Женщина вопросительно уставилась на мужа и тот повелительно кивнул. Пока мать девочки отдавала своим холопкам необходимые распоряжения, Пётр достал из ящика нехитрый медицинский набор. Нет, большим спецом в медицине он не был, однако обязательные курсы фельдшеров прошёл. Этого требовала специфика его работы. Помыв руки и надев на лицо маску, агент по особым поручениям приступил к осмотру. Правда, вначале пришлось давать кучу пояснений: для чего нужна повязка на лицо; что за чудо факел, который светит сильнее десяти свечей (зеркальный фонарь Кулибина); зачем на глазу блестящий кругляш (лобный рефлектор Романовского), и так далее... Вскоре выяснилось, что у девочки острый тонзиллит, из-за чего температура её тела поднялась до сорока градусов.

— Это что за порошок? — спросил у Петра воевода, внимательно наблюдая за всеми его манипуляциями.

— Это порошок, чтобы жар сбить, — ответил агент по особым поручениям, размалывая в ложке таблетку аспирина. — Целую пилюлю девочке не проглотить, горло сильно воспалено, а вот вместе с тёплой водичкой пойдёт хорошо.

При помощи матери полубессознательной девочке удалось влить микстуру в горло. После этого Пётр велел вскипятить воды и заварить в ней траву, которую он прозвал "эвкалипт". Когда травяной настой был готов, он сначала сам прополоскал им своё горло, потом велел сделать то же самое матери, так как она постоянно находилась рядом с больной, а затем сия участь постигла воеводу. Нежданный лекарь охотно пояснял все свои действия, заодно давая наставления родителям, которые были далеки от медицины, как эфиоп от Магадана. Слушали его внимательно. Женщина время от времени бросала вопрошающие взгляды на мужа, тот лишь кивал в ответ, мол, делай, как говорят. Воеводу подкупили уверенные действия, с которыми действовал незнакомец.

Примерно через час девочке стало получше, температура снизилась, и она стала более адекватно воспринимать окружающую обстановку. Несмотря на общую слабость, её внимание привлёк градусник, которым Пётр измерял температуру. Пришлось ему объяснить назначения этого предмета, заодно предупредить, что обращаться с ним надо крайне аккуратно. Затем он велел ей прополоскать горло, заодно напомнил матери, что эту процедуру нужно повторять каждые два часа и не реже шести раз в день. В результате вышел конфуз. Ни боярин, ни боярыня не знали, как отмерять эти два часа? Механических часов в городе не имелось, а определять время по солнцу выходило не слишком надёжно...

Пётр, попав в столицу Южной империи ещё ребёнком, наблюдал часы постоянно. Они присутствовали в каждом доме: настенные, настольные, карманные, ручные... Конечно, их цена была высокой, но каждый уважающий себя гражданин старался приобрести такой необходимый в повседневной жизни атрибут. Вернувшись на Русь, агент по особым поручениям был просто шокирован тем фактом, насколько здесь с часами всё плохо. Только три города могли позволить себе подобную роскошь: Москва, Новгород и Псков. Речь идёт о башенном варианте. Более скромные экземпляры имели хождение лишь в Москве. Это случилось после того, как в 1476 году представители Южной империи преподнесли их в качестве подарка Ивану III, его жене и некоторым боярам. Диковинка прижилась. Появился спрос на неё. Однако единственный в мире часовой заводик, который находился в Звёздном, с этим спросом не справлялся, так как заказы шли не только из Москвы. Индия, Египет, прочая Африка, Южная Титаника — везде находились желающие приобрести хитрый механизм. Поэтому часы отправляли в основном туда, где покупатели предлагали более высокую цену. Справедливости ради нужно отметить, что правители Южной империи блюли не только коммерческие интересы, но и политические. То есть часы очень часто преподносились в качестве подарка представителям других стран. Для этой цели каждое посольство русичей снабжали небольшим запасом подобных сувениров. Вот и Пётр, отправляясь в путешествие по Руси, вёз с собой в специальных упаковках пять экземпляров настольных часов. На всякий случай, так сказать. Решив, что такой случай настал, агент по особым поручениям временно оставил больную на попечение матери, а сам вместе с воеводой отправился к своим людям, которых уже разместили на широком боярском подворье. Вскоре лекарь и воевода вернулись. Лекарь с увесистой коробкой и загадочным выражением лица, а Демид Андреевич с тщательно скрываемым любопытством. Вытаскивая содержимое коробки на свет, Пётр с улыбкой наблюдал изумлённые взоры боярской семьи. Настольные часы напоминали собой большую бронзовую улитку, у которой пристанищем для циферблата служил её домик, а в качестве подставки был использован овальный кусок зелёного мрамора, изображающий траву.

— И сколько такое чудо стоит? — спросил воевода, не в силах скрыть восхищения на лице от вида необычной диковинки, впрочем, как и остальные члены его семьи.

— А это подарок для твоей дочери, — слегка улыбнувшись, ответил Пётр. — Будет самой завидной невестой с таким приданым!

— Ты серьёзно? — мужчина недоверчиво уставился на лекаря.

— Конечно, серьёзно. Только девочку сначала нужно излечить. Придётся мне несколько дней провести с нею по соседству. Иначе отвечать за качество лечения я не берусь.

— Серафима, — тут же отреагировал воевода, обращаясь к жене, — гон... проводи монахинь, хватит им здесь причитать. А в той комнате посели лекаря. Кстати, как тебя зовут?

— Пётр Стриж, уважаемый воевода.

— Почему — Стриж?

— В тот вешний день, когда я появился на божий свет, прилетели стрижи, поэтому прозвище такое.

Глава 17.

Десять дней прожил Пётр по соседству с боярской дочерью. Положеньице, надо сказать, получалось двусмысленным. Всё-таки здесь находилась женская половина дома. Но воевода забил на все условности. Его больше беспокоило здоровье дочери. Первые три дня её состояние оставалось нестабильным. Пришлось тратить на девочку не только листья эвкалипта с аспирином, но и стрептоцид. Причём два последних препарата составляли государственную тайну. Они не продавались даже в аптеках Южной империи. Оба лекарства выдавались лишь людям, посвящённым в тайну. В основном этими людьми были врачи, которые сами решали, какому больному стоит давать дефицитные таблетки. Дефицит же объяснялся слаборазвитым производством. Недаром в проект первой пятилетки был заложен фармацевтический завод.

Заметное улучшение у Софьи, так звали девочку, наступило на четвёртый день. Температура полностью нормализовалась, и Пётр перестал использовать столь дефицитные и секретные лекарства. Зато начал делать ей йодувую сеточку на горло. Заодно перешёл на отвары из местных трав (листья эвкалипта тоже стоили немало). Помимо этого девочке постоянно давали пить тёплый морс из здешних ягод. Как говорится, побольше жидкости и витаминов.

Нельзя сказать, что Пётр неотступно сидел всё это время возле воеводской дочери. Он и первые три дня посвящал ей не больше трёх часов в сутки, а уж после... Однако же те минуты, когда он исполнял роль заботливой сиделки, проходили не даром. Агент по особым поручениям, развлекая Софью рассказами, старался исподволь собрать как можно больше информации, как о самом воеводе, так и городских новостях... Но об этом после. А с больной девочкой в основном сидели то мать, то холопки. Причём на последних легла вся тяжесть забот по медицинской профилактике, которую назначил странный лекарь... То есть комнату периодически проветривали, чтобы воздух был свежим. Кроме этого два раза на дню проводили влажную уборку помещений уксусным раствором, раскладывали на столе порезанные чесночные дольки, окуривали коридоры сушёной полынью... В общем, вели борьбу с микробами.

Понятное дело, что воеводу очень заинтересовали московские купцы и необычный лекарь. К тому же он знал Макара, поэтому и разместил гостей у себя на подворье, заодно постарался вызнать побольше новостей. Александр тупо рассказал свою легенду. Пётр — свою... А на вопрос о лекарских навыках сослался на Соловецких монахов, которые в своё время обучили его. Ну, а кто пойдёт проверять? Зато с прошлого года в Соловецкой обители действительно поселилась пятёрка монахов, которых ещё юными послушниками отправили в Южную империю для изучения медицины. На учёбу их взяли по просьбе Зосимы — настоятеля монастыря. Жаль, не довелось ему дождаться возвращения молодой братии... Умер от старости. В настоящее время игуменом являлся Досифей Соловецкий. Пётр видел его лично, когда сам возвратился из Южной империи, поэтому коротко упомянул в своих рассказах.

Макар же больше говорил о Москве и дороге в Киев. Правда, многое из рассказа опустил. Так велел Захар, к которому обратился Пётр: мол, нечего киевскому воеводе знать слишком много. Ну, а дальше уже сам Пётр развил бурную деятельность. Для начала он выяснил, что, несмотря на негативное отношение к иудеям в Литовском княжестве, их купцы чувствуют себя вполне вольготно. В первый год-два, когда к власти пришёл Михаил Олелькович, небольшие гонения случались, но потом всё успокоилось. Из-за войны, которую вели Литва и Польша, поддерживать торговые отношения между этими государствами помогали в немалой степени именно иудеи. Киев, например, торговал с Люблином, в котором обосновалась иудейская диаспора. Вот так вот, война войной, а коммерческие интересы — это коммерческие интересы. Воевода о своей мошне думал не меньше, чем о княжеских наказах. В результате этого Александр выгодно пристроил все свои товары. Зато Пётр, который тоже привёз немало интересного, расставаться со своим имуществом не спешил. Он больше занимался рекламой. Причём начал свою рекламу несколько необычно, а именно с демонстрации картинок, на которых были изображены крепости бастионного типа. К чему клонил агент по особым поручениям? К тому, что сейчас по всему миру активно применяют пушки. Особенно в этом преуспел Андрей Палеолог — император Византии. Благодаря пушкам он легко захватывает османские крепости и молниеносно разбивает их войска. Однако у османов, и не только у них, тоже имеются пушки. Правда, они похуже, но представляют не меньшую опасность. Поэтому византийские инженеры придумали новый вид крепостей, которые не боятся пушек... Пётр искусно намекал на то, что и Киев нужно укреплять по новой системе. Тем более каменные сооружения не горят, а город, состоящий из подобных зданий, уже сам по себе может превратиться в ловушку для врагов... Тут уже пошла реклама лёгких пушек и ружей. Мол, как врагу захватить каменное строение, если из каждого его окна ведётся огонь? А соседние дома поддерживают его в этом...

Кроме оборонительной роли каменных строений, Пётр немало времени посвятил на то, чтобы рассказать о печах для обогрева помещений, о канализации, и водоснабжении. Сюда же приплёл медицину, а после перешёл на сельское хозяйство. Картофель, кукуруза, подсолнечник и сахарная свёкла были неизвестны в Литве. Зато русичи, перерабатывая плоды данных культур, производили товары, которые пользовались коммерческим спросом. Правда, об этом Пётр молчал, ибо незачем. Зато пояснил, что если в Киеве возьмутся за выращивание названных растений, то он охотно будет скупать весь урожай. Картинки необычных растений тоже были показаны воеводе. А жареную картошку отведала вся семья, кроме больной дочери. Для неё Пётр приготовил пюре. Когда же она оправилась, то смогла попробовать халву, козинаки, кукурузные палочки и сгущённое молоко. Естественно, что и воевода с женой отведали необычные лакомства, не забывая при этом задавать вопросы: из чего они, откуда, как изготовлены? На последний вопрос Пётр нагло соврал, что не знает. А те, кто знает, секрета не раскрывают. Делают же всё из тех растений, картинки которых он продемонстрировал. Сами они привезены (снова стал врать) из Святой Земли, где побывал Византийский император Андрей Палеолог. В общем, шла агрессивная реклама товаров.

Надо сказать, что имя Византийского императора Пётр упоминал не зря. В Киеве про Андрея Палеолога и его деяния были наслышаны. Об этом рассказали церковные иерархи, которые возвращались из далёких южных земель. Один из них поехал в Москву, а другой в Вильно. Пётр сразу смекнул о ком речь. Жаль только, что не удалось пересечься с архимандритом Геннадием Гонзовым. Было бы интересно с ним пообщаться. Всяко он располагал более свежими новостями о делах в Греции. И не только о них.

Всё, что рекламировал Пётр, воеводу очень заинтересовало. Тем более агент по особым поручениям преподнёс ему личные подарки: искусно изготовленное ружьё с фитильным замком, набор для стрельбы, который прилагался к ружью, а так же модернизированную реплику шлема, который в ТОЙ истории носили польские гусары в 17 веке.

— Пётр, мне Макар рассказал, что ты имеешь нужду в людях? — задал вопрос воевода, прекрасно понимая, что лекарь-купец преподнёс ему очень дорогие гостинцы не просто так. То есть пришло время разговаривать о деле.

— Совершенно верно. Мне бы с полсотни мужиков, которые умеют вёсла в руках держать. Еда и плата за труды с меня.

— Гребцы, значит, нужны?

— Типа того, — кивнул Пётр и начал выдавать заранее приготовленную легенду. — На землях, даденных Захару Гребню, есть хороший строительный камень, гранит называется. Он считается не только красивым, но и самым прочным. В Москве этот камень как раз очень нужен. Вот и хочу сделать подарок Великому князю...

— Подарок? — улыбнулся воевода, понимая, что купец за бесплатно работать не станет.

— Так и Московский Государь щедр и милостив, — улыбнулся в ответ агент по особым поручениям.

— Понятно... А много у Захара Гребня этого камня?

— Много. А что?

— После твоих сказок о пушках и крепостях византийских, думаю, что мне этот камень тоже пригодится, — задумчиво теребя бороду, ответил воевода. Однако агент по особым поручениям уловил в его глазах толику лукавства. Оно и понятно, раз из самой Москвы в такую даль едут за непонятным гранитом, то, видать, он действительно имеет ценность.

— Так в чём проблема? — улыбнулся Пётр. — На твоих землях он тоже есть.

— Где? — тут же заинтересовался киевский голова.

— Не волнуйся, когда в обратную дорогу отправлюсь, дашь мне с собой верного человечка, он своими глазами всё увидит и тебе передаст.

— Пётр, а для чего ты мне помогаешь? — воевода подозрительно поглядел на лекаря-купца.

— А кому мне ещё помогать, Демид Андреевич?! Басурманам или папским прихвостням? Так всё зло от них на русской земле. Если уж с кем и заводить добрую торговлю, то только между своими.

— А не боишься, что я сам стану торговать гранитом?

— Торгуй на здоровье! Богаче будешь. Кирпичный заводик сможешь поставить, про который я тебе рассказывал. С его помощью и город укрепишь, и набережную из камня построишь. А то ходят слухи, что Днепр каждый год Подол затопляет... Разве это дело? Одно разорение...