Живите люди!

Никита заржал;

— Ага, овечка, в первый вечер Архипа Топова чуть не пришиб.

Савва непонимающе глядел на их смеющиеся лица

— Ну Архип, старший обоза, ну вот трость тебе подарил с ним Евсей еще ругался, помнишь?

— Ну да, так на него смотреть же страшно, а ты что с ним дрался?

— Это он сейчас заматерел, а тогда прогонистый был, но в драке хорош и в пальцах силища страшная была. Он бывало зажмет медный пятак меж двух пальцев и скручивает в рулончик.

На этом погорел со мной.

Савва аж заерзал.

— Как было-то, Кирилла?

Ну приехали, а по дороге этот мне правила рассказал. Люди у нас всякие, есть и из под виселицы вытащеные, никаких разборок в обычное время, но если кто позовет на ринг, отказываться нельзя, за чмо держать будут. На ринге, ну увидишь, площадка такая огороженная, так вот там драться хоть до смерти. Мы готовим волкодавов — крови и смерти не боящихся. А в обычное время, чтобы никаких склок, на первый раз плеть до крови, на второй раз под землю. Приехали, огороженная казарма со всякими пристройками, дальше тренировочное поле и тот ринг, у казармы сидят штук тридцать солдат в странной форме. Один подлетел к нам и рапортует, что столько-то человек, отдыхает после обеда и называет Никиту — господин поручик. А остальные уже на ногах стоят. Ага, думаю, а парень-то не прост, если перед ним так тянутся. Никита и говорит этому, что рапортовал — Евсей Иванович, вот пополнение привез, обеспечь его по норме. Махнул другим, чтобы сели и ушел. Ты же помнишь Евсея? Евсей повел меня на склад, выдал гору обмундировки, потом в казарму, показал где что и сказал, что сегодня свободен, подгоняй обмундировку, а завтра уже на общем основании. Ну я разобрал вещи и решил подшиву к гимнастерке на улице сделать, я и форму-то такую не видел, думаю ребята подскажут. Ну вышел на скамейку сбоку пристроился и занимаюсь своим делом. Тут подходит один, на землю по блатному сквозь зубы цвикает и спрашивает, у тебя, что драгунские сапоги. Ну да говорю. Он может говорит, и сам ты из драгун. Ну да говорю. Того аж перекосило. Ты говорит сапоги свои сними сейчас же, а там посмотрим, как из драгунского дерьма конфета получится. Я ему говорю, тебе что драгунскими сапогами жопу испинали, что ты так на них кинулся. Этот говорит, а не хочешь пройти со мной на ринг, ласково так, прямо сейчас говорит. А сам пятак в пальцах в рулончик скатывает. Ну как же, он вроде как шишку здесь держит, а ему такое в ответ. Евсей ему еще говорит, ты Архип, знаешь правило, вечером и вообще доиграешься. А Архип на меня смотрит, ну говорю не против размяться. Тут Никита мимо идет, видимо заметил. Архип к нему кинулся, дозвольте господин поручик с новеньким на ринге станцевать, новенький не против. Никита и говорит если новенький не против, то с тем, что в карманах. А этот гаденышь опять, дозвольте до конца, чего на драгунов кашу переводить. Я и кивнул, куда деваться то было. Ну вышли на пощадку, тот достает из за голенища нож и давай им играть, только не знал он, каково в драгунском клине первым в атаку идти, так блатняк. Никита еще говорит мне, а ты что пустой? Потом посмотрел на Архипа, ты же знал, что он пустой, а тот скалится и ножом поигрывает. А на мне ремень под рубахой, того еще тюремщика, хороший, толстой кожи. Какая разница, чем рубить, палашом или ремнем. Архип и кинулся на меня, я то думал кто какой сигнал даст. Такой гаденыш был, прямо слов нет. Я ушел в сторону от ножа, да в догонку этому поджопник дал, тот аж затряся весь, я ремень снял и давай его охаживать пряжкой. Архип и подойти ко мне не может, зажал его в угол и давай хлестать. Я бывало палашом по два часа крутил, руку ставил. Ну думаю, до конца, не до конца, а охотку я тебе собью. И ведь вот упорный какой, я его уже и на землю ронял, а он встает под ударами и нож не бросает.Ну и тогда я Архипу аккуратно по голове дал, чтобы не убить, тот и потерял сознание...

— А дальше?

— Что дальше?

— Дальше что было, ну Кирилла, не прикидывайся.

— Потом я сел форму дошивать. Ты Саввушка просил рассказать, как я с Игнатом познакомился, я и рассказал, даже больше.

— Ладно Кирилла, расскажи, видишь Савва слюной исходит.

— А дальше Савва, немного интересного. На следующий день началась учеба. Ну как сказать — вот Никита тебя сколько гонял, почти четыре года? А в нас этот изверг тоже самое хотел впихнуть за три месяца. Вот ты тогда о чем мечтал — поспать лишнюю минуту? А мы мечтали, чтобы он нас вырубил на тренировке и побыть без сознания и не видеть его рожу. Так Никита распорядится водой облить и дальше гоняет.

— Да, водой он любит баловать.

— Ну вот, тебе тоже знакомо. А Игнат гонял сов, там был тоже свежий набор, они жили в соседних корпусах и на улице ходили всегда в таких вязаных колпаках с проряземи для глаз и рта. Ну помаленьку общались. Вот кому не позавидуешь. Мы что, силовой набор, как говорил Никита, а у этих — создание агентуры, выявление агентуры, агентуры криминальной, агентуры иностранной, внедрение в чужую агентуру, выявление слежки, умение самому следить, развитие памяти, да что я тебе говорю, ты сам с Никитой через это проходил. Только Никита тебя по родственному, да по малолетству жалел.

— Он меня жалел? Да он за четыре...

— Жалел Саввушка, жалел, а совы через полтора года должны были работать. И результативно. И все они были добровольцы. Вот так. А нас через три месяца бросили на уничтожение банд. Раньше-то Игнат с Никитой, Степаном да с Надеждой Степановной уничтожением банд плотно занимались и хорошо почистили, но потом вот занялись созданием новых войск, те и опять расплодились. Всегда Савва найдутся любители проехаться на чужой шеи. Вот мы и стали мотаться по стране. Когда все вместе, когда на малые группы разбивались. Игнат говорил так, кто мешает жить народу — жить не должен. На нас народ надеется, что мы защитим и мы это сделаем. А когда ребята еще увидели, что эти твари творят, озверели. Вот смотри, хутор — живут спокойно люди, а тут приходят твари, давай грабить, бывало все заберут, семья на зиму без припасов остается.Это еще хорошо, если так. А то убьют всех мужиков и живут там какое -то время, а перед уходом опять всех убивают. А владельцы земель что творили. Оденутся под бандитов, приходят на чужие земли, ограбят в чистую. Этому они даже название придумали — взять запасы у бурундука. Так бурундук, если у него запасы медведь найдет, сядет и плачет, а здесь люди. Да еще владелец земель требует отдать ему его долю. Страшное дело, Савва, я как-то раньше не задумывался над этим, хотя сам из крестьян, а тут еще священники свою долю требуют, церковную, говорят бог терпел и вам велел, а у самих кресты на животах горизонтально лежат. Откуда только такой бог взялся! И вот мы и пошли по этим гнездам, кого живьем взяли, на колья. И везде оставляли знак совы, крови было неимоверно. Игнат говорил — жестокость можно победить большей жестокостью. Животное попробовавшего человеческого мяса, надо убивать так чтобы у других животных не возникла мысль его пробовать. Да еще полезли на наши земли с чужих земель. Вот нам и пришлось вертеться, аж приятно вспомнить. Ну тут уж с нами сам Игнат ходил. Вот у него многому научились, вот где спец был, как говорил Никита.

Да, к тому времени нам уже и погоны вручили, сам Игнат торжественно вручал, говорил — эти погоны на ваших плечах, как руки детей которых вы обязанны защитить. И знак гренадера. Как-то Архип у Игната спросил, а почему мы стали гренадерами? Тот ему и говорит — вот у тебя в снаряжении есть граната? Вот ты берешь ее в руку, ее можно назвать гренадой? Потом ты дергаешь за шнур, чтобы запалить фитиль. Происходит — дерг, правильно?

Ну, а мы красиво назовем это гренадер. Правильно? Вот. А с запаленной гранатой в руке нехер делать в заднем ряду. Правильно? Значит дорога такая у гренадера быть впереди. Согласен? Ну вот видишь как просто, просто иди своей дорогой которую выбрал. А мы меж собой гранату стали называть дверью, мол дерни за веревочку, дверь под землю и откроется. Это вон Никита придумал, нам понравилось. Ну где-то года через три немножко навели порядок, ну как у средней хозяйки, что-то выбросили из дома, что-то распихали по углам, что-то в землю закопали, чтобы глаза не мозолило. Так Никита? Я к этому времени уже командиром отделения стал и Архип тоже кстати и были мы полевыми инструкторами. Я обучал на лошадях, а Архип ножом работать, все таки он виртуозно с ним обращался, а я, к нам иногда таких привозили, что исподнее с тебя снимут, ты не заметишь, а на лошадях верхом несколько раз в жизни сидели. А Евсей по хозяйственной части, нет -он с нами ходил и уже унтера получил, но по хозяйству его сам Игнат отметил и назначил. Для роты любого каптенармуса рвал, один раз мясо завезли не такое, как Евсею надо, так он из дворцового свинарника свинью упер. Ее там специально откармливали к какому-то торжеству, специальной пищей, так он упер, на телеге вывез из дворца, провез через весь город и привез в роту. Ну помогли конечно, там такая хрюшка была, что телега прогибалась. И записку в загоне оставил, вы с жиру беситесь, а нам нужно калорийное питание. Это он от Игната слышал, тот ему один раз сказал, чтобы у роты было калорийное питание. Евсей вытаращился на Игната, ну тот ему и объяснил, что это значит, тот приедет на склады, ходит по кабинетам и орет, что роте нужно калорийное питание. Те-то не знают, что это такое, пугаются, а Евсей все гребет и в роту. Его и Игнат ругал за жадность, тот выслушает и только просит никому не разъяснять, что такое калорийное питание. Игнат и махнул на него, не для себя же тащит, для роты. Потом что было? А что приехали из дворца все разфуфыренные, давай назад хрюшку требовать. А что ее требовать, она уже в котле варится, там один аж за сердце схватился, мол это мясо не так надо готовить. А когда грозить стали, Евсей их на хер послал и велел выкинуть за территорию роты. Вон Никита с Игнатом потом со смеху закатывались.

— Так смешно было, мы у императора на докладе были, это еще отец нынешнего, Константина был, он нас выслушал и потом давай жаловаться, что у него гренадеры мясо украли. Никита тогда сказал про указ, что идущие первыми на врага — должны иметь привилегии. И попросил у императора медаль для Евсея, < за рачительно отношение к службе> и в роте потом вручил на общем построении. Евсей ее потом назвал< за хрюшку>, никогда не носил, но очень бережет.

— Ну вот Савва, так и шла служба. Где смешно, а где горько.

— Никита, а вот когда ты говорил с императором и сказал про ночных работников — это кто такие? Или нельзя об этом спрашивать?

— Ну почему же, сейчас тебе о многом можно спрашивать и о многом предстоит узнать. Вон пусть Кирилла расскажет, у него хорошо получается.

— А что и расскажу, хорошее дело тогда провернул Игнат. Мы когда чистили страну, упор делали на сельскую местность. А эти недобитки и полезли в города, да поселки. Пока мы по сельской местности чистили, совы собирали информацию о городской гнили. И приказ у них был пока верхушку не трогать, ну если только оборзеет, тогда да. К тому времени у нас рота по численности была как полк, а про численность сов знали только Игнат, да вон Никита. Вот совы и выявили все эти воровские схроны, да берлоги. И в один прекрасный день стали собирать верхушку воровскую. Мелочь-то если бухтела, на месте кончали, а верхушку в роту свозили, страна-то у нас не так велика, вот мы за неделю и собрали всех. Человек сто двадцать собрали и никого не кормили за эту неделю и до ветру не выводили. Они сидели в одной яме, специально для них выкопали. Кто начинал бухтеть, вытаскивали и руку ломали и обратно спихивали. Потом построили одну длинную виселицу, специально сосчитали на сколько мест. Выводили по одному, ставили на чурбак, надевали на шею петлю и предупреждали, что при попытке снять петлю или даже прикоснуться к ней, сядут на кол с перекладиной. Руки-то не связывали, еще чего не хватало. Когда всех поставили, вышел Игнат, а за ним гренадеры и совы в своих масках, ну которые от работы были свободны. Вот Игнат говорит, вы называете себя старшими ворами, так?

Эти молчат. Игнат продолжает — сейчас с вами буду говорить человеческим языком. Первый и последний раз. Сначала о правилах поведения, кто меня перебьет, сядет на кол, кто без разрешения откроет рот, сядет на кол, кто хочет задать вопрос или спросить, поднимает руку и ждет когда я разрешу.

Кого не устраивают мои условия, спрыгивайте с чурбаков. У вас есть выбор. И не один не спрыгнул, поняли твари, что сразу вешать не будут. А Игнат подождал, усмехнулся и продолжил. Как вы себя называете, я озвучил. Как вы поёте за воровскую жизнь и правила воровские мы с вами знаем. Как вы требуете у мелких воришек долю в общак, мы тоже знаем. Мол для оплаты адвокатам, для подкупа судей, грев надо засылать на зону братве, чтобы не только пайкой давились, надзирателям платить, чтобы режим братве смягчили. Что понятия у вора дело святое, что вор не должен закладывать стражникам собрата по ремеслу, вор не должен иметь семью, чтобы стражники не могли на него через них давить. Что вор время от времени должен бывать на каторге, ну и тому подобная муть. Я поездил по каторгам — посмотрел. Молодежь, глупая, вами охмуренная. Спросил у надзирателей за грев, за взятки. Смеются, говорят — если бы платили, может и сделали кому-то послабление, а за грев за животы хватаются от смеха. Об этом же говорил с осужденными — плюются. А сейчас вернемся к вам. И пошел вдоль виселицы. Вот ты Сивый, ты на каторге сидел три года восемнадцать лет назад. Потом сколотил банду и потихоньку вылез в старшие воры, для этого резал своих собратьев по ремеслу, стучал на них стражникам и их садили. Сейчас у тебя вторая жена, первая умерла. У тебя дом, что не у всякого графа будет. У тебя сын и две дочери и уже два внука. Ждешь от второй жены еще ребенка. И как это вяжется с понятиями? У тебя Стилет тоже самое и дом и жена, только дочь одна и внук один. По понятиям? Вот ты. Ты называешь себя князем воров, хотя и сел двадцать один год назад за изнасилование девочки— односельчанки и сам прибежал к стражникам, когда за тобой уже гнались односельчане. И сейчас ты собираешь дань со всех воров, мы у тебя в твоих схронах нашли столько золота, что вывозили на семи телегах, заметь — только золота. И в доме у тебя так, что у нашего императора скромнее.Зачем ты держишь в доме пять девушек? Тебя же вскрыли в первую ночь в камере. Ты же с девушками не можешь.

Открой рот, разрешаю — скажи что не так, но если соврешь, сядешь на кол с перекладиной. Ну можешь шагнуть с чурбака. Не хочешь, тварь. Жизнь любишь? И так у нас есть сведения о каждом из вас. Это я рассказываю Савва, как помню, а если что не так, то вон Никита поправит. Плесни чуток, заволновался с воспоминаниями.Ну вот, дальше. Игнат шагнул дальше вдоль висилицы, когда увидел поднятую руку. Ну вот и вопросы возникли, говори. Молодой вор стоящий в середине шеренги, сказал — я не знаю, как к тебе обращаться. Ничего, так говори, слушаю. Если ты нас сразу не приказал повесить, значит у тебя есть к нам дело. Можно считать, что я сильно напугался и интерисуюсь, что дальше? Молодец, после разговора останься, поговорим. А сейчас ко всем — на вас должен закончиться мир воров в нашей стране. Во-первых, вы отдатите нам тех, кто сбежал из сельской местности и купил у вас схрон. За сокрытие смерть. Отпустить молодежь, за препятствование — смерть. За вовлечение молодежи в вашу деятельность — смерть.