Часть четвертая. Главы 40 - 45

— А скажи, Никита Василиевич, с кем ты вчера это все обсуждал. Не бойся, ты же посол, тебе ничего не грозит. И людям твоим тоже.

Аким с Еремеем закивали в знак согласия. Только у Акима это как-то неубедительно получилось. На месте Никиты я бы засомневался. Но Беклемишев только на меня смотрел. Смотрел и лихорадочно решал — говорить или нет. Потом до него доехало, что тут он ничего скрыть не может — его люди как на ладони, это мы просто на них внимания не обратили.

— С Хозяшкой обсуждал.

— С кем?

— Ну с Хозякой, жидом. Кокос который.

— Хозе Кокос? Он здесь?

— Здесь. Хозя он.

— Зови! То есть я пошлю за ним. Да — Хозя. Хозе, то есть Хосе — это исп... кастильское.

Пока ждали прибытия Кокоса, в разговоре повисла пауза. Все потянулись к тарелкам, чтобы время не терять. Я встал, прошелся по палубе, встал у планшира — на море смотрю.

— А Хозе по русски не говорит?

— Ни бельмеса. На латыни мы с ним. Греческий он знает, еще какие-то говоры. Иудейский свой.

Ничего, и на латыни пообщаемся. Аким только на латыни говорит плохо, но все понимает. Но то что Кокос совсем русский не понимает — это под вопросом. Может и скрывать — надо иметь это ввиду. А я попытался вспомнить несколько слов на идише. Как бы с ивритом не перепутать. Или наоборот: иврит — это возрожденный древнееврейский, и говорят сейчас на нем. Или это ладино? А ладно, все равно никакого не знаю. Вот и шлюпка — везут его.

— Salve, doge Andreas!

— Шолом алейхем, Хозя! — Проходи, садись, угощайся — перешел я на латынь.

— Не будем пока к гостю с расспросами, пусть поест. Угощайся, Хозя — вот это все кошерное. Ни морских гадов, ни свиного точно нет. И молока тоже. Ну может тонкости кашрута и не соблюдены, так то не со зла, а от незнания.

Опять сидим, лениво ковыряемся в тарелках, на море смотрим. Хозя поел быстро и скромно — стесняется еще.

— Вот хочу я разобраться, Хозя. Когда успели заключить союз Иван Василиевич и Менгли Гирей?

— В семьдесят четвертом году.

— Это когда я у генуэзцев колонии купил?

— Точно тогда.

— А кто был инициатором? Ну, кто первый предложил союз? Хан или Великий князь.

— Тут даже так было, Андрей Василиевич, придумка эта пошла вот от этого иудея — Беклемишев кивнул на Кокоса.

— Правда?

— Правда. Давно я думаю над тем, чтобы наш благословенный край жил в мире. У татаров основные враги — Орда и Литва. Так у Московского княжества они тоже враги. А меж собой татарам и московитам делить нечего, союз получается хороший. О чем я и поведал Менгли, тому эта мысль понравилась. С Иваном Василиевичем я тогда уже торговал, драгоценные камни он у меня брал. Письмо написал я Великому князю, он своих людей прислал — теперь уже Хозя кивнул на Никиту своей острой бороденкой.

— Это когда вы со Старковым приезжали?

— Да, с Алексеем Ивановичем.

— Так, понятно.

— Вот, все хорошо было, союз заключили — продолжил Хозя — но тут появился Рубиновый Дож. Кокос легким поклоном указал — кого он имеет ввиду.

— Такого прозвища я еще не слышал — улыбнулся я — А, ну ты же драгоценными камнями торгуешь, понятно. И что дальше?

— Новый Дож невзлюбил Гирея и началась у них война. Хоть и мало было войско у Дожа, Менгли много своих людей потерял, а Дож почти никого. Но и Дожу пришлось оставить Каффу. Потом блокада полуострова началась, торговли там совсем не стало. Перебрался я в Мавролако. Так там сейчас торговля даже лучше стала, чем в Каффе тогда. Корабли быстрые, купцов много, пошлины невысокие. Деньги новые удобные. Многие наши уже туда перебрались.

— Ну я не сомневался, что "ваши" быстро сообразят где лучше. Но я что сказать хочу. Особой ненависти к Гирею я не испытываю. Если бы татары просто пасли своих овец, я бы их не трогал. Но он людей полонит, в рабство продает. Да я уже сколько это говорил.

— Так тож литвины... — начал было Никита, но смолк.

— Хорошо, пусть так. Сейчас литвинов полонит. Давайте думать, что будет потом. Допустим, вы хорошие союзники. Набрали сил, сговорились и вместе ударили по Орде. Повезет вам — не станет Золотой Орды. Хорошо это?

— Хорошо! Что ж тут плохого.

— Трофеи большие возьмете. Гирей много коней и оружия возьмет. Его войско в полтора раза увеличится вскоре. А то и вдвое. А из врагов у него кто останется?

— Литва только. Ну там Молдавия еще, но они далеко и османами заняты. Османов Таврия сдерживает.

— В Литве обеспокоятся. В Польском королевстве тоже. Паны позволят Казимиру держать большую армию против Гирея. Так?

— Так.

— Просто сидеть и пасти овец татары не будут — скудно это. Надо кого-то разграбить и полонить, больше они ничего не умеют. На Литву идти уже боязно. Могут и на Московское княжество пойти. Там людей для полона много, князь воюет с другими, можно поймать княжество в трудной ситуации и напасть.

— Так мы же союзники.

— Когда его мурзы будут требовать добычи, он про договор быстро забудет. Тем более — ответить вам будет трудно. До Крыма вашему войску будет очень сложно дойти, в поле налеты татар вас изведут.

— Так можно много сочинять. Да даже ежели и так — то когда это еще будет.

Эх, как же им доказать опасность татар? Не скажешь — я это по учебнику истории знаю. Ладно, Гирей уже не тот, а мы двигаемся дальше.

— Так вот, теперь про наш будущий союз. Да, войск у меня мало. Но пулемет я вам не дам. Пушек тоже. Но помогать буду. Давайте так — заключим пока такой договор, от которого может пользы и не много, но и вреда каждому точно не будет. А потом посмотрим, может и заключим позже лучший договор.

— Это как?

— Мы будем вам помогать. Вот, например, сталь наша — уклад. Не хуже свейской.

— Знаем, хороша.

— Мы ее продаем сильно дешевле. Но купцы пока до Москвы довезут, она уже стоит вдвое, а то и больше. Забирайте в Воронеже, или даже малым пароходом мы поднять до Рыбалей можем. Много — тысячи пудов. Прямо в казну Ивану Василиевичу.

— Хорошее дело.

— Потом — картошка. Нравится?

— Вкусно. И сытно. В чем помощь то?

— Воронеж почему там мы поставили. Да, он земли от татар защищает. Не сильно много защищает, но вот диких татар в верховьях Дона уже больше года не видели.

— Это да.

— Но в Воронеже мы еще проверяем как в тех краях картошка растет.

— И как?

— Отлично растет. Тут ей воды часто не хватает, а там дождей много, растет хорошо. Только знать надо — как и когда сажать, как ухаживать. Урожай прошлой осенью был в Воронеже большой, город и без жита может два года на одной картошке жить. При этом пашни поднято там совсем мало. Вот мы там учим крестьян картошку растить. Сажайте ее у себя в княжествах — еды будет много, голода не будет.

— Ну это надо подумать.

— А что тут думать! Хотя... Что бы вы не решили, картошка уже пошла на Русь. Через десять лет от Тулы и до Ярославля картошка будет половину пашни занимать. А прокормить сможет всех людей на Руси. И еще останется. А если вы картошке еще и помогать будете — крестьян на обучение к нам направлять, земли давать, то это произойдет гораздо раньше.

— Вот как. Что ж. А с нас что за это потребуете?

— Ничего особенного. На свою войну не позовем, сами справимся. Про Ахмата не забываем, но тут крепко думать надо. Торгуйте с нами. У нас серебра много, и нам много что нужно.

— Да, лиры ваши уже везде ходят.

— Содействуйте торговле! Это и вам и нам выгодно. Вот мы лен покупаем — нитку и масло. И мы купить можем впятеро от того что нам ваши купцы продают. В верховьях Дона лен начали растить, но мало. Его выгодней северней сажать, Кострома недаром так зовется. Соль еще мы дешевую возим. Начинаем пока с этого, а мы будем думать, чем еще вам помочь.

— Так в чем выгода ваша?

— Наша выгода — чтобы никто в этих местах людей не полонил. Чтобы от Москвы до Таны было безопасное пространство. Чтобы там люди мирно жили, хлеб растили.

— Какие люди? Ваши или наши?

— Да где там нам. У нас несколько тысяч людей всего. Остальное — греки да черкесы, сами по себе в тех городах живут, только что налоги мне платят. А на Руси сейчас миллиона три людей, наверное. Может и немного больше.

— Откуда знаешь?

— Да не знаю. Так — оценил, подумал. Вот и смотри — кто эти земли заселит.

— А вдруг литвины? Ты же сам сказал — для тебя что литвины, что русские — все едино.

— Люди — да. А вот государства... Кстати, литвины себя тоже русскими называют, а вас — московитами.

— Ну вот!

— Но смотри: уже давно все поняли, что от раздробленности на княжества только плохо. Друг с другом воюют, а от другого врага вместе отбиться не могут. Пришло время объединяться под одну руку. И тут есть два варианта — Литва или Москва. И Литва могла обогнать Москву, она и от Орды независима, и богаче была. Но век назад литовский князь ради титула польского короля принял католичество. И пошел у них раздрай. Одни в схизму перешли, другие остались верны православию. Католики православных не жалуют, обижают. Стала Литва не гожа для объединения русских княжеств.

— Это да. Гнобят там православных — даже бояр.

— А Москва стала усиливаться. От Орды уже почти независима. Иван Василиевич взошел на престол, а ярлыка на княжение у Ахмата не спросил. Утерся Ахмат, молчит. Мудр Иван Василиевич, сколько уже княжеств к Москве присоединил. От Новгорода до Перми — это же сколько земли у вас. Быть вам большой Русью, великим государством.

— Благослови Господь Иоанна Василиевича! — Беклемишев перекрестился на икону и мы вслед за ним, ну кроме Кокоса.

— Вот, прирастает земля русская.

— А сам Воронеж поставил, вроде как и отсек нам путь.

— Ничего я не отсекал. Я же вам не запрещаю там города ставить.

— Так чья там земля?

— Земля принадлежит тому, кто может ее защитить.

— Верно говоришь. Тогда выходит — твоя там земля.

— Но и я могу только около Дона землю защитить. Вот нам вместе надо сделать эти места безопасными. Иначе это только разговоры. Сейчас опаснее всего Золотая Орда. Если Ахмат на вас пойдет, Воронеж ему не помешает. Мы на Дону ... сможем помешать, но не сильно. Так что тут больше на себя рассчитывайте.

— Вот видишь — слабы вы против Орды. Гирей нужен.

— Давай не будем сначала. Смотрите — в этом году Ахмат никуда не пойдет. В следующем году — тоже. Не готов он, это точно. Но за это время мы найдем как вам против Орды помочь, видишь как мы быстро развиваемся.

— А Литва?

— Если мы вместе Ахмата разгромим, то Казимир десять раз подумает, прежде чем на вас нападать.

— Ну да, есть такое.

— Еще. Еремей, ты Никите про наши законы о посольствах рассказал?

— Да, все как ты сказал.

— Никита Василиевич, если заключаем договор, то открываем взаимные посольства. Мы вам сразу выдаем подворье в Мавролако, сможет уже вселяться. Вы тогда нам подворье в Москве. Потом смотри — у нас есть система быстрой передачи сообщений. Ну писем как бы.

— Да слышал я про ваши чудеса.

— Вы сможете тоже передавать такие письма в Мавролако из Воронежа. Тогда вам еще в Воронеже, ну не подворье, а дом хороший дадим. Тогда вы посылаете гонца в Воронеж, и в течение суток посол в Мавролако получает это письмо. И обратно также.

— Эх ...

— А лучше всего, если мы в своем посольстве в Москве разместим такую станцию. Тогда мы сможем с Иваном Васильевичем письма друг другу слать, быстрее чем за сутки доходить будет. А иногда и совсем быстро — за несколько часов.

— Чудеса ...

— Да, связь это сила. Вот, скажем, мы узнаем какую важную новость — и сразу вам сообщим. Нужное дело?

— Это да.

— Ну что договор заключаем?

— Эх, договор — не договор. Союзник — не союзник. Где ваша выгода — не понятно. Что я князю скажу. Хозя, ты что думаешь?

— Думаю надо заключать. Хоть войск и мало, но эти чудеса сильнее. Нужный это союзник. А хочет он мирное место, как я хотел для Крыма. Когда люди в мирном и спокойном месте работают — то там и хлеб будет, и все остальное. Когда много сытых жителей, то и правителю хорошо.

— Ладно, я тоже думаю что нужен этот союз. Что надо теперь?

— Еремей Иванович там подготовил текст, покажет тебе, обсудите детали. Текст на нашем русском, но ты его быстро поймёшь.

— Да я уже. Я даже две книги ваших купил и прочитал уже. ЧуднО так. Вроде как не по-нашему, а все понятно. Даже лучше чем в книгах церковных — понятнее буквы. А в книге "Пушкин" так ладно все написано, вирши прям на душу ложатся. Я даже запомнил некоторые.

— Вот и хорошо. А от меня и тебе и Ивану Василиевичу в подарок по комплекту всех наших книг будет. У нас такая присказка есть: "Книга — лучший подарок".

— Благодарствую, Андрей Василиевич. Дорогой это подарок. И Великий князь рад будет. Книг к нам мало доходит, а на русском книг почти нет окромя Псалтиря. Княжна Софья Фоминишна с собой из Рима привезла книги — больше десятка! Но там все греческий или латынь, не всяк понять сможет. А ваши понятны, хоть и чудны немного. Благодарствую.

— Вот и хорошо. А планы у вас какие? Если хотите, гостите тут, все одно Дон льдом закрыт. А после ледохода отвезем первым пароходом до Воронежа, а там и до Рыбалей. В Мавролако можете поехать на следующем пароходе, или позже. Они часто ходят, у Еремея есть расписание.

— Мы тут немного побудем. Можно? Когда еще в таких дальних краях побываешь. Хочется, конечно, на ваш остров — Лампедузу взглянуть. А то отсюда только один корабль видно. Но меня предупредили что чужестранцев сюда совсем не пускают.

— Да, никого не пускаем. Был, правда, один случай. Один маркиз, католик, очень сильно хотел взглянуть на наш остров, посмотреть наши секреты.

— И что?

— Показали все, рассказали. И похоронили тут же, на острове.

— Ох!

— Вай!

— Не, не надо показывать. Мы как-нибудь и без этого сможем.

Глава 45.

Спустили на воду недостроенную плавбазу "Атлас". Сильно не достроенную — спускать было страшно. Толщина конструкции всего около метра при длине в семьдесят — выглядит чуть ли не блином и кажется, что вот сейчас перегнется и переломается. Но впечатление это оказалось обманчивым, трехсоттонная махина плавно двинулась по слипу. Слип скрипел и угрожающе трещал, но выдержал. Корпус врезался кормой в воду и прилично зарылся в нее. В какой-то момент даже показалось, что он и дальше будет погружаться в морскую воду и у нас появится подводный флот. Но тут начала действовать сила Архимеда и корпус всплыл, продолжая двигаться от берега. Хорошо так всплыл — на половину своей высоты, или даже больше.

Якорные цепи без якорей волочились за кораблем, замедляя его ход, и вот "Атлас" остановился, слегка покачиваясь на небольшой волне. Тут же к нему устремились шлюпки, с первой на борт перепрыгнули матросы, а еще две шлюпки тянули толстые канаты. Другие концы этих канатов были на кабестанах на берегу, у достроечной стенки, будем притягивать.

Но длины одного из канатов не хватило — далеко унесло "Атлас". Хорошо что хватило каната от ближнего кабестана, и то только до носа. И это мы собрали все свои толстые канаты и срастили их. Канат завели, люди налегли на рукояти. Канат натянулся, "Атлас" качнулся на волне и сильно дернул за канат — кабестан жалобно заскрипел. Но этот же толчок придал кораблю импульс в нужном направлении, "Атлас" почти незаметно двинулся к месту будущей стоянки.