Эльф Вояж- 2 Дар пилигримов

— Надо качать руки, ты очень слабая.

Это не новость, за третий день общения с лошадьми я успела убедиться, что не только слабая, но неумелая, криворукая и страдаю склерозом, раз умудрилась забыть, что лошади любят яблоки и морковку и это лучший способ втереться к ним в доверие. Удивительно, что вчера Марко не ткнул меня в это носом.

Вспомнив о бароне, приподнялась на руках, следя, как напарник щупает свою рубашку. А него внушительный разворот плеч, и очень узкие бёдра. Ровная спина, перевитые мускулами руки, ох. Что-то меня опять несёт не в ту сторону.

А вот штаны у него опять мокрые. Про себя вообще молчу, сохнуть мне и сохнуть. Но в мокрой одежде, после купания в ледяном ручье было зябко, и я решилась.

— Не поворачивайся.

Эффект оказался обратным. Одрин оглянулся. Я спешно запахнула рубашку. Пряча от его взора кружевное бельё.

— Я же сказала, не поворачивайся.

— Извини, — парень отвернулся и сел ко мне спиной. — Есть хочешь?

— Мы ничего не взяли с собой, — в животе, как по заказу заурчало от голода. Время уже было обеденное, я и не заметила, как пролетело несколько часов.

— У меня есть запасы в седельной сумке.

Опять взмахнув рукой, Одрин сотворил маленькую воздушную воронку, сунул туда обе руки — я вытаращила глаза, его руки словно обрезало воздухом по локоть — что-то поискал на той стороне портала и вытащил внушительный бумажный свёрток.

— Извини, тарелок и скатерти нет, придётся есть так.

— Не важно, — я сглотнула слюну, почувствовал запах копчёного мяса и свежего хлеба.

Видя мои голодные глаза, парень со смехом достал стопку бутербродов и половину протянул мне,

— Ешь, оголодавшее чудо.

Я вцепилась зубами в первый бутерброд. Как же вкусно, после физических нагрузок, на свежем воздухе и неважно, что запивать будем водой из ручья. Так намного интересней.

Минут пять мы жевали молча, а потом Одрин протянул руку.

— Иди ко мне, согрею. Ты и на солнце умудряешься мёрзнуть.

Это правда, даже после еды я не согрелась. Наплевав на всё. Подсела к парню и и тут же оказалась в тёплых ласковых объятиях.

— Эй! — Я хотела вырваться, но мне не дали.

— Я ничего не делаю, только грею, — рассмеялся парень, теснее прижимая меня к себе.— Честное слово, Стась, ты так дёргаешься, будто до сих пор девственница.

Я одеревенела от смущения, боясь смотреть ему в глаза. Может потому и дёргаюсь от каждого прикосновения, что до сих пор девушка. Одрин тоже напрягся.

— Извини, это не моё дело.

— Ничего... — что ничего я так и не придумала, поэтому захлопнула рот, чтобы не сболтнуть лишнего, склонила голову на плечо напарника, и закрыла глаза, прячась от вопроса в его взгляде.

Минуту мы молчали. Я боялась шелохнуться, чувствуя себя в его объятиях ужасно неловко, но и не в силах расстаться с теплом. Одрин тоже не шевелился, потом вздохнул, как мне показалось очень грустно:

— Ничего птичка, — он погладил меня по голове, провел рукой по косе, снимая резинку, и нежно расплёл волосы, чтобы они просохли. — Всё будет хорошо, ты только меня не бойся.

— Я не боюсь, — буркнула ему в ключицу.

— Да ну? И не бросишься наутёк, если я тебя поцелую?

Он был прав, я была на взводе и ни тепло его рук, ни ласковые поглаживания не помогали мне расслабиться. Я до дрожи в коленях и до спазмов в желудке боялась того, что бывает после поцелуев. А ещё боялась, что Одрин узнает о том, что мы с Марко его обманывали, впервые в жизни жалея, что до сих пор девственница. Повстречай я их обоих, имея хоть какой-то опыт, давно бы разобралась в своих желаниях, и не морочила парням голову.

— Знаешь, что? Пошли отсюда. Тебе надо тренироваться ездить верхом.

Одрин помог мне подняться. Одевались, отвернувшись друг от друга. Вещи были чуть влажные и теперь быстро досохнут. Рыжая устала вести себя примерно, фыркала и нетерпеливо била копытом, ожидая, пока мы её отвяжем.

Я взяла поводья в одну руку. Оглянулась на Одрина и с улыбкой переплела наши пальцы. В одежде я чувствовала себя намного уверенней.

— Пойдём?

Парень кивнул и сильно сжал мою руку, а потом шало улыбнулся и опять сгрёб меня подмышку.

— Не возражаешь?

— Ты спрашиваешь у меня или моей кобылы? — Я тоже улыбнулась. Но Рыжая расценила жест парня, как посягательство на её собственность. Цапнула его за большой палец, и возмущено заржала.

Одрин поспешно отдёрнул руку.

— А она и, правда, с характером.

Он смешно сунул укушенный палец в рот.

Я звонко расхохоталась, чувствуя, как вместе со смехом меня покидает напряжение и остатки неловкости.

— Вот теперь ты в одной лодке с Марко.

— Похоже на то, — парень улыбнулся и вновь обнял меня за плечи. — А ты привыкай, — пригрозил он кобыле строгим голосом. — Эта девушка не только тебе нравится.

Рыжая, потянулась к нему и фыркнула прямо в лицо, выражая всё своё возмущение.

Одрин усмехнулся, но руку не убрал.

— Ты заметила? Вы с ней чем-то похожи?

— И чем же? — Я округлила глаза, удивлённая, что меня сравнили с лошадью.

— Обе недотроги.

— О, да, мы такие, правда, Рыжик? — Я повернулась к лошади, ласково потрепала её по шее и, щурясь от смеха, глянула на Одрина. — Мы девушки с характером. Можешь, так и передать от нас с Рыжей своему Графу Грею.

Оказывается, пока мы гуляли у ручья, нас успели потерять.

— Вы пропустили обед, — Сафира, после перерыва готовилась вновь сесть на лошадь.

— Мы перекусили, — я привязала Рыжую к стойке на манеже и пошла седлать свою вчерашнюю лошадь.

— Я вижу, успели загореть, — усмехнулась королева ресторанов. — Не смущайся. Дело молодое, тем более вы два дня не виделись, и целый месяц были в ссоре.

Убью Одрина. Украдкой покосилась на остальных, слава богу, Зою с Ларисой и мужчин не волновали наши лесные приключения. Только Марко смотрел хмуро, ну и пусть, можно подумать это не он вчера раздевал меня в деннике. Ему полезно почувствовать то же, что чувствует Одрин, когда знает, что мы вместе.

Неудивительно, что разнервничавшись, я не сразу справилась с седлом. Сев верхом, осторожно тронула пятками бока кобылы, отправляя её в бег рысью по кругу манежа, при этом стараясь не встречаться взглядами ни с Одрином, ни с Марко. Рыжая, увидев меня верхом на другой лошади, стала бить копытом и мотать головой, дёргая поводья в попытке освободиться, и когда не сумела, тонко жалобно заржала.

Оказавшись рядом, барон остановил мою лошадь сильной рукой.

— Иди к ней и попробуй сесть без седла, справишься?

— Попробую, — помощь мужчины я не приняла и спрыгнула с другой стороны.

Он только улыбнулся и покачал головой, отводя кобылу в сторону. Все прекратили тренировку, следя за мной и Рыжей. Одрин опять вручил мне яблок, ободряюще улыбнулся и тоже отошёл.

— Рыжик, ты чего? — Я подошла к кобыле, протягивая ей яблоко и становясь напротив. — Расстроилась из-за другой лошади? — Ещё одно яблоко с хрустом исчезло с ладони. Если она будет постоянно заедать своё расстройство, я рискую оказаться владелицей единственной в мире разжиревшей лошади. — Ну, успокойся, я с тобой. Ты самая хорошая и я хочу ездить только на тебе, но ты ведь не даёшься.

В ответ мне возмущённо фыркнули.

Краем глаза я заметила, как у входа на манеж столпились работники конезавода, пришедшие посмотреть на укрощение строптивицы.

— Видишь, какие они все вредные? Пришли посмеяться над нами, — шепнула я Рыжке, скармливая последнее яблоко, ласково обнимая за шею и отвязывая поводья. — Давай им покажем, что они ошибаются.

Кобыла смотрела на меня умными глазами и закивала головой. Опустилась на одно колено и пригнула голову к земле. Вообще супер, и как я должна на неё сесть? Без седла и стремян? Запрыгнуть что ли? Опасаясь упасть, осторожно перекинула ногу через круп и натянула поводья, удерживаясь от падения, когда кобыла встала. Сидеть было неудобно, у ног не было привычного упора и под попой жёстко, но Рыжая заслужила моё искренне восхищение.

— Вот мы и вместе, здорово правда? — От радости, что кобыла позволила на себя сеть, пригнулась к её шее, обнимая ещё раз. — Покатай меня, — Попросила очень ласково и осторожно сжала бока кобылы. Она оглянулась, словно проверяя готова ли я, и сорвалась с места!

— Стася!

— О господи!

— Она её сбросит!

Услышала я за спиной крики и едва успела пригнуться, когда мы с Рыжей вылетали из манежа. В лицо ударил жаркий летний воздух, волосы разметались по плечам. Чувствуя, что съезжаю вбок, сильней сжала коленями бока кобылы, и она припустила ещё сильней. Перед глазами всё мелькало, в ушах свистело. Сердце бешено стучало от страха и восторга.

— Рыжик стой, впереди озеро! — Прокричала я. Только, кто бы меня слушал.

Промчавшись в туче брызг по самому берегу, Рыжая стрелой понеслась по лугу. Пролетая мимо манежа, я мельком увидела толпу людей, бегущую за нами следом. Неожиданно впереди открылся портал, из него выскочил Одрин и бросился наперерез несущейся лошади. Я от страха распахнула глаза.

— Одрин, нет!

Затопчет же! Куда он несётся?

Оказавшись сбоку, парень зацепился за меня и поводья и, едва не свалив на землю, запрыгнул сзади, сразу перехватив у меня вожжи.

— Не трусь, держу.

Я сидела с бешено колотящимся сердцем, медленно осознавая произошедшее. Рыжая, почувствовав ещё одного седока, пошла вразнос, взбрыкнула, пытаясь скинуть Одрина, и когда он удержался, понеслась галопом.

— Держись за гриву, — прокричал Одрин, прижимая меня собой к шее лошади и разворачивая её обратно к озеру.

Мимо опять пронеслись очертания манежа, конюшен и бегущих уже в другую сторону людей.

— Одрин!

— Всё будет хорошо!

Перед глазами всё плясало, а потом резкая остановка, удар под зад и мы вместе с парнем опять полетели в озеро. Вода сомкнулась над головой. От шока я успела уйти глубоко под воду, оттолкнулась от каменистого дна и, работая руками и ногами, выплыла на поверхность.

— Жива? — Одрин схватил меня за плечи, отстранил, заглядывая в глаза, и крепко обнял.

Перестав поддерживать себя руками, мы вместе пошли на дно, и ему пришлось меня выпустить. Я опять вынырнула, успев с перепугу наглотаться воды.

— Сильно испугалась?

Одрин подплыл ближе. Я не знала что сказать. Не помню, когда восторг от полёта на Рыже сменился страхом, но точно помню миг, когда сердце ушло в пятки.

— Ещё раз так сделаешь, я тебя убью! — Я ударила по воде рукой, окатив напарника тучей брызг. — Я чуть не умерла от страха!

— Прости, рано было садиться на неё! — Одрин стёр воду с лица.

— Я не об этом! — Накатывал запоздалый выброс адреналина и меня затрясло. — Когда ты прыгнул!

— Иначе бы она сбросила тебя на землю.

— А тебя? — Я в два гребка оказалась возле парня и схватила его за грудки. — Ты мог сломать шею!

— Ничего подобного, — парень с легкостью удерживал на поверхности нас обоих, пока я пыталась его трясти. — Ушёл бы порталом в безопасное место.

— Да-а-а-а? — До меня медленно доходило, что ему на самом деле ничего не угрожало, хорошо быть магом. — Получается ты спас меня?

— Если это можно назвать спасением, — Одрин улыбнулся. — План был немного другой.

— У тебя был план? — я округлила от удивления глаза. — И когда успел придумать?

— Когда увидел, что кобыла понесла.

Я подтянулась на руках и от избытка чувств, прижалась к его губам. Он обнял меня за талию и мы, бешено целуясь, ушли под воду. Правда, пришлось срочно выныривать, чтобы вдохнуть воздуха. Вновь оказавшись на поверхности и тяжело дыша, мы прижались лбами. Я держалась за плечи парня, Одрин легко водя руками по воде, удерживал нас на поверхности. Я улыбнулась:

— Это немного не так, как показывают в кино.

— Я тоже не так себе это представлял. Ну, что? Поплыли к берегу?

— Да.

На берегу нас ждала не менее перепуганная Рыжая. Она дрожала мелкой дрожью и растерянно смотрела по сторонам, словно не понимает, что тут делает. Одрин подобрал и вручил мне поводья.

— Води её кругами, пока не успокоится. Не подходите! — Крикнул он, догнавшей нас толпе. — Вы её спугнёте.

Мои соотечественники и работники конезавода столпились на приличном расстоянии.

— Вы целы?

— Нужно сказать графу!

— Стась, очнись, — Одрин пихнул меня, чтобы опомнилась, а сам пошёл успокаивать взволнованный народ. — Всё в порядке, кобыла просто испугалась, через час уже будет в норме.

Раскинув руки, он сдвигал толпу подальше от нас с Рыжей, а я, с силой сжав в кулаке поводья, повела кобылу мерным шагом по лугу.

— Ты меня ужасно напугала, — я оглянулась на продолжающую вздрагивать лошадку. — Но вначале было здорово. Повторим, как-нибудь? Только уже без Одрина?

Рыжая шевельнула ушами, глянула на меня и жалобно заржала.

— Не извиняйся он и меня напугал до чёртиков.

Кобыла подошла и ткнулась носом мне в спину, напрашиваясь на ласку. Я погладила её по носу.

— Сейчас остынешь, и я расчешу тебе гриву.

Я специально прихватила с собой любимую массажную расчёску, ещё вчера решив пожертвовать её для Рыжей.

Инцидент на этом не закончился. Едва мне удалось привести в порядок свои нервы, успокоить Рыжика и привести её обратно на манеж, нас ждал разбор полётов от мужа Клариссы, Одрина и Марко.

Поначалу, мы оставались незамеченными и, стоя в сторонке, прислушивались к разговору.

— Как вы посмели дать Станиславе сесть на Снежку без седла? Я же предупреждал вас о характере кобылы? — Горячился граф, гневно смотря на обоих парней. — Я не для того подарил её твоей жене, чтобы девушка сломала шею.

— Не было опасности, — Одрин опёрся спиной об ограждение манежа. Он был во всём мокром и опилки вокруг потемнели от влаги. — Зато Рыжая теперь будет бояться за свою наездницу и никогда не сбросит Стасю.

— Ты слишком большого мнения об уме кобылы.

— Если говорить конкретно об этой лошади, я уверен, что так и будет. Может, она и не эльфийских кровей, но соображает, получше некоторых людей. Стась, ты долго будешь стоять у выхода? Идете обе сюда.

Мы с опаской приблизились, не зная чего ожидать. Марко ободряюще улыбнулся и незаметно от Одрина и графа показал мне большой палец.

"Молодцы"

Прочла я по его губам и несмело улыбнулась.

— Я в порядке, правда, и Рыжик уже успокоилась. Мы готовы повторить попытку.

— Ну, уж нет, — Одрин приблизился и на пару с графом они провели тщательный осмотр лошади. На этот раз Рыжая стояла смирно. Похоже, она напугалась больше, чем я.

— Связки целы, — Рикардо опустил заднюю ногу кобылы и, прихватив опилок, вытер ими руки. — Ну, что девочки, отделались вы лёгким испугом. Только прошу такого больше не вытворять, у меня от страха чуть сердце не остановилось, — улыбнулся граф.

— Постараемся, — ответила я за нас с Рыжиком, страшно довольная, что взбучка отменяется. В животе опять предательски булькнуло и я подняла на мужчин жалобный смущённый взгляд. — А ужин скоро?

Ну, и спрашивается, чего так ржать? Они же не лошади. Но прежде чем мне удалось поесть, я под тройным надзором отвела кобылу на конюшню, хорошенько растёрла её куском шерстяной ткани, насыпала полную меру овса и думала, на этом моя трудотерапия окончена, как бы ни так.