Штаб-капитан Магу-2

— Лови!

Ловко поймав брошенный ему пятак, посыльный исчез, только дверь за ним хлопнула. Не удержавшись, Алекс взял пакет в руки. Фунта на два-два с половиной потянет. Взяв нож, разрезал и заглянул внутрь. Вместо ожидаемого и привычного черного пороха, внутри оказалось желтоватое кристаллическое вещество. Поковыряв его ножом, штаб-капитан отсыпал немного на бумагу и свернул его в фунтик. Надо будет показать кому-нибудь соображающему, пусть определят, что это за гадость такая.

После ухода посыльного, штаб-капитан вызвал к себе унтер-офицера первой роты Надежина. Глядя на замершего посреди кабинета здоровяка, Алекс спросил.

— Надежин, сколько тебе денег надо?

— Виноват, господин штаб-капитан, не понял вопроса!

— Чего ты не понял. Я же тебя на чистом руоссийском спрашиваю, какое количество денег тебя бы полностью устроило?

Собравшись с духом, унтер выпалил.

— Тысяча, господин штаб-капитан!

И чуть помедлив, добавил.

— Золотом!

Запросы у мужика невелики и фантазии не хватает. С другой стороны именно такой сейчас и нужен, чтобы стрелял в кого укажут без соплей и сантиментов. Эх, жаль Ивасова подстрелили так не вовремя! Ну да ничего, за это он с террористов отдельно спросит. А сейчас нет времени кого-то другого искать, придется купить этого унтера с потрохами.

— Я дам тебе две. Как ты и просишь, золотом. Но за это потребую полного подчинения. Скажу, кого убить — убьешь, прикажу в дерьмо прыгнуть — сиганешь не раздумывая. Ну что, согласен.

Душевные терзания унтера длились недолго. Сглотнув, Надежин согласился.

— Согласен, господин штаб-капитан! Надеюсь, храм поджигать не придется? А то ведь не отмолим.

— Шутник, — хмыкнул Алекс. — В моих планах этого нет, но спички на всякий случай при себе держи. Еще что?

— Если можно, половину денег вперед.

Желание вполне понятное, ассигнации размокнуть могут или сгореть, а золото оно золото и есть, с ним ничего не произойдет. Главное, живым остаться.

— Завтра получишь, вторую половину через две недели. Ротному скажешь, ты в моем распоряжении, чтобы ни в какие наряды, ни на какие работы он тебя не ставил.

Подойдя к столу Алекс выдвинул верхний ящик и достал из него офицерский "гранд". Почти такой же, как у него самого, только с отделкой попроще. Рядом с револьвером легли четыре пачки патронов.

— Всегда носи при себе. С револьвером на стрельбище потренируйся. Стрельба, перезарядка и прочее. Патроны не экономь. Мало будет, я еще дам. Что делать придется, на днях скажу. Быть готовым в любой момент дня и ночи. Вопросы есть!

— Никак нет, господин штаб-капитан!

Сграбастав со стола оружие и патроны, унтер-офицер спешно убрался из кабинета прочь. После его ухода, офицер заставил себя заниматься текущими делами. Так хоть немного можно было отвлечься от мыслей об Аделине. Вечером к нему пришел еще один посыльный, на сей раз от Воцеля. В записке детектив сообщил о том, что у него появилась новая информация, и предлагал назначить встречу.

— Скажи господину Воцелю, через час непременно буду.

Перед тем, как покинуть расположение батальона, штаб-капитан проинспектировал место строительства трибуны для высочайших гостей. Каркас из бруса был почти готов, уже завтра его закончат и начнут обшивать досками. Оставалось только решить, закладывать переданные террористами пакеты под трибуны или пусть пока лежат в столе? По здравому размышлению с закладкой Алекс решил повременить. Время до юбилея еще есть, а чем дольше бомба лежит под трибуной, тем выше вероятность того, что ее обнаружит кто-нибудь посторонний и поднимет тревогу. Это и станет смертным приговором Аделине.

В бессильной злобе офицер сжал кулаки. Его жена находится, черт его знает где, взаперти, среди готовых в любой момент убить ее террористов, да еще и в таком уязвимом для женщины положении. Ну, ничего, он еще до них доберется и утопит их в собственной крови! Никакой пощады мерзавцам не будет! Алекс врезал кулаком по одной из балок трибуны. Кожаная перчатка несколько смягчила удар, но все равно было очень больно, и боль эта отрезвила его. Пора была ехать в агентство к Воцелю.

Судя по физиономии детектива, ему много чего удалось накопать на господина Лукомльского, вот только информация эта была не слишком радостной.

— Выкладывайте, Воцель, все, что у вас есть.

— Объект наблюдения на службу сегодня не пошел. Полагаю, он находится в отпуску. За день из дома выходил дважды. Оба раза в парк на прогулку с дочерью. Девочку зовут Эльжбетта. Очень милая и общительная особа. Также дочь объекта сопровождала женщина лет сорока, полагаю, няня, она же кухарка. Судя по тому, как она одевается и акценту при разговоре — полонка. А теперь...

Детектив сделал многозначительную паузу.

— Самое главное. Оба раза на прогулке у объекта был при себе револьвер!

— Уверены? — усомнился Алекс.

— Полностью, — заверил Воцель. — Он все время поправлял его. Такое бывает с людьми не привычными к повседневному ношению оружия. Вот вы к своей сабле привыкли и не замечаете ее. Привычно придерживаете при ходьбе, отцепляете, когда можно обойтись без нее и машинально цепляете обратно при выходе на улицу. А он к тяжести оружия в кармане не привык, револьвер то и дело мешает ему, вот он его и поправляет постоянно.

— Выходит, у господина надворного советника с недавнего времени появилась привычка на прогулку с дочерью при оружии выходить. Очень интересно, но вы ведь меня позвали не для того, чтобы только это мне сообщить?

— Делаю комплимент вашей проницательности, господин штаб-капитан. Во время второй прогулки я подослал к ним мадемуазель Катрину, и ей удалось подслушать их разговор.

Детектив вновь сделал многозначительную паузу. Алекс не выдержал и потребовал.

— Продолжайте, Воцель!

— Объект планирует отправить дочку с няней из столицы в Полонию.

Пальцы Алекса впились в крышку стола, за которым восседал хозяин детективного агентства. С немалым трудом офицеру удалось усмирить свои эмоции.

— Удалось узнать, когда они уезжают?

— Да, завтра вечерним поездом.

Выходит, в его распоряжении остались всего сутки, даже чуть меньше. Времени на подготовку нет, опять придется импровизировать по ходу дела. По сути, в его распоряжении остались только завтрашнее утро и день. А что, если похитить девочку из поезда? Взять билеты в тот же поезд, при удаче, в тот же вагон. Ночью бесшумно проникнуть в купе, быстро нейтрализовать няню, заткнуть рот девчонке, дернуть стоп-кран... Нет, все кроме первого пункта нереально. Слишком много допущений в плане и слишком велика вероятность появления случайных свидетелей. А ведь еще придется как-то вывезти девочку с места остановки поезда, где-то ее спрятать... Нет, надо возвращаться к столичному варианту.

— Что удалось узнать по квартире?

— Не очень много. Второй этаж, на площадке еще две квартиры. Две спальни, гостиная, рабочий кабинет, кухня, комната для прислуги. Шесть окон выходят на улицу, три во внутренний двор.

— Черный ход есть?

— Есть, ведет на кухню. Проблема в том, что ни к парадному, ни к черному ходу мимо дворника не пройти. Никого кроме жильцов дворник просто так не пропустит даже днем, бдительный. Обязательно спросит, к кому идешь, а то и до самой квартиры проводит и убедится.

Бдительный это плохо. До сих пор он считал основной проблему как непосредственно в квартиру Лукомльского войти, теперь к ним добавилось еще две: как пройти мимо дворника к квартире и как вывести девочку без сопровождения отца или няни. И времени на разработку реального плана тоже нет.

— Что с полицией?

— Городовой стоит на углу. Полицейский участок через квартал.

И тут все не слава богу. Если поднимется шум, то полицейский будет на месте в считанные секунды, а через пять минут сбежится весь участок. Остается только вывести из казармы стрелковую роту и взять эту квартиру штурмом, предварительно выставив оцепление, чтобы никто не мешал.

— Что надумали, господин штаб-капитан?

— Пока ничего. Думаю.

А ведь должен быть способ открыть оба замка, один с метлой и в фартуке на входе в дом, второй железный, врезанный в квартирную дверь. Вот только времени на размышление осталась одна ночь. Чтобы не показать растерянности и придать своим действиям хоть какой-то смысл, офицер поинтересовался.

— Помещение для содержания пленника нашли?

— Нашел. Правда далековато, в тридцати с небольшим верстах от заставы. Хутор недавно заброшенный, но для проживания вполне годный.

— Завтра с утра приготовьте хутор. Думаю, к вечеру туда приедут гости.

— Стало быть, все-таки надумали, — сделал вывод детектив.

— Да, — не стал отрицать Алекс, — есть один ключик, ко всем замкам подходящий, вот только не знаю, согласится ли. Ладно, Аверкий, если завтра мне хоть в чем-то не повезет, то мы с вами больше не увидимся. А уходить отсюда должником мне не хочется.

— Нет, нет, — детектив даже руками замахал, — выданных вами денег на все хватило! Вы ничего мне не должны.

— Вот и хорошо, — попрощался Алекс.

По возвращении домой штаб-капитана Магу ожидали две новости, и обе нельзя было назвать хорошими. Когда офицер передавав повод конюху хотел войти в дом, дворецкий предупредил его.

— Ваш батюшка отсутствием кареты интересовался. Я тем отговорился, что вы ее под себя забрали. Вы уж не выдайте меня.

— Не беспокойся, не выдам. Если совсем припрут к стене, вали все на меня.

В гостиной, за ужином, Ирен Магу поинтересовалась у сына.

— А как там поживает Аделина? Все ли с ней в порядке?

— Не волнуйся, мама, с ней все хорошо, — соврал Алекс.

А что он еще мог сказать? Что ее невестка сейчас находится в руках террористов и неизвестно, что они сейчас делают с ней. А еще они угрожают убить ее, если Алекс не подложит бомбу под трибуну, с которой вскоре будет выступать император.

— Я считаю, — продолжила банкирша, — не дело мужу и жене жить порознь. Тем более, опасность миновала, и она вполне могла бы вернуться в наш дом.

Еще немного, и Ирен возьмется за дело сама. Штаб-капитан поспешил завершить тему разговора, ставшую совсем уже неприятной.

— Мама, я сейчас очень занят подготовкой к юбилею батальона и визиту императора, но обещаю тебе, на этих выходных Аделина будет у нас дома. Теперь ведь это и ее дом тоже.

— Да, да, конечно, — поспешила согласиться банкирша.

Давая обещание вернуть жену домой, Алекс был абсолютно серьезен. Другое дело, при выполнении этого обещания легко можно лишиться головы или свободы, но в том, что Аделину он найдет, штаб-капитан был уверен. Более того, ради достижения цели он был готов на все, на любое преступление.

Придя утром на службу, Алекс первым делом вызвал к себе Надежина. Когда он прибыл, штаб-капитан выложил перед ним десять увесистых колбасок из серой конторской бумаги.

— Вот, десять штук по десять червонцев. Итого — тысяча. Вторая будет по завершении. Условие помнишь? Делаешь все, что я приказываю.

— Так точно, господин штаб-капитан!

— Забирай!

Унтер-офицер сгреб золото со стола и остановился. Что с ним делать дальше он явно не подумал. Ну не в казарму же его тащить! А о наличии банковских ячеек для таких случаев предназначенных Надежин не подозревал.

— Не знаешь куда девать?

Слегка обалдевший от такой массы золота в руках, унтер только головой покачал. Штаб-капитан выдвинул ящик своего стола.

— Клади пока сюда, как придумаешь — заберешь.

Пару секунд поколебавшись, Надежин выложил сотню червонцев. Задвинув ящик в стол, Алекс спросил.

— Револьвер при себе? Патроны есть?

— Так точно!

— Тогда сиди в канцелярии безвылазно и жди, когда позову.

Выпроводив унтера в канцелярию, штаб-капитан предался самому утомительному занятию, которое может себе представить человек в его положении. Он принялся ждать, время от времени нервно поглядывая на часы. Не дай бог, два ожидаемых им посетителя встретятся или второй придет раньше первого. Опасения его не оправдались, первым пришел посыльный.

— Извольте получить, господин офицер!

В воздухе мелькнул традиционный медный пятак, и довольный мальчишка отправился и дальше почту разносить. Достав нож, Алекс вскрыл посылку. На этот раз, кроме россыпи желтоватых кристаллов в ней обнаружился странный, кустарно изготовленный механизм, напоминавший смесь будильника с запальным устройством капсюльной винтовки. Правда, вместо привычного ружейного колпачка в рассверленную брандтрубку был вставлен орудийный запал. Судя по размеру, от полевой шестифунтовой пушки.

Здесь же нашлась рукописная инструкция по применению адской машинки. В общем, ничего сложного. Не раньше, чем за двенадцать часов до взрыва, надо было одной из стрелок на двенадцатичасовом циферблате выставить желаемую задержку. Затем, прилагаемым ключом завести будильник и взвести курок винтовки. Все. Когда две стрелки на циферблате совместятся, будильник спустит курок и ба-бах!

Алекс подивился хитроумности устройства. Никакого огнепроводного шнура не хватит выставить многочасовую задержку взрыва. Да и дым от его горения наверняка заметят. А здесь никаких демаскирующих признаков, кроме негромкого тикания часов, только в самый последний момент блямс, щелк и бам-с! В конце инструкции обнаружилась короткая приписка. "Зря вы объявили о награде за мою поимку. Вам это не поможет". Подписи не было, хотя угадать автора не составляло труда.

Содержимое второй посылки штаб-капитан положил рядом с первой. Оставалось только дождаться второго посетителя. От его решения дальнейший план и в конечном итоге жизнь Аделины зависели процентов на девяносто. Только бы он поверил!

— Какого черта, Магу?! Я вам не мальчик на побегушках! И зачем вам нужен мой мундир?!

— Для дела, господин штаб-ротмистр, для дела. А вы, я вижу, пришли в партикулярном, несмотря на мою просьбу.

— Переодеться недолго, но я пальцем не шевельну, пока не услышу от вас вразумительных объяснений!

Лампсберг был раздражен не на шутку и на конструктивный диалог не настроен. Пришлось его немного сбить с толку.

— Скажите, ротмистр, вы рисковый человек?

— В каком смысле? — удивился жандарм.

— Рисковать любите? Я — нет, жил бы себе, да и жил спокойно, ан нет, приходится голову в петлю сунуть. Вот только скучно одному. Не составите компанию, господин штаб-ротмистр?

Прежде, чем Лампсберг успел что-либо ответить, Алекс встал и подошел к окну.

— Взгляните сюда, ротмистр. Трибуну видите?

Жандарм приблизился и кивнул.

— Вижу.

— Через неделю на этой трибуне будет стоять Его Величество. А вот это...

Алекс извлек из ящика и выложил на стол обе посылки.

— Я должен подложить под трибуну за несколько часов до того, как император будет принимать парад вверенного мне батальона.

Лампсберг быстро сообразил, для чего предназначен этот адский механизм. От волнения он даже на "ты" перешел.

— Ты понимаешь, что только что признался в государственном преступлении?

— Понимаю, — кивнул Алекс, — но у меня есть три смягчающих обстоятельства. Во-первых, я не собирался этот план исполнять. Во-вторых, я только что добровольно выдал средство покушения представителю власти.