Высшее волшебное училище

— Нет.

— Но дитя будет расти, а значит, ни о какой личине-защите от старения речи не идёт.

— За время учёбы мы приспосабливаемся к здешнему миру. И уже процессы старения замедляются. Волшебники живут гораздо дольше обычных людей.

— Но ты постарел!

— Меня наказали за дерзость.

— А я? Я ведь не защищена...

— Думаю, тебе дали мощнейшую защиту, ты побывала в лоне богини. Теперь ты — часть этого мира, он на тебя отрицательно влиять не будет.

Я задумалась. Земля-Матушка тоже говорила про защиту.

— А помолодеть никак нельзя?

— А зачем? Я слишком стар для тебя?

— Нет. Но всё же...

— Зависит от образа жизни, который я буду вести и от многих обстоятельств. Если я выполняю своё предназначение, то мне всячески помогают. Если нет — мешают. В том числе и помогут прожить столько, сколько нужно или сократят жизнь или отнимут, если я отклонюсь от своего пути.

— А если ты выполнишь своё предназначение быстро?

— Значит, уйдёшь раньше. Обычно, происходит несчастный случай — цепочка событий, которая приводит к мгновенной смерти.

— А если смерть насильственная?

— Давай не будем об этом, а? Тебе о жизни надо думать, а не наоборот. Ничего не происходит случайно. Если споткнулся, должен понимать, что подумал, сказал или сделал что-то неправильно. Надо остановиться и подумать над этим. Попробовать мыслить иначе, исправить ошибку. Если продолжаешь в том же духе, а намёки не понимаешь, тебя щёлкают по носу. Вывих, ссадина или ещё что. Не внимаешь и этому предупреждению — удар, перелом.

— А дети? Если страдают дети... — не договорила, не зная, как передать мысли.

Дети ведь маленькие и ещё не соображают, что творят. Ну да, некоторые учатся на своих ошибках, но с какого возраста.

— Всё зависит от возраста. Совсем маленькие на ответственности родителей. Повреждения у дитятка с правой половины — ошибки отца, с левой — матери. Дети постарше уже сами за себя отвечают.

— Ты сказал про второй союз. Значит, ты тоже можешь жить на две семьи или уже живёшь...

— Я сказал, что это дело добровольное. Не все так могут, — ушёл от прямого ответа он.

— Ты сказал, что могут заставить.

— Нет. Не могут.

А я вспомнила, как сама согласилась. Не потому, что хотела связать жизнь с Даром, хотя и это тоже. А отказаться от благословения богини просто не могла. Значит, так же могут заставить. И если б я отказалась, то попала б в опалу. Так получается?

— Пока я здесь нужен, никто даже не предложит.

— А что потом?

— Давай решать трудности по мере их поступления.

Я поникла. Накатила предыдущая обида за его непонимание, да и сейчас эти новости не радовали. Но потом я вспомнила, как в прошлый раз колдовала. Вскинулась и зашипела:

— Я не прощу измену!

— Я знаю. И не собираюсь изменять. Но ты, моя дорогая, на оба мира. Тебе дали то же имя. Значит, имеют на тебя планы.

— Я не смогу жить с двумя мужчинами!

— Я тоже не прощу измену, Мирика! Поэтому советую успокоиться и пойти принять ванную. Я очень устал, — после этих слов его плечи будто опустились. А ведь так и не сказал, что не будет жить с другой женщиной. Но тут муж предложил: — Пойдём со мной помоемся?

Я покраснела, но согласилась.

Но тут вспомнила про мешок яблок. Выяснилось, что пока я бегала к Белочке, муж перенёс яблоки. Причём догадался их засунуть в Навь.

Раздевал он меня сам, а также расплетал мою коротенькую косичку. А вот я смущалась проделывать то же самое с ним. Он и не просил. Сам разделся, распустил свою косу. Ванная оказалась маленькой. Сажень в длину, полсажени в ширину и столько же в глубину. Но для двоих вполне хватало, чтобы погрузиться с головой или просто полежать.

— Дар... — надо ему сказать всё, к каким выводам пришла. Но этот нахал ласкал мою грудь, и мысли разбегались.

— Да, родная...

Но муж хотел не разговаривать, а раствориться во мне. И я не возражала.

После замужества всё изменилось. Во всяком случае, наша близость не была похожа на тот раз, в доме Корнелия, когда я в своём родном облике находилась. Мы сейчас сливались как в том огне, на обряде, становясь единым целым на какое-то время. И это ощущение казалось таким волшебным, чувственным, непередаваемым, жизненно необходимым.

Но всё же где-то в голове маячила мысль о необходимости сказать мужу о том, что узнала. И я попробовала в это время единения передать свои раздумья Дару.

И получила ответы. Не словами, а образами, знаниями, чувствами.

На утро я была полна сил, впрочем, как и Дар. Он улыбался.

Закинул меня в общежитие и ушёл.

Примечания по главе:

узвар* — (Даль) южн. новорос. малорос. узварец, взвар, вареные сухие плоды, чернослив, груши, яблоки, сливы, изюм и пр. подаваемые в рождественский сочельник. Уз, ус, вм. вз, вос, малорос. и белорус. встречается и в старине нашей, и пр.. узбегти, взбежать; узворотити, воротиться; уздыхать, уздвигнути; также: узголовь, вм. изголовь, верховье реки; то же слышится поныне в пск. и твер. (у меня) компот.

Глава 14

Прошёл месяц*. Тёплое бабье лето сменилось постоянными дождями, листья облетели, навевая уныние, а за ними пришла пора холодов, и выпал первый снег. Наступил корочень*. Зима пришла.

Я устроилась на работу в читальню, отстояв право хоть чем-то заниматься в свободное от учёбы время, и теперь после уроков пропадала там. Работать с книгами мне нравилось, хотя муж запретил их поднимать. А ещё я изучала самостоятельно, но с подсказками книгохранителя, разные виды защиты, и училась её обходить и ставить на книги.

Девочки все тоже работали, поэтому пересекались мы после восьми вечера в купальне да утром до училищного завтрака.

С мужем виделась лишь после десяти. Раньше он никак не освобождался. Правда, обедали мы тоже вместе.

И вот в один из дней он предупредил, что его посылают по делам в обычный мир.

— Пойдёшь со мной? — предложил он.

— Пойду. Только как же учёба? Ты ведь ввёл обязательную посещаемость.

— Я договорился с лекарем в столице, будешь на больничном. Пройдёшь обследование.

— Это неправильно обманывать, — насупилась я.

— А мы и не будем.

Я удивилась, но спрашивать не стала. На следующий день предупредила только Тока, передала ему свои обязанности, сказав, что еду на обследование. Ток растерялся, спросил, чем я больна.

— Да не больна, но надо провести обследование, а то муж беспокоится.

— Муж? — Ток удивлённо хлопал ресницами.

— Да. Я тяжела. Вот муж и беспокоится...

— Погоди. А когда ты успела замуж выйти? И кто твой муж? — похоже, Ток выпал из жизни.

— Так на празднике урожая. Всё училище судачит про меня, а ты и не знаешь, — сама слышала, как девчонки наши говорили, предлагали решить трудности обязательной ежедневной физической нагрузки через управителя, раз уж я его жена, могу и повлиять.

Я же ответила, что у мужа и так дел по горло, с нашими трудностями к нему не пойду. Будем их решать сами. Пусть радуются, что пары отменили, и теперь занят не весь день учёбой, а есть вообще время на подработку. Просто одна девушка заявила, что она работает на ставку, уроки делать некогда, не то, что физической нагрузкой заниматься.

— Первоочерёдность выставляешь ты сама. Можешь тренироваться, можешь нет. Но в конце года надо сдавать по физподготовке определённые показатели, проверяют в основном выносливость и умение надолго задерживать дыхание. Хочет остаться на второй год — всегда пожалуйста. Можешь работать в ущерб учёбе.

Она обиделась, сказала, что я жестокая и бессердечная. Больше она ко мне не подходила, и сторонилась. Ещё и разболтала всем и про мужа моего и про то, что я не захотела ей помочь. Кто-то меня поддержал, кто-то не одобрил, но вцелом, затаила зло лишь она. Я это видела по её глазам. Про себя решила, что если начнёт мне гадить, то будет постоянно попадать в неприятности. И так это представила ярко, что мой дар начал действовать в тот же день.

— Сплетнями не интересуюсь, — отмахнулся Ток.

— Я ж серьги теперь ношу, — подсказала я.

— Серьги?

— А ты не заметил, что только мужние носят?

— Ну носят девчонки и что с того? Кто хочет или имеет возможность их приобрести, тот и надевает.

— В этом мире серьги носят только после замужества. Да и купить только женатый мужчина может.

— А в том ведь все носят.

— В том — после замужества носят дорогие серьги, но и голову покрывают после свадьбы. В этом — ходят простоволосые*. А изменение положения показывают серьги.

— Ясно.

— Ты что, с Месяца свалился?

— Да не здешний я. Поступал в столице в училище — не приняли. Решил на окраине счастья попытать.

— А в столице разве иные нравы?

— Чуток отличаются. И волосы стригут. А вот у вас в городке — это признак продажной девицы. Ты извини за то, что в первый день наехал на тебя.

— Забыли!

— А что с дитятком? — поинтересовался он.

— Понимаешь, в этом мире всё иначе. И поскольку я родилась не здесь, то этот мир может отторгнуть дитя, особенно пока я не стала волшебницей. Вот, муж хочет убедиться, что мне и малышу ничего не угрожает, — сказала чистую правду. А что муж мог местными лекарем да лекарней обойтись, промолчала. В столице ни разу не была, да и с мужем побыть хотелось.

— Ясно.

— Но ты тоже на два класса, пока меня нет, — предупредила я. Муж не спешил снимать с меня полномочия, раз уж мне скучно свободное время проводить без работы. — Заработком с тобой поделюсь.

— Ты надолго?

— Скорее всего на девятицу, но может, и больше.

— А муж у тебя кто?

— Управитель, — шепнула я.

Ток выпучил глаза. Ого! Мол, серьёзно? Я кивнула.

— Здорово! Поздравляю!

— Благодарю.

— Только не болтай лишнего, — попросила его. — Я не просто так ничего не сказала в нашем классе. Не хочу, чтобы иначе относились. У нас уже были разборки с однокашниками, я сказала, чтобы забыли, кто мой муж. А то сразу же начали злоупотреблять.

Он кивнул, видно, соглашаясь с моей точкой зрения.

— Я слышал, что управитель женат на учащейся первого курса. Не знал, что это ты. Не знаю, что он за человек, но ему повезло с женой, — сказал он на прощание. Я поблагодарила за добрые слова. За сим и расстались.

Слухами земля полнится. Шила в мешке не утаишь. Может, и не стоило это скрывать от своих. Да я и не скрывала, думала, Белочка проболтается. Но она вначале оплакивала Дамира, потом меня сторонилась, постепенно стала общаться, но как со старостой, а в последние дни часто мялась рядом. Я же не навязывалась, помня, что меня не просто отпихнули, а вытолкнули с лежанки. Поэтому я делала вид, что не замечаю её попыток заговорить. Где-то глубоко внутри меня грызла обида, я не понимала, почему. Скорее это было из-за слов мужа, но сторонилась я именно Белочку.

Муж частенько напоминал, что я уже не сама по себе, а уже почти мама, должна о дитятке в первую очередь думать. Про себя молчал. А я себя и женой почти не чувствую, живу своей старой жизнью.

Теперь предстоял разговор с девочками. Про замужество они знают, надо сказать о дитятке. И это тяжко. Потому что наверняка потянет за собой вопросы. А смогу ли я ответить на них — не знаю. А говорить только Светлене и просить не распространяться — не честно.

Я вздохнула, идя домой после работы. В читальне тоже предупредила книгохранительницу, что буду отсутствовать. Книжек по учебе набрала, но сомневалась, что будет время их почитать. Не знаю, как долго муж собрался свои дела делать, много ли будет времени друг на друга. Да и, если честно, я не знала, что нас ждёт. Как-то видимся редко, общаемся мало.

Незаметно за размышлениями и переживаниями не заметила, как к своему общежитию добралась.

Ну, была не была!

Я вошла внутрь. Девочки накрывали на стол. Кого-то ждут в гости? Самовар стоит на столе, пироги. Чужих пока никого нет.

— Всем привет! А у нас гости? — почти с порога поинтересовалась я.

— Нет, тебя ждём! — сказала Маша, расставляя чашки да блюдца.

— Меня? — я растерялась. Вроде бы, никому не говорила, что собираюсь уезжать.

— Это всё Белочка! — сдала подругу Светлена.

Я огляделась в поисках виновницы застолья. Она, не оборачиваясь, стояла у окна. Светлые волосы собраны в небрежную косу. Одета в длинное красивое дорогое платье. Видно, теперь может позволить себе наряды, работая на брата. Я не завидовала, ведь муж предлагал приодеться, но я отказывалась, мол, пока некуда надевать. А тратить просто так деньги не видела смысла.

— Белочка? — я позвала всё ещё, надеюсь, подругу.

— Прости! — сказала она тихо и обернулась. В её глазах стояли слёзы. Она же продолжила: — Я ревновала тебя к нему. И как себя не убеждала в том, что ты ни при чём, и я сама вам разрешила встречаться, в глубине души злилась и мечтала, чтобы с тобой что-то случилось.

— Это она о чём? — спросила Груня.

Маша и Светлена пожали плечами. А Белочка продолжила:

— А потом случилось с ним. И я тебя возненавидела, считая, что если бы не ты... Ничего не произошло бы. Ты пришла утешать, а я... как последняя гадина... повела себя! Знаю, я не достойна прощения, но... я хочу всё исправить. Хочу, чтобы было как раньше, но понимаю, что тогда я всего лишь притворялась хорошей подругой. Давай попробуем всё начать заново? — предложила она, протягивая мне руку.

Я стояла и глядела на неё. Неужели, это действительно так? Почему я не замечала, что ей больно? Или не хотела замечать? Она разрешила встречаться с Дамиром, а я и повелась, поверив. Дура!

— И что между вами произошло? — спросила ничего не понимающая Груня.

— Мне было плохо, Мири пришла утешать. Я её впустила к себе в комнату. Но легче от её слов не становилось, даже наоборот. И я её отпихнула, а когда она не поняла, столкнула с лежанки, — пояснила Белочка.

Только бы про Него не спросили.

Светлена побледнела, взглянула на меня, будто спрашивая, всё хорошо? Я кивнула, потом повернулась к Белочке и заговорила:

— Тогда, чтобы не было больше недопониманий, прежде чем соглашусь начать новые отношения, я хочу, чтобы ты знала кое-что. И вы, девочки! — я обвела взглядом всех присутствующих. — Мы с Даром ждём дитя. Не знаю, как дальше будет с моей учёбой, но дитя растёт, и родится где-то на Купалу. Этот курс я закончу. А муж... муж решил не забирать меня от вас, чтобы у меня была эта учебная жизнь. Но... — я опустила взгляд, глядя себе в душу, пытаясь до конца понять, что же на самом деле хочу. А поняв, сказала: — Я перееду к нему. Вы мне очень дороги, и я буду заходить, но... мы с мужем отдаляемся друг от друга. Это неправильно. И ещё, девочки, мы с мужем уезжаем пока на девятицу, а там посмотрим. Мне надо пройти обследование в столице.

— Что-то с дитятком? — насторожилась Светлена.

Я помотала головой.

— Просто чтобы убедиться, что всё в порядке.

— Столице волшебного мира? — спросила Маша.

Насколько я знала из уроков землеведения, столица волшебного мира менялась каждые пять лет. И ничем преимущественно не отличалась от остальных городов. Просто каждый город особенный.