— Пойми, я способен использовать эмоции, тем более, что ваши содержат огромное количество жизненной силы. И тем не менее слишком сильные вынужден сбрасывать, я же не демон, чтобы с рождения уметь их усваивать и накапливать. А сексуальная энергия страсти, если в ней нет любви, — это просто сырая сила и она разрушительна!
— Как вчера? Она тебя разрушала?
— Да, как вчера.
— А почему в ней нет любви? У меня нет? И откуда ты знаешь? — и про себя добавила: "если я и сама еще толком не знаю, что это за зверь такой..."
— Я это чувствую, — абсолютно серьезно, без тени насмешки, ответил он, — любовь нельзя не почувствовать, для этого мне не нужно читать твои мысли. Ты ко мне относишься хорошо, но это не любовь. Вообще-то, странно, я не знал, что низшие расы не видят искру... свет души! Это же так просто! А любовь... когда душа находит свою половинку, она начинает гореть ярче, а потом и сливается с ней! Разве такое можно не заметить?
— Ну вот... и свет души я не вижу, — расстроилась она опять, — и любить не люблю и не могу...
— Почему же не можешь? В тебе много любви, ты же очень светлая, и искра твоя сияет светом. Она чистая, совершенно не мутная, ты способна дарить любовь, но, слава Звездам, не мне.
— А кому же тогда? — недоуменно глянула она, — если она уже есть?
— Родителям, друзьям. Она пока безадресная, у тебя нет половинки. И я не знаю, как у людей выглядят половинки! Но должны же они быть! И у тебя тоже... — раздраженный ее докапыванием, он кинул на спинку стула полотенце, которое подкладывал вместо салфетки под тарелку, и прислушался к крикам на улице, отвлекаясь от неприятных мыслей.
— И что же я тогда чувствую к тебе, раз ты все знаешь?
— Привязанность, сексуальное восхищение, — ответил, так и не взглянув на нее.
— И мне этого испытывать нельзя? Запрещаешь? Ну и как ты сделаешь, чтобы я этого не чувствовала? — Оле настойчиво хотелось продолжить сеанс психоанализа, потому что ее по-прежнему тянуло к нему.
— Никак. Я никак не могу это сделать, — разочарованно сморщился, едва не разводя руками, — тем более, что привязанность ко мне ты ощущать все равно будешь, как и я ее чувствую по браслету.
— И что мне теперь делать? Раз уж я справиться не могу со своим восхищением и желаниями? — хмуро спросила она, автоматически вешая полотенце на крючок и убирая сыр в холодильник.
— Подождать несколько дней, может неделю. Не выдумывать себе любовь ко мне на пустом месте.
— На пустом? Куда же делась сексуальная энергия?
— Никуда не делась. Пока не рассеялась, на это-то и нужно несколько дней. Просто если ты не найдешь себе другого объекта для влюбленности, тебе же будет плохо!
— Так я в тебя и не хочу влюбляться!
— Вот и не надо! Главное, помни об этом!
— Помнить-то не сложно... а что мне с этим делать? — она приложила ладошки к пылающим щекам. Господи, кто бы сказал, что она будет вести подобные разговоры с парнем на собственной кухне!
— Ничего не делать, только напоминать себе, что это пройдет.
— А заклинание нельзя наложить?
— Нет, его смоет очень быстро.
— Но я так не смогу!
— Сможешь. Идеально было бы, конечно, найти другой сексуальный объект... тебе же нравится этот твой рыжий парень? Вот и пообщайся с ним!
— Кхм... ты что же, предлагаешь мне... завязать с ним сексуальные отношения? Вот так просто? Подойти и предложить... что? Переспать? — не поверила она собственным ушам. — Да ты сводничаешь!? Такого отец мне бы точно не предложил!
— Нет. Хотя... в принципе-то — почему бы и нет. Для вас же это естественно...
— Что? — Оля едва сдержалась, чтобы не топнуть ногой и не бросить чем-нибудь тяжелым в собеседника.
— Сексуальные отношения без любви. Я вчера видел! Вообще, при вашей эмоциональности странно, — продолжил он нейтрально, но косясь на ее руки, — что ты еще не имеешь сексуального опыта и не умеешь сбрасывать напряжение подобного рода.
Оля снова стремительно покраснела и спрятала лицо, по-детски прикрыв пальцами глаза.
— Ты, конечно, можешь не верить, — пробормотала она из-за них, — но у меня никогда не было подобной проблемы...
— Тебе стыдно? Зря, это совсем не обвинение. Напротив, для меня и нас обоих — хорошо! Имей ты такой опыт, тебя вряд ли приняло бы заклинание в браслете, сексуальные энергии намного грубее и мешают родовой настройке. Так что, повторюсь, тебе надо просто подождать! Когда рассеется излишек, то закончится и это состояние. Это ненадолго! Потерпи несколько дней!
— Правда? Можно ничего не делать? Ни к кому не надо приставать? — с надеждой глянула она сквозь раздвинутые пальцы. Уж лучше перетерпеть "влюбленность" в эльфа, чем самой приставать к парням.
— Правда, правда, можешь оставить эти свои ребяческие замашки. Опять повторюсь, все твои чувства сейчас объясняются бурлением этой энергии, и ее желанием высвободиться. Так что давай просто на что-нибудь отвлечемся. Бери свой компьютер и иди в комнату!
— Раскомандовался тут... — облегченно проворчала девушка, составляя в раковину чашку и турку с так и не выпитым кофе. Подержала в руках бутылочку со свежевыжатым соком и отправила ее в холодильник, — есть совершенно не хотелось. Более того, ей все также мешало чувство переполненности, как будто она только что встала минимум из-за новогоднего стола. — Небось и планшетник не просто так предложил купить? Чтобы я тебе не мешала ноутом пользоваться?
— Почему же, ты хотела, вот и купили, — принял он ее желание поменять тему.
— Но? Я же слышу это "но"! — опять это его безмятежное занудство!
— Но! Теперь ты не будешь на меня недовольно зыркать, когда я пользуюсь твоим ноутбуком. А мне интернет интереснее, чем телевизор.
— Пффф, понятно, так бы и сказал, я бы догадками не мучилась, зачем ты на меня потратил столько денег!
— А ты мучилась? Тебе денег жалко?
— Представь себе! — ее озарило. — Ты это специально сейчас делаешь!
— Что?
— Вот это! Выводишь меня из себя!
— Раскрыла! — открыто рассмеялся эльф, будто поддаваясь маленькому ребенку. — Действительно, намеренно. И на самом деле ты не считаешь, что мучилась, я же тебя читаю! Не волнуйся и не пыхти, мне просто очень нравятся твои эмоции. Они мне полезны после вчерашнего!
— Ах, так ты это все ради собственной выгоды еще делаешь?
— Да, и в собственных интересах тоже, — он наклонил голову, изучая ее реакцию и прядь волос из низкого хвоста скользнула по плечу. Оля сглотнула и отвернулась, кинув:
— Ладно, тогда можешь идти на диван, так и быть, не буду я к тебе приставать!
— Обещаешь?
— Обещаю!
...
Вяло потыкав в планшет, она открыла начатый любовный роман, дошла до первого "робкого поцелуя", вспомнила вчерашний невероятный поцелуй Леши, чертыхнулась и свернула файл, вдохнула-выдохнула, натянула на ноги сбившийся плед... еще минут пять покидала бешенных куриц в зеленых свиней и выключила игрушку. Оглянулась на эльфа — нелюдь с закрытыми глазами откинулся на спинку дивана и, если бы не катаемая в тонких пальцах драконья жемчужинка, выглядел бы спящим. Ноут, как и утром, лежал рядом.
Девушка покрутилась и все-таки вылезла из своего уютного гнездышка, помаялась по квартире, сунула грязные вещи в стиралку, достала из морозилки пакеты с овощами на обед и снова устроилась на диване, с тяжелым вздохом взявшись штопать протершиеся домашние шерстяные носки.
...
Выдержала она буквально пятнадцать минут тишины. Лениво закончив с дыркой на большом пальце, оторвала новую ниточку, посмотрела на зияющий провал пятки, вздохнула, попялилась на хмурое небо за окном и снова попробовала пообщаться с соседом:
— Два часа уже... а мне есть так и не хочется... скажешь, когда обед готовить? Я овощи поставлю...
Парень неопределенно качнул головой.
— Хорошо, раз есть ты пока не хочешь и не спишь, я включу телевизор? — раскопала она ленивчик. Сосед снова едва заметно наклонил голову. Тяжко вздохнув на нечеловеческий игнор, прощелкала несколько раз все каналы и, не найдя ничего интересного, оставила Россию с дневными местными новостями. Вдевая толстую пряжу в иголку и тихо поругиваясь на вздумавшую расслаиваться ниточку, уже потянулась выключить ящик, но немного замешкалась, да так и застыла, упустив клубок на пол. И было отчего: по телевизору шла криминальная хроника, дикторша комментировала смазанную запись камеры наблюдения антикварного магазина, на которой вполоборота к зрителю, замечательный всеми своими ушами и волосами до пояса, стоял "её" эльф!
Кажется, первый раз с момента появления гостя, Оле отказал голос, и вместо членораздельных звуков она смогла только просипеть невнятное "Эээээ!!!!", тыкая в экран пальцем. Не глядя бросив носок с воткнутой куда попало иглой, прижала кнопку громкости, едва поймав окончание передачи.
— Пока непонятно, какую роль в ограблении играл переодетый эльфом человек и почему столь опытный неуловимый вор так неосмотрительно оставил в магазине свои паспортные данные, но расследование почти завершено.
— Почему? Вы не надеетесь найти переодетого свидетеля?
— Уличная камера у магазина оказалась обесточена, питание отключили в обеденный перерыв, так что лица загримированного человека мы не увидели. На Арбате толчется масса туристов и актеров, но ни один из постоянных продавцов никого переодетого "эльфом" не помнит. Если кто-то видел этого человека, просим связаться с нами по указанным телефонам.
— А как-то еще можно его попробовать разыскать? По отпечаткам пальцев? — с умным видом задавала вопросы яркая блондинка-ведущая.
— Это магазин, отпечатков пальцев там довольно много. А наши возможности разыскать человека, лица которого никто не видел, да к тому же в парике и с приклеенными ушами, довольно ограничены, — с каменной физиономией попытался пошутить представитель закона.
— А сам господин Потапов как объясняет, почему оставил свои данные?
— Никак, потерял паспорт. Но его опознали и оценщик и продавец, так что вина доказана.
— Почему вы решили, что этот человек и есть легендарный Михайло-батюшка? Ведь имя этого человека не Михаил? Это не ошибка?
— Да, долгое время предполагалось, что прозвище он получил по имени. Но у нас имеются основания считать, что это он.
— Какие?
— Извините, это следственная тайна. Подождите до суда, — полицейскому не удалась очередная попытка похожей на оскал улыбки.
Оля напряженно дождалась окончания передачи, но больше про этот случай ничего не сказали. Выключив ящик и забыв про брошенный носок, она выпуталась из пледа и, уперев руки в боки, развернулась к нелюдю:
— Ну и что ты на это скажешь?
— А что я должен сказать?
— Что нам делать? Говорила же, что ты куда-нибудь без меня вляпаешься! Как чувствовала!
— И куда же я влип? Никто меня не помнит и не узнает, с тобой было бы только хуже, тебя-то как раз могли бы запомнить, — только тут он соизволил лениво поднять на нее глаза, и спокойно добавил, — не волнуйся.
— Как же мне не волноваться, — всплеснув руками, она босиком начала наматывать круги по комнате. Хлопнув себя по лбу, резко развернулась, отпихнув и чуть не впечатав в стену кадку с фикусом. — А по одежде они тебя не могут вычислить?
— И как? — скептически поднял он бровь, — на одежду наложен морок, ментальная иллюзия, которую, что впрочем логично, ваши камеры не воспринимают. Я согласен, опыт с камерами стоит учесть. Я еще вчера сделал картинку более реальной, помнишь? Привязывал к камушку? Так что сейчас иллюзию, как и мою внешность, камеры зафиксируют по-другому.
— Да? — засомневалась девушка, — реальной? Что, и камеры будут видеть пальто?
— Нет, не пальто, а марево теплового заклинания, оно смажет картинку.
— Хорошо... — она помялась, — а ты можешь рассказать, что там случилось? Я же изведусь от любопытства!
— Ты не отстанешь? — Оля решительно помотала головой, едва не подскакивая от возбуждения.
— Так что ты сделал-то? Внушил им всем? — попыталась крутнуться на пятке, одновременно пнув кулаком челюсть воображаемого противника, "завязла" в ковролине и, потеряв равновесие, шлепнулась на попу, нервно расхохотавшись.
— Не всем, только свидетелям, — покачал головой нелюдь, глядя на ее выкрутасы и заставляя утихомириться спокойным голосом. — Этот вор намеревался при необходимости убить оценщика. Поэтому я для него изменил порядок, — это другой вариант внушения. На время, все же он темный, его совесть, как вы это называете, надолго не пробудить.
— Что?!? Порядок? — не вставая, она передвинулась по полу ближе к нему.
— Да. Тебе непонятно, почему совесть не пробудить?
— Нет, про совесть я согласна. Порядок... чего? Какой? Где?
— Поведения. У вас всех существуют разные представления о правильном поведении, они меняются в течение жизни. Это и есть порядок... тип запрограммированных машинальных действий. Они есть детские, подростковые и взрослые, последних может быть несколько. По его детским представлениям предполагалось, что он подчиняется требованиям закона и, когда просят, показывает свой паспорт. Его "взрослое я", конечно, ничего подобного делать не собиралось. Загипнотизировать и навязать определенные действия мне не трудно, но я же не знаю, как у вас это должно происходить, поэтому я на время заставил его действовать так, как он поступил бы в детстве. Потом, выйдя из магазина, он вернулся в обычное для него взрослое состояние, ничего не запомнив. Так как деньги он получил, то и посчитал, что все прошло как запланировано, и я еще немного уверенности ему добавил. Вот и все.
— То есть... у любого человека одновременно существует несколько... порядков?
— Да, но активно используется какой-то один. По-вашему это можно назвать алгоритмами поведения, когда появляется более совершенный, то старый перестает использоваться, — тяжко вздохнув, он недовольно полез за брошенным ленивчиком, отворачиваясь от настырной человечки. — Звезды, с какой радости я должен тебе это все объяснять?
— Потому что я твоя младшая? — скорчив наивную мордочку и потупившись, Оля едва сдерживала улыбку, нет-нет, но посматривая снизу вверх краем глаза на нелюдя.
— Кхм... логично... ладно... — отложил он пульт, — я никак не могу принять, что в вашем мире вообще ничего не знают!
— Не знаю... — совершенно искренне пожала плечами девушка, — я тоже до сих пор не могу поверить, что эльфы существуют.
— Меня тебе недостаточно? — недоверчиво покосился он на нее.
— Ты... слишком похож на человека... странного, но все же... — сев по-турецки и уперев локти в коленки, она положила подбородок на кулачки и, плюнув на все, восхищенно его рассматривала.
— Как похож? Где? Чем? — даже растерялся нелюдь, — нет, я видел в интернете ваши картинки, но неужели вы и правда считаете, что достаточно пририсовать уши подлиннее?
— Ну...наверное, да... считаем... вот руки... ноги... голова... — кивнув, Оля хихикнула, вспомнив картинку "палка-палка-огуречик". — А острые уши или зрачки, так и вовсе выглядят как небольшое отличие...
— Какая глупость! Только человеку может прийти в голову сравнивать внешность! У нас все, абсолютно все разное! — не на шутку возмутился он.
