Одна программная ошибка

-Дорогой, успокойся, — мягко погладив отца по руке, проговорила мама, успокаивая развоевавшегося главу семьи, — успокойся... Ничего мы против твоего патриотизма не имеем, но всего в меру, всего в меру.

Такими вот типично женскими, мирными уговорами папу успокоили и вернули в его обычное, будничное состояние, доброе, веселое, слегка хулиганское, а, вернувшись в свое прежнее амплуа, папенька ухватил меня за уши и принялся их дергать... Черт, от одного ушкодергателя сбежала к другому... Эх, что же жизнь такая пошла? Ни здесь, ни в виртуальности покоя нет — замучили!

-Только не уши, пап! — выворачиваясь из родительских объятий, пропищала я, — только не уши!

Отпустил меня отец если не с недовольством, то с большим разочарованием.

-Ну, что ж ты так, дочур... — обиженно проговорил папа, опуская руки, — я же тебе массаж сделать хотел! Для здоровья полезно!

От сказанного я невольно похолодела: в гробу я видела все эти оздоровительные процедуры! У папочки моего силушка, пусть и не богатырская, но с явной претензией на неё (и при этом он — скромный юрисконсульт, а не вышибала), а потому он своим массажем скорее не лечит, а калечит, и единственный человек, который может пережить его изуверства — моя мама... И то потому, что сама искушена во всяких экзотических лечениях (увлечение у неё это такое).

Папа счел мое молчание знаком одобрения: не возмущаюсь, значит одумалась, решила прислушаться ко гласу родителя, а потому вновь потянулся к моим ушкам.

И единственное, что спасло меня от столь подлого и неожиданного хода со стороны родителя — звонок телефона. Метнувшись к аппарату аки гепард или другое кошачье, я ускользнула от папиных ручек.

-Эх, вот хочешь добро сделать ребенку, а тот не ценит! — проговорил мне с пафосом папенька, качая головой, — как только закончишь говорить по телефону — мне его отдашь, я должен дяде Леше позвонить, обещал с ним на рыбалку сходить, а все никак не соберемся вместе. Ну, ты знаешь... Работа-работа.

Лишь кивнув, я взяла трубку и ушла на кухню: там тише всего, да и спокойнее там разговаривать.

-Алло, — осторожно спросила я, а с другого конца провода послышался голос классрука: уж кого-кого, а его я хотела последним услышать в воскресный вечер, да и мой внутренний датчик на неприятности настойчиво зашептал, что закончились мои счастливые каникулы без неприятностей, пришло время хлебнуть чарочку дегтя (как раз по ложечке с каждого часа скопилось).

-Анастасия, это Василий Дмитриевич вас беспокоит, — каким-то странным, чуть виноватым тоном проговорил мой классный руководитель, а я уже предчувствовала привкус больших неприятностей у себя на языке: иначе просто быть не может! Определенно что-то случилось! Вроде какого-нибудь обвала, касающегося добровольцев по мытью окон в пансионате для престарелых, сбора макулатуры или организации детских утренников (была у нас в школе и такая практика на добровольно-принудительных началах). И, разумеется, кто же должен стать тем активистом, который взвалит себе на плечи всю эту... Хм... Как же верней выразиться? Ерунду? Нет, просто гадость. И будет выгребать все на своем горбе.

-У нас тут проблема одна возникла... — неторопливо объяснял учитель, а обстановка все нагнеталась и нагнеталась, — фестиваль наш перенесли... К нам завтра приезжает мэр нашего города, хочет лично убедиться в перспективности нашей школы, а потому руководство школы решило перенести фестиваль на завтра, а отсюда у меня вопрос — у вас с Лезиным хоть что-то готово?

От новости я так и застыла с широко раскрытыми глазами и приоткрытым ртом, а в голове бегали всякие разные нехорошие словечки, которые невольно напрашивались на ум в такой ситуации, но озвучить их я не могла по двум весомым причинам: а. я говорю по телефону с классруком, а он за такое по головке не погладит (разве что толстым и тяжелым журналом нашего класса, где половина оценок — тройки и двойки), б. рядом, в соседней комнате, находится моя мама, а у неё на такие вещи (читай, нецензурные слова) слух остро наточен — круче, чем у самого прокаченного эльфа, слышит на полуслове, а стреляет — на подлете и наповал.

Так что оставалось мне лишь молча открывать и закрывать рот. От безысходности.

-Алло? Анастасия, вы меня слышите? — взволнованно спросил у меня Василий Дмитриевич, а я лишь отстраненно ответила:

-Можно мне переговорить с Виктором?

Получив добро на звонок, я сползла вниз по стенке, не зная что делать: и правда, что? Завтра уже завтра, а у нас с Виком ничего нет! Более того, я за всей этой канителью, связанной с моими оговорками, совершенно забыла про этот проклятый фестиваль, своих проблем навалом. И, разумеется, у меня не было ни одной, даже самой захудалой идеи насчет "Прекрасных традиций". Спрашивается, как из этой ситуации выкарабкиваться?

"Чую, в одиночку я только паниковать и буду..." — поняла я это быстро, к счастью, — "а потому для начала нужно как-то связаться с Лезиным и сказать ему, в какую галошу нас обули. Думаю, он тоже порадуется".

Правда, я тут же осеклась: а как я ему позвоню-то? У меня его номера нет, да и зачем? Он мне не друг, не брат, не сват, не жених (на этом слове я мысленно перекрестилась — не приведи господи), а потому и звонить и разговаривать с ним мне не о чем.

Но тут моя совесть шевельнулась, оскалив свои мелкие, острые зубки, зашипев на ухо, что уж говорить нам с ним как раз есть о чем... Например, о том, что я уже не первый день достаю бедолагу и мучаю его морально, а тот, бедный, мается, меня в реале ищет — голову хочет себе на память оставить, как военный трофей.

Ладно, к чертям лирику, не будем думать над тем, что я в качестве Цу его достала до той, крайней степени, когда человек уже начинает записывать тебя в свой персональный списочек кровных врагов навеки.

"Стоп! Стоп-стоп-стоп...." — пока я душевно мучилась от скорой и, скорее всего, неприятной встречи с Виком, мой умишко (девичий, но оттого не менее полезный) подкинул мне одну идейку: мы же с Виктором обменялись номерами асек! — "я же с ним связаться смогу!"

И на этом я со всех ног побежала в сторону компьютера: пришло время сообщить моему товарищу по несчастью ещё одну пренеприятную новость...

И я не сорока, таскающая за собой на хвосте всякие гадости!

Я просто магнит для них!

* * *

Погода ясная. Небо — безоблачное, невероятно яркое. Красота! Словно на курорте. Но, увы, стоило опустить взгляд ниже, как становилось понятно, что это никакой не курорт, не пляж и не иное милое и приятное место, а жалкая, бесплодная пустыня, где вся красота — высокие барханы, да сухие кустики с деревцами.

Посреди этой "красоты" с видом мрачной терпеливости сидел демон с длинными черными волосами, сидел в позе "лотоса" — то есть со скрещенными ногами почти как индус, но в остальном на спокойных йогов он ничуть не походил. У юноши было недовольное лицо, да и вокруг витала аура если не маньяка-убийцы, то мстителя уж точно.

Вот уже третий день Виктор сидел, ожидая, когда же блудный эльф соизволит вернуться под крыло своего напарника (и получит при этом взбучку), а тот, чувствуя на расстоянии настроение парня, появляться не спешил... А так хотелось поговорить с этим вьюношей, ой как хотелось... Особенно насчет того, где же они могли встретиться в реале.

Но клёв шел плохо, если не вовсе отвратительно: время бежало, а эльф не появлялся, а тут ещё Дрон постоянно ошивался и проезжался по хребту бедолаги-демона своими ехидными шуточками насчет безутешного влюбленного, который ждет свою любовь несмотря ни на что. С тем же успехом ангела гоняли по пустыни, грозя расчленить и разбросать по разным частям локации.

Но с другой стороны — это хоть как-то занимало время ожидания, а после — вновь поза сидя и терпение, терпение, терпение...

Вот и сегодня, вместо того, чтобы уже выбраться из этой дыры, Вик прозябал на этом пустыре в ожидании, даже не заметил, как уснул. И проснулся только от какого-то странного пиликания, которое шло словно из головы. Поначалу закрались мысли о глюках, которые посетили его после продолжительного нахождения на солнце (кто знает создателей игры, вдруг им и такое извращенство над игроками в голову пришло), а потом, спустя пару минут, в пиликаньях Виктор узнал до боли знакомый сигнал о том, что ему через аську пришло сообщение.

"И кого потянуло пообщаться в такое время?!" — с недовольством подумал юноша покидая игру, хотя не хотел — вдруг как раз в это время "птичка" решит прилететь, а его, охотника, в это время на месте не будет.

Но ничего поделать Вик не мог: вдруг что-то срочное, а он тут в прятки с ненормальным ушастым играет.

Реальность его встретила экраном компьютера, где отображалось, что только что пришло сообщение от...

"Кудрявцевой?!" — нет, парень ещё не забыл, кому принадлежала эта фамилия, но забыл, что обещал ей подумать над идеей к фестивалю — настолько увлекся ловлей Цу. Потому совесть, доселе спящая, встрепенулась и ухмыльнулась: пришел её час! Ведь обещал девушке, что до воскресенья они подумают над идеями и предложениями, а дальше спишутся и обговорят их, на предмет лучшей.

Девушка, наверняка, на него рассчитывала, верила его слову, а он... Вместо дела одним только ушастым занимался. Дожили.

Юноша вновь натянул на глаза верту-очки и щелкнул на принятие сообщения с помощью приват-комнаты — в этом режиме можно не только писать друг другу, но и свободно разговаривать и видеть собеседника, как если бы он стоял рядом. Удобная вещь.

"Надо будет перед ней извиниться..." — подумал Вик, прежде чем оказался в виртуальной комнате, очень похожей на приемную, где стояло два белых дивана и журнальный столик между ними. Насти ещё не было: либо куда-то отошла, либо ещё не сообразила где он.

Облегченно выдохнув, Лезин присел на один из диванов и задумался: ему сейчас в темпе нужно думать хотя бы над какими-то наметками для фестиваля, чтобы совсем не пасть в глазах одноклассницы: матершиником он себя уже зарекомендовал, а вот как человеком слова — нет, а надо.

"Хорошо... что вообще можно отрекомендовать как традиции? И как все это подчеркнуть? И что выбрать?! Какую тему?!" — юноша закусил губу, рассуждая, — "какой исторический период лучше брать? Девятнадцатый век — век Пушкина? Восемнадцатый — век Петра? Двадцатый век с её Второй мировой?"

Но подумать над этими идеями дальше ему не дали: в комнате появилась Кудрявцева, и, судя по её лицу, у неё были не самые хорошие новости.

Внутренне Вик напрягся, готовясь к самому худшему.

-Виктор, у нас большие проблемы... — пробормотала Настя, а парень лишь покачал головой.

-Это и по твоему лицу видно : оно у тебя как у умертвия, — недовольно отозвался юноша, не желая выслушивать лишнего словоблудия, -говори сразу, что не так?

Девушка уже не побледнела, а чуток посинела, затаила дыхание, а потом на одном дыхании выдала:

-Фестиваль перенесли на завтра!

Вот тут Лезин порадовался, что заранее присел на диван, так как такой подставы со стороны школы он не ожидал... В прочем, подставу никогда не ожидаешь — она сама приходит и без приглашения.

-Ох, ты ж... — пробормотал Вик, сползая с дивана на пол, — ну, мы попали... У нас же ничего не готово!

Глава 17. Под знаком экспромта.

Говорить, что мы вляпались по самые уши, необязательно — это и без слов понятно по нашим побледневшим и потерянным лицам.

Ладно бы мы хотя бы что-то придумали в виде идеи, но у нас даже этого не было! У меня потому, что я, расслабившись, совершенно забыла про наставление Лезина о том, что в воскресенье спишемся и обговорим обдуманные за четыре дня идеи, а сам Вик так увлекся охотой на меня-Цуёси, что тоже забыл про поручение, выданное нашим классруком. Так что столь плачевную ситуацию мы создали для себя сами: нечего было расслабляться и уповать на случай и великий русский "авось" — все равно не пронесет, а уткнется в не менее грандиозный "облом".

Вот и мы с этим "обломом" и поздоровались со всего размаху и лбом.

-М-да... — пробормотал Виктор, теребя волосы на затылке, — попали мы, так попали... На грязелечебные процедуры... Спрашивается, что нам делать? У тебя есть идеи?

Я лишь покачала головой с виноватым видом.

-Вот и у меня нет, — с кривой усмешкой проговорил парень, вставая на ноги, — а нам надо завтра представлять даже не идею, а уже все готовенькое...

Атмосфера все нагнеталась и нагнеталась: у нас обоих настроение было ниже среднего, да и ситуация к оптимизму не располагала. Лезин начал мерить виртуальную комнату шагами, а я, наоборот, присела на диван в задумчивости: нужно что-то быстро делать, пока не поздно, а вот что — вопрос на повестке.

С одной стороны, можно было бы устроить связанное с традиционными русскими ремеслами, вроде хохломской росписи или специфических древнерусских глиняных игрушек, но сразу же возникал вопрос — где их достать?! Заказывать голограмму уже поздно — не успеем, делать самим — тем более, так что этот вариант отпадает.

-Черт, интересно, у других классов такие же проблемы с этим фестивалем? — недовольно подумала я, и только потом поняла, что сказала свои мысли вслух — ко мне тут же кинулся Виктор и схватил меня за плечи, лицо у него почему-то просветлело — неужели решил, что если меня прибить, то все проблемы тут же решаться?

-Настя, ты — гений! — выдал к моему удивлению парень, а потом кинулся открывать дополнительное окно, прямо тут, в комнате, чтобы залезть в сеть и выяснить планы остальных классов. — Зачем мучиться от невозможности выбрать, когда можно узнать, что придумали остальные, чтобы заранее вычеркнуть использованных варианты? Это облегчает задачу, в которой нам предстоит копать!

Не буду врать, что я не была польщена его словами — не каждый день кто-то хвалит мои умственные способности, но вот определенную долю сомнений я испытывала: не зря Толкин писал в своем "Властелине Колец", что короткий путь всегда длиннее длинного — не бывает простых решений.

Тем временем Виктор открыл окошко и уже долго лазил по нашему школьному сайту, но если быть точнее, он просматривал форумы наших классов на предмет того, что те придумали и что сделали. Результаты были не воодушевляющими: большая часть у них была уже готова, да и направления, в которых работали классы, заставляли взгрустнуть: пушкинское время, время Петра Первого и Екатерины Второй, Двадцатый век и Вторая Мировая — все разобрали.

Единственное, что никого не заинтересовало — Русь века девятого, десятого... Как раз время Владимира Красного Солнышка, Вещего Олега, князя Игоря, княгини Ольги. Вроде бы все просто, а с другой стороны — как же нам в этом ключе показать "Прекрасные традиции" дошедшие до наших дней?!

-С девятнадцатого века решили взять литературу и стихи, с восемнадцатого — "окно в Европу" и общую направленность России, с двадцатого — силу нашей страны в войне против Гитлера... — бормотал себе под нос Вик, пытаясь найти выход, — а что брать нам? Древняя Русь — это уже понятно, а вот что там?! Что?! Иконопись? Не смешно, не воспримут всерьез. Ремесла? Тоже самое... Что ещё могло дожить до наших дней и не утратить своей значимости?!!