-Разрешите исполнить ваш приказ — ответил тот — после пойду на перевязку.
Со стороны аэродрома была слышна стрельба, из множества автоматических стволов. Что там происходит, неужели русские высадились? Исии был генерал, но не фронтовик, он не знал тонкостей командования пехотным подразделением в бою. Кроме истинно самурайского — стоять насмерть, уничтожая врага, как можешь! Разве этого мало?
Зазвонил телефон на столе — внутренняя связь работала. Докладывал начальник аэродрома. Русские высадились, силой до батальона, захватили летное поле, ангары, радиоцентр, обе батареи в восточном секторе. Он сам сумел отступить, с остатками личного состава, ведем бой возле электростанции, откуда и звоню. Сейчас русские подорвали проволочное заграждение в трех местах, и прорываются внутрь периметра. У них много автоматического оружия, они забрасывают нас гранатами, мы не можем дольше держаться, что делать?!
-Идиот, сделай себе харакири, если не можешь драться! И умри за Императора!
Стрельба и взрывы приближались. Пожалуй, тут небезопасно! Раненый адъютант куда-то исчез — и генерал, спустившись на первый этаж, приказал офицеру жандармерии:
-Приготовить автомобиль. И дайте четырех человек охраны. Приказываю обороняться здесь, по прибытия помощи из Харбина!
Русские (или все же, американцы?) атакуют с востока. Значит, дорога на запад, мимо горящей "деревни Того", а дальше поворот на север, еще свободна? Хотя кто-то же оборвал телефонную связь? Но если бы там было много врагов, они бы атаковали и оттуда! Значит, еще есть шанс проскочить — пока держится периметр!
Гаражи находились к востоку от административного корпуса — а дальше, за железной дорогой, были видны трубы электростанции. Оттуда, совсем уже недалеко, доносился шум боя. Солдаты забегали, засуетились — вряд ли кто-то из них останется в живых, если там действительно, большие силы русских? Но это неважно — главное, что он, Сиро Исии, спасется! И не с пустыми руками — да где же эти остолопы, которым приказано собрать и принести из архива папки, отмеченные особым знаком? Там квинтэссенция всех его работ, самые последние результаты, полученные за годы труда!
И тут рухнули ворота за железнодорожным переездом. И показался танк, за ним еще один. Очередь из автоматической пушки разорвала в клочья двух солдат, и подожгла автомобиль. Исии замер, не зная куда бежать — к его счастью, танк повернул вправо, чтобы добить тех, кто еще оборонялся у электростанции.
-Бегите, мой генерал! — крикнул офицер, появившийся рядом — а вы, за Императора, вперед, в атаку!
И взмахнул мечом, увлекая за собой два десятка солдат. Никто не добежал, танки расстреляли всех. Но Исии успел скрыться в дверях блока "ро". И обнаружил внутри в холле десяток даже не солдат, а напуганных санитаров, сжимавших в руках "арисаки".
-Запереть дверь! — заорал Исии — и забаррикадируйте ее чем-нибудь тяжелым, скорее! Там гайдзины, их много, сейчас они ворвутся и всех нас убьют! И кто-нибудь, найдите и позовите Такео!
Он смотрел, как эти олухи, суетясь и мешая друг другу, тащат какие-то ящики и шкаф. И ждал, что сейчас вылетит дверь, и внутрь ворвутся гайдзины. И его, ученого с мировым именем (если бы не проклятая секретность), поднимет на штык безграмотный русский варвар! За дверями трещали автоматы, и слышались взрывы гранат — русские добивали там кого-то, или штурмовали административный корпус? Еще хватит времени уничтожить секретные документы и убить подопытных в тюрьме. Русские не прощают жестокостей над своими — так ведь подавляющее большинство "бревен", это китайцы. И даже те, из Харбина — для Советов не соотечественники, а эмигранты! Демоны, там же плененный советский пограничник сидит! Уничтожить немедленно — а в документ вписать, что он из Харбина!
Прибежал Такэо. Родной брат, здесь он командовал внутренней охраной — полсотни человек, набранных исключительно из односельчан, все в той же деревне Сибаяма — младшие сыновья, которым не светило наследство. Личная дружина Сиро Исии, фанатично ему преданна — в нее отбирали именно по верности и усердию, но не по уму, чтобы не рассуждая, выполнили любой приказ. Пятьдесят верных "асигару", вооруженных маузерами, катанами и дубинками. Сколько вас здесь, в центральном блоке?
-Восемь, брат! Остальные отдыхают в деревне.
Значит, уже мертвецы — подумал Исии — а кто уцелел, тот не сможет сюда попасть. Но отчего так мало, дежурная смена должна быть больше?
-Русские на крыше и третьем этаже, брат. Они убили всех, кто там был — и персонал, и моих парней. Но мы держим лестницы, не даем им спуститься!
Откуда там русские, демоны нас побери? Неужели с неба спустились, на парашютах? Но тогда их не может там быть много! Поднимитесь, и убейте их всех!
-Мы пытаемся, брат! Уже потеряли еще троих моих парней, и с десяток жандармов. Сейчас там дерутся люди из "отряда 516", а мы лишь держим оборону при спуске на второй. У русских автоматы, и даже что-то вроде ручных пушек, они в коридоре все сметают, не уцелеть!
Это хорошо, что под рукой оказалась команда из "пятьсот шестнадцатого", прибывшая лишь вчера. Еще удачнее, что именно там, где надо. Хотя, что они делали в блоке "ро" возле тюрьмы — ведь по плану, мероприятия должны осуществляться лишь завтра?
-Брат.. в Седьмом бунт! — Такэо, на которого прежде со страхом смотрели не только заключенные, но и сотрудники, выглядел жалко — "бревна" вырвались из камер и бегают по коридору. По докладу надзирателя, зачинщиком был русский, из камеры 16. Он, и еще один, которого туда вчера подселили, напали на охранника и отобрали ключи. Мы успели вызвать боевиков из "516", и тут началось! Но мы блокируем коридор, так что смутьянам не вырваться наружу! (прим — история реальная. Бунт в тюрьме "объекта 731 случился "в первой декаде июня 1945" — В.С.)
-Что!? — заорал Исии, теряя самообладание (недопустимо для самурая — но к демонам все!) — значит, и вам в коридор к тюремным блокам не пройти? Немедленно пустить газ в седьмой блок!
-Брат, так ведь пульт управления на третьем этаже! Мы не можем отрезать наши помещения! Если только... во все сразу?
И тут двери содрогнулись от мощного удара.
-Эй, япона-мать! — проорал кто-то снаружи — предлагаем сдаться по-хорошему. Жизнь всем обещаем... до трибунала, хе-хе! Иначе начнем штурм, и тут уж, пленных не берем! Если по-русски понимаете — то всем выходить без оружия, с поднятыми руками. А если нет — Ким, переведи по-ихнему! И скажи, пусть думают быстрее!
Другой голос прокричал все по-японски. Глупые варвары, не знающие, что такое путь самурая! Когда жизнь сдавшегося не стоит и пыли под ногами. И оттого, бесполезно склонять голову — все равно не пощадят, только еще и позор навлечешь! Сказано ведь в кодексе буси-до: если ты не достигнув цели, останешься жив, ты трус. Если же ты умрешь, не достигнув цели — то может быть, смерть твоя будет напрасной, зато честь не пострадает! И вообще — никогда не следует задумываться над тем, кто прав, кто виноват. Никогда не надо задумываться над тем, что хорошо, и что нехорошо. Следуй своему долгу — и никогда не вдавайся в рассуждения!
-Сколько здесь моих людей, Такэо? Не считая людей из "516"?
-Дежурная смена, и кто успел прибежать сюда по тревоге! Наверное, сотня вольнонаемных, три десятка солдат и жандармов, и моих восемь. Оружие есть почти у всех — но боеприпасов мало!
К демонам! — подумал Исии — даже солдаты в большинстве, новобранцы, не фронтовики. А персонал вовсе не обучен — поскольку Объект числился военным учреждением, то служащие здесь, даже вольнонаемные, были вроде как солдаты, в отличие даже от рабочих военных заводов! Потому их не ставили под ружье — считалось, что они уже. И при напряженной научной и производственной программе, не было времени для учений — из лаборантов и санитаров, многие даже ни разу из "арисаки" не стреляли, хотя были расписаны по "вспомогательным ротам охраны", и дисциплинированно выполнили приказ, по сигналу получив в арсенале оружие, и как положено, по пять обойм на винтовку! И неоткуда ждать помощи, по крайней мере, в ближайшие часы — радиоузел и телеграф уже захвачены. Если бы рядом оказался полк, совершающий марш, и услышавший шум боя — но нет на это надежды, потому что само место для Объекта выбиралось так, чтобы это был тупик, в транспортном смысле, без всяких иных дорог рядом. Когда русские начнут штурм, нам не устоять. Что ж, остается самое последнее средство!
-Всем надеть противогазы — крикнул Исии — через несколько минут здесь будет смерть!
Бегом в кабинет дежурного по корпусу "ро". За ширмой в стене сейф. Набрать код — Сиро Исии помнил его наизусть — за открывшейся дверцей рубильник. Даже если свет отключен — у этой системы автономной питание от аккумулятора. Рубильник вниз — по всему корпусу воет сирена. На табло вспыхивает подсветкой иероглиф — запрос подтверждения. Не раньше, чем через минуту, но не позже, чем через три, надо снова рубильник вверх и вниз. И в каналы вентиляции — общие, на все здание! — пойдет цианистый водород. Надеюсь, что все, слышавшие сигнал, успеют надеть противогазы, хранящиеся на рабочих местах, в расчете на всю дежурную смену персонала и охраны. Что будет с теми, кто прибежал "внештатно", и даже с людьми из "отряда 516", которых никто не предупредил специально — лучше не думать! Впрочем, русские все равно не пощадили бы никого!
Шестьдесят секунд истекли. Подтверждение — да! Включаю!
В это время на первом этаже двери разнесло в щепки, вместе с баррикадой. Такэо, оставшийся у входа вместе с двумя своими охранниками и шестерыми сотрудниками (ровно столько в шкафу здесь нашлось противогазов) — еще были четверо солдат, плотно замотавшие лица какими-то тряпками и старающиеся не дышать, в надежде умереть не сразу, а успеть выстрелить хоть по паре раз, когда ворвутся русские — успел увидеть, как в помещение влетают какие-то предметы. В следующее мгновение ярчайшая вспышка резанула по глазам так, что все лишились зрения — кто лежал ничком, уткнув голову в пол, на секунды, кто смотрел в том направлении, на минуты, ну а кто при этом еще и оказался слишком близко, то насовсем. Одновременно ударил такой звук, что невозможно было устоять на ногах — и Такэо почувствовал, что его кишечник и мочевой пузырь предательски расслабились, даже самурай не может владеть своим телом на уровне инстинктов! Японцы лежали на полу, страдая от слепоты, тошноты, боли в ушах, в полной тишине, у всех были порваны барабанные перепонки — и не видели, как внутрь проскользнуло с десяток фигур в резиновых костюмах и в противогазах странного (для 1945 года) вида, со стеклянным забралом на пол-лица. Оценив небоеспособность противника, они устремились внутрь здания — а через дверь проникли еще два десятка солдат, тоже в защитных костюмах, и в обычных противогазах с "хоботами" и сумками на боку, эти занялись японцами, скручивая им руки и вытаскивая наружу.
Генерал Сиро Исии в кабинете на втором этаже готовился к сеппуку. Не путать с презренным харакири, которое мало того, что представляет из себя упрощенный, "походно-полевой" вариант, так еще и обычно предлагалось победителем поверженному врагу — которому прямо на поле проигранной битвы бросали меч-вакидаси и милостливо соглашались подождать минуту, а то отрубим голову сами, покрыв несмываемым позором весь твой род, семью и потомков, чтобы и через столетия говорили, "это тот, кто даже последнего права самурая не был удостоен, а как последний бродяга сдох". Конечно, сейчас не будет подлинного сеппуку — с прощальной трапезой с друзьями, омовением, медитацией — и не будет того, кто в последний момент избавит от мучений. Но бусидо говорит — харакири делает тот, кто признал себя проигравшим. А уйти с улыбкой, непобежденным, глядя в лицо врагам — это все-таки, благородное сеппуку!
Двери кабинета охраняли четверо сотрудников, с винтовками и катанами. Сиро Исии надеялся, что они смогут задержать русских хотя бы на время, чтобы сложить прощальное хокку — не просто ритуал, а обращение к богам! Катана и вакидаси на столе — а уж как правильно резать себе живот и не потерять сознание от боли, мальчикам в самурайских семьях объясняют еще с восьмилетнего возраста! Если только русские не станут стрелять прямо с порога — но наверное, гайдзинам отдан приказ, захватить его, генерала Сиро Исии, живым?
В здании шел бой. Слышны были выстрелы "арисак" и автоматные очереди. Не задерживаясь на одном месте — значит, защитникам нигде не удавалось организовать оборону! Кажется, русские уже захватили весь первый этаж, лезут на второй. Скоро уже будут здесь... и тут прямо за дверями бухнул выстрел, очень громкий, еще один. А затем дверь распахнулась, влетела граната — и генерал Исии испытал все, что немногим раньше пережил его братец Такео. Успев еще почувствовать, как его, в полубессознательном состоянии, схватили под руки и потащили на выход.
Юрий Смоленцев "Брюс".
Андрюха Кулыгин был еще жив, когда мы высаживались на летном поле, в километре от главного здания. Когда мы добивали японцев, ошеломленных авиаударом, захватывая зенитные батареи, ангары, радиоузел. Когда наш второй эшелон прогрызал периметр, расстреливая пулеметные вышки и взрывая проволоку под током. Когда мы наконец ворвались на сам объект, добивая разрозненные группки самураев.
Их было десять — но Пашка Коробов из Полтавы (один из тех, кто брал со мной фюрера!), промахнувшись мимо крыши, сломал ногу, и отбивался до последнего от набежавших самураев, а после подорвал себя гранатой. А Гошу Мартынова из Перми расстреляли в воздухе перед самым приземлением — на крыше "корпуса ро" был парный пост, по счастью лишь со стрелковкой, а не с зенитным пулеметом, и японцы успели выстрелить по нескольку раз, прежде чем их скосили очередями. И еще Леха Стриж из Ростова и Вадик Второв из Питера приземлились севернее, среди складов — им повезло уцелеть, хотя Стриж был ранен. На крыше оказались лишь шестеро — из которых один Кулыгин Андрей Степанович, 1987 года рождения, был из "воронежского" состава, а остальные уроженцы здешнего СССР. И все они были из нашей команды, роты подводного спецназа СФ — каждого из них я знал не хуже, чем своих "единовременников". Что такое две чеченские войнушки и всякие мелкие дела, а тем более учения — в сравнении с этой великой войной?
Было ли моей ошибкой — вместо немедленного броска к главной цели, "корпусу ро", сначала собрать достаточные силы, во избежание лишних потерь? Как я уже сказал, первый высадившийся на аэродром эшелон десанта лишь обеспечил приземление последующих — да, была и "разведка боем", когда два взвода взорвали ограждение и зацепились на той стороне, но решительное наступление на периметр, "цитадель" объекта я приказал начать, лишь когда весь десант уже высадился и развернулся, включая бронетехнику. В итоге, мы потеряли не так уж и много времени — и наступали, не бросаясь грудью на амбразуру, а прежде всего давя японцев огнем.
Был применен еще один прием "из будущего". В воздухе нарезал круги на вид обычный транспортник, немецкий Ар-232 — помню, как удивились местные товарищи, увидев работу этого чуда на полигоне! "Ганшип", с двумя 23-мм пушками ВЯ на борту, и еще одним чудом, двумя многоствольными пулеметами Слостина (первый образец испытан еще в 1941, даже внешне похож на "вулканы", что ставили на подобные машины американцы). Слышал в штабе у летчиков, что больше всего труда было, пилоту отработать такой режим полета, устойчивый вираж без потери высоты, на тяжелом транспортном самолете — потому в итоге взяли не "дуглас", как первоначально хотели, а немца, с идеально настроенным автопилотом. К этой технике большой интерес проявило даже не армия а ГБ, в предвидении мятежей всяких там "лесных" и тому подобной сволочи — противника, заведомо не имеющего никакой ПВО, а то в нашем времени в семидесятые такие самолеты не единожды сбивались в Никарагуа сандинистскими партизанами (ПЗРК мы им еще не поставляли — работали пулеметы ДШК). Не я, а летчики сами предложили задействовать "огненного дракона" (как прозвали его наши острословы, за вид при стрельбе трассирующими), ради испытаний в боевой обстановке и получения опыта — не ожидая ни вражеских истребителей, ни сильного зенитного огня. Ну а я согласился, вспомнив прочитанную давно историю из вьетнамской войны — когда залегшие на рисовом поле американские морпехи орали в рацию, к черту "фантомы" (перед этим по ошибке отбомбившиеся по своим), давайте немедленно "ганшип"!
