— Хм.
— Представьте себе. На самом деле. Катя, извините меня. Вчера я просто сорвался. День с самого начала пошел наперекосяк, а к вечеру... — он досадливо поморщился от того, что приходится перед ней оправдываться. Но Катю его моральные удобства волновали в последнюю очередь. Пусть помучается. Уже даже и не важно, зачем это. — В общем, как-то все навалилось, а к вашему приходу...Да вы еще и опоздали, ну я и...
— Так это я виновата?!
— Слушайте, Катерина, — вспылил мужчина, угрожающе нахмурившись. — Я, между прочим, извиняюсь перед вами. А мог сейчас тихо-спокойно ехать по делам.
— Ну так ехали бы. Я и без ваших "извинений", — она намеренно издевательски выделила это слово, — проживу и не пропаду.
— Вот что вы женщины за народ такой!
— Какой?
— Любите все с ног на голову переворачивать.
Прекрасно, она еще и виновата теперь оказалась! Он, значит, для успокоения своего эго приехал извиняться, а она такая-растакая его задерживает и всячески мешает.
— Так, ладно, — решительно взмахнув рукой и, тем самым, прервав Михаила, намеревающегося что-то явно издевательское сказать, Катя застегнула на все пуговицы пуховик, потянулась на заднее сиденье, чтобы забрать пакет и поудобнее ухватила сумку. — Забыли, Михаил Иванович. Все. Я все понимаю — такое у каждого бывает. На этом мы закончили?
— Вот как у вас так получается, что я начинаю себя еще более виноватым чувствовать?
— А вы перед всеми так извиняетесь, кого на работу не берете?
Михаил еле заметно усмехнулся.
— Вы случайно не одесситка?
Признаться, его вопрос поставил Катю в тупик...и дал расслабиться. У нее вырвался недоверчивый смешок, а потом еще раз и еще, и вот уже она, не скрываясь, заразительно и открыто смеется, а мужчина с мягким и изучающим выражением лица за ней наблюдает.
— Нет, не одесситка. Я здесь родилась. Да ладно уж, Михаил... — она вовремя вспомнила о его отчестве, правда секундную заминку Миша все-таки заметил. — Иванович. Я, правда, понимаю. Все нормально. У всех бывают тяжелые дни. Забудьте. И...спасибо вам.
— Не за что. Кстати, Катя...
Михаил нарочно медленно заговорил, словно обдумывая каждую букву, и слишком пристально смотрел, и в то же время с непонятной для нее решимостью. Неосознанно Катя подобралась и приготовилась. К чему-то.
— Да?
— Вчера я, как уже сказал раньше...погорячился. И...обдумав все сегодня, более уравновешенно и спокойно...Вы еще хотите сотрудничать с нами?
— Вы сейчас серьезно или продолжаете просить прощение? — немного оторопело произнесла Катя, шокированная подобным поворотом дел. — Если второе, то не нужно. Не подхожу, и ладно. Тем более, я уже все забыла.
— Не в моих правилах что-то вымаливать, Катерина. Не нужно, значит не нужно. В случае с вами...я все внимательно изучил. Вы действительно очень компетентны в своей области. И я не вижу смысла вам отказывать. Что касается незнания языка...Наталья у нас еще тот полиглот, поэтому, думаю, с этим трудностей не будет.
— Но как же...
— Мое дело предложить.
Михаил ясно дал понять, что это его последнее слово. Больше он не будет ни предлагать, ни просить. Он спокойно сделал ей предложение и также спокойно о нем забудет. Согласится она — хорошо, не согласится — еще лучше. Катя была в полной уверенности, что мужчину не особо и волнует ее ответ.
А вот ее волновал. Конечно, можно было гордо вздернуть подбородок и встать в позу, можно было отмахнуться королевским жестом, а можно было милостиво, как бы нехотя согласиться. Но по правде говоря, Кате нужна была эта работа. Хотя бы для того, чтобы вернуть долг сокурснице.
Казалось, мужчина прекрасно видит все сомнения, беспощадно терзавшие ее.
— Ну так что? Мне Наташе говорить, чтобы она ввела вас в курс дела7
Она глубоко вздохнула, набираясь сил перед важным решением. Почему-то внутри тихий голосок шептал, что ее "работа" выльется во что-то...во что-то. Нестандартное. Необычное. Никаким боком не вписывающееся в ее размеренный устоявшийся ритм жизни. Искоса бросив взгляд на уверенного мужчину, Катя только больше в этом уверилась.
— Хорошо. Михаил...
— А вот теперь уже Иванович, — по-доброму усмехнувшись, просветил Михаил. — Я же теперь вроде как ваш начальник. На время.
— Да. На время. Да. Я, наверное, тогда пойду?
— Идите.
— До свидания.
— До свидания.
Неожиданно для себя самой она покраснела. А от понимающего и проникающего под кожу мужского взгляда хотелось под землю провалиться. Вот что с ней не так? Вроде тридцатник уже, должна стать уже состоявшейся женщиной, а все туда же...Сидит и краснеет, как малолетняя девчонка.
Опустив голову и пытаясь скрыть предательский румянец, Катя открыла дверь и вылезла из машины. Кивнула на прощанье и хотела в очередной раз сказать "до свидания", но Миша ее успел прервать.
— Любите вы, оказывается, по сто пять раз прощаться. До свиданья.
Спасибо морозу, на который можно было сослаться. Это он виноват, что она вспыхнула еще сильнее. И девушка, негромко хлопнув дверью, поспешила скрыться в надежных стенах центра, по пути ощущая пронзительный взгляд непонятного мужчины. Ее начальника. На время.
Дурдом какой-то.
Глава 10.
Таким вот образом Катя и стала работать с Михаилом. И пусть эта работа временная, недолгая, но стоило о ней подумать, как тут же от перенапряжения начинали плавиться мозги. Честное слово, кому расскажешь — не поверят. Не то чтобы Катя теперь ходила и трубила об этом на каждом углу, совсем нет, но, например, знающая их обоих с Михаилом Куцова вначале даже не поверила в такое совпадение.
— И что, он правда так сказал? — в сотый раз переспросила Куцова, таинственно понижая голос, как будто боялась, что их услышат. — Нет, Кать, прямо так и заявил, да?
— Да, — в очередной раз со смирением кивала девушка. — Именно так и сказал.
— Так, давай еще раз. Он что, остановился на улице и подвез тебя?
— Да.
— А как он тебя увидел?
Катя раздраженно всплеснула руками. Это, наверное, пятый рассказ по счету будет. Признаться, она уже устала повторять одно и то же. Да, конечно, не верится. Но в принципе ничего такого-то не произошло.
— Наташ, ну что рассказывать? Случайно заметил, подвез, извинился. Все.
— А что говорил, когда извинялся?
— Что настроение у него плохое было, — огрызнулась Катя. — Отстань уже, а?
Куцова надула губы.
— А чего ты на меня кричишь?
— Вопросы прекрати глупые задавать, я кричать тогда не буду.
— Я, между прочим, со всей душой.
Катя не выдержала и широко ухмыльнулась.
— Душа у тебя что-то чересчур любопытная.
— Какая есть, — Ната плечами пожала и поставила себе на колени портфель из мягкой кожи. — Я, кстати, чего зашла. Тут еще кое-что мне тебе передать надо. Ты просмотри, когда время будет, хорошо? А если вдруг что-то непонятно будет, то спрашивай, не стесняйся.
Катерина ладони отряхнула от крошек и протянула руку, осторожно забирая папку из рук соседки.
— А что тут?
— Сама почитаешь.
— Понятно, — она отложила документы в сторону, чтобы не запачкать и не заляпать ничем, и сделала глоток. — Ты знаешь, не думала, что мне страшно будет.
Наташа озадаченно изогнула одну бровь и взглядом попросила уточнить.
— Ну, сначала я как-то не задумывалась особо. А сейчас...вот представь, приедут немцы, а я что-нибудь испорчу. Или сорву, не дай бог.
— Не говори ерунды.
— Да почему ерунды-то? Это ты, — Катя неопределенно взмахнула рукой, указывая на Нату, — вся такая уверенная в себе. Ты себя чувствуешь в своей тарелке. А я не привыкла.
— Тогда дело не в умении или неумении, а в привычке. Это как с парашютом прыгать.
— Можно подумать, ты прыгала.
— Нет, у меня экстрима и в жизни хватает, — неискренне выдавила она улыбку, но Катерина не стала ни о чем спрашивать. По человеку всегда видно — хочет он что-то рассказывать. Или не хочет. — Мне еще парашютов не хватало. Дело даже не в этом.
— Я просто боюсь... — она на мгновение запнулась, мучительно подбирая слова, чтобы озвучить свои потаенные страхи. — А вдруг у меня правда ничего не выйдет? И я облажаюсь? Мишка ваш меня по головке за это не погладит.
Наташа звонко рассмеялась.
— Так вот в чем дело. А я уж думала...
— Что ты думала? — Катя грозно нахмурила брови и подбоченилась. — Я как представлю его лицо, если что-то не так пойдет...А мне еще жить и жить, между прочим.
— Да ладно тебе придумывать. Сама говоришь, что извинился и помог. Нормальный мужик, без всяких заскоков. К тому же не дурак. Он постоянно будет рядом, так что напортачить тебе еще придется постараться.
— Ой, не знаю. Я уже хочу, чтобы все побыстрее закончилось.
— Не успеешь оглянуться, — заверила Ната, ободряюще улыбаясь. Потянулась, разминая плечи и спины, и встала из-за стола, куда-то засобиравшись. — Ты в понедельник приди к нам, хорошо?
— Что, уже?
— Уже, — передразнила Куцова. — А ты что думала? Немцы со дня на день приезжают.
— Шустрые ребята.
— Это точно. Все, не могу, опаздываю уже. Пока, Катюш.
Девушка стремительно поднялась, клюнула ее в щеку, обдав запахом дорогих духов, и куда-то упорхнула.
Да уж, Катя и раньше не могла похвастаться спокойным ритмом жизни, но сейчас все стало поистине неуправляемым и бешеным. С утра до вечера она то и делала, что куда-то бегала, что-то читала, дома были раскиданы какие-то бумаги, которые Катя изучала чаще всего по вечерам, когда Кирилл уже засыпал.
Периодически звонил либо Михаил, либо же его секретарша Галина, та рыжая красавица, или же Натка. Но Наташа появлялась и помогала чаще всего, за что Катя была ей невыразимо благодарна. С того злополучного собеседования они толком не разговаривали — Катя Наташу старательно избегала, Куцова же старательно выжидала удобного и благоприятного момента. Таким моментом как раз и стала ее неожиданная — во всех смыслах — встреча с Подольским.
Признаться, у Кати не раз мелькала мысль, что к их "случайной" встречи неслучайно приложила хрупкую ручку Куцова. Но появившаяся на ее пороге радостно-шокированная соседка, с жадностью выпытывавшая каждую мало-мальски запомнившуюся подробность и с открытым ртом слушавшая ее на протяжении всего рассказа, как-то не вязалась с таинственной и загадочной "рукой судьбы". Такая идея с треском провалилась и погибла смертью храбрых, надежно захороненная другими, более насущными думами.
То, чем она сейчас занималась...Катю это захватило. Она погрузилась в работу, испытывая творческий и даже душевный подъем, который не ощущала со времен университета. Несмотря на то, что выбирала факультет и поступала наобум, учиться ей нравилось. Действительно нравилось, не зря же она с красным дипломом закончила. Конечно, ближе к концу желание как губка впитывать знания заметно поубавилось, в конце концов, ей хотелось уже взрослой жизни во всех пониманиях, но это к концу.
А теперь Катя как будто заново училась. Книги натаскала, источники искала, все подробно изучала и анализировала. Не хотелось ударить лицом в грязь и банально разочаровать и Нату, которая ей дала шанс, и Михаила, который на свой страх и риск ей поверил. И лично себе хотелось доказать, что, черт возьми, она еще может, много чего может, а не только в аптеке лекарства продавать. И Катя изо всех сил старалась.
Даже на работе заметили, что она думает о чем-то другом, постороннем. Витала в облаках, как выразилась Альбина Федоровна, но тут же сама себя успокоила, подумав, что Катя в очередной раз из-за Кирилла такая. Но саму девушку испытующий и прекрасно подмечающий мелкие детали взгляд начальницы насторожил и заставил взять себя в руки. Теперь она очень сильно пыталась на работе о приближающихся переговорах не думать и вообще, ни капли не вспоминать.
В понедельник, как и положено, Катерина подъехала к уже знакомому высокому зданию, по-прежнему испытывая странную робость перед этим местом, правда, значительно меньшую, чем в первый раз. Теперь она не просто на птичьих правах пришла, а так сказать, на законных основаниях. Имеет право.
Решительно вздохнув, девушка уверенной походкой вошла в здание и привычно ощутила теплое дуновение кондиционера. Дорогу ей заступил массивный, даже какой-то гротескно-массивный охранник.
— Вы к кому?
Она тяжело сглотнула и задрала голову, стараясь смотреть этому исполину исключительно в глаза. Получалось с трудом — практически сразу начала затекать шея.
— Я, наверное, к Михаилу Ивановичу.
— Фамилия.
— Смирнова, — зная, что фамилия достаточно распространенная, Катя уточнила: — Екатерина Павловна.
Охранник расслабился, сдулся и перестал производить такое давящее впечатление.
— Да, конечно, о вас предупреждали. Распишитесь вот здесь, — он сунул ей под нос листок и ручку, ткнув пальцем в строчку с ее фамилией, а потом посторонился. — Можете идти.
— Спасибо, — Катя осторожно скосила глаза на бейдж с его именем. — Василий.
Не успела она зайти в приемную Михаила, как к ней тут же подлетела Галина и бесцеремонно подхватила за локоток.
— Ну наконец-то. Екатерина, да? Мы тут вас уже все заждались. Да вы раздевайтесь, раздевайтесь, — наперебой тараторила секретарша, и Катя не успевала не то что отвечать, а банально усваивать и переваривать весь поток слов, за считанные секунды вылившийся на нее. — Вам чай? Кофе? Или что-нибудь еще?
— Ничего не надо. А что, я опоздала?
— Нет, но Михаил Иванович несколько раз уже интересовался вашим присутствием, — и тут Галина доверительно наклонилась к ней и заговорщически нажаловалась: — Совсем замучил, изверг. Каждые пять минут дергает. Не дает посидеть спокойно.
Женщины украдкой друг на друга поглядели и тихо прыснули от смеха. Последнее напряжение, сковавшее Катю, окончательно испарилось. К тому же Галина относилась к ней тепло, по-доброму и в то же время с любопытством разглядывала, правда, ее любопытство совершенно не смущало, а, скорее, веселило.
— О, мне кажется, что ваш начальник и не на такое способен.
Галя улыбнулась, ничего не ответив, и отцепилась от ее локтя.
— Может, вы все-таки выпьете чего-нибудь? Сейчас вы надолго уйдете. До самого вечера.
— Нет, спасибо. Не хочу.
Катя успела расстегнуть и снять пальто и пальцами расчесать и поправить волосы, слегка примявшиеся под шапкой. Неожиданно распахнулась тяжелая дверь и в приемную вылетел Михаил, не сразу даже заметив Катю. Вылетел и подлетел к столу своей секретарши, так что Катя оказалась у него за спиной, к тому же надежно скрытая от его глаз распахнувшейся дверью.
— Ну что? Кто-нибудь уже приехал? — нетерпеливо спросил он у Гали. — Долго их ждать всех?
— Всех не знаю, — рыжеволосая женщина, в противоположность Михаилу, спокойно перекладывала бумаги и говорила, растягивая слова. — А вот одна уже пришла. Только что.
— И где же Куцова ходит?
— Где Куцова — не знаю, а Екатерина — у вас за спиной.
Михаил стремительно развернулся и во все глаза уставился на нее, выглядя на самом деле удивленным ее присутствием. И, признаться, он с таким растерянным выражением стоял, что Катя еле удержалась, чтобы не сделать ему ручкой.
