Волчица и пряность. Том 1

Ярость торговца, потерявшего деньги, глубже пропасти, а в зарабатывании денег он настойчивей луны в ночном небе. И Лоуренс вкладывал ярость в свой крик, чтобы это передать. Он не мог остановить Хоро, но мог дать ей понять, что уходить бесполезно.

— Я потратил на одежду, может быть, всё, что заработал за предыдущие годы... Я буду гнаться за тобой... Вплоть до северных лесов! — прокричал Лоуренс, и его голос отозвался в тоннеле эхом, постепенно затихшим.

Хоро продолжала стоять какое-то время, потом она вдруг тряхнула хвостом.

Может быть, повернёт обратно.

Лоуренс совсем обессилел и рухнул на пол, он был во власти беспокойного, нетерпеливого ожидания.

Но Хоро вновь стала удаляться. Она шла еле слышно.

Всё стало расплываться перед глазами Лоуренса. Слёзы лить нет толку, подумал он и провалился в бездну.

ЭПИЛОГ

Вокруг взгляд упирался в стену кромешной тьмы. Лоуренс не знал, где находился и что тут делал. Вверху, визу, справа, слева — везде непроглядный, чёрный, как смоль, мрак, и лишь своё тело он видел отчётливо.

Где же он? Пока он думал над этим, что-то мелькнуло в поле зрения. Лоуренс машинально повернулся в ту сторону — ничего. Возможно, привиделось, подумал он, протирая глаза, но тут это произошло снова.

Пламя?

Он снова повернулся, и на сей раз его глаза за что-то зацепились. Что-то тёмно-коричневое покачивалось влево-вправо. Лоуренс прищурился и стал вглядываться, вскоре он понял, что это не пламя.

Шерсть. Пучок длинной тёмно-каштановой шерсти помахивал перед ним. Пучок завершался белым пушистым кончиком.

Тогда Лоуренс полностью открыл глаза и побежал следом быстро, как только мог.

Белизна кончика пучка шерсти. Хоро. Несомненно, это хвост Хоро.

Лоуренс закричал, отчаянно преследуя этот хвост, постепенно уменьшавшийся. Однако он не услышал свой крик, и сократить расстояние до хвоста ему не удавалось. Он, сердитый на свои тяжёлые ноги, стиснув зубы, потянулся к кончику хвоста рукой, хотя и знал, что это бесполезно.

Потом хвост Хоро вдруг исчез. Взгляд Лоуренса упёрся в потолок незнакомой комнаты. Он попытался подняться, и стон вырвался у него от боли, пронзившей левую руку.

— У-уй...

Какое-то время он пытался осознать происходившее, и почти сразу резкая боль напомнила ему о последних событиях. Преследование торгового дома Медио, ранение в левую руку. Ловушка в подземелье.

И уход Хоро.

Он видел в беспамятстве последнее, что было перед его глазами, когда он терял сознание. Печально помахивавший хвост удалявшейся Хоро.

Пришла мысль — можно было найти слова и получше. Или не побояться встать перед ней. Вопрос, где он сейчас находился, показался ничтожным перед этим сожалением.

— А, кажется, проснулся, — прозвучал знакомый голос.

Повернувшись на голос, Лоуренс увидел за раскрытой дверью комнаты фигуру Мархайта. Глава отделения вошёл с какими-то бумагами в руках, подошёл к кровати Лоуренса и открыл деревянное окно у её изголовья.

— Как твоя рана?

— Э-э... спасибо.

Освежающий ветерок занёс с собой в комнату звуки знакомой Лоуренсу суеты, позволившей догадаться, что комната располагалась в гильдии Милонэ. Следовательно, он пребывал под надёжной защитой гильдии, вероятно, всё-таки пришедшей к нему на помощь.

— Мы не сумели по своей неловкости проследить за тобой и подвергли тебя опасности, я сожалею.

— Нет. В первую очередь это случилось из-за моей спутницы, — ответил Лоуренс, кивая.

Посмотрев на выражение его лица, Мархайт не нашёлся с ответом, потом он медленно открыл рот, обдумывая, что сказать.

— По счастью Церковь в дело не была впутана. Нам повезло, что стычка произошла в подземелье. Если бы спутница господина Лоуренса попала в поле зрения Церкви... не только местное отделение горело бы на костре, но и главное.

— Ты видел явление истинной Хоро? — удивлённо спросил Лоуренс.

— Да. Мой подчинённый из тех людей, которые поспешили тебе на помощь в подземные тоннели, доложил мне, что они нашли господина Лоуренса, но огромный волк не отдаст господина Лоуренса, пока не приведут меня.

Лгать Мархайту было незачем. Значит, когда Лоуренс лишился чувств, Хоро вернулась и была рядом с ним.

— Тогда... тогда где Хоро сейчас?

— Пошла на рынок. Очень спешила подготовить одежду для путешествия.

Мархайт, не зная обстоятельств, сказал это совершенно спокойно, но для Лоуренса это означало одно — Хоро отправилась в путь одна. Теперь она, наверное, уже была на дороге, ведущей на север.

При этой мысли он ощутил большое опустевшее место в душе, но в то же время ему стало и легче. Встреча с Хоро изначально была случайностью, они просто провели вместе несколько необычных дней. Если подумать, что эти несколько дней были всего лишь сном, и расставание не будет совсем уж нестерпимым.

На этой мысли Лоуренс заставил себя начать думать в ином ключе, возвращаясь к сознанию торговца. Тем более, что из слов Мархайта следовал ещё один важный вывод.

— Раз Хоро отравилась на рынок, значит, вы удачно договорились с торговым домом Медио?

— Да. Этим утром посланник, отправившийся в замок Трени, благополучно вернулся, заключив сделку с королём. Мы успешно получили привилегии, которых дом Медио добивался больше всего. Когда мы пришли к ним с этим для переговоров, дом Медио, похоже, понял ситуацию и признал поражение. Всё прошло гладко.

Обо всём этом Мархайт сообщил не без гордости.

— Вот как. Просто камень с души... Однако это должно было бы тогда означать, что я проспал целый день.

— Э? А, так и есть. О, может, отобедаешь? Полдень только миновал, на кухне ещё не гасили огня, так что можно подготовить что-нибудь горячее.

— Нет, спасибо, не надо. Лучше бы мне сейчас ознакомиться с подробностями сделки.

— Да. Понимаю.

Лоуренсу показалось немного занятным, что человек из южных краёв не стал настаивать, чтобы гость пообедал. Любой южанин на его месте постарался бы непременно накормить Лоуренса, желал бы он этого или нет.

— Общее количество собранных монет — 307212. Король, похоже, довольно смело снижает серебро в монетах, он сказал, что сможет немедленно заплатить соответственно 350000 монет.

Это число просто ослепляло. Однако Лоуренс, не пугаясь блеска, быстро прикинул свою долю. Договор с гильдией Милонэ предусматривал получение Лоуренсом двадцатой части прибыли. Выходило где-то две тысячи. Благодаря которым мечта Лоуренса о собственной лавке станет реальностью.

— Согласно договору с господином Лоуренсом мы отдаём ему двадцатую часть полученной прибыли. Возражений нет, так?

Лоуренс кивнул, Мархайт кивнул в ответ и передал Лоуренсу бумагу.

— Пожалуйста, удостоверься.

Лоуренс не услышал последних слов. Числа на бумаге Мархайта были просто немыслимыми.

— Эт.. это...

— Сто двадцать серебряных монет. Это двадцатая доля нашей прибыли.

Сказанное Мархайтом было слишком ужасным. Однако у Лоуренса не было оснований злиться на него. В бумаге было подробно расписано, почему доля Лоуренса именно такая.

— Стоимость доставки подготовленных нами монет, стоимость доставки серебряков, выплаченных королём, таможенные пошлины на перевозку серебряков, сбор за заключение договора, наконец. Взамен переданных привилегий они решили хотя бы возместить убытки на приобретение серебряных монет.

Рассматривая детали, можно увидеть, что король постарался в наибольшей мере воспользоваться своим положением, чтобы вернуть себе деньги за счёт гильдии Милонэ. Мало того, что гильдия должна была оплатить перевозку монет, собранных гильдией, король настоял на оплате перевозки и монет свежей чеканки, переданных королём, причём старыми монетами. Перевозка сотен тысяч монет стоит немалых денег. Деревянные ящики для их укладки, лошади, люди, охрана. Кроме того, за оформление договора король так же затребовал достаточно много. Это ведь был договор короля с отделением гильдии, и неважно, что во главе гильдии стоит крупный торговец с аристократическим титулом южной страны. Соотношение сил очевидно. Гильдия Милонэ была не в праве жаловаться на запросы короля.

— В итоге по нашим расчётам получаемая прибыль составила 2400 серебряных монет. И двадцатую часть мы отдаём господину Лоуренсу.

Лоуренс отчаянно ломал себе голову над этим делом, его ранили в руку — и сто двадцать серебряков в итоге. К тому же, не мучайся он с этим всем, ему не пришлось бы расстаться с Хоро, и эта мысль красными словами проносилась перед ним. Сто двадцать монет не слишком щедрая плата за это.

Но договор есть договору. И Лоуренсу ничего не оставалось, кроме как согласиться с итогом. Договор может принести как доход, так и убыток, иногда большой. Обычное дело для торговца. Возможно, было удачей получить сто двадцать монет, когда мог потерять жизнь, даже если ожидал большего.

Лоуренс, глядя в бумагу с выкладками, медленно кивнул.

— Мы не предвидели такого. Полагаю, результат этот должен разочаровывать.

— Неожиданности присущи торговле.

— Я признателен тебе за эти слова. Но.

Лоуренс невольно повернулся к Мархайту, ожидая продолжения. В голосе главы отделения он уловил что-то вроде сияния.

— Неожиданности бывают и хорошими. Вот, — и Мархайт протянул вторую бумагу.

Лоуренс взял её, просмотрел короткий текст и с удивлением посмотрел на Мархайта.

— Надо полагать, торговый дом Медио очень хотел получить привилегии. А так как собранные ими монеты должны были упасть в цене, это было равносильно накоплению долга. Думается, они действительно хотели вести дела, пользуясь этими привилегиями, которые непременно дадут прибыль. Наши противники предложили цену быстрого разрешения ситуации.

В бумаге, которую читал Лоуренс, указывалось, что ему полагалась тысяча серебряных монет в качестве его особой доли возмещения.

— Ещё тысяча... так?

— Так, и это не очень много, — улыбнулся Мархайт.

Лоуренс был не столь наивен, каким мог показаться, дело было, надо полагать, очень выгодным. Всё равно что пройти по дороге, собирая слитки золота, и потом отдать часть золота вне договора. Ведь договор настолько важен, что движение денег вне договора практически невозможно.

— А также мы позаботимся о пребывании господина Лоуренса до тех пор, пока его рана не заживёт, и об его повозке.

— Мой конь в порядке?

— Да. Полагаю, торговый дом Медио счёл, что в качестве заложника конь для них бесполезен, — засмеялся Мархайт.

Лоуренс последовал его примеру. Однако это в любом случае было приятным известием.

— Наверное, стоило бы обсудить подробности осуществления платежей позже.

— Пожалуй. Однако я очень тебе благодарен.

— Нет, это пустяки, если мы сможем продолжить хорошие деловые отношения с таким торговцем, как господин Лоуренс, — поспешил заверить Мархайт.

Однако его взгляд зорко оценивал Лоуренса с точки зрения прибылей и убытков, а его улыбка была, вероятно, нарочито торговой.

Впрочем, это означало, что Лоуренс был замечен как ценный торговец, с которым следовало установить дружеские отношения, о том же говорила тысяча серебряных монет от человека, управлявшего отделением большой гильдии Милонэ. Лоуренсу как торговцу такое должно было быть приятным. Он сел на кровати и слегка поклонился в ответ.

— А, хотел ещё спросить, ты примешь оплату надо серебряными монетами? Если лучше чем-то заменить, я устрою.

Тысяча серебряных монет — довольно тяжёлый груз в дороге, ещё и не приносящий выгоды. Лоуренс немного подумал над предложением Мархайта и с учётом веса такого груза и вместимости повозки пришёл к неплохому решению.

— Может, перец или что-то в этом роде. Легко везти, а по мере того, как люди станут запасать мясо на зиму, цена на него будет расти.

— Перец, значит, — усмехнулся Мархайт.

— Что-то не так? — чуть встревожился Лоуренс.

— А, нет, прости. Я недавно прочёл книгу, доставленную с юга, и вспомнил одну историю оттуда.

— Историю?

— Угу. Дьявол явился богатому торговцу и сказал: "Приведи самого вкусного человека или съем тебя". Молодому и красивому торговцу было жаль расставаться с жизнью, он стал приводить молодых, красивых служанок и слуг пожирнее, но дьявол только качал головой."

— Хо-о.

— "Тогда он начал искать уже за пределами дома, по всему городу, соря деньгами, пока, наконец, не нашёл мальчика-послушника в монастыре, от которого пахло мёдом и молоком. Отдав деньги монастырю, он купил мальчика и сразу привёл дьяволу. А тот сказал: "О, дьявол, противостоящий Всевышнему, самый вкусный на свете не я"."

Лоуренс, целиком захваченный историей, лишь молча кивнул.

— "Самый вкусный человек в мире изначально был перед тобой. То есть тот, кто день за днём доставлял и продавал специи, загребал деньги и щедро насыщал специями свою жирную душу".

Мархайт рассказывал оживлённо и весело, добавлял жесты и мимику, а в конце изобразил испуганное лицо торговца, потом повернулся к Лоуренсу и смущёно улыбнулся.

— Это история для религиозного представления, в котором Церковь проповедует торговцам добродетель умеренности в торговле. Я её запомнил. Конечно, специи идеально подходят для торговцев, желающих заработать больше денег.

Торговец уверенно распознает в словах Мархайта похвалу. Лоуренс вовремя посмеялся над забавными моментами и, улыбнувшись под конец похвале, заявил:

— Я хочу поскорей пропитать себя пряностями.

— Я с нетерпением буду ждать этого. Благодарю за твоё неизменное сотрудничество, господин Лоуренс, — многозначительно произнёс Мархайт, и оба торговца улыбнулись друг другу. — Тогда я распоряжусь насчёт перца. И у меня ещё есть работа, так что...

В этот момент осторожный стук в дверь заставил его оглянуться.

— Возможно, твоя спутница, — сказал Мархайт.

Но Лоуренс был уверен, что это не так. Он перевёл взгляд в окно, в то время как Мархайт поднялся с кровати и пошёл открыть дверь.

Из окна смотрело прекрасное синее небо.

Скрипнула дверь.

— Господин, тут вот счёт, — скромно сообщил кто-то.

По шороху Лоуренс понял, что у двери передали какую-то бумагу. Должно быть, это был счёт, который неожиданно выставили гильдии. Лоуренс же разглядывал маленькое белое облачко и мечтал поскорее открыть свою лавку.

Потом он услышал голос Мархайта:

— Предназначен, несомненно, нашей гильдии, но...

Лоуренс перевёл взгляд на Мархайта, тот оторвал глаза от бумаги и посмотрел. В свою очередь, на него.

— Господин Лоуренс. Я получил счёт на имя господина Лоуренса.

Лоуренс быстро пробежался в голове по именам торговых партнёров и по своим долгам, выделяя наиболее близкие сроки погашения. Впрочем, с учётом, что дорога от города к городу может занимать различное число дней, даже платежи, срок которых пришёлся бы на вчерашний день, вряд ли предъявили бы строго в срок. И в первую очередь, вряд ли бы кто-то из кредиторов мог знать, что Лоуренс сейчас здесь.

— Можно мне посмотреть?

Мархайт подошёл к кровати с бумагой, полученной от работника гильдии, и передал его Лоуренсу. Тот, пропустив общую часть, сразу перешёл к перечню товаров. Узнав их, можно было бы легко понять, от кого счёт. Но этот перечень Лоуренсу не был знаком.