| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Ленинград, Измайловский проспект
Ути, моя прелесть... По лицу ползёт самодовольная улыбка, никак не могу её согнать. В очередной раз просматриваю заметки с третьих страниц "Красной звезды", за вчера и за сегодня. Всё в порядке, извернулись с форматом. Так, прапорщик В. Эльфян ‒ это МУР, отлично, ставлю птицу, миссия выполнена. А майор Д. Гремлин ‒ это привет от серьёзных дядей из КГБ.
Ещё раз внимательно вчитываюсь в тексты. Нет, никаких намёков и призывов к дальнейшему сотрудничеству в более плотном контакте. Конечно, не очень-то и хотелось, но даже немного обидно.
Упал на пол и начал в темпе отжиматься. Пятнадцать... шестнадцать... семна-а-ад... ы-ы-ы... цать. Уф... Проклятье. Ненавижу это немощное тело. Ноги на диван, скрутки. Фиксируй тело в верхней точке, тюфяк! И медленно, медленно всё делай...
Откинулся спиной на ковёр, восстанавливая дыхание. Ещё два цикла ‒ и за английский. Убил бы эту грамматику!
А теперь приседания с выпрыгиванием, пошёл! А вот тут быстрее! Резче! Ещё резче... А то от погранцов хрен убежишь!
Суббота 9 апреля 1977 года, 07:55
Измайловский проспек
Тяжело дыша, перекатился на спину и забросил гудящие ноги на небольшой замшелый валун, высовывающийся из-под кряжистой сосенки. Тихо, птицы ещё молчат, безветренно. Неяркое восходящее солнце цепляется за хвойные верхушки, подсвечивая слегка затуманенный утренний лес. Поелозил, удобнее растекаясь на мягком заднике рюкзака, и расслабился. Даже давящая под правое ребро банка тушёнки не слишком сильно портит настроение. Надо переложить груз, но сначала ‒ отдохнуть. В любой момент могут понадобиться все силы.
Отстегнул от пояса флягу, поднёс к пересохшим губам и влил остатки клюквенного морса. Всё, больше она мне не нужна, лишний вес. Покатал кисловатый напиток во рту, протолкнул в пересохшую глотку и с сожалением откинул ёмкость под сосну. Мелькнула мысль: "Как отработанную ступень ракеты", мелькнула и ушла, сменившись более важными.
За последние сутки я просочился на пятнадцать километров в глубь погранзоны, проскользнув между не слишком частыми секретами, примерное расположение которых заранее вытянул. Пятнадцать ‒ это если по прямой, а так все двадцать пять отмахал, поэтому ноги и гудят перетруженно. Сколько ни готовься, но такой маршрут по глухому лесу не может не утомить.
Хорошо, что здесь, в Карелии, сейсмокосы не ставят из-за низкой эффективности микрофонов на мшистых почвах. Вот на Кавказе ‒ там да, на камнях всё слышно. И плотность погранцов на километр в два раза выше, чем здесь. И лесов нет. Без шансов. Нет, единственная реальная возможность уйти ‒ это здесь, в Карелии.
Повернул голову налево и внимательно осмотрел последнее препятствие. Шестиметровая контрольно-следовая полоса и сразу за ней ‒ в два слоя частое проволочное ограждение, натянутое между трёхметровыми столбами с Т-образными перекладинами поверху. Эта шеренга столбов с поперечными перекладинами напоминает то ли ряд виселиц, то ли крестов для распятий. Как ждут...
Фиг вам, не дождётесь!
Не вижу, но знаю ‒ между рядами колючей проволоки натянуты сигнальные нити "кристаллов", срабатывающие на отклонение или разрыв. Тронешь ‒ и зазвенит на пульте сигнал, с точностью до двухсот пятидесяти метров указывая на точку прорыва секции.
Сразу за проволочным ограждением ‒ густой дремучий лес с завалами и болотистыми низинами ‒ до самой Финляндии, все три километра. Да ещё кое-где в нём разбросаны и старательно замаскированы "зацепляйки".
До погранзаставы ‒ пять километров на север, здесь почти стык с зоной ответственности соседей. Мои оппоненты ‒ ребята из тревожных групп, домчат сюда по вот этой хорошо накатанной лесной дороге очень быстро. С учётом времени, необходимого на выстригание прохода в проволочном заграждении, у меня будет форы перед тренированными бойцами с собаками всего минуты три-четыре.
Испытал мимолётную гордость за державу ‒ граница на замке, воистину никто отсюда не сбежит. По статистике здесь задерживают почти сто процентов неподготовленных нарушителей. Но я-то подготовленный! Осталось чуть-чуть...
Гляжу на часы. Через пять минут на заставе начнётся завтрак, личный состав рассядется в столовой. Это лишние сто пятьдесят метров до гаража и двести ‒ до вольеров. Секунды, которые могут оказаться решающими. Минут пятнадцать можно ещё подождать, пусть поплотнее покушают, медленнее бежать будут...
Переложил полупустой рюкзак, туго закатав две оставшиеся банки "завтрак туриста" в одежду "made in Finland", приготовил кусачки и переложил в карман пакетики со смесью красного перца и табака.
Оглянулся назад ‒ ещё не поздно вернуться. К вечеру выйду из погранзоны, запутаю, на всякий пожарный, следы переночую под выворотнем, а завтра доберусь до Лахденпохьи и потрушу по железке домой. Пока буду ехать, придумаю, что насвистеть, где был...
Нет. Встряхнул головой, прогоняя страх, подышал поглубже, вентилируя лёгкие, как перед нырком, встряхнул ноги. Мысленно прогнал ещё раз варианты плана. Ну... с Богом.
Шаг, другой... Всё, иду по контрольке, обратной дороги нет. Позади остаётся чёткий след от наклеенных на кеды подошв сорок третьего размера: пусть финны ищут сбежавшего советского мужика.
Бросаю взгляд на часы, засекая время. Щёлк... Конец проволоки упал на землю. Щёлк, щёлк, щёлк. Быстрее, ещё быстрее, на лбу начинает выступать испарина. Есть! Присев, протискиваюсь в вырез, ещё один взгляд на часы. Чёрт, минута десять, много... Щёлк, щёлк, щёлк... Вываливаюсь на другую сторону, кусачки в кусты, контроль времени. Две пятнадцать. Пошёл...
Несусь в лес строго на северо-запад, подальше от дороги, шестым чувством ощущая, как на другом её конце рычат в разгоняющихся машинах, заводясь азартом погони, немецкие овчарки. Забегаю вглубь метров на сто и щедро рассыпаю вокруг первый пакет со смесью. Рывок ещё метров на двести, и в дело пошёл второй пакет. Всё, бегу изо всех сил дальше к границе, слыша, как где-то, уже совсем недалеко, натужно ревёт на подъёме движок.
Преодолеваю пологий склон, и мягкий мох сменяется жёстким лишайником. На что и был расчёт, не зря я эту местность выбрал. Оглядываюсь на ходу ‒ следа практически не видно.
За спиной разлился лай ‒ значит, всё, встали на след. Ну вот и момент истины.
Огибаю полянку с замаскированной "зацепляйкой" и рассыпаю последний пакет. Пробежал ещё тридцать метров и резко сменил направление. Теперь мне прямо на север. Продираюсь сквозь небольшой участок глухого ельника и карабкаюсь на поросшую редкими соснами высокую, метров пятнадцать, гранитную гряду, тянущуюся отсюда наискосок почти до самой границы. К этой беговой дорожке я и рвался. Да, дальше, чем напрямки, зато намного удобнее. Камень вылизан ледником, как тротуар на проспекте, главное ‒ ногу не подвернуть в редких выбоинах.
Быстрее, быстрей, пошёл последний километр... Банка тушёнки опять начинает колотить по рёбрам, перед глазами настырно мельтешат чёрные мошки, в мышцы ног затекает ватная усталость, начинаю спотыкаться. Воздух на вдохе скребёт трахею, как наждак, на корне языка комом прилипла густая слюна, не отплюнуть. Лай сзади затихает, уходя вбок. Неужели удалось?
Перехожу на быстрый шаг. Надо чуть-чуть отдохнуть, хотя бы метров сто, и прислушаться к лесу. Метров через двадцать оборачиваюсь назад и вдруг вижу, как из-под распростёртых над землёй веток небольшой сосенки молча вылетает мохнатое пятно. Успеваю, как в замедленной съёмке, рассмотреть прижатые уши и выражение свирепой ненависти на оскаленной собачьей морде ‒ сморщенный кожаный нос, задранная верхняя губа обнажает десну и два ряда здоровенных клыков под ней. Толчок крупными лапами в грудь, и я с криком ужаса лечу с гребня вниз...
‒ А-а-а... ‒ звенит в ушах.
Мягко падаю боком в какую-то ямку, больно ударяясь тыльной стороной ладони обо что-то твёрдое, перекатываюсь на спину и полубезумным взором смотрю на распахнувшуюся дверь, в проёме которой стоит встревоженная мама:
‒ Ты что орёшь на всю квартиру?
‒ А-а-а?..
‒ Приснилось что? Аж с тахты свалился.
‒ А-а-а... ага... ‒ Откидываю голову на ковёр, шаря взглядом по потолку. Точно, резные багеты... Люстра... Я дома...
Кряхтя, переползаю с пола обратно на тахту и натягиваю на себя одеяло.
‒ Да, приснилось... ‒ В полном ошеломлении смотрю на маму. ‒ Экзамен по геометрии. Ужастик...
Вытираю ладонью испарину со лба, расслабляю ноющие после вчерашней тренировки ноги. Сердце бухает где-то в горле, кровь шумит в ушах. Да, вот это я накачал вчера запросов о режиме охраны границы. На всякий случай ощупываю простыню. Фу, слаба богу, сухая.
Мама понимающе улыбается:
‒ Девчонки снились? Не бойся ты их так, они не кусаются. Давай в душ, скоро завтрак.
‒ Угу... сейчас... пять минут, в себя приду...
Тупо пялюсь на закрывшуюся дверь, перед глазами мелькают то летящая в меня оскаленная морда овчарки, то качающаяся ветка сосны, обросшая у ствола седым лишайником, то строчки красных капель брусники по суровой зелени мха. Натуралистично, ага... Я нервно захихикал.
Нет, мы пойдём другой дорогой...
Прошлёпал в ванную и, стоя под тугими струями, прокручиваю в уме свежую доставку. Итак, в ленинградском консульстве США сейчас под прикрытием работают семь оперативных сотрудников ЦРУ. Осталось найти способ относительно безопасной связи и выбрать визави. И я, подставив лицо под падающую воду, начал тонкую работу ‒ формирование следующей партии запросов.
Тот же день, 11:20
Москва, район Ходынского поля
С утра Андропов поехал на объект К-200. "Стекляшка" на Ходынке, окружённая хрущобами и нелепыми, хаотично разбросанными хозяйственными постройками, походила на нарастивший несколько этажей универмаг, но въезд в штаб-квартиру ГРУ выдавал воинскую часть: открытые ворота со звездой, натянутая поперёк цепь, побеленные бордюры и проходная со скучающим сержантом-дембелем.
‒ Здравствуйте, товарищ Ермолаев, ‒ поздоровался Юрий Владимирович с встречающим его у входа в здание полковником, курирующим ГРУ. ‒ Пойдёмте сразу в наши пенаты... И Петриченко тоже пригласите.
‒ Иван Авраамович, Николай Петрович, как идёт оперативная разработка Филатова? ‒ как только военные контрразведчики собрались в кабинете, с ходу взял он быка за рога.
‒ Разрабатываем по "двухпутке", Юрий Владимирович. Мы ‒ на рабочем месте, территориальные органы КГБ ‒ по месту жительства, обмен информацией ведём ежедневно, накапливаем доказательную базу, ‒ бодро начал доклад Петриченко. ‒ Объект демонстрирует пунктуальность в работе с секретными документами, даже нарочитую боязнь несанкционированного доступа к ним. Активно выступает на партсобраниях, демонстрируя политическую зрелость. Политотдел даже порекомендовал выдвинуть его на секретаря партийной организации отдела. Вне работы ведёт разгульный образ жизни: купил "Волгу", кутит с женщинами в ресторанах. Мы подсчитали ‒ после приезда из Алжира он уже растратил более двадцати пяти тысяч рублей. Несколько раз продавал нумизматам золотые пятирублёвые монеты царской чеканки, происхождение монет неизвестно. Дома в туалете в верхнем торце санитарного шкафа соорудил тайник, пока закладок не было. Также на квартире обнаружен транзисторный приёмник марки "Националь Панасоник". Напомню, в конце января прошлого года нами выявлен новый канал односторонних радиопередач американского разведцентра на территории ФРГ. Лепесток устойчивого приёма накрывает районы Тульской, Калужской и Курской областей, но технические характеристики данного приёмника позволяют вытянуть приём передач и в Москве. Собственно, появление этого канала нас и насторожило ‒ мы стали проводить оперативные проверки офицеров, вернувшихся незадолго до этого из-за границы.
‒ Так, а что-нибудь материальное нашли, прямо доказывающее его предательство?
‒ Ищем... ‒ вздохнул Петриченко. ‒ Вероятно, объект проводит тайниковые операции, зафиксированы немотивированные посещения некоторых районов, но проследить, где именно что снимает или закладывает, пока не удалось.
Андропов задумчиво побарабанил пальцами по столу и уточнил:
‒ Костомаровская набережная входит в число таких районов?
Контрразведчики быстро переглянулись.
‒ Да... ‒ медленно протянул Ермолаев, ‒ входит... Зафиксировано три посещения. Объект, судя по всему, знакомился с районом.
‒ Совпадает, ‒ с неожиданным для офицеров ожесточением сказал Андропов. Снял очки, устало потёр глаза и продолжил: ‒ Вероятно, связником со стороны американцев выступает работник посольства Крокер. Учтите в работе.
Полковники синхронно кивнули, преданно поедая глазами начальство. Шеф повертел в руках карандаш, думая о чём-то своём, и подвёл черту:
‒ Ладно, верю, что справитесь. По другим офицерам ГРУ за последнее время есть что-нибудь интересное по оперативным проверкам?
‒ За последнее время, ‒ Ермолаев подчеркнул голосом слово "последнее", ‒ нет.
Андропов вскинул брови:
‒ А не за последнее?
Лицо Ермолаева стало кислым:
‒ Есть серьёзные, но косвенные подозрения по генералу Полякову. Просьба провести оперативную разработку пришла за подписью непосредственно Ивашутина. ГРУ считает, что у них непропорционально большая доля засыпавшейся агентуры была известна именно ему. Мы докладывали Георгию Карповичу, но он не дал добро на заведение дела оперативной разработки, сказал, ‒ и тут Иван Авраамович неожиданно похоже изобразил голос Цинева, ‒ "генерал ГРУ не может быть предателем". А в ходе оперативной проверки ничего накопать не удалось, очень осторожен.
Андропов брезгливо поджал губы, обдумывая ситуацию: "Подсобил же Ильич с замом... Верхогляд и позёр... Только и может, что на меня стучать... Но сейчас это удачно сложилось. Если что, можно разменять мой промах по Калугину на его промах по Полякову..."
‒ Вот что, товарищи... Пишите по Полякову на Георгия Карповича ещё один рапорт на заведение дела оперативной разработки, сразу с планом. И сошлитесь на то, что у меня есть определённая дополнительная информация по этому... мм... ‒ председатель КГБ запнулся, подбирая слово, ‒ по этому объекту.
Лица контрразведчиков чуть заметно дрогнули. Такое обезличенное упоминание генерала ГРУ не могло быть случайным, что, впрочем, тут же и подтвердилось.
‒ Включите в план ДОР изучение с помощью рентгена самодельной мебели и деталей интерьера у него дома, на даче и в квартире у матери на предмет тщательно замаскированных тайников, это раз, ‒ начал перечислять Андропов. ‒ Во-вторых, особо тщательно проверьте на предмет тайников следующие места: ручку спиннинга, конверты грампластинок, под обложкой несессера... Вопросы есть?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
