Доминат (черновик)

"И это они меня называют конченным.... Сейчас убьются в усмерть и пойдут кувыркаться на подушках с евнухами, позабыв про смерть своего новоиспеченного товарища. — подумал Квинт — Один грамм кристаллов стоит целых пять золотых. Угощение не для всех, но сегодня я щедрый и готов раздать много этого дерьма задаром. Сегодня в нем должны утонуть все гости. Уж я об этом позабочусь. Ведь подобного ты от меня не ожидаешь Олег?".

— Давайте, разбирайте ребята. Сегодня угощение за счет заведения! — сказал Квинт, протягивая на кровавой ладони маленькую горку дурмана.

Якен и Злат молча, взяли по щепотке и быстро засунули их в свои ноздри, судорожно вздохнув.

— Берите еще. — прохрипел Квинт не убирая руку.

— Порошок с кровью смешался. — брезгливо ответил Злат.

— Если ты не примешь еще порошка, то мой кинжал смешается с твоей кровью.

Испуганные господа со стеклянными глазами повторили процедуру. Если расторопный Якен успел собрать дурман с чистого участка руки Квинта, то Злату пришлось через силу засовывать в свою ноздрю кровавую кашицу.

В это время Анна никак не реагировала на слова Хитрово. Она остолбенела. Барон больше всего боялся, что она могла в любую минуту выбежать к основной части своих гостей и поднять панику. В таком случае Квинту бы не поздоровилось. Нужно было срочно что-то предпринять.

Хитрово уже неоднократно пожалел о содеянном. Так вспылить, так по глупому попасть, нужно было сильно постараться, но назад пути уже не было. Провокатор не думал, что молодой барон сможет так отреагировать на его выпады. По-видимому, Виолетт рассчитывал через легкий стеб под покровительством Якена добиться решения поставленных перед ним Олегом каких-то задач, ведь не зря же перед своей смертью он сослался именно на него.

"Нужно убрать свидетелей, а затем убраться самому. — подумал Квинт — От этих наркоманов и так проку не было. Господи, как же трясутся руки. Я не могу их успокоить...".

Пока Квинт подходил к рыдающей Анне, золотые мальчики Якен и Злат уже успели поймать наркотическое видение. Они уселись на ранее занимаемые стулья и вольготно на них распластались. К ножке стула Злата подбиралась лужица крови. Виолетт не дышал.

— Дорогая Анна, прости меня за то, что я сделал, но Вы сами все видели! Ты видела, как он напал на меня! Я всего лишь защищал себя и свою честь! — начал оправдываться Квинт.

— Ты покалечил его, я видела, что он всего лишь задирал тебя. Зачем нужно было так с ним обращаться? — прокричала зареванная Анна, отвернувшись от Хитрово.

Квинт достал из-за пазухи другой кисет и щедро зачерпнул оттуда большую горстку красной пыли. Резко схватив дочь графа за величественную шевелюру, Хитрово быстро прислонил полную наркотика ладонь ко рту Анны. Зареванная девушка, от неожиданности, жадно хватала ртом воздух в попытке разразиться криком, но через ладонь юноши в её легкие попадал лишь наркотик. Квинт не дал ей шанса поднять шум. Уже через несколько судорожных вздохов глаза Анны поплыли, сопротивление полностью ослабло.

— М-да... Последнее поручение... — проговорил наркоторговец — К такому я готов не был.

Квинт вытянул ладони перед собой и увидел, что все они были в крови и очень сильно тряслись. Оглянув комнату, парень сильно приуныл. Он стоял в центре помещения, а перед ним на двух стульях лежали под действием дурмана два тела-овоща. Рядом с ними в ещё большем наркотическом угаре валялась на полу хозяйка. Лужа крови от Виолетта скоро подберется не только к ногам золотых графов, но и к дочери маркиза. Сам кузен Анны уже пару минут как умер от потери крови или от болевого шока.

"Что делать?" — это был главный вопрос в голове Квинта — "Если меня здесь застукают, то мне конец. Надо сваливать и как можно быстрее. Главное быстро собрать вещи с деньгами и слинять. Квартиру придется бросить, а дурь быстренько продать перекупам. Не знаю, успею ли я предупредить обо всем Алекса...".

С такими мыслями он поднял слабо соображающую Анну и усадил её рядом с товарищами — наркоманами. Подойдя к бездыханному телу Виолетта, Квинт резким движением ударил его кортиком в висок. Он не знал, как сложатся обстоятельства и удастся ли ему замести следы и поэтому решил не дать дознавателям даже шанса воскресить и допросить главного свидетеля. Высыпав в рот троицы остатки разной пыли, Хитрово не сомневался, что как минимум они не вспомнят этот день, коматозное состояние продлится несколько суток. Как максимум через несколько часов у них начнется передозировка.

Квинт остановил свой неожиданный порыв пошариться по карманам гостей, ведь если они будут ограблены, то никто уж точно не поверит в версию со случайной трагедией.

"Надо отсюда незаметно убираться. — подумал Квинт — Одежду вроде не запачкал, так значит главное смыть кровь с рук".

Хитрово вновь оглядел комнату. Постеленная на стол шелковая белая скатерть не внушала доверия. Нужно было что-то более плотное и менее скользкое, что-то вроде полотенца. Его хищный взор упал на тяжелую бардовую тюль, что приглушала и так слабый уличный свет.

"То что надо". — подумал Квинт. — "И кровавые следы от рук не сразу бросятся в глаза".

Он подбежал к лежащей в беспамятстве Анне и вложил ей в руку свой окровавленный кинжал. Схватив со стола початый фиал с вином, он подошел вплотную к окну, приготовившись смыть с руки чужую кровь.

Уже опрокидывая на руку фиал юноша заметил сквозь тюль, как за окном что-то пролетело. Он внимательно вгляделся в окно, но сквозь довольно плотную ткань, он успел лишь заметить, как с крыши падает черепица. В это же мгновение из дымохода камина раздался странный звук. Что-то падало, задевая о его стенки.

Молодой барон не успел обернуться на звук, как за его спиной из зева камина сильно осветив всю комнату, вырвался огромный столб ярких искр. Практически мгновенно за ними последовал большой клубок ядовитого зеленого пламени, который прошел сквозь сидящую за столом опьяненную наркотиком троицу.

От неожиданности Квинт бросил под ноги бутыль и быстро упал вслед на осколки в лужу вина. Свернувшись в комок, он обхватил свою голову руками. Выглянув после взрыва из под локтя, парень увидел, как светло-зеленое пламя ровной дорожкой уходило на пять метров от камина в сторону выхода. Оно пожирало дощатый лакированный пол, стоящий напротив стол, а также тела четырех человек.

Полная картина филигранной подставы выстроилась в голове Квинта. Последнее задание, необходимость находиться с наркотиками именно в этом месте и в это время, задирающийся родственник маркиза, поджег. А если бы все было хорошо, то Квинт играл бы, сидя за этим столом в карты вместе с остальными и его бы также пожирало бы пламя.

"Надо спасаться". — успел подумать юноша.

Подбежав к наполовину горящей Анне, он выхватил у неё из руки ранее вложенный кинжал и быстро ринулся к выходу.

"Все меняется, теперь он ей не пригодиться. А вот мне теперь может очень даже сильно помочь". — подумал Хитрово. — "Теперь придется импровизировать на ходу".

Открыв дверь из полыхающего помещения, он притворился сильно одурманенным наркотиком, и с самого порога сделав шатающеюся походку начал для сбежавших на шум случайных свидетелей лепетать пьяную несуразицу:

— Там дракон полыхнул. Ребятам нравится... Разве может дракон есть людей? Он же добрый, он их так приветствует...

Квинт только успел открыть дверь, как за ней уже столпились испуганные гости. Толпа сбежалась к месту взрыва мгновенно. Девушки завидев объятые пламенем тела истошно закричали, а слуги остолбенело стояли и глазели на пожираемых пламенем людей. Как только Квинт шатаясь, вышел из комнаты, пламя разгорелось с новой силой, охватив уже все помещение.

Начали раздаваться панические крики, люди стали разбегаться с места пожара.

— Бегите! Быстрее!

— Моё колье! Где мое колье?!?

— Кто-нибудь видел Элизу? Элиза!!!

Напуганная толпа истошно кричала, по всему залу разносился топот быстро семенящих ног. Нещадно чадящий паркет и промасленная деревянная обивка стен стала вкусной пищей для зеленого пламени. Дым был настолько густым, что складывалось впечатление о неудавшемся опыте неизвестного злого алхимика, сознательно разлившего один из своих зловонных химикатов. И эта догадка была не так далека от истины.

Не только огнем пожар собирал свою жатву. При выходе на лестничную площадку из квартиры создалась давка из-за паники. Несколько десятков гостей решили одновременно воспользоваться единственным выходом. Прорывающиеся вперед парни и облаченные в пышные платья девушки, явно не увеличивали пространство и без того не большого коридора.

Одна из молодых дам не устояла на ногах и упала. Следующий за ней парень впопыхах случайно наступил ей на горло, высоким каблуком своих прелестных ботфорт. Давка у входа усиливалась, люди в ужасе стали топтаться по телам упавших гостей, их крики боли и отчаяния только увеличивали и без того сильную панику.

Квинт тем временем пользуясь разыгрывающейся трагедией, сорвал с ближайшего в зале банкетного столика небольшую скатерть и, пропитав её вином, приложил к лицу. В детстве парень дважды попадал в пожар, и у него не было страха перед огнем. Он знал, что чтобы выжить в огне, нужно действовать расчетливо и решительно. Сторонясь неуправляемой толпы он лег на пол в коридоре возле столика. Прижавшись как можно ниже к полу он стал ждать пока освободиться дальнейший путь. На крайний случай, если пламя успеет к нему подобраться раньше или он начнет задыхаться быстрее других гостей он был готов применить к нерасторопным гостям свой кинжал, расчищая себе дорогу к спасательной парадной. Но ему не пришлось прибегать к столь радикальным мерам. Оставив у выхода раненых и трупы, толпа довольно быстро разбежалась в панике.

Хитрово не винил людей за подобное поведение. Во-первых, после того что он сотворил он не мог быть кому бы то ни было моральным судьей. Во-вторых, ими двигали лишь природные, звериные инстинкты.

Перешедшее в зал пламя сменило первоначальный неестественный зеленый цвет на оранжево-желтый. Жар от близости открытого пламени стал просто невыносим, и Квинт приподнявшись на локтях, выдвинулся к выходу. Он шустро прополз по телам гостей, лежащим вповалку у арочного проема.

Путь вниз ему был заказан, сейчас там столпились напуганные гости. Чтобы лишний раз не напоминать о себе свидетелям пожара, молодой барон, задержав дыхание, поднялся на два лестничных пролета вверх. От удушливого дыма сильно слезились глаза. Видимость была ограничена до жалких нескольких метров. Пригибаясь, он успел добежать до лестничного марша пятого этажа. Врезавшись со всего маху в спасительную деревянную дверь, расположенную на этажной площадке, он очутился на ведущей в соседнее здание тонкой галереи. Квинт тут же закрыл за собой дверь.

Выйдя на открытый простор, барон устало опустился на колени, оперевшись спиной на периллы воздушного мостика. Его тело билось в сильных судорогах от разразившегося сильного кашля. Охваченные спазмом легкие нещадно горели, а из глаз непрестанно текли слезы.

Юноша сражался с удушьем под сильным зимним ливнем. Отдышавшись, он устало посмотрел на небо, предоставив дождю прекрасную возможность омыть его чумазое от сажи лицо.

Он выжил. Квинт даже не мог представить, сколько сегодня погибло людей в этом страшном пожаре. Как такое простое дело, как очередная продажа дурмана могла обернуться такой трагедией? Тайная канцелярия точно перевыполнила свой черный план, собрав богатую жатву.

Юношу мог узнать в лицо и опознать только дворецкий, который принимал у него плащ при входе в парадную горящего дома. Но он не видел, где находился Квинт непосредственно на торжестве. С остальными гостями Хитрово не приятельствовал и был слабо знаком.

"Последнее задание, блять. — подумал Квинт — Я прибью этого кукловода". Ему не было жалко погибших напыщенных павлинов и глупых куриц. Они ни разу не знали настоящего горя, не чувствовали голода и холода, не умирали от жажды. Якшаясь месяцами по ежедневным праздникам жизни, обеспечивая их досуг, Хитрово увидел много действительно отвратительных вещей.

Они легкомысленно вершили судьбы своих подданных. Они решали воскресить или оставить гнить тела погибших. Обратившимся к ним за помощью живым родственникам приходилось исполнять любые их прихоти. Знать решала даровать ли новоиспеченной нежити возможность самосознания или же выжечь мозги безвозвратно, превратив его в бездушную куклу.

Молодые бароны, графы и маркизы потешались с зависимыми девицами, возвращая их в семьи сильно потрёпанными после долгих развратных ночей. Хорошо, если они сразу после себя отпускали бедных девушек, но ведь могли и отдать их для потехи своим верными слугами. Они не строили школ или больниц. Зачем навозным червям библиотеки? Их же крестьяне готовы были отдать последнее, лишь бы хозяин не продал их в каменоломни Дау.

Они врали и изворачивались. Вся их жизнь заключалась в интригах, пьянстве и разврате. Их божественную жизнь в Небограде оплачивали сотни тысяч крепостных, отдававших последние крохи для прожигателей жизни. Прожигатели жизни... Вот же ирония. Сегодня свою жизнь они именно прожгли.

Квинт устало поднялся. Идя по узкому каменному мосту, соединяющего два дома-башни, он заметил, что дождь сильно усилился. Капли, падающие с неба, были мутно-черного цвета, как будто в них добавили чернила.

"Надо убираться из Небограда да побыстрее. Не успею оглянуться, как попаду в казематы купола, а там недалеко и до вечно мертвого болванчика с высушенной башкой". — подумал Квинт, открывая дверь в соседнюю парадную не тронутого огнем здания — "Странный дождь, по-видимому, от горящего дома пепел смешался с дождем".

Но Квинт ошибался. Пепел летел не от разгорающегося пожара, что пожирал три рядом стоящих здания. Он падал с небес.

* * *

Где-то на восточной границе Домината.

Третья неделя апокалипсиса.

Две недели спустя...

В редком хвойном лесу горел слабенький костер. Возле него то и дело, подбрасывая в огонь сырые ветки, пытался согреться молодой парень. Рядом с ним спокойно паслась груженая нехитрыми пожитками лошадка. Забурившись с головой в большую черную плащ-палатку, юноша старался хоть немного согреться после долгой дороги.

Вот уже две недели, как Квинт в пути и свой восемнадцатый день рождение он застал в дороге. Совершенно не так он представлял себе в этом году свой праздник. Без друзей, без девушек и выпивки с подарками он чувствовал себя сегодня особенно паршиво.

Небоград он покинул впопыхах. В городе вспыхнуло восстание. Больше половины острова было захвачено разгневанной толпой. Простолюдины ловили, издевались и убивали дворян. На "голубую кровь" была объявлена настоящая охота. По иронии судьбы столь масштабные беспорядки возникли именно в золотом квартале.

Все началось с омраченного пожаром празднества в честь дочери маркиза. Пожар, разразился не только в доме-башне, где находился Квинт и виновница торжества, но и одновременно в двух соседних зданиях, где это же торжество, но с большим размахом отмечала более зрелая публика.