Когда смерть разлучит нас...

До самого рассвета думая, представляя, решая, она порывалась схватить телефон и позвонить родителям. Вот так слабовольно и подло. Узнай о том, что она разболтала все матери, а та — отцу, Чейз возненавидел бы Кэри. Господи, почему их семья настолько неидеальна?

И тем нем менее, ей нужен был совет. Нужна была поддержка. Твердое плечо. И где это все искать, если не у родителей?

Нервно кусая губы, Каролайн просидела на кухне всю ночь перед чашкой с уже давно остывшим кофе. Иногда ее встревоженный взгляд пугливой птицей устремлялся к двери: ей постоянно слышались шаги в коридоре, а в соседней комнате стонал от боли брат.

И все-таки расскажи она родителям о произошедшем, и отношения стариков с Чейзом испортятся окончательно. Да и с ней, с Кэри, вероятно, тоже. Все же ни отец, ни мать не были в восторге от ее идеи переехать, да еще и к своему заблудшему брату. Деньгами они не помогут. Приехать не сумеют тоже: слишком утомительная дорога для их костей. Однако, черт, как же ей хотелось в эту самую секунду услышать заверение в том, что все будет хорошо. Все наладится. Что ее любят, что она нужна, и потому...

Ее глаза обратились к фотографиям, которые облепили всю стену напротив стола, словно развешанные иконы. Этот мужчина, очевидно, в самом деле преследует ее. И теперь сорвать снимки и устроить великий костер инквизиции было таким соблазном... Однако все что сделала Каролайн — позорно сбежала в свою комнату. И еще долго ворочалась в холодной постели под жесткими простынями, мыслью блуждая в темноте в поисках решения и не находя его.

Ее беспокойный сон прерывался несколько раз. Далеко в коридоре, забытый в сумочке трезвонил телефон, а у Кэри к тому моменту уже не было никаких сил, чтобы перевернуться на другой бок. Потому она просто мечтала о том, чтобы эта шумная штуковина внезапно оказалась вне зоны доступа.

Через несколько часов ее вынудил проснуться и на этот раз встать, сильный шум как будто передвигаемой мебели и коробок. Когда Кэри вышла из своей комнаты, взъерошенная и напуганная, оказалось, что Чейз уже готовится к переезду, сметая все с полок, из шкафов, комнат в ящики, и складывает свой скарб в коридоре.

— О, ты проснулась... — Парень выпрямился, вытирая руки о полинялые джинсы. — Доброе утро... день... уже почти вечер, точнее.

Каролайн с нескрываемым недоумением смотрела на него. Разглядывала его темно-карие глаза, подкрашенные синяками. Разбитые губы, которые, как будто, улыбались. И не понимала причину такой оживленности, деятельности, духовного подъема. Ведь она знала своего брата слишком хорошо, чтобы теперь запросто поверить в то, что он взялся за голову и решил последовать ее совету. И вчера, засыпая, Кэри верила, что обнаружит его опять укуренного до бессознательного состояния, ведь именно так Чейз обычно решал свои проблемы.

— Сейчас подъедет машина... я подыскал нам новое местечко. — И он вновь, подтянув рукава, принялся за работу.

— Чего..? Какое местечко?

— А ты собираешься тут оставаться? После всего, что произошло? Пусть я им больше ничего не должен, черт знает этих...

— Чейз. Чейз, опомнись! — Кэри обеспокоенно подобралась к брату, заглядывая в глаза. Абсолютно трезвые. — Тебе приснилось, должно быть...

— Не... нет! Все в порядке. Я все уладил! — Заявил убежденно парень, забирая с тумбы скотч. Начиная перевязывать липкой лентой коробки с характерным трескучим звуком. — Так что мы до завтра должны уехать и... все наладится. Я найду работу и...

-Чейз. — Обмерла Каролайн, опираясь плечом на стену. — Ты... вернул им деньги?!

— Ага. Типа того.

От-мать-его-лично. Осталось только выяснить у кого Чейз занял такую сумму. И какие проценты ему назначили.

— Никаких процентов! И я верну бабки, когда смогу... через год... два, три, десять — без разницы.

— Так не бывает, Чейз. — Покачала головой девушка, начиная опасаться, что он сошел с ума. Его слишком сильно ударили по голове, а еще эти наркотики, стресс... — Во что ты опять вляпался? Говори! Ну?!

Ее встревоженные, широко-распахнутые глаза впились в него испытующим взглядом. И Чейз долго молчал, оглядываясь по сторонам, словно в поисках укрытия. Но в итоге кинул скотч на коробку, взъерошил свои волосы и сознался:

— Это... ну... Брендан.

— Брендан? — Не поняла Кэри, прищуриваясь.

— Типа... препод твой.

В это самое мгновение Каролайн показалось, что она теряет равновесие. Проваливается в какую-то бездонную пропасть, и мир с его звуками, цветами, физическими законами отдаляется от нее. И потеря сознания была бы сейчас отличным выходом из ситуации, но увы.

— Ты... ты... то есть ты хочешь сказать, что взял всю эту сумму в долг у мистера Эохайда? — Едва слышно переспросила Кэри, когда вернула себе голос.

— Ага. Вроде того. М-да. — Чейз нахмурился, когда увидел, как девушка сползает по стене на пол. — Эй, с тобой все в порядке?

— А с тобой, Чейз? Зачем ты.... боже, что ты наделал...

Удивительно. Смотря на свою сестру Чейз отказывался понимать, почему она реагирует на эту новость сильнее, чем на вчерашних гостей? Ведь ему казалось, что те парни выглядели куда внушительнее и опаснее, а подкосило ее в итоге просто звучание имени ее профессора.

— Я не знаю, как этот мужик разбогател, преподавая в университете, но деньги он лопатой гребет. Серьезно, я видел чек — от такой суммы он не обеднеет...

— Как ты вообще до такого додумался?! — Она еще никогда не повышала на него голоса. Сюрприз-сюрприз.

— Я не додумывался! Твой чертов телефон звонил все долбаное утро! И потому я решил сделать нам обоим огромное одолжение — послать нетерпеливого ублюдка по нужному адресу. А это оказался... он. Спросил почему ты не ходишь всю неделю в универ. Я сказал, что ни черта о твоих прогулах не знал, потому что у меня у самого проблем, как обезьян в джунглях. Ну и... слово за слово... вот.

Его отповедь начавшаяся как взрыв, как праведный шторм под конец затихла и обрубилась растерянным, негромким "вот".

— Вот. — Покивала едва заметно Кэри, не смотря на него. — И тебя... ничуть не смущает тот факт, что ты должен ему столько?

— Нет. А чего...

— Он же тебе никто, Чейз! Ты же с ним не знаком даже.

— Эй, уже знаком. И он классный мужик.

— Потому что дал тебе эти чертовы деньги?

— Да нет же! Потому что... у него даже не возникло желания спросить, какого дьявола я натворил.

— Это, действительно, многое о нем говорит...

— Я разбираюсь в людях! И этот не хочет подставить меня! Ему это на хрен не нужно!

— Ах, ясно... так может... — Кэри медленно поднялась, опираясь на стену. — Может, тогда он сказал тебе, что ему нужно? Возможно, ты что-то упустил из своего рассказа? Нет?

— Не... не совсем. — Пробормотал опасливо брат, поспешно добавляя: — Но это ерунда! Так, глупая прихоть...

— И чего же ты тогда боишься? Говори.

— Он сказал, что если ты не хочешь...

— Чейз!

— Попросил тебя прийти. Сегодня. Или завтра. Ему что-то нужно сказать тебе. Ясно? Просто поговорить.

Кэри впилась пальцами в дверной косяк, смотря на Чейза упор. Какие прокуренные мозги надо иметь, чтобы не догадаться, что скрывалось под "просто поговорить", за которое заплачена такая сумма? Неужели Чейз не понимал, что, радостно соглашаясь на "щедрое" предложение мистера Эохайда, на деле продавал ее, свою сестру? И, что сказать, она теперь знает, что стоит чертовски дорого.

— Ясно. — Усмехнулась Кэри жестко. — Да. Ясно.

— Ну так... тебе помочь собраться?

— Нет. Сама справлюсь. — Ответила тихо, как эхо девушка, неуверенно шагая к своей комнате.

И Чейз еще не знал тогда, что ее "соберусь" подразумевало не только чемодан в руках и дальнейшее исчезновение из этой квартиры. А из его жизни, нового дома, города в целом.

Собрав тот самый чемодан, с которым приехала сюда полтора месяца назад, Кэри из вещей оставила лишь юбку до середины бедра, тонкую красную кофточку, черные чулки и туфли на каблуке. И облачаясь во все это, закусывая губу и гордость, Каролайн, даже не обладая даром предвидения, знала свое будущее. Его сценарий был так прозаичен.

На такси она отправится в аэропорт, но не для того, чтобы тут же распрощаться со своим прошлым, оставив его позади на высоте десяти тысяч метров. А для того, чтобы купить билет в один конец на завтра и сдать свой багаж в камеру хранения.

На выходе из аэропорта она будет колебаться лишь секунду, а потом на том же такси поедет в "замок Шамбор", возвращать долг. И по пути, скорее всего, расплачется, испортив макияж.

* * *

Несмотря на то, что Брес в течение последних лет играл роль джина, деньги из шляпы доставать он так и не научился. Для того, чтобы обеспечивать Миранду всем необходимым (не только) и обязательно лучшим, он должен был работать. Эх, а ведь были времена господства языческой веры, его золотой век...

А теперь он вынужден выслушивать чуть ли не целый день отчеты своих секретарей, секретарей их секретарей и так далее и тому подобное. И этот порочный круг так ему осточертел, что секунду назад Брес без предупреждения оборвал говорившего с ним по телефону человека, нажимая на кнопку, которая подарила ему желанную тишину.

Выключить телефон. Закрыть все долбаные двери и окна. А лучше... нет, ему не стоит об этом думать. Окажись он вновь возле Айрис, и Эохайд сделает то, в результате чего ему придется ждать следующего шанса еще несколько веков. Уж лучше подождать несколько дней, не так ли?

Не успел он так подумать, как дверь его кабинета после предварительного стука распахнулась и в комнату чинно вошел Виктор — уже немолодой, но крепкий дворецкий французских кровей. И, пройдя к его столу, слуга доложил, что Бресу не нужно ждать больше ни единого, мать его, дня.

— Леди настаивает. Мне передать, что вы заняты, сэр?

Брес вцепился в морщинистое лицо человека взглядом, который еще немного и приобретет все свойства карающего огня. Мужчине хотелось вскочить из-за стола, рвануть к двери, а по пути высказать недогадливому Виктору:

Почему она еще не здесь? Ты что, ослеп? Как можно не увидеть, что она — искупление, свет и благо? Неужели ты оставил ее в фойе? Скажи, что хотя бы не за порогом! Ты уволен!

Вместо этого Брес сложил руки на столе, переплел пальцы и негромко сказал:

— Проводи ее сюда, Виктор.

Дворецкий долго, о-очень долго кланялся, шел обратно к двери, а там по лестнице на первый этаж все пятьдесят четыре ступеньки размеренным шагом, выражающим чрезвычайное, но в данном случае совершенно неуместное достоинство.

Эохайд встал из-за стола. Сцепил руки за спиной и медленно прошелся по комнате. Казалось, он уже отвык от этого — волнение, предвкушение, даже некоторое опасение, что он опять выкинет что-нибудь, что напугает женщину, оттолкнет. Но, хорошо, она уже почти здесь, еще минута...

Как удачно было наткнуться на ее брата. Как удачно, что Чейзу понадобилась помощь, которую он предоставил охотно и без особых стеснений. А деньги... никто не знал, что Брес отдал бы больше, намного больше за возможность просто увидеть Айрис. А сейчас... да, сейчас ему нужно придумать, что сказать ей. И почему он не подумал об этом раньше? Не верил, что она все же отважиться посетить его логово. Но теперь... предложить поужинать вместе? А что насчет "жены"? Жена, черт! Миранда даже находясь черт знает где и, наверняка, в объятьях какого-нибудь загорелого мачо, все равно вставляет ему палки в колеса.

— Сэр. — Виктор вновь зашел в кабинет, соблюдая опостылевший этикет.

— Оставь нас. — Повернулся к двери Эохайд, пытаясь и едва в состоянии сделать это: сохранить непроницаемое выражение лица.

Айрис выглядела просто чудесно, а мысль о том, что женщина наряжалась специально для встречи с ним, разливалась по венам лавой. Она отказывалась смотреть на него, ее взгляд предпочитал обнимать пустоту.

— Сэр. — Поклонился на прощание Виктор, наконец-то выходя и мягко прикрывая за собой дверь. Его неторопливые шаги, глухо топчущие ковер, еще долго слышались в коридоре.

Брес набрал воздуха в грудь. Что ж, пожалуй, объяснит для начала, что деньги ни черта не значат для него...

Ох-ты-ж-матерь-божья!

Весь набранный воздух покинул его легкие с хрипом, словно невидимая рука выбила из него дух. Но то, что начала делать Айрис, было и в самом деле подлым, беспощадным ударом.

Сбросив с плеч тренч, она так же быстро и слажено расстегнула молнию на своей юбке, давая той упасть под ноги. Переступив через ткань, оставаясь в чулках и черных трусиках, она решила, что пришло время ее волос. Ее рука бросила к юбке заколку-краб и взъерошила темные, блестящие локоны. А потом ее пальцы, кажется, до этого не сомневающиеся в правильности действий, задрожали. Продолжая прятать взгляд, Айрис принялась за ряд мелких пуговиц на своей красной кофточке. И смогла расстегнуть лишь три из них. На каждую пришлось по несколько попыток.

Раздраженно выдохнув, она опустила руки, гордо вскинув голову.

— Не хотите помочь?

Помочь? Ах, помочь...

Брес сам не сообразил сразу, как Айрис оказалась лежащей на ковре, а он сверху на ней, терзающий ее губы. Его руки грубо гладили ее тело, наслаждаясь изгибами, теплом, нежностью кожи, контрастом ее с ненужной тканью. Кстати...

Треск ниток заставил женщину испуганно вздрогнуть. Пусть извинит его нетерпение, но, черт возьми, она просто не знает, через что он прошел, прежде чем дожить до этого самого момента. Он хотел бы сказать, что думать о чертовой кофте сейчас не очень кстати. Она должна думать только о нем, а завтра он купит ей сотню, тысячу каких угодно...

— Открой рот. — Прорычал несдержанно Брес, обхватывая ее подбородок ладонью.

И на этот раз она подчинилась, впуская его, давая себя, покорно принимая его страсть, его боль, его ожидание. Наконец-то. Наверное, нужно было убедительно объяснить ей, что он обязательно будет нежным. Что, возможно, его неконтролируемая жажда пугает ее, но это грубое нетерпение израсходует себя совсем скоро. Как только он примитивно докажет себе, что Айрис здесь, под ним, никуда не собирается уходить, как только он возьмет ее, как давно хотел, он покажет ей себя нежного. Он будет осторожно и долго поклоняться ее телу, а пока ему просто необходимо кончить внутри нее.

Проявляя чудеса воли, мужчина спустился к женской шее, к груди, сжимая ее через ткань белья ладонями, ниже... Не в состоянии спорить со своей природой, Брес развел женские бедра, прижался к ним с хриплым ругательством, отклонился, чтобы взглянуть...

Эохайд отпрянул так стремительно, что напугал ее. Но дьявол, это выражение ее лица! Айрис лежала под ним словно... мертвая! Ее голова была повернута набок, безразличные глаза смотрели в стену. Абсолютно расслабленная она словно терпела его прикосновения.

Зажатый между прошлым и настоящим, Брес попытался дать шанс дыхательным упражнениям. Каролайн же, не зная как реагировать на его поведение, приподнялась, растерянно следя за тем, как он, стиснув зубы, пытается вернуться к реальности. Но, черт, как много раз он видел ее умирающую...