Стальные псы 3: Лазурный дракон Владимир Василенко

Клетка, к моему удивлению, не развалилась — жерди, из которых она была собрана, оказались довольно гибкими. Так что она лихо спружинила и чуть ли не подпрыгнула, как мячик. А потом — медленно, но верно покатилась под уклон прямо к реке, наращивая темп. Судя по воплям находящихся внутри, их такой расклад не очень-то обрадовал.

Упс!

Я замер, но буквально на секунду. Сейчас просто не было времени на то, чтобы придумать другой план. Да и вообще — какой смысл рвать на голове волосы и причитать, когда дело уже наполовину сделано. Тем более, что и волос-то у меня нет. В общем, я решительно рванулся вперед и одним ударом обрубил вторую лиану.

Третья была чуть подальше, но с противоположной от меня стороны к ней уже вовсю подбирался питон. Мелькнула мысль оглоушить его Водяным столбом, но я ее отбросил. Удар стихии Воды неизбежно зацепит и саму ветку, а она в этом месте уже достаточно тонкая. Не переломится, конечно, но тряхнет ее изрядно. Эдак я сам себя вниз сброшу, а змеюке — хоть бы хны.

В общем, не стал я рубить сук, на котором сидел, зато подстегнул себя Всплеском для пущей скорости. Ванары еще толком опомниться не успели, как я полоснул лезвием по последней лиане, убрал чакрам и выстрелил Жалом в ветку над своей головой, чтобы уйти на верхний ярус.

Я уже активировал Притяжение и устремился на веревке вверх, когда на меня вдруг навалилась нешуточная тяжесть. Питон нагнал меня одним стремительным броском, обвившись вокруг туловища и повиснув на мне всем весом. С первого раза толком обхватить меня у него не получилось — я даже подумал, что смогу выскользнуть. Но, похоже, это просто автоматически сработал Хвост Ящерицы от зерна Морской Саламандры. Мгновение спустя змей дернулся, усиливая хватку, и ноги мне будто тисками сжало.

Я отчаянно рванулся, пытаясь стряхнуть его.

Хвост ящерицы!

Ага, как же! Удав лишь немного соскользнул вниз — не то от моего приема, не то просто под собственным весом. Но отпускать меня явно не собирался. Серебряное жало, хоть и куда медленнее, чем обычно, но вытянуло-таки меня наверх. Так мы и повисли на коротком тросе вдвоем — я и пятнистый глист-переросток. Детеныш ванаров, отчаянно пища, забрался по веревке наверх и оттуда уже материл змею на своем ванарском языке. Увы, это единственное, чем он мог мне помочь.

Трос из-за моих попыток вырваться здорово раскачивался, но наконечник Жала засел в ветке прочно. Насчет того, что вырвется, можно не беспокоиться. Насколько я понял, в момент пробития преграды из наконечника поперечные плавнички высовываются, так что выдрать его можно только с солидным куском дерева. Скорее уж трос порвется. Хотя и он непростой — магический все-таки, из волокон лунного джута, укрепленных титановыми нитями.

Змей не просто повис на мне — он рывками двигался все выше, набрасывая на меня витки своего твердого, как камень, тела и стискивая меня все сильнее. Мою левую руку он прижал к туловищу. Правая тоже была бесполезна, пока я на ней вишу.

Я вдруг с ужасом понял, что это всё. Конец. Крышка. Баста, карапузики, как говорит Берс.

Снизу доносились вопли пленников. Одна из клеток все-таки развалилась по пути, но две других, разогнавшись, продолжали катиться прямиком в реку. Для тех, кто внутри, это был так себе аттракцион — трава, наверное, немного смягчала удары, но внутри-то клетки все болтались, как лягушки в блендере.

Ванары с яростными кличами мчались вниз по склону, гигантскими скачками настигая беглецов. Но мне на всю эту возню внизу сейчас, если честно, было плевать. У меня была проблема куда серьезней.

Змея стискивала меня так, что стало трудно дышать. Ног я уже и вовсе не чувствовал. На все мои попытки вырваться эта тварь реагировала одинаково — сжимала все сильнее. И подтягивалась выше.

Какая-то жуткая, нелепая смерть. В такой момент... Да к черту момент! Сама по себе кошмарная. Медленная, неотвратимая и от того еще более страшная. Все равно, что тонуть в медленно засасывающей тебя трясине. Уж лучше в бою, от удара меча. Или, на худой конец, от стрелы.

Эдж, вот где ты сейчас, когда так нужна?! Добей меня, в конце концов, чтоб не мучился! Тебе же одной стрелы хватит!

Питон давил уже так, что из меня вот-вот должно было что-нибудь полезть. А страх неминуемой смерти выдавливал из мозга остатки мыслей. Я только болтался на веревке и хрипел, потому что даже толком закричать сил не было.

Что бы, интересно, посоветовал Бао в этой ситуации? Сохранять спокойствие, очистить свой разум или еще какую-нибудь философскую мудрость в том же духе? Вот только какой толк от всех этих мудрствований в таком положении?

Смириться? Черта с два! Но как драться-то, если буквально скован по рукам и ногам? Хоть зубами впивайся в эту гадину, ей-богу!

Голова змеи оказалась у меня перед лицом. Тупая морда, глазки-бусинки. Никакого намека на эмоции. Давит себе и давит. Да и какие у нее эмоции-то — у нее мозгов на чайную ложку. Это не говоря уже о том, что это даже не настоящий удав, а лишь имитация. Мыслеобраз, рожденный мозгом виртдизайнера и теперь с помощью хитроумных технологий транслируемый в мое сознание. Быть убитым такой пустышкой — это даже как-то... позорно, что ли.

Но еще позорнее — сдаться перед какой-то змеюкой. Какой же я после этого Мангуст?

Если я умру, то все равно потеряю все заряды чистой Ци, так что экономить их сейчас нет смысла. Так что...

Еще пару попыток вырваться с помощью Хвоста ящерицы. Нет, бесполезно. Может, при более прокачанном умении и получилось бы, но чего гадать. Атакующие умения даже не активировались — они завязаны на удары, а я не могу сделать даже минимального замаха.

А что, если...

Сердце дуба!

Мышцы на несколько секунд будто одеревенели, наливаясь изнутри силой. Тело, кажется, окрепло в буквальном смысле — даже мертвая хватка удава чувствовалась уже не такой удушающей. Ну, а теперь...

Я высвободил наконечник Жала, и сердце подпрыгнуло к самому горлу от ощущения падения. Полетел спиной вниз, стиснув зубы, чтобы не заорать.

Хрясть! Ударился о нижнюю ветку, перекувыркнулся через нее. Снова ощущение полета. И снова — хрясть! На этот раз — уже о толстый корень, торчащий из земли у подножия дерева.

В реале, свалившись с такой высоты, да еще и приложившись по пути обо что-то твердое, я был бы похож на отбивную котлету. Но Сердце дуба придало моему телу дополнительную броню. А еще — вокруг меня обвилась толстыми кольцами змеюка, и основной удар пришелся как раз на неё.

От удара о землю меня изрядно оглушило, но я почувствовал, как питон судорожно дернулся, ослабляя хватку. Его, похоже, здорово приложило. Мы покатились по траве. Свободной рукой я ухватил гадину пониже головы. Даже в этом месте удав был такой толстенный, что я не мог сомкнуть пальцы.

Витки змеиного тела вокруг меня снова пришли в движение, задергались, пытаясь сдавить меня сильнее. Я рывком выдернул вторую руку и тоже схватился ею за шею питона — будто задушить пытался. Прижал его голову к земле и выхватил из слота быстрого доступа чакрам. Острое лезвие легко рассекло чешуйчатую пятнистую шкуру, мне в лицо брызнула омерзительная жижа, которую и кровью-то не назовешь.

Несколько секунд — и я начисто отпилил твари голову. Несмотря на то, что лезвие у чакрама было острым, как скальпель, пришлось повозиться, особенно под конец, когда добрался до хребта. А я-то думал, у змей вообще нет позвоночника — как же они так изгибаются-то?

К моему ужасу, даже без головы тело питона продолжало стискивать меня, смыкаясь все плотнее. Но, похоже, это были просто конвульсии. Еще немного — и гад обмяк, повиснув на мне мерзкой холодной тушей. Я брезгливо стряхнул его с себя и повалился в траву лицом вверх.

Надо мной качались ветви деревьев, порхали какие-то птахи, справа, на самом краю зрения, ярким пятном маячила бабочка размером с мою ладонь. А где-то совсем рядом бесновалась целая стая ванаров — их было слышно по кровожадным воплям. Но на несколько секунд я просто выпал из всей этой обстановки — мне нужно было прийти в себя.

Сверху на меня обрушилась серая тень, и я поначалу вздрогнул, закрываясь руками. Но это оказался всего лишь детеныш ванара. Малыш забегал по мне, обеспокоенно заглядывая в лицо. Я, рассмеявшись, погладил его по голове. Все в порядке, чувак, уже встаю!

Медальон игрока завибрировал, давая понять, что я получил опыт за убийство змеи. Зелено-черный крупный шар Ци плавно поднялся над трупом, завис над травой, как огромный светлячок. Я притянул его к себе мысленным усилием, перегнал Ци в стихию Дерева и поглотил.

И тут же вскочил на ноги.

На то, чтобы снова забраться на дерево и достичь среднего яруса ветвей, у меня ушло всего полминуты. Оттуда у меня открылся отличный обзор на разразившуюся у реки схватку. Хотя... Странно. Схваткой это и не назовешь.

До этого я уже успел разглядеть, что одна из клеток развалилась на полпути к реке. Две другие докатились до самой воды, и пленники уже там разломали их изнутри. Поток здесь был не очень глубокий, но бурный и шириной, пожалуй, метров восемь-десять. Двигаясь по пояс в воде, Псы бросились врассыпную на другой берег. Ванары же, вереща и потрясая кулаками, бестолково метались по берегу, но в реку не совались.

Боятся воды? Да, похоже на то. В прошлый раз они нас тоже не стали преследовать, когда мы свалились в реку. Ну, что ж, надо запомнить.

Я тоже перебрался на тот берег, но для этого мне пришлось сделать большой крюк по среднему ярусу ветвей. Подходящие крупные деревья, растущие достаточно близко к воде, обнаружились только метрах в трехстах ниже по течению. Там я и перемахнул на другую сторону, провернув головокружительный трюк в виде связки Прыжка лягушки и зацепа Жалом за ветку дерева на противоположном берегу. Аж у самого дух захватило. Это даже не паркур — это какая-то цирковая воздушная гимнастика.

Спустившись с дерева, я буквально нос к носу столкнулся с Эдж.

— Фу, ты весь в какой-то кровище! — отшатнулась ассасинка, брезгливо сморщив носик.

— Ну, уж извини! — огрызнулся я. — Я там, между прочим, рисковал, друзей спасая от ванаров. А ты-то где шлялась все это время?

— Не надо со мной так разговаривать, — процедила она и развернулась, явно собираясь уйти.

— Эй, ты куда?

Я схватил ее за плечо и развернул к себе.

— Наши-то вроде там!

Справа от нас из зарослей доносились знакомые голоса и хруст сминаемых кустов. Да уж, скрытному передвижению по джунглям Псы пока так и не научились. Но сейчас это даже к лучшему.

— Отцепись! Мне нужно идти.

Она дернулась было в сторону, но я ухватился за нее уже обеими руками, прижал к стволу дерева.

— Куда ты собралась? — прищурился я. — Ты как-то странно себя ведешь всю дорогу. Не хочешь встретиться с остальными?

Она встретила мой взгляд спокойно, с усмешкой, но ноздри ее явно раздулись от гнева. Ишь, как сопит!

— Почему это ты вдруг сбегаешь? В чем-то провинилась?

Она снова дернулась с неожиданной для такой хрупкой фигурки силой, но мне удалось ее удержать. Я навалился на нее еще сильнее, прижимая к дереву уже всем телом.

Наши лица оказались совсем рядом. Она обмякла, замерла, вглядываясь в меня расширившимися глазами. Ну, прямо момент из какого-нибудь любовного романа, ей-богу. Меня и самого проняло. Что ни говори, а красивая она, чертовка. К тому же дразнит меня который день. А тут — она у меня в руках, и трепещет, как пойманная птаха.

Уж не знаю, чем бы это кончилось, но в этот момент из кустов, матерясь, как пьяный грузчик, вывалился Стинг. Вот уж кто способен испохабить любой романтический момент — так это он.

Вслед за лучником показались и остальные наши — все грязные, мокрые, исцарапанные, будто их кошки драли. У Каты на щеке алела длинная ссадина, в слипшихся от влаги волосах торчали комки какой-то тины. Берс был вообще похож на бомжа, только что вылезшего из грязной лужи. У Терехова, похоже, была сильно ранена нога — он ковылял, придерживаясь за плечи Дока. Эдж, матерясь себе под нос, выдирала из волос нацеплявшиеся в них шарообразные колючки размером с мячик для пинг-понга. Самым последним плелся Данила — из-за своих массивным доспехов он с трудом продирался через заросли. Его бубнеж из-под огромного шлема, похожего на колпак древнего скафандра, звучал, будто из бочки. Гюрзы не было видно — не то отстал, не то вообще погиб по дороге.

Так, стоп! Эдж?!

Увидев друг друга, мы все замерли и стихли. Я повертел головой туда-сюда, глядя то на ассасинку, появившуюся вместе с отрядом, то на её двойника, которого я прижал к дереву.

— Какого... хрена? — выдохнул я, наконец, отшатнувшись. — Ты кто такая?!

Остальные Псы тоже ошарашено воззрились на мою спутницу. Особенно, конечно, впечатлилась сама Эдж. Даже про колючки свои забыла — так и застыла со здоровенным репьем в волосах.

Лже-Эдж, наблюдая за нашей реакцией, расплылась в самодовольной ухмылке.

— Ну, куда же ты, малыш? — игриво скуксилась она и вытянула губы трубочкой. — Уже передумал целоваться?

— Чего?! Я не...

Проклятье, я сейчас со стыда под землю провалюсь! Еще и Стинг вон захихикал в своей манере.

— Так, что происходит, Мангуст? — переводя взгляд с меня на обманщицу, нахмурился Терехов. — Кто это?

Вот уж кто в любой ситуации серьезен. Тоже, наверное, сам себе в зеркало не улыбается никогда.

Двойник Эдж тем временем тихо и мерзко захихикала, странно вжимая голову в плечи. Смех её становился все громче и все безумнее, и выглядело это довольно жутковато — у меня аж холодок по спине пробежал.

Но это были еще цветочки. Потому что дальше черты ее лица и детали экипировки поплыли, начали раздуваться и корежиться, будто листы плавящегося пластика. А наружу полезла густая рыжая, как медная проволока, шерсть. Еще немного — и перед нами предстала покатывающаяся со смеху обезьяна в дорогих шелковых одеждах.

Хотя, нет, о чем это я. Не просто обезьяна. А мудрец, равный небу. Рожденный ветром и Познавший пустоту. Дарующий жизнь, Перепрыгнувший океан и Сжегший город Десятиглавого. Единственный и неповторимый царь обезьян, обладатель могучих сил и опупенной доблести.

Великий Хануман.

Глава 14. Переговоры

Есть разные степени удивления — от легкого изумления до крайне тяжелых состояний, которые цензурными словами и не передашь. Псы при появлении Ханумана сразу перешли в одну из крайних стадий, но все равно им было далеко до меня. Они-то с этим самозванцем полдня по джунглям не шастали.

Как?! Как я мог повестись на этот маскарад?

Черт с ним, с самим перевоплощением. Об этом таланте царя обезьян я был не в курсе, так что он застал меня врасплох. Но по поведению-то его я должен был догадаться?

Впрочем, сейчас, уже задним умом, я начал припоминать всякие странные мелочи, которые меня настораживали все это время. Лже-Эдж была немногословна, не отвечала напрямую ни на один вопрос, не использовала инвиз и оружие. Зато иногда проявляла непропорциональную силищу. Детеныш ванаров на нее странно реагировал с самого начала — будто предупредить пытался. Да и вообще, мне стоило сразу насторожиться хотя бы из-за нестыковок во времени. Не успела бы Эдж добраться до Вечного баньяна, даже если бы бросилась за мной в погоню сразу же, как я отделился от отряда.