Мой неверный друг

Проклятие было вплетено в ауру почти так же, как когда-то нити на сердце Далиона. Я не сразу поняла, что каждое мое действие высасывало из мужчины годы жизни. Лишь когда в волосах мелькнул седина, а аура дрогнула под натиском чужой силы, осознала, что надо укротить своё любопытство. Я чуть отвела пальцы от висков, замечая, как тонкая паутинка проклятия сильнее впитывается в ауру. Протянула руку к странному сгустку силы, когда он вдруг мигнул и переместился, разрывая тонкую нить...

Замерла, пораженная хитростью данного плетения.

— Сними! — приказываю тьме, понимая, что тянуть больше нельзя. Слишком сильно влияние проклятия на жизненную энергию. Впрочем, куда сильнее меня поразила сама аура мужчины.

Сила тьмы окутала его тело, заставляя выгнуться дугой и широко распахнуть глаза. Мне с трудом удалось удержать мужчину за плечи, чтобы он не покалечил сам себя. Тьма поглощала чужое проклятье, формулы которого я выучила до последней черточки сложного рисунка, одновременно высасывая из пострадавшего все силы.

Всего лишь на миг, но в моей голове вдруг пронеслась мысль, что это идеальное проклятие для мести — и никто не сможет помочь императору...

Темное марево вокруг головы мужчины исчезло, оставляя за собой порванную ауру, которая на моих глазах мгновенно срасталась в привычную яркую паутинку. Это было странным и в то же время удивительным, ведь порванная нить жизни обычно не восстанавливалась сама, да еще и так быстро. Требовалась огромная сила магов-целителей, чтобы залатать поврежденную ауру.

Мышцы мужчины расслабились, дыхание выровнялось, а биенье сердца немного успокоилось. Я уже поднялась, чтобы уйти от странного незнакомца, даже подняла свой венок, когда его рука со слегка подрагивающими пальцами сжала мое запястье.

— Помоги дойти, — он тяжело втянул воздух и поморщился. — Я остановился здесь недалеко.

На миг замешкалась, однако почти сразу вспомнила, что все еще не ела, да и неплохо было бы где-то переночевать. Кивнула. Надела на голову венок и склонилась над мужчиной, помогая тому подняться. Он вцепился в мои плечи с такой силой, словно в свое единственное последнее спасение.

— Совсем обессилел, — вяло улыбнулся, замечая, как я скривилась под его хваткой. — Еще и голова раскалывается, словно ею пытались проломить не одну крепость...

Проклятый медленно поднялся, опираясь одновременно на мое плечо и стену дома. Он был очень слаб, отчего, казалось бы, короткий путь вышел невероятно долгим и изматывающим. Под тяжестью его веса замедлился и мой шаг, поэтому, когда впереди показалась вывеска постоялого двора, я несказанно обрадовалась, а мой голодный желудок даже предвкушающе заурчал. Мужчина услышал, но никак не прокомментировал, лишь спрятал в уголках бледных губ улыбку и легонько кивнул, подтверждая, что именно здесь он остановился.

Душное прокуренное помещение встретило нас назойливым шумом и льющимся в кружки элем. Тусклый свет немногочисленных огней создавал еще более неуютную мрачную атмосферу в зале. Подвыпившие посетители не обратили на нас никакого внимания, разве что невысокая девушка, что безуспешно пыталась достать из массивного буфета на стене столовые приборы, повернула к нам голову, но почти сразу вернулась к своему занятию.

Мы спокойно прошли к лестнице, где мой спутник на мгновение остановился и достал из кармана монету, после чего обратился к немолодому мужчине, разливающему пенистый эль.

— Принесите ужин в комнату.

На мгновение отвлекаясь, тот кивнул, ловко поймав динар, и вновь принялся заполнять бесчисленные кружки, словно забыв о нас. Подъем на второй этаж дался моему спутнику с трудом. Он одной рукой вцепился в меня, а второй — в перила, кривясь от каждого скрипа, что вызывали наши шаги.

В длинном холодном коридоре гуляли сквозняки, а низкие деревянные двери были потертыми и старыми. Нужная комната оказалась крайней: узкая, грязная, с неприятным прелым запахом. И почему-то такое место совсем не ассоциировалось с этим мужчиной. Было видно, что он не вписывается в эту атмосферу. Длинные волосы хоть и были слегка спутаны, все равно поражали своим блеском, а вполне обычная дорожная одежда — добротная и чистая.

— Проведи меня к кровати, — тяжело попросил мужчина.

В итоге не только провела, но и сдернула проеденное молью одеяло, осторожно усаживая его на постель. Только тогда он расслабился, позволяя себе откинуться на подушку.

— На тумбочке есть кувшин...

И снова молча помогла, понимая, насколько мужчине сейчас плохо. Подошла, налила в деревянную чашку воды и поднесла ему. Он скользнул по моей руке заметно дрожащими пальцами, после сделал глоток и прикрыл глаза, а я просто растерялась, не зная, чем себя занять. Стало неуютно вот так глупо рядом стоять.

— Накормите, и я уйду, — тихо проговорила, чтобы хоть немного разбавить опустившуюся тишину.

— Полагаю, что ужин уже несут.

И словно по волшебству именно в этот миг в двери постучали.

— Входите!

На пороге оказалась та самая девушка, что в зале пыталась достать столовые приборы. Она без слов поставила небольшой деревянный поднос на стол и так же тихо ушла. Я же невольно сглотнула, чувствуя аппетитный аромат пищи. Не став долго тянуть, сразу приступила к еде. Слегка подгоревшая и слишком соленая каша с кусочками мяса показалась мне настолько вкусной, что я бесцеремонно быстро начала есть, громко стуча ложкой и не заботясь о приличиях. Лишь через некоторое время, чувствуя на себя внимательной взгляд, остановилась, только сейчас осознавая, что к своей тарелке хозяин комнаты даже не притронулся.

— Вы есть не будете?

— Не в том состоянии, знаешь ли, — он поморщился и нервно потер виски. — Право слово, эта демонская боль все не проходит, так что можешь избавиться и от моей порции.

Пожала плечами и подвинула к себе вторую тарелку.

— Это правда больно, — укоризненно проговорил мужчина на мое столь открытое безразличие. — Знаешь, в том пустом переулке, на какой-то момент я даже подумал, что ты пройдешь мимо и бросишь меня умирать.

— Я хотел, — не стала лгать.

— Как негуманно, — с легкой полуулыбкой покачал он головой. — И все же ты не только не ушел, но и спас меня.

— И даже не услышал слов благодарности, — укоризненно подметила в ответ, заканчивая со второй порцией каши и запивая все кислым морсом. Кажется, я не только утолила голод, но и вовсе переела.

— Порой действия играют куда большую роль, нежели пустые никому не нужные слова. Расскажи мне, что с тобой случилось? Как такой сильный маг оказался в столь скудном положении?

— Так сложились обстоятельства — уклончиво ответила, не желая раскрывать какому-то незнакомцу правду.

— Вот как, — мужчина не задержал на этом внимания. — А хоть как к тебе обращаться скажешь?

— Рик, — даже не задумалась, привычно используя имя давнего друга детства.

— Что же, Рик, — вдруг меняясь в лице, обратился ко мне мой собеседник, — у меня есть возможность действительно достойно отблагодарить тебя за свое спасение, тем более, что у тебя такие выдающиеся способности.

— О чем вы? — я напряглась.

— Я работаю на императора, — медленно начал он, но я лишь громко фыркнула:

— И остановились в этом нищем месте?

Честно сказать, я лукавила, ведь прекрасно видела, что мужчина слишком ухожен для такой дыры. Скорее бы подумала, что он тоже не хочет привлекать к себе внимания, не говоря уже о том, что столь могущественное проклятие явно не стали бы насылать на простого человека.

— Так сложились обстоятельства, — с иронией повторил он мои же слова. — В любом случае, перед тобой сидит глава Гильдии магов и верховный маг Империи...

Пораженно замерла, не в силах поверить, что удача на моей стороне, а сам мужчина тем временем непринужденно, словно речь о каком-то пустяке, продолжал:

— И он же может устроить твое будущее во дворце, если, конечно, тебе будет интересно это предложение. Поверь, столь талантливые маги всегда нужны Империи.

— Мне бы очень хотелось этого! — тут же воодушевленно воскликнула, не желая упускать такой возможности. — Я ведь всегда мечтал работать при дворе!

Боги, неужели вы все же смилостивились? Или это сама тьма привела меня сюда, чтобы все так удачно сложилось? Единственное, что смущало во всем происходящем — мужчина выглядел слишком молодо для столь высоких должностей. Видимо, что-то отразилось на моем лице, так как он вдруг сказал:

— Внешность бывает обманчива, — он устало прикрыл глаза, — на самом деле я старше, чем ты полагаешь, но сейчас речь о другом. Мне не составит труда замолвить перед Императором за тебя словечко, раз ты хочешь работать во дворце, но ты должен быть со мною откровенен, — при этих словах мужчина вновь открыл глаза и остановил свой острый взгляд на моем лице. — Что заставило тебя оказаться в таком положении?

— А вас?

— Поручение Его Императорского Величества, — без запинки ответил мужчина и выжидающе склонил голову на бок.

— Война.

И даже не врала.

— Об этом я догадался еще с первой нашей встречи, — с горечью сказал мой собеседник. — Она оставила на тебе отпечаток, это видно, но ты довольно сильный маг и мне бы хотелось больше узнать о тебе...

— А я должен отвечать? — медленно поднялась. — Вы обещали отблагодарить меня за спасение жизни, а не говорить о моем прошлом.

Конечно, можно было придумать какую-то ложь, но я понимала, что это бессмысленно. Если он говорит правду и действительно является не последним человеком в Империи, все сочинённые сказки вмиг рассеются, стоит ему только проверить мои слова.

— Я не заставляю тебя говорить о прошлом, но мне необходимо знать, кого именно нанимаю, — твердо проговорил мужчина, вынуждая меня сдаться. Такое предложение ни в коем случае нельзя было упустить!

— До войны я обучался в рутовской магической академии, — с неохотой все-таки призналась, выдавая однако не всю правду: — Все совершеннолетние маги были призваны на оборону, тех же, кто был младше вывозили из королевства, но до пункта назначения многие не доехали, так и оказался здесь...

— Как я понимаю, — спокойно и уверенно продолжил размышлять вслух он, — ты темный маг.

Молча ждала, боясь от него очередных вопросов, однако вместо этого мужчина вдруг сказал:

— Подай мне сумку, Рик.

Удивленная такой резкой переменной, послушно взяла со стула кожаную небольшую походную сумку и поднесла своему собеседнику. Он достал из нее маленький мешочек и высыпал на ладонь пару монет.

— Хватит, чтобы с каким-то караваном доехать до столицы, — все еще дрожащей от слабости рукой протянул мужчина денежку, — а у меня здесь еще неоконченные дела, поэтому встретимся уже во дворце.

— И как же меня пропустят? — невозмутимо поинтересовалась я, даже не взглянув на монеты, сразу пряча их за пояс.

— Я предупрежу стражу о рыжем мальчишке, — как само собою разумеющееся ответил мужчина.

— Но кого мне назвать, когда приду...

— Кассиана Нотара.

Часть четвертая

СЕКРЕТ ИМПЕРАТОРА

Как только дети вступили в возраст совершеннолетия, Безымянный бог принял решение оставить мир, желая найти упокоение подле любимой. Он знал — так будет лучше для его детей, ведь боги хоть и растут медленно, но предпочитают свободу. И он дал им желаемое: без прощаний покинул Везорий, навсегда закрывая за собой врата миров, чтобы никто не нашел троих молодых богов. Да и сами дети не смогли бы покинуть свой новый дом, ведь отец не сказал им о том, что именно находится за вратами, а юные боги не помнили тот небольшой период времени, проведенный в божественном царстве.

Создатели не обрадовались возвращению изгнанного, в золотых глазах которого навечно замерли тоска и боль утраты. Однако они позволили посетить ему ледяную гробницу любимой дочери Великого. Ничто не могло вернуть к жизни ту, что больше не хотела жить. Только так мог умереть бог — уйти навсегда. И именно это теперь собирался сделать Безымянный, вверяя Везорий спокойной и доброй Имаре, вспыльчивому, но справедливому Арону и младшему своенравному Рангору.

И когда он уже собирался навеки остановить свое сердце, вымолив у собратьев лишь одну просьбу — быть рядом с Везорией, в зал вошел один из старших богов. Замер за спиной постаревшего ученика, упираясь длинным посохом в расписной мраморный пол.

— Ты уверен, что готов? — тихий голос отразился от высоких сводов, заставляя Безымянного обернуться.

Достопочтимый бог совсем не изменился, будучи все тем же немолодым, но жилистым мужчиной в длинной бежевой рясе, седые волосы которого заплетены в бесконечные тоненькие косички. Создатель по-прежнему внутренне светился той жизненной энергией и силой, что давно утратил изгнанный.

— Меня больше ничего не держит, — честно ответил Безымянный бог, зная, что Хассэлиан не станет останавливать его, ведь когда-то давно бог времени был его учителем и соратником.

— А твои дети?

— Они вступили в тот возраст, когда опека принесет больше зла, нежели пользы. Поверьте, я научил их всему, что знал сам.

— Но богам всегда мало того, что они имеют, и ты собственноручно лишил их развития...

— Лучше им не испытывать соблазнов бесконечной власти, тем более когда их дед сам Великий.

— Он так и не смог простить предательства Везории, но так ли это важно, когда ты сам не хотел этих встреч? — мягкая улыбка тронула бескровные губы. — Уверен ли ты, что там твои дети в безопасности?

— О чем вы? — Безымянный бог напрягся, зная, что Хассэлиан не станет говорить ничего просто так.

— Что ты знаешь о том далеком мире, куда отправил Арона, Имару и Рангора?

Изгнанный замер, осознавая, что его учитель прекрасно осведомлен о том, куда именно он ушел.

— Как вы поняли?

В свое время Безымянный бог сделал все, чтобы никто не мог проследить его путь, но, выходит, он действительно слаб, раз Хассэлиан ощутил нить, связующую их Небесное царство с дальним миром.

— Твое возвращение, — как само собою разумеющееся, ответил бог времени, — оно разрушило магию щита, что ты ставил в прошлый раз. Другое дело, что больше никому не интересно, где ты пропадал все эти годы, однако тот мир не так прост. Ты не задумывался, почему выбранное тобой место находится в отдаленной заброшенной, но слишком юной звездной системе?

— Хассэлиан, скажите уже, что знаете! — поторопил наставника бог, ощущая зарождающийся в душе неприятный холодок тягостного предчувствия.

— Что же, — старик стукнул посохом и перед Безымянным богом появилась старые потертые свитки записей. — Создатель той системы исчез, оставляя за собой незаконченный проект. Думаю, прочитав эти заметки, ты поймешь, насколько ошибся. И если бы я знал раньше, куда именно ты отправился, поверь, сделал бы все, чтобы вернуть!

— Разве? — Безымянный бог нерадостно улыбнулся, вспоминая, как абсолютно все проголосовали за его изгнание. — Мне некуда было идти, и ни один Великий не протянул руку помощи. Даже Эриадрат, отец Везории, отказался от собственных внуков. Так о чем может быть речь?

— А ты сейчас разве делаешь не то же самое? Боги всегда были и будут безответственными родителями, но только тебе решать хочешь ли этого, — спокойно проговорил Хассэлиан. — Не повторяй ошибок Эриадрата: не покидай своих детей, тем более в месте, где специально прекратили развитие и не стали заселять пригодный для жизни мир...