— Что именно? — король пытался усмирить себя, прикосновения уже зажгли тело. Но решив, что пусть лучше так, чем сидеть на кресле подальше от искушения, опять растянулся рядом. Пальцы привычно начали чертить узоры по телу барона.

— Ты знаешь, о чем я, — ответил Легрэ, намекая, что с ним можно и не играть в недогадливость. Фернандо знал, что речь об Аннике. Кристиан дрожал от прикосновений короля, хотел его, таял в приятной неге. — Или не знаешь? Тогда забудь.

— Кристиан, ты выбрал самые верные слова, чтобы возбудить мой интерес, — хмыкнул монарх, не отрываясь от увлекательного занятия. Только бросил мимолетный взгляд на мальчика, который продолжал сладко спать, переместившись теперь на живот Легрэ. Слишком соблазнительное зрелище. — Но так как вряд ли у Луиса за прошедшее время могла появиться еще одна тайна, то скорее всего ты говоришь о нашей северной принцессе.

— Именно, — со счастливой улыбкой на губах, Легрэ тяжело дышал. Он старался не шевелиться, чтобы не разбудить мальчика, но хотелось выгнуться дугой, навстречу ладони, застонать и продолжать. Кристиан облизал пересохшие губы. — Что будешь делать?

— Развлекаться, — равнодушно ответил Фернандо. — Кажется, она не поверила некоторым рассказам обо мне. Будет шанс опробовать на своей нежной коже. Мне вот интересно, — пальцы потихоньку подбирались к спящему Луису, — каким мотивами она руководствовалась. Наверняка же не просто так, да еще после того, как мы пообщались. Сначала пришла вроде бы как знакомиться — без приглашения к незнакомому мужчине. Потом вот это. Заманчиво будет порасспрашивать, — чуть пакостно ухмыльнулся король.

— Хотел бы я на это посмотреть, — усмехнулся Кристиан. Они говорили так тихо, что сами едва слышали друг друга. — Что до мотивов, то надеюсь, она просто попалась в силки его красоты. Девушки падки на это. Но если нет, я ей не завидую. В любом случае она не спрашивала у тебя позволения на связь с одним из твоих фаворитов. Нехорошо, правда?

Король нарочито серьезно поцокал языком:

— Действительно нехорошо, — и с веселой улыбкой взглянул на брата. — Хотя было бы очень забавно, если бы она спросила. Поразвлекаюсь... — он чуть подышал теплым воздухом на нарисованный "узор" под грудиной Легрэ. — А еще забавнее будет, если окажется, что она была не девственница.

— Ты мог бы это и сам проверить в первую ночь, — Легрэ провел ладонью по плечу брата, наблюдая с наслаждением за каждым его движением. — А Луис не помнит ничего. Пойди теперь докажи что-то... Для девственницы она, конечно, слишком шустрая.

— С учетом нашего с ней разговора накануне, эта умная девочка может попытаться отвертеться, — Фернандо на мгновение замер, потом начал обрисовывать кудряшки мальчика, раскинувшиеся по телу Легрэ. Очень хотелось подуть и посмотреть, как они будут пониматься чуть пушистым облачком. — А проверять, — король едва видно передернулся. — Кристиан, за кого ты меня принимаешь? Я собирался к ней послать мэтра Рамонда, чтобы меня не обманули эти ее жрицы. Не успел.

— Зато теперь ты можешь ее запросто обвинить в чем угодно, — заговорщицки подметил Легрэ. — И поверь, она не станет тебе перечить ни в чем. То, что она отдалась Луису, было очень глупо.

— Не совсем. Если она не была девушкой. Это был очень-очень умный ход, — Фернандо чуть сместился и теперь любовался лицом юноши. Он очень трогательно, по-детски спал, чуть приоткрыв губы. А Легрэ возбужден, и если мальчик еще чуть передвинется... М-да, какие-то совсем не те мысли. Монарх встрепенулся: — О чем я сейчас говорил?

— Ну, почему умный. Ты же можешь и не знать, что с ней был именно Луис. Заявись на брачную ночь, и она может говорить потом что угодно.

Как раз на последнем вопросе Луис завозился недовольно и открыл глаза, сонно жмурясь и натягивая на себя одеяло, так как так и уснул голым. Он услышал свое имя и сразу понял, что речь идет об Аннике.

— Да потому что... — Фернандо, собиравшийся развить свою мысль, запнулся на полуслове, и с умилением повел рукой по волосам мальчика.

— Выспался, милый?

— Да, — юноша протер кулачками глаза, приподнимаясь. — Вы... о чем говорили? — он явно смущался и чувствовал себя неловко.

— О нас, — правдиво ответил король, продолжая наблюдать с улыбкой за Луисом. Ему всегда нравилось наблюдать за тем, как их мальчик просыпается. Поцелуй в щеку заставил герцога порозоветь еще больше. Прелестное зрелище. — Я объяснял Кристиану какая умная у нас королева. Вернее, она думает, что умная, — Фернандо поднялся с кровати, налил в два кубка чуть подслащенной воды с лимоном из большого кувшина, стоявшего на столе. Примостившись обратно на кровать, протянул их любовникам. А перед этим и сам соблазнился, отхлебнув по глотку из каждого бокала. Кисло-сладкая жидкость приятно освежила горло. — Хочешь послушать? Или разговор на потом перенесем?

Юноша заморгал и обхватил Кристиана за шею, устраиваясь на его плече. Но прежде выпил воды, потому что горло действительно ужасно пересохло.

— Послушать хочу, — чуть кивнул. — Я только не понимаю... я ведь виноват... или? — герцог покраснел.

— Вот еще, — Легрэ обнял мальчика и устроился полулежа, чтобы удобно было пить. — Ты не виноват ни в чем, Луис. Возможно, и она ни в чем не виновата, но согласись, ситуация требует разъяснения.

— Может, не надо? — юноша с мольбой посмотрел на короля.

Фернандо чуть не рассмеялся — Луис опять как перепуганная птичка то отважно прыгает на забор, то стремительно прячется в ветвях.

— Мальчик мой, — король, потянувшись, подвинулся ближе к любимым, с удовольствием вглядываясь в трепет юноши. — Чего именно ты боишься?

— Твоего гнева, — признался юноша и прижался к Кристиану. — И что... я и так себя чувствую глупо... Мне не хочется вас потерять. Я виноват.

— Маленький, — Фернандо еще ближе наклонился к мальчику. — А ну-ка, повтори, что ты мне говорил сегодня ночью?

— Ты любишь меня. И будешь любить. И я... вас люблю.

— Еще, милый, — легкий поцелуй коснулся шеи Луиса. Король выгибался, стараясь не задевать Кристиана, но все равно чувствуя его собой.

Легрэ улыбался совершенно счастливо, с наслаждением наблюдая за своеобразной словесной пыткой.

— Ты перед Анникой себя виноватым чувствуешь? — спросил он.

— Я? — виновато улыбнулся герцог и отвел взгляд. — Я просто идиот.

— Не правда, — перебил Кристиан. — Ты не контролировал себя, а она воспользовалась ситуацией. Почему же ты и вдруг во всем виноват?

Юноша замотал отрицательно головой, а перед глазами всплыла последняя сцена. Он был, как в тумане, он очнулся в кровати Анники — голым, совершенно обескураженным, чувствуя, как достиг грани физического удовольствия... А еще свой стон. И вздрогнул.

— Луис, — Фернандо подцепил подбородок мальчика двумя пальцами, ловя его взгляд. — Я же тебе еще кое-что обещал. И ты мне обещал. Вспомни, милый.

— Да, пожалуйста, — герцог пытался сосредоточиться, но был слишком расслаблен после сна, а теперь и вовсе растерялся. — Я только ваш... Умоляю.

— Луис, ты что, боишься? — тихо спросил Кристиан. — Нас?

— Нет, — юноша заморгал. — Но зачем меня допрашивать? Фернандо, я же обещал тебе...

— Маленький, — король чуть грустно улыбнулся. — Я обещал, что никогда не оставлю тебя. Я не просто люблю. Любовь для многих — это только красивые слова, произносимые в порыве страсти или для своих целей. Я тебя не оставлю. Кристиан тоже. Ты не можешь нас потерять, только сам отвергнуть. А этого ты обещал не делать, — теплый, как парное молоко, поцелуй опустился на губы мальчика.

Луис отзывчиво поцеловал короля. "Не покину", — как молитву, повторил про себя. — "Мои. Моя семья. Люблю..."

Кристиан допил воду и поставил кубок на спинку кровати.

— Вот и славно, — сказал он облегченно. — Теперь, что бы ни случилось, я буду спокоен.

Фернандо отпустил мальчика и, глянув на любовников, в который раз удивился странным поворотам судьбы, которая свела их вместе. Раз свела — значит вместе и останутся. Король чуть хищно улыбнулся. Кристиан обнимает Луиса, оба почти лежат — очень удобно. Нависнув над ними дикой кошкой, монарх припечатал:

— Обещания, мои дорогие, нужно выполнять. Так что вам теперь никуда не деться. Понятно? — за так пугающей чужих маской ласкового безумия прятались совершенно другие чувства. И любимые должны это чувствовать.

* * *

Прошло около недели, за которую мэтр не давал возможности особо напрягать Кристиана, хотя тот и выглядел вполне здоровым. Луис слушался мудрого лекаря, постоянно заставляя Легрэ пить лекарство и проводить время побольше в кровати. Но не для того, чтобы заниматься любовью, а читая тому книги и вообще старательно развлекая деятельную натуру. В это время король пытался заниматься делами, но заканчивал их пораньше и даже слишком рано. До того момента, пока Легрэ не потребовал освободить его от заточения и не вырвался на свободу, словно буйный ветер, отправившись практически сразу на тренировку под шумные вздохи Луиса, в котором вдруг обнаружился настойчивый сиделка.

Солнечный жаркий день царил над миром и над замком Фернандо. Кристиан около часа потратил на тренировку с мечом, а потом, затащив Луиса на сеновал, еще час нагло распускал руки. Потом они с герцогом выпили молока и Легрэ умылся водой из бочки. Он был раздет по пояс и его плечи немного загорели под солнцем, и капельки воды на них искрились в свете прекрасного летнего дня.

— Это великолепно! — Легрэ сунул голову в воду и тут же вынырнул, распрямляя плечи. Его глаза были блаженно прикрыты, а на губах лучилась улыбка. — Как будто родился заново!

— Ты точно не устал? — Юноша подал мужчине отрез ткани, чтобы тот вытерся. — Ты простудишься. Мэтр сказал, что тебе нельзя слишком большие нагрузки, а ты... — герцог покачал головой.

— И я неделю не прикасался к тебе. — Кристиан ухватил герцога за талию и притянул к себе слишком откровенно. — Фернандо тоже стойко держится. Это жестоко.

— Было бы жестоко позволить тебя измотать, но ты и сам, — поцелуй пришелся в кончик носа, — не слушаешься. А говоришь, что можно... Нельзя так... Хотя я так тебя хочу... И Фернандо.

— Он что, и тебя не трогал больше?

— Я был с тобой, — смутился Луис.

— Да, точно. — Легрэ на миг задумался, потом ухватил Луиса за руку и поволок во двор, потом к замку. — Пошли. Эту несправедливость надо исправить.

Они пересекли двор так быстро, что герцог даже запыхался. И теперь только и мог что подчиниться решению барона.

Они ввалились в кабинет бесцеремонно и так, словно началась война — самая лучшая и радостная в их жизни. Фернандо разбирал бумаги, но Кристиана это нисколько не смутило — он швырнул Луиса в объятья короля и, недолго раздумывая, стал развязывать шнуровку штанов.

— Все, хватит играть в монахов. Фернандо, снимай штаны.

Король, сидевший в удобном кресле возле небольшого стола, расположенного вдоль стены, выронил на пол несколько пергаментных листов, украшенных по углам вычурными буквами, чтобы подхватить мальчика и не дать ему стукнуться. Через секунду первоначальное ошарашенное состояние прошло и он весело глянул на брата:

— Кристиан, чем тебя сегодня напоил мэтр Рамонд? — ехидно поинтересовался монарх, не забывая стаскивать блио так любимого им голубого цвета с ошалевшего юноши.

— Вы... Кристиан... нет... вы... — сопротивлялся герцог. — Тебе запретили, — ладони уперлись в Фернандо. — Прекратите...

— Что?! — возмутился Кристиан. — Луис, ты не в себе. Фернандо, я тебе скажу, чем меня поят, если ты меня трахнешь как следует. — Штаны полетели прочь. — Или его.

Луис тяжело задышал.

— Кристиан! — возмущению не было предела.

— Кажется, я хочу того же выпить, — с интересом констатировал король, уже избавивший мальчика от блио и быстро распускающий шнуровку его штанов.

— Фернандо, — теперь голубые глаза недовольно смотрели на короля. — Но ты же должен понимать, — он замолчал, потому что шоссы поползли вниз.

— Он нас дразнит, — Легрэ подскочил к любовникам и впился в шею юноши поцелуем, зарычал.

— Конечно, дразнит, — усмехнулся Фернандо. Он крепко держал мальчика, и чуть приподняв, сноровисто стаскивал с него штаны. — Такой сладкий мальчик...

— Вы... нет... — Луис выгнулся в руках любовников. Его заводило каждое из прикосновений, каждое движение, каждый поцелуй.

Кристиан погладил ладонями ягодицы мальчика — такие гладкие и упругие, что можно было сойти с ума от одного вида.

— Да. Да, милый. — Легрэ нетерпеливо дрожал. — Как хочешь? Фернандо в себя, или меня... или обоих сразу?

Герцог оглянулся на Кристиана, а потом вновь посмотрел на короля, вспыхнул, задрожал, стал кусать губы, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Сердце пустилось вскачь.

— Обоих, — сказал дрожа.

У короля голова закружилась от предвкушения.

— Кристиан, освободи, — кивок на большой рабочий стол, стоящий почти посередине кабинета.

Через минуту на столе не осталось ни бумаг, ни чернил, ничего, что могло бы помешать идее короля. Легрэ улегся на спину и позвал:

— Забирайся сверху на меня, Луис.

Тот при помощи короля оказался на бароне с широко раздвинутыми ногами, взволнованный и трепещущий от быстроты происходящего. Жадным поцелуем склонился к мужчине, выгибаясь назад.

Фернандо не сводил глаз с восхитительного зрелища, торопливо избавляясь от одежды, а комната заполнялась красным пышущим жаром. Мышцы уже сладостно дрожали от вожделения. Но... Король досадливо огляделся по сторонам. Взгляд остановился на подсвечнике и прояснился.

Неторопливо подойдя к каминной полке, Фернандо снял неиспользованную свечу и вернулся к любовникам. Картина стала еще заманчивее. Огладив мальчика по спине, король начал медленно вставлять свечу в анус юноши, жадно наблюдая за его реакцией.

Тот выгнулся еще сильнее, продолжая целовать Кристиана. Жир в горячем теле быстро расплавлялся и превращался в масляную субстанцию. Сердце бешено билось в груди.

Кристиан оглаживал Луиса по плечам, по спине, целовал его лицо.

— Не бойся, милый... мы осторожно.

Фернандо отбросил ненужную уже свечу и склонился развязным шепотом к мальчику:

— Сначала осторожно, а потом — как получится, — и надавил ему на копчик, насаживая на уже возбужденную плоть Кристиана.

В голову Луиса ударила кровь, а внутри все пронзило пожаром. Он не сдержал крика, который пробежал всполохом по комнате.

Кристиан заглушил его жадным глубоким поцелуем — положив ладонь на затылок мальчика, он удерживал его для себя, дышал с ним, медленно и нежно брал его, растягивая для Фернандо. Вторая рука обхватила член юноши, приласкала, заставив расслабиться и раскрыться еще больше.

— Скажи, когда будешь готов продолжить, — прервав поцелуй, сказал Легрэ. — Мы никуда не торопимся.

Взмокший, постепенно растягиваемый все сильнее, герцог смог лишь кивнуть, чтобы опять погрузить в бескрайность ощущений, которые нарастали и не отпускали ни на секунду. Он помнил лишь что с членом внутрь стали проникать еще и пальцы. И застонал.