Cбежавший из ниоткуда

— Ты... — набрав полную грудь воздуха, воительница тяжело вздохнула — ты неисправим.

— Зачем чинить то, что и так неплохо работает?

— Ты себе льстишь. — Вернула подачу княжна.

— О...

— Кстати, как у тебя это получается? Большинство людей и за половину сказанного тобой лишились бы головы. — Воительница намекающе опустила ладонь на рукоять меча.

— Харизма. Животный магнетизм, мое неподражаемое обаяние... — Закатив глаза, с упоением принялся перечислять список причин волшебник.

— Ты хоть иногда бываешь серьезен? — Лориан раздраженно передернул плечами. Пикироваться чародею нравилось, быть может, это не самый здоровый фундамент для отношений, но...

— Ладно, если ты так хочешь это услышать: глаза, голос, слова, жесты, запах... — много параметров. Ты хорошо контролируешь лицо и жесты, и из-за твоих способностей я не могу наверняка знать, что ты чувствуешь или думаешь, но поскольку мы достаточно долго вместе, это можно довольно точно предполагать. И я никогда не лгу, стихия не дает мне сделать это сознательно, так что харизма и обаяние тоже в деле. — Именно так, чем сильнее связь волшебника со стихией, тем больше ограничений она накладывает, высказавшись, маг вздохнул с показным облегчением.

Если волшебники, владеющие магией на уровне одиннадцатого круга и ниже, в принципе, могли иногда лгать и нарушать обещания, то для всех, кто сильнее, обязательно необходимо было учить риторику. Отвечать на вопросы так, чтобы тебя не поняли, или подумали совсем не то, что имелось в виду. Для любого сильного мага существовала опасность оказаться пойманным на слове, впрочем, учитывая, что волшебники в изобретательности относительно исполнения договоров могли легко заткнуть за пояс любого демона, использовать против магов их обещания осмеливались только самые отчаянные из смертных. Вечная жизнь при отсутствии вечной молодости и падение десятков тонн золота на голову пожелавшего, на фоне того, что иногда вытворяли пойманные на слове волшебники, могли бы показаться вполне неплохими сделками.

— Жить, все время, подстраиваясь под чужую реакцию, такому не позавидуешь.

Лориан оглушительно расхохотался. Отчасти, именно потому, что от него этого ожидали,

— Я разве так сказал? Знать и подстраиваться, это совсем не одно и то же. — Чародей задумчиво щелкнул пальцами, пытаясь подобрать правильное объяснение. — То, что я вижу, как отреагируют на мои слова другие, еще не значит, что я постоянно что-то высчитываю, или только и мечтаю о том, как бы всем угодить, большую часть работы вообще делает подсознание. Вот, смотри: видишь толстяка, вот этого, в фартуке?

Маг указал пальцем на лысого полноватого мужчину лет сорока-пятидесяти, в грязной льняной рубахе, темных штанах и заляпанном фартуке, растеряно остановившегося у входа в таверну.

— Судя по запаху, у него скисло пиво, и сейчас он мучительно соображает, присмотрись к складкам над бровями, стоит ли подливать его гостям города, или лучше не связываться с Орденом?

— Ты видишь морщины даже на таком расстоянии?

— А я о чем. Или, вон та потаскушка, идущая за руку с мужем. Три дня не прошло, как у нее был кто-то другой, а если обратить внимание на блуждающий мечтательный взгляд, становится ясно, что благоверный сегодня вновь отправится по делам, а прекрасную 'леди' ждет очередной визит 'сердечного друга'. Или вот...

Получив толчок в плечо, Лориан на секунду запнулся.

— ...Прошедший мимо нас конт из Виндволла, переместился в город через Цитадель, собирается вступить в Орден, и прямо сейчас думает, будто деньги помогут ему решить все проблемы. Он еще не подозревает о разочаровании, которое его ждет, когда придет в гостиницу и после требования оплаты потянется к кошельку.

Уловив непонимающий взгляд подруги, маг, резко тряхнул плащом. Послышался звон набитого монетами кошеля.

— У нас вообще-то за это руку отрубают.

— Хоть голову, главное, чтоб не сожгли. — Как всегда, сделав кому-нибудь гадость, Лориан получил заряд бодрости и хорошего настроения. И едва ли здесь была замешана магия.

— Иди ко мне. — Усмехнулся чародей, протягивая руки к княжне.

Мир в глазах обоих на мгновенье померк, а когда их зрение восстановилось, они уже находились в донжоне.

— Кстати, почему ты никогда не перемещаешься в помещениях? — Скорее, из обычного любопытства, чем какой-то насущной необходимости, спросила воительница. — У этих 'Троп' есть какие-то ограничения?

— Просто это невежливо.

— Невежливо?

— Не совсем, то слово. Если маг перемещается в башню другого мага, это все равно как... к примеру, барон приходит в гости к соседу с дружиной и открывает крепостные ворота тараном. Даже хуже, если ты проникаешь в средоточие чужой силы скоростным перемещением, это значит, что ты не считаешь хозяина башни хоть сколько-нибудь заслуживающим внимания противником. Так, чем-то вроде клопа. Еще подобное может продемонстрировать учитель бывшему ученику, если желает продемонстрировать тому его полнейшую несостоятельность, а также подстегнуть к самосовершенствованию, но во всех остальных случаях справедливо правило: пришел в дом порталом — убей хозяина.

— Почему?

— За годы жизни бок обок даже маги успевают составить какое-никакое представление о способностях друг друга, и подготовиться к визиту. При попытке пройти ко мне в башню любой портал, 'тропа', или прокол будет направлен в миры смерти, а чтобы оттуда выбраться, какое-то время потребуется даже архимагу. Несколько секунд, или столетий, как повезет. Нестабильное пространство — скорее оружие последнего шанса, чем нормальная защита, но я, по крайней мере, могу сделать хоть что-то. — С недовольным видом пожал плечами волшебник. Чувствовать себя букашкой, как и любому другому разумному существу, ему было, мягко говоря, неприятно, в тоже время, он был слишком честен к себе, чтобы пытаться отрицать очевидное.

— Ладно, я сейчас в ванну. — Обернувшись к следующему по пятам магу, воительница резко добавила. — Одна.

— Кхм.

Лориан несколько секунд ошарашено смотрел на закрывшуюся прямо перед его лицом дверь. Учитывая, как прошел разговор, это было вполне ожидаемо, но... когда маг уже собрался уйти, дверь на секунду приоткрылась, и показавшаяся оттуда латная перчатка затащила волшебника в комнату. Согрешить пару раз утром, днем, вечером, и за ночь несколько, жизнь волшебника была бы прекрасна, если бы не постоянно терзающие мысли сомнения о том, кто же кого развращает.

* * *

— Мириэн, как ты могла? — Капитан отряда был зол, и это еще мягко сказано. Гораздо сильнее, чем сидящая напротив него парочка, паладина выводили из себя сложившиеся обстоятельства, но в этом он едва ли готов был признаться даже себе.

— Как тебе вообще в голову пришло просить темного мага залезть своему боевому товарищу в голову? — Едва ли не зарычал паладин, устраивая в своем кабинете разнос подчиненной прямо на глазах у волшебника.

— А почему нет то? Если есть возможность проверить, как Дерек, сам Всеединый велел ей воспользоваться. — Беззаботно пожала плечами девушка.

Услышав отповедь воительницы, Касиас лишь болезненно зажмурился на несколько секунд, пытаясь правильным дыханием снять клокочущую в груди ярость. Отвечать у него не было никакого желания. Переждав вспышку злости, он кивнул вопросительно приподнявшему бровь чародею.

— Без обид, но я просто не могу себе позволить тебе доверять.

— Только рад, что в Ордене есть здравомыслящие люди. Даже если их всего несколько. — По тону волшебника, как всегда, было сложно понять, серьезен он, или нет. — Но Дерреку действительно сейчас нельзя на задание, любой сколько-нибудь сведущий в магии разума чародей с легкостью сможет им управлять.

— И много таких?

— Я-то откуда знаю? Это, позволь мне напомнить, именно твой мир. Должно — большинство, но у вас здесь сплошные дилетанты. Трудно сказать, учитель говорил, что это должен уметь любой порядочный чародей. — Выговорившись, Лориан неопределенно пожал плечами.

— Прекрасно, возможно угроза, о которой вы мне здесь говорите, вообще нереальна. Не скажешь, под понятие 'порядочный чародей' по мнению твоего наставника попадает хоть кто-то ниже магистра? Если нет, то таких на весь мир не более трех десятков, и кроме одного, все они — уважаемые солидные люди, живущие не первый век, которым незачем ссориться с Орденом. — Грозно раздувая ноздри, Касиас едва не шипел от злости. И в принципе, маг его понимал. За исключением того, почему он нанял для изучения дворфьего артефакта адепта смерти, и почему не пытается помочь подчиненному. Аргументы, вида, 'В кулаке пять пальцев' Лориана как-то не особенно впечатлили.

— Я бы на подобное не надеялся. Уверен, жрецы также могут влиять на...

— ...На паладинов? Лориан, ты, случайно, жонглировать не умеешь?

— Умею, а что? — Мгновенно заверил маг, лишь чуть позже сообразив, что такие вопросы лучше оставлять без ответа.

— Ничего, просто тебе бы на площади выступать... комедиантом.

— Поступай, как знаешь, — раздраженно махнул рукой чародей, то и дело, посматривая на выход, — но на твоем месте, я бы не поворачивался к нему спиной.

— А что бы ты сделал, будь у тебя такая проблема? — Вздохнул капитан, тяжело откидывась на спинку стула.

— Есть такое занятное заклинание 'Лабиринт Ужаса', позволяет встретиться со своими страхами и взглянуть на свою жизнь по-новому. Только оно не подходит.

— Почему?

Отвлеченно разглядывая свою ладонь, брюнет болезненно поморщился

— Боевое. У наставника была привычка им меня подгонять. Если ты не справишься со своими страхами, они наверняка справятся с тобой, так что тем, кто не умеет работать с сознанием лучше и не пытаться. Не хочу знать, каково находиться в пределах видимости сумасшедшего паладина. Без обид, вы все — те еще психи, но... — маг неопределенно пожал плечами.

— Как всегда, вместо реальной помощи постоянные увертки и бесполезные фокусы. Ты настоящий волшебник, Лориан.

— Спасибо, я знаю. — Довольно улыбнулся маг, занимая на стуле более удобное положение. — Однако не уходи от темы, чем тебя не устраивает перед заданием прогуляться с Дереком в Виндволл? Как говорил учитель, лечить душу нужно ощущениями, а ощущения пусть лечит душа. Крис рассказал мне про парочку злачных мест. — Поймав на себе недоверчивый взгляд воительницы, Лориан почти привычно начал оправдываться. — Мы тогда по лесу бродили после Истхора, говорить было не о чем...

Может быть, отправившись в 'свободное плавание', чародей пока еще не открыл каких либо великих тайн мироздания, но кое-что о жизни он в последнее время узнал: если женщина говорит, будто ей нужны 'легкие, ни к чему не обязывающие отношения', она лжет. В любом мире и в любом времени. Впрочем, он не особенно возражал.

— Ты уверен, будто от такого 'похода' станет лучше? — С явным сомнением протянул паладин.

— Конечно.

Раздраженно дернув головой, Касиас с подозрением уставился на закутанного в плащ брюнета.

— Что Дерреку станет лучше.

— Нет. Он либо преодолеет кризис, либо сломается, скорее — первое. Но вот отряду в любом случае станет лучше. Ясность всегда предпочтительнее неопределенности. — Безоговорочно заверил брюнет.

— Арргх! Проклятые маги, клянусь Гневом, сам Всеединый не разберет, что творится у вас в голове! — Паладин со злостью обрушил закованный в латы кулак на столешницу.

Поймав на полпути к полу, прежде, стоявший на краю стола кувшин, Лориан невозмутимо поставил его на место, и, закинув ногу на ногу, укоризненно покачал пальцем.

— Твоя беда, Касиас, в том, что ты ищешь подвох там, где его нет, и не может быть. Мне попросту незачем устраивать смуту в отряде. Мне, честно говоря, вовсе плевать на вас, признаю, вы неплохие ребята, но кто я такой, чтобы кому-то мешать свернуть себе шею? А вот Мириэн — другое дело, если с ее головы упадет, хоть волос, я знаю с кого спросить.

С грохотом кресло под паладином улетело к окну, и уже через секунду разгневанный капитан вглядывался в глаза чародея, угрожающе схватившись за меч.

— Да что ты о себе возомнил, недомерок, думаешь, можешь мне безнаказанно угрожать? Давай-ка выйдем на поле и проверим, кто из нас чего стоит! Хочешь сохранить голову на плечах, так не забывайся.

На протяжении всей тирады маг с каким-то отрешенным выражением разглядывал лицо Касиаса, но стоило тому закончить, собрал вместе несколько мыслей и 'с размаху' впечатал ему их в сознание. Это не было атакой, и реакции опекающей паладинов силы не вызвало, но мысли тоже можно передавать по разному...

'Похоже, это ты немного забыл, с кем разговариваешь. Помнишь, старики, дети и женщины. Не думай, будто я собираюсь махать с тобой кулаками'.

Поднявшись, Лориан раздраженно одернул плащ, и вежливо улыбнулся нервно сжимающему клинок паладину.

— Что-то здесь начал портиться воздух, вижу, вам нужно пошептаться о каких-то своих орденских секретах наедине, так что, пожалуй, подожду-ка на улице.

* * *

— И что это было? — Дар речи вернулся к воительнице только после того, как дверь за волшебником оглушительно хлопнула. — На секунду мне показалось, будто вы сейчас друг друга поубиваете.

— Возможно, это было бы к лучшему. — Тяжело вздохнул Касиас, вытирая стекающую с виска каплю пота. Рассеяно оглянувшись, он осторожно поднял лежащее у окна кресло. — Жуткий тип, маги все немного с 'приветом', но этот... проклятье, от него вообще не знаешь чего ожидать. Неужели ты его не боишься?

— Ты ведь слышал, 'Если с ее головы упадет хоть волос...', обо мне даже отец капитану Ордена такого не говорил! И знаешь... — воительница, мечтательно глядя вдаль, улыбнулась — я просто не чувствую, будто он может сделать мне что-то плохое.

— А что, если он просто водит тебя за нос? Какова вероятность того, что долгожителя действительно заинтересует смертная? О таком только в сказках пишут. — Недоверчиво покачал головой капитан. — Мириэн, ты сама сказала: без тебя Камень его не подпустит, может быть, он лишь цепляется за шанс выжить? Тогда и беспокойство о твоей безопасности выглядит в совсем другом свете...

— Мне все равно. — Усмехнувшись, воительница небрежно пожала плечами. — Я помогу ему, чем смогу, а дальше... дальше, время покажет. В любом случае, Лориан прав, если Дерека кто-то способен взять под контроль, брать его на задания становится слишком опасно. Что делать будешь, капитан?

— Не знаю, но мне уже очень хочется выпить.

* * *

— Проклятье, ненавижу ваши порталы! — Горестно воскликнул волшебник, вместе с отрядом взбираясь на крышу Цитадели. — Нет, чтобы как приличные люди, поселиться на вершине горы, дне океана, в гигантской пещере, или просто отгородиться от мира какими-нибудь чарами, так эти недоумки, не придумали ничего лучше, чем поселиться на летающем острове! Маги смерти не летают, у меня это получается только вниз!

С тех пор, как Лориан очутился на Рейдине, ни разу не упускал возможности побрюзжать и пожаловаться на жизнь. Он вовсе не был 'нытиком', просто возможности понудеть о превратностях судьбы у него не было лет с пяти. Архимаг тогда его слишком пугал, и чем больше времени чародей проводил в башне, тем страх становился сильнее, а жаловаться запертым в клетках подопытным ему не приходило в голову даже тогда. В конце концов, всегда находится кто-то, кому еще хуже. Паладины если и не понимали его причуд, то, по крайней мере, молча, их игнорировали. Волшебник сам не знал почему, но ему казалось, что жаловаться обязательно нужно кому-то живому, или, хотя бы двигающемуся, а вот если говорить с самим собой в одиночестве — это странно.