Гарри бросил метлу круто вверх, поднявшись на тысячу футов, и полетел к городу. Гермиона за спиной прижалась к нему, положила подбородок на плечо и тихо сказала:
— Одного мы убили точно — я видела, как его разорвало взрывом...
— Одним меньше, — поморщился Гарри. Никаких чувств он по этому поводу не испытывал — просто ещё одна цифра в статистике...
Когда-то Дамблдор говорил, что убийство разрывает душу... И Гарри до сих пор не понимал, действительно ли старый волшебник верил в то, что говорил, или же, по обыкновению, пытался манипулировать. И это, в общем-то, не играло никакой роли — там, в будущем, Дамблдор мёртв, а Гарри Поттер видел достаточно, чтобы с чистой совестью считать его лицемером. И всё же...
Гарри Поттер мог легко найти множество причин не убивать кого угодно. Но — лишь до тех пор, пока этот "кто угодно" не понимал руку на его близких... Вот тогда он не колебался ни секунды и никаких "вторых шансов" давать не собирался никому.
— Одним меньше, — согласилась Гермиона. — Только мне это не нравится.
— И не может, — ответил Гарри. — Ты же нормальный человек, а не психованная тварь вроде Беллы Лестрейндж...
На рассвете Гарри вылетел на разведку — что-то, конечно, могли привести в порядок, но вряд ли многое...
Как оказалось — вообще ничего. И не собирались — похоже, сейчас на первом месте были похороны. С высоты было сложно разобрать, но Гарри насчитал десятка полтора тел, накрытых щитами, лежащих у западного края лагеря. Раненых видно не было — видимо, отлёживались в шатрах. Остальные, кто не стоял на посту, либо рыли яму и стаскивали туда трупы собак и лошадей, либо таскали камни. Камни выбирались большие, как можно более ровные и плоские, их стаскивали в центр лагеря и там складывали, тщательно подгоняя друг к другу с помощью камней поменьше. Деятельность эта Гарри не понравилась — особенно когда она сообразил, что ахейцы строят жертвенник. И что — или кого — они собираются приносить в жертву — это вопрос... Который Гарри выяснять не собирался — по крайней мере, не сейчас.
Отчитавшись, Гарри налил себе разбавленного вина и выпил залпом.
— Вот и всё, что я видел, — сказал он, — и мне это не нравится, особенно жертвенник. Может, конечно, его в честь убитых собирают... А может, и нет.
— Нет, сейчас они будут приносить жертву лишь душам убитых, — покачал головой Хастияра. — К богам они обратятся или после победы, или потерпев тяжёлое, но не окончательное поражение. А пока что они предпочтут справиться своими силами... Потому что боги, конечно, помогут — но потребуют с тебя плату. По силам... Но вряд ли по совести. Знаешь, Гари, я прожил долгую и бурную жизнь, и если и знаю что-то о богах, то лишь одно — такое вещи, как совесть или справедливость, им неведомы, по крайней мере, в том виде, в каком их понимаем мы. Поэтому чем меньше мы их просим, тем лучше...
Часто говорят, что хуже всего — ждать и догонять. Гарри с этим согласиться не мог — погоня предполагала азарт, даже если гнались за тобой, ты мог сделать немало... Но ждать — зная, чего ожидать, но не зная, когда — вот что по-настоящему тяжело.
К сожалению или к счастью, долго ждать не пришлось — всего лишь день, ушедший на похороны. Конечно, можно было накрыть лагерь хоть тем же Адским пламенем... Но Гарри эта идея не нравилась — уж очень это было в духе Волдеморта. Вот если бы там были Пожиратели Смерти, Гарри не колебался бы ни секунды, а так... Нет. Это было бы... Недостойно. Да, именно так — недостойно. Герой может быть хитрецом, но не подлецом — а это было бы подлостью...
Так или иначе, но день прошёл спокойно. Никто, конечно, не расслаблялся, но всерьёз нападения не ожидали и устроили похороны и поминальные жертвы — и даже отправили ахейцам две больших амфоры с вином и маслом, получив в ответ трёх чёрных овец. Может, и странно... Но такие уж здесь и сейчас были обычаи. Гарри всего этого не понимал, но комментировать не собирался — не стоит трогать сверхъестественное без нужды.
Но жертвоприношения и молитвы завершились, боги никаких знамений не явили... И наступила ночь.
— Как тихо... — протянула Гермиона, прижавшись к Гарри.
— Ага... — Гарри прикрыл глаза, обнимая жену. — Ночью тут делать нечего, даже воры предпочитают сумерки. Ритуалы кое-какие, разве что...
— Или астрономия, — добавила Гермиона, — с которой, кстати, у них всё очень хорошо... Ладно, пошли спать — день завтра будет нервный.
День действительно оказался напряжённым, пусть аххиява и не пошли на приступ. Вместо этого они то и дело подкрадывались к стенам, выпускали десяток-другой стрел и убегали. Особого результата это не приносило, но мешало жутко, не давая расслабиться и отвлекая.
Остальное же войско готовилось к осаде. Поскольку аххиява прекрасно понимали, что полноценно окружить город не смогут, они и не пытались. Вместо этого они перекрыли все дороги и принялись окружать город цепочкой сторожевых вышек, на которых дежурили два-три лучника. Добавить к этому десяток всадников — и для троянцев заслон был почти непреодолим. Пусть ахейские лошади мало подходили для верховой езды, а сами ахейцы были плохими наездниками, но они всё равно были быстрее пехоты. Они успеют связать отряд боем, пока не подтянутся основные силы...
— Нехорошо, но могло быть куда хуже, — констатировал Хеттору, зашедший в зал. — Отец, соратники, прошу простить мою задержку...
— Не извиняйся, всё равно без тебя не начать, — отмахнулся Алаксанду. — Они закончили?
— Да. Я не могу сказать, что там вообще нельзя пройти, но с имеющимися силами нам не прорваться. Ещё я заметил какую-то возню у кораблей, но не разглядел, что там происходит.
— На рассвете слетаю посмотреть, — кивнул Гарри. — Хотя могу предложить, что они снимают наконечник тарана — на суше он им явно нужнее.
— Значит, будут строить башню, — хмуро заметил Хастияра, — и насыпь, потому что город стоит на холме. А рабов у них слишком мало... И набрать в окрестностях они не смогут — люди разбежались или спрятались. Это надолго... И времени у них может не хватить. Я не слишком доверяю бригам, но они всё же держат слово — если не считают, что от них требуется нечто недостойное. Алаксанду же некогда оказал бригам помощь, и немалую — но это было немало лет назад. Не знаю даже, живы ли ещё его должники...
— Живы, можешь не беспокоиться, — усмехнулся приам. — И я, в отличие от тебя, им доверяю... Как и тебе.
— Ты ведь сам знаешь, что до конца я не доверяю даже себе, — ответил Хастияра, — и в любом случае, собрались мы здесь для иного. Гари, заметил ли ты чародеев?
— Нет, — Гарри покачал головой, — но это ничего не значит. Более того, я и сам бы в такой ситуации не стал бы показываться на глаза — пусть враг не узнает обо мне, пока не станет слишком поздно.
— Разумно, — согласился Хастияра. — Значит, нам стоит ожидать подвоха...
Во вражеском лагере пришло время обеда — и то ли сам Лигерон, то ли кто-то из его подручных решил подорвать боевой дух осаждённых, устроив обед на виду у троянцев. Идея оказалась плохой — воины на стене тоже устроили себе обед и размахивали колбасами и вертелами с мясом, а один и вовсе приставил вертел к паху и принялся двигать бёдрами.
Аххиява обиделись... Нет, выдержки не бросать еду у них хватило, а вот затушить костры — уже не у всех. Аххиява рванулись к стенам, подбежали на расстояние выстрела, выпустили две или три стрелы каждый, и отбежали — лучники со стен били дальше и точнее... Правда, на этот раз обошлось без потерь с обеих сторон.
Отступивший враг всё-таки загасил костры и вернулся в лагерь, на чём очередной бой и закончился. Без потерь... Но так будет не всегда.
На рассвете Гарри, накинув мантию-невидимку, поднялся в воздух и полетел к ахейскому лагерю. Враг не спал — несколько всадников умчались куда-то на север, два раба рубили дерево, ещё четверо под наблюдением хмурого пожилого мужчины в яркой тунике обрубали ветви с уже поваленного ствола, воины разминались и готовили еду, а четверо или пятеро, вероятно, в чём-то провинившиеся, вместе с остальными рабами рыли яму. Или, скорее, траншею — вероятно, для того, чтобы кто-нибудь не ударил спину... Вынутая земля ссыпалась в корзины, которые время от времени высыпались в основание будущей насыпи. Лучники их обстреливали, но без энтузиазма и без результата — про щиты аххиява не забывали, поэтому стрелы самое большее лишь царапали самих щитоносцев... А ещё Гарри показалось, что земли как-то многовато для такой траншеи. Не иначе, подкоп роют...
Выслушав доклад, Хеттору поморщился, потёр щёку и сказал:
— Плохо. Подкоп они, разумеется, ведут, и хорошо, если только один. Лигерон вспыльчив, но не глуп, и наверняка даже этим не ограничится, а мы и знать не будем, где он собрался ударить всерьёз, а где заставляет тратить силы впустую. Правда, в эту игру можно сыграть и вдвоём...
— Война — это путь обмана, — припомнил Гарри подходящее к случаю изречение.
— Хорошо сказано, друг мой, — Хеттору отодвинул исписанную глиняную табличку и разлил по кубкам разведённое вино. — Правда, сейчас мы можем немногое... Но мысли у меня есть, правда, понадобится твоя помощь.
— Только отдохну хотя бы немного, — вздохнул Гарри.
— Не беспокойся, это будет не сегодня, — Хеттору снова взялся за кувшин. — Сегодня отдыхай, если ничего не случится.
Отдых... Уставшим Гарри себя не чувствовал, но кто знает, что будет дальше? Тем более, что дел у него предостаточно, и никто не мешает совместить приятное с полезным — например, тискать Гермиону и учить клинопись.
В Вилусе говорили на каком-то своём языке, но для письма пользовались шумерской клинописью — вернее, её хеттским вариантом, а сам шумерский язык играл ту же роль, что и английский тридцать пять веков спустя. А медальон, разумеется, текст переводить не мог... И чтению всякий раз приходилось учиться самому.
Их учителем был старый дворцовый писец, учивший грамоте царских детей, любитель рассказывать поучительные истории. А ещё он был невероятно терпелив, спокойно выдерживая самые дикие ошибки подопечных — надо полагать, за свою долгую жизнь он ещё и не такое видел... А ошибок хватало — Поттеры, конечно, схватывали всё на лету, но эмегир, язык шумеров, был очень сложен. Только падежей в нём было десять... И к тому же он был вообще ни на что не похож. Даже хеттский язык давался легче — наверно, потому, что всё же был в родстве с английским, пусть и очень отдалённом. Впрочем, Гарри не жаловался — это было не только нужно, но и чертовски интересно... А когда за дело бралась Гермиона — ещё и приятно.
К ужину явился Хастияра — хеттский посланник был человеком любопытным и на редкость ловким: неоднократно Гермионе приходилось отказываться отвечать, ссылаясь на волю богов. Сложно сказать, что могло изменить историю — в конце концов, уже понятно, что время довольно эластично и гасит возмущение — но лучше не рисковать. Кто знает, что может прийти в голову хеттскому сановнику, если он узнает, что его страна скоро погибнет? Что война с Египтом, которой воспользовались аххиява, закончится поражением обеих империй и станет началом их конца? Да, впереди ещё десятилетия прочного мира — но это благополучие будет мнимым...
К счастью, тем для разговора хватало и без этого — тем более, что история хеттов вообще была не слишком известна — их, в отличие от ахейцев, не рекламировали три тысячи лет подряд. Да и учёные, как подозревал Гарри, тоже знали не так уж много — как он понял, об этом народе в их времени узнали относительно недавно... А Гермиону, как обычно, интересовало всё подряд. И Хастияра, несмотря на весь свой опыт, с трудом вклинивался в поток вопросов...
Впрочем, он тоже отвечал отнюдь не всегда — не раз и не два Гермиона получала ответ: "Это тайна лабарны". Гермиона, разумеется, не настаивала... В конце концов, других тем, что ли, нет?
Обняв Гарри и прижавшись к нему, Гермиона закрыла глаза. Сон не шёл...
— Гарри... Как ты думаешь, помощь придёт? — спросила она.
— Наверное, — Гарри притянул её к себе. — И даже если не придёт — отобьёмся, десять лет они тут не просидят... А там и хетты подтянутся. Да и потом, мы всё-таки чужие здесь, и это не наша война — от нас ждут помощи, но стоять до конца мы не должны.
— Гарри...
— Так сказал Хеттору — их долг гостеприимства требует, чтобы мы спаслись. Поэтому, если дела пойдут совсем плохо, мы просто улетим, на прощание чем-нибудь приложив ахейцев.
— Мы ведь могли бы пройтись Адским пламенем... — судя по голосу, Гермионе эта идея тоже не нравилась.
— Могли бы, — согласился Гарри, — но ты ведь и сама чувствуешь, что это было бы неправильно, да? И давай уже спать, а то мало ли, что будет завтра?..
Глава 21
Сунь Цзы утверждал, что нет ничего хуже, чем осаждать крепость. Гарри Поттер с ним, в принципе, был согласен — с той оговоркой, что сидеть в осаде всё-таки хуже...
Да, голод Вилусе не грозил — запасов было на полтора года, а метла и мешок с расширенным пространством вообще делали осаду почти бесполезной. Но враг каждый день, а иногда и не по одному разу, устраивал вылазки — и почти каждая оставляла раненых и убитых.
А ещё у ахейцев был маг — слабый, но изобретательный. Большого урона он нанести не мог, но блохи, вши, крысы и прочая гадость, которую он натравливал на Вилусу, мешали страшно. Только со змеями колдун просчитался — змей Гарри переманил, выдав натуральную проповедь на парселтанге. В храме Апалиуны...
Змеи, в огромном количестве сползающиеся в храм, чтобы принести жертву и выслушать откровение — такое вряд ли могло бы пройти мимо сказителей, и в то же время ни на что не влияло. И если такой момент есть в "Илиаде", значит, Гермиона всё-таки ошибалась. Идеальный эксперимент... Вот только "Илиады" у Гермионы не было.
Очередной день не предвещал никаких сюрпризов, и Гарри решил, что можно рискнуть и разведать не только ближайшие окрестности. Осада тянулась уже третью неделю, насыпь исправно росла, так что Гермиона даже обвалила ночью приличный кусок — на два-три дня работы точно. Лигерон, явившийся утром с проверкой, орал так, что слышно его было даже на стенах...
Но ахейцы, как казалось Гарри, тянули время и чего-то ждали. Чего? Скорее всего, союзников... И стоит потратить несколько часов и пролететь пару сотен миль и разведать, что происходит дальше, чем в дневном переходе...
Начал Гарри с моря — но кораблей не было. По крайней мере, их не было ближе пятидесяти миль — тратить время и силы на более глубокую разведку Гарри не стал: место даже сейчас было бойкое, и наткнуться на какой-нибудь посторонний корабль было вполне возможно. Да и суша сейчас важнее...
С высоты полёта видно было миль на тридцать — но без бинокля или хотя бы подзорной трубы всё равно приходилось подлетать ближе, а оптикой никто не озаботился. Может, и существует заклинание на такой случай, но его не знала даже Гермиона... Да и рассматривать пока что было нечего. Деревни почти пусты — только вооружённые копьями и щитами мужчины, укрывшиеся в домах. Где прятались все остальные, Гарри не знал, да и не хотел знать. Воинов нет — и хорошо...
