— ...усыпление на три года с принудительным перевоспитанием от трех до семи месяцев, — перебил её Гастон, скорчив кислую мину на лице, и махнул рукой от досады. — Знаю, знаю, леди, мне уже прочитали курс "Общая теория Священных Принципов Порядка и Процветания" и все эти статьи я знаю назубок. Не надо меня ими пугать. Я не мой жалкий братец... Я — воин и рыцарь, меня не запугаешь! Впрочем, леди, я Вас спросил доверительно, как очаровательную женщину, которой, как я вижу, нравится общество настоящих мужчин, а не как члена Сообщества...
— Я ценю Вашу смелость и Ваше доверие, принц, — уже смягчаясь и становясь вновь все более женственной, сказала Фея. — Откровенность за откровенность — только потому, что Вы произвели на меня положительное впечатление. Мы, феи, только телесно схожи с вами, людьми, и то не во всем, как Вы можете видеть, Ваше Высочество, — переходя на привычный тон учительницы, произнесла она, и демонстративно потрогала совершенно безволосой изящной ручкой свои прозрачные, сверкающие в лучах полуденного солнца, крылышки за спиной. — Мы — совершенно другая раса, которая была сотворена Создателем для внедрения Священных Принципов Порядка и Процветания в этом мире. Именно поэтому мы и должны быть не такими, как земные женщины. Мужчин мы тоже любим. У меня, например, есть муж и двое замечательных детишек, и я не считаю его "ненастоящим" или "ненормальным", хоть он и не бегает с мечом, как Вы. Сами посудите, зачем мне муж с мечом, если я сама могу себя защитить? И не только себя — но и мужа, и вас, и весь ваш город! А мужей, я повторяю, мы любим — мы их защищаем, мы о них заботимся, мы их опекаем... Феям без мужей трудно... Ну, а если Вы, Ваше Высочество, ещё раз назовете моего мужа "ненастоящим" или "ненормальным", я вызову Вас на поединок и за пару мгновений покажу Вам, что, в таком случае, и Вы тоже — "ненастоящий", потому что эту Вашу железку я выбью у Вас из рук одним щелчком вот этих вот своих тонких женских пальчиков... — и Фея, криво усмехнувшись, щелкнула ими. В тот же миг шпага принца Гастона стала медленно, сама собой выползать из ножен. Ещё немного, и она совсем бы покинула их, оставив, таким образом, своего хозяина безоружным. Но Гастон, покраснев от гнева, с силой всадил её обратно ударом своего пудового кулака.
— Весомый аргумент... — мрачно буркнул он и замолчал.
5.
Неизвестно, сколько продлилось бы их молчание, если бы лесная тропинка не свернула резко в сторону, и, пропетляв в густых зарослях орешника, не вывела путников в перелесок из редко растущих тонких сосен. За перелеском, шагах в пятиста, на высоком холме, показался величественный древний каменный замок.
— Мое родовое гнездо — Кронбург, что по-нашему означает "крепость принца". Прошу любить и жаловать, прекрасная леди, — как ни в чем не бывало, галантно сказал принц Гастон. А вскоре конские копыта уже застучали по опущенному на настоящий ров настоящему подъемному мосту.
По пути принц Гастон рассказал, что по древней традиции, когда наследнику престола исполняется 17 лет, король Авалона передает ему во владение Кронбург со всеми прилегающими землями и тамошним войском. Это делается для того, чтобы будущий король на практике учился управлять настоящими людьми, настоящим войском.
— Правда, — при этом грустно вздохнул он, — если первое выполняется и до сих пор — у меня под началом достаточно большое количество людей и управлять ими я действительно учусь -, то вот с войском туговато...
Фея вопросительно посмотрела на него.
— Во-первых, по договору об Опеке между Содружеством суверенных королевств и Сообществом фей, я лично могу иметь при себе не более ста легковооруженных слуг, без артиллерии и всего прочего. Мой отец — втрое больше, а другие короли вообще всего по двадцати человек дворцовой охраны с парадными тупыми алебардами на руках! Мечи, копья, луки и арбалеты оставили только Авалону — и то только потому, что когда-то славный мой предок король Роланд Древний был другом и союзником Их Премудрости... — в голосе принца Гастона почувствовались нотки горечи, обиды и даже где-то в глубине подавленные слезы.
— А во-вторых?
— А, во-вторых, воевать-то все равно не с кем. Войны запрещены, разбойников нет, заговорщиков и мятежников — тоже нет, чудовищ нет... Вот и приходиться вымещать весь свой боевой пыл на турнирах да на охоте — хоть это нам оставили. И то — турниры только тупым оружием, а охота — один олень и 10 зайцев или куропаток в неделю! — голос принца Гастона резко оборвался, и он мрачно замолчал.
Между тем кони проехали через подъемный мост. Стража у ворот — красивые подтянутые высокие мужчины в настоящих кольчугах и начищенных до зеркального блеска стальных шлемах, в белых плащах с красными львами, стоящими на дыбах. Воины торжественно подняли алебарды, давая пройти конному поезду, и отсалютовали ими перед принцем и его Дамой. Выглядело достаточно эффектно. Глазки у Феи загорелись от восхищения:
— О, Создатель, настоящие подъемные ворота, настоящие кольчуги, настоящие шлемы и алебарды!.. Прямо как в сказке! — и захлопала в ладоши от восторга как маленькая девочка. — Жаль, я с собой не взяла запоминающего кристалла! Так бы оставила себе кое-что на память...
— Да, здесь все настоящее, — подтвердил принц Гастон. — Кронбург и Авалон — единственные города Содружества, сохранившиеся почти без изменений. У нас остались и древние крепостные стены, и подъемные мосты, и доспехи, и мечи... Все настоящее. Древние традиции блюдут у нас свято. Между прочим, феи даже включили два этих города в Красную Книгу памятников культурного наследия Целестии, там им присвоен статус "городов-музеев", — принц опять горько усмехнулся. — Теперь мы стали живой реликвией, которая подлежит сохранению ДАЖЕ по законам Сообщества фей, как засушенная бабочка под стеклом.
Тем временем поезд двигался уже по главной улице города. Она была такой же, как при Риккареде — старшем сыне короля Роланда Древнего, ставшим первым наследным принцем королевства, ради которого, собственно, и построили Кронбург. Узкая кривая улочка, вымощенная настоящим камнем, с узкими же тротуарами. Квадратные домики с красной черепичной крышей и трубами из разноцветного кирпича. Аккуратные яркие наличники и цветы в горшочках, на каждом подоконнике — разные.
Фея во все глаза смотрела на эту древнюю скромную красоту. Но не только она.
Сама она также стала предметом всеобщего любопытства. Женщины в чепчиках и разноцветных шелковых платках, в длинных юбках и не очень; мужчины в куртках, скрепленных архаическим способом — при помощи шнурков -, и таких же штанах, в деревянных или кожаных башмаках и шляпах с перьями, останавливались посреди улицы и во все глаза смотрели на проезжающую Фею и даже показывали на неё пальцами.
Женщины, конечно, тут же принялись осуждать её — какая неприлично короткая туника, распущенные волосы — как можно! Какая непристойность! Куда смотрит наследный принц?! Мужчины же, наоборот, отметили блестящую красоту гостьи — такая красавица, каких свет не видывал! Вот бы нам такую королеву!
Толпа собралась такая, что проехать было просто невозможно. Пришлось городской страже делать "дорогу" алебардами, а то и кулаками, чтобы кортеж мог беспрепятственно проехать.
"Да уж, теперь ни о каком инкогнито не может быть и речи, — печально подумала Фея, закусив губку, — а все из-за моей дурацкой игры в "прекрасную даму"... Впрочем, не каждый же день выпадает случай для такой игры! Да, авось, и пронесет. Даже "ЖАЛО" не часто жалует людские города проверками, а потому узнать о моем посещении Кронбурга смогут не сразу".
Между тем процессия миновала главную улицу и непосредственно подступила к замку принца, располагавшемуся в центре города. Замок был отделен от него своей довольно высокой стеной из серых монолитных каменных блоков. Он имел свои отдельные ворота и подъемный мост, свою стражу и свое знамя на флагштоке главной башни.
А потом они въехали во внутренний двор замка и к коням тут же подбежали многочисленные слуги в ливреях бело-красного цвета. Принц Гастон легко выскочил из седла и ловко спустил Фею на землю, взяв её одной рукой за таллию, а другой — за ноги, после чего повел прекрасную гостью в свои чертоги.
Щенку же пришлось спрыгивать самому. Он кувыркнулся вниз головой и едва не попал под копыта лошади. (Слава Создателю, что голова — плюшевая — не больно -). А потом быстро побежал за хозяйкой: "нельзя оставлять её одну в лапах этого звероубийцы!" Котенок же остался сторожить багаж Феи — "знаем мы этих людей! Потом пол вещей не досчитаешься! Вон как золотые все порасхватали, хапуги!"
Войдя в замок, принц тут же спросил:
— Баня для леди готова? Ужин?
— Да, Ваше Высочество, гонец предупредил нас. Ужин будет через полчаса.
— Годится. Итак, леди, баня готова. Вы, наверное, устали с дороги?
— Благодарю, Ваше Высочество, Вы очень добры. Она мне как раз не помешает...
Баня в замке оказалась не хуже, чем в феином домике. Деревянная, из сосновых досок, пахнущих душистой смолой, горячая, с ароматной хвойной водой — одно удовольствие! И веники там были хорошие — березовые. Да ещё с целым ведром ледяного кваса, который можно было лить на раскаленные камни, для запаха и жара, чем Фея, любившая баню погорячее, охотно воспользовалась.
Это ей напомнило счастливые годы семейной жизни с Принцем, когда она любила так над ним подшутить: ка-а-ак задаст квасу на камни! А Принц, наоборот, не переносил большую жару. Покраснеет как помидор и захочет было "слинять" под благовидным предлогом, но Фея уже успевает запереть двери бани заклинанием, а потом берет веник пожестче и давай его парить! Принц так смешно жмурился, прямо как котенок, — это зрелище изрядно забавляло Фею, так что она смеялась до слез.
Правда, однажды она слишком уж увлеклась этой забавой. Принцу тогда стало плохо — все-таки он всего лишь человек! -, а потом вообще потерял сознание. Пришлось срочно вызывать Котенка. Насилу тогда откачали...
Правда и Принц тоже хорош! Как начнет её бить веником, да так, что просто дух вон выходит! Однажды Фея даже подумала, что он специально её так мутузит, в отместку за её шутки с температурой бани. Но она все вытерпела молча — фее ни при каких обстоятельствах нельзя показывать перед мужем своих слабостей. Она лишь утешала себя мыслью, что когда она начнет его парить, то ему уж точно не поздоровиться! И, кстати, помогало! После пары таких трепок Принц уже не рисковал применять излишнюю силу... "Да-а-а-а, весело же мы жили с Принцем все эти годы... — грустно подумала Фея. — А я ведь только сейчас понимаю, что мы были просто созданы друг для друга..."
От этих приятных воспоминаний Фею пробудил Котенок, который прибежал с феиными розовыми мыльными принадлежностями (ведь не могла же она мыть свою нежную кожу человеческими средствами!) — мочалками, духами, косметикой, одеждой и прочими женскими штучками. Что бы она без него делала! Котенок же и помог Фее как следует помыться и попариться, правда, слишком уж как-то мягко, щадяще, так что Фея опять с ностальгией вспомнила "трепки" Принца и грустно вздохнула. "Вот вернется Принц, — подумала Фея, — первым делом пойдем в баню и там я его попрошу бить меня вениками так, как раньше! А квасу буду лить поменьше, а то помрет ещё, бедняга..."
Пока Фея парилась в бане, Щенок ревниво проверял её будущую спальню и сервировку стола, поучал прислугу о том, как нужно обращаться с Её Высочеством. "Ведь она тоже жена Принца, — важно говорил Щенок, — и, между прочим, принца получше вашего, это уж точно!"
А после бани она облачилась в новый наряд, сменив форменную голубую тунику на тонкий, облегающий комбинезон из белого шелка, не скрывающий от посторонних глаз ни одной части её красивого тела. Котенок заплел ей волосы в косу, украсив её множеством золотых и серебряных нитей, переливавшихся всеми цветами радуги даже в темноте. На шею надел жемчужное ожерелье — подарок Принца на годовщину свадьбы. Ожерелье это он выиграл у русалок, плавая с ними наперегонки, ещё года три назад. Правда, ставкой с его стороны была 1000 поцелуев. Фея, узнав об этом у самих русалок, пришла в ярость и не хотела сначала принять подарка, выигранного такой ценой, но... как всегда простила. Вдобавок она опрыскала себя с ног до головы розовыми духами, так что, благоухая как настоящий королевский сад, была просто неотразима.
Придворные дамы при дворе принца просто полопались от зависти и тут же про себя назвали её "ведьмой" и "развратницей". Наоборот, все мужчины-дворяне — а их собралось не меньше полусотни — просто пожирали её глазами. Принц Гастон, судорожно сглотнув слюну, быстро встал и подошел к гостье, легко отстранив стоявших по бокам Зверят. Потом, взяв за руку, повел её к месту рядом со своим троном. Все кавалеры и придворные дамы при виде высокой гостьи встали и чопорно поклонились.
Принц тоже успел принять ванную. Он был одет парадные одежды: белоснежный короткий колет, такого же цвета плотно сидящие на ногах панталоны до колен, матерчатые туфли, по старинной моде с длинными загнутыми чуть вверх носами, короткий плащ до пояса, а на боку у него красовалась длинная, но легкая парадная шпага в блестящих, украшенных россыпью мелких бриллиантов серебряных ножнах.
Когда Фея воссела на высокое и мягкое кресло во главе стола, сел и сам принц, а следом — и все придворные. Верные Зверята встали позади хозяйки, готовые во всем услужить Фее. "Ведь эти громадины такие неуклюжие, им доверять точно нельзя!" Они сами подавали своей госпоже все блюда, сосуды для умывания рук и салфетки, а также приборы.
Заняв свое место, Фея смогла, наконец, повнимательнее осмотреть помещение, в котором она оказалась. В общем, все было как в сказках.
Её взору открылась огромная каменная зала с большущим камином на ближайшей к столу стороне. Наверное, он был построен ещё до эры Порядка и Процветания, когда в населенной части Целестии ещё были зимы. Сейчас он скорее играл роль музейного экспоната — и так было жарко, чтобы его ещё топить. Высокие стрельчатые окна по стенам, украшенные настоящими витражами, проникая через которые солнечный свет разбрасывал по полу и стенам цветные солнечные зайчики. Это делало в общем-то мрачные серые стены уютнее.
Все стены были завешаны гобеленами. И гобелены, и витражи были на одни и те же темы: вот рыцари бьются с драконами, вот — с волколаками, вот — с пауками, а вот — и между собой... А вот, например, псовая охота, вот и турнир... В общем, обычные рыцарские сюжеты Темных веков. Также стены украшали статуи в различных рыцарских доспехах, а также чучела волколаков и некоторых других чудовищ, некоторые — довольно свежие.
Фея с любопытством посмотрела на чучело, чья шкура ещё совсем не вылиняла. На груди у него остался разрез прямо у сердца.
Принц Гастон, перехватив её взгляд, был рад возникшему поводу поддержать разговор:
— Этого я сразил несколько месяцев назад в зоне Предела, прямо в сердце... Я периодически туда езжу поохотиться с добровольцами из моего отряда. К сожалению, всех взять не могу, феи разрешают вооруженным передвигаться группами не более, чем в двадцать человек... — Принц опять помрачнел и резким ударом воткнул вилку в тушу жаренного кабана, политого томатным соусом.
