Пушинка в урагане (наш человек на троне)

Вильгельм приложился к ручке Инес-Сариты и рассыпался в восторженных словесах. Выглядел он при этом словно неофит, узревший знамение божие. Понять Вильгельма легко: редко на нашей грешной земле встречается столь совершенная красота, а уж в Европе и вовсе нечасто.

— Друзья мои, предлагаю навестить кайзерину Августу, тем более, что у меня для неё имеется подарок.

Подарок этот представлял собой весьма высокотехнологичный продукт: кресло-каталку. Да, кресло было не из титана и даже не из дюраля, а из композита. За неимением стеклоткани мои мастера использовали хлопчатобумажную ткань, а в качестве полимера бакелит, или что-то вроде него, оранжевое и твёрдое после застывания. О том, чтобы для правильной полимеризации изделие нужно поместить в горячую камеру, мне не пришлось говорить: это была рекомендация химиков. И защитные средства для работников придумали: защитные комбинезоны из прорезиненной ткани, а на голове шлем с обширным остеклением. Воздух для дыхания подавался от компрессора по гофрированной трубе. В общем, мой категорический приказ о защите работников от вредных факторов производства подчинёнными исполняется со всем тщанием.

Кресло было оборудовано многими неизвестными ещё приспособлениями: ручным приводом на колёса, тормозом, подголовником, регулируемыми подлокотниками и спинкой. Подушка и спинка кресла сделаны пружинными, с прокладкой из копры и конского волоса, а обтянуты красивой тканью. Словом, несмотря на монументальный вид, общий вес кресла получился совсем небольшим, около двадцати килограммов, и выглядело весьма изящно.

— Кто придумал это чудо? — восторгается кайзерина Августа, устраиваясь в кресле.

Видно, что женщине очень удобно, поскольку кресло анатомическое, и построено именно для Августы, по её меркам.

— Инженеры и мастера авиазавода Воздушного флота Российской империи, Ваше Императорское величество.

— Ах, Питер, давайте условимся: ты ко мне обращаешься просто тётушка Августа, ведь мы не чужие люди! Однако вы Питер и Вилли очень невоспитанные юноши. Почему вы не познакомили меня с этой прекрасной девушкой?

— Тысячу извинений, тётушка Августа, но мне хотелось, чтобы вы познакомились и начали общаться в полном комфорте. Вам действительно удобно?

— Очень удобно, мой мальчик.

— Представляю Вам мою невесту, Инес-Сариту из дома де Мединасели, испанских грандов. Мы едем к родителям Инес-Сариты, чтобы получить благословление на наш брак.

— Ах, какая вы красивая пара! Инес-Сарита, я хочу с тобой немного, чисто по-женски поболтать. Ты не против нашего общения?

— Конечно же я рада поговорить с Вами, Ваше Императорское величество. — прощебетала моя невеста.

— Милая девочка, я очень люблю твоего жениха, и поэтому дозволяю тебе такое же обращение, как и ему. Говори просто: тётушка Августа.

Поговорили о всяких приятных пустяках, а затем тётушка Августа ухватила меня за локоток:

— Питер, кое-кто, кое-когда кое-кому кое-что клятвенно обещал. Не припомнишь, о чём я?

Ох уж это женское лукавство! Тётушка Августа прекрасно знает, что сейчас выгружается с яхты и крейсера на гостеприимную германскую землю, но сделать вид, что это невообразимая тайна, она просто обязана.

— Отчего же не припомнить? Самолёт, как я и обещал, уже построен. Более того, он уже выгружен, и механики собирают его на поле. Сегодня мы не успеем, а завтра, если на то будет ваша воля, мы совершим воздушную экскурсию.

— А кто будет за штурвалом?

— Я бы хотел сам лично прокатить Вас, но можно за штурвал посадить и специально подготовленного германского пилота.

— Вы подготовили германского пилота?

— Разумеется. Самолёт предназначен в подарок Вам и Вашему супругу, и принц Вильгельм был настолько любезен, что заранее прислал лейтенанта фон Белова, дабы он обучился, и впоследствии стал вашим личным пилотом.

— Питер, ты меня совершенно разбалуешь! Значит, полёт совершим завтра?

— Завтра, или в любое удобное для Вас время.

— Прекрасно! Располагайтесь в подготовленных для вас апартаментах, и, если вы не забудете о старушке, мы пообщаемся вечером.

* * *

На следующий день, около десяти часов, мы все собрались на большом поле, на окраине Гамбурга. На поле уже стоял собранный и проверенный 'Аист', предназначенный в подарок императорской чете. Когда экипажи с кайзериной, её свитой и нами, в сопровождении полусотни гусар прибыли на поле, там уже ждали репортёры и несколько фотографов: господин Сытин озаботился информационным обеспечением нашего визита.

— Питер, а почему у этого самолёта два крыла, а не четыре, как на самолёте, который ты подарил Вилли?

— Это потому, тётушка Августа, что на данной модели стоят три мощных двигателя, которые дают достаточно силы, чтобы поднять самолёт в воздух. На прежней модели были паровые машины, но они слабенькие, и чтобы подняться нужно больше крыльев.

— Давай осмотрим самолёт со всех сторон.

— С удовольствием!

И я повёл тётушку Августу вокруг самолёта, рассказывая о его конструкции. Иногда, я добавлял забавные истории, приключившиеся во время проектирования и строительства самолёта, и кайзерина весело смеялась. Наконец вошли в самолет.

— Где желаете сидеть, милая тётушка Августа?

— А нельзя ли там, впереди, чтобы лучше видеть?

— Можно. Но не будет ли Вам страшно?

— Если испугаюсь, то пересяду назад. А вообще, в детстве воспитатели хвалили меня за выдержку.

Взлетели, и полетели посмотреть на порт, потом сделали круг над городом и пригородами, потом посреди ясного неба увидели облако.

— Питер, а мы не разобьёмся, если коснёмся облака?

— Разумеется, нет, Вы же знаете, это всего лишь скопление пара.

— Знать-то я знаю, но почему-то хочется удостовериться.

— Нет ничего проще!

Я развернул самолёт прямо на облако, и вскоре нас окружил довольно плотный туман. Я стал подниматься, и мы оказались над облаком, и тётушка Августа вскрикнула от восторга:

— Ах, Питер, это же сказочный мир! Как жаль, что я не смогу стать пилотом!

— Зато Вы можете летать, когда Вам заблагорассудится!

— Хотела бы я, чтобы и Вилли увидел эту красоту, но он сейчас в Берлине, занимается скучными делами.

— Если желаете, мы можем слетать к нему.

— Питер! — укоризненно сказала императрица — Мы сюда добирались на скором поезде целую ночь и утро!

— А на обычном самолёте неторопливо доковыляем за неполные два часа. Ну, может за два с половиной, если я заблужусь.

— Полетели! — бесшабашно махнула она кулачком, и повернулась к Инес-Сарите, которая сидела сзади — Милая, хочешь, я познакомлю тебя с моим супругом, германским кайзером?

За рокотом двигателей я не расслышал ответа моей невесты, к тому же, я писал записку: 'По просьбе Её Величества летим в Берлин. Телеграфируйте в Городской дворец, чтобы для нас подготовили бензин'. Императрица взяла у меня из рук записку, прочитала и добавила своей рукой: 'О моём прилёте кайзеру не сообщать. Хочу сделать сюрприз Его Величеству'. Затем я положил записку в контейнер с привязанной к нему яркой алой лентой, и сбросил его вниз. Тётушка София проводила взглядом контейнер, и мечтательно сказала:

— Ах, Питер, как бы я желала полететь так же!

Я внимательно посмотрел на старую женщину.

— Сами Вы не сможете так летать, но я могу сделать приспособление, при помощи которого люди смогут прыгать с высоты, да хотя бы и с самолёта.

— Я верю в твой гений, Питер. Сделай эту штуку, и я осыплю тебя золотом.

И я повернул на юго-восток, и 'Аист' легко понёсся в сторону Берлина. В полёте мы мало разговаривали, разве что указывали друг другу на знакомые места и объекты. Германия очень обжитая земля, и для нас не было недостатка в ориентирах. Тётушка София узнавала с высоты многие города, селения и замки, а иногда просила свернуть к какому-то из них... словом, мы не скучали.

Но вот впереди показался Берлин.

— Куда править?

— Сможешь к Городскому Дворцу?

— Без затруднений. Как Вы считаете, на Дворцовой площади сейчас сильное движение?

— Вряд ли. Обычно в это время там спокойно.

Я сделал круг над Дворцовой площадью, и пошел на посадку. С первого раза сесть не получилось: какой-то идиот встал на своей коляске поперёк моего движения, так что пришлось заходить на второй круг. Тут нам помогли полицейские: мгновенно сообразив, трое из них перекрыли движение, и мы мягко коснулись колёсами булыжного мощения площади. Я выскочил из самолёта, выдвинул и закрепил лесенку и подал руку дамам. Тем временем подбежал офицер полиции, и, увидев, кто выходит из самолёта, вытянулся во фрунт:

— Почтительно приветствую Ваше Императорское величество!

— Надо бы поощрить полицейских! — шепнул я тётушке Августе — Они отлично сработали.

— Как вас зовут, господин офицер? — милостиво улыбнулась императрица.

— Клаус Ремке, Ваше Императорское величество!

— Объявляю Вам и вашим подчинённым своё удовлетворение. Вы отлично справились с неожиданной задачей. А сейчас проводите нас во дворец.

В сопровождении полицейских мы отправились к дворцу, а навстречу нам уже вышел сам кайзер Вильгельм I. Ещё бы, такое событие: первое в мире приземление самолёта на необорудованную площадку внутри города!

— Питер! — после взаимных приветствий объявил кайзер — Вы меня навели на превосходную мысль: рядом с моими резиденциями и рядом с крупными военными штабами нужно оборудовать площадки для самолётов связи.

— Действительно прекрасная мысль, Ваше Императорское величество. И Вам необходим правительственный авиаотряд.

— Питер, теперь я для тебя дядюшка Вилли, ты не возражаешь?

— Для меня это величайшая честь, дядюшка Вилли! Таким образом, Вы включили меня в свою семью.

Тётушка Августа тронула супруга за локоток:

— Мужчины, вы занимайтесь своими делами, а мы с Инес-Саритой прогуляемся в мои апартаменты, у нас свои, женские секреты.

Кайзер кивнул и повернулся ко мне:

— Когда ты сможешь поставить мне самолёты для правительственного авиаотряда?

— Хоть завтра, дядюшка Вилли, но в этом нет необходимости.

— Что ты имеешь в виду, Питер?

— Только то, что Ваш внук, а мой друг, принц Вильгельм уже строит авиазавод в Кёнигсберге и, насколько я знаю, первые самолёты будут собраны осенью, или самое позднее, в начале зимы. А пилотов для авиации Рейха мы уже обучаем в России. Вильгельм об этом позаботился заранее.

— Да-да, Вилли мне об этом говорил, но я не придал его словам значения. Мне очень стыдно...

— Вильгельм весьма знающий и целеустремлённый мужчина, слова которого весят немало. — дипломатично заметил я.

— Однако до зимы ещё немало времени, и я бы хотел укомплектовать авиаотряд.

— Первый самолёт отряда перед вами, это мой подарок Вам и тётушке Августе, кроме того, я могу Вам предложить пять двухместных самолётов 'Сорока', как нельзя лучше подходящие для курьеров. На первое время Вам должно хватить, а что будет дальше, покажет жизнь.

— Великолепно. Мне докладывали о грандиозном успехе манёвров, которые ты провёл. Скажу откровенно, меня очень интересует это оружие.

И тут до меня дошло: оказывается, тут свершилась небольшая интрига: тётушка Августа устроила кайзеру свидание со мной в то время, когда он сам, по какой-то причине, не мог покинуть Берлин.

— Дядюшка Вилли, а не желаете ли Вы осмотреть самолёт изнутри?

Кайзер внимательно посмотрел мне в глаза:

— С удовольствием.

Я для начала повёл кайзера вокруг самолёта, объясняя его устройство, а затем мы вдвоём забрались внутрь, и расположились на местах пилотов. Короткий взлёт, и кайзер с интересом рассматривает свою столицу с высоты. Когда завершили круг, он повернулся ко мне.

— Что ты хотел сказать, Питер, или я ошибся?

— Дядюшка Вилли, что Вы думаете о расходах на военный флот?

— Что это безумное расточительство, но неизбежные расходы.

— Ваше мнение совпадает с моим. А как Вы думаете, что произойдёт, когда для кораблей изобретут двигатель более мощный, чем обычная паровая машина, и к тому же, более компактный?

— Очевидно, что мощь кораблей изрядно повысится.

— В таком случае, открою Вам одну из самых великих тайн современности, и прошу её сохранить: мои инженеры начали разрабатывать паровую турбину, которая значительно мощнее и экономичнее машин, которые используются сейчас. Кроме того, группа корабелов занялась разработкой линейных кораблей и крейсеров принципиально новой конфигурации.

— Так-так-так... Я чувствую, что у тебя имеется необыкновенная идея?

— Да, дядюшка Вилли. Вкратце моё предложение таково: Германия и Россия заключают морской оборонительный союз, и замораживают закладку новых кораблей для своего флота до окончания проектирования кораблей с новой энергетической установкой и с новой артиллерией.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что приходит время для пушек калибром до четырёхсот и более миллиметров, стреляющих на дальность едва ли не вдвое большую, чем нынешние корабли. И скорость кораблей с новой энергетической установкой будет доходить до тридцати пяти, а то и сорока узлов, правда, не сразу. Если Германия и Россия первыми обзаведутся такими игрушками, к тому же, построенными на сэкономленные деньги, у них появится сильный козырь против Британии.

— Экие у тебя далеко идущие планы, Питер!

— Не планы, дядюшка Вилли, а всего лишь инструменты для их реализации. Планировать должны Вы с императором Александром, причём, на первых порах, держа в тайне от собственных адмиралов причину отказа в строительстве новых кораблей.

— Причину придумать не слишком сложно, но стоит ли игра свеч? Не окажемся ли мы беззащитными перед лицом вооружённых до зубов, Франции и Британии?

— Доказательства я предъявлю по возвращению в Россию, и Вы лично или доверенные лица смогут их освидетельствовать. Окончательное решение за Вами и императором Александром.

— Договорились, Питер. Насколько я понял, воздушный флот сумеет отразить морское нападение на наши империи?

— Да. Особенно если мы объединим усилия воздушных и морских флотов.

— Ну и задачку ты задал! Обещаю тщательно обдумать и вынести суждение. А какова конечная цель предлагаемой тобою интриги?

— Чтобы сохранить своё первенство на море, Британии придётся начать гонку вооружений, и я очень надеюсь, что она надорвётся в этой борьбе.

— Мне понравилась твоя идея, Питер. Я обсужу твоё предложение с доверенными людьми и проконсультируюсь с механиками, а там и проведу приватные переговоры с русским императором.

На том наш с кайзером разговор завершился, и я повёл самолёт на посадку.

К дворцу уже подвезли бензин, я заправил самолёт, а потом немножко поковырялся в правом двигателе: мне не понравился его звук на последнем участке полёта.

Не зря не понравился звук, хотя ничего страшного не произошло: разболталась пара болтов на выхлопном коллекторе, так что мне пришлось их подтянуть, да и дело с концом.

Пока ковырялся с обслуживанием самолёта, вокруг собралась немалая толпа берлинцев и приезжих. Вот один из них что-то горячо втолковывает Клаусу Ремке, а ещё двое его поддерживают, оживлённо размахивая руками. Наконец Ремке делает мужчинам знак оставаться на месте, а сам направляется ко мне.