Занила слышала звуки и ловила запахи, но — словно этого было недостаточно — какое-то звериное чутье, напрочь отсутствовавшее в человеческом теле, еще и уверенно говорило ей, где какой зверек притаился. Она будто ощущала пульсацию жизни вокруг, быстрый перестук десятков крошечных сердец, становящийся лихорадочным, когда зверьки вдруг ощущали приближение хищника — ее приближение! Занила чувствовала их страх: запах, звук, вкус на языке — все это вместе и еще много больше. И где-то в груди в ответ на это ощущение начинал зарождаться низкий вибрирующий рык. Она пришла в этот лес не для того, чтобы охотится, но это отнюдь не означало, что ей не нравилось нестись сквозь него, полный до краев чужой, но такой близкой жизнью.
Пушистым длиннохвостым комком прямо из-под лап метнулась белка, вспрыгнула на ствол дерева и... быстрее, быстрее, быстрее... взмыла вверх, скрывшись в переплетении ветвей. Занила, не замедляя бега, проводила ее взглядом, жалея, что кошачья морда не в состоянии передать усмешку: крошечному зверьку наверняка казалось, будто огромный злой хищник гонится именно за ним. Белка, кстати, тоже была не такая, как водились в северомахейнских лесах — темно-серая, а не рыжая. И листья на дереве, в котором она спряталась, светло-зеленые, но уже вполне распустившиеся, тоже в очередной раз напомнили Заниле, как далеко на юг она забралась. В Махейне и на землях оборотней снег едва успел стаять, и еще недели пройдут прежде, чем земля нагреется и просохнет, а на деревьях появятся молодые листья или пушистые кисточки новых хвоинок. Там пахло сейчас иначе — влажной глиной, мокрой корой деревьев, самым первым теплом... Занила шумно втянула воздух ноздрями. Она вернется. Как только закончит с делами здесь, так сразу вернется в то место, что стало ее домом — к тем, кто были ее домом. К тем, ради кого она здесь.
Но если так, то не мешало бы прибавить скорость!
Кай'я Лэ на мгновение прикрыла глаза, опускаясь на другой уровень зрения. Цель своего пути она ощущала постоянно — как тень тепла на своей шкуре, как метку, указывавшую ей направление, не позволяя сбиться, но, чтобы определить расстояние, которое ей еще предстояло преодолеть, этого было недостаточно. Для этого требовалось смотреть.
Мир изменился, когда Занила взглянула на него с другого уровня зрения. Деревья вокруг расступились, превращаясь в блеклые коричневые тени, насквозь пронизанные сияющей зеленой паутиной тончайших ниточек силы; золотистыми и алыми пятнышками на их фоне засветились тельца мелкого зверья и птиц; воздух сгустился, наполняясь светлым перламутром... Но на все это Занила уже не смотрела. Она видела только то, что было впереди. Ярким холодным ослепительно-синим пламенем на самом краю зрения пылала ее цель! Там был источник энергии большой мощности. Именно его Кай'я Лэ указывали как ориентир, и теперь она вынуждена была согласиться, что тот, кто сказал: не сумеешь не узнать, когда увидишь, — не соврал.
Правда, восхищение тут же сменилось глухим раздражением. Не меньше десятка фарсахов — прикинула Кай'я Лэ — большое расстояние даже для оборотня. Она, конечно, все равно доберется, но вряд ли засветло. Занила скрежетнула клыками, проклиная того, кто вызвал ее в такую даль. Может быть, для него добраться в глухие леса в самом сердце не слишком густонаселенного Кариташа и не представляло особой проблемы, но у оборотней сюда постоянных порталов не было и быть не могло, а строить пространственный переход с нуля также можно лишь в то место, где хотя бы однажды до этого довелось побывать, иначе рассчитывать на точность не следовало... Вот и приходилось Хозяйке стаи добираться до места назначенной встречи так, как могла. Хотя кто сказал, что бегом — это единственный доступный ей способ? Занила знала как минимум еще один! И разве проблема, что до этого она испытывала его лишь однажды? Всегда полезно устроить небольшую тренировку, и сейчас, кажется, есть и время и повод.
Занила прищурилась, вглядываясь в мертвенно-синее пожарище, целью маячившее впереди, и сама себе мысленно кивнула. А потом заставила себя сосредоточиться на ощущении прикасающихся к ней сгустков перламутра, обтекающих ее продолжавшее плавно бежать вперед тело. Вообще-то, если специально не заставлять себя задумываться, то они не ощущались вовсе — не больше, чем воздух, или ветер, или тепло солнечного света. Но теперь, когда Занила намеренно вынудила себя их замечать, они вдруг стали гораздо плотнее, а сама она себе начала казаться большой рыбой, плывущей сквозь упругие ленты энергетических потоков.
Кай'я Лэ ухватилась за эту внезапно возникшую в сознании ассоциацию. Она была именно тем, что ей требовалось: просто рыба, скользящая, струящаяся вперед. Нет ни лап, ударяющихся о землю, посылая тело в очередной прыжок; ни легких, вздох за вздохом наполняющихся воздухом; ни глаз, выискивающих дорогу — просвет между деревьями. Мир сам расступится, как расступаются речные течения, пропуская рыбу.
Мысли потекли так же быстро и легко, как водяные струи. Больше никаких препятствий. Больше нет тела — лишь сознание, летящее вперед. Отрывающееся от земли...
Огромная кошка внезапно прыгнула, отталкиваясь мощными задними лапами, взвиваясь в воздух. Но вместо того, чтобы приземлиться, вдруг в самой высшей точке прыжка начала растворяться в воздухе, расплываясь серебристым мерцающим туманом. Еще мгновение тот продолжал лететь вперед, сохраняя очертания звериного тела, будто облако диковинной пыльцы, подхваченное ветром, но потом вдруг сжался в одну точку и бесследно пропал.
Занила вряд ли ощутила тот момент, когда ее тело начало оборачиваться, как и тот, когда оно замерло между двумя обликами, почти полностью исчезнув с физического уровня реальности. Зато тот миг, когда ее сознание, растворенное по нитям кружева, рыбой нырнуло в ближайший энергетический поток, она почувствовала более чем отчетливо. Это не было похоже ни на что, происходившее с ней ранее. В ночь захвата североградской крепости, когда Занила пробовала передвигаться по энергетическим потокам впервые, расстояние было куда меньшим, да и сама она была куда более сосредоточена на то том, как после перемещения вновь воссоздать свое физическое тело, чем на ощущениях, теперь же она все могла почувствовать сполна!
На какой-то миг Кай'я Лэ показалось, что она вновь вернулась в свое тело, но раньше, чем Занила успела сообразить, какой из двух своих обликов чувствует, она уже поняла ошибку. Ни человеческое, ни кошачье тело не ощущались так остро, так ярко, так полно... Будто она одновременно прикасалась к целому миру, вдыхала запах целого мира, весь его ощущала на кончике языка!.. Занила летела сквозь пространство, растворившись в потоке силы, и весь мир летел сквозь нее — запахи, звуки, биение жизни целого леса и много больше, будто в этом состоянии у нее просто не было границ, как не было ничего, что могло бы стать для нее препятствием!
Темно-сине пламя полыхнуло вдруг совсем близко, мертвенным холодом опалив кожу, еще не существующую... Нет? Или все же?..
Занила распахнула рот, судорожно заглатывая показавшийся вдруг невообразимо вкусным воздух. Ноги едва не подогнулись, по щиколотку утонув в мягкой траве. Руки сами собой потянулись поправить воротник плаща, вместе с другой одеждой извлеченного из энергетического кармана одновременно с формированием человеческого тела. Кай'я Лэ, будто по инерции, пробежала еще пару шагов прежде, чем остановилась всего в какой-нибудь дюжине аммов от мужчины, ждущего ее.
Шесть десятков фарсахов всего за пару секунд! Кай'я Лэ усмехнулась, более чем довольная результатом. Конечно, порталом вышло бы ничуть не медленнее, зато при таком способе перемещения затраты энергии почти отсутствовали. Выплеск силы шел происходил в самый первый момент — когда она начинала обращение; и потом еще в конце — когда вновь формировалось физическое тело. Последнюю вспышку энергии, кстати, не мог не почувствовать тот, кто и назначил Кай'я Лэ встречу на вершине этого высокого, удивительно правильной круглой формы холма.
Маг Талгат, ощутив волну раскаленного от концентрации силы ветра, ударившего ему в спину, резко развернулся навстречу Заниле. На ладони его правой руки, стремительно выброшенной вперед, вспыхнуло бледно-желтое пламя. Кай'я Лэ мгновенно, раньше, чем успела задуматься, что она делает, раскрыла кружево, выстраивая вокруг себя энергетический щит, но Талгат уже понял, что рядом с ним лишь та, кого он сам ждал, и никто — во всяком случае, пока — не собирается нападать на него, и сжал пальцы, гася в кулаке магический огонь. Золотистые искры пробежались по коже и, будто нехотя, погасли. Занила опустила руку, сама собой потянувшуюся к крестовине клинка за плечом, и развеяла щиты — кажется, драка между ними пока откладывалась. Может быть, они даже сумеют просто поговорить.
Талгат окинул ее настолько нарочито презрительным взглядом, будто она, меняя облики, забыла избавиться от кошачьего хвоста или ушей, например, и после этого вместо приветствия произнес:
— Тебе не кажется, оборотень, что твоя наглость перешла все мыслимые пределы? Как ты осмелилась требовать встречи со мной?!
— Но ты все же на эту встречу согласился, Талгат, глава Совета Тивириллы, верховный маг Рилла-Дессы, — усмехнулась Кай'я Лэ с неизведанным ранее наслаждением выговаривая каждый из официальных титулов своего врага и наблюдая за тем, как в темно-синих и непрозрачных, будто цветное стекло, глазах мужчины мелькает удивление. Вероятно, он думал, что после его высказывания Хозяйка оборотней уже должна была выхватить меч и броситься в драку. Что ж, по крайней мере, не одной Заниле удивляться собственному спокойствию. — К тому же ты сполна отыгрался, заставив меня тащиться... — она широко развела руки в стороны, будто пытаясь охватить целый мир и одновременно указывая на то, о чем говорила, — в середину не-известно-куда. — закончила Кай'я Лэ. Отсюда, с вершины холма, на котором они стояли, лес был виден на фарсахи вокруг: верхушки и верхушки деревьев, будто колышущееся, вздымающееся легкими волнами-барашками море или пушистое лоскутное одеяло: нежно-зеленое там, где листья уже успели распуститься, серовато-коричневое там, где почему-то еще задерживались, оставляя открытыми тонкие пальцы веток. Зрелище завораживало, но Занила почему-то была уверена, что, выбирая место для встречи, Талгат думал отнюдь не о красоте открывающегося вида. — Зачем тебе понадобилось назначать встречу в Кариташе? — спросила она тоном, в котором не осталось ни следа от усмешки. Маг пару мгновений помолчал, вперив в ее лицо испытующий взгляд, потом все же произнес.
— Ты бы вряд ли пригласила меня в свой дом. Я никогда по доброй воле не пущу тебя в Рилла-Дессу. А здесь, — Талгат развел руки в стороны, с точностью повторяя недавний жест Кай'я Лэ, — нейтральная территория. Так чем тебя не устраивает Кариташ?
"Тем, что я тебе не верю!" — хотелось прорычать Заниле, но она, сдерживаясь, прикусила язык. (И не только в переносном смысле) Подобная фраза была бы отличным началом драки, но — и Талгат прав — это не он, а она просила о встрече. Без армий и даже без охраны; без магических ловушек и почти без оружия; не драться — поговорить. И все же одну фразу, так и рвущуюся с языка, она не сумела удержать:
— А может быть, ты просто дразнишь меня, Талгат? Намекаешь, что этой территории не так уж долго оставаться нейтральной?!
Кариташ, или точнее — империя Кариташ, занимала обширные территории в центре материка, как раз между Салевой и Тивириллой. Лишенное выходов к морям, сельскохозяйственное, не имеющее сильной армии государство стало бы не слишком сложной добычей для того, кто решится напасть первым. И не важно даже, что богатой дани с Кариташцев не взять. Здесь, как и с Махейном, вопрос в том, чтобы не впустить войну на собственные земли.
Занила пристально наблюдала за тем, как меняется выражение на лице Талгата. Похоже, на этот раз настала его очередь сдерживаться от резких высказываний. И все же маг не поддался на такую явную провокацию Кай'я Лэ оборотней. Он скрестил руки на груди, спрятав кисти под широкими полами темного плотного плаща, хотя Занила могла бы поклясться, что они сжаты в кулаки.
— А для чего ты пришла, оборотень? — вновь выплюнул он ей в лицо. — Не для того ли, чтобы просить о перемирии?
Занила не удержалась и повторила-переспросила:
— О перемирии? — потом медленно качнула головой из стороны в сторону, отвечая не Талгату, а скорее, самой себе. — Нет. Я знаю, что перемирие между нами невозможно. Война между нами будет длиться, пока хотя бы один маг или оборотень остается в живых. Вы не отступитесь, потому что мы для вас как опасная болезнь, как отвратительная язва, поразившая ваше тело и распространяющаяся по нему, по вашей земле — по этому миру. Но и мы не остановимся, потому что жить для нас означает охотиться. Все, что движется, что дышит, все, в чьем теле бьется пульс и бежит горячая вкусная кровь, — наша законная добыча. Так записано в нашем сознании от самого рождения. И тех, кто посмеет нам запрещать, мы уничтожим в первую очередь. Наши охотничьи угодья — весь мир, и мы не остановимся, пока не добьемся своего. Мы с вами не сможем разделить мир и ужиться в нем, мы просто не в состоянии существовать вместе, поэтому, нет, я не собираюсь предлагать тебе перемирие, — вновь повторила Кай'я Лэ. Потом еще раз обвела взглядом широко раскинувшуюся линию горизонта за спиной мага — все те земли, о которых она говорила, и добавила. — Но я предлагаю мир.
Наконец-то выдержка все же изменила Талгату. Когда он до этого окидывал ее презрительными взглядами или бросался прозвищами, которые считал оскорбительными, — все это было лишь игрой, попытками вывести Хозяйку оборотней из себя и получить возможность управлять ей. Но теперь было ясно, что в сегодняшней словесной схватке победа останется за Кай'я Лэ, потому что это именно лицо тивирильского мага вытянулось от непритворного изумления, смешанного с не менее искренним недоверием. Пару мгновений он просто смотрел на Занилу, потом решительно тряхнул головой, будто отказываясь верить в то, что слух не подвел его, и, запрокинув лицо к бледно-голубому небу, громко захохотал.
— Нет, ты все-таки окончательно сошла с ума, оборотень! Как только тебе в голову могло прийти...
— Помоги мне открыть дорогу из этого мира, Талгат! — резко оборвала его Занила, не дожидаясь, пока маг просмеется или выговорится, и была она в этот момент абсолютно серьезна. — Это и есть то, зачем я хотела тебя видеть. Помоги мне уйти!
Маг замолчал и уже совсем иначе взглянул на Хозяйку оборотней, стоящую перед ним. За ее внешностью, так странно сочетающей в себе кровожадное чудовище и обычную человеческую девчонку, было совсем легко забыть, кем она в действительности являлась, не помнить о том, что вместе с кровью по ее венам струится сила, едва ли не древнее самого этого мира, и что ей принадлежат знания, неизвестные большинству смертных. Да, — сам себе мысленно кивнул маг, — кажется, с шутками и словесными играми на сегодня действительно покончено. Как и драка уже вряд ли состоится.
