Надев ги, Касуми вышла в додзе, стараясь не думать о завтрашнем возвращении своей семьи. Расположив соломенные манекены для своего ката, она подняла короткое лезвие и начала.

Она все сильнее и сильнее принуждала себя, выкладываясь так, как никогда раньше. Она летела в танце, ее меч точно резал фигуры, когда она замахивалась на них. Пот сверкающими каплями разлетался от нее. Очень важно, чтобы оставшаяся соль ее пота показала, как напряженно она тренировалась. Ни в чьем разуме не должно быть никаких сомнений, как именно это произошло.

Быстрее. Сильнее. Выше. В это краткое мгновение она была аватарой Мусабецу Както Рю, жертвуя собой в искусстве ради его нынешних мастеров. Она кругами приближалась к стене, каждое движение точно выверено, идеально расположено.

Краткий шок запланированного удивления. Резкий поворот уклонения, не совсем успешный. Голень Касуми сильно ударилась о наполненный матами ящик. Когда она упала, женщина была рада знать, что синяк поможет им понять, что произошло.

Ее руки неловко ударились о пол. Женщина почти с благоговением смотрела, как лезвие меча вошло в ее предплечье, чуть выше запястья. Удивительно, как мало боли она чувствовала, когда бритвенно-острое лезвие прекрасно сделало свою работу. На пол полилось красное.

Когда ей стало холоднее, она с облегчением поняла, что не задержится надолго. «Будь хорошей матерью моему сыну, имототян. Ранма, Аканэ, я желаю вам обоим только счастья. И вы все постарайтесь не скорбеть слишком долго. В конце концов, вся моя жизнь была жертвой».

Следующего ее вдоха не произошло. Комната потускнела. Ее внимание привлек отблеск света посреди красной лужи, искорка на полу, что упала неподалеку от ее протянутой раскрытой ладони. Последним, на чем остановился взгляд Саотоме Касуми, был небольшой яркий осколок фарфора.

КОНЕЦ

Глава 7c. Вечная связь.

Когда угрозы ей оказались благополучно удалены, Касуми вновь была свободна выходить одной из дома, и ей это часто было нужно. До свадьбы оставалось всего три дня, оставалось еще множество мелочей, которые нужно было решить, и — хотя все и помогали — было кое-что, с чем Касуми должна была справиться сама. Нынешнее дело было одним из них. Более того, оно было тем, чего она ждала не с радостью, потому как оно должно было быть болезненным.

Тем не менее, она не позволит своему внутреннему страху показаться на своем лице. Касуми дарила каждому человеку, мимо которого она проходила, все ту же нежную улыбку и веселое приветствие, что и всегда, и все они отвечали ей тем же. Только она знала, что ее шаг замедлялся, как будто она могла растянуть свое путешествие, чтобы ее цель всегда была вне досягаемости. Не то чтобы это было возможно. На самом деле, молодая женщина подняла голову и увидела, что она уже пришла, с тяжелым сердцем глядя на напечатанные на вывеске слова: «Клиника Оно».

Крепко сжав в руке сохранившийся осколок фарфора, Касуми двинулась к двери. Она медленно открыла ее, вошла, переобулась в тапочки и пересекла комнату. Каждое действие выглядело растянутым, как будто она двигалась в замедленном темпе. Чувствуя себя довольно неуместно, она молча проскользнула по коридору, скользнула мимо смотрового кабинета, не привлекая внимания ни врача, ни его пациента. Незамеченной добравшись до кабинета доктора Тофу, Касуми с облегчением выдохнула, не заметив, что задерживала дыхание. Там она приготовила чай на двоих, уселась в кресло для посетителей и стала ждать.

Касуми прождала не слишком долго, когда услышала из коридора голоса. Несколько секунд спустя дверь открылась, и доктор Оно Тофу бодро вошел в комнату. Он уже почти обогнул свой стол, когда наконец понял, что комната была не пуста. Касуми, не теряя времени, передвинула кресло более чем на метр, ставя его напротив двери.

— Здравствуйте, Тофу-сэнсэй.

Тофу тяжело сглотнул, его кадык дернулся вверх и вниз.

— Ка-Ка-Касуми-сан! — выдавил он. На заплетающихся ногах он отошел в дальний угол своего кабинета.

— Я пришла вернуть эти книги. — Молодая женщина вынула из сумки две книги и положила их на стол. — Простите, что так долго держала их.

— В-все в порядке, — с усмешкой ответил Тофу, доставая их кармана носовой платок и вытирая им с телефона пыль. — Ч-что привело вас сюда?

— Полагаю, я только что сказала, что возвращаю вам две книги, — строго сказала Касуми. — А теперь, пожалуйста, присаживайтесь. — Последнее слово точно не звучало как приказ, но, конечно, лишь как предположение, что говорящая не могла представить себе, что вы не сделаете так, как она попросит.

Тофу сел. Он попытался ослабить галстук, пока не вспомнил, что он его не носил.

— Такое ваше поведение длилось уже достаточно долго, — строго сказала Касуми. Ну или по крайней мере так строго, как это могла сказать Тендо Касуми. — В свое время это было забавно. Однако я вскоре выхожу замуж, и полагаю, что пора вам прекратить развлекать меня своими выходками и начать вести себя с большим уважением.

Тофу снова тяжело сглотнул, болезненно морщась при этом напоминании. Почувствовав боль в ноге, он посмотрел вниз, чтобы обнаружить, что воткнул в бедро не менее пяти акупунктурных игл. Он вытащил их все и осторожно выложил на столе в ряд. Напрягая мышцы, чтобы постараться держаться нормально, молодой врач ответил:

— Ко-конечно. Вы абсолютно правы. — С его лба градом лился пот, отражая совершаемые им усилия.

Касуми критически осмотрела его, отметив потение, нервные подергивания рук, дрожь, мечущиеся взад и вперед глаза. Ее губы сжались. Для этой беседы ей нужно было все его внимание.

— Тофу-сэнсэй, вы, кажется, необоснованно сильно отвлекаетесь. Что-то не так? Вы не могли бы принять какое-либо лекарство для успокоения нервов без ущерба для вашего здравомыслия?

Разум Тофу неудержимо проследовал за этой мыслью, пройдясь по всей фармакопее в его шкафах. Через мгновение его мысли остановились на кое-чем, что действительно ненадолго могло придать ему спокойствия. Никогда раньше ему не приходило в голову так попробовать, возможно, потому, что все такие встречи казались незапланированными. Или, по крайней мере, незапланированными им самим.

Кивнув, врач неуверенно поднялся на ноги. Он снял с полки банку с нарезанными листьями и внимательно ее осмотрел. Сейчас было не время по ошибке выбрать неправильное средство. Ему удалось неловко растереть бывшим у него пестиком несколько листьев, больше в итоге просыпав, чем добавив в чай. После этого он несколько мгновений в замешательстве смотрел на чашку, не в силах припомнить, когда же он налил себе чай. Покачав головой, он сел на краешек стула и сумел отпить из чашки, не пролив все это на себя.

Не в силах после этого усидеть, Тофу быстро встал, ударив спинкой стула по книжной полке. Он подошел к столу на другой стороне комнаты. Там он засуетился, наливая чай себе и своей гостье.

— Э-э… Тофу-сэнсэй? Я уже налила нам обоим чай. Вы добавили в свой лекарство и выпили его. Помните?

Тофу приостановил свои движения, молча проклиная себя за глупые действия. Он вцепился в край стола, чтобы не дать своим рукам двигаться. Пять минут он оставался в этой позе, пока под конец этого времени покалывание в конечностях не дало ему предположить, что зелье подействовало. Он вернулся к своему стулу и сел на него, опять оказавшись на самом краю.

Вежливо взглянув на свою гостью, Тофу сказал:

— Спасибо что вернули книги, хотя, конечно же, вы всегда можете держать их столько, сколько пожелаете. И… э-э… очень рад вас видеть.

Касуми немного наклонила голову.

— Не за что. И спасибо. А теперь, я надеюсь, вы простите мне мой вопрос, но почему в ответ на приглашение на мою свадьбу вы отослали свои извинения?

Тофу страдальчески посмотрел на нее.

— Боюсь, что в этот день я буду занят.

Касуми подняла брови.

— В воскресенье? С моей стороны было бы крайне невежливо предположить некую уклончивость вашего ответа. Почти так же невежливо, как для вас бы было увиливать от ответа.

Он быстро, но мягко вздохнул, не привыкнув слышать такое от молодой девушки перед ним.

— Тем не менее, боюсь, я не смогу присутствовать. По… по личным причинам, если вы хотите другого ответа.

— Ну, мне жаль так говорить, но я думаю, что мне необходим иной ответ помимо этого, — сказала Касуми так вежливо, как только могла. Она исполнилась решимости, отказываясь выбрать легкий способ, решив придать ему необходимый дополнительный толчок, чтобы сделать все правильно. — Много лет вы были не только нашим семейным врачом, но и дорогим другом. Отказ присоединиться к нам на праздновании этого события — немыслимое дело. Вы должны прийти, действительно должны. Или, по крайней мере, вы должны представить оправдание получше.

Тофу опустил глаза, на его губах появилась легкая улыбка.

— Где та Касуми, которую я знал все эти годы? Девушка, которая никогда не забывала даже о мельчайших правилах этикета? Слыша, как вы вот так вот оставляете приличия, я задаюсь вопросом, не приближается ли конец света. Хотя, возможно, все это просто сон.

Касуми сложила руки на коленях и поджала губы, чтобы избежать их непроизвольного дрожания, ибо и для нее все это было непросто.

— Если вам легче будет думать, что вы спите, то думайте. До тех пор, пока вы отвечаете.

Тофу с сожалением вздохнул, зная, что ему придется ответить. Он ни в чем не мог отказать женщине перед ним, если она начинала настаивать. Он сказал прямо, принятая им трава смягчила часть его боли:

— Я не хотел приходить из-за боли, что она мне принесет. Когда я увижу, как вы выходите замуж за Саотоме Ранму.

Касуми слегка кивнула, подтверждая, что она, наконец, получила часть правды. Ее глаза горели от слез, и какое-то время она не позволяла себе заговорить. Затем она ответила:

— Я бы хотела спросить, есть ли у вас проблемы с моим женихом? Он на несколько лет моложе меня, он немного импульсивен и плохо воспитан, но у него доброе сердце. Я полагаю, что он будет прекрасным мужем.

Доктор на мгновение отвернулся, желая как-нибудь избежать этой беседы. Он повернулся обратно, решительно придвигаясь вперед.

— Проблема не в Ранме. По крайней мере, не напрямую. На самом деле, мне очень жаль, что я не могу его за это возненавидеть. Так было бы легче. Но я не могу. Вы правы, он хороший человек, как только вы взглянете под его грубую внешность. Если бы только он женился на ком-нибудь еще. Как, например, на вашей сестре.

Касуми тихо спросила:

— Вы не верите, что у меня есть право выйти замуж за хорошего человека?

Челюсть Тофу отвисла.

— Ко-конечно есть! Но я всегда надеялся, что я мог бы… я имею в виду…

Сидящая с другой стороны стола молодая женщина осторожно спросила:

— Могли бы что?

Тофу опустил глаза, устремляясь навстречу своей судьбе. Он прошептал:

— Я надеялся, что я мог бы быть тем, кто женится на вас.

При этих словах сердце Касуми взлетело, как радостно поющая весной птица. Несколько чудесных мгновений она наслаждалась этим чувством. Затем она крепко сжала находящийся у нее в руке осколок фарфора, от боли мягко прикусив губу. Она обернула слова Тофу в шелковую ткань и спрятала их в дальний уголок своей памяти. Осторожно закрыв дверь к своим воспоминаниям, она твердо напомнила себе придерживаться избранного курса.

— Почему вы никогда не говорили этого раньше? — тихо спросила она, не слишком успешно пытаясь говорить спокойно.

— Вы… вы были слишком молоды. Слишком уж молоды, — со слезами ответил Тофу. — Еще в средней школе. День за днем я напоминал себе, как же молоды вы были.

Касуми крепко сжала губы. Глубоко вдохнув, она едко ответила:

— Я уже много лет как окончила среднюю школу. Более года назад достигла надлежащего возраста. Года! Если уж на то пошло, мой отец был бы рад дать согласие еще раньше, по крайней мере, после того, как Аканэ выбрали изначальной невестой Ранмы. Почему? Почему вы ждали, пока говорить не стало слишком поздно?

Тофу не мог не закрыть лицо руками. Он хрипло сказал ей:

— Вот уже почти месяц я каждый день задаю себе этот вопрос. Я надеялся… я так долго напоминал себе о вашей молодости, что это стало… привычкой. Привычкой, которую я не мог оставить. Но я всегда надеялся… — Он покачал головой, затем взглянул на нее, в уголках глаз была заметна влага. — Но неужели вы не понимаете? Я не могу смириться с мыслью, что буду стоять там и смотреть, как вы выходите замуж за Ранму.

Касуми собралась с духом, готовясь сделать то, что она должна была сделать.

— Я так понимаю, что вы трус.

Тофу откинулся на спинку стула, как будто его ударили.

Молодая женщина, не останавливаясь, продолжила:

— Вы близкий друг семьи Тендо. Вы также были другом Ранмы. Все наши соседи это знают. Вас пригласили на нашу свадьбу, и все ожидают вас там увидеть. Если вы не появитесь, они заинтересуются и задумаются над причиной. Я понимаю, что это будет больно. Но разве вы недостаточно мужественны, чтобы несмотря ни на что исполнить свой социальный долг и пережить все это? Или узы чести применяются лишь тогда, когда их легко исполнить?

Она с полным безразличием смотрела, как сидящий напротив мужчина открывал рот, не произнося ни звука. Она дала ему пару минут. Когда не появилось никакого признака улучшения, она нетерпеливо спросила:

— Ну?

Тофу казалось, что его тело стало вдвое тяжелее. Он осел, и только стул не дал ему упасть на пол. Впервые на его памяти, милая девушка, которую он все эти годы знал, продемонстрировала нечто суровое, и он не мог прекратить думать, что от этого он лишь полюбит ее еще сильнее. Тем не менее, она все еще смотрела на него, ожидая, требуя его ответа. Требуя, чтобы он, в конце концов, поступил как мужчина.

Он закрыл глаза, черпая силы откуда глубоко изнутри себя.

— Я… я приду, Касуми-сан.

— Спасибо, Тофу-сэнсэй. — Она поднялась на ноги и ослепительно ему улыбнулась. Затем она развернулась и вышла за дверь.

Тофу еще полчаса не двигался с места, пока внимание доктора не привлек нервный стук в дверь. Не обращая внимания на боль в суставах, он поднялся на ноги и приветствовал пациента, проводя пожилого мужчину в смотровой кабинет. Тихая рутина его работы была не в состоянии полностью изгнать воспоминания о недавнем разговоре.

Прозвонил колокол, сообщая об окончании последнего учебного дня первого семестра. Ученики высыпали из здания, смеясь и готовясь к летним каникулам. Много позже всех остальных медленно показались еще двое. Ни Ранма, ни Аканэ не чувствовали в себе сил куда-то бежать.

Прибыв домой, они обнаружили, что в этот день не будет никаких тренировок боевых искусств, пока не отпразднуют свадьбу. По крайней мере, не в додзе. Внутренняя часть здания была преобразована, вдоль стен выстроились столы, меж них рядами расположились стулья, до середины тянулся проход. Даже если бы додзе было доступно, времени не было, все были заняты последними приготовлениями. Аканэ немедленно призвали на помощь, хотя Нодоке хватило присутствия духа, чтобы выбрать для нее задачи за пределами кухни.