Вопросы, вопросы, слишком много вопросов. Само собой, ни на один из них ответы согнанным к зданию полицейским и немногочисленным бойцам спецподразделений было не суждено получить. Для их же блага.
Грязный старый паркет трещал под ногами при каждом шаге. Впрочем, ни о какой секретности речь уже и не шла: Апостол не мог не проснуться, не мог не понимать, как его надежно обложили.
Не мог не понимать, что у него нет выхода.
-Остаться в здании и умереть, или же вырваться наружу и сгореть в лучах солнца...ты бы что предпочел, а?
-Сгореть, — коротко ответил Ренье. — Это лучше, чем встретиться с тобой, будучи вампиром.
-Вот, ты все правильно понима...
Оборвав свою речь на полуслове, Шепот остановилась, выхватывая несколько заготовок. Медленно подняла руку.
-Слышишь?
-Конечно, — Ренье быстро-быстро стал разматывать правую руку.
Царившую раньше в здании мертвую тишину нарушал теперь не только скрип паркетин: к нему прибавился мягкий топот множества ног и стук, словно где-то вхолостую работала швейная машинка...
-Сколько их? — изменяющимся голосом произнес Ренье, по руке которого уже ползли знакомые стеклянные ниточки.
-До хрена. На запах прут, — Шепот сделала пару шагов вперед. — Ну что, кто с ними поиграет, а кому достанется главное блюдо?
-Я наверх, — не терпящим возражений тоном произнес Гардестон — голос, доносящийся из-под мутной стеклянной корки уже был практически неслышен. — Возьму его.
-Уверен?
-Да. Мне это необходимо.
-Хорошо, — бросила она, уже не оборачиваясь. — Только оставь вот него хоть что-нибудь.
К топоту уже прибавилось булькающее бормотание и звериный рык. А еще несколько мгновений спустя в конце коридора появились все те, кто бесследно исчез за последние несколько ночей. Когда Ренье бежал вверх по грязным старым ступеням, то услышал звук первого упавшего на пол тела...
За нее не было смысла беспокоиться. Такие вещи были для Шепот не более чем разминкой.
Последний этаж. Выскочив в коридор, Ренье тотчас обернулся на громкий щелчок — обернулся, чтобы увидеть двух людей в изорванной, окровавленной полицейской форме. Оба стояли, отвесив челюсти и пуская слюни на пол, глаза одного были сплошь залиты краснотой, у его товарища в них была пока что лишь легкая дымка. Табельное оружие все еще было при них, вот только держал его правильно лишь один мертвяк — второй крутил свою пушку в руках, что-то мыча.
Вышедший из-за угла высокий бледный мужчина, закутанный в грязный плащ, остановился, увидев его.
-Вы меня разбудили, уродцы, — прорычал он. — И вообще...ненавижу, когда так грубо нарушают личное пространство.
Ренье ничего не ответил. Он медленно поднимает руку, демонстрируя огромные стеклянные когти.
-Мочите его, — лениво произнес Риар, щелкнув пальцами.
Второй мертвяк наконец справился со своим оружием, так что заговорили два пистолета почти что одновременно. Пули застучали по стеклянному панцирю, рикошетя в стены или же попросту разбиваясь о него.
Ренье медленно двинулся вперед.
-Хм. Я так и думал, что этого тебе не хватит, — пробормотал Эпнорд. — Взять!
Бросив бесполезные стволы, оба мертвяка кинулись вперед. Первый даже успел занести дергающуюся руку для удара, когда тяжелая когтистая лапа сбила его на пол. Упал он уже в виде двух отдельных половинок. Второй накинулся на Ренье, пытаясь повалить на пол — бросился прямо на сверкающие когти, которые парой мгновений спустя вышли у него из спины и подняли мычащее и булькающее кровью тело над полом.
Отчаянно хлопавший по карманам Риар, наконец, извлек оттуда крохотную гранату — старую, затертую и зацарапанную.
-А если так?
Громкий хлопок. По лицу Эпнорда уже начала расплываться торжествующая улыбка, что так и застыла, когда дымок рассеялся.
От его последних двух мертвяков почти ничего не осталось. А этот...на стеклянной скорлупе этой твари ни единой царапины!
-Что ты вообще такое? — рявкнул Риар.
-Я хотел бы знать сам, — последовал ответ откуда-то из глубин движущегося к нему стеклянного саркофага. — К сожалению, мои знания об этом оружии крайне скудны...
Все, хватит с него. Поиграли и будет.
Пора валить.
Солнце, солнце...если натянуть плащ на голову, да бежать быстро...
Он успеет. Он обязан успеть.
Когда Риар рванулся с места, вложив в свою последнюю отчаянную попытку всю ту силу, что он собрал за последние ночи на городских улицах, то превратился просто в размазанное пятно. Без особых усилий увернувшись от жутких когтей, он обогнул неповоротливое стеклянное чудище, вихрем пронесся по коридору...
-Не думаю.
Острая боль, вспыхнувшая в плече, заставила Риара остановиться. А может быть, это сделало стеклянное копье, чей кончик вышел из его тела с другой стороны. Эпнорд осоловело рассматривал торчащее из него жало, когда его с силой дернуло назад, повалило на пол, потянуло...
Он пытался вырваться. У него непременно хватило бы на это сил, он знал это. В конце концов, в этом не было ничего сложного.
Но почему тогда, будь оно все проклято, он продолжал болтаться на этой стеклянной пике как бабочка на иголке?
Копье, постепенно уменьшаясь в размерах, подтягивало Эпнорда все ближе и ближе к тому жуткому стеклянному существу. Оставив попытки вырваться, он нащупал в кармане свой верный револьвер с разрывными пулями, взмолившись всем, кого знал, чтобы он не забыл его зарядить прошлой ночью...
Стеклянная тварь была уже совсем близко. А вот она занесла вторую руку для удара...
-Да сдохни ты уже! — заорал Эпнорд, выхватив ствол и направив точно туда, где у всех нормальных людей было лицо — а у этой штуки лишь мутная стеклянная корка.
Револьвер рявкнул раз, другой, третий. Риар бил почти в упор, он просто не мог не попасть.
И каждый выстрел угодил в цель.
-Это не поможет, — глухо произнес Стекольщик. — Мои извинения.
Риар услышал странный звук — словно зазвенели десятки, сотни мелких колокольчиков. А потом по полупрозрачному копью, на которое он был нанизан, прошла волна молочно-белого света.
И пришла агония.
Эпнорд заорал, заметался, забил ногами по полу. Краснота схлынула с его глаз, уступив место все тому же белому свету. Дернувшись еще пару раз, Риар затих, и, едва это случилось, копье вынырнуло из его тела, позволив тому распластаться на полу.
-Ренье? Он...
Шепот, вся перемазанная в крови, выскочила в коридор.
-А. Вижу. Он жив?
-Да, — та часть панциря, что закрывала лицо Ренье, на пару мгновений приобрела прозрачность. — В себя придет через несколько часов, а вот заживить раны сможет минимум дня через три.
-Уверен?
-Да. Ты же помнишь, что на Апостолов оно действует сильнее всего.
-Хотелось бы знать, почему, — пробормотала Шепот, снимая с пояса рацию. — Эрик, мы тут закончили. Передай парням в оцеплении, что они могут расслабиться и...что?
-Что такое? — настороженно произнес Ренье.
-Тебе понравится, — Шепот улыбнулась — учитывая залитое кровью лицо, смотрелось это жутковато. — Филин вернулся. Он уже в городе.
Когда Риар Эпнорд открыл глаза, то почти сразу же пожалел о том, что это сделал. На него смотрело усталое, в старых шрамах, лицо, смотрело с непередаваемой злостью и раздражением. И эту морду он узнал сразу — как-никак, Альберт часто показывал его фотографию...
Лица остальных людей, что окружали его, вызвали у него страх ничуть не меньший.
-Вот мы и встретились, — задумчиво произнес Асколь, устало глядя в глаза Апостола. — Не возражаешь, если я закурю?
-Я бы дал огоньку, да вот руки связаны, — выдавил кривую улыбочку Эпнорд. — Слушайте, может поговорим, а?
-А нам есть о чем говорить? — удивленно произнес палач, вставив в зубы сигаретку. — Что ты можешь знать?
-О, я много знаю, я...
-Вообще ты сейчас все еще сотрясаешь воздух лишь по одной простой причине — мы ждали, пока полиция разъедется, — подключилась к разговору Шепот. — А теперь можно без особых помех будет выставить тебя на солнышко и посмотреть, как ты пропечешься.
-Стойте! Ну зачем так сразу, я...
-Все, хорош. Заткните ему рот и приготовьте к уничтожению, — Асколь отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
-Да стойте вы! — заорал Риар. — Я знаю где Блах! Я все знаю! Он все мне сказал!
-Так уж и все, — хмыкнул Асколь. — Ладно, у тебя пять минут. Не заинтересуешь нас, устроим тебе загар по последней моде.
-Хорошо! Хорошо! — провыл Эпнорд. — Я все скажу! Блах! Он заказал мне выкрасть у башенных труп! Лорда! Который сдох лет двенадцать назад! Он...
-Если он так голосит уже сейчас, что бы было, если бы мы его чуть припекли? — рассмеялась Шепот. — Держу пари, заболтал бы нас до смерти.
-Блаху нужно было тело этого гребаного лорда, он вытряс из него какие-то схемы, — захлебываясь, тараторил Риар. — Некромантией своей или еще чем, не знаю, не сильно разбираюсь!
-Что за схемы?
-Какой-то старый проект башенного олуха, за который его и казнили! Взорвать нахрен Британские острова или что-то в этом духе! А, точно! Подключение! Подключение к духовным землям! Он все уши мне прожужжал про свой этот истинный центр!
-Надо записать его на кассетку и прокрутить в замедлении, — пробормотал Эрик.
-Значит, Пустышка собирается навестить Часовую Башню? — спросил Асколь, выпуская дым.
-Нет! Нет! Не сейчас! Ему нужна точная карта! Тот лорд запечатал ее в своем ребенке! Они с Фрери поедут за ней во Францию! Уже едут! Из Дюнкерка выйдет лайнер! Ее там повезут в Башню, а Блах...Блах...
Набрав побольше воздуха, Эпнорд продолжил орать.
-Он сядет на лайнер, достанет себе эту девку и вытрясет из нее все, что ему нужно! А потом подключит эту свою Сферу куда-то...и всех угробит! Все! Я больше ничего не знаю!
-Три с половиной минуты, — произнес Асколь, посмотрев на часы. — Ну что ж, еще минутка перед тем, как мы тебя зажарим, у тебя есть.
-Да идите вы все к черту! Не знаю больше ничего! Клянусь! Что вам еще надо, скоты? Вы знаете, где он будет, так идите и схватите его! Его, а не меня! Я ни черта не знаю, ясно вам?
-Что скажешь, Кат? — спросила Шепот. — Спалим его сейчас или вначале разрешишь отрезать ему руки?
-Я думаю, что он знает куда больше, — задумчиво произнес Асколь, затушив окурок о плечо Эпнорда. — Но пока что нам хватит и того, что есть. Эрик, свяжись с рыцарями, вызови нам транспорт. Пусть обработают его по полной программе, уже в спокойной обстановке...
Риар пытался было сказать что-то еще, но на голову ему уже опустился черный мешок.
-Поднимайся, падаль. И давай без фокусов!
Сгорбившегося Апостола потащили вон из комнаты. Еще через минуту в ней остались лишь трое — Асколь, Стекольщик и прислонившийся к дальней стене Косс.
-Ренье, значит так...мне нужно знать, о каком лайнере шла речь, когда он собирается отплывать и куда, — произнес экзекутор, выбивая из пачки новую сигарету. — У меня слишком болит голова, чтобы сейчас говорить с Юлианом, так что оставляю все на тебя. Справишься?
-Конечно.
-Вот и прекрасно. Если это гнилье сказало правду, нам, похоже, в очередной раз придется спасать Ассоциацию. Как тогда, в семидесятых...
-Я думаю, я бы смог выжать из него побольше, отец Кат, — подал голос алхимик. — Если позволите.
-Лучше скажи, что ты думаешь об уже услышанном. Эта...Сфера и правда способна на такое?
-Отличный вопрос, — усмехнулся Косс. — Мое начальство считает, что даже на большее, если знать, как ею пользоваться. Конечно, свежие данные нужно еще обработать, но...
-Сделай это, и как можно быстрее, — Асколь снова повернулся к Ренье. — К сегодняшнему вечеру у нас уже должен быть четкий план действий. И мы должны уже ехать за Пустышкой, пока он...не осуществил задуманное. Вы свободны.
Дождавшись, пока за алхимиком захлопнется дверь, экзекутор запустил руку в карман, вытащив оттуда небольшую железную фигурку — паука, покрытого затейливыми тонкими узорами. Щелкнул рычажком еще меньшего размера, почти невидимым.
-Юст? Эта штука вообще работает? — чувствуя себя полным дураком, произнес Асколь.
-Можете не сомневаться, — проскрипела фигурка. — К сожалению, передатчик этот долго не протянет, так что, я надеюсь, у вас есть какие-то новые сведения...
-О да. И я надеюсь, что ты поможешь мне с ними разобраться.
Черная машина, недавно хорошенько отмытая проливным дождем, мчалась по городским улицам, тормозя у светофоров, казалось, лишь в самый последний момент. В салоне царили полумрак и духота — такая, что Юст фон Вайтль был вынужден даже расстегнуть несколько верхних пуговиц своей рубашки. Откинувшись на сиденье, он лежал, то закрывая глаза, то снова широко их распахивая.
-Старый осел, — устало пробормотал немец, захлопывая небольшую железную шкатулку. — Ютте, как думаешь, он правда считает, что передатчик работает лишь тогда, когда он его "включает"?
-Не знаю, мастер Юст, — не отрываясь от дороги, пробормотала кукла. — Возможно, он уже слишком устал, чтобы обращать внимание на мелочи.
-Что его в конечном счете и губит, потому как дьявол именно в них, — молодой маг рассмеялся — нервным, слабым смехом. — Ютте, быстрее, пожалуйста.
-Мы в городе, мастер Юст. Быстрее уже нельзя.
-Тогда хотя бы открой окно...тут дышать нечем.
-Вы простудитесь.
-У меня есть где спрятаться от простуды.
-Нам действительно нужно так торопиться?
-Исходя из того, что я только что слышал — да, — маг принялся растирать замерзшие пальцы левой руки, на которой можно было заметить старые ожоги от кислоты. — Мы должны вылететь в Могилу сегодня же, если хотим успеть.
-Успеть...
-Ты же сама слышала весь разговор. Оперативники Башни повезут важного для Альберта Блаха человека в Лондон, а сам Блах попытается их перехватить. В свою очередь его попытаются перехватить люди отца Ката.
-Какую роль сыграем мы?
-Альберт Блах нанес тяжкое оскорбление всей Блуждающей Могиле. Отец Кат же наивно думает, что может заставить меня работать на него, что может нам приказывать. И оба они заблуждаются, если считают, что за свою дерзость не будут наказаны. Нет, Ютте, тому не бывать.
-Вы все-таки хотите вмешаться?
-Да. Ситуация становится интереснее с каждым днем, Ютте, — болезненно-бледное лицо мага исказила слабая улыбка. — Словно на шахматную доску зачем-то добавили синих, зеленых, желтых и Бог знает каких еще фигур...пора и нам выставить свои, пока игра не вошла в эндшпиль.
-Вы хотите задействовать...нашу...
-Да. Артефакт Блаха представляет огромную ценность для всех нас. С одной стороны Часовая Башня, с другой — Церковь и Атлас...но они забыли, у кого предмет был отнят. Между красным и черным выигрывает зеро. Заведение заберет все. Мы заберем все.
-И поэтому...
-И поэтому мы с тобой отправляемся в Море Бродяг, Ютте. Армия без генерала ничего не стоит, а его я смогу найти только там. Мне нужно попасть в Могилу. Мне нужны сестры де Лассар...
Барабанивший по стеклу дождь мешал Коссу достичь нужной степени концентрации, но тем не менее, связь удалось установить.
