— Мы обмениваемся памятью и рефлексами, когда берём друг дружку за руки, — пояснила Феникс. — Спасибо, Лиза, — посмотрела она на хозяйку дома, — теперь мы и стрелять умеем. Но вот шрамами и ранами не обмениваемся. У меня на спине два длинных шрама, я как-то съехала со скалы, чуть в лепёшку не разбилась. У вас их нет. У Гамаюн есть укус на правой лодыжке, а теперь и на левой. И у остальных такого нет...

— У меня два дня назад... — и здешняя Алиса прикусила язык. — Чёрт, верно. Шрамы появились, но старые.

— Теперь понимаете? — обвела Феникс остальных взглядом. — А вот инструмент обновился у всех одновременно восемнадцатого января. А позавчера у всех появился старый-престарый шрам на левой лодыжке. Откуда?

— Намекаешь, что есть ещё одна Алиса — ещё одна пара — и она нам как-то передаёт изменения в своём теле? — откинулась на спинку стула Симург.

Феникс кивнула.

— И у нас у всех её память, заметили? Подробности той операции, и остальное. Насколько я поняла, та Алиса не живёт в Чёрном Доме, но примерно можно понять, где она. Самое главное, что у всех нас есть Решетников, который её знает.

— Во всех наших версиях реальности? — уточнила Симург.

— Мы их зовём фазами. Потом объясню, почему, пока неважно. Да, во всех фазах. Я сравнивала. У нас у всех почти та же самая Земля. Те же страны, те же самые важные события, тот же год и день, и остальное. И вот такие интересные совпадения и различия.

— И не очень понятно, что случилось, и почему наши фазы пересеклись, — заключила Гамаюн.

— Да. Нам очень нужно знать про те ваши тропинки. Кстати, кому вы несли слизняка?

— Нам передали записку, — отозвалась Гамаюн. — Я ещё удивилась, что почерк похож на мой... — осеклась она. — Как странно. Нам указали, куда прийти и где оставить, но там не было подписи. И всё равно я поверила — мы поверили...

— Кто подсказал упаковать его в бензин и обложить термитом? — поинтересовалась Симург. — В тот момент ты точно не разбиралась в химии.

Гамаюн озадаченно посмотрела на неё.

— Теперь вот и сама удивляюсь... — медленно проговорила она, — но записка осталась где-то у меня дома в кабинете или моей комнате.

— Тогда наведаемся и найдём, — предложила Феникс. — Девочки, мне всё это не нравится. Нет, я дико рада видеть вас всех. Мы вообще все крутые и красивые, слов нет. Но вот слизняки, все эти ужасы, хронология... Нужно успеть понять, что происходит. Ну и помешать этой пакости вылупиться — своими силами, без взрослых. Только мы и наши парни.

Минуты две все молчали, переглядываясь. И глядя Фениксу в глаза, они кивнули одна за одной.

— Хорошо. Я сейчас скопирую все записи в архив, — поднялась здешняя Алиса и забрала четыре коммуникатора от Сирин и Гаруды. — Потом пойду помогать Роме, нужно всё очень хорошо проверить и подсчитать. А после обеда нужно парням всё рассказать.

— Думаю, кое-что они и сами расскажут. Гамаюн? — Та, к которой обращались, вопросительно посмотрела в глаза Феникс. — Прости, что здесь и при всех. Это вообще не моё дело: если пошлёшь — не обижусь. Не делай так больше, а? «Потом, это важно, не лезь». Ну или «Ещё раз так скажешь — неделю к себе не подпущу».

Симург и здешняя Алиса старались сохранять невозмутимое выражение лица, Гамаюн поджала губы и рассмеялась.

— Лиза, это и вправду не твоё дело, — посмотрела она в глаза Феникса, но отвела взгляд первой.

— Просто ответь — это помогло? Кого из вас ты наказала? — Гамаюн не пожелала отвечать и даже смотреть в глаза. — Ладно. Меня тоже заносит, извини. Просто пойми, только мы — и они. А весь мир против нас.

— Да, я, наверное, была неправа, — согласилась Гамаюн, встретившись взглядом с Фениксом. — Захочешь ещё обсудить — только с глазу на глаз, хорошо?

— Да, конечно. Мир? — Феникс встала, подошла к Гамаюн и протянула руку. Гамаюн, рассмеявшись, пожала её.

— Мир. Я пока сяду наши наблюдения переписывать для всех, — добавила Гамаюн. — Может, это важно. Если смогу где-то ещё помочь, просто скажите. Всё? Собрание Круглого Стола закончено?

— Пока да. Лиза, — обратилась Феникс к здешней Алисе. — Скажи, чем мне заняться. Ну, или пусть кто-нибудь ещё скажет.

* * *

— Феникс намекает, что нас было только семь, — подумала вслух Алиса, глядя на формулы.

Ещё один мозговой штурм с её Романом, и удалось значительно уменьшить время просчёта. А заказывать вычислительные мощности... отец ведь всё равно поинтересуется, что такого они вычисляли.

— А пересечений одиннадцать, я перепроверила.

— Почему «было»? — поинтересовался Роман, работавший над очередными вероятными тропинками.

— Они побывали у Сиринов и Гаруд. Нашли их останки, забрали их коммуникаторы. Я уже сняла с них биологические следы, вечером закончится генетическое сравнение.

Роман отодвинул клавиатуру и посмотрел на Алису.

— Вот как. Это секретные сведения? То, что они погибли?

— Нет, — покачала головой Алиса, проклиная то «Собрание Круглого Стола». Вот зачем было отсылать парней? — Просто всплыло там у нас в разговоре. Мы все подробности расскажем.

Роман покивал и посмотрел на документ на другом мониторе. На список моделей коммуникатора.

— Тогда получается, мы не видели только Руха, то есть Рухов, — поправился он. — Так выходит? Тогда... — Он указал на диаграмму. — Тогда, как только закончишь с Гамаюнами, давай сделаем быстрый обсчёт этих восьми. Но мне кажется, что вот это — наши тропинки сюда, в наш Чёрный Дом.

— Погоди, как это — в наш?

— Слишком много нулевых коэффициентов. И получается почти что самый центр дома.

— Погоди, но ведь тропинка от Симургов вела через центр дома! — Алиса принялась листать. — Ясно. Ну, то есть теперь есть новая гипотеза. Так, одна тропинка в центре дома, а остальные? Там ведь больше одного решения!

— И я, кажется, могу доказать, что решений не больше, чем фронтов... — почесал в затылке Роман, — но это долго. Хорошо. Давай тогда разделимся. Как только закончим с Фениксами и Гамаюнами, просчитаем наши траектории, и по одной от остальных. С малой точностью, чтобы хотя бы примерно знать район.

— Ты прав! — восторг в глазах Алисы. — Смотри, если хотя бы одно решение пересечёт траекторию Фениксов, будет второе совпадение, две пересекающиеся кривые, и в двух случаях мы вытащили их к нам. Понимаешь?

— Ещё нет, но звучит красиво. Постараюсь до обеда что-нибудь оценить.

* * *

Гамаюн попросила помощи Феникса, чтобы разобраться с их набросками и картинками. По словам Алисы-Гамаюн, ей виделись интересные узоры. И никаких волн они не видели... пока не попали сюда, к Алконостам. Сидели и сверяли, рисовали, накладывали на карты.

— Ты это специально? — поинтересовалась Гамаюн, когда выдалась пауза на кофе. Феникс принесла кофе в гостиную, где они сейчас работали.

— Ага. А что именно? — Феникс не отводила взгляда от своих карт, лицо её оставалось самой серьёзностью.

Гамаюн рассмеялась, легонько толкнула помощницу в плечо.

— Перестань. Зачем ты про меня с ним сказала при всех?

— Хотела проверить, можешь ли признать, что неправа. Да, это свинство. — Феникс посмотрела в глаза Гамаюн. Та выдержала взгляд. — Но ты соврала там нам всем.

— Когда? — спокойно поинтересовалась Гамаюн, но Феникс осознала, что ей сейчас могут выплеснуть всю чашку в лицо.

— Когда сказала, что не помнишь, кто подсказал тебе залить слизняка бензином и положить в коробку с термитом. На самом деле ты знаешь.

Гамаюн встала, прошлась к двери в фойе, закрыла её и вернулась на диван.

— Да, я помню, кто посоветовал. Другая я. Она часто появляется в зеркале. — Гамаюн прижала ладони к лицу и сжалась в комочек. Она затихла, лишь иногда вздрагивала.

— Лиза? — Феникс обежала столик и присела перед беззвучно плачущей Гамаюн. — Чёрт. Ну не знала я, правда. Слушай. Я малость пообщалась с другими девочками. У нас у всех проблемы с головой. У Алконоста бывают провалы в памяти. Симург иногда мерещатся голоса, и она дико боится темноты.

— А ты? — Гамаюн отняла ладони от заплаканного лица, и Феникс молча протянула ей салфетку.

— У меня иногда бывает дезориентация. И, как его, топографический кретинизм. Жутко бесит, если что. Давай сегодня снова соберём Круглый Стол и поговорим. Я же чувствую, это всё не случайно.

Гамаюн покивала и вздохнула, успокаиваясь.

— Давай не будем врать остальным, — продолжила Феникс. — Я думаю, у парней тоже у каждого какой-нибудь бзик. У моего точно есть.

— И у моего, — мрачно подтвердила Гамаюн. — Он как заиграется с новой игрушкой или книгой, вообще про меня забывает. А я не могу сказать: «Рома, мне очень нужна близость».

Глаза Гамаюн вновь наполнились слезами.

— Не могу я говорить такое прямым текстом. Но знаешь, последние три месяца мы с ним не ссорились из-за этого, вообще не ссорились. И не только потому, что начался этот ужас.

— Всё-всё, извини. — Феникс осторожно обняла тёзку. — Больше не буду. Ты же понимаешь, что всё самое яркое вспоминается первым. Потому и спросила. Мир?

— Мир, — согласилась Гамаюн и улыбнулась. Осторожно потрогала бицепсы Феникса. — Ого. А я думала, мне показалось. Это всё твой альпинизм и туризм?

— И регулярная личная жизнь, — с серьёзным видом добавила Феникс.

И Гамаюн рассмеялась, махнув рукой — да ну тебя!

— Отстаём от графика, — напомнила Гамаюн, глянув на часы. — Можно попросить тебя принести ещё кофе?

— Легко. Но когда я возвращаюсь, ты сидишь, довольная и спокойная, и никаких слёз на сегодня. Сможешь?

— Да, обещаю! — Взгляд Гамаюн оставался серьёзным. — И спасибо тебе!

Феникс уже у двери оглянулась, кивнула и ушла, оставив дверь открытой. Но выпить кофе не получилось: едва только Феникс поставила обе чашки на стол, в каждой комнате, где были люди, включилась стена-видеосвязь, и там появилось изображение здешней Алисы.

— Народ, папа будет через пять минут. Спрячьтесь где-нибудь, лучше не в доме.

— Мигом, — согласилась Феникс, и поднесла коммуникатор к губам. — Народ, в темпе спускайтесь к лифту, и в самый низ, где ГЭС. Ждите там меня.

— Зачем ГЭС? — поинтересовалась Гамаюн, едва поспевая за Феникс.

— Там есть выход наружу, — пояснила Феникс. — И его с улицы не видно. Просочимся наружу, а потом обратно внутрь.

* * *

— Аварийный выход?! — удивилась Симург, когда Феникс вывела всех «лишних». — Странно. Или у нас такого нет, или я внимания не обращала. Стоп, а где здесь сенсор для ключа?

— А нет его, — пояснила Феникс. — Это в одну сторону. В нашем Доме такого тоже нет. Идея хорошая, только таких выходов нужно несколько. Всё, идёмте к колодцу, заодно и проверим.

— Надо ещё Дома сравнить теперь, где какие отличия, — покивал Роман-Феникс. — Слушай, она права, здесь классный воздух. Что, пойдём туда просто так, без одежды?

— Камера не показывала движения, — пояснила Симург. Она вновь наслаждалась прогулкой по полю, прикасалась к колоскам, любовалась бабочками, провожала взглядом пролетающих высоко в небе коршунов. — Мы просто проверим, спустим туда камеру, и всё.

Несколько раз и она, и её Роман останавливались, зажмуривались и поворачивали лицо к Солнцу. Стояли так несколько секунд, а потом шли дальше.

— Круто их плющит, — покачала головой Феникс. — Даже завидно маленько. Лиза, с тобой всё хорошо? — поинтересовалась она у Гамаюн. Та шла, держа своего Романа за руку, на лицах обоих были улыбки. — Ты что-то улыбаешься — не к добру.

Гамаюн рассмеялась.

— Да ну тебя! Тебе не угодишь. Хорошо, скажу, я стихи пишу, прямо сейчас.

— Поэт! — глаза Феникса загорелись. — Потом дашь что-нибудь прочесть?!

— Если будешь себя хорошо вести. Не отвлекай.

— Народ, — позвал Роман-Симург, первым подошедший к колодцу. — Или мне померещилось, или там что-то движется. Лиза?

Симург уже протягивала ему камеру, моток верёвки и перчатки с очками. Феникс сделала остальным знак, чтобы стояли тихо, и встала поблизости, надев очки, их стёкла казались чёрными.

— Точно, уже вылупились, — сообщила она сквозь зубы. — Рома, вынимай камеру, я отсюда вижу, как они там ползают.

— Спокойно! — Феникс оглянулась и увидела, как побледнела Гамаюн. — Лиза, спокойно. Пока светит Солнце, они не вылезут. Камера там герметичная, вылезти могут только наверх. Сейчас мы их... — Феникс достала из кармана своей куртки плоскую пластиковую флягу. Да там литра два, как только сумела нести незаметно?!

— Должно хватить. — Феникс осеклась, увидев, как Симург протягивает «подушку» — серый порошок, заваренный в толстый пластик.

— Сначала твоё, — пояснила Симург. — Напалм, верно? Потом этим, для верности. Есть чем поджечь? Хотя погоди... — Симург полезла в другой карман и вынула один из своих запалов. Приклеила таблетку к фляге и, подойдя к колодцу, осторожно сбросила всё в отверстие.

— Чёрт, упала запалом вниз, — покачала она головой. — Ладно...

Собравшиеся с удивлением увидели, как из кармана джинсов Симург добыла рогатку, а её Роман молча протянул ей красный шар сантиметра три диаметром — похоже, тяжёлый.

— Отойдите, — посоветовала Симург и, прицелившись, запустила шар вниз.

Вспышка. Из провала в колодце вырвались жаркие волны пламени, Симург отпрыгнула в сторону и приняла от Романа ещё пару шариков — куда она их дела, никто не успел понять.

— Классные шарики. И рогатка тоже клёвая, — оценила Феникс, жестом попросив оружие. — Сами сделали?

Симург кивнула и улыбнулась.

— Не руками же их кидать. Тоже термит.