Южный полярный шпиль Эрайа даже отсюда, с расстояния в тридцать миль, казался безмерно огромным. Плавно расширявшиеся основания таяли в воздушной дымке, а сами шпили, — двенадцать игл разной высоты, спиралью окружавшие центральную, — вечно горели в чистом свете никогда не заходящего здесь солнца. Их вид возвышал душу, и Ярослав долго смотрел на шпиль. Файа убили в Аромаре его брата. Он отомстит и за него, и за всех убитых ими людей. И даже если он при этом погибнет, — враг страшно заплатит и за его смерть...
Ярослав усмехнулся. Этот прорыв был внезапным, — их вертолеты взорвали обе радарные станции раннего предупреждения файа, одновременно, в одну и ту же секунду, и несколько решающих минут враги не подозревали ни о чем. Но дальше рассчитывать на их растерянность было бы глупо. Рутенцев ждал тяжелый, но честный бой.
........................................................................................
Уничтожение воздушного прикрытия вызвало в Лайуру панику, — но не столь сильную, как надеялись рутенцы. Навстречу их танкам файа бросили свои, — громоздкие, неуклюжие, но не менее опасные. Их было всего сорок, — плюс восемьдесят БМП, — и бой вышел скоротечным, но прежде, чем все файские машины превратились в горящий лом, дюжина рутенских танков и двадцать БТР навеки застыли с пробитыми бортами и снесенными башнями. Но это был не последний козырь защитников космопорта.
Гораздо большие потери рутенцы понесли под огнем башенной артиллерии и противотанковых ракет защитников космопорта, — его окружал добрый десяток фортов. Но их танки уже подошли вплотную к оборонительному поясу. Ярослав сжался в башне, когда под барабанами трала оглушительно загремели взрывы мин, — маленьких, рассчитанных на пешего человека. Никакого вреда танкам они причинить не могли. Файа, строившие защиту космопорта, тогда ещё просто не представляли, что у рутенцев вообще появятся танки. Они считали технику монополией высшей расы. Всего нескольких лет относительного покоя рутенцам хватило, чтобы доказать обратное.
Фугасные снаряды их танков подрубали основания высоких наблюдательных башен, — те кренились и падали, брызгая раскрошенным бетоном. Доты секли танки бессильными струями трассирующих пуль. Ответные выстрелы расшвыривали глыбы железобетона, разбивали, как стеклянные, бронеколпаки. Никакая броня не выдерживала взрыва пятидюймового снаряда в медной оболочке. При ударе она и её содержимое сминаются, десяток килограммов пластиковой взрывчатки плотно прилипает к цели. А потом...
Наклонные стены фортов, венчавших гребень возвышенности, рассыпались кусками бетонной облицовки, взорванные гребни валов оседали в рвы. Новые взрывы сносили орудийные и пулеметные башни, пусковые ракетные трубы, заваливали землей амбразуры, — до тех пор, пока огонь врага полностью не прекратился.
Ярослав зажмурился, когда его танк на полной скорости вломился в электрические заграждения под напряжением в десять тысяч вольт, — космопорт окружали три их линии, каждая высотой в пять метров. Между ними сплетались малозаметные проволочные сети, тоже под током.
Разрываемая стальной глыбой колючая проволока ослепительно вспыхивала, свивалась в кольца, брызжа искрами коротких замыканий, её бетонные опоры ломались, как спички. Меньше, чем за минуту сотни танков разрушили эту преграду, оснащённую совершенной, но увы, уже бесполезной сигнализацией.
Через несколько секунд танки ворвались на гребень. В тот же миг всю равнину залил ослепительный свет, — четыре файских астромата стартовали. Вид стометровой высоты громадин в черно-зеленой боразоновой броне, поднимавшихся на сверхсолнечно-ярких столбах пламени, мог напугать кого угодно, — но только не рутенцев. Сотни танковых пушек били по ревущим чудовищам.
В ослепительном сиянии плазмы взрывы попаданий не были видны, но вот у одного астромата пригас огненный хвост, и трехтысячетонная туша рухнула обратно, в посадочную шахту. Только там её термоядерный реактор взорвался, и солнечный огонь взметнул гигантские глыбы бетона, клочья брони корпуса и обломки загрузочной башни. Вот у второго корабля в пламени разлетелась носовая часть. Громадина косо пошла вбок, ударилась о стоящего в доке собрата, — и вместе с ним лопнула адским огнем, вспучиваясь вверх ослепительной тучей. Третий астромат поднялся уже высоко, — но пламя вырвалось сбоку, из борта, из пробитого реактора, и погасло, вместе с дюзами.
Кувыркавшийся конус плавно пошел вниз и исчез среди зданий Лайуру, — над ними полыхнул огненный веер взрыва, и над клубами белой пыли величественно вырос черный гриб. Экипаж четвертого, вероятно, отчаянно хотел спастись. Астромат поднялся уже выше всех остальных, хотя от его бортов летели клочья брони. В ней открывались огромные дыры, он уже просвечивал насквозь, — но всё ещё летел. Наконец, издыхающий гигант плавно лег набок, и, описав дугу, понесся к земле, — его двигатели по-прежнему работали на полную мощность...
Он угодил прямо в центр главного здания космопорта. Файа считали свои корабли абсолютно надежными. Представить, что случится такое, они не могли.
Черный конус плавно вошел в крышу, и сразу исчез. Какой-то миг ещё пылал огненный хвост двигателей, затем погас и он. Ещё секунду царило мертвое спокойствие, затем многоэтажный квадрат окутался облаком выбитых стекол, осел, — и вдруг вспучился чадным, жирным пламенем, тут же угасшим в дыму. Несколько секунд из него ещё торчала диспетчерская башня, затем упала и она. В миг, когда смерть забрала сразу несколько тысяч врагов, у Ярослава вырвался ликующий крик.
Танки покатились вниз, стреляя на ходу. Это было возмездие, — тысячи лет файа истребляли людей. Сейчас пришел час расплаты.
Все тридцать два дока в космопорте Лайуру были заняты, — файа спешили покинуть обреченную планету. Сейчас они панически метались по его огромному полю, — Игроки, Воины, Пилоты, Ведущие... Их тысячами косили танковые пулеметы, сотнями растирали по бетону танковые гусеницы. Танки крушили и сновавшую по полю технику, — ту, что помельче, давили вместе с водителями, ту, что покрупнее, разносили на куски снарядами. Стоявшие в доках астроматы навсегда замирали с разбитыми на куски рубками, искореженными реакторами, проломленными бортами. Исполинские башни техобслуживания сходили с рельс и медлительно валились, превращаясь в фантастические груды изломанного железа. Сквозь огромные полотнища шторных ворот танки вламывались в колоссальные ангары, круша всё на своем пути. Взрывы снарядов опрокидывали стапели с сегментами астроматов, разбивали несущие колонны, обрушивая массивные крыши и превращая ангары в многоэтажные горы металлолома. Ярослав понимал, что гораздо полезнее было бы захватить космопорт, — но одна ударная дивизия не смогла бы удержать его до подхода основных сил, а давать файа свободно уйти никто не собирался. Слишком большой к ним накопился счет.
Следом за танками на поле ворвались четыре сотни БТР. Прыгавшие из них бойцы повсюду, — в руинах космопорта и на улицах города, — несли смерть файа. Пока что те сопротивлялись слабо, — но уже очень скоро это изменится.
........................................................................................
Танк Ярослава мчался среди хаоса, направляясь к тридцать третьей, особой стартовой позиции. Там стоял правительственный астромат, там находились Ведущие из разгромленных общин, ещё не успевшие улететь.
За его танком мчались три низких БТР. Если сидящим в них десантникам не удастся их рискованный план, — наступление превратится в бойню. Ярослав и так знал, что штурмовать одной дивизией космопорт и город с 500-тысячным вооруженным населением, — чистое безумие. Но, если у него получится, — убитым тут файа уже не удастся воскреснуть, и смерть их будет окончательной. Хотя его шансы выжить были очень малы, после смерти Андрея это уже не пугало его. Пусть даже своевольный младший брат сам отказался пойти с ним из-за какой-то рабыни...
..........................................................................................
Дмитрий Хазин приник к смотровой щели вибрирующего от бешеной гонки БТР. Пока что их встречали лишь редкие строчки трассирующих пуль, — файа не озаботились установкой здесь орудий или ПТРК. К чему бы? Ведь они и так владели этим миром, — до последнего времени.
..........................................................................................
Особый док ничем не бросался в глаза, — просто длинный, высокий травянистый курган. Там, где в него ударяли снаряды, на зелени дымились черные провалы. Только этот холм окружал глубокий ров с железобетонными стенами, за ним стояли башни-доты, а над самим холмом высились иные башни, — цилиндры без окон, высотой метров по тридцать. Туда тучей летели снаряды, пробивая черные дыры в их белом бетоне, в ослепительных вспышках искр снося высоковольтные заграждения, круша доты.
Вдруг над холмом сверкнуло синее пламя, стянулось в купол, погасло, вспыхнуло вновь... Призрачный синеватый купол вдруг лопнул, башни взорвались тучей обломков, летящих во все стороны, — в силовом поле раньше не было нужды. Файа смогли включить его слишком поздно, и поврежденные обстрелом генераторы тут же разнесло.
Цель отряда Ярослава была уже видна: единственный матричный ретранслятор космопорта стоял у торца особого старт-дока, у его задней стены. Своей силовой защиты у него не было, запасных ретрансляторов тоже, — многократно резервированные системы просто не могли отказать...
Окружавший спецдок ров был шириной и глубиной метров в десять, — но что с него толку, если ленивые файа перекрыли его прочным мостом? Массивные трехэтажные башни-доты, прикрывавшие въезд, дымились, зияя множеством пробоин. Больше всего файа надеялись на силовое поле, — но рутенские танки разбили его генераторы прежде, чем их сумели включить...
Танк Ярослава ненадолго замер, — и два выпущенных им фугасных снаряда с паузой всего в шесть секунд ударили в высокий торец призмы, в брызги разбив мачты приемных антенн. Передача сознаний, — она шла тут непрерывно уже две тысячи лет, — наконец, прекратилась... но только на миг. Зная об уязвимости приемников, файа поставили множество малых, запасных антенн, — на крышах зданий, вокруг поля космопорта, — везде. Подземные кабели соединяли их с ретранслятором. А уничтожить передающую антенну, — скошенный монолит покрытой бронепластиком крыши, скрытый за толщей окружающих её двухметровых железобетонных стен, — можно было только изнутри. Именно поэтому отряд Ярослава пошел в невиданную доселе атаку.
Перелетев мост, машины остановились. Вал был для них слишком крут, а огромные стальные ворота, темневшие в глубине квадратного железобетонного портала, — слишком прочными, даже для пластиковых снарядов. Они оставляли на них лишь широкие вмятины.
Ярослав выхватил пистолет и спрыгнул вниз. Полсотни его бойцов тоже оставили свои БТР, бросившись на штурм вала. У его основания змеились спутанные остатки разбитого внутреннего заграждения, а с гребня, из забетонированной траншеи, летели пули Воинов-файа. Но Ярослав недаром подбирал лучших. Половина его бойцов шквальным огнем прижала Воинов к земле, вторая половина за считанные секунды взлетела на десятиметровую высоту. Там тоже была колючая проволока, но порванная.
Затрещали очереди, донеслись крики, — и прикрывавшие тоже бросились наверх. Ярослав взлетел на вал, выстрелом в глаз уложил оторопевшего автоматчика.
Укрывшись в глубокой траншее, мальчишка осмотрелся. Среди десятков тел Воинов лежало несколько его людей, — убитых и раненых, над которыми хлопотали товарищи. Отсюда, сверху, хорошо было видно затянутое дымом поле космопорта. На нем громоздились причудливые многоэтажные развалины. А внизу...
Внизу лежал забетонированный овальный двор, со всех сторон прикрытый толщей вала. В нем, заполняя его почти целиком, стоял астромат, — необычный, коробчато-плоский, бескрылый, лишь с многокилевым оперением на хвосте. Угловатая туша высотой в трехэтажный дом, шириной в двадцать и длиной в пятьдесят метров сверкала снежно-белой облицовкой. Ярослав видел широкий скошенный лоб и открытый люк сбоку, — к нему сейчас бежала дюжина файа, большей частью Ведущие в длиннополых черных одеяниях. Сорок автоматных стволов в один миг разметали их, расшвыряли по бетону кровавыми кучами.
Из-за корпуса астромата вышел его чудовищный страж, — угловатая бронированная фигура, похожая на человека, но раза в три выше. На её голове и плечах топорщились цилиндрические стволы лазерных пушек. Ярослав не знал, что пятнадцать тысяч лет назад, в Империи Маолайн, такие машины были кошмаром для людей. И так и не узнал, поскольку эта не успела даже открыть огонь. Выпущенная из базуки граната ударила машину в брюхо, туда, где стояла термоядерная батарея. Из щелей корпуса брызнуло пламя, затем он лопнул огненной тучей, и его куски разлетелись по всему двору. Останки сидевшего в груди машины оператора нельзя было сыскать и при большом старании...
Грохот. Справа вырастает столб земли, словно от взрыва тяжелого снаряда. И снова... И снова...
Ярослав резко развернулся, глаза стремительно обшаривают поле космопорта. Вот! Мечтатель в длинной черной одежде, правая рука вытянута вперед, к ней пристегнуто массивное плоское устройство. Выстрелов не видно, — но рука то и дело дергается, указывая то туда, то сюда, — и там, куда она указывает, мгновенно расцветают взрывы. Мощные — словно бьет пятидюймовка. Такая мощь кажется невероятной, — но Димка прижимает к плечу снайперскую винтовку... целится...
Файа на миг замирает... Выстрел!
Пуля врезается точно в странную штуковину. На месте Мечтателя мгновенно вспухает ослепительный огненный шар, ударная волна бьет по ушам, сдувая и расшвыривая, как мусор, файскую пехоту. Над завесой пыли вырастает дымный гриб. Вперед!..
Но прежде, чем ринуться вниз, Ярослав осмотрелся. На его глазах осели, превратившись в лом, огромные параболические антенны, — с их помощью здешние файа держали связь с Уртарой. Всюду, — над складами, ангарами, машинами, — поднимались столбы огня и дыма, всюду виднелись рутенцы и их машины, выслеживая и истребляя врага. Там всё было в порядке.
Ярослав взмахнул пистолетом и впереди всех побежал вниз. В план это не входило, но если рутенцы захватят хотя бы один астромат, то вскоре смогут громить врага и в его логове, на Уртаре...
Люк астромата файа закрыть не успели, — похоже, на борту тоже царила паника, — но навстречу атакующим из-за ворот потерн дотов ударили очереди. Бой получился неравный, — файских Воинов были сотни, и они стреляли со всех сторон. Рутенцы падали, гибли один за другим, — но каждый, прежде чем упасть, успевал бросить ещё одну гранату в бетонную нору, прошить очередью ещё одну серую бестию, всадить снаряд базуки в электрокар, за которым засели файа. Пули визжали всюду, кроша бетон, отскакивая от брони корабля, взрывы гранат рвали в клочья податливую плоть. Воины побежали, прячась в подземельях, — ещё никогда они не встречались с такой отчаянной яростью...
Рутенцы врывались в проломы взорванных дверей, расстреливая отступающих, вслед убегающим вниз файа по ступеням прыгали гранаты. Димка одним выстрелом из базуки в куски разнес массивную бронедверь в торце короткого туннеля, между основаниями антенн ретранслятора. Прежде, чем дым от взрыва рассеялся, рутенцы ворвались в развороченный пролом.
