— Неплохо твои поработали!
— Кхм... Мои, — желчно произнёс маг. — Они только глупые поступки совершать горазды! Это я сам сложил два плюс два. Они даже имени не знали... или не хотели говорить!
— Что, даже такое может быть? — удивился Борода. Хотя, Шадр слишком долго отсутствовал в стране, надеясь, что никакой опасности нет. Вот и потерял влияние, а то и доверие магической братии.
— Может! Они все люди, наделённые определённым могуществом. А к власти рвутся многие...
— Вот поэтому я и не люблю твою братию, Шадр! Ты один из них чего-то стоишь, остальные... нет им веры! Зажрались на дармовых харчах... Ты бы видел, как они расследование проводили! Зад свой лишний раз из кресла не поднять боялись!
— Не чеши всех одним гребнем...
— Не серчай! А девушку найдём! Худая она там или пухлая. Ты прав, рисковать тут нельзя.
— Найди, Борода! Я тоже продолжу искать. Только... — он пристально посмотрел на тайничего, — прошу, не причиняйте ей вреда.
— Не будем.
Последнее обещание связало Бороду по рукам. Гроссмейстер тоже был не прост, и подстраховался, взяв с него слово. Не попроси он не трогать девушку, Борода бы с превеликим удовольствием устроил несчастный случай этой особе, избавив мир от такой опасной магички. Волей или неволей, но по её вине погибло столько людей! И неизвестно, сколько ещё бед может принести её дар?..
Покинув кабинет главы тайной княжеской службы, Шадр мучился сомнениями, правильно ли он поступил, обратившись к сыскарям? Но в бесполезности магического поиска "пустого" человека он уже убедился. Гроссмейстер верил слову Бороды, но всё равно волновался за судьбу девушки. Ведь по краю пропасти ходит...
Змиулан позвал Дельку и Тома в свой кабинет. Большая карта Ильмении и соседних государств была разложена на полу, так что всем пришлось встать на четвереньки и ползать вокруг неё, словно полугодовалые младенцы.
Истома с восторгом рассматривал изображение земель, удивляясь, какие же умные люди смогли всё так нарисовать. Делька в пору своей жизни в Змеином замке уже видела такие карты, и вела себя более спокойно, но и она с удовольствием слушала разъяснения наместника, прокладывающего предполагаемый путь дружины кмета Вербы. Вооружившись измерительными приборами, Змиулан высчитывал скорость передвижения конников и приблизительное расстояние, которое они проходили за день. По его подсчётам и замерам получилось, что за первые десять дней пути дружина достигла места, в настоящее время именуемое Яблоневый дол, славящееся на весь мир фруктовыми садами. Рядом находился небольшой город Соки. Пятидневное продвижение в южном направлении должно было привести конников к подножью Дагров в районе современных Кротовьих Ям. По всем признакам, дружинники должны были пройти и через Вон-Вож.
— Да мы же этим самым путём в Ильвилес ехали! — воскликнул Истома.
— Только, в обратную сторону, — добавила Делька и улыбнулась. — Из нашего домика можно начинать поиски!
— Почему-то я не удивлён, — задумчиво пробормотал наместник, не отрывая глаз от карты. — Похоже, нам снова придётся навестить наших друзей — призраков...
— Правда? — обрадовался Том. — Давно мы у них не были!
— Да уж, давно, — отчего-то недовольно буркнула Делька. — Ужас, как соскучились... они по нам.
— Дети, не ссорьтесь, — не выходя из задумчивости, буркнул Змиулан.
Том с Делькой недоумённо переглянулись и прыснули, зажимая рвущийся наружу смех ладонями. Наместник первый раз сказал ЭТО вслух...
— Хорошо, ПАПА! — дуэтом ответили ДЕТИ.
Глава 7
Не жалуйся на судьбу. Ей с тобой может быть тоже хреново.
Милолика подписала завещание и довольно улыбнулась, стараясь не очень явно демонстрировать своё ехидство. Господин Кречет, будучи доверенным лицом ещё старого боярина, сокрушённо покачал головой. Его сильно взволновало решение молодой боярыни оставить такое странное завещание. Но, желание клиента — закон! Выполнив все формальные процедуры, пожилой нотариус аккуратно сложил все документы в папку, и лишь после этого решился высказать всё мнение.
— Сударыня, Стах Рыльский конечно не оставил ограничительных условий владения Вами его наследством, но лишать его сына...
— Это лишь в случае моей внезапной смерти, и пока не докажут невиновность Пшоты, — невозмутимо парировала Милолика. — В противном случае всё достанется больным и сиротам! По-моему, это более справедливо, чем спустить всё на ветер, чем мой благоверный наверняка и займётся буквально через час после моей кончины! — Она чуть не сказала: 'Долгожданной кончины'. — Или вы считаете, что гулящие девки более достойны лучшей жизни, чем дети, оставшиеся без родителей или больные, которым нужен профессиональный уход и лечение?
— Нет, ну что вы! — Кречет стал горячо уверять боярыню, что он не считает гулящих девок вообще чего-то достойных. Как раз наоборот. — Но вы и своим родственникам ничего не завещали...
— Родственникам? — подняла изящную бровь Милолика. — Они к этому состоянию вообще никакого отношения не имеют! Выкуп за меня от Стаха они в своё время получили вполне приличный. Продали как породистую лошадь в базарный день, запудрив мне голову разговорами о дочернем долге! Они прекрасно знали, кого я получу в мужья! — Она чуть сморщила носик, выражая своё отношение к Пшоте. — Но это их не остановило. Я же должна была стать знатной, богатой дамой! А то, что жить мне придётся с озабоченным болваном, так их это мало волновало! — 'Лучше бы за самого Стаха замуж отдали! Простите меня Пресветлые... Он был достойным мужчиной. А я, глупая, бросилась всем доказывать, какая я хорошая... жена, дочь, сестра...' — с горечью думала женщина. Отчего-то именно сейчас в ней проснулась обида на своих родителей, которые так обрадовались возможности породниться с боярским родом, что судьба дочери отошла на второй план. Да ещё и щедрый выкуп пообещал им Стах. И продали они свою кровиночку, и про гордость свою родовую забыли... — Но помощи моей они просили регулярно. Как же: боярыня, с князем на короткой ноге! Уладь! Сделай! Реши! Да и братец мой... уже получил всё сполна, — ядовито закончила она свой монолог, стараясь не сказать старику — поверенному больше, чем собиралась.
— Воля ваша, Милолика. Прошение о разводе я передам в правовую канцелярию сегодня же. Решение князя можно будет ожидать недели через две, если вы сами не похлопочете об ускорении дела.
— Я не тороплюсь. Две недели, так две недели. Я всё равно уезжаю в Шихуны. Так что этот срок меня вполне устраивает.
Пожилой нотариус попрощался с боярыней, но в дверях остановился, глядя на женщину слишком печально.
— До меня доходили слухи...
— Это не слухи, — спокойно ответила Милолика, не дав договорить Кречету. Она прекрасно знала, о чём хочет ей сообщить поверенный. Похоже, она оказалось сейчас в роли той самой жены, которая узнаёт обо всём последней. И эта роль ей категорически не нравилась. Проиграв первый раунд, она собиралась выиграть второй. А с ним и всю игру, не оставив Пшоте ни одного шанса.
— Я так и предполагал... Простите. Вы правы...
— Не переживайте за меня, — нарочито весело произнесла хозяйка, — я справлюсь!
— Да, конечно, — пробормотал себе под нос Кречет, — но вы так молоды...
Нотариус в задумчивости покинул особняк Рыльских, перебирая в уме факты из такой недолгой, по его меркам, жизни юной боярыни. Когда-то Милолика вихрем ворвалась в высшее общество столицы, произведя буквально фурор своей красотой, умом, лёгким нравом и деловой хваткой. Провинциальная дворянка затмила Ильвилесских дам не прилагая, казалось, особых усилий. Мужчины были очарованы ей, а женщины озлобились на выскочку. Но сноха Стаха повела себя очень достойно и порядочно. Чужих мужей и женихов не отбивала, поклонников не приваживала, собственному мужу не изменяла. А вот сам Пшота недолго оставался верен молодой жене, и частенько поглядывал на сторону. Вскоре столичные дамы сменили гнев на милость, обретя в лице Лики добрую приятельницу. Боярыня Рыльская стала душой столичного общества. А само общество уже забыло, что это провинциальное чудо появилось в Ильвилесе всего семь лет назад.
Самому Кречету нравилась Милолика своей прямотой и честностью, словно унаследованной от Стаха. Сейчас он был полностью на её стороне, считая, что Пшота слишком далеко зашёл в своих любовных похождениях. Наличие любовницы, безусловно, не было чем-то необычным или редким в современном обществе, но мужчины старались этого не афишировать. Пшота же, словно напоказ выставлял свои отношения с Лопушковой, не скрывая даже факт её беременности. Ну, какая женщина может такое выдержать? Вот и чаша терпения Милолики переполнилась.
Не зная о тяжких думах нотариуса, сама Милолика спешно готовилась покинуть свой особняк, пока неверный муж где-то развлекался. Механики собирались отбыть в Шихуны лишь через несколько дней и с радостью были готовы принять её в свой караван. И эти самые несколько дней ей надо было провести вне дома. Боярыня отослала большую часть багажа к механикам с Микитой, оставив себе лишь ларь с документами и небольшую сумку с одеждой. До отъезда из города Милолика решила проверить дела на своих предприятиях, отдать указания, и с чистой совестью устроить себе отпуск. Микита снял ей на эти дни комнату на постоялом дворе среднего класса.
Милолика была уверена, что Пшота даже не заметит её отсутствия. Слугам было дано указание, изображать присутствие хозяйки в доме все дни до её отъезда из столицы. А ещё через пару дней 'любящий' муж должен был получить копии завещания и прошения о разводе. По замыслу Милолики, первое должно было остановить наёмных убийц, если таковые уже были наняты, а второе — успокоить активную Груню. Или наоборот.
Одевшись как средней руки горожанка, боярыня покинула особняк и растворилась в столичных улицах, решительно меняя свою жизнь. Она не знала, какие последствия её ждут, но надеялась, что этот шаг приведёт к лучшей жизни. И не приёмы в княжеском дворце и самые модные наряды, не показные вздохи якобы влюблённых в неё мужчин, не богатство имела она в виду. Милолика всего лишь мечтала о любящем муже и детях. Ведь за семь лет замужества не по её вине не появилось детей от Пшоты. Об этом тоже позаботился Стах, проверив здоровье будущей невестки у лучших лекарей Ильмении. В свете последних новостей про брюхатую Груню, Пшота тоже не был виноват в их бездетности. Видно, не судьба...
Змиулан с замершим сердцем входил в избушку травницы, полной грудью вдыхая такой забытый, и такой любимый запах лесных трав. Память услужливо вынимала из закромов забытые образы, звуки, ощущения. Мужчине казалось, что вот сейчас чуть шелохнётся занавеска, отгораживающая пространство у печи, и оттуда с горшком душистой каши выйдет улыбающаяся Вия. Поставит кашу на стол, загремит мисками и ложками... Он тряхнул головой, отгоняя видение, но ощущение её присутствия всё равно не покидало Змиулана. Всё в этом доме говорило о том, что хозяйка только что вышла, буквально мгновение назад и скоро вернётся. Травы всё так же висели под притолокой, источая аромат. Сверчок скрипел за печкой. Ветер колыхал занавески, залетев в открытую дверь. На дереве у крыльца ухала сова...
Том и Делька не мешали отцу вспоминать счастливые мгновения его жизни. Они на поляне перед домом деловито разбирали вещи, перекладывая и переупаковывая то, что, по их мнению, лежало неудобно или неправильно. Шелест птичьих крыльев отвлёк их от столь увлекательного занятия.
— Уффа! — обрадовалась Делька, заметив сову, умастившуюся на соседнем дереве. — Здравствуй, голубушка!
Том не мог пока общаться с птицей, словно с человеком, и ограничился помахиванием руки.
Уффа внимательно посмотрела на их поклажу, явно, удовлетворённо ухнула и прикрыла глаза веками.
— А может, она нас проводит... ну, к этим, к ильвам? — почесал нос Истома. — К Отшельнику же провожала...
— Думаешь?.. — заинтересовано посмотрела на него сестра. — К Отшельнику она с мамой ходила... э-э-э летала. Но, кто знает?
— А ты её спроси! — потребовал парень. — Ты же её понимаешь!
— Уффа, — позвала Делька птицу, но та даже глаз не открыла. — Не хочет... Что ж...
Из дома вышел Змиулан. Решительное выражение лица мужчины позволило сделать вывод, что на поиски Вии он готов отправиться немедленно, несмотря на приближающийся вечер. Молодёжь его энтузиазма не разделяла. Как не торопилась Делька на поиски матери, но ей не хотелось рухнуть от усталости, прежде чем они дойдут до цели. Истома был с ней полностью согласен. А вот господин Змиулан явно рвался в бой, не желая терять ни минуты. Словно не вымотался он, за сегодняшний день, объездив и обходив почти весь Ильвилес в поисках необходимых в длительном походе вещей. Истома и Делька сопровождали его неотлучно, изображая слуг. Наконец, добравшись до избушки, брат с сестрой надеялись на отдых и горячий ужин. Благо, длительное путешествие через полстраны заменил телепорт Энана, сэкономив путешественникам минимум две недели. Истома, первый раз в жизни не только перемещавшийся таким способом, но и видевший телепорт, был поражён до глубины души, но вида не подавал. Только крякнул от удивления, когда прямо из гостиной особняка в Ильвилесе оказался на поляне перед домом травницы.
— Ну что, всё готово? — наместник окинул взглядом дорожные мешки, рядком стоящие у стены дома, перевёл взгляд на Тома и Дельку, с тревогой ожидающих его решения. Парень нервно поправил непривычную для него перевязь с мечом. Девушка непроизвольно поддёрнула штаны и сунула руки в карманы. — Вы, словно в бой собрались, — усмехнулся Змиулан. — Сегодня отдыхаем, а завтра с рассветом выходим в путь. Готовьте ужин, а я проведу небольшую разведку. Через час вернусь.
Он уже скрылся за деревьями, а брат с сестрой всё так же неподвижно стояли на поляне перед домом, не спеша выполнять его указания. Уханье совы и хлопанье крыльев вывело Дельку из ступора. Она проследила взглядом за птицей, словно отправившейся вслед за Змиуланом, и обернулась к Тому.
— Как думаешь, куда он пошёл?
— Он же сказал, на разведку, — недовольно проворчал Истома. Ему тоже хотелось сходить на разведку, но наместник считал иначе. Он вообще, по мнению Тома, совершал очень странные поступки. Вот зачем, спрашивается, надо было с утра распускать всех слуг из особняка и изображать отбытие наместника в Вон-Вож? Поужинали бы там, и после переместились сюда! Так нет... — Раскомандовался!
— У него опыта больше, — вступилась за отца Делька. Её наоборот очень устраивало то, что появился тот, кто взял ответственность за принятие решений на себя.
— Мы и без него справлялись... — продолжил бурчать Том, доставая из торбы продукты для приготовления ужина.
— Нам везло. Давай, я овощи почищу, — она забрала у брата морковь с луком, достала из-за голенища сапога дорожный нож и принялась им разделывать корнеплоды. — Я думаю, что всё-таки надо в мамину книгу заглянуть. Вдруг, там есть описание дороги к ильвам...
— А чего ты наместнику не рассказала про эту книгу? — Том задумчиво посмотрел на сестру. — Не доверяешь?
