Синеглазка

— Вся жизнь игра... Помнишь? На этих подмостках и тебе, и мне хватит места... — господин следил за тем, как зрачки его мальчика вдруг расширились от осознания, что с ним до сих пор ведут странную пляску ума. Что же, возможно это даже лучше. Мужчина склонился и поцеловал Тима в полуоткрытые губы — искренне, страстно, влюбленно, что, собственно, и чувствовал, но вряд ли цветок различает, когда лгут, а когда — нет.

23

Юноша не посмел не ответить на поцелуй. Только губы плохо слушались и на них ощущалась холодная горечь, но поцелуй был такой горячий, что вновь дрогнуло сердце и опять пришло то безумно ранящее чувство, которое он ощущал после того, как Брайтон его изнасиловал... когда нежность причиняла большую боль, чем насилие — ибо он в нее больше не верил. Так кошка отпускает мышку, чтобы та поверила, что еще есть шанс убежать и игра стала бы интересней. И Брайтон с ним играл в ту же игру — ласкал, просил прощения, говорил, что ему тоже больно... до Тима вдруг до головокружения дошел тошнотворный ужас западни, в которую заманили не только его тело, но и душу... монстр наслаждался тем, что чтобы он ни сделал с жертвой — та сама вернется, да еще и будет умолять о том, чтобы ей позволили и дальше быть жертвой... а сейчас он дошел до того, что он в этом Тима обвинил... В голове словно нарастал оглушительный шум, давя на виски и прыгая темным маревом перед глазами.

И мучитель упивался этой слабостью. Дышал страхами Лотоса, как будто ловил солнечные лучики на стене. Глядел в глубину синевы, чтобы навсегда остаться там единственным.

Неспешно ласкал, пробуждая тайные рычаги тела юноши. Уже при подъезде к дому он снял с Тима рубашку, чтобы покрывать его шею и грудь нежными поцелуями. И как только мотор затих, подхватил, словно легкую былинку, и понес в дом, в их общую спальню.

Тело отзывалось... оно уже привыкло к этим рукам, даже не смотря на то, что однажды они причинили сильную боль. Только внутри по-прежнему дрожал комочек страха, знавшего, что нежность монстра обман, и обреченно ждавшего, когда она превратится в беспощадное насилие.

Но вместо боли юношу ждала нежность, изысканные ласки, долгая прелюдия и очень нежное, почти невыносимое соитие, после которого Брайтон позволил себе еще очень долго качать свою куколку в объятиях. За окном начало темнеть, когда мужчина встал и, взяв со стола телефон, набрал номер, поглядывая на обескураженного Тима в белоснежных подушках и пухе одеяла.

— Литисия? Здравствуй, доченька. Прости, что побеспокоил. У меня для тебя небольшое известие. Я женюсь. Когда? Думаю, через неделю. Так что приезжай... Хотелось бы, чтобы ты помогла Лотосу... Да, именно тому мальчику... — новый лукавый взгляд на юношу. — Да, он прекрасен.

Нежность, от которой душа истекала кровью — так хотелось поверить в нее. Но Тим повторял себе — да, ты знатный идиот... видишь, тебе снова это доказали. Кошка дала мышке небольшой отдых — иначе она стала слишком слабой, чтобы вырываться. Впрочем, какая разница, что там в голове у монстра — пока Тим хорошо играет свою роль, никто не умрет... да и самому монстру разве есть разница, что чувствует к нему его кукла? Он всего лишь играет... а Тим попался в эту игру и ему уже не вырваться... Теперь он сильно сомневался, что его хоть раз отпускали по-настоящему и у него был шанс и правда обо всем этом навсегда забыть и жить своей, только своей жизнью дальше... Юноша вновь посмотрел на Брайтона, сердце опять кольнуло — каждый человек живет в мире иллюзий... может, они как раз и помогают выжить, потому что если вдруг очнешься, поймешь, что ты одинок... возможно, кто-то любит иллюзию с твоей внешностью или кому-то нужно, чтобы ты поддерживал для него иллюзию, которую он хочет видеть... но каждый обречен на внутреннее одиночество, так какая разница... Тим продолжал смотреть на Брайтона... позволяя отражаться в глазах иллюзии.

— Ты так смотришь, словно хочешь прожечь во мне дыру, — защелкнув телефон, заявил господин и присел на кровать. Абсолютно голый, огромный, сильный, с мощной шеей, рельефом мышц, которому позавидовали иные молодчики, Брайтон сейчас не смотрелся чудовищем. — Литисия будет заниматься приготовлениями к свадьбе с тобой. Подберете фирму. Купите костюм. В общем, тебя ждет насыщенная неделя. Или ты уже не согласен?

— Согласен, — в его голосе не было сомнения, но и радости тоже не наблюдалось. Он продолжал смотреть на Брайтона слегка растеряно, словно совершенно не понимая, что сейчас можно от него ожидать.

— Что же, так говоришь, словно я тебя завлекаю в какие-то жуткие джунгли, — мужчина улыбнулся и вновь потянул Тима в облака пухового одеяла, чтобы насладиться близостью после томительной разлуки. Впереди у них была целая ночь, потому что утром, когда господин уже уехал на работу, в дом влетела та самая Литисия, что заходила на курорте.

Она перекрасилась в ярко-рыжий цвет, срезала почти все волосы и теперь они торчали вокруг головы смешным ежиком. В оранжевой кожаной куртке, обтягивающих джинсах, оглядела еще завтракающего Тима с головы до ног, как некий экспонат.

— Не ожидала, — сказала приветливо. — Давай опять что ли знакомиться.

— Здравствуйте! — юноша чуть смущенно улыбнулся, поднимаясь из-за стола и выходя навстречу гостье. — Меня зовут Тим, а Брайтон называет меня Лотос, хотя и по имени тоже иногда, — он пожал одним плечом, — А Вы можете звать, как больше нравится, я уже и так и так привык.

— Литисия, — девушка открыто заулыбалась и присела за стол. — Можно позавтракать. Я только с самолета. О, булочки. Ты не следишь за фигурой. А я полнею сразу, если только начинаю увлекаться.

Тим снова уселся на свое место и рассеяно надкусил только что обвиненную в скрытой угрозе булочку.

— Как долетели? — задал он дежурный вежливый вопрос. Как общаться с дочерью господина он не знал и чувствовал себя слегка неловко, однако его больше не смущал тот факт, что сейчас в их мирок на двоих с монстром ворвался еще кто-то близкий Брайтона. От этой иллюзии Тим уже избавился — не было никакого мирка на двоих...

— Да, скукота, — невпопад ответила Литисия, наливая себе кофе. Она потянула с плеч куртку и небрежно бросила на соседний стул. Вот бы Брайтон вспылил, увидев такое пренебрежение к его идеальному порядку в доме. — Слушай, ты меня на вы будешь называть? Тебе сколько лет?

— Двадцать один. Хорошо, буду называть на "ты", — Тим улыбнулся, приглядываясь к девушке и гадая, что за воспитание она получила.

— А мне двадцать пять. — беззаботно подцепив яблоко, Литисия нарезала его тонкими ломтиками и поглотила. — Так, есть предпочтения, пожелания... Фантазии. Отец ничего толком не сказал, а нам сейчас фирму выбирать... или начнем с твоего наряда?

— Знаешь, я никогда не фантазировал о себе в качестве невесты... так что я с трудом вообще себе все это представляю, — он почувствовал, что на щеки все же наползает краска. — Брайтон любит меня в платья наряжать... значит, наверное... я не знаю, — он окончательно смутился, опуская глаза.

— А ты в чем хочешь? Не, я вообще не настаиваю, но это твоя свадьба, — пожала плечами Литисия. — В зависимости от твоих решений, я смогу тебе помочь... Да, можно нанять дизайнера. Вполне хватит придумать нечто такое, что и Брайтона выбьет из колеи. Или у вас... ну... отношения — раб — господин?

Тим тяжело вздохнул:

— Я не знаю, какие у нас отношения... Ладно, давай наймем дизайнера, — он поспешил сменить тему, — Я думаю, платье это будет слишком, но можно придумать какой-нибудь красивый брючный костюм... Из шелка, например.

— Из шелка? Как в пижаме что ли? — Литисия заулыбалась широко. — А ты забавный... Слушай, давай лучше нормальный костюм сделаем. Белый, классический... Подожди, сейчас, — девушка полезла в куртку за телефоном и долго говорила сначала с подружкой, обсуждая фирмы и дизайнеров, а потом вызвала несколько агентов и договорилась на встречу с тремя дизайнерами.

— Поехали, — сказала, подбирая со стула куртку. — А то наш папочка еще раз десять проверит тебя за день, небось?

Тим сделал еще один глубокий вздох — и кто придумал, что свадьба это романтично? Судя по всему, это одни сплошные хлопоты и причем совершенно непонятно во имя чего... если люди хотят быть вместе друг с другом, разве для этого обязательно устраивать какой-то безумно помпезный праздник — тратить на это кучу денег, нервов, времени...

— Ммм... Литисия, а я обязательно должен во всем этом участвовать? — с робкой надеждой спросил Тим, — Нуууу... я имею ввиду подготовку... Разве нельзя заплатить денег специалистам и больше об этом не думать?

— И о том, чтобы доставить удовольствие своему будущему супругу тоже? — Литисия подняла бровь. — Брайтон не просто человек. Он глава корпорации. На его свадьбе соберутся первые лица, гости, которые состоят в правительствах многих стран. Тим, ты явно не догоняешь чего-то...

— И в чем удовольствие? — Тим помрачнел, — Если нужна красивая кукла на все это торжество, то я ведь не против. Я готов — оденусь, во что скажете, и буду улыбаться всем вашим важным гостям. Но толку от меня в подготовке этого мероприятия все равно не будет. Я не умею устраивать такие приемы.

— А тебе придется привыкать. — Литисия взяла Тима под локоток и повела к дверям, подхватив его куртку и шапку. — Ты не кукла... Не заметила, чтобы Брайтон, вернее отец, а впрочем — ты все равно узнаешь — я его приемная, не настоящая дочь. В общем, Брайтон никогда бы не пошел на брак. Так что... загадочнее и загадочнее...

Они вышли на лестницу и... направились к огромному мотоциклу.

Тим покорно пошел за девушкой. На душе не было ни капли праздничного настроения — там поселилась мрачная тревога... Брайтон сказал, что началась вторая часть игры... и то, что Брайтон до сих пор никогда не женился, означало только то, что до этой части еще никто из его цветков не доходил. Юноша невольно поежился и закусил внутреннюю сторону губы до соленого привкуса во рту — это помогло прогнать подступающий к горлу ком. Наученная горьким опытом мышка ждала, когда в нее снова вонзят когти...

Литисия забралась свой новенький Сузуки с широким седлом и далеко вперед вынесенным рулем:

— С таким настроением в гроб ложиться, — заметила она. — Тебя бы устроило остаться дома. Понимаю. Знаешь, я бы хотела бы на месте Брайтона. Черт, почему я не мужчина?

— Все-все, я уже еду с тобой и ни на что больше не жалуюсь, — сказал Тим, усаживаясь к ней за спину. — Шлем у тебя есть?

— Да, — девушка протянула своему спутнику шлем. И через минуту они помчались к воротам особняка, поднимая вокруг разноцветные — алые и желтые листья. За целый день, проведенный в нескольких свадебных агентствах, где заказывались костюм, ботинки и даже детали туалета, Литисия ни разу не пожаловалась на усталость. Она скептически относилась к тканям, к фасонам, перебирала варианты. Потом кормила Тима в кафе и выгуливала его по парку. К пяти часам оба уже вновь были дома, где их поджидали устроители свадьбы. Сотни проспектов, сотни задумок и сценариев.

— Ну, на каком останавливаемся? — выпроводив агентов за дверь, спросила Литисия.

Тим уже умаялся смотреть на эти глянцевые страницы — по его мнению, никаких существенных отличий в этих сценариях не было. Утомительное, помпезное мероприятие и точка. Да, за время жизни с Брайтоном, он научился себя вести на таких сборищах — не смущаясь даже будучи в платье. Он даже мог немного расслабляться, танцевать и выдавать сверкающую улыбку. Но одно дело прийти в этот пестрый калейдоскоп гостем, походить красивым украшением рядом с Брайтоном и уехать домой, и совсем другое — мало того, что быть виновником, так еще и от него требовалось, чтобы он что-то там выбрал под выжидательным взглядом Литисии. Тим решил, что еще один тяжкий вздох будет уже слишком и, сдержавшись, выбрал наугад первый попавшийся буклет.

— Этот.

— Ха, — выдала девушка и скинула на юношу глаза, в которых читалось "ты в небо пальцем тыкал?" — Нет, это вообще ерунда какая-то. Нам нужно, чтобы было много роз. Нам нужен остров и, конечно, — она вытащила из под кипы бумаг плакат, — нам нужен шикарный фейерверк. Вот теперь, если сложить все, то на полторы тысячи гостей вполне сойдет. Ну, ты и зануда, Тим. Ты где вообще жил до того, как стал с Брайтоном...

Тим на секунду закатил глаза к потолку.

— Во всех этих девчачьих ритуалах с цветочками, фейерверками и писками по поводу свадьбы я ничего не понимаю, уж извини, — процедил он сквозь зубы, — Это все? Или от меня еще что-то требуется? — он холодно посмотрел на девушку.

— Все. Почти. — Литисия не среагировала на недовольство Тима. — Еще завтра репетиция, и каждый день. Ты ведь должен будешь танцевать и еще там всякое разное. Чтобы все, как по маслу. Брайтона тоже придется привлечь. Да ладно, чего ты так боишься? Я тебе помогу.

— Да уж, тут есть чего бояться! — криво усмехнулся юноша, — Репетиции так репетиции. И... спасибо за помощь, — примирительным тоном добавил он.

24

Именно тогда в дверях появился Брайтон. Он оглядел беспорядок в гостиной, в которой расположились его дочь и Лотос, разбросанные везде проспекты.

— Вижу, вы в самом разгаре, — заметил, переступая через ворох бумаг. — Литисия, я вынужден украсть у тебя нашу невесту, ты уж выбери контракт и подпиши документы... — поманив юношу, господин вышел за дверь, а когда тот туда вышел, прижал к стене и жадно поцеловал. — Этот праздник тебе не нужен? Не уверен? Ну, ты ведь не собираешься капризничать?

Тим, неожиданно оказавшийся в горячих объятиях господина, почувствовал, как колени подгибаются, а от поцелуев кружится голова. Тело помнило вчерашнюю ласку, и ему было наплевать на то, что там знал про коварство монстра разум.

— Я не собираюсь капризничать, — юноша облизал губы и тщетно постарался справиться с дыханием, — Я просто не умею организовывать такие мероприятия... и боюсь ошибиться...

— Наверное, потому я тебе и не поручил. — иронично заметил Брайтон, продолжая путешествие пальцев по бокам куколки вниз, пока не скользнул на бедра. — Как насчет того, чтобы прогуляться? Или ты устал? — мужчина потянул Тима к себе и вновь стал страстно целовать, пока в коридор не выглянула Литисия, окинувшая парочку с головы до ног странным взглядом, в котором читалось и лукавство, и даже некоторый гнев, что ее оставили разбираться со всем самой. — Вообще-то, — заявила она, — я надеялась на семейный ужин. И жених мой приедет. Помнишь такого, Тим?

Тим не успел ответить насчет прогулки, требовательные губы Брайтона вновь оторвали его от реальности, заставив на мгновения забыть обо всем на свете и плавиться, как воск, под обжигающими поцелуями. Неизвестно, вспомнил бы тут кто-нибудь про предложенную прогулку, если бы не вошла Литисия.

— Помню, — осторожно ответил юноша на ее вопрос. А с души свалился камушек, который, оказывается, все время там лежал — значит, Эштон по крайней мере не расплатился за ошибку Тима жизнью.

Голова у него снова шла кругом от того, как расслаивалась реальность. Семейный ужин, подготовка к свадьбе, поцелуи с женихом, который утягивает его от скучных разборов рекламных буклетов... и так забавно злящаяся и в то же время улыбающаяся на все эти шалости Литисия... как-то это все не вязалось с тем тягостным темным комком, который, казалось, прочно обосновался в душе после вчерашних слов Брайтона. Сейчас все было слишком хорошо... слишком походило на мечту о семье... хотелось улыбаться и целоваться со своим... женихом... Тим мысленно произнес это слово и вновь вернулась горечь — это все был флер, иллюзия... пройдешь чуть глубже в этот мир, а там пещера монстра, с ухмылкой глядящего на глупую куклу, вновь прельстившуюся внешними декорациями, поверившая, что построенный для нее в этот раз кукольный домик с белыми занавесочками и есть реальность... и позабывшая, для каких жестоких игр она предназначена.