В этой части коридора, ведущего к Хранилищу, Растиф раньше не был. Поэтому шел не спеша, тревожно и с содроганием сердца поглядывая на причудливые пимперианские колонны, увенчанные медными шарами, поверхность которых была похожа на пчелиные соты. Они стояли в полукруглых нишах, и при приближении человека начинали предупредительно потрескивать. В основание колонн были встроены мелкие кристаллы-офараны, из которых, словно побеги вьюна, вырастали тонкие шипастые молнии и, карабкаясь по спирали вверх, опутывали плотной сетью медные шары. Но на этом все заканчивалось. И Растиф имел все основания предполагать, что это было как-то связано с браслетом, выданным ему Канифасом: приближаясь к колоннам, Ищейка чувствовал, как украшение на его руке начинало раздражительно покалывать запястье.
"А если бы у меня не было браслета?"
Об этом даже думать не хотелось.
Наконец, коридор закончился, и Растиф нервно сдул капельку пота, повисшую на кончике носа.
Теперь он стоял в просторном помещении, тесно заставленном деревянными стеллажами, на полках которых хранились сотни артефактов, изъятых у цанхи и Коллекционеров. Впрочем, проход к стеллажам преграждал барьер. Поверх него стояли пимперианские колонны, отличные от пройденных в коридоре. Эти щетинились рядом поперечных металлических реек, каждая из которых оканчивалась навершием, украшенным офараном. Растиф даже представить не мог, что произойдет, если кому-то вздумается преодолеть заградительный барьер.
"Такого даже в королевском дворце нет".
Попасть по ту сторону барьера можно было через арку, вырезанную из цельного куска черного мрамора и украшенную пимперианской резьбой и незаменимыми офаранами. Перед аркой стоял массивный стол, за которым сидел брат Орэн — главный Хранитель и человек незаурядного ума — и что-то писал в толстой книге при свете стоявшей на столе лампы Ковенкона. Такие же лампы, только гораздо большего размера, освещали все помещение.
— Растиф?— удивился брат Орэн, заметив посетителя.
Они, хоть и были знакомы, но их пути почти не пересекались: Орэн редко покидал Хранилище.
— С чем пожаловал?
— Мне нужен хенион,— коротко ответил Ищейка. Ему хотелось как можно скорее покинуть Хранилище. То ли нервы разыгрались, то ли неприятные ощущения создавали артефакты, пылившиеся на полках.
Орэн не стал скрывать своего удивления. Просьба Ищейки была более чем необычной.
— Могу я взглянуть на разрешение?— вежливо попросил Орэн.
— Конечно.
Хранитель изучил бумагу даже более тщательно, чем Канифас, задумчиво повертел ее в руках, покусал губы, но воспротивиться распоряжению почтенного Маффаса не посмел.
— Хорошо.
После того, как все формальности были соблюдены, Орэн встал из-за стола и, махнув Растифу рукой, вошел под арку.
Ищейка замешкался.
— Не бойся!— подбодрил его Орэн.— С браслетом тебе нечего опасаться.
— Я и не боюсь,— огрызнулся Растиф и последовал за Хранителем.
Они шли мимо стеллажей, и Растриф мельком рассматривал лежавшие на полках предметы.
Чего там только не было!
Из собственного опыта Ищейка знал, что по внешнему виду большинства артефактов трудно было судить об их предназначении. В руках цанхи обычные предметы обретали невероятные способности. Растифу приходилось видеть, как кусочек древесной коры, брошенный в котел, доводил воду до кипения, как обычная оловянная ложка в руках Мастера черпала самый прочный камень словно кашу из миски, как цанхи, одев на палец простое медное колечко, брал в руки раскаленный металл и лепил из него подкову... А сколького Растиф еще не видел?! На полках Хранилища в специальных коробках лежали невинные на вид предметы: пряжка, гвоздь, сито, свалявшееся от времени гусиное перо, рукоять от меча, осколок обычного камня... Было много украшений: серьги, кольца, браслеты, броши, кулоны... Чуть в стороне можно было различить совсем уж непонятные предметы, созданные руками пимперианцев.
"А сколько подобного барахла было уничтожено?!"
Большая часть хлама, упрятанного в Хранилище, была бесполезна в руках обычного человека. Ими могли воспользоваться только цанхи. Причем не все, а только те, кто однажды открыл у данного артефакта необычные свойства. То есть, нож, режущий камень, словно масло, в руках одного Мастера, терял свои чудодейственные качества, если им решил бы воспользоваться другой.
Впрочем, были и универсальные артефакты, созданные Мастерами-ремесленниками. Такими могли воспользоваться все желающие. К ним относились и созданные пимперианцами предметы, чьи свойства удалось открыть тем или иным способом. Например, охранявшие коридор колонны.
И именно такие вещи уничтожались кувенами в первую очередь. А те, что уцелели, хранились теперь отдельно, в специально созданной для них и дополнительно защищенной камере. Часть этих предметов находилась в распоряжении Старших братьев и гайверов.
Но Орэн повел Растифа в противоположную сторону, туда, где в центре зала стеллажи расступались, создавая некое подобие возвышенной площадки. Там, в центре свободного пространства стояла обычная витрина, содержащая один-единственный артефакт: осколок ярко-желтого кристалла — хениона.
— С него начиналось это Хранилище,— задумчиво пробормотал Орэн.
— Не беспокойся, я верну его в целости и сохранности.
— Да, конечно.
Орэн неохотно расставался с любым объектом из Хранилища. А хенион был, если так можно выразиться, его сердцем.
Преодолевая внутреннее сопротивление, он открыл витрину, взял с подушечки осколок кристалла, подержал в руках и со вздохом сожаления передал его Растифу.
— Через три дня он должен вернуться на прежнее место,— строго предупредил он Ищейку.
— А как же!
Растиф не питал равнозначного трепета к...
"Обычная стекляшка, только желтая!"
... поэтому сунул осколок в карман, вызвав зубную боль у главного Хранителя, и зашагал к выходу напрямки.
От одной мысли о том, что сейчас он выберется на свежий воздух, ему становилось легче.
Он шел быстрым шагом и машинально скользил взглядом по окружавшим его полкам. Вдруг что-то привлекло его внимание. Он резко остановился, отчего следовавший за ним Орэн уткнулся ему в спину.
— Что...— поинтересовался было Орэн, но Ищейка грубо отодвинул Хранителя в сторону и вернулся к предмету, привлекшему его внимание.
Это был обычный гребешок, каким женщины расчесывают волосы перед сном, изготовленный из костяной пластинки и украшенный изящной резьбой. Вроде бы, ничего особенного но...
— Что он здесь делает?— сдавленно прохрипел Растиф.
— Что?— не понял его Орэн.
— Что. Здесь. Делает. Этот. Гребень?!— повысил голос Ищейка.
— Странный вопрос,— смутился Хранитель.— Это один из артефактов, конфискованных у цанхи.
— У ЦАНХИ?!— глаза Растифа полезли из орбит.
Орэн весь сжался: ему показалось, что Ищейка вот-вот вцепится ему в глотку зубами.
Но Растиф повернулся к стеллажу, взял с полки гребень и снова спросил, потрясая безделушкой перед носом Хранителя:
— Как звали того цанхи, у которого был изъят этот гребень? Ты можешь посмотреть в своих бумагах?
— Я и без бумаг тебе скажу: его... ее звали Рута.
— Рута?! ТА САМАЯ РУТА?!
— Да, если ты имеешь в виду Руту, Поднимающую Мертвых,— проблеял Орэн, наблюдая за тем, как все больше распаляется Растиф.
— Не может быть...— пробормотал Ищейка. Его глаза превратились в две узкие щелочки.
— Поверь мне, я знаю,— попытался его убедить Орэн.— Я знаю каждый хранящийся здесь артефакт.
— В таком случае, может быть, ты скажешь мне, как он сюда попал? Кто его принес?
— Зачем тебе?— но взглянув в глаза Растифу, решил не усугублять положение.— Я могу, конечно, посмотреть в бумагах...
— Давай, смотри!— Ищейка подтолкнул Хранителя в спину.
Они вместе вернулись к столу у арки. Орэн достал толстый гроссбух и, полистав, прочитал интересующие Растифа сведения:
— Гребень костяной, украшенный резными фигурками оленей, принадлежавший Руте Морэни, известной более, как Рута, Поднимающая Мертвых... Так... Вот! Оформлен на вечное содержание в Хранилище Прайи под номером...
— Короче!— рявкнул Растиф.
Орэн вздрогнул, быстро пробежался по старательно выведенным строчкам...
— ...конфискован у вышеозначенной Руты Морэни в 451 году Маффасом Осгени...— Хранитель поднял глаза и посмотрел на окаменевшего Растифа.— ...в те годы еще младшим братом в должности Ловчего... Вот и его подпись стоит...
Растиф резко развернулся и решительно зашагал по коридору.
— Прошу прощения...— крикнул ему вслед растерянный Орэн,— а гребень... не положено... его... КАНИФАС!!!
На пути Ищейки вырос бдительный гайвер.
— Растиф... Растиф?— он не узнал Ищейку. В Хранилище вошел один человек, а выходил... Но служба есть служба, и Канифас остался стоять на месте.— Растиф, будь любезен, верни на место гребень. У тебя есть разрешение на вынос кристалла, а...
— С ДОРОГИ!!!— заорал на него Ищейка.
— Ты-ы-ы...— возмутился Канифас, который и по возрасту, и по должности был старше Растифа.
Но Ищейка не стал утруждать себя словами: он резко вскинул руку и ударил Канифаса кулаком с челюсть. Гайвер отлетел назад, ударился головой о стену и сполз на пол, оставив на ней кровавый след.
Помощники Канифаса сорвались с мест, но не успели схватиться за оружие — клинок Ищейки уже мелькал перед их лицами, едва не касаясь носов.
— Растиф... ты не прав...— примирительно расставив руки в стороны, промямлил один из гайверов.— Ты ударил Канифаса, а это нападение при исполнении...
— С вами будет то же самое, если пойдете за мной!— процедил сквозь зубы Ищейка.— Лучше помогите своему командиру, а то он выглядит неважно.
— А гребень...— кивнул на артефакт в руках Растифа другой.
— Я верну его на место, обещаю. Вот только поговорю с ПОЧТЕННЫМ Маффасом — и верну.
Гайверам очень не понравилось, как Растиф произнес слово "почтенный". Когда Ищейка отвернулся, они — один за другим — выхватили оружие, но воспользоваться им не успели. Растиф с разворота выбил клинок у одного, перехватил руку другого и, ударив кулаком о стену, так же обезоружил гайвера.
Ребята не хотели угомониться...
"Ну да, работа такая..."
...Первый наклонился, чтобы поднять меч, и Растиф ударом колена в лицо отбросил его назад. Гайвер перевернулся на живот, привстал, упершись руками в пол, и замотал головой, сплевывая выбитые зубы. Второй выставил перед собой руки, мол, не бей меня. Но когда Ищейка ногой отшвырнул мечи гайверов вглубь коридора и, хотел было, продолжить путь, он истошно заорал:
— ТРЕВО...
Растиф беззлобно двинул его рукоятью меча в висок, проводил взглядом падающее тело и, вернув свое оружие в ножны, направился к лестнице.
В холле стало многолюдно. В свете того, что Растиф забирал с собой хенион, Маффас усилял охрану Прайи. Еще больше вооруженного народу было во дворе.
— Что за шум?— спросили у него, когда Ищейка, как ни в чем не бывало стал подниматься по лестнице на второй этаж.
— Канифасу стало плохо,— бросил он на ходу.
Дверь в кабинет Маффаса он распахнул ногой. Старший брат, закончивший обед, лапал раскрасневшуюся служанку, усердно шаря у нее под юбкой. Вторжение постороннего разрушило трогательную идиллию. Они прянули друг от друга, как малые дети. Служанка принялась сгребать на поднос грязную посуду, а Маффас, увидев ворвавшегося в кабинет, побагровел и завопил:
— Я же просил тебя...
Растиф огляделся...
"Чем бы подпереть дверь? Сейчас здесь станет слишком людно".
... увидел ключ в замке, повернул его и сунул в карман.
— Ты что себе позволяешь, щенок?!— Маффас подскочил с кресла.
А Растиф невозмутимо пересек кабинет и громко припечатал гребень к столешнице.
— Этот гребень...— он посмотрел в глаза Старшего брата,— принадлежал моей матери.
Гнев на лице Маффаса сменила растерянность.
— Ты ошибаешься...
— Нет, не ошибаюсь! Я помню его так же хорошо, как тот день, когда мы с тобой познакомились. Сколько раз мама на моих глазах расчесывала им свои волосы... Я помню каждый завиток на этой резьбе и этот надломленный зубчик... Это я отгрыз его, когда был совсем маленьким... А теперь скажи мне, как он оказался в Хранилище Прайи?
Маффас понял, что запираться бесполезно. Его лицо стало непроницаемо-каменным и жестким.
— Твою мать звали Рута Морэни. Рута, Поднимающая Мертвых. Ты ведь слышал об этой особе, не так ли?
— Это была моя мать,— процедил сквозь зубы Растиф.
— В битве у Аргенского водопада она подняла павшее войско Шторна, в результате чего отборная королевская гвардия была разбита наголову.
— Она была моей матерью. Это ты уби... приказал ее убить? ОТВЕЧАЙ!!!
— Да, я!— повысил голос Маффас.— Она представляла серьезную угрозу! Такие как она...
Растиф вырвал из ножен меч.
— Ублюдок! Подлый лживый ублюдок!— выплевывая слова, Ищейка пошел вокруг стола, мимо выпучившей от страха глаза и готовой закричать служанки, к человеку, повинному в смерти его родителей.
"Они рядом..."— сказал Тавот.
Растиф мог предположить, что угодно, но такое...
— Сейчас ты сдохнешь!
В дверь застучали закованные в латные рукавицы кулаки гайверов:
— Растиф Кавери! Ты слышишь меня, я знаю. С тобой говорит Жедар Занги...
"Самый главный сученок на кувенской псарне".
-... Если хоть один волосок упадет с головы почтенного Маффаса... Отопри сейчас же дверь и сложи оружие. В этом случае у тебя появится шанс...
— Да пошел ты!— зло бросил Растиф в сторону двери.
А когда обернулся к Маффасу, того уже и след простыл. Воспользовавшись случаем, он прокрался к боковой стене и активировал выдвижную панель, за которой находился потайной ход, проходящий не только по главному зданию, но и через весь комплекс Прайи.
"Ищи его теперь..."
— Мерзавец!— Ищейка стукнул кулаком по прочной панели.— Но мы еще не закончили разговор. Я все равно найду тебя и убью. Клянусь.
Он посмотрел на перепуганную до смерти служанку, жавшуюся возле окна...
Окно...
Сдаваться Растиф не собирался. Кто, если не он, отомстит за родителей, поймает и обезвредит Тень?
Выглянув в окно, он обратил внимание на то, как быстро опустел внутренний двор. Наверное, под дверьми кабинета Маффаса собрались все гайверы Прайи.
"Идиоты!"
Распахнув окно, Ищейка спрыгнул на клумбу, разбитую садовниками под стеной. Болезненно поморщился, ступив на и без того покалеченную ногу. Оправился и как можно спокойнее зашагал по аллее к воротам.
"Надеюсь, охрана еще не в курсе последних событий".
Ему повезло. Шум пока что не донесся до ушей дежуривших у распахнутых ворот стражников.
"Им тоже повезло..."
Если что, Растиф не собирался сдаваться без боя. А о том, какой он боец, знала вся Прайя и половина города.
Вежливо попрощавшись со стражниками, он смешался с толпой и нырнул в ближайший переулок.
"Пусть теперь попробуют поймать..."
Глава 10
Пришла пора подвести первые итоги.
Итак, чтобы выбраться из этого мира, мне был необходим офаран — об этом красноречиво говорила сцена на барельефе в подземелье. Кристалл — какая досада! — был уже в моих руках, но им завладела Тень. Зачем он ей? А может, не ей, если Тень — послушный дух, прирученный смышленым злоумышленником? К сожалению, Анализатор не успел считать с офарана подробную информацию. Да и не факт, что эта информация была бы полной. Химия, физика — это да. А вот примеры применения и использования предмета из другого мира могли не содержаться в его памяти.
