Мери-Сью полный текст

— Весьма познавательно, — послышалось сверху. Леврок повернулся на бок, на меня посыпалась пыль сверху.

— Не ворочайся, — попросил я.

— Сьша, а ты понимаешь, что это они правят страной, а не мы.

— В этой сфере они, а в той, где твои родители, то вы. Ты чего так завелся?

— Я хочу их уничтожить, — признался он.

Я подумал прежде, чем отвечать, что довольно редко для меня.

— Леврок, тебе придется вернуться и заниматься этим в государственном масштабе. Ты уверен, что тебе это нужно? Ты плохо говорил о своей прежней жизни.

— Сьша, — Леврок слез со своей кровати и уселся на мою. — Ты мой друг, но явно не отсюда. Ты мыслишь, как все. Я же говорю о том, что я буду бороться по-новому. Я постараюсь не разрушить, я хочу ее изменить.

— Леврок, ты волен делать, что хочешь, но ты уверен?

— Я? Я не знаю. Каждый день, слушая рассказы, я понимаю, что прав. Ко мне приходят новые мысли. Я вижу свою цель. Я не хочу, чтобы эта язва жила, росла и расширялась, — признался он.

— Леврок, ты можешь делать и думать, но пока не решай, не торопись. Нам надо выучиться. Если ты не забыл, то нам надо выбраться отсюда. Я прошу тебя не торопиться. Ты мой друг, а мы в сложной ситуации.

— Я понимаю, о чем ты, — принц уже успокоился, забрался на свою полку. — Я не подведу, я не скажу, как они мне противны. Я учусь у них, чтобы стать сильнее.

Я не стал говорить Левроку, что мало верю в то, что Неш и Виль не знают о его чувствах. Возможно, для них самой великой победой будет обратить юного принца в свою веру. Может быть мой долг, как друга, присмотреть, чтобы Леврок выбирал сам свой путь. Я постараюсь помочь ему, защитить. С этими мыслями я уснул.

Утром занятий по привычным предметам не было. В столовую мы не пошли, так что обошлись без драки с соучениками. Со вчера мы предусмотрительно оставили себе хлеб, сыр, воду, яблоки и кусок вяленного мяса. Можно было поваляться в кровати. Леврок спал, а я читал фолиант.

Следующая глава была менее философской, а более практической. Я читал о неком воре Галопузике. "Галопузик должен был украсть из королевской сокровищницы четыре статуэтки Винисы Сиоской. Получив заказ, он тут же попал в тюрьму. Это было очень просто. Галопузик попался на хамстве и хулиганстве на рынке. Тюрьма располагалась в подземельях королевского дворца. Галопузик получил небольшой срок. Сидел спокойно, в это время как раз ограбили сокровищницу. Никого не нашли. Галопузик вышел из тюрьмы, сдал заказ и поведал, как он все провернул. Самым незащищенным местом во дворце являлась тюрьма. Она защищена от побега на волю, но по дворцу передвигаться было можно. Галопузик открывал камеру, оставляя в ней свой фантом. Уходил до сокровищницы, проверял, размыкал, разбирал, совершил кражу, спокойно досидел и вышел. В сговоре с ним был служащий тюрьмы. В этом и был секрет Галопузика".

Что ж Галопузик не являлся первооткрывателем подобных трюков. Другая же история мне понравилась больше. Это была история о воровке. Впервые я задумался о том, что мало слышал о воровках. В основном были воры.

"Воровка Вея получила классическое образование. В своих основных трудах она никогда не переходила установленных границ. Но однажды она изменилась. Резко изменился стиль, навыки, устремления. Вея бралась за самые рискованные заказы. Три из них она выполнила, однако, и тут не успела подтвердить репутацию, как ушла в более нижний эшелон воровской гильдии. Вея стала скупщиком краденного. До этого мы не касались в своем труде вопросов скупки. Воры не всегда совершают кражи на заказ. Иногда приходится работать по желанию, настроению или в заработок для пропитания. Теперь же нам представляется целесообразным обсудить вопросы скупки. Скупщики обязаны следовать трем принципам. Первый — быть тайными для государства, второй — быть ловкими и сильными магами, третий — быть лучшими профессионалами в оценке краденного.

Вея стала скупать краденное и перепродавать его с наибольшей выгодой для себя. Однако, долго она не просуществовала в качестве скупщика. Девушка нарушила основное правило — она стала возвращать похищенное клиентам. Естественно, что ее исключили из гильдии воров.

Так она поступала потому, как стремилась создать семью, обеспечить свое будущее и будущее своих детей. Девушка все время пыталась найти наиболее безопасный для себя способ существования в профессии. Так поступать ее заставил страх тюрьмы, страх неудачи, страх разоблачения.

Вывод такой — не следует доверять индивидам с неустойчивой психикой. Рекомендуется к воровской профессии привлекать мужчин. Женщины принимаются к обучению лишь по особым распоряжениям".

Мы учились, а неприятие в душе Леврока росло и росло. Он его не высказывал, но я понимал, что точка кипения все ближе и ближе. Надо освобождаться от гнета этой школы. Над нами висел кредит за обучение. По ночам я серьезно думал о том, где достать достаточно золотых монет. Я больше не читал фолиант, а разрабатывал планы и стратегии. В одно утро, которое я не могу назвать прекрасным, а лишь обычным, я решился. Я проверну самую лучшую в мире аферу. Хотел было сказать, что заработаю. Нет, я украду. Еще одним основополагающим решением для меня стало то, что я решился скрыть все от Леврока. Он не хочет, нет необходимости ему преступать черту.

План был такой.

Найти цель.

Это должны быть монетки. Мне накладно связываться с тем, что требует реализации. Связей нет, навыков нет. Итак, цель есть.

Теперь надо найти место, где есть золотые. В достаточном количестве для покрытия долга монетки водились в королевской казне и в сейфах некоторых богатеев. К королям соваться небезопасно, лучше всего найти подходящего нувориша.

Я решился порасспросить об этом городе у Леврока.

— Да, я всех здесь знаю, — мой друг не подозревал о моих намерениях. — Здесь резиденции двадцати семи великих родов. А тебе рассказывать про всех? Хорошо. Я тебе расскажу о самых видных. Род Затигов самый богатый, но при этом самый сдвинутый. Они помешаны на коллекционировании разных предметов, — дальнейшие сведения о роде Затигов я отмел, мне не подходят. — Род Сильбау тоже очень богат. Они занимаются торговлей и военным делом. Финансируют походы, захваты, завоевания, — к этому я прислушивался и запоминал. — Основной их дом на Второй улице. Дворец сам на Первой улице, а лучшие рода живут на Второй улице. Если ты пойдешь от дворца, то это будет третий дом с такими красивыми статуями и желтыми окнами. Я там бывал. Положено с визитами. Мне больше всего понравилось. А ты не был в таких домах? Сьша, да разве это чем-то интереснее обычной жизни? Расскажу, если ты хочешь. Дом пяти этажей. В левом крыле обитает глава семейства. Там несколько больших комнат, в том числе и библиотека. Я не могу тебе описать потому, как там все время меняется вид. Лорд Сильбау ведет замкнутый образ жизни, он не маг, а вот его дочь — магичка. Она сделала дорогому папе подарок. Теперь все комнаты в левом крыле самопроизвольно меняют интерьер. То там все зеленое, то голубое, то в стиле классики, то в модном стиле. Дочь? Дочь у него магичка. Я тебе говорил. Зовут ее Мителица. Красивое имя? Тебе нравится? Ну, если тебе нравятся такие сушенные блондинки, то это твое дело. Пунктик у нее был, не знаю сохранилось ли сейчас, но раньше Мителица каждое утро отправлялась в порт, пытаясь произвести какое-то там магическое заклинание. Ты невесту себе подыскиваешь? Нет. Посмотришь? Ладно, я тебе дальше про них расскажу. У старика Сильбау несколько детей. Все сдвинутые, продолжают его дело. Там много разного, но тебе зачем?

На этом пришлось прекратить расспросы про Сильбау и перейти к следующему роду. Все эти расспросы Леврока затянулись на неделю, но я не жалел. Перспективным мне показался еще один род неких Ильиков. Те живут в девятом доме на этой знаменитой Второй улице. По ориентирам Леврока дом в пять этажей с большими окнами и странной змеей на крыше. Семейство жило со строительства, постоянно держало наличные, не гнушалось само появляться на самых важных стройках. У Ильиков проблемным был младший сын Всеслус. Мальчишке сейчас должно быть лет пятнадцать. Так вот окружающие готовы были повеситься от одного его упоминания. Всеслус воплощал все шалости, какие только могли прийти в его буйную голову.

Наша учеба продолжалась, а я повадился гулять по ночам.

— Ты куда уходишь? — спросил Леврок.

— Ты мой друг, но понимаешь..., — я замялся, хотел сказать, что не буду говорить. Но Леврок понял все по-своему.

— К девице какой? — переспросил он.

Я смутился и, похоже, покраснел. Это я от того, что ему врать приходилось. Леврок же посчитал, что я влюбился.

— Ты ходи, ходи, Сьша, — ободрил он меня. — Это самое нужное в жизни.

— Я ненадолго. Понимаешь, ее семья уезжает скоро, — я уже заранее готовил пути к отступлению. Потом-то надо будет как-то объяснить, чего я перестал шляться по ночам. А еще это хорошее объяснение, откуда я взял золотые.

Я прорабатывал возможность кражи сразу в двух направлениях. Я, конечно, знаю, что это грубейшее нарушение кодекса воров. Но я наплевал на правила. Познакомиться с Мителицей Сильбау было довольно просто. Я проследил за девушкой от того дома, о котором говорил Леврок. Да, он был прав, называя эту Мителицу сушеной блондинкой. На мой взгляд, излишне худая, губы поджаты и слишком горделивая осанка. В порт Мителица не поехала. Она прошла до набережной. В своем длинном черном платье она стояла и махала руками, даже вроде бы что-то говорила. Но я не расслышал, стоял далеко. Где-то через двадцать минут она отправилась домой. Это действо я наблюдал каждое утро уже пятый раз. А потом я решил, что должен найти нестандартный способ познакомиться. Для этого я избрал тупую тактику. Женщин всегда пробивают на любовь. Мне долго ухаживать было некогда. Надо было торопиться. На шестое утро, когда девушка выполнила свои махания и вопли, я добежал до нее, схватил и смачно поцеловал. На поцелуй она не ответила, но и не убила. Наверное, растерялась.

— Прости, красавица, — я отпустил Мителицу и унесся по улице, как ветер.

За спиной я слышал громы и молнии, но вроде бы все было далеко от меня. Оглядывать не хотелось. Теперь надо устроить нашу вторую встречу. Она должна заинтересоваться мною. Любопытство — страшная женская сила. Но мне надо было протянуть дня два. Я переместил свое внимание на дом Ильиков. Мальчик мне был знаком по описанию Леврока, но вот дела — ночью он из дома не выходил.

Я рискнул сунуть записку одному из слуг.

— Передай мастеру Всеслусу, — попросил я.

В записке было зашифровано послание. Я понадеялся, что мальчишка расшифрует. И точно он явился в следующую полночь в указанное место.

— Ты кто? — он держал руки под плащем.

— Вор, а кто еще по-твоему? — я не видел необходимости скрываться.

— И что хочешь ограбить мой дом? — рассмеялся Всеслус.

— Было бы шикарно, но пока меня интересует дом Сильбау, — я знал, что говорил. Род Сильбау всегда конфликтовал с родом Ильиков. — Можешь помочь? Или расходимся? — я нес ерунду, рассчитанную на пятнадцатилетнего любопытного подростка.

— Чем? — мальчишка держался. — Ты думаешь, что я тебе поверю?

— Мы заключим взаимовыгодное соглашение, и будем зависеть друг от друга. Провернем дело и разойдемся, — я изложил свои соображения.

Всеслус раздумывал недолго. Хватило десяти минут.

— Договорились, — мы хлопнули по рукам.

Я знал, что ликовать еще рано. Договоренности — лишь начало моего большого дела. Два дня я выдержал, и все прикидывал, как устроить нашу следующую встречу с Мителецей Сильбау. Место должно быть многолюдное, чтобы было безопаснее для меня с ней встречаться. А, кроме того, это должно быть неожиданным для нее. Я был уверен, что Мителица ждет меня по утрам. Она явно настороженная. Но вот днем я не мог отлучаться из школы. Решить дилемму мне помог Всеслус.

— Я тебя вызову, — предложил он мне.

— Куда?

— В дом, куда же еще! — Всеслус как-то очень личностно загорелся всем этим делом. — Я внесу за тебя залог и вызову на три дня. Мы как раз это все провернем.

— Отлично, а основание? — я вспомнил, что некоторые ученики уходили из школы на несколько дней. За ними приезжали родственники. Но я-то не отсюда, и вряд ли мальчишка будет объявлять меня родственником рода Ильиков.

— Скажем...скажем..., — Всеслус глубоко задумался. На лбу появилась вертикальная морщина, что делало его невероятно серьезным. — Скажем, что мы проверяем, относишься ли ты к нашему роду.

— Логично, а главное ни к чему не обязывает, — я порадовался, что у меня такой умный сообщник. Конечно, не хотелось думать, что я еще и его собираюсь обокрасть, но... такова жизнь. Хотя, похоже, я осознаю, почему Левроку так плохо. Довольно погано грабить знакомых людей, да и незнакомых, наверное, тоже. Но отступать было некуда. У меня на повестке дня встреча с Мителецей. Надо проверить, клюнула ли она на меня. А еще мне надо объясниться с Левроком. Что ему сказать? Вопрос оставался открытым. Думаю, что я малодушный, но говорить правду было нельзя. Надо лгать. Хорошая у нас дружба. Ничего не скажу.

— Леврок, — после уже привычной и довольно вялой утренней драки с придурочной парой братьев Крызиных, мы ели в своей комнате. — Леврок, ты прости меня, но я три дня буду в отсутствии.

На его вопросы мне не пришлось отвечать, что и как. Дело в том, что в дверь постучали, и вошел учитель Неш в сопровождении Всеслуса и трех здоровенных мордоворотов.

Дальше пошло все не по сценарию. Должен был говорить Неш. Слова стандартные, что за меня внесен залог, меня отпускают на три дня, но я все еще числюсь учеником школы и обязан вернуться. Однако, заговорил Всеслус. На пару мгновений его лицо стало белым и будто бы размытым, а потом он заговорил:

— Я хотел бы внести залог за двоих.

Мастер Неш сбился на взмах ресниц, но спокойно выслушал изменившиеся намерения этого мальца.

— Залог увеличивается в трое, — мастер принял мгновенное и неприятное решение.

— Неприменно, — спокойно согласился Всеслус Ильинк.

Как в гангстерских боевиках он сделал щелчок пальцами и один из мордоворотов, его сопровождающих, достал три небольших мешочка с вышитыми монограммами.

— Прошу Вас, — почти небрезгливо попросил Всеслус.

Мастер Неш сделал вид, что не заметил этого. Деньги он взял.

— Ученики, — с намеком на жестокость и власть над нами обратился Неш к нам, — жду вас в положенное время.

— Да, учитель, — мне стоило большого труда, чтобы сказать это максимально смиренно.

Леврок меня удивил, он выразил свое согласие и подчинение еще более податливее, чем я.

Нам позволили выйти за ворота белым днем, точнее как раз в шесть утра.