Род матери

— Я не об этом, я о нём самом. — В голосе подруги вполне явственно прорезалась злость. — Он ведь не перестанет. Он же не только не учит, но и мешает заниматься!

— Ну он вроде пока приличий не нарушал, проклятиями не кидался... Да и вообще у человека можно сказать трагедия — сама великолепная ты, лучшая ученица, смотришь на него как на червяка.

— Сам виноват, половина второгодок лучше него обращаются с собственной магией, а он её разбрасывает так, как будто это мусор. Да меня передёргивает каждый раз, когда он мимо проходит! Да он же ни одного заклинания на уроках не смог воспроизвести! Он, он... Некомпетентен! — Последнее слово было произнесено с таким возмущением и отвращением, что становилось понятно, что более ужасного оскорбления для преподавателя просто не может быть.

— И что ты хочешь? — Не то чтобы мне действительно хотелось что-то делать с дурным преподавателем, подруга, похоже, всё для себя уже решила, и спорить с ней было просто глупо.

— На выходных сходим в зоопарк, — уверенно заявила девочка.

Неделю спустя. Библиотека.

Мы — это я, Гермиона, Невилл и с некоторых пор присоединяющаяся к нам Луна, сидели за одним из столов в библиотеке и, уже привычно, общались. Когда к нашему трио добавился новый участник, было не совсем понятно, но удивляться или упаси Боже, тьфу Мерлин, протестовать ни кто из нас и не думал. Единственное что можно сказать со всей определённостью, что это произошло после того, как в самом начале года кто-то очень остроумно решил подшутить над девочкой, спрятав всю её правую обувь. Увидев прихрамывающую первогодку, Гермиона не могла не поинтересоваться причиной травмы, как она подумала в начале. На что маленькая блондинка совершенно спокойно сказала, что с ней всё в порядке, но вот нарглы... Новость о том, что Гермиона поделилась своей обувью с новенькой, облетела факультет практически моментально. Благодаря чему шутники-первогодки вернули украденное с извинениями на следующие же утро. Знающие люди объяснили им, чем чревато обижать подругу Эванса. Ну, или подругу подруги. С тех пор Лавгуд стала всё чаще и чаще присоединяться к нашей компании, пока не стала фактически неотъемлемой её частью.

— Эээ ребят, а что вы сделали с Локхартом? — Невилл интересовался причиной по которой этот воистину невозможный человек (такие обычно умирают от собственной глупости ещё в раннем детстве) вот уже как третий день, со всё возрастающей периодичностью, вместо речи издаёт душераздирающие павлиньи крики.

— Ох! А разве с ним что-то не так? — Глаза Луны удивлённо распахнулись.

— А ты что, не слышала, как он по-птичьи кричит?

— Конечно же, я слышала, как профессор Локхарт тренируется в освоении анимагической трансформации, зря конечно он начинает с горла, думаю павлиний хвост на фоне его мантии смотрелся бы замечательно.

Заявление Луны вызвало у меня и Гермионы неудержимый смех, ведь тот факт, что анимагической формы и характера взаимосвязаны был общеизвестным в волшебном мире.

— Не совсем, — мягко поправила подругу моя невеста, — но это действительно павлиний крик, мы наложили чары, которые не до конца стираются обычным 'фините' и обновляются вот таким — подруга вытащила из сумки маленькую, чуть больше её указательного пальца, прямоугольную дощечку — рунным словом. Для полного восстановления необходимо находиться три минуты в радиусе двух метров.

— Находиться не обязательно непрерывно, десять секунд там, полминуты тут — и готово. — Добавил я.

— Но Локхарт же кричать начинал в разных концах замка. Когда вы успели пораскидать и изготовить так много этих табличек? Их же ещё и перезаряжать постоянно надо.

— О, это очень просто Невилл, — тут же среагировала младшая девочка, — пара дрессированных нарглов отлично справляются с такой задачей. — Объяснила она своим обычным одновременно уверенным и мечтательным тоном. И была права, ведь без помощи близнецов Уизли нам было бы трудно провернуть эту шутку, что мы с подругой радостно и подтвердили, как только отсмеялись.

Тем же вечером спустившись к Зелёному мы обнаружили окаменевшую Джинни Уизли с зажатым в руке дневником от которого очень явственно тянуло крайне неприятной магией. Более внимательное обследование показало, что крестраж не единственный 'фонящий' предмет, который принесла с собой девочка. В полу её мантии была воткнута маленькая булавка. Шов, в котором находился зачарованный предмет, был слишком грубым, чтобы можно было легко обнаружить спрятанный предмет и только наши занятия беспалочковой магией и чувствительность, развиваемая ими, позволила найти его.

— Что это?! — Спросила Гермиона кончиком пальца показывая на старый дневник зажатый в ладошке парализованной девочки не делая при этом ни малейшей попытки приблизится к опасному объекту.

— Кусок Реддла. — Ответил я, пытаясь чарами вырвать дневник после того как извлёк булавку. Мои попытки были безплодными вплоть до того момента, как подруга применила заклятие трансфигурации не несколько секунд уменьшившее дневник. После чего мы смогли спокойно полюбоваться на вращающийся в воздухе артефакт. Тёмный переплёт скрывал совершенно чистые листы белой бумаги не имеющий никакого отношения к так любимому волшебниками пергаменту. На мой вкус слишком магловская вещь для того кто так показательно ненавидел не волшебный мир.

— &Да это та же человечка и та же вещь& — Прошипел находящийся всё это время за нашими спинами василиск. — &Сейчас оно пахнет гораздо неприятнее.&

— Гарри... Что значит 'кусок?!' И ты мне так и не сказал, как Реддл может использовать свою магию после смерти.

— Я встречал упоминания двух подходящих способов. Одержимость каким-нибудь нестандартным полтергейстом и крестраж.

— Это крестраж?!

— Да, или что-то о чём не оставлено упоминаний в кодексах Поттеров и Слизеринов. У последних, кстати, описаны аж семь способов 'пережить' собственную смерть и только эти два дают возможность сохранить магию, не потеряв при этом свободу воли и мобильность.

— Ты так и не рассказал что это.

— Если коротко, ритуалом откалывается кусок души и привязывается к предмету. Из эффектов возможность возродить прошедшего ритуал, как вселением основной части в гомункула или человека, так и поглощением крестражем сил неосторожного мага, в это случае, он после притягивает к себе основную часть. Из недостатков различные психические нарушения и неспособность к продолжению рода. Как следствие ритуал запрещён для членов рода Слизерин.

— Мы уничтожим это?

— Обязательно, но не сейчас.

— Что?!

— Он может понадобиться для того, что бы добраться до самого Реддла. Это, во-первых. А во-вторых... Блин я теперь даже не знаю, что во-вторых! — Моя речь вызвала вполне закономерное удивление на милом личике подруги.

— Мы же уже решили, что просто напоим её мандрагоровым зельем и положим куда-нибудь.

— Да, но когда мы это решали, я как-то не рассчитывал на вот такие подарки. — Я махнул в сторону извлеченной булавки. — Я не знаю что на неё конкретно наложено, но учитывая ситуацию, это вполне могут быть следящие чары. Значит ситуация под контролем у Дамблдора и он вполне может заинтересоваться — куда это подевался крестраж после того как Уизли спустилась в тайную комнату.

— А если она вернётся без него, то это значит, что кто-то имеющий сюда доступ отобрал крестраж... — Поняла мои мысли Гермиона. И с намёком на страх продолжила, — Значит, для нас безопасней, если она не выйдет отсюда?!

Я просто пожал плечами, пытаясь собраться с мыслями.

— Ты уверен?

— Конечно же, нет. Но ты же чувствуешь магию Дамблдора в этой вещи, вот ведь &Кусок того-что-уже-нельзя-есть& — На этот раз на серпентего выругался уже я. В ответ Герми только поморщилась, не пытаясь меня даже одёрнуть, как обычно она это делала. — Мы не можем её отпустить без дневника, и я не готов оставлять тут её на пару лет. С дневником мы её отпустить тоже не можем, так как Реддл может просто сбежать из школы, и мы его тогда не найдём.

— Нет! — После секундного раздумья возразила подруга. — Мы не можем допустить не того чтобы она ушла с дневником, а того чтобы он потом ею снова овладел. Для этого не обязательно отбирать у неё артефакт, надо просто его заблокировать.

Подтянув поближе телекинезом крестраж мы начали осторожно экспериментировать. Открыть — закрыть, написать чёрточку/букву/слово. Просто капнуть чернилами. Изгалялись мы не очень долго, так как быстро выяснилось, что закрытый дневник излучает гораздо меньше магии, а используемый по прямому назначению начинает поглощать хоть и не очень быстро силу пользователя.

— Чтож, думаю тут всё понятно. — Остановил я наши эксперименты.

— Да. Получается надо просто не дать его открыть. Аккуратно намажем страницы клеем, клейстер очень просто сварить, а определить его при помощи чар будет сложно. От такого лёгкого решения у меня на душе стало настолько легче, что я не смог удержаться и стиснул в объятьях подругу:

— Что бы я без тебя делал...

— Думаю, что до сих пор пытался бы выдрать дневник из её — кивок в сторону лежащей на полу рыжей девочки — окаменевшей хватки. — С улыбкой произнесла слегка порозовевшая подруга.

Варка клея заняла немного времени, немного сложнее, оказалось, применить его на дневник. Нет поначалу, всё было нормально, первую треть листов мы склеили минут за десять, лёгкие чары просушки и клейстер намертво схватывал страницы, а вот потом начались проблемы. На страницах начали проступать чернила, причём сначала с угрозами уничтожить нас, а после и с предложениями силы, величия и тому подобного. Когда процесс дошёл до середины, дневник резко выбросил волну магии, которая раскидала все наши инструменты и разлила клей. Не смотря на это, рассердившаяся Герми продолжила педантично, тонким слоем, намазывать страницы, собирая клейстер кисточкой прямо с пола, совершенно случайно выбирая именно те места, где он смешался с грязью. Самым же неприятным моментом в этой процедуре стала внезапная остановка подруги незадолго до конца работы, она резко замерла и зачарованно уставилась на крестраж, мне не понадобилось много времени, чтобы понять, что произошло, и оттащить Герми от дневника. Работу мы продолжили минут через пятнадцать, мазал страницы на этот раз я. Ну а когда дневник по функциональности стал напоминать кирпич, его вместе с хозяйкой доставили в женский туалет, не забыв вернуть на место злополучную булавку. Сами же мы пошли вкушать заслуженный отдых через другой выход.

Оставлять дневник гулять надолго очень не хотелось, но нам нужно было быть уверенными в том, что директор считает, что всё идёт по-прежнему, в соответствии с его планами. А потому только к середине следующей недели мы всё-таки решились, аккуратно отследить младшую Уизли, успокоив друг друка мыслью что достаточно дали погулять крестражу. Как оказалось гриффиндорка каждый вечер после занятий уединяется в одном из заброшенных классов. Где мы и нашли номер семь в ту же пятницу. В этот раз, как и в два прошлых, когда мы находили её здесь, девочка пыталась выполнить 'фините' на дневнике в тщетной попытке открыть его.

Ступифай остановил мучения ребёнка, ну а телекинез позволил нам даже не входить в помещение. Последовавший последним 'Энервейт' разбудил девочку, но сделал это не достаточно быстро для того чтобы мы не смогли скрыться за углом коридора. Быстрым шагом окольными путями, как и по пути сюда, мы через вход у слезеринских подземелий спустились в тайную комнату. И лишь дойдя до гнезда Зелёного поверили, что у нас всё получилось, и смогли расслабиться.

Глава 27

Промелькнувший

Утро воскресенья, дом Эвансов

Я и Герми усталые, но довольные завтракали у себя дома. Завтрак, правда, получился поздний — на дворе практически полдень, а учитывая, что мы с пятницы так и не ложились спать и лишь только собирались наверстать это упущение, то это был уже даже не обед, а самый настоящий ужин. Причина столь длительного игнорирования сна проста — начиная со второй половины вчерашнего дня мы 'перегоняли' Зелёного на новое место жительства. Гнать чешуйчатого питомца пришлось своим ходом. В смысле ползком. Что, к счастью, оказалось гораздо проще, чем мы ожидали по началу — скорость василиска по прямой потрясает, даже в самом густом лесу он двигался значительно быстрее бегущего человека, а на открытых пространствах и вовсе с лёгкостью догонял нас, летящих на мётлах. По сути, мы просто пролетели весь маршрут от школы до дома над магическими лесами, а василиск, ориентируясь на своё чувство магии, следовал за нами. Ещё одним моментом поспособствовавшим скорейшей доставке Зелёного на новое место жительства является искажение пространства внутри волшебных лесов вплоть до того что через запретный лес можно попасть в рощи находящиеся как на северное побережье так и к Ла-Маншу.

Наше путь, конечно, был не столь длинным, но всё же занял весь вечер, ночь и утро следующего дня. Остановок практически не делали, разве что в первый раз в полночь потратили час на то, чтобы перекусить и передохнуть. И ещё на рассвете когда пили нейтрализаторы зелья ночного зрения. Вот собственно практически и весь наш отдых.

Сейчас наш гигантский змей расслабленно обернулся вокруг источника в самом глубоком и единственном не подвергшемся изменениям во время перестройки подвале ну а мы решили перекусить перед сном.

— Мы смогли... — Немного отрешённо произнесла Гермиона.

— Ага.

— Теперь у нас дома будет ещё лучше.

— Угу

— Гарри я тебе совсем не нравлюсь?

— Эээ?! — Я чуть со стула не упал.

К тому моменту, как я собрал мысли в кучку и смог сфокусировать глаза на подруге, она уже сидела на коленях, полностью повернувшись ко мне.

— С чего ты взяла?!

— С тех пор как мы помолвлены, ты почти перестал меня обнимать и больше ни разу не поцеловал. По-моему мой вывод вполне логичен!

— Нет! Не в этом дело!

— А в чём тогда?!

— Мне кажется что я тебя заставил, что не оставил тебе выбора...

— Дурак! — Гермиона возмущённо стукнула кулачками по стулу, на котором сидела. — Если бы я этого не хотела, то мы бы не обручились!

— Но...

— Неважно! Меня удочерил бы Сириус, или бабушка, или Тонксы или придумали ещё что-нибудь!

— Но...

— Да, знаю. Магия, политика и всё такое. Ты действительно думаешь, что я согласилась только из-за этого!?

Слова невесты заставили меня серьёзно задуматься. Я в последнее время действительно немного отстранился от неё, чувствуя себя виноватым в том, что пользуясь своими преимуществами, фактически привязал девочку к себе. Но если взглянуть на ситуацию с её стороны, то всё выглядит совсем иначе. Ведь и правда, Гермиона не смирная девочка и если считает что-то неправильным, а собственное замужество без желания определённо попадает под эту категорию, то не постеснялась бы... да ни чего не постеснялась бы. И не только 'нет' сказать, но и кольцо вернула бы, не задумываясь. Возможно, сожалела потом, но решения бы не изменила. Тем более что альтернативы действительно были. Ни кто бы даже не подумал её в чём-то упрекать, если бы она не согласилась. Ну а мнение чистокровного сообщества... да оно даже сейчас ни Сириуса, ни меня по большому счёту не волнует. Воспользоваться им — святое дело, но вот ломать себя и друзей ради этого...