Лоскутки

От неподвижности вскоре стало немного прохладно.

Но Эля только ёжилась, как-то забываясь и позволяя мыслям рассеянно мотаться, не останавливаясь ни на чём. Хотя порой девушка спохватывалась и старалась думать о важном в личной жизни. Например, о том, как на следующий год попробовать снова поступить в вуз... Но эта мысль была очень неопределённой, а потому мягко и ловко уплывала в сторону.

Домофон на подъездной двери вдруг странно пискнул и заглох. Присмотревшись, Эля удивилась: зелёный огонёк, предупреждавший о рабочем состоянии домофона, погас. А когда дверь неуверенно открылась, он снова зажёгся.

Фонарей в ближайшем окружении не было. Лампы над подъездной дверью — тоже.

Какая-то странная фигура вышла на крыльцо и застыла. За её спиной медленно закрылась дверь, спрятав свет, сиявший из подъезда. И снова темно. Свет только из окон дома напротив. А когда Эля привыкла к этой неясной темноте, она захлопала глазами.

Не может быть!

И не сдвинулась с места именно поэтому.

Чёрной тенью, темней уличного сумрака, на крыльце стоял Гарм.

Она видела, как он бежит по парку — всё в том же коротком плаще, как ветер треплет его лохматые волосы... Но... Гарм здесь?.. Прямо-таки здесь?!

Продолжая обнимать колени, Эля неуверенно сказала:

— Гарм?

Приподнятые плечи незнакомца опустились, чёрная тень быстро сошла с крыльца, села рядом, так широко улыбаясь, что Эля просто ахнула:

— Гарм! Как ты здесь очутился?! Ты сумел пройти порталом?! Но ведь он именной! Как ты сюда попал, Гарм?!

Он вдруг прижал указательный палец к своему рту и вынул из кармана клипсу.

Эля торопливо подняла руку, чтобы убедиться, что её собственная клипса-переводчик, к которой она привыкла, как к обыкновенным серёжкам, тоже находится в её ухе. Не спуская изумлённых глаз с радостного Гарма, который просто сиял, глядя на неё, она повторила — уже тише:

— Гарм, как ты здесь появился?!

— Я вписал своё имя в ваш портал, — быстро-быстро, словно боясь, что она перебьёт его, заговорил Гарм. — Демира осталась сдавать зачёт, а я... Я так хотел увидеть тебя! — И, вглядываясь в её лицо, наивно и тревожно спросил: — Ты не рада мне?

Эля наконец поняла, что ноги, подтянутые к себе, каким-то образом создают преграду между ними двумя, и села нормально.

— Я тебе очень рада! — с силой сказала она, не удерживая восторженной улыбки. — Но ведь тебя искать будут!

— Будут, — подтвердил он, кивая, но как-то механически отвечая на полувопросительные интонации, а не беспокоясь о самом вопросе. — Но мы посидим здесь? Вместе? Мне так нравится, когда ты совсем близко!

Эля зажмурилась и помотала головой. Снова открыла глаза.

Беглец (или пришелец?) из другого мира всё так же блаженно смотрел на неё, словно был искателем — и вот на него свалился богатейший клад в виде Эльки!

Но Элька не была бы Элькой, девчонкой, довольно-таки реалистически глядящей на жизнь, если бы не сообразила сразу.

— Гарм, бежим к нам, пока наши не вернулись! Мы пробежим квартиру и выскочим на улицу у вас! И погуляем, чтобы тебя в нашем доме не нашли!

И схватила его за руку, и встала, чтобы тащить за собой, потому что, как все обычные девчонки, в первую очередь испугалась именно реакции взрослых. А потом испугалась другого: а вдруг Гарм не подчиниться?

Ладонь у него холодная, но Элька самонадеянно решила: "Сейчас добежим до нашего этажа — в момент согреемся! — А потом ахнула, вспомнив, что в лифт им нельзя: — Ни фига ж себе — добежим!"

Но Гарм легко подчинился и встал со скамьи, хотя по его мельком брошенному на улицу взгляду Эля легко считала, что ему хотелось бы посмотреть на здешний мир.

— Тебя искать не будут? — с тревогой спросила она, бегом топоча по первым лестницам. Бежать сначала было неудобно, потому что Гарм казался громадным из-за своего плаща. Ну, в общем-то, и не только из-за своего плаща — парень он здоровый (ахала Элька), но потом он как-то так чуток отстал — всего на одну ступеньку, что бежать стало гораздо комфортней.

— Нет, не будут, — радостно отвечал он, мягко стискивая её ладонь. — Пока телохранители в машине, меня не ищут. Дед думает — они вместе со мной, и не думает, что я могу сбежать! Они рядом со мной, а значит, я в академии.

— А ты сбежал?! — поразилась девушка. — И не побоялся?!

Она имела в виду, что с ним может случиться то самое страшное, отчего с ним рядом телохранители-охранники. Но он понял по-своему.

— Нет! Я знал, что бегу к тебе!

Беготня по подъездным лестницам не из самых приятных развлечений, но Элька вдруг подумала: хорошо бы, чтобы лестницы не заканчивались! А потом снова испугалась: а если лорд Дэланей и мама уже зашли в квартиру?! Лорд-то уже привык ужинать вместе с мамой! А потом вспомнила, что ужин обычно проходит на кухне, и успокоилась хотя бы насчёт этого. А потом дошло то, что сказал Гарм: он не боится, потому что бежал к ней! То есть он... не просто решил посмотреть на здешний мир?.. И для него это не просто хулиганское приключение?..

— А зачем... ко мне? — глупо спросила она, невольно остановившись на площадке с окнами.

Гарм тоже остановился, улыбаясь — глядя на неё.

— Я хочу быть твоим кавалером. Можно? Только я сегодня без цветов... — повинился он. — Но завтра я приду на свидание с цветами.

"Кто-то обчитался любовных романов! — обескураженно решила Элька, снова помчавшись по лестницам. — Или у них там романы для мальчиков, рыцарские?.."

На следующей площадке с окнами остановился Гарм.

— Эльмира... Ты не ответила, — уже взволнованно сказал он, не пуская её бежать дальше. — Ты не хочешь встречаться со мной, Эльмира?

Он как-то так выговаривал её имя, что она чуть не заплакала от его нежности.

— Хочу! Но сначала нам надо оказаться в таком месте, где нас никто не найдёт! А то тебя отругают! — объяснила она, не понимая, как он не понимает элементарных вещей.

— Я подожду, — согласился он.

И после этих его слов стало легче.

Они заскочили в квартиру не сразу. Сначала Элька, едва дыша, открыла дверь и выяснила, что в квартире пусто. Вошли. Потом Элька выпрыгнула в дом Дэланеев, огляделась и позвала Гарма. Они пробежали коридоры, но на крыльцо выходить не стали. Элька, как заправский партизан, потянула Гарма в помещения, в которых не работали оборотни и которые не выходили в сад и на крыльцо. Зато выходили туда, где можно было спокойно пройти границы сада, потому что в этих местах ограду ещё не поднимали.

Они выбежали на тёмную-претёмную дорогу, оглянулись на сумеречный сад, который кое-где светился из-за окон — там, за ними, кто-то ходил со свечами.

— Гарм, а ты точно хочешь со мной ходить? Ну, в смысле — гулять?

— Хочу!

Они как-то сумбурно разговаривали — через пень-колоду. Но, тем не менее, Элька чувствовала себя почему-то по-озорному счастливой, а "лохматик" только и смотрел на неё, улыбаясь и с каким-то ликованием. А когда они снова оглянулись и поняли, что за ними никто не бежит, он провёл по её плечу и впрямь разогревшейся ладонью (она почувствовала это горячечное тепло, потому что ладонь оказалась близка к её подбородку) и обеспокоенно сказал:

— Твой плащ слишком короток. Ты замёрзнешь. Или ты быстро уйдёшь?

— Демиры ещё нет, — напомнила она, улыбаясь, разгорячённая (и как это он не видит?). — Пройдёмся немного по улице? Ну, погуляем? Тогда и мёрзнуть не будем.

Его ладонь спустилась и влезла к ней под манжету куртки, обхватив кисть. Ух, какая горячая...

— Тебе неудобно, — заметила она. — Давай наоборот — я к тебе?

— Давай. — Даже в темноте видно было, как он улыбался. — Эльмира, ты правда меня не боишься? Лицо... — объяснил он, проведя пальцами по татуировкам.

— Нет, не боюсь. А я думала, что ты ухаживаешь за Демирой, — призналась она.

— Мы сидим вместе на лекциях, а на практикумах она сидит с Кристофером.

Они продолжали странный, порой даже глупый разговор, медленно прохаживаясь неподалёку от сада и время от времени поглядывая на дорогу к воротам поместья. Элька рассказывала, как вместе со старшей сестрой занимается лепкой, а Гарм пообещал однажды свозить её в поместье деда и показать свои картины. Элька напропалую болтала про квартиру, в которой они однажды похозяйничают, и обещала показать ему телевизор. А Гарм помечтал сводить её к дальнему ручью, в котором была какая-то очень вкусная для него вода. А потом они даже заспорили, что вкусней — пирожные или мороженое. Оказалось, мороженое в мире Гарма тоже есть...

Оба насторожились, когда по дороге замелькали огни подъезжающей машины.

— Демирин дядя тебя не вычислит? — снова встревожилась Элька.

— Нет, я убрал все свои следы, — вздохнул Гарм. — Мне пора уезжать.

— Мы про мороженое не договорили... — прошептала Элька. — Как думаешь, получится встретиться завтра?

— А ты хочешь? — жадно спросил Гарм, нависая над ней, будто укрывая.

И они уговорились встретиться сразу после занятий в академии. Демира всё ещё будет в читальном зале, а значит — подгруппа вместе с нею. Никому неинтересно, куда подевается Гарм... И Элька проводила его к машине и помахала рукой вслед...

... Лорд Дэланей и правда ничего не заметил особого. Разве что лишнее, вписанное в структуру портала и совершенно неожиданное имя. А потом увидел сияющую Эльку. И решил выяснить, что происходит.

Глава тринадцатая

Зачёт прошёл не в форме диалога, как побаивалась Демира, и не по билетам. А как практикум. И вот уж когда она, пусть и мысленно, но помянула добрым словом Кристофера, который гонял её по темам что на занятиях, что в машине, что в читалке.

В читальный зал, кстати, она заглянула перед уходом чисто на всякий случай — зачёт-то закончился слишком поздно. И удивилась, заметив "белую косичку". Терренса-то с Инессой не видно. Их вещей — тоже. Значит — уехали домой. А Кристофер сидел за тем же столом и задумчиво крутил в пальцах карандаш.

— А почему ты не поехал домой? — чуть не шёпотом спросила Демира, добравшись до него: в сонном царстве вечерней читалки, хоть и ярко освещённой, кроме Кристофера, сидели ещё три студента, и говорить в полный голос было как-то... нежелательно.

— Тебя жду, — не поднимая головы, ответил Кристофер.

Он был так явно сосредоточен на небрежно расписанном листе — из нескольких, разбросанных по столу, что Демира не удержалась от любопытства, присев сбоку:

— Ты так смотришь на эти записи, как будто чего-то не понимаешь. Это, вообще, что такое?

— Мы с Терренсом хотели хотя бы теоретически создать схему портала в твой мир. Гарм помог — с некоторыми составляющими, которые идеально вошли в схему. Но перед уходом он предложил вписать в общую структуру ещё одну формулу. И мне, и Терренсу она неизвестна, хотя по её некоторым знакам видно, что она связана со стихиями воздуха и пространства. На первый взгляд, эта формула тоже идеально связывает элементы построения в единое целое. Но, как только мы начали собирать список ингредиентов для схемы и проверять на совместимость, выяснилось, что эта короткая формула, напротив, рушит всё построение. Терренс считает, что двуликий неудачно пошутил над нами. Мне же показалось, что Гарм таким образом проверял нас, сумеем ли мы увидеть эту ошибку.

— Ты уверен? — Почему-то стало неприятно, что Кристофер назвал Гарма двуликим в обычном разговоре. Как будто отодвинул от себя. И от остальных из группы.

— Гарм, кажется, знает многое из того, чему нас не обучали ещё в академии. Может, он и хотел это скрывать, но практикумы подтвердили моё мнение. Вот только... — И Кристофер снова уставился на исписанные листы.

Демира тоже опустила на них глаза, размышляя, правда, о другом: "Он даже не спросил меня, как у меня с зачётом. Значит ли это, что я для него просто студентка, с которой он сидит на лекциях? Но ведь ждал меня... Хотя какое мне дело до того, кто я ему..." Однако напоминать о себе не стала. Тихонько сказала:

— Забудьте вы с Терренсом про портал. Я поговорю с мамой и приглашу вас в гости — в нашу квартиру. Инессу — тоже.

Кристофер бросил на девушку короткий взгляд и внезапно, жёстко взявшись снизу за мягкое сиденье её стула, вместе с этим предметом мебели резко пододвинул её к себе. От неожиданности Демира шёпотом ахнула, вцепившись в стол, чтобы не упасть. Неприятный треск ножек по деревянному полу заставил вздрогнуть не только студентов, корпевших над конспектами. Дежурный библиотекарь привстал за стойкой, оглядывая зал... Демира съёжилась, но Кристофер поднял руку, привлекая внимание библиотекаря к себе, и звучно объяснил:

— Простите, пожалуйста. Я был очень неловок.

Помедлив, тот кивнул и снова склонился то ли над книгами, то ли над библиотечными формулярами. Студенты тоже постепенно вернулись к своей работе.

— Трудно было сказать? — сердито прошептала Демира. — Я бы сама ближе села.

— Когда я увидел тебя, то, как ты входишь в читалку ("Он видел?! — поразилась Демира. — Он же не смотрел!"), входишь с этой растерянной улыбкой, будто сама не веришь, что сдала зачёт... Я тоже вздохнул с облегчением.

Он повернулся к соседнему стулу за спиной и снова взглянул на Демиру.

В его руках гибким снопом лежали роскошные цветы. Они оказались настолько пышными, что девушка не сразу разглядела: перед ней всего лишь три стебля.

Изумлённая Демира приняла букет и невольно улыбнулась, склонившись к ним и ощутив необычный аромат — сладкий, но в то же время с небольшим привкусом горчинки. Как будто сунула в рот парочку замороженных ягод калины. Ей сразу понравились эти цветы — и не только ароматом, который она с удовольствием втягивала носом, блаженствуя. Грозди (или кисти?) с мелкими колокольчиками обладали огненной гаммой — от бледно-жёлтого до тёмно-красного. И в целом букет вдохновлял, тревожил и... торжествовал.

— Нравится?

— Очень. Как они называются?

Кристофер как-то лукаво, словно говорить не хотел, но — увы! — приходится, опустил глаза и, словно утешая себя ("Я не виноват!"), вздохнул:

— Название тебе ничего не скажет. Ведь ты пока не знаешь ни трав, ни цветов нашего мира.

— Вот и начну знакомство с этих. — Демира осторожно подняла букет и чуть не зарылась лицом в его роскошные гроздья. — Кристофер, не томи! Как они называются?

Тот почему-то воровато огляделся по сторонам, застревая взглядом на редких студентах в читальном зале, и ответил вполголоса:

— Эти цветы называются "огненный зов".

— Не знаю насчёт зова, но они и в самом деле огненные. Ты мне их даришь за успешно сданный зачёт?

Кристофер, торопясь, словно боясь, что его перебьют, закивал.

А Демира взяла себе на заметку — спросить у Наиды, что это за цветы. Что-то уж больно "тип с белой косичкой" вертится и крутится — нервничает будто, будто скрывает за обычным подарком нечто иное. А... Между студентами такое может быть — ну, чтобы такие роскошные цветы — и за зачёт? Или это в утешение, чтобы она быстро забыла напряжение от общения с мастером Бартоломью?

Тем временем "тип" поднялся. Пока Демира блаженствовала, упиваясь горечно-сладким цветочным ароматом, он быстро сложил вещи, взял девушку за локоть и повёл из зала. Буквально на несколько секунд они подошли к стойке библиотекаря, и тот аж чуть не онемел при виде букета в руках Демиры. А потом бросил на Кристофера, не поднимавшего глаз, укоризненный взгляд... Девушка, несколько изумлённая, решила: наверное, эти роскошные цветы очень дорогие, и, наверное, не каждый может себе позволить их купить.