Командир батареи гаубиц, все же решил не рисковать. Только увеличил количество выстрелов на ствол. Чтобы наверняка. Когда начали грохотать орудия, мы стали собираться в путь. Истомин узнал обстановку, оказалось, немцы почти вплотную подошли к Ладоге. Первый вариант, отпал. Майор проложил курс, почти напрямую, ввиду огромного количества болот, в здешних местах, решено было пробираться между ними. Разведка артиллеристов, подсказала, что возле болот, немцы сидеть не любят. Но майор решил не рисковать, дозор на этот раз выслали пеший. Пошла вся моя четверка. Т.е. я тоже пошел. Деда майор отправил с нами, с рацией, будем держать связь. Толя с Андреем, телохраны, тоже собирались.

Я и не знал, что у Истомина в машине, была вторая радиостанция.

— А чего ж вы раньше-то молчали. Парни мотались зря, туда сюда, — недовольно сказал я Истомину.

— Веришь, забыл! Мне водитель напомнил. Ладно, идете тихо, ни во что не лезть, ясно? — майор давал ЦУ.

— Ясно-то, ясно! Вот только у немцев может быть другое мнение на нашу скрытность.

Вышли мы с рассветом. Нагрузились, как верблюды. Помня свою промашку с винтовкой, на короткой дистанции, взял один МР-40. Половину магазинов от СВТ, переложил в сидор, оставшиеся пять, разместил с правой стороны в разгрузке, а слева засунул шесть к ПП. Пополнили запас гранат, только взяли больше, вдруг казах опять захочет, что-нибудь заминировать. Взял у Истомина бинокль. Остальные остались с ППШ, только деду, вместо винтовки, что у него была, вручили МР-40. Зимин быстренько объяснил ему как пользоваться. Дедушка вообще оказался довольно смышленым. Не смотри что от сохи. С рацией на ты, ПП освоил влет. Когда собирались, обратил внимание, как он засовывал гранаты в мешок, и увидел у него, небольшой чехол, из которого торчала деревянная рукоятка топора.

— Вань, у тебя топор, что ли с собой? — спросил я, удивленно показывая на чехол.

— Ага, сам сделал. Из немецкого. Разведка как-то приперла всякой хрени. Нужной и не очень. Я увидел и выпросил себе. Только там форма была неудобная, я его переделал, пока в запасном сидели. Там у нас мастерская была. Ну я и постарался.

— А как это неудобная? Они чего разные бывают? — все больше не понимал я.

— Ага! Вот смотри. — Дед вынул топорик из чехла.

— Да это блин, произведение искусства, а не топор. Красота. — Топор был удивительно похож на индейский томагавк. — И зачем он тебе с собой?

— Вот ты командир, нож носишь? — спросил дедушка.

— Конечно, мне тоже его переделали, из штыка, только не сам я. Вот! — я вынул из кожаных ножен, свой тесак. Обоюдоострый, чуть укороченный немецкий штык.

— Ты его бросать умеешь?

— А ты что, топор кидаешь? — до меня дошло, наконец, зачем ему топор.

— А как же! Смотри. Мы отошли в сторонку. Дед взял топор за рукоятку, крутанул в ладони, и резко метнул его в стоящее рядом дерево. Метра три до него было, топор вошел сантиметра на три-четыре.

— Ни хрена себе, ну ты радист даешь! — воскликнул Вано.

— Да Ваня, пипец немцам! — констатировал я.

Дед бережно вытер топор, и убрал его обратно в сидор.

— Все готовы, — я оглядел наше войско.

Парни попрыгали, дед вопросительно смотрел на нас.

— А мне не прыгнуть с этой дурой! — он показал себе за спину, где висела рация.

— У тебя вроде нечему греметь. Кроме костей! — Заржали парни.

— Вань, не обращай на них внимания, — показал им кулак я.

— Да ладно, пусть поржут, кони! — смеясь, ответил дед.

— Сергей, помни, аккуратно. Если убьют, найду, и убью сам!

— Понял, командир. Документы сдавать кстати? — вспомнил я.

— Не надо, вдруг к нашим попадете, замучаетесь отбрехиваться.

Идти было очень тяжело. Большой груз, плюс погода. Мороз ударил, пока небольшой, градусов восемь, десять, но чувствительный. Хотя через пару километров, от всех уже пар валил. Болот вокруг было очень много. Было ощущение, что мы вообще шли по островкам. Так как кругом, все хлюпало.

— Местного бы найти, — проговорил Зимин, — может, провел бы тропкой какой!

— Какие местные? Погляди вокруг! — обвел рукой бескрайний лес Мурат.

— Да уж, не подумал! — ответил Саня.

— Ребят, давайте по тише, не на прогулке, — прервал я их беседу.

Зимин посмотрел на меня и кивнул.

Двигаться старались по местам, где смогут пройти машины. Удавалось с трудом. Приходилось, постоянно сворачивать, находить более широкие участки суши. Начинал падать снег, это добавило скрытности, но и сами приходилось постоянно вглядываться. Казах как всегда, шарился где-то впереди. Когда увидели его, бегущим как лось через кусты напрямик, все насторожились и подняли оружие.

— Все, нагулялись. Иди, попроси дорожку показать, — казах, запыхаясь, посмотрел на Зимина.

— Много? — спросил он.

— БТР и грузовик. Взвод, наверное. На БТРе пулемет какой-то большой.

— Блин, с зениткой что ли? — выматерился я. Чего они тут забыли?

— Не знаю, но они тут надолго. — ответил Мурат.

— С чего так?

— Палатки ставят, костры разводят, офицер командует.

— Херово! Ни хрена не боятся! Давай туда, посмотри, будут прочесывать, или там засядут. — озадачил я казаха, — Вано с собой возьми.

— Это я с радостью, — воскликнул "Здоровый".

— Нее, командир, — протянул Мурат, — я один, потихонечку.

— Смотри, как знаешь, тебе виднее.

Мурат скрылся в кустах, а мы залегли. "Здоровый" с дедом, вернулся на пару сотен метров, и нарубили веток, большущую охапку. Разложили пару настилов. Сверху кинули плащ-палатки. Блин, угораздило же на них выйти, холодно ведь, и костер не разведешь. Минут через двадцать, вернулся Мурат. Присел рядом.

— Жрать готовят. Видно здесь сядут. Я там пару растяжек поставил. Если двинут к нам, никак не обойдут. — доложил он.

— Молодец, а все же, чего они сюда приперлись. Стоп, — я быстро достал карту, сориентировавшись, сказал.

— Ясно, блин! Судя по карте, — а у меня была немецкая, — наши, выходя из колечка, которое фрицы почти замкнули, пойдут именно тут. Вот они и сели здесь. Только мало чего-то их.

Карта была и вправду хороша. Офицерскую забрал Истомин, а эту я снял с трупа унтера, подстреленного кем-то из парней.

— Давайте так! Мурат, мы с тобой как всегда прямо! Толя, идешь с Зиминым. Саня, возьмешь правее. Андрюха, с Вано замыкаете. Все понятно? — я махнул рукой вперед, — поскакали кони.

Быстренько скатав плащ-палатки, двинулись вперед. Идти оказалось, не близко. Около километра. Удивился, во дает казах, носится как сайгак.

— Серег, здесь осторожнее, — вскинул руку, показывая вперед Мурат, — тут я гостинцы оставил. Приглядевшись, даже увидел один из его подарков. Казах сам, как будто из моего времени. Причем, прошел не одну войну. Из него так и перло желание что-нибудь взорвать, заминировать. Да по подлее.

Увидев немцев, мы переглянулись. Прибавился еще грузовик с пехотой. Немцы уже во всю копали траншеи. Спиной к нам. Все правильно, ждут отступающих. Что же делать? Один БТР и в десяток солдат, мы бы смели, а теперь силы явно не равны. Все решил случай. Мы не заметили, что одна палатка, оказалась поставленной под большой елью. Совсем рядом с нами. И когда из нее вышел фриц, мы встретились с ним глазами. Он даже пикнуть не успел. На него смотрели все наши стволы, а казах уже летел к нему. Фриц от удивления, дар речи потерял. Но сука, успел очухаться, когда к нему подбежал Мурат. Свалив немца на землю, он не успел зажать ему рот.

— Алярм, — проорал фриц и забулькал. Нож Марата вошел в него по рукоятку. Мы упали и выставив стволы, приготовились умирать.

Крик офицера, а это был гауптман, подхватили другие, но, либо не поняли, либо даже не подумали, что им могут зайти в тыл, но немцы открыли огонь в противоположную сторону. Куда стреляли? Лично я не понял. Но, все-таки увидев, что никого впереди нет, они прекратили стрельбу и стали оглядываться. Нам это было на руку. Мурат и Зимин, подбегали к БТРу. На ходу, стреляя из автоматов, они запрыгнули в кузов. Я видел все, как в кино. Ствол зенитки двинулся, немцы начинали разбегаться. Дико что-то орали, пытались стрелять. Очнулся я, когда бухнула зенитка. От ближайшего грузовика полетели ошметки, в них почти не стреляли. Зенитка продолжала свою кровавую жатву. Крики немцев, перекрывали пальбу. Я даже не понял когда сам начал стрелять. Дистанция была небольшой. В ход пошли гранаты. Застрекотал МГ, это из кузова БТРа, стрелял Мурат. Продолжалось избиение не долго. Немцы, не вылезая, залегли в неглубоких окопах, которые успели отрыть наполовину, зенитка и МГ, не давали им голову поднять. Мы ползком приблизились на бросок гранаты. Молча, не сговариваясь, швырнули каждый по две. После того, как дым рассеялся, мы услышали крики немцев, о том, что они сдаются.

Да, в который раз нам так прет? Мы насчитали двенадцать трупов. Двадцать один человек, сдался в плен. Раненых, было полтора десятка. Кто лежал и стонал, зажимая раны, кто был ранен легче, пытался перевязать полученные пробоины. Улов был не плох. Один грузовик, кроме пары пулевых отверстий в бортах, был абсолютно цел. Один горел. Плюс БТР. Но все было не так радужно.

— Серега, сюда! — призывно орал Вано. Я бегом направился к нему, крикнув Зимину, чтобы смотрели за немцами.

Когда подбежал, увидел страшную картину. Андрей, мой водитель, лежал в луже крови. Она расплывалась под ним. Перед ним на коленках стояли Вано и дед. Андрею прилетело аж три пули в грудь, и одна в голову. Он умер мгновенно. Рядом, в трех метрах, лежал Круглов, Толя был ранен. Но вроде не очень сильно.

— Бля, ну как же так-то, парни. Вашу мать. Как? — Хотя чего как, пальба-то была знатная. Хоть и повезло загнать немчуру в норы, но перед этим они все же постреляли.

— Серег, он гранату бросил, стоя, тут в него и попали. Хорошо бросить успел, а то бы и нам досталось. — Круглов посмотрел на меня, и опустил глаза.

— Тебя то, как достали, — я показал ему на кровь, в которой была испачкана его одежда.

— Это не моя, меня, чем-то по голове ударило. Больше вроде ничего. — он похлопал себя по телу.

— Вань, — я посмотрел на деда, — ты цел?

— Да, все нормально, командир, — ответил Иван, оглядевшись.

— Посмотри, куда ему там ударило, может серьезно? — я показал на Толю.

Забрав документы у Андрея из кармана. Решили его похоронить. Но не здесь.

— Грузимся в трофеи, и ходу. Да соберите все целое оружие, бросайте в кузов, потом разберемся. Ваня, — я посмотрел на деда. Связь давай.

— Есть связь, командир! — Через минуту, Иван протянул мне наушник.

— Новиков, что там у тебя, — услышал я голос майора.

— Товарищ майор, выдвигайтесь. Мы тут с немецким заслоном сцепились. Но пока чисто. Будьте осторожны.

— Почему не отошли, я же просил тихо. — раздраженно прокричал майор.

— Так получилось, нельзя было отойти, при встрече доложу, мы вперед, по пути оставим вам метки, в тех местах осторожнее, у меня все пока!

— Давайте, и внимательней! Конец связи.

Отдав наушник Ивану, пошел посмотреть на сбор трофеев. Ребята уже заканчивали, я огляделся. Подбежал Зимин.

— Серег, вот это урожай, только пулеметов, аж четыре штуки. А уж винтовок!

— Отлично! Гранаты есть? И что с боеприпасами к зенитке?

— Нормально все, всего много. Еще ящик взрывчатки в бэтэре лежит.

— Пакуемся, выезжать пора.

— Слушай командир, — подошел казах, а если еще приедут? Вдруг наши нарвутся!

— Бля, идиот я. Ты прав, — я почесал затылок.

— И еще, Серег, чего с пленными делать будем? — спросил Зимин.

— Так, давайте сделаем вот что! — я приказал Зимину, заставить немцев, докапать начатые ими окопы. Ставим здесь свой заслон. Ждем Истомина, а там видно будет.

Зимин довольно легко убедил фрицев, взяться за лопаты. Те быстренько принялись копать. Так же, Саня выяснил у кого-то фельдфебеля, что до вечера, приехать сюда никто не должен. Только из-за отсутствия связи, могли всполошиться. Постараемся успеть, майору не так уж и далеко сюда ехать. Ребята согнали всех фрицев в один угол. Сами заняли места, выставив два пулемета, мы с Зиминым сели в БТР, к большому стволу поближе. Мурат умчался на разведку, правильно, волка ноги кормят.

Все-таки ничего не произошло! А может, наши просто быстро приехали. Прошло буквально два часа, и на поляне появились наши машины. Истомин, покричал на меня немного, быстро успокоившись, велел связать немцев и грузить. Раненых добить! Я даже растерялся. Мало того, что пленные, так ведь раненые. Это не в горячке боя, резать одного за другим. Сказал парням. Меня отослали к майору, сказали, что все сделают сами.

Андрюху похоронили под сосной. Вхолостую щелкнули стволами.

Сидя в машине с Истоминым, изучали карту, когда прогремели выстрелы, вздрогнул, передернуло. Пытался вспомнить, как читал о зверствах немцев, вроде отлегло. Но что-то меня все равно изнутри грызло. Когда закончили, все попрыгали в машины. Отъезд был быстрым. По пути, сначала долго молчали, но потом Истомин что-то спросил, я ответил, и завязался разговор. Происшедшее, отодвинулось на второй план. А потом уже и забилось другим. Когда стали попадаться, идущие окруженцы, нам пришлось останавливаться. Из окружения выходило довольно много народу. Кто смог, тащил технику, была пара танков, зенитка, но конной тяге. Истомин подозвал к себе, появившегося лейтенанта, тот был весь в грязи, с замотанной головой. Из под повязки виднелась запекщаяся кровь. Доложил, что идут аж из под Тихвина. Немцы ударили по ним еще вчера днем, положили почти всю дивизию. Остатки ее, выбираются кто как может. Организованного отступления не было. Кто-то бежал бросив оружие, кто-то вытаскивал на себе раненых и технику. Истомин, показал лейтенанту на карте, позиции артиллеристов, сказал чтобы шли туда, так как там уже начинался сбор всех отступающих. Распрощались. Мы поехали дальше, скоро и нам придется пробираться.

К Ладоге мы все же вышли. Но чуть не пришлось поворачивать. Попали под минометный обстрел. Майор решил отойти на северо-восток. Прорваться, было не реально. Вечером, поедая тушенку из банок, мы начали разговор.

— Товарищ майор! Я думаю нам нужно разделиться. Я со своими выйду вперед, попробуем пройти. По крайней мере, посмотрим, какие силы здесь у противника.

— Это очень опасно! А ты все время во что-то ввязываешься. — Майор посмотрел на меня.

— Ну, а что, сидеть будем? — я махнул рукой, — нам все равно надо в Питер.

— В Ленинград! — жестко поправил меня Истомин.

— Без разницы, сути это не меняет. Я пошел, группу собирать!

— Как намерен идти? — спросил Истомин. Я знал что этим кончится, деваться некуда.