Обманка

— Вопросы траш по поводу запахов не могут быть идиотскими, — уверенно ответил Устин. — Обычно именно так вы чуете проклятия.

— Проклятия! — воскликнула я, хлопнув себя ладонью по лбу.

Вот теперь на меня удивленно уставился даже Делоко, до того увлеченно пропускавший свой вьюнок через разболтавшуюся петлю на шляпе.

— Диллиан как-то говорил, если проклятие его династии чувствует, что может не сбыться, начинают происходить малообъяснимые вещи, — смущенно объяснила я. — В том числе болезни с отчетливо магическим запахом, которые лечатся возвращением законного наследника на престол.

— До того, как проклятие зачешется, еще примерно два с половиной месяца, — с откровенным недоумением пожал плечами Медведь. — Вряд ли болезнь старейшин связана с династией Эйлэнна. Хотя раз ты чуешь...

— Придурки мы, все! — внезапно постановил Делоко. — Суть ведь не в том, что он вернется всенепременно в течение трех месяцев, а в том, что он вообще сможет вернуться!

— Хочешь сказать, что община должна ему помочь, поскольку его жизни что-то угрожает? — уточнил кабаноподобный старейшина.

— Похоже на то, — кивнул шаман.

— Но что угрожает? — не поняла я. — Не может же Шантин...

— Он-то не может, — задумчиво сказал Устин, — но недоброжелателей у Диллиана хватает.

— Знаешь, неудивительно, — буркнула я. — Я бы и сама в них с удовольствием записалась, если б он не был моей единственной надеждой вернуться домой. Но чтобы из-за личных впечатлений уничтожать полгорода?..

— Ты лучше подумай вот о чем, — прервал меня бесцеремонный шаман. — Эртрисс все это время была свободна и никак не могла не найти хоть что-нибудь под новую филактерию. Почему она не стала тебя разыскивать и тянула время вместо того, чтобы обезопасить себя и успокоить Диллиана?

* * *

Боль начинается где-то в правом виске, ниточкой тянется к затылку и охватывает его обжигающей сетью. Отчего-то не получается открыть глаза — их тоже сдавило, нестерпимо, мучительно. В левый висок лишь слегка отдает, но и этого достаточно, чтобы со стоном свернуться калачиком на жесткой постели, проклиная все на свете.

— Эльмира, демон подери, где тебя носит?!

Явно не тот вопрос, на который хочется отвечать перед самым рассветом.

Говорить, что закономерный, но слегка запоздавший интерес Диллиана разбудил меня, было бы ложью: я только-только забылась пыльной темно-серой дремотой, а всю ночь проворочалась, пытаясь найти удобное положение и отогнать непрошенные мысли. Стоит ли говорить, что мне в голову не пришло ни одной идеи о местонахождении моей копии? Про мотивацию ее лучше вообще не вспоминать. С какой стороны не погляди — леди Эртрисс ди Дара ведет себя как круглая дура, рискующая собственной шкурой и играющая на нервах любимого человека. Зачем ей оттягивать перенос своей души?..

— Эльмира, мать твою!

Я все-таки не выдержала и схватилась за голову, сдавливая виски в слепой надежде, что это хоть немного приглушит боль. Мысли разбегались, несформулированные, не позволяя поймать себя; месиво слов, образов и впечатлений металось где-то внутри, и в этом мельтешении я смогла усмотреть всего один простенький факт — черт, я ж ответить-то не могу! Не умею! А этот упрямец же так и будет звать и вопить, пока не откликнусь!

— Отвечай сейчас же!

Тупая игла все тыкалась в правый висок, ни на минуту не оставляя своих попыток вырваться наружу, вслед за ней дергалась вся "ниточка", потихоньку запутывая сеть на затылке...

— Эльмира!

— Черт! — жалобно проскулила я, сжимая голову. От последнего оклика отчего-то ужасно пересохло во рту, и общее состояние здорово напоминало банальное похмелье. Интересно, как коренные обитатели к этому издевательству привыкать ухитряются? — Да умолкни ты, наконец!

— Я вроде еще ни слова не сказал, — озадаченно сообщил знакомый голос у входа в берлогу. Поскольку шептать Устин не догадался, тупая игла увеличилась и теперь больше напоминала осадное бревно, предназначенное исключительно для того, чтобы размозжить мне голову.

— Я не тебе, — все-таки выдавила из себя. — Это Диллиан на сенсоры достучаться пытается, а я отвечать не умею...

— Просто четко продумай ответ, — уже потише посоветовал Устин. — И проговори про себя. Если сенсоры настроены правильно, то Диллиан тебя услышит.

— А как же направленно думать в его сторону? — растерянно поинтересовалась я, даже глаза приоткрыв от неожиданности. Почему-то до сих пор была твердо уверена, что это нужно. Сомневаться в этом и в голову не приходило, а тут — на тебе... — Меня точно услышит именно Диллиан?

— Кто ж еще, — пожал плечами темный силуэт здоровенного медведя, маячащий в проходе. — Нет, не спрашивай, как так, лучше ответь сначала, на тебя смотреть больно.

— Я в общине ташиев, — честно призналась я вникуда.

Ощущение жутковатое — почудилось, будто проговоренная про себя фраза материализовалась, на мгновение неприятно заполнив всю черепную коробку, всосалась в точку на правом виске, и исчезла без следа, не оставив и крошечной отметины в памяти, а в голове воцарилась блаженная абсолютная пустота. И боль пропала, словно ее и не было вовсе, и первая же четкая мысль заставила меня нервно хихикнуть.

— Кажется, я теперь точно знаю, что значит определение "пустоголовый"! — радостно возвестила я.

— Ага, очень похоже, — поддакнул медведь. — Что ему нужно было-то?

— Ой, — многозначительно выдала я. — Что-то у меня в последнее время чрезмерно много проблем с ясностью мысли...

Да откуда Диллиану знать, где эта самая община?! Он же сейчас...

— Очень смешно! Портал мне тоже ставить кочующий?! — возмутился у меня в голове голос свергнутого Владыки, неумолимо врезаясь тупыми иглами в больной висок.

— Нет, блин, так я тебе и сообщила точные координаты, и ты уж найдешь, чем подкупить Шантина, — сквозь зубы процедила я вслух и продолжила уже мысленно: — Эртрисс нашлась? Я могу прийти к посольству или к летней резиденции.

Ощущение звенящей пустоты в голове — и снова иглы в висок:

— К резиденции. Постарайся побыстрее, нужно поговорить.

И одновременно — от Устина:

— Только не говори ему, где община!

— Да что я, дура, что ли? — мрачно пробормотала я.

— Нет, конечно, — смутился медвежий силуэт, примирительно махнув когтистыми лапами. — Но после трех переселений за последний месяц начинает одолевать паранойя, знаешь ли.

— Кстати, насчет паранойи, — сообразила я, задумчиво рассматривая внушительную фигуру с круглыми ушами на фоне кусочка волшебно звездного неба, — что ты здесь делаешь в такое время?

— Шутишь? Да твоим криком всю общину перебудило! — возмутился он.

— Криком? — я растерялась.

Я говорю во сне. Редко, но бывает. Пару раз я действительно просыпалась от собственного крика и потом долго сидела в постели, непонимающе глядя на мокрую от слез подушку, и никак не могла вспомнить, что же мне снилось. Оставалось только смутное ощущение, что был какой-нибудь темный город, чье-то предательство, животный ужас и тому подобное — все остаточное влияние кошмара. Сами события память милосердно отбрасывала, не желая делиться со мной моими безотчетными страхами.

Но сегодня мне, кажется, вообще ничего не снилось, а непрошенный собеседник, влезший прямиком в голову, вызвал только жалобный стон. Отчего я кричала?

— А голос был точно мой? — на всякий случай уточнила я.

— Точно, — хмыкнул Устин. — Уж твой вопль ни с чьим не спутаешь.

Язва. Но, пожалуй, прав.

Пришлось излагать свои соображения насчет криков во сне, тайком глядя на разгорающийся за спиной ташия рассвет. Розово-рыжие лучи нахального солнышка ласково погладили круглые медвежьи уши, скользнули по плечам, четко обрисовали когтистые лапы и вполне человеческие ноги в стоптанных сандалиях; а потом светило все-таки решительно поднялось над лесом, превращая сказочного беовульфа в хмурящегося человека, едва заметно подергивающего пальцами в бессознательном желании нервно потеребить хоть что-нибудь.

— Траш всегда четко помнят свои сны, — уверенно заявил он, дослушав. — Самая известная представительница вашего вида, Суэйн ди Инаэрра, писала об этом в мемуарах. Она считала, что именно те сны, которые видит траш во время беременности, и определяют природу будущего заклинания. И, надо сказать, доказано это довольно убедительно.

— Но я-то не беременна, — возразила я.

— Вы так устроены, что от этого ничего не зависит, — покачал головой Устин. — Траш не помнят сны, когда их пытаются заколдовать, расшатывая природный баланс магии в организме.

— Заколдовать?! — я подскочила на постели, сжав одеяло. — Но кто?

— Пока заклинание не завершено, определить его автора невозможно, — виновато ответил он.

— Ладно, — я решительно тряхнула головой, отгоняя невольную мысль о покорной хозяину свиноматке — а на что я еще теперь гожусь? — и поднялась на ноги, предусмотрительно укутавшись в одеяло. — Диллиан просил прийти к летней резиденции Его Величества. Проводишь?

Чем изводить себя необоснованными предположениями и терзаниями вперемежку со страхом — лучше заняться делом. Например, прийти к Диллиану, прижать его к стенке и выяснить, отчего это он так деликатно опустил вопрос о своих способностях к магии, в силу которых он мог без проблем вернуть меня домой в одиночку...

* * *

Реакция Диллиана на мое появление превзошла все ожидания.

Я предполагала, что свергнутый Владыка опять потерял где-то свою ненаглядную и надеялся выследить ее через меня. Нетрудно понять, что в таком случае Его Величество шатается где-то по границе между гложущим беспокойством и едва сдерживаемой яростью, а откуда-то сверху его прижимает жуткое, нерациональное желание эту самую ненаглядную схватить, прижать к себе покрепче и никуда-никуда не отпускать. Но что мне и в голову не могло прийти — так это то, что циничный и недоверчивый хеллец умудрится нас перепутать!

Диллиан не подбежал даже — мгновенно оказался рядом со мной, черной тенью перетек из неподвижности в неподвижность, но вот конечная точка находилась в нескольких метрах от начальной, а расстояние между ними словно сжалось, пока он его пересекал, и быстренько распрямилось обратно, пока никто не видел.

— Эри? — неверяще окликнул он, так плавно и нерешительно протягивая ко мне руки, будто и не выскакивал из кресла как ошпаренный. А потом заметил за моей спиной непривычно молчаливого ташия и отступил назад, состроив такую рожу, что все профессиональные игроки в покер удавились бы от зависти.

— Нет, — сказала я, хотя и так все было очевидно. — Зачем ты меня звал?

— По делу, — коротко ответил Диллиан, пропуская меня в милостиво выделенные Шантином апартаменты. Устин, естественно, попытался увязаться за нами, но бывший Владыка неблаговоспитанно заявил, что дело это сугубо личное и ему не хотелось бы допускать присутствия посторонних при разговоре.

— Как пожелает Ваше Величество, — покорно согласился таший, даже не дав мне возразить, что вот уж кого-кого, а медведя я посторонним не считаю. — Я подожду в приемной.

— Приятно видеть, что хоть кто-то еще помнит, кто я такой, — невесело усмехнулся Диллиан ему вслед.

— Отослал ты его только затем, чтобы в этом убедиться? — ядовито поинтересовалась я. Без Устина стало как-то неспокойно, а желание узнать все-таки истинные мотивы Владыки и накостылять ему по шее испарилось без следа. Взамен робко постучался позабытый здравый смысл: а как я, собственно, собиралась накостылять по шее здоровому взрослому мужику, явно не без бойцовской практики за плечами, если тот будет, гм, несколько против?

Диллиан покосился на меня так, будто прочитал последние мысли, но все же вежливо кивнул в сторону пустого кресла и даже поинтересовался, не желаю ли я кофе. Кофе я желала, и даже очень, но, уже согласившись на заманчивое предложение, задним умом поняла, что сейчас неприятный разговор без поддержки ставшего вдруг таким привычным и родным ташия затянется до неприличия.

— Итак, ты снова не знаешь, куда удрала Эртрисс? — уютно, по-домашнему грея руки о чашку, спросила я. Ответ меня не особо интересовал, но нужно же с чего-то начинать обсуждение, а Диллиан неожиданно замялся, будто все еще сомневался, стоило ли вообще затевать разговор.

— Понятия не имею, — мрачно буркнул Владыка, и за каменной маской на мгновение мелькнула простая человеческая досада и откровенное недоумение — да за что я ее терплю вообще?! — сменившееся обреченным пониманием. Терпеть ему было за что, и иномирская Санта-Барбара явно не собиралась уступать по продолжительности своему земному аналогу.

— И, несомненно, есть некий хитрый способ, позволяющий вычислить ее местонахождение с моей помощью, — с самоуверенной ухмылкой подсказала я. И все-таки промахнулась.

— Нет, — в голосе Диллиана явственно читалось сожаление, — такого способа нет. Но я решил, что тебе все-таки лучше знать, почему она с такой настойчивостью удирает.

Я насторожилась и поставила восхитительно пахнущую чашку на стол. Даже вопрос о том, какого черта меня сразу не отправили домой, ушел на второй план.

— И почему же?

— Она Черная Целительница, — с вздохом констатировал Владыка, неотрывно глядя на свои пальцы. — Из тех, кто занимается душами. И проклятиями, которые держатся не на крови, а на духе, как раз наподобие того, что висит на ее роду, если можно так выразиться.

— И что? — я не видела никаких других выводов, кроме как о сомнительной компетентности представителей рода, не позволившей избавиться от проклятия сразу, что честно и выложила Диллиану.

— Если бы все было так просто, — совсем грустно хмыкнул он, — то и я бы давно избавился от своего. Чтобы снять проклятие, нужно искупить свою вину. Профессиональным инквизиторам такая возможность выпадает, мягко говоря, очень редко. Да и когда проклинают гибнущие или отчаявшиеся люди, это может и не помочь.

— Но она все-таки нашла способ? — внутри что-то нехорошо так сжалось, заскулило жалобно, как побитая собака — да как я сама об этом не подумала? Окажись я на месте Эртрисс, я бы из шкуры вон вылезла, чтобы остаться с любимым человеком, и плевать мне на цену, на усилия, мнение окружающих, а уж на всякие возможно-невозможно — и подавно!

Преданная подданная тоже не растерялась.

— Нашла... в некотором роде.

Вот теперь я действительно испугалась. В голосе Владыки звучала уже даже не грусть — горечь и сожаление. И — самое жуткое — сочувствие.

— Она научно доказала, что полностью избавиться от проклятия рода ди Дара нельзя. Нужно либо полноценное воскрешение проклинающего — что с учетом его неизвестности и давности дела затруднительно, — либо замена.

— Замена? — кажется, я начала понимать...

— Преемник. Кто-то, кто встанет на место Эри и примет проклятие вместо нее.

— И то, что она выдернула меня, а не демона-трансформера, вовсе не ошибка, — устало констатировала я. — И ты вызвал меня, чтобы уговорить, потому что тебе всенепременно нужно жениться, ибо сроки поджимают, а инквизиторы чахнут без руководства.

И снова ошиблась.