Дар на верёвочке общий

Глава 1

Закон подлости работает на совесть

Телега тряслась по просёлочной дороге, скрипя бортами и колёсами, грозя развалиться на какой-нибудь кочке, будь та побольше да покрепче.

Возница чертыхался себе под нос, проклиная эту дорогу, старую телегу, степь, сирот и всю жизнь в целом. Двое суток трястись через сухую степь ради какой-то девчонки, которой так некстати приспичило стать десятилеткой! А ведь в Пыксе народ готовился к празднованию дня Святых Источников. Бабы варили бузу, затевали кулебяки и расстегайчики. Молодой кабанчик, уже освежёванный, висел на крюках под навесом старостиного дома. Из погребов хозяйки доставали соленья и копченья...

— Эх, — сглотнул набежавшую слюну возница, — надо было не слухать приютское начальство, справить Источники, а ужо потом тебя в Загорье везти, упыриное отродье! Спасите меня Пресветлые! — он зло посмотрел на худенькую девочку, жавшуюся к дальнему борту телеги, и сплюнул макуху. Кинул в рот новый кус жмыха и подстегнул мерина. — Шевели копытами, травяной мешок! Загорье вон ужо виднеется.

Загорье было большим, куда там его родной Пыксе, селом с храмом, ярмарочной площадью и постоялым двором. Источники можно было справить и там, но всё это стоило не один медник. И комната на постоялом дворе, и еда, и выпивка (чего уж там). За всё плати. А дома праздник всегда вскладчину...

Жалование приютского сторожа было невелико, но на полях он давно не горбатился, и старуха его гордилась званием Сторожихи, при любом удобном случае кичась перед соседками, как подвезло её муженьку с работой. Только вот такие поездки раздражали сторожа. Едва сироте исполнялось десять лет, его тут же отправляли на служение в какой-нибудь храм. Нечего казённые денежки проживать. Хотя приютские сироты и так сполна отрабатывали свой чёрствый хлеб в свинарниках и птичниках. Но храмы тоже требовали своё. Вот и довелось ему везти эту несносную Параску к месту её 'взрослой' работы накануне праздника.

Параска попала к ним в приют всего год назад, и обломать девчонку под серую безропотную массу воспитанников за это время так и не удалось. Хмурый настороженный взгляд жёлто-зелёных глаз исподлобья и умение постоять за себя отпугивали от девчонки не только других сирот, но воспитателей. Один раз её попытались высечь розгами, но прутья не желали слушаться направляющей их руки. Сторож тогда не на шутку испугался, ибо наказание сирот входило именно в его обязанности, и сопротивление привычного инструмента экзекуции чуть не свело его с ума. Он тогда сразу смекнул, что Параска попала к ним из Змеиного дома. Редко, но привозили к ним оттуда этих упырят. И всякий раз приютское начальство молило Пресветлых о скорейшем избавлении их от таких сироток. Вот и сейчас никто слушать не хотел, что праздник большой, что сторож тоже человек...

— Сдам тебя божникам и сразу домой, — рассуждал сторож. Купол Загорьевского храма уже чётко вырисовывался на утреннем небе. Остальные строения села значительно уступали собору по высоте, так что в предутренних сумерках казалось, будто храм парит над горизонтом. — Глядишь, к вечеру в Пыксу вернусь, — продолжал вслух мечтать дедок. — Авось не всю бузу мужики выпьют, чего и мне перепадёт! А уж расстегайчиков моя старуха припрячет для муженька...

Голодной девочке слушать размышления сторожа о расстегайчиках было физически больно. Пустой желудок, и так не привыкший к насыщению, сжимался от спазмов, требуя хоть кусочка хлеба, хоть макухи. Макухи даже лучше. В жмыхе иногда попадались целые семечки, так любимые Параской. Но сторож даже не думал кормить упырицу. Пусть хоть сдохнет в дороге, кто её пожалеет?

Гвалт праздничного сельского дня обрушился на девочку непривычными ощущениями. Смех, музыка, разряженные люди, кони и запахи... хлеба, жареного мяса, кислого кваса, яблок, мёда... Голова девочки закружилась и она, боясь вывалиться из телеги, вцепилась тонкими пальцами в борт.

— Матушки мои, — раздался над ухом сироты жалостливый женский голос, — ребёнок-то голодный!

Миловидная женщина всунула в руки девочки свежий, с хрустящей корочкой, бублик.

— Спасибо, — прошептала обескураженная Параска и впилась зубами в подаяние, пока сторож не увидел и не отобрал бублик.

Толпа народа тем временем загородила всю дорогу, и ехать дальше к храму на телеге не представлялось никакой возможности. Сторож привязал мерина в обозном ряду и потащил свою кару к храму. Чем ближе они приближались к белоснежному строению, тем хуже становилось девочке. Параска стала задыхаться. Ощущение приближающейся смерти придало ей силы, и она принялась отчаянно сопротивляться. Сторож злился на строптивицу, не замечая, как белеет и без того бледная девчушка.

— Не упирайся, Параска! Я тебя, упырицу, всё равно в храм сдам, как ты не сопротивляйся! Вот, змеиная девка! Да простят меня Пресветлые!

Ругаясь на упирающуюся Параску, сторож не заметил, как над базарной площадью на секунду повисла гнетущая тишина, а потом раздался треск... Люди, находившиеся перед храмом стали крутить головами в поисках источника неприятного звука. Кто-то в толпе заметил, как перекосились храмовые ворота и истошно завопил. Цепная реакция в мгновение распространила волны страха по площади. Народ ринулся прочь, а увлечённый сторож упорно двигался задом к вожделенному храму. По белым стенам древнего строения уже бежали трещины, выкрашивая из стен небольшие камешки. Но, по мере увеличения трещин, увеличивались и камни, выбиваемые из стен невидимой силой. Грохот разрушения и вопли людей слились в один предсмертный хрип. Несколько секунд, и величественный храм осыпался, погребая под обломками и своих служителей и прихожан. Рыночную (она же храмовая) площадь заволокло пылью. На какое-то мгновение мир застыл, затих, а потом первый, отчаянный крик боли разорвал эту тишину на лоскуты. Те, кто чудом выжил в этой катастрофе, в ужасе бросились вон. Те, кто находился за пределами площади, наоборот побежали туда. Кто-то хотел помочь, у кого-то там были родные, кто-то из любопытства, а кто-то с мыслями поживиться.

Тоненькая детская ручка с намертво зажатым недоеденным бубликом словно приковала взгляд женщины, бросившейся на площадь в поисках мужа.

— Детонька, да за что ж судьба с тобой так? — заплакала женщина и начала скидывать камни, завалившие ребёнка. На её радость, обломки храмовой стены завалили тело худого мужика, а девочка под ним была жива, но без чувств. Женщина осмотрела старика — возничего и сокрушённо покачала головой. — Отмучился, сердешный, — проломленный череп мужчины не оставлял надежды на то, что он жив. Обезображенное болью лицо с открытыми глазами вызывало дрожь. Чёрные во всю радужку зрачки только подтверждали, что хозяин этого тела уже стоит в очереди в светлые чертоги. Осторожно подняв худенькое тело ребёнка, женщина попыталась вынуть из судорожно сжатой ручки огрызок грязного бублика, но ей это не удалось. Маленькие пальчики намертво сжались и не выпускали свою добычу. — Бедное дитя...

— Малуша, ты жива?! — Через завалы к ней пробирался встревоженный мужчина. — Беда-то, какая... — он пробрался к жене и с удивлением осмотрел её ношу. — Кто это?

— Сиротка, — всхлипнула женщина, — её, видать, этот старик в храм вёз. Я её бубликом угостила, — кивнула она на свисающую ручку.

— Она что... умерла? — осторожно спросил муж.

— Нет, чувств лишилась, видно от страха.

— Куда ж её теперь? — оглянулся на руины храма мужчина.

— Курьян? — Просящие, наполненные слёзами глаза жены...

Ему всё сразу стало понятно. Девочка, дочка, несбыточная мечта Малуши, которая после первых родов больше не имела возможности выносить ребёнка.

— Как Асташ её примет? — с небольшим сомнением произнёс Курьян.

— От нас зависит, — мягко улыбнулась Малуша, получив согласие мужа, и крепче прижала к себе тоненькое тельце Пресветлыми посланного ребёнка.

Магистр Маер едва сдерживался, слушая доклад дежурного мага.

— ...в результате чего храм был разрушен до основания и дальнейшему восстановлению не подлежит, — бесстрастным голосом зачитывал донесение молодой служка. — Источник силы уничтожен неизвестным способом, следы магических ритуалов отсутствуют!

Бодрый, даже несколько радостный тон мага разозлил магистра окончательно. Деревянные подлокотники резного кресла задымились под пальцами Маера. Молодой маг, наконец, заметил свирепое состояние главы Ордена и втянул голову в плечи, стараясь незаметно для наставника сплести заклинание, защищающее от спонтанных выбросов силы. Магистр закрыл глаза, усилием воли загоняя гнев, рвущийся наружу в глубины души, собираясь выплеснуть его позже.

Кто?! Кто посмел нарушить шаткое равновесие мировых сил? Божники? Им надоело делить свои храмы с магами, и они решили пожертвовать одним из них, чтобы обвинить ненавистных чародеев во всех грехах? Теперь на всех храмовых площадях они будут кричать о том, что маги вконец потеряли совесть и посягнули на святыни! И народ будет им верить, потому что разрушить здание могут и простые смертные, а вот уничтожить источник силы способен только маг. Причём очень сильный маг. Жрецы будут призывать паству отказаться от услуг магов — кровопийц и предадут анафеме тех, кто думает иначе. Механики тоже могли провернуть такую провокацию, но, опять же, без мага и тут не обошлось бы...

— Экстренный сбор Совета, — ледяным тоном объявил магистр.

Дежурный маг облегчённо вздохнул, мысленно осенив себя храмовым знаком, и бросился исполнять приказ. Через тридцать минут весь Совет Ордена Змеи был в сборе. Десять магов расселись по своим креслам, с нескрываемой тревогой взирая на главу Ордена. Маер выдержал трагическую паузу, обвёл коллег внимательным взглядом, не дрогнет ли у кого мускул на лице, не опустит ли кто глаза, и прошипел, подражая тотему Ордена, как и было положено по уставу.

— В Загорье сегодня разрушен Храм Ветров... до основания, — взгляд его остановился на магистре Карпинии, от чего тот постарался стать единым целым со спинкой своего кресла. — Это хорошо... Очень хорошо, что все вы сегодня остались в крепости...

Немигающий взгляд Маера скользил по лицам членов Совета, останавливаясь на ком-то на пару секунд, и двигался дальше по зигзагообразной траектории. Члены Совета сначала недоумённо переглядывались между собой, не понимая, почему разрушение храма в каком-то Загорье так расстроило главу Ордена. Но странное поведение Маера заставило их нервничать. Маги устремили свои взгляды на магистра, ожидая объяснений. Стало так тихо, что они слышали стук собственных сердец. Пауза затягивалась.

— Жрецам нужна наша помощь? — нарушил тишину Ярл, самый молодой маг в Совете. — Мы никогда не отказывали им...

— Боюсь, помощь понадобится нам, — прошипел Маер, уже не пытаясь сдерживать свой гнев, — а не жрецам. Они это происшествие обернут в свою пользу. А против кого, вы, надеюсь, сами можете догадаться?!

— Объясните, магистр, что там случилось, что Вы так трагично нам вещаете? — вступила в разговор единственная женщина — член Совета.

— Калина права, — поддержал её Карпиний, — храмы рушатся время от времени, грунт осядет, паводок... Что особенного случилось с Храмом Ветров?

— Уничтожен источник! — рявкнул Маер, рывком поднимаясь из кресла. — Уничтожен так, что следов не осталось! — он обречённо упал в кресло и добавил совсем тихо. — Никаких следов...

Кто-то из магов присвистнул, кто-то охнул, кто-то поперхнулся воздухом на вздохе и закашлялся.

— А кто прислал сообщение? — спросила Калина, сохраняя спокойствие, что удивило Маера.

— Сведения точные. Пока вы собирались, я сам всё проверил, — ответил ей магистр, — там пусто.

— Это какой же силой надо обладать, — простонал Нетосий, маг-экспериментатор, — чтобы уничтожить источник?

— В этом-то и вопрос, — согласно закивал головой Маер, — кто этот маг? И кому он помогает? Жрецам или механикам? Кто из них устроил эту провокацию? Кто хочет сделать из магов козлов отпущения?!

— Значит, нам надо обвинить их первыми, — запальчиво предложил магистр Гардаш, заместитель Маера. — Надо немедленно отправляться в столицу к князю Добромиру, пока время на нашей стороне!

— Отправляйся, — кивнул головой Маер, — и объяви всем о розыске ренегата. Надо только вычислить того, кто способен на такое?

— А если это Они? — прошамкал Лука Лукич, старейший маг Совета.

— Чушь, — резко отреагировал Маер, — нарушать структуру потоков Они не станут. А уж если и задумали такую пакость, уничтожили бы храм в Ильвилесе!

— Они бы уничтожать храм не стали, — возразила Калина, — зачем Им это надо, когда достаточно избавиться от источника? Кто бы из божников заметил, что сила ушла?

Мужчины с интересом уставились на коллегу. Ярл даже соизволил восхититься железной логикой магички. Жерл, его старший брат, наоборот всем своим видом пытался показать, что всё высказанное Калиной — само собой разумеющееся, и о Них никто и не думал.

— Дельные предложения есть? — Маер обвёл всех глазами. Совет молчал. — Ярл, раздели всех членов Ордена на десять частей... Нет, не девять. Гардаш получит другое задание. Каждый из вас должен в минимальное время провести проверку всех наших магов. Я думаю, что другие школы тоже начнут тайную инспекцию на благонадёжность, возможно, не только своих. Для нас важно, что бы Орден Змеи не имел к этому никакого отношения! Всем это понятно? Ростичар, это к тебе относится в первую очередь!

— Почему? — поднял взгляд неестественно красивый блондин. — Почему такое недоверие? — захлопал он телячьими глазками.

— Сам знаешь, — огрызнулся Маер, а Жерл хохотнул.

— Голословные обвинения, — Ростичар надменно откинулся на спинку кресла, — я никогда и не при каких обстоятельствах не выдаю служебные тайны!

— Да, они сами собой из тебя выдаются, когда твою башку сносит! — рявкнул глава Ордена. — До выяснения личности мага — ренегата я вам запрещаю мотаться по бабам!

Все члены совета открыли рты от такого приказа главного. Только Калина поджала губы, чтобы не расхохотаться. Она прекрасно знала, что стоит только обратить на себя внимание, и Маер выдаст запрет и ей, а так, вроде по бабам она не мотается, а про мужчин...

— А Ка... — начал было Ярл, обиженно оттопырив нижнюю губу.

Калина бросила на него просящий и, одновременно, обещающий взгляд, и молодой маг замолчал на полуслове.

— Чего ты хотел? — устало спросил его Маер.

— Ка... Когда приступать? — Ярл еле отвёл взгляд от весёлых огоньков в глазах Калины.

— Пять минут назад, — прошипел главный.

Зал Совета мгновенно очистился от магов.

— Калина, — Ярл схватил женщину за локоть, нагнав её в конце коридора, — что ты имела в виду, когда так на меня смотрела?

— Что бы ты ещё и на запрет мотаться по мужикам не нарвался! — усмехнулась магичка.

— Получается, что нас лишили радости жизни, а тебя нет?!

— Почему только меня? — подняла Калина изящную бровь. — У всех вкусы разные! — она обворожительно улыбнулась и исчезла за дверью своего кабинета.

— Разные? — крикнул разозлённый Ярл и начал дубасить кулаком в её дверь.

— Ярл, ты уже списки раздаёшь? — услышал он сзади шипение магистра Маера.

— Будьспол! — пролепетал молодой маг и бегом сорвался выполнять задание.

— Таш, посмотри, кого мы привезли с ярмарки! — Курьян потрепал сынишку по курчавой голове. Сын же хмуро разглядывал худое существо неопределённого пола, жавшееся к юбке его матери.

— Её зовут Делька, — мать нежно погладила по коротким для девочек волосам, обрезанным по плечи, — она будет тебе сестрой.

— Делька! — резко произнёс мальчишка. — Неделька! — и уткнулся отцу в бок.

— Таш! — всплеснула руками Малуша. — Сынок, так нельзя! — Паренёк не смотрел на мать, нервно теребя ремень отца. — Курьян, — она кивнула на надутого сына и увела Дельку в дом.

— Пап, а она, — мальчик хмуро глянул в сторону дома, — у нас всегда будет жить?

— Нет, не всегда, — попытался успокоить его отец. — Она же когда-нибудь вырастет, станет взрослой, выйдет замуж... Женщины ведь в дом мужа уходят. Это ты с нами всегда жить будешь. Ну, пока свой дом не построишь.

— Зачем вы её купили? — обиженно просопел паренёк.

— Да мы и не покупали ее, в общем-то... Понимаешь, Таш, она — сирота.

— Точно, серота! — нервно рассмеялся мальчик. — Как мышь — серая.

— Сирота, — вздохнул Курьян, присаживаясь на бревно, — это когда ты остался совсем один в мире. Нет мамы, нет отца. Совсем никого нет, понимаешь?

— А куда они делись? — с небольшим интересом спросил сын, недовольно поджимая губы.

— Делька говорит, что маму её убили, когда ей было всего семь лет.

— А сейчас ей сколько? — удивился мальчишка. — Семь с половиной?

— Сейчас ей десять. Она в приюте жила. А там тех, кому больше десяти лет, не держат, сразу в храм на услужение отправляют.

— Ей десять лет? — не поверил Таш. — На два года младше меня! Она малявка!

— Да, сын, она совсем маленькая и хрупкая. Она чуть не погибла при обрушении храма. Мама её спасла.

— Мама? Ух, ты! А как храм обрушился? Ты мне расскажешь?! — загорелись глаза паренька.

— Расскажу... Так что ты скажешь насчёт сестры?

— Да пусть живёт! Жалко, что ли... Ты мне про храм расскажи!

Первое время Таш игнорировал новое существо в их доме. Если Делька попадалась ему на пути, он по большой дуге обходил её, стараясь даже не смотреть на девчонку. Никогда с ней не разговаривал, не помогал, даже если это требовалось. Девочка жалобно на него поглядывала и тоже молчала. Мальчишки с улицы поначалу посмеивались над ним, дразня малолетней невестой, но Таш с одними подрался, других закидал камнями, третьих сам высмеял. Взрослое население тоже с любопытством поглядывало на Дельку, но девочка редко появлялась на людях, предпочитая оставаться дома. На улицу её совсем не тянуло. Девчонки, её ровесницы задирали носы при виде маленькой и худенькой Дельки, и демонстративно перешёптывались. Мальчишки не подходили, опасаясь реакции Таша, а младшая ребятня, копавшаяся в песочных кучах, не привлекала саму Дельку.

Постепенно волнения вокруг сироты улеглись, и жизнь деревеньки вошла в привычное русло. А Делька старалась помогать своей названной матери, как могла. Вот только женские хлопоты её мало привлекали. Больше ей нравилось смотреть, как Курьян месит глину, крутит гончарный круг и творит горшки, крынки, чашки и плошки. Долго не позволял ей гончар помогать себе, но как-то поддался на уговоры, и радостная Делька бросилась месить глину. Вымазавшись по самую макушку, девочка, тем не мене, замесила ему очень приличную заготовку и горшки из неё получились на удивление лёгкие и прочные. Курьян не мог нахвалиться на свою помощницу, зато Таш ходил хмурый. Девчонка его злила. Надо сказать, гончарное дело совсем его не привлекало, и как не пытался Курьян приобщить сына к ремеслу, мальчик только яростнее сопротивлялся. А тут нашлась помощница! Мало того, что мама ей старалась подсунуть лучшие кусочки, ласкала её, так теперь и отец забыл, кто в их семье родной ребёнок, а кто нет.

Обиженный Таш решил уйти из дома и всем доказать, что он тоже чего-то стоит. Он мечтал, как будут горевать по нему родители, а когда поймут, кто виновник всех бед, выгонят тощую Дельку из дома! И пусть она топает в свой храм...

Поднявшись ночью с печи, он на цыпочках, стараясь не скрипеть половицами, направился к выходу, прихватив с собой здоровый кухонный нож. Дорожный мешок со всем необходимым был припрятан ещё с вечера в сарае. За стенкой кто-то всхлипнул. Сначала Таш подумал, что ему показалось, или с улицы шум проник в дом. Может корова или овца вздохнула во сне, а он... Всхлип повторился. Теперь парнишка точно понял, что это плачет за тонкой перегородкой его 'сестрица' Делька. Мальчишка поморщился, но всё же зашёл в маленькую светёлку, отведённую девочке. Нет, она плакала не во сне. Она сидела на скамье у окна, уставившись глазищами на полную луну с такой тоской, какая не может быть у маленькой девочки. Слёзы уже высохли на её округлившихся щёчках. Солёные дорожки слегка светились в неясном лунном свете. Она снова шмыгнула, и по-мальчишески утёрла нос кулаком.

— Чего не спишь? — тихо окликнул её Таш.

— Грустно, — не оборачиваясь, прошептала Делька.

— Чего грустить-то? — не понял её мальчишка. — Сыта, одета, все тебя... любят! Уж лучше, чем в приюте?!

— Ты не любишь, — обернулась к нему девочка и, не мигая, посмотрела прямо в глаза. Таш оторопел под этим взрослым взглядом. — И считаешь, что твои родители променяли тебя на меня!

— Вот ещё, — независимым тоном произнёс Таш. Он и не предполагал, что малявка может заметить его состояние, чего даже мать не увидела, и сделать из этого выводы. Что, если неспроста не спит она этой ночью, а караулит его?

— Считаешь, считаешь, — напирала Делька. — А я так не хочу!

— Чего не хочешь? — подозрительно поинтересовался мальчишка.

— Не хочу, чтобы ты страдал! — Вот и приехали.... Точно, караулит! Может, углядела, как он мешок собирал? А ведь он так старался всё сделать тихо и незаметно. — Это неправильно. Они — твои родители, они любят тебя, — Делька не оставляла сомнений Ташу в своём поступке. — А я — чужая и... — она снова шмыгнула носом, — неправильно это...

— Вот заладила: неправильно, неправильно! — насупился парень. — Объяснить толком можешь?

— Не могу. Я не знаю, с чего начать, — Делька подняла на Таша жалобный взгляд.

— Начни с самого начала, — подбодрил её мальчишка, устраиваясь на скамье. То, что сегодня ночью он никуда не убежит, он уже понял. Ну, хоть послушает что-то 'интересное'.

Таш никак не ожидал, что то, что он услышит, полностью изменит его отношение к этой девочке. Мало того, он действительно станет считать её своей сестрой.

До семи лет Делька жила с мамой — травницей в лесу, недалеко от небольшой деревеньки со смешным названием Жилка. Мама собирала травы, коренья, ягоды. Короче всё, чем богат лес. И лечила людей. Тем они и жили. Отца своего девочка никогда не видела. Мама сказала, что он — очень хороший человек, но у него другая дорога... Что лес — не для него.

А однажды ночью на их избушку напали. Это были ночные тати, разбойники. Лесная нечисть не трогала их, мама умела с ними договариваться, и маленькая Делька ни разу не подверглась даже невинной шутки со стороны нежити. А вот с людьми... Мама защищала дочь до последнего вдоха, но силы были неравны, татей было слишком много на одну женщину. Дельку от смерти спас проезжающий мимо их избушки маг. Он победил ночных разбойников, но маму спасти уже не смог. Тело, пронзённое стрелой, было пришпилено к стене дома. Холодные, мёртвые глаза матери безучастно взирали на полную, как сейчас, луну. Её жёлтый свет плескался в чёрных зрачках травницы. Маг Гардаш похоронил женщину, а дочь забрал с собой в замок на краю света. Там была школа магов. У Дельки обнаружились способности, и она стала ученицей школы. Почти три года Делька изучала магию.

В этой школе было одно забавное правило: давать будущим магам звучные имена. Так что ученикам редко оставляли их настоящие имена. Маги считали, что человек, одарённый силой зваться должен соответственно его высокому статусу. Магистр магии Делька, или, как говорят в народе: ведьма Делька — звучит не солидно. А вот ведьма Фраира... Это да! Так Делька стала Фраирой.

Всё было хорошо. Ученица Фраира делала успехи, радуя наставников и вызывая зависть некоторых учеников, пока не наступил тот злополучный день. Юные маги гуляли во внутреннем дворе замка, когда прямо посредине площади открылось око телепорта, и из него на полном скаку вылетела чёрная карета, запряжённая четвёркой вороных коней. Эта карета неслась прямо на группу младших учеников, среди которых была и Фраира. В страхе быть раздавленной копытами и колёсами, девочка вскинула руки, выставляя щит. Что она могла? Маленькая, только начавшая обучение, против опытного мага, управлявшего телепортом и чёрным экипажем. Оказывается, очень много. Она разметала коней по двору и опрокинула карету одним своим щитом. Маг, сидевший на облучке, от удара силы слетел с козел, описал высокую дугу и плюхнулся в кусты жасмина. Пассажир опрокинутой кареты заполучил кучу синяков и перелом ключицы. А это был наместник провинции, и он затребовал самого строгого наказания для наглеца, позволившего себе такое поведение по отношению к высокопоставленной особе. Он даже настаивал на смертной казни. Как маги не доказывали, что ребёнок не виноват, что это был просто испуг, а не покушение, отстоять ученицу Фраиру им не удалось.

Наказание было суровым. Над девочкой провели обряд и лишили силы. Потеряв то, что стало неотъемлемой, как казалось, частью, она была так напугана, что не помнила, что происходило потом. Как её провожали из замка (зачем магам бездарный ребёнок?), как везли в приют. Делька была потеряна и опустошена. Серые казематы сиротского дома ещё больше усугубили её угнетённое состояние. Кроме всего, в приюте снова сменили имя. Теперь её звали Параской. Но Дельке было всё равно: как её зовут, что она ест, где спит, что делает...

Год в приюте она провела, как в дурном сне. Вспоминались какие-то злобные лица взрослых и детей, которые чего-то от неё хотели. Более сильные мальчишки и девчонки отнимали у неё тот скудный паёк, которым их 'щедро' кормили в грязной трапезной, кишащей мышами и тараканами. Когда она пыталась сопротивляться, её били. Один раз даже розгами пытались высечь, но экзекуция не состоялась. Что там случилось, девочка не поняла, но сторож, ответственный за наказание воспитанников, с тех пор шарахался от неё, как от нечисти. Делька еле дождалась своего дня рождения, и со спокойной душой покинула сиротский дом. Но по мере приближения к новому месту жительства ей становилось всё тревожнее и тревожнее. Делька ждала чего-то страшного, непоправимого. Волна боли и страха, накрывшая её на храмовой площади, заполнила лёгкие, мозг, каждую клеточку тела, сделала ватными руки и ноги. Но она сопротивлялась, не хотела идти в храм, а разъярённый сторож тянул её вперёд. А потом всё резко оборвалось, и наступила блаженная темнота. Очнулась Делька уже на руках Малуши. Она сразу вспомнила добрую женщину, накормившую её бубликом, и девочка инстинктивно прижалась к спасительнице, стискивая слабыми ручонками её шею.

Делька закончила свой рассказ и снова посмотрела на луну, жёлтую и аппетитную, словно пшеничный блинчик.

— И ты, правда, была магичкой? — шёпотом спросил потрясённый Таш.

— Ученицей, — не стала преувеличивать девочка.

— А-а-а... а что ты могла?

— Свечку пальцами поджечь, — подумав, сообщила Делька. — Да и свечка мне не нужна была, я могла шарик такой сделать, чтобы освещал. Могла воду ладонью подогреть, но не сильно... Потом, грязь с одежды стряхнуть, если свежая, нечистика отогнать. Много ещё чего.

— И ты это сама могла делать, без амулетов? — с сомнением поинтересовался Таш. Он видел такие штучки на верёвочках у некоторых сельчан, но стоили они дорого и многие обходились без магических накопителей. Зачем дома нужно 'вечное огниво', когда спички есть? Или амулет, отпугивающий любую нечисть, когда по всем углам избы бесогон разложен? Вот в дальней дороге, это да, нужная вещь, а так...

— Амулеты магам нужны, что бы увеличить свою силу, но я так могла, без них... Ты это... — замялась она, — не говори никому... Ладно? Я даже Малуше не сказала, что до приюта в школе училась.

— Почему? — Таш подумал, что мама гордилась бы такими способностями Дельки. Настоящая магичка! Шутка ли? У них бродячий фокусник раз в году в их Гдеглинку если и забредал случайно, так вся деревенька высыпала на представление...

— Потому что сейчас я не могу ничего! — прервала его мысли Делька. И так это горько прозвучало, безысходно. — Зачем говорить, если теперь ничего этого нет?! Я даже светляка сделать не могу, самого крохотного... Я неудачница! — она опять всхлипнула.

— Ну, не плачь, Неделька! — тихо прошептал Таш и погладил девочку по голове, как это делала мама.

— Почему ты меня так зовёшь? — успокоившись, спросила у него Делька.

— Сам не знаю, — смутился парень. — Но, если тебе не нравится...

— Когда ты говоришь так... нравится. Зови на здоровье, — просияла она такой обезоруживающей улыбкой, что Таш понял: он больше никогда не сможет причинить ей не то, чтобы зла, а даже самой маленькой неприятности. — Ты ведь не уйдёшь? — задала она неожиданный вопрос.

— А с чего ты решила, что я куда-то собрался? — начал хорохориться мальчишка.

— Просто, ночью во двор с ножами не ходят.

Делька протянула руку за спину Таша.

— Это... так просто, — насупился парнишка и стал вытаскивать нож из-за пояса. Рука неловко дёрнулась, и на ладошке Дельки заалел неглубокий порез. — Прости! — перепугался Таш.

— Ничего, — попыталась успокоить его девчушка, — на мне быстро заживает.

— Нет, я себя тоже порежу, — мальчишка полоснул ножом по собственной ладони, стараясь не кривиться от боли.

— Зачем?! — бросилась к нему Делька, хватая своей раненой ладошку его.

Капельки их крови перемешались и вместе потекли по рукам. Таш второй рукой прижал ладонь Дельки к своей и зашептал ей в ухо.

— Мы с тобой теперь кровные брат и сестра, на всю жизнь!

— Правда? — вытаращила на него глаза девочка. — Ты мне всамделишный брат теперь?

— Правда! — подтвердил Таш. — И теперь я тебя никому в обиду не дам! Буду защищать! Я ведь старший брат!

— Ух, ты! — обрадовалась Делька. — Меня, кроме мамы, никто не защищал. А порез теперь всегда должен кровить?

— Нет, — обескуражено замотал головой кровный брат.

— Тогда пойдём в палисадник, — предложила Делька, — я там трипутник видела. Чтобы зажило быстрее.

Рано утром Малуша, подоив корову, заглянула на печь, где спал Таш, и не обнаружила сына. Заспанный Курьян, продирая глаза, недоумённо уставился на встревоженную жену. Они дружно бросились в закуток Дельки. Оба ребёнка сладко спали на скамейке, пристроив головы друг на друге.

— Ну, и чем они тут занимались? — Малуша жалобно посмотрела на мужа.

— Чем? — хмыкнул Курьян. — Братались! — и кивнул на ладони, одинаково перевязанные обрывками тряпицы, из-под которых торчали увядшие листья трипутника. — Таш принял её, Малуша. Хотя, мог бы обойтись и без кровопролития...

Приёмная настоятеля столичного храма отличалась нескромностью и размерами. Главный божник Ильмении обставил свой быт максимально комфортно и роскошно. Мягкие диваны и кресла, обитые плюшем тёмно-зелёного цвета, пушистые сарацинские ковры на полу, хрустальные шары на изящных подставках, обеспечивающие нужную температуру в помещении, люстра и канделябры в том же стиле... Не поскупился светлый жрец для себя любимого. Даже новомодный искусственный водопадик журчал между кадками с экзотическими растениями.

Магистр Маер с трудом удерживал равнодушную мину, взирая на великолепие обстановки. С его последнего посещения настоятель Иуаний не одну сотню золотников вложил в это помещение. Его коллегам, главам магических Орденов Зубра и Орла, по-видимому, так же было неприятно лицезреть богатство божника. Маги не позволяли себе так открыто демонстрировать свою власть, да ещё посредством предметов роскоши. Иуаний насладился скрытой злостью магов и предложил занять им места за столом.

— Магистр Маер, магистр Торфий, магистр Ставр, прошу! — Маги расселись в кресла и выжидательно уставились на хозяина. — Вы что-нибудь выяснили? — елейным голосом осведомился божник.

— Почему нет мастера Черена? — резкий тон, с каким магистр Ставр, глава Ордена Орлов, задал вопрос, кардинально отличался от сладкого тона Иуания.

— Глава гильдии Мастеров отказался присутствовать на нашей встрече, объяснив это тем, что вопрос обсуждения им неинтересен, — продолжал расточать патоку жрец. — Согласитесь, эта ситуация им только на руку. Нам ведь тоже не интересно, когда у них на шахтах происходят обвалы. Мы тоже не вмешиваемся в их внутренние дела, но выгоду свою не упускаем.

— Вот именно — выгоду! — пробасил Торфий. — Ищи, кому выгодно!

Тяжёлый взгляд главы Ордена Зубра сверлил настоятеля. Маер в очередной раз отметил про себя, что главы Орденов со временем всё больше становятся похожими на свои тотемы. Торфий, огромный как лесной бык, такой же настороженный и опасный. Он даже мантию не носил, предпочитая одежду воина, не мешающую движениям в моменты боя. Он и был воином. Воином — магом. Развитые мышцы перекатывались под кожей его куртки, громадные кулаки всегда были готовы к битве. Дикий зверь... И члены его немногочисленного Ордена выглядели под стать своему начальнику. Даже женщины.

Ставр же напоминал птицу. Большой острый нос, живые внимательные глаза — буравчики, резкий голос. А когда он взмахивал руками и широкие рукава его мантии становились похожими на крылья, даже Маер начинал верить, что Ставр может взлететь, как легендарный повелитель ветров...

После таких размышлений, он приходил к выводу, что сам похож на змею. Этот его долгий немигающий взгляд, молниеносные движения и привычка шипеть в моменты волнения или гнева.

Маер понял, что отвлёкся и постарался зацепить нить разговора.

— ...смысла вообще нет, — резко высказался Ставр. — Это провокация, попытка нас рассорить окончательно!

— Орёл прав, — Торфий кивнул Ставру и перевёл взгляд на Маера. — Что скажешь?

— Э-э-э... Согласен, — Маер с ужасом подумал, с чем это он сейчас согласился? Вдруг, они уже решение какое приняли? Но, такие вещи всегда скрепляют на бумаге, в случае чего — откажется.

— Среди Орлов мага — ренегата нет, — продолжил Ставр, — Думаю, что у Змей и Зубров то же самое. У нас вообще нет такого мага, который смог бы осилить уничтожение источника, — и, опережая вопрос Иуания, который готов был сорваться с губ жреца, уточнил. — Маг такого уровня был бы нам известен! Он не мог взяться из ниоткуда. В сопредельных странах тем более таких нет. Потоки туда слабо доходят.

— А если два мага? — с ехидством вопросил Иуаний. — Или три?

— Или десять, — Торфий злобно посмотрел на божника. — Ты как себе это представляешь, храмовая бездарь?

Настоятель хотел было ответить на хамство, но взгляды остальных магистров отвратили его от необдуманного шага. Маер смотрел на жреца, как боярская дочь смотрит на таракана, а Ставр просто нагло ухмылялся. Да, в храмовые служители шли самые бездарные маги, сил которых едва хватало на зарядку простеньких амулетов — накопителей. Если попадался накопитель посложнее, жрецы вынуждены были обращаться за помощью к магам. Если бы не это, божники давно уже прокляли мерзких колдунов! Вот только маги, имеющие чуть больше возможностей и сил, ни за что не соглашались служить в храмах. Сколько их не уговаривали жрецы, не сулили горы золотые, увенчанные алюминиевой короной, не шли амбициозные молодцы и девицы к ним! Свобода им дороже!

Иуаний нервно поёжился, вспоминая своё ускоренное обучение в магической школе Ордена Змеи. Их курс остальные ученики прозвали Пиявками. Слабо одарённые, они могли зарядить амулет, только находясь рядом с источником, словно присосавшись к нему, в отличие от более сильных учеников. Даже средний маг мог легко зарядить амулет, пользуясь личным резервом, а им такого не было дано. Можно было бы обучать храмовых служек самим, выявляя талантливых детей, но именно это было им запрещено делать по 'Уложению распределения магических ресурсов', подписанному князем. И маги следили за этим очень строго, регулярно проводя проверки. Как только в храме обнаруживался одарённый ребёнок, его без слов забирал какой-нибудь Орден. Зато в служках недостатка не было. Сиротские приюты регулярно предоставляли храмам расходный материал. И амулеты им изготавливать было запрещено, хотя некоторые жрецы подпольно промышляли этим ремеслом, рискуя свободой.

— Видишь ли, Иуаний, — продолжая ухмыляться, заговорил Ставр, — незаметно такое действие провести просто невозможно! Нужна основательная подготовка, сложные расчёты, предварительные обряды. Да что я тебе рассказываю, ты же и сам знаешь, — выделил он последнее слово.

'На моё неполное образование намекает, стервец!' — разозлился божник, но благодушного выражения лица не изменил.

— В праздничной сутолоке можно что угодно скрыть, — всё же возразил жрец.

— Ты зря упорствуешь в своей дремучести, — оскалился Ставр. — Люди в такой ситуации сильно мешают. Кроме всего в толпе может затесаться маг, и не один. А это существенно усложняет задачу. И, если один маг в состоянии в такой момент держать процесс под контролем, то два или больше только напортачат. — Иуаний нервно дёрнулся. Его телодвижение Ставр воспринял как вопрос и со вздохом продолжил разъяснение. — Маги должны быть равномерно удалены...

— Довольно! — остановил разговорившегося Орла Маер. — Ты ему весь обряд расскажешь, или детали опустишь?

Под злым взглядом Змеи, Ставр стушевался, поняв, что наговорил лишнего. Иуаний испытал легкое злорадство и подобие благодарности к магистру Маеру. Повисла долгая пауза.

— Мы так ничего и не решили, — Торфий встал и тяжёлыми шагами затопал по комнате. — Что будешь докладывать Бороде, когда он вернётся?

Маер отметил про себя, что глава тайной княжеской службы отсутствует на их встрече, видимо по объективной причине, а не из-за пустяковости проблемы. Следовательно, Иуаний потом будет ему пересказывать их разговор. Интересно, эпитеты Зубра он опустит, или доложит всё без утайки?

— Есть вероятность природного происхождения этого... хм, явления, — такое объяснение глава Ордена Змеи заготовил на крайний случай, если ничего другого магистры не придумают... Надоумил его Лука Лукич, предположивший, что источник, когда-то принудительно перемещённый, мог вернуться на своё законное место. Они так мало знают о природе этого уникального явления — Источник Силы. Ведь в других местах мира они практически не встречаются. Это Ильмении повезло иметь Долину Источников...

— Поясни, — потребовал божник, не обращая внимания на саркастические мины магов. Они-то уж сразу поняли, в чём дело.

— Ты в курсе, как формировались потоки? — менторским тоном спросил Маер. Жрец кивнул, хотя не имел об этом никакого понятия, здраво рассудив, что сможет потом заполнить этот пробел в знаниях. — Возможно, что-то повлияло на стабильность искусственной сетки, и природа возвращает всё на круги своя.

Иуаний мало что понял, но снова закивал, опасаясь новых насмешек магов.

— Нужна карта реликтовых источников, — задумчиво произнёс Ставр.

Делька увлечённо разрисовывала глиняный горшок ромашками и васильками. Розовый язычок торчал между плотно сжатых губ. Она сопела и хмурилась, когда кисточка не слушалась её руки и самовольно виляла в сторону. Пять, уже расписанных, горшков стояли на полке. Этот, шестой, был последним в заказе соседки. Она через неделю собиралась на свадьбу племянницы, и эти горшки предназначались в подарок молодой семье.

Делькин талант рисовальщицы неожиданно поднял в гору дела гончара Курьяна. Первую кружку девочка расписала совершенно случайно. Просто не было бумаги, на которой она могла бы изобразить цветы, виденные ею в книгах матери — травницы. А Ташу очень хотелось на них посмотреть. Он даже драгоценных красок не пожалел для этого. Кружка так поразила родителей, что Курьян, не задумываясь, купил Дельке новые краски и кисточку. Расписная посуда продалась на ближайшей ярмарке за пару часов, хоть цена на неё была значительно выше, чем на обычную. На Дельку посыпались заказы от соседей, их родственников и людей, уже купивших посуду Курьяна. Девочка едва справлялась с работой. Асташ пытался помочь сестре, но даже стебли растений у него получались кривые и толстые.

— Иди спать, доченька, — Малуша наклонилась и поцеловала девочку в макушку, — устала совсем.

— Угу, — отозвалась Делька, не прекращая вести непокорную линию по круглому боку горшка, — только закончу.

— Завтра закончишь, — Малуша вынула из рук дочки кисточку и на руках понесла её в светёлку. — Какая же ты у меня худенькая, Делечка. Одиннадцать уж скоро, а ты, словно ребёнок. Соседская Олёка уже сватов дожидается, а ведь всего на полгода тебя старше. Сейчас молочка тебе принесу.

Но Делька вдруг порывисто схватила её за руку и прижалась к ней щекой.

— Я боюсь вас потерять, — прошептала девочка.

— Что ты такое говоришь? — испугалась женщина и присела на постель. — Никто тебя у нас не заберёт!

— Угу, — выдохнула ей в руку Делька.

— Сколько же ты натерпелась, девонька? — вздохнула Малуша и пошла за молоком.

Когда мать ушла спать, Таш тихо спустился с печи и проскользнул к Дельке за занавеску. Он точно знал, что сестра не спит, и снова грустно смотрит на полную луну за морозным окном. Делька распахнула одеяло, пуская Таша в теплоё гнёздышко, пока тот не застыл на холодном полу.

— Неделька, ты чего? — тревожно спросил паренёк, обнимая сестру за худенькие плечи. — Опять грустно?

— Я думаю...

— О храме?

— Угу.

— Тебе просто было страшно. Я бы тоже боялся туда идти после такого! — Таш вспомнил, как побледнела Делька перед храмом, в который их повела Малуша, когда они всей семьёй поехали на ярмарку в соседнюю Берестянку. Да и храм тот был маленький, деревянный, совсем не похожий на собор в Загорье. Но девочке хватило и этого. Она захрапела, лицо свело судорогой, глаза выкатились, пальцы на руках скрючило. Зрелище не для слабонервных. Мать до смерти перепугалась за дочку, и они с Ташем поскорее увели её подальше от страшных воспоминаний.

— А если это я виновата в том, что тот храм развалился? — жалобно прошептала Делька и шмыгнула носом.

— Этот же не развалился, — возразил Таш.

— Про этот я не хотела, а про тот... Я мечтала, что бы он исчез вместе со страшным сторожем! Чтобы меня оставили в покое! И он исчез...

— Он не исчез, а развалился, — резонно поправил её Таш, — это совсем другое.

— Другое, — эхом повторила Делька, снова уставившись в окно. — Расскажи мне что-нибудь.

— Что?

— Ты же к дядьке Славичу ходишь, а он сказки, говорят, сказывает. Заслушаешься!

— Он не сказки сказывает, а про свои походы вспоминает. Про остров сарацинов, где живут чёрные люди, про море, огромное, как целый свет...

— Я видела море, — прошептала Делька. — Крепость Змеи стоит на берегу моря. Серые волны бьются о скалы, взбивая на камнях белую пену. А над волнами парят буревестники. Море тихо рокочет... И вода в нём солёная....

— По-моему, — тихо выговаривал Курьян жене, прикрывая занавеску в закуток Дельки, где снова в обнимку спали дети, — ты нашла Ташу не сестру, а невесту.

— Совсем сдурел! Она же ещё совсем дитя, — возразила женщина, — И Таш её никогда не обидит!

— Не обидит, — хмыкнул гончар. — Это, как они договорятся...

С приходом весны девочка перестала вспоминать неприятные чувства, которые испытала зимой, когда Малуша пыталась привести дочку на обряд очищения. В ту поездку на ярмарку гончар взял всю семью. Сам Курьян торговал в ремесленном ряду, а Малуша повела детей в церквушку. Вспоминать, что случилось дальше, женщине было больно. Страдания ребёнка она приняла как свои собственные. Тогда её поразило поведение сына. Он уже давно не обижал приёмную сестру, но такая реакция на состояние Дельки её поразила и даже напугала.

— Мам, она умирает?! — хриплым, незнакомым голосом, почти простонал парень.

— Нет, сынок! — сама себе не веря, подбодрила его мать.

— Уходим отсюда! — Таш подхватил девочку на руки и бегом бросился прочь...

Сельская ведьма, к которой Малуша обратилась с просьбой снять испуг с дочки, не смогла ей помочь, отговорившись сложностью ритуала. Но затравленный и, одновременно, жалостливый взгляд магички смутил женщину. Но, как она ни пыталась, не смогла понять странного поведения ведьмы.

Делька возрождалась вместе с природой. Она чаще стала бывать на улице, с упоением наблюдая, как распускаются первые листья на берёзе, как пробивается молодая трава, и распускаются первоцветы. Малуша заметила, что девочка подросла, только вот на одиннадцать лет всё равно не тянула.

А Таш за зиму окреп. Над верхней губой у него начал пробиваться первый пушок, голос ломался, ладони вдруг стали широкими, мужскими. Парень старался говорить баском, и всё время дёргал себя за первый ус. Гдеглинские девчонки стали с интересом поглядывать на высокого, ладного Таша, и сердце матери всё чаще тревожно билось, когда она замечала пылкие взгляды соседских дочек. Пока Таш не обращал на них внимания, но кто знает, что твориться в душе мальчика, становящегося мужчиной? Малуша только тихо вздыхала и молила Пресветлых оградить её сына от неверных поступков. Курьян лишь ухмылялся в усы, глядя на терзания жены.

— Чего ты всё вздыхаешь, мать? Он, парень смышлёный, разберётся.

— Сама не знаю, — снова вздохнула Малуша и налила себе отвара из весенних трав в любимую кружку, расписанную васильками и маками. И как Делька угадала, какие у неё цветы самые любимые? — Тревожно мне что-то. Словно беда какая рядом ходит...

— Не думай об этом, любушка, — гончар нежно обнял жену и погладил по её кудрявым волосам, унаследованным сыном. — Справимся с бедой... Главное, что бы непоправимого не произошло.

Приближался день рождения Дельки. Она и радовалась и, одновременно, чего-то боялась. Словно очередной день рождения готовил ей новый поворот судьбы.

Малуша напекла кренделей и ватрушек. Таш торжественно преподнёс сестре набор для рисования, в котором была бумага, белая, чуть шероховатая на ощупь. Делька радостно взвизгнула и тут же принялась раскладывать свои сокровища на столе. Новое платье, сшитое Малушей из пёстрого ситца, мелькало по всей избе, еле успевая за шустрой хозяйкой. Наконец, Делька уселась за стол и начала рисовать. Белое поле листа заполнилось диковинными цветами, бабочками и птичками, которые сами были похожи на экзотические цветы. Под рисунком Делька сделала надпись голубым цветом.

— Эль-фий-ский лес, — прочитал Таш. — А откуда ты знаешь, какие цветы растут в сказочном лесу?

— Мне мама рассказывала. Правда, красиво? — Девочка любовалась своей работой.

— Она там была? — вытаращил глаза Таш, готовый поверить во всё, что скажет Делька.

— Это же сказочный лес! — Девочка укоризненно посмотрела на брата. — Там побывать нельзя... Можно только помечтать.

— Мечтатели, — Малуша взяла в руки картинку и подивилась фантазии Дельки, — убирайте всё и садитесь есть.

Два раза никого просить не пришлось. Делька и Таш дружно бросились убирать рисовальные принадлежности.

— Надо же, — Курьян взял из рук жены рисунок, — цветы, словно живые, только не пахнут.

— А мне иногда кажется, что от моей любимой кружки с маками идёт аромат летнего луга. Зимой, так особенно.

Дети влетели в комнату и со смехом плюхнулись на лавку. Таш выбрал самый румяный крендель и протянул Дельке.

— Расти большая, Неделька!

Девочка смутилась. Неделькой её брат называл только наедине, словно это была их тайна. Курьян и Малуша переглянулись. Гончар тихо хмыкнул.

— Ешь, доченька, — Малуша стала разливать душистый взвар по кружкам. — И вы, мужички мои, угощайтесь!

В разгар веселья, на праздничные ватрушки, заглянула сестра Малуши, Ганя с маленькой дочкой Юнькой. Вместе с ними пришёл высокий мужчина в рясе.

— Падуб! — вскочила Малуша.

— Какими судьбами? — подал руку божнику Курьян.

— По служебным делам, — улыбнулся Падуб, осенил избу и людей храмовым знаком и поклонился.

— Это мамин брат, — шепнул Таш. — Он жрец в городе Колодезь. Очень важный человек.

Делька молча кивала Ташу, во все глаза рассматривая дядьку. От него ощутимо тянуло опасностью. Девочка теснее придвинулась к брату. Парень удивлённо посмотрел на сестру, на дядьку — жреца и нахмурился.

— С прибавлением семейства, — Падуб церемонно уселся во главе стола. — Усыновление сирот дело благое. Пресветлые вас не оставят.

— Благослови на усыновление, светлый жрец, — попросил Курьян. На праздник Источников хотим родительский обряд провести. Как раз год будет.

— Благословляю, — снова сотворил знак Падуб, и жестом пригласив всех продолжить трапезу.

Находиться в одной комнате со жрецом Дельке было неуютно. Она поблагодарила Малушу за угощение, взяла у Гани маленькую Юньку и унесла её в свою коморку. Таш последовал за ними.

— Откуда сиротка? — равнодушно поинтересовался Падуб, отламывая от жареной курицы ножку.

— Из Пыксова приюта, — без задней мысли поведала Малуша.

Ох, нет, чтобы ей промолчать дальше. Ведь Падуб и подумать не мог, что девочке одиннадцать лет. На вид, от силы — восемь. Но Малуша откровенно поведала брату печальную историю Дельки. И как голодала, и как сторож над ней издевался, и как чуть не погибла при обрушении храма в Загорье. Брат только молча качал головой, из чего женщина сделал заключение, что тому тоже жаль сиротку.

Уходя, Падуб предупредил сестру, что завтра, перед отъездом в Колодезь, он к ней зайдёт попрощаться. Малуша, ничего не подозревая, тепло простилась с братом.

Этой ночью Делька спала очень беспокойно. Металась во сне, звала кого-то, отбивалась от невидимых врагов. Утро не принесло облегчения. Девочка встала, прибрала свои вещи и в ожидании уселась на лавку, по привычке смотря в окно. Когда на улице появился Падуб, сердце её упало в пятки. Она затихла, стараясь не дышать и не выдать своего присутствия.

— Здравствуй, Малуша! — раздался голос Падуба. — Я уезжаю и забираю сироту с собой! — приказным тоном сообщил он сестре. — Собирай девочку.

Малуша охнула и схватилась за сердце.

— Братец, да зачем? Разве сирот в мире мало, что надо эту в храм забирать?

— Она принадлежит храму! — холодно ответил жрец.

— Так разрушен тот храм!

— Значит, будет служить в другом! Не спорь, Маланья, иди и собери её в дорогу. Иначе, я её так заберу, как она сейчас есть!

И нет, что бы Дельке сбежать из дома. Ведь слышала всё. Могла бы к Ташу убежать, на озеро. Или к Курьяну в карьер, куда он за глиной с утра уехал. Нет. Сидела на скамье, словно приклеил её кто. Сидела и тихо плакала.

— Она же нам родная! — взмолилась Малуша, падая на колени перед братом. — Оставь ребёнка! Ведь сам вчера благословил на усыновление! — выпалила женщина последний аргумент.

— Я не знал, что она уже была передана храму! Веди девчонку, если не хочешь, чтобы храмовая стража за ней прибыла!

Делька поняла, что даже, если она убежит сейчас, её всё равно заберут в храм. Потом... Стража...

Малуша с ужасом увидела, как убитая горем, потерянная Делька, беззвучно всхлипывая, вышла из своей светёлки и покорно подошла к Падубу.

— Не надо стражи, я сама пойду.

Падуб метнул на сестру требовательный взгляд, и женщина обречённо пошла собирать котомку в дорогу найденной и потерянной дочери. Подхватив пожитки сироты, Падуб вскочил на коня, посадил Дельку перед собой и тронул поводья. Делька в последний раз взглянула на Малушу, высунувшись из-за плеча божника, и грустно улыбнулась.

— Я люблю тебя, мама...

Таш увлечённо таскал карасей, радуясь небывалому клёву. Он уже мечтал, как они с Делькой будут их, жареных в сметане до хрустящей корочки, уплетать прямо со сковородки. А потом облизывать жирные пальцы...

— Та-а-аш! — пронёсся над озером крик птицы.

Парень вздрогнул от неожиданности. Почудится же такое! Словно не птица это прокричала, а Делька позвала его, откуда-то издалека. Делька?! Таш резко вскочил на ноги, на секунду замер, не прокричит ли снова лесная птица, и опрометью понёсся в деревню, даже не вспомнив про карасей и удочку. На опустевшем бережке из опрокинутой бадейки выливалась вода вместе с уловом, и золотистые карасики, почуяв свободу, бодро шлёпая по траве, возвращались в родное озеро.

Таш влетел в дом и замер в проёме двери, стараясь не зареветь, словно девчонка. А вот мама плакала. Горько. Беззвучно, а от того, особенно страшно. Отец прижимал к груди вздрагивающую голову жены. Обернулся на сына, и не смог выдержать молящего взгляда Таша.

— Жрец забрал её, Асташ, — Малуша вздрогнула и, как утопающий, вцепилась в руку мужа.

— За что-о-о? — простонала женщина. — Ведь он — мой брат! Родной...

— Прежде всего, он — божник, служитель храма, — зло выпалил Курьян. — Там теперь его семья!

— Куда он её повёз?

Малуша взглянула на сына и разрыдалась с новой силой. Такая решимость была в его взгляде.

— Нам её всё равно не отдадут, Таш, — гончар взял в руки вчерашний рисунок Дельки, закапанный слезами жены. — Сейчас не отдадут...

Таш всхлипнул. Отец поднял глаза на сына. Его мальчик не плакал уже лет десять! Но сейчас Курьян не стал напоминать ему, что мужчины не плачут. Плачут! Только слёзы у них другие... Злые. Они заставляют взять себя в руки, наметить цель и идти к ней, скрипя зубами, оставляя за собой, если понадобится, трупы врагов... Только не захотел мирный гончар говорить это своему тринадцатилетнему сыну. Придёт время, и парень сам узнает, какова она, дорога к цели?

— Я не смог её защитить! — Таш упал на пол рядом с Малушей и уткнулся ей в колени. — Я ей обещал, мама! Я должен был её спасти!

— Не переживай, сынок, — стала успокаивать его мать. Теперь, когда самой надо было кого-то утешать, Малуша успокоилась и даже дельные мысли стала высказывать. — Это ненадолго. Девушки в храмах лет до пятнадцати служат, а потом замуж выходят... А то и раньше. Мы через пару лет заберём Дельку из храма.

— Замуж? — зацепился за слово Таш. — Я Лодьку попрошу! Он на ней женится! Ведь он же мой друг! Да, мам?

— Кхм, — несмотря на трагичность ситуации, еле сдержал улыбку Курьян. — В таких делах дружба не помощник, Таш. Жену на всю жизнь берут... А если она Лодьке не понравится?

— Как это? — не понял отца сын. — Наша Делька? И не понравится?

— Всяко может быть... Тебе вот, какие девушки нравятся?

— Курьян! — взмолилась Малуша.

— Тогда я сам на ней женюсь, — хмуро пробубнил Таш, поднимаясь с колен. — Она ведь мне сестра не настоящая! — и вышел из дома.

— Ты как, мать, Дельку в снохи возьмёшь?

— Ох, Курьян...

Через неделю в Гдеглинку пришла весть, что храм в Колодезе неожиданно обрушился, и жрец Падуб погиб под завалами. О судьбе девочки — сироты никто ничего не знал.

Глава 2

Всё идёт хорошо, только мимо

За время пути Падуб не услышал от Дельки ни единого звука. Девочка молча сидела перед ним на коне, не просила ни есть, ни пить, ни сбегать в кустики. Она напоминала жрецу куклу — марионетку из вертепа. Дёрнешь за ниточку, поднимется рука, потянешь за другую, повернётся голова. А ещё вчера это был жизнерадостный смеющийся ребёнок, в глазах которого сияла жизнь.

Жрец всю дорогу думал, правильно ли он поступил, забрав у сестры сироту на служение? С одной стороны, работа в храме являлась платой казне за содержание сироты в приюте. Служба продолжалась лет пять, а для девчонок и того меньше. Потом они в храме практически не задерживались. Редко, когда в хозяйстве находилась работа для выросшей девицы. Храмы в основном нуждались в крепких мужских руках, а с работой полегче справлялись подростки. А вот если у девушки обнаруживался магический дар... Да-а-а, в этом случае её забирал какой-нибудь Орден. Бывало, девицы выходили замуж, но таких было мало. Какому мужчине нужна сирота — бесприданница? Дальнейшая судьба основной массы бывших храмовых служек была, мягко говоря, незавидна. Нет, попадались, конечно, уникальные барышни, которым удавалось начать своё дело, выбиться из нищеты, скопить приданое. Тогда они уже сами выбирали себе женихов. Но чаще Падуб встречал знакомые, раскрашенные лица в придорожных кабаках...

Ну, этой такая участь не грозит. Отработает свой долг и вернётся в Гдеглинку. Малуше же лучше. Не надо тратиться на содержание девчонки, а года через три получит хорошо обученную помощницу себе в хозяйство. И чего сестра так на него обиделась? Сама не понимает своей выгоды!

Та часть души, которая отвечала за долг служения храму, убеждала Падуба в верности принятого решения. Он, божник, исполнил то, что надлежало... Но вторая, гораздо меньшая часть, кричала о несправедливости, чёрствости, бездушии и много о чём ещё. Самым неприятным для Падуба было чувство, которое поселилось в глубине сердца, и которое он бы назвал чувством самосохранения. Не страха, не опасности, а именно — самосохранения. Это чувство просило, нет, требовало, избавиться от девчонки!

Падуб, в который раз внимательно рассмотрел сироту, безучастно сидящую перед ним. Какую тайну хранит эта девочка? Почему она вызывает в его душе незнакомое, неведомое доселе чувство? Жрец отогнал неприятные мысли и сосредоточился на своих насущных проблемах.

Колодезь был достаточно большим городом, центром провинции. Как и все города, выросшие вокруг храма силы, он имел круговую застройку с улицами — лучами, разбегающимися в разные стороны от храмовой площади. Один квартал-сектор прямо за храмом занимали хозяйственные и жилые строения для божников и служек. Собственность храма была обнесена высоким каменным забором, примыкавшим к задней части собора. Жрец величественно въехал во внутренний двор и свистнул пробегавшему мимо служке.

— Что угодно, господин Падуб? — К коню подскочил крепенький мальчишка с каштановым ёжиком коротко остриженных волос. Карие глаза подобострастно уставились на жреца.

— Отведи Бурана в конюшню, — божник спустил за шиворот прямо на брусчатку двора безвольное тело Дельки, которое мешком осело под копыта скакуна, потом ловко спрыгнул сам, — посторожи эту... Я за ней кого-нибудь пришлю. Торбы отнесёшь потом жилой дом.

Отдав распоряжения, Падуб направился к заднему крыльцу храма. Когда жрец скрылся за дверью, мальчишка осмелел и тронул девочку за плечо.

— Эй! Ты кто?

— Делька, — безучастно отозвалась та.

— Из какого приюта?

— Я не из приюта, — буркнула девочка, — я из семьи.

— Врёшь! — возмутился парень. — Служек только из приютов привозят! Или тебя родня сдала?

— Нет! — зло выкрикнула Делька. — Они меня любили! А этот... — она не могла найти слов для поименования человека, так безжалостно лишившего её семьи, — отобрал меня. Грозил храмовую стражу прислать!

— Почему? — Мальчишка почесал курносый нос, с недоверием глядя на странную девчонку.

— Я — сирота, — вздохнула Делька. — Должна отслужить в храме...

— А-а-а, так бы сразу сказала! А то путаешь людей! Тебя как зовут?

— Делька! Ты уже спрашивал!

— Точно! А меня — Томка или Том. А тебе сколько лет?

— Одиннадцать. Ты чего такой любопытный? — буркнула Делька.

— Тю-у-у! Одиннадцать?! А не врёшь?

— Я никогда не вру! — насупилась девочка.

— Да ладно! — Махнул рукой Томка. — Не обижайся! А мне — девять лет, только ты никому не говори. Ладно?

— Не скажу. А почему?

— А мне в приюте год прибавили, чтобы я быстрее в служки ушёл. Я ж здоровый! — похвалился мальчишка. — А чё, тут лучше, чем в приюте! Еды полно...

— Но хуже, чем дома, — грустно вздохнула Делька.

— Сравнила, — согласился паренёк. — Так ты всё равно сюда ненадолго! Чего нюни развесила?

— Ничего я не развесила, — обиделась Делька. — Я просто не хочу идти в храм!

— Почему? — не понял Томка.

— НЕ ХОЧУ! — почти прорычала девочка.

— Почему не хочешь? — не унимался мальчишка. И в самом деле, сидит тут, посреди двора и твердит: не хочу, не хочу!

— Мне там плохо! Очень плохо! — Делька стала зло хлопать ладошками по булыжникам двора. — Мне даже здесь плохо! Мне дышать трудно!

— Делька, ты чего? — перепугался парень. — Ты, часом, не чокнутая?

— От-тойди! — прогремел над детьми мужской голос.

Обладателем громоподобного баса оказался здоровенный детина, с внешностью деревенского дурачка. Он сграбастал Дельку на руки и понёс, словно котёнка, в храм. Девочка забилась в его руках, словно раненый зверёк. Томка с удивлением наблюдал, как Тын не может справиться со своей разбушевавшейся ношей.

— Чокнутая! — определил новенькую мальчишка, подхватил торбы и понёсся к жилому дому.

Тын, не получивший от Пресветлых ума, но получивший огромную силу, не мог понять, как удаётся мелкой девчонке сопротивляться ему. Он упорно, шаг за шагом продвигался к храму, еле удерживая извивающееся тело Дельки. А когда она пронзительно закричала, выплёскивая наружу свою боль, детина, словно сам ощутил её состояние. Острая боль вскрыла его череп, вонзаясь в мозг тысячами шипов. Перед глазами, ослепляя, вспыхнул огненный шар. Руки безвольно разжались, опуская затихшее тельце на ступени храма, ноги подкосились, и Тын замертво свалился рядом.

Томка оглянулся на странный звук, раздавшийся со стороны храма. Глаза его расширились от ужаса, который предстал его очам. Храм распадался на части... Сначала обрушился великолепный резной карниз, украшавший купол. Его обломки заблокировали дверь, из которой пытались выбежать жрецы. Потом стали расходиться стены, раскрываясь, словно лепестки лилии. В завершении огромный купол рухнул вниз, погребая под собой всех и всё, что находилось в этот момент в храме. Столб пыли взметнулся вверх, заполняя пространство двора удушьем. Том инстинктивно прикрыл нос и рот рукавом, пытаясь разглядеть то место, где должна была быть новенькая девчонка и Тын. Но там были только камни.

На звук страшной катастрофы из хозяйственных построек и жилого дома выбегали люди. Началась жуткая суматоха. Кто-то отдавал приказы, кто-то бросился их исполнять, кто-то, ничего не понимая, метался по двору... Томка, словно окаменел. У него перед глазами стояла Делька, которая безостановочно произносила одну и ту же фразу: 'Мне дышать трудно! Мне дышать трудно! Мне дышать трудно!..'

— Истома, не стой столбом! — Ему протянули мокрую тряпку. Мальчик недоумённо уставился на храмового стражника. — Обмотай лицо и иди разбирать завалы!

Поняв, что от него требуется, Томка кинулся выполнять приказ.

'Ей трудно дышать... надо её вытащить... трудно дышать...'

Тело здоровяка Тына откопали довольно быстро. Основная масса камней скатилась по ступеням, несильно завалив парня. К удивлению храмовых служек, ничего не знавших о поступлении новенькой, под Тыновым боком обнаружилась живая девочка.

— А это откуда? — поразился стражник. — Отнесите её к жилому дому. Том, позаботься!

Мальчик мокрой тряпкой обтирал бледное лицо Дельки, успокоившись после известий, что она жива. Собственно, выживших в храме было мало. Одним удалось спрятаться в ниши, другие нырнули в подвал, а кто-то успел выбежать из храма через главный вход. Но таких было единицы. А вот погибших было много. Очень много. В храме как раз заканчивалась вечерняя служба, много прихожан принесли амулеты на 'освящение'. Они столпились вокруг источника силы, где божники совершали обряд. Так все и сгинули под обрушившимся куполом. Настоятель храма погиб в своём кабинете, который как раз покидал его заместитель — жрец Падуб, доложивший начальству о выполнении задания и новой служанке, доставленной им в храм.

Делька исподлобья смотрела на завалы. В предыдущий раз Малуша спасла её от этого жуткого зрелища. Девочка не видела искарёженные мёртвые тела, не слышала плача родных погибших, не чувствовала запаха смерти. В этот раз она хлебнула этих ощущений по-полной. Осознание произошедшего ввели её в ступор. Том пытался вывести её из этого состояния, но на голос Делька не реагировала. Она очнулась только после того, как ей на голову вылилось ведро холодной воды. Мальчик предусмотрительно отскочил в сторону, ожидая негативной реакции, но её не последовало. Девочка только подняла на него хмурый взгляд.

— Ты в порядке? — Том осторожно приблизился.

— Дурак! — Делька отвернулась, утёрла мокрое лицо и шмыгнула.

— Я думал, ты умерла, — доверительно сообщил парень.

— Я живучая, — под нос себе пробормотала Делька, но Том услышал.

— Пойдём в дом, а то простудишься ещё.

— Я здесь не останусь, — заявила девчонка.

— Вернёшься в свою деревню? — предположил Том.

Делька вздохнула и задумалась. Вернуться в дом Малуши и Курьяна, вернуться к Ташу... Это было бы для неё счастьем. Но... Обещание Падуба прислать в их дом храмовую стражу врезалось в мозг девочки крепко. А ей очень не хотелось причинять новые страдания своей ... потерянной семье.

— Нет. Это опасно, — по-взрослому ответила Делька. — Найду какую-нибудь другую деревню... А потом, когда всё забудется... — она кивнула на груды камней, недавно бывших храмом, — вернусь.

— А чего при храме остаться не хочешь? — недоумевал Том. — Нас в другой отправят. Не в приют же!

— Ты что, не понял? — набросилась на него Делька. — Я НЕ МОГУ находиться в храме! Ни в этом, ни в другом! НЕ МОГУ!

— Не кричи, я понял.

— Понял... Я ухожу, — девочка встала, слегка покачиваясь, и упёрлась в стену дома. — Ты про меня не говори никому, ладно? Ведь только ты теперь знаешь об этом. Другие... умерли, — она закусила губы, чтобы не разреветься.

— Не скажу, — пообещал Том, и по привычке почесал нос. — Вот что, я с тобой пойду! — неожиданно выпалил парень.

— Зачем? — вытаращила на него глаза Делька.

— Да мне тут тоже не больно-то интересно, — почесал затылок мальчишка, — И вдвоём веселей!

— Угу, — согласилась девочка. — А где моя торба?

Пожитки Дельки и вещи Падуба валялись под стеной, там, где их бросил Том. Девочка порылась в торбе и нахмурилась.

— Еды бы взять...

— Так, сиди здесь, — Том втолкнул её в какой-то тёмный закуток, — никуда не высовывайся и жди меня.

Делька послушно опустилась на пол и прикрыла глаза. Сон тут же окутал её мягким крылом, закрывая от трагических событий дня. Сколько времени собирался Томка, Делька не знала. Проснулась она от холода, сковавшего её тело. Зябко поёжившись, девочка выглянула из своего укрытия.

— Иди за мной, — раздался над головой шёпот Тома.

Делька послушно потопала за мальчишкой по тёмным коридорам здания.

— Куда мы идём?

— Ко второму выходу. Он в проулок выходит. Там нас никто не заметит, — Том взял Дельку за рукав платья и удивлённо спросил. — Ты чего вся мокрая?

— Сам же меня облил!

— Так чего же ты не переоделась, дурная?

— Я уснула...

Мальчишка смерил спутницу изучающим взглядом и, ничего не сказав, начал рыться в своём мешке. Вытащил от туда вещи и протянул Дельке.

— Одевайся!

— Так это мальчишеское!

— Ну да! Мальчишеское. В штанах теплее и удобнее. Ну, чего ждёшь?

— Отвернись!

— Так у тебя же ещё ничего нет... — возмутился Том, но отвернулся

Делька переоделась в рубаху и штаны Тома, аккуратно сложила свои вещи и засунула в свою торбочку. Пригладила ладошкой короткие, обрезанные по плечи, волосы и тронула мальчика за плечо.

— Я готова.

Том одобрительно кивнул, и они тихо выбрались на сумеречную улицу. Делька полностью доверилась своему новому знакомому. Они шли по вечернему городу, стараясь успеть найти место для ночлега в тот небольшой промежуток времени, когда благочестивые горожане уже отправились по домам, а преступные элементы и нечистики только собираются на свой ночной промысел. Том привёл их в какой-то каретный сарай. Выбрав карету с самыми мягкими лавками, Том и Делька устроились на ночлег.

— Встанем с рассветом.

-Угу.

Ставр и Маер склонились над древней картой, пытаясь разобрать полустёртые надписи на ней. Торфий нервно вышагивал вдоль стола, нетерпеливо поглядывая на коллег.

'Чего они там разглядывают? И с первого раза было понятно, что смещённый источник не возвратился в исконное русло! Пусто там было. Пусто! Инерционная отдача швырнула поток в неизвестном направлении, и напрасно маги трёх Орденов целый год мотались по этой треклятой степи, выискивая место, где теперь сила выходит на поверхность. Но как ощущалась магия!!! Словно силой залило всё пространство степи от края и до края. По ночам даже свечение наблюдалось...'

— Трэй... тирэй... — пыхтел над картой Маер.

— Тиилэй, — поправил его Ставр, — третий!

— Третий источник, — недовольно пробасил сзади Торфий, — и без карты этой знаем, что в Колодезе был Третий источник!

— Не ворчи, Зубр, — передёрнул плечами Ставр.

— Вы старое место определили? — вклинился между магами Торфий. — Вот это что? Холмик?

— Это овражек, — передразнил того Маер.

— А разве источники силы выходили на поверхность во впадинах? Обычно же на возвышенностях находились!

— Это их переместили на возвышенности, чтобы храмы строить удобнее было! Иди, Анналы перечитай! — Злобный взор Орла смутил Торфия.

— Перечитаю! Только, я думаю, что мы и в этот раз реликтовый не отыщем. Распылилась сила, распался поток!

— Ты о чём это? — Маер внимательно посмотрел на главу Зубров. Они со Ставром всегда считали, что интеллектом, в отличие от силы, Торфий не блещет. При принятии решений Зубр чаще отмалчивался, соглашаясь с их мнением. Теперешний вывод коллеги заставил Маера по-другому взглянуть на богатыря. — Кто и как определил, что источник распылился?

— В первые дни после трагедии в Загорье степь по ночам светилась, — Торфий спокойно выдержал взгляды коллег и продолжил. — Это видел я, Тур и Марал.

— Ничего там не светилось! — возмутился Ставр. — По крайней мере, я, — сделал он упор на свою личность, — ничего не видел!

— Ты когда в степь наведывался? — сощурил глаза Зубр. — Когда твои орлы даром две недели зря потратили?! — Маер поморщился. Сам он в степь явился только через месяц. — А я в тот же день там был! И своими глазами видел, как слои переливались. Думал, перемешаются они, соединятся снова вместе и стекут в реликтовый.

— Так чего ты раньше молчал? — накинулся на него Маер. — Если ты слои видел, может и куда сила потечёт, заметил бы!

— А ваши, что, этого не видели?

— Видели, не видели... Собирайтесь!

— Куда?

— В Колодезь!

Семь лет спустя

Делька привычно месила глину, задумчиво глядя в окно. Пыльная улица упиралась в древние, почти развалившиеся ворота деревенского забора, покидала Большие Ключи, огибая небольшой погост, и бежала к Тракту. Туда, откуда они семь лет назад пришли с Томом в поисках лучшей доли.

Убегая из Колодезя, дети прибились к обозу, который направлялся до Вон-Вожа, родного города Истомы. Сначала они хотели обустроиться там, но паренёк смекнул, что один раз сдавшая его в приют тётка не преминет снова избавиться от племянничка. Чего уж говорить о чужой девчонке. Тогда они решили выбрать место для проживания по дороге. Где понравится, там и остановятся.

Самостоятельное перемещение по дорогам детей без взрослых почти не вызвало подозрений. Виной всему была трагедия в храме. Немало сирот осталось тогда. Кто-то к дальней родне перебирался, кто-то лучшей доли искал, спасаясь от участи попасть в приют. Томка вдохновенно врал про погибших под руинами родителей, про то, что направлялись они в гости к родне в Вон-Вож, про то, что родню эту никогда не видели, а адрес потеряли... Люди верили. Лишь один дядька недоверчиво поглядывал на странных брата и сестру.

— Эй, парень, подь сюды, — подозвал как-то мужик Тома, когда обоз остановился у придорожного трактира и уставшие люди направились ужинать.

Мальчик, подозрительно озираясь, подошёл к его телеге, но встал так, чтобы можно было в случае чего сбежать. Делька тоже вся напряглась и предусмотрительно притянула к себе торбы.

— Чё надо? — сплюнул Том себе под ноги и с независимым видом уставился на дядьку.

— Так ты говоришь, что эта девчонка твоя сестра, — усмехнулся мужик.

— Сестра, — подтвердил парень, — младшая!

— Ну, ну... Вы, конечно, похожи немного, — продолжал улыбаться дядька, — но, сдаётся мне, врёте вы, детки!

— А вот и не врём! — выпалил Том и попытался дать дёру от наблюдательного обозника, но мужик успел схватить его.

— Не спеши, малец, — дядька сжал его плечо своей лапищей, — я тебя в храме приметил... Ну, ну, тихо... Выдавать я тебя не собираюсь, покамест... Да не дёргайся ты!

— Отпусти, дяденька, — зашипел Томка, сверкая злыми глазками.

— Говорю тебе, не дёргайся! — мужик воровато оглядел обоз, не заметил ли кто его беседы с сиротой. — Вы мне без надобности. Ты мне только отдай то, что из храма прихватил...

— Что-о-о? — не понял мужика Том.

— Забирай! — неожиданно раздался звонкий голос Дельки, и на телегу мужика плюхнулись две торбочки.

Глаза мужика алчно блеснули, и он двумя руками стал вытряхивать содержимое сумок. Брезгливо поворошив сиротские пожитки, он с удивлением уставился на детей.

— А где храмовые сокровища?

— Сокровища? — выпучила на него глаза Делька, а Том согнулся пополам от хохота.

— Да! Чаши, амулеты... — брызгая слюной, перечислял обозник, — золотники, сребреники! Где это всё? Куда спрятали? Отвечайте!

Делька с жалостью смотрела на мужика, который снова и снова пытался обнаружить в их вещах вожделенные сокровища храма.

— Сирот обираем? — тихий вкрадчивый голос раздался сзади.

Мужик вздрогнул и оглянулся. За его спиной стоял мужчина в чёрном балахоне с опущенным по самые глаза капюшоном. Небольшая борода была словно разделена надвое. Одна половина тёмно-каштановая, вторая абсолютно седая. На левом плече висел тощий мешок, в правой руке резной посох. Почти обычный путник. Почти...

Дети с изумлением смотрели на нежданного заступника, а мужик задрожал и стал судорожно запихивать их вещи обратно в торбы.

— Я... нет, господин Странник... Я только... Вот... Упырь попутал...

— И на что же ты позарился? — сурово вопросил Странник. — На сиротские медники?

— Нет! Как можно?! Я думал... — мужик покраснел, как варёный рак, не зная, как признаться в своих преступных умозаключениях.

— Что они обобрали разрушенный храм?! — закончил за него путник. — Решил наказать воришек! Экспроприировать, так сказать, экспроприированное...

— Эк...про... чего? — напрягся дядька.

— Покайся, грешник! — Странник погрозил ему посохом. — Искупи вину свою, мздоимец!

— А как искупить-то? — жалобно спросил опешивший мужик, утирая выступивший пот со лба.

— Помоги детям! — требовательно провозгласил путник.

— Усыновить их, что ли? — разозлился дядька, проклиная тот миг, когда пришла ему в голову мысль, что бывшие служки сбежали из разрушенного храма, прихватив с собой ценности.

— Я думаю, что это им не понравится, — усмехнулся мужчина в капюшоне, — помоги им с домом!

Сказал, и, не оглядываясь, пошёл по дороге прочь. Дети с восхищением смотрели вслед Страннику, который так лихо приструнил дядьку. Тяжкий стон мужика вывел их из оцепенения.

— Зачем вы попались на моём пути? — зло плюнул он под ноги и стал выбрасывать из своей телеги вещи детей.

— Да не переживайте Вы так, — попыталась успокоить его Делька, — нам от Вас ничего не надо!

— Вам не надо, — продолжал яриться обозник, — ему надо, — кивнул он в спину Страннику и осёкся. Дорога, убегающая за холмы, была пуста. Путник исчез. Преодолеть такое расстояние за столь короткое время не мог никто из смертных, разве что маг. — Поди, ослушайся его теперь...

Делька собиралась задать дядьке ещё вопрос, но Том схватил её за руку, поднял с земли свои торбы и потащил девочку подальше от телеги мужика.

— Ты знаешь, кто это был? — зашептал парень Дельке на ухо. — Не знаешь? Это же был Вечный Странник! — благоговейно произнёс он. — Святой человек! Он вечность ходит по дорогам и помогает людям, а тот, кто ослушается его, привлечёт на свою голову тридцать три несчастья! А если эти тридцать три несчастья не успеют к нему до конца жизни, то оставшиеся перейдут на его детей, внуков... Так что этот дядька нам с тобой теперь дом должен!

— Ты шутишь? — округлила и без того большие глаза ошарашенная Делька.

— Не шучу! Вот нам с тобой повезло! — светился радостью парнишка.

— И ты веришь, что этот жадный дядька нам с тобой дом подарит? — не верила девочка. В её понятии, человек, позарившийся на чужое добро, не мог отдать что-то своё даром. Даже под страхом получить тридцать три несчастья.

— Куда он денется! — ехидно прокомментировал судьбу дядьки Том.

Никуда мужик, разумеется, не делся. Ослушаться Странника не мог никто! Его слово было строже княжеского. Попробуй, не послушай... А спустя время, появлялся этот загадочный путник у того человека, кому наказ выдал когда-то, и горе тому было, кто слов его не послушался, и тридцать три несчастья казались тогда пустяковиной. Вот и пришлось мужику, которого, кстати, звали Бодан, уступить сиротам старый дом своей бабки на окраине села Большие Ключи. Как не противилась его жадная натура, как не корил он себя за неосторожность, но приказ Странника исполнил.

Но не был бы Бодан Боданом, если бы и в этой ситуации не нашёл, где руки погреть. Дом-то он Тому и Дельке дал, но не за даром, а определил им плату — пять золотников. Не сразу, разумеется, потом, когда сироты обживутся, обустроятся. Рассчитывал мужик, конечно не на деньги, а на бесплатную рабочую силу. Девчонка, хоть и тощая была, но работу по дому могла выполнять. А вот парень — настоящий крепыш. Его можно было и в поле отправлять, и в лес... Эти доводы он приводил своей жене Тьяне, когда та вздумала орать на мужа за даром отданную избу. Только прогадал Бодан с батраками.

Где уж раздобыла Делька гончарный круг, знала только она, да Том. Глинистые залежи разведала, и начала горшки лепить на продажу. Поначалу селяне недоверчиво присматривались к малолетним пришельцам, но потом какая-то сердобольная баба купила Делькин горшок, да сварила в нём щи... В скором времени не осталось в деревне дома, где бы ни было сироткиной посуды. Злился на это Бодан, да только сам есть предпочитал из Делькиной же миски.

Так и повелось у Тома и Дельки. Она горшки и кувшины делает, он глину возит, да по дому работает. А то, что они брат с сестрой, причём брат — старший, в селе никто не сомневался. Оба высокие, с каштановыми волосами, у одного глаза каре-зелёные, у другой жёлто-зелёные, носы прямые, кожа смуглая. Только девушка худенькая, как тростинка, а парень крепкий, широкоплечий. А так — похожи.

Через два года отдал Том Бодану первый золотник, пообещав второй отдать через год. Но не просто так вручил деньги, а на базарной площади, где полсела свидетелями были. Поиграл желваками Бодан, но говорить ничего не стал, только злобу свою давнюю затаил ещё больше. А Том, как ни в чём не бывало, домой отправился, пироги ставить. Хорошие пироги у него получались, по матушкиному рецепту.

В этом году последний, пятый золотник Том собирался отдать Бодану на ярмарке, которая традиционно проводилась в конце весны. Делька подготовила на продажу свой глиняный товар, вот только расписывать его цветами она так и не решилась. Словно не давало ей что-то взять в руки кисть, накатывало грустной волной, заставляя слезинки скапливаться в уголках глаз. Том тоже готовился к праздничной торговле. Так получилось, что пироги его и караваи полюбились селянам. Хозяйки удивлялись, как это у молодого парня такой хлеб получается? И рецепт брали, и не гнушались поучиться у него, да только не получалось у них так, как у Истомы. Сошлись на том, что всё дело в его силе. Какая же женщина так тесто вымесить сможет, как парень с пудовыми кулаками? А Том самозабвенно пёк хлеб, мечтая расплатиться с Боданом, и открыть свою пекарню.

Распродав на ярмарке всю выпечку и торжественно вручив Бодану пятый золотник, Том отправился домой готовить обед, пока Делька закончит свою торговлю. Горшки и миски её разбирались ходко, к обеду должна была управиться. Парень поставил в печь горшок с гороховым супом, намереваясь немного вздремнуть, когда в избу вбежала Делька. Растрёпанная, в порванном платье, с окровавленными руками и расширенными от ужаса глазами.

— Делька, что с тобой? — бросился к ней Том, подхватывая сестру, готовую упасть в обморок. — Не молчи! Делька!

— Я не могу, — прохрипела она сорванным голосом, — не могу так больше...

Девушка уткнулась в плечо парня и разрыдалась. Между всхлипами она пыталась что-то говорить, но Том разобрал только 'не могу', 'должна' и 'заплатят'. Чего она не может, что она должна, кто заплатит? Парень понял, что не добьётся от сестры внятного ответа, пока она не успокоится. Он усадил Дельку на лавку, дал ей воды и принялся успокаивать.

— Делечка, ну объясни, что такого случилось? Что тебя так расстроило? И почему твои руки в крови? О, Пресветлые! Ты не ранена? — Он бросился вытирать руки девушки полотенцем. А она, словно в трансе раскачивалась из стороны в сторону, и что-то невнятное бормотала себе под нос.

В дверь кто-то постучался. Не дожидаясь ответа, в горницу вошёл Гриня, их сосед из дома напротив.

— Как она? — Гриня с тревогой разглядывал серое лицо Дельки.

— Не видишь что ли, плохо! — огрызнулся Том, ополаскивая кровь с полотенца в бадейке. — Сказать толком ничего не может. А ты видел, что там случилось? — Гриня кивнул, не спуская напряжённого взгляда с лица девушки. — Так расскажи! — потребовал Том.

— Там это... маг прилетел...

— Как, прилетел? — опешил Том. — По небу?

— Нет, не по небу, а так... Я забыл, как это называется. Ну, знаешь, когда из ничего словно окошко открывается, а потом из окна этого появляется человек!

— Никогда такого не видел! — совсем сбитый с толку Том сел рядом с сестрой на лавку и нахмурился.

— Телепорт, — еле слышно прошептала Делька, глядя пустыми глазами куда-то вдаль.

Парни приняли это слово за очередной её бред, и Гриня продолжил.

— А тут целая карета с четвёркой лошадей посредине базарной площади появилась и понеслась к храму! А там же народу полно было, на площади-то! Делька, она чуть в стороне стояла, но как закричит: 'Гидра!'.

— Эгида, — так же тихо прошептала девушка.

И опять на неё никто не обратил внимания.

— Крикнула она, значит это, и руками замахала. А кони прямо на торговый лоток Бодана несутся, — красочно рассказывал Гриня, помогая себе руками, — а у лотка дочка его младшая, Ани'чка, крутится. Уж не знаю, что коней напугало, но шарахнулись они в сторону, возница с козел слетел, да так неудачно... Прямо на Выри — кузнеца новую решётку, что он для старосты выковал, угодил. Ты видел? С такими пиками на концах? Так и повис, бедолага...

— Упырь! — внятно произнесла Делька.

— Ну, это конечно... — вроде как поддержал её Гриня. — Кто же в гущу народа на конях прёт?! Аничку погубил...

— Аничку? — задохнулся от жалости к маленькой девочке Том. — Жива?

— Нет, — отрицательно покачала головой девушка.

— Сразу дух испустила, — подтвердил её слова гость. — Делька к ней тут же бросилась, но помочь ребёнку уже никто не мог. Копытом в висок попало. А из кареты наместник провинции вылез, на кучера своего глянул и сомлел. Тут божники из храма выбежали, его уволокли. Это он к ним примчался по делам срочным...

Гриня замолчал, а Том задумался над давно забытыми, а теперь вдруг всплывшими в памяти словами про тридцать три несчастья тому, кто не исполнит наказа Странника. А ведь Бодан по своему выполнил приказ: дом дал, но плату потребовал. И как раз сегодня получил её сполна.

— Первое... — проговорил он в задумчивости.

— Первое, — эхом повторила сестра.

— Дельке тоже досталось, — продолжал самозабвенно рассказывать Гриня, не обращая внимания на слова Тома и Дельки, — оглоблей. Она обломилась и как треснет её по руке! Как бы перелома не было.

Но брат и сестра не обратили на его последние слова никакого внимания. Лица у обоих были сосредоточенные, словно решали они общую задачу, только вслух ничего не говорили. Гость посидел ещё немного и решил удалиться. Тем более что в этом конце села ещё мало кто знал страшную новость. А Грине, страсть, как хотелось, поделиться пережитым ужасом.

— Ну, я это... пошёл, — ответом ему было два молчаливых кивка.

Выходя из избы, Гриня не удержал дверь, и она громко хлопнула. От этого звука Делька и очнулась.

— Сволочи! Упыри поганые! Твари безжалостные! — выплёвывала она слова ругательств. — Выпоротки окаёмные!

Том с ужасом смотрел на такую незнакомую Дельку. Всегда спокойная и уравновешенная, сейчас она напоминала бешеную волчицу. Глаза горят зелёным светом, рот скалится. Ужас!

— Адель! Успокойся! — рявкнул он на сестру. Девушка перевела на него неистовый взгляд, поморгала, приходя в себя, и со вздохом опустила голову на сцепленные руки. — А теперь объясни, что с тобой случилось?

— Гриня же объяснил, — нехотя отозвалась Делька.

— Гриня рассказал, что случилось на площади, — терпеливо разъяснил Том, — а ты мне объясни, что случилось с тобой? Ведь неспроста ты так разозлилась?! Ну, рассказывай!

— Прости меня, Том, — после недолгой паузы, отозвалась девушка, — ты не спрашивал, а я не рассказывала...

— О чём? — устало вздохнул Том.

— О некоторых годах моей жизни... Я не говорила... Боялась... Между моей жизнью с мамой и приютом было три года обучения в магической школе. В Змеином замке.

— Да, об этом ты не рассказывала, — согласился брат. — Почему?

— Это очень больно.

— Если больно, то и не рассказывай, — обиженным тоном сообщил ей парень и полез в печь доставать горшок с супом. — Давай обедать.

— Я расскажу, — поморщилась Делька, словно ей было действительно больно. А, может, и было. Знала об этом только она. Девушка собралась с духом и начала рассказывать. — Ты помнишь день нашего знакомства? — Том неопределённо пожал плечами, что могло обозначать и 'забудешь такое', и 'нашла о чём вспоминать'. — Конечно, помнишь. Что я глупые вопросы задаю. Так вот тогда я поняла, что второй храм разрушила тоже я. Не знаю, как, но это произошло по моей вине, — недоверчивый взгляд парня, укоризненное мотание головой не остановили девушку. Она продолжила. — Я физически ощущала, как трескаются стены, выкрашиваются камни... Я всё это чувствовала своим телом!

— Не выдумывай, — перебил её Том, — это просто совпадение.

— Нет, братишка, это не совпадение, — желчно возразила сестра, — это всё делала я! Но не по своей воле! А по воле этих гнусных колдунишек, которые лишили меня силы и превратили в монстра!

— Как это — лишили? — не понял парень. — Разве можно лишить силы? Она же везде! Мне в храме один жрец молодой рассказывал, что сила есть везде. Источники создают силовую сеть по всей нашей стране. Как тогда можно лишить силы?

— Можно лишить возможности ею пользоваться, — печально проговорила девушка, немного успокаиваясь. — Вот ты же не можешь пользоваться потоками, хотя они везде вокруг нас. И я не могу... Но я их чувствую. Как лёгкое покалывание. Даже приятно. Но только, если магической силы немного, а когда я подхожу к источнику, то покалывание превращается сначала в тупую, а потом в нестерпимую острую боль, которая топит сознание. Поэтому я и не могу подойти к храму.

— Ясно, — спокойно, без эмоций, отозвался Том. Он-то думал, там какая-то страшная тайна. Ну, к примеру, что Делька внебрачная дочь князя, похищенная в детстве. Или нет, её специально укрыли в лесу от врагов, которые нашли её и попытались выкрасть! А так... Слабая магичка, настолько слабая, что даже божникам не нужна оказалась. Лишили её этой крупицы, а она тут трагедию разыгрывает... — Да не переживай ты так. Не ходила в храм, и дальше ходить не будешь! А со свадебным обрядом позже разберёмся...

— С каким свадебным обрядом? — Делька удивлённо воззрилась на брата.

— Ты же когда-нибудь выйдешь замуж, — спокойно пояснил Том. — Мы твоему жениху объясним что-нибудь, про храм. Ну, хотя бы то, что ты чуть не погибла тогда, в Колодезе и теперь у тебя страх, что это всё может повториться. Как тебе такое объяснение?

— Для Грини сошло бы, — ехидно ответила Делька.

— Так ты за Гриню собираешься? — деланно удивился Том. — А то гляжу, чего это он к нам за забор заглядывает?

— Ни за кого я не собираюсь! И Гриня тут не причём! Это на тебя девицы заглядываются! Вон, хоть кузнецова дочь, — начала дразнить брата Делька, — сколько сегодня твоих кренделей съела? Я думала, она лопнет!

— Э, нет сестричка, — не поддался на провокацию, парень, — я жену выбирать буду только после того, как тебя в хорошие руки пристрою. Тем более что ты старше меня, а, следовательно, мне торопиться некуда!

— Значит, мы с тобой холостыми помрём, — резко сменила веселье на грусть девушка. — Понимаешь, я должна понять, что они такое со мной сделали?

'Ну, вот, опять, — разозлился про себя Том, — заладила!' Он помнил эту её способность, твердить, как заведённая, одну и ту же фразу.

— Что я такое есть? — подтверждая его мысли, вещала Делька. — И... они должны заплатить мне за это... Все!

— Кто? — Том с тревогой посмотрел на сестру. Делька не была мстительной. Наоборот, она всем всё прощала, и даже не обижалась, а тут, словно упырь в неё вселился.

— Магистры Ордена Змеи, проводившие обряд, — чётко проговорила девушка. Лицо её в это время словно закаменело, и Том увидел перед собой незнакомую, решительную деву-воительницу. — А главный виновник моего отлучения от магии, — она как-то зло усмехнулась, — магистр Силослав сейчас кулем висит на ограде Выри — кузнеца. Понимаешь, Том, сегодня повторилось то, что не давало мне спать по ночам все девять лет, с тех пор, как во двор школы из телепорта вылетел чёрный экипаж наместника. В тот раз им повезло больше, хоть девочка на их пути оказала достойное сопротивление, никто не погиб, а сегодня они погубили ребёнка! Я точно также могла в тот день погибнуть под колёсами их жуткого экипажа.

— Ты? — удивился парень. — Как Аничка?

— Да. Я тоже стояла на пути кареты, но успела выставить щит.

— Какой щит? — всё меньше и меньше понимал Истома.

— Магический, какой же ещё? Эгиду. И он выдержал напор телепорта магистра, разметал коней и опрокинул карету. Наместник требовал моей казни, — договорила Делька с горечью.

Парень смотрел на сестру и не верил, что эта хрупкая девушка в детстве смогла перебить силу магистра. Он совсем мало знал о магии и её возможностях, только то, что ему в храме рассказывал молодой жрец, учившийся в школе Ордена Орла. Но даже этих крупиц знаний ему хватило, что бы понять — Делька была очень сильной магичкой. Очень... И то, что рассказывал сегодня Гриня, подтверждало причастность девушки к клану колдунов и ведьм. Даже не имея силы, она пыталась остановить страшный экипаж, спасти ребёнка.

— Казнить тебя? За что?!

— Наместник считал это покушением на его драгоценную жизнь! И им лучше бы было выполнить его приказ, потому что сейчас я готова отдать им все долги! Вот только разберусь...

— И... как ты собираешься разбираться? — осторожно поинтересовался Том.

— Храмов я больше разрушать не хочу, — печально усмехнулась девушка.

— Ты точно уверена в том, что это ты так действуешь на храм? — И всё равно Истома не мог поверить в то, что причиной грандиозных катастроф могла служить маленькая девчонка.

— Хочешь доказательств? — прищурилась Делька.

Парень представил, как сестра, корчась от боли, упорно движется к храмовому крыльцу, а строение, по мере её приближения, рушится.

— Не хочу, но верится с трудом, честно говоря, — Том недоверчиво смотрел на хмурую и очень решительно настроенную Дельку. Она заёрзала под его взглядом, но мнения своего менять не собиралась.

— Том, ты же в Колодезе всё своими глазами видел! — довольно резко бросила она брату.

— Видел! — буркнул тот и опустил взгляд в стол. — Как маленькую девочку глупый амбал тащит в храм, а она кричит и брыкается....

— Ты мне не веришь... — тихо прошептала Делька и горестно поджала губы.

— Верю, Делька, но понять и принять этого не могу всё равно!

Он подвинулся ближе к сестре, обнял её за плечи и подул на затылок, пытаясь отвлечь её от тяжёлых воспоминаний. Делька дёрнула головой, но от брата не отодвинулась.

— Вот и я хочу понять, разобраться. И для этого мне надо уйти из Ключей.

Девушка подняла на парня просящий взгляд.

— И куда ты хочешь отправиться? — смирился Том с просьбой сестры.

— В Жилку. В наш лесной домик, — затараторила Делька. — Там всё началось, там и надо искать ответы на вопросы.

— Почему ты так решила?

— Том, не спрашивай, ладно? Я не знаю, почему мне надо туда. Надо, и всё!

— Хорошо. Когда отправляемся?

Пекарня отодвинулась на неопределённый срок.

Маер, не мигая, смотрел на то, что осталось от магистра Силослава. Тело с трудом сняли с ограды и уложили тут же, прикрыв плащом. Глава Ордена Змеи решал вопрос, возложить хлопоты по погребению мага на наместника, до сих пор зажимавшего рот пухлой холёной рукой, сдерживающей рвотные позывы или вызвать для этого Гардаша.

— Доигрались, господин наместник? — прошипел он в сторону толстяка. — Сколько раз предупреждал, что эта показуха не доведёт вас с Силославом до добра?! Мало вам было замка? А дорога на Ильвилес? А случай в Шихунах давал Вам спать спокойно? Да что я говорю... Вам же человеческая жизнь, тьфу, и растереть!

— Можно подумать, — не отнимая руку от лица, процедил наместник, — что Вы цените чью-либо жизнь?!

— Да, — спокойно согласился с ним Маер, — но я дорожу хотя бы своей! А теперь вы сами будете искать замену Силославу, я Вам помощь оказывать не намерен!

— Обойдусь без Ваших протеже, — огрызнулся наместник. Злость на магистра привела его в чувство, и он, наконец, отнял руку от лица. Отказывает в помощи... Да кто его просит? Что, наместник Кедрач сам себе мага не подберёт? Главное, что бы эти колдуны ему не мешали. С телепортами, правда, первое время придётся завязать. Да и найти другого такого телепортиста, как покойный Силослав — дело трудное. Он хоть и бахвалился своим непревзойдённым умением создавать такие огромные телепорты, но других, таких же сильных, и в самом деле не было, кто бы мог перемещать карету с четвёркой коней. Что ж, будем ходить ножками, как все остальные.

— Этого только похоронить не забудьте, — резко сказал Маер. Он решил не тратиться на погребение так глупо погибшего коллеги. Пусть этот напыщенный индюк Кедрач раскошеливается.

Глава Ордена Змеи, не стесняясь посторонних, снял с тела Силослава все имеющиеся амулеты, бегло осмотрел и, удовлетворённо хмыкнув, сунул их в карман своей мантии. Несколько амулетов его заинтересовали. Это были явно очень редкие накопители для дальних перемещений. Маер и раньше подозревал, что Силослав пользуется не просто амулетом телепортации, а имеет тщательно подобранный набор, который позволяет ему перемещать столь крупные объекты.

Магистр Маер ещё раз осмотрел место происшествия. Злого умысла он тут не обнаружил, силовые потоки не были нарушены. Налицо был несчастный случай.

— Учитесь на своих ошибках, господин Кедрач, — менторским тоном возвестил Маер, коротко кивнул всем присутствующим и удалился в свой скромный телепорт.

— Что себе позволяют эти колдуны?! — возмутился, молчащий до сих пор настоятель храма, тощий невысокий мужчина с нервным лицом.

— Молчи, Пафнатий, — прорычал Кедрач, — молчи! Почему не предупредил, что ярмарка у вас тут будет?

— Как, не предупредил? — вытаращил белесые глазки жрец. — Я писал, что торжище у нас будет, как всегда, сев весенний празднуем!

— Торжище, — простонал Кедрач. Писарь, читавший ему письмо божника, долго думал над этим словом, и, рассудив в силу своих умственных способностей, сообщил, что наместника ждёт торжественный приём! — Недоумок, оглоед, неуч канцелярский!

— Что? — попытался понять наместника божник.

— Ничего, — резко прекратил ругань Кедрач, — ему не хотелось оправдываться перед настоятелем храма в том, что он, наместник провинции, плохо знает грамоту, и письма ему зачитывает писарь. — Убью, скотину, — процедил он сквозь зубы.

В Колодезе на писаря напала неудержимая икота.

Магистр Маер телепортом переместился в кабинет Иуания, где его поджидали коллеги — маги, сам хозяин апартаментов и начальник тайной службы князя. Мастер Черен на таких собраниях традиционно отсутствовал. Четыре пары внимательных глаз встретили его на выходе из перехода.

— Ну, — немногословно осведомился Борода.

— Несчастный случай. Силослав заигрался со своим могуществом!

— Он жив? — пробасил Торфий.

— Нет, — покачал головой Маер.

Иуаний сотворил храмовый знак и зашептал молитву.

— Вы уверены, что это ИМЕННО несчастный случай? — нахмурился Борода.

— Уверен, — недовольно пробурчал Маер. — Следов магического воздействия на телепорт Силослава не обнаружено. Да и некому там такие игры затевать. Сельский колдун — погодник, из Орлов. Старый уже совсем. Ведьма-знахарка в соседней деревушке живёт, что к лесу ближе. Вот и вся магическая составляющая. Да у сельчан амулеты простенькие, на отвод нечисти, на здоровье, огневики... Пустяки, короче.

— А жрец храмовый, какой силой обладает? — главный тайничий с интересом посмотрел на Иуания.

Божник, ощутив пристальное внимание к своей персоне, скоренько завершил псалом, и невинными глазками посмотрел на начальника тайной службы.

— У Вас, уважаемый Борода, есть ко мне вопросы?

— Угу, — продолжал его сверлить глазами Борода, — Жрец, спрашиваю, силы какой?

— Пафнатий? — захлопал заплывшими глазками, настоятель. — По нашим меркам, сильный. Может огневой амулет сам зарядить, — сквозь зубы, процедил Иуаний, стараясь не вызвериться на ехидные мины магов.

— Его счастье, — Борода поднялся из кресла, посчитав, что разбору сегодняшнего происшествия он уделил уже достаточно много своего драгоценного времени. Его раздражали наделённые силой люди, будь они магами, или всего лишь жрецами. Он считал правильной политику князей, отделивших когда-то и тех и других от управления государством. Пусть сначала между собой разберутся. А то кормятся с одного корыта, а носы друг от друга воротят, как гуси от свиней. Причём свиньями считают своих оппонентов. Вот и эти рожи кривят... Один Шадр из них чего-то стоит! Древний совсем, а человечности своей не растерял. Только вот куда уединился гроссмейстер? Тридцать лет о нём ни слуху, ни духу.

Начальник тайной службы скупо кивнул, прощаясь, и решительным шагом покинул апартаменты настоятеля столичного храма. Оставшиеся облегчённо вздохнули. Почему-то присутствие на встречах Бороды всегда вводило их в непроизвольный страх. Этот человек, не обладающий магическим даром, мог логически определить, что его собеседник думает, какое решение принял, и что собирается солгать.

— Разобрался, — проворчал ущемлённый Маер, — заняли его драгоценное время! А мы тут... грушу околачивали! Что вы так на меня смотрите? Я что, не прав?

— Прав, конечно, — скривился Ставр. — Но такие дела без тайной канцелярии никогда не решались. Опрос свидетелей, осмотр места происшествия. Всё как положено...

— Вот, вот, — поддакнул Орлу Торфий. — Сегодня опрос проводился?

Все вопросительно посмотрели на Маера. Магистр зло зыркнул на Зубра и небрежно бросил на стол опросные листы с места происшествия.

— Кто составлял? — деловито поинтересовался Ставр, забирая листы со стола.

— Сельский староста, — ответил Маер, откидываясь на спинку стула, — он — тайничий в отставке. Молодость вспомнил. Читай!

— Осмотр места происшествия. Храмовое село Большие Ключи. Двадцать восьмой день месяца севня. Торжище, — громко зачитывал документ Ставр.— Пострадавший — магистр Ордена Змеи, — Маер поморщился, — Силослав. В скобках — труп. Тело пострадавшего зафиксировано на острых прутьях, предположительно ограды.

— Почему, предположительно? — прервал Ставра Торфий. — Вот что они за люди такие, сыскари? Не могут нормально написать — на ограде. Нет, пишут — предположительно на ограде!

— Зубр, сядь, успокойся и слушай, — Ставр указал Торфию на его кресло. — Пишут, как умеют. Так, где я остановился? Ага. Ограды... Помещено на оные прутья посредством слетания с козел кареты, принадлежащей наместнику провинции господину Кедрачу, вследствие шараханья жеребцов от размахивающей руками девицы.

— Что за девица? — обратился к Маеру Торфий.

— Торговка местная. Пыталась руками коней отогнать, полоумная! Они на девочку маленькую... — Змей замолчал на полуслове, пытаясь собрать в кучу обрывки разлетающихся мыслей. Маленькая девочка... Чёрный экипаж из телепорта... Кони шарахаются от появления препятствия перед ними... Кучер летит с козел... Карета переворачивается. Не может быть! Всё повторилось в точности до деталей, только теперь с трупами.

— О чём задумался, Маер? Вспомнил чего? — Орёл словно мысли магистра прочитал.

— Да, навеяло, — угрюмо ответил Змей и прикрыл лицо ладонью.

Его коллеги по опыту знали, что теперь глава Ордена Змеи уйдёт в глухую молчанку и заговорит только тогда, когда сам посчитает нужным, как его не проси. Зубр осуждающе покачал головой и взглянул на Ставра, побуждая того продолжать. Иуаний скрипнул зубами от досады. Он спинным мозгом чувствовал, что Маер скрывает что-то важное, но делиться с ними не собирается. А как бы он выслужился перед Бородой, подкинув ему компромат на этого скользкого Змея.

Ставр пробежал по тексту глазами, нашёл нужное место и продолжил.

— Ограда помещена на место падения господина магистра Силослава заранее без злого умысла кузнецом Вырием в качестве наглядной демонстрации на торжище изделия своего ремесла утром сего дня двадцать восьмого севня.

— Он понятнее написать не мог? — жалобно простонал Иуаний. Божник сам любил заковыристо излагать мысли, но сравниться с автором этого шедевра...

— Чего ж тут непонятного, — усмехнулся Торфий, — ясно же написано: никто Славке ограду не подставлял, сам налетел. Смотреть надо, куда с козел кувыркаешься!

— Не ёрничай, — Ставр состроил недовольную мину. — Читаю дальше. Оные прутья причинили господину магистру Силославу ранения, несовместимые с жизнью в область, предположительно, сердца, лёгких и печени и вышли со спины пострадавшего на длину ладони. Смерть наступила, предположительно, мгновенно. Второй пострадавшей вышеописанного происшествия является малолетняя Аничка, дочь селянина Бодана, попавшая, предположительно, под левое переднее копыто левого же жеребца, которым он, в скобках — жеребец, умертвил её попаданием в височную область головы, — Ставр остановился, что бы переварить прочитанное.

— Хорошо, хоть не написал: 'предположительно — головы', — съязвил Зубр, у которого зачитываемый документ вызвал зубовный скрежет. — Много там ещё осталось?

— Порядочно, — пробежался глазами по документу Ставр. — Читать?

— Зачем? И так всё ясно, — Торфий опять поднялся и начал привычно вышагивать по кабинету. Иуаний непроизвольно дёрнулся и посмотрел на безжалостно вытаптываемый огромными тяжёлыми сапожищами Зубра бесценный ковёр. — Наместник Кедрач нарушил правила пользования телепортами.

— Не в первый раз нарушил, — уточнил Ставр.

— М-да. Но в смерти Силослава никто не виноват, кроме него самого, — продолжал терзать сарацинский щёлк Зубр. — В смерти девочки этой, Анички, тоже. Виру от наместника безутешный отец вряд ли получит. Как бы ему самому, каких выплат не насчитали: за плохой присмотр за малолетним ребёнком; за нахождение девочки в опасном месте и всё в таком роде.

— Отвертится, — подтвердил Ставр.

— Как вы можете?! — патетично вскинул руки Иуаний. — Два человека погибли! Один из них — ребёнок! А вы об этом говорите, словно обсуждаете дохлую собаку на проезжем тракте! Вы — бессердечные, чёрствые люди!

— Умерь свой жреческий пыл! — рявкнул на него Зубр.

Божник сжался от окрика Торфия. Он всегда понимал, что маги относились к нему как к малолетнему неучу, несмотря на его высочайший сан и почтенный возраст. Конечно, с их возрастом он сравниться не мог. Маги, пользуясь потоками, продлевали свою молодость на добрую сотню лет. А главы Орденов удваивали этот срок. Магистр Маер выглядел точно так же, как сейчас, тридцать два года назад, когда юный Иуаний поступил учиться в магическую школу Ордена Змеи. Ставр был ровесником Маера, но выглядели они сейчас лет на тридцать пять. И фигуры у них были поджарые, стройные, в отличие от бочонкообразного тела Иуания. Зубр же был старше них на полвека, но выглядел максимум лет на сорок, как раз на возраст самого жреца. Эта огромная разница в возрасте позволяла им обращаться к главному жрецу Ильмении на 'ты'. Да и не только к нему. Разве что к князю маги испытывали некоторый трепет и уважение. Даже Борода вызывал у них, скорее страх, но не почтение.

— Не нарывайся! — поддержал коллегу Ставр. — А то мы быстро напомним тебе, светлый жрец, спровоцированный тобой приграничный конфликт с Урабтом. Тогда ведь и дети не гибли, и сиротами не оставались...

— Довольно! — Иуаний понял, что зря это он сказал про их человеколюбие. Сейчас как начнут его обвинять в два голоса. Хвала Пресветлым, что Змей молчит, а то бы ещё больше досталось!

— Фраира, — неожиданно произнёс Маер.

Находящиеся в кабинете люди с недоумением переглянулись. Почему магистр назвал это имя? Никто из присутствующих не знал женщины по имени Фраира.

Гриня помогал Тому заколачивать ставни. Он уже пообещал приглядывать за небольшим огородиком, засеянным горохом, морковкой и другой овощной растительностью, и кормить пять кур и горластого петуха. Брат и сестра убеждали его, что уезжают, самое большее, на месяц. Старая тётка в Вон-Воже пригласила их погостить, когда убедилась, что племяннички не претендуют на её трудовые деньги, потом и кровью заработанные на паперти у храма.

Делька собирала снедь в дорогу, складывала вещи. В путь они не собирались брать много поклажи. Лошади у них своей не было, при надобности одалживались у соседей. Так что брать с собой решили только самое необходимое, надеясь на Тракте прибиться к проходящему обозу.

— Кхм, — Том и Гриня оглянулись на ворота. Угрюмый Бодан мял в руках картуз, стараясь не смотреть хозяину в глаза. — Уезжаете?

— Вернёмся, — неприветливо отозвался Том.

Он за долгие годы так и не избавился от неприязненного отношения к мужику, когда-то пытавшемуся ограбить их с Делькой.

— Вот, — Бодан протянул парню маленький узелок.

— Что это? — Том не сдвинулся с места.

— Пять золотников, — всё так же глядя себе под ноги, буркнул мужик. — Всё, до медника.

— Не надо нам этого, — брезгливо скривил губы парень.

Гриня с удивлением смотрел на небывалую сцену: Бодан добровольно отдаёт деньги. Да ещё какие!

— Не губи! — Мужик плюхнулся на колени и пополз к ногам Тома. — Пресветлыми молю, забери! Ослушался я Странника, обмануть решил. Аничка! Дети! Не губи!

— Возьми деньги, Истома, — на пороге дома стояла серьёзная Делька.

Ей тоже был неприятен Бодан, но перед глазами часто возникала мёртвая Аничка, которая не была виновата в грехах отца. Мужик, мигом сориентировался и пополз к девушке, протягивая злосчастный узелок, но девушка непроизвольно спрятала руки за спину.

— Но, тогда дом... — вскинул недоумённый взгляд Истома.

— Купим другой, — поморщилась Делька, — деньги-то... теперь есть.

— Нет, нет! — запричитал Бодан. — Дом ваш, как и наказывал Странник. Мне он не нужен! Мне ничего не нужно! — Он рывком подскочил к Тому, всунул ему в руку деньги, и опрометью бросился бежать вон со двора.

— Ну, дела-а-а, — почесал затылок Гриня. — Мать говорила, что быстрее Пресветлые снова появятся, чем Бодан кому медник даст.

Делька, не говоря ни слова, в глубокой задумчивость, вернулась в избу.

— Теперь можно коней купить, — подбросил на руке узелок Том. — Всё не пешком идти.

— У Васюты бери, — со знанием дела посоветовал Гриня.

— У Васюты, так у Васюты!

Глава 3

Не ищи неприятностей на свою голову — сами придут.

Илья Герчиков

На Тракт Том и Делька выехали затемно. Им не хотелось, чтобы селяне заметили, как теперь выглядит девушка. Том долго убеждал сестру, что путешествовать под видом двух братьев гораздо безопаснее, чем путешествовать брату и сестре. Тем более что тощее телосложение Дельки легко можно было выдать за неокрепшее юношеское. А в женском платье она больше недоумение вызывала, словно парень девушкой нарядился.

Делька полночи примеряла старые вещи Тома, из которых он вырос несколько лет назад, подгоняя по фигуре штаны и рубашки. А парень всласть натешился, подначивая сестру, какой из неё смазливый юнец получился. Да и ростом удался. Сосед Гриня и то на пару пальцев ниже. Делька дулась на насмешника, но дело делала. Свои женские вещи она аккуратно сложила в сундук, а в дорожные сумки упаковала перешитую одежду брата.

— А как мы тебя звать будем? — спохватился Том.

— Делька, — не отрываясь от работы, буркнула сестра.

— Нужно мужское имя, балда!

— А чем оно не мужское? Ты — Томка, я — Делька!

— Ну, Том — Истома, — наставительно заявил брат, — а Делька?

— Делиш, так тебя устроит?

— Делиш, Делиш... Не забыть бы! А ты помни, что я — старший брат, я ты — младший! И разговаривай, как мужик: пошёл, купил, выпил...

— Обязательно запомню, — ехидным тоном отозвалась Делька, — пошёл, купил, выпил. Именно в таком порядке.

— Я не это имел в виду! — насупился парень, а потом не выдержал и рассмеялся. — Я хотел сказать: встал, упал... Тьфу ты!

— Я постараюсь, — отсмеявшись, серьёзно пообещала Делька. — Только и ты не забывай, что я — парень. А то выдадим себя, как выкручиваться будем?

— По обстоятельствам, — так же серьёзно ответил Том. — Ну, в дорогу? И пусть Пресветлые даруют нам удачу!

Тяжеловозы, купленные у Васюты за два золотника, больше годились для сельских работ, чем для дальних путешествий, но Том и Делька никуда особенно не торопились, так что рысаки им были без надобности. Преодолев в первый день путешествия примерно четвёртую часть намеченной дороги, они остановились на ночлег на придорожном постоялом дворе. Народу там оказалось много, так что комната для них нашлась лишь одна, да и та под чердаком. Собственно, они и не рассчитывали на апартаменты. Главное, чтобы клопов не было.

Комнатка оказалась на удивление чистая и уютная. Две кровати, стол, лавки широкие, на которых при необходимости можно было спать. Даже таз с кувшином для умывания был. На единственном окне развевались весёлые занавесочки в цветочек.

— А что, — огляделся Том, — мне нравится. Какую кровать выбираешь, братишка? — подмигнул он Дельке.

— Ты старший, — покорно произнесла девушка, пряча улыбку, — тебе и право выбора. А уж я лягу, где достанется.

— Тогда, моя правая! — торжественно возвестил Том, и плюхнулся на выбранную кровать. Та жалобно заскрипела под тяжестью крепкого парня.

— А моя — левая! — Делька тоже присела на кровать, которая не издала ни звука.

— Твоя не скрипит? — насторожился Том.

Девушка покачалась, стараясь разговорить своё ложе, но не смогла извлечь ни одного звука.

— Не-а.

— Вот, упырь! — надулся Том. От его неосторожного движения кровать снова жалобно скрипнула. — Давай меняться?

— Не-а, — заупрямилась Делька, пряча хитринку в глазах. — Ты сам выбирал!

— Попроси меня ещё чего-нибудь, — насупился парень, — я тебе тоже откажу!

— Ужин закажи, — как ни в чём не бывало, отозвалась девушка.

— Сама иди, заказывай! То есть — сам! — отвернулся от неё брат.

— Хорошо.

Делька, тихо охнув, поднялась с кровати и уковыляла заказывать ужин. Когда она вернулась в комнату, Том всё так же сидел на своей кровати, только вид у него был весьма озадаченный. Сестра хитро посмотрела на парня и хихикнула.

— Твоя тоже скрипит, — недовольно проговорил Том. — Ты просто слишком худая!

— И как ты до этого додумался? — уже не сдерживаясь, рассмеялась девушка.

— Я не додумывался, — буркнул брат, — я на неё сел.

— Истома, ну что ты как маленький? — вздохнула девушка. — Не нравится, что кровать скрипит, лавки сдвинь, — кивнула она в сторону стола, — тюфяк положи и спи спокойно.

— Дель, я что-то устал сегодня. Голова не варит, — засмущался Том, — и это... зад болит. Отбил в седле.

— Тебя пожалеть? Бедненький Истомушка! — Она погладила по его коротко стриженым волосам. Парень дёрнул головой. — Я серьёзно, Том. У меня тоже ощущения там, — она скосила глаза за спину, — не очень приятные, — потом грустно вздохнула, снова потрепала парня по волосам, и, словно сама себе, сказала. — Может, напрасно я всё это затеяла?

— Мы, — поднял на неё глаза брат, — мы затеяли. Не думай об этом, прошу. А мелкие неприятности как-нибудь переживём!

— Спасибо тебе, — девушка отошла к окну и задумчиво посмотрела на тёмный двор таверны, — за поддержку. Мне, правда, это очень важно!

В путь Делька и Том выехали снова на рассвете, опасаясь встретить знакомых. До Больших Ключей было ещё довольно близко, а народ из соседних деревушек часто приезжал на ярмарки в храмовое село, вот и старались не попадаться на глаза селянам два 'брата'.

Делька поначалу чувствовала себя неуютно в мужском наряде, но к концу дня освоилась, и в таверне уже никто не сомневался, что этот щуплый парень принадлежит к мужскому роду. Особенно этому способствовала походка вразвалочку, следствие долгого непривычного пребывания в седле. Болевые ощущения в нижней части спины пошли на пользу в деле конспирации.

Утром организмы 'братьев' ещё посопротивлялись возобновившимся издевательствам со стороны жестких сёдел, но потом смирились и, даже почти перестали ныть. Делька и Том не спеша ехали по тракту к Вон-Вожу. Дорога плавно ложилась под копыта их битюгов, ветерок играл конскими гривами, солнце ласково прогревало землю.

Умиротворение обволокло Дельку. Девушка предалась сладким грёзам. Ей вдруг представилось, что сила, жестоко отобранная магистрами, вернулась к ней, и она, как и в детстве может магичить. Она вспомнила, как создавала своего первого 'светлячка'. Осветительный шарик получился маленький, и трепетал у неё в ладошке как мотылёк. Потом в памяти всплыл первый опыт лечения царапины у кого-то из одноклассников. Как она боялась сделать что-нибудь не так, не правильно...

Делька абсолютно отчётливо ощутила на руках силу, чуть покалывающую кожу. Неужели?! Наваждение слетело. Девушка тряхнула головой, прогоняя несбыточные мечты. Но ощущение присутствия силы не прошло.

— Что случилось? — Том заметил странное состояние сестры.

— Я чувствую силу. Только не понимаю, откуда она здесь? Лес кругом, — она заозиралась, пытаясь понять хоть что-нибудь. — Похоже на источник, но храма не видно.

— Храма? — парень задумался. — Знаешь, Дель, я могу что-то перепутать, но где-то тут в лесу было капище.

— Что? Капище?

— Да. Древнее. Меня сюда мама приводила. Я сейчас вспомню. Тут тропа должна быть, на той стороне дороги. Она от большой сосны начинается.

— От этой? — Делька указала на огромную сосну со сломанной верхушкой.

— Нет. Давай ещё чуть вперёд проедем. Я же с той стороны всегда подъезжал, а не с этой, мне трудно определить...

Они немного проехали вперёд, изучая каждую мало-мальски подходящую сосну, и высматривая тропку, ведущую в лес неизвестно зачем.

— Может вон та? — девушка опять присмотрела большое дерево.

— Похожа, — согласился Том, — но я точно не помню. Давно ведь это было.

— Точно, эта, — уверенно сообщила Делька, и направила своего коня к лесу. — Здесь тропка. И силу я чувствую сильнее.

— Давай посмотрим, — развернул своего жеребца Истома.

Тропа долго плутала по лесу, то пропадая, то вновь выныривая из высокой травы. Но Дельку такие мелочи уже не волновали. Её вела сила. Она кожей чувствовала приближение источника. Организм привычно начал сопротивление болевым ощущениям от усиливающейся магии. Девушка закусила губы, но продолжала направлять своего коня вглубь леса, навстречу неизвестному источнику. В какой-то момент ей показалось, что больше она уже не выдержит, что сейчас её накроет знакомая волна всёпоглощающей боли, и она провалится в спасительный обморок. Делька чуть придержала коня и постаралась выровнять сбившееся дыхание. Сзади подъехал Том и обнял её за плечи.

— Ты как? Может не стоит туда ехать?

— Стоит, — с трудом прошептала Делька. — Если там нет храма, то он и не разрушится. И людей нет. Значит, я не причиню никому вреда, и выясню, наконец, что со мной происходит?! Ты тоже оставайся здесь, и коней подержи.

Отдышавшись, она сползла со своего битюга, передала повод парню, и осторожными, неуверенными шагами направилась дальше по тропе.

— Дель!

Девушка лишь предостерегающе вскинула руку, не позволяя брату следовать за ней.

— Жди, — донеслось до Тома из-за деревьев.

И сколько ждать?

Истома отпустил коней пастись, а сам улёгся под кустом. Ему очень хотелось последовать за сестрой, но словно что-то не пускало его дальше по тропе. Сколько прошло времени с момента ухода Дельки, парень определить не мог, но с него в какой-то момент словно свалился этот запрет на продвижение по лесу и он бросился к капищу.

Делька сидела у огромного серо — голубого валуна в совершенно нормальном состоянии и с удивлением разглядывала что-то на своих ладонях, словно песок невидимый пересыпала.

— Ты это видишь? — шёпотом спросила она Тома, не отрывая глаз от ладоней.

Тому очень не хотелось расстраивать сестру, но он ничего не видел в её руках. Ему даже на мгновение показалось, что Делька тронулась умом от дикой боли, и теперь её надо срочно хватать и вести к ближайшей ведьме — целительнице, пока не поздно.

— А что у тебя там? — он попытался выкрутиться из щекотливого положения.

— Не видишь, — раскусила его обман девушка. — А так? — Она словно комочек теста в руках скатала и продемонстрировала брату.

Том замер. Почти прозрачный шарик, словно чуть подёрнутый перламутром, катался между ладоней Дельки. Он себе и представить такого не мог. Глаза его расширились от восторга и ужаса. Поверить в возможность того, что сейчас он видел собственными глазами, было абсолютно невозможно.

— Тебе не больно? — выдохнул Том, поражаясь столь резкой перемене в сестре.

— Почти нет, — Делька улыбнулась. — Мне кажется, это лес так на источник действует. Мне здесь почти не больно. Я сначала сопротивлялась проникновению силы в меня, а потом словно кто сказал, что не надо сдерживать поток, который устремляется ко мне, не надо его отталкивать. Надо просто расслабиться и пропустить его через себя, позволяя течь прямо через тел. Сначала было страшно, а потом, когда я поняла, что если не сопротивляться, то боль уходит и становится так... необычно. Не знаю, как это передать. Представь, что ветер, который бьёт тебе в лицо, не позволяя дышать, вдруг проходит через твое тело, как вода через сито. Лишь поток его чувствуешь...

Том во все глаза смотрел на такую знакомую, родную Дельку, и не узнавал её. Девушка, сидевшая сейчас перед ним на поляне, была похожа на сказочную волшебницу из детских сказок, которая ради забавы играет с потоком силы. Делька перестала катать шарик и снова стала перебирать ладонями, словно пересыпала песок.

— И что дальше? — от увиденного зрелища у Тома пересохло во рту. Он прекрасно помнил, с каким трепетом жрецы в храме подходили к источнику и молили Пресветлых о позволении пользоваться божественным даром. А эта... сидит, шарики катает... из потока силы! Ага...

— Не знаю, — пожала плечами непочтительная девчонка. — Может с собой забрать?! — она вопросительно посмотрела на брата, ища у него поддержки.

— А сможешь? — подивился ещё большей наглости парень.

— Попробую, — независимо отозвалась Делька. — А ты коней сюда веди. Мы дальше в лес пойдём.

— Зачем? — не понял её планов Том.

— Во-первых, часть пути срежем, во-вторых, поищем подходящее место для этого симпатичного источника. Или наоборот.

— Что наоборот? Часть источника срежем, и поищем место, где нам лучше заблудиться? — недоумевал парень.

— Это что, паника? Том, я же в лесу выросла, не забывай! — усмехнулась девушка. — Не волнуйся и положись на меня. Я нас к Вон-Вожу до вечера выведу. Пошли.

— В лесу она выросла, — пробурчал парень, уходя с поляны, — выведет через чащу, лешак ей — дядюшка!

— Том, не ворчи.

Одно успокаивало брата. Корчиться от боли около храмов она больше не будет. Значит, в путешествие это они отправились уже не зря. Может, перенесёт она этот источник к другому валуну и успокоится, про месть забудет. Вернутся тогда они в село... Пекарню купят.

Том возвратился к капищу, ведя на поводу коней. Животные равнодушно отнеслись к близости источника, не подавая признаков беспокойства. Даже непочтение выказали, выкусывая смачные пучки травы вокруг валуна и оставляя взамен удобрение собственного производства.

— Дель, а может, оставишь силу на месте? Всё же люди сюда приходят...

— Кто сюда приходит? — возразила девушка, не отпуская переливающийся поток из рук, сосредоточенно его изучая. — Тропа совсем заросла. Если кто и посещает это капище, то делает это крайне редко. Значит, не больно ему это надо. А раз так, то и переживать не о чем. А я хочу попробовать...

— Ты попробуй, а потом обратно верни. А?

— У тебя причины есть так беспокоиться за этот источник? — серьёзно поинтересовалась Делька.

— Говорю же тебе, мама сюда приходить любила! — сконфузился из-за своей сентиментальности Том.

— Хорошо, — согласилась девушка. — Но сначала я его всё-таки перенесу... Попробую перенести.

Она встала, и сделал первый робкий шаг. Прозрачное ничто потянулось за её руками. Том уже наловчился видеть поток силы, который Делька держала в ладонях. Как будто струя чистой прозрачной воды, еле заметной глазу, словно ластящаяся змея, обвивает руки сестры. И эта невероятная струя является потоком магической силы!.. Это не укладывалось в голове Тома.

А Делька тем временем отошла от валуна уже шагов на двадцать. Её лицо источало такую радость, которую он видел только в те моменты, когда на её гончарном круге рождался новый кувшин или горшок. Радость созидания, а не разрушения. Том сомневался в том, что Делька способна на месть, на подлость, на уничтожение чего-либо. Он знал её абсолютно другой...

Густой лес уже давно скрыл от них священный валун, а девушка всё шла и шла дальше, не в силах расстаться со своей сказочной ношей.

— Адель, не увлекайся! — Том всегда называл сестру полным именем, когда момент требовал крайне серьёзного подхода к делу. И сейчас он попытался вернуть воспарившую девушку на грешную землю. — Убедилась, что поток тебя слушается, теперь неси его обратно!

— Давай пообедаем, — неожиданно предложила Делька. — Я так проголодалась!

— Отнеси его обратно, и пообедаем.

— Ну, ещё немножечко, Том, ещё чуть-чуть! Это так волшебно! Ты себе не представляешь!

— Мне достаточно видеть твою полоумную физиономию, — недовольно проворчал Том. Неприятное чувство опасности уже давно скребло его между лопаток. Ему очень хотелось поскорее покинуть это место. — Или ты его с собой решила забрать?

— Нет, я его верну на место, как и обещала. Но, Том, я ведь так долго боялась магической силы, а оказывается, она совсем не страшная! Она такая... такая...

— Хорошо, давай поедим. А потом ты сразу вернёшь поток на место!

— Угу.

Возле серо-голубого валуна открылся небольшой телепорт, из которого вышел мужчина. Высокий, поджарый, смуглый, с суровыми чертами лица. Тёмные волосы его были гладко зачёсаны назад и заплетены в замысловатую косу. Внешне он чем-то напоминал мага, но одет был как состоятельный горожанин. Да и возможность самостоятельно пользоваться телепортом выдавала его принадлежность к гильдии чародеев. Мужчина озадаченно уставился на валун, даже руками над ним поводил, и надолго задумался. Потом тщательно осмотрел поляну, на которой находилось капище. Увиденное его не порадовало. Лицо его ещё больше нахмурилось. Пронзительным взглядом он внимательно осмотрел деревья по краю поляны. Подумав несколько минут, мужчина открыл телепорт и удалился, так же молча, как и появился.

Визит странного посетителя капища остался никем не замеченным.

Делька нехотя отпустила поток в родное русло и жалобно вздохнула.

— Не переживай, — обнял её за плечи брат. — Видишь, как всё хорошо обернулось. Теперь ты можешь спокойно жить и не бояться приближаться к источникам силы. Даже наоборот, будешь получать от этого удовольствие!

— Но почему?

— Что, почему?

— Почему это у меня получается? Как это возможно? Этого я пока не знаю. И, самое главное, я не знаю пока своих возможностей.

— Каких возможностей? — напрягся Том.

— Ну, если сила слушается меня, то ведь я, наверное, могу как-то этим пользоваться? — Задумчивый взгляд сестры расстроил парня.

— Значит, мы не возвращаемся в Большие Ключи? — удручённо произнёс Том. Проклятая пекарня не шла у него из головы.

— Возвращаемся? — опешила девушка. Нет, она понимала, что брат отправился туда, не знаю куда, только из-за неё, но то, что ему всё это уже надоело, Дельку очень огорчало. Честно говоря, ей ужасно не хотелось возвращаться в село. Она чувствовала, что, останься она там, пропустит что-то важное в своей жизни. Но Том, его мечты о пекарне... — Может, ты вернёшься... — смущённо предложила Делька, — без меня?

— Отпустить тебя одну? — обиделся парень. — Я тебе обещал, что буду рядом, значит буду! Ты только сама скажи, когда будешь готова вернуться, что бы я раньше времени не радовался.

— Хорошо, — Делька почувствовала себя виноватой, но отступать от задуманного не собиралась. У неё была надежда, что Истома перегорит своей пекарней, или в другом месте ему понравится больше, чем в Ключах. Печь хлеб, в конце концов, можно везде.

До Вон-Вожа они добрались к вечеру. Закатное солнце выкрасило башни города в кроваво-красный цвет, заставляя воображение представлять зубцы крепостных стен в виде пасти огромного оскаленного чудовища, только что завершившего жуткую трапезу. Делька вздрогнула от открывшегося зрелища.

— Впечатляет, — девушка с суеверным страхом обозрела крепость.

— А то, — подбоченился Том, гордясь видом родного города. — Вон-Вож обозначает 'Клык Оборотня'.

— Похоже, — согласилась Делька. — Но кто так странно назвал город?

— Не знаю, — пожал плечами парень. — Шутник какой-нибудь.

— Юмор у него какой-то... мрачный. А что это там за толпа у городских ворот?

Делька забеспокоилась, глядя на скопище народа на входе в город. Толпа шумела. Негодующие крики и недовольные лица людей говорили о том, что ситуация эта была непривычна местному населению. Что раньше таких строгостей при входе в город не имелось.

Том и Делька встали в длинную очередь страждущих попасть в Вон-Вож, и парень отправился на разведку. Стражники проводили очень тщательный досмотр каждой телеги, каждой кареты. Даже пешие путники подвергались дотошному опросу, по какой причине посещают они Вон-Вож, что несут, где намерены поселиться... Только после этого стража взимала плату за вход в город и пропускала людей за городские стены.

Когда до Тома и Дельки дошла очередь, они также подверглись допросу молодого ещё стражника со скучающим выражением лица. Видно его эта процедура тоже утомила.

— Откуда прибыли? — пытаясь скрыть зевок, задал, наверное, уже в сотый раз за сегодняшний день, вопрос караульный.

— Из Больших Ключей, тётку навестить, — Том не стал ничего придумывать, но старался говорить так, чтобы не затрагивать в разговоре Дельку.

— Там у вас родственники? — мужчина зевнул в кулак.

— Нет, мы сироты, — состроил Том несчастную рожицу, — стражник хмыкнул, глядя на косую сажень в плечах и немалый рост парня, на широкую грудь его битюга, флегматично жующего узду, затем перевёл взгляд на Дельку, криво ухмыльнулся, и снова повернулся к Тому.

— Сирота... Гляди ты! А чем тогда живёте?

— Гончарным делом, — встряла в разговор Делька. — Про сироткину посуду слыхал? Не слыхал? Жаль! Он, знаешь какой знаменитый гончар, — ткнула она кулаком в грудь Тома.

— Проверим, — буркнул стражник.

Том нервно дёрнул девушку за рукав, что бы та попридержала язык.

— В лес заезжали?

— Разумеется! Не на тракте же оправляться, — недоумённый взгляд путника немного смутил стража. Он недовольно посопел и задал следующий вопрос.

— Где думаете остановиться в городе?

— В 'Деревянной ноге', — Том надеялся, что этот постоялый двор ещё существует и принимает путников.

— А что не у родни? — подозрительно поинтересовался стражник. — Говорили же, что к тётке приехали!

— Да она у нас того... — изобразил смущение парень, — экономная очень. Позвала, вроде как перед смертью повидаться, да только думаю я, она не скоро к Пресветлым ещё соберётся! Дриана — побирушка, может, знаете?

Мужчина отрицательно помотал головой. Вот ещё! Должен он знать всяких побирушек! А братьям, видно тяжело в жизни пришлось. При живой-то тётке сиротствуют. Вот они, бабы, подлое племя! Он хотел было уже отпустить братьев, но к ним подошёл начальник караула и, бросив быстрый взгляд на молодых путников, жестом указал на двери караульного помещения. Стражник развёл руками, мол, ничего поделать не могу, и препроводил парней в помещение для задержанных. Потом привязал лошадей к уже переполненной коновязи и начал допрос следующих посетителей Вон-Вожа.

Не успев спросить стражника о причинах их задержки, Том попытался хоть что ни будь разузнать у людей, находившихся в помещении караулки. Сведений он добыл минимум — приказ наместника. Всё!

Том и Делька забились в дальний угол и начали шептаться.

— Ничего не понимаю, ловят, что ль кого? — Том с тревогой осматривал контингент задержанных людей. В основном это были молодые мужчины и женщины, одетые для верховой езды. Выходит, арестовывали путников, прибывших в Вон-Вож на лошадях. Парня удивило то, что среди задержанных оказалось несколько, судя по дорогой одежде и надменным лицам, высокородных горожан.

— Не нравится мне это, — тихо прошептала Делька.

— А кому тут нравится, — поддержал её брат, но хмурая девушка ещё больше забилась в угол и зашептала ему на ухо.

— Том, у меня предчувствие...

— А, ты об этом! Оно у меня от самого капища не проходит.

— Тсс, — Делька закрыла ему рот рукой, напряжённо всматриваясь в лица сокамерников, но каждый был занят своими мыслями, и на двух братьев внимания никто не обращал. — Запоминай: в лес заходили, стражник недаром спрашивал; у капища тоже были. Там коняги наши наследили. Про поток ни слова!

— Я что, полоумный совсем? — обиделся Том. — Да и кто поверит в такое?

— Маги, — еле слышно прошептала Делька.

— Как это?

Недоумённый взгляд брата заставил девушку смутиться. Не все жители Ильмении знали историю создания силовой сети. Она сама узнала это, только учась в магической школе, да и то от старших учеников по секрету.

— Я тебе потом расскажу. Здесь не место.

— Ты хочешь сказать, что кто-то видел тебя там? — изумлённо уставился на Дельку брат.

— Не выражай эмоции так ярко, а то если кто заметит, сразу поймёт, что мы тут при делах! — прошептала сестра.

— Ага, ты тут такие предположения строишь, а я должен с каменной мордой на всё это реагировать! — тоже прошипел Том.

— Прости, я потом тебе всё объясню. А теперь давай, поспим, что ли.

— Чего? — вытаращился на Дельку брат.

— Так ночь скоро, чего тут рассиживаться, ожидая у поля всходов? Надо место занять, пока остальные нас не опередили, — она кивнула на всё пребывающий народ.

— С чего это ты вдруг такая... предусмотрительная стала? — нахмурился Том, укладывая свои походные торбы под головы себе и Дельке.

— Плащи достань, — посоветовала сестра, недоумённо глядя на возню брата.

— Точно, изменилась...

Уснув, не дожидаясь разъяснения дела, Том и Делька, проспали момент, когда в помещение караулки вошёл молодой мужчина в строгом чёрном камзоле и таких же брюках, заправленных в высокие сапоги. Помощник наместника, господин Канин, надменно осмотрел задержанных, отметил про себя, кому из знатных семейств Вон-Вожа надлежит отправить официальное извинение за причинённые неудобства, связанные с арестом, и громко возвестил.

— Кто прибыл из Ильвилеса, Кротовых ям и Утёвки, на выход!

Народ засуетился, торопясь поскорее покинуть караулку, хотя мужчина не объявил, это освобождение или наоборот, их отправят дальше, в городскую тюрьму. Том спросонья не понял, кого вызвали на выход, растолкал Дельку, подхватил торбы и устремился к двери. На счастье, задержанных отпускали на свободу. За порогом стоял начальник караула с очень важным, по виду, господином, который внимательно осматривал всех, кто покидал помещение стражей. Его пристальный взгляд жёлтых глаз остановился на Дельке. А когда они с Томом подошли к своим тяжеловозам, мужчина повелительно взмахнул рукой и 'братьев' тут же окружили вооружённые стражники. К опешившим путникам подошёл помощник наместника и вежливым тоном, не допускающим возражений, пригласил их... в гости к самому наместнику данной провинции.

— Господин Змиулан приглашает вас, господа, посетить его дом. Прошу! — Требовательный жест в сторону чёрной кареты отозвался холодком на спине Дельки. Истома тоже нервно передёрнул плечами.

Его неуверенный взгляд в сторону битюгов заметил начальник караула.

— Кони ваши пока у нас останутся. Еже ли чего, потом заберёте. Уход за ними будет.

Том кивнул и насупился. Никто его не спрашивал, хочет ли он 'погостить' у наместника, хочет ли расставаться со своими конями? На сестре же вообще лица не было. Выходит, она была права, и её игры с источником не остались незамеченными. Вот только, кем? Как и кто умудрился увидеть их в глухом лесу и сам не оставил никаких следов? Ведь они потом возвратились к валуну, и ничего не изменилось на поляне за время их отсутствия.

Канин сел вместе с ними в карету и задёрнул плотные занавеси на окнах. Это ещё больше озадачило Тома. Делька же впала в какую-то деятельную задумчивость. Она хмурилась, словно разговаривала с кем-то, поджимала губы и нервно ёжилась. Том понял, что сестрица что-то усиленно обдумывает, находит и тут же отрицает способы по их спасению. Главное, что бы всю вину на себя не взяла, выгораживая ни в чём неповинного Тома. Парень исподлобья посмотрел на сестру, еле заметно качнув головой, чтоб не выдумывала грандиозных планов. Делька потупила взгляд, явно не согласившись с мнением брата. Сопровождавший их мужчина демонстративно не замечал их ужимок, откинувшись на спинку сиденья и полуприкрыв веки. Девушка поняла, что за ними пристально наблюдают, и совсем сникла. Лёгкая улыбка промелькнула на тонких губах Канина. Если уж он запросто читает все эмоции на лицах этой парочки, то господин наместник вмиг раскрутит их и узнает всё, что эти двое знают, знали и, даже, думают, что никогда не знали.

Насильно приглашённых гостей слуги, больше похожие на воинов, проводили в богато украшенную всевозможным оружием, комнату, оставив одних в полном непонимании происходящего. Дверь в комнату была закрыта не плотно, и через образовавшуюся щель за братьями наблюдали двое. Канин и господин, беседовавший с начальником караула и приметивший Дельку.

— Ну, и кто они?

— Деревенские простаки, — растянул в ухмылке тонкие губы Канин, — у них всё на лбу написано! Младший, тот вообще эмоции скрывать не умеет. Его и спрашивать ничего не надо!

— Разберусь, — скривился важный господин. — Так они ничего не говорили?

— Нет, господин наместник. Переглядывались да перемигивались только.

— Странно. И тебе никаких вопросов не задавали?

— Нет.

— Ты не находишь, Канин, что для деревенских простачков такое поведение не характерно? — наместник на секунду отвёл взгляд от щели, и требовательно посмотрел на своего помощника. — Вопросов не задают. Сами ничего не говорят. Словно приглашение в дом к наместнику для них повседневное дело?!

— Я не подумал, — стушевался Канин. Он-то посчитал, что сельские парни просты, как два медника, а вот господин Змиулан пришёл к другому выводу. Мда, учиться ему ещё и учиться разбираться в людях.

— Иди, ты мне сегодня больше не понадобишься.

Не попрощавшись с помощником, наместник стремительно распахнул створки двери и быстрым шагом вошёл в комнату. Гости так и стояли посередине, не решаясь сесть на дорогие стулья или кресла. Взгляды братьев и наместника скрестились словно клинки, разве что не звякнули.

'Деревенщина', — дал пренебрежительную характеристику парням внутренний голос наместника.

'Не торопись, — упрекнул его Змиулан, — возможно, для них и это определение окажется чересчур лестным. А может, и наоборот'.

'Это ты сейчас про одёжку? Ха! Это всё выдумки голодранцев, пытающихся набить себе цену возможным наличием умственных способностей! Ты посмотри на них! У младшего вообще интеллект отсутствует! А вот старший вроде ничего, симпатичный парень!'

'Это, смотря кого, ты младшим считаешь, — уколол собеседника наместник. — Девушка мне кажется значительно умней!'

'Какая девушка? — возопил внутренний голос. — Дожили! В щуплых парнях ему уже бабы мерещатся! А всё твое воздержание! До чего организм довёл, принимает желаемое за действительное!'

'Спорим, что ты ошибаешься, а я прав? — усмехнулся Змиулан.

'Спорим! А на что?'

'На желание, — наместник знал, на что спорить с собственным внутренним голосом. От желания этот пройдоха никогда не откажется. — Любое!'

'Любое?! Согласен!'

— Господа, — обратился к своим пленённым гостям наместник, — в связи с некоторыми обстоятельствами, я вынужден ограничить вашу свободу стенами моего дома. Но, если вы расскажите мне кое-что, и я посчитаю это правдой, свобода будет вам возвращена немедленно!

Парни переглянулись и дружно кивнули. Змиулана начала напрягать их игра в молчанку. Ведь, судя по всему, они не проронили ни слова от самого караульного помещения. Пока он разговаривал с Канином, эти двое так же молча разглядывали кабинет, словно у них не было тем для разговора. Они не обсуждали столь необычное приглашение в дом к наместнику, не договаривались, что можно говорить странному хозяину, а что нет. Даже не пробовали обсудить сам факт их пребывания тут. Или обсудили всё заранее? Значит это точно они! А вдруг они умеют общаться с помощью чтения мыслей друг друга? Нет, такие способности были под большим сомнением! Змиулан не чувствовал в них и крохи силы. И такой расклад ему очень не нравился.

Наместник, стараясь не подавать виду гостям, что они своим поведением нервируют и сбивают его с толку, позвонил в колокольчик, вызывая слугу.

— Чего изволите, господин наместник? — склонился в поклоне Сисидр, исполнительный, но немного заторможенный мужчина средних лет.

Он был тупо предан своему хозяину и указания выполнял дословно. Поэтому приказы ему необходимо было отдавать самые подробные, с уточнением места, времени и других важных деталей.

— Проводи младшего из братьев в библиотеку. Пусть там ждёт, пока я побеседую со старшим.

Ожидаемой наместником заминки не произошло. Щуплый парнишка не задумываясь вразвалочку направился на выход из комнаты, оставляя для беседы с хозяином верзилу. Змиулан в задумчивости перекинул свою косу из-за спины на грудь и потеребил кончик. Потом спохватился, что выдаёт своё нервное состояние, вернул косу на место и предложил своему гостю присесть. Парень огляделся, выбрал самый, с его точки зрения, простецкий стул, и с размаху плюхнулся на него. Мебель жалобно скрипнула.

— Простите! — испуганно пробормотал гость и вскочил, чуть не опрокинув злосчастный стул на стеклянную подставку с изящной вазой.

'Он тебе сейчас тут всё разнесёт!' — не удержался вредный внутренний голос.

'Заткнись, и не мешай!'

'Молчу, молчу, — гнусно захихикал голос, — Удаляюсь с арены, так сказать, боевых действий!'

— Молодой человек, Вы не тушуйтесь, — приторно — ласковым голосом проворковал наместник. — Присаживайтесь... аккуратненько. Вот так. Отлично! И начнём беседу, — Том, наконец, сел на стул и подозрительно уставился на наместника. Тон этого странного человека так не вязался с его суровым видом, что парень сразу почувствовал жуткую неприязнь к нему. — Итак, как Вас зовут?

— Истома, — буркнул тот.

— А Вашу сестру? — задавая этот вопрос, Змиулан внимательно следил за лицом Тома, но парень его разочаровал. Он спокойно, без каких-либо эмоций ответил.

— Делька. Только это мой брат.

— Делька ведь женское имя, не так ли? — не отступал наместник.

— Почему? — изобразил непонимание собеседник. — Делиш, вполне мужское. У нас в селе одного мужика Сорока зовут, но он же не птица!

'Потрясающая логика! — съязвил внутренний. Наместник мысленно зарычал. — Меня уже нет...'

— Хорошо. Пускай — Делиш. И в каком селе вы с ... братом жили?

— В Больших Ключах.

— Хм. Тогда, почему вышли из караулки, когда объявили, что только прибывшие из Ильвилеса, Утёвки и Кротовых ям отпускаются?

— Да? — Том состроил задумчивую мину. — Так спросонья мы не поняли, думали, что разобрались уже и всех отпускают. А кого искали-то?

Последний вопрос огорошил наместника. Этот детина или дурака перед ним валяет, или на самом деле сила есть, умом не блещем. Он что, приглашение к наместнику за акт благотворительности принял? Ну да, предоставление крова путникам запоздалым. Блажь такая посетила нынче сурового вельможу.

— Значит, вы жили в Больших Кучах? — проигнорировал вопрос парня Змиулан.

— В Больших Ключах, господин, — вежливо поправил его гость.

— И там вас знают?

— А то! — гордо подбоченился Том.

— И родителей ваших?

— Так мы сироты, — состроил грустную мину парень, — к тётке в гости приехали. А тут... вот, — он обвёл руками полкабинета и удручённо повесил голову. — Если помрёт, так и не увидим единственного родного человека на всём белом свете! А уж как она просила приехать к ней перед смертью! Ведь сколько лет не виделись!

Змиулан оторопело наблюдал за театральной сценой, достаточно умело разыгрываемой перед ним несчастной 'сиротой'. Если бы он когда-нибудь работал служкой в храме, то понял бы, откуда у парня такие таланты к лицедейству. Но, так как наместник счастливо избежал подобной судьбы, нынешнее представление воспринимал за чистую монету.

— Довольно!

Том, прерванный на середине выступления, замолчал, но взор его вдохновенно кричал о несчастной сиротской судьбе.

'Какой несчастный парень. Ну что ты прицепился к сироте?'

'Я просил тебя заткнуться!'

'Да? Я что, уже совсем не имею права голоса? И не могу искренне пожалеть бедного мальчика, оставшегося за старшего в семье в столь юном возрасте?'

'Энан, ты чего его жалеть вздумал? Совсем мозги потерял?'

'Мозги у меня, между прочим, твои! А ты, бездушный упырь!'

'Заткнись!!!'

'Грубиян!'

Змиулан сердито посмотрел на Тома, который, впрочем, не смутился, а с любопытством взирал на хозяина дома. Взгляд парня сбил наместника с мыслей.

— Э-э-э, Большие Ключи... тётка... Ага! В лес заезжали?

— В какой? — уточнил Том.

— В какой, в какой? — Змиулан задумался. Лес, он вроде названия не имеет. Нет, есть, конечно, леса с собственными названиями. Шихунский бор. Серебряный гай. Кабаний лес. Но это всё в других местах. А в его провинции названий у лесов нет. И как тут быть? Наместник нахмурился, и решил вопрос задавать в лоб. — К капищу ходили?

— Ходили, — чистосердечно признался сирота.

— Зачем? — напрягся Змиулан.

— А зачем все ходят? — удивился парень. — Помолиться. Капище-то, говорят, древнее, — доверительно сообщил он наместнику.

— И что? — разговор с этим увальнем перестал нравиться хозяину. Он уже понял, что из сироты мирным разговором он не вытянет нужных сведений, а прибегать к пыткам он пока не собирался.

'Правильно, зови второго!' — подбодрил его Энан.

'Без тебя разберусь!'

— Так это, чудо может явиться! — Зелёно — карие глаза Тома загорелись алчным блеском, выдавая мечты о материальном чуде, желательно золотом.

— Какое чудо? — наместник не спускал глаз этого странного парня.

— Пекарня, — застенчиво признался Истома и чуть порозовел, чем вывел Змиулана из себя.

— Так. Всё! — Хозяин устало закрыл глаза и несколько секунд приводил себя в спокойное состояние. Болванов на своём веку он поведал много, но этот был уникальным. — Сисидр, веди второго! — гаркнул Змиулан. — А вы, ловитель чудес, посидите-ка на месте... хм, братца!

Гости поменялись местами. Со своего места наместник не видел лица уходящего Тома, но девушка, а он был уверен, что перед ним именно девушка, лишь беглый взгляд бросила на брата. Он отдал должное выдержке этой загадочной пары и жестом пригласил гостью занять кресло напротив него. Поза, в которой она уселась в кресло, заставила наместника засомневаться в своих выводах Ноги широко разведены в стороны, руки опущены на колени, спина сгорблена. Абсолютно мужская посадка, ни намёка на женственность.

— Как Вас зовут, дитя? — усталым тоном осведомился мужчина. Уже была глубокая ночь, и хозяин посчитал возможным выглядеть утомлённым.

— Делиш, — спокойно ответила девушка.

— Вы — мужчина? — изобразил удивление наместник. Низкий тембр голоса, конечно, выручал обманщицу, но он чувствовал, что это женский голос, женское тело...

— Вы сомневаетесь? — отзеркалила изумление девушка.

— А как Вас зовёт брат?

— Делька, — она пожала плечами и уставилась большими жёлто-зелёными немигающими глазами в лицо наместника.

Мужчина почувствовал, как под этим взглядом по его спине пробежали мурашки. Странное чувство охватило его. Он не мог дать ему определения и был готов обсудить это со своим вторым я, но Энан подло отмалчивался, хотя прекрасно знал, что именно сейчас его мнения ждут.

— Делька, — повторил Змиулан, не дождавшись совета внутреннего. — Истома сказал, что вы — сироты, — согласный кивок, — и жили вы в Больших Клочках.

— Ключах, — так же вежливо поправила Делька, — в Больших Ключах, господин наместник.

— А чем вы зарабатывали? — задал неожиданный вопрос хозяин, пытаясь вывести девицу на чистую воду.

— Гончар я, — не моргнув глазом, ответила Делька.

— Да? — усмехнулся наместник. — Тогда определи материал этой вазы, — он указал на стеклянный столик, чудом избежавший разрушительной деятельности Истомы.

Делька бережно сняла вазу, посмотрела на свет и чуть щёлкнула по ней пальцем.

— Белая глина, редкая. С добавлением костной муки. Не гончарное изделие. Фаянс.

— Правильно... Гончары должны иметь сильные руки, — Змиулан насмешливо протянул руку Дельке, ожидая от неё полного признания своего разоблачения. Но девушка, по-мужски отёрла ладонь о штаны и пожала ему руку. Наместник не ожидал, что рукопожатие будет таким сильным, но когда Делька попыталась высвободить руку, он только сильнее сжал её ладонь. Делька нахмурилась, но сдаваться не собиралась. Её рука тоже сжала ладонь мужчины сильнее. Наместник снова добавил усилие, девушка повторила. Когда Змиулан понял, что таким образом не разоблачит обманщицу, он рывком высвободил свою руку и требовательно произнёс. — Раздевайся!

— Это ещё зачем?

Этот вопрос прозвучал и от Дельки, и от Энана одновременно.

'Тебе жёлтая вода в голову ударила? — продолжал возмущаться внутренний голос. — Не желаю любоваться на голых юнцов! Извращенец!'

Змиулан игнорировал вопли второго голоса и сосредоточился на Дельке. Взгляд его не сулил девушке ничего хорошего.

— Если ты девушка, можешь не раздеваться, а сели парень, то докажи свою принадлежность к мужскому роду!

Делька несколько секунд смотрела в гневные глаза наместника тем же немигающим взглядом, потом медленно выпрямила спину, развернула плечи, так что под камзолом проявились женские прелести (так вот для чего она сутулилась), положила ногу на ногу и сцепила руки на колене. Взгляд её сделался каким-то величественным и насмешливым.

— Я — девушка, вы правы.

— Зачем тогда этот маскарад? — тоном победителя осведомился наместник. Настроение его резко улучшилось. Во-первых, он не ошибся в определении пола своих гостей, во-вторых, утёр нос, или что там у него есть для утирания, этому паскудному голосу!

— Так безопаснее путешествовать, — а вот девушка отнюдь не чувствовала себя побеждённой. Так, небольшое отступление. Это ведь ещё не поражение.

— С Вашей силой, — усмехнулся наместник, потирая правую руку и слегка кокетничая, — надо ли бояться?

— Это мирная сила, — улыбнулась Делька. — Я действительно гончар. Спросите людей про сироткину посуду. Мы ввели Вас в заблуждение только по поводу моего пола. Всё остальное — чистая правда.

— А как же возраст? — зацепил её Змиулан. — Ведь парень младше вас.

— Разумеется, — покладисто согласилась девушка, — мы же не могли меня выдавать за старшего брата, когда Истома настолько крупнее меня!

— А он вообще брат вам? Может, всё-таки любовник?

— Брат, — твёрдо ответила девушка, а в её глазах промелькнули искры гнева, — если не по крови, так по жизни, по судьбе! Мы с детства вместе, и только благодаря этому выжили!

— А зачем на капище заезжали? — использовал любимую тактику ведения допроса Змиулан.

— Истоме это место дорого, — коротко ответила Делька.

Наместник ждал более подробных разъяснений, но девушка молчала.

— Кого вы там ещё видели?

— Никого. Мы там были вдвоём, не считая наших коней.

— А что вы сделали с источником? — этот вопрос Змиулан хотел задать с самого начала, не тратя времени на всю остальную ерунду, но без подготовки этого делать было нельзя. А вот теперь подошёл момент.

— А что с ним можно сделать? — постаралась искренне удивиться Делька.

— Уничтожить! — зло прошипел мужчина.

— Вы считаете, что нам с братом такое под силу? — жёлто-зелёные глаза заняли пол-лица девушки.

— После вашего посещения поток пропал с капища, — проболтался наместник, а ведь не собирался ей этого говорить! Или это Энан его вынудил?

— Кто вам такое сказал? — Делька искренне порадовалась, что послушала Тома и вернула поток на место. Теперь надо убедить господина наместника в ошибочности его сведений и неприятности закончатся.

— Я сам.. Проверенные люди!

— Мы с Томом, конечно, мало что понимаем в магии, но при нас поток был на месте. Его амулет — огневик светился над камнем! А вы проверьте ещё раз, господин наместник, сами, не поручая другим. Ведь не знающие люди и ошибиться могут! — доверительно проговорила девушка.

'И ты ей веришь? — возмутился Энан. — Она ведь подло врёт!'

'В чём?'

'Как в чём? Ты же сам проверял источник!'

'Это ты проверял, а не я! Это с твоих слов я знаю, что источник пропал! Это ты мог ошибаться! И, она права в том, что простые парень и девчонка не могут уничтожить источник!'

'Ну... — засомневался Энан, — может, он отклонился чуток... Я не знаю! А давай проверим!'

'Завтра проверим!'

— Сисидр! — вызывал Змиулан слугу. — Проводи гостей в покои. Парня помести в бархатную комнату, девушку в синюю.

— Слушаюсь, господин наместник, — слуга вновь почтительно поклонился и повернулся к Дельке. — Следуйте за мной.

Когда Сисидр и Делька покинули кабинет, Змиулан взял со стола вазу и так же как девушка посмотрел через неё на свет.

'Ты проспорил мне желание!'

'Подавись!'

Том проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо. Он с трудом разомкнул веки и в предрассветных сумерках разглядел Дельку. Лицо сестры было серьёзным и, одновременно, испуганным.

— Что случилось? — прошептал хриплым голосом парень.

— Уходим! — так же тихо отозвалась сестра.

— Почему?

— Тебе здесь понравилось? — зашипела на него Делька. — Под замком сидеть? На вопросы отвечать?

— Нет, конечно. Но если мы сбежим, он же за нами погоню устроит!

— А не убежим, он нас убьёт! Меня, по крайней мере, точно! Так ты идёшь?

— Иду, конечно! А где наши вещи?

— Вот упырь! В кабинете его остались, где вчера положили.

— Найдём!

Они тихо пробрались по тёмному коридору, отыскали дверь в оружейный кабинет и тронули дверные ручки. Тихо скрипнув, створки отворились, и Том скользнул в кабинет, оставив Дельку на стрёме. От вчерашнего увальня не осталось и следа. Парень двигался легко и бесшумно. Он изящно обогнул стеклянный столик с многострадальной вазой, подхватил свои торбы из-под большого помпезного кресла, и так же тихо вышел в коридор. Без препятствий они спустились к входной двери, и тут их ждало разочарование. Вход охранялся. Через окно, расположенное рядом с дверью был явственно виден вооружённый охранник, стоявший на крыльце здания.

— Что делать будем? — Том посмотрел на сестру. — Может отвлечь его, чем ни будь?

— Чем?

— Собакой, какой приблудной...

— Как жаль, что у тебя в торбе нет ни одной собаки, — съязвила Делька. — Пойдём другую дверь искать.

Вход для слуг отыскался не сразу. Им пришлось поплутать по незнакомому дому, но Том неожиданно вспомнил, что обычно такая дверь располагалась рядом с кухней, чтобы не таскать через все коридоры продукты и помои. Вожделенная кухня нашлась сразу. Двойная дверь с двухсторонними петлями выделялась среди остальных. И никто её не охранял. Но шум за соседней дверью говорил, что кто-то из слуг уже встал, повар, скорее всего. Том и Делька притаились за большой плитой, когда в кухню, зевая во весь рот и смачно потягиваясь, вошел дородный мужик. Он отпёр огромный висячий замок, закрывавший вторую дверь, вышел во двор и вальяжно прошествовал в некое деревянное строение для уединённых занятий. Том с Делькой не преминули воспользоваться такой удачной возможностью и покинули дом наместника. Им снова повезло. В высоком заборе находилась хозяйственная калитка. Но она была заперта на такой же висячий замок. Том мельком глянул на запорное устройство и метнулся снова к дому.

— Куда? — жалобно простонала Делька.

Том знал что делал. Он вышел из дома, неся ключ от первого замка. Замок на калитке приветливо щёлкнул, выпуская беглецов в безлюдный проулок. Но парень не остановился и на этом. Он снова закрыл калитку на замок, а ключ подкинул на дорожку, ведущую к уборной. Делька, поняв задумку брата, подивилась его находчивости.

— А вот теперь, бежим! — Том потянул Дельку подальше от негостеприимного дома.

— Не бежим, а идём. Торопливо, но, не привлекая внимания.

Повар наместника, возвращаясь в дом, с недоумением уставился на ключ от замка, лежащий у него на пути. Мужчина поднял находку, подумал над загадочным перемещением ключа, на всякий случай оглядел двор, калитку, даже подошёл проверить замок. Убедившись, что ничего подозрительного во дворе нет, он прошествовал в дом. Входная дверь закрылась, через пару секунд снова открылась, демонстрируя подозрительную физиономию повара. Вторично убедившись в отсутствии недругов, мужчина скрылся за дверью и загремел посудой.

Том и Делька спешили покинуть Вон-Вож как можно быстрее, пока их бегство не обнаружили в доме наместника. Хоть утро было и раннее, городские ворота уже впускали крестьянские телеги, везущие продовольствие из ближайших деревень. Стражники лениво поглядывали на мужиков, не считая необходимым проводить досмотр. Вчерашняя трудовая деятельность утомила их на ближайший месяц.

Из города же пока никто не выезжал, что не позволяло беглецам покинуть город незаметно.

— Идём, — Том потянул сестру прочь от ворот. — Я раньше знал один проход в стене. Там стоки городские. Если повезёт, то сможем пройти в том месте.

Он увлёк девушку по знакомым городским улицам. Повернув в один из проулков, они наткнулись на обоз, загородивший узкую улочку. С десяток телег, гружённых неизвестно чем и прикрытых от посторонних глаз огромными дерюгами, двигался им навстречу.

— Посторонись! — весело крикнул парень, сидевший на первой телеге, и щёлкнул кнутом.

Том и Делька вжались в стену дома, пропуская обоз. Когда последняя телега поравнялась с ними, Истома кивнул сестре. Она тоже подумала про такую замечательную возможность незаметно покинуть город, что без раздумий вскочила в телегу. Том устроился рядом с ней, закрывшись так удачно свисающей дерюгой. К их удивлению, телега была загружена пустыми бочками.

— Странные люди, — прошептал Том, — зачем они бочки прячут?

— Какое наше дело? — тихо отозвалась Делька. — Мы с тобой тоже из города выбираемся тайно, хотя можем спокойно выйти через ворота. Даже коней своих назад потребовать!

— По коням нас сразу найдут.

— Согласна. Главное, что бы этот обоз без досмотра из города выпустили.

— Не волнуйся! Ты же видела, как они сегодня службу несут... после вчерашнего.

Стражники без вопросов выпустили обоз из Вон-Вожа. Даже встречный поток телег придержали, чтобы не создавать затора. Странный обоз свернул от города в направлении Кротовьих ям. Это было беглецам как нельзя кстати. Тайно проехав с обозом несколько часов, Том и Делька рассудили, что их бегство уже обнаружено и погоня идёт по следу. Значит, надо покинуть телегу. И сделать это как можно незаметнее.

— Господин наместник! Господин наместник!

По тону, каким Сисидр верещал на весь дом, Змиулан понял, что произошло что-то неординарное. Или Пресветлые вернулись, или напали враги, или... сбежали пленники. Тяжёлый взгляд хозяина остановил верного слугу на пороге.

— Говори.

— Господин наместник!

— Говори, а не ори! Они сбежали?

— Да, господин Змиулан, — Сисидр бросился на колени и стал биться головой об пол.

— Прекрати! Встань и объясни, как всё было?!

— Не могу знать, господин. Бархатная комната отперта, а синяя заперта снаружи! Видно они потом засов на место вернули!

Хозяин скривился от таких умозаключений слуги.

— Как парень мог открыть бархатную комнату? — вопрос он задал прежде всего себе, но Сисидр тут же бросился выдавать ему свои версии.

— Можа, у него амулетик какой с собой был? Сельские, они же ушлые!

— Нет такого амулетика, который бы мог отпереть бархатную комнату! Чего же я в нём не доглядел? Ведь девчонка эта, Делька, мне подозрительной казалась, а не этот увалень!

— А у нас и девчонка была? — озадачился Сисидр. — Так, видать, она их и выпустила!

— Кого, их? — с подозрением поинтересовался Змиулан.

— Да братьев этих растреклятых, кого же ещё! — пояснил Сисидр. — Вы же её запирать не велели...

— Какого упыря ты мне тут рассказываешь? — взбеленился Змиулан. — Два человека вчера у нас чужих было! Два!

— Как же, два? — продолжал упираться слуга. — Ведь сами только что сказали, что была девчонка.

— Сисидр, — подозрительно уставился на слугу наместник, — повтори мой вчерашний приказ.

— Повторю, господин, если вы запамятовали, — с готовностью согласился слуга. — Вы сказали запереть парня в бархатную комнату, а детинушку в синюю.

— Кого? — простонал Змиулан и обречённо упал в кресло.

— Детинушку, — повторил Сисидр, опасливо глядя на хозяина.

— Девушку, болван, упырь тебя задери, девушку! Не детинушку!

— Так не видел я никакой девушки! — позволил себе возмутиться Сисидр. — Два парня только было. Один худой, другой... детинушка.

Наместник больше не мог выслушивать россказни Сисидра про парней и детинушек. Жестом выпроводив слугу из кабинета, он стал думать, куда могли рвануть эти двое?

'А я ей сразу не доверял. Но ты не слушаешь добрых советов!'

'Пошёл вон! С-с-советчик. Где ты бываешь, когда на самом деле нужен твой совет? А сейчас ты мне без надобности!'

'Подумаешь! Советы ему мои не нужны! Ты хоть погоню послал, умник?'

'Пошлю. Только кажется мне, что поймать эту пару будет не так-то просто!'

— Канин! Организуй погоню! — крикнул он в коридор. — И разберись тут, как им удалось сбежать?!

— Слушаюсь, господин наместник! — отозвался помощник. — Погоня уже ушла.

'И источник на месте оказался... Чем ты вчера смотрел, Энан?'

После тряски в телеге в скрюченных, неудобных позах, Том и Делька решили немного передохнуть. Да и бессонная ночь давала о себе знать. Выбрав в лесу уютную полянку подальше от тракта, они расположились на отдых. В торбах нашёлся хлеб, вялые огурцы и три варёных яйца. Делька разделила снедь согласно весу едоков и принялась чистить своё яйцо.

— Дель, — парень последовал её примеру, — а почему мы всё-таки сбежали?

— Я же тебе сказала. Он меня убить хочет, — она дочистила яйцо и откусила от него сразу половину.

— Он тебе это сказал? — удивился Том. — Он, вроде, мужик осторожный.

— Он сумасшедший мужик, Истома. Он прокрался ко мне в комнату поздно ночью, думая, что я уже сплю. Рожа перекошенная, глаза горят, голос какой-то другой, жуткий. Подошёл ко мне и засмеялся. Тихо так, противно. А потом сказал: 'Я тебя всё равно убью! Ты его не получишь!' И ушёл. А дверь в эту комнату на магический замок закрыта была. Я его открыла, когда шаги в коридоре стихли, и к тебе бросилась! Мне что, ждать надо было, когда этот полоумный наместник меня прирежет? Или задушит?

— Или утопит, — добавил Том. Но не смеялся он над страхами сестры, нет. Парень прекрасно понимал, что опасность была реальная. Что наместник этот и впрямь, человек загадочный. Откуда он узнал про то, что поток силы капища покидал своё место? Ведь совсем недолго Делька носила его по лесу.

— Вот именно! Мне теперь срочно надо свои возможности изучать! У этого наместника, между прочим, сила магическая есть! И он это скрывает! Я еле сдерживалась, чтобы не чесаться в его кабинете. А когда он мне руку протянул, едва сумела эту силу его от себя оторвать. Представляешь, — вдруг рассмеялась она, — как бы он удивился, если бы я этого не сделала?

— А зачем он руки-то к тебе протягивал? — нахмурился Том, заподозрив наместника в грязных намерениях.

— Силу мою проверял, физическую. Я же сказала, что занимаюсь гончарным делом. А нам, горшечникам, без сильных рук никак нельзя!

— Убедила?

— А то! Руки у меня сильные... Спать хочу.

— Спи. Я покараулю.

Выслушав доклад Канина о безрезультатности поиска беглецов, Змиулан, как не покажется это странным, даже обрадовался. Наместник чувствовал, что это загадочная семейка ещё обнаружит себя. И при более благоприятных для него обстоятельствах. Как он будет использовать это в своих целях, Змиулан пока не думал, но чувствовал, что пригодится ему ещё эта необычная девчонка. И парень тоже пригодится. С его-то габаритами...

'Глупец ты, Змий! Зря надеешься на эту вертихвостку! Как она тебя вокруг пальца обвела?'

'Не только меня, — усмехнулся наместник, — ты тоже магии её не почувствовал'.

'А и не было никакой магии! НЕ БЫ-ЛО! А вот как она замок магический открыла?.. Разве что...'

'Что, разве что? — как-то очень равнодушно поинтересовался Змиулан. — Выкладывай, раз уж проговорился'.

Подлую натуру своего собеседника он давно изучил, и ничему не удивлялся. Если бы он только мог избавиться от Энана! Нет, избавиться он конечно может. Даже в любую минуту. Но не хочет. Очень не хочет, и даже боится этого. Да, судьба играла им, как ветер играет листом, оторвавшимся от дерева. Взлёты и падения его были так стремительны, что он и глазом не успевал моргнуть, как всё менялось в его жизни. Дар великий, и тут же низвержение в бездну. Снова улыбка судьбы, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении оскалом, долгий путь к вершинам власти, и новая возможность падения с высоты. Он не желал больше потерь, не хотел лишений. Поэтому, он будет терпеть этого несносного подселенца. Так надо.

'Ничего я не проговорился... Ну, заглянул я к этой лгунье вчера перед сном...'

'Куда заглянул? — Напрягся наместник. — В бархатную? Сисидр — кретин, но ты-то?! Должен был сообразить?'!

'Ничего я не должен... '

'И зачем ты туда попёрся? Убедиться, что она всё-таки девушка? Она же призналась!'

'Да! А кто твою руку, словно тисками сжимал? Девушки так разве могут?'

'Деревенские могут. А она к тому же глину постоянно месит'.

'Это только её слова!'

'Хорошо, я уточню этот момент. Прямо сейчас'.

— Сисидр! — На пороге мигом появился проштрафившийся слуга и преданно уставился на Змиулана. — Ты слышал что-нибудь про сироткину посуду?

Слуга изобразил мыслительную деятельность, потом отрицательно помотал головой.

— Не слыхал. Дозвольте, на кухне спрошу? Повару всё ж лучше знать про посуду-то.

— Спроси, да поживей!

'И что это докажет? — не унимался Энан. — Ты же горшок не велел ей сделать!'

'Знаешь что, мой ДРУГ, мне подозрительно твоё недоверие к этой девушке! Между прочим, ты не рассказал про окончание твоего визита к ней! Она отбилась от тебя подушкой, судя по отсутствию синяков на моём теле?'

'Не трогал я её! Надо больно! И не в моём она вкусе!'

'Тогда что ты имел в виду под 'разве что'? Дверь забыл запереть?'

'Я этого не утверждаю! Я был в гневе! Мог и забыть...'

'Кретин! За что я только тебя терплю? Ведь, если это ты не наложил на дверь заклинание, то получается, что винить в их побеге можно только себя!'

— Господин наместник, — в кабинет заглянул Сисидр, — разрешите доложить? — Получив согласный кивок от хозяина, мужчина начал обстоятельный рассказ. — Стало быть, посуда такая есть. Повар говорит, что она, посуда то есть сироткина, дороже стоит, чем любая другая. И привозят её аккурат из Больших Ключей. Он свояку горшок наказывал купить на тамошней ярмарке, да беда у них приключилась. Наместник ихний, господин Кедрач, он ведь колдуна у себя держал. Этот колдун его перекидывал волшебным способом в места разные...

— Сисидр, ты можешь короче рассказывать? — нетерпеливо перебил его хозяин.

— Дык, я и так, коротенько. Вот, стало быть, отправился господин Кедрач в Большие Ключи, да промахнулся его колдун, и наскочил на кованый забор. Так на нём дух и испустил, — Змиулан отметил, что этих сведений он пока ещё не получал, а на кухне уже знают. — А господин Кедрач без колдуна остался!

— А горшок тут причём? — начал злиться наместник.

— Так они горшки все побили. Такой убыток причинили! И, говорят, девчушку маленькую затоптали конями. Жуть! Храните меня, Пресветлые!

— Когда, говоришь, это было?

— Намедни свояк повара вернулся, — стал загибать пальцы Сисидр, — надысь в пути был, третьего дня выехал из Ключей. Четыре дня назад, получается.

— Интересно, — пробормотал себе под нос хозяин. — Ты иди, Сисидр. Выходит, она уехала из села сразу после несчастья с наместником Кедрачом... Почему? Расстроилась из-за побитых горшков, или смерть ребёнка, произошедшая у неё на глазах, так подействовала? Очень интересно. Надо ещё разыскать их тётку. Этот увалень что-то рассказывал про тётку, которую они приехали навестить... — и тут наместника посетила одна неординарная мысль. А что, если парочка эта не покидала город, а прямиком отправилась к тётке? И пусть их разыскивают по всем дорогам! А они отсидятся тут, под носом у наместника, а потом, когда всё уляжется, спокойно вернутся в свои Ключи... — Канин! Вели разыскать их тётку!

Глава 4

Бороться, искать, найти и перепрятать...

До Жилки Том и Делька добрались без особых происшествий. В деревеньку девушка заходить не стала, а сразу направилась в лес к своей избушке. Провизии они закупили ещё по пути, так, что особой надобности заходить в Жилку у них не было. Парень удивлялся, как лихо Делька находит дорогу сквозь заросли. Ведь почти полжизни тут не была. А сестра со счастливым лицом указывала ему на знакомые с детства деревья, ручьи, овражки...

— Вон под тем деревом лиса жила, видишь лаз? А тут я играть любила. Смотри, какая удобная ветка. Этому вязу, мама говорила, тысяча лет. А в дупле сова жила. Они с мамой дружили. Смешная такая, глазастая! Вот мы и пришли...

Заросшая плющом избушка одиноко стояла среди леса, покинутая своими хозяйками. Тёмные окна отражали выросшую Дельку и её спутника.

— Это твой дом? — задал вопрос Том.

Он не ждал ответа, да он и не нужен был. Просто молча стоять перед заброшенным домом у парня не было сил. Спазм сдавил горло, не давая нормально дышать.

— Здравствуй, — тихо прошептала Делька, не решаясь войти внутрь.

— Боишься? — Она кивнула и смахнула набежавшую слезу. — Помочь?

— Нет. Я сама.

Девушка глубоко вздохнула и открыла дверь...

В доме пахло травами. Как за столько лет всё не заросло пылью, не было уничтожено мышами, не сгнило, Делька не понимала. Родной дом её встретил знакомыми запахами и привычной обстановкой. Том, топтавшийся в дверях, с изумлением рассматривал жилище травницы.

— Здесь кто-то живёт?

— Нет. Здесь всё так, как было при маме... Даже пучки с травами те же. Вот девясил, вот лесной хвощ... — девушка едва касалась давно засохших растений. — Удивительно, что всё так сохранилось... А вот тут был тайник.

Делька подошла к стене и нажала на краешек доски, являющейся стенной обшивкой. Доска с противоположной стороны отскочила, открывая потайную нишу. Девушка с трудом вытащила из тайника толстый гримуар в необычном переплёте. Том подошёл к сестре и дотронулся до книги.

— Что это? Кожа?

— Нет, что ты! Это такой сорт древесного гриба. При определённой обработке он становится похож на замшу. Правда, здорово?! — Она гладила книгу, словно та была живым существом.

— А что в ней? — поинтересовался Том.

— Мама сюда рецепты записывала... Вот, смотри, — Делька наугад открыла книгу и углубилась в чтение.

— Это что за язык? — Спросил брат, заглядывая в фолиант через плечо Дельки. — Ты его понимаешь?

Она подняла на него удивлённые глаза. Действительно, она могла прочитать и, даже всё понимала. Но это был не ильменский язык.

— Это язык ведуний. Мне мама говорила. Он очень древний...

— И что тут написано?

— Ллуон иль ваэ... Де ильвас аранэ... Это не рецепт, Том... Это...

Делька жалобно посмотрела на Истому, прижала к груди книгу и, не говоря ни слова, вышла из дома. Том не стал её тревожить. Потом сама расскажет.

Девушка устроилась под огромным дубом и стала читать фолиант. Выражение её лица было озадаченным. Парень вздохнул, и занялся обустройством нового пристанища. Хоть и сохранилось здесь всё в нетронутом виде, но еду всё равно надо варить, постель приготовить... Да много чего ещё.

Делька медленно переворачивала страницы, вчитываясь в строки необычного текста, повествующего о приходе в мир Второй Луны странных существ, называющих себя эльфами. Перелистнув очередную страницу, девушка удивилась присутствию на листе чёрных семян какого-то растения. Она сдула их с книги, а ветерок подхватил лёгкую ношу, унося семена в только ему ведомые края. Больше семян между страницами Дельке не попадалось. Только засушенный цветок, напоминающий огромную диковинную бабочку.

— Дель, идём ужинать, — позвал её Том, — а то темнеет уже!

— Иду...

Девушка нехотя закрыла книгу, в качестве закладки использовав найденный цветок. Её задумчивость волновала Тома, но он почему-то не решался задавать сестре вопросы.

— Я кулеш сварил. У вас тут вполне хорошая крупа нашлась.

— Угу...

— Дель, ты бы поела. А то сидишь, только ковыряешься...

— Угу...

— Да что с тобой такое? Очнись!

— Угу. Отдай!

Парень укоризненно смотрел на сестру, тянущую руки к отнятой книге. Делька поняла, что Том не уступит, пока она не съест кашу. Примирившись с требованием брата, она, не без аппетита умяла кулеш, и повеселевшими глазами уставилась на парня.

— Рассказывай, — улыбнулся Истома.

— Ты не поверишь....

Женщина с тоской смотрела в крошечное отверстие под потолком камеры, служащее ей единственной связью с миром. Только так она могла определить: день или ночь на улице, осень или лето, дождь или ясно... Если бы не это окошечко, она давно уже потеряла бы счёт не только дням, но и годам. Враг, заточивший её в этот каменный мешок, надеялся таким образом сломить её, заставить покориться его грубой воле. А она ждала... Ветер, неведомо как пробравшийся в каменный каземат, коснулся её бледного лба, шевельнул светлую прядь, пощекотал щёку, и опустил в ладонь зёрнышки чёрных семян.

— Наконец-то, — выдохнула женщина, и слёзы потекли по её впалым щекам, — девочка моя...

Она бережно поместила маленькие семена в трещины каменной кладки, смочив их водой. Теперь ей оставалось только ждать. Но ждать недолго. Ждать она научилась...

Маг недовольно вышагивал по полутёмной комнате, стараясь не смотреть на довольную физиономию хозяина замка. А тот, фривольно восседал в огромном кресле, закинув ногу на ногу, и потягивал из тонкого бокала нектар через соломинку. Словно не бегал по его гостиной взбешённый маг, готовый разнести всё тут до основания.

— Чего ты злишься? — усмехнулся хозяин. — Опасаешься за свою жалкую шкуру?

— О своей подумай! — огрызнулся гость — Думаешь, отсидишься в своём схроне, и тебя это не коснётся?

— Коснётся, не коснётся... Это была твоя идея!

— Что?! Моя? Это ты девку решил сломать! А мне она без надобности была!

— Она — без надобности, — равнодушно подтвердил сидевший, — но своё ты тоже получил. Зря, что не уничтожил сразу. Теперь не бесился бы так!

— Руки не хотелось марать, — брезгливо сморщился маг. — Кто же мог предположить, что живучая она такая окажется?! Таким задохликом была...

— Это её дочь! Я тебя предупреждал... а ты не послушал.

— Предупреждал, — прошипел гость. — Рано я её подставил... Надо было подождать!

— И как ты её упустил?

— Как, как... Пустая она, поди, отследи! Может, и сгинула уже давно...

— Ха, надейся на такую удачу! Сгинула... А ты вещунье этой доверяешь?

— Под пытками сказала...

— А-а-а! Ну, тогда конечно... — с плохо скрытым сарказмом, проговорил хозяин. — Ищи!

— А ОНА не поможет? — Маг с надеждой воззрился на собеседника.

— Забудь! — скривился тот.

Ему был крайне неприятен этот вопрос. Он не хотел признаваться человеку, что пленница не идёт ни на какие контакты, отказывается от заманчивых предложений, и демонстрирует готовность умереть, но не сдаться своему тюремщику. Это обстоятельство скребло по душе Шоэна острыми когтями недовольства, раздирая его самолюбие на тонкие полосы ненависти и злобы.

Маг криво усмехнулся, усугубляя тем самым гнев хозяина замка, клокотавший у того в груди, до этого момента мастерски скрываемый за маской безразличия. На лице Шоэна не дрогнул ни один мускул, лишь глаза полыхнули в полумраке алым отблеском и осыпались на пол с печальным звоном из его судорожно сжатой руки осколки хрустального бокала. Гость не стал дожидаться дальнейших действий хозяина, недовольно мотнул головой и открыл телепорт. Уже шагнув в переход, он услышал шипение, заставившее его вздрогнуть и ускорить темп. Проклятия ему только не доставало от тёмного.

— Ф-ф-фа-а-ар, — произнёс Шоэн сквозь зубы. — Мерзкий червяк!

Он прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла, потом вдруг резко встрепенулся, прислушиваясь к чему-то, и снова прикрыл глаза.

Всё под контролем... Всё под контролем...

— А кто такие — эти эльфы? — Том с любопытством смотрел на сестру.

— Народ, пришедший из другого мира к людям, — задумчиво ответила Делька.

— Это я понял. Они что же, и сейчас живут рядом с нами? Интересно посмотреть на живого эльфа!

— Интересно, — согласилась с ним сестра. — Это они магическую сеть создали. Мне в Змеином замке об этом рассказывали старшекурсники. Они создали... А я могу разрушить, — совсем тихо добавила девушка и с ужасом посмотрела на парня.

— Ну, ну... Не начинай снова! — Том с тревогой поглядел на сестру. Если не так давно он воспринимал её слова за бред, проникший в её сознание в момент обрушения храмов, то теперь он прекрасно понимал, что Дельке это под силу. И она страшно этого боится. — Никто тебя не заставляет ничего разрушать!

— Я уже начала, — усмехнулась горько Делька. — А если кто-нибудь узнает про эти мои способности...

— Ты боишься стать игрушкой в чьих-то руках? — напрягся Истома.

— И даже знаю, в чьих, — ещё мрачнее ответила Делька.

— Наместник Змиулан?! — Девушка согласно кивнула. — Вот, упырь! И что нам теперь делать?

Что делать? Делька растерялась. Ей становилось страшно от одной мысли, что наместник вновь поймает их с Томом. Второй раз сбежать он им уже не позволит. И не помогут тут ни сила Истомы, ни её странный дар управлять магической силой, не имея возможности её использовать. Вот если бы она могла снова стать магичкой... Новая волна боли и ярости накатила на девушку.

— Они не имели права лишать меня силы! — сквозь сжатые зубы прошипела она, и из её глаз покатились слёзы горечи и обиды.

— Так! — вскочил Том. — Спать! Нечего, на ночь глядя, о плохом думать! Утром разберёмся с нашими проблемами, на свежую голову. Марш на печь!

Делька послушно залезла на печь, натянула на себя старенькое лоскутное одеяльце, вдохнула родной, почти забытый запах, и уснула. Том с тревогой смотрел на сестру, пытаясь придумать хоть какой-то выход из создавшейся ситуации. В Большие Ключи им возвращаться нельзя, ежу понятно. Наместник наверняка уже позаботился об этом. Их мигом арестуют, как только они там появятся. Вон-Вож отпадает по этим же причинам. Ну не в этой же избушке им теперь жить?.. Да, такого поворота событий они с Делькой не ожидали.

Ничего путного не надумав, Том развалился на широкой лавке и закрыл глаза. Уже в полудрёме ему послышался шелест птичьих крыльев и, вроде как, слегка ветерком подуло...

Делька спала беспокойно. Вздрагивала и вскрикивала всю ночь. Ей снилось, что к их избушке по лесу крадутся тёмные фигуры, и несут они с собой смерть. Вот они уже обозначились по краю поляны, на которой стоял их дом. Один подаёт какие-то знаки остальным. Мужчины расходятся вокруг, перекрывая окна и дверь. В их руках одновременно сверкают мечи, отражая бледный свет полной луны. Они приближаются всё ближе к дому. Вдруг, дверь избушки распахивается, и на пороге возникает высокая стройная женщина, вооружённая двумя узкими мечами. Чёрные тени бросаются на защитницу дома.

Женщина легко спрыгивает с крыльца и принимает бой. Разбойники гуртом нападают на неё, но это только мешает им. Два меча мелькают в руках воительницы, создавая сверкающий щит вокруг неё. Предводитель, поняв ошибку, отзывает троих в сторону. На женщину теперь нападают двое, но это тоже не приносит ощутимых результатов. Женщина оказывается мастером клинка и вот уже оба нападавших ранены, и не могут продолжать поединок. Предводитель даёт знак оставшимся, и те начинают бой заново. Женщине приходится туго. Враги теснят её к дому. Она тоже ранена, но сдаваться не собирается. В прыжке, оттолкнувшись ногами от стены, она перелетает через головы нападавших и атакует их сзади. Двое падают замертво. Третий успевает развернуться к ней лицом, и в это время его тело пронзает стрела, пришпиливая к дому. Женщина разворачивается в сторону стрелявшего, и падает сама, ослеплённая заклинанием мага.

На поляну выходят двое мужчин. Один из них добивает раненых разбойников и сжигает их трупы магическим огнём. Второй подходит к пришпиленному мертвецу и шепчет над ним заклинание. Мертвый мужчина приобретает черты женщины, лежащей без движения на поляне. Маг довольно кивает головой, подхватывает безучастное тело зачарованной женщины и скрывается в темноте. Второй открывает дверь в избу...

— МАМА!!!

Делька в ужасе спрыгнула с печи и выбежала на улицу. В предрассветных сумерках она, ничего не понимая, рассмотрела поляну перед домом, пытаясь найти следы боя. Её взгляд задержался на ветке ели, на которой сидела и, не мигая, смотрела на неё сова.

Из дома следом за ней выбежал Том и стал испуганно озираться.

— Что?! Что случилось?!

— Уффа! — Делька подбежала к ели и протянула руки к птице. Сова слетела ей на плечо и блаженно закрыла глаза.

Делька подошла к бочке с дождевой водой, умыла разгорячённое лицо и подняла на Тома радостный взгляд.

— Ну, и чему ты радуешься после такого пробуждения? — недовольно пробурчал парень. — Я думал, тебя убивают!

— Том, моя мама жива! — глаза девушки светились счастьем.

— Что? — поперхнулся Том.

— Моя мама жива!!! Мне это Уффа показала, во сне! Кстати, познакомься, это Уффа, мамина подруга, — Сова повернула голову к Тому и моргнула, словно соглашалась со словами девушки. — Я тебе про неё рассказывала.

— Ага, — ошарашено произнёс Том. — И что она тебе показала?

— Как всё тут произошло! Понимаешь, этот маг, что спас меня... Ну, получается, что и не спас, а сам... Ну, не важно пока. Так вот, он был с ещё одним магом. Этот, второй, он заколдовал труп разбойника, и тот стал похож на маму. Его он потом и похоронил. А маму увёз второй! Понимаешь?

— Нет, — парень переводил взгляд с Дельки на Уффу, так и сидящую у неё на плече, и обратно. — Кто похоронил? Кто увёз?

— Первый остался, разбудил меня, рассказал, что спас от разбойников. А второй похитил маму! Ты это понимаешь?! Я должна её найти!

— Конечно, должна, — согласился Том. — Дель, ты в это веришь? Что твоя мама жива? Ведь столько лет прошло?..

— Верю! — безапелляционно заявила девушка.

— Теперь твои, то есть наши планы меняются? — парень внимательно уставился на неё.

— Ты про месть мою... — потупила Делька взгляд. Уффа на её плече недовольно ухнула.

— Да, — Том напряжённо всматривался в её лицо. Он с самого начала не верил в то, что она способна разрушить магическую сеть мира. Не в том смысле, что ей этого не дано, а в том, что не сможет она этого сделать в силу своего мягкого характера. Позлится какое-то время и утихомирится.

— Я подумаю...

— Аделина! У тебя... У нас появился другой путь! Ты же видишь, Судьба тебе предлагает шанс! Используй его, направь свои и мои усилия на поиски своей матери! Вон, и Уффа с этим согласна!

Сова одобрительно фыркнула словам Тома и немигающим взглядом уставилась на Дельку. Девушка захлопала глазами, недоумевая такому единодушию птицы и брата.

— Сговорились, — буркнула она недовольно и пошла в дом.

Брат с сестрой целый день решали, что им предпринять, к кому обратиться за помощью. Друзей, которые могли бы им помочь, у них не было, а вот врагов... Первый — наместник Змиулан, который вряд ли простил им побег. Второй — тот самый маг, который 'спас' Дельку и забрал её в Змеиный замок, а потом принимал участие в ритуале лишения магических способностей. С этим господином тоже встречаться было опасно. Так ничего и не придумав, Том и Делька вяло жевали кашу, в тишине обдумывая сложившуюся ситуацию. Уффа с закрытыми глазами тихо сидела на подоконнике, достоверно изображая спящую птицу. Делька повернулась к сове и задержала на ней взгляд, вспоминая, как мама часто советовалась с мудрой подругой.

— Уффа, — тихо позвала она птицу. Та тут же открыла глаза и с интересом посмотрела на девушку. — Ты нам поможешь?

— Уф-ф, — выдохнула сова и медленно закрыла глаза.

— Ты подскажешь нам, куда надо идти?

— Уф-ф.

— Ты нас проводишь?

— Уф-ф.

— Сейчас? — Сова медленно покрутила головой. — Завтра?

— Уф-ф.

— Спасибо, милая.

Том с восхищением наблюдал за разговором Дельки и птицы. Он прекрасно видел, что сова понимает, о чём спрашивает её девушка и отвечает.

— Как ты думаешь, Дель, куда нам придётся идти?

— Вот завтра и посмотрим... Я понятия не имею, Том.

Они шли за совой почти целый день. Уффа вела их по лесу, всё дальше и дальше уводя от тракта и обжитых людьми мест. Начались предгорья Старого хребта, и им пришлось заняться скалолазанием. Плечо Дельки оттягивала торба с фолиантом, который она не пожелала оставлять в избушке. Сколько Том не просил отдать книгу ему, сестра лишь молча отмахивалась, и продолжала тащить его сама. К вечеру птица привела их к старой пещере на небольшом уступе скалы, у подножья которой журчал ручей.

— Я знаю это место! — радостно оповестила Делька брата. — Мне мама рассказывала. Это пещера мага — отшельника. Она сюда иногда ходила. Вода в том источнике очень целебная.

— Делька, — позвал её брат, заглянув в пещеру, — тут давно никто не живёт.

— Как не живёт? — огляделась девушка.

Место и впрямь выглядело заброшенным. Трава не примята ни чьими ногами, костром не пахло, запах лесной, не обжитой.

— И зачем мы сюда пришли? — Том посмотрел на понурую Дельку и прикусил язык.

— Наверно, так надо, — растерянно ответила та и заглянула в пещеру. — Ой, тут кости!

— Чьи? — вбежал в пещеру Истома и увидел на каменной ступени, приспособленной под лежак, человеческий костяк.

— Должно быть, самого Отшельника, — предположила девушка и приблизилась к лежаку.

— Кто потревожил мой покой?! — прогремел скрипучий голос под сводами пещеры.

Делька вздрогнула от неожиданности и прижалась к Тому. Брат обнял её одной рукой, а во второй блеснул здоровый тесак.

— Кто это? — прошептал он на ухо Дельке.

— Я Хозяин этого места, — прогремело в ответ, — а вот вы кто такие?

— Мы, господин Отшельник, — робко произнесла Делька, — пришли к вам за советом. Нас сова Уффа привела.

— Уффа? — немного тише прозвучал голос. — Это сова знахарки Вии! А ты кто такая? Я тебя не знаю!

Из стены пещеры материализовался благообразный старик и требовательно уставился на пришельцев.

— Я её дочь, Делька, — девушка поклонилась старцу. — А это мой брат, Истома.

— Врёшь! — оборвал её Отшельник. — У неё не было сына! Поди, полюбовника за брата выдаёшь?

— Да как вы... — взбеленился Том, но Делька его удержала.

— Господин Отшельник, вы знаете, что случилось больше десяти лет назад со мной и моей мамой? — Старец утвердительно кивнул. — Я после этого попала в Змеиный замок, а потом — в приют. Мы с Томом с детства вместе и считаем друг друга братом и сестрой, что бы другие по этому поводу не думали! Некоторые верят. Мы даже похожи, — она хмуро уставилась на призрака.

— О, сердитая какая! — неожиданно засмеялся старец. — А вот мы сейчас узнаем, почему вы похожи, деточки?! Ну-ка, скажите мне, как звали ваших родителей?

— Маму — Вией, — недоумённо ответила девушка, — отца — Орвид. Так мне мама говорила.

— А твоих, братец? — ехидно вопросил призрак.

— Неола, мама то есть, — буркнул Том. — Мужа её звали Клим, но я его не помню. Он вскоре после их свадьбы в канаве утоп. А когда я мать про своего отца спрашивал, она руками как птица махала.

— Почему махала? — проскрипел Отшельник с явным удивлением.

— Мама у меня немая была, — погрустнел Истома. — А отцом моим она ангела считала, — добавил он совсем смущённо.

— Ну, ничего себе?! — всполошился призрак. — Ангела? Вот бабы — дуры! — Он в возмущении пометался по пещере, что-то нелицеприятно бормоча в адрес женщин. Потом, вдруг, успокоился и с усмешкой заявил. — А вот мы сейчас узнаем! Всё узнаем! Дерёза! Да выходи ты, чего цену себе набиваешь?

Из стены пещеры материализовался второй призрак, принадлежащий немолодой угрюмой женщине.

— Чего это я должна всем подряд показываться? — ворчала Дерёза, проплывая мимо парня и девушки.

— Вот рассуди нас, вещунья, — торжественно обратился к ней Отшельник, старательно пряча улыбку. — Являются ли эти молодые люди родственниками, как они это говорят, или обманывают бедных призраков?

— Ну-у, — протянула женщина, — матери и отцы у них разные, — старец довольно хмыкнул, — а вот кровь — одна.

— Как это? — одновременно спросили Том и Делька.

— Да, — согласился с ними Отшельник, — объясни нам, будь так любезна, что ты имела в виду?

— Ничего я не имела, — насупилась Дерёза. — Я сама ничего не понимаю! Вижу двух матерей, двух отцов. Никто друг другу не родня. А вот кровь у них одна, словно кто-то из родителей общий! Не могу я эту загадку разгадать! Не смотрите так на меня!

— Вот так объяснила, — прокряхтел старец и бесцеремонно уселся на свой собственный скелет, — ещё больше всё запутала.

— Но мы можем теперь с полной уверенностью говорить, что мы брат и сестра! — просияла Делька и радостно взглянула на Тома.

Парень не так бурно разделял её радость.

— Что, — усмехнулся Отшельник, глядя на Тома, — не братские чувства испытывал к этой вертихвостке?

— Она не вертихвостка, — неожиданно вызверился Истома. — И чувства мои, самые что ни наесть братские! У меня из головы мамин ангел не идёт!

— Эк, загадка, — согласился призрак. — Я вот что думаю: вам, ребятки, надо отцов своих найти. Найдёте, сразу всё выясните!

— Мы хотели маму Делькину сначала разыскать. Ведь ей помощь, наверное, нужна. А где искать, не знаем! Кто её похитил? Зачем? За эти мы к вам и пришли.

— Вию, говоришь, найти, — задумался Отшельник. — Даже не знаю чем вам помочь, ребятки... Дерёза, что скажешь?

— Пусть отцов ищут, — недовольно буркнула из угла пещеры вещунья. — Их найдут, и Вию найдут. Только в этом порядке.

— А их где искать? Госпожа Дерёза, подскажите! — взмолилась Делька. — Я для вас всё, что хотите, сделаю!

— Что ты можешь?! — закричала вдруг вещунья. — Думай, прежде чем обещанья раздавать! Глупая девчонка!

— А ты ей скажи, — неожиданно поддержал Дельку Отшельник. — Авось, и поможет чем...

— Да чем поможет-то? — не унималась Дерёза. — Силы-то нет ни пылинки! Мне маг нужен со степенью магистра! А-а-а!!! — завизжала и унеслась прочь из пещеры.

От её истошного вопля волосы встали дыбом. Делька с недоумением посмотрела на старца. Тот скривился и развёл руками.

— Зачем ей маг? — потупив голову, спросила старца девушка.

— Заклятье баньши снять, — недовольно буркнул Отшельник. — Её маг один замучил до смерти, а дух заклинанием себе подчинил. Вот и носится она по окрестностям, всё живое пугая по приказу мага этого. Только у меня в пещере и отдыхает... Ей и правда, только сильный маг помочь может... Ты уж прости её, Делька...

— Я ей помогу. Ну, попытаюсь помочь... Пусть она вернётся.

— А ты не врёшь мне, девонька? — старец недоверчиво смотрел в глаза Дельке.

— Не врёт, — ответил за сестру Том. — Наложить заклинание — не может, а вот снять...

— Ой, смотрите, родственнички, не обманите! Она ведь отомстит вам, если что! Дерёза! Дерёза, возвращайся! — позвал подругу призрак.

На входе в пещеру обозначился трепещущий силуэт псевдобаньши. Она величественно переместилась к Дельке и тихо произнесла:

— Попробуй... если можешь.

Делька протянула руки к призраку вещуньи, пытаясь определить магическую нить заклинания, держащую Дерёзу в плену у мага. Таких нашлось почему-то две. Одна — само заклинание. А вот вторая нить была очень странной. Гораздо прочнее первой, и наложена на крови... Делька потянула первую нить. Подчиняясь её движениям, та, где-то далеко лопнула и потекла к девушке. Скатав из неё клубок, Делька оторвала нить и у самой вещуньи, и спустила заклинание в землю. Призрак женщины вздрогнул и недоверчиво посмотрел на девушку.

— Меня ещё что-то держит, — тихо сообщила она своей избавительнице.

— Да, это кровная нить, — извиняющимся тоном сообщила ей Делька. — Её рвать?

Дерёза вздохнула тяжело и согласно кивнула головой.

— Отрывай сразу здесь, — вдруг встрял в процесс Отшельник, внимательно наблюдавший за действиями девушки.

— Почему? — удивилась Делька.

— Я её у себя оставлю! Потом ласково побеседую с этим... родственничком — душегубом.

— Нет, — запротестовала Дереза, неловко дёрнулась, и Делька в это время оборвала родственную нить, держащую вещунью.

— Да! — рявкнул Отшельник и отобрал у девушки конец магической нити.

Призрак вещуньи зло сверкнул на него глазами и вылетел из пещеры, не сказав никому больше ни слова. Делька недоумённо оглянулась на старца.

— Не сердись на неё. Позлится немного, потом сама благодарить будет, а-то и воспользуется... ниточкой.

— А кто он ей? — спросила Делька, не надеясь на ответ.

— Сын, — горько усмехнулся Отшельник. — Единственный сын.

— Упырь! — выругался, молчавший до сих пор Том.

— Ещё какой, — подтвердил старец. — Э, девушка, не плачь! Ты её освободила...

— Как так можно? — всхлипнула Делька.

— Можно вот... Вы, ребятки, заночуйте тут, — сменил призрак тему, — а завтра отправляйтесь на поиски. Да, книгу тут оставьте. Не зыркай так на меня, Адель! Нечего по трактам с собой такую ценность таскать! Я посторожу! И Дерёзу на это дело привлеку, как вернётся. И вот ещё что. Схоронили бы вы меня? А?

— Конечно, господин Отшельник, — с готовностью согласил Том. — Место покажете?

— Вот и спасибо, деточки! Вот и спасибо! А идти вам надо прямиком в Ильвилес!

— Уф-ф, — подтвердила вездесущая сова.

Ильвилес, столица Ильмении, самый крупный город государства. Побывать там мечтал каждый житель страны, но не каждому это удавалось. Далеко, дорого, контроль на входе в город строжайший. Власти столицы не допускали за его стены нищих, побирушек, попрошаек. Даже бедный крестьянин не мог попасть в город без серьёзной причины. Респектабельность города охранялась тщательно. Узнав про такие строгости, брат и сестра долго ломали голову, как им посетить Ильвилес?

Выручил их уже знакомый караван с бочками. Только теперь он шёл в Ильвилес и бочки были заполнены. Битюги, впряжённые в телеги, мерно вышагивали по тракту, возницы зорко всматривались в придорожные кусты, словно чего-то опасались. Одетые по-крестьянски, крепкие парни, охраняли обоз.

В этот караван они попали в Кротовьих ямах, когда Истома искал к кому бы присоединиться для дальней дороги. Они с Делькой решили, что в окружении людей им будет безопаснее путешествовать по трактам. Главный караванщик оценил силу обоих 'братьев', недоумевая щуплому телосложению младшего.

— Ни за что не скажешь, что ты, малец, силу такую имеешь, — усмехнулся он в усы, потирая правую ладонь после рукопожатия Дельки. — Гончар, говоришь? Надо же... Ладно, беру вас. Сбор через час, не опаздывать. Ждать никого не будем!

Братья ждать себя не заставили. Том шёл в качестве охранника, а Дельке поручили отслеживать магический фон, узнав, что есть у неё такие способности. Вернее, ещё в Кротовьих ямах караванщик Ратмир у лояльного мага проверил, есть ли у братьев сила, а потом Делька нечаянно ляпнула, что чешется от присутствия силы. Вот и подрядил её Ратмир следить за магическим фоном.

Том сразу смекнул, что свела их судьба с гильдией механиков, тихо враждовавших и с магами и с божниками. Слышал он о них много, изобретениями их пользовался, а вот встречать не доводилось. Серьёзные, много чего знающие мужики сразу понравились парню. Он всю дорогу расспрашивал их про разные приспособления да механизмы, неизменно сворачивая разговор к усовершенствованию пекарни. Мужики, поняв любовь Истомы, беззлобно над ним подшучивали и давали советы. Причём советы были дельные. Том старательно их запоминал, а некоторые записывал, купив по такому случаю несколько листов бумаги и карандаш.

Делька чаще ехала на телеге с молодым парнем по имени Ротор. Она поначалу удивилась такому странному имени, но потом парень объяснил, что это его так в шутку прозвали, а оно прилепилось.

Ротор не догадывался, что Делька — девушка. После прокола с чесоткой от присутствия магии, Делька постоянно контролировала себя, что бы опять не ляпнуть чего лишнего. Через пару дней она уже совсем отвыкла от женских окончаний. Пошёл, купил, выпил — как напутствовал её когда-то Истома.

В Вон-Вож обоз на обратной дороге не заходил, опасаясь провокаций со стороны магов и божников. Это было на руку Тому и Дельке. Только коней своих они забрали бы с радостью, будь такая возможность.

Через две недели караван дошёл до Ильвилеса. Их без задержек пропустили через городские ворота, даже не взяв платы за въезд в город. Братья тепло попрощались с караванщиками.

— А, может к нам, Истома? — спросил напоследок Ратмир. — Голова у тебя светлая.

— Я подумаю, — смутился парень от похвалы. — Возможно, потом, когда свои дела с Делькой решим. Вы нам тоже очень понравились! Правда, брат?

Он ощутимо хлопнул её по плечу, отчего девушка отлетела в сторону, попав в дружеские объятия Ротора.

— Извини, — смутилась она, поспешно выбираясь из крепкого захвата. Подняла на него умоляющие глаза, когда поняла, что парень понял её обман.

— Делька?..

Она еле заметно покачала головой и поспешила уйти, пока их ложь не стала понятна всем.

— В чём дело, Ротор? — услышала она вопрос Ратмира и внутренне вся напряглась.

— Хорошие парни, — пробормотал Ротор, — жаль расставаться.

— Верно...

— Том, ты нас чуть не выдал! — накинулась Делька на брата, как только они скрылись из вида караванщиков. — Даже, выдал! Ротор понял, что я девушка!

— Прости, Дель! Я не хотел...

— Ладно... — недовольно буркнула сестра. — Куда пойдём?

— А ты куда хочешь?

— Давай найдём постоялый двор или таверну, а потом в храм сходим.

— Ты хочешь в храм?

— А что, — пожала она плечами, — заодно пойму, какую силу могу выдержать. Говорят, что столичный источник самый сильный!

— Как скажешь... — озадаченно пробормотал Том.

Ильвилесский храм поразил Дельку. Она вошла в него, трепеща всей душой, но сила источника её не тронула. Она текла сквозь её тело тёплой, ласковой волной, приглашая гостью к самому центру магической сети мира. Храм Первого источника оказался заполненным до отказа. Там шла вечерняя служба. Прихожане заворожённо внимали жрецам, нараспев читающим псалмы.

Неожиданный ледяной поток силы заставил Дельку очнуться от благостного созерцания. Она осторожно оглядела толпу и нашла виновника своих неприятных ощущений. Тёмная фигура в плаще с капюшоном концентрировала возле себя холодный поток смертельного заклинания. Люди вокруг ничего не чувствовали и не замечали. Делька постаралась найти жертву, для которой готовился предательский удар. Красивая молодая женщина, в дорогой одежде, спокойно слушала службу, не догадываясь об опасности, нависшей над ней. Девушка потихоньку приблизилась к даме, в надежде, что успеет перехватить заклинание убийцы. О себе в этот момент она даже не подумала.

Маг закончил своё чёрное дело и, еле уловимым движением, метнул заклинание в жертву. Делька выбросила руку вперёд, пытаясь ухватить нить силы, но, вместо этого отразила заклинание обратно творцу. Человек в тёмном плаще вскрикнул и рухнул под ноги толпы. В поднявшейся суматохе Делька попыталась побыстрее скрыться из храма, прихватив за руку ничего не понимающего Тома.

Женщина, на которую совершалось покушение, метнулась к тёмной фигуре и что-то резко сказала почти испустившему дух магу. Потом, жестом подозвала своего слугу, что-то ему шепнула, поднялась и, закусив губу, покинула храм.

— И во что мы уже успели вляпаться? — поинтересовался у сестры заинтересованный Том, когда они добрались до снятой на постоялом дворе комнаты.

— Я убила мага, — шмыгнула носом Делька.

— Ты что... сделала?!! — вытаращил парень глаза на потупившуюся девушку.

— Том, я хотела только поймать смертельное заклинание, которым пытались убить очень красивую молодую даму. А вместо этого я его отбила обратно... этому...

— Ну, и что нам теперь делать? — он устало повалился на кровать и задумчиво уставился в потолок. Кто мог им сейчас помочь? У них в городе знакомых, кроме механиков, никого нет. И тех он не знает где искать. А вот их, скорее всего, уже ищут.

— Уходим? — жалобно спросила Делька.

В этот момент в дверь вежливо постучали.

— Опоздали, — констатировал Том.

Девушка тяжело вздохнула и пошла открывать дверь. На пороге стоял молодой мужчина в добротной одежде. Он, как показалось Дельке, равнодушно скользнул по ней взглядом и бесстрастным голосом заявил:

— Моя хозяйка, боярыня Милолика Рыльская, приглашает своего спасителя к ней в гости.

Том возмущённо затряс головой. Они уже принимали приглашение высокопоставленной особы, и добром это не кончилось.

— А вы точно от боярыни? — осторожно поинтересовалась девушка.

Том за её спиной недовольно засопел.

— Вот её герб, — мужчина гордо ткнул пальцем в изящную вышивку на левой стороне камзола.

— Хорошо, — согласилась Делька. И первой вышла из комнаты.

Посланник боярыни величественно развернулся и последовал за ней.

— Я с тобой! — ринулся за ними Том.

На дверце кареты Том приметил такой же герб, как и на одежде посыльного, но это ничего не значило. В карете он сел напротив сестры, и они снова не проронили ни слова за время поездки.

Дом боярыни был намного больше дома наместника Вон-Вожа. Неискушённые сельчане, Том и Делька, могли легко его принять за дворец правителя. Они нерешительно топтались у мраморной лестницы, боясь шагнуть на дорой ковёр. Дверь на втором этаже распахнулась, и навстречу им радостно выпорхнула госпожа Милолика.

— Я безмерно обязана вам своим спасением! Проходите, пожалуйста, сюда, прошу вас! — она радушно пригласила гостей в небольшую гостиную. — Микита, прикажи подавать угощения! — Брат с сестрой нерешительно вошли в комнату и обернулись на хозяйку. — Микита вам уже сказал, что я — Милолика Рыльская. А как зовут мою спасительницу? — её лукавый взгляд обратился на девушку.

— Делька. Но как вы...

— Как я догадалась, что вы девушка? — расхохоталась боярыня. — вы очень похожи на юношу, надо отдать вам должное. Но... Я это вижу сразу. Даже не вижу, чувствую. Не смущайтесь, Делька. Делька... А как ваше полное имя?

— Аделина.

— Шикарное имя! У вашей мамы хороший вкус. А вы, молодой человек? Вы брат Аделины?

— Брат, сударыня. Истома.

— Истома? Пресветлые! Это ж надо было так назвать красавца — парня...

Том смутился от её слов, зарделся, как девица, понял, что покраснел и насупился.

Милолика заметила его смущение и кокетливо погрозила ему пальчиком. В комнату вошли слуги, быстро сервировали стол и тихо удалились. Хозяйка жестом пригласила гостей к столу. Том и Делька переглянулись и послушно уселись в кресла. Хозяйка радушно потчевала их разными блюдами, и восхищалась Делькиной реакцией. Когда гости насытились, она предложила им вина и завела уже серьёзный разговор.

— Аделина, как вы его заметили? Я обладаю небольшой силой. Даже училась когда-то в школе Орла, но в вас я не чувствую мага. Как?

— Мне стало холодно, — призналась Делька.

— Холодно?

— Добрую силу я чувствую как тёпло, а тут холодом повеяло. Я и попыталась найти, кто в храме смертельное заклинание плетёт.

— А как вы ему вернули это заклинание?

— Не знаю, госпожа Милолика. Это первый раз со мной такое. А он... умер?

— Конечно, умер, — отмахнулась боярыня. — Странно, что он ещё несколько секунд жил после такого удара....

— Может, отражённое заклинание, слабее прямого? — предположила Делька.

— Ты разбираешься в теории магии? — не скрывая интереса, спросила хозяйка.

— Немного.

— А твой брат?

— Нет, — ответил за себя Том.

— Училась? Где? — продолжала расспросы боярыня, впрочем, весьма дружелюбно.

— Позвольте, госпожа Милолика, я этого не буду говорить. Ведь теперь я не магичка...

— Хорошо, Аделина. Не говори. Где вы остановились?

— На постоялом дворе.

— Господа! За твой, Аделина, невероятный поступок, я приглашаю вас быть гостями в этом доме! Отказа я не приму!

— Но, сударыня, как можно? Мы, простые сельчане... И жить тут? — Делька обвела восхищённым взглядом комнату.

— Хорошо! Не скрою, что у меня к тебе есть свой интерес, — боярыня закусила губу и, немного подумав, продолжила. — Это покушение было не первым. Если я правильно считаю, то — третье. Враг мой не успокоится, пока не добьётся своего, или я не пойму, кто это мне так пакостит. На примете у меня четыре кандидата. О них я скажу позже. Твои, Аделина, удивительные способности могли бы послужить мне... Я предлагаю вам, и тебе и Истоме, работу. Будьте моими телохранителями! Оплата будет достойной!

— Спасибо за доверие и предложение, госпожа Милолика, — Дельке было неудобно отказывать боярыне в её просьбе, но и принять столь щедрый подарок судьбы она не могла по известной причине, — но у нас с братом есть своё, очень важное дело.

— Какое? — участливо поинтересовалась хозяйка. — Если я могу чем-то помочь, то сделаю это с удовольствием!

— Мы ищем своих отцов... — тихо пробормотала девушка, потупив глаза.

— Это ваша мать вас послала?

— Нет. Ситуация наша очень запутанная... — Делька несколько секунд подумала, а затем всё-таки решилась. — Нам даже маг-отшельник и вещунья мало что смогли сказать.

— Вы поделитесь со мной своей тайной?

Брат с сестрой переглянулись. Делька согласно кивнула и рассказала боярыне об их с Томом непростых родственных отношениях.

— Орвид... Я не знаю ни одного мужчину с таким именем. Очень редкое имя. Именно поэтому его будет легко разыскать. Я дам указание тайной службе. Мой брат служит там и поможет в этом вопросе. — 'А вот с поиском моего врага помочь никак не может', — с горечью подумала боярыня, но вслух этого не сказала.

— Хорошо, госпожа Милолика. А сколько надо ждать?

— Вы так торопитесь?

— Чем быстрее мы найдём хотя бы одного отца, тем быстрее мы отправимся на поиски мамы.

— Да, конечно! Прости, Аделина. Это займёт несколько дней. А пока вы погостите у меня. И, я прошу сопровождать меня на приёме во дворце князя Добромира, посвящённого десятилетию его правления. Надо вам только одежду заказать. Микита!

Магистр Маер задумчиво перебирал листы с отчётами, снова и снова прогоняя в уме все добытые сведения о судьбе девочки по имени Фраира. Отчётов было много, а вот достоверных данных мало, буквально крупицы. Ярл проверял сиротский приют в Пыксе, куда девочку отправили после обряда лишения силы. Там бы никто и не вспомнил сироту, если бы тогда при поездке в храм не погиб сторож. Что стало с девчонкой, приютское начальство не знало. Их это мало волновало, и после трагедии в Загорье судьбой девочки никто не поинтересовался. В старых приютских бумагах удалось отыскать лишь новое имя Фраиры, которое она получила при поступлении: Параска. Это ничего не давало Маеру, так как, по его мнению, если девчонка осталась жива, то звалась сейчас она своим настоящим именем. А вот каким? Здесь, в Змеином замке не было принято записывать имена учеников, данных при рождении. Только имена, достойные магов. И Гардаш, когда-то привёзший девочку в школу, не помнил, как звалась она матерью. Не помнил или не хотел говорить...

Маер недовольно передёрнул плечами, вспомнив, как заместитель клятвенно уверял его в том, что никогда и не знал имени спасённой малышки. Мол, в шоке она была, и всю дорогу молчала. Поведение Гардаша с некоторых пор стало волновать главу Ордена. Уж больно тот рвался всё сделать первым, если это касалось дел в столице. Словно выслуживался перед князем. Сместить самого Маера он, конечно, не мог, а вот основать новый Орден... вполне. Если бы у Гардаша было больше магических сил и денежных средств, да при поддержке князя... Новый Орден, да ещё расположенный в столице или её окрестностях, мог подорвать, а затем и разрушить веками устоявшееся равновесие магических сил в Ильмении.

Магистр с трудом прогнал невесёлые мысли о своём заместителе и углубился в отчёт Калины, которая под видом странствующей ведьмы-лекарки две недели жила в Больших Ключах. Странное повторение трагического происшествия с телепортом Силослава не давало Маеру покоя. Слишком точно всё совпало... слишком.

Калине удалось установить, что в момент появления телепорта на рыночной площади пострадала ещё одна девушка. Это именно она пыталась остановить четвёрку лошадей, размахивая руками, и получила ощутимый удар сломанной оглоблей. Буквально на следующий день она с братом покинула деревню, отправившись в сторону Вон-Вожа. Местные жители говорили, что они уехали навестить тётку, что брат с сестрой пришлые, что сами они из Колодезя и осиротели при обрушении тамошнего храма.

Второе совпадение ещё больше озадачило Маера, если бы не наличие у девушки брата, да к тому же старшего. А деревенские в один голос утверждали, что похожи они здорово, и держались друг за дружку, как родные. Только занятие выбрали не по традициям: парень — хлебопёк, а девушка — гончар. И имя этой странной девушки — Делька.

А вот Ростичар в городе Колодезь ничего не обнаружил. Кто такие эти брат с сестрой, кто их родители... За давностью лет никаких свидетелей не нашлось. Если, конечно, этот любвеобильный субъект вообще искал этих свидетелей, а не прохлаждался по трактирам и спальням молодых вдовушек.

Поиски Жерла в Вон-Воже тоже ничего не дали. Кроме неожиданного всплеска паранойи у наместника Змиулана, устроившего облаву на въезде в один из дней, ничего интересного в городе не произошло. Конечно, было лучше поговорить с самим наместником, но, по непонятной причине, господин Змиулан на дух не переносил ни Маера, ни членов его Ордена. Да и других магов не жаловал.

Размышления Маера прервало голубоватое око телепорта, нарисовавшееся в центре кабинета. Такой изящный, если можно так выразиться, телепорт мог создать лишь единственный маг на свете, которого уже тридцать лет никто не видел в Ильмении. Гроссмейстер Шадр собственной персоной, шагнул к столу Маера и бесцеремонно сгрёб листы отчётов, бегло их просматривая. Магистр медленно поднялся из кресла и почтительно склонил голову.

— Приветствую Вас, учитель!

— Наворотили делов? — не отрываясь от чтения, недовольно пробормотал пожилой маг. — Что это за девица? А, Маер? Что это за погоня за призраками? — он поднял гневный взгляд на магистра, тряся рукой с зажатыми отчётами. — Почему весь твой Орден занимается поисками непонятно кого?!

— Это только гипотеза, господин Шадр, — проговорил Маер, ощущая себя школяром, под обличающим взглядом учителя, — но, слишком много совпадений!

— Рассказывай! — гроссмейстер уселся в гостевое кресло и вперил буравящий взгляд в Маера. — Рассказывай, как в твоём Ордене вошло в привычку лишать силы талантливых учеников! У нас ведь одарённой молодёжи как грязи весной, не так ли, Змей?! Лишим этих, придут другие! Ни один Орден не позволяет себе такой расточительности кадров, и только у тебя за время моего отсутствия этой экзекуции подверглись десять учеников! Талантливых учеников, смею заметить! Не будущих божников вы лишали силы! Отнюдь! Конкуренции испугались?

— Как можно?! — не удержал возмущения Маер, но стушевался под тяжёлым взглядом Шадра.

— Доложи по всем десяти случаям! — сурово изрёк пожилой маг, и устало прикрыл глаза. — И чаю мне организуй.

Маер подробно изложил гроссмейстеру все случаи лишения учеников силы и, по мере своего повествования, становился всё мрачнее. Причины, по которым так сурово наказывали детей, сейчас выглядели надуманными и легковесными. Кто-то был всего лишь непослушным, а казался неуправляемым. Кто-то дерзким и непочтительным, кто-то злым и бездушным... как тогда казалось.

— Вам просто было лень с ними возиться, — констатировал Шадр, — и, вместо того, чтобы заниматься воспитанием учеников, вы избавлялись от проблемных детей! А девочку Фраиру так вообще принесли в жертву ради зарвавшегося наместника! Трусы! Трусы и идиоты! — гроссмейстер с силой ударил по подлокотникам кресла. — Тот случай с мальчишкой... ничему вас не научил! Если мне не изменяет память, парень чуть не умер при обряде, а ведь ему было уже четырнадцать лет!

— Пятнадцать, — механически уточнил Маер.

Пожилой маг недовольно махнул на него рукой и продолжил свою гневную речь.

— Так нет, вы и более младших детей не пожалели! Так чего теперь такую бурную деятельность развёл?

— Два храма разрушено, — неуверенно начал Маер.

— Вчера разрушено? — язвительно поинтересовался Шадр. Маер отрицательно помотал головой и тайком вздохнул. — Не вчера... — так же вздохнул гроссмейстер. — Что у тебя есть на эту девицу?

— Особого ничего... Только совпадения...

— Ну?

— Она присутствовала при обрушении храма в Загорье, и, возможно, — надавил Маер на последнее слово, — была в Колодезе, когда там ровно через год повторилась трагедия.

Шадр удивлённо поднял бровь.

— С Загорьем понятно... А почему ты считаешь, что и в Колодезе она была, а не погибла вместе со старостой?

— Не знаю! Просто в Больших Ключах, когда трагически погиб Силослав, повторилась одна крайне неприятная история.... свидетельницей и участницей которой была одна девица. Она в том селе вместе с братом проживает. Так вот сельчане говорят, что эти брат с сестрой оттуда. Странно ещё и то, что сразу после несчастного случая они уехали из села!

— Больно уж всё расплывчато... — недовольно проговорил Шадр. — Давай разбираться с той, которая училась у вас. Кто родители девочки?

— Мать — деревенская травница, отец неизвестен.

— Травница, говоришь... — задумался старый маг. Минут пять он молчал, потом поднял тяжёлый взгляд на Маера и тихо-тихо сказал. — Молись всем богам, Змей, всем, которых только знаешь, что бы эта девочка оказалось не той, о которой я думаю, иначе...

— Что?! — просипел Маер, почувствовав, как из-под ног уходит земля.

— Молись, Змей... молись...

— Господин Шадр, объясните, пожалуйста! — чуть не плача, прошептал Маер, наплевав на свой статус, должность и прочие привилегии.

— Объяснить?! — рявкнул гроссмейстер так, что главу Ордена вдавило в кресло. — Объяснить, какого монстра вы, быть может, сотворили и выпустили в мир?!

— Монстра? — еле слышно пробормотал озадаченный Маер.

— Анналы перечитай, — всё так же зло посоветовал Шадр, — внимательно!

— Да я их за последние восемь лет наизусть выучил! — в сердцах высказался Маер. — Как сеть создавали, как источники переносили, как ильвы специальные обряды проводили, как их самые сильные маги потоки... — он запнулся и с недоумением посмотрел на старого учителя. — Но, такое невозможно! Ильвы ушли из нашего мира!

— Не ушли, — буркнул Шадр.

— Это ОНИ? — подскочил из кресла Маер.

— Делать им больше нечего! А вот девочка эта... вполне возможно.

— Но, она не ильвийка!

— Откуда ты знаешь? — скривился Шадр. — Как она попала к вам в замок?

— Гардаш привёз, — упавшим голосом сообщил глава Ордена.

— Значит так, Маер, я проведу расследование по своим каналам, — деловым тоном сообщил гроссмейстер, поднимаясь из кресла, — а ты разыщи девушку. К розыскам старайся внимания не привлекать, делай это тайно, — Змей согласно кивнул. — За девушку отвечаешь головой! Не смотри на меня удивлённо! Она — великая ценность для нас! И следи за Гардашем. Амбициозен он больно... Ох, наделали вы делов, остолопы, — донеслось уже из голубого телепорта.

Маер опустился в кресло, и снова погрузился в раздумья. Неожиданный визит великого мага и учителя, и расстроил, и обрадовал его одновременно. Особой ясности Шадр не внёс, если ещё больше всё не запутал. Но то, что гроссмейстер лично занялся этим делом, вселяло надежду на благополучный исход. Вот только его намёки на происхождение Фраиры...

А Гардаш та ещё сволочь!

Глава 5

— У тебя когда-нибудь чёрная полоса кончится?

— Конечно! Я же не вечный...

Милолика задумчиво смотрела на свою телохранительницу, пытаясь понять, как девушка, несколько минут назад похожая на угловатого подростка вдруг стала верхом элегантности и грации. Не из-за платья же, в самом деле!

Делька, облачённая в новое платье цвета весенней зелени, с удивлением рассматривала своё отражение в зеркале, с трудом веря в то, что эта зеленоглазка она сама и есть. То ли цвет платья так повлиял глаза, то ли была другая причина, но внешность её изменилась, словно по волшебству. Только волосы, обрезанные по плечи, контрастировали с остальным видом.

— Аделина, — наконец вымолвила боярыня, — ты говоришь, твоя мама была деревенской ведуньей?

— Да, сударыня, травницей.

— Хм... Занятно. А ты очень красива, девочка, — она подошла к Дельке, чуть приподняла волосы, открывая шею, мельком взглянув на несколько крупноватые уши девушки. — Причёску сделаем, и молодые кавалеры слетятся к тебе, как пчёлы на мёд, помяни моё слово!

— Причёску? — нахмурилась Делька и потупила глаза. — Я даже не знаю...

— Ты переживаешь из-за ушей? — осведомилась Милолика. Девушка кивнула и посмотрела на неё жалостливым взглядом. — Не переживай! Этот твой небольшой недостаток мы скроем...

Боярыня задумчиво похлопала сложенным веером по руке и снова внимательно посмотрела на Дельку. Эта удивительная девушка опять заставила её задуматься. Странные способности, которые она продемонстрировала при покушении в храме, хрупкое, и, одновременно, крепкое телосложение, достаточно высокий рост, и уши... По отдельности эти особенности не обращали на себя внимания, но обнаруженные в одном человеке... С одной стороны, это не могло, не должно было быть правдой. С другой... Ильвы создали магическую сеть, перераспределив потоки, следовательно, реально существовали в этом мире. Так почему же не предположить, что, нет, не чистокровная ильвийка, а потомок, правнучка какого-нибудь любвеобильного мужчины, получила от природы в дар такой оригинальный набор способностей и внешность.

Боярыне непреодолимо захотелось познакомиться с родителями столь нестандартной особы, и их розыск стал для Милолики личным интересом.

В комнату, где Делька примеряла платье, вошёл Истома, обряженный в новый костюм. Брат и сестра с удивлением уставились друг на друга.

— Делька, ты похожа на богатую даму! — отвесил корявый комплимент Том.

— Иди ты, — смутилась девушка и нахмурилась.

— Аделина, ты должна принимать похвалы мужчин с достоинством, — улыбнулась Милолика, — не смущаясь. Ты действительно выглядишь великолепно! Прими это, как данность, и не тушуйся. Истома, скажи ей это ещё раз. А ты, Адель, чуть склони головку и улыбнись. Этого будет достаточно.

— Делька, ты похожа на богатую даму! — послушно повторил парень.

Девушка грациозно качнула головой и нежно улыбнулась. Милолика только глазами похлопала, поражаясь внутреннему достоинству своей юной телохранительницы. Только что была деревенской девчонкой, и тут же продемонстрировала прямо-таки королевское поведение.

— Ты умеешь танцевать? — хитро прищурила глаза боярыня.

— Зачем? — испуганно отозвалась Делька, снова превращаясь в напуганную сельчанку.

— На приёме во дворце тебя могут пригласить на танец! Так что ты должна уметь танцевать!

— Не умею. Но, сударыня, разве в мои обязанности не ограничиваются вашей охраной?

— Адель, я же не оповещу княжеский двор и всех, кто будет на приёме, что ты охраняешь меня от врагов? Пусть все считают, что у меня новый телохранитель — Истома. А тебя я представлю как свою дальнюю родственницу. Следовательно, ты можешь развлекаться на приёме наравне с другими гостями, в том числе и танцевать с кавалерами.

— Хорошо, сударыня, — неуверенно ответила девушка.

— Да, вот ещё что... Тебе придётся называть меня по имени. Родственница, как-никак!

Приём в княжеском дворце поразил Дельку. Для девушки, выросшей в деревне, всё здесь было восхитительно и сказочно. В какой-то момент она даже забыла, зачем пришла сюда. Милолика, заметив, что её 'родственница' чуть ли не с открытым ртом глазеет на картины и статуи, поспешила вернуть девушку на грешную землю

— Адель, не увлекайся живописью, — прикрыв рот веером, прошептала она ласково.

— Простите, — смутилась Делька, — но как нарисовано!

— Понимаю... Но, лучше обрати внимание на молодого человека из гильдии механиков. Он уже давно глаз с тебя не сводит! — Милолика стрельнула взглядом в нужном направлении, показывая девушке, где находится заинтересованный кавалер.

Делька даже головы не повернула в его сторону, лишь вздохнула как-то обречённо.

— Высокий, темноволосый, — проговорила она, — бородка маленькая...

— Вы знакомы? — кокетливо осведомилась боярыня.

— Да. Его зовут Ротор. Мы с их обозом в Ильвилес приехали.

— Так что же ты медлишь? Иди, поздоровайся с ним! Он уже все глаза проглядел на тебя! — воодушевлённо зашептала боярыня.

— Не могу, — снова вздохнула Делька. — В обозе я ехала под видом... парня.

— Аделина, он идёт к нам, — сообщила Милолика. — Придётся тебе объясняться, голубушка...

— Сударыня, разрешите представиться, — Ротор смотрел на Дельку серьёзными глазами. — Влад, механик.

Девушка подняла на парня извиняющийся взгляд. Встретившись с её зелёными глазами, он чуть отшатнулся. Эмоции захлестнули молодого механика. Удивление, недоумение, сомнение... восторг.

— Аделина, — пролепетала смущённая девушка и чуть присела в поклоне, как учила её хозяйка.

Милолика, поджав губки, осторожно пятилась, оставляя молодых людей наедине, хотя ей ужасно хотелось узнать, как дальше будут развиваться события. Боярыня очень любила романтические истории, и была, как все женщины, любопытна. Но в данной ситуации она рассудила, что её присутствие лишь помешает им объясняться. А подробности она потом узнает у Дельки.

— Я в замешательстве, — пробормотал молодой человек. — Делька, это всё-таки ты?!

— Всё-таки я, Ро... Прости, Влад.

— Ух, — мотнул он головой, — а я боялся обознаться! Значит, ты родственница боярыни?

— Нет, — выдала тайну девушка и тут же спохватилась. — Для остальных, да!

— Правда? — он радостно улыбнулся и протянул девушке руку. — Потанцуем?

— Только я не очень хорошо танцую, — сообщила девушка доверительно.

— Не важно... я тоже. У меня есть только этот танец, потом я пойду готовить... самоходку к демонстрации.

— Что, прости?

— Самоходный экипаж, который передвигается сам, без коней. Я буду им управлять! — с профессиональной гордостью сообщил парень.

— Пресветлые, разве такое возможно?! — Делька прикрыла ладонью рот.

— Увидишь! — улыбнулся Влад и повёл свою даму в круг танцующих пар.

Демонстрация самоходных экипажей вызвала ажиотаж среди гостей. Одни были в восторге, другие испытывали абсолютно противоположные чувства. Среди недовольных были маги и божники, в кои-то веки, принявшие одну сторону. Маги воочию увидели конкуренцию своим телепортам. Жрецы же просто ненавидели всё, что создавали механики, доказывая простым людям, что человеческий ум способен на многое.

Князь Добромир с воодушевлением прокатился на самоходном аппарате, задавая Владу технические вопросы. Государь Ильмени имел разносторонне образование и поощрял всякие полезные новшества, создаваемые гильдией механиков. Такое предпочтение князя вызывало недовольство магов и божников, но повлиять на правителя они никак не могли, и были вынуждены мириться со сложившимся положением дел.

Делька искренне порадовалась за своих знакомых, но полностью разделить их триумф ей мешало чувство тревоги. Она давно ощущала на себе чей-то напряжённый взгляд, но обнаружить наблюдателя не могла, как не пыталась. Лишь однажды, буквально краем глаза девушка заметила фигуру мужчины, смутно напомнившего ей наместника Змиулана. Предчувствие надвигающейся опасности буквально давило ей на плечи. Девушка поискала глазами брата, в надежде, что наместник ей лишь показался. Но Истому обнаружить не удалось. Телохранителей знатных особ допускали не во все помещения дворца, считая, что княжеской охраны вполне достаточно для безопасности гостей. Боярыня тоже куда-то подевалась, и девушка почувствовала себя одинокой и потерянной среди высокородных гостей. Делька решила отыскать Милолику. В конце концов, телохранитель она или нет?

Проплутав по залам и коридорам дворца, она неожиданно набрела на открытую террасу, выходившую в шикарный парк, больше походивший на сказочный лес. Огромные вековые деревья подпирали вечернее небо. Толстые жгуты лиан обвивали их стволы, свисая с веток ленивыми раскормленными змеями. Ночные цветы уже начали распускаться, выпуская в мир свои пряные дурманящие ароматы. Птицы прощались с уходящим днём, посвящая ему свою песню. Шум праздника сюда почти не долетал, и Делька с удовольствием погрузилась в знакомые с детства звуки леса. Осторожные шаги, раздавшиеся за её спиной, заставили девушку резко обернуться. Всё очарование вечера мгновенно улетучилось, уступая место страху.

Наместник Змиулан с интересом разглядывал преобразившуюся Дельку, преграждая ей пути к бегству. Девушка оценила своё незавидное положение и была уже готова броситься на своего врага, ведь физически она была ненамного слабее, а магические способности мужчины её вообще не волновали.

— Сирота, говоришь? — усмехнулся наместник и приблизился к девушке ещё на шаг.

— Вас это не касается! — крикнула Делька и неожиданно даже для самой себя сиганула через балюстраду террасы.

Змиулан был уверен, что загнал строптивую девчонку в угол, и никак не ожидал, что она выкинет такой финт. Когда он подбежал к перилам и посмотрел вниз, девушка уже скрылась за углом здания. Мужчина криво ухмыльнулся.

'Лихо она со второго этажа сиганула...'

'Что, опять она тебя обвела вокруг пальца?' — язвительно осведомился Энан.

'Нас, — не менее ехидно ответил своему второму 'я' наместник, — нас обвела... Удивительная девушка! А как она похорошела! Ты не находишь?!'

'Ненавижу плоских девиц! — возмутился голос. — Ухватиться не за что!'

'Тебе бы только ухватиться...'

'Тут мы с тобой не сходимся!'

'Ты прав, не сходимся... Ладно, шутки в сторону! Надо её разыскать и поговорить. И действовать надо по-иному...'

'Что бы у неё выбора не было!'

'Вот именно!'

Запыхавшаяся Делька подбежала к парадному входу и столкнулась нос к носу с выходившими из дворца механиками. Празднично одетые, они представляли собой занимательное зрелище. Непривычные к сковывающим одеждам, мужчины имели неестественно прямые осанки. Накрахмаленные воротники натирали им шеи, отчего они постоянно дёргали головами и хмурились недовольно, мысленно ругая дворцовый этикет. Но лица механиков моментально озарились улыбками, едва они узнали Дельку.

— О, смотрите-ка, — пробасил Ратмир, распахивая объятия, — и впрямь, Делька! А мы Ротору не поверили, что парень наш девушкой оказался! Ты какими судьбами здесь, горшечница?

— Я на службе, — тихо прошептала девушка потупившись. — Простите нас за обман. Так было проще путешествовать.

— Да чего уж там! — рассмеялся Ратмир, обнимая её по-свойски. — Надо, так надо... Истома-то хоть мужчина?

— Конечно! — заверила его Делька. — Это меня можно за парня выдать...

— А ты ни разу не прокололась за время нашего путешествия, — похвалил её механик. Девушка смущённо опустила глаза, стрельнув взглядом на Влада. — Прокатиться не хочешь?

— А можно? Ой, меня же боярыня, наверное, потеряла!

— Не волнуйся! Милолике мы скажем, что ты с Владом поехала кататься, — подмигнул Ратмир Ротору.

— Ну, хорошо, — неуверенно согласилась девушка, опять бросив взгляд на парня.

— Влад, подавай карету! — усмехнулся механик. — Дама ждёт!

Милолика хмурилась и недовольно покусывала нижнюю губу, в очередной раз выслушивая грандиозные планы своего благоверного. Боярин Пшота Рыльский уже битый час рассказывал ей, как он быстро сориентировался сегодня и почти заключил контракт с главой гильдии механиков Череном о поставке корпусов для самоходных экипажей. Надо только переоборудовать немного каретное производство. Женщина зверела от технических подробностей, экономических терминов и подсчётов предполагаемых барышей, которыми засыпал её муж. Энтузиазм Пшоты давно уже не вызывал в её душе ничего, кроме раздражения. В голове боярина вечно рождались какие-то грандиозные проекты, которые на поверку оказывались пустышками. А теми предприятиями, которые всё-таки приносили прибыль, собственноручно занималась Милолика. Но муж свято верил, что они процветают благодаря его способностям и деловой хватке.

Пропуская мимо ушей болтовню супруга, женщина была погружена в свои невесёлые думы. Во-первых, куда-то подевалась Делька. Милолика видела, как она пошла танцевать с тем милым юношей — механиком. Но её саму пригласили на танец, потом на второй, третий... Обычно такое внимание со стороны мужчин ей льстило, но сегодня это вызывало лишь недовольство. Отказав очередному кавалеру, Милолика тут же попала в объятия своего брата Милослава.

— Лика, что это за девицу ты выдаёшь за нашу родственницу? — 'ласково' шепнул он ей на ухо.

— Это моя новая телохранительница. И не шипи на меня! Ты обещал помочь, а на меня опять было покушение, — прикрыла она лицо веером, так что только гневные глаза сверкали на брата. — Девушка меня спасла, и я предложила ей эту работу. На приём её провести по-другому я не могла. Так что не подводи меня и говори всем, что это наша троюродная племянница из Промежгорска.

— Нет такого города! — смягчил тон Милослав.

— Есть! Я на карте смотрела. Кстати, ты её не видел?

— Что, плохо выполняет свою работу? Кавалерами увлеклась?

— Вот почему ты такой ехидный, Слава? Я кручусь, как могу! Сама себя защищаю...

— Не злись, Лика, я пошутил, — примирительно зашептал Милослав. — А девушку я тоже что-то давно не видел.

— Чует моё сердце, что-то произошло... Слава, пожалуйста, сходи туда, ну, где все охранники находятся, и приведи ко мне молодого парня по имени Истома. Это брат Адели и тоже мой телохранитель.

— Как прикажешь, — насмешливо поклонился брат, и отправился выполнять её просьбу.

Милолика в ожидании Тома высматривала в толпе гостей Дельку, нервно постукивая сложенным веером по руке. В таком взвинченном состоянии её и нашёл деятельный Пшота, стремящийся похвалиться перед женой своей кипучей предприимчивостью. Слушая мужа, боярыня отметила, что идея с корпусами для самоходок не плохая, а вся остальная информация как обычно не имеет особой ценности. Она вновь погрузилась в свои мысли, пытаясь понять, куда могла подеваться из княжеского дворца разумная, уравновешенная девушка? Милослав лишь подлил масла в огонь, издали, отрицательно покачав головой, сообщая о том, что и второй телохранитель не обнаружился. Подробностей, по понятным причинам, женщина не узнала. А брат не рискнул подходить к ним, по собственному опыту зная, как умеет морочить голову Пшота, делясь новой, гениальной идеей.

Кое-как отделавшись от мужа, боярыня решила осмотреть все помещения дворца, которые были доступны гостям. В одном из залов её догнал глава механиков Черен. Милолика подумала, что мужчина решил обсудить с ней деловые вопросы, но речь его озадачила женщину.

— Госпожа Рыльская, вы не родственницу свою ищете?

— Да, Адель. Вы знаете, где она? — взволнованно произнесла Милолика, с надеждой глядя на Черена.

— Знаю. Наш механик Влад повёз её кататься на самоходке. Она боялась, что Вы будете волноваться.

— Буду... — груз с души боярыни вроде как упал, но предчувствие чего-то плохого осталось. — А где Вы её встретили?

— На парадной лестнице. Она шла из парка.

— Из парка? Одна?

— Одна... немного запыхалась, правда, — задумался Черен, — странно...

— Спасибо, мастер...

— Милолика, Ваш муж предложил...

— Да-да, — отрешённо качнула головой боярыня, — мы обязательно обсудим это предложение... Извините, я должна идти...

Мужчина удивлённо смотрел на удаляющуюся женщину. Всегда собранная, деловая, а сейчас почему-то расстроилась из-за пустяка. Странно...

Удовольствие от поездки на самоходном экипаже Дельке портили мысли о Змиулане, оставшемся во дворце. Ведь он мог увидеть Истому, объявить его, например, беглым преступником, и тогда помочь брату не сможет даже боярыня, несмотря на своё положение и связи.

Влад, видя угнетённое состояние девушки, так и не смог вытянуть из неё причину, из-за которой Делька всю дорогу сидела хмурая и задумчивая.

— Аделина, я могу чем-то тебе помочь? — он остановил машину у особняка Рыльских и с тревогой посмотрел на девушку.

— Наверное, нет... Это касается только нас с Томом, и я не хочу ещё и тебя впутывать в это дело, — отозвалась Делька. — Спасибо тебе. На самоходке ездить гораздо удобнее, чем в седле, — она печально улыбнулась и вышла из машины. — До свидания, Влад.

— Мы будем в Ильвилесе ещё неделю, — парень с надеждой посмотрел на девушку. — Можно, я тебя навещу?

— Если это будет возможно, — озадаченно пробормотала Делька, глядя на чёрную карету, остановившуюся на противоположной стороне улицы.

Парень проследил за её взглядом и нахмурился. Напряжение девушки передалось и ему.

— Тебе помочь? — он мельком взглянул на Дельку и снова уставился на экипаж.

Кучер на козлах, казалось, не обращал внимания на людей, флегматично рассматривая пустую улицу перед собой. Из кареты никто не выходил, но Делька чувствовала на себе чей-то напряжённый взгляд, сверливший её из-за зашторенного окошка. Она не сомневалась ни секунды, что в карете находится наместник Змиулан, и прибыл он сюда по её душу. Конечно, можно было снова убежать, или попросить Влада, но... Девушка ничего не знала о Томе, и это её сильно беспокоило. Последний раз брата Делька видела в самом начале торжественного приёма, и с тех пор с ним могло случиться всё, что угодно.

Словно прочитав её мысли, дверца кареты распахнулась и наместник, не выходя на мостовую, поманил её к себе рукой. Она сделал пару шагов, и остановилась на середине улицы, стараясь держаться от кареты на максимально возможном расстоянии. Змиулан ухмыльнулся.

— Если тебе дорог твой БРАТ, садись в карету! — повелительно произнёс наместник, продолжая ухмыляться.

— Что с Истомой? — не двинулась Делька с места.

— Пока ничего, — вкрадчиво сообщил мужчина.

— Адель, не слушай его! — встрял в разговор Влад.

— Молодой человек, а вы не вмешивайтесь не в своё дело! — жёстко посоветовал наместник. — А то пойдёте соучастником за воровство!

— За какое воровство?! — воскликнула Делька возмущённо.

— Вазу ценную у меня украли, — приторно-ласковым тоном сообщил Змиулан, — старинную, ильвийской работы, между прочим!

— Ложь! — возмутилась девушка. — Вы лжёте! Ничего Истома у Вас не крал!

— Да? У меня есть свидетели... — безразличным голосом изложил свои доводы наместник. — Не ухудшай своего и его положения, садись в карету!

— Адель, не делай этого! — Влад мгновенно оказался рядом с каретой, преграждая дорогу Дельке.

— Прости, Влад, — мягко отстранила она парня, — это наше дело... Не беспокойся за меня.

Не глядя на хмурого механика, девушка решительно шагнула в карету и исподлобья воззрилась на наместника.

— Так-то лучше, — оскалился мужчина, не отводя глаз от гневных очей своей пленницы. — А то взялась демонстрировать свои физические способности! Хэ... Гони! — приказал он кучеру, и чёрный экипаж загромыхал по мостовой.

На всём пути до дома наместника Делька не проронила ни слова. Змиулан тоже молчал, надменно рассматривая девушку и ведя внутренний диалог со своим вторым 'я'.

'Что ты на неё пялишься?! — возмущался голос. — Прекрати немедленно! Вот начнёт она тебе сейчас глазки строить...'

'Не начнёт! Я для неё враг!'

'Враг, не враг... Бабы, они такие ушлые! Начнёт тебя соблазнять, ты и не заметишь, как в руках её загребущих окажешься!'

'Она и не думает меня соблазнять. С чего ты взял?'

'Я лучше тебя женщин знаю! И вообще!'

'Энан, мне надоели твои вопли по поводу нравственности этой девицы! Меня больше интересует, что она от меня скрыть пытается! А ведь, ох, как пытается!'

'Ты бредишь! Что она может скрывать? Посмотри на неё...'

'Смотрю', — усмехнулся наместник.

'Да я не о том! — разозлился Энан. — Нарядили деревенскую девку в барское платье, только она так деревенщиной и осталась! Какие у неё могут быть тайны? Какую глину лучше взять и как горшок слепить?!'

'По-моему, ты бесишься... и бесишься на ровном месте. Что с тобой?'

'Ничего...'

'Тогда, лучше присмотрись к ней повнимательнее, очень тебя прошу! Есть в ней что-то такое... не то странное, не то необычное... не пойму пока. Она и в первый раз какие-то подозрения вызывала...Чувствовал я что-то...'

'Какие чувства?! — возопил Энан. — С ума сошёл на старости лет! Она тебе в до... Она — деревенская простота! Поди, ещё и неграмотная!'

'Заткнись, а...'

'Это твоё желание?' — тут же осведомился ушлый голос.

'И не надейся! О желании, которое ты мне проспорил, я сообщу тебе торжественно! С фанфарами и фейерверками!'

'Скорей бы уж, — надулся Энан, — живу в вечном напряжении...'

'А ты расслабься', — усмехнулся Змиулан, не удержав лицо.

Делька на него недовольно зыркнула.

'Расслабишься с тобой, — обиженно отозвался голос, — даже напиться по-человечески не даёшь...'

Делька под конвоем Змиулана и его охранника вышагивала по коридорам небольшого богатого дома, служившего столичной резиденцией наместнику Вон-Вожа. Мужчины, не замечая того, непроизвольно печатали шаг, подстроившись под решительную походку пленницы. Независимое поведение девушки всё больше напрягало хозяина дома. Столь явная уверенность, спокойствие, самообладание начинали выводить Змиулана из себя.

'Кем она себя возомнила?! Прослужила у боярыни три дня и возгордилась?! И по какой такой причине Милолика Рыльская пригрела у себя эту парочку?'

'Вот и я о том', — вякнул голос.

'Отвали!'

— Кем вам приходится боярыня Рыльская? — рявкнул Змиулан, едва они переступили порог его рабочего кабинета.

— Где Истома? — на секунду позже огрызнулась Делька.

Сегодняшнее поведение девушки резко отличалось от предыдущего. Если тогда в ней чувствовалась неуверенность, то сейчас от неё не осталось и следа. Для наместника это уже было наглостью.

— Как ты разговариваешь, деревенщина?!

Это было сказано тем самым голосом, который в прошлый раз так напугал Дельку, заставляя спасаться бегством.

'Какого упыря ты лезешь, Энан?!'

'Не будь тряпкой, Змиулан! Теряешь контроль над ситуацией!'

'Сам разберусь!'

— Где Истома? — не моргнула глазом девушка.

— На боярскую помощь надеешься... — зашипел наместник.

— Я надеюсь только на себя! — так же зло ответила пленница, и без приглашения уселась в кресло. — Пока не увижу брата, отвечать на вопросы не буду!

— Да?! — Змиулан вложил в этот вопрос весь свой сарказм. Девчонка его злила и восхищала одновременно. Так себя вести могла или сумасшедшая, а она на сумасшедшую явно не походила. Либо, за этой девицей действительно была какая-то сила. Вот только какая? Что-то ему подсказывало, что это совсем не госпожа Милолика. — Опять выпрыгнешь из окна?

— Где Истома? — вновь повторила несносная девица.

— В подвале, где же ещё? — как бы, между прочим, сообщил ей наместник.

Девушка резко поднялась из кресла и попыталась покинуть кабинет. В дверях возник суровый охранник, габаритами превышающий её в два раза. Делька смерила его презрительным взглядом и пошла напролом. Сейчас в ней кипела такая злость, что она была готова голыми руками растерзать любого, кто окажется на её пути.

— Брысь!!! — рявкнула она оторопевшему мужику, с силой толкая его в грудь.

Охранник не ожидал удара такой мощи, не устоял на ногах и отлетел к противоположной стене.

— Адель, прекрати! — закричал Змиулан, видя, что обуздать пленницу ему никак не удаётся. — Сейчас его приведут!

Делька стремительно развернулась в дверном проёме, хмуро глядя на хозяина. Ноздри её гневно раздувались, бледные губы были плотно сжаты, скулы напряжены. Сейчас она больше походила на парня, чем на грациозную девушку, несмотря на женский наряд.

— Ну, не хрена себе, — простонал охранник, потирая ушибленную грудь, — упырица! И чем тебя только кормили, оглобля деревенская?

— Репой! — через плечо ответила ему девушка, не спуская глаз с наместника.

— Оно и видно, — буркнул охранник.

— Не заставляй меня применять силу! — Змиулан смотрел на неё с ненавистью. — Сделаешь, что я скажу, отпущу вас с братом! Иначе...

— Что надо сделать? — Делька словно окаменела. Только бледные губы чуть шевелились на посеревшем лице, да потемневшие глаза яростно сверлили наместника.

Змиулан, видя расширенные зрачки девушки, сам ощутил давно забытое чувство страха. Бездна, разверзшаяся в глазах пленницы, заворожила, сковала его, заставляя изменить манеру общения на менее властную и агрессивную. Он опять почувствовал в ней странную, незнакомую силу, природу которой не мог понять.

— Что сделать... Ответить на мои вопросы, — спокойным, даже примиряющим тоном, сообщил наместник. — Всего лишь ответить на мои вопросы. Вот и твой брат!

Делька резко обернулась. За её спиной стоял целый и невредимый Истома. Только руки его были скованы наручниками.

— Как ты? — она с тревогой обследовала глазами тело брата, и, не найдя видимых повреждений, облегчённо выдохнула.

— Нормально, — тихо отозвался Том. — Ничего ему не говори! Ни на что не соглашайся!

— Убедилась? — чуть ли не зевая, осведомился хозяин дома. — Уведите его!

— Нет! — возмущённый крик девушки не подействовал на охранников, грубо схвативших Тома под руки и потащивших его обратно. — Нет!

— Не спорь, — добродушно посоветовал Змиулан. — Тогда ему ничего не будет.

— Не слушай его, Делька! — донёсся из коридора вопль парня.

— Тебе выбирать, — усмехнулся наместник.

— Что вы хотите знать? — девушка снова заняла место в кресле, стараясь не смотреть на своего врага.

Наместник радостно потёр руки, считая, что таки одержал победу над строптивой девчонкой.

— Какую тайну ты скрываешь?

Делька подняла удивлённый взгляд, который очень не понравился наместнику. Она смотрела на него, как на глупца, который пилит под собой сук. Столько жалости и сострадания было в этом взгляде. И эта жалость относилась именно к нему. Не себя и не брата она жалела, а его, наместника Вон-Вожа. О его судьбе скорбела.

— Тайну? — еле слышно выдохнула девушка.

— Да! — стоял на своём Змиулан, понимая, что его абстрактных подозрений не хватит на то, что бы выудить сведения из этой девицы. А конкретного ничего у него не было. И своих мыслей нет, и Энан молчит.

— Не понимаю, о чём вы... — отвернулась к окну Делька, предоставляя наместнику самому конкретизировать притязания на эфемерную тайну.

— У каждого человека есть тайна, — снова начал закипать Змиулан.

'Да. И даже у вас...' — подумала Делька, но вступать в спор пока не спешила.

— Куда вы ушли из Вон-Вожа? — сменил тактику мужчина, решив постепенно вытягивать из неё сведения.

— В Жилку, — равнодушно отозвалась пленница, не поворачивая головы.

В груди у наместника тренькнула какая-то струна, словно давно забытое отозвалось, или ассоциация с чем-то возникла. Дабы не вязнуть в невнятных воспоминаниях, он задал следующий вопрос.

— И что вас позвало в такую глухомань?

— Это место моего рождения. Вон-Вож, родину Тома, мы посетили, — девушка горько усмехнулась. — Потом побывали в моём родном доме.

— И всё? — вкрадчивый голос наместника не внушал Дельке оптимизма.

— Всё, — словно выдохнула девушка. Она ни за какие посулы и обещания не собиралась посвящать Змиулана в те тайны, которые ей открылись в лесной избушке.

— У вас есть свидетели? — ехидно спросил наместник.

Девушка повернула к нему голову, пристально глядя в глаза и явно о чём-то размышляя.

— Есть, — насмешка, прозвучавшая в её голосе, озадачила мужчину. — Но они могут вас не устроить, — после раздумий сообщила она спокойно.

— Интересно, почему? — сощурился Змиулан.

— Они не совсем материальны...

— То есть?

У наместника возникло подозрение, что его снова водят за нос, и водят очень качественно. Ибо совсем не банальные ответы слышит он на свои вопросы. И именно это заставляет задуматься, где именно ему солгали, а где сказали правду?

— Призраки. Их свидетельству вы поверите? — впервые за всё время чуть улыбнулась Делька.

— Хм... Пошли! — встал со своего кресла хозяин.

Если уж она взялась его дурить, то пусть выкручивается на месте преступления, так сказать.

— Куда? — усмехнулась девушка.

— К вашим призракам!

— Пешком?! — продолжала изгаляться над наместником пленница.

Змиулан понял, что теряет контроль над ситуацией. И кто кого загоняет в угол, было уже не совсем понятно.

— Телепортом...

'Идиот, что ты творишь?!! — завопил Энан. — Зачем перед девчонкой открываешься?! Куда ты собрался на ночь глядя?!'

'Энан, помолчи... я хочу разобраться...' — еле сдерживался Змиулан.

'В чём разобраться?'

'Что-то меня гложет. Прошу, не вмешивайся!'

'Это твоё желание?' — вкрадчиво осведомился голос.

'Это мой тебе совет! И не лови меня на слове! Надоел!'

'Поду-у-умаешь...'

— Говори, куда надо перемещаться? — как ни в чём не бывало, продолжил разговор хозяин.

— А вы что же, ту местность хорошо знаете? — удивилась девушка.

— Достаточно того, что тот, кто будет телепортировать, хорошо её знает.

'И попробуй только не знать!'

'Я тебе что, карта дорог Ильмении?! Ладно, ладно... Пусть говорит'.

— Пещера Отшельника Вечко, недалеко от Жилки, — нерешительно проговорила девушка.

'Знакомый адресок', — хихикнул Энан.

'Вот и мне кажется, что я там был...' — задумался Змиулан.

Телепорт Энан создал высокопрофессиональный. Делька имела мало опыта по пользованию магическими переходами, и было это давно, но силу и навык неизвестного телепортиста оценила. Прошли они легко и точно к пещере Отшельника.

В вечерних сумерках на фоне тёмно-серых скал отчётливо были видны две призрачные фигуры, сидевшие на входе в грот и азартно резавшиеся в карты.

— А вот тебе дама треф! — радостно выкрикнул старец.

— Шестёрка бубен! — отбилась Дерёза. — Смотри-ка, Вечко, Делька вернулась, — не отрываясь от игры, сообщила вещунья, — да не одна, а с папашей! Быстро же она его отыскала...

— Что, простите?! — замерла девушка, не веря своим ушам.

— Что, что? — повернулась к ней призрачная старушка. Потом её взгляд перешёл на такого же ошарашенного наместника Вон-Вожа. Дерёза удивлённо хмыкнула. — Так вы что, не знаете, что вы отец и дочь?

— Отец?! — воскликнула Делька.

— Дочь? — пробормотал Змиулан. — Какая дочь? Нет у меня никакой дочери...

— Тётушка Дерёза, — взмолилась девушка, — я понимаю, что вы не можете ошибаться, но... моего отца зовут Орвид!

— Орвид?! — побледнел наместник, внимательно вглядываясь в свою пленницу.

— Я тебе больше скажу, — поднялась с земли вещунья, и облетая Змиулана по кругу. — Он ещё и отец Истомы! Точнее, часть его!

— Истомы? — Делька уже совсем ничего не понимала, и с надеждой смотрела то на вещунью, то на Отшельника, избегая встречаться взглядом с наместником. — Часть...

— Ну, так и есть! — радостно воскликнула Дерёза. — Двое их! Один, твой родитель! Второй — отец Тома.

— Значит и ангел тут... — развеселился Вечко. — Покажись что ли, фантазёр и соблазнитель чужих жён!

— Каких чужих жён? — рявкнул Змиулан, чувствуя, как перестаёт понимать, что тут происходит, и что вещают призраки, которые, по определению, врать не умеют. Мозг его разрывался на части от столь неожиданной информации, свалившейся, как ком с горы. Он даже не стал ломать голову над поиском ответа. — Энан!!! Отвечай, подлец, что это означает?!

Делька, испугавшись невменяемого состояния наместника, отступила к пещере под хоть какую-то защиту призраков. А мужчина тем временем словно ушёл в себя, отрешившись от внешнего мира. Только сжатые кулаки и напряжённые скулы говорили о его непонятной борьбе с самим собой. Со стороны это выглядело кошмарно, но ещё ужаснее был его следующий поступок. Наместник яростно рванул камзол и рубаху на груди.

— Я не шучу, Энан! — прохрипел он и вцепился правой рукой в странный амулет кровавого цвета, словно вросший в его кожу прямо под ярёмной впадиной. Мужчина с усилием потянул его, с кровью отрывая артефакт от своего тела. Раздался яростный рык и злополучный амулет затрепыхался на его ладони. — Вот так, — совсем осипшим голосом проговорил наместник. Грудная клетка его ходила ходуном, по коже текли струйки крови, но он не обращал на это никакого внимания. Только смотрел на амулет. Взгляд его вдруг стал наполняться ненавистью и страданием. — Вия!!! — Амулет выпал из ладони, а его хозяин, издав какой-то нечеловеческий вой, которому могла бы позавидовать настоящая баньши, бегом удалился в сторону леса.

— Что это было? — тихо спросила не на шутку перепуганная Делька. — Он что, на самом деле наш с Томом отец?! — обратилась она к Дерёзе.

— А ты спроси вот его! — посоветовала ей вещунья, кивнув на валяющийся в траве амулет.

Оторванный от живого тела, он побледнел, став почти белым.

— А разве он может ответить? — всё больше не верила в происходящее девушка. — Это же простой амулет — накопитель!

'Сама ты, простой накопитель калорий!' — возмутился недовольный голос в её голове.

— Ой! Кто это говорит?

— Энан, — успокоил её Вечко, — экспериментальный накопитель-амулет Ноэля. Слышала про такого мага-экспериментатора? — Делька кивнула согласно. — Вот, знакомься, это и есть легендарный дух мага, как-то оказавшийся у твоего отца и, насколько я понял, почти полностью завладевший его разумом.

— Неужели такое возможно?

— Чего ты мучаешься? — хмыкнула вещунья. — Бери его в руки и спрашивай!

'Пусть только попробует! — взревел Энан. — Я её... Я не твой папаша, сентиментальных чувств к тебе не испытываю! Уничтожу!'

Если бы амулет-дух повёл себя более дружелюбно, возможно, Делька ещё долго приходила в себя от всего уведенного и услышанного. Но всплеск адреналина после очередных угроз противного голоса, сразу ею опознанного, вернул её в нормальное деятельное состояние. Девушка подошла к амулету и протянула к нему руку, потянув имеющуюся в нём силу к себе.

'Э-э-э! Что ты делаешь, упырица? — завопил голос. — Прекрати немедленно!'

— Прекращу, но жду подробного рассказа, а то я ведь сейчас шутить не буду!

'Ох, не раскусил я тебя, Змиево отродье! Надо было ещё в Вон-Воже от тебя избавиться, да пожалел... на свою голову!'

— Энан, а головы-то у тебя и нет, — насмешливо отозвался Вечко. — Кроме твоего склочного характера ничего не осталось.

'Нормальный у меня характер! Чего это ты подпеваешь этой упыриной девке? Дара её странного боишься?'

— А мне-то чего бояться? — продолжал веселиться Отшельник. — В моём нынешнем состоянии мне мало кто неприятность причинить может!

'Даже она?'

— Да я и вам не причиню, если расскажете про... отца, — хмуро произнесла Делька. — Мне маму надо искать!

— Я сам расскажу, — раздался из-за деревьев голос наместника.

Мужчина подошёл к Дельке, напряжённо вглядываясь в её лицо, словно сравнивал его с чертами давно забытой женщины. Капли воды стекали с его мокрых волос. Видно пришлось наместнику остужать свою злость в ручье, что журчал у подножия этой горы. Да и кровь с груди была смыта, а раны почти затянулись. Значит, и в самом деле, был этот источник целебным.

Делька, поборов свою неприязнь, тоже посмотрела в лицо наместнику. Удивительно, как она раньше не заметила, что у Змиулана и Тома одинаковые глаза.

— Адель... ты очень похожа на свою мать, Вию... — наместник устало опустился на землю рядом с амулетом, и какое-то время собирался с мыслями. — Она не сказала мне, что ждёт ребёнка.

Девушка присела рядом с ним.

— Так, значит, — комок застрял в горле Дельки, — вы... в самом деле мой отец?

— Раз вещунья говорит... Нет, я не в том смысле, — спохватился Змиулан, видя, как отшатнулась от него девушка. — Я... должен разобраться в себе. Это очень сложно, вот так, сразу... А ведь ты всё знал, — в сердцах вырвалось у него. — Знал, и не сказал!

'Что я должен был тебе сказать? — возмутился Энан. — Что это наши с тобой дети? И выложить тебе все свои тайны? Скажи спасибо, что я её не тронул... — Делька с ехидной миной протянула руку к амулету. — А-а-а!!! Убери от меня свою дочь! Она мне угрожает!'

— Чем? — не понял панического настроения Энана наместник.

'Пусть она сама тебе рассказывает, что так скрывала...Ты же хотел узнать её тайну!'

Змиулан поднял на дочь изумлённый взгляд.

— Что в тебе есть такого, что даже Энан боится?

— В том-то и дело, что ничего, — замялась Делька. — Они меня силы лишили... — и такая горечь прозвучала в её голосе, — так, что я теперь не могу ею пользоваться, но... могу управлять.

— Управлять?

— Да... Я действительно уносила поток... тогда, на капище. Эх... Потом вернула его на место. Я только там разобралась и поняла, что со мной творится, и почему без боли я не могу подойти к источнику.

— Погоди... Кто тебя лишил силы?

— Маги в Змеином замке, за покушение на наместника Кедрача.

— В Змеином... Кедрач...

Наконец история жизни и злоключений Дельки сложилась в голове наместника в единое целое. Девочку, наделённую силой, забрали на обучение в Орден Змеи, а потом за какой-то проступок подвергли страшному наказанию, но перестарались. Или что-то не учли... Ненужный, пустой ребёнок был отправлен в приют, а потом в храм. Там и встретились брат и сестра, ведомые дорогами судьбы навстречу друг другу. Только, что случилось с их матерями?

— Маму похитил какой-то маг, и мне надо её найти! — словно слыша его мысли, сообщила Делька.

— Найдём! — решительно заявил Змиулан. — Обязательно найдём!

'Э-э-э! — завопил Энан. — А меня спросили? Я не собираюсь никого разыскивать! И не тяни ко мне свои гадкие руки! Змий, уйми её!!!'

— А почему 'Змий'? — удивилась девушка. — Главу нашего Ордена так называют. Змей.

— Потому... — нахмурился наместник. — Потому что со мной они сделали то же, что и с тобой, только намного раньше!

— Что сделали?

— Лишили силы... Только для приюта я был уже староват, — он зло усмехнулся. — Меня просто выкинули из замка, предоставив самому устраиваться в этой жизни. И было мне в ту пору неполных пятнадцать лет...

Двадцать пять лет назад

Старшие ученики школы Змеи перешёптывались по тёмным углам замка, обсуждая страшную, почти невероятную новость: 'Студента Орвида обвинили в злонамеренном неуважении к старейшему преподавателю Ордена Луке Лукичу, который чудом избежал гибели при проведении опыта по вине всё того же школяра. Кроме того вышеозначенный студент вину свою не признал, чем доказал ещё и свою трусость, патологическую лживость и лицемерие. А людям с таким набором качеств нет места в гильдии магов. Наказание для Орвида выбрали самое суровое, которому можно подвергнуть мага — лишение силы'.

Практически никто из студентов не верил в вину Орвида, одного из перспективных молодых магов. Лука Лукич был так стар, что порой ученикам самим приходилось спасать преподавателя — склеротика от последствий его бурной магической деятельности. Но все учителя школы настаивали на версии, что пользуясь провалами памяти Луки Лукича, Орвид решил зло подшутить над стариком. Его видели выходящим из кабинета перед самым взрывом. И только оперативные действия преподавателя Гардаша спасли пожилого мага от смерти.

Орвид в своё оправдание говорил, что был в кабинете Луки Лукича по его же просьбе, и просматривал древние свитки. Но старый маг не мог вспомнить, давал ли он такое задание студенту. Вина Орвида считалась доказанной, и его ждал ритуал отлучения от магии. Парень замкнулся в себе, перестал с кем-либо общаться, отказался от пищи и воды, и ожидал своей участи. Неизвестность была для него хуже смерти.

Обряд проводили все члены Совета Ордена Змеи. Никто не вступился за парня, никто даже не подумал облегчить его страдания, несмотря на то, что болевые ощущения при этом ритуале человек испытывал не шуточные. Они считали, что наказание должно не только соответствовать вине, но и превышать её многократно, дабы виновный в преступлении на всю жизнь запомнил этот урок.

Молодой человек неполных пятнадцати лет, постигавший профессию мага и лишённый теперь возможности зарабатывать этим себе на жизнь, был выпровожен за ворота Змеиного замка на все четыре стороны. Его судьба никого из магистров не интересовала, и устраиваться в жизни он должен был сам. Близость моря сподвигла юношу наняться матросом на судно. И стал бы Орвид морским волком, если бы через пять лет в одном из плаваний не подслушал он разговор двух подвыпивших пассажиров, один из которых был ему очень хорошо знаком.

— Ты точно выяснил, где она живёт? — спросил низкий красивый баритон.

— Точно... Не сомневайтесь, господин Шо... — ответил второй мужчина, от звука голоса которого по телу Орвида побежали мурашки злости и застарелого детского страха.

— Тсс... — прервал его баритон. — Никто не должен знать моего имени!

— Как с-с-скажете! Выпьем? — судя по тому, как заплетался его язык, мужчине больше пить не стоило. Но его собеседник не очень озаботился состоянием собутыльника.

— Выпьем! Только мне эту гадость не наливай! Я буду пить своё, — баритон был так надменен, что Орвид подумал, что это какой-нибудь принц или высокородный вельможа путешествует инкогнито.

— Пейте, — усмехнулся второй. — Только я не понимаю, как можно хлебать этот компот?! Вы бы ещё туда клубники насовали...

— А твоя горькая гадость, обжигающая глотку, туманящая мозг и сваливающая с ног лучше? — фыркнул баритон. — Ты уже лыка не вяжешь!

— Вяжу! Я вообще, огого... мне мозги ничего не затуманивает! Я такие комбинации проворачиваю, между прочим! Упыри по кладбищам завидуют! Вот видишь этот амулет, видишь?! То-то... Знаешь, какой парень талантливый был, а я его... хи-хи... подставил. Теперь вся его сила у меня, — при этих словах сердце Орвида учащённо забилось, так как он понял, что магистр Гардаш хвалится амулетом с ЕГО силой. И что происшествие со старым магом тоже его рук дело, а Орвид был жертвой интриг магистра. Он еле удержался, чтобы не ворваться в каюту к этим пьяницам, и не потребовать от мага признания вины. Только здравый смысл заставил его оставаться на месте и дослушать их разговор до конца. А разделаться с Гардашем лучше без свидетелей.

— Он стал пустым, а я... вот, ещё более сильным! — продолжал бахвалиться Гардаш.

— И что с ним стало? — равнодушно осведомился второй.

— Не знаю... сдох, скорее всего. Они все потом дохнут!

— Все? — усмехнулся баритон. — И многих ты обобрал?

— Многих... немногих, — невнятно забормотал пьяный Гардаш, судя по доносившимся звукам, явно устраивающийся спать. — Плевать...

— Ф-ф-фа-а-ар, — процедил сквозь зубы баритон.

Ответом ему был только храп и бессвязное бормотание пьяного магистра.

Орвид старался не попадаться на глаза своему бывшему преподавателю, пока они не пришли в порт. Второго же мужчину он рассмотрел очень внимательно. Не очень высокий, смуглый, поджарый, с тонкими хищными чертами лица. Он не походил ни на одну расу людей, встречающихся в этой части света. Заметив его интерес к этому пассажиру, кто-то из старших матросов поинтересовался, чем так привлекает молодого человека дракири? Орвид слышал об этом самоизолированном народе, который живёт на далёком континенте, но представителей их не встречал ни разу, хотя уже пять лет бороздил разные моря. Отбрехавшись от внимательного матроса чем-то вроде 'напомнил знакомого', Орвид стал вести себя более осторожно. Ему опять посчастливилось подслушать их разговор. Обладатель баритона говорил о постройке замка в труднодоступном месте, а Гардаш сообщал ему о месте обитания какой-то знахарки. Женщина проживала в лесу у небольшой деревеньки со смешным названием Жилка. Что было нужно высокородному дракири от деревенской травницы, парень не понимал. Его интересовал лишь один вопрос, поедет ли магистр со своим приятелем в эту самую Жилку или нет? Поехал...

Получив небольшой отпуск, Орвид направился вслед за этой странной парочкой. Конь, взятый в аренду, имел резвость рысака лишь в своей глубокой юности, да и то, звёзд с неба и тогда, явно, не хватал. А уж в нынешнем преклонном возрасте поступь его была величественна и печальна. Орвид безнадёжно отстал от преследуемых мужчин, успокаивая себя лишь тем, что конечная точка путешествия ему известна, и уж на обратном пути он эту парочку обязательно встретит.

И встретил... Правда, одного Гардаша. Дракири с ним обратно не поехал. То ли остался у знахарки, то ли ещё каким способом вернулся, так как его конь бежал на привязи за рысаком магистра. Гардаш сразу почувствовал во встреченном на дороге юноше угрозу для себя, но не опознал в нём своего бывшего ученика. За прошедшие годы парень здорово изменился. И дело было даже не в росте или окрепшем и заматеревшем теле. Изменились черты юноши, они словно заострились и огрубели. Вместо миловидного, почти девичьего лица, обрамлённого тёмно-русыми кудрями, появился жёсткий, даже суровый облик мужчины с тёмными каштановыми волосами.

— Молодой человек, — останавливая своего коня, прокричал магистр, — уступите мне дорогу!

— И не подумаю! — самонадеянно ответил Орвид.

Парализующее заклинание накрыло его в тот же момент. Парень слишком поздно понял и принял свою ошибку, полагая, что сможет голыми руками справиться с магом. Здоровенный тесак, болтающийся на его ремне сбоку, был не в счёт. Вот этим самым тесаком и проткнул его магистр Гардаш, оставив истекать кровью на проезжем тракте, сымитировав разбойное нападение. Не погнушался даже обобрать несчастного юношу.

В застилающей глаза красной пелене Орвид видел, как враг, второй раз в жизни убивший его, спокойно уезжает на своём коне, даже не пустив его в галоп.

В себя парень пришёл в какой-то лесной избушке. Рядом с ним хлопотала молодая женщина, что-то обсуждая с невидимой ему собеседницей, которая всё время отвечала однообразным уханьем, что абсолютно не смущало хозяйку. Голос её звучал, как лесной ручей, заполняя комнату радостью и спокойствием. Заметив, что раненый очнулся, знахарка напоила его пряным отваром и нежным голосом произнесла:

— Как спалось?

— А-а-а сколько я спал? — хрипло ответил Орвид.

— Долго, — улыбнулась женщина. — Зато твоя рана уже зажила. Ты можешь вставать, только осторожно, не так резко, — остановила она его порыв вскочить с постели. — Организм ослаб, надо его поберечь.

Зелёные глаза молодой женщины завораживали Орвида. Красавицей она не была, но что-то в ней притягивало взгляд, заставляя сердце биться чаще.

— Как тебя называть, спасительница? — осмелился открыть рот парень.

— Вия...

Словно птица пропела её имя.

— Орвид.

— Красивое имя, — улыбнулась травница.

Орвид быстро шёл на поправку. Рана, по уверениям Вии была не очень опасной, но он потерял много крови. Если бы сова Уффа не привела её вовремя, то парень так и умер бы на тракте. Орвид с удивлением рассматривал шрам на левой половине груди и никак не мог понять, каким образом Гардаш не задел сердце?

— Хвала Пресветлым, что у этого упыря дрогнула рука, — бормотал озадаченный парень.

— Пресветлые тут не причём, — загадочно улыбнулась Вия. — Если бы ты был нормальным человеком, тот твой убийца достиг бы своей цели.

— А я что, не нормальный? — захлопал глазами выздоравливающий.

— Нормальный, — продолжала улыбаться женщина. — Абсолютно нормальный для своего народа. Просто классический его представитель!

— Какого народа? — Орвид, совсем сбитый с толку этими словами травницы, даже начал опасаться, к какой из известных рас его причислила Вия. Уж не к Пресветлым ли...

— Дракири. А ты разве не знал? — в свою очередь удивилась женщина.

— Не знал... Но, как я мог попасть к людям?

— Ты помнишь своих родителей?

— Очень смутно. Мы жили в портовом городе в небольшом домике, в котором всегда пахло выделанной кожей. Мой отец был сапожником, а мать — белошвейкой. Как-то в город приехали маги отбирать одарённых детей в школу Ордена Змеи. Меня забрали на обучение. Потом пришло письмо, что во время зимней эпидемии Мокрой лихорадки мои родители умерли. Но я никогда от них не слышал даже слова этого: 'дракири'.

— Странно. Но ты, истинный дракири, Орвид.

— Погоди, — встрепенулся парень, — дракири переводится как 'дети драконов'!

— Дракири, выносливые и сильные люди. Намного сильнее многих представителей человеческой расы. А их правое сердце породило легенду, что даже от раны, нанесённой в сердце, они не умирают. От раны, нанесённой в левую часть груди. Вот и ты остался жив, как легендарный дракон.

— Значит, это всего лишь сказка...

— Да, красивая легенда, придуманная людьми. А дракири не стали её развенчивать. Кому же неприятно побыть потомком драконов?!

Орвида поражало, как много знает Вия, какие сказания и легенда, истории и былины были ей известны. За беседами время пролетало быстро. Парень понимал, что час разлуки неумолимо приближается, но ему не хотелось покидать лесную избушку. Вия захватила его сердце, и он уже ничего не желал в жизни, как только быть с нею рядом. Он даже забыл о мести своему врагу. Он даже был ему благодарен...

Видя такой настрой, Вия однажды посоветовала ему вернуться к людям и найти то, что он почти потерял. Найти себя.

— Вия, но я люблю тебя! — в отчаянии воскликнул парень.

— Я знаю... Я тоже тебя люблю. Но лес не для тебя, Орвид. От тебя пахнет морем.

— Я был моряком...

— В тебе есть очень много качеств, о которых ты ещё и сам не подозреваешь. Поверь мне, тебе здесь не место! Через год ты станешь скучать, через два — тосковать по людскому общению, через три — возненавидишь этот дом... Тебе лучше уйти...

— Я люблю тебя... — глухо повторил Орвид, глядя в зелёные глаза женщины.

— Я буду тебя ждать... всегда...

Змиулан замолчал, погрузившись в раздумья. Никто из слушателей даже не обратил внимания на то, что наступила ночь, и что над горой Отшельника светит огромная, потрясающей красоты луна. Что на соседнем дереве тихо сидит сова Уффа, оставив свои охотничьи инстинкты на потом, и внимательно слушает людей. Что ветер еле шевелит листья на деревьях. Что травы почти не шелестят. Что тихо вокруг. Но, как не тиха ночь, всё равно она наполнена звуками. А сейчас безмолвие воцарилось в этой части леса, словно природа прислушивалась к печальной истории, рассказанной наместником.

Делька смотрела на этого сурового мужчину и не могла поверить, что это и есть её отец. Она никогда не пыталась представить себе, как выглядел её родитель, но уж точно, таким, как наместник, он быть не мог. Мама всегда отзывалась о нём, как о человеке добром и весёлом. А у этого господина доброты и пылинки не наскребёшь. И веселье его всегда злое, ехидное. Неужели он так сильно изменился?

— Да, испортил ты парня, Энан, — нарушил тишину Отшельник. — Я помню как они с Вией ко мне приходили... Такие счастливые были, молодые.

'Я ему силу вернул, важным человеком сделал!' — возмутился дух.

— И отнял любовь, — глухой голос Змиулана напугал Дельку, словно он раздался из могилы. — Я на такую жертву тебе согласия не давал!

'А я и не требовал твоего согласия! Ты бы упёрся, как упырь! Любовь ему подавай! Да ты бредил этой знахаркой! Все мысли только о ней! Вия то! Вия сё! Ради тебя, любимая! Тьфу!'

— Ты лишил меня любви, ты лишил меня семьи! — всё больше распалялся Змиулан. — Ты втихаря заблокировал мою память!

'О! Орвид очнулся! Горячее сердце! — сарказм так и сочился из слов Энана. — Столько лет воспитания насмарку!'

— Воспитания?! — зло рыкнул Змиулан.

— Господин наместник, — схватила его Делька за руку, когда он попытался схватить амулет, — давайте я с него слово возьму, что он больше так делать не будет?! Он меня послушает!

— Не будет? — словно очнулся мужчина. — Не надо Делька, я и сам могу с ним справиться. Энан, ты меня слышишь?

'Слышу...' — недовольно отозвался дух.

Змиулан ехидно оскалился.

— Ты догадываешься, что я сейчас сделаю?

'Догадываюсь! Упыри тебя дери! Желание своё диктовать будешь!'

— Правильно!

— Желание? — переспросила Делька.

— Да. Он мне проспорил одно желание! Всего одно, Энан! Так вот, с этой минуты ты не прикасаешься к моей памяти и чувствам! А если я вдруг снова забуду Вию, или буду плохо относиться к своим детям...

'Не примазывайся к моему сыну! У тебя только дочь! А мальчик, Истомушка — мой!'

— К детям, Энан, к детям... Дочь — моя, а сын — наш, как бы глупо это не звучало. Так вот, если я снова начну страдать провалами памяти, Адель сделает то, чего ты так боишься!

'Я протестую! Это дискриминация по половому признаку!'

— Чего? — не понял жалоб духа наместник. — По какому половому признаку?

'У вас пол есть, а у меня нету! — недовольно буркнул Энан. — И теперь ты не позволишь мне хотя бы по ночам пользоваться твоим телом...'

— Обойдёшься, — отмахнулся от него Змиулан, а Делька в ужасе закрыла рот ладонью, поняв, кто тогда приходил в её комнату, и кого она не должна была получить. — Я тебя сейчас на место прикреплю, так что не балуй у меня!

'Изверг... Подчиняюсь грубой силе и численному превосходству недоброжелателей!'

— Вот и хорошо...

Мужчина осторожно приложил амулет на прежнее место, скривившись от боли. Энан снова вошёл в телесный контакт со своим носителем, окрасился в красный цвет и обрёл голос.

— Припомню я вам это... — Делька без тени улыбки протянула к нему руку. — Но-но, проспорил, так проспорил... Чего прикажете, господин наместник?

— Вернёмся в Ильвилес за Истомой, и отправимся на поиски Вии. Госпожа вещунья, Вы не подскажете, где нам её искать?

Дерёза, молчавшая с тех пор, как Змиулан начал свой рассказ, отделилась от скалы, подплыла к Дельке и застыла около неё с виноватым лицом.

— Прости меня, девочка... и ты, Орвид, прости... за сына.

— Сына? — страшная догадка пронеслась в голове Дельки. — Гардаш?!

— Да! — вздохнула вещунья. — Упырём стал, а был такой славный мальчик...

— Тётушка Дерёза...

— Не жалей меня, девочка, не надо. Предупредить вас хочу. Маги Ордена Змеи ищут тебя, Делька. Гроссмейстер Шадр вернулся. Он-то и разобрался, кто виновник обрушений храмов.

— Это тоже ты? — воскликнул Змиулан.

— Я не нарочно, — заступилась за себя девушка. — Они меня тащили, мне было очень больно!

— Девочка моя! — наместник порывисто прижал дочь к груди. — Я, мужчина, еле выдерживаю боль, которая возникает, когда вступаю в контакт с Энаном. А тут целый поток силы... Как же ты выдерживала это?

— Я уходила в обморок, — прошептала ему в грудь девушка.

'Бедненькая', — вполне искренне пожелал её дух, чему Делька очень удивилась.

— А идти вам надо прямиком в Ильвийский лес.

Отец и дочь с недоумением уставились на призрак вещуньи.

— Ну, ты их и послала! — возмутился Вечко. — Кто же их туда пустит?

— Уж пусть придумают как! — в тон ему возразила Дерёза. — И к Шадру не обращайтесь, не надо.

— Не будем, — опередил Змиулана Энан. — Не очень-то я жажду повидаться с братцем...

— С братом? — ошеломлённо прошептала Делька.

— Да, — буркнул Энан. — Шадр, родной брат Ноэля... однояйцевый. И я к нему в лапы попасть не хочу. Достаточно мне и одного воссоединения семейства!

— Лишаешь Истому дядьки? — усмехнулся Вечко.

— Пусть пока привыкнет к отцу! С дядьками потом разберёмся, — улыбнулся Змиулан. — Нам пора. Спасибо за всё!

— Спасибо, — поддакнула Делька.

— Обращайтесь, — Отшельник подплыл к ней и еле слышно шепнул. — Книгу пока не отдам.

Девушка чуть кивнула, и шагнула в открытый телепорт.

Глава 6

— Ты где?

— Здеся!

— Здеся большая! Конкретнее?

Магистру Маеру не спалось в эту ночь. Дар предвидения у него был почти не развит, но и тех малых крупиц, которые простые люди называют интуицией, ему хватило для того, чтобы понять — грядут большие перемены. А вот как они повлияют на его судьбу, какие будут последствия, что надо делать, он не знал. Интуиция молчала, уступив место логике. Логика жаловалась на скудность информации и требовала дополнительных сведений. А их в распоряжении магистра не было. Единственное, что Маер знал точно, это то, что надо перетрясти всю Ильмению, но найти следы ученицы Фраиры. Недаром гроссмейстер за это дело собственноручно взялся. И ещё ленивая интуиция ему советовала всё-таки разыскать брата и сестру из Больших Ключей, тоже, как в воду канувших.

— Делька, Делька, — задумчиво пробормотал Маер, глядя на огромную луну. — Кто ты?..

Совсем рядом от магистра Маера не спал в своих покоях Гардаш, обдумывая тот же самый вопрос. Только заместителю главы Ордена было доподлинно известно, кто такая, эта Делька, а вот где она находится, чем занимается... И Маер стал вдруг очень скрытным, словно подозревал что-то. Отчёты у магов собрал, а с заместителем сведениями не поделился. Это был плохой знак для Гардаша. Но хуже подозрительности начальника было исчезновение призрачной вещуньи, связь с которой он потерял приблизительно месяц назад. То, что Дерёза смогла снять заклинание баньши, он ещё мог допустить. Но, чтобы призрак не подчинялся его приказам, хотя родственное кровное заклятие всё ещё имелось в наличии, такого просто не могло быть! А как ему сейчас была нужна помощь вещуньи!

Гардаш давно забыл, что Дерёза — его мать. Он перестал воспринимать её как родственницу с того самого момента, когда она отказалась сообщать ему что-либо о нанимателе, который предложил магу странный долгосрочный контракт. Только и сказала, что любое общение с Шоэном — смерть. А Гардаш всегда плевал на смерть, чья бы она не была: врага, друга, ученика... собственной матери.

— Где же ты, вещунья? Кто, как, а главное, зачем освободил тебя от моих заклинаний? Что ты знаешь?..

Делька нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, пока охранник освобождал руки Истомы от наручников. Ей не терпелось поведать брату, что первую часть их плана они неожиданно выполнили, отцов своих разыскали. Конечно, не такими они представляли своих папаш, но детям не приходится выбирать. Дельке ещё повезло, что её отец — мужчина, живой, реальный, хоть и числится, точнее, числился во врагах. А вот как объяснить Тому, что его отцом является ехидный дух мага, нагло воспользовавшийся семнадцать лет назад транзитным телом.

Сам счастливый отец стоял за её спиной, и разглядывал парня, с каждой минутой находя в нём всё больше сходства с собой, только молодым. С тем русоволосым юношей, который отдал себя на волю морского бога, когда решил, что жизнь его закончена, и даже не подозревал, что это только начало. А ведь Истома был сейчас всего на год старше его самого... тогда...

'Интересно, у него будут темнеть волосы с возрастом, как у дракири?'

'Какой он тебе дракири! — возразил дух. — Сказал же тебе, не примазывайся!'

'От крови никуда не убежишь, — насмешливо ответил Змиулан. — Хочешь ты того или нет, но он — наполовину дракири, наполовину — человек. У нас с ним очень много сходства, ты не находишь? А от тебя он даже силы не унаследовал!'

'Вот ты как, да? По больному бьёшь?'

'Энан, ну что ты всё время ноешь?!'

'Я тоскую по Змию! Ты его вытеснил, Орвид. Я всегда знал, что так будет, как только увидел эту девчонку! Так и знал...'

'Ну, а раз знал, так и не жалуйся!'

Парень, наконец, был освобождён от оков.

— Адель, Истома, идёмте в мой кабинет! — пригласил наместник, и первым зашагал по коридору.

— Чего это с ним? — буркнул Том, не понимавший ни радости сестры, ни доброжелательного отношения к ним наместника.

— Сейчас всё узнаешь, — загадочно улыбнулась Делька.

Они уговорились со Змиуланом держать пока в секрете их родственные отношения. Даже от слуг и охранников. Мало ли что. Слишком много тайн тогда вскроется, а это опасно.

Истома подозрительно покосился на наместника, а тот ему лишь улыбнулся. Открыто и радостно, как улыбаются друг другу старые друзья. Парень не знал, что и подумать, воочию наблюдая кардинальную перемену в отношении к ним Змиулана. Да и поведение сестрицы вызывало подозрение. То ли её околдовали, что она чуть не прыгает от радости. То ли опоили зельем с тем же результатом. Так что пришёл Истома к неутешительному выводу, что Делька находится в невменяемом состоянии, что её надо срочно спасать, а наместника хотя бы покалечить, если не удастся ликвидировать сразу и окончательно. Вот только окажутся они в его кабинете, так сразу и набросится на него! И порвёт! Голыми руками порвёт его на лохмотья!

Но героическим планам Истомы не суждено было сбыться, ибо Делька на пару мгновений опередила его, объявив, что нашлись их отцы, причём, оба сразу! Парень ошалело захлопал глазами, не веря в такую удачу. Это было слишком невероятно, неправдоподобно, нереально... Потом какие-то здравые мысли зароились в его голове.

— Вы знакомы с господином Орвидом? — осторожно обратился он к наместнику. Тот утвердительно кивнул, продолжая молча улыбаться. — И-и-и... как нам его найти?

Том и не подумал менять своего отношения к происходящему, считая, что здесь происходит какая-то мистификация.

— Он здесь, — радостно сообщила Делька и ткнула пальцем в Змиулана.

Истома почувствовал, как из-под его ног уходит пол, а в голове всё плывёт от этой ошеломляющей новости. Ему нестерпимо захотелось пить. Желательно — бузы... штоф.

— Ты в это веришь? — еле смог он из себя выдавить, с ужасом глядя на Дельку.

— Дерёза сказала, — успокоила его сестра, — а господин Орвид подтвердил... потом.

— Ага... — Истома пытался согнать мысли в кучу, но удавалось это с трудом. Слишком много было у него вопросов. — А мой... отец?

— Тоже он, — мягко сказала Делька, видя, как беспомощно оседает тело брата на паркет.

Змиулан успел подхватить обмякшего Истому и усадить его в кресло.

— Человеческая натура слаба, — констатировал он, похлопывая парня по щекам.

Рядом суетилась Делька, пытаясь напоить брата водой. Том выпил и попросил ещё. Осушив целый графин, парень, наконец, смог задать мучивший его вопрос.

— Вы... это... что ли ангел?

Брови Змиулана поползли вверх, а челюсть отвалилась, демонстрируя искреннее удивление мужчины. Потом во внешности наместника произошли изменения, ещё больше поразившие Тома. Ему показалось, что Змиулан ругается с каким-то невидимым собеседником. А затем хриплый голос сообщил ему, что: 'Нет, не ангел, но готов им стать!' Причем, говорил Змиулан, но это был совершенно другой человек.

— Сынок! — вещал мужчина. — Меня зовут Энан, я дух великого мага! Я рад, что мы с тобой, наконец, обрели друг друга!

— Дух?! — скривился парень. — А, разве, у духов могут... это... дети родиться?

Делька как-то судорожно не то хихикнула, не то хрюкнула, уткнувшись носом ему в плечо. Наместник глупо захлопал глазами, явно не зная, что и как объяснять великовозрастному сыну. Ну, не про капусту же, в самом деле...

— Э-э-э... Ну-у, я, кхм... воспользовался телом Змиулана, — доверительно шепнул Энан, словно это могло помочь сохранить интимные сведения в тайне, — когда э-э-э... приходил к Неоле... твоей маме. Но, ты не волнуйся, я в тот момент полностью держал его под контролем, так что ты мой, и только мой сын! И пусть они к нам в родственники не примазываются!..

— Так, хватит, — уже своим голосом возразил Змиулан, — я тебе позволил поговорить с сыном, а ты снова за своё!

— Я брежу?! — поднял на Дельку жалобный взгляд Истома. Он надеялся, что сестра сейчас скажет, что это была шутка... Или, лучше, что он просто спит в подвале, и ему снится дурной сон.

Но Делька не развенчала его бредовых видений. Она лишь привычно погладила парня по голове, успокаивая, и обратилась к хозяину:

— Господин наместник, покажите, пожалуйста, ему амулет.

Змиулан послушно расстегнул камзол и рубаху, демонстрируя Тому вросший в его тело каплеобразный накопитель. Парень поморгал на это чудо, и даже протянул руку, чтобы дотронуться, но прикоснуться так и не решился.

— Батя... — пробормотал он беспомощно, — ага... Упырь меня задери... папаня... Я сошёл с ума...

— Истома, прекрати сейчас же! — Делька возмущённо топнула и по-деревенски вперила руки в бока. — Ниоткуда ты не сошёл! Господин Змиулан, а точнее, господин Орвид, признал нас своими детьми!

'Я протестую!!!' — телепатически завопил Энан.

— Протестуйте про себя! — всё больше расходилась Делька. Видно, переживания этого дня так взбудоражили её нервную систему, что поведение Тома и реплики Энана переполнили чашу терпения девушки и её понесло. — Дерёза сказала, что кровь у нас общая, значит он мой брат! Ясно?! А Вы бросили его, когда он остался один, и нисколечко не позаботились об осиротевшем сыне! Мы с ним выжили только потому, что были вместе!

'Бу-бу-бу... — недовольно отозвался дух. Ему вполне хватало словесных пикировок со Змиуланом, в которых у них наблюдался многолетний паритет. Второй партнёр для дискуссий ему был не нужен, но жизнь распорядилась иначе. Если ещё и сыночек начнёт спорить с папашей, то троих ему точно не одолеть. Надо было срочно переманивать сына на свою сторону. — Ясно! Всё я понимаю... Но, почему вы лишаете меня радости считаться отцом такого замечательного парня? Единственным отцом? Ну, хотя бы не напоминать ежеминутно, что нас — двое?' — совсем жалобно закончил дух.

— Ох, не верю я тебе, — с сомнением отозвался Змиулан, — что-то ты задумал. Ладно, обещаю не раздражать тебя... если смогу.

Истома, всё ещё находясь в состоянии глубокого удивления, с ужасом смотрел на сестру и наместника.

— Том, всё хорошо! — опять попыталась взбодрить его Делька. — Теперь нам проще будет найти маму.

— А, почему Змиулан, а не Орвид? — промямлил парень.

Наместник крякнул, с интересом посмотрел на Тома и, вкратце пересказал историю своей жизни.

— ... А когда мне попал в руки этот амулет и я вновь смог пользоваться магией, Энан уговорил меня сменить имя. В насмешку над магистрами Ордена Змеи я и стал Змиуланом. Так предки называли огненного змея, а это стихия Энана.

— Они не догадались? — Том уже пришёл в себя и соображал вполне нормально. — То есть, не узнали вас?

— Я сильно изменился внешне. Оказывается, народ дракири с возрастом темнеет и кожей и волосами. Черты лица как бы заостряются. Так что меня мало кто может узнать из тех, кто был когда-то знаком с Орвидом. А в Змеином замке никто даже не подозревал, что я — дракири.

— А вы общались... с ними? — заинтересованный Делькин взгляд дал понять наместнику, что девушка очень хочет поговорить со своими бывшими учителями. Хочет, и боится этого.

— Да. С Маером, — Змиулан опустил голову, пытаясь найти слова, что бы передать чувства, которые он испытал при том разговоре. — Это была злость, смешанная с торжеством. Мне так хотелось ему открыться, но потом пришлось бы его убить... — Делька вздрогнула, — а у меня были другие планы!

— Я бы тоже... — прошептала девушка, — хотела убить. Но не его, а Гардаша.

— Он получит своё, Адель, — Лицо Змиулана приняло знакомое Дельке выражение, уверенного и могущественного человека. — Обещаю тебе!

— Угу... — насупилась девушка.

— Ладно, ребятки. С нашими родственными связями мы разобрались, — сменил тему разговора глава семейства. — Теперь надо думать, как попасть в ильвийский лес? — Змиулан опустился в кресло и с надеждой уставился на Дельку.

Девушка смутилась, но постаралась выдержать его прямой взгляд. Странно. Прежде, когда наместник вот так же сверлил её глазами, надменно, насмешливо, властно, она выдерживала совершенно спокойно, а сейчас ей хотелось спрятаться от прямого зрительного контакта.

— Я не знаю... я даже не представляла, что туда можно попасть на самом деле. Мама рассказывала, а я считала это красивыми сказками про эльфов...

— Ильвов, — поправил её наместник.

— Да... наверное, — слегка нахмурилась девушка из-за того, что проговорилась. — Но мама всегда говорила — эльфы. Странно, да?

— Действительно, странно, — задумался Змиулан. Он попытался вспомнить те, двадцатилетней давности разговоры с Вией. Что-то такое они обсуждали, даже спорили. Но вот что?.. — Не могу вспомнить...

Делька тоже была задумчива. Она пыталась понять, почему призраки, послав их в сказочный, мифический лес эльфов, оставили у себя мамину книгу? А вдруг в ней есть ответ, как туда добраться? Или нет? А, может, Отшельник Вечко просто не знает, какие сведения содержит книга травницы?

Тяжкий вздох Истомы вывел отца и дочь из задумчивости. Недовольный вид парня озадачил обоих. Наместник решил, что Том не желает идти на поиски. Делька подумала, что брат некстати вспомнил про пекарню.

— Том, да будет у тебя пекарня, будет! — с жаром пообещала она ему.

Два мужских лица с абсолютно одинаковым удивлённым выражением насмешили её. Она прыснула, стараясь не расхохотаться в голос.

— Причём тут пекарня? — возмутился Том. — Я про неё и не думал!

— А чего вздыхал тогда? — совсем растерялась девушка.

— Ну-у... — краска смущения залила щёки парня, — я голодный... Почти сутки ничего не ел.

Делька всплеснула руками, а наместник прикрыл глаза рукой, что бы ещё больше не смущать Тома.

— Простите, — он поднялся из кресла и направился к двери, — я совсем забыл о гостеприимстве. Сейчас нам подадут ужин.

— Какой ужин на рассвете? — буркнул Истома, сглатывая слюну в предвкушении трапезы. — Скорее уж завтрак, — кивнул он на сереющее небо за окном.

— Как скажешь! — расхохотался Змиулан и покинул кабинет.

Том подождал, пока за дверью стихнут шаги наместника, и обернулся к Дельке. Кивок — вопрос. Они давно научились понимать друг друга без слов. Мимолётного жеста было достаточно для того, что бы сообщить другому важную информацию. Лицо Дельки озарилось грустной улыбкой.

— Знаешь, там, в лесу у Отшельника, он снимал амулет, — шепнула он одними губами. — Он другой... очень хочется верить, что другой. А твой... не любит меня.

— Полюбит, — пообещал брат, — у него выбора нет. Но, Дель, странно всё это. Такие перемены...

— Я понимаю, Том. Главное, найти маму, а она уже разберётся, кому можно доверять, а кому нет.

— Надо всё равно быть начеку.

— Само собой, — согласилась сестра и задумалась о чём-то.

Том не стал мешать Дельке размышлять. Пусть помечтает о встрече с мамой. Пусть хотя бы у неё будет двое родителей. Собственно, у него тоже двое... отцов. Парень хмыкнул, потешаясь над своим семейным положением, и задумался, а кого же он будет называть батяней?

Боярыня Милолика понимала, что совершает, возможно, глупый, неосмотрительный поступок, который будет иметь для неё неприятные последствия. Потревожить наместника на рассвете, предъявить ему обвинения в чуть ли не похищении молоденькой девушки... Но нервное, взвинченное состояние было плохим советчиком. И механик Влад весь вечер ей твердил, что Делька не просто расстроилась, когда увидела карету Змиулана, а испугалась, но всё равно уехала с ним.

— У меня нет выбора, — взбодрила сама себя Милолика и повернула рычажок звонка. Дверь отворилась на удивление быстро, и вышколенный слуга с бесстрастным выражением лица впустил её в дом. — Могу я видеть наместника Змиулана? — женщина с трудом сдержала дрожь в голосе, стараясь выглядеть спокойной и невозмутимой.

— Как прикажете доложить, сударыня? — густым басом пророкотал привратник.

— Боярыня Рыльская, — довольно надменно произнесла Милолика, чуть придя в себя от того, что её ранний визит не вызвал недовольства слуги.

— Боярыня? — раздался голос хозяина дома из глубин коридора. Змиулан стремительным шагом вошёл в холл и с некоторым налётом удивления посмотрел на гостью. — Вы разыскиваете Адель?

— С-с-совершенно верно, — Милолика поразилась выражению лица наместника. Всегда высокомерное, презрительное, сейчас оно было вежливым, даже дружелюбным. — Моя...э-э-э... Девушка у вас?

— Да, конечно, — улыбнулся хозяин, чем снова поразил боярыню, ибо улыбка его была вполне искренней. — Извините, что не предупредил вас. Адель моя гостья. Эту ночь мы провели вместе, — брови Милолики вскинулись вверх, а с губ слетел возмущённый вздох. Змиулан прикусил язык, поняв, что сказал нечто не совсем приличное в высшем обществе. — Кхм... У нас нашлось одно общее и очень важное дело, — исправил он свою оплошность, — которое мы и обсуждали всю ночь.

Боярыня облегчённо вздохнула. Один вопрос решён. Но был ещё и второй.

— А Истома? — сверкнула глазами гостья.

— Он с нами, — с готовностью ответил наместник.

— Я могу их увидеть?

— Разумеется, сударыня. Мы как раз собрались... хм, позавтракать. Не желаете присоединиться?

— Желаю, — озадаченно согласилась Милолика. Не часто её приглашали на столь ранние завтраки.

Убедившись, что с её телохранителями на самом деле всё хорошо, Милолика окончательно успокоилась. А Делька, увидев боярыню, кинулась к ней с извинениями и разъяснениями.

— Госпожа Милолика, простите, что не предупредила Вас! Господин наместник высказал намерение помочь нам в поисках!

— Вы знаете, кто такой Орвид? — боярыня с интересом разглядывала наместника, который сегодня прямо-таки излучал доброту и благодушие.

— Да. Я с ним знаком довольно давно, — усмехнулся Змиулан. — Адель не надо больше ни о чём беспокоиться.

Подтвердив слова Дельки, наместник не стал углубляться в подробности, чем несколько озадачил Милолику. Её больше устроил бы развёрнутый, с пояснениями, рассказ, но этого, к сожалению, не произошло. Змиулан сосредоточенно намазывал маслом булочку, словно от ровности и толщины слоя зависело что-то очень важное: утренний удой у любимой коровы или новая пошлина на сарацинский изюм. Истома, не обращая ни на кого внимания, уминал всё подряд, что было на столе в его досягаемости, как будто не ел сутки. Делька по-деревенски чистила яйцо, забыв, чему её неделю учила боярыня. Короче, все завтракали, и не собирались делиться сведениями. Милолику это не остановило, и она настойчиво продолжила разговор на интересующую её тему.

— Это просто замечательно! Я имею в виду то, что у этих молодых людей появился столь могущественный покровитель, — она чуть поклонилась хозяину дома. Он так же вежливо ответил ей и поправил несущественный огрех на своём высокохудожественном бутерброде. — Конечно, сама я лишаюсь таких уникальных телохранителей, но вы ... я так понимаю, теперь отправитесь на поиски матери Адель?

Делька виновато захлопала ресницами, а Истома перестал жевать, с набитым ртом воззрившись на боярыню.

— Сударыня, — с жаром воскликнула девушка, — если бы я могла вам помочь! Я не оставила бы вас, пока не нашёлся ваш враг, но нам надо спешить!

— Я понимаю, Адель, понимаю... — печально вздохнула Милолика. — Ты не можешь выбирать между самым родным человеком и едва знакомой женщиной... Мать всегда дороже! Я справлюсь сама... Так когда вы уезжаете?

— Как только соберёмся, — ответил Змиулан. — Сделаем все необходимые закупки и тронемся в путь.

— Может, я могу чем-то вам помочь? — не отступала гостья от своей задумки узнать как можно больше. — Что вам нужно взять в дорогу? Я предоставлю, только скажите! Вы куда направитесь? На юг? На север?

— Да мы ещё не решили, — пожал плечами наместник. — Сначала необходимо разобраться...

Милолике так и не удалось выудить из них каких-либо подробностей, из чего она сделала для себя некоторые выводы. Прощаясь, она попросила хозяина дома проводить её до двери.

— Господин Змиулан, — боярыня пристально посмотрела на наместника, — вы — отец Истомы?

— Кхм... Я всегда считал вас умной женщиной, — улыбнулся мужчина и поскрёб небритый подбородок. — Не буду отнекиваться. Как вы догадались?

— У вас очень похожие глаза. Грехи молодости? Не отвечайте! Это абсолютно неважно... Я так и не смогла добиться от вас ответа, куда же вы собрались? — Милолика судорожно стиснула веер. — Мне кажется, что говоря, что сами не знаете, куда поедите, вы меня не обманываете ... Я понимаю, что вы ещё не определились с направлением поиска, но чувствую, что что-то не договариваете... словно...

Наместник с интересом смотрел на гостью. Он не лукавил, когда говорил женщине о её уме. Это был вполне заслуженный комплимент. Боярыня Рыльская на самом деле всегда поражала его своими делами, поступками, выводами. Вот и сейчас Милолика продемонстрировала свои выдающиеся способности.

— Словно? — переспросил Змиулан, так как пауза затянулась.

— Словно вы собрались... к Ним, — выпалила Милолика, и веер в её руках жалобно скрипнул.

— Я же говорил, что вы — умная женщина, — не стал её разубеждать Змиулан. Ведь проще согласиться с её предположениями, причём, верными, и попросить держать это в тайне, чем всё отрицать. Гораздо опаснее, если Милолика невзначай скажет кому-то о своих подозрениях. А слухи всегда разлетаются быстрее, чем официальные новости. — А как вы об этом догадались?

— Из-за Адель, — немного помедлила боярыня. — Она мне сразу показалась несколько странной, необычной, отличающейся от человеческих девушек. Только я подумала, что признаки ильвов достались ей по отцовской линии, а не по материнской.

— Потрясающе! — искренне восхитился Змиулан. — Госпожа Милолика, не могли бы вы сохранять эти сведения в тайне? И про наше путешествие, и про Адель? А я, в свою очередь, сообщу, кто устраивает на вас покушения!

— Что?! Вы знаете, кто мой враг?! — женщина изменилась в лице. Брат, княжеский тайничий, не может уже столько времени определить, кто же это пытается сжить его сестру со свету, а наместник дальней провинции вот так вот, за между прочим, сейчас ей всё расскажет? — Я слушаю вас...

— До меня доходили слухи... — осторожно начал Змиулан, внимательно наблюдая за реакцией гостьи, — что у вашего мужа, боярина Пшоты есть молодая любовница, — Милолика скрипнула зубами. — Это небезызвестная вам дворяночка Груня Лопушкова.

— Подлая девка! — не удержалась боярыня. Она давно уже знала об этой интрижке мужа, и терпела, надеясь, что Пшота перебесится, как было уже не раз.

— Настолько подлая, — продолжил свой рассказ наместник, — что уже пятый месяц, как на сносях. Вам плохо?

— Нет-нет! Рассказывайте, — взяла себя в руки Милолика, хотя в данный момент ей хотелось кого-нибудь растерзать. И этот кто-то был её ненавистный супруг.

— Груня желает стать законной женой боярина, и, чтобы ребёнок не был ублюдком, требует убрать вас с дороги... Милолика, вам не принести воды? Нет?

— Значит, Пшота пытается меня устранить, освобождая место для этой потаскухи?! — злость исказила прекрасные черты боярыни. — Полоумный! Он же сразу разорится! Впрочем, этот индюк всегда считал, что он великий предприниматель!

Наместник согласно кивнул. Всем в Ильмени была известна история женитьбы Пшоты и Милолики. Старый боярин Стах Рыльский собственноручно искал невесту для своего единственного сына-недоросля, когда узнал о своей жестокой болезни, стараясь удачным браком спасти свои предприятия. Милолика подошла по всем требованиям: умная, понятливая, трудолюбивая... и очень красивая. Пшота клюнул на привлекательную внешность девушки. А бесприданнице Милолике особо выбирать не приходилось. Женив сына, Стах сам проводил с молодой невесткой больше времени, обучая её ведению дел, передавая опыт и знания.

— Разорится, как пить дать, — согласился с ней Змиулан. — Но, это ещё не всё... — он пристально посмотрел в глаза гостье, стараясь понять, выдержит ли эта хрупкая с виду женщина второй удар? Милолика мужественно кивнула, соглашаясь узнать горькую правду до конца. — Ваш брат, Милослав, покрывает его!

— Ложь! Славка не может... — веер в руках женщины сломался пополам. Если бы не этот хрупкий предмет, который принял на себя весь гнев боярыни, Милолика набросилась бы с кулаками на наместника. — За что-о-о?!!

— За ваш ум. За ваш успех. За ваше положение в обществе...

— Но, я же помогаю ему! — закричала Милолика. — Я устроила его в тайную канцелярию! Я купила ему дом в Ильвилесе! Я помогаю ему, ничего не требуя взамен!

— Вот именно! Всё это сделали для него вы, а не сам он того добился! Думаю, до него доходят разговоры, где его личность принижена по сравнению с вашей! Он зависит от вас, и ненавидит одновременно! Пшота, скорее всего, пообещал ему немалый куш, если он будет всячески препятствовать расследованию... Я ведь правильно понимаю, Стах Рыльский по завещанию всё оставил вам, а не сыну?!

— Да... — раздражённо выдохнула Милолика. Её уже абсолютно не интересовало, откуда Змиулан знает о секретном завещании свёкра. Она была просто раздавлена известием о предательстве брата.

— Возможно, Милослав собирает материал на Пшоту и ждёт, когда очередное покушение на вас достигнет цели. Вот тогда он обвинит зятя во всех грехах и получит ваше наследство полностью, а не ту жалкую подачку, которую пообещал ему Рыльский! — рассуждал тем временем Змиулан.

— Я сегодня же напишу завещание, которое их обоих очень сильно удивит! — прошипела разъярённая Милолика. Как бы ей не хотелось принимать на веру слова Змиулана, как бы её душа не сопротивлялась такой несправедливости, она понимала, что всё это правда! Если бы она позволила себе раньше поразмыслить, почему муж отмахивается от её опасений, говоря, что не было никаких покушений. Просто — стечение неблагоприятных обстоятельств. А Милослав всё время разводит руками, убеждая, что наёмные убийцы просто мастерски заметают следы. А уж найти заказчика, так и вовсе невозможно! — Оставлю всё Дельке!

— Госпожа Милолика, — взмолился Змиулан, — не вмешивайте девочку! Уж если вам хочется наказать своих родственников, найдите других наследников!

— Простите, я сама не знаю, что говорю, — смутилась боярыня. — Спасибо вам за эти сведения... они, возможно, спасли мне жизнь... Прощайте!

— Прощайте, госпожа Милолика.

Наместник с тревогой смотрел вслед своей гостье. Конечно, ему пришлось рассказать ей очень неприятные вещи, но теперь она, по крайней мере, будет знать, от кого ждать удар в спину.

'Что, Змий, сделал хорошее дело?' — ехидный голос Энана сейчас абсолютно не тронул наместника.

'Она умная женщина, разберётся...'

'Тьфу, на тебя! Ты ещё нищим начни подавать!'

'Помолчи... Ангел!'

Милолика всю дорогу домой строила грандиозные планы мести своим коварным родственникам, возжелавшим её смерти. Бездумно доверять словам Змиулана она, разумеется, не собиралась. Она всё проверит и перепроверит, хотя интуиция ей подсказывала, что дела обстоят именно так, как рассказал наместник. А потом она подаст прошение князю о разводе, оставит себе только то, что больше лежит к душе, и забудет Пшоту, как страшный сон! И пусть он со своей брюхатой девкой разбирается с производствами, финансами, кредитами, налогами... Да, она обещала Стаху сохранять и преумножать его состояние, но не ценой собственной жизни! С Милославом вопрос стоял острее. От родного брата просто так не отвязаться, тем более что его саботаж не докажешь. Да и родственники запилят! Они же бедные, но гордые! Фамилию обнищавшего рода Вербных несут с высоко поднятой головой. Ещё бы, старинный предок Верба в незапамятные времена до ильвов ходил! Но так и не дошёл...

Ураганом, ворвавшись в свой особняк, Милолика развернула бурную деятельность, засыпав верного Микиту поручениями:

— Первое, собери вещи Адель и Истомы и отправь их в особняк наместника Змиулана! Кучер адрес знает. Второе, срочно пригласи ко мне нотариуса Кречета! Третье, вели собирать мои вещи, я уезжаю в Шихуны! — стремительно отдала она приказания и проследовала в свой кабинет. — Нечего мне тут делать! Наследства им захотелось! Свободы! — зло шептала Милолика, продолжая доламывать многострадальный веер, который она не удосужилась выкинуть. — Будет вам и финансовая самостоятельность, и законнорожденные дети, и ещё куча других сюрпризов! Я вам всё предоставлю... только не подавитесь столь желаемым куском!

Её гнев не находил выхода. Одних бранных слов не хватало, требовались интенсивные физические действия. И боярыня принялась уничтожать документы, хранящиеся в старинном ларце, её единственном приданныо. Бегло просматривая содержание, она рвала в мелкие клочья те бумаги, которые ей были не нужны, но могли помочь в будущем её неверному супругу. Нужные документы откладывала в сторону. Дойдя до самого дна ларца, боярыня с удивлением обнаружила у себя копию со старинного свитка, видимо лежавшего тут ещё со времён её девичества. Подлинник документа хранился у кого-то из старших родственников, а дубликаты раздавались всем членам многочисленного семейства Вербных. Собственно, это была единственная ценная реликвия, оставшаяся потомкам от легендарного предка.

— Аки кмет Верба до ильвов ходил, — вслух прочитала Милолика и задумалась, стоит ли посвящать своих спасителей в тайну рода Вербных. Делька защитила её от неминуемой смерти, Змиулан раскрыл имена врагов... Не больно-то уж и большая плата получается за спасённую жизнь. Тем более что ни сам княжеский кмет Верба, ни его последователи до Пресветлых так и не добрались. Но, может, это им хоть немного поможет. Боярыня написала Змиулану несколько строк, запечатала свою записку вместе с документом в плотный конверт для деловых бумаг и позвала слугу. — Микита! Вещи гостей уже собраны?

— Да, сударыня.

— Повезёшь их сам. Вот этот конверт передашь наместнику из рук в руки! — Микита спрятал документы за пазуху. — На обратном пути заверни к механикам и спроси у мастера Черена, не могут ли они взять меня с собой в Шихуны? С ними мне будет безопаснее, — последнюю фразу женщина произнесла одними губами.

Змиулан с интересом смотрел на послание боярыни Рыльской. Она писала, что сей старинный документ много веков хранится в их семье, но никто так и не разгадал дороги к ильвам. Возможно, Змиулан, Делька и Истома будут более проницательны, и им удастся воспользоваться подсказками, указанными в древнем свитке. Копия документа прилагалась.

'Аки кмет Верба до ильвов ходил.

Воевода Верба буде младым кметем ходил до ильвилеса. Малыя дружина поеха по пути не ведоми, негатовами дорогами, беды страдаше. Десять дён шли оне на брезг, пяток дён шли на полудне. Мине шеломяне, мине широкая рекы, мине пустыни и яругы. И заступаше путь се горы полудены, и комони далее не идуть. Высокая дебри прегродиша им пути. И рече воевода старыя: "Сведоми кмети! Дале путь не ведоми. Сколь увозов, не знань. Токмо часть идуть до ильви".

Пять поприщ шли смелыя кмети. На ужах по дебрям под облакы. На ужах в теснины. И зрили нырищу. По другу сторону оной преграда стала. Укроп пробил каменныя горы, лети под облакы. Пришло обидяти укропы три поприща, ибо ся укропа тьма. Каменна леха стала на пути, что и ужи не помогаши. Смелыя кмети пытали леха взойти, да смерти нашли. Таче Верба одолел спона, но печаль взор оне застлала. Воня да грязи окрест, враны грают да волки воют, упырей клича, почуи дух человеки. Ушёл Верба в теснину и речи братии: "Залаз, дале!"...'

Змиулан задумался над прочитанным текстом. О чём в общем шла речь в документе, он понял, а вот важные детали ускользали от понимания. Ужи, укропы, дебри... Положим, с дебрями можно разобраться. Все с детства знают, что ильвы в лесах живут. Но не вязался смысл сказанного в документе с этими 'дебрями'... Наместник дочитал текст до конца, но понятнее не стало. Далее говорилось о трудном пути назад, в котором погибли ещё несколько кметов. Но главным было то, что вёл их к ильвам старик, побывавший в молодости у Пресветлых и говоривший, что путь этот верный. Но его никто не слушал, ибо погибать никому не хотелось.

'Энан, ты не знаешь, о каком укропе идёт речь?'

'Понятия не имею! — сонно ответил дух, которому затея эта категорически не нравилась. — Я спал!'

'Ты когда-нибудь так заврёшься... — пообещал наместник, — что сам не вспомнишь, где правду зарыл! Спал он... Угу... Скажи ещё, лапу сосал, и за своим чмоканьем ничего не услышал! Аркуда!'

'Попрошу без оскорблений! — потребовал Энан. — Я тебя животным не называю!'

'На самом деле... чего это я? Обидел благородное... животное, сравнивая с тобой!'

'Змий, ты стал просто невыносим! Ну, нашёл ты дочь!..'

'ОНА меня нашла', — уточнил Змиулан.

'Хорошо! Она тебя нашла! И что с того? Что ты с ней люлячиться вздумал? Она уже взрослая, самостоятельная! Дожила же она до восемнадцати лет без тебя, и сейчас не пропадёт!'

'Дожили! — снова поправил наместник. — Они вдвоём дожили! Ты это понимаешь? — обозлился он не на шутку. — Не хочешь помогать, так не мешай! И прекрати задевать Дельку!'

'А то что?! — ехидно вопросил дух. — Избавишься от меня?'

'Достанешь, — беззаботно пообещал Змиулан, — избавлюсь! И верну тебя Ноэлю...'

'Ну, ты и... упырь...' — злобно прошипел дух.

'Не нравится быть на вторых ролях, Энан? Ты и так командовал мною семнадцать лет. Хватит! Власть сменилась! Выбирай! Или мы вместе, или... Змия больше нет! Кончилось его время. Всё!'

Наместник сердито заходил из угла в угол. Он прекрасно понимал, что сросся, сжился с этим несносным подселенцем. Что им обоим будет трудно друг без друга. Но снова терять свою личность... Не дождётся!!! Уж лучше без силы, чем на побегушках, смешно сказать, у амулета...

'Чего ты кипятишься, — пошёл на мировую Энан. Видно, тоже обдумал своё положение. — Я с тобой... хочу остаться. Не надо искать Ноэля... Я это... на самом деле не знаю, что там за укропы...'

'Ладно... Дельку надо спросить. Может, она что знает?'

Семейство наместника чинно восседало за обеденным столом. Делька читала документ, переданный Милоликой, забыв о блюде, стоящем перед ней, а вот Истома самозабвенно предавался чревоугодию. Несмотря на отсутствие манер, ел он по-деревенски аккуратно и основательно.

Всего сутки назад Змиулан и представить себе такого не мог, что двое взрослых молодых людей, когда-то случайно попавших в его поле зрения, так круто изменят его жизнь. Сказал бы кто такое, он шутника на ближайшей осине бы вздёрнул. А сейчас сидит и откровенно любуется зеленоглазой девушкой, которая статью и красотой уродилась в маму. Тёплая волна нежности обдала почти зачерствевшее сердце наместника. Дочь... И сын. Детинушка, как прозвал его Сисидр. И впрямь, богатырь удался. Ростом, так уже точно выше него. А ведь парень ещё растёт.

Делька ещё раз прочитала документ и удивлённо уставилась на отца. Она никак не могла понять, что же такого она может знать? Почему наместник смотрит на неё с такой надеждой и ждёт, что вот сейчас она прочитает документ и воскликнет: 'Да! Я знаю дорогу!'?

— Откуда это? — Делька передала лист с текстом назад.

Змиулан обречённо вздохнул, поняв, что чуда не случилось.

— Милолика передала. Это их родовое наследство.

— А разве наследство может быть таким бесполезным? — вклинился в разговор Истома, проглотив, не жуя, приличный кусок мяса, так ему не терпелось спросить.

— Почему же бесполезным? — пустился в разглагольствования Змиулан, найдя в Истоме благодарного слушателя. А то, что парень усердно жуёт при этом, не беда! Даже, почти не чавкает. — Такие старинные документы, хранящиеся в каких-либо родах, большая редкость в наше время. В прошлые века они осели в княжеском хранилище, да в библиотеках магических Орденов. У божников ещё какая-то часть наверняка есть. Все мало-мальски ценные документы изымались, порой, насильно, во времена князя Достомысла. Сведения — это власть! А род Вербных сберёг свою реликвию... Если бы это был точный путь к ильвам, за такой документ немало денег получить можно!

— А он разве точный? — не унимался Том. — Шли на брезг, шли на полудень... Откуда шли, как шли, куда шли? Ничего не ясно!

— Ну, с этим-то, как раз особых проблем нет. Шли они, разумеется, из Ильвилеса. Княжеский дворец там был.

— Погодите! — перебила его Делька. — Там же написано: в Ильвилес, а не из Ильвилеса!

— Хм... — Змиулан снова пробежал глазами текст документа. — Думаю, что правильнее трактовать это так... Небольшая княжеская дружина, ведомая неким старцем, отправилась из столицы Ильмении Ильвилеса на поиски мест, то есть — леса, где обитают ильвы. Здесь ведь слово "ильвилес" с маленькой буквы прописано.

— А это важно? — не отрываясь от трапезы, спросил Истома.

— Полагаю, что важно. Из этого мы имеем, что Верба с дружиной десять дней ехали на брезг. То есть на восход. А потом ещё пять дней шли на полудень. То есть на юг.

— И упёрлись в горы, — добавила Делька.

— Совершенно верно! А горы на юго-востоке у Ильмении только одни — Дагры. Большие, надо сказать, горы.

— И что, в Даграх живут эльфы... ильвы? Вот уж не поверю! — задумчиво рассуждала Делька, устремив свой взор куда-то вдаль. Словно взглядом пыталась пробиться к местообитанию этих загадочных ильвов. — Жилка совсем рядом с теми горами расположена, но отродясь там про ильвов не слыхали!

— Адель, — осторожно обратился к дочери наместник, — а Вия тебе ничего... не рассказывала?

— Про ильвов? Рассказывала. Но, это же... старые истории, почти сказки! Ильвы пришли в наш мир, пожили немного... потом покинули. И, причём тут мама? — не поняла его Делька. Она всё никак не могла взять в толк, с какой такой радости Милолика этот документ им прислала? Ведь ничего ТАКОГО они ей не говорили...

— Так ведь... — начал было Змиулан, и осёкся, видя, что Делька абсолютно ничего не понимает. — Погоди... Ты знаешь, КТО была твоя мама?

— Травница, — неуверенно пробормотала девушка и беспомощно захлопала ресницами. — Лечила сельчан...

— Боги... — наместник закрыл ладонями лицо. Мать не сказала дочери о том, кем она является на самом деле, и девочка выросла в полном неведении...

— Э-э-э, — жалобно простонала Делька, понимая, что не знает о маме, и о себе заодно чего-то важного, — господин... Змиулан, — мужчина чуть скривился. Он знал, что звать его 'отец' или 'папа' Делька научится ещё не скоро, да и не безопасно это. Особенно сейчас, когда маги Ордена Змеи ищут её и днём и ночью. Но так хотелось услышать это из её уст, — если вы что-то знаете...

— Она никогда прямо не говорила, но я догадался сам, — Змиулан несколько секунд смотрел в немигающие глаза дочери и, наконец, сказал то, что могло повергнуть несчастную Дельку в шок. — Вия — чистокровная ильвийка...

Истома с грохотом уронил на стол руку с ложкой, звякнув заодно по тарелке и расколошматив её на мелкие кусочки, и с ужасом уставился на Дельку. А та остекленевшими глазами взирала на Змиулана. Ни отец, ни дочь не обратили внимания на разгром, учиняемый Томом.

— Кто? — промямлила девушка бледными губами.

— Не может быть! — Том, опрокинув стул, вскочил с места и кинулся к сестре. — Какая же она ильвийка?! — пробасил он, возмущённо глядя на Змиулана. — Она — человек!

Наместник невесело усмехнулся своим мыслям и тут же поделился ими с детьми.

— В этой комнате нет ни одного чистокровного человека, — Истома и Адель с абсолютно одинаковым удивлением на лицах ждали его дальнейших разъяснений. — Я — дракири. Каким ветром меня занесло к людям, я не помню, так как был младенцем. Ты, Истома, — наполовину человек, наполовину — дракири, с толикой магического духа, — задобрил он Энана. — А ты, Адель, соответственно, наполовину ильва...

— Но мама мне не говорила! — эмоции захлестнули девушку, и она разразилась плачем.

— Делька, не плачь! — утешал её брат. Не часто он видел сестру, проливающую горькие слёзы. — Ты просто была слишком маленькой, вот, наверное, тебе мама и не успела сказать... — Делька лишь судорожно вздрагивала и кивала, соглашаясь с его доводами, но рыдать не переставала. — Да и какая разница, кем она была? Она же тебя любила!

— Угу... тогда, почему-у-у... она жила тут... у лю-у-у-дей?

— Вия рассказывала мне, что ушла из своей семьи, когда родители хотели выдать её замуж, — Змиулан тоже подошёл к ней и положил руки на виски, успокаивая дочь. — Она отказалась от нелюбимого жениха, и родственники отвернулись от неё, считая, что дочь позорит их род. Тогда она и ушла к людям...

— А почему они так... с ней? Ведь они её родители! — Делька хлюпнула носом и утёрла его кулаком. От этой детской привычки она так и не смогла избавиться.

— Такие у них нравы, наверное. Впрочем, такие же, как и у нас, — невесело вздохнул Змиулан. — Родители часто женят своих детей, не спрашивая их согласия. Вон, хоть Милолику взять...

— Что? И её тоже? — последний раз вздрогнула Делька. — Она выглядит счастливой.

— Она сильная и умная женщина... как и твоя мама, — наместник вернулся на своё место за столом, а парень сел рядом с Делькой. — Ушла от ильвов, но поселилась рядом. Наверное, она ждала, когда родители её простят и позовут назад...

— И нам надо идти к этим... — поморщился Том. — Это они что ли её украли?

— Кто знает? — нахмурился Змиулан. Ему очень не нравилось думать о том, что это и в самом деле ильвы устроили таким образом возвращение своей блудной дочери в родные леса, бросив малышку Дельку одну. Хотя, Гардаш её тут же пристроил к делу. — Но они могут знать... Что ж, отправимся в Жилку, в лесной домик, и будем искать пути к ильвам... Кстати, Адель, не знаешь ли ты мест рядом с Жилкой с зарослями укропа?

— Тот, который до неба? — хмуро отозвалась та. — Такого укропа не бывает. И на ужах подниматься или спускаться никуда нельзя, они же живые!

— На ужах нельзя, на вожжах можно! — глубокомысленно изрёк Истома и тут же смутился под пристальным взглядом наместника.

— А ты прав... ужи — вожжи... — Змиулан подмигнул ему и стремительно покинул столовую.

— Чего это он? — удивился Том и потянулся за куском хлеба, почувствовав, что ещё не наелся или уже снова проголодался из-за всех этих волнений.

— Думать пошёл... — буркнула Делька.

Борода всё никак не мог поверить своим глазам, глядя на гостя. Он уже и не надеялся встретиться с, словно в воду канувшим, гроссмейстером Шадром. А старый маг собственной персоной посетил его, даже не предупредив заранее.

— Не прогонишь гостя, господин тайничий? — ухмыльнулся маг в усы, переступая порог рабочего кабинета главного тайничего Ильмении. — Найдёшь время для беседы?

— Шадр, дружище! — распахнул объятия Борода, поднимаясь из-за массивного дубового стола. — Уж и не чаял свидеться! Давно в наши края вернулся?

— Вернулся вот, — уклончиво ответил маг, — дела позвали.

— Дела, — хмыкнул тайничий, вновь усаживаясь в своё кресло. Гость сел напротив, положил руки на стол и сцепил их в замок. — Я думал, ты лет семь назад объявишься, а то и все восемь, — прищурил глаза хозяин кабинета, — ещё, когда первый храм в Загорье разрушился. А уж когда в Колодезе трагедия произошла... Ведь почти день в день, ровно через год рухнул! Мы потом Источников с таким напряжением года четыре ждали! А вдруг опять? И попробуй догадаться, где, в каком городе или селе трагедия повторится... И кто только на такое решился?!

— Случайность это, — буркнул Шадр, за недовольством скрывая смущение и вину.

— Случайность, говоришь... Ладно, дело прошлое. Что сейчас-то позвало на родину?

Добродушие, прозвучавшее в голосе Бороды, не обмануло старого мага. Слишком давно он знал этого человека и числил его в приятелях. Цепкий взгляд хозяина кабинета улавливал малейшие изменения в мимике собеседника, ум фиксировал паузы и акценты в разговоре, позволяя логически отделять правду ото лжи. "Видел насквозь" — это было точно про главу тайной канцелярии князя.

— Да всё то же, — не стал лукавить Шадр. — Точнее, та же...

— Орден Змеи последнее время ведёт очень интенсивные поиски каких-то девиц, — подтвердил его слова дюже проницательный хозяин.

— Я знал, что от тебя ничего не скроешь, Борода, хотя велел им всё делать тайно. Ну, а, раз ты уже в курсе, так может, поможешь найти девушку?

— Отвлекать своих людей на поиски девчонки... — задумался тайничий. — Не знаю, не знаю... Кстати, какую именно? Твои змеи ищут свою бывшую ученицу и ещё какую-то сельчанку.

— Ученицу. Это уникальная девушка... — Шадр выдержал небольшую паузу, окончательно решая, что можно говорить собеседнику, а что — нет, — если я всё верно понимаю. Пойми, Борода, если она попадёт в плохие руки, то не один храм ещё может быть разрушен. А это — смерть и горе!

'А при неблагоприятных стечениях обстоятельств — разрыв всей магической сети Ильмени', — подумал каждый из них. Только вот последствия уничтожения магических потоков воспринимались мужчинами по-разному.

Для Шадра и всех магически одарённых людей это был бы крах. Ловить потоки силы из ныне живущих магов не умел никто. Они настолько привыкли к наличию магической силы везде на территории Ильмени, что даже не задумывались, как надо правильно это делать — ловить поток. Амулетов-накопителей надолго не хватит при их малом ресурсе. Не у источников же всем жить, став "пиявками", как жрецы. Собственно, божники их вряд ли подпустят к источникам, отыгрываясь за века презрения и жестоких насмешек со стороны магов. Конечно, при условии, что источники останутся на местах или, хотя бы, стекут в реликтовые, а не распылятся по округе. Загорский случай говорил о том, что и такое возможно. Или как в Колодезе — распадётся на десяток мелких.

Для Бороды это означало разрушение веками устоявшегося равновесия. Хоть и не любил он магов, но прекрасно понимал, что оставшиеся не у дел колдуны и ведьмы будут представлять из себя грозную, неуправляемую силу. И кто может знать, куда бы эта сила будет направлена, случись на самом деле разрыв потоков? Могут начаться стычки между божниками и магами за места у источников. Не стоило забывать и про воинственных соседей, агрессивный пыл которых сдерживался наличием в регулярных войсках Ильмени штатных магов.

— Рассказывай, Шадр. Рассказывай всё, что знаешь или можешь мне сказать.

— Хорошо, — гроссмейстер откинулся на спинку кресла, чинно поправил бороду, собираясь с мыслями. — Я, как ты знаешь, много путешествовал по миру, и как-то раз познакомился с одним интересным господином. Не буду вдаваться в подробности. Короче, это был чистокровный ильв. Они, оказывается, довольно часто посещают людей, но мы уже разучились отличать их от своих. Да и они очень хорошо маскируются под местное население. Не знаю, чем я ему приглянулся, но он пригласил меня погостить к себе в ильвийский лес. Я дал клятву, что не открою эту тайну никогда и никому, если только не будет для этого веских оснований. Так вот сейчас я считаю, что основания такие появились. У ильвов я услышал одну историю про строптивую дочь, которая отказалась выходить замуж за выбранного родителями жениха. Разразился скандал, и девушка покинула родной лес. Родители не знают, где их дочь и что с ней стало, — маг сделал паузу и продолжил. — А теперь представь, я узнаю, что какая-то девочка девяти лет из школы Змеи демонстрирует немалую магическую силу, перебивая телепорт магистра, за что, собственно, её и наказывают, страшно и несправедливо. Лишённого магии ребёнка отправляют в приют, а когда ей исполняется десять лет, разрушается храм в Загорье!

— И какая тут связь?

— Ты не маг, Борода, но, кажется мне, знаешь, как ильвы создавали магическую сеть. Нет? У них есть ритуал, при котором они ВРЕМЕННО лишают себя силы. В таком состоянии они называют себя 'Эльм' или 'Ильм'. Ключ.

— Ильмения — земля ключей... — пробормотал Борода.

— Да. Так вот эти самые ильмы и переносили природные источники туда, куда было необходимо, создавая искусственную сеть. Потом силу им возвращали... А теперь представь: среди людей живёт ильвийка, молодая и красивая. У неё рождается дочь, которая наследует силу матери. Девочку забирают в школу, где она подвергается ритуалу, не предназначенному для наказаний. И когда её передают из приюта на служение в храм, она сталкивается с непонятным, возможно, неприятным или болезненным соединением с природным источником силы. Я не знаю механизма взаимодействия ключа и источника, но результат нам известен. Она просто не знала что делать...

Повисла тишина. Шадр обдумывал, не сказал ли он чего лишнего? Борода пытался просчитать дальнейшее развитие событий, но ему не хватало данных.

— А мать? — прервал молчание тайничий.

— Пропала.

— Ты прав, Шадр, девушку действительно необходимо найти... и как можно быстрее! Какие у неё приметы?

— Никаких. Только имя. Да ещё описание её матери. Если дочь пошла в неё, возможно, она высокая и худая.

— А возможно, маленькая и упитанная... А имя?

— Делька. В Жилке, деревеньке, рядом с которой жила травница, помнят, что девочку звали именно так.

— Неплохо твои поработали!

— Кхм... Мои, — желчно произнёс маг. — Они только глупые поступки совершать горазды! Это я сам сложил два плюс два. Они даже имени не знали... или не хотели говорить!

— Что, даже такое может быть? — удивился Борода. Хотя, Шадр слишком долго отсутствовал в стране, надеясь, что никакой опасности нет. Вот и потерял влияние, а то и доверие магической братии.

— Может! Они все люди, наделённые определённым могуществом. А к власти рвутся многие...

— Вот поэтому я и не люблю твою братию, Шадр! Ты один из них чего-то стоишь, остальные... нет им веры! Зажрались на дармовых харчах... Ты бы видел, как они расследование проводили! Зад свой лишний раз из кресла не поднять боялись!

— Не чеши всех одним гребнем...

— Не серчай! А девушку найдём! Худая она там или пухлая. Ты прав, рисковать тут нельзя.

— Найди, Борода! Я тоже продолжу искать. Только... — он пристально посмотрел на тайничего, — прошу, не причиняйте ей вреда.

— Не будем.

Последнее обещание связало Бороду по рукам. Гроссмейстер тоже был не прост, и подстраховался, взяв с него слово. Не попроси он не трогать девушку, Борода бы с превеликим удовольствием устроил несчастный случай этой особе, избавив мир от такой опасной магички. Волей или неволей, но по её вине погибло столько людей! И неизвестно, сколько ещё бед может принести её дар?..

Покинув кабинет главы тайной княжеской службы, Шадр мучился сомнениями, правильно ли он поступил, обратившись к сыскарям? Но в бесполезности магического поиска "пустого" человека он уже убедился. Гроссмейстер верил слову Бороды, но всё равно волновался за судьбу девушки. Ведь по краю пропасти ходит...

Змиулан позвал Дельку и Тома в свой кабинет. Большая карта Ильмении и соседних государств была разложена на полу, так что всем пришлось встать на четвереньки и ползать вокруг неё, словно полугодовалые младенцы.

Истома с восторгом рассматривал изображение земель, удивляясь, какие же умные люди смогли всё так нарисовать. Делька в пору своей жизни в Змеином замке уже видела такие карты, и вела себя более спокойно, но и она с удовольствием слушала разъяснения наместника, прокладывающего предполагаемый путь дружины кмета Вербы. Вооружившись измерительными приборами, Змиулан высчитывал скорость передвижения конников и приблизительное расстояние, которое они проходили за день. По его подсчётам и замерам получилось, что за первые десять дней пути дружина достигла места, в настоящее время именуемое Яблоневый дол, славящееся на весь мир фруктовыми садами. Рядом находился небольшой город Соки. Пятидневное продвижение в южном направлении должно было привести конников к подножью Дагров в районе современных Кротовьих Ям. По всем признакам, дружинники должны были пройти и через Вон-Вож.

— Да мы же этим самым путём в Ильвилес ехали! — воскликнул Истома.

— Только, в обратную сторону, — добавила Делька и улыбнулась. — Из нашего домика можно начинать поиски!

— Почему-то я не удивлён, — задумчиво пробормотал наместник, не отрывая глаз от карты. — Похоже, нам снова придётся навестить наших друзей — призраков...

— Правда? — обрадовался Том. — Давно мы у них не были!

— Да уж, давно, — отчего-то недовольно буркнула Делька. — Ужас, как соскучились... они по нам.

— Дети, не ссорьтесь, — не выходя из задумчивости, буркнул Змиулан.

Том с Делькой недоумённо переглянулись и прыснули, зажимая рвущийся наружу смех ладонями. Наместник первый раз сказал ЭТО вслух...

— Хорошо, ПАПА! — дуэтом ответили ДЕТИ.

Глава 7

Не жалуйся на судьбу. Ей с тобой может быть тоже хреново.

Милолика подписала завещание и довольно улыбнулась, стараясь не очень явно демонстрировать своё ехидство. Господин Кречет, будучи доверенным лицом ещё старого боярина, сокрушённо покачал головой. Его сильно взволновало решение молодой боярыни оставить такое странное завещание. Но, желание клиента — закон! Выполнив все формальные процедуры, пожилой нотариус аккуратно сложил все документы в папку, и лишь после этого решился высказать всё мнение.

— Сударыня, Стах Рыльский конечно не оставил ограничительных условий владения Вами его наследством, но лишать его сына...

— Это лишь в случае моей внезапной смерти, и пока не докажут невиновность Пшоты, — невозмутимо парировала Милолика. — В противном случае всё достанется больным и сиротам! По-моему, это более справедливо, чем спустить всё на ветер, чем мой благоверный наверняка и займётся буквально через час после моей кончины! — Она чуть не сказала: 'Долгожданной кончины'. — Или вы считаете, что гулящие девки более достойны лучшей жизни, чем дети, оставшиеся без родителей или больные, которым нужен профессиональный уход и лечение?

— Нет, ну что вы! — Кречет стал горячо уверять боярыню, что он не считает гулящих девок вообще чего-то достойных. Как раз наоборот. — Но вы и своим родственникам ничего не завещали...

— Родственникам? — подняла изящную бровь Милолика. — Они к этому состоянию вообще никакого отношения не имеют! Выкуп за меня от Стаха они в своё время получили вполне приличный. Продали как породистую лошадь в базарный день, запудрив мне голову разговорами о дочернем долге! Они прекрасно знали, кого я получу в мужья! — Она чуть сморщила носик, выражая своё отношение к Пшоте. — Но это их не остановило. Я же должна была стать знатной, богатой дамой! А то, что жить мне придётся с озабоченным болваном, так их это мало волновало! — 'Лучше бы за самого Стаха замуж отдали! Простите меня Пресветлые... Он был достойным мужчиной. А я, глупая, бросилась всем доказывать, какая я хорошая... жена, дочь, сестра...' — с горечью думала женщина. Отчего-то именно сейчас в ней проснулась обида на своих родителей, которые так обрадовались возможности породниться с боярским родом, что судьба дочери отошла на второй план. Да ещё и щедрый выкуп пообещал им Стах. И продали они свою кровиночку, и про гордость свою родовую забыли... — Но помощи моей они просили регулярно. Как же: боярыня, с князем на короткой ноге! Уладь! Сделай! Реши! Да и братец мой... уже получил всё сполна, — ядовито закончила она свой монолог, стараясь не сказать старику — поверенному больше, чем собиралась.

— Воля ваша, Милолика. Прошение о разводе я передам в правовую канцелярию сегодня же. Решение князя можно будет ожидать недели через две, если вы сами не похлопочете об ускорении дела.

— Я не тороплюсь. Две недели, так две недели. Я всё равно уезжаю в Шихуны. Так что этот срок меня вполне устраивает.

Пожилой нотариус попрощался с боярыней, но в дверях остановился, глядя на женщину слишком печально.

— До меня доходили слухи...

— Это не слухи, — спокойно ответила Милолика, не дав договорить Кречету. Она прекрасно знала, о чём хочет ей сообщить поверенный. Похоже, она оказалось сейчас в роли той самой жены, которая узнаёт обо всём последней. И эта роль ей категорически не нравилась. Проиграв первый раунд, она собиралась выиграть второй. А с ним и всю игру, не оставив Пшоте ни одного шанса.

— Я так и предполагал... Простите. Вы правы...

— Не переживайте за меня, — нарочито весело произнесла хозяйка, — я справлюсь!

— Да, конечно, — пробормотал себе под нос Кречет, — но вы так молоды...

Нотариус в задумчивости покинул особняк Рыльских, перебирая в уме факты из такой недолгой, по его меркам, жизни юной боярыни. Когда-то Милолика вихрем ворвалась в высшее общество столицы, произведя буквально фурор своей красотой, умом, лёгким нравом и деловой хваткой. Провинциальная дворянка затмила Ильвилесских дам не прилагая, казалось, особых усилий. Мужчины были очарованы ей, а женщины озлобились на выскочку. Но сноха Стаха повела себя очень достойно и порядочно. Чужих мужей и женихов не отбивала, поклонников не приваживала, собственному мужу не изменяла. А вот сам Пшота недолго оставался верен молодой жене, и частенько поглядывал на сторону. Вскоре столичные дамы сменили гнев на милость, обретя в лице Лики добрую приятельницу. Боярыня Рыльская стала душой столичного общества. А само общество уже забыло, что это провинциальное чудо появилось в Ильвилесе всего семь лет назад.

Самому Кречету нравилась Милолика своей прямотой и честностью, словно унаследованной от Стаха. Сейчас он был полностью на её стороне, считая, что Пшота слишком далеко зашёл в своих любовных похождениях. Наличие любовницы, безусловно, не было чем-то необычным или редким в современном обществе, но мужчины старались этого не афишировать. Пшота же, словно напоказ выставлял свои отношения с Лопушковой, не скрывая даже факт её беременности. Ну, какая женщина может такое выдержать? Вот и чаша терпения Милолики переполнилась.

Не зная о тяжких думах нотариуса, сама Милолика спешно готовилась покинуть свой особняк, пока неверный муж где-то развлекался. Механики собирались отбыть в Шихуны лишь через несколько дней и с радостью были готовы принять её в свой караван. И эти самые несколько дней ей надо было провести вне дома. Боярыня отослала большую часть багажа к механикам с Микитой, оставив себе лишь ларь с документами и небольшую сумку с одеждой. До отъезда из города Милолика решила проверить дела на своих предприятиях, отдать указания, и с чистой совестью устроить себе отпуск. Микита снял ей на эти дни комнату на постоялом дворе среднего класса.

Милолика была уверена, что Пшота даже не заметит её отсутствия. Слугам было дано указание, изображать присутствие хозяйки в доме все дни до её отъезда из столицы. А ещё через пару дней 'любящий' муж должен был получить копии завещания и прошения о разводе. По замыслу Милолики, первое должно было остановить наёмных убийц, если таковые уже были наняты, а второе — успокоить активную Груню. Или наоборот.

Одевшись как средней руки горожанка, боярыня покинула особняк и растворилась в столичных улицах, решительно меняя свою жизнь. Она не знала, какие последствия её ждут, но надеялась, что этот шаг приведёт к лучшей жизни. И не приёмы в княжеском дворце и самые модные наряды, не показные вздохи якобы влюблённых в неё мужчин, не богатство имела она в виду. Милолика всего лишь мечтала о любящем муже и детях. Ведь за семь лет замужества не по её вине не появилось детей от Пшоты. Об этом тоже позаботился Стах, проверив здоровье будущей невестки у лучших лекарей Ильмении. В свете последних новостей про брюхатую Груню, Пшота тоже не был виноват в их бездетности. Видно, не судьба...

Змиулан с замершим сердцем входил в избушку травницы, полной грудью вдыхая такой забытый, и такой любимый запах лесных трав. Память услужливо вынимала из закромов забытые образы, звуки, ощущения. Мужчине казалось, что вот сейчас чуть шелохнётся занавеска, отгораживающая пространство у печи, и оттуда с горшком душистой каши выйдет улыбающаяся Вия. Поставит кашу на стол, загремит мисками и ложками... Он тряхнул головой, отгоняя видение, но ощущение её присутствия всё равно не покидало Змиулана. Всё в этом доме говорило о том, что хозяйка только что вышла, буквально мгновение назад и скоро вернётся. Травы всё так же висели под притолокой, источая аромат. Сверчок скрипел за печкой. Ветер колыхал занавески, залетев в открытую дверь. На дереве у крыльца ухала сова...

Том и Делька не мешали отцу вспоминать счастливые мгновения его жизни. Они на поляне перед домом деловито разбирали вещи, перекладывая и переупаковывая то, что, по их мнению, лежало неудобно или неправильно. Шелест птичьих крыльев отвлёк их от столь увлекательного занятия.

— Уффа! — обрадовалась Делька, заметив сову, умастившуюся на соседнем дереве. — Здравствуй, голубушка!

Том не мог пока общаться с птицей, словно с человеком, и ограничился помахиванием руки.

Уффа внимательно посмотрела на их поклажу, явно, удовлетворённо ухнула и прикрыла глаза веками.

— А может, она нас проводит... ну, к этим, к ильвам? — почесал нос Истома. — К Отшельнику же провожала...

— Думаешь?.. — заинтересовано посмотрела на него сестра. — К Отшельнику она с мамой ходила... э-э-э летала. Но, кто знает?

— А ты её спроси! — потребовал парень. — Ты же её понимаешь!

— Уффа, — позвала Делька птицу, но та даже глаз не открыла. — Не хочет... Что ж...

Из дома вышел Змиулан. Решительное выражение лица мужчины позволило сделать вывод, что на поиски Вии он готов отправиться немедленно, несмотря на приближающийся вечер. Молодёжь его энтузиазма не разделяла. Как не торопилась Делька на поиски матери, но ей не хотелось рухнуть от усталости, прежде чем они дойдут до цели. Истома был с ней полностью согласен. А вот господин Змиулан явно рвался в бой, не желая терять ни минуты. Словно не вымотался он, за сегодняшний день, объездив и обходив почти весь Ильвилес в поисках необходимых в длительном походе вещей. Истома и Делька сопровождали его неотлучно, изображая слуг. Наконец, добравшись до избушки, брат с сестрой надеялись на отдых и горячий ужин. Благо, длительное путешествие через полстраны заменил телепорт Энана, сэкономив путешественникам минимум две недели. Истома, первый раз в жизни не только перемещавшийся таким способом, но и видевший телепорт, был поражён до глубины души, но вида не подавал. Только крякнул от удивления, когда прямо из гостиной особняка в Ильвилесе оказался на поляне перед домом травницы.

— Ну что, всё готово? — наместник окинул взглядом дорожные мешки, рядком стоящие у стены дома, перевёл взгляд на Тома и Дельку, с тревогой ожидающих его решения. Парень нервно поправил непривычную для него перевязь с мечом. Девушка непроизвольно поддёрнула штаны и сунула руки в карманы. — Вы, словно в бой собрались, — усмехнулся Змиулан. — Сегодня отдыхаем, а завтра с рассветом выходим в путь. Готовьте ужин, а я проведу небольшую разведку. Через час вернусь.

Он уже скрылся за деревьями, а брат с сестрой всё так же неподвижно стояли на поляне перед домом, не спеша выполнять его указания. Уханье совы и хлопанье крыльев вывело Дельку из ступора. Она проследила взглядом за птицей, словно отправившейся вслед за Змиуланом, и обернулась к Тому.

— Как думаешь, куда он пошёл?

— Он же сказал, на разведку, — недовольно проворчал Истома. Ему тоже хотелось сходить на разведку, но наместник считал иначе. Он вообще, по мнению Тома, совершал очень странные поступки. Вот зачем, спрашивается, надо было с утра распускать всех слуг из особняка и изображать отбытие наместника в Вон-Вож? Поужинали бы там, и после переместились сюда! Так нет... — Раскомандовался!

— У него опыта больше, — вступилась за отца Делька. Её наоборот очень устраивало то, что появился тот, кто взял ответственность за принятие решений на себя.

— Мы и без него справлялись... — продолжил бурчать Том, доставая из торбы продукты для приготовления ужина.

— Нам везло. Давай, я овощи почищу, — она забрала у брата морковь с луком, достала из-за голенища сапога дорожный нож и принялась им разделывать корнеплоды. — Я думаю, что всё-таки надо в мамину книгу заглянуть. Вдруг, там есть описание дороги к ильвам...

— А чего ты наместнику не рассказала про эту книгу? — Том задумчиво посмотрел на сестру. — Не доверяешь?

— Не знаю, — смутилась девушка. — Отшельник сказал, что оставит пока её у себя... Может, в ней и нет ничего такого... Я же не всю книгу прочла.

— Странно как-то... Ладно, потом разберёмся. Я пошёл печь топить...

Змиулан телепортировался на вершину ближайшего холма в надежде сориентироваться оттуда, в каком направлении надлежит им завтра двигаться. Весь южный горизонт занимали Дагры, видимые отсюда в полной красе и величии. У подножия соседнего холма приютилась та самая Жилка, последнее Ильменское поселение на границе с горами. Маленькие домики жались к холму, оставляя ровное пространство между небольшой рекой Селенгой и склоном холма под пашни и огороды, неровными лоскутами — заплатками пестревшими по берегу.

'Пастораль... — ехидно изрёк Энан. — Пастушки, коровки, овечки...'

'Где ты коровок увидал?' — удивился Змиулан. Сам он никакой домашней живности отсюда не наблюдал.

'Это я к слову... Для красоты, так сказать, для выражения эмоций!'

'А кроме эмоций? Что-нибудь чувствуешь?'

'Магический фон ровный и достаточно сильный'.

'И всё?'

'И всё'.

'Мда... И куда нам завтра идти, если из ориентиров у нас только нырища...'

'И укроп, — добавил дух, впрочем, без ехидства, — до неба'.

'У местных что ли спросить?'

'Ты же хотел Вечко навестить. Вот его и спроси. Наверняка он больше крестьян знает!'

'Не скажи, — задумчиво возразил Змиулан. — Если в деревне есть охотники, что в горы ходят...'

'Угу, — согласился дух. — Представляю себе картину: вечереет... можно даже сказать — смеркается... В Жилку, материализовавшись из вечернего тумана, входит загадочный путник без дорожной сумки, но с мечом на боку. Пеший... угу. И стучится этот путник в крайний дом, требуя от хозяев сообщить, где в деревне живут охотники? Хозяева указывают ему дом деревенского старосты. Путник мирно держит путь к указанному дому и, не доходя до вожделенной избы каких-нибудь десяти шагов, падает... огретый оглоблей из-за плетня по бестолковой башке! А нечего на ночь глядя пугать добрых людей!'

'Ну, ты и сказочник, Энан, — усмехнулся наместник. — Тебе бы летописи писать! Уговорил, в Жилку не пойду. Давай, телепортируй к Отшельнику. С ним потолкуем'.

Дерёза недовольна бурчала, хаотично передвигаясь по полянке перед гротом. Она привыкла, что называется, вещать, а не давать конкретные советы. Так почему от неё требуют подробностей, разъяснений, деталей?

— Успокойся и не мельтеши! — прикрикнул на неё Вечко. — Чего опять завелась?

— Так он же требует... — возмутилась Дерёза.

— Не требует, а просит! Разницу понимаешь? А раз понимаешь, так уж расстарайся, будь добра, напряги свои мозги... или, что там у тебя напрягается...

— Не знаю я... Не могу туда пробиться, словно стена невидимая стоит! — призналась вещунья. — Они и от призраков закрылись... Живым проще дойти!

— И живым не проще! — возразил Вечко. — Ходил я по молодости... Еле жив остался. А всего-то лишь до провала дошёл!

— До провала? — встрепенулся Змиулан, до того молча сидевший у входа в пещеру. — А нырища может быть провалом?

— Вполне, — согласился Отшельник после недолгого раздумья. — Нырища... Только не растёт в том провале ничего. Там мёртвая земля.

— Мёртвая? — изумился наместник. Про мёртвую землю в документе не было ни слова. А такие подробности древний летописец не должен был упустить. Наоборот, про укропы написал. И чем так его эти укропы поразили? — Значит, не подходит провал...

— Там ёще ключи горячие бьют, — продолжал свои воспоминания Вечко, не слушая Змиулана. — Не обойти их, такие огромные и коварные. Ступишь, кажется на землю, а из-под неё струя кипятка как метнётся вверх, и с шипением опять под землю уходит. И запах... плохой такой, мертвяцкий.

— Значит, к провалу нам идти не надо, — Змиулан поднялся и, махнув на прощанье призракам, ушёл телепортом в лесную избушку.

— Расстроился... — Дерёза подлетела к Вечко и зависла рядом с ним. — Но, вот ведь шустрый какой оказался! Уже и документ древний раздобыл.

— А толку? — вздохнул Отшельник. — Нырищи, дебри, укропы эти проклятые! И мы ничем не помогли... Эх... сгинуть ведь могут!

— Им сейчас в горах безопаснее, чем в городах, — не согласилась с его пессимизмом Дерёза. — Маги ополчились на Дельку, Шадр тайный сыск подключил... СЫНОК мой ненаглядный, словно волк рыщет!

— Да, вовремя тебя Делька от его власти освободила. А то пришлось бы тебе ему всё докладывать!

— Ты знаешь, — со злобным ехидством прошептала вещунья, — а наведаюсь-ка я к нему... расскажу кое-что про Дельку...

— С ума сошла! — злобно накинулся на неё Вечко. — Она тебя, значит, спасает от этого упыря, который тебя и после смерти тебя оставить в покое не пожелал, а ты ей так благодарность свою отдать спешишь! Подлая ты натура, Дерёза! Ох, подлая!!!

— Не знаешь, чего я ему сообщать собралась, а уже бранишься! — нисколько на него не обидевшись, проворковала вещунья. — Я его так запутаю, что сам себя не найдёт, не то, что Дельку!

— Ты не сможешь ему солгать, — сомнение в голосе Отшельника лишь развеселили Дерёзу.

— Разумеется! Я ему скажу чистую правду, но... только ту, которую посчитаю нужной... Хороший документик раздобыл Змиулан...

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — всё ещё сомневаясь в её затее, проворчал Отшельник, скрываясь в своей пещере.

— А то! — гордо заявила Дерёза и растворилась в сумерках.

Магистр Гардаш не мигая смотрел на огонь в камине, пытаясь разобраться со всеми сведениями о поганой девчонке, которые были теперь в его распоряжении, но логичной и ясной картины не получалось. Был ли тому виной пустой кувшин из-под крепкой сливянки, валяющийся у ножки кресла, или вещунья его сбила своим странным пророчеством, маг не понимал. Но он подсознанием чувствовал, что что-то здесь не так, а вот что... Мысли в его затуманенной алкоголем голове самопроизвольно разбредались и не желали выстраиваться в цепочку рассуждений. Слова Дерёзы никак не вязались с теми данными, которые с таким трудом раздобыл Гардаш. Но призрак не мог ему солгать, и, следовательно, Дельку надо искать в деревне, расположенной недалеко от какого-то города. То, что девчонка занялась выращиванием зелени, его не удивляло. Просто фраза вещуньи про дебри и тьму укропа как-то странно отозвалась в его сознании. Вроде всё ясно и понятно, но гложет разум какой-то гнусный червяк сомнений.

— Ладно, буду искать поставщиков укропа, — пьяно буркнул Гардаш и откинулся на спинку кресла. — Никуда ты от меня не денешься... эльфийское отродье... Ха-ха-ха... как не делась твоя мамаша... — он звучно всхрапнул и, погружаясь в сон, пробормотал, кривя губы: — Ублюдочная девка...

— А я тебе буду в этом изо всех сил 'помогать', сыночек...

Клок белесого тумана, неизвестно как попавшего в замок, отделился от стены, просочился через оконную раму и исчез, растворившись в темноте. В следующую минуту ночную тишину разорвал жуткий, леденящий кровь вой баньши, заставивший в страхе содрогнуться всё живое в округе. Магистр Гардаш дёрнулся в кресле, не в силах преодолеть хмельного оцепенения и вырваться из снящегося кошмара. Демоны подсознания, с лицами замученной матери, о которой он старался забыть, всю ночь водили вокруг него хоровод...

Том и Делька спокойно спали в доме, а Змиулан не мог сомкнуть глаз, находясь в таком знакомом, родном, таящем трепетные воспоминания, месте. Ещё днём мужчина почувствовал, что эти стены тоже помнят его и, словно, стремятся вернуть ему почти забытые образы давно прошедших дней. Он физически ощущал ЕЁ присутствие в доме. И эти ощущения были на грани безумия. Змиулану казалось, что вот сейчас, буквально в следующую секунду он услышит ЕЁ голос, или шорох ЕЁ платья... или почувствует ЕЁ запах. Это ожидание было мучительным... и желанным. Он чувствовал, как с этими воспоминаниями возрождается его сердце.

Энан ошибся тогда, сказав, что очнулся Орвид. Нет, тогда он только вспомнил, что когда-то был восторженным юношей, влюбившимся в загадочную лесную женщину, а она ответила ему взаимностью. И вот только сейчас этот юноша просыпался...

...словно не было двадцати лет разлуки и жизни без НЕЁ.

Орвид закрыл глаза, позволяя памяти погрузить себя в те дни, когда он был счастлив лишь тем, что проснувшись утром, слышал чарующий голос Вии, видел её хрупкую фигуру, чувствовал её ласковые прикосновения. И пусть эти прикосновения были связаны с необходимыми перевязками и лечебными процедурами. Ведь фантазия может всё! И тогда он закрывал глаза и мечтал, что нежные руки Вии не просто втирают в его кожу целебный бальзам, рассасывающий рубцы шрамов. Юноша воспринимал их как любовные ласки, и еле сдерживал себя, чтобы не обнять её, не ответить на прикосновения. Когда сдерживаться уже не было сил, он открывал глаза и неизменно сталкивался со смеющимся зелёным взглядом травницы. Но смеялись лишь глаза Вии, а выражение лица всегда оставалось внимательным и сосредоточенным.

Парень понимал, что таких как он воздыхателей у молодой женщины было много. Поток жаждущих помощи травницы не прекращался ни на день. Из соседней Жилки прибегали даже маленькие дети с вывихами и порезами. Из дальних мест привозили более тяжёлых больных. Но, что удивляло Орвида, это были только крестьяне. Горожане к травнице дорогу не знали. Возможно, это было условием Вии. А сельчане почти боготворили её. Орвид это понял, когда, наконец, расслышал слова, какими они благодарили ведунью. Поначалу ему казалось, что люди говорят: 'Благодарствую, Пресветлые!' Но, как-то он услышал разговор Вии с пожилой жительницей Жилки, и был не просто удивлён, он был потрясён...

— Травки твои я пью, спасибо! — чуть хрипловатым голосом, сообщила гостья. — Сама-то в Лосиную падь не ходи. Вот, чуток оклемаюсь, вместе пойдём!

— Ну, что ты со мной, как с маленькой, Цветлана! — рассмеялась Вия. — Словно без тебя я не справлюсь! Не впервой.

— Вечно ты споришь! — ворчала женщина. — Опасно одной! Медведи там в малиннике кормятся!

— Зря волнуешься! Знаешь ведь, что договорюсь с Аркудой, коли встретимся.

— Не медведь, так нечистик, — Вия снова рассмеялась, но гостья не собиралась так просто отступать, — али люди лихие. Не можем мы без тебя остаться!

— С чего бы вам без меня оставаться? — смех всё так же звенел в голосе молодой женщины.

— Ох, не понимаешь ты жизни, — вздохнула Цветлана, — хоть и живёшь долго... Вся округа молится на тебя, Пресветлая, а ты не бережёшься... Хорошо, мужчина в доме появился, хоть и хворый.

— Он уже здоров.

— Так кто лечил... Ладно, подруженька, прощевай... В падь без меня не ходи!

— Ох, Цветлана... Уговорила, одна не пойду!

Гостья ушла, а Вия чем-то занялась во дворе.

Ошарашенный Орвид в ступоре стоял у двери, пытаясь понять и принять то, что женщина, которую он полюбил — Пресветлая. И ведь вся округа знала об этом, и никто не удивлялся... Если только, не называли они так травницу за удивительные способности и знания. Успокоив себя тем, что селяне просто сравнивают Вию с Пресветлой, парень смог выйти во двор и заговорить с ней нормально, а не бухнуться в ноги, моля о чуде. Она сама была для него чудом... и другого ему не требовалось. Он только мечтал о её любви...

А если о чём-то мечтаешь...

Любовную игру между мужчиной и женщиной юный матрос Орвид усвоил, плавая на пассажирских кораблях. Скучающие от ничегонеделанья пассажиры и пассажирки таким образом развлекались во время длительных рейсов. Не всегда, впрочем, это заканчивалось невинно. Орвиду довелось присутствовать на нескольких дуэлях, и с мачты наблюдать за ходом поединков. Бывали и банальные мордобои, и коварные удары из-за угла. Даже пара трупов... и один, выпавший за борт и канувший в пучине.

За пять лет юноша научился различать в поведении не только мужчин, но и женщин: где лёгкий, ничего не значащий флирт, где настоящая заинтересованность, а где вульгарная похоть. Глядя на круизные взаимоотношения полов, парень решил, что всё знает о науке ухаживания и соблазнения. Жизнь его приятно разочаровала. Ни один из знакомых ему способов не подходил для зеленоглазой травницы. Она не стреляла в него глазками, не говорила двусмысленности, не кокетничала и не жеманничала. Да и у него не поворачивался язык произнести какую-нибудь куртуазную банальность, типа: 'Ваши бездонные глаза, как озёра, в которых я тону...', или: 'Я бы желал быть птичкой, чтобы весь день порхать у вашей прелестной головки!'

Вия вела себя с ним естественно и просто, как ведут себя дети или животные. И рядом с ней парень не мог быть фальшивым. Не мог, не хотел... а как правильно, не знал, и мучился этим ужасно. А время шло, приближая скорую разлуку.

Орвид знал, что Вия последний раз мажет его целебным бальзамом. Шрамы почти рассосались, лишь молодая розовая кожа на месте раны напоминала о смертельном ранении. Почувствовав, что женщина вот-вот оторвёт руки от его груди, Орвид осмелился, и обнял её за плечи, не открывая глаз. Она не стала вырываться из его объятий. Она даже ничего не сказала, только часто дышала, упирая ладошки в его грудь. Парень открыл глаза и с тревогой взглянул в лицо женщины. Она с напряжённым интересом смотрела на него, а в глазах не было привычной смешинки. Наоборот, её взгляд был глубоким, проникающим и... зовущим за собой.

— Вия, — прохрипел пересохшим горлом Орвид, не веря своему счастью.

— Вия... — прошелестел ветер за окном.

— Вия! — прокричала лесная птица.

Её руки скользнули по его обнажённой груди и сомкнулись за спиной. Вия сделала шаг навстречу и прижалась к нему всем телом, слушая бешеный стук его сердца... его правого сердца дракири.

— Тебя мне послали боги, — прошептала Вия.

— Я пришёл к тебе сам...

— Глупенький...

Сколько они так простояли, обнявшись, Орвид не помнил: минуту... час... Он просто был безмерно счастлив. А потом он очнулся, поднял любимую на руки, и первый раз поцеловал, осторожно и нежно, боясь разрушить волшебство, происходящее с ними сейчас.

— Вия! Я люблю тебя!

— Я знаю... Я тоже люблю тебя, Ладо!

— Почему, Ладо? — немного удивился Орвид. Ему ужасно не хотелось думать, что любимая назвала его чужим именем.

— Потому что ты моё Ладо, — мягкая обезоруживающая улыбка Вии развеяла все его сомнения. Она ласково провела рукой по его волосам, чуть, едва касаясь, дотронулась до губ, погладила ямочку на подбородке. — Так издревле называли любимых. Ты моё Ладо!

Орвид закружил её, счастливо смеясь. Тогда ему казалось, что счастье поселилось с ним навечно...

'Я и не знал, что у вас всё было так романтично, — прервал его воспоминания Энан. — Мог бы и раньше поделиться!'

'Отстань, — огрызнулся Орвид, раздосадованный наглым вмешательством в его воспоминания. — Меньше всего сейчас я нуждаюсь в твоих комментариях!'

' Поду-у-умаешь, — насмешливо 'обиделся' дух. — Ладно, не буду тебе мешать. Давай, теперь про секс вспоминай!'

'Энан!!! — Орвид сжал кулаки и от бессилия скрипнул зубами. — Подлая тварь!!!'

'А я тебе потом расскажу про Неолу', — попытался задобрить его наглый подселенец.

'Мне это не интересно!'

'Жаль...'

'Выкину! Даже Ноэлю тебя отдавать не буду, а просто выкину! В придорожную канаву! Нет, в провал тебя вышвырну! Вырву из груди и закину подальше, чтобы никто и никогда тебя не нашёл!'

'И собственной кровью окропишь мёртвую землю!' — патетично, но довольно равнодушно к своей судьбе, ответил Энан.

'Окроплю! — мысленно прорычал Орвид и осёкся, ловя буквально за хвост убегающую мысль. — Окроплю... Окроп... Отшельник сказал, там горячие ключи бьют ввысь...'

'Эй, ты чего? — забеспокоился дух, решивший, что от воспоминаний и душевных переживаний его носитель малость повредился в уме. — О чём толкуешь-то?'

'Хэ, — довольно усмехнулся Орвид. — Мы на верном пути, Энан! Я понял, что за укропы до неба нам надо найти!'

'Слава Пресветлым! — ехидно отозвался дух, скрывая за раздражением радость от сознания того, что разумом его Змий не двинулся. — И не пугай меня так больше!!!'

'Так ты, вроде, не из пугливых? А?!'

'С тобой всю выдержку и храбрость растеряешь', — недовольно буркнул дух и отключился от общения.

'Мы найдём тебя, Вия...'

Женщина, сдирая кожу на руках, неистово расковыривала черенком ложки трещины в каменной кладке, образовавшиеся под слабым, но несокрушимым действием корней камнеломки. Она знала, что растениям ещё не скоро удастся так повредить камни, что бы её сил хватило разрушить свою тюрьму. Но начало было положено. Ей лишь надо ждать, и делать всё, на что она способна в этом каменном мешке, гасившем её магию. Она справится! Она знала, что обязательно справится!

Орвиду всё же удалось вздремнуть пару часов на рассвете, давая роздых телу. Это даже был не сон, а, скорее, провал в прошлое. Счастливое прошлое. Ибо через душную, вязкую дремоту он чувствовал на своём плече тяжесть русой головки с обстриженными по плечи волосами, слышал тихое дыхание, чувствовал пряный травяной запах... А потом его губ словно коснулся кто-то, легко и нежно. И далёкий, завораживающий голос позвал: 'Ладо... Ладо-о-о...'

Боярин Пшота поздно ночью в великолепном расположении духа возвращался домой после нескольких приятных дней, проведённых со своей юной любовницей. Груня Лопушкова восхищала его своей чистой душой и понятливостью. Эта девушка постоянно твердила ему о том, какой он умный, предприимчивый, уверенный в себе мужчина. Как быстро он решает все вопросы, придумывая изящные решения. Какой он дальновидный.

Таких похвал от законной жены Милолики Пшота никогда не слышал, и это его ужасно раздражало. Если бы Лика не часто, хотя бы иногда говорила ему об этом, он никогда и не посмотрел бы в сторону других женщин. Потому что равных его жене в столице не было: ни по красоте, ни по уму, ни по постели. Молодой боярин в этом довольно быстро убедился, проведя сравнительный анализ. Он даже не особо скрывал это от законной супруги, ожидая от неё скандалов и слёз. Но Лика молчала, кусая губы, даже не делая попыток выдворить неверного мужа из их общей спальни. Пшота ещё больше раздражался её жертвенностью, заводил новых любовниц, и снова понимал, что лучше его жены никого нет.

Только встреча с Груней вернула ему душевное равновесие, хотя по сравнению с Милоликой она выглядела как скромная полевая ромашка рядом с душистой сортовой розой... Но Лика не видела в нём того, что видела Груня. И это стало решающим в выборе Пшоты. Нет, не беременность любовницы подвигла его на крайний шаг, а равнодушное поведение жены. И он поддался на просьбы Груни устранить соперницу.

Сегодня будущая боярыня Рыльская сообщила Пшоте, что найден новый исполнитель их грязных планов, и ждать свободы осталось буквально несколько дней. А потом они тайно обвенчаются, и их ребёнок родится в законном браке.

Пшота не стал заглядывать в спальню, решив прикорнуть на диване в своём кабинете, но что-то его обеспокоило, когда он старался тихо пройти по коридору, чтобы не разбудить чуткую Лику. Он, всё так же стараясь не издавать лишнего шума, вернулся к дверям спальни и удивлённо уставился на ключ, торчащий из замочной скважины. Его жена никогда не оставляла ключ снаружи. Уже не заботясь о тишине, мужчина резко распахнул створки дверей и в сумраке комнаты узрел пустую застеленную кровать.

— ГДЕ-Е-Е?!! — взревел он разъярённым маралом, заставляя слуг в страхе шарахаться с постелей, и нестись неглиже на зов хозяина.

Когда челядь почти в полном составе собралась в коридоре, из задних рядов к Пшоте протиснулся дворецкий, успевший надеть на себя штаны и сюртук, и протянул на подносе несколько конвертов.

— От хозяйки, — с поклоном передал он письма боярину, и отступил назад.

Увидев на конвертах штемпель нотариуса Кречета, Пшота резко изменился в лице. На смену ярости пришло удивление, смешанное со страхом. Боярин выхватил у кого-то из слуг подсвечник, жестом отправил всех досыпать и быстро ушёл в свой кабинет, заперев дверь на ключ.

Он догадывался, что могли обозначать эти письма от старого поверенного, прилагавшиеся к отсутствующей в доме Милолике. Но вскрыть и прочитать их у него не хватало духу.

Соглашаясь на физическое устранение жены, боярин старался гнать от себя мысли о том, что Лика узнает или догадается обо всём. И какие могут быть после этого последствия. Да, проще было не думать об этом, не считаться с её умом и смекалкой, надеяться на авось и счастливый случай.

Дрожащими руками Пшота вскрыл первый конверт и прочитал прошение жены на имя князя о разводе. К его глубокому удивлению большую часть состояния Милолика оставляла ему, прося для себя всего несколько предприятий, правда, самых прибыльных, но это была её заслуга, в чём боярину пришлось признаться. Отложив документ, мужчина надолго задумался, пытаясь понять логику женщины, отдающей ему практически всё состояние, невзирая я завещание его отца.

Второй документ поверг его просто в шок. Завещание Милолики просто кричало, что она ЗНАЕТ, кто покушается на её жизнь, и она даёт ему шанс выйти сухим из воды, взамен на свою жизнь.

Рука Пшоты с завещанием безвольно повисла за креслом, он обречённо закрыл глаза, пытаясь понять, что его так гложет? Ведь вроде всё удачно сложилось. Никого убирать не надо, руки в крови пачкать не надо, доказывать свою невиновность не надо... Даже жениться на Груне можно не тайно. Траура-то соблюдать опять же не придётся...

И вдруг ясная, как солнечный луч, мысль прошила мозг Пшоты: он не хочет жениться на Груне! Просто ему было приятно дразнить Лику, изводя её постоянными походами налево, но неизменно возвращаться в её тёплую, восхитительную постель, в её нежные объятия. А сейчас он потерял её...

Сердце мужчины сжалось от холода и страха, что наёмный убийца уже мог настигнуть его жену. И не потеря состояния, которое может достаться приютам и больницам, страшила его. Он испугался за свою несравненную Лику, посланную ему Пресветлыми и мудрым отцом. Пшота вскочил из кресла и бросился вон из кабинета, крича на весь сонный особняк:

— Кто мне скажет, где найти боярыню, получит в подарок ферму или завод!

Сонная челядь снова высыпала в коридор, недовольно щурясь на своего странного, почти невменяемого хозяина. Хмурые, мрачные лица слуг озадачили Пшоту. Он увидел, что его щедрый подарок никого из них не подвиг на открытие тайны, куда уехала боярыня. Скорее, они дали бы себя убить, но не выдали хозяйку. Мужчина обвёл всех внимательным взглядом и встретился с презрительными тёмными глазами Микиты. Преданный слуга Милолики точно знал, где сейчас находится боярыня. И именно поэтому он никогда не скажет этого мужчине, предавшего, по его мнению, прекрасную женщину.

— Микита, — почти просящим голосом позвал слугу Пшота.

— Нет! — в глазах Микиты плескалась тихая ярость.

— В мой кабинет! — приказал хозяин, и, не оглядываясь, проследовал по коридору.

— Я не скажу Вам, сударь... — насупился Микита, остановившись посреди кабинета.

Пшота устало присел на край стола и внимательно посмотрел на своего слугу. Этот парень предан своей хозяйке, как цепной пёс. Скорее всего, он тайно влюблён в неё, и, не задумываясь, отдаст свою жизнь за Лику. Что-то требовать от него, запугивать, было абсолютно бесполезно. Надо привлечь его на свою сторону. Тогда он, возможно, поможет.

— Скажи... — Микита упрямо мотнул головой, — скажи всё, что думаешь обо мне, — тихо сказал боярин. Даже не сказал, а попросил. — Не как слуга хозяину, а как мужчина мужчине!

— Ты не достоин её! — раздражённо бросил ему в лицо Микита, выполняя просьбу быть на равных.

— Ты прав, — покорно согласился Пшота, не отводя от слуги взгляда. Он хотел, что бы тот видел его эмоции, его мысли.

— Ты предавал её много раз! — хлестал его словами парень. — Ты пытался её унизить!

— Да... — продолжал дуэль глазами хозяин.

— Тебе досталось во владение Солнце, а ты пытался его погасить!!! — горечь перелилась через край. Микита сжал кулаки, еле сдерживаясь, чтобы не набросится на боярина.

— Нет! Я... я люблю её!!!

— Любиш-ш-шь? — зло прошипел Микита. — Любишь, возвратившись от любовницы? Любишь, делая её несчастной?! Любишь, заставляя её плакать по ночам, когда сам в это время тешишься с потаскухами?!! Так ты её любишь?!!

— Но...

— А если бы она так тебя ЛЮБИЛА?!! В объятиях поклонников?

— Прекрати!!! — сорвался на крик Пшота, сминая пальцами край письменного стола.

— Ты сам просил, — буркнул Микита и потупил взор.

— Просил... — согласился боярин. Повисла тяжёлая пауза. Оба мужчины молчали, предоставляя другому возможность высказываться дальше. Но слуга больше не намеревался что-либо говорить, так что хозяину пришлось самому выводить разговор в нужное ему русло. — Спасибо за откровенность... Микита, я должен её найти!

— Нет! — сквозь зубы процедил тот, играя напряжёнными желваками.

— Ей грозит опасность!

— От Вас...

— Микита, её действительно грозит опасность!

— Надо же? — снова вызверился слуга. — А разве она Вам об этом не говорила на протяжении последних пяти месяцев?

— Говорила! — Пшота сокрушённо закивал головой. — Я виноват, но сейчас я хочу всё исправить!

— Оставьте её в покое... — в голосе Микиты было столько горечи, что Пшота понял, каким подлецом его считает слуга. А, возможно, не только он, но и вся челядь.

— Микита, я хочу всё исправить! Я очень хочу всё исправить... пока не поздно! Я не хочу её терять!!!

— Ещё бы!.. — буркнул парень.

— Ну-ка, ну-ка, — склонился к нему озадаченный хозяин. — О чём это ты сейчас подумал?

— О чём? — полоснул его презрительным взглядом парень. — О том, что без хозяйки Вы очень быстро разоритесь! Кто будет заниматься делами? — кривая усмешка исказила его лицо. — Вы же всё свалили на неё, а сами развлекались, только соря деньгами...

— О-о-о!!! Да это мой отец...

— Господин Стах умер пять лет назад, и Вы могли бы уже за это время взять дела в свои руки, освободив женщину от непосильной ноши, — выдал ему вердикт Микита.

И Пшота понял, что он сто, нет, тысячу раз прав!

Да, он всегда раздражал отца своими 'фантазиями'. Стах не очень любил опережать прогресс, стараясь просто идти с ним в ногу, но слишком новаторских идей всегда избегал. Такому же подходу к делам он обучил и Лику. И она, как послушная ученица, свято исполняла заветы мудрого Стаха. А Пшота даже не попытался привлечь жену на свою сторону, объяснить ей, найти взаимопонимание... Он кидал ей свои идеи, в надежде, что хоть что-то будет использовано. И Лика брала их на заметку, и многое применяла на практике, но общего языка они всё равно не находили. А ведь если бы он всерьёз попытался войти в дела, объяснить ей... рассказать...

— Микита, — спокойно, и, несколько торжественно, обратился к слуге Пшота, — я хочу... очень хочу вернуть свою жену! Любимую жену, что бы ты по этому поводу не думал. Я хочу оградить её от опасностей и трудностей, хочу разделить с ней заботы... Помоги мне, прошу! Скажи, куда она уехала? Я могу тебе поклясться, что Лика будет самой счастливой женщиной на свете!

— А если она этого не хочет? — задал, казалось бы, простой, но такой сложный вопрос, парень, и повернулся, что бы уйти.

— Микита! — мольбы в голосе Пшоты было через край, но слуга лишь нервно передёрнул плечами, словно сбрасывая с себя груз разговора, и вышел из кабинета. — Лика-а-а-а... — простонал боярин и без сил сполз на ковёр.

Мысли легкими мотыльками порхали в его голове, не принося ответа на вопрос: 'Где жена?' Он бы не сильно волновался за её судьбу, если бы не обещание Груни (вмиг осточертевшей Груни), что ждать свободы осталось недолго. Его не страшил развод. В конце концов, можно будет попытаться снова завоевать любимую женщину. Но невозможно воскресить мёртвую...

Пшота вскочил, и бросился опрометью из дома, намереваясь немедленно, невзирая на ранний час, узнать у Груни имя наёмника, и остановить убийство. Выбегая из дома, он увидел удаляющегося от особняка всадника, в котором узнал Микиту. Облегчение смешалось с раздражением. Он понимал, что парень сделает всё, что бы защитить хозяйку, но он хотел сделать это сам, пусть даже ценой собственной жизни. Эти мысли ввергли Пшоту в такой ступор, что он столбом замер посреди двора, удивляя старого конюха, закрывающего ворота конюшни.

— Сударь? — осторожно обратился конюх к замершему в неестественной позе хозяину.

— А? — резко встрепенулся Пшота. Взгляд его обрёл осмысленное выражение. Он, словно что-то решая, кивнул головой и приказал: — Коня!

— Слушаюсь! — метнулся обратно в конюшню слуга.

Через несколько минут второй всадник вылетел из ворот особняка Рыльских, и бросился в погоню за первым. Пшота решил никому не уступать чести быть верным телохранителем несравненной Милолики Рыльской... которую он чуть не потерял навсегда.

— Пшота такой дурак, — проворковала Груня на ухо своему любовнику, который в это время нежно оглаживал её круглый животик. — Немного лести и он тает, словно воск...

— Не переигрывай с ним, — недовольно поморщился мужчина, вынужденный делить свою женщину с другим. Но цель, которую они преследовали, стоила того. — Не такой уж он и дурак, как ты считаешь! Просто Лика скупа на похвалы, а он тщеславен...

— Тебе виднее, милый... Но, надеюсь, в этот раз всё наконец закончится! Я устала ждать!

— Не волнуйся, человек надёжный! Послезавтра будет благотворительный бал. Вот после него в тёмном переулке...

— А как же её телохранители? Пшота сказал, у неё новые появились, парень и девушка!

— Это не твоя забота, ми-и-илая, — скрыв за ехидным мурлыканьем раздражение, ответил мужчина, и соскользнул с кровати. Брезжащий за окнами рассвет заставлял его торопиться и как можно быстрее покинуть особняк Лопушковых, пока город ещё спал. — Жди хороших вестей!

Он чмокнул свою любовницу в висок и покинул её спальню. Буквально через несколько минут мимо него по безлюдной улице пронёсся всадник. И не было в этом ничего особенного, если бы не был этот всадник Пшотой Рыльским. Утренний любовник едва успел спрятаться от него в тень дерева. Это незначительное происшествие выбило его из колеи, заставляя задуматься над только что обсуждаемыми планами. Мужчина понял, что что-то пошло не так, как он задумал, так как не мог понять или придумать причин такого странного поведения Пшоты. Единственное, что было ему доступно в этой ситуации, это нанести визит Милолике и постараться хоть что-то выяснить. Но даже кровное родство не позволяло ему врываться к ней на рассвете без должного повода. А повода такого у Милослава не было.

С вершины холма Истома, затаив дыхание, рассматривал великолепную картину, открывающуюся с этого места. Громада гор, вздымающаяся перед ним, восхищала и пугала парня, выросшего на почти плоской равнине. Холмы, которые он раньше считал горами, сейчас казались жалкими кочками. Выражение: 'Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт!' тоже подверглось сомнению, потому что он понял: обойти Дагры может отправиться только полный придурок. Но и переться в эти горы было, всё равно, что убедиться в окончательном желании покончить жизнь самоубийством. А ведь они направлялись именно туда!

— Я, конечно, не трус, — буркнул он довольно тихо, — но, разве ЭТО можно пройти?!

— Не забывай, Истома, — обернулся к нему Орвид и подбадривающе похлопал по плечу, — мы пойдём телепортами. Разумеется, где это возможно. На авось соваться не будем. Мы не самоубийцы! И вернуться назад нас должно больше или столько же, сколько уходило, и никак не меньше! Твоя задача страховать Дельку! — Том кивнул. — Он всё-таки девушка.

Девушка недовольно зыркнула на заботливого папашу и поправила здоровый мешок, висевший за её спиной. Как Орвид не настаивал, упрямая дочь поделила ношу на троих почти поровну, ещё раз продемонстрировав свои физические возможности. И новое упоминание о её предполагаемой слабости опять разозлило самостоятельную Дельку.

— Она сильная! — вступился за сестру Том.

— Да, — согласился Орвид, усмехнувшись. — Но об этом никто не должен догадываться! Ладно, здесь, в глуши, где её никто не видит. Но, как только выйдем к людям, ополовинишь свой мешок! — почти приказным тоном сообщил он строптивой девчонке.

— Когда выйдем, ополовиню, — скрипя сердцем, согласилась Делька, понимая, что отец прав. — Или, снова прикинусь парнем! — не смогла не уесть она главу семейства.

Орвид лишь ухмыльнулся, в душе отдавая должное характеру дочурки.

'Ну, она у тебя и упёртая, — вздохнул Энан, — вся в папашу!'

'Хорошая девочка...'

'Нечего меня обсуждать!' — вклинился в их разговор ехидный голос Дельки.

'Ну и ну-у-у', — жалобно простонал дух, пугаясь 'радужных' перспектив отбрёхиваться сразу и от папы и от дочки.

'И способная...' — не желая того, расцвёл в довольной улыбке Орвид.

— Идёмте уж, — вырвал их из телепатического трёпа Истома, — чего друг друга разглядываете, словно век не виделись!

— Действительно! Давай-ка, Энан, веди нас вон на ту вершину, — определился с целью Орвид.

Спасательная команда дружно скрылась в телепорте.

Проделав примерно с десяток переходов, Энан взмолился о пощаде и затребовал время на отдых и восстановление сил. Хоть и был магический фон в горах достаточный, но и нагрузку на свои способности дух получил троекратную.

'Давненько я так не трудился, — удовлетворённо сообщил Энан, — аж до дрожи!'

— Хотите, я к Вам небольшой поток силы подведу? — стесняясь, предложила Делька. — Тут их полно, только они все маленькие...

Орвид ошарашено уставился на девушку, почти физически ощущая, как 'хлопает глазами и гремит отвалившейся челюстью' Энан. Истома, сооружавший в это время себе бутерброд с ветчиной, покосился на наместника и довольно хмыкнул, вспомнив, как сам лупал глазами на сестрицу, играющуюся с потоком силы у капища. Если у него в тот момент было такое же выражение лица, то выглядел он глупым идиотом.

'Хочу, — наконец отозвался дух. — Очень... интересно'.

Делька уже научилась различать телепатические голоса Орвида и Энана, и теперь взгляд её был обращён к груди наместника, в то место, где под одеждой находился амулет, словно для неё это был другой собеседник. Хотя, так оно, по сути, и было. Она подцепила ближайший источник и поднесла его к отцу. Орвид, повинуясь её молчаливому приказу, расстегнул камзол и рубаху, открывая вросший в него амулет.

Закашлялся Истома, подавившийся бутербродом. За всё время ему лишь раз продемонстрировали магическое соединение двух сущностей, да и то тогда он был почти в невменяемом состоянии. Так что сейчас парень, впервые хорошо рассмотревший алый амулет с пульсирующей кровью, чуть не подавился. Благо, нашлось, кому постучать по спине.

— Предупреждать надо! — прокашлявшись, возмутился Том.

— Так ты же уже видел! — невозмутимо парировала Делька, деловито суетясь у амулета. — Кто же знал, что ты такой чувствительный? Хорошо? — вслух обратилась она к духу.

— Хорошо, — ответил Орвид, — почувствовав блаженство, которое сейчас ощущал Энан, напрямую из источника, получающий заряд силы. Что-то подобное он чувствовал у капища, но это был лишь жалкое подобие той феерии, которая охватила дух мага.

'Я буду тут жить...' — пьяным голосом сообщил Энан.

'Ещё чего! — возмутился его носитель. — И не мечтай!'

'Я же смогу так делать в любом месте! — поспешила заверить духа Делька. — Или, можно попробовать этот не отрывать'.

'Он же всё время пьяный будет! — не согласился с последним предложением Орвид. — Это чревато...'

'Я люблю твою дочь, Змий... Она — хоро-о-о-шая девочка. Прими мои поздравления!'

— Мне кажется, — недовольно сообщил Истома, — что вы мысленно разговариваете! А я ничего не слышу и не понимаю!

— Сейчас, сынок, — Энан вынудил Орвида уступить себе место, — я только вспомню нужное заклинание, и ты тоже будешь слышать наш разговор!

— Мысленный?!

— Мысленный!

— Упырь меня раздери... Столько чудес со мной за всю жизнь не бывало! — парень возбуждённо хлопнул себя по коленям.

— О, сынок! — патетично взвыл Энан. — Это только начало! Вот мы с тобой ещё.... Э-э-э, Орвид, я ещё не поговорил с сыном! Оставь меня в покое!!! Так вот, Истомушка, — Том недовольно скривился. Не очень-то он любил, когда его так называли. Разве что, Делька, да и то, в шутку. — Я научу тебя обольщать женщин! Тебе какие больше женщины нравятся?

— Я, пожалуй, пойду, прогуляюсь, — смущённая Делька, прихватив с собой бутерброд, скрылась в кустах, оставив брата постигать науку обольщения.

— Осторожней! — два мужских голоса слились в едином призыве.

— Знаю!..

Глава 8

Я думал, хуже быть не может.

Оказалось, у меня бедная фантазия.

Внимательный взгляд проводил девушку, неспешно удаляющуюся в чащу. Лёгкая тень скользнула за ней следом, но, ни одна ветка не хрустнула под лёгкими шагами, ни одна птица не вспорхнула с дерева, потревоженная посторонним присутствием. И преследуемая, и преследователь умели быть с лесом единым целым, не нарушать покой его обитателей, не быть чуждыми природе. Ничего не подозревающая девушка нашла небольшую полянку, уселась на поваленное дерево и стала медленно жевать бутерброд, о чём-то мечтая. Преследователь некоторое время разглядывал её из-за укрытия, а потом исчез так же незаметно, как и появился. Вслед за ним метнулась птица, бесшумно разрезая воздух тёмными крыльями.

К обеду Пшота почти нагнал Микиту, но теперь ему уже не было надобности в его ответах. Он и так понял, что Милолика уехала в их имение в Шихунах.

Юная боярыня Рыльская с первого раза полюбила этот небольшой белоснежный дом на берегу озера Шихун, полюбила сам город, который был намного старше Ильвилеса, и хранил в себе древнюю, ещё доильвийскую историю, и огромное количество знаний. Одна библиотека школы механиков стоила всех библиотек столицы. А сколько древних свитков хранилось в домах местных жителей, просто не поддавалось счёту. Город мастеровых трепетно хранил заветы предков.

Особняк в Шихунах когда-то принадлежал мастеру Кулибе, самобытному механику, родоначальнику большой семьи мастеровых. Какая-то из прабабок Пшоты была из этого рода и получила его в качестве приданного. Молодой боярин любил этот загадочный, полный тайн и укромных уголков, дом. В нем всё дышало уютом и безопасностью. И Милолика в этом доме всегда была счастлива, словно ребёнок.

Пшота невесело усмехнулся, поняв причину счастья супруги. В Шихунах он ни разу не изменил ей. Но это была не его заслуга. Просто в этом древнем городе жители свято чтили семейный уклад. Жёны уважали своих мужей, мужья заботились о благе своей семьи. Там он не пытался соблазнить чью-нибудь жену, так как даже вдовы вели себя излишне целомудренно и не реагировали на знаки внимания со стороны мужчины. Возможно, если бы сам Пшота не был женат...

И вот теперь Милолика решила уединиться в этом месте, дожидаясь решения князя о разводе. А то, что Добромир подпишет её прошение, Пшота не сомневался ни секунды. Князь слишком благоволил ей, чтобы отказывать в таком деле.

Микита, заметив погоню, попытался увеличить дистанцию, но скакун боярина был значительно резвее и выносливее. Поняв, что оторваться от Пшоты не удаётся, мужчина остановил своего коня, поджидая боярина и решая: применять физическую силу или пытаться как-то договориться? Он прекрасно знал, что Рыльский больше его слушать не будет, но Микита не мог допустить, чтобы Пшота опять причинил его несравненной хозяйке страдания и неприятности.

— Сударь, Вы напрасно поехали за мной! — выкрикнул он несшемуся прямо на него всаднику.

Пшота осадил коня и с интересом посмотрел на Микиту. Ему никогда раньше не приходило в голову, что кроме сословного различия он практически ничем не отличается от того же самого Микиты. Да, он хозяин, и может повелевать слугами, а Микита — слуга, соответственно, должен ему подчиняться. Но грань между хозяином и слугой прочна в городе, а не в безлюдной местности, и не при таких запутанных обстоятельствах. И сейчас здесь, на пустынном тракте он лицом к лицу встретился со своим, практически врагом, который готов принять смерть, но не отступить от задуманного. Эта мысль его почему-то развеселила. Он усмехнулся и, не говоря ни слова, пришпорил коня, оставляя своего противника в недоумении. А пусть думает что хочет! Главным было настигнуть караван механиков, в котором, по его предположению, и должна была ехать Милолика. А всё остальное было неважно... Главное, успеть!

Делька, погуляв по лесу около часа, вернулась к своим мужчинам. Истома, развалившись на травке и жуя стебелёк лесной метёлки, блаженно пялился в небо, а Орвид рядом с ним откровенно храпел, завернувшись в дорожный плащ.

— Мы что, дальше не идём? — Делька присела рядом с братом и, так же как и он, прикусила травинку.

— Пусть поспит, — тихо ответил Том. — Энан сказал, что ночью он почти не спал. Мы и так много сегодня прошли.

— Да? — Делька удивилась такой оценке их путешествия. — А я совсем не устала!

— Я тоже, но ба... то есть Энан сказал, что ему тоже на сегодня хватит. А завтра мы, скорее всего, до какого-то провала дойдём. Им Вечко про этот провал рассказал!

— Так вот на какую разведку он вчера ходил! — Делька не знала, радоваться ей или огорчаться тому, что отец не взял их с собой к Отшельнику. — И не сказал ничего... Выходит, мы здесь ночевать будем?

— Угу...

— Тогда, может, ужин пока приготовить?

— Воды нет, — Том повернул к ней голову и как-то озадаченно посмотрел, словно видел её в первый раз в жизни.

— Что? — нахмурилась девушка, почувствовав, что брат нашёл в её облике что-то необычное.

— У тебя глаза зелёные...

— Ты что, смеёшься, что ли? — обиделась на него Делька. — Я уж было подумала, что у меня ресницы выпали или на носу прыщ вскочил! Глаза зелёные...

— Дель, они не просто зелёные, — извиняющимся тоном пробормотал Том, — они ЗЕЛЁНЫЁ! Как изумруды, что мы видели у боярыни Рыльской! Таких глаз не бывает!

Делька с сомнением посмотрела на брата, молча достала маленькое зеркальце из своего мешка, и с изумлением стала всматриваться в своё собственное отражение. Цвет её глаз и в самом деле изменился, став более ярким и глубоким. Почему-то это ей совсем не понравилось.

— Проклятье! — выругалась она тихо, спрятав зеркало обратно в мешок. — И что с этим делать?

— Батю спросим, — беззаботно отозвался Том, снова разваливаясь на траве.

— Кого? — поразилась девушка.

— Ну-у, Орвида... нет, Энана.

— А-а-а... а кого из них ты отцом больше считаешь? — с долей ехидства поинтересовалась Делька.

— Никого...— обиделся парень. Но, через минутную паузу, решил всё же ответить сестре. — Как я, по-твоему, должен высчитать, кто из них мне роднее? Кровь одного... а участие... — Том слегка зарделся, — другого. Поди, разберись!

— Да уж... — согласилась с ним Делька и поджала губы, чтобы не рассмеяться, но не выдержала и добавила: — Ты такой единственный в мире... двухотцовый...

— Язва, — буркнул Том, мужественно пытаясь спрятать улыбку, неумолимо наползающую на его лицо.

— Везунчик! — хохотнула вредная девчонка. — Ладно, пойду воду искать.

— Я с тобой!

— И что ты по этому поводу думаешь? — Ставр с напряжённым интересом ожидал ответа Торфия, а тот не спешил озвучивать своё решение. Терпение Орла уже было на исходе. — Ну?!

— Я не сомневаюсь, Ставр, в том, что твои ребята не ошиблись, и не приняли за Шадра кого-нибудь другого, но... — Торфий по привычке выхаживал по комнате, словно в движении ему лучше думалось. — Почему он с нами не встретился? Ты к Маеру не ходил?

— Ходил! — Лицо Орла исказила недовольная усмешка. — Говорит, что тридцать лет гроссмейстера не видел.

— Вот видишь...

— Он врёт, Торфий!!! — излишне эмоционально запротестовал Ставр. — Он совсем недавно встречался с Шадром! Я тебе больше скажу: это именно из-за его делишек вернулся гроссмейстер! Даю тебе руку на отсечение, но все происшествия с храмами и источниками связаны с Орденом Змеи!

Торфий, набычившись, остановился напротив Ставра. Он очень хотел возразить ему, но не смог придумать ни одного стоящего аргумента.

— С чего ты взял? — Зубр с недовольной миной уселся в своё кресло. — Маер бы сказал...

— Возможно, сначала он и сам не знал, пока не случилась трагедия в Больших Ключах. Вспомни, как он впал в глубокую задумчивость. Он тогда что-то понял или вспомнил.

— Точно! Он же тогда какое-то женское имя назвал... — мужчина мучительно пытался вспомнить, что за имя назвал тогда Змей: Франя... Фрося... — Фраира!

— Совершенно верно, Фраира! А теперь мне стало известно, что весь его Орден рыскает по стране в поисках какой-то своей ученицы... Как думаешь, почему?

— Ставр, не заставляй меня строить предположения, — Торфий недовольно поморщился. — Ты уже сам наверняка всё сто раз обдумал...

— Хорошо, — не стал крутить вокруг да около Орёл. — Ты помнишь, из-за чего мы всё время спорили со Змеем?

— Мы много из-за чего спорили. Из-за того, что он на нашей территории учеников ищет. Из-за того, что их Орден обряд этот гнусный практикует.

— Вот-вот! — подскочил из кресла Ставр и снова возбуждённо замахал руками. — Именно! Видно это одна из бывших учениц, которую они лишили силы! Ведь про своих выпускников они, как и мы, всё знают: где устроились, кем работают! Чуешь, чем пахнет? — сузил глаза Орёл, буравя собеседника вопросительным взглядом.

— Гнилью, — поморщился Торфий. — И ты думаешь, что Шадр бросился на помощь своему любимцу?

— Думаю...

И Орлу, и Зубру всегда было неприятно осознавать, что гроссмейстер по непонятным причинам выделял Змея из общего ряда. Вроде, и заслуг у него было не больше, чем у остальных. А по промахам и просчётам Змеиный Орден всегда лидировал... но, благоволил ему Шадр, и ничего нельзя было с этим поделать.

— Что ты предлагаешь?

Ясные, светло — карие глаза Зубра, порой влияли на Ставра гипнотически. Вот и сейчас взгляд Торфия настоятельно требовал решения.

— Найти эту девчонку раньше Маера! — с трудом оторвавшись от глаз собеседника, пробормотал Орёл, ругая себя за слабость.

— Но, если Шадр вернулся, он мог сыскарей Бороды подключить. Знаешь ведь, что Борода ему не откажет!

— Значит, надо найти её раньше тайничих! — Зубр скептически ухмыльнулся, демонстрируя своё отношение к сыскным возможностям их Орденов. Но Ставр уже не желал отказываться от задуманного. — Пойми, Торфий, я печёнкой чувствую, что надо первыми найти эту девчонку!

— Да я верю тебе... Только, как мы будем её искать, если ничего не знаем?! Даже имени...

— Положись на меня! Через пару дней мы будем знать о ней многое!

Махнув на прощание рукой, Ставр телепортом вернулся к себе в замок Гнездо Орла, оставив Торфия в глубокой задумчивости. Боевой маг не любил интриг и тайн. Он предпочитал открытый бой, знание противника в лицо и честное противостояние. Слежка за коллегами из Ордена Змеи ему претила. Но Маер сам нарвался на такое отношение.

И всё равно, раскол в магическом сообществе очень не нравился Торфию. А произошёл именно раскол, иначе бы Змей честно обратился к ним за помощью.

Орвид проснулся от недовольного урчания собственного живота, требующего немедленно наполнить его тем изысканным блюдом, аромат которого уже полчаса дразнил его спящий нос. Обычный кулеш, сварганенный Томом в походных условиях, и впрямь был кулинарным шедевром. То, что у парня несомненный талант к приготовлению пищи, наместник убедился на вчерашнем ужине. Сытная солянка превзошла все его ожидания. И он сразу вспомнил, что при первом знакомстве Истома упоминал о своей мечте: собственной пекарне. Похоже, парень тогда не врал, а Змиулан посчитал, что над ним изощрённо издеваются. И как теперь оказалось, брат с сестрой в тот раз ему почти ни в чём не солгали. Только в том, что Делька — парень, да и то, по большой необходимости. Но как не была похожа эта правда, на ту 'правду', которую он ожидал от них тогда услышать. Но... это дело прошлое.

Глядя через пламя костра на своих детей, дружно скребущих ложками свои миски, Орвид почувствовал необычный прилив нежности. Но эта нежность отличалась от нежности в любимой женщине. Это было, скорее, странное умиление, смешанное с гордостью за таких славных наследников.

'Отцовский инстинкт проснулся?' — не смог оставаться в стороне от его душевных переживаний ехидный дух.

'Заткнись, а?!' — довольно доброжелательно посоветовал Орвид.

'Да я же за тебя радуюсь!' — оскорбился Энан.

'Радуйся молча!' — всё так же флегматично посоветовал ему носитель.

'Куда ж молчаливее-то?'

'Отцы, вы что, ссоритесь?' — присоединился к ним басок Тома.

Делька судорожно хихикнула и, пока мужчины отвлеклись, полезла в котелок за остатками каши.

'Ну, что ты! — дружно заверили сына оба папаши. — Просто беседуем, обычное дело'.

— А-а-а, — вслух произнёс Том и нагло сгрёб котелок к себе, не обращая внимания на недовольное сопение Дельки.

'Растёт, мальчик...'

Кто из отцов подумал последнюю фразу ни Том, ни Делька не поняли, возможно — оба сразу. Девушка снова хихикнула, хотя изо всех сил старалась сдержаться. Парень же невозмутимо доедал кулеш, всем своим видом демонстрируя, что это его не касается. Единственное, что было у него на уме: 'А не зря ли он напросился на возможность читать мысли? Уж больно непредсказуемы были высказывания родственников. Так и подавиться недолго... до смерти'.

Делька сгребла грязную посуду и собралась идти её мыть к небольшому горному водопадику, обнаруженному в нескольких минутах ходьбы вниз по склону.

— Подожди, я пойду с тобой, — остановил её Орвид.

— Не надо, я справлюсь, — усмехнулась Делька, догадавшаяся, что наместник, таким образом, собирается защитить её от возможных неприятностей, таящихся в тёмном лесу. — Я уже с ними договорилась.

— С кем? — буквально выпучил на неё глаза отец.

— С местными... — невозмутимо пожала плечами девушка, и скрылась за кустами.

Орвид перевёл недоумённый взгляд на Истому.

— Это она про нечистиков... — как о само собой разумеющемся, сообщил парень, подкладывая ветки в костёр. Орвид отрешённо смотрел на его действия, провожая ленивым сытым взглядом искры, улетающие в тёмное небо. Том подложил в огонь ещё поленьев и с чувством выполненного долга продолжил свои пояснения: — Делька сказала, что её мать научила... это... договариваться с лесными жителями. На нас и в прошлый раз, когда мы в лесу ночевали, ни один из них не напал, и хищники стороной обходили, и вообще... она смелая.

— А-а-а, — успокоился Орвид, вспомнив, что Вия тоже никогда не боялась в одиночку ходить в лесную чащу. Выходит, и дочери ничего не грозило. — Полезное умение...

— Ещё бы! — Тон парня был такой гордый, будто это он сам владеет столь необходимым в путешествии умением. Но, в ту же секунду он, что-то вспомнив, мелко затрясся, пытаясь унять своё веселье. — Я когда первый раз увидел, как она с пеньком шепчется, чуть со смеху не помер! — Весёлые воспоминания снова ввергли его хохот и, пока он не отсмеялся, рассказывать что-либо дальше не мог по причине вздрагивания и даже икания. Лишь минуты через три, когда отдышался, Том продолжил: — Вроде, нормальная, а сидит, какими-то щепками трухлявый пень осыпает... хи-хи...

Приступ смеха возобновился с новой силой. Глядя на ухохатывающегося Тома, Орвид и сам не заметил, как начал улыбаться, причём, довольно широко.

— Сколько раз тебе повторять, — вынырнула из-за кустов Делька с мытой посудой и полным котелком чистой воды, — что это не пенёк, а лешак местный! А раз ничего не понимаешь, так и не лезь! На вот, повесь котелок. Чаёк заварим.

Всё ещё вздрагивающий от смеха Том чуть не расплескал воду, но повесил-таки котелок над костром и снова судорожно хихикнул. Сестра недовольно поджала губы.

— Адель, — девушка с готовностью обернулась к Орвиду, — а чему тебя ещё мама учила?

— Травы различать, понимать их внутреннюю силу, уметь их использовать. Но не многому я научилась... — потупила она взгляд. — Потом, в школе... я гораздо больше узнала. Но и там... не задержалась!

— А что тебе Вия про ильвов рассказывала?

— Она про эльфийский лес рассказывала, а про самих эльфов... почти ничего. Только потом... — Делька долго и пристально смотрела через огонь на отца, решая, стоит ли его посвящать в знания, почерпнутые из книги, или повременить с этим? Честность взяла верх, и она начала свой рассказ.

Её отец, не мигая, и, кажется, даже не дыша, слушал древнюю легенду, не понимая, почему он не может оторвать свой взгляд от глаз дочери.

Много веков назад в далёком мире Первой Луны обитали Светлые и Тёмные эльфы. Вражды между ними не было, но и дружбы особой они не водили. Светлые обитали в лесах, Тёмные же предпочитали глубокие горные пещеры, так что им и пересекаться особой надобности не было. И жили они так, не замечая друг друга тысячелетиями, пока однажды Тёмный принц не возжелал себе в жёны Светлую принцессу.

Светлый король Элоитаниэль возмутился таким неприемлемым предложением Тёмных, отказав принцу Аметисту в руке своей дочери Юльминиалии. Тёмные не простили отказа, выкрали принцессу и поставили Светлым условие, что девушка останется у них до тех пор, пока Элоитаниэль коленопреклонённо не принесёт свои извинения Аметисту перед всем кланом Тёмных, после чего всё-таки состоится свадьба принца и принцессы. Лесные эльфы пришли в бешенство от такого наглого ультиматума.

Тогда Светлый король отправил в горы своих лучших лазутчиков, которые принесли ему страшную весть: принцесса Юльминиалия мертва. Она покончила жизнь самоубийством, освобождая отца от столь унизительного извинения.

Разъярённый Элоитаниэль объявил войну Тёмным, намереваясь биться до победного конца. Но удача тогда была не на стороне Светлых. Тёмные, практически безнаказанно уничтожали леса Светлых, выжигая их и засыпая чёрными, мёртвыми камнями. А вот до их подземных пещер было трудно добраться воинам Светлых. Когда Элоитаниэль понял, что война проиграна, места их обитания уже превратились в безжизненные каменные пустыни. Светлые эльфы, лишённые своих лесов, стали болеть и умирать от неизлечимых болезней. Сам Элоитаниэль не смог пережить поражения и буквально увял от чёрной тоски за короткое время.

Ильвиэналий, молодой король Светлых, избранный, оставшимися в живых эльфами, увёл свой поредевший клан в мир Второй Луны, населённый людьми. Хотя старые эльфы считали мир Второй Луны малоперспективным с магической точки зрения, они неожиданно наткнулись на долину источников магической силы, неравномерно разбросанных на территории, населённой племенем славов. Люди дружелюбно приняли их на своей земле. Мало того, они стали поклоняться им, считая, чуть ли не богами, и называя не иначе, как Пресветлыми. Сечен, предводитель славов, и король Ильвиэналий заключили договор о взаимовыгодном сосуществовании в долине ключей, именуемой с тех пор на эльфийский манер — Ильменией.

Ильвиэналий был так очарован простодушными славами, что решил их облагодетельствовать, создав в долине магическую сеть, которой смогли бы пользоваться одарённые люди. То, что среди них встречались чувствительные к магии индивиды, поразило эльфов. Это открытие кардинально изменило их представление о жителях мира Второй Луны. Для талантливых детей была даже организована магическая школа при самом сильном источнике силы. Вокруг этого источника со временем эльфы буквально создали свой чудесный лес. А славы стали называть его Ильвилесом, добавив в название имя Пресветлого короля.

Но долина всё же была мала для совместного проживания людей и ильвов, так местные жители стали называть пришельцев. Эльфы долго искали свободное место в этом мире, где бы они могли поселиться, не вторгаясь на уже освоенную чужую территорию. Но только горы не были заселены местными народами. Создать в горах лес, подходящий им для жизни, было делом не из лёгких, но другого выбора у эльфов не было. Ильвиэналий увёл свой клан в Дагры. Воспользовавшись созданной магической сетью и протянув потоки в горы, они принялись за создание чуда — настоящего эльфийского леса...

Человеческий век короток по сравнению с эльфийским. Прошло очень много лет, пока взращивался Пресветлыми их лес в горах. И не одно поколение людей сменилось за это время в долине ключей. Когда эльфы вновь появились там, они уже не застали тех, с которыми когда-то создавали магическую сеть. Те люди давно стали легендой, как и сами ильвы. Но не это огорчило их. Было на земле Ильмении одно изменение, которое ввергло Пресветлых просто в бешенство. Люди практически уничтожили Ильвилес. Не было уже сказочного леса, на его месте был воздвигнут город. Огромные, вековые деревья были уничтожены в угоду строительным нуждам, так как стал этот город столицей княжества. Каменные дома, возведённые на месте бывшего леса, ярко напомнили эльфам их родной мир, засыпанный чёрными камнями.

Потомки славов отказались выполнить их требование и возродить погубленный лес. Кроме всего, они ещё и источники силы почти повсеместно упаковали в каменные тиски, построив над ними величественные храмы. Жрецы, служители этих храмов, даже слушать не хотели о том, что такое непочтение к природным силам может обернуться трагедией. Наоборот, они считали, что берегут и лелеют источники, как завещали им предки.

Не найдя понимания и разругавшись с людьми из-за всех этих изменений, эльфы вернулись к себе в горы и поклялись, что больше с людской расой они никаких дел не имеют. Отгородились от всего мира непроходимыми препятствиями, самоизолировались, считая своё решение единственно правильным. Во веки веков! Аминь!

Орвид с ещё большим удивлением смотрел на дочь, с трудом переваривая только что услышанное.

— Ты это прочла? — В его вопросе проскользнуло некое недоумение, почти недоверие.

— Да, — девушка смутилась, словно стеснялась собственной грамотности.

— В книге Вии? — Орвид прекрасно понимал, что на языке людей эту историю она прочесть никак не могла. Следовательно...

— Да.

— Ты... знаешь иль... эльфийский язык? — с сомнением, впаянным в надежду, поинтересовался мужчина.

Делька недоумённо пожала плечами.

— Я думала, что это тайный язык ведуний, — похлопала она ресницами. — Мне так мама говорила.

Орвид выдержал долгую паузу, решая, стоит ли посвящать дочь в свои умозаключения. Ведь, мало того, что лишив силы, маги сотворили из неё страшное, безжалостное в своём неведении, а кроме того, живое и думающее оружие, способное не просто разрушить магическую сеть, а смести её, разметав источники. Так она ещё оказалась носительницей эльфийской крови и их знаний. Да за неё ничего не пожалеют ни божники, ни механики, ни князь, ни сами маги. И какая она им больше нужна: живая или мёртвая, остаётся только гадать.

— Адель, ты понимаешь, что тебе грозит опасность? — лицо наместника сейчас было именно таким, каким Делька запомнила его после первого знакомства: сосредоточенным, суровым, властным.

— Опасность? — девушка нахмурилась. Они давно уже обсудили этот вопрос с Томом и пришли к выводу, что осторожность никогда не бывает излишней. Но воссоединение семейства их немного расслабило. — Догадываюсь, но... разве мы теперь не справимся с Гардашем?

— Гардаш... если бы только он... — мужчина нервно стиснул руки, пытаясь совладать со своими эмоциями. — Если за твои поиски взялся Шадр... мне Дрёза сказала. Так вот в этом случае можно предположить, что будет задействован княжеский тайный сыск. Отсюда следует, что на трактах и дорогах, на постоялых дворах и в тавернах, в городах и деревнях к тебе будут присматриваться сотни глаз, сверяя твою внешность с полученным описанием внешности разыскиваемой девушки. Знаешь... — он сощурил глаза, явно её оценивая, — тебе действительно лучше побыть пока парнем. Тогда ведь кроме меня никто не догадался? — Брат и сестра отрицательно помотали головами. — Вот и хорошо.... но надо сменить имя!

— Тогда надо нам всем называться по-другому, — резонно заметил Истома.

— Ты прав. Ну, дети мои, как зваться будем? — усмехнулся Орвид.

— О-о-опять? — простонала Делька, жалобно глядя на отца. Она прекрасно понимала, что в новой ситуации имя Делиш не поможет скрыть её от преследователей. — Ладно, буду Гриней, — буркнула она недовольно. Том метнул на неё удивлённый взгляд. — Ничего другого в голову не приходит, — объяснила она брату.

— А-а-а... а я то подумал... — многозначительно затянул Истома.

— Зря подумал,— огрызнулась Делька, обиженная его намёками.

— Ухажёр? — тут же поинтересовался папаша таким тоном, словно собрался, посягнувшему на его дочь парню, как минимум — оторвать ноги... немедленно.

— Сосед, — ещё более недовольно буркнула девушка, стрельнув в брата суровым взглядом.

— А я Тимом буду, — не обращая внимания на злящуюся сестру, сообщил Том. — Так запомнить проще: Том — Тим...

— Тимоха... — отомстила ему Делька, ещё и взглядом уничижительным смерила. Брат же только усмехнулся.

— Назовусь-ка я Шуром, — наместник посмотрел на замерших в удивлении Тома и Дельку, кивнул дочери. — Обратись ко мне!

— Господин Шур! — звонко отчеканила девушка, гася своё негодование.

— Пойдёт, — благосклонно произнёс Орвид. — Итак! Теперь мы: Шур, Тимоха, — он лукаво взглянул на дочь, — и Гриня! Отец, путешествующий с сыновьями. Вполне правдоподобно...

'А я?! — телепатически завопил Энан. — Меня забыли!'

— А тебя-то, зачем переименовывать? — возмутился Орвид. — Тебя кроме нас никто не слышит, и как звать, не знает! Будешь, как и прежде — Энан.

'Вот всегда так... Совсем потерял авторитет!'

'Не сердись, батя. Я тебя уважаю!' — Том попытался успокоить духа.

'Спасибо, Истомушка... Только ты меня понимаешь!' — пожалился Энан.

— Тимоха! — дуэтом поправили его отец и дочь.

Переходы на следующий день они совершали очень осторожно, опасаясь внезапно наткнуться на провал. По словам Вечко, место это было гиблым не только из-за мёртвой долины, но и из-за отвесных скал, внезапно обрывающихся в глубокую пропасть.

Чем дальше уходила маленькая спасательная команда в горы, тем тяжелее и тревожнее становилось у всех на душе. Выйдя из очередного телепорта, Делька неожиданно плюхнулась на колени и завыла тоненько и жалобно.

— Что с тобой? — бросился к ней Орвид, опережая Тома.

— Страшно, — стиснув зубы, прошептала бледная девушка, — до боли страшно...

— Мне тоже не по себе, — признался Том и нервно передёрнул плечами.

Наместник признаваться в своём страхе не стал, но и у него от неприятных ощущений волосы вставали дыбом.

— Нас пытаются прогнать... Кто-то очень хочет, что бы мы повернули назад! — Орвид огляделся, хотя прекрасно понимал, что этот самый 'кто-то' вряд ли ему покажется.

'Даже мне жутко, — пожаловался Энан. — Мощное воздействие!'

— Делька, может, вина для храбрости глотнёшь? — Орвид протянул дочери небольшую флягу, но она отказалась, справившись самостоятельно с приступом панического ужаса. — Если что, то спрашивай. Ну, что, дальше идём?

Делька мотнула головой и поднялась на ноги. Брат с отцом молчаливо наблюдали, как она собирает всё своё мужество, что бы снова не закричать от страха. Её испуг придавал им сил, но гнетущая обстановка не давала стоять на месте. Надо было двигаться, и двигаться вперёд к намеченной цели, вопреки проискам невидимых недоброжелателей.

Последнюю телепортацию Орвид готовил особенно тщательно, напряжённо высматривая место выхода на противоположном горном склоне. Вроде всё было привычно и знакомо, но что-то вызывало опасение. То ли цвет скал, то ли странная форма деревьев на склонах, то ли никуда не уходящий страх, всё так же трепавший душу.

Призвав на помощь свою удачу, Орвид шагнул в телепорт, намереваясь выйти у кривенькой сосёнки, выбранной им в качестве ориентира. Короткий вскрик за спиной обдал его тело холодом. Мужчина резко обернулся и увидел, как щучкой падает Делька на острые камни небольшого плато, стараясь в невероятном кульбите поймать руку падающего со скалы Истомы. В следующее мгновение он сам повторил её прыжок-падение, слыша, как натужно стонет дочь, удерживающая на весу более тяжёлого брата, ещё и обременённого дорожным мешком. Её собственный мешок давил на неё сверху, одновременно, и мешая действовать, и не позволяя сползти вслед за парнем в пропасть.

Орвид вцепился обеими руками в воротник Тома, вытягивая его торс на плато. Потом перехватил под мышками, пятясь назад и вытаскивая сына на скалу целиком. Энан за всё время спасательной операции мужественно молчал, стараясь не отвлечь ненароком Орвида, не сказать чего-нибудь неподходящего ему под руку. Лишь после того, как Истома оказался вне опасности, он облегчённо вздохнул и возблагодарил удачу и реакцию Дельки.

Тяжело дыша, все трое обменялись благодарственными взглядами не в силах произнести ни слова. Только через несколько минут Том решился посмотреть на обрыв, с которого так неудачно свалился. И, если бы не Делька... красовался бы сейчас на самом дне живописным трупом.

— Как ты успела? — наконец смог вымолвить Орвид, с восхищением рассматривая дочь.

Делька подняла на него извиняющийся, ничего не понимающий взгляд и лишь пожала плечами.

— Не знаю... мне казалось, что Том очень медленно взмахнул руками и стал заваливаться назад... тоже медленно. Я даже удивилась, как это у него так получается... медленно падать?

Странное, ни на что непохожее шипение, раздавшееся со стороны обрыва, заставило отца и дочь нервно вздрогнуть и оглянуться.

'Что там ещё такое?!' — нервно заверещал Энан.

— Провал... — прошептал ошеломлённый Истома, наблюдая, как опадает струя горячей воды, взметнувшаяся со дна провала почти до самого края обрыва.

Рядом с ним стояли такие же поражённые родственники, взирая на мрачную и величественную картину разверзшегося перед ними Провала. Фонтаны горячей воды то и дело вырывались из серо-чёрных, подёрнутых белым налётом, воронок на дне неширокого ущелья. Именно из-за того, что провал был достаточно узок, Орвид и не заметил его с места последней телепортации. А вот в длину он имел гораздо большие размеры. Ущелье в обе стороны расходилось длинными рукавами, и конца Провала видно не было.

— А это и есть те самые укропы, которые до неба, — пояснил своим молодым спутникам Орвид, наслаждаясь их удивлёнными лицами. — Кто бы мог подумать?..

— Вот те на-а-а — Том почесал нос и хмыкнул. — Укропы... Придумают же...

'Не говори, сынок. В древности люди были такие дремучие...' — поддержал его дух.

— Страх ушёл, — абсолютно не в тему, сообщила Делька. — Я больше не чувствую страха.

'А, в самом деле... — тут же поддакнул Энан, — всё прошло'.

— Сдаётся мне, дети, — Орвид внимательно осмотрел местность, — что столкнулись мы с вами с защитными рубежами иль... тьфу, эльфов. И страх нагнанный на нас, и это странное ущелье... очень смахивают на барьерные заслоны. Следуя описаниям Вербы, теперь нам предстоят грязи и вони.

— Фу, — скривился Истома, — ну у них и фантазия! У этих эльфов...

— Не скажи-и-и, — не согласился с ним отец, — всё очень хорошо продумано. Простых людей прогонит страх. Сам же испытал, насколько сильно было желание вернуться назад. Маги, что послабее, в Провале окажутся. Вечко именно отсюда еле живым когда-то вернулся. А тех, кому, как и нам, повезло преодолеть Провал, ожидает... я думаю, болото.

— А что потом?

Пытливый взгляд Истомы заставил Орвида задуматься, а что на самом деле будет там, дальше?

— Не знаю... сведений же нет. Может лес, а может... и не лес.

— Надо идти, — Делька, молчавшая уже несколько минут, подняла на них глаза. Орвид от неожиданности даже отшатнулся от неё. — Что?! — не поняла его явного испуга дочь.

— Твои глаза... — наместник напряжённо всматривался в её лицо.

— Зелёные... — не то спросила, не то согласилась девушка.

— Как у Вии, — прошептал Орвид. Наконец он понял, что так волновало его в облике дочери. Вот эти самые, изумрудного цвета глаза, каких просто не бывает у людей. — Это невероятно!

— Это плохо? — упавшим голосом произнесла Делька.

— Смотря, как расценивать. Это очень красиво и... очень приметно. Тебя могут выследить лишь по твоим изумрудным глазам, — Орвид постарался успокоить совсем поникшую дочь. — Но мы что-нибудь придумаем!

— Да это не проблема, — буркнула Делька. — Просто я видеть буду плохо...

— Ты это о чём?

— Закапаю в глаза сок красавки, зрачок расширится. Никто не увидит цвета моих глаз.

— Но ты будешь почти слепая?

— Не совсем...

— Хорошо, — Орвид тяжело вздохнул, — но это, в крайнем случае!

— Угу, — согласилась с ним покладистая Делька. — Надо только соком запастись.

— Может, тогда немного пройдёмся пешком? Ты красавку поищешь, а я ориентир для телепортации нормальный выберу. Что-то мне здешние не внушают доверия.

Полдня они шли по лесу пешком, не используя телепорты, и, чем дальше путники углублялись в горы, тем мрачнее и безжизненнее становился лес вокруг них. Частые буреломы, голые сухие деревья, скрипящие и стонущие на ветру, чёрная пожухлая трава, всё это никак не вязалось с представлениями о прекрасном эльфийском лесе. Даже с нормальным, привычным лесом нельзя было сравнивать этот мёртвый ландшафт.

— На погосте веселее, — бурчал себе под нос Истома, стараясь не смотреть по сторонам, сосредоточившись на Делькином заплечном мешке. — Даже есть не хочется.

— Тебе бы только жрать, — в тон ему проворчала сестра, у которой от окрестного пейзажа выворачивало желудок. — Меня тут тошнит.

— Это болотный газ! — Орвид резко остановился и оглянулся назад на сына и дочь. У обоих были очень бледные лица. — Плохи дела, детки! Достаньте какие-нибудь тряпки, намочите и повяжите на лицо. Быстро! Не хватало ещё отравиться...

Пройдя ещё буквально километр, они вышли к тем самым грязям, обещанным кметом Вербой. Болото занимало всё видимое пространство перед ними. Удивительно, но даже горных вершин видно не было, словно Дагры внезапно окончились столь невесёлой местностью.

Присутствие людей всполошило окрестных птиц. Стая чёрных воронов с возмущённым криком сорвалась с ближайшего сухостоя и закружила над непрошеными гостями, не прекращая гвалта.

— Что-то здесь не так... — Орвид, словно чего-то опасаясь, огляделся, нового ничего не приметил, но и мнения своего не изменил. — Не пойму только, что именно... Адель, что думаешь? — Делька отрицательно помотала головой, так же как и он, напряжённо оглядываясь по сторонам. — Энан, а ты что молчишь?

'А мне нечего сказать...', — отбрехался дух от неудобного вопроса.

— Ясно... — невесело хмыкнул Орвид. — Том?

— Болото, газ, вороны... — перечислил парень, загибая пальцы, потом вздохнул тяжко, — раскричались, словно упырей кличут!

— Угу, — поддакнула мрачная Делька, — на кровавый пир созывают...

— Да вы — оптимисты, — хмыкнул Орвид. — Думайте, что здесь не так? Должна быть разгадка, я это чувствую!

— А откуда в горах болото? — Делька подошла к чуть рябящейся воде, прикрывающей трясину, и тронула её носком сапога. — Такое бывает?

— Бывает... В природе всякое бывает, что и не придумаешь.

— Коровы не летают! — возразил ему Том.

— Это, смотря, откуда... — не к месту пошутил наместник, — вниз все летают.

— Птицы не унимаются, — внесла новое предположение Делька, стоявшая с задранной вверх головой.

Вороны, в самом деле, продолжали кружить над болотом всё с тем же гвалтом.

— Ну, мы-то не уходим, вот они и волнуются, — не совсем уверенно произнёс Орвид и стал, как и Делька, наблюдать за странным поведением птиц.

— Они по кругу летают... — девушка указала отцу траекторию их полёта, — одинаково.

— Как? — переспросил Орвид, но сам вдруг понял, что имела в виду Делька, и стал ещё более сосредоточенно наблюдать за полётом воронов. — А ведь точно... одинаково, словно завели механическую игрушку!

В этот момент над их головами в сторону болота бесшумно пронеслась тёмная птица и через мгновение исчезла, словно растворившись в воздухе.

— Уффа! — вскрикнула Делька, и ринулась за птицей прямиком в болото, не разбирая дороги.

— Я не желаю тебя слушать! — Милолика старалась унять своё раздражение, но присутствие мужа плохо влияло на её душевное состояние. — Я прекрасно понимаю, что в нашем разладе есть и часть моей вины! Я не слушала твоих грандиозных планов, не восхищалась твоим умом... — дальше повисла тяжёлая пауза, но она нашла в себе силы и продолжила: — не подарила тебе наследника! Я не оправдала твоих чаяний!!! Я даю тебе свободу! Чего ты ещё от меня ждёшь?

— Лика, — с несвойственным ему терпением, почти ласково заговорил Пшота, — я лишь хочу сопроводить тебя в Шихуны, — Милолика вскинула руки в протесте. Но муж, казалось, не обратил на её жестикуляцию никакого внимания. Он упрямо гнул свою линию. — Ты уехала без охраны, а тебе грозит опасность!

— Ты издеваешься? — зашипела разъярённая женщина. — Я ЗНАЮ, от кого мне грозит опасность! От тебя!!! Это ты и только ты желаешь моей смерти! В угоду своей патас... — боярыня сама себя осадила на полуслове, стискивая зубы. Сделал пару глубоких вздохов, и зашептала еле слышно: — Уйди, Пшота! Пресветлыми молю, уйди, или кто-то из нас сегодня останется вдовцом!

На кончиках её пальцев засветились голубенькие огоньки. Как не мала была магическая сила жены, Пшота знал, что удар будет вполне болезненным, но сейчас это было для него неважно.

— Я еду с тобой в Шихуны! — сказал, словно отрубил. — Веришь ты мне или нет, но я буду тебя охранять! — Боярин вышел из комнаты жены, громко хлопнув дверью.

Милолика устало опустилась в кресло и стала обдумывать ситуацию, в которую загнал её почти бывший супруг.

То, что Пшота настиг их уже на третий день пути, её не просто раздражало, это её пугало! Как она могла доверять человеку, устроившему на неё уже три покушения? Решил в этот раз всё сделать сам, не прибегая к услугам профессиональных убийц? Но она путешествует с механиками, мужчинами сильными и надёжными. Выходит, днём, в дороге, ей ничего не грозит. А вот ночью...

Милолика пожалела, что оставила Микиту в Ильвилесе. В конце концов, ответ князя на её прошение о разводе в Шихуны мог привезти кто-нибудь другой.

Словно сжалившись над её непростой ситуацией, судьба повернулась к ней лицом. Милолика, ответив на требовательный стук разрешением войти, повернула к двери голову, надеясь увидеть там кого-нибудь из своих спутников из гильдии механиков, но не смогла сдержать эмоций, вскочила с кресла и буквально повисла на шее вошедшего мужчины. И её абсолютно не смущало то, что он весь покрыт пылью и от него пахнет конским потом. Ей было абсолютно наплевать на то, что подумают о ней постояльцы этой придорожной гостиницы, которые могут оказаться случайными свидетелями столь пикантной сцены. Она была безумно рада тому, что теперь у неё вновь появился защитник.

— Сударыня... — хриплым баритоном обратился к ней Микита, осторожно обнимая за талию хрупкую женщину, — я не позволю ему причинить Вам зло!

— Я знаю, — Милолика смущённо отстранилась от своего слуги, не зная, как он отреагирует на её несдержанное проявление эмоций.

Микита даже не предпринял попытки удержать боярыню в своих объятиях. Ни взглядом, ни словом он не напомнил ей о только что произошедшем. Верный, преданный слуга, и не более, стоял перед госпожой в ожидании её приказов.

— Сударыня... — лёгкий поклон и серьёзное лицо человека, готового на любой подвиг ради великолепной дамы.

Милолика в который раз оценила благородство своего слуги. Чувство благодарности переполняло её сердце, но она боялась снова повести себя эмоционально. И она нашла выход.

— Микита, ты давно ел?

— Ел?! — мужчина даже сразу не понял, о чём его спрашивают. — Не помню... Дня два назад. Но это не имеет никакого...

— Вот деньги, — Милолика сунула ему в руки кошель, — сними комнату, приведи себя в порядок и спускайся вниз, будем ужинать!

— Я с Вами? — опешил Микита.

— Нет, ужинать будешь ты! А, так как ты должен меня охранять, я буду сидеть рядом. Это понятно?

— Д-да, госпожа.

— Замечательно! Через час встречаемся внизу в корчме!

— Слушаюсь! — расплылся в счастливой улыбке Микита и бросился исполнять приказание хозяйки.

Делька тонула. Жидкая, вонючая грязь заливала ей нос и рот, проникала в горло и лёгкие. Она пыталась отплёвываться, но вместо этого заглатывала ещё больше болотной жижи, и ещё больше захлёбывалась. Тело почти не слушалось. Ноги уже не вытягивались из топкого ила, а руки не справлялись с задачей по спасению. Мозг буравила одна единственная мысль: 'Дышать!' На одном упрямстве она снова и снова лупила руками по грязной жиже, отчаянно желая выбраться из жуткой западни, вырвать себя из смертельной хватки топи, выжить, наконец...

— Делька! Делька!!! Открой глаза!!! — словно из далёкого небытия услышала она истошный крик Тома. — Делька-а-а!!!

Сильные руки рванули её из болота, жидкая грязь отступила, позволяя свободно дышать. Девушка открыла глаза, и тут же снова их закрыла. Уж больно резко отличался окружающий её вид от только что виденного болота. Похоже, она всё-таки утонула, и угодила в райские кущи.

— Адель, не бойся, открывай глаза, — услышала она спокойный голос отца. — Тебе всё показалось!

Делька осторожно приоткрыла один глаз, скосила его на Истому, потом на Орвида, убедилась, что они живые, и открыла второй глаз. Никакого болота вокруг них не было и в помине. Напротив, ухоженный, великолепный лес, именно такой, каким описывала его мама.

— Показалось? — она ничего не понимала и лишь беспомощно хлопала ресницами.

— Да, — Орвид придирчиво осмотрел её, оттянул веки, заставил открыть рот, проверил пульс, и только после этого успокоился. — Это была последняя ловушка. Если бы так резво не рванула за Уффой, то тебе не пришлось бы принимать на себя всю мощь наведённого заклятья. Обычный человек точно бы погиб, получив такую дозу убивающей магии.

— Я что, не тонула? — она с удивлением оглядела свою чистую и сухую одежду, провела рукой по волосам и лицу, где тоже не обнаружила следов пребывания в болоте. — Но как...

— Твоя способность поглощать магию спасла тебя, да и нас тоже, — наместник ласково похлопал её по плечу. — Зато теперь мы в ильв... Тьфу, никак не могу привыкнуть к правильному названию. В Эльфийском лесу...

— Правда? Мы дошли?! — прошептала девушка, ещё не совсем пришедшая в себя после столь красочно привидевшегося утопления в несуществующем болоте. — А где Уффа?

— Улетела, наверное. А мы действительно дошли! И теперь надо искать хозяев здешних мест, — без особого энтузиазма высказался Орвид. — Хотя я предполагал, что они нас сами встретят...

Упомянутые хозяева не заставили себя долго ждать.

— Саэни т'ель нимита? — певучий тихий голос заставил гостей вздрогнуть от неожиданности, так как раздался он откуда-то сверху.

Молодой русоволосый мужчина, одетый явно не по человеческой моде в довольно вычурный коричнево-зелёный наряд, вооружённый странным, чем-то похожим на очень длинный стилет, оружием, взирал на них с нижней ветки огромного дерева. Впрочем, лицо его не выражало никаких эмоций, что можно было расценивать как положительный знак. По крайней мере, убивать их немедленно местный житель не собирался.

— Саэни т'ель нимита? — терпеливо повторил он вопрос, глядя на Орвида.

— Д'ель нимита сиа Виа, л'лит коэн, — пролепетала Делька, ещё полностью не отошедшая от воздействия смертельной магии.

Бровки блондина поползли вверх, но он быстро справился с удивлением, снова нацепив маску безразличия, только огонёк любопытства затаился в уголках его серых глаз.

— Виа? Хм... Откуда ты знаешь Вию, девушка? — неожиданно перешёл он на язык славов.

— О-о-она моя мать, — совсем стушевалась Делька под его взглядом.

— Вот как? — Мужчина пару секунд о чём-то размышлял. — Ждите! — приказал он пришельцам и исчез, словно слившись со стволом дерева.

— Как это у него получилось? — изумился Истома.

Орвида же интересовало совершенно другое.

— Это стражник?

— Да, коэн, — подтвердила Делька его догадку. — Нас не прогонят?

— Будем надеяться...

Эльфы появились также незаметно, как и первый стражник. Они словно вышли из стволов деревьев и окружили незваных гостей. Оружие, впрочем, пока держали в ножнах, и агрессии или недовольства не проявляли. На вид им было от двадцати до тридцати лет, но каков их возраст на самом деле, даже страшно было предположить. Выждав с десяток секунд один из них, жгучий блондин с пронзительными фиалковыми глазами, обратился к Дельке:

— Ты, дочь Вии?

— Аха... я, — девушка смутилась под пристальным вниманием стольких мужчин сразу.

— Кто твои спутники?

— Охрана, — опередив дочь, высказался Орвид, недвусмысленно положив руку на рукоять меча. Истома повторил его движение. — Родственная охрана.

— Следуйте за нами! — приказал блондин. Эльфы с непроницаемыми лицами выстроились по двое около каждого из пришельцев, давая понять, что церемониться, в случае чего, они не будут. — Туэ! — скомандовал предводитель и они, чуть ли не строевым маршем, отправились вглубь леса.

Гости не надеялись на слишком радушную встречу у эльфов, но и этапирования под конвоем не ожидали. Возглавлял шествие, разумеется, блондин. Даже не шёл, а плавно перетекал с травинки на травинку, с кустика на кустик. Следом за ним эльфы вели Дельку. Девушку роль пленницы совсем не угнетала, в отличие от отца, и она с любопытством глазела по сторонам, вспоминая мамины рассказы. Она так углубилась в созерцание чудного леса и собственные воспоминания, что даже не заметила бурного телепатического разговора между своими спутниками.

Первым, разумеется, не выдержал Энан.

'Что себе позволяют эти ушастые?!'

'Мы на их территории, — довольно спокойно пояснил Орвид, — вторглись без разрешения. Они ведут себя вполне корректно с нарушителями границы. Некоторые стражи даже разговаривать бы не стали, а сразу уложили на месте, и пикнуть не успели бы'.

'Почему, ушастые?' — удивился Том, тоже не особо заморачиваясь наличием конвоиров.

'Потому что у них уши как лопухи! — язвительно отозвался дух. — Что, у сестры своей не замечал раньше?'

'И совсем у неё не лопухи, — обиделся за Дельку парень. — Нечего на неё наговаривать! Ты говори, говори, да не заговаривайся!'

'Может, у неё и не такие... Но у этих — лопухи! И не спорь со старшими!'

'Батя, ты не прав!'

'Буду не прав, извинюсь! Но увидишь, сейчас они нас в свою тюрьму приведут!'

'Почему в тюрьму?'

'Не запугивай сына, Энан! Нечего сразу думать о плохом'.

'А сам бы на их месте как поступил? — не унимался ехидный дух. — В темницу, на хлеб и воду?!'

'Согласен, Змиулан, да, поступил бы именно так. Но Орвид...'

'Не открещивайся от Змия! Это был ты, и никто другой!'

'Это был я, но под твоим давлением! И нечего меня обвинять в бесчеловечности, когда у самого рыльце...'

'Бати, не ссорьтесь!'

'Да ну его!'

'Нашёл крайнего!'

'Надо отвечать за свои поступки, Энан, а не сваливать на других!'

'Ты это к себе примени! Я — не я, это мне плохой дух нашептал! А сам я хороший, светленький и гладенький!'

'Делька! Делька!!'

'А? Что?!' — девушка сбилась с шага и с тревогой оглянулась на брата.

'Они сейчас переругаются!'

'Лишу силы... ОБОИХ!!!'

'Не надо!!! Делечка, не отрывай от меня источник!'

'Всё... всё... успокоились...'

Заметили эльфы их разговор, или нет, никто из них не понял, но стражи и глазом не моргнули, пока семейство наместника разбиралось между собой.

Энан ошибся в своих мрачных прогнозах. Стражи привели их не к воротам местной тюрьмы, а к дверям небольшого, словно свитого из ветвей и лиан, дома, на пороге которого стоял совсем юный эльф. По человеческим меркам ему можно было бы дать лет семнадцать — восемнадцать, и выглядел он ровесником Тома и Дельки. Но, сколько этому юнцу было на самом деле, не взялся бы предсказать даже Орвид. В своё время он здорово ошибся с возрастом своей возлюбленной, считая, что Вие не больше двадцати пяти лет. Но её называла подругой довольно пожилая жительница Жилки, та самая Цветлана, и было видно, что молодость свою она когда-то разделила с травницей.

Юноша оглядел незваных гостей, задержав взгляд на Орвиде. Глаза его чуть сузились, тонкие крылья носа вздрогнули, а на губах промелькнула лёгкая усмешка. Что в облике мужчины вызвало такую бурную реакцию эльфа, осталось загадкой. А вот по Дельке он лишь скользнул взглядом, и снова повернулся к Орвиду. С величайшим достоинством чуть склонил голову и жестом пригласил их в дом.

Орвид намеревался войти последним, и ждал, когда дочь и сын войдут в дверь. Но Делька замешкалась на пороге, не решаясь сделать первый шаг, а вот Истома, ничтоже сумняшеся, первым протопал в дом, смерив эльфа оценивающим взглядом. При их сближении оказалось, что парень был почти на полголовы выше хозяина, и имел полное право смотреть на него сверху вниз. Наконец и Делька очнулась от ступора и проследовала за братом. Орвид вошёл последним, дав понять эльфу, что иначе не получится. Хозяин насмешливо хмыкнул и исполнил пожелание гостя.

Дом внутри оказался просторным и каким-то дырявым. Наружные, свитые из ветвей и лиан, стены пропускали внутрь и свет, и звуки. Внутренние стены походили на гладкие огромные стволы бука, по которым так же струились лианы, усыпанные потрясающей красоты цветами. Между переплетениями живых жгутов висели портреты величественных эльфов.

Дельке показалось, что темноволосого, с немного хищным лицом, мужчину она знает. Но девушка не стала над этим задумываться, посчитав, что, возможно, мама когда-то рассказывала о нём, а сейчас облик брюнета совпал с её детскими представлениями.

В светлом, довольно большом зале их уже ожидали старшие хозяева этого дома. Мужчина и женщина лет по сорок — сорок пять, встретили гостей с холодными, надменными выражениями лиц. Мужчина долго и пристально изучал каждого из пришельцев, после чего взгляд его несколько оттаял, а на губах появилось подобие улыбки. Женщина же не сводила глаз с Дельки, прожигая её холодной ненавистью и высокомерием. Молодой эльф присоединился к ним и, в качестве жертвы избрав Истому, начал с ним игру в гляделки.

Столь радушный приём родителей Вии, а это были без сомнения они, зародил сомнение в сердце Дельки. То, что ей не рады, было полбеды. Гораздо хуже было ощущение того, что эта троица давно вычеркнула Вию из своей семьи и не интересовалась её судьбой.

— Я пришла узнать...

Старший мужчина жестом прервал её, не позволяя говорить, медленно обернулся к женщине, получил её молчаливое согласие, и также медленно повернул голову к Дельке.

— Ты сказала, что являешься дочерью Эвианэль.

Делька никогда не слышала полного имени матери и растерялась на мгновение. У неё даже мысль мелькнула, что они пришли не по тому адресу. Но метнув взгляд на женщину, успокоилась. Вия была очень похожа на свою мать, только в ней никогда не было такой холодности и надменности.

— Да! — уверенно ответила Делька, глядя прямо в глаза мужчине.

По лицу женщины пробежала тень недовольства. Мужчина маску безразличия удержал и продолжил:

— Как тебя зовут... дитя?

— Адель!

Женщина вспыхнула негодованием и ещё плотней сжала губы, но не выдержала накала эмоций и прошипела:

— Как она посмела, мерзавка?!

Дельку это сильно покоробило, видно мама назвала её в честь кого-то из родственниц, а 'бабушке' это не понравилось... сильно.

— Адель... — не обращая внимания на гнев жены, произнёс её имя мужчина. — Адельнатаниэль, значит...

— Лес!!! — возмутилась эльфийка, испепеляя мужа злобным взглядом.

— Меня зовут Адель! — с вызовом повторила девушка. — Мама меня именно так называла.

— Адель, не кипятись, — тихий, ровный голос отца успокоил Дельку. — Мы сюда пришли не за твоим признанием эльфами.

— А зачем вы пришли? — чуть насмешливо поинтересовался старший эльф.

— Вия пропала почти десять лет назад, и мы пришли узнать, не известно ли вам что либо о ней и её месте пребывания? — голос Орвида остался таким же ровным и спокойным.

— Неизвестно! — выплюнула фразу эльфийка и сделала попытку покинуть зал, но муж задержал её.

— Эви, мы ещё не закончили!

— Разве? — женщина вскинула в удивлении бровь.

— Ты не хочешь помочь... хм, девочке?

— Лес, ты меня удивляешь! С какой стати я буду помогать этой человеческой девчонке? Кто она такая?

— Она дочь нашей дочери!

— У меня НЕТ дочери! После того как она нас опозорила... — эльфийка резко развернулась и покинула зал.

Делька не удержалась и всхлипнула. Вопрос, почему мама не рассказывала ей о своей семье, отпал сам собой. Рассказывать было не о чем...

— Не реви!

Девушка даже не поняла сразу, что сказал ей это не Истома, а молодой эльф. Только когда перед её носом появился тонкий платочек, она подняла глаза на юношу.

— Ой! Спасибо...

— Ави, — представился молодой эльф, и протянул ей руку. — Авиатаниэль, — Делька пожала протянутую ладонь. — О-о-о, — простонал Ави, и с уже неподдельным интересом уставился на непризнанную родственницу. — Сильна...

— Извини, — буркнула девушка, скрывая вспыхнувшее лицо за платком и изображая утирание носа.

— Маму зовут Эвинатаниэль, Эви, — продолжил знакомство Ави. — Она немного рассержена, но ты не обращай внимания. А папу зовут Лес.

Старший эльф галантно поклонился.

— А полное имя? — зачем-то спросила Делька.

— Хуэналий.

— А почему тогда не Хуэ... а, ну да... — её лицо опять спряталось в платочек.

Ави хмыкнул, Орвид кашлянул, Том шумно выдохнул. И только Лес остался невозмутимым, видно, привыкший за долгие годы к своему имени.

— Лес, Лесничий, — пояснил он смутившейся девушке. — А как зовут твоих спутников?

— Орвид, — она указала на отца, — и Истома.

— Да-а, — снова усмехнулся Ави, — Истома! Даже лучше чем Хуэналий!

— Том! — впервые подал голос парень, буравя насмешника недовольным взглядом.

— Ну, вот и познакомились, — Делька печально вздохнула. — Мы, пожалуй, пойдём... раз вы ничего не знаете о маме.

— Адель, мы действительно уже очень много лет ничего не знали о Вии, — попытался успокоить её Лес. — Мы даже не знали, что у неё есть дочь, а уж то, что она пропала... и подавно.

— Её похитил какой-то очень сильный маг.

— Похитил?

— Да. Примерно десять лет назад. Но я об этом совсем недавно узнала. Я думала, что мама погибла!..

Повисла тяжёлая пауза. Орвид подошёл к Дельке, обнял за плечи и повёл к выходу. Лес остался в зале, а провожать их пошёл Ави. Проходя мимо портрета черноволосого эльфа Делька, сама не зная, почему, спросила:

— Это кто?

— Шоэншус, — удивлённым тоном ответил эльф. — А почему ты спросила?

— Не знаю... Напомнил кого-то.

— Это жених Вии, — шёпотом сообщил Ави, оглядываясь за спину, — от которого она отказалась. Тогда родители потребовали от неё покориться, а она сбежала к людям.

— А-а-а...

Орвид остановился возле портрета брюнета и несколько секунд изучал его. Лицо темноволосого эльфа ему тоже показалось знакомым... Но где? Когда?

'Энан? Ты его помнишь?'

'Клянусь, этого типа вижу первый раз!'

'А вот я не первый...'

Глава 9

Ища иголку в стоге сена, можно запросто напороться на вилы.

Вернувшись домой, Ави застал Леса в глубокой задумчивости. Старший эльф отрешённо потягивал нектар, сидя в любимом кресле — качалке и, казалось, о чём-то мечтал. Именно такое мечтательное выражение лица соответствовало наивысшей степени раздумий лесничего. Оставив отца размышлять, Ави направился к матери, но, едва сунув нос в её апартаменты, поспешил ретироваться. Эвинатаниэль, в отличие от мужа, не размышляла, а злилась, причём весьма материально. По всей комнате бабочками порхали обрывки носовых платочков, изодранных в клочья изящными пальчиками эльфийки. Под ногами похрустывали осколки вазы. Какой именно, Ави выяснять не стал, ибо в таком гневе мать свою видел третий раз в жизни, и попадать под раздачу не желал. Эви не заметила, что к ней заглянул сын, и продолжала нервно выхаживать по комнате, топча останки несчастной вазы дорогими туфельками.

— Адельнатаниэль... — прошипела женщина, и её совершенное лицо исказила гримаса гнева, а руки разодрали очередной носовой платочек.

— Ёрх! — испуганно выдохнул Ави и скрылся в недрах дома от греха подальше. Если бы мать начала применять магию, то никому мало не показалось бы. Он ещё не забыл, каким погромом закончилось бегство Вии, после которого пришлось заново выращивать дом.

— Пап, мама на взводе, — шепнул он отцу на ухо, боясь, что бы до её тонкого слуха не долетело и обрывка звука.

— Уходим! — одними губами проговорил Лес, стремительно поднялся из кресла и поспешил покинуть дом, таща сына за собой.

— А если она...

— Снова восстановим! Не первый раз. Идём в оранжерею, там и поговорим спокойно.

Ави последовал за отцом, удивляясь его, нет, не равнодушию к состоянию жены, а, поистине ангельскому терпению, с которым он сносил гневливые истерики Эви. Да, мамочку лучше всего было оставить в одиночестве. Советов она всё равно не стала бы слушать, на магическое успокаивающее воздействие могла ответить боевым пульсаром, а к связыванию и насильственному потреблению успокоительных настоев отец прибегал лишь в крайних случаях, когда другого выхода уже не было.

— Чего она так взъелась?! — Ави развалился на садовом диванчике, а Лес уселся в точную копию кресла-качалки. — Девчонка ничего так... на неё здорово похожа! Даже больше чем на Вию.

— Именно из-за этого и злится, — Лес пригубил нектар, который предусмотрительно захватил с собой в оранжерею. — Отец-то девочки — человек!

— Ну, полукровка она, что с того? — Сейчас ни сын, ни отец не скрывали своих чувств и эмоций за масками безразличия и равнодушия, позволяя себе быть живыми и настоящими. — Она же за помощью пришла, а не в семью набиваться или на постоянное место жительства проситься! Кстати, как тебе её отец?

Лес с интересом посмотрел на сына, решая, что он упустил в своём мальчике.

— Ави... хм, ты про отца, откуда знаешь? Неужели научился кровное родство определять? — Юноша смутился и попытался спрятать от наблюдательного папаши бегающий взгляд. — Ясно! Опять к людям мотался?!

— А чего вы мне это запрещаете?! — взвился негодованием Ави. — Сидим тут, как сычи! Из всех возможностей: только Ураэлью посетить, развлечься... Скучно! Люди, между прочим, далеко вперёд продвинулись! У них самоходные экипажи появились!

— Самоходные? Хм... интересно было бы посмотреть! Так, где ты их видел?

— На Шихунском тракте... — нехотя признался сын. — А, когда возвращался, заметил в лесу эту троицу. Меня девчонка сразу поразила! Я сначала, даже испугался!

— Думал, мать встретил? — усмехнулся Лес, понимая чувства сына. Ещё бы! Ушёл в самоволку, тайными тропами возвращается домой, и посредине леса встречается с двойником любимой мамочки. Сердечко-то, небось, побилось о грудную клетку напуганной птичкой.

— Ну-у! А потом... из их разговора понял, что это дочь Вии, — Ави состроил умильную рожу, зная, что отец всегда ратовал за самостоятельность детей. А вот мама считала, что до двухсот лет дитятю из родного леса отпускать никак нельзя!

— А что нам не сказал? — Ави изобразил кривую улыбку. — Побоялся... Как ты думаешь, кто мог украсть Вию? Человеческие маги?

— Она что, с человеческими не справилась бы? — Молодой эльф всем своим видом выразил презрение к магическим способностям людей. Лес поддержал его мнение согласным киванием. Но тут Ави словно что-то вспомнил. — Знаешь, Адель про портрет Шоэншуса спросила. Он ей напомнил кого-то!

— Шоэншуса? — Лес мгновенно напрягся. — Ей знаком Тёмный?! Ави... а не он ли...

— Если Вию похитил Шоэншус, то искать её бесполезно! — раздался холодный женский голос. Эви стояла в дверях оранжереи, абсолютно спокойная, надменная и непреклонная. — Он получил наше согласие, и имеет полное право на её руку и сердце! Это не обсуждается, Ави! — жёстко остановила она попытку сына возразить. — Если она одумалась и согласилась на брак с ним, я верну её в своё сердце! — С этими словами эльфийка развернулась и покинула оранжерею не желая выслушивать мнение своих мужчин.

— Пап, похоже, сестрица в опасности... — промямлил Ави, радуясь, что родился на свет мальчиком, и участь сестры быть выданной замуж по приказу родителей, его миновала.

— Угу... — Лес задумчиво смотрел на то место, где только что стояла его жена. — Вия ненавидела Шоэна. Они были как огонь и вода. Она такая спокойная, уравновешенная... Тёмный же вечно пылал, выжигая всё вокруг себя. Это пламя властной натуры и отталкивало от него невесту, не желающую быть порабощённой его волей, — он допил нектар, покрутил в пальцах бокал, качнул кресло. Лес, словно хотел остаться там, в своих воспоминаниях, но реальность брала своё. Он мотнул головой, отгоняя видения прошлого. — А из факта наличия у Вии дочери следует, что наша девочка встретила любимого мужчину. Так что у Шоэншуса нет шансов!.. А Вие грозит смертельная опасность! Если только... — эльф сник, понимая, что шансов не было у обоих.

— Папа, им надо помочь! — вкрадчиво обратился к Лесу сын.

— Надо... но я не знаю, где Шоэн может прятать Вию. Не думаю, что он утащил её в мир Первой Луны. Тёмные теперь осторожничают.

— Значит, он прячет её в этом мире! Только, где?

— Где? Откуда я знаю?! Это ведь ты у нас по миру мотаешься!

— Короче! Я отправляюсь вместе с ними на поиски сестры! — безапелляционно заявил юноша, всем своим видом демонстрируя независимость и самостоятельность.

— Хорошо... — хмыкнул отец. — А я постараюсь, чтобы Эви и от тебя не отказалась... Эх, и сдался ей этот брак с Тёмным!

С границы эльфийского леса Энан телепортировал всех в избушку травницы. Настроение у семейства было подавленное. Они проделали такой трудный путь, а вернулись туда, откуда и начали, так ничего нового о Вии не узнав.

Делька скинула свой дорожный мешок и понуро поплелась к любимому дереву, под кроной которого ей всегда становилось легче. Истома проводил сестру жалостливым взглядом, но говорить ничего не стал. Он не знал, что нужно сказать человеку, мечты которого в одночасье рухнули. И сам приём в доме лесничего заставлял его самого зябко ёжиться. Что уж говорить о девушке, которую столь 'горячо' приняли близкие родственники. Да и пусть бы они её не признали, но помочь... хоть что-то сообщить о матери, дать хоть какую-нибудь зацепку. Нет, лучше растоптать мечту, убить надежду в угоду своих амбиций.

Орвид похоронных настроений молодёжи не разделял, считая их поход весьма результативным. Причины, по которым его выводы были столь оптимистичны он пока и сам не понимал, но что-то ему подсказывало, что ещё пара — тройка фактов, и всё встанет на свои места. Надо только эти факты добыть или додумать.

Чужой телепорт он почувствовал автоматически и принял боевую стойку. Делька, как не была погружена в собственные невесёлые мысли, тоже мгновенно отреагировала на изменение магического поля. Гость ещё не успел выйти из телепорта, а отец и дочь уже были готовы к встрече незнакомца.

— Вот это реакция! — насмешливо сообщил воинственно настроенному семейству Ави, появляясь на полянке перед избушкой. Сейчас наряд эльфа резко отличался от того вычурного одеяния, в котором он встречал их в родном лесу. На Ави был тёмно-серый камзол, чёрные штаны, заправленные в высокие сапоги, всё это соответствовало современной человеческой моде. Даже русые волосы были заплетены в косу, а не струились по плечам. Средний руки горожанин выглядел приблизительно так же. — Истома, ты бы спрятал свой кухонный ножичек, а то ненароком порежешься!

Том недовольно сплюнул, но меч в ножны убирать не стал. В конце концов, долг платежом красен, и ответить эльфу таким же 'радушным' приёмом было для него делом принципа. Причём, старался он исключительно за ради сестры.

— Чем обязаны? — ровным тоном спросил Орвид, кивая на тощий мешок, болтающийся на правом плече эльфа.

— Хочу попроситься в вашу команду! — иронично ответствовал Ави, подмигивая Тому, отчего парень снова досадливо сплюнул.

'Я протестую! — завопил дух так, что все трое, слышащих его людей, вздрогнули от неожиданности. — Не надо нам никаких эльфов! Они все заносчивые гордецы и противные себялюбцы!'

'Энан, помолчи! — попросил Орвид поморщившись. — Только спора с тобой сейчас не хватает!'

'Меня опять лишают права голоса!'

'По-моему, мы сейчас не голосуем. Давай его для начала выслушаем!'

'Подчиняюсь обстоятельствам...'

— С чего это вы приняли такое решение, сударь? — Орвид выпустил на свободу Змиулана, превращаясь из спокойного, уравновешенного обывателя в циничного властителя. — Решили сжалиться над непризнанной родственницей? Или, после нашего ухода ваши сердца разорвались от любви и нежности к сиротке, и вы, ДАЖЕ, решили её признать и защищать от суровых реалий жестокого мира?! Как видите, защитников у неё хватает и без вас!

— Браво, господин Орвид! — усмехнулся Ави. — Достойный ответ... Нет, признавать Адель я не уполномочен, тем более что пока никто не доказал, что она действительно наша родственница! — Бровки поползли вверх не только у Дельки и Тома. Наместник тоже был удивлён столь наглой ложью эльфа. — Но, я хочу помочь своей сестре!

— И вы не подвергаете сомнению тот факт, что она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО пропала?! — не остался в долгу Орвид. — Ведь об этом тоже сообщили мы. Других источников у вас ведь нет?

Ави понял, что немного перегнул палку, и его могут прогнать взашей или, так же вежливо, как несколько часов назад он сам, препроводить восвояси. Надо было срочно исправлять оплошность.

— Вы меня не правильно поняли!

— Ну, коне-е-ечно! — ехидно проблеял Том.

— Я действительно не могу признать Дельку своей племянницей, пока мои родители не признают её внучкой!

— Бред! — буркнула Делька, просверлив дядьку недовольным, таким знакомым ему, взглядом.

— Это наш закон, — растерялся Ави. — А тех, кто не подчиняется законам...

— Проклинают и забывают... — девушка махнула на него рукой и развернулась, чтобы уйти.

— Погоди, Адель! — кинулся за ней Ави. — Я не собирался тебя обижать! Я действительно хочу помочь! — Но Делька не желала его слушать. — Ты спрашивала про портрет! — юноша выкрикнул ей вслед свой последний аргумент.

— И что? — недовольно проворчала она, останавливаясь, но не глядя на эльфа. — Отвергнутый жених...

— Ты говорила, что Вию похитил сильный маг! Шоэншус очень сильный маг!

— И ты знаешь, где его искать?.. — Взгляд Дельки выражал надежду, а вот тон — недоверие.

— Нет... но...

— Шоэншус... Шоэншус... — пробормотал озадаченный Орвид, — что-то вертится на языке... И привкус такой... гадкий. Давно...

— Ты с ним знаком?! — поразилась Делька, вытаращив глаза на отца.

— Такое впечатление, что знаком... — наместник обвёл всех присутствующих напряжённым взглядом, но идей это не добавило. — Я должен подумать!

— Так я останусь? — с надеждой выкрикнул Ави.

Орвид махнул рукой, но как-то неопределённо, что могло означать как — оставайся, так и — катись к упырям.

Делька молча вернулась под дерево. Том демонстративно последовал за ней, показывая эльфу, как он ему доверяет. Ави усмехнулся и, так как никто его не прогонял, отправился обследовать местность.

Орвид, как не старался, не мог вспомнить, где, когда и при каких обстоятельствах он встречал неприятного брюнета. То, что это было давно, он не сомневался, но насколько давно... Энан, сам чуть не закипевший от мысленных потуг носителя, всячески оказывал наместнику помощь, в основном направляя его воспоминания.

'Видел ты этого типа до встречи со мной! Это я точно говорю. Давай, откручивай свои воспоминания назад, от меня к Вие'.

'Точно не могу сказать... Такое количество народа перед глазами промелькнуло'.

'Прими во внимание то, что он — маг. В войсках магов не так много!'

'Это точно! Зато их полно в школах Орденов!'

'Он из Ордена Змеи?'

'Нет, учителей я прекрасно помню... Но... у меня такое чувство, что он где-то рядом с орденскими магами... Может, приезжал к кому-то?.. Нет! Этот тип вызывает во мне злость...'

'Что, больше, чем Гардаш?!'

'Гардаш... — Орвид замолчал, складывая осколки юношеских воспоминаний в единое целое. — Гардаш подставил меня в школе. Гардаш хвастался амулетами с отнятой силой. Гардаш был здесь во время похищения Вии. Дракири!!!'

'Ты спятил, что ли?' — завопил дух.

'Я вспомнил!!! Это тот самый мужчина, с которым Гардаш тогда плыл на нашем судне!'

— Адель! — наместник бросился к дочери. — Я понял, куда нам надо отправляться! Я знал, что мы не зря ходили к ильвам!

— Куда? — Делька со страхом и надеждой смотрела на радостного отца.

— Я рассказывал тебе про то, как служил на корабле!

— Да, — нетерпеливо заёрзала девушка, чувствуя, что разгадка близка.

— И что в одной из поездок я встретил Гардаша.

— Да. Он путешествовал не один...

— Вот именно! Он путешествовал с брюнетом, которого матросы считали дракири. Гардаш тогда его пытался по имени назвать... но успел сказать только Шоэ... Я и запомнил-то лишь потому, что имя его шёпот морских волн напоминало: шоэ-э-э... шоэ-э. Нет, ну надо быть таким идиотом! — Орвид неожиданно замолчал и, словно силы в одночасье покинули его, опустился на траву рядом с дочерью.

— Папа... — легонько тронула его за колено Делька. — Папа, очнись.

— Я — тупой болван! Я ломал голову, я пытался вспомнить его внешность, я... А всего лишь надо было пораскинуть мозгами!

— Ты это о чём?

— О чём? Да всё о том же! Я же познакомился с твоей мамой именно благодаря ему! Он же сюда к ней направлялся, а Гардаш его сопровождал! Но для меня в этой истории главным был мой враг, а на его спутника я не обращал внимания. А ведь именно из-за этого Шоэншуса пришлось ехать в Жилку.

— Но, если он сильный маг, разве он не мог туда телепортом переместиться?

— Второй раз — мог! Я думаю, что в тот раз он именно для этого и приезжал: местность изучить. Он тогда Гардашу про какое-то строительство говорил! Видно, когда всё было готово, они снова пришли сюда, но только у мамы уже была ты...

— А почему ты считаешь, что нам надо ехать к этим дракири?

— Он похож на них... — Орвид невесело хмыкнул, понимая, что сам тоже похож... на своих соплеменников, и это его несколько расстроило. — Значит, мог спокойно выдать себя за местного жителя, построить там себе замок, не вызывая подозрений, а потом похитить строптивую невесту!

— А он терпеливый, — реплика Истомы всех удивила.

— И упёртый, — добавила Делька.

— Да уж... — пробормотал Орвид и поскрёб подбородок. — С направлением поисков определились. Ночуем тут, а завтра отправимся во Вратар. Если ничего не изменилось за это время, то каждую неделю оттуда отплывает корабль на остров сарацинов.

— А дальше?

— Дальше решим на месте!

— А этот с нами пойдёт? — Истома кивнул на приближающегося Ави, возвращающегося с прогулки по окрестностям.

— Я вам гостью привёл! — радостно сообщил эльф, пропуская вперёд себя сухонькую старушку.

— Цветлана? — поразился Орвид, узнав в гостье давнюю подругу Вии.

— Орвид! — прошамкала старушка беззубым ртом. — Хвала Прешветлым, ты вернулшя!

— Ты меня узнала? — наместник с удивлением смотрел на подслеповатую бабушку.

— Глажами-то я давно плохо вижу, — улыбнулась Цветлана, — а вот шлух пока не подводит!

— Бабушка, — упала к ней на грудь Делька и заплакала. — Бабушка Лана!

— И ты жива, дитятко! Вот и шлавно! Я же, как ужнала, што пришлый маг про тебя шпрашивал, шражу решила шуда наведатьшя. Шердце не обмануло.

— Какой пришлый маг? — Делька испуганно шмыгнула носом.

Старушка, на правах давней подруги хозяйки избушки, просеменила к крыльцу, уселась на него удобненько, и только после этого приступила к рассказу. Все послушно проследовали за ней, не спуская заинтересованных взглядов.

— Надыщь ковырялашь я в огородике, да припожднилашь. Гляжу, подле леша, шловно туман ошел, да клоком каким-то жавиш. Ш чего это, думаю, туману вжятьшя? Шухо же... — Ави понимающе ей покивал. А Орвид припомнил устные сочинения Энана, про путника запоздалого и последствия неосмотрительного вечернего визита. — Так не туман это окажалшя, а маг явилшя! — пояснила Цветлана персонально Истоме. — Пожилой, жначит, мужчина, ш бородой, в балахоне тёмном, — основательно перечисляла она приметы мага. — Поштупь такая решительная, уверенная. Важный, видно, человек! Меня увидал и шпрашивает: 'А не жнаю ли чего про травницу и дочь её Дельку?' 'Не жнаю, — говорю. — Они давно шгинули!' 'А как травница выглядела?' 'Как баба молодая!' И шпрашивает, и шпрашивает! Потом по шелу пошёл выпытывать...

— И что теперь? — Делька посмотрела на отца.

А он возблагодарил духа своего, что уберёг тогда от расспросов сельчан. Иначе, знал бы сейчас гроссмейстер и про то, что не он первый интересуется травницей, и приметы бы его знал, и выводы бы сделал...

— Это Шадр... самый старый маг, гроссмейстер. Не переживай, всё равно завтра уходим!

— Орвид, ты не брошай Делечку, беж матери ведь ошталашь... — Цветлана поднялась с крылечка. — Упредила ваш, обратно пойду.

— Бабушка, а давайте я Вас, как тот маг, через туман до села провожу? — вдруг предложил ей помощь Ави.

— Да ты, Прешветлый, поди, штарше меня будешь? — ответила старушка и лукаво улыбнулась. — Какая же я тебе бабушка?

— Откуда Вы... — опешил юный эльф.

— Так шкажываю же, шлух у меня, как и в молодошти... Ражговариваете вы по-другому, певуче. Вот, по говору вашему и определяю. А какой голош был у Вии... эх, подруженька, подруженька... не убереглашь от шупоштата.

— Мы её найдём! — уверенно пообещал Орвид, и не только Цветлане.

— Боги вам в помощь...

Ави пошёл провожать старушку до дома. В его отсутствие семейство принялось обсуждать странную просьбу эльфа и желание присоединиться к их поискам.

'Я ему не верю! — Энан был категоричен и непреклонен. — Выставил нас из своего леса и тут же примчался предлагать помощь! Не верю!!!'

— Мне он тоже не по душе, — хмуро отозвался Истома. — Издевается! Лопоухий!

— Том! — прикрикнула на него Делька и хлопнула ладошкой по затылку.

'Правильно, сынок! — одобрил дух. — А ты не дерись!'

— Нам не помешает дополнительная охрана, — Орвид подошёл к вопросу основательно. Личную неприязнь к заносчивому эльфу перевешивало наличие у того дополнительного меча и немалая магическая сила. — Если придётся отбиваться от преследователей, то будет непросто. Оружием владею только я. В рукопашной Том, конечно, пригодится, но на мечах... Если нападут маги, то на сколько хватит нас с Делькой, тоже не ясно. Истома снова будет не у дел, — парень нахмурился, но возразить ему было нечего. — Пару — тройку профессиональных охранников ещё нанять надо будет.

'Ну, и найми, а этого гони!' — не унимался Энан.

— Шоэншус тоже эльф, не забывай. Что ты знаешь об эльфийской магии? Он нам нужен, как не крути! Не злись, Энан! Мне это тоже не по душе, но надо считаться с любой возможностью!

'Ты всё решил, да?! Лишил права голоса всех!'

— Хорошо, голосуем! Делька?

— Ты прав, папа... Мне он тоже не очень нравится, но пусть уж лучше Ави, чем кто-то совсем... чужой.

— Истома?

— Пусть идёт... Но я буду тренироваться! А, если он будет насмешничать, дам в ухо!

— Справедливо, — согласился с его доводами Орвид. — Твоё слово, Энан!

'А вы мне оставили выбор? Всё сами решили!!! Я НЕ СОГЛАСЕН!!!'

— Принято большинством голосов, — констатировал наместник, закрывая собрание.

'Истома, как ты мог меня предать?'

'Батя, разве сильная команда — это плохо?'

'Он же тебя достанет!'

'Посмотрим...'

Орвид довольно потёр руки и радостно сообщил своим отпрыскам:

— Полагаю, результат нашего путешествия можно считать положительным! По такому случаю ужин готовлю я!

Том и Делька посмотрели на отца с некоторым сомнением.

— Ты уверен? — сделала попытку отговорить его заботливая дочь.

— Конечно! Я же в наместниках всего лет пять...

'Восемь!' — поправил его недовольный Энан.

Гардаш проклинал всех зеленщиков, огородников и скотоводов в придачу. Наглые укроповоды не желали ему сообщать хоть какую-нибудь информацию о конкурентах, пока он не соглашался купить у них пару корзинок ненавистной травы. Так что за три дня интенсивных поисков его замок превратился в скопище различной зелени. Петрушка, фенхель, сельдерей, перьевой лук, различные салаты и ненавистный укроп благоухали, а кое-где уже и подванивали, по всем комнатам, вызывая в хозяине приступы ярости. Врождённое скопидомство не позволяло Гардашу просто выкинуть то, за что были заплачены деньги. И что делать с этими дарами огородов он тоже не знал. Но самое неприятное в этой истории было то, что все усилия были потрачены зря!

Девушки, по имени Делька, выращивающей укроп, обнаружить не удалось. Как и не удалось найти хоть какую-нибудь девушку. Почему-то зелень предпочитали культивировать молодые мужчины или женщины среднего возраста. Молодуха, правда, одна, всё-таки нашлась, но именно от неё он потерпел самые большие убытки, потому что она не только всучила ему корзину вонючей травки с жутким названием, так ещё и на честь его пыталась посягнуть, разом поставив под сомнение свою порядочность.

Маг чувствовал, что если он не обнаружит и не уничтожит эту девицу, то она уничтожит его. И к Шоэну обращаться стало опасно. Старый компаньон последнее время вёл себя с ним, как хозяин, не помогая, а только высказывая недовольство. А в прошлый визит вообще чуть не наградил проклятьем. В довершение всего перестала отзываться на его призывы Дерёза. Словно, кто из высших сил устроил ему проверку на прочность.

— Мы ещё посмотрим, кто кого... — Гардаш яростно пнул корзину с ненавистной травой, попавшейся под ноги. Пучки сгнившей зелени от удара взлетели вверх и благодарно осыпались на покупателя, оставляя на его волосах и одежде тягучие, вонючие полосы. — Упыри тебя раздери, Делька! Уничтожу, тварь!!!

Делька как раз вытаскивала из старого колодца бадейку с водой, когда прямо на неё из кустов выполз здоровенный, заросший щетиной по самые глаза, мужик, и радостно ощерился в щербатой улыбке. Девушка его счастья не разделяла. Бородатый субъект ей сразу как-то не понравился.

— Брысь!

— Тсс, — мужик прижал палец к губам и скосил глаза за куст, словно приглашал девушку на приватное свидание.

Делька не оценила стараний ухажёра и снова на него шикнула. Разбойничья морда не внушала ей доверия, а наглое поведение заставляло действовать на опережение. В мужика, прямо через колодезный сруб, полетела бадейка с водой. Не ожидавший от хрупкой на вид девушки такого броска, дядька не успел увернуться и вцепился в бадью, как в родную, опрокинув на себя почти всю воду.

— Ах, ты-ы-ы... — зарычал он, сердито отплёвываясь и обходя колодец, явно желая отомстить обидчице.

Делька его намерений не одобрила и отступила в сторону дома, ещё и на помощь позвала.

— Том!!!

Парень уже заметил странного мужика, который очень недвусмысленно охотился за девушкой. Выхватив меч, он бросился на выручку сестре, но путь ему преградил второй вооружённый разбойник, так что пришлось Истоме принять свой первый бой, обойдясь без предварительных тренировок.

Крики и звуки лязгнувшего металла тут же встревожили Орвида, находившегося в этот момент в доме. Через секунду он уже сам отбивал нападение сразу двух татей, выскочивших на него из-за дома. Причём, от одного наместник защищался мечом, а от второго дорожным кухонным ножом Дельки, что очень веселило нападавшего. Мужчина отчего-то посчитал, что с кухонным тесаком он справится легко и не очень-то старался. Орвид его мнения, разумеется, не разделял, и даже ранил незадачливого бойца, улучив подходящий момент. Лёгкое ранение мужика разозлило, и он пошёл в атаку уже по серьёзному... но не дошёл, сражённый боевым пульсаром Энана.

'Есть! — злорадно прошипел дух. — Э-э-э!!! Какого упыря он поднимается?!!'

'Амулет!'

'Да уж понял!'

'Проверь, как их можно достать?!'

'Не учи козла бодаться!..'

Схватка закипела с новой силой.

В пяти метрах от Орвида мерились силой Истома и его соперник. Определить, кто из них нападает, а кто отбивается, было невозможно. Если на стороне разбойника были неплохие навыки владения мечом, умение и понимание тактики и стратегии боя, то на стороне Истомы были немалый рост, недюжинная сила и молодецкая удаль. Парень ухватился обеими руками за рукоять меча и размахивал им направо и налево, словно косой, не позволяя разбойнику подойти поближе и провести грамотный удар. Мужик, глядя, как бессмысленно рубится с ним неразумный детина, тихо ругался сквозь зубы, но предпринять ничего не мог. Выбрав тактику выжидания, он надеялся, что скоро соперник выдохнется, и вот тогда уж он... Но, пока ему приходилось лишь закрываться или уворачиваться от свирепых ударов, вошедшего в раж, Истомы.

Злодей, напавший на Дельку, тоже пока ничего не добился, гоняясь за девчонкой вокруг колодца. Бег по кругу результатов не приносил. Прыгать через старый, почти прогнивший сруб мужик тоже не решался, резонно полагая, что девчонка всё равно успеет убежать, так ещё и в колодец загреметь можно, а спасать его будет некому, так как все напарники заняты очень неуступчивыми жертвами нападения.

Дельке надоело бегать от мужика, и она решила обезвредить его самостоятельно. Но, так как оружия у неё никакого не было, даже нож отдала отцу, надо было найти во дворе что-то подходящее. Старая оглобля, торчащая у сарайчика, как нельзя лучше подходила для этих целей. Выбрав момент, когда мужик оказался за колодезным срубом, Делька рванула в сторону вожделенной оглобли. Разбойник не успел быстро отреагировать на смену поведения жертвы и замешкался у колодца. Девушка уже успела добежать до сарая и вооружиться. Дядька ехидно хмыкнул, наивно полагая, что теперь-то он быстро справится с девчонкой. Атака здоровенной птицы на его голову стала для мужика большой неожиданностью. Он еле увернулся от крючковатого клюва, целившегося прямо в глаз. А вот от дрына, обрушившегося на плечо, увернуться не успел. Делька издала победный клич и ткнула мужика оглоблей в грудь, отчего тот грохнулся на спину, но успел перехватить конец дрына и дёрнуть его на себя. Девчонка оглоблю из рук не выпустила, повиснув на ней как хоругвь на флагштоке, ещё и мужика к земле крепче прижала собственным весом.

— Злыдня, — простонал бородач, пытаясь скинуть с себя девушку.

— Тебе чего надо, дяденька? — скуксила мордашку Делька и сильнее вжала в него оглоблю.

— Не твоё дело!

Мужику всё-таки удалось вывернуться из-под прижимавшей его оглобли и, даже, подняться на ноги. Как не была далека Делька от ратных дел, но вмиг поняла, что перед ней не простой разбойник, а очень опытный и умелый воин. Это её слегка напугало, но, в большей степени, взбодрило, заставляя быть более осторожной и внимательной. Она посчитала за благо держаться от него на расстоянии, отмахиваясь оглоблей. На крайний случай, можно снова вернуться к колодцу...

Истома, размахивая мечом, что мельница крыльями, теснил своего противника в сторону Орвида и его соперников. Делал он это совершенно бездумно, просто так получилось. Но результаты его тактики превзошли все ожидания. Нападавшие оказались спинами друг к другу и не могли видеть, что сближаются на критическое расстояние. Один из соперников Орвида сделал мощный замах мечом из-за головы, дабы поразить открывающегося в тот момент наместника, но вместо этого снёс половину черепа ничего не подозревающему противнику Тома, оказавшемуся прямо за его спиной. Практически обезглавленный труп осел на землю, а Истома сделал по инерции ещё пару шагов, поразив в спину того, кто стал невольным убийцей своего же товарища. В то же мгновение, Орвид, оставшийся один на один со вторым разбойником, завершил свой манёвр и проткнул-таки того мечом.

'Я его обездвижил!!!' — радостно сообщил Энан, наконец-то разобравшийся с амулетами нападавших.

— Я тоже... — недовольно буркнул наместник, склоняясь к телу убитого разбойника.

— Опаньки, — ошалело выдал Том, глядя на три трупа. — Как мы их...

Мужик, напавший на Дельку, увидев столь сокрушительный разгром своей банды, решил, что ему лучше ретироваться, чем сражаться с тремя, вкусившими победы, и весьма агрессивно настроенными субъектами. Он скоренько метнулся к лесу, только пятки мелькнули в кустах.

— Трус! — выкрикнула ему вслед раскрасневшаяся Делька, потрясая так и не выпущенным из рук дрыном.

— Пусть бежит, — ехидно прокомментировал Истома. — Штаны не потеряй!

Орвид на сбежавшего мужика внимания не обратил, сосредоточенно изучая трупы убитых разбойников. Увиденное его не просто расстроило, оно его ввергло в жуткое состояние злости и, почти что паники.

— Это не разбойники... — выдохнул он упавшим голосом и обессилено опустился на траву.

— А кто? — вытаращилась на него дочь. В догадки, промелькнувшие у неё в голове, Делька верить не желала, но факты — вещь упрямая.

— Сыскари... — не обрадовал её отец. Подтянул к себе оружие одного из них и ткнул пальцем в какую-то мелкую метку на рукояти. — У них мечи клеймёные и наборы защитных амулетов стандартные.

— И мы их... — простонала девушка, с ужасом глядя на тела поверженных мужчин.

— Они на нас напали! Как тати! — Орвид от злости чуть не пнул уже убитого тайничего. — Хотя могли придти по-хорошему! Сказать, что им надо! — Дальше развивать свою мысль он не стал, ибо пришёл к выводу, что разговаривать сыскари ни с кем не собирались. И приказ им был выдан вполне определённый: уничтожить Дельку. Вот татями и вырядились, дабы на княжеский сыск подозрение не пало. Но ей об этом знать не стоило... совсем.

— Ну-у, да-а, — согласилась с ним дочь. — А как они нас так быстро нашли?

— Не думаю, что именно 'нашли'. Скорее всего, эта группа проверяла место твоего проживания с матерью, и наткнулась на нас. Где лопата?

— Что? — Делька не успевала следить за ходом мыслей отца.

— Лопата, спрашиваю, где? Закопать этих надо...

— А этот, что сбежал? — тихо прошептала Делька. — Ведь он...

— Слушайте! Что тут у вас произошло?

Жизнерадостный тон Ави слишком ярко контрастировал с удручённым состоянием семейства Орвида. Они дружно его осудили взглядами, состроив недовольные, даже злые мины.

'Явился к шапочному разбору! — прокомментировал его отсутствие Энан. — Словно специально ушёл старуху провожать! Как знал, что тут заварушка намечается!'

Ави элегантно опёрся о колодезный сруб, секунду полюбовался на постные лица компаньонов, перевёл взгляд на трупы мужиков и ухмыльнулся.

— Значит, того, что в лесу лежит, я не зря под кустом остывать оставил?

— Под кустом? Дядьку? — Делька недоверчиво пожала плечами и направилась ту сторону, откуда явился непризнанный родственник. Том последовал за ней, одарив эльфа хмурым взглядом.

— На тётку у меня бы рука не поднялась! — заносчиво ответил им в спины Ави и манерно поправил выбившийся из причёски локон.

'А что поднялось бы?!'

'Энан!!!'

'Что, Энан? Он сам так выразился...'

— Он живой? — Орвид не стал продолжать перепалку с духом и переключился на насущные проблемы.

— Не думаю... Выпрыгнул на меня из кустов, понимаешь, мечом принялся тыкать! Так я его гипотермой успокоил! — Кокетству, с каким эльф произнёс последнюю фразу, могли позавидовать первые сердцеедки княжества. — Гипертермы — моё личное изобретение!

Орвид постарался не очень явственно скрипнуть зубами, глядя на эльфийское нечто, больше, чем Делька, напоминающее поведением и ужимками девушку.

— Гипертермы? Хм...

— Да. Небольшой сгусток жара, типа лихорадки, и у человека почти мгновенно поднимается температура, с которой тело не в состоянии справиться, — продолжал ворковать Ави, слишком явно гордясь своим изобретением. — Сейчас работаю над гипотермой...

— Надо этих закопать где-нибудь в лесу, — слишком сурово, словно в пику эльфу, произнёс наместник.

— Зачем в лесу? — промурлыкал Ави, наплевав на тон Орвида. — Скинем в Провал, никто и следов не найдёт! А тут вполне обнаружить смогут... да ещё яму копать! — сморщил он свой аристократический нос.

'Какой практичный!' — ядовито высказался дух.

'Он прав!'

— Выход к Провалу покажешь?

— Ну, разумеется...

Из леса вернулись Том и Делька, ведя на поводу четырёх разномастных коней. На спине одного из них болталось тело мужика, напавшего на девушку и упокоенного эльфом.

— Этого только не хватало, — простонал Орвид, отчего-то с ужасом глядя на животных.

— Почему? — удивился Истома, похлопав каурого жеребца по холке. — Пешком идти не придётся!

— Так мы и так не пешком собирались! — Наместник оценивающе осмотрел коней. — А теперь ещё и от них избавляться!

— Зачем? — удивлённо вскинулась Делька и прижалась к шее рыжего жеребчика. — Они же не виноваты!

— По ним нас отследить могут! Трупы людей спрячем, а коней куда девать?

— Может, в Жилку отвести? — предложила жалостливая девушка.

— Даже, если селяне не выдадут, их всё равно опознать смогут... Эх, жалко, что телепортом нельзя взять их с собой! Я там место укромное знаю. Переместились бы туда, и доехали до Вратара на лошадях...

— Почему нельзя? — вскинул бровки Ави, с удивлением глядя на Орвида.

— Что, правда, можешь перекинуть коней? — засомневался в его искренности наместник.

— Что за сомнения? — горделиво подбоченился эльф. — У нас это любой малец может!

— Так уж и любой... — недовольно проворчал Орвид, подводя каурого коня к ближайшему трупу.

— Конечно, любой! Меня больше удивляет то, что Адель пустая в магическом плане. Вроде и у тебя сила есть, и у Вии... само собой, а дочь — пустышка!

— Сам ты... — огрызнулась Делька и ушла в избу, не желая выслушивать придирки высокомерного эльфа.

— Лопоухий! — завершил за неё Том, проследовав за сестрой.

— А что я такого сказал?..

Шадр третий день пытался добиться аудиенции у Ильвиэналия, но король эльфов был очень, очень сильно занят и не мог уделить старинному приятелю даже несколько своих драгоценных минут. Как можно было отвлекаться на посторонние дела и заботы, когда тебя, в кои-то веки, посетило вдохновение?!

Ильвиэналий творил! Все его силы последние пару недель были направлены на сочинение неоконченной когда-то поэмы о любви прекрасной эльфийки к недостойному представителю другой расы. С расой у короля и возникли затруднения. Сначала возлюбленным главной героини был Тёмный эльф. Но этот вариант показался ему слишком тривиальным и предсказуемым. Тогда он превратил его в человека. В этом варианте загвоздка заключалась в скоротечности жизни людей. Эльфийка страдала в раздумьях, решая: послушаться ли ей своего сердца или согласиться с доводами разума, а человек в это время стремительно старел, что несколько портило общую концепцию произведения.

В настоящий момент Ильвиэналий изучал вопрос о превращении своего героя в дракири. Дети драконов жили гораздо дольше людей, что позволяло его героине помучиться и пострадать лишние десять — двадцать лет, без ущерба для романтического восприятия лирической составляющей поэмы.

Ханнанинэль, его жена и по совместительству — королева, взяла на себя все тяготы правления эльфийским королевством, позволив мужу углубиться в творческие муки. Мудрая, опытная политик, Ханна, без проблем решала все вопросы, кроме одного: встретиться с Шадром, так как терпеть его не могла. Когда-то человеческий маг выиграл у неё пари, и с тех пор она его презирала и игнорировала. По этой самой причине королева и вторглась в кабинет мужа в момент, когда её драгоценный Ви придумывал рифму к слову 'исподволь'.

— Тебя настоятельно желает видеть Шадр!

— Нет, уволь... — Его Величество даже голову в сторону жены не повернул, вдохновенно пялясь в потолок.

— Он не слушает и требует встречи. Я уже не знаю, как от него отвязаться! Что мне ему сказать? — настаивала Её Величество.

— Съела моль... — не меняя позы, ответствовал король.

— Ви, ты что, издеваешься надо мной?

— Полный ноль... нет, не то. Чья-то роль...

— Ильвиэналий, я с тобой разговариваю! — Ханна встала прямо перед ясными очами мужа, пытаясь хоть так привлечь его внимание. — Отвлекись ты от своих ... — Король с такой вселенской скорбью посмотрел на жену, что трепетная женская душа не выдержала: — Ладно, ладно... На чём ты застрял?

— Исподволь...

— И что, нельзя его заменить на... например... э-э-э... постепенно. Нет? Помаленьку?.. Не вдруг? Не сразу?

— Милая, всё, что ты предлагаешь, не вписывается в ритм стиха! Вот послушай: И оплетает паутиной лет её росток изящный исподволь. Когда б она не потеряла след... Дальше не сочинил. Ну, и как тут вставишь 'помаленьку' или 'не сразу'? А?

— Вот и отвлекись, поговори с Шадром! — внесла предложение Ханна. — Смени обстановку!

— Выхухоль... — отрешённо пробормотал эльф.

— Что?!!

— Как мозоль...

— Ви!!!

— Ладно, пусть приходит... завтра!

Лес был удивлён срочным вызовом к королю. Эльфы прекрасно знали, что приступы вдохновения у Его Величества обычно носили затяжной характер и длились не менее полугода. Поэтому он ещё раз переспросил гонца:

— Меня ожидает королева Ханна?

— Нет, Вас ожидает Его Величество, Ильвиэналий, — беспристрастно ответил молодой эльф.

Лес с недоумением посмотрел на жену, но Эви, гордо вскинув голову, удалилась. Она всё ещё злилась на него за то, что он позволил сыну отправиться в опасное путешествие. Да ещё с кем?! С людьми!!! Вызов в королевский дворец лишь подлил масла в огонь, так как обычно их приглашали вместе. А в этот раз о прекрасной Эвинатаниэль забыли или просто проигнорировали.

— Наверное, это по работе... — неуверенно сказал он вслед ушедшей жене, хотя в его оправданиях не было никакого смысла. Как правило, пока он решал дела с Ильвиэналием, Ханна принимала Эви, и они за рюмочкой нектара обсуждали свои женские проблемы. Так было всегда, но только не сегодня. Понятно, что Эви расстроилась. — Или не по работе...

Когда в кабинете короля Лес увидел гроссмейстера Шадра, сердце его сжалось от нехорошего предчувствия. С трудом удержав на лице маску приветствия, лесничий галантно поклонился и занял предложенное ему кресло. Маг ответил ему столь же красноречивым поклоном.

— Хуэналий, не буду ходить вдоль да около, — без привычного, ставшего уже неотъемлемым ритуалом, долгого и витиеватого вступления, начал Его Величество. — Шадр, которого ты, безусловно, знаешь, — маг ещё раз поклонился эльфу, — разыскивает девушку по имени Делька, — Лес позволил себе мину удивления, — которую он считает дочерью твоей...э-э-э...

— Эвианэль, — помог ему Лес, ибо среди местных эльфов свято соблюдались условия различных клятв и обетов. А семейство Хуэналия принародно отреклось от строптивой дочери.

— Да, Эвианэль. Ты что-нибудь знаешь о ней?

Лесничий задумался, зачем магу понадобилась девушка, не обладающая магическими способностями? Не из-за того же, что она рождена эьфийкой?

— Я могу узнать причину, по которой Вам понадобилась эта самая Делька?

Шадр сразу оценил дипломатический менёвр лесничего, не желающего просто так делиться информацией. Даже, если этой информации у него не было вовсе. И король в этой ситуации не мог помочь, так как эльфом прямой угрозы не было, а в дела людей они не вмешивались.

— Хм... Видите ли Хуэналий... Эта девушка очень опасна... — лесничий снова позволил себе удивиться. — Её когда-то, очень давно... — Шадр тяжко вздохнул, зная, какая бурная сейчас последует реакция, — лишили силы.

— Что?!! — подскочил в своём кресле король, с возмущением глядя на мага. Хуэналий же лишь обхватил голову руками и забормотал что-то невнятное. — Почему ты мне сразу не сказал?! — возмутился Ильвиэналий.

— Прости... Я подумал, что тогда ты мне точно откажешь в помощи.

— И откажу! Нет, вы — люди, в конец обнаглели! Применять обряд 'Эльми' для лишения силы! До такого могли додуматься только вы! Мало вам было истории с Ноэлем? Так нет, вы снова взялись за своё, хотя клятву давали!

— Мы уничтожили все сведения об обряде, как и обещали! — горячо заверил его Шадр. — Но они пришли из другого источника... гораздо позже.

— Почему ты не предотвратил его распространение?!

— Я отсутствовал в это время в Ильмении!

— Не оправдывайся!!!

— Она — Эльми... — простонал Лес, — бедное дитя...

Ильвиэналий и Шадр тут же прекратили спорить, воззрившись на лесничего. А он встал и, не прощаясь, покинул королевский кабинет, что для эльфа было почти на грани хамства. Но осуждать его никто не решился.

— Он знает... — озадаченно пробормотал Шадр.

— И ничего не скажет, — закончил его мысль король, в душе поддерживая решение своего лесничего. — Хоть они и отреклись от дочери, её судьба им небезразлична, как и судьба внучки.

— Мне тоже небезразлична! Поэтому я её и ищу, пока девушку не разыскали раньше меня и не причинили ей зла!

— Не причинили?! — возмутился Ильвиэналий, делая свои миндалевидные глаза почти круглыми. — Лишить эльфийку силы — это, по-твоему, не причинить ей зла?!

— Я говорю о её жизни!

— Даже так?! Да вы — подлые твари после этого!!!

— Не суди обо всех!

— Я сказал — все, значит — все! — не унимался возбуждённый король. — Применять обряд созидания во вред магически одарённому человеку! А где амулет?

— Что? Какой амулет?

— Амулет силы! Шадр, не разочаровывай меня окончательно! Обряд проводится с использованием амулета! Ты что, совсем память потерял?

— Не потерял... Я об этом даже не задумывался. Я обязательно выясню, где или у кого находится её амулет, даю слово!

— Держи меня в курсе! А я, если что-то узнаю о девушке, сразу тебе сообщу.

— Спасибо!

Ханна выждала, когда Шадр покинет кабинет мужа, и принесла ему собственноручно приготовленный мятный успокаивающий настой. Ви с благодарностью поглядел на заботливую жену, выпил зелье и устало откинулся на спинку кресла.

— Знаешь, милая, я сделаю возлюбленного героини магом... возможно, даже злым...

— Ви, — королева грациозно присела на подлокотник кресла и запустила пальчики в белоснежную шевелюру мужа, — два дня назад стражи границы докладывали, что к Хуэналию приходила девушка по имени Адель, которая называла себя дочерью Эвианель. Её сопровождали двое мужчин. Один совсем молодой, примерно её ровесник, второй — средних человеческих лет.

— Ты мне не говорила.

— Ты был занят!

— Да, да... ты, как всегда, права, милая! А как тебе идея сделать возлюбленного магом?

— Твои идеи всегда великолепны, Ви!

Спустя некоторое время Шадр получил коротенькую записку на эльфийском языке: 'Десять лет назад Эвианэль была похищена неизвестным магом. Дочь отправилась на её поиски'.

Совместными усилиями Ави и Энана вся спасательная команда вместе с лошадьми была телепортирована в окрестности портового города Вратар. Так что въехали путешественники в город официально, не вызывая ненужных толков и пересудов.

За те долгие годы, которые прошли с последнего прибытия молодого моряка Орвида в этот порт, мало что изменилось. Разве что окраины где-то совсем обнищали, а где-то обросли новыми особняками городской знати, стремящейся поселиться поближе к морю. Городской рынок остался на том же месте, окружённый разномастными постоялыми дворами и новомодными гостиницами.

Орвид выбрал для проживания приличный постоялый двор. Разместившись в четырёх комнатах, компания дружно разбрелась по своим делам. Наместник отправился в порт узнавать о ближайшем судне на остров сарацинов. Ави, Том и Делька решили посетить рынок и сделать кое-какие покупки. Орвид не хотел отпускать дочь гулять по городу, но Истома клятвенно пообещал, что не спустит с неё глаз. Даже Ави вступился за опечаленную девушку, которую заботливый отец собирался посадить под замок. После небольшой перепалки на дороге, это выглядело даже мило, если не считать хмурого взгляда Дельки и ехидной ухмылки эльфа.

А началось всё с того, что Ави снова прошёлся по её магической бездарности. Эльф почему-то считал, что своими насмешками он развлекает всех остальных, включая Дельку. После его очередной фразы, что бездарных эльфов не бывает, и что, если эльф бездарен, то он уже и не эльф вовсе, Адель, не говоря ему ни слова в ответ, проделала свой фокус со сматыванием силы в клубочек. Нечего не замечавший на первых порах Ави, продолжал скалить зубы, чувствуя себя на коне и в прямом и в переносном смысле слова. Истома, хорошо изучивший движения рук сестры при манипуляциях с потоками силы, кидал на эльфа язвительные взгляды, стараясь не слишком явно скалить зубы. Орвид, по подсказке Энана, тоже обратил внимание на молчаливую месть дочери, ожидая развязки. А самодовольный эльф не замечал нависшей над ним опасности и продолжал глумиться над бессловесной жертвой своего красноречия.

В какой-то момент Ави почувствовал, что компаньоны ведут против него какую-то молчаливую игру. Он недоверчиво посмотрел на Орвида, но встретил лишь спокойный, немного осуждающий, взгляд. Решив, что наместник, таким образом, пытается пожурить его, эльф усмехнулся и перевёл взгляд на Истому. Парень откровенно злорадствовал. И это касалось именно Ави. Ещё не понимая, чему так радуется Том, он посмотрел на Дельку и чуть не свалился с коня.

— Не делай этого!!!

— Почему? — наивно похлопав глазками, осведомилась девушка. — Разве может, такая пустышка как я, причинить вред такому всесильному магу, как ты?

— Этого не может быть, — простонал эльф, глядя на едва переливающийся клубочек в руках Дельки. — Ты — Эльми?!

— Кто? — тем же тоном спросила бездарная пустышка, продолжая хлопать ресницами. — Не обзывай меня эльфийскими словами!

— А мы то решили... Прости, Адель, я не знал!

— А если бы знал, то вёл бы себя по-другому? — зло выпалила Делька и метнула в него клубок с силой.

Ави от удара чуть не выпал из седла.

— Прости! — испуганно пролепетал эльф, не глядя в глаза племяннице.

— Трус!

— Я не трус! Но ты должна была меня предупредить, что...

— Я... ТЕБЕ... НИЧЕГО... НЕ ДОЛЖНА! — зло выпалила Делька и пришпорила коня.

— Посмотрим! — упрямо проворчал Ави в спину девушки.

— Заключите перемирие, — спокойно предложил Орвид. — Распри нам не нужны. Иначе, кто-то покинет команду.

— Не дождётесь! — гордо заявил Ави и тоже пришпорил коня.

'Нахал! Какой нахал!!! — возмутил дух. — Делька, в следующий раз силу кидай мне!'

И вот теперь Ави вступился за девушку. Чего он этим добивался, Делька не поняла, но держалась, на всякий случай, настороженно. Дядюшка не вызывал в ней доверия и принимать его дружеское расположение так сразу она не спешила.

— Кстати, не забывайте про ваши новые имена, — напомнил Орвид. — Тебя, Ави, это особенно касается! Я — Шур, она — Гриня, он — Тим. Запомнил? — Эльф кивнул. — И сделай что-нибудь со своей внешностью, слишком в глаза бросаешься... своими ушами.

— Не волнуйтесь! — Ави провёл ладонью вдоль лица и облик его, оставшийся почти таким же, неуловимо изменился. Всё эльфийское словно размылось, черты лица огрубели. Даже голос перестал быть таким певучим. — Не первый раз среди людей!

— Встречаемся через два часа в трактире.

Глава 10

Вам ответить как, вежливо или честно?

Делька медленно шла по рыбному ряду, с восторгом разглядывая морских обитателей. Она никогда в жизни не видела, а только слышала, что такие причудливые твари водятся в природе. Её удивляло и восхищало всё: и длинные змееобразные рыбины, и странные многоножки с присосками, и колючие морские ежи, и большие раковины. Девушка замерла перед крупной, серебристой рыбиной с длинным, словно пика, носом и спинным плавником-парусом. Торговец добродушно улыбался, глядя, как она пальцем пробует рыбий нос на остроту.

— Ну, что, парень, купишь голубого марлина?

— Он такой большой... — Делька оглянулась в поисках Истомы, чтобы посоветоваться насчёт покупки, но брат где-то затерялся в толпе. Пытаясь высмотреть среди людей знакомую долговязую фигуру, она наткнулась взглядом на мужчину, лицо которого было скрыто капюшоном, а вот борода торчала на всеобщее обозрение. Очень знакомая борода, одна сторона которой была белоснежная, а вторая тёмно-каштановая. — Странник...

Она, сразу забыв про рыбину, бросилась в сторону мужчины, помня, как внезапно мог исчезать этот человек. Но Странник в этот раз никуда не спешил, придирчиво выбирая копчёную скумбрию под хвалебные дифирамбы толстой бабы, самозабвенно нахваливающей свой товар:

— Жирная, малосольная... дымком пахнет... во рту так и тает! Берите, господин, не пожалеете!

— Господин Странник, — Делька чуть ли не в пояс поклонилась мужчине, — наверное, Вы меня не помните...

— Почему же, — улыбнулся мужчина, и Делька наконец-то смогла рассмотреть его лицо. Оно производило весьма странное впечатление: изборождённое глубокими морщинами, но, в тоже время, какое-то молодое, загорелое. Голубые глаза под густыми тёмными бровями, и совершенно седые волосы, такие же, как на светлой половине бороды. — Ты же из тех двух сирот, которых недобрый селянин в краже храмовых ценностей подозревал.

— Да!

— А где твой брат?

Делька вытаращила на него удивлённые глаза, потом вспомнила, КТО ей это говорит и разом успокоилась.

— Он где-то тут, мы с ним разминулись! Мы так мечтали Вас встретить когда-нибудь и поблагодарить за всё! За дом...

— Я принимаю вашу благодарность, — улыбнулся Странник, и всё его лицо словно засветилось изнутри.

— Сейчас я его найду! Он так обрадуется... — Делька снова начала вертеть головой, выискивая в толпе брата.

— А не тот ли это высокий юноша? — Странник указал ей на парня, ростом выделяющегося из общей массы народа и удаляющегося от них в сторону выхода с рынка.

— Он! — обрадовалась Делька. — Подождите! Я сейчас его приведу! — Девушка бросилась вдогонку за братом. Благо, коротко стриженую голову Истомы было хорошо видно издалека. — Тим! — хлопнула она парня по плечу, вовремя вспомнив, каким именем надо к нему обращаться. — Ты куда подевался? Я Странника... — и осеклась. Перед ней стоял совершенно незнакомый юноша и с интересом разглядывал её. — И-и-извини...те...

Дельке захотелось стать маленькой-маленькой, юркнуть в какую-нибудь щель и спрятаться от цепкого холодного взгляда серых глаз. Вдруг, лицо незнакомца прояснилось, он, по-детски счастливо улыбнулся и порывисто сгрёб её в охапку, оторвав от земли.

— Неделька... ты жива... — словно не веря своим глазам, тихо проговорил юноша, ещё крепче стискивая девушку.

Неделькой её мог назвать единственный человек на свете. Она об этом имени даже Тому никогда не рассказывала.

— Таш?.. — Делька узнавала знакомые черты: упрямый лоб, прямой, с резко очерченными ноздрями, нос, маленькую родинку над правой бровью, серые глаза. — Таш!!!

— Ты тогда пропала... — парень опустил её на землю, но из своих объятий не выпустил, боясь, что она снова исчезнет. — Мы все так горевали! Мама, отец...

— Храм обрушился, — виновато вздохнула девушка. Ей в этот момент страшно захотелось вновь оказаться в своей светёлке и, как в детстве, укрыться с Ташем одним одеялом, которое тогда казалось надёжной защитой не только от холода, но от всех земных бед. И вдвоём им было всё нипочём... Почему-то с Истомой они так никогда не сидели.

— Я знаю. Тогда дядька погиб... А о тебе никто ничего не знал.

— Я побоялась вернуться, Таш, ведь жрец обещал стражу за мной прислать!

— Глупая.

— Угу... А потом...

— Э-э-э! Ну-ка, убери руки от моей... моего брата, — прорычал откуда-то возникший Том, сверля парня злющими глазами.

— Брата? — удивлённо переспросил Асташ, с недоумением глядя то на Дельку, то на Тома.

— Тсс, пойдёмте отсюда,— Делька на радостях совершенно забыла о Страннике, а он проводил их внимательным, добродушным взглядом из-под низко опущенного капюшона, качнул головой, словно согласился сам с собой, и смешался с толпой. — Мальчики, познакомьтесь. Таш, это мой родной по отцу брат Истома. Том, это мой кровный брат Асташ, сын Малуши и Курьяна, я тебе про них рассказывала.

— Брат, значит, — Таш поскрёб затылок и усмехнулся. — Надеюсь, не старший...

Хоть Делька и выглядела моложе Истомы, но Таш прекрасно помнил, сколько ей на самом деле лет. А мелкой не по годам она была всегда. Правда, сейчас рост у неё был даже выше, чем средний, но телосложение отставало, как и прежде.

— Дель... Прости, Гриня, — язвительно отозвался Том, — у тебя родственники последнее время, как грибы после дождя, появляются!

— Серьёзно? — вытаращился на него Таш. — А раньше говорила, что одна на всём белом свете осталась!

— Так то раньше... — притворно вздохнул Истома, — а теперь, куда не придём, везде, хоть один родственник, да найдётся! Вот и тут... ты!

— Можно подумать, что только у меня такой урожай на родственников, — недовольно буркнула Делька. — А эльфы меня не признали! — перешла она на шипящий шёпот.

— Кто? — ошарашено переспросил Таш, боясь поверить в свою догадку. Рассказы девочки про эльфийский лес он помнил прекрасно. А та картинка до сих пор бережно хранилась в их доме.

— Лопоухие, — дал им свою характеристику Том, подтвердив слова сестры, — высокомерные выскочки!

— Серьёзно? — Асташ даже остановился посреди дороги, вопросительно глядя на Дельку. — Он не шутит?

— Если бы... С дядькой я тебя тоже познакомлю, — грустно усмехнулась девушка.

— По матери? — зачем-то спросил Таш.

— Да... А что?

— В наших краях дядьёв по матери уями зовут.

— Как? — переспросил Том и вытаращил на Асташа круглые глаза.

— Уй, — подтвердил Таш с ехидной улыбкой. — Падуб был моим уем.

— Падуб был твоим дядькой? А, ну да-а-а, Делька же говорила!

— Ты знал Падуба?

— Разумеется! Я в том храме служил, что в Колодезе. Мы там с Делькой и встретились. Ой, так тебе же всё с самого начала рассказывать придётся...

До общего сбора оставался ещё целый час, так что Делька и Асташ могли спокойно поговорить. Том, после первой реакции на нахального парня, облапившего сестру, сменил гнев на милость, тем более что по рассказам Дельки он всегда воспринимал Таша в положительном ключе.

Троица устроилась за одним из столиков в той самой таверне, где была назначена встреча. Таш заказал себе и Тому по кружке пива, а Делька удовлетворилась ядрёным квасом.

Сначала им хотелось рассказать друг другу всё и сразу, но постепенно мысли упорядочились и разговор потёк более плавно. Хотя эмоциональные вскрики постоянно доносились от их стола.

Асташ, выслушав мистическую историю брата и сестры, нашедших друг друга в Колодезе и с тех пор больше никогда не расстававшихся, не мог поверить в её реальность. Но и не верить не мог, ибо главные герои сидели перед ним и наперебой вспоминали забавные и не очень события из своей жизни. Если в первый момент он не увидел между ними сходства, свойственного кровным родственникам, то сейчас убедился, что они действительно родные брат и сестра, глядя на их мимику, жесты, на то, как они с полуслова понимают друг друга.

— А у меня теперь тоже есть брат и сёстры, — улыбка Таша просто лучилась нежностью.

— Правда? — обрадовалась Делька. — Погоди, но ведь Малуша не могла...

— Мама считает, что это ты принесла в наш дом чудо... Через год после твоего исчезновения родилась Нежданка, а ещё через два года сразу двойня. Мальчик и девочка. Мама хотела девочку Делькой назвать, но отец не позволил... Так что теперь у нас есть ещё Силька и Онежка. Мама счастлива. Да и я смог спокойно на военную службу податься. Отцу есть теперь кому свое дело передать.

— Он уже передал, — Делька скромно потупила глазки. — Я гончаром стала.

— Хэ, — усмехнулся Таш лукаво, — сейчас ещё окажется, что сироткина посуда — твоих рук дело...

— Моих... — призналась девушка, смущённо уткнувшись носом в кружку.

— Шутишь?! Нет? — Таш ободряюще похлопал её по руке, судорожно вцепившейся в кружку. — А ведь отец был прав, считая, что это ты горшки лепишь! Если бы ты их ещё и расписывала, тогда бы мы точно знали...

— Я не решалась, — Делька продолжала прятаться за кружкой, испытывая какую-то странную неловкость.

— Зря ты не вернулась... — Асташ глотнул пива и посмотрел на неё совсем другими, серьёзными глазами, в которых промелькнула боль.

— Я была уже не одна, Таш.

— Ну и что?! Родители только рады бы были! Истома тоже вон, какой богатырь!

Том, не ожидавший комплимента от парня, засмущался, не зная, как себя вести, и повторил манёвр Дельки, уткнувшись носом в свою кружку.

— Понимаю... Но... — на глаза девушки навернулись слёзы. Она все эти годы с тоской и любовью вспоминала семью гончара, но не решалась вернуться или хотя бы подать весточку о себе, боясь, что божники снова придут за ней для отработки того треклятого долга перед казной. Так сильно детский страх и слова жреца врезались в её мозг.

— Слушай, Делька, а давайте, махнём в Гдеглинку?! — неожиданно предложил Асташ. — Родители знаешь, как обрадуются!

— Мы не можем... — Делька посмотрела на него виноватыми глазами. Как не много они с Томом поведали Ташу о своей жизни, а вот о некоторых событиях последних двух месяцев, не сговариваясь, умолчали. Не раскрыли тайну своих отцов, лишь вскользь упомянули об эльфах, не рассказали о Делькином даре управлять магическими потоками... Много чего ещё осталось недосказанного. — Мы уплываем на поиски моей мамы. А давай, ты с нами? — в свою очередь предложила девушка.

— Точно, — поддержал сестру Истома, — ты же воин, значит, вполне можешь быть охранником?! Батя хотел ещё пару охранников нанять, что бы Дельку... ну, это... защищать.

— Могу... — Таш с тревогой посмотрел на девушку. — И-и-и... почему тебя защищать надо? И от кого?

— Из-за дара моего... — Делька закусила губу и нахмурилась, — ты же помнишь?

— Помню.

— Теперь меня все ищут: и маги, и княжеские сыскари, — лицо Таша вытянулось от удивления, — убить ... уже пытались.

— Даже так? Тогда я с вами! — не раздумывая, согласился Таш. — Я же обещал тебя всегда защищать!

— Явился... — буркнул Истома, кивнув на приближающегося к их столу Авиатаниэля. — Ещё один защитничек! А обещал с тебя глаз не спускать!

— Это ты обещал, — поправила его справедливая Делька, — а он только поддакивал. И не нужен он мне в качестве охраны! Вполне достаточно тебя и Таша!

Ави с надменным, высокомерным видом буквально подплыл к их столу, принюхался, изобразил ехидную улыбку и обратил свой взор на Истому.

— И почему вы, люди, не можете пить в одиночестве или вдвоём? Обязательно вам третий нужен! — Том уже собрался подняться и врезать наглецу в ухо, как он обещал, но Делька положила свою ладонь на его сжатый кулак, успокаивая брата. Эльф не обратил внимания на жест девушки, продолжая свою обличительную речь. — И пьёте вы всякую дрянь! — Он брезгливо потряс правой рукой, словно слова эти адресовал конкретно Асташу.

— Сударь, — спокойно обратился к нему новоиспечённый охранник Дельки, — в этом зале полно свободных столов. Если Вам так не нравиться наша выпивка и наша компания, Вы можете занять любое, понравившееся место... подальше от нас!

— Да?! — вскинул бровки удивлённый эльф. — По-моему, это должен сделать ты! У нас тут назначена семейная встреча!

— Семейная?! — с издёвкой произнесла Делька, пристально глядя в глаза нахального эльфа. — Это когда же мы твоей семьёй стали, господин Пресветлый? Что-то я не припомню!

— Тсс, Дель, ты чего? — набросился на неё Том. — Тебя же услышать могут! А ты его Пресветлым...

— Услышать? — продолжала изгаляться возмущённая девушка. А брат уловил в её голосе первые признаки ярости, а это в последнее время могло грозить нехорошими последствиями. — Да он ведёт себя так, что ничего говорить и не надо! Где ещё ты такого голубка видел? Морда, надменнее, чем у князя! Квас ему наш не нравится! В семью нашу лезет, будто его звали!

— Адель, — обескуражено пробормотал эльф, — ты меня не так поняла...

— А ты говори так, что бы тебя понимали! — совсем зло проговорила Делька. — И не изображай из себя высшее существо! Маменькино подобие...

Меньше всего на свете Авиатаниэлю хотелось быть похожим на свою эгоистичную мать, но вести себя на равных с человеческим молодняком у двухсотлетнего эльфа не получалось. Высокомерное выражение самопроизвольно наползало на его лицо, голос становился менторским, а поведение — надменным. Отповедь малолетний племянницы его возмутила, но у него не было никаких рычагов воздействия на непочтительную девицу.

— А что, все эльфы такие? — задал простой вопрос Асташ, с интересом разглядывая представителя Пресветлых.

Ави хотел было возмутиться, но Делька опередила его.

— Мама не такая! Поэтому и ушла от них. А все остальные, которых мы видели — такие же заносчивые, самовлюблённые эгоисты!

— И ты — одна из них! — попытался поддеть её, оскорблённый столь несправедливой характеристикой, эльф.

— Ты меня сначала признай, а потом уж будешь причислять! — ехидно парировала Делька. — Я выросла среди людей! Да и отец у меня к вашему роду не имеет никакого отношения! Так что, катись-ка ты... недядюшка, пока я опять за тебя не взялась!

Ави нахмурился, прекрасно понимая, на что намекала разозлившаяся не на шутку девчонка. Снова испытать неприятное чувство утекания из организма силы ему совершенно не хотелось. Чтобы обезопасить себя на будущее, эльф решил привязать свою силу, к силе Дельки, и только в этот момент понял, что амулета-накопителя на девушке — эльми нет! Это открытие совершенно выбило его из колеи. Он стоял, молча таращился на Дельку, и недоумённо хлопал ресницами, благо, было чем хлопать.

Ступор эльфа каждый расценил по своему, но не один не догадался об истинной причине столь глубокого удивления Ави. Асташ решил, что эльф оскорбился окончательно. Том — что Ави испугался Делькиной угрозы. Сама девушка подумала, что дядька решает вопрос: признавать ли племянницу, и тогда уже на правах родственника, качать свои эльфийские права, или оставить всё как есть?

— И что тут у вас произошло? — приход Орвида все дружно прозевали, наблюдая за замершим Авиатаниэлем, и ожидая развязки. Наместник подивился на обескураженного эльфа, задержал взгляд на Асташе, и, усевшись за стол рядом с дочерью, снова воззрился на моргающую статую. — У него столбняк?

— Упыри его знают, — буркнул Том. — Пришёл, снова доставать нас начал, потом замер, когда Делька ему пригрозила.

Орвид очень правдоподобно изобразил глубокую заинтересованность состоянием эльфа, но вместо этого стал скоренько выяснять необходимые ему сведения.

'Адель, это кто?' — Быстрый, едва заметный глазу, кивок в сторону незнакомого парня, который чувствовал себя в их компании явно спокойно и комфортно, но на самоуверенного нахала не походил.

'Это Асташ, сын моих приёмных родителей, — Делька тоже научилась при телепатическом общении сохранять отстранённое лицо. — Я рассказывала тебе'.

'Асташ, хм... Откуда он тут взялся?'

'Служил в местном гарнизоне. Мы случайно на рынке встретились'.

'Надёжный?'

'Да... Он согласился быть моим охранником'.

'Хорошо, но я его проверю'.

'Папа!'

'Как владеет оружием и какая у него реакция? Но, судя по его внешним данным, он подойдёт!'

'И меня научит мечом пользоваться, — влез в разговор Истома, — а то мне впору, как Делька, оглоблей вооружаться...'

'Верно говоришь... А с этим то что на самом деле?'

'Да мы и сами не поняли... — Истома по привычке потёр нос. — Замер ни с того ни с сего, на Дельку пялится и молчит'.

'Да уж...'

— Ави... Ави! — Орвид чуть тронул эльфа за руку, а тот вздрогнул, словно его дубиной огрели.

— Надо поговорить! — Недоумение и страх, плескавшиеся в глазах эльфа, озадачили наместника. Ави оглядел зал, выискивая укромный уголок. — Наедине! — и решительно направился в самый дальний угол таверны.

Орвид переглянулся с Делькой и Истомой, поднялся из-за стола и, прежде чем последовать за эльфом, вслух сообщил им главную новость:

— Отплываем послезавтра. И я ещё двоих охранников нанял...

— Я не буду лишним? — забеспокоился Таш, когда наместник удалился.

— Нет, — отрешённо ответила Делька, с тревогой наблюдая за разговором родственников. — Он согласился...

— Да?.. — Асташ по-новому взглянул на девушку, понимая, что жизнь его с этой минутой стала гораздо интереснее и непредсказуемее.

Майер, под перекрёстными взглядами коллег из Орденов Орла и Зубра, чувствовал себя крайне неуютно. Но, ни Ставр, ни Торфий не собирались облегчать ему жизнь. Они ждали от него подробного рассказа о всех тех безобразиях, которые творились в Ордене Змеи, а он об этом как раз говорить не желал.

— Я не обязан...

— Обязан! — рявкнул Торфий. — Если не желаешь распада нашего союза, ты объяснишь нам всё!!!

— Причём тут наш союз?

— Змей! — столь же недовольно крикнул Ставр. — Или мы вместе, или катись к упырям со своими тайнами!..

— На моей стороне Шадр!

— Катитесь вместе с Шадром! — не удержался Орёл, но Торфий его, как не странно, поддержал, одобрительно кивнув.

— Даже так?! — с издёвкой вопросил Майр, сделав попытку надавить на коллег, но они были настроены слишком решительно, чтобы реагировать на его иронию.

— Да! Ты и твой Орден наворотили дел! Шадр вас прикрывает! И делаете вы всё тайно! — прорычал прямолинейный Зубр.

— Из этого следует, что проблема настолько серьёзная, что в случае провала, вы ото всего будете открещиваться! Так что придётся тебе вводить нас в курс дела, или мы официально разрываем союз, чтобы не попасть под отдачу, — разложил всё по полочкам Ставр. — Что это за девчонка?!

Майер поморщился. Он и не подозревал, что коллеги действительно знают про Фраиру, надеясь, что свои требования они выдвигают, основываясь лишь на данных об усиленной розыскной деятельности Ордена, которую не удалось скрыть. И гроссмейстер не советовал ему распространяться на этот счёт.

— Нет!

— Прощай, Змей, — буркнул Ставр. — Ты совершаешь глупейший поступок.

— Мне всё равно!

— Это твоё решение...

Маги покинули кабинет главы Ордена Змеи, оставив Майера в отвратительном расположении духа. Магистр прекрасно понимал, что крушение их союза повлечёт за собой массу неприятностей, которые и без этого множились с каждым часом. Ещё и поиски девушки зашли в тупик.

Кто же мог предположить много лет назад, что обряд лишения силы, обнаруженный Гардашем в древнем свитке, на самом деле окажется обрядом 'Ключа'? Точно также никто из магов, участвующих в проведении обряда девять лет назад, не мог предположить, что маленькая девочка окажется носительницей эльфийской крови, выживет после экзекуции, и начнёт, сознательно или бессознательно, разрушать источники, разрывая сеть. Но, как не ищи себе оправданий, не придумывай причин непреодолимого характера, вина будет лежать на его Ордене. И отвечать, в случае чего, придётся им... Так что, пусть Орлы и Зубры обижаются на него, но, если развитие событий пойдёт по неблагоприятному сценарию, они останутся вне подозрений. Хотя бы они...

Информация Авиатаниэля поразила Орвида.

Никакого обряда изъятия силы не существует... Где-то должны быть амулеты-накопители... Силу можно вернуть...

Разговор они вели за звуковой завесой, предусмотрительно выставленной эльфом. Так что подслушать их не мог ни кто. А тема беседы была прелюбопытнейшая.

— Если найти амулет и возвратить его Дельке, она снова сможет пользоваться магией? Я правильно тебя понял?

Орвид старался раньше времени не радоваться за дочь. Ведь надо было ещё найти её амулет, если он действительно существовал.

— Да.

— И она перестанет быть этой самой Эльми?

— Да... Я вообще удивляюсь, — на лице эльфа появилось выражение, наподобие одобрительного, — как она самостоятельно с этим справилась?!

'Не только она', — язвительно прокомментировал дух.

'Энан, а ты разве об этом не знал?' — подозрительно осведомился Орвид у подселенца. Уж больно много новых сведений открывалось в последнее время.

'Я знаю только то, что знал Ноэль! — почти обиделся на него дух, но решил всё же объяснить ситуацию подробно. — Потом этот обряд, между прочим, запретили использовать, а что за заклинание практикуют в Ордене Змеи, мне вообще неизвестно! Вы же говорили — изъятие силы. И ты не был Эльми!..'

— Я догадываюсь, у кого находятся амулеты... — чуть слышно проговорил Орвид, стискивая зубы от накатившей ярости.

'Без вариантов!' — хмыкнул Энан.

— Так давай сходим к этому гаду, и заберём амулеты, — беспечно предложил Ави. — Надо же спасать девочку!

— Серьёзно? — невесёлая кривая улыбка исказила правильные черты лица наместника. — Прямо-таки спасать?!

— Орвид, я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хочу вам помочь! — возмутился эльф. — Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хочу найти сестру! Почему вы мне не верите?!

— Что, сам не понимаешь? — продолжал кривиться наместник. Инфантильность эльфа начала его раздражать.

— Я буду стараться себя вести по-другому, но эти дети...

— Ты выглядишь точно так же, как и они!

— Вот именно, что ВЫГЛЯЖУ! Я — самый старший из вас!

— Так и веди себя, как самый старший, а не как... самый избалованный! По-моему мнению человеческие дети взрослеют гораздо раньше, чем эльфята. Особенно — эти двое, которые самостоятельно выживали с того возраста, в котором тебе ещё сопли подтирали и подушками обкладывали, чтобы ты не ушибся ненароком.

— Никто меня подушками не обкладывал! — Ави по-детски надул губки, чем здорово развеселил Орвида.

— Хм... тогда скажи мне, Пресветлый Авиатаниэль, в каком возрасте ты впервые съел то, что заработал своим трудом? Молчишь? Тогда и не кичись избытком прожитых лет! Твой возраст не даёт тебе перед этими молодыми людьми никаких преимуществ. А уважение надо заслуживать поступками и делами, а не пустой болтовнёй!

'Как ты его! Смотри, задумался, голубчик!'

— Я готов... делами, — с вызовом ответил Ави. — И первым делом я хочу вернуть Адель амулет силы!

— Похвально! Надо только разузнать, где найти этот амулет... точнее, того, кто его хранит. А скажи, может ли пользоваться силой амулета другой человек?

— Н-не знаю, — заморгал Ави, — в нашей истории такого никогда не было.

'Получается, ты — первый пользователь чужой силы! — не удержался от ехидного комментария дух. — Прецедент, так сказать...'

'Получится, если только Гардаш не умеет пользоваться нашими амулетами!'

'Этого я не учёл...'

— Я постараюсь узнать, где можно застать того самого гада. Возможно, узнаю и про наличие у него амулетов. Ты пойдёшь со мной?

— Пойду! Даже не сомневайся!

— Хорошо! Думаю, самое удобное время для возмездия — ночь! Кстати, послезавтра отплываем, так что времени у нас в обрез!

— Не волнуйся, успеем!

Когда эльф перестал строить из себя всезнающего утомлённого жизнью старца, то сразу стал почти нормальным человеком. Почти... человеком.

Милолика радовалась, что до Шихун осталось ехать совсем немного: один дневной переход. И сегодня вечером она наконец-то избавится от навязчивого общества Пшоты, который, игнорируя все её протесты, призывы, насмешки, угрозы и другой бред недовольной женщины, не отходил от неё ни на шаг, и, кажется, даже спал у неё под дверью. Микита тоже всегда был рядом, внимательно бдя за хозяйкой, а ещё больше за хозяином. Неприязненные взгляды двух мужчин то и дело скрещивались, но в действенный конфликт это пока не перерастало. Механики, понимающе делали вид, что ничего особенного не происходит, но за Пшотой наблюдали также пристально, как и Микита.

В такой напряжённой обстановке Милолика готова была взорваться в любую минуту. Муж раздражал. Сочувствующие взгляды мужчин, хоть и бросаемые на неё украдкой, раздражали. Напряжение и страх не просто раздражали, а приводили в бешеное исступление. Боярыня держалась из последних сил, пытаясь выглядеть спокойной и, даже, безмятежной. На грани душевного истощения молодая женщина молила богов лишь об одном: что бы её оставили в покое... все! Как она мечтала побыстрее добраться до особняка, закрыться в маленькой комнатке с альковом, и уснуть, не боясь, что наёмный убийца ворвётся к ней и совершит своё ужасное злодеяние.

Разъярённые крики мужчин, раздавшиеся за дверью, вырвали её из сладких мечтаний и окунули в омут реальности. Два знакомых, совсем недавно — самых родных голоса, о чём-то иступлённо спорили в коридоре. Милолика стремительно бросилась к двери, намереваясь запереть её более надёжно, чем на хлипкий замок, но не успела. Дверь распахнулась, и в комнату ввалились Милослав и Пшота. Причём брат был вооружён мечом, а муж пока своё оружие из ножен не вынул. Каждый из мужчин тут же попытался подойти ближе к ней, но женщина довольно споро спряталась от них за кресло, выискивая глазами, что в комнате можно использовать в качестве оружия, ибо не доверяла она обоим.

— Лика, не бойся, — Милослав ободряюще улыбнулся, но от его улыбки по телу боярыни пронеслись липкие мурашки. — Теперь я с тобой, и этот упырь не причинит тебе зла!

— Я её защищаю! — лицо Пшоты судорожно передёрнулось. — А вот где ты был...

— Убирайтесь!!! — яростный крик Милолики поразил обоих спорящих. Они с недоумением обернулись на женщину, пытаясь понять, почему в немилости оказались оба? Чтобы не разочаровывать их, она снова выкрикнула: — Я сказала, убирайтесь! Оба! Вон!!!

— Лика, — удивлённо развёл руки в стороны Милослав, — я-то тут причём? Это твой муженёк организовывал покушения на тебя! Я, как только узнал об этом...

— Врёшь! — зашипела на него сестра. — Врёшь, что только что узнал! Ты его покрывал всё это время!

— Что?! — вполне искренне изумился Пшота.

— Покрывал?! — в свою очередь изобразил обиду Милослав.

— Пошли вон!!! — Милолика не намеривалась объяснять им свои слова. Вместо этого она запустила в брата подвернувшейся под руку вазой, а в неверного супруга полетела подушка. Мужчины с лёгкостью увернулись от брошенных предметов, и покидать её комнату не спешили. Боярыня закусила губу, обдумывая, как их выпроводить из помещения. — Я что, не ясно сказала? Я не желаю видеть вас обоих!

— Лика, я твой брат, и моя святая обязанность...

— Сжить меня со свету и получить плату за предательство! Ненавижу!

— Да кто тебе такое сказал?! — возмутился Милослав, недовольно косясь на Пшоту.

— Не важно, кто сказал! Важно то, что вы сговорились уничтожить меня! Так вот что я тебе скажу, милый братец, — Пшота, знакомый с завещанием жены, даже замер в предвкушении грандиозного удивления Милослав, — моя смерть не сделает богатым и свободным ни одного из вас, как бы вы на это не надеялись!

— Ты это о чём?

— О том, Славик, о том... — Милолика ехидно улыбнулась, глядя брату в глаза. — Муженёк мой получит своё состояние только в том случае, если будет доказана его непричастность к моей смерти! А тебя в моём завещании нет вообще!!! Всё уйдёт больным и сиротам!!!

Милослав несколько секунд не мог даже вздохнуть от возмущения. Лицо его стало пунцовым, глаза налились кровью, ноздри хищно раздулись.

— Что-о-о?!! — взревел он как раненый буйвол. — Ах, ты тварь!!!

— Вот ты открылся, — удовлетворённо проговорил Пшота, доставая свой меч из ножен.

В этот момент Милослав попытался достать мечом практически беззащитную Милолику, но Пшота успел подставить свой клинок, отбив удар. Женщина взвизгнула, схватила вторую вазу, и метнула её в брата. Тот успел уклониться и в этот раз, одновременно отбивая удар боярина. Но бросок Лики не прошёл зря. Ваза угодила в голову, входившего в этот момент незнакомого, вооружённого мужчины. Не ожидавший встретиться с летающими предметами мужик брякнулся у порога, сражённый меткой рукой Милолики.

— Да ты не один! — глумливо рассмеялся Пшота.

— Это его подручные! — попытался перевести стрелки Милослав. — Наёмники!

— А откуда ты знаешь, что их двое? — злость на брата придала женщине сил, и она метнула в него прикроватный пуфик, на поверку оказавшийся весьма тяжёлым. Мало того, что Милослав решил избавиться от неё по дороге, возможно, свалив всё на мужа, так ещё и подручных прихватил, чтобы уж наверняка... А то, что это были именно его наёмники, она уже не сомневалась, так как оба мужчины стояли спиной к двери и не могли видеть, что в коридоре идёт такой же бой. Верный Микита теснил второго нападавшего, не давая ему прорваться к комнате хозяйки. — За что, Слава?

— За что? — скривился брат. — Да за то, что тебе всё легко даётся! Деньги, титул, признание...

— Дурак!

— Стерва! Решила задобрить меня жалкими подачками?! Ты ошиблась, сестрёнка! Мне нужно всё!

— Обойдёшься! — рявкнул на него Пшота, пытаясь провести удар, но Милослав оружием владел лучше него и без особого труда отбился.

Оставив на время сестру в покое, Милослав решил сначала избавиться от надоедливого зятя. Главным было для него не выпустить Милолику за дверь живой, пока он бьётся с Пшотой. Поэтому он попытался перекрыть выход, в то время как его напарник в коридоре сражался с Микитой. В выучке своих наёмников он не сомневался, и считал, что надо всего лишь потянуть время, пока один разделается со слугой, а второй придёт, наконец, в себя.

Милолика, предоставленная сама себе, принялась подыскивать какое-нибудь более приемлемое оружие. Хотя Пшота и встал на её защиту, она всё равно ему не доверяла. От обоих мужчин исходила угроза быть убитой. А то, что вину за кровавое злодеяние каждый из них попытается спихнуть на соперника, Лика не сомневалась. И угроза от брата, как от профессионального военного, была более значительная, чем от мужа. Так что вольно или невольно, она предпочла пока Пшоту. Пока... ибо настоящий её защитник бился в коридоре, и только на него была у неё надежда.

Вооружившись каминной кочергой, Милолика внимательно наблюдала за ходом поединка, стараясь не выпускать из поля зрения наёмника, сражённого вазой, который в любой момент мог очухаться и встать на подмогу Милославу. Или сразу наброситься на неё. Конечно, было бы лучше заполучить его меч, но добраться до бесчувственного тела не предоставлялось возможности, так как возлежало оно на пороге, а дерущиеся родственники слишком быстро перемещались от стены к стене, не давая женщине выйти.

Милослав теснил Пшоту, загоняя того в угол. Боярин уже с трудом парировал удары, стараясь больше уворачиваться, чем контратаковать. Но упрямство всё ещё заставляло его держать меч в руках, хотя силы были уже на исходе. Вербный, видя слабость соперника, с удвоенным энтузиазмом принялся размахивать мечом, считая, что победа у него уже в кармане. Гадостный оскал не сходил с его довольного лица. И с этой же мерзкой улыбкой он пригвоздил Пшоту к стене, проткнув тому правое лёгкое. Милолика испуганно вскрикнула, зажала ладонями рот и с ужасом уставилась на брата-убийцу. В какой-то момент ей показалось, что надежды уже нет никакой, но подсознание, лишённое эмоций, подсказало, что надо делать. Пальцы боярыни засветились голубыми искрами, и в Милослава полетел небольшой боевой пульсар. Убить он его, разумеется, не мог, да и защитные амулеты имелись у всех тайничих, но всё же причинил мужчине достаточные болевые ощущения.

— Глупая курица! Ты ещё не поняла, что всё кончено?! — Милослав с окровавленным мечом наперевес приближался к сестре.

— Как ты можешь...

— С превеликим удовольствием, — сквозь зубы процедил мужчина, мечом отбивая следующий пульсар, взорвавшийся от соприкосновения с лезвием. — Жаль, нет времени заставить тебя написать новое завещание...

— Ни за что!

— Дура! Какая же ты дура!.. — продолжал приближаться Милослав. — И стерва! Лишила своего племянника наследства! Почему, Лика? Ведь у тебя нет, и никогда не будет своих детей...

— Какого ещё племянника?! — Милолика решила, что брат сошёл с ума, ведь он не был даже женат. Но ясная, как светлый день, мысль, вдруг всё расставила на свои места. — Так это ТВОЙ ребёнок?

— Ну, не этого ж дохляка! — брезгливо кивнул в сторону умирающего Пшоты довольный враг. — Я постараюсь оспорить твоё завещание, сестрёнка! — Он радостно, почти безмятежно, улыбнулся, и замахнулся, что бы нанести свой завершающий смертельный удар.

Милолика зажмурилась от страха, отсчитывая последние мгновения жизни.

— В другой раз! — произнёс голос Микиты.

А потом раздался звук падающего тела.

Боярыня открыла глаза, и воочию убедилась, что Милослав больше не угрожает её жизни.

— Микита! — она бросилась к своему спасителю, равнодушно перешагнув через тело Милослава... через тело своего врага. — Микита, ты меня спас!

— Не только я... — слуга кивнул на хозяина.

— Да... Пшота! — женщина подбежала к мужу, истекающему кровью и дышащему с жутким свистом. — Пшота!

— Я... тебя... защи...тил... — блаженная улыбка осветила его бледное лицо, он закатил глаза и отключился.

— Ну, уж нет, голубчик, — зло зашипела Милолика, накладывая ладони на рану мужа и вспоминая всё, что когда-то учила по магической медицине. Многого она сделать не могла, но остановить кровь и хоть немного срастить ткани всё же попыталась. — Я не собираюсь становиться твоей вдовой, господин Рыльский... Я хочу с тобой развестись... так что будь любезен, живи!!! — сквозь накатившие слёзы бормотала женщина, напрягая свои скромные магические силы, дабы спасти жизнь своему неверному супругу.

— Его надо к хорошему лекарю, — густой баритон мастера Черена вывел боярыню из состояния деятельной беспомощности.

Она и не заметила, когда механики появились в её разгромленной комнате. Она даже не догадывалась, что подручных у Милослава было четверо, а не двое, и что троих из них обезвредили эти крепкие мужики, включая того, с которым бился Микита. И именно их, вовремя подоспевшая помощь позволила верному слуге остановить удар Милослава и спасти ей жизнь.

— Да, надо срочно ехать в Шихуны! — согласилась боярыня. — Только осторожно!..

— Господа, позвольте, — раздался из коридора возмущённый голос хозяина постоялого двора, — а кто будет платить за это безобразие? Кроме того, надо дождаться представителей правопорядка!

— Никого дожидаться не надо! — уверенный тон Микиты поразил не только Милолику. Механики тоже с нескрываемым удивлением смотрели на слугу боярыни. — Арестованных и тела мы заберём с собой в Шихуны.

— А на каком основании вы-ы-ы... — почти в самый нос хозяина упёрлась ладонь Микиты с небольшим жетоном, — господин старший тайничий... Всё понял...

— Микита? — ошеломлённая Милолика заворожено смотрела на жетон в руке своего слуги. Сначала ей показалось, что это значок её брата, и Микита лишь использует его для отвода глаз, но потом она разглядела номер на жетоне. — Ты служишь в тайном сыске?

— Да, сударыня, — спокойный, чуть виноватый взгляд мужчины отчего-то смутил боярыню. — Меня нанял охранять Вас шесть лет назад ещё господин Стах. Он был очень дальновидным и прозорливым человеком.

— Да... уж... Но... Значит, это ты предотвращал все покушения на меня?

— Все, кроме случая в храме. Там я был бессилен.

— И что теперь?

— Ничего. Я остаюсь Вашим... хм, слугой, — женщина протестующе замахала руками. — По крайней мере, для других. А господа механики меня не выдадут.

— Разумеется! — тут же подтвердил его слова мастер Черен.

— Хорошо, но я подумаю... — мужчины начали транспортировку раненых и убитых. — Сударь, сколько я Вам должна за погром? — обратилась боярыня к притаившемуся за дверью хозяину.

— Э-э-э... надо посчитать...

Асташ понравился Орвиду.

Открытый, честный парень, удивительно напоминающий Истому по комплекции. Даже стрижки были похожи, так что со спины их легко можно было перепутать, что, собственно и произошло с Делькой. Наместник умудрился даже проверить его боевую выучку и понять, что тот хорошо владеет оружием и рукопашным боем, хотя в небольшой комнате это осуществить было весьма затруднительно.

Странно было то, что парень явно тяготел к военному делу, но, отслужив два года в местном гарнизоне, не пошёл дальше учиться, а ведь имел все, необходимые для старшин, качества.

— Почему не захотел продолжить карьеру? — напрямую спросил наместник.

— Хотел... но не все желания исполняются, — невесело улыбнулся Таш.

— Рассказывай...

— Хм... это важно? — спокойный, лишённый всякой наглости взгляд серых глаз, ещё больше расположил к себе Орвида.

— Раз прошу, значит важно.

Асташ на мгновение задумался, стоит ли рассказывать этому господину всё? Но, как не крути, он являлся его работодателем.

— Я действительно мечтал после обязательной службы поступать на курсы старшин, и всё делал для этого, но надеждам не суждено было исполниться.

— Это я понял. Ты скажи, почему не прошёл отбор?

— А меня до него даже не допустили... — Орвид смотрел на него всепонимающим, чуть насмешливым взглядом. Асташ уразумел, что от него пустыми фразами не отбрехаешься. — Хорошо... Я был первым в списке на отбор в нашем гарнизоне. А следом за мной, дыша в затылок, шёл очень целеустремлённый... и, как оказалось, беспринципный господин...

— Он тебя подставил?

Эта фраза прозвучала и на телепатическом уровне, так как Энан не смог удержать своего возмущения.

— Угу... Когда я узнал про его делишки, то мы подрались! — хмыкнул парень, потирая левой ладонью правый кулак.

— На мечах?

— Нет, обычный мордобой.

— И что в итоге?

— Нас обоих вычеркнули из отбора, сказав, что двери училища перед нами всегда открыты, — Асташ усмехнулся, — если мы сами оплатим обучение.

— И ты решил податься в наёмники... хм.

— Да! Что бы заработать на обучение. Но охранять Дельку я буду бесплатно!

— Альтруизм твой понятен...

— Что?

— Ничего! Слушай сюда! Если ты мне понравишься в деле, помогу тебе с курсами!

— Не надо! Я сам!

Самостоятельность, замешанная на гордости, импонировала наместнику, но он любил платить по счетам... По любым...

— Конечно сам, — не стал переубеждать его Орвид. — Тем более что в местное училище я тебя порекомендовать не могу, так как связей у меня тут нет. А вот в другое место... Ты как относишься к княжескому корпусу?

— К княжескому?! — задохнулся от накативших эмоций Асташ. — Да я о нём даже мечтать не смел!

— Так вот теперь можешь помечтать! Кстати, где ты собираешься мечтать? — Таш недоумённо уставился на него. — Я спрашиваю, где ты остановился?

— Да, собственно, нигде пока... — засмущался парень.

— Негде... угу... Знаешь что...оставайся у меня!

— Но, как же Вы?

— А мне надо уйти по делам... Заодно и прикроешь меня, будто я тут, на месте... мало ли что.

— А моя помощь не нужна?

— Пока не нужна, но в будущем...

— Можете на меня рассчитывать!

Оставив Асташа прикрывать свой уход, Орвид телепортировался к пещере Отшельника. Вечко в одиночестве раскладывал пасьянс на полянке около грота, задумчиво перебирая свои призрачные карты.

— Приветствую тебя, Отшельник! — Орвид подсел к призраку. — А где твоя подруга?

— И тебе, здорово, Орвид! — не отрываясь от карт, пробормотал Отшельник. — Дерёза подалась на похороны к какому-то своему родственнику...

— Уж не к сыночку ли? — с замершим сердцем поинтересовался наместник, ибо, как не желал он смерти Гардашу, сейчас он ему нужен был живым.

— Нет... Этого упыря ничего не берёт... — горестно посетовал дух. — Как к ильвам сходили?

— Это, смотря как расценивать. В общем, неплохо. Правда, к нам эльф прицепился, брат Вии...

— Заносчивые они... эти ильвы, — продолжал бубнить Вечко. — Мне Вия рассказывала, что гордыня у них в почёте...

— Погоди! Так ты знал... — Орвид заподозрил духа в некоторой нечестности.

— Я — нет... — Отшельник повернул к нему голову. — Дерёза... потом сказала.

— Хм... она же вещунья... Понятно. Так почему она всё сразу не объяснила? Пусть не мне, но Дельке?

— Не серчай на неё, Орвид. Она знает, что надо говорить, а что нет! Сам подумай! Ведь, если бы она всю правду девочке выложила... ну, хотя бы про отцов... Да они от тебя, господин наместник, сверкая пятками улепётывали бы... А так, всё случилось в своё время... так как надо: и вы с Энаном, и ильвы...

— Ха, так, поди, и отлучка её неслучайна!

— Может, и неслучайна... Сын он ей всё же!

— Так ты и это знаешь... что я про Гардаша пришёл спросить?

— Эх... догадываюсь. Помогу тебе, помогу, — призрак воспарил над поляной и направился в пещеру, приглашая гостя за собой. — Не зря я тогда ниточку не позволил оборвать... Какой я, однако, молодец!

— Какую ниточку?

— Родственную. Делька тогда Дерёзу от кровной связи с сыном освобождала, а я нить заклинания тут припрятал. Вот, держи. По ней прямо в его логово попадёшь!

Орвид с удивлением принял от духа конец магической нити, боясь порвать или потерять её.

— Спасибо... Выручил...

Авиатаниэль легко построил телепорт вдоль кровной нити Гардаша. Орвид уже убедился, что пространственные переходы, на которые человеческие маги тратят огромные усилия и большой магический резерв, для этого эльфа не составляют никакого труда. Он строит их легко, словно сжать и пробить пространство, для него, то же самое, что иному выпить стакан воды. Даже сопровождение в виде людей и коней не заставили его сколько-нибудь напрячься.

— Виаль! — радостно произнёс эльф, предлагая наместнику первому пройти в телепорт.

— Что?

— Прошу! — рассмеялся Ави. — Выход метров за десять от объекта, что бы он не очень нас почувствовал.

Орвид прошёл телепорт и осторожно двинулся дальше по нити заклинания. Тошнотворный запах гниющей травы ударил ему в нос. Он даже сначала засомневался, а есть ли живые в этом помещении, напрочь провонявшим тухлятиной. И только корзины с когда-то бывшей зеленью заставили его злорадно усмехнуться.

— Чем тут так воняет? — сзади раздался возмущённый шёпот эльфа.

— Укропом, — ядовито объяснил Орвид. — Господин маг искал большие укропы!

— Зачем? — удивился Ави. — Молодой укроп вкуснее выросшего и ушедшего в цвет.

— Ты не про те укропы подумал... впрочем, как и он... и не только он. Но некоторые всё-таки разобрались с этими укропами... Ты погляди на него!

Наместник и эльф оказались в довольно большом зале, видимо служившим когда-то приёмной, а сейчас напоминавшим винный погреб. Опустошённый винный погреб, если выражаться точнее. Везде стояли и валялись пустые винные бутылки, небольшие и средних размеров бочонки, кружки, чарки и другая посуда, не только целая, но и битая. И посреди этого, благоухающего сивухой и бражными парами, безобразия возлежал в кресле пьяный Гардаш. Ворот его камзола был расстегнут, и Орвид увидел на его шее то, зачем он, собственно, сюда и явился: гроздь амулетов различных форм и размеров.

'Энан, это они?'

'Подойди поближе и протяни руку... Ага, накопители вот те, схожие со мной по виду. Не выбирай! Забери все!'

Орвид задумался, как лучше изъять амулеты у Гардаша: попытаться аккуратно снять через голову или срезать верёвки? Он снова протянул руку к спящему магу, но тот в этот момент завошкался, устраивая удобнее своё тело в кресле.

— Чего медлишь?! — прошипел нетерпеливо Ави ему под руку.

Орвид, выругавшись про себя, рывком снял амулеты с шеи мага, а тот лишь губами почмокал.

— Пьянь!!! — не удержался наместник. — Уходим!

Ави уже было начал строить телепорт, но в этот момент Гардаш неожиданно открыл глаза и с ужасом уставился на Орвида.

— Ш-ш-шоэ-э-эн... — пробормотал маг, перевёл взгляд на Авиатаниэля, ничего не понимая, потряс головой и стал выползать из кресла. — Кто вы? — задал он напрашивающийся вопрос, потом судорожно схватился за грудь и, не нащупав на привычном месте своих амулетов, разочарованно застонал.

Далее случилось то, чего ни Орвид, ни Ави не ожидали. Гардаш что-то быстро зашептал и шагнул... назад, исчезая в телепорте. Эльф, не раздумывая, бросился за ним, оставив наместника в одиночестве.

'А твой кровный враг — трус! — ехидно заметил Энан. — Даже не попытался вступить с вами в схватку, сразу дёру дал! И чего ты его не прибил?'

'Спящего?! Я не убийца!.. А ты, как всегда, не на то обращаешь внимание! — задумчиво ответил Орвид. — Он произнёс это имя... опять это имя: Шоэн...'

'Ага, и глядя на тебя!'

'Интересно, куда он телепортировался... со страху?'

'Ави вернётся и расскажет. Не зря же он за ним бросился! Да и нам тут делать больше нечего!'

'Ты так считаешь? Думаешь, в этом замке больше ничего примечательного не найдётся?'

'Точно не могу сказать, но самое ценное, он, наверняка, таскал с собой. И это ценное у тебя в кармане!'

Орвид, ожидая возвращения Ави в его же номере, разбирал добытые у Гардаша амулеты. Шесть из них, такие же каплеобразные, как и его Энан, были накопителями силы, когда-то изъятой у учеников Ордена Змеи. Дух долго возился с ними, определяя, какой из шести принадлежит Дельке, а какой — Орвиду, но идентификация затягивалась. Энан ныл и жаловался на непреодолимые препятствия, которые не позволяют ему выбрать те два, ради которых и предпринимался разведывательный рейд в логово врага. Остальные амулеты особого интереса для наместника не представляли. Обычные усилители, необходимые среднему магу, но никак не магистру. Или всё-таки Гардаш только благодаря им и смог занять столь высокий пост в Ордене Змеи?

Авиатаниэль вернулся лишь на рассвете. Но, зато он был донельзя гордый и довольный собой, чего даже не пытался скрыть.

— Судя по твоей цветущей физиономии, ты уже победил всех наших врагов!

— Ещё не победил, но нахожусь на пути к этому! И гораздо ближе, чем ты считаешь!

— Рассказывай, господин Пресветлый, насколько ты приблизился к Шоэншусу?

— Близко! — радостно сообщил эльф и развалился в кресле. — Очень близко! Представляешь, этот олух Гардаш направился прямиком к Тёмному!

— Серьёзно? — Орвид весь напрягся, понимая, что, если Ави разведал путь в землю дракири, то плыть, упырь знает куда, им не придётся. — Прямо к нему?!

— Я так предполагаю... — эльф немного замялся. — Я не смог пройти все шлюзы, но, по моим подсчётам, остался только один, который не пропустил меня.

— Что за шлюзы? — наместник первый раз слышал о таких телепортах.

— Сейчас объясню... Понимаешь, здесь, в Ильмении, где есть магическая сеть, телепортироваться можно практически на любые расстояния, не задумываясь о том, как будет себя вести телепорт в местах, лишённых природной магии. Поэтому вы не используете этот способ для перемещения в другие государства, — Орвид согласно кивнул. — Так вот для того, что бы переместиться на большие расстояния, да ещё без внешней подпитки, используют так называемые шлюзы с природными или искусственно созданными резервуарами. Зная расположение шлюзов, можно выстроить телепорты так, что бы достичь необходимой точки. Я прошёл за Гардашем почти до конца, но на последнем шлюзе стоит какое-то мудрёное заклинание. Взламывать его я не стал, чтобы раньше времени не сообщать Шоэншусу о нашем визите. А чтобы подобрать контрзаклинание, нужно время.

— Получается, что мы можем прямо сейчас оказаться на земле дракири и там подождать, пока ты найдёшь способ открыть последний шлюз?!

— Да, но я бы не стал рисковать, пользуясь последним шлюзом, — Ави постарался не выглядеть трусом в глазах Орвида. — Если Шоэн поставил заклинание на входе, то и на выходе из него можно ожидать каких-нибудь каверзных неприятностей. Я думаю, лучше будет добраться до него другим способом...

— Например, пешком? — иронично предложил наместник.

— Или на лошадях... — вполне серьёзно предложил эльф.

— Коней я уже продал... — сообщил Орвид, — но, это не важно. Завтра изобразим отплытие на остров сарацинов...

— Изобразим? Зачем?

— Что бы ни у кого не возникло вопросов, куда это подевались люди?! Забыл, что некоторых из нас разыскивают?

— Помню, — буркнул Ави, но снова заулыбался, радуясь, что они так удачно посетили Гардаша. — Когда будем будить бездельников?

— Скоро... Вот только... что мне делать с нанятыми охранниками? — задумался Орвид. — Девушку точно надо брать с собой.

— Девушку? — заинтересованно переспросил эльф и распушил несуществующий хвост.

— Не суетись...

— У нас что, табу на секс? — округлил глазки Ави.

Орвид изобразил такое же удивление, с интересом разглядывая это непредсказуемое лопоухое существо, именуемое молодым Пресветлым эльфом Авиатаниэлем.

'И как с таким темпераментом ОНИ не заполонили Ильмению полукровками? — тут же прокомментировал дух в своей ехидной манере. — И ведь только услышал слово: девушка!'?

'А никто не знает, были ли эти полукровки или нет?! Может, и заполонили... Тьфу, Энан, не отвлекай меня посторонними разговорами!'

'Это не я начал! Это всё он...'

— Табу! — недовольно буркнул наместник эльфу. — На секс — табу! Не нравится, можешь убира...

— Да ладно! — беспечно отозвался Ави. — Нет, так нет... А на флирт?

— Ави!.. На вот, — Орвид протянул ему амулеты-накопители, изъятые у Гардаша, — лучше найди Делькин и мо-о-о... — он замер на мгновение, решая для себя: что можно и нужно говорить эльфу? Здравый смысл возобладал над желанием немедленно заполучить свою собственную, родную силу назад. Даже Энан в его решение не посмел вмешиваться. — И мозг мне не засоряй своими проблемами!

— Какими проблемами? — отрешённо поинтересовался Ави, углубившись в изучение амулетов. — Нет у меня никаких проблем... — Вот этот!.. кажется... — эльф протянул ему амулет на верёвочке.

— Кажется? Или точно?! — Орвид осторожно принял из его рук накопитель и стал внимательно разглядывать, давая время Энану на дополнительную проверку и подтверждение или опровержение выводов эльфа.

'Похож на её... но...'

'Но?!'

'Она — твоя дочь! Твоя кровь! Этот амулет или её, или твой! Но это наверняка...'

— Ещё вот этот какой-то странный... — Ави протянул ему второй накопитель. — Тоже похож... Что ли в один амулет сила не уместилась...

— Разберёмся! — недовольно буркнул наместник, спрятав оба амулета в карман камзола.

— А с этими что? Выкинуть? — эльф потряс оставшимися накопителями силы.

— Зачем? Может, разыщем их хозяев?

Наместник забрал у Авиатаниэля оставшиеся амулеты, положил их в другой карман и, весьма довольный полученными результатами, собрался покинуть комнату эльфа.

— Не разыщем... — Ави печально вздохнул и развалился на кровати, намериваясь немного вздремнуть. — Они все мертвы...

— Мертвы? — Орвид замер на пороге. — Почему?

Эльф приподнялся на локте и с удивлением на него уставился.

— Как это 'почему'? Потому... Ты что, не знаешь? — Ави, сначала с недоверием, а потом с ещё большим удивлением смотрел на ничего не понимающего Орвида. — Понимаешь, нельзя надолго оставлять мага в состоянии Эльми, и уж тем более нельзя отрывать от него силу! Это как... лишить человека какого-нибудь органа. Жить будет, но недолго. Так что та мразь, что отбирала у Адель силу, вдобавок значительно сократила её жизнь!

— Вот как, — задумчиво произнёс Орвид. — Получается, человеческие дети долго не живут после обряда.

— Получается... — эльф снова улёгся на кровать и, печально глядя в потолок, добавил: — Надо было его всё-таки убить.

— В следующий раз, Ави, обязательно!

'Орвид, я не знал, что это сокращает жизнь!' — как истеричный завопил Энан.

'Заткнись! Это не важно... Важно только то, что Адель получит назад свою силу и... больше не будет тихо умирать...'

'Прости...А как же ты?'

'Это тоже не важно!'

Глава 11

В поисках приключений главную роль играет не голова.

Гардаш пришёл в себя только в замке у Тёмного. Страх, охвативший его при пробуждении, немного сдал свои позиции, но окончательно отступать не собирался, заставляя мага нервно оглядываться. Ему отчего-то казалось, что незнакомцы, неведомо как оказавшиеся в его тайной крепости, преследуют его. Этих людей раньше он никогда не видел. По крайней мере, вспомнить их не мог. И то, что ночные гости не являются его друзьями, Гардаш тоже прекрасно понимал. А ещё он понял, что Шоэншус так же не погладит его по голове, если узнает, что магистр магии не только не вступил в бой с недоброжелателями, а трусливо покинул собственный замок, улепётывая от посетителей, как глупый кролик.

Затуманенные непрекращающимися возлияниями мозги скрипели еле-еле, не желая здраво мыслить. Как не пытался Гардаш придумать что-либо правдоподобное, чтобы объяснить свой ночной визит хозяину, путного в голову ничего не приходило. После долгих размышлений, наконец, до него дошло, что Шоэншус почему-то никак не реагирует на его присутствие, и, следовательно, его нет в замке.

Облегчённо вздохнув, магистр решил вернуться в Ильмению, но не в свой замок, а в Змеиную школу, полагая, что странные посетители не решатся проникнуть ещё и туда.

Только оказавшись в своих жилых покоях, магистр смог расслабиться. Не раздеваясь, он упал на кровать, и, проваливаясь в сон, подумал, что завтра трудно будет объяснять Маеру свое долгое отсутствие в школе... и ещё, что надо будет принять чего-нибудь от похмелья, а то...

Делька, не веря своим глазам, держала на вытянутой руке два, похожих друг на друга, амулета-накопителя. Судорожно стиснутый кулак мелко подрагивал, отчего накопители, слегка раскачиваясь, постукивали друг о друга. Она не решалась надеть их себе на шею, боясь, что чуда, которого она ждала почти десять мучительных лет, так и не случиться. Девушке казалось, что мечты её так и останутся мечтами, а сила, запакованная в каплеобразный медальон, её сила, не признает хозяйку.

'Не тяни!.. — не выдержал напряжения момента Энан. — Надевай!'

— Боюсь... — прошептала бледными губами Делька, не спуская немигающего взгляда с накопителей и продолжая издавать ими мерное постукивание.

— Даже если они не активированы, всё равно так будет лучше, — прошептал Орвид, находившийся в не меньшем напряжении, чем дочь. — Надевай.

— Вот, — Делька поправила амулеты на груди и прислушалась к своим ощущениям. Ей показалось, что от накопителей пошла тёплая волна, которая стала стремительно распространяться по всему телу. Но больше ничего не произошло. Даже привычного покалывания магии на коже она не почувствовала. — Ничего... — Она растерянно посмотрела на отца, с трудом сдерживая подкатившие слёзы. — Совсем ничего...

— Ави предупреждал, что такое может быть... если амулет не активный. Он не знает, как его активировать, — Орвид предупредил вопрос дочери, почти слетевший с её губ, — но сейчас главное, что твоя сила с тобой. Отыщем Вию и... Она-то уж наверняка знает, как обращаться с этими штуками!

Наместник попытался приободрить дочь, но Делька только ещё больше нахмурилась и зло проговорила сквозь стиснутые зубы:

— Надо было спросить этого гада! Спросить и убить! Почему ты не взял меня с собой?! — Голос девушки звенел от злости и гнева. — Хлыща этого взял, а меня нет!!! Почему?!

— Потому что не хотел рисковать тобой! — с горечью воскликнул Орвид. — Как ты не понимаешь, что дорога мне больше жизни?! Что я не хочу оправдываться перед твоей матерью, почему не смог уберечь тебя?! Адель, он получит своё, верь мне! Получит, но не сейчас...

— Прости, папа, — пробормотала Делька виновато и прижалась к его плечу. — Я так хочу вернуть этому упырю всю ту боль, которую он причинил маме, тебе, мне...

— Ты знаешь, Адель, он оказался трусливым пропойцей, который при малейшей опасности сбежал к своему покровителю... Зато, — Орвид приподнял её подбородок, заглядывая в заплаканные глаза, — твой эльфийский родственник проследил его перемещение, и нам теперь не надо путешествовать по морю! Пойдём телепортами! Или, как выражается Пресветлый Авиатаниэль — шлюзами.

'Позёр!' — охарактеризовал эльфа Энан.

'Да хоть бы и так! — усмехнулся Орвид. — Главное, чтобы пользы от него было больше, чем вреда!'

— Иди, отдыхай, Адель. Всё складывается лучше, чем мы предполагали!

Всю дорогу до Шихун Милолика не отходила от умирающего Пшоты ни на шаг, ни на секунду, забыв, что только утром мечтала поскорее от него избавиться... Но не такой ценой! Она никому не желала смерти: ни мужу, ни брату... ни, тем более, себе. Она хотела, что бы все разошлись мирно, и, кажется Пшота, в этом вопросе был на её стороне, но Милослав...

Смерть брата отзывалась тупой болью в её сердце, но жалости не было. То, что проделал, возжелавший денег и величия, Милослав, не укладывалось у нормального человека в голове, и уж тем более не вызывало понимания и сочувствия. Милолика пыталась найти ему оправдания, но аргументов в защиту не было. Это, каким же надо было быть циничным и небрезгливым, чтобы подсунуть свою беременную подружку другому мужчине, дабы убедить его в долгожданном отцовстве? Как надо желать денег и богатства, чтобы принести в жертву единственную родную сестру, которая старалась ему помогать и поддерживать во всём, ненавидеть её за это и желать смерти? Этого она не понимала.

Пока караван механиков добирался да Шихун, боярыня думала, вспоминала, размышляла: когда, где, почему изменился Милослав? Да и изменился ли?.. Всплыли в памяти случаи, когда юный Славка совершал весьма неприглядные поступки, но тогда они воспринимались, как детские шалости. Милолика даже прикрывала брата, стараясь смягчить неминуемое наказание. Как оказалось, делала она это зря. Брат ничего не понял, ничему не научился, и выводы сделал абсолютно не те, которые следовало бы. Он, став взрослым, также цинично относился к женщинам, используя их для достижения своих целей, как когда-то использовал младшую сестру, дабы избежать наказаний.

Милолика вдруг ясно осознала, что глупая, доверчивая Груня никогда бы не стала женой Милослава, если бы ему удалась эта грандиозная афера. Он просто-напросто отобрал бы у неё ребёнка, убедив всех, что это наследник Пшоты, оформил бы опекунство и наслаждался жизнью, сослав несчастную, выполнившую свою грязную работу, женщину в какой-нибудь медвежий угол, предварительно ещё и опозорив. И кто бы стал слушать гулящую девку, забеременевшую до свадьбы от женатого мужчины? А ведь Лопушкова связь свою с боярином Рыльским не только не скрывала, а напротив, словно напоказ выставляла!

Да, Милослав продумал всё до мелочей. Не учёл он только Его Величество Случай в лице загадочной девушки Дельки и наместника Змиулана. Да ещё Микиты... старшего тайничего, приставленного к ней прозорливым свёкром.

Милолика поправила плед на спящем Пшоте, укрывая от ночной прохлады, и смочила его губы водой. Он чуть слышно застонал, но глаз не открыл. Мастер Черен обернулся к ним с переднего сидения самоходного экипажа и с тревогой посмотрел на бледного боярина.

— Как он?

— Я не позволю ему умереть! — решительно и немного зло ответила Милолика. — Это было бы несправедливо... по отношению ко мне.

— Он Вас и в самом деле защищал, госпожа Милолика.

— Да, наверное. Но я с ним всё равно разведусь!

— А надо ли?

Милолика поняла, что Черен не осуждает её, он лишь советует ещё раз всё взвесить.

— Я устала, мастер... Устала от его измен, от его безразличия, от его странностей!

— Он ведь далеко неглупый человек, госпожа Милолика, — механик с отеческой заботой посмотрел на раненого. — Пшота много раз давал нам дельные советы. Его предложения почти всегда были продуманы и обоснованы.

— Пшота? — боярыня сильно удивилась этой характеристике умственных способностей мужа.

— Да. Именно поэтому мы ведём дела с вашими предприятиями...

— Вы меня удивляете, мастер Черен!

— Правда? Хм... не знал, что Вы не в курсе. Вы всё-таки подумайте над моими словами. Не стоит вам разводиться...

— Подумаю... — тихо ответила женщина, а про себя добавила: — но решу по-своему.

Делька, сидя на лавочке у сеновала, что располагался на заднем дворе таверны, грызла бублик, связку которых рано утром ей преподнёс сияющий Асташ, и наблюдала за обучением Истомы. Оба парня, взмыленные, как хорошие скакуны после длительной гонки, уже почти не держались на ногах, но раз за разом упрямо вставали в боевую стойку. Кому и что они хотели доказать, девушка не знала, но на её призывы прекратить самоистязания и пойти обедать, они лишь отмахивались. Видно, даже говорить сил уже не было.

Упражнялись парни с раннего утра и перерывов на отдых почти не делали. Как-то к ним на задний двор забрёл полусонный Ави, несколько минут понаблюдал за процессом, зевнул, обозвал безрукими калеками, и утопал досыпать. Парни пробубнили ему вслед что-то насмешливо-неприятное и продолжили тренировку. Орвид тоже заглядывал на секунду, взбодрил Истому, наказал Дельке никуда не ходить в одиночку, и снова удалился по делам. А Том и Таш всё бились и бились...

— Я голодная! — в очередной раз призвала парней девушка.

— Ты... уже... всю... связ...ку схомя...чила — простонал, отдуваясь, Истома, и опустился на лавку рядом с сестрой.

— Ну и что?! — возмутилась Делька. — Они маленькие!

— Это ты маленькая, — высказался Таш, дышащий более ровно, чем его ученик. — Тебя откармливать и откармливать!

— Бесполезно! — махнул рукой Том. — Сколько не пытался, всё тощая!

— А чем ты её откармливал? — заинтересованно осведомился Асташ.

— Да всем подряд! Кренделями, пирогами, ватрушками!..

— Эх, ватрушку бы я сейчас съела с превеликим удовольствием! — мечтательно произнесла Делька. — Я уже по ним соскучилась!

— По ватрушкам? — уточнил Таш.

— По ватрушкам! И по плетёнкам... эх... и по пирогам. Знаешь, какие знатные пироги у Истомы?

— Серьёзно? — Асташ с нескрываемым удивлением уставился на Тома. Парень кивнул, подтверждая слова сестры. — Ты пекарь? Так зачем тебе нужно учиться владеть мечом?

— Как, зачем? Её защищать!

— Так лучше уж сразу её учить! Ты же, как мельница, руками машешь! Силища есть, а что с оружием делать, не знаешь!

— Знаю! — улыбнулся Том. — Надо рубить!

— Рубить... Ох, Истома, намучаюсь я с тобой!

Наконец парни решили пообедать и направились в таверну. Зал был полупустой, не то, что вечером. Постояльцы днём расходились по своим делам и обедали, где придётся. Так что место можно было выбрать то, которое нравится. Троица направилась к дальнему столу у окна, устраивающее тем, что тыл прикрывала стена, вход в таверну и само помещение хорошо просматривалось, да и в окно можно было наблюдать за тем, что делается на улице. Наместник здорово их настращал возможными опасностями, так что парни бдили за окружающей обстановкой, за людьми, попадающими в их поле зрения, и за Делькой, чем вызывали её бурное возмущение:

— Если вы будете так явно меня охранять, то кто-нибудь решит, что я представляю великую ценность! Прекратите!!!

— Батя сказал... — начал выговаривать ей Истома, но Таш его остановил.

— Действительно, Том, мы можем привлечь ненужное внимание. Надо распределить обязанности. Ты смотри за теми, кто входит и выходит. Я буду контролировать, что делается на улице. Делька пусть обращает внимание на обстановку в целом и на магический фон. И делать это надо незаметно, ненавязчиво.

— Хорошо, — согласился Истома, — дело говоришь. Только мы всё время забываем, что имена у нас другие!

— Точно! — стукнул по столу кулаком Таш. — Так что, Тим, Гриня, наблюдаем, стараясь не привлекать внимания.

— Слушаемся, командир! — браво отрапортовала Делька. — И когда принесут обед?!

Асташ с удивлением посмотрел на неё, поражаясь, как в это тощее тело помещается столько еды?

— Это у неё нервное, — правильно расценил его удивление Том. — Как начинает волноваться, так ест за троих мужиков!

— Прямо уж за троих?! — возмутилась Делька.

— За двух с половиной! — глумливо ответил Том. — Хоть бы сала наросло немного!

'В этом ты в своего папу Энана! — усмехнулась девушка, весело подмигивая брату. — Сало тебе подавай!'

'Правильно! А что мослами-то греметь?'

'Я мослами не гремлю!' — нахмурилась Делька и обиженно уставилась в окно.

— Мне иногда кажется, что вы мысленно друг с другом разговариваете, — тихо высказался Асташ, глядя на недовольную девушку. — Вот сейчас, вы как будто поругались.

— Не поругались... — буркнула Делька, не оборачиваясь. — А чего он... Ой! — Она резко обернулась к парням и приложила ладошку ко рту.

— Что?! — взметнулись оба и уставились в окно, пытаясь понять, что её насторожило.

— Проговорилась... — виновато захлопала она глазами.

— Что? — не понял Таш.

— Упырь тебя задери, Дель... Гриня! — прошипел Том, усаживаясь обратно за стол и склоняясь ближе к девушке. — Прикуси язык!

— Я же только Ташу, — зашипела в ответ сестра, вытаращив на него зелёные глазищи. — А эльфы тогда даже ничего не заподозрили!

— Откуда ты знаешь? Может, заподозрили!

— Нет! — убеждённо проговорила Делька. — Иначе Ави обязательно бы прокололся.

— Много ты знаешь про Ави... — съязвил Том.

— Ну-у-у...

— Явился, — таким же язвительным тоном высказался Асташ, кивая на вход в таверну.

Эльф, плавной, величественной походкой, приближался к их столу, явно намереваясь присоединить свою помпезную фигуру к их трапезе.

— Он, что, нарочно к себе внимание привлекает? — ядовито усмехнулся Истома, глазами указывая на молодую наёмницу, сидевшую за крайним столом у входа, и не спускавшую с Ави пристального взгляда.

— Павлин! — охарактеризовала дядюшку Делька. — Бесхвостый...

— Я гляжу, вы мне бесконечно рады! — промурлыкал Авиатаниэль и бесцеремонно уселся рядом с племянницей. — Что заказали на обед?

— Печёную брюкву, — с вызовом огласила свои кулинарные пристрастия Адель, — с хреном и чесноком!

— Чеснок воняет, — скривил губки эльф, пропуская мимо ушей недовольство девушки, — хотя, тебе целоваться всё равно не с кем!

— А тебе есть с кем? — хмыкнула непризнанная родственница.

Ави попытался изобразить на лице равнодушную мину, но вместо этого получилась весьма обиженное личико с надутыми губками.

— Твой отец... наложил табу на... — он смерил своих собеседников оценивающим взглядом, фыркнул, поджал недовольно губы, но три насмешливых, вопрошающих физиономии не позволяли ему остановиться на полуслове, — на интимные отношения! Вот!

Делька прыснула и уткнулась в стол. Асташ кхмыкнул, удивлённо взирая на обиженного эльфа. Том, сохраняя серьёзное лицо, доверительно сообщил Ави:

— А нам батя ничего такого не запрещал, — Делька, давясь от смеха, покивала головой, едва не ударяясь лбом об стол. — Так что это твоё персональное табу... угу.

— Это дискриминация! — возмутился Авиатаниэль, размахивая руками. — Я протестую!

— Протест отклонён! — Все обернулись на Орвида, приход которого снова проморгали, увлёкшись перебранкой с Пресветлым. Рядом с наместником стояла та самая наёмница, которая только что пристально разглядывала Ави. — Принимайте в компанию, это Зарина. Она идёт с нами. Потом познакомитесь ближе.

Девушка всем коротко кивнула, сохраняя невозмутимое деловое выражение лица.

— Я поддерживаю табу, — произнесла она низким, чуть надтреснутым голосом и красноречиво уставилась на эльфа.

— А что я?! — возмутился Ави и мотнул своей косой, которая злой змеёй хлестнула по спине Дельку, но она лишь недовольно поморщилась, внимательно наблюдая за реакцией юношей на новое женское лицо в их компании. — Можно подумать... да и не в моём она вкусе!

— Я на твой вкус и не выбирал, — осадил его Орвид, — главное, что они с Гриней схожи.

Зарину и в самом деле можно было принять за Дельку, если следовать словесному описанию: высокая, худощавая, с короткими, чуть прикрывающими уши, тёмно-русыми волосами. Даже серо-зелёный цвет глаз подходил. Если уж и нападут на их след сыскари, первым делом обратят внимание на Зарину, а не на щуплую Дельку, больше похожую на парня-подростка.

— Умно, — невозмутимо прокомментировал эльф, — стратегически мыслишь, господин Шур.

— Я в восторге оттого, что ты одобрил мою стратегию, — с еле уловимым сарказмом в голосе поклонился ему Орвид. — Это имеет для меня решающее значение!

Ави молча проглотит эту пилюлю, всем своим видом показывая, что ему есть чем ответить, но он, в силу своего благородства не делает этого.

Дальнейший разговор прервали подавальщицы, наконец-то принёсшие обед. Голодные Делька, Таш и Том набросились на еду, а Орвид и Ави только сделали заказ. Зарина от трапезы отказалась.

Когда первый голод был утолён, Делька поинтересовалась у отца о втором нанятом охраннике.

— К назначенному времени не подошёл, видно, передумал, — довольно равнодушно прокомментировал он отсутствие второго наёмника. — Я и так решал, нужен ли нам ещё один, или и так народу уже достаточно?

— Пять боевых единиц на одну не боевую, — со знанием дела отозвался Асташ, — вполне достаточно!

— Угу, — буркнул Том, — если не боевой единицей ты считаешь себя. А Гриня у нас, между прочим, мастерски метает в противника бадейки с водой!

— Серьёзно? — очень естественно озадачился Таш и с интересом воззрился на метательницу, сверкая весёлыми огоньками в глазах.

— И ещё виртуозно владеет дрыном типа оглобля, — продолжил разъяснения Истома.

— Кто бы мог подумать?! Скрытые таланты?

— Ты не представляешь, насколько скрытые! И такая молниеносная реакция...

Зарина с недоумением слушала парней, кидая вопросительные взгляды на поджавшую губы Дельку. Ей казалось, что те бессовестным образом высмеивают младшего товарища, а тот безропотно выслушивает их хулу, даже не смея возразить. К огромному удивлению наёмницы, юноша, именуемый Гриней, с серьёзным видом вступил в диалог, словно подливая масла в огонь:

— Я у тебя ещё возьму пару уроков размахивания мечом, и охранники мне тогда вообще не понадобятся! Твоя техника 'Мельничных крыльев' повергает всех врагов в страх и они с воплями разбегаются по ближайшим кустам, кто успевает!

— Это точно, — поддакнул Таш, — я такую уникальную технику первый раз увидел!

— Господа, — осторожно вмешалась в их разговор Зарина, — а что это за техника: 'Мельничные крылья'?

Совсем сбить девушку с толку развеселившейся молодёжи не дал Орвид. Завершив обед, он стал раздавать им последние указания.

— В связи с изменившейся ситуацией вам, господа пересмешники, ещё раз надлежит посетить рынок и докупить провианта. Помните, что надо успеть в порт к отливу!

— Слушаемся, господин Шур! — дружно рявкнула весёлая троица и стремительно покинула таверну.

Зарина старалась не выглядеть очень удивлённой и держать лицо бывалой наёмницы, но странная компания, в которую её занесло волею судьбы, всё больше поражала её. Девушка уже стала подумывать, а не отказаться ли ей от столь заманчивого предложения и высокой платы, обещанной за охрану этого странного Грини, который, по словам всё тех же парней, и сам мог великолепно постоять за себя. Да ещё фраза нанимателя, что у неё есть сходство с этим щуплым пареньком, не давали девушке покоя. Для чего её же всё-таки наняли?

— Господин Шур, я вам нужна действительно в качестве охранника?

Орвид сразу понял сомнения Зарины. Девушка быстро разобралась, что ей отводится весьма своеобразная роль и следовало бы её просвятить на этот счёт.

— И да, и нет... Понимаете, Зарина, нам необходимо иметь человека, который бы первым бросался в глаза, если заинтересованные личности обнаружат нас.

— Это понятно. Непонятно только то, что я — девушка, а мне надо отвлекать на себя внимание от юно-о-о... Погодите... Вы хотите сказать, что Гриня... — она беспомощно захлопала глазами, поняв, что младший парнишка вовсе и не парнишка, а даже наоборот...

— Тсс, — приложил палец к её губам Орвид и утвердительно кивнул. — Девушка, — проговорил он одними губами. — Её разыскивают враги с очень нехорошими намерениями. В первый раз мы сумели отбиться.

— Поняла, — решительно заявила Зарина. Такое необычное задание ей было по душе. — Я буду её... его защищать!

— Вот и отлично!

На выходе с рынка весёлая троица, гружёная мешками с закупленной провизией, столкнулась с неким молодым господином, выряженным в парадную армейскую форму местного гарнизона, который не пожелал пропускать их в воротах, несмотря на численное превосходство оппонентов.

— Куда прёшься! — грубо оттолкнул он Дельку, надеясь легко смести со своего пути худощавого паренька.

— Это ты, Барма, глаза разуй! — Асташ свободной рукой оттащил наглеца от девушки. — Если ты шире в плечах, это ещё не означает, что все перед тобой расступаться должны!

— А-а... Это ты, глиномес, — сплюнул под ноги Барма. — Сам голытьба, с голытьбой и связался! Что, объедков и отбросов насобирали по выгребным ямам, пожрать торопитесь?!

Наглость вояки не оскорбила, а лишь раззадорила Дельку, которая всю дорогу демонстрировала Асташу, что вполне справляется с ролью мужчины, и никто не догадывается, что она — девушка.

— А что ты имеешь... — гнусавым голосом осведомилась девушка, да ещё рожицу гадкую скорчила, протискиваясь вперёд. — Погодь, Таш! Что ты имеешь против глиномесов, репьежуй?!

Асташ переглянулся с Истомой, удивлённым поведением сестры не меньше него самого.

— Кто репьежуй?! — возмущённо заорал оскорблённый Барма, по-петушиному наскакивая на щуплого соперника.

Вокруг них начала собираться толпа зевак, привлечённая громкими криками. Кроме того, спорщики перекрыли вход на рынок, что грозило вылиться в приличную потасовку.

Зрители сразу же разделились на два лагеря, поддерживая 'своих' одобрительными репликами и злобно ругаясь на противника.

— Ты! — так же смачно сплюнула Делька. — Это твоё любимое блюдо!

— Сопляк! Ты так хорохоришься лишь потому, что вас трое! — продолжал подскакивать Барма. — А один на один...

— Ты хочешь доказать, что в одиночку я с тобой не справлюсь? — ехидно усмехнулась Делька, используя самые глумливые интонации Энана. — А давай сразимся на руках?! Кто проиграет, жрёт вон тот репей! — Она кивнула на придорожную канаву, бурно поросшую приставучей растительностью.

Асташ снова взглянул на Истому, спокойно наблюдавшего за происходящим. То, что брат не отговаривал сестру от необдуманного шага, успокоило парня и придало уверенности, что Делька победит в сражении и опозорит врага принародно.

— Давай! — необдуманно и самонадеянно согласился Барма, горя желанием наказать наглого мальчишку.

Вся толпа дружно переместилась к ближайшему пустующему прилавку.

Соперники сцепили руки, пристально глядя в глаза друг другу. Тут же нашёлся доброволец на ведение поединка, а по толпе прошлась волна ставок.

— Ставлю на вояку!

— Я тоже на него! Куда этому задохлику?!

— Был бы задохликом, не предлагал бы меряться силой!

— Я эту породу знаю! Жилистые! На тебя, парень!

— А я за крепыша!

— На худого!!

— Всё! Ставки больше не принимаются! — скомандовал добровольный судья. — Ра-а-аз!.. Два-а-а!.. Три!!!

Барма резко сдавил Делькину руку и рывком попытался опрокинуть её на прилавок. Буквально в каком-то вершке от поверхности рука девушки замерла, не позволяя сопернику насладиться столь быстрой победой. Толпа дружно охнула. Почти все присутствующие посчитали, что бой, не успев начаться, мгновенно завершился. Но спокойная физиономия худенького спорщика вселила надежду в тех, кто сделал ставки на него.

Несколько секунд Барма пытался дожать Дельку, но неожиданно встретил серьёзное сопротивление, которое вскоре, к его удивлению, не ослабло, а наоборот усилилось. Через какое-то время их руки снова приняли вертикальное положение, словно они ещё и не приступали к борьбе. Барма повторно попытался провести свой приём, но в этот раз рука соперника даже не дрогнула. Парень почувствовал, как по его лбу заструился пот, а худосочный мальчишка вроде даже и не напрягся. А когда его рука начала угрожающе опрокидываться, он, стиснув зубы, собрал все свои силы, пытаясь переломить ход поединка в свою сторону, но рука его неумолимо опускалась всё ближе к прилавку. Ему даже показалось, что соперник специально удерживает его в таком неудобном положении, дабы унизить перед триумфальной победой, в которой уже никто не сомневался.

Плюнув на правила, Барма решил прибегнуть к запрещённому приёму и провести болевой удар по ноге ничего не подозревающего соперника, одновременно дожав руку. Выбрав удобный момент, он резко дёрнул ногой, но его тяжёлый сапог не встретил на своём пути никакого препятствия. Толпа снова охнула, но на этот раз возмущённо, ибо многие зрители заметили его коварный приём. На что Делька снова ехидно ухмыльнулась, и прижала его руку к прилавку.

— Репьежуй! — злорадно выкрикнула она ему в лицо и скрылась в беснующейся толпе.

Асташ и Том давно поджидали её у ворот рынка, наблюдая за ходом поединка через головы любопытствующих, благо обоим позволял рост.

— Крепко ты его приложила! — радовался Том, не уступая сестре в ехидстве.

— А ты что, не сомневался в её победе?! — поразился Асташ.

— Сам попробуй её победить! — Истома подмигнул ему, давая понять, что дело это бесперспективное. — Механики долго пытались...

Брат и сестра переглянулись, вспомнив, как обескураженно чесал затылок механик Ратмир после Делькиного рукопожатия.

— Сильна... Жалко только, что не увидим, как этот пёсий потрох репьи жевать будет!

— Да ладно тебе, Таш, с него и так станется... — Тон у Дельки был донельзя довольный. Но, вдруг она нахмурилась, явно что-то обдумывая. — Погоди, так это он?! — Асташ кивнул, невесело ухмыльнувшись. — Да я ему... — Девушка решительно развернулась, намереваясь вернуться к месту поединка.

— Неделька, не надо... — тихо, а от этого более проникновенно, попросил Таш, уставившись в землю.

Делька нехотя остановилась, но её мстительно тянуло вернуться назад и навалять этому Барме по шее. И про репьи не забыть!

Она недовольно шмыгнула, утерев кулаком нос, и сердито потопала в сторону постоялого двора.

— Неделька, — поднял брови Том, не обращая внимания на её манёвры, — даже так... А что, мне нравится... Неделька!

— Том! — возмутилась Делька, не оборачиваясь. — Гриня я!

— Да, конечно... Гриня... Но потом... — излишне мечтательно протянул Истома.

— Тимоха! — прошипела Делька, прибавляя шагу.

— Да ладно, молчу...

Поисково-спасательная команда терпеливо ждала окончания посадки, намереваясь только перед самым отплытием проследовать на судно. Авиатаниэль должен был в последний момент отвести всем свидетелям глаза, чтобы они твёрдо верили, что эта группа путешественников села на корабль и отправилась к острову сарацинов. Пассажиров было ещё довольно много, так что торопиться им было некуда.

Делька сидела на бухте канатов и исподтишка разглядывала людей, снующих по пристани. Те, что занимались привычными делами, не вызывали в ней интереса, впрочем, как и те, что провожали отплывающих. Девушку больше интересовали субъекты, которые пришли на причал явно без дела. Одни бесцельно слонялись между прощающимися людьми. Другие, со скучающими лицами, разглядывали корабли. Третьи наблюдали за всеми, стараясь не демонстрировать этого.

Девушка усмехнулась про себя, подумав о том, что кто-то, точно так же, как и она сама, может наблюдать за ней. Ей даже показалось, что она чувствует чей-то напряжённый, недружелюбный взгляд. Мотнув головой и стараясь отогнать навязчивые мысли, Делька, как бы невзначай обернулась и встретилась глазами с цепким, ненавидящим взглядом. Парень, столь зло разглядывающий её, перевёл взгляд на Орвида, потом на Асташа, сплюнул в сердцах, развернулся и скрылся в толпе.

— Папа, — тихо позвала Делька. Наместник обернулся и мимикой изобразил вопрос. — А второго наёмника зовут не Барма? — Орвид кивнул. — Я его только что уволила, — хмыкнула девушка, указывая на удаляющуюся фигуру вояки.

— Он всё-таки пришёл? — удивился отец. — Странный наёмник. Я бы и сам его уволил. Но, к тебе же никто не подходил!

— А он издалека напугался, — улыбнулась Делька, — и решил не связываться... с глиномесами!

— Хм... рассказывай, чего ещё успели натворить? — вздохнул Орвид. — У вас это в последнее время мастерски получается.

— Понимаешь, папа... этот тот самый тип, который подставил Таша...

Глава тайной службы в который раз перечитывал стандартный месячный отчёт одного из своих офицеров и старался не ошибиться в своих выводах.

Микита Долгуша докладывал, что очередное покушение в ильвилесском храме на боярыню Милолику Рыльскую предотвратила некая девушка по имени Адель, которая обладает необычными магическими способностями. Эта девушка и её брат Истома очень недолго прослужили у боярыни в качестве телохранителей, но по семейным делам отказались от столь привлекательного места. Других подробностей о столь занимательной парочке в отчёте не было, что весьма огорчало Бороду. Если бы Микита написал, в какую сторону уехали брат с сестрой по своим семейным делам, не пришлось бы сейчас разыскивать самого Долгушу, отправившегося вслед за своей хозяйкой в неизвестном направлении. Интуиция подсказывала главному тайничему, что так заинтересовавшие его люди удалились в разных направлениях, а вот в каких именно, надо было срочно узнавать. Борода понимал, что скорее он найдёт Микиту и боярыню, чем двух, никому неизвестных, простолюдинов, но потеряет время. А следы девушки Адель, которую в Ильмении не искали разве что божники, совсем потеряются на обширных просторах княжества. В качестве утешения могли служить лишь более подробное описание её внешности и то, что совсем недавно она была в столице.

Вызвав своего порученца, Борода выдал ему срочные указания и велел сообщать результаты розыска Микиты или неуловимой Адель в любое время дня и ночи.

Ещё его беспокоило отсутствие брата Милолики, Милослава Вербного, который исчез из столицы одновременно с сестрой, и с тех пор о нём ничего не было известно. А то, что две эти истории так тесно переплелись между собой, и, возможно, стали единым целым, категорически не нравилось старому тайничему. Доказывать одному Шадру свою непричастность к трагической гибели девчонки было бы делом трудным, но вполне осуществимым. Да и сам гроссмейстер попыхтел бы, да и махнул рукой от безвыходности. Вину за появление столь опасной особы с Ордена Змеи никто не снимал. А вот связываться с молодой боярыней, обязанной жизнью этой Дельке, себе дороже. Милолика и князю не постесняется пожаловаться, и в обществе рассказать, а это вызвало бы ненужные пересуды. Похищения и убийства людей по политическим мотивам и так было трудно скрывать, и совсем ни к чему, чтобы сведения о необычной девушке стали известны народу. А ведь приказ сыскарям был выдан однозначный: уничтожить девушку под видом несчастного случая или разбойного нападения.

Борода снова глубоко задумался, решая: отменять первоначальный приказ или нет, и что делать во втором случае с Делькой?

— Хм... Что делать? Для начала её надо найти... а вот с этим как раз проблема! Словно помогает ей кто-то. Узнать бы, кто?

— Авиатаниэль, ежей тебе в глотку, что произошло?!!

Орвид едва сдерживался, чтобы не начать избивать бестолкового эльфа. Лишь искреннее удивление и ужас в глазах Ави остановили наместника от расправы.

— Шоэн... хитрый упырь, — со слезами в голосе простонал молодой эльф, пытаясь сосредоточиться и что-то срочно придумать.

Переход по шлюзам прошёл на удивление легко, но предпоследний, на котором они собирались остановиться, преподнёс им страшный сюрприз: из него вышли только Орвид и сам Авиатаниэль. Ни Таша с Томом, ни Дельки с Зариной на выходе не оказалось. Куда они могли деться, Ави даже представить себе не мог. Он старался собраться с мыслями, но перекошенное лицо наместника, обещавшее быструю, но очень мучительную смерть, сильно отвлекало его от дум.

— Где они?!! — ярился мужчина, из последних сил сдерживая свои агрессивные порывы.

— Где угодно... — огрызнулся эльф. — Не мешай!!! Орвид, я должен всё обдумать, а ты меня отвлекаешь! Дай мне сосредоточиться, в конце концов! — набросился Ави на наместника.

К удивлению эльфа ответной реакции на его крик не последовало. Орвид махнул на него рукой и сам удалился за ближайший куст незнакомого разлапистого растения, оставляя Ави наедине со своими невесёлыми мыслями. Оказалось, что это ещё хуже, чем сердитый взгляд, сопение и сжатые кулаки с побелевшими костяшками. Но требовать, чтобы Орвид вернулся, у Авиатаниэля не повернулся язык. Он горестно вздохнул и принялся рассчитывать последний переход по шлюзу, пытаясь понять, в какой участок заклинания была встроена ловушка и, самое главное, куда делись люди?

Орвид, мрачный как грозовая туча, оставив эльфа, нашёл в зарослях подходящее место и принялся тиранить Энана. Вернее, попытался добиться от него хоть каких-то объяснений, но дух отмалчивался, лишь раз буркнув что-то, напоминающее: 'Отвяжись!'. Наместник был уверен, что Энан, как и Ави, сосредоточенно решает, куда пропали дети? Не мог дух оставаться в стороне и не попытаться что-то сделать! Всё-таки Истома был ему действительно дорог. Да и Делька после путешествия к эльфам по Даграм заслужила благосклонность Энана.

Минуты тянулись мучительно долго, словно время остановилось. Неизвестность угнетала, сковывая сердце холодными липкими нитями мрачных мыслей. Деятельная натура Орвида требовала от него немедленно что-то предпринять, а рациональный ум пытался разобраться в ситуации. Несостоявшийся маг стал вспоминать всё, что когда-то знал по теории построения телепортов, особенно раздел 'Ответвления, разделения и кольцевое построение'. Он был уверен, что они попали именно в такую ловушку, и надо установить, сколько рукавов было у этого злосчастного телепорта?

Истома изо всех сил старался помочь Ташу выбраться им обоим на берег хотя бы живыми. Со здоровьем будут разбираться потом, когда выплывут из ледяной горной реки, стремительно нёсшей свои воды по перекатам. Силы у обоих парней было предостаточно, а вот плавать умел только Таш, и, хоть и учили их в гарнизоне спасать утопающих, делать это приходилось в морской воде, которая неплохо держала тела на поверхности и была несравнимо теплее. Ко всему прочему, парни упрямо пытались не утопить свои дорожные мешки, понимая, что от этого может зависеть их жизнь.

Асташ первым почувствовал под ногами каменистое дно. Подтащив к себе Тома так, чтобы парень мог стоять, передохнув пару секунд, он снова двинулся к вожделенному берегу, до которого оставалось каких-нибудь десяток шагов. Но последние метры давались всё труднее и труднее, словно вода уносила их силу с собой. Ноги соскальзывали с обкатанных камней, не позволяя стоять нормально, мышцы сводило судорогой от холода, зубы выбивали дробь. Таш сделал последний рывок, буквально выкидывая своё тело на берег, усыпанный крупными валунами. Истома попытался повторить его манёвр, но его нога соскользнула с камня и подвернулась в лодыжке. Охнув от резкой боли, Том потерял равновесие и с головой ушёл под воду. Благо, Асташ выбрался на берег чуть ниже по течению и сумел перехватить его за подол куртки, иначе парень не смог бы справиться с течением. Откашлявшись и продышавшись, Том стал стаскивать с подвёрнутой ноги сапог.

— Раздевайся! — строго скомандовал Таш, стаскивая с себя мокрую одежду. — Полностью раздевайся!

— Так ведь холодно... — засомневался Истома, но вслед за ним стал стягивать куртку.

— Вот именно! Надо высушить одежду, а то окочуримся от переохлаждения! Как думаешь, спички намокли или нет?

— Не знаю, — буркнул Том, скривившись от боли в ноге, так как снимал в это время штаны. — Я сделал всё, как ты велел... обмакнул в горячем воске... Упырь задери этот вывих!

Нога Тома стала заметно толще и даже чуть посинела, но это могло происходить и из-за переохлаждения.

— Дай-ка гляну. О, да ты знатно подвернул, — Таш не предупреждая Тома о том, что собирается делать, почти профессионально вывернул его ногу. Что-то в лодыжке тихо хрустнуло, Истома завопил от боли, а Таш удовлетворённо хмыкнул. — Чего орёшь? Всё уже позади! Сейчас только перебинтуем, а завтра снова бегать будешь!

— Мог бы предупредить, — проворчал пациент, утирая скупую слезу.

— Не мог! Ты бы тогда ждал боли, переживал, отказываться ещё бы начал, а так, раз и всё! Я поищу что-нибудь для костра, а ты одежду пока выжимай!

— Слушаюсь, господин старшина, — ухмыльнулся Истома, глядя, как заправски командует голый Таш. — Будь спол!

— Да ладно тебе...

Самопровозглашённый командир немного смутился, но от намерения своего не отказался. Пока Том занимался одеждой, он насобирал приличную вязанку веток, сучьев, стеблей каких-то больших травянистых растений, принесённых сюда водой и выброшенных на берег.

Когда небольшой костерок разгорелся, позволяя парням хоть немного согреться, Асташ принялся раскладывать вокруг него одежду. Воткнул между камней подходящие палки и развесил на них сапоги. Истома с интересом наблюдал за его действиями, но думал, как оказалось, совершенно о другом.

— Таш, как ты думаешь, — Том с надеждой посмотрел на приятеля, — они живы?

— Живы... — уверенно ответил Асташ. — По крайней мере, Неделька...

— Откуда ты знаешь? — в голосе Тома прозвучали нотки ревности.

— Оттуда...

Делька настороженно всматривалась в приближающихся к ним мужчин, чувствуя исходящую от них угрозу. Местные жители, все как один, пялились на Зарину, полностью игнорируя присутствие второй девушки. Выражения лиц у них были очень странные: с одной стороны — напряжённые, с другой — весьма заинтересованные. А вот агрессии в них почти не было, что гораздо больше беспокоило представительниц женского пола.

Наёмница на всякий случай обнажила свой меч, оттеснив Дельку себе за спину.

— Не высовывайся!

— Ещё чего?! — возмутилась подопечная, оглядываясь в поисках подходящей палки. — Их вон сколько!.. Пятеро, нет, шестеро, и ты думаешь одна с ними справиться?

— Это моя работа! — напомнила ей Зарина педантично.

— А это моя жизнь! — Делька, наконец, увидела то, что искала. Ровная, достаточно толстая и длинная палка торчала из кустов, но до неё было несколько метров, которые предстояло пройти на виду у противника. — Зарина, отступаем назад и чуть левее.

— Зачем?

— Я тоже хочу вооружиться! — Наёмница недовольно повела плечами. — Или я пойду одна! — зашипела Делька ей в спину.

Зарина, наконец, послушалась, и девушки стали медленно отступать к кустам. Мужчины расценили их перемещение по-своему, решив, что чужеземцы пытаются скрыться в лесу. Издав гортанные, хриплые звуки, они бросились на девушку, снова проигнорировав Дельку. Почему их интересует именно Зарина, Делька понять не успела, ибо получила удар по голове той самой палкой, к которой так стремилась. Белый свет померк, и она провалилась в темноту.

Авиатаниэль радостно вскрикнул и, совершенно забыв про Орвида, принялся строить телепорт. Наместник опоздал на какую-то секунду, увидев лишь закрывающийся портал, в котором исчез эльф.

'Куда это он направился?', — привычно возмутился Энан.

'Надеюсь, не сбежал к мамочке и папочке'.

'Как думаешь, он догадался про ветви?' — уже совсем другим тоном осведомился дух.

'Подождём его возвращения... Или всё-таки попробуешь найти ребят?'.

'Подождём. Не силён я в этих шлюзах, знаешь ли... А вот если не вернётся, тогда уж попытаюсь'.

Если бы эльф построил свой телепорт чуть левее, то оказался бы в горной реке, точно так же, как недавно Том и Таш. Но ему здорово повезло и, выйдя из перехода, он замер над обрывом, с ужасом глядя на бурные перекатывающиеся внизу волны речного порога. Возблагодарив свою природную ловкость и чувство равновесия, Ави осторожно развернулся и чуть не запрыгал от радости. Двое спутников, утерянных при телепортации, живые и здоровые во всех смыслах этого слова, спокойно сидели у костра. Но в каком виде?! Полностью обнажённые, парни представляли собой потрясающую скульптурную композицию: 'Атлеты на отдыхе'.

— Хорошо выглядите, мальчики! — насмешливо прокричал эльф и направился в их сторону, изящно перепрыгивая с валуна на валун.

— Где Делька?! — хором, не сговариваясь, осведомились парни, поднимаясь с камней, ничуть не смущаясь своей наготы.

Ави предусмотрительно остановился на достаточном от них расстоянии, не желая быть битым голыми громилами.

— Её я тоже найду! — перестав улыбаться, пообещал он парням. — Просто ваша ловушка была проще, потому за вами первыми и пришёл. Собирайтесь, уходим! А то там Орвид рвёт и мечет!

— С батей, значит, тоже всё в порядке, — облегчённо вздохнул Том.

— В порядке, — подтвердил Ави.

— А на девушек ловушка сложнее? — Таш исподлобья сверкал на эльфа недовольными глазами, словно не доверял его словам.

Авиатаниэль почувствовал его недоверие и решил действовать через Истому.

— Сложнее... Или дар Адель так повлиял на работу шлюза, не могу сказать. Спроси её брата, как она наловчилась управлять магией! Последствия могут быть абсолютно непредсказуемые, даже... — эльф чуть запнулся, — но будем надеяться...

— Могут, — подтвердил Том, с трудом натягивая на себя всё ещё мокрые штаны. — Главное, чтобы ничего не разрушилось...

— Подожди, — остановил его Ави и прошептал заклинание, от которого вещи парней подёрнулись белесым парком. — Готово!

Том потрогал свои штаны и счастливо улыбнулся.

— Здорово! Жаль, Делька так не умеет... Слушай, Ави, — он с надеждой взглянул на эльфа, — а ногу мне обезболить можешь? Я её немного вывернул.

— Ногу? — удивился Авиатаниэль. Его всегда поражала неуклюжесть людей, из-за которой те вечно страдали. То вывихнут ногу, то вообще — перелом получат. — Давай попробую. И как тебя только угораздило?

— Я поскользнулся на голыше и чуть не утонул! Если бы не Таш...

— Вот оно как? — нахмурился Ави, представив, что сделал бы с ним Орвид, если бы с его сыном случилось несчастье. — Так он не просто поставил рукав, а ещё и шансов никаких не оставил... Надо спешить за девушками, — последнюю фразу эльф произнёс одними губами. — Как бы не опоздать...

Глава 12

Жизнь иногда выкидывает такое!.. Надо остановиться и подобрать.

— Ну?! — Том нетерпеливо дёрнул Ави за рукав. — Долго ты ещё?!

— Ёрх! Истома!!! — завопил эльф и непроизвольно швырнул в парня маленький пульсар, от которого Том еле увернулся. — Не сбивай меня!

— Том! — поддержал его Орвид. — Не мешай! Оттого, что ты его постоянно спрашиваешь, дело быстрей не пойдёт!

Дело не шло уже второй час и мужчины изрядно нервничали, каждый по-своему. Истома не нашёл ничего лучшего, как постоянно дёргать и без того взбудораженного эльфа.

— Он сам сказал, что девушкам грозит опасность, — виновато буркнул парень и отошёл подальше от задумчиво-злобного Ави, чтобы соблазна не было снова того тормошить.

'Пусть на женскую составляющую проверит, — посоветовал, молчавший до этого, Энан, — уж больно правильно мы разделились в этом шлюзе, как по учебнику'.

'Ты это о чём?' — не понял его Орвид.

'О том... Мы и лопоухий, то есть маги, прошли этот шлюз нормально и даже ничего не заметили! Так? Парни оказались в тупиковом рукаве, и по замыслу того гада должны были вывалиться из портала и погибнуть в горной реке! Так? Девушки тоже вдвоём пропали... Вот я и подумал, что они в какую-то женскую ловушку угодили. Только бы не к диким зверям он их отправил!'

'Со зверями Делька договорится!' — вмешался Том.

'Точно!' — согласился с ним Энан.

'Хуже, если это будут... — Орвид явственно скрипнул зубами, — люди...'

'Ты имеешь в виду мужчин? — осторожно спросил Энан, чувствуя, как напрягся его носитель. — Скажи ему про составляющую! — завопил дух. — Немедленно!!!'.

— Чего-то не хватает, — пробормотал в этот момент эльф и поднял виноватые глаза на наместника.

— Попробуй добавить фактор женского начала, — тут же подсказал ему Орвид, понукаемый духом.

Авиатаниэль лишь на секунду задумался, потом расцвёл радостной улыбкой, и чуть не кинулся обниматься с советчиком.

— Точно! Теперь всё сходится! — он воодушевлённо стал рассчитывать параметры рукава-ловушки. По его вдохновенному лицу было ясно, что теперь он на верном пути и загадка Шоэншуса разгадана. — Я иду первым, парни следом, замыкает Орвид! — Ави уверенно расставил команду по местам. — И держитесь друг за друга, а то всё может быть!

'Нельзя в одну и ту же воду войти дважды...' — патетично прокомментировал Энан.

'Зато всегда можно повторно наступить на те же грабли!' — ехидно хмыкнул Орвид и положил руку на плечо Истомы.

Кроха, прячась за кустами, с интересом наблюдал за событиями, стремительно разворачивающимися на окраине их поселения. Откуда появились двое незнакомцев, он не понял. Вроде никто не подавал сигнала, что к ним идут незваные гости. Да это, собственно, было абсолютно не важно. Главным было то, что одной из пришельцев была женщина. Долгожданная женщина. Именно этот факт и обрадовал всех жителей посёлка, ведь для кого-то это могла быть небывалая удача, шанс вырваться из 'Места изгнанных', вернуться к нормальной жизни! Только наличие рядом с женщиной молодого паренька несколько портило картину. Кем он ей приходился: другом, братом, мужем?.. Для изгоев это не имело никакого значения. Судьба щуплого парня была решена мгновенно и единогласно, хотя никто из местных жителей не проронил ни слова.

Женщина, словно почувствовав, что её спутнику грозит опасность, заслонила его собой и достала меч из ножен. Это несколько охладило пыл радостных мужчин, но отнюдь не отвернуло от задуманного. Просто все сразу поняли, что борьба за даму предстоит нешуточная. Самые догадливые кинулись к своим жилищам, а самые нетерпеливые продолжили окружать женщину и её спутника. Незнакомцы, поняв, что им тут что-то определённо угрожает, стали отступать к лесу.

Кроха, увлечённый небывалым зрелищем, не заметил, кто из поселенцев пробрался по кустам в тыл пришельцам и оглушил паренька дубиной, так кстати валявшейся под кустами. Тот беззвучно повалился на траву. Его защитница не заметила, что подопечный уже выведен из строя, и продолжала наблюдать за теми, кто наступал на неё спереди. Из зарослей орешника, заходя от женщины слева и немного со спины, с распростёртыми объятиями, вышел здоровяк Тларца, всё ещё сжимающий палку в правой руке. Женщина заметила движение, резко развернулась и, не раздумывая, рубанула мечом в его сторону, но Тларца успел подставить свою дубину. Меч отлетел от железного дерева с жалобным звоном. Тларца ещё радостнее оскалился, продолжая наступать на женщину, а она выкрикнула ему что-то злое и чуть отступила, стараясь прикрыть свою спину стволом старого волоха.

Кроху из-за кустов стало плохо видно, как развиваются события, и он решил сменить место дислокации. Лучше всего наблюдать за происходящим было как раз из-под орешника, под которым лежало тело убитого паренька. Присоединиться к возбуждённым изгоям он и не думал. Так и самому недолго получить от Тларца или кого-то другого из старших дубинкой по голове. Пока он был самым младшим в поселении, то не имел никаких прав, зато имел кучу неприятностей в виде брани, пинков и прочих издевательств.

Пробравшись к нужному месту, Кроха решил оттащить несчастного подальше и занять место под кустом. Подхватив труп за руки, он поволок его в сторону леса, но, не пройдя и пары шагов, плюхнулся на траву от неожиданности, услышав тихий стон. Парень оказался живым, что очень удивило Кроху. После такого удара Тларца по голове железной дубиной он не должен был выжить!

— И что мне с тобой делать? — печально вздохнул Кроха, с жалостью рассматривая раненого. Сколько тому осталось жить? Час? Минуту? Пару вздохов? Или Тларца промазал, и у парня есть шанс? — Ладно, посмотрим... — Он подхватил паренька под мышки, сцепив руки у того на груди и осторожно потащил в сторону своей хижины, проклиная себя за мягкосердие и жалостливость. Но, снова не пройдя и двух шагов, остановился, не веря своим ощущениям. То, что чувствовали его руки, совершенно не походило на мужскую, костлявую грудь, которая по всем признакам должна была быть у щуплого парня. Ещё не веря в свои выводы, Кроха пристально всмотрелся в его пах. Не увидев там того, что ожидал, он, с замиранием сердца, протянул туда руку, боясь всё-таки нащупать характерный бугорок. — Великая Дева! — прошептал ошарашенный Кроха, оглянулся затравленно, опасаясь нежелательных свидетелей своего счастья, подхватил девушку на руки, и бросился к своему дому. Ему срочно надо было принимать меры для спасения своей драгоценной находки.

Выйдя из телепорта, мужчины, как по команде, выхватили мечи из ножен и приняли боевые стойки. Окружающая их обстановка не способствовала миролюбивым действиям и требовала немедленного вмешательства, причём, боевого, так как попали они в самую гущу странных событий.

Волею коварного Шоэншуса они оказались в какой-то маленькой, лесной деревушке, население которой составляли исключительно мужчины, так как местных жительниц видно не было ни одной. Орвид зло выругался про себя, проклиная Тёмного с его извращённой изобретательностью и свою догадливость. А картина их взорам предстала весьма красноречивая.

На нижней ветке огромного, неизвестной породы, раскидистого дерева, росшего на краю небольшой площадки, скорее всего служившей поселенцам местом сборищ, прижимаясь спиной к стволу, сидела Зарина с мечом наголо. Девушка явно пребывала в шоке от происходящего. Она со страхом и удивлением наблюдала за действием, происходившим под деревом, стараясь не подпускать к себе местных жителей. Мужчины же окружили дерево плотным кольцом и совершали какие-то непонятные постороннему наблюдателю телодвижения под хриплые гортанные выкрики. Поначалу спасатели решили, что местные жители проводят обряд перед жертвоприношением девушки, ибо почти у каждого мужчины под ногами лежали различные предметы утвари, одежда, плоды и оружие. Увлечённые обрядом, аборигены не обращали на пришельцев никакого внимания. Зарина, не спускавшая глаз с трясущихся и орущих мужчин, тоже не заметила прибытия помощи.

Спасательная команда дружно вылупилась на бесплатное зрелище, решая, что бы это значило? Первым не выдержал Авиатаниэль. Оперевшись на свой клинок, как на трость, эльф издал булькающий утробный звук. Его нервный смешок послужил началом цепной реакции, и через секунду хохотали уже и Асташ, и Орвид, поняв, что присутствуют на местном обряде сватовства. Женихи разных возрастов и мастей самозабвенно ухаживали за прекрасной девой, волею богов оказавшейся в их деревне, стараясь склонить девушку к выбору своей персоны.

Только Истома, мрачный, словно грозовая туча, молча направился к обескураженной девушке, бесцеремонно расталкивая местных жителей. Те что-то недовольно кричали, но, оглянувшись на ржущую вооружённую троицу, трогать парня не решались. Да и сам спасатель прекрасной девы своими габаритами внушал уважение. Лишь здоровяк, словно ненароком, поднял с земли дубину и спрятал её за спину.

Наконец, девушка заметила своего избавителя и со вздохом облегчения опустила меч.

— То-о-ом...

— Зарина, ты в порядке? — серьёзно, без тени улыбки, поинтересовался Истома у девушки, миновав толпу её воздыхателей. Та кивнула безмолвно, всё ещё не веря в своё спасение. — А где Делька?

— Не знаю, — сообщила Зарина испуганно. — Она практически сразу исчезла. Я этих спрашиваю, — мотнула она головой в сторону аборигенов, — а они что-то на незнакомом языке кричат! Это ужасно, Том! Я должна была её защищать, а вместо этого...

Её объяснения прервал местный житель, нагло ткнувший Истому в бок и крикнувший что-то на своём каркающем языке.

— Tkomo! Tkomo craxt zurba! Zhudsu mcrtol wahst!

— Чего?! — Истома смерил сверху вниз недовольного мужчину взглядом и поднял руку со сжатым кулаком. — А в лоб? Цурба недоделанная!

Но мужик и не думал останавливаться, несмотря на физическое превосходство соперника. Он продолжал что-то кричать и активно жестикулировать, явно призывая своих соплеменников присоединиться к нему. Обстановка стала накаляться. Команда Истомы, не дожидаясь начала рукопашной, пришла ему на выручку, нагло растолкав сгрудившихся вокруг парня и девушки аборигенов. Четверо вооружённых пришельцев выглядели довольно внушительно, но их, всё же, было всего четверо. И не посмотрели бы местные жители на их мечи, если бы не предусмотрительный эльф. Авиатаниэль с обворожительной улыбкой поглядывал на женихов, левой рукой поигрывал довольно крупным пульсаром нервнопаралитического действия, подкидывая его на ладони. По их вытягивающимся лицам можно было сделать вывод, что знакомы таки аборигены с боевой магией.

— Тихо!!! — гаркнул командным голосом Орвид. К удивлению, его поняли все. Воцарилась тишина. Наместник обвёл толпу суровым взглядом, отмечая про себя явные признаки расы дракири у аборигенов, и уверенным тоном провозгласил: — Мы пришли забрать наших спутниц! Верните вторую девушку, и мы уйдём!

— Pta? — не менее командным голосом отозвался такой же, как и он, черноволосый мужчина, походивший на главу этого странного мужского братства, величественно прошествовавший через расступившуюся толпу соплеменников. — Drakiri? — Ткнул он пальцем в Орвида.

— Дракири, — подтвердил наместник, не зная, хорошо это для него и команды, или плохо.

Аборигены, услышав подтверждение, начали бурно обсуждать эту информацию. Одних это явно расстроило, других, разозлило, так как на пришельцев они стали смотреть весьма злобно. И таких было большинство. В их число входил и тот самый здоровяк, не выпускавший из рук свого убойного орудия.

'Похоже, мордобоя не избежать! — почему-то радостно возвестил дух. — Эх, давно я не швырялся пульсарами!'

'Агрессор!'

'Угу... Битва — моя страсть!'

'Не до битвы сейчас, Энан!.. Где же Делька?'

— Pta?!— снова выкрикнул черноволосый мужчина, перекрывая шум галдящей толпы. — Zurba loste! — указал он на Зарину, спрыгнувшую с дерева и спрятавшуюся за широкую спину Тома.

Оказавшись вновь в центре внимания мужчин, девушка нахмурилась и почти полностью скрылась за парнем.

— Он говорит: 'Женщина выбирает', — сообщил своим Ави.

— Ты знаешь их язык? — Орвид с недоумением посмотрел на эльфа.

— Н-нет, — Авиатаниэль задумался на секунду, подыскивая формулировку для объяснения своих способностей. — Я понимаю смысл сказанного.

— Угу... Значит, об Адель ты спросить их не можешь? — опечалился наместник.

— Извини, — пожал плечами Авиатаниэль, — кто же знал, что нам с дракири придётся общаться?

— А чего с ними общаться? — вспылил Истома, исподлобья рассматривая толпу перед собой. — Проверить все их халупы, и дело с концом!

— Так они тебе и позволили по своим домам шарить! — возразил Асташ, внимательно наблюдающий за окружающими их мужчинами. Его цепкий, всё улавливающий взгляд многих аборигенов удерживал от необдуманных поступков.

— Надо всё же как-то договориться... — Орвид вопросительно посмотрел на темноволосого, — пока они не полезли в драку.

— Zurba loste! — снова повторил своё требование абориген и выразительно уставился на девушку.

Его соплеменники столь же заинтересованно пялились на неё, вызывая в душе страх, не свойственный решительной натуре наёмницы. Она не боялась мужчин, как соперников, а вот как воздыхателей...

— Выбирай, Зарина, — вздохнул Авиатаниэль, — иначе, они от тебя не отстанут!

— Кого выбирать? — пискнула охранница, вцепившись в руку Истомы.

— Жениха выбирай, — словно маленькой, объяснил эльф. Но, видя, что девушка всё ещё находится в некотором трансе и продолжает затравлено выглядывать из-за плеча Тома, стал давать советы, по его мнению — мудрые. — Скажи, что выбираешь меня, — Зарина негодующе помотала головой. Эльф недовольно поджал губки, но советы давать не передумал. — Или Истому. И пальцем на него укажи, что бы сомнений ни у кого не осталось, что он и есть твой жених! Можешь даже его поцеловать, для пущей наглядности.

— А целовать-то зачем? — возмутился Том, никак не ожидавший такого предложения от эльфа.

— Дурак! — буркнул Ави, закатывая глазки. — Как есть, дурак! Ну, чего тянешь?! — снова накинулся он на замершую Зарину. — Хочешь, что бы они опять начали свои пляски?

Аборигены и в самом деле, собирались возобновить своё сватовство. Они о чём-то спорили друг с другом, снова красиво раскладывали свои дары и прихорашивались. Девушка с ужасом осмотрела их приготовления и чуть ли не на спину к Тому полезла, пытаясь спастись от новой пытки.

— Я... я не хочу... — лепетала она затравленно, всё теснее прижимаясь к парню.

— Выбирай! — жёстко потребовал эльф.

Окружающие их местные мужчины, поняв, что сейчас произойдёт долгожданный выбор, постарались хоть как-то выделить себя из общей кучи претендентов. Но, так как каждый старался быть чуть ближе к девушке, то выделиться не удалось никому. Они лишь теснее сгрудились, оставляя минимум места для пришлых.

Зарина от окрика эльфа вспыхнула, жалобно посмотрела на Орвида, на желающих её женихов и, дрогнувшим голосом произнесла:

— Я выбираю... Т-т-таша...

Щёки её совсем заалели. Она окончательно смутилась и закрыла лицо руками.

— Вот те раз... — удивился эльф. — А что не Тома? Вцепилась в него, как в родного, а выбрала другого?

— Том младше меня, — пискнула Зарина.

— Поду-у-умаешь, — протянул парень, но вздохнул всё же облегчённо. Невесты, пусть даже ненастоящей, ему иметь не хотелось. Да и эльф потом шутками своими достанет.

— Таш, так Таш! Ну и где этот счастливчик? — возмутился Ави, крутя головой. — У него тут невеста образовалась, а он ни слухом, ни духом...

— А действительно, — поддержал его наместник, — куда делся Асташ?

Аборигены, поняв, что выбранный жених сбежал, снова принялись галдеть. Но черноволосый дракири властно поднял руку, успокаивая своих соплеменников, и гортанно прокаркал:

— Zurba loste krach! Unza! — потом повернулся к Орвиду, и указал рукой на дорогу, идущую в лес. — Vartchas!

— Он сказал, что женщина сделала свой выбор, — перевёл слова темноволосого Авиатаниэль, — а нам следует удалиться... вон!

— Vartchas! — повторил дракири, столь же недружелюбно.

— Пока не найдём Дельку, никуда не уйдём! — глядя в глаза предводителю аборигенов, отчеканил Орвид. Потом, что-то придумав, указал на Зарину и продемонстрировал собравшимся один палец, затем добавил второй и, буквально, вопросил. Получилось у него властно, даже слишком:— ГДЕ?!! ГДЕ ВТОРАЯ ЦУРБА?!!

— Zurba? — переспросили несколько местных мужчин с дрожью в голосе и обернулись на здоровяка.

Тот похлопал глазами, медленно опустил свою дубину на землю и, постоянно оборачиваясь, направился к кустам орешника, где должен был находиться оглушённый им парень. Тела в предполагаемом месте не оказалось, но по следам на траве можно было предположить, что оно или уползло самостоятельно, или кто-то его утащил.

Орвид, стоящий рядом со здоровяком, яростно стиснул кулаки, еле сдерживая себя, чтобы не прибить того на месте.

— Что с Делькой?! — паника в голосе Истомы мигом передалась всем окружающим.

Парень наклонился, провёл рукой по траве и с ужасом уставился на кровь на своих пальцах. Ни у кого не осталось сомнения в том, чья это кровь. Лицо Тома побелело, желваки заиграли на скулах. Никто, кроме, пожалуй, эльфа, не успел заметить, как он выхватил меч из ножен и в два прыжка оказался рядом со здоровяком. От непоправимого его удержал окрик Таша, вынырнувшего из зарослей орешника.

— Жива! Она жива, но ранена!

— Где? — Орвид сорвался с места, практически интуитивно бросившись в нужном направлении.

— Тут, неподалёку... — развернулся в обратную сторону Таш. — Её какой-то парень подобрал.

Авиатаниэль проверил состояние Дельки и тяжело вздохнул. Сотрясение было сильным. То, что от такого удара череп не раскололся, было просто чудом. Но на этом удача закончилась. Идти куда-либо дальше с раненой девушкой было абсолютно невозможно. Но и оставаться в поселении, сплошь состоящем из мужиков, годами не видевших женщин, и имея в команде двух девушек, было всё равно, что голышом лезть в пчелиный улей. Это понимали все, но решающее слово оставили за эльфом, как за самым опытным лекарем.

— Надо подождать хотя бы два дня, — Авиатаниэль, с несвойственной ему серьёзностью, оглядел команду. Орвид от его информации поморщился. — Хотя бы день... Ну, пусть она в себя придёт!

— Ты слышишь, как за этими, с позволения сказать, стенами, беснуется местное население?

— Слышу, Орвид! Но её нельзя сейчас трогать! Она и так чудом осталась жива!

— Вот именно, что чудом! Они не дадут нам уйти... живыми. Ночью перебьют нас всех, оставив девушек себе в награду!

— Пусть попробуют, — ухмыльнулся Истома и демонстративно положил руки на рукоять меча.

Его действие повторили Асташ и Зарина. Орвид понимал их уверенность в своих силах, но у него, кроме этой уверенности был ещё и огромный опыт за плечами, который говорил, что врага нельзя недооценивать. А за хлипкими стенами домика были именно враги. Что-то их ещё удерживало от немедленной расправы над чужеземцами, но, чем дольше команда Орвида оставалась в посёлке, тем меньше у них было шансов на спасение.

— Ави, ты сказал, что местные жители имеют магическую силу?

— Да. Этот парень, Кроха, — он кивнул на хозяина халупы, скромно сидевшего в дальнем углу, — лечил Дельку с помощью магии. И назначение моего пульсара они прекрасно поняли!

— Из этого можно сделать вывод, что и остальные могут владеть магией. И на каком уровне, нам не известно! Кроме того, нас всего пятеро, плюс раненая Адель. А местных, если я правильно посчитал — сорок девять человек. И это только те, что присутствовали на поляне. Выводы делайте сами.

— И что, мы трусливо покинем поле боя?! — возмущённо произнёс Том.

— Нам необходимо избежать этого самого боя, — наставительно проговорил Орвид. — Тогда и бегства не будет!

'А я бы подрался!'

'Заткнись!'

— Да чего мы думаем?! — Авиатаниэль снова подошёл к Дельке, положил ей руку на голову, проверяя состояние, и решительно предложил: — Уйдём телепортом в то место, где вышли мы с Орвидом, построим там шалашик и подождём пару дней, пока Делька не оклемается! Главное, что бы от этих, — кивнул он на дверь, — подальше!

— Ты уверен, что её можно трогать? — напряжение в голосе наместника усилилось.

— Альтернативу ты только что сам озвучил! — огрызнулся эльф. — В конце концов, у нас в команде два здоровых парня! Пусть несут её медленно и о-о-очень аккуратно! Лучше бы прямо на этом топчане!

— Хорошая мысль. Только, как на это отреагирует хозяин топчана?

Кроха, понявший, что гости говорят о нём, встрепенулся и изобразил на лице готовность к общению. Ему ужасно хотелось войти к пришельцам в доверие и напроситься им в попутчики. Жизнь в 'Месте изгнанных' была для него невыносима. Он был согласен на любые лишения, трудности и опасности, только бы покинуть посёлок изгоев!

— Vartchas? — спросил он Орвида, определив в нём главу команды.

Наместник запомнил это слово и понял, что парень спрашивает его, уходят ли они из его дома.

— Вартхас, — подтвердил он слова Кроха. — Нам нужна твоя кровать, — и красноречиво потыкал в топчан.

— Coto! — кивнул головой хозяин, поняв, что хотят от него пришельцы. — Coto! Pufre Krocha vartchas gayde? — Он последовал примеру Орвида и указал на всех присутствующих в его халупке людей, включая себя.

— Он хочет уйти с нами, — прокомментировал его действия Ави.

— Ну, раз хочет... — замялся Орвид, не зная, как реагировать на желание паренька — дракири. — Нам, по идее, проводник не помешает.

'Чего ты молодняк собираешь? Какой из него проводник? Он же только от мамкиной юбки оторвался!' — негодующе запротестовал вечно несогласный дух.

'И где ты успел заметить тут мамкину юбку? — разозлился на него Орвид. Он был благодарен этому парню за то, что тот спас дочь от гибели. И мотивы, какими он руководствовался в тот момент, его не волновали. Он был ему должен, а долги он платил всегда. — Вполне самостоятельный парень!'

'Ты стал как кисель! Тобою уже все подряд командуют! Змий такого бы не допустил!'

'Тогда сам потом объяснишь Адель, почему мы не взяли с собой её спасителя!'

'А зачем ей о нём говорить?' — ехидство так и сочилось в словах Энана, который, хоть таким образом, пытался напомнить Орвиду о его приёмах в бытность Змиуланом.

Носитель недовольно скрипнул зубами, искренне мечтая в этот момент избавиться от наглого подселенца.

'Батя, ты не прав! Врать не хорошо!'

'Истома, не вмешивайся... Вот все против меня!'

— Орвид, — тихо позвал наместника Ави, — ты чего задумался?

— Ничего... Давай, открывай телепорт. Ребята несут топчан. Зарина и этот парень за ними. Я — последний.

Кроха, поняв, что его берут с собой, в несколько мгновений собрал свои пожитки, покидав немногочисленную одежду и кое-какую снедь в мешок.

— Вот это скорость, — присвистнул эльф, расставляя всех в нужном для перехода порядке. — Шустрый парень.

Пока поселенцы безрезультатно топтались и галдели у хижины Кроха, не решаясь на более активные действия, под старым волохом Тларца долго спорил с Зиро, тем самым темноволосым дракири, что не стоит отпускать пришельцев из посёлка. Великая Дева, как и обещал шамда, ниспослала им двух женщин, а они малодушно отдают их чужеземцам! А ведь это шанс кому-то вернуться к нормальной жизни. А если хорошенько подумать, то этими счастливчиками могут быть именно они с Зиро. Изгои не посмеют противиться их решению. А женщинам они потом внушат, что так было необходимо, иначе они быстренько последуют за своими друзьями. То есть у них будет выбор: жизнь по местным традициям или смерть!

Зиро долго колебался. Избавиться от чужеземцев надо было тихо, не привлекая внимания других изгоев, иначе опять было не избежать обряда выбора жениха. То есть, им с Тларцем предстояло убить четырёх мужчин, один из которых принародно продемонстрировал свою магию. Зиро прекрасно понимал, как это непросто, опасно и, в случае неудачи, чревато очень неприятными последствиями. Но соблазн был слишком велик. Соглашаясь, он лишь поставил одно условие: Тларцу достанется та, вторая женщина, которую тот чуть не убил. Здоровяк помялся, но согласился с требованиями главы изгоев.

Дождавшись, когда все поселенцы успокоятся и разойдутся по своим жилищам, заговорщики скрытно подобрались к хижине Кроха. Тишина в домике их несколько насторожила, но они решили, что чужеземцы расслабились и отдыхают, что было им весьма на руку. Зиро, мысленно попросив у Великой Девы помощи и защиты, прошептал парализующее заклинание, которое должно было обеспечить им успех в задуманной кровавой резне. Когда они ворвались в хижину Кроха, их взорам предстало пустое помещение со следами поспешных сборов. Тларца искренне удивился отсутствию людей и жутко расстроился. Более догадливый Зиро возблагодарил Великую Деву за то, что уберегла его от конфликта с весьма сильным шамдой, а возможно и не одним. Женщины женщинами, а жизнь дороже.

Настроение у главы княжеского сыска последние три дня было грозовое. Сведения, приходившие от тайничих со всего княжества, не радовали и заставляли его нервничать. И не просто нервничать, а принимать сердечные и успокоительные настойки. А такого с ним отродясь не было. Загадочную девицу, которую безрезультатно искали маги, не удавалось обнаружить и его сыскарям. Даже напасть на её след, словно покровителя она имеет, который мастерски заметает следы. Причём, покровителя могущественного. Кроме того, бесследно пропала четвёрка тайничих, отправившихся в деревню, где жила когда-то эта девица с матерью. Всё это начало раздражать Бороду. Не любил он связываться с магами! Если бы не личная просьба Шадра!.. Как будто у него своих дел нет?!

Вот и очередной доклад, полученный от Долгуши, привёл Бороду в тихое бешенство. Милослав Вербный оказался заказчиком всех покушений на Милолику Рыльскую. И, хоть и был он принят в княжеский сыск по просьбе всё той же Милолики, сути это не меняло. Высокопоставленный тайничий оказался аферистом и убийцей, а княжеский сыск не смог его вовремя обезвредить! Скандал должен был разразиться громкий. И участие в уничтожении лиходея старшего тайничего Долгуши не спасало репутации сыскной службы, так как числился Микита в слугах у боярыни, и рассекретить его, даже с благой целью, Борода не имел никакой возможности. Князю, разумеется, он доложит всё как есть, но общественность останется в неведении, и какие слухи поползут по столице, можно только догадываться.

Борода недовольно выдохнул и придвинул к себе лист бумаги, на котором столбиком были выписаны несколько имён:

Адель;

Истома;

Милолика Рыльская;

Шадр;

Маер.

Последним в списке стоял знак вопроса, обозначающий того самого неизвестного покровителя, который, по рассуждениям Бороды, и опекал опасную девицу. Таинственная личность уже заранее вызывала у главного сыскаря неприятные чувства и подозрения. Какие цели преследует этот человек? Ведь на помощь Дельке он тратит довольно много усилий и средств, а влиятельных бессребреников в их княжестве Борода не знал. У всех были свои причины, своя цена и своя цель. Именно эта персона большего всего интересовала старого тайничего. Даже больше, чем сама девица.

Присутствие в списке боярыни Рыльской в свете последних событий, тоже не радовало. Если бы не прокол с Милославом, Борода ещё как-то смог бы побеседовать с ней по-отечески, перетянуть на свою строну, разговорить, добыть нужную информацию. Но теперь Милолика не отходит от постели умирающего Пшоты, и Шихуны в ближайшее время покидать не собирается.

— Как же я проглядел тебя, Милослав Вербный? — Борода тяжко вздохнул и аккуратно поставил возле имени боярыни минус. Перевёл кончик пера к Шадру и нервно постучал, оставляя на бумаге маленькие кляксы. Потом решительно поставил такой же минус. — Маер? А ведь это Вы, уважаемый глава Ордена Змеи, во всём виноваты! Надо бы Вас с вашим Орденом немного встряхнуть, чтобы наперёд думали... как с магией играться! — Вдруг какая-то мысль осенила измученный мозг тайничего. Он аккуратно дополнил список новым именем и вызвал посыльного: — Немедленно вызвать ко мне Долгушу!

Состояние раненого уже несколько дней не менялось. Пшота балансировал на грани жизни и смерти, практически всё время находясь в бессознательном состоянии. Лишь изредка он приходил в себя, открывал глаза и искал жену. Милолика тут же бросалась к нему, подносила к пересохшим губам мужа смоченную губку, а он улыбался счастливо, взглядом благодарил её за заботу и снова закрывал веки. Старый лекарь заходил к ним два раза в день, приносил с собой всё новые настойки, микстуры и притирания, всякий раз удивляясь упрямству четы Рыльских. Милолика, осунувшаяся и похудевшая, упорно не оставляла мужа, словно присмотреть за раненым в их особняке больше было некому. А Пшота с тем же упорством боролся за свою жизнь, хотя рана была тяжелейшая. Если бы не помощь Милолики в первые минуты, то боярин не протянул бы и суток.

— Боярыня, голубушка, ну нельзя так! — привычно ворчал старый лекарь на Милолику. — Поспать тебе надо, отдохнуть. А то завтра сама тут сляжешь. Вон, качаешься, глаза красные, про тёмные круги уже и не говорю! На голодного упыря похожа стала. Не ешь ничего. Я, как утром был, так поднос с едой и стоит целёхонький!

— Это другой, — устало возразила Милолика. Она и сама прекрасно понимала, что доводит организм до истощения, но заставить себя есть не могла. Кусок застревал в горле. Даже кашу не могла проглотить. Только воду. — Может быть, Вы, господин Андрий, отужинаете?

— Отужинаю, — с готовностью согласился Андрий, — только в твоей компании! Не хватало мне ещё одной пациентки! Давай, пойдём в гостиную, а тут слуги подежурят. Вставай, голубушка, вставай!

— А если он... — Милолика, вставая со своего кресла, потянулась к мужу, но покачнулась и бессильно повалилась назад. — Пшота должен жить!

— На всё воля Пресветлых...

Эту фразу Милолика не могла больше слышать. Её говорили ей все: родственники Пшоты и знакомые, навещавшие их особняк каждый день. Об этом шептались слуги. Это повторяли лекари — травники и лекари — маги. Ей казалось, что сам город наполнен этой фразой. Листва шелестит: 'На всё воля Пресветлых'. Дождь, вторя ей, выбивает по карнизам: '...Пре-свет-лых...' Птицы чирикают в кустах: 'Воля, воля, воля...'

А боярыне нужна была не воля, а помощь! Ведь живут они где-то, Пресветлые ильвы, и даже не догадываются, как нужны сейчас умирающему Пшоте!

Переборов подкатившую к горлу тошноту, Милолика медленно поднялась из кресла и в сопровождении лекаря направилась в гостиную.

— Он должен выжить... — суровый, почти злой тон, с которым женщина произнесла фразу, озадачил старика. А молодая боярыня, не замечающая его удивления, повторила: — Должен! Иначе я проиграю!

— Голубушка, да ты уже заговариваться стала от усталости!

— Нет! Если он умрёт, я не смогу с ним развестись! — горько произнесла Милолика.

— Вот те раз... — старик — лекарь всплеснул руками и с недоумением посмотрел на женщину, — развестись... Я поражён! Но, как?

— Это долгая история...

Если в доме начинает неприятно вонять, уборки порой недостаточно. Даже генеральной. В таком случае надо делать ремонт: обдирать старые стеновые панели, заново белить потолки, возможно, даже перестилать полы. И выкинуть старые, никому уже ненужные вещи, служившие только памятью о давно минувшем.

Маер понимал, что в Змеином замке настало время срочно избавляться от хлама, превратившегося в вонючий тлен. И хлам этот имел имя собственное: Гардаш!

Все нынешние неприятности начинались и заканчивались именно на нём.

Это Гардаш когда-то якобы отыскал в старых свитках обряд 'Изъятия силы'. И именно он предложил испытать его действия, применив в качестве наказания для нерадивого ученика.

Это Гардаш привёз в школу маленькую, но очень талантливую девочку, скрыв от других магов её неординарное происхождение. Это он, теперь уж Маер в этом не сомневался, поспособствовал ученице Фраире перебить телепорт Силослава и покалечить наместника Кедрача. А потом громче всех ратовать за изгнание неблагодарной девчонки из замка, предварительно лишив её силы.

Возможно, и остальные ученики, прошедшие через страшный обряд, были выбраны в качестве жертв именно Гардашем. Теперь этого не докажешь, но подозревать Маеру никто не запретит. Тем более что ничем не оправданные длительные отлучки его заместителя в последнее время носили явно очень личный характер. Настолько личный, что Гардаш пристрастился к бутылке, особо и не скрывая своего похмельного состояния после попоек. А до пьянства, по рассуждениям Маера, его могли довести как раз события, начавшиеся со смерти Силослава. Именно тогда всплыло имя, не дающее многим спокойно спать по ночам: Делька. Адель. Дочь эльфийки.

Маер задумался над тем, кто бы мог быть отцом девочки? Симпатичный сельский парень? Горожанин или проезжий дворянин? Хотя, откуда в той глуши было взяться проезжему дворянину? Эти больше в столицу едут, и деревенские травницы их мало интересуют. Тогда кто? Может, соплеменник какой навестил, и Делька является чистокровной эльфийкой? Тогда гнева Пресветлых не избежать! Пусть уж лучше её отцом окажется кто попроще.

'Интересно, а Гардаш знает, кто её отец? Даже, если и знает, всё равно не скажет! Надо от него избавляться, и как можно скорее. И избавляться придётся силами Ордена'.

Гардаш, после случая посещения его таинственными гостями и трусливого бегства из собственного замка, завязал с пьянками. Проснувшись утром в своей комнате в Змеином замке, он так и не разобрался, случилось ли это с ним на самом деле или привиделось в хмельном бреду? С одной стороны, он всё отчётливо помнил: как открыл глаза; как увидел незнакомцев; как сбежал, нет, скрылся, путая следы по шлюзам; как был в замке у Шоэна... Только, куда делась одежда и амулеты, не мог вспомнить, как не старался. Поиски никаких результатов не дали. Если бы пропали только амулеты, было бы понятно, но то, что исчезли одежда, наводило Гардаша на мысль, что он, будучи уверенным, что недруги покусились на его могущество, спрятал свои вещи. Да так хорошо спрятал, что сейчас сам не может вспомнить, куда?

Очередные поиски схрона в замке результатов не дали, но зато была выкинута вся испорченная зелень, которая до сих пор хранилась в комнатах и коридорах. Избавившись от даров огородов, Гардаш попытался проветрить замок, дабы избавиться от впитавшегося в стены жуткого амбре, но пришёл к неутешительному выводу, что надо делать ремонт.

Покинув негостеприимное поселение, спасательная команда вернулась на то место, в которое первоначально телепортировались Ави и Орвид. Пока эльф с наместником решали, отправляться ли им дальше или обустраиваться здесь, Кроха уселся на землю, скрестив ноги кренделем и положив руки на плечи. Не зная местных обычаев, Асташ, Истома и Зарина, посовещавшись между собой, решили не трогать парня. Мало ли, чем он занят? Может, у них так богам молятся?

Изрядно поспорив, Ави и Орвид всё же решили уйти из этого места. Оба понимали, что оставаться в месте выхода шлюза небезопасно. Сомнение вызывало направление, куда следовало уходить. Эльф не мог точно сказать, в какую сторону надо двигаться, чтобы дойти до последнего шлюза. По словам Ави, идти им надлежало на север — северо-запад с уклоном на север. То есть, почти на север... или чуть западнее. Вот это 'чуть' они и обсуждали с Орвидом.

Наконец, придя к единому мнению, эльф обратил внимание на странную медитацию молодого дракири. Кроха продолжал сидеть в своей забавной позе, с закрытыми глазами, и издавать тихий монотонный звук, похожий на жужжание насекомого.

— Эй, парень... — эльф тронул его за плечо и замер в неудобном поклоне с мгновенно остекленевшим взглядом.

Орвид бросился ему на помощь, но Ави предостерегающе выставил руку, запрещая приближаться к ним.

— Что за?.. — буркнул наместник, но трогать парочку не стал.

Несколько минут спустя Кроха прекратил жужжать и очнулся.

— Schamda...

— Это невероятно! — глаза Авиатаниэля горели азартом. — Я себе такого даже представить не мог! Я летал!

— Летал?

Переспросили его все одновременно. Даже лица имели схожее выражение.

— Да, летал! Не знаю, как он это делает, но я видел эту землю с высоты птичьего полёта!

Кроха смотрел на эльфа во все глаза, всё время повторяя непонятное слово — шамда.

— Ну, и что ты видел?! — Истома, от нетерпения, был уже готов потрясти Ави за грудки.

— Тут, неподалёку есть заброшенное поселение! Как раз на севере. Туда и пойдём.

— А что ещё? — наместник прекрасно понял, что эльф видел что-то ещё, но почему-то пытается это скрыть.

— Западнее — большой город, — Ави и не думал смущаться, хоть его манёвр раскусили. — Похоже, живут дракири именно в западной части. Дальше на север сплошные леса! Такие прекрасные леса... огромные! Через них текут реки...

— Ави! Что ты видел важное?! — почти рычал на него Орвид, так как у него неожиданно началась паранойя, обострённая всё время зудящим Энаном, что эльф его обманывает.

— Далеко... крепость, — сдался Ави. — Очень знакомой архитектуры.

— Крепость Шоэна? — на всякий случай уточнил наместник.

— Да... из чёрного камня.

— Schamda... — вторя Ави, произнёс Кроха. — Vartchas schamda?!

— Догадливый парень, — буркнул Орвид. — Знать бы, что обозначает эта твоя 'шамда'?

Авиатаниэль, недовольно закусив нижнюю губу, наблюдал, как Асташ колет дрова, а Зарина незаметно за ним подглядывает, делая вид, что чистит овощи. Ехидно ухмыльнувшись, эльф прошествовал к месту расчленения дерева и попросил парня уступить ему место.

Таш пожал плечами и вручил ему топор, с интересом ожидая демонстрации непревзойдённого владения орудием дровосеков. Ави поставил перед собой довольно большой чурбак, принял красноречивую позу и несколькими молниеносными ударами, порубил его на составляющие. Крайние поленья одновременно отвалились, явив миру центральную часть, являющуюся высокохудожественным творением. Человеческий торс, причём, явно женский, должен быть смутить своими соблазнительными изгибами присутствующих молодых людей.

— Кхм, — немногословно прокомментировал творение эльфа Таш, забирая у него топор.

— Дровосекс, — донёсся до них язвительный шёпот девушки, уткнувшейся в котелок с чищеными овощами.

— Ещё какой, — невозмутимо парировал Ави, подмигивая Ташу.

В это время из-за окаймляющих поляну кустов вышел Кроха, вернувшийся с охоты. Он сделал несколько шагов в направлении девушки, собираясь вручить ей довольно большую птицу, напоминающую гуся, но замер в нерешительности, уставившись на деревянное изваяние. Краска смущения залила его смуглые щёки. Парень явно хотел отвести глаза от столь реалистичного изображения, но оно его словно приковало. Кроха моргал, краснел и снова моргал, пока Таш не пришёл ему на помощь. Он слегка толкнул молодого дракири под локоть, кивнул на его добычу и поинтересовался:

— Как зовут птичку?

Кроха выпал из транса, недоумённо посмотрел на дичь в своих руках и, придя в себя окончательно, улыбнулся:

— Dermo!

— Какое у неё название неаппетитное, — Зарина скривилась, недоверчиво разглядываю птицу. — Очень надеюсь, что вкус у неё не соответствует названию. Будем звать её лучше большой уткой. Так привычнее.

Кроха внимательно выслушал девушку, не переставая улыбаться, кивнул ей согласно и подтвердил:

— Dermo!

— Всё понял, — обречённо вздохнула Зарина и отобрала у охотника его добычу. — Ну, здравствуй, большая утка, обойдёмся без фамилии...

Камнеломка уже сделала своё дело, позволив пленнице дальше самой разрушать темницу. Вия упорно расшатывала камни, пытаясь добраться до вмурованных в стену прутьев решётки. Она знала, что до спасения оставались считанные дни. А ещё женщина почувствовала, что где-то, совсем рядом с ней, появился её кровный родственник. Вия надеялась, что это её дочь, Делька. Ведь недаром принёс ей ветер семена камнеломки, недаром стали сниться сны о прошлом, недаром вспомнилось почти забытое — Ладо...

Маленький камушек выкрошился из кладки, оголяя конец прута. Женщина устало улыбнулась и позволила себе немного отдохнуть.

'Я придумаю для тебя самую страшную кару, Тёмный... Ты проклянёшь сам себя, Шоэн...'

Глава 13

Когда ваши дела идут плохо, не ходите вместе с ними.

Делька пришла в себя на вторые сутки. Она с удивлением обозрела развалины, в которые её поместили заботливые родственники, прислушалась к гулу голосов за стенами. Судя по всему, Том снова что-то доказывал Авиатаниэлю. Его недовольный басок гудел где-то совсем рядом, а звонкий голос эльфа отвечал издалека.

— Я тебе докажу, лопоухий! Да ты хлеба нормального никогда не ел!

Парень, продолжая что-то бурчать, протиснулся в довольно узкий проём двери.

— Том, не кричи, — Делька поднялась с топчана и попыталась сесть. — А то голова и так гудит!

— Делечка! — кинулся к ней брат. — Очнулась! А я это... хочу пирогов напечь!

— Шутишь? — она пальцем у виска не покрутила только потому, что обеими руками держалась за топчан. — В этих развалинах?

— Я тут печь вполне целую нашёл! Погоди, а ты что, пирогов не хочешь?

— Хочу, — улыбнулась Делька, — с мясом!

— Будут тебе с мясом! Кроха тут такую птицу добыл, пальчики оближешь! А называется она — дермо, представляешь?

— Дермо? А кто такой Кроха?! Том, — девушка вдруг вся напряглась, — а где мы? Где все?!

— Да всё в порядке! Все живы, здоровы, это только тебя ранили...

— Ранили?

— Угу... дубиной. Ну и подставилась ты, сестрёнка!

— И-и-и кто меня так?

— Кто, кто... Местное население. Хи-хи... Ты не представляешь, они в тебе соперника увидели!

— Какого соперника? — опешила Делька. Она была готова поверить во что угодно: в то, что её приняли за охранника... или за воина, хотя, какой из неё воин... Но за соперника! — В чём?

— Эх, пусть уж лучше тебе Ави расскажет. Он как-то умудряется понимать этого Кроху. А тот ему столько всего нарассказал!

— Да кто такой Кроха? — Делька продолжала удивляться новому имени в их компании. И вообще, зачем он с ними? Одни вопросы, от которых раскалывается и так не совсем здоровая голова.

— Тот, кто тебя спас! — А вот Истома вопросами, явно не мучился.

— Ничего не помню...

— Ещё бы!

Знакомясь со своим спасителем, Делька заметила, что парень её стесняется. Кроха виновато отводил глаза, смущался и вообще, старался на неё не смотреть. Такое поведение девушку слегка озадачило, так как Зарина на него подобного действия не оказывала. Делька хмурилась, пытаясь понять, что с ней не так и почему новый член команды краснеет при виде её и старается незаметно исчезнуть. Может, она ему в беспамятстве чего наговорила неприличного?

Пока она разбиралась со столь странным поведением дракири, её осаждал перевозбуждённый Авиатаниэль, просто горящий желанием рассказать 'кучу всего интересного!'.

— Господин Пресветлый, — кривясь от его трескотни, почти жалобно вопросила Делька, усаживаясь в тень куста с большими, пахучими розоватыми цветами, — а чего ты опять к Истоме пристал?

— Да он хлеб печь собрался! — возмутился эльф, сразу забыв про то, что собирался просвятить девушку в вопросах местных традиций, обычаев и прочих исторических знаний, почерпнутых у Крохи.

— И что в этом плохого? — тихо прошептала Делька, аккуратно пристраивая голову к разветвлению ствола куста. — Я с удовольствием поела бы его хлеба... но он собрался печь пироги.

— Хлеб, пироги, какая разница?! — продолжил возмущаться Ави, явно не разделяя вкусов людей. — Грубая пища!

— Хорошо, тогда всё, что причитается тебе, я заберу и съем, — безапелляционно произнесла Делька. — Я их так люблю...

— Да, пожалуйста! — беззаботно разрешил эльф. — Так тебе про местный народ рассказывать?

— Как хочешь... — она блаженно прикрыла глаза, найдя удобную позу, в которой голова почти не кружилась.

— Тогда слушай! Они такие стра-а-анные, эти дракири, ещё страннее, чем люди!

— Кто бы говорил, — не размыкая век, пробормотала девушка, но лёгкая ухмылка всё же скривила её губы.

— Не перебивай старших! Короче...

Дракири считали себя древнейшим народом, живущем в этом подлунном мире. Древнейшим, сильнейшим и достойнейшим, а проще — избранным. В этом они могли бы поспорить даже с эльфами, хотя народ Светлых — пришлые. Вот люди ни в какое сравнение не шли с чистокровными дракири, а не чистокровных на свете не бывает. А ещё они испокон веков поддерживали легенду о своём необычном происхождении: потомки легендарных драконов, когда-то населявших этот остров, выносливые и практически бессмертные для людей!

Самомнение-то их чуть и не погубило.

В стародавние времена, ещё до прихода Пресветлых в этот мир, когда человеческие племена ещё делили земли, делили в кровавых, опустошительных войнах, наёмники дракири воевали в войсках людей. Их сила и выживаемость была в такой огромной цене, что правители не скупились и платили звонкой монетой за каждого воина с далёких островов. И те, кто возвращался домой после людских войн, имели весьма значительный капитал в золоте, что позволяло им неплохо устраиваться на родине.

Старейшины дракири сообразили, что приток чужого золота в их страну очень положительно сказывается на экономике Лохта. И решили они, что, чем больше будет рождаться у них мальчиков, тем богаче будет родной Лохт. В столицу со всех краёв, городов и деревень были вызваны все, имеющиеся в наличие шамда, для проведения совместного камлания Великой Деве. И собрались в Ыхтаре, столице Лохта многочисленные шамда, и провели они стодневный ритуал поклонения Деве, и услышала она слуг своих. По всему Лохту стали рождаться мальчики. Нет, девочки, конечно, тоже рождались, но их было значительно меньше. Радужные перспективы замаячили перед жителями островов.

Подросшие парни уходили в наёмники к людям, но теперь воинов было гораздо больше, и цена на их услуги упала. Плохо было то, что теперь дракири стали встречаться на поле боя друг против друга. А драться со своими, и убивать земляков им абсолютно не хотелось. Так провалилась эта плохо продуманная экономическая авантюра. Парни возвращались в Лохт не такими состоятельными, как их предшественники. А некоторые, так и вообще без гроша в кармане приплывали назад. И не было бы в том беды, да стал сказываться перевес мужского населения в стране. Женщин катастрофически не хватало. Начались возмущения и протесты среди населения. Точнее, среди молодых мужчин, так называемых 'Сынов Великой Девы'. Правитель и старейшины быстро сообразили, что к добру эти волнения не приведут.

И снова в столицу собрали всех шамда. И вновь молились они Великой Деве. Долго длился обряд, не прекращаясь даже на ночь. Шамда сменяли друг друга, подстраховывая выбивающихся из сил коллег, делились магическими резервами и чудодейственными снадобьями. Но не так-то просто повернуть назад раскачавшуюся махину. Или Дева обиделась на своих слуг за то, что слишком часто меняют свои просьбы. Только много лет спустя стало выравниваться число женщин и мужчин. А до этого всё же был бунт, в котором мужчины, воспитанные воинами и не нашедшие себе применения, требовали от правителя дать им работу, женщин и возможность нормально жить. Или грозились в противном случае уплыть к людям.

С трудом, но бунт удалось свести на нет. Но только после того, как по приказу правителя были сожжены почти все корабли и в портах, и на верфях, изолировав тем самым Лохт от всего остального мира. Только в самых дальних прибрежных посёлках остались небольшие судёнышки, на которых выходили в море рыбаки на промысел. Работу бывшим наёмникам кое-как нашли. А вот с жёнами была проблема.

И с тех пор, как только в какой-либо семье рождалась девочка, к ней тут же спешили многочисленные представители семей, имеющих мальчиков, дабы записаться в женихи. А тем парням, кому не повезло с рождением потенциальной невесты, при наступлении совершеннолетия предстояло удаляться в 'Места изгнаний', дабы не искушаться на чужое счастье.

Вот в такое 'Место изгнания' и попали Делька и Зарина стараниями предусмотрительного Шоэна. По его расчётам женщина, попавшая в поселение мужчин — изгоев, единственной мечтой которых была любая представительница противоположного пола, должна была навечно остаться в плену обезумевших самцов. Но Тёмный просчитался, решив, что изгои не будут делить или завоёвывать женщину, а просто станут использовать её по назначению в порядке очерёдности. Благородное поведение обделённых мужчин не вписывалось в его извращённые планы. Это и спасло Зарину, но почти убило Дельку, ведь благородство изгоев не распространялось на пришлых парней.

— Получается, один из местных меня огрел дубиной, а этот Кроха спас? — Делька напряжённо рассматривала из-под полуприкрытых век своего спасителя, помогающего Истоме. Смуглый парень с довольно крупными чертами лица, темноволосый, выше неё ростом, но ниже брата. Возраст она определить не могла, так как не знала, как и в каком возрасте выглядят дракири. Ави, вон, больше двухсот лет, а выглядит как мальчишка. Эльф в этот момент неопределённо хмыкнул. Но его ирония могла относиться не к вопросу девушки, а к действиям её брата, развернувшего походную хлебопекарню. — Почему? — Ави недоумённо обернулся к ней, явно упустив суть вопроса. Делька, слегка раздражённо пояснила: — Почему он меня спас, если я была для них соперником?

— Пожалел...

— Почему пожалел? — не унималась девушка. Она, разумеется, понимала, что встречаются жалостливые люди, но у неё не укладывались в голове два факта: спас от смерти, а вот теперь стесняется своего поступка. — Странно...

— Адель, не бери в голову! Главное, что ты жива.

— Пожалел парня... А может он того?..

— Чего, того? — уставился на неё эльф, не подозревавший до этого, что столь юная девица может знать о некоторых мужских... хм, пристрастиях. — Не-е, он нормальный! Знаешь, как покраснел, когда увидел обнажённую женскую грудь?!

По тому, как вспыхнули щёки девушки и сверкнули зелёным огнём её глаза, Авиатаниэль понял, что сморозил бестактность, но было поздно. Ноздри племянницы гневно раздулись, челюсти стиснулись, кулаки сжались.

— Чью грудь?! — проскрипела возмущённая девица, не размыкая зубов. — Мою?!

— Нет, ну что ты! — как можно беззаботнее пролепетал эльф, кляня себя за несдержанный язык. — Я тут скульптурку из дерева вырубил... от неудо... от нечего делать, а Кроха, когда увидел, смутился... мило так.

— Вырубил? — недоверчиво посмотрела на него Делька, но лицо её разгладилось и гнев, вроде как, отступил.

— Ну, да... Жаль, сожгли, изверги... Я просил до тебя оставить, но Зарина...

— Правильно сделали.

— Не скажи, — Ави покосился на успокоившуюся девушку и поклялся никогда и никому не выдавать того, что стало ему известно от Крохи. А то ведь прибьёт спасителя своего! Вон как разозлилась, только подумав, что парень мог увидеть её скромный бюст. Что же она с ним сделает, коли узнает, что он её тщательно ощупал, и не только в верхней части тела? Страшно подумать: разорвёт Кроху, как есть, разорвёт! И не помогут ему ни рост, ни магические способности. — Дай-ка я лучше голову твою проверю.

— Чего её проверять? — отшатнулась Делька от его протянутой руки, но охнула от боли, расколовшей мозг от резкого движения. — Болит!

— Не дёргайся! Я тебе помочь хочу, а не навредить!

— Ты что, лекарь? — поразилась Делька, продолжая морщиться от тупой боли в затылке.

— Не лекарь, — Ави, несмотря на протесты упрямой родственницы, добрался до её головы и впился в виски кончиками пальцев, — но первую помощь оказывать умею. По сотрясениям у меня, между прочим, всегда самый высокий балл был! Так что повезло тебе, что по голове получила, а не по хребту...

— Ты издеваешься надо мной, что ли? — прошипела Делька, считающая его методы лечения просто зверскими. — Тебе бы так повезло!

— Хм... Меня бы точно... спасать не стали... Так, вдохни и не дыши, я тут тебе кое-что подправлю.

Делька замерла под его руками, чувствуя, как боль отступает, и даже помогла немного, скорректировав поток силы, шедший от пальцев эльфа к повреждённому участку.

Как оказалось, со стороны это выглядело довольно жутко: замершая, с широко распахнутыми глазами, девушка, словно в ужасе взирающая на склонившегося над ней парня, который железной хваткой вцепился в её голову. То, что Ави помогал себе ещё и мимикой, активно двигая ртом, у наблюдавших эту сцену зрителей вызвало стойкое ощущение проводимой пытки, сопровождающейся ругательствами.

Зарина подлетела к ним в два прыжка и чуть не набросилась на эльфа с кулаками. Лишь сосредоточенные лица родственничков остановили её от расправы.

Ави устало опустил руки и удовлетворённо оскалился. Делька тихонько тряхнула головой, проверяя болевые ощущения, улыбнулась и тряхнула сильнее.

— Спасибо!

— Я же сказал: сотрясения — это моё!

Он гордо покосился на недовольную охранницу, и величественно поплыл в сторону Истомы, явно намереваясь поупражняться в острословии.

— Как ты себя чувствуешь? — Зарина проигнорировала взгляд Ави. Эльф её раздражал своим высокомерным поведением и болтливым языком.

— Нормально, — улыбнулась Делька, — а когда наемся пирогов, буду вообще чувствовать себя замечательно!

— А что, — осторожно спросила наёмница, — твой брат и правда, хорошие пироги печёт?

Делька с интересом посмотрела на смутившуюся девушку. А Зарина порадовалась, что Ави не слышит её вопроса. Иначе, обязательно напомнил бы ей, как она неосмотрительно выбрала Асташа, а ведь он советовал ей обратить внимание на Тома! По габаритам и внешности парни ни в чём не уступали друг другу, но Истома уже имел профессию, которая кормила их с Делькой многие годы.

— Самые вкусные на свете! — с гордостью за брата, заявила Делька. — Даже в княжеском дворце подавали не такие, как у Истомы!

— Ты что, в княжеском дворце была?

— Была... один раз. Слушай, есть так хочется! Там не найдётся чего-нибудь, пока до пирогов дойдёт?

Не дожидаясь ответа, Делька поднялась и нетвёрдой ещё походкой направилась к костру, возле которого Асташ сгружал сухие сучья.

— На, подкрепись, — парень протянул её свёрнутый в кулёк здоровый лист какого-то растения, доверху наполненный тёмно-синими длинными ягодами. — Кроха сказал, что полезные.

— Спасибо, — Делька набросилась на ягоды, как голодный пёс на прошлогодний мосол. — Вкусно!

Закидывая в рот очередную горсть ягод, она краем глаза заметила взгляд, от которого у неё на мгновение сбилось дыхание. Ревнивый взгляд, полыхнувший в потемневших глазах Зарины. Наёмница не заметила, что Делька наблюдает за ней, почти полностью прикрыв лицо кульком с ягодами, и перевела взгляд на суетившегося у костра Таша.

'Ах, вот в чём дело... — Делька продолжила свои наблюдения, прикрываясь здоровым листом, — так-так, очень интересно!'

'Дель, ты о чём? — влез в её мысли басок Тома. — Что у нас интересного?'

'Похоже, Зарина неравнодушна к Асташу'.

'Тоже мне, новость, — хмыкнул брат, не отрываясь от вымеса теста, — она же его в качестве жениха выбрала!'

'В качестве кого выбрала?!' — мысленно завопила Делька, чуть не подавившись ягодами.

'Тебе что, лопоухий не рассказал, как мы её у местных отбивали? Нет? Они там перед ней такое представление устроили!'

'Какое представление?'

'Какое... Сватовство! Эти мужики отпускать её не хотели, пока она выбор не сделает! Вот она Таша и выбрала!'

'Почему Таша?!'

'Да какая разница, кого? — Истома оторвался, наконец, от теста и обернулся на Дельку, которая столбом замерла посреди поляны, судорожно стискивая несчастные ягоды в ладони. — Дель, ты чего?'

'Ничего...'

Девушка медленно наклонилась, положила лист с остатками ягод на траву, выпрямилась также медленно и тихо побрела в сторону развалившегося дома, где ей устроили лазарет.

'Это же просто... — Истома вздохнул и вернулся к прерванному занятию. — А говорила: как брат...'

Ответа не последовало.

Орвид не мог спокойно сидеть в заброшенной деревне, когда душа рвалась к той, которую не видел двадцать лет. Он чувствовал присутствие Вии где-то совсем рядом, и это не давало ему ни сна, ни покоя. Вынужденная остановка расстраивала его вдвойне. Делька больше суток не приходила в себя, хотя и Ави и Кроха в один голос твердили, что всё хорошо. То, что парень оказался довольно способным лекарем, радовало наместника. Ведь неизвестно, смог бы эльф вылечить Дельку, находись она в том состоянии, в котором нашёл её дракири?

Ночь он провёл в полусне, всё время слыша далёкий шёпот, который звал его, гнал вперёд. Но состояние дочери не позволяло двигаться дальше. Тогда Орвид решил провести разведку. Ведь, по словам Ави, до чёрной крепости Шоэна оставалось совсем немного, и что ждёт их там, было весьма и весьма интересно знать. Рисковать чьей-либо жизнью он больше не собирался.

С рассветом, предупредив Таша, он ушёл на разведку. Энан, как не странно, не сопротивлялся. Наоборот, очень ответственно подошёл к предстоящему путешествию, заставив эльфа, как можно подробнее, расспросить Кроху о том, что тот видел при своей медитации. Определившись с направлением и расстоянием, дух переместил Орвида ближе к замку. Выйдя из телепорта, мужчина огляделся и недовольно хмыкнул. Точно такой же лес, что он только что покинул. Никаких отличий. Деревья, кусты, трава...

'Ну, и куда дальше?'

'Это ты у меня спрашиваешь? Я, между прочим, вижу всё то же самое, что и ты!'

'Я догадывался...'

'Хорошо! Могу предположить, что мы ещё не добрались до него вплотную'.

'Предположить можешь... доказать — нет!'

'Есть предложение! Залезь на дерево и посмотри вокруг...'

'Я тебе так надоел, что ты решил от меня избавиться?'

'Как ты мог такое подумать?! Если ты крякнешь, кто меня пригреет? Не-ет, ты мне дорог, как не крути... А про дерево я не пошутил'.

'Я тебе не эльф, по деревьям скакать! Даже в молодости это у меня плохо получалось, а уж сейчас... Придумай что-нибудь ещё... — И подселенец и носитель надолго замолчали, перебирая различные варианты выхода из сложившегося положения. Первым заговорил Орвид: — Энан, а ты не понял, как Кроха это делал?'

'Нет. У него другой подход, незнакомый. А парень, между прочим, способный! Всего второй день с нами, а уже что-то лопочет на славском!'

'Не отвлекайся!'

'Нет у меня дельных мыслей! Могу просто ещё раз перекинуть тебя на пару вёрст'.

'Провал вспомни! Здесь меня вытаскивать будет некому... Ладно, пошли!'

'Куда?!'

'Куда, куда?.. Вперёд! Направление к замку, надеюсь, не потерял. Сколько смогу ногами пройти, пройду, а потом вернёмся в лагерь'.

'Упрямый, ты... Змий'.

'Тихо! Ты ничего не слышал?.. Показалось'.

'А что показалось-то?'

'Кто-то тихо позвал... Ладо...'

'Ты бредишь!'

'Возможно...'

Наместник вернулся в заброшенную деревню в тот самый момент, когда Истома раздавал пироги. Увидев радостную Дельку, за обе щёки уписывающую здоровенный кусок пирога, наместник облегчённо вздохнул, поблагодарив всех богов и местную Великую Деву за быстрое исцеление дочери. Получив и свою порцию, Орвид устало опустился рядом Делькой, с удивлением заметив, что Авиатаниэль был обделён при раздаче. Так как рот был уже занят, он глазами спросил Истому, почему эльф на диете?

— Он отказался, — Том ухмыльнулся, глядя на Ави, и смачно откусил от пирога.

— Его доля принадлежит мне! — с набитым ртом сообщила Делька.

— Напрасно отказался, — Орвид в способностях сына давно не сомневался и буквально в ближайшее время собирался купить ему пекарню, дабы не пропадал напрасно его талант. — Надо было сначала попробовать, а уж потом... мнение своё высказывать.

Наместник кивнул на аппетитно жующих парней и девушек. Ави поморщился и демонстративно откусил от небольшого зеленоватого плода, после чего его лицо скривилось окончательно. Молодёжь дружно заржала над незадачливым эльфом. Только Кроха с жалостью смотрел на его гримасы. Потом встал, зачерпнул в котелке травяной отвар и протянул кружку Ави.

— Кисля, — сообщил он сочувственно.

— Вовремя предупредить не мог? — нахмурился эльф.

— Кушай, кушай, — ехидно посоветовала Делька, — на тебя смотреть противно...

Том кхмыкнул удовлетворённо и, отрезав небольшой кусочек пирога, протянул Крохе.

— Передай этому бездельнику.

— Пездельнику, — старательно повторил дракири, передавая кусок Ави.

Кроха так и не понял, почему хохот стал не просто оглушительным, он перерос в дикое ржание. Делька сложилась пополам, тыкая пальцем в сторону эльфа, и безрезультатно пыталась выговорить такое простое слово:

— Пездель... пездель...ик...

Таш и Том, одинаково закидывая головы назад, и походили на ржущих коней. Зарина утирала слёзы, вздрагивая всем телом от сотрясающего её смеха. Даже Орвид, с трудом сдерживаясь, дожёвывал пирог, мелко подрагивая от рвущегося наружу веселья.

Кроха виновато посмотрел на сурового Ави и, не понимая, что наступает на самую больную мозоль эльфа — самомнение, повторил:

— Тома сказал: пездельник...

Новый раскат смеха сотряс вечернюю поляну.

Расширенное заседание Совета Старейших родов, которое традиционно проводилось в канун праздника Великой Девы, неспешно тянулось... уже пятый день, а точнее — пятые сутки. Шоэншус всей душой ненавидел эти нудные посиделки, которые ежегодно отнимали у него семь, а то и десять дней. И это, несмотря на то, что практически каждый месяц, он, как и все шамда Лохта, обязан был присутствовать в Ыхтаре на всенощном бдении ради всё той же Девы.

В местных богов Шоэн не верил, но положение обязывало, и Тёмный, стиснув зубы, изображал из себя ревностного почитателя тучной, коренастой бабы, коей изображали Великую Деву. Если бы ни эти ненавистные обязанности, которые легли на его плечи в придачу к должности шамда самой дальней северной земли Лохта, он бы считал себя почти счастливым. Для полного счастья ему не хватало только покорности и согласия Светлой, которая упорствовала в своём нежелании принять его как своего хозяина, властелина и мужа.

Было бы конечно сподручнее ломать её волю дома, в мире Первой Луны, но за такие эксперименты сородичи его, мягко говоря, вздёрнули бы на каменной дыбе. Родной мир эльфов уже давно и весьма заметно трещал по швам, перегруженный магией Тёмных. Для равновесия ему жизненно необходимы были силы Светлых, но те даже слушать ничего не хотели о возвращении домой, так как чёрные камни гасили их магию, отнимали их жизни. А лесов в мире Первой Луны практически не осталось. Вот и пришлось Шоэну долго, с огромной предосторожностью переправлять эти самые чёрные камни сюда, в Лохт, что бы построить маленькую темницу для пленницы. Замок тоже был выстроен из тёмных камней, но они были местного происхождения и никакого влияния на силу Светлых не оказывали. Единственное, что объединяло этот замок с замками мира Первой Луна — архитектура.

Мысли об упрямой Вие отвлекли Шоэна от доклада, который уже четвёртый час произносил Старейшина рода Кхорд'Вэрдов. Мощный старик с иссиня-чёрными волосами, собранными на затылке в шикарный хвост, медленно капал словами, старательно доводя до аудитории все подробности сельскохозяйственных успехов, коих достигли крестьяне земли Кхорд. Слушатели радостно аплодировали цифрам, которые приводил господин Вэрд, вызывая в душе Шоэна лютую ненависть. Размеренность и медлительность собраний всегда вызывала протест у Тёмного, но в этот раз он не просто бесился, старательно скрывая за маской вежливого внимания своё состояние, он был готов взорваться в любую секунду и разметать это полусонное собрание по ближним и дальним окрестностям! А ведь впереди его ждала ещё и бессонная ночь. И он обязан будет наравне с другими шамда жужжать и возносить молитвы Великой Деве.

Стиснув зубы от неприятных мыслей, Шоэншус решил хотя бы мысленно удалиться с осточертевшего собрания и сунул в рот небольшую порцию ката, дав себе слово особо не злоупотреблять наркотиком в дальнейшем. В последнее время он стал замечать, что кат дурно влияет на его магические способности, но окончательно отказаться от удовольствия пока не мог.

Главный тайничий гневно вышагивал по своему кабинету, кляня все нежные чувства, привязанности, чувство долга и прочую романтическую чепуху, которая сыграла с ним такую злую шутку. Нет, Борода, конечно, понимал, что мужчина может любить женщину. Любить беззаветно, безответно, даже, бессловесно. Но то, что Долгуша предпочтёт свою подопечную службе в его ведомстве, он никак не ожидал.

Порванное пополам прошение об отставке старшего тайничего Микиты Долгуши так и лежало на столе главы княжеского сыска. Сам Микита уже давно покинул Ильвилес, и мчался назад, в Шихуны, к своей ненаглядной Милолике. А Борода всё вышагивал по кабинету, пытаясь понять, почему так произошло? Понять и решить, что же делать со своим подчинённым, отказавшимся выполнить его приказ? С одной стороны, прошение об отставке, вот оно, лежит на столе, хоть и порванное, а с другой... Терять такого ценного работника только из-за того, что Борода попытался выяснить подробности личной жизни боярыни Рыльской... а Долгуша, не будь дураком, поинтересовался:

— Расследование официальное?

Главный сыскарь так и выпучил на него глаза. Никогда, никто, ни при каких обстоятельствах не задавал ему подобного вопроса! Какое официальное расследование?! Поняв правильно молчание своего начальника, Микита отказался рассказывать всё, что знал о девушке, спасшей его хозяйку. А когда Борода решил на него поднажать, вынул из камзола уже готовое прошение и молча положил на стол.

— Даже так? — Борода изучающее посмотрел на своего подчинённого, словно это был абсолютно незнакомый ему человек. — Ты просчитал и такой вариант... Что ж, ступай...

Микита, так и не проронив больше ни слова, развернулся и вышел из кабинета. Когда закрывал дверь, услышал звук разрываемого листа и грустно улыбнулся.

'Умный парень, смелый... — вздохнул Борода, — и таких сотрудников я должен терять из-за какой-то там девчонки! Да пропади ты пропадом, Шадр, со своими просьбами! Колдуны криворукие! Наворотили делов, а я теперь расхлёбывай! Ну, уж нет!'

Через час всем тайничим Ильмении был разослан приказ прекратить активные поиски девицы Адель и её спутников. Если встретятся таковые, установить за ними слежку, но никаких действий против них не предпринимать, а сообщить об этом в столицу.

'Найдём, сдам её Шадру, а нет... Хотя, любопытная всё же девица...'

Как не пытался Шадр поговорить с Лесом, тот на контакт не шёл. Король эльфов тоже был недоступен. Ильвиэналий погрузился в своё вдохновение полностью, забыв про всё и вся. Судьба полукровки его перестала интересовать, так как в его бурном воображении рождалась невероятная, захватывающая история жизни и любви эльфийки и мага. Королева Ханна ссылалась на неотложные, срочные и наиважнейшие дела, свалившиеся на её хрупкие плечи, и в аудиенции отказывала. Но, на её помощь Шадр и не рассчитывал.

Зная, что Дельку в Ильмении ищут и маги и тайный сыск, но результатов пока, что снега летом, Шадр принял решение — ждать. Зачем зря тратить время и силы, когда можно просто набраться терпения и появиться в нужное время в нужном месте. И место это он вычислил: избушка травницы. Куда, как не домой, вернутся мать с дочерью? Если, конечно, вернутся...

Поставив сигнальный маячок на двери избушки, гроссмейстер удалился в Змеиный замок. Шадр заодно решил разобраться с магистром Гардашем, деятельность которого была более чем подозрительна.

Присутствие наставника в замке отчего-то раздражало Маера. За долгие годы он привык к самостоятельности. И ежедневные отчёты гроссмейстеру его сразу же начали напрягать. Нервное состояние магистра не укрылось от глаз Калины. Она бросала на него вопрошающие взгляды, но Маер делал вид, что не замечает интереса женщины.

Не дождавшись его объяснений, Калина заявилась к нему в кабинет ночью, нагло воспользовавшись телепортом, что было строжайше запрещено. Мало ли кого в этот момент принимает глава Ордена?

— Калина, как ты посмела? — вяло пробормотал Маер, понимая бесполезность своего гнева. Женщина и в Совет Ордена попала за своё бесстрашие, граничащее с наглостью, и неординарные поступки. Так что кричать на неё и требовать смирения, было бесполезно. Ещё, чего доброго, скандал ему закатит!

— На стук ты не отзываешься, — нахально заявила магичка, и уселась в свободное кресло.

Маер прекрасно знал, что в дверь к нему никто не стучался последние два часа, но уличать её во лжи и не подумал.

— Зачем пришла?

— Ты с возвращением Шадра стал сам не свой, Маер. Понимаю, что наставник давит на тебя, — Маер недовольно поморщился, — но, ты глава Ордена! — Мужчина тяжело вздохнул, таким образом показывая своё отношение к её словам. — Не вздыхай, а действуй! — Калина встала из кресла и пересела на стол, что тоже было недопустимо, но Маер плюнул и на это.

— Как?

— Что значит, как? — Серые глаза женщины округлились, делая её похожей на сову. — Ты хотел разобраться с Гардашем? — Маер состроил скептическую мину. Да, он поделился с некоторыми членами Совета мыслями насчёт своего заместителя, но никакого решения они не принимали. — Я думала, думала... — Калина пристально посмотрела в глаза магистру, словно что-то решая для себя. — Ладно, расскажу. Давно... лет двадцать назад, когда мы с Гардашем были... э-э-э... любовниками, — Маер даже бровью не повёл после её признания, — он мне проговорился. Даже не проговорился, а во сне пробормотал что-то про своего компаньона. Я тогда ещё сильно удивилась: какие компаньоны могут быть у мага, он же не торговец? Оказалось, что это маг. Причём Гардаш силой его восхищался! Это-то меня и удивило больше всего! И имя его запомнила: Шоэн.

— Я не знаю мага с таким именем, — Маер недовольно поморщился.

— То-то и оно... Я тогда забыла про всё это. Думала: бред, сном навеянный. А когда вся эта чехарда с девчонкой началась, заметила, что Гардаш занервничал. Мы, женщины, это лучше вас чувствуем. А потом он вообще запил. В последний раз, когда он в зюзю пьяный сюда заявился, я его навестила... — Маер постарался не улыбнуться ехидно. — Он нёс какую-то ерунду про Тёмных, про укроп, про Дерёзу какую-то. Не знаешь, кто это?

— Дерёза — его мать. А вот Тёмные... — Маер даже вскочил от возбуждения. — Ведь тогда к нам пришли Светлые, а Тёмные...

— Ты думаешь, нам грозят Тёмные? — Калина последовала его примеру и тоже вскочила со своего места. — Тёмные эльфы?!

— Тише... — прошипел магистр, закрывая её рот ладонью. — Не думаю, что этих Тёмных много... Но, и одного достаточно, что бы жизнь нам портить! И Гардаш снюхался с этим... Шоэном! Теперь понятно, откуда он все эти 'древние' знания черпал! Вот, упырь! Что ты от него ещё узнала?

— Да ничего больше. Послушала его бред, забрала вещи и ушла.

— А вещи-то тебе его зачем? — опешил магистр. Конечно, Калина была женщиной неординарной, но не на столько же, что бы красть вещи бывших любовников!

— Как это, зачем? Если у него была связь с Тёмным, могли быть вещественные доказательства: амулеты какие-нибудь ценные. Но я ничего не нашла! Совсем ничего! Даже обычных накопителей! У него вообще ничего не было, ни в одежде, ни на теле! Я потом одежду возвращать побоялась. Вдруг бы он посчитал, что это я у него побрякушки украла!

— А ведь у него немаленькая связка амулетов всегда на шее болталась! — медленно проговорил Маер, внимательно глядя на магичку.

— И я о том... Потерял или...

— Кто-то забрал... — закончил её мысль магистр, а через секунду добавил: — своё!

— Думаешь, это она? — еле слышно произнесла женщина, снова присаживаясь на стол, но в этот раз глава Ордена даже не заметил этого.

— Она пустая, Калина. Этой девушке кто-то помогает! Я это давно понял! Знать бы, кто?

Маер подошёл к окну и задумчиво уставился в черноту ночи. Несколько минут они оба молчали, обдумывая свой разговор. Калина не выдержала первая:

— А с Гардашем что делать будем?

Маер обернулся на её голос и принялся рассматривать женщину так внимательно, словно видел в первый раз. Калина поняла, что изучающий взгляд магистра не имеет к ней никакого отношения, и мысли его очень далеко от её персоны.

— Знаешь, мне очень хочется провести его через обряд 'Изъятия силы', — подтвердил он её выводы, — только, боюсь, Шадр не позволит!

— А если не спрашивать? — лукаво улыбнулась Калина.

— Когда он отсутствовать будет! Точно! Лишь бы Гардаш ничего не заподозрил и не сбежал!

Пшота тяжело дышал и не приходил в себя уже целые сутки. А ведь только вчера утром он проснулся с таким радостным настроением, что все, даже старый лекарь Андрий, решили, что кризис миновал и боярин пошёл на поправку. С аппетитом съев куриный бульон из заботливых рук жены, Пшота до самого обеда разговаривал с Милоликой о всяких пустяках, делал ей комплименты, благодарил за заботу, даже планы на будущее строил. Его не огорчали даже невнятные ответы Лики на его прямые вопросы об их совместном будущем. Пшота счастливо улыбался и клялся жене, что непременно снова завоюет её любовь. Боярыня не хотела расстраивать его своим категоричным отказом, но и напрасных обещаний давать не собиралась.

А после дневного сна Пшота не проснулся. Экстренно вызванный лекарь только беспомощно разводил руками, не понимая, почему произошло такое резкое изменение в состоянии раненого. Ведь утром жизненные показатели были не просто высоки, а почти соответствовали норме. К ночи поднялась температура. Пшота не просто горел, он сгорал в сухом горячечном огне. Старый Андрий менял холодные компрессы, но это мало помогало, как и настой из ивовой коры. Его коллега — маг, как мог, поддерживал внутренние органы в рабочем состоянии, но было похоже, что пациент перестал бороться за свою жизнь. Сменив в очередной раз полотенце на огненном лбу боярина, Андрий решил поговорить с Милоликой.

— Лика, голубушка, послушай меня, — он взял её холодную руку в свои, и стал поглаживать, словно успокаивал ребёнка.

— Он... уходит? — выдавила из себя бледная, напуганная женщина.

— Да... У него нет того, что бы удерживало в этом мире.

— Как же так? — на глазах Милолики заблестели слёзы. — Почему нет?

— Ты не сердись на меня, старика, но... я же был тут вчера, слышал, что он тебе говорил... Ты — его якорь, его смысл жизни, и только ты можешь удержать его здесь... — Боярыня молчала, не зная, что можно возразить на эти слова. Всё правильно: может удержать только она. Да вот только удержать она его хочет, что бы потом развестись, а этого как раз не надо Пшоте. Вот и получается, что нет у него этого самого якоря. — Прости его, девочка! Дай возможность вернуться, доказать свою любовь... отложи развод, если не можешь сейчас поверить!

— Я дала себе слово, — всхлипнула боярыня.

— И из-за этого не можешь простить мужа? — поразился её словам лекарь. — Или не хочешь?

— Это так трудно...

— Простить?

— Да! Я не хочу прощать его из жалости, — Милолика пыталась удержать слёзы, которые градом потекли по щекам, но изболевшаяся душа требовала сброса напряжения.

— Тогда дай ему спокойно умереть, — сухо и довольно жёстко сказал Андрий и вышел из комнаты.

Милолика тихо и тоненько завыла, медленно опускаясь на колени перед постелью мужа. Его горячая рука свисала с кровати. Женщина взяла его ладонь, и прижалась к ней губами. В памяти всплыли мгновения их странной семейной жизни, когда Пшота искренне восхищался и любил её. Их было не так много, но они были столь яркими, что сейчас именно эти счастливые мгновения отодвинули на задний план боль и страдания. Лика вспомнила, какими нежными и ласковыми могут быть руки мужа, как крепко могут обнимать, как легко могут носить...

— Прости меня, — прошептала Лика. Она и сама не поняла, почему попросила прощения, а не прощала мужа. Нет, она не собиралась извиняться за то, что позволит ему сейчас умереть. Как раз наоборот. Она собиралась стать для него якорем. — Вернись ко мне! Вернись... Мы попробуем начать всё сначала, словно и не было ничего, обещаю тебе. Только живи, Пшота, ты слышишь меня? Живи!

— Госпожа, — служанка тронула Милолику за плечи, — Вам надо отдохнуть. Идите, я тут побуду. Господин Андрий объяснил мне всё, что надо делать для хозяина.

— Нет, я останусь здесь, с ним... — Она поднялась с пола, поменяла мужу компресс, протёрла тело уксусным раствором, поправила повязку на ране. Потемневшая кожа под бинтами совсем расстроила боярыню. Лика, несмотря на запреты мага — лекаря, плюнула на свое истощение, удобнее устроилась в кресле, и наложила руки на рану, стараясь сконцентрировать в ладонях всю свою жизненную силу. — Живи, Пшота...

На утро старик Андрий, ожидавший плохих вестей из особняка Рыльских, но, так и не дождавшийся, сам прибежал проверить, что же случилось за ночь с Пшотой. Боярин был всё так же без сознания, но жар спал, не грозя немедленной смертью. Бледная Милолика сидела рядом с его постелью и неотрывно смотрела на мужа, держась за его руку. Именно держась, так как её собственное состояние тут же вызывало опасение у лекаря. Даже неспециалисту сразу было видно, что женщина держится на последнем упрямстве.

Андрий понял, что требовать что-то от боярыни сейчас просто нет смысла. Пользуясь своим служебным положением, он распорядился принести в комнату Пшоты ещё одну кровать для Милолики. Не хочет покидать мужа? Хорошо! Вот пусть и лежит рядом с ним! И за руку держит, и гладит, и вообще, делает что хочет, в рамках дозволенного, разумеется.

Слуги моментом выполнили его указания, установив рядом вторую кровать. На удивление, Милолика не сопротивлялась, когда её укладывали в постель. Только руку мужа отнять не позволила, тихо рыкнув на осмелевших слуг.

— Вот так-то лучше, голубушка, — улыбнулся Андрий, — а то придумала — развод...

Дельке не спалось. Её тело по непонятной причине мелко трясло. Спросить о своём странном состоянии Ави она не решилась, так как чувствовала, что к состоянию здоровья это не имеет никакого отношения. А поговорить хотелось. Вот только с кем? Истома сладко спал после тяжёлого трудового дня. К своим пирогам он не допустил ни одного помощника. Разве что Кроха был у него на подхвате. Молодой дракири тоже спал, чему-то улыбаясь во сне.

Девушка, наконец, смогла внимательно рассмотреть лицо своего спасителя и пришла к выводу, что Том и Таш симпатичнее. Но было в лице Крохи что-то такое, что притягивало внимание. Так и не разобравшись с внешностью парня, Делька вышла на свежий воздух. У костра сидел Орвид и вдохновенно пялился на костёр.

'Не спится?'

Делька смутилась, подумав, что отец мог услышать её мысли о Крохе.

'Не спится...'

'Тебя что-то тревожит, — констатировал голос Энана. Сейчас в нём не было и капли привычного ехидства. — Расскажешь?'

'Угу... Только... я стесняюсь'.

'Значит, тревожат тебя парни, — вновь догадался дух, не позволяя высказываться отцу семейства. — Кто конкретно?'

'Пап, скажи, — не обращая внимания на любопытного духа, обратилась Делька к отцу, — а можно любить брата?'

'Что значит, можно? — опять влез Энан. — Не можно, а ну... Погодь, ты же не про Истому сейчас...'

'Энан, не лезь, а? — жалобно попросила девушка. — Я с папой хочу поговорить'.

'Подумаешь... Говори!'

'Если ты говорила не про Истому, — наконец отозвался Орвид, — следовательно, тебя интересует Асташ'.

'Угу. Понимаешь, мне сегодня Том рассказал, что Зарина выбрала его... ну, Таша... женихом, — Делька горестно поджала губы. — Я понимаю, что это... для дела, но мне так плохо от этого стало! А ведь я его братом считала! Ведь мы же с детства... Разве можно так... из-за брата?'

У неё была такая грустная, расстроенная мордашка, что Орвид невольно улыбнулся.

'Он привлекательный парень, Адель, и ты, как представительница противоположного пола, это чувствуешь сердцем. В твоих воспоминаниях — он мальчик, который стал тебе братом. А сейчас перед тобой мужчина... Привлекательный, надо отметить, мужчина. Ты пытаешься умом соединить этих мальчика и мужчину в одного человека с уклоном в сторону мальчика, а сердце твоё выбирает мужчину... Зарина сделала такой же выбор, и это тебя расстроило'.

'Значит, это — ревность?'

'Очень похоже, — согласился Орвид. — Вот только какая? Ревность сестры или влюблённой девушки?'

'Но...'

'Я не замечал, что бы Делька влюбилась в этого громилу!' — нарушил молчание Энан.

'Почему это он — громила?! — возмутилась девушка. — Они очень похожи с Томом... фигурой!'

'А может, и влюбилась, — сообщил дух. — Видишь, как защищает его! За лопоухого так не вступилась бы!'

'Пап, чего он?' — Делька прижалась к плечу Орвида, словно просила защитить от приставучего духа.

'Он просто сам никогда не любил, девочка моя, вот и куражится!' — наместник обнял расстроенную дочь за плечи.

'Кто не любил?! Я не любил?! — возопил возмущённый дух. — Да я любил больше вас всех вместе взятых! Неолу!!! А вы!..'

'Маму Тома?' — уточнила тут же встрепенувшаяся Делька.

'Да! Если бы не служба в пограничном гарнизоне, я не пропустил бы рождения сына! И спас бы Неолу от смерти!'

'Ты не можешь говорить об этом с уверенностью, — возразил Орвид. — Неизвестно, отчего она умерла'.

'Очень даже известно, — буркнул дух. — Простуда была. Я узнавал... А потом осложнение. Уж с простудой я бы справился'.

'Прошедшего не вернёшь...' — вздохнул наместник и зябко поёжился.

'Тебе-то повезло, — попенял ему Энан. — День — два, и увидишь свою Вию'.

'Скорей бы и... страшно'.

'Страшно? — изумилась девушка, заглядывая в глаза отцу. А он опять подивился ярко-зелёному цвету глаз дочери, в которых золотыми искрами отражалось пламя костра. — Почему, пап?'

'Столько лет прошло... Я сильно изменился, и не только внешне. Примет ли она меня?'

'Примет...'

Делька верила, что мама не оттолкнёт отца своего единственного ребёнка. Вдруг страшная, неприятная мысль врезалась в мозг: 'У мамы за это время могли родиться другие дети... И у них должен быть другой отец...' Она нахмурилась, отгоняя гадкую мысль и осторожно посмотрела на задумавшегося Орвида. Но отец так глубоко погрузился в свои мысли, что Делька его не услышала.

'Вот то-то и оно...' — почти ощутимо вздохнул Энан.

Вия расшатала камни под решёткой. Крупные валуны, с трудом, но всё-таки поддались и вывалились из кладки, а мелкие осыпались сами к её босым ногам. Верхнюю и боковые части решётки она освободила от камней до этого. Теперь предстояло вырвать прутья, а сил на это у измождённой женщины осталось совсем немного. Шоэн и так не баловал её разносолами. Основной её пищей были хлеб и вода. А воду в последние несколько недель она принимала по минимуму, почти всю тратя на полив камнеломки и железных прутьев. Ржа понемногу, но съедала металл, делая его более податливым. Сухой хлеб без воды как-то не шёл, но голода Вия не чувствовала, только слабость.

Эльфийка дала себе передохнуть совсем немного и решительно взялась за решётку. Натужный стон, вырвавшийся из её груди, спугнул любопытную птицу, примостившуюся на ветке орешника. Вия напугалась, что её могла услышать не только птица, но пути назад не было, и она снова сделала попытку вырвать решётку из каменного захвата. Когда от рывка она покачнулась назад, то сразу даже не поняла, что держит злосчастную решётку в руках, а путь к свободе открыт.

Победная улыбка озарила её бледное лицо, в темноте камеры полыхнули зелёные глаза. Воодушевлённая успехом, Вия подтянула к образовавшейся дыре деревянную лавку, служившую ей ложем и стала карабкаться на волю. Она не обращала внимания на боль от содранной на ладонях и локтях кожи, наплевала на треск разрываемой материи, не выдержавшей напряжения побега. Раны — они заживут. Рваное платье? Да кто её увидит в этой глуши? Главное, что она вдыхала чудесный воздух леса, который вливался в неё с потоками хлынувшей силы.

Подождав, пока тело адаптируется к давно забытым ощущениям, а сердце перестанет бешено колотиться в груди, Вия углубилась в лес, следуя на едва уловимый зов крови. Она чувствовала, она знала, что её дочь, её маленькая Делька где-то совсем рядом. И она её обязательно найдёт!

Делька зашебуршилась во сне, пытаясь не проснуться, не потерять еле уловимой связи с приснившейся мамой. Из её сомкнутого рта вырвался сдавленный стон. Девушка обиженно шмыгнула носом и утёрла его кулаком. Орвид бережно поправил одеяло на её плечах и снова уставился на догорающие угли. Что-то ему подсказывало, что наступающий день принесёт с собой много событий. И не мешало бы перед этими событиями хорошенько выспаться. Но сон не шёл. Тревога не покидала его сердце, не давала успокоиться. Энан пару раз пытался завести с ним душеспасительный разговор, но натыкался на глухую стену. Орвид ни с кем не хотел обсуждать своё состояние, а уж тем более с наглым духом, хоть тот в последнее время стал вести себя гораздо миролюбивее.

Дождавшись рассвета, Орвид объявил побудку. Они и так застряли тут на два дня, и надо было двигаться вперёд. Команда быстро подкрепилась вчерашними пирогами. Даже Ави безропотно съел свой паёк, хотя и пытался показать, что делает великое одолжение. На его лицедейство обратил внимание лишь Кроха, предложив избавить эльфа от невкусной еды. Но Авиатаниэль мужественно дожевал пирог, чем заслужил глубокое уважение молодого дракири.

Телепортом команда перебралась на небольшую поляну, до которой вчера дошёл Орвид. Куда двигаться дальше, им предстояло ещё разобраться. Наместник распределил обязанности между членами команды. Кроха должен был снова помедитировать и определить, далеко ли до замка Тёмного? Том, Делька и Зарина должны были охранять парня. Сам Орвид, Асташ и Ави отправились в разведку, углубившись в лес в разных направлениях.

Встретив восход солнца, как и положено, на ритуальной скале, лохтские шамда вознесли последнюю молитву своей богине. Пока другие дружно жужжали, погружая себя в глубокий транс, Шоэн изнемогал от злости. Гнев кипел в нём ещё с дневного заседания, а ночное бдение лишь усугубило состояние Тёмного. Причину своей злости он видел в местных обычаях, невыносимо медлительных и нудных. Когда же колдуны завершили обряд и принялись церемонно прощаться друг с другом, Шоэншус просто рассвирепел.

Интуиция ему подсказывала, что в замке случилось что-то непоправимое, а он должен потратить ещё час драгоценного времени на раскланивания, расшаркивания, пожелания доброй дороги и прочая, и прочая. Наплевав на мнение остальных шамда, Шоэн спешно покинул ритуальную скалу и переместился в замок. К его удивлению, дома всё было тихо и спокойно. Но интуиция не замолкала. И вот тогда Тёмный понял, куда ему следует срочно явиться. Мысль о том, что пленница могла сбежать или умереть, погнала его по подземному переходу к камере Вии. Добежав до двери в темницу и отдышавшись, Шоэн с облегчением увидел, что все его запирающие заклинания на месте. Он снял магические замки, открыл дверь и жуткий вой вырвался из его глотки. Пустая камера с развороченным окном ввела его исступление.

Сбежала! Она сбежала!!!

Забыв, что умеет телепортироваться, он снова по подземному переходу ринулся в замок. На его вопли сбежались немногочисленные слуги и охранники, не понимающие, что довело хозяина до такого состояния.

Гневно сверкая глазами, Шоэн раздавал указания, кому и что делать. Когда охранники кинулись выполнять приказ, дорогу им преградила полуобнажённая девушка, пытающаяся ладонью прикрыть душераздирающий зевок.

— Шоэн, что за сумасшедшая побудка ни свет, ни заря? — промурлыкала она бархатным голоском, кокетливо прикрываясь прозрачным пеньюаром.

— Вия сбежала! — прохрипел Тёмный. — Мы на поиски!

— Я с вами! — мгновенно проснулась девица.

— Иди с ними, если хочешь, — Тёмный кивнул на зазевавшихся охранников, глазевших на прелести девушки. — Чего встали, остолопы?! Шкуру спущу, если её не найдёте! — Охранников как ветром сдуло. — Я шлюзы проверю!

— Вот ещё, — девица скривила губки, гордо развернулась и, плавно покачивая бёдрами, направилась в свои апартаменты. — Без них обойдусь!

— Как знаешь, Ллоя... — зло буркнул Шоэншус и исчез в телепорте.

Ллоя быстро облачилась в доспехи, вооружилась и переместилась в лес, неподалёку от темницы из чёрных камней. Следов Вии оказалось немного. Да она и не надеялась обнаружить что-либо существенное. Как не слаба была Светлая, но даже в таком состоянии могла бесследно скрыться в лесу. И не им, каменным эльфам, тягаться в этом с лесной жительницей. Выбрав направление почти наобум, смелая воительница двинулась на поиски беглянки... а наткнулась на совершенно другого субъекта.

Яркий, ослепительный блондин, сидел на нижней ветке красного дуба и с любопытством наблюдал за её действиями. Когда Ллоя заметила, что за ней нагло подглядывают, ретироваться уже было поздно. Да и не собиралась она спасаться бегством. Тем более что Светлый был весьма симпатичным.

— Ты кто? — сурово вопросила девушка, на всякий случай оголяя свой клинок.

— Ну вот, — огорчился эльф, — даже ещё не познакомились, а ты мне уже угрожаешь!

— Исключительно в целях самозащиты, — вроде как оправдалась девушка и опустила меч, но в ножны обратно не убрала.

— Так я же ещё не напал! — очаровательная улыбка озарила лицо Ави.

— А собираешься? — нахмурилась Ллоя. Светлый ей нравился, но она прекрасно понимала, что он явился сюда не просто так. И вполне возможно, пленницу из темницы освободил тоже он, и теперь поджидает похитителя, дабы воздать должное.

— Смотря, какие у тебя намерения, — продолжал скалиться эльф, нагло разглядывая её фигуру.

Ллоя под его раздевающим взглядом слегка занервничала, хотя раньше за собой скромности не замечала. Обычно она специально одевалась так, что бы больше открыть своё тело, чем закрыть. Даже доспехи у неё были очень и очень сексуальные. И вот впервые в жизни она пожалела об этом.

— Чего уставился? — недовольно поинтересовалась она у эльфа.

— Нравишься, — просто ответил Ави и легко спрыгнул с дерева. — Я так понимаю, ты охранница Шоэна?

— Родственница, — горделиво поправила Ллоя. А потом зачем-то добавила: — Дальняя.

— Дальняя, это хорошо... А вот я близкий, самый близкий, понимаешь?

— Муж что ли? — Ллоя явно расстроилась. Её высокий лоб разделила горестная складка, уголки губ капризно изогнулись вниз.

— Брат! — Ави в один прыжок оказался рядом с ней и стиснул девушку в объятиях. Ростом она оказалось совсем невысокая, и едва доставала ему до подбородка. — Покажешь, где она?

— Не-а, — мотнула головой пленённая девица. Эльф сжал её крепче, показывая, кто тут диктует условия. Ллоя недовольно хмыкнула, но решила, что собственная жизнь дороже, чем чужая тайна. — Она сбежала этой ночью. Я её ищу...

— Хм, сбежала... Это она умеет! Так значит, надо её найти!

— Ну, ты ищи, а я, пожалуй, домой вернусь, — Ллоя скромно потупила глазки, всем своим видом показывая, что домой ей совершенно не хочется.

— Нет, ты моя пленница, мой трофей! Так что пойдёшь ты со мной... если хочешь, конечно.

Девушка сначала не поняла, чего вдруг засмущался эльф. Но, разобравшись, куда пялится Светлый, задорно хихикнула.

— Ты идти-то в состоянии, победитель?

— Пара минут и всё будет в норме! — натужно проскрипел Ави, пытаясь унять бухающее сердце.

— Раз у нас есть пара минут, давай хоть познакомимся! Ллоэшанэль. Для друзей — Ллоя.

— Авиатаниэль... Ави... А мы что, уже друзья?

— Хотелось бы, — кокетливо промурлыкала девушка. — Ещё лучше — близкие друзья...

— Кто бы спорил, — радостно согласился Ави и смело поцеловал девушку в губы. Выроненный из ослабшей руки меч, больно ударил эльфа по ноге, но поцелуя тот не прервал.

Глава 14

И за око выбьем мы два ока, а за зуб всю челюсть разобьем.

Из песни позднего сталинизма

'... и надлежит девицу, под видом несчастного случая, либо разбойного нападения умертвить!

По всему получается, Ваше Первосвятейшество, что Делька эта, как есть — упырица, коли её тайно убить повелели! Посему прошу Вашего благословения на освящение всего села. А дом, в котором она сожительствовала с братом, надо предать огню!

Засим, прощаюсь и жду Ваших распоряжений.

Жрец храма Голубого Источника, Пафнатий'.

Иуаний отложил письмо. Злорадная усмешка скривила его добродушное пухлое лицо. Вот и разобрались, слава Пресветлым, с таинственным разрушителем храмов! Кто бы мог подумать, что им окажется простая сельчанка? А Маер ещё тогда, сразу после трагедии в Больших Ключах, всё понял, но никому ничего не сказал.

Жрец удовлетворённо потёр руки, пододвинул к себе письменные принадлежности и начал сочинять ответ Пафнатию.

Да, им несказанно повезло, что вдова сельского старосты, который скоропостижно скончался, свалившись с крыши, отнесла все мужнины бумаги в храм, а не сожгла, как требует Устав тайного сыска. Почему баба посчитала, что храмовый жрец является приемником дел старосты, осталось загадкой. Но именно эта её оплошность дала главному божнику Ильмении такие необходимые сведения. Теперь он знал, как выглядит опасная девица и её брат, если он ей брат, конечно. Знал, что отправились они в Вон-Вож. Так что Иуаний надеялся быстро отыскать беглецов. Надо только было оповестить всех жрецов, дать им точное описание внешности молодых людей и чёткие указания, как действовать, если таковые объявятся.

Пафнатию же следовало разъяснить, что не стоит разглашать тайные сведения, которые им стали известны. Село освятить он, разумеется, может, но под другим благовидным предлогом. Например, для предотвращения несчастных случаев. А вот дом сжигать не стоит. Это привлечёт ненужное внимание к личности Дельки. Слухи, опять же пойдут. Ведь никто не знает, может в селе живут её единомышленники или сочувствующие. Так что будут они действовать так же, как и княжеский сыск: тайно и негласно.

Главное, что бы Пафнатий дождался его письма, а не начал карать огнём и мечом, кипя от праведного гнева. Ради этого Иуаний даже не пожалел самого быстрого своего почтаря.

Асташу не повезло так, как Ави. Охранники замка были не так миролюбиво настроены, как Ллоя. И уж тем более не собирались с ним кокетничать и флиртовать. Трое крепких мужчин вынырнули, словно из-под земли и тут же приняли боевые стойки. Таш не стал их разочаровывать. Его новенький меч блеснул на солнце, как будто радовался предстоящей поживе. Левая рука стиснула кинжал.

Враги напали не раздумывая. Гуртом.

— Господа! — язвительно крикнул Таш, отбив первую атаку. — В порядке... очереди! — Он сделал ложный выпад и достал самого неповоротливого соперника кинжалом. Тот схватился за окровавленный бок, попытался сделать шаг, но рухнул на траву. — Первый!

Таш злорадно оскалился, ожидая новой атаки. Охранники замка, замешкавшиеся на секунду, вновь набросились на него, стараясь не подставляться, как их раненый коллега.

Отбивая удары и нападая сам, Асташ понял, что вывод из строя первого охранника был для него счастливой случайностью. Соперники ему достались матёрые. Отступать, несмотря на ранения, не думали, рассчитывая на своё численное превосходство. Пока они бились почти на равных, но через какое-то время его усталость даст им преимущество. Следовательно, пока есть силы, надо было срочно применять какую-нибудь хитрость и избавиться хотя бы от одного врага. Один на один биться было бы гораздо легче.

Охранники, видимо, тоже пришли к какому-то выводу, и применили против Таша, явно, отработанный приём. Он еле успел увернуться от их клинков, упал на землю, перекатился, оказываясь сбоку от левого соперника. Охранник развернулся в его сторону, сделал шаг и наткнулся на подставленный меч. Второй соперник был выведен из строя, а вот от третьего отбиться Таш не успевал уже сам. Тот уже занёс над ним холодное лезвие, когда из-за соседнего дерева в него полетел боевой пульсар. Охраннику ничего не оставалось делать, как разворачиваться лицом к новому невидимому врагу и отбивать фаербол мечом. По тому, как пульсар стёк по лезвию, стало ясно, что меч у него заговорённый. Мужчина язвительно ухмыльнулся, теряя при этом драгоценные секунды.

Асташ играть в благородство не стал и, быстро вскочив на ноги, рубанул по беззащитной спине мужика.

— Таш, в лагерь! — услышал он приказ Орвида, донёсшийся из-за деревьев.

Пользоваться магическими переходами Асташ уже научился. Догнав наместника, он, не останавливаясь, влетел в телепорт, стараясь не думать о плохом. Но, в конце концов, там, на поляне, остались Зарина и Истома. Уж они-то как-нибудь защитят Дельку, пока не подоспеет подмога в их лице.

С молодым дракири происходило что-то неладное. Он вдруг перестал жужжать, замер, а потом забился, словно всё его тело свела судорога.

— Tbatlo, Ta'hscha zkure! Vero vero... Xatari nbatle! Ta'hscha...

— Таш?! — Истома за плечи потряс практически невменяемого Кроху. — Что с ним?

Девушки тут же оказались рядом, с тревогой ожидая пояснений.

— Xatari nbatle!

— Чего, нбатле? — Продолжал трясти его Истома, понимая, что с Ташем что-то случилось.

Парень слегка проморгался, одарил всех невменяемым взглядом, ткнул пальцем в меч Тома и замахал правой рукой, сопровождая свои действия звуком, напоминающим 'вжик — вжик'.

— На него напали, — рявкнула Зарина и кинулась в лес.

Истома, недолго думая, отпустил плечи Крохи, и ринулся за девушкой, на ходу вынимая меч. Делька собиралась побежать следом, но, видя, как тряпичной куклой опускается на траву тело дракири, бросилась ему на помощь. Парень, неосторожно прервавший свой транс, чувствовал себя так, словно его только что протащило через мельничные жернова. Руки и ноги были ватными, взгляд не фокусировался, язык заплетался. Кроха виновато смотрел на суетящуюся вокруг него девушку.

Делька прислонила его спиной к дереву, но парень беспомощно завалился на бок, как только она его отпустила. Девушка уже стала подумывать о том, что бы привязать его к дереву, но так, что бы он мог, в случае необходимости, самостоятельно отвязаться. Сделать задуманное она не успела. Всполошённый взгляд парня куда-то за её спину и, последовавший за этим гадкий смешок, заставили её резко обернуться.

Шагах в тридцати от неё стоял невысокий, если не сказать, маленький, коренастый мужчина, очень похожий лицом на взрослых представителей дракири. Вот только рост и довольно крупные мясистые уши не соответствовали признакам данного народа, зато очень даже вписывались в приметы Тёмных эльфов. Да и физиономия его была Дельке знакома.

— Ш-ш-шоэн, — прошипела девушка, выпрямляясь во весь рост. — Ш-ш-шваль!

— Хм... Ты знаешь, девочка, — Тёмный, не переставая гадко улыбаться, сделал к ней несколько шагов. Он прекрасно видел, что это дочь Светлой, и что она совершенно пуста магически. Гардаш не обманул. Девчонку вычистили основательно. Можно даже сказать, выскребли. — Это просто замечательно, что ты сюда явилась сама! Теперь Вия сделает всё, ради твоего спасения!

— А что, меня надо спасать? — глумливо вопросила Делька.

На её лице заиграла такая злорадная улыбка, что, не будь Тёмный убеждён в полной безобидности девчонки, то, возможно, и задумался бы над её странным поведением. Шоэншус усмехнулся и начал плести парализующее заклинание. На мальчишку дракири, пытающегося подняться на ноги в трёх шагах от Дельки, он не обратил никакого внимания. Целитель был для него абсолютно безопасен.

Делька поглядела на холодную вязь в руках у Тёмного и потянула его силу к себе. Ручеёк магии безропотно потёк в её руки. Привычным движением она начала скатывать клубочек, разрушая тщательно выплетаемое заклинание. Чтобы Шоэн раньше времени не понял, что с ним происходит, девушка решила заговорить ему зубы.

— Дяденька, а почему ты такой маленький? В детстве плохо кормили? — Тёмный зыркнул на неё недовольно. У него и так заклинание плохо выплетается, а эта ещё с издёвками лезет. И кат напрасно жевал. Знал ведь, что гасит магию, так нет... — А уши, почему такие толстые? Драли много? — Эльф молчал. — Плохим ты был мальчиком, дяденька! Никого не любил. Тебя никто не любил!

— Замолчи!

— Злой ты, невоспитанный! — Руки Дельки работали быстро. Клубок вырос уже до значительных размеров, но и силы у Тёмного было ещё много. Так что отвлекать пришлось долго. — Таких как ты, девушки не любят! Они любят добрых, благородных и высоких, — выделила она последнее слово. — А ты, дяденька, чего доброго в жизни сделал? Может, котёночка какого подобрал?

— Какого котёночка?! — взревел Шоэн, понимая, что заклинание у него не получается, рассыпаясь на составляющие компоненты, а в нужную формулу не складываясь.

— Тебе бы пошёл беленький. Для контраста. Или рыженький... Пятнистые тоже ничего бывают...

— Сейчас ты сама станешь пятнистой! — Гнев Тёмного напугал Кроха, который почти ползком бросился на защиту наглой девчонки. А вот на неё саму не произвёл никакого впечатления. Она только назад отступила, но страха не показывала. Шоэн и сам чувствовал, что девушка совершенно спокойна, даже хладнокровна и очень сосредоточена. Он попытался создать фаербол, но понял, что и это заклинание ему неподвластно. Прислушавшись к своим ощущениям, он с ужасом понял, что магический резерв его практически пуст. Стараясь не верить промелькнувшей догадке, Тёмный посмотрел на руки девушки. — Что ты делаешь? — прошептал он в ужасе. Верить в происходящее не хотелось, но глаза его не обманывали. Пустая, без капли магии, девчонка, бессовестно обворовывала его, забирая силу. Почти прозрачный, с переливающимися маслянистыми пятнами, клубок всё увеличивался в руках Дельки. Она уже знала, что вытянула из Тёмного почти всю силу, и это доставляло ей огромное удовольствие. Он ведь тоже был виновником её сиротской судьбы, и час расплаты настал. — Тварь! — прохрипел Шоэншус, выхватывая из ножен меч. Теперь только банальное оружие могло помочь ему победить.

— Тобой созданная тварь! — окрысилась Делька, дёрнула силовую струю на себя, отрывая её от хозяина. Шоэн взвыл так, что кровь застыла в венах. Напуганные жутким воем, с деревьев взлетели птицы, своими криками усугубляя душераздирающий звук. Девушка довольно ухмыльнулась. — Больно, да?

Тёмный бросился на неё со свирепостью бешеного животного. Делька откинула клубок с его силой в сторону и увернулась от первого удара. Сзади охнул Кроха. Шоэн вновь рубанул, а Делька снова уклонилась. Девушка не осознавала, как это у неё получается. Просто время вокруг неё потекло гораздо медленнее. Она отчётливо видела, как не спеша замахивается Тёмный, как неестественно плавно поднимается с земли Кроха, как осторожно двигается в её сторону серебристо-матовое лезвие меча. Такие же странные медленные движения она видела всего единственный раз в жизи: там, рядом с Провалом, когда Истома падал в пропасть. Всё происходило точно так же. Но тогда она не успела удивиться. Просто нырнула вслед за братом к обрыву, хватая его за руки.

Шоэн понял, что девчонка перешла на второй уровень скорости, и попытался проделать то же самое. Ускориться удавалось ему с трудом. На эту способность точно плохо действовал кат, затормаживая реакции организма. Грязно выругавшись, мужчина вновь начал остервенело размахивать мечом, пытаясь хотя бы ранить вёрткую девицу. Ведь она была безоружной, следовательно, угрожать ему ничем не могла. А то, что скачет по поляне быстро, так и силы у неё не бесконечные. Поскачет, поскачет, да успокоится! Просто погонять её надо получше, что бы быстрее устала.

Столь радужным перспективам не суждено было сбыться. Сам того не зная, Шоэншус повторил судьбу Дельки, получив по затылку мощный удар дубиной. Мозг предусмотрительно отключился, и Тёмный свалился на траву, даже не рыкнув.

— Мама, — прошептала Делька, не веря своим глазам.

Бледная, оборванная женщина, с измождённым лицом и впалыми глазами, не в силах даже улыбаться, опиралась на палку, которой только что обезвредила врага.

— Доченька...

— МАМА!!! — Делька бросилась обнимать Вию. — Мамочка! Живая!

— Девочка моя! — Эльфийка почти упала в объятия взрослой дочери. — Какая ты стала!

— Мамочка!!! Нашлась... — Слёзы градом потекли по её щекам. — Мамочка...

— Погоди, — Вия отстранила от себя рыдающую от радости дочь и посмотрела на Шоэншуса. — Надо его связать!

— А ты его разве не убила? — всхлипнув, удивилась Делька.

— Дубиной его не убьёшь... Контузила только. Этот парень с тобой? — настороженно поинтересовалась Вия, кивая на Кроху, который с энтузиазмом принялся помогать им связывать Тёмного.

— Да. Это Кроха. Он с нами. Мама... папа тоже здесь, — Делька с замиранием сердца следила за реакцией матери на это сообщение.

— Кто? — В глазах Вии мелькнула паника. — Орвид?

— Да...

— Не-ет...

Она вскочила на ноги, словно собиралась убежать. Прямо перед ней открылось око телепорта, и на поляну выбежал темноволосый мужчина с мечом в руках. А за ним буквально выпрыгнул парень довольно внушительных габаритов.

— Вия... — Мужчина остановился с растерянным видом, опустил меч и, словно не веря своим глазам, сделал шаг к эльфийке. — Вия!

— Нет!

Женщина резко развернулась и опрометью бросилась в лес.

— Мама! — Делька рванула следом.

Орвид устало повалился на траву, с трудом сдерживая стон разочарования. Даже то, что враг, уже обезвреженный, валялся тут же на поляне, его не радовало.

'Ха, а Делька-то его почистила! — радостно сообщил ему Энан. — Способная у нас девочка! Эй, Орвид, ты чего?!'

'Отвяжись!'

'Так всё хорошо закончилось! Чего с тобой случилось-то?!' — не понимал его похоронного настроения дух.

'Вия... Она меня не признала...'

'Дурак! — вернулся к своей язвительности Энан. — Как есть — дурак! А ещё — сопливый мальчишка!'

'Сам ты... Отстань, а?!'

'Хотел бы я тебя проучить за самомнение, но, ладно, не буду, — ворчливо заявил дух. — Сразу видно, что ты женщин абсолютно не знаешь! — Орвид вздохнул, но в спор вступать не стал. — И не вздыхай! Говорю, что не знаешь, значит, так оно и есть! Не знаешь и не понимаешь! Если бы ты был ей безразличен, то она не удрала бы от тебя, а спокойно обсуждала сейчас насущные вопросы. Такие, как: возвращение домой; куда сдать пленённого врага; с кем будет жить дочь...'

Энан замолчал, давая возможность своему носителю самому поработать мозгами. Но, видно этот процесс у наместника не пошёл, так как через какое-то время он потребовал от духа следующей порции объяснений:

'И что?..'

'А то, что она тебя застеснялась... Нет, не так. Она застеснялась своего вида! Женщина встретила своего любимого мужчину, а выглядит как...'

'Как она выглядит?! — буквально взбеленился Орвид. — Нормально она выглядит!'

'Нормально?! Да ты что, ослеп что ли? Платье рваное, волосы спутаны, худая!!!'

'Худая?!!'

'Ты бы пошёл к ней... Эй, безмозглый, возьми Делькин мешок!'

'Зачем?'

'Там одежда запасная, идиот... А ведь всего десять минут назад был нормальным, адекватным мужиком...'

Вия сидела на берегу небольшого ручья, обнимая плачущую дочь, и сама готовая расплакаться.

— Мама... почему ты убежала? — Делька всхлипнула и привычно потянулась кулаком к носу. Вия перехватила её руку и грустно покачала головой.

— Ты так и не избавилась от этой привычки, — мягко пожурила она дочь.

— Ты не ответила.

— Сама не знаю... Испугалась.

— Чего? — вытаращила на неё глаза Делька. Какого угодно она ждала объяснения, но, только не такого. Мама, и испугалась?!

— Глупо конечно, но... посмотри на меня, — Вия потрепала обрывки своего платья. — Я же грязная... в драных обносках...

— И всё? — поразилась Делька.

— На голове — гнездо!

— Мама! Разве можно так?! — Девушка не знала, смеяться ей или плакать? Поэтому сделала всё вместе. — Ты не представляешь, что он проделал, что бы мы добрались сюда?! А ты — платье! Подожди, я принесу тебе запасные штаны и рубашку!

— Конечно... — прошептала эльфийка в спину убегающей дочери, — глупо...

Делька с разбегу чуть не врезалась в грудь Орвида.

— Папа? — Увидала в его руках свой походный мешок и улыбнулась. — Какой ты догадливый!

'Это не он, это я!' — влез со своим словом дух.

— Спасибо, — девушка потянула мешок, но наместник не отпустил. — Папа?..

— Её только это напугало? — по напряжённому голосу отца Делька поняла, как он переживает сейчас. Она коротко кивнула и отпустила мешок. — Где она?

— У ручья... Может, всё-таки я?

— Нет. Я сам. Иди, помоги Ташу, он ранен.

— Таш?

Не дожидаясь ответа, Делька ринулась обратно на поляну. Орвид, глубоко вздохнув, углубился в лес. Вия стояла к нему спиной, что-то разглядывая на противоположном берегу ручья. Он тихо подошёл к ней сзади и осторожно положил руки на плечи женщины. Она вздрогнула, словно не слышала его шагов, его напряжённого дыхания. Вздрогнула, но не сделала попытки вырваться.

— Ладо... — тихо прошептала Вия и повернулась к нему лицом.

Орвид увидел, что она плачет.

— Глупая... — он прижал её к своей груди и нежно погладил по вздрагивающей спине. — Глупая моя девочка... Любимая моя девочка... Я думал, ты меня не узнала... не приняла...

— Узнала... приняла.

— И убежала...

Потом они долго стояли обнявшись.

— К тебе вернулась сила? — Вия отпрянула от него, с интересом заглядывая в глаза. — Как тебе удалось?

— Мне столько надо тебе рассказать, любимая...

Том и Зарина кинулись обратно на поляну, как только услышали жуткий вой, донёсшийся с той стороны. Но к их возвращению всё самое интересное уже закончилось. Так что увидели они лишь Асташа, левую руку которого перевязывал Кроха, и связанного мужика, бездвижно лежащего под деревом. Том, убедившись, что Таш ранен легко, проследовал посмотреть на пленника.

— О, так я его знаю! — радостно пробасил парень. — Это и есть тот самый гадостный колдун, который похитил маму Дельки.

— Вия нашлась, — сообщил Асташ. — Почему-то убежала, когда увидела Орвида. Делька за ней. Потом и Орвид в лес ушёл. Ничего не понимаю!

— Таш!!! — из леса выбежала Делька, чуть ли не оттолкнула от парня Кроху, и принялась разбинтовывать раненую руку.

— Pta fe, Delka?! Pta fe? — возмущённо завопил дракири, отстраняя девушку от Таша.

— Я должна посмотреть! А вдруг там что-то серьёзное?! — огромные, вытаращенные глаза буквально впились в Кроху.

— Kcheto vrazla! Boto... rcaz, — объяснил ей парень миролюбиво, отобрал уже распутанный конец бинта и завязал его кончики на два узла. — Boto.

— Я тоже умею лечить, — в свою очередь объяснила девушка, — травами! Ты что на рану положил?

— Zula!

— Это кровоостанавливающее?

— So.

— Ну, смотри...

— So, so, — рассмеялся Кроха.

— А как они понимают друг друга? — Зарина с удивлением смотрела на двух юных лекарей, которые, невзирая на языковой барьер, поняли друг друга.

— Ави же понимает его, — кивнул на дракири Том. — Почему бы и Дельке не понимать?

— Мне бы так...

— Дель, а что он мне привязал? — поинтересовался Асташ. — Трипутник?

— Зула! — смеясь, подтвердила Делька, похлопав дракири по руке.

А Кроха смущённо покраснел. Видимо вспомнил, что он стесняется этой девушки.

Делька тихо прокралась к ручью, стараясь двигаться как можно тише. Отец, конечно, не услышит её шагов, а вот мама... Ей был неудобно прерывать их уединение, но произошло нечто неординарное, и их присутствие срочно требовалось на поляне.

Осторожно выглянув из-за куста, она поняла, что обмануть чуткий слух эльфийки ей не удалось. Мать и отец с интересом смотрели на... почти подглядывающую за ними дочь. Делька, несколько смущаясь, выбралась из своего укрытия и доложила:

— Там Ави пришёл... — На лицах родителей отразились смешанные чувства: от недовольства до подозрения, словно они поняли, что родственник совершил что-то экстраординарное. — Не один...

— А с кем? — осторожно поинтересовался Орвид, смутно догадываясь, почему дочь старательно кусает губы.

— С девушкой...

— Даже так?.. Хм, и где он её нашёл? В лесу?

— Угу... и в плен взял.

— Зачем? — настороженно спросила эльфийка.

Вия выглядела настолько удивлённой, что Делька с Орвидом недоумённо переглянулись.

'Она, что, не помнит, какой темпераментный у неё братец?' — поразилась девушка.

'Может, он таким стал с возрастом? Сколько она его не видела?!'

'Вот такие сексапилы и вырастают без присмотра старших сестёр! — прокомментировал Энан. — Хорошо, что у Истомы было, кому за ним присмотреть!'

'Пап, чего он...'

'Энан, заткнись!'

— Так зачем он девушку в плен взял? — требовательно повторила Вия, не понявшая, что дочь с мужем продолжают обсуждать этот вопрос.

— Говорит... судьба так распорядилась! — пискнула Делька, чувствуя себя немного виноватой. Ведь скрыли от мамы, что мысленно общаться могут... всем семейством. — Сиаль.

— Что?! — Вия даже в лице изменилась. — Сиаль?! Тёмная?!

Больше родители вопросов задавать не стали. Вие придало сил безответственное заявление брата, а Орвид поспешил за женщиной, боясь хоть на секунду оставлять её одну без присмотра. Делька еле успела подхватить свой мешок и бросилась за ними следом.

'Пап, а ты маме про Тома рассказал? — попыталась выяснить расклад Делька, пока они бежали к поляне. — А то ведь сейчас при всех придётся объяснять...'

'Да. Первым делом'.

'И что?'

'Сказала, раз ты его любишь, значит, он парень хороший! А она всегда мечтала о сыне'.

'Уфф...'

'Энан тоже порадовался'.

'Я сам за себя могу сказать, между прочим!'

Ллоя выглядывала из-за плеча Авиатаниэля, с интересом разглядывая его компанию. Саму девушку наличие стольких молодых мужчин не смущало, а вот Ави вдруг озаботился моральным здоровьем подрастающего поколения и спрятал свой полуобнажённый трофей за спину.

Том и Таш, словно близнецы — братья, с абсолютно одинаковыми скептическими минами, взирали на Ави, слушая его пространные объяснения, по поводу того, где он был, когда все сражались?

Таш уложил двоих. Наместник обезвредил, как минимум, четверых. Даже Том и Зарина, возвращаясь на поляну, повергли в бегство трио мужиков, вооружённый топорами на длинных ручках. Скорее всего, это были обычные слуги, но у них всё же было численное превосходство. Делька противостояла самому Шоэну. А господин Пресветлый, оказывается, в это время брал в плен яростно несопротивляющуюся девушку...

— Ты, Ави, как одним местом чувствуешь, что скоро заварушка начнётся... — с саркастической ухмылкой прокомментировал его путаные объяснения Истома, — и заблаговременно находишь себе более безопасное занятие!

— Да как ты... — задохнулся от возмущения эльф. — Да я... И, вообще!..

— Исчерпывающие объяснения, — прервал стенания Ави Асташ.

Эльф вспыхнул от негодования и кинул взгляд на Зарину, пытаясь найти понимание у неё. Но наёмница лишь презрительно скривила губы:

— Пездельник...

Авиатаниэль даже зарычал от обиды и бессилия.

Кроха, ещё плохо понимающий речь чужеземцев, ко всему, не любил скандалы и разборки. Он пристроился под деревом и добровольно назначил себя стражем пленника, который всё ещё пребывал в бессознательном состоянии. На полуголую смуглую девицу он старался не смотреть, так как для юноши, выросшего в мире строгих правил и норм, да ещё и из 'Места изгнания' это было крайне тяжело. Зарина же бросала на Ллою полные презрения взгляды, считая, что такой наряд может себе позволить лишь глубоко безнравственная особа.

Тёмную эльфийку всё это лишь забавляло, но до тех пор, пока на поляне не появились ещё трое членов спасательной команды. Юную девушку, похожую на мальчишку, она уже видела, но не успела разглядеть её лица, так как та быстро скрылась в лесу. Теперь же она великолепно рассмотрела дочь Светлой. Делька и Вия были очень сильно похожи друг на друга. Один рост, одно телосложение, одинаковые глаза и нос, один цвет волос. Только у матери они отрасли за долгие годы плена. Мужчину же она видела впервые. То, что он — чистокровный дракири, не вызывало сомнений. Но Ллоя прекрасно видела, что к жителям Лохта он не имеет никакого отношения, кроме происхождения. Кроме того, в мужчине была ещё одна странность — его магическая сила. Человеческая, не свойственная дракири. Это так заинтриговало Тёмную, что она пропустила вопрос, который задала ей Вия.

— А? Что?!

— Кем ты была Шоэну?

Пару раз Ллоя приходила к оконцу её камеры, пытаясь поговорить, но общения, по понятным причинам, не получилось. Так что теперь Вия имела полное право считать её врагом.

— Кузиной. А почему, была? Он, вроде, живой, — как ни в чём не бывало, ответила девушка. Уж она-то себя виноватой не считала.

— Ты помогала ему! — зло бросила ей обвинение Светлая.

— В чём? — искренне удивилась Ллоя. — Он позвал меня сюда, когда ему понадобилось показать общественности свою женщину, ну, я и согласилась! Дома скучно совсем. Все чего-то грызутся, спорят... Надоело!

— И ты была его любовницей? — выкатил глаза Ави, но как-то очень неправдоподобно. Всем было видно, что прошлое поведение данной особы его не очень волнует. А вот будущее...

— Вот ещё, — фыркнула Тёмная. — Он для меня старый... да и родственник всё же.

— Ави, тебе нравится эта девушка? — строго спросила Светлая.

— И это вместо: 'Здравствуй, любимый братик!' — Ави скорчил забавную рожицу, но, видя, что сестру этим не проймёшь, пошёл на хитрость. — Я же не требую от тебя признаний: нравится ли тебе этот мужчина?

Орвид на его реплику лишь ехидно ухмыльнулся, мысленно заставляя заткнуться тут же возмутившегося духа. А Вия подошла к своему мужчине, взяла за руку и, пристально глядя в глаза брату, чётко произнесла:

— Авиатаниэль, тебе, как представителю Светлых эльфов и семьи Виардэль, официально заявляю, что я ЛЮБЛЮ этого мужчину, считаю его своим мужем и имею от него взрослую дочь!

— Вия, ты чего? — опешил Ави, не ожидавший такого поворота. — Я неофициально... Меня только папа отпустил, а с мамой я даже не разговаривал!

Вия облегчённо выдохнула, черты лица её смягчились, и она уже более ласково посмотрела на брата.

— Сбежал, выходит?

— Сбежал, — вроде как засмущался эльф. — Эви будет в ярости...

— Это точно, — наконец-то улыбнулась Вия. — Последствия будут катастрофическими!

— Ничего. У папы с каждым разом дом всё лучше и лучше получается! А Ллоя мне действительно нравится. И сопротивления никакого не оказала...

Фраза получилось очень двусмысленной. Причём, практически все поняли её в эротическом ключе. Вия, наконец, подошла к брату, и Ави её нежно обнял. Следующим, с кем познакомилась эльфийка, стал Истома. Она выбрала его безошибочно, несмотря на то, что Орвид не успел описать ей внешность парня.

— Ты Истома?

— Да, госпожа.

Том смотрел на Вию, словно на высокородную даму. Хоть и была она теперь одета в запасной костюм Дельки, но выглядела с таким достоинством, будто была княгиней или царицей.

— Вия, — ещё мягче улыбнулась эльфийка. — Прошу, называй меня — Вия!

— Хорошо, сударыня... Вия.

— Мам, а как ты догадалась? — тут же бросилась расспрашивать нетерпеливая дочь, которая, словно хвостик, пристроилась у неё за спиной.

— Чего ж тут догадываться? Таким был твой отец, когда ему было двадцать лет.

— Что, правда? — дуэтом поинтересовались Орвид и Делька.

Третьего голоса, кроме них самих и Тома больше никто не услышал. Вия тихо рассмеялась, кивнула и обратила свой взор на Таша.

— Асташ, — чётко, по военному, представился парень.

— Сын моих приёмных родителей, — пояснила Делька, — у которых я год жила после приюта. Он мне как брат.

Вия поклонилась парню.

Зарина, внимательно следившая за происходящим, и ещё более внимательно слушающая, чуть изменилась в лице после этих объяснений. Раньше ей никто не рассказывал про все родственные узы, которые связывают членов команды. Теперь она поняла, что была единственной, не входившей в эту семью. Даже Таш, и тот оказался, хоть и не родственником, но очень близким человеком... Такой расклад её и обрадовал, и огорчил. Ведь, если Делька считает Таша почти братом, то её нежное к нему отношение вполне понятно. Но, с другой стороны, кровно они не связаны, а в жизни бывает всякое. Обдумывая столь непростой для себя вопрос, наёмница чисто механически ответила на вопросы эльфийки. Даже представилась по всей форме. В реальность Зарину вернул странный, словно скользнувший по душе, взгляд Вии. Девушка встрепенулась, ничего не понимая, и взглянула на Таша. Парень пожал плечами, словно хотел сказать, что никто в этой ситуации не виноват.

Она бы ещё долго мучилась над происходящим, если бы Ави не выступил с недовольной речью.

— Чего мы в этом замке забыли? Вия нашлась, все живы — здоровы! Вот зачем, объясните вы мне, нам надо идти в этот чёрный, зловещий замок? А давайте, я вас здесь подожду, на поляне!

— Ави, прекрати паясничать! — прервал его Орвид. — Замок необходимо осмотреть и уничтожить темницу! Кроме того, надо решить, что делать с Тёмным?

— Давайте, я его домой переправлю, — предложила Ллоя. — Пусть с ним Вторые разбираются!

— Вторые, это кто? — недоверчиво поинтересовался Орвид.

— Каменные лорды, — Ллоя беззаботно пожала плечиками. Но ничего непонимающие лица присутствующих подвигли её на более подробное объяснение. — Первый, это король. Вторые, это Каменные лорды, старейшины родов. Третьи, это Главы служб: финансовой, судебной, строительной...

— Ясно! Каменным лордам этого гада не видать! — довольно резко заявил Орвид. — Если хотят, пусть Светлые его судят! — Ави и Вия одновременно скептично хмыкнули. — Тогда его судьбу будет решать наша семья, чью жизнь он попытался разрушить!

— Справедливо, — согласилась с ним Тёмная, довольно равнодушно воспринимая будущую судьбу своего родственника.

Авиатаниэль слегка нахмурился после её слов. Тут было над чем задуматься! Либо девица абсолютно легкомысленная, что подтверждало её предыдущее поведение. Либо очень тонко играет, надеясь втереться им в доверие...

— Тебе его не жаль? — эльф буквально впился взглядом в тёмные глаза Ллои.

— А вы что, его убить хотите? — захлопала она ресницами. Видимо такой перспективы для Шоэна до этого момента она не рассматривала. Скорее всего, девушка предполагала длительный тюремный срок, который отнял бы у кузена значительный кусок жизни, но при долгожительстве эльфов это было не так критично. — Но, ведь Шоэн никого не... — Ллоя переводила недоумённый взгляд с одного лица на другое, но понимания не находила. — Разве это справедливо?

— А что, по-твоему, справедливо? — тихо, почти шёпотом, спросила Вия. — Какое наказание ждало бы его в мире Первой Луны? Комфортабельная тюрьма с трёхразовым питанием на ближайшие десять лет с ежемесячными свиданиями с родственниками и друзьями? А потом досрочное освобождение за примерное поведение?

— Ну почему... — Тёмная задумалась, пытаясь сообразить, какой приговор получил бы Шоэн на родине.

— Что с ним будем делать, решим после! — прервал дискуссию Орвид. — Ллоя, ты можешь проводить нас к темнице?

— Могу. И в замок могу... если вы мне разрешите вещи собрать.

— Хорошо! Идём в замок, — наместник оглянулся на связанного Шоэна. — Этого упыря забирайте и вперёд!

Разрушать темницу отправились Орвид, Вия, Ави и напросившийся с ними Кроха. Ллоя показала им подземный ход, а сама проследовала в свои комнаты и принялась упаковывать наряды. Надо отдать должное, Тёмная значительно помогла им в усмирении оставшихся в замке обитателей, объяснив слугам, что жизнь и дальнейшая судьба хозяина полностью зависит от благоволения победителей. Ави даже не пришлось демонстрировать свои боевые пульсары. Было достаточно многообещающей кровожадной улыбки и острого клинка у шеи хозяина замка, который безвольной куклой свисал с широкого плеча Таша.

Дельке тоже хотелось поучаствовать в разрушении тюрьмы, но Вия категорически воспротивилась этому желанию дочери, считая, что не стоит той видеть столь мрачное место. Так что пришлось ей вместе с Ташем, Томом и Зариной охранять пленника.

Таш сгрузил тело Шоэна в кресло в гостиной, а сам с Томом отправился обследовать замок. Делька с Зариной отправились помогать Ллое. Им предстояло отобрать из обширного гардероба Тёмной самые скромные наряды, которые бы она могла носить в мире людей и Светлых эльфов.

Чем ближе к темнице подходили благородные мстители, тем хуже становилось Ави.

— Как ты могла выжить здесь так долго? — прохрипел эльф, хватаясь за замшелые стены и еле передвигая ноги. — Это же кошмар какой-то... Сила просто утекает из меня, как вода сквозь песок.

— Дыши глубоко с длинным выдохом, — посоветовала хмурая Вия. Снова испытывать эти муки ей было крайне неприятно, но надо было покончить с темницей, стереть её с лица земли.

— Не сильно помогает... — посетовал Ави на не оправдавшие надежд дыхательные упражнения.

Вия лишь молча пожала плечами. Помочь брату она была не в силах.

— Шли бы вы отсюда, — посоветовал Орвид. — Я сам всё подготовлю с этой стороны. И мальчишку забирайте. Тоже корчится от судорог, хоть и старается вида не подавать!

— Действительно, Ави, давай уйдём в лес. Встретим Орвида снаружи, — сдерживая стон, проговорила женщина.

— Не хочу показаться слабаком, — эльф переждал накатившую волну слабости, — но так будет лучше!

— Ты так и не научился понимать, где слабость, а где суровая необходимость, — Вия укоризненно покачала головой. — Открывай телепорт, пока сил достаточно.

Кроха попытался сопротивляться, когда брат и сестра, подхватив его с двух сторон, потащили вон из подземелья. Но, как он не старался, справиться с двумя Светлыми ему было не под силу. Эльфы, кажется, даже и не заметили, что их ноша упорно вырывается и пытается что-то объяснить.

— Парень, не перечь старшим! — назидательно выговорил Ави, отпуская его руку. — В этом деле мы понимаем лучше!

— Орвид плёхо! — возмутился парень. — Он тама один! Мы уйти...

— Ему не плохо, — успокоила его Вия. — На человеческую силу эти камни не действуют.

— Орвид — дракири! — Кроха с недоумением взирал на Светлых, не понимая, почему они не обращают внимания на столь очевидные вещи. — Я слабель, он слабель...

— Не беспокойся за него, — успокаивающе улыбнулся Ави, — наместник у нас — личность неординарная, можно сказать — уникальная! Он справится! Что это за гадость?!

Эльф с омерзением уставился на чёрную стену тюремной камеры с вывороченным оконцем. Мрачное строение противоестественно смотрелось на фоне светлого леса, поглощая его естественную магию. Трава вокруг темницы была словно выжжена в радиусе десяти метров. Лишь какой-то чахлый куст торчал возле разрушенного оконного проёма, отчаянно борясь за место под солнцем.

— Саль тапэ, Шоэн! — сквозь зубы прошипела Вия.

— Не трать на него свои душевные силы, — с абсолютно серьёзным лицом проговорил Авиатаниэль, обнимая сестру за плечи, — он не достоин того.

— Я поклялась придумать для него самую страшную кару!

— Что может быть ужасней для мага, чем потеря силы? И, если я не ошибся, Адель смотала-таки свой клубок...

— Ты о чём? — Вия посмотрела на брата с тревогой. — Какой клубок?

Ави понял, что ни дочь, ни Орвид не посвятили её в тайну Дельки, и именно ему придётся рассказать Вие о том, что представляет собой девушка в магическом плане. Кляня себя за несдержанный язык, Светлый нехотя проговорил:

— Она — Эльми, сестрёнка...

— Что?!! Нет... Как же так, Ави? Рассказывай всё, что знаешь!

— У вашей семьи не один враг, — Авиатаниэль поджал губы, заметив, как недовольно сузились глаза Вии, и поспешил исправиться, — у нашей семьи... два врага! Первый — Шоэншус, само собой. Второй — человеческий маг по имени Гардаш. Это он отобрал силу у Дельки, но амулет сейчас у неё и мы очень надеемся, что ты знаешь, как его активировать, что бы снова вернуть ей силу!

Вия застонала и обречённо опустилась на траву.

— Ави, я не знаю...

— Что?! Но... Ёрх!

Негромкий вскрик эльфа перекрыл душераздирающий вопль Крохи, слишком близко подошедшего к чёрным камням темницы. Он выгнулся всем телом назад, распростёр руки в стороны и так застыл в распятой позе, продолжая кричать от жуткой боли, исказившей его лицо. Вия бросилась к парню, но магическая волна, буквально окутавшая его тело, не позволила приблизиться к несчастному. Ави тоже не удалось пробиться к Крохе, как он не старался преодолеть невидимый барьер, образованный странной силой.

Эльфы метались вокруг вопящего парня, не зная, как ему помочь, а судьба продолжила подкидывать им новые сюрпризы. Недалеко от молодого дракири открылось око телепорта, из которого буквально вывалились ругающиеся Том и Таш, еле удерживающие в своих могучих руках яростно извивающееся тело Дельки. Девушка вопила в унисон с Крохой, но не от боли, а от ярости и злобы. Она не обращала внимания на окрики парней, на то, что Том её чуть ли не душит в своих объятиях. Делька брыкалась, как дикая кобыла и, пожалуй, покусала бы брата, если бы не была так занята руганью.

— А-а-а!!! То-о-ом, пусти!!! Я эту сволочь убью своими руками! Отпусти меня, Аркуда, а то хуже будет!

— Не будет, — буркнул Том, ещё сильнее стискивая щуплое тело сестры. — Успокойся!

Вия и Ави даже растерялись в первое мгновение, не зная, к кому броситься на помощь: к Дельке или парням.

— Тебе что, жалко эту гадину-у?! — Делька сверкала зелёными глазами на Таша, пытавшегося удержать её, излишне подвижные, ноги.

— У-у-у, — поддержал её Кроха, продолжая стоять в страшном оцепенении.

Таш не удержал ноги девушки, оглянувшись на вой Крохи. Он удивлённо посмотрел на эльфов, поняв, что проблемы возникли не только у Дельки. А та, не обращая внимания на звуки, издаваемые Крохой, продолжала требовать от брата свободы.

— Иди! — Истома внезапно разомкнул руки, отпуская девушку.

Делька, от неожиданности, плюхнулась на колени, но вскакивать и бежать туда, куда только что рвалась как одержимая, не спешила. Она упёрлась руками в землю и, посмотрев исподлобья на брата, недовольно пробурчала:

— Опоздали... будет он ждать!

— Он?! — опешил Ави. Эльф почему-то решил, что Делька ругалась на Тёмную. Он мог допустить, что девушки что-то не поделили между собой, возможно, поспорили... сильно. Но оказалось, что она желает убить кого-то мужского рода. А главным претендентом на свежий труп был, без сомнения, Шоэн. Но не мог же он, лишённый силы, так разозлить довольно уравновешенную Адель. — Да что случилось? Шоэншус пришёл в себя и наговорил гадостей?

Делька недовольно передёрнулась и, вместо ответа, уставилась на постанывающего Кроху.

— Шоэн мёртв, — подал голос Таш, смотревший исподлобья в сторону замка. — Это другой маг...

— Другой?! — напрягся Ави.

— Мёртв? — Вие показалось, что её только что лишили чего-то очень важного в жизни. Она понимала, что месть — чувство тёмное, испепеляющее душу, но отказаться от неё ещё была не готова. Не сейчас... Не так...

В это время на поляну из очередного телепорта вышел озадаченный Орвид в сопровождении Зарины и какого-то незнакомого старика, которого под руку поддерживала наёмница. Вия даже не удивилась этому. Раз что-то пошло не так с самого начала, значит надо остановиться и подумать...

— Ничего не получается... — Наместник оглядел напряжённым взглядом всю компанию, задержался на секунду на поскуливающем Крохе, перевёл глаза на дочь и совсем потемнел лицом, поняв, что его неудачи с подрывом темницы — просто цветочки, а здесь уже вызрели ягодки. Вот только размером эти ягодки были, похоже, с хорошую тыкву. Сам ли он пришёл к этому выводу или мысли Вии передались... возможно, Энан нашептал, кто разберёт? — Ну... что случилось? И почему здесь Адель? — осипший голос наместника выдавал его нешуточное волнение, что бывало с ним крайне редко.

— Не получается? — не обращая внимания на вопрос отца, ехидно ухмыльнулась Делька. — Какие пустяки! Разрушать — не строить!

Она медленно поднялась на ноги, разглядывая чёрные камни темницы, словно живого человека. Саркастическая улыбка блуждала по её губам, ноздри хищно раздувались. Она была похожа в этот момент на сумасшедшую, невменяемую особу, возомнившую себя могущественной колдуньей.

— Делька, не смей! — бросился к ней Том, единственный из присутствующих, понявший, что задумала сестра.

— Не мешай, — слишком спокойно для данной ситуации проговорила девушка, отстраняя брата, загородившего ей вид на темницу. — Лучше подстрахуй меня...

— Подстра... что? — нервно переспросил Ави и тут же получил подзатыльник от сестры за неуместную шутку. — Я нечаянно.

Делька в это время протянула руки в сторону Крохи , перебирая в воздухе пальцами, словно что-то нащупывая. Пальцы подрагивали, как будто прикасались к чему-то обжигающему, но девушка не прекращала своих странных движений. Торжествующая улыбка озарила её хмурое лицо, когда она, наконец, ухватила то, что искала. Истома подошёл к сестре вплотную, готовый в любой момент подхватить её тело. Он прекрасно помнил, как она задыхалась тогда, на заднем дворе храма в Колодезе. Рядом с ним встал Таш. Позже, чем Том, но и он понял, что задумала сумасбродная девчонка.

— Я сам, — тихо прошептал Истома.

— Не говори гоп...

Поспорить парни не успели.

Делька дёрнула на себя силу чёрных камней, закрывая ей свободный проход через своё тело, заставляя свиваться в спираль, скручиваться в разрушающую воронку, которая через несколько секунд начнёт поглощать камни, сдерживающие магический поток.

Вия и Ави смогли даже разглядеть этот страшный вращающийся омут, который захватывал всё большее и большее пространство.

На мгновение вокруг воцарилась мёртвая тишина, а потом раздался резкий треск лопающихся камней и первобытный вой, который сквозь сжатые зубы, вырвался из груди Дельки. Она скрючилась в судорогах и стала медленно оседать на землю. Том подхватил тело сестры, чувствуя, как дрожит каждая её жилка, как судорожно она дышит, пытаясь вздохнуть глубже, как горит её кожа. Кто-то попытался оттащить его назад, вывести из зоны действия магической воронки, обезопасить от падающих камней, которые словно взрывались изнутри, разлетаясь по поляне смертоносными снарядами.

— Нельзя... — прохрипел Том, с трудом удерживая бьющееся в агонии тело сестры, — иначе всё будет напрасно!

Вия хотела помочь дочери, но её и Ави силовая волна отбросила к самой кромке леса. Светлые были в этой ситуации абсолютно беспомощны. Впрочем, как и дракири. Кроху и незнакомого старика из-под каменного обстрела вывела Зарина. А Орвид вместе с Ташем пытались хоть как-то защитить Тома и Дельку, закрывая их своими спинами.

Через пару минут всё закончилось. На месте темницы осталась груда дымящихся, словно подёрнутых пеплом, камней. Тёмная сила распылилась по окрестностям, но её концентрация стала столь мала, что воздействия на Светлых уже почти не оказывала. Все приходили в себя. Кто — от увиденного, а кто и от пережитого страха и боли.

Сидевший на земле Истома почти полностью закрыл собой Дельку, боясь пошевелиться и причинить сестре новые страдания.

— Как она? — Орвид попытался вытащить дочь из объятий парня.

'Я преклоняюсь перед нашей девочкой!' — прокомментировал произошедшее Энан.

'Примазываешься?' — машинально ответил наместник.

'Примазываюсь! И не стесняюсь этого!!!'

— Нормально... сейчас придёт в себя. Воды бы ей? Горит вся!

— Я всегда верил ей, — ошеломлённый Таш смотрел на свою названную сестру так, словно она была самым диковинным существом на свете, — но даже представить себе не мог, КАК это происходит...

— Жутко... — согласился с ним Том. — Но в этот раз без жертв.

— Да уж...

— Девочка моя! — Вия смогла, наконец, дойти до них и убедиться, что, несмотря на потраченные силы, которые ставили Дельку на грань между жизнью и смертью, с дочерью почти всё нормально.

Делька открыла глаза и ободряюще улыбнулась маме.

— Вот такой я монстр теперь, мамочка...

— Мы всё исправим! — Вия была настроена решительно. Если старшие эльфы, когда-то считавшиеся её родителями, откажут в помощи, она обратиться к самому королю! Он милосерден, он войдёт в их положение, он поможет! — Я заставлю их это сделать, — прошептала она сквозь зубы.

— Боюсь, сестрёнка, ты зря надеешься, — так же тихо проговорил Ави. Эльф решил охладить тело Дельки самым слабеньким гипотермическим заклинанием и услышал ненароком последние слова сестры. — После моего побега на твои поиски мама пребывает в ярости, а без её согласия отец не решится на обряд. Сама понимаешь, что и Ильвиэналий без согласия одного из старших...

— Заткнись, Ави... — ярость в шёпоте Вии была не менее сильной, чем предполагаемая ярость Эвинатаниэль. — Обойдёмся и без них!

— Как?! — выпучил глаза удивлённый брат. Он всё ещё свято верил в традиции и нравы родного клана. Безусловно, Вия неоднократно нарушала устои Светлых, но, не может же это длиться бесконечно! Всему приходит конец!

— Не знаю... но, придумаю...

Пока Пресветлые обсуждали сложившуюся с Делькой ситуацию и как из неё выйти, на поляне происходил другой диалог. Спасённый из темницы старик — дракири что-то упорно объяснял Орвиду, а Кроха, как мог, переводил. После пережитого шока он и так чувствовал себя неважно, а тут ещё приходилось напрягаться, чтобы подобрать слова, на мало ещё знакомом языке, вдуматься в ответы наместника и довести их смысл до возбуждённого старика. В такое состояние бывший пленник впал, как только услышал имя своего спасителя. Он тут же схватил его за куртку, тараторя так быстро, что Орвид из всего словесного потока смог на слух выделить лишь одну фразу: 'Кхорвэрд энфат'. Поняв, что старик вцепился в него из-за созвучия своего имени и непонятного пока ещё 'Кхорвэрда', наместник попросил Кроху объяснить, что спасённый хочет ему сказать?

Парень, превозмогая слабость и обливаясь потом, поведал Орвиду, что старик — главный колдун этой местности, шамда Вацца. Несколько лет назад, сколько точно, старик не помнил, так как потерял счёт времени в темнице, в его доме появился Шоэн и напросился в ученики к доверчивому шамда. А потом, когда узнал всё, что требовалось, заточил старика в темницу, оставив ему жизнь лишь для того, чтобы консультироваться время от времени по сложным вопросам внутреннего мироустройства страны Лохт, в которых пришельцу сложно было разобраться. И вот теперь мужественный представитель рода Кхорд'Вэрдов спас его!

Как Орвид не пытался втолковать Вацце, что к роду Кхорд'Вэрдов он не имеет никакого отношения, старик упорствовал в своём мнении. Даже, когда наместник объяснил ему, что вырос в мире людей, что мать его и отец были людьми простыми, занимались ремеслом, тот всё равно был уверен, что Орвид — наследник могущественных энфатов и, если бы у него имелась жена, он мог бы претендовать на удельные земли.

— Кроха, объясни, пожалуйста, этому уважаемому человеку, что я не собираюсь претендовать ЗДЕСЬ ни на что, несмотря на то, что у меня есть жена! — Вацца внимательно слушал Орвида, не сводя с него немигающего взгляда, от которого у наместника перехватывало горло. — Мы немедленно покидаем эту землю, а ему, в качестве компенсации, остаётся замок Шоэна. Вот только заберём бывшего хозяина с собой, и может праздновать новоселье! — Кроха перевёл слова Орвида, но Вацца упрямо замотал головой, продолжая гипнотизировать своего спасителя. — И пусть он на меня ТАК не смотрит! Я не поддаюсь внушению, только раздражение вызывает!

Вацца понял недовольство наместника и отвёл взгляд, сожалея, что былая сила его пока не восстановилась. А ведь раньше он мог одним взглядом сломать волю любого дракири! Но пользовался он этим крайне редко, в исключительных случаях. В таких, как сейчас. Ведь прямых наследников у пожилого энфата нет. Почти полвека назад потерял он обоих сыновей, а больше детей у его супруги так и не родилось. А всему виной была страсть младшего сына к невесте старшего. И постигла бы его участь всех изгнанников, не испытывай к нему ответного чувства юная Сэйко. Молодые влюблённые, зная, что никогда в земле Лохт не быть им вместе, решились на побег, а старшему сыну Кхорд'Вэрда ничего не оставалось делать, как пуститься в погоню за неверной невестой, так как других претенденток на его руку и сердце не было. Так и сгинули оба брата в неизвестности.

И вот теперь Вацца видит перед собой явного наследника рода Кхорд'Вэрдов, который, кроме внешнего сходства с дедом ещё и имя родовое носит, а наследник этот и слышать ничего не хочет о своей завидной судьбе! И абсолютно неважно, кто из братьев был его отцом, ведь ясно видно, что он — чистокровный дракири!

Их разговор внимательно слушал Таш, стараясь не вмешиваться и не издавать неподобающих возгласов. Лишь тогда, когда старик задумчиво побрёл в сторону замка, он сообщил наместнику новость:

— Господин Орвид, Шоэн мёртв...

Глава 15

Жизнь — это движение: одни шевелят извилинами, другие хлопают ушами.

Ярл иступлённо колотил кулаками по высокой резной спинке, вымещая свою злость на видавшем виды кресле главы Ордена. Сам Маер в кабинете отсутствовал, что и позволяло молодому магу не сдерживать клокотавшие в нём эмоции. Насмешливо-снисходительный взгляд Калины его лишь ещё больше заводил, но сделать Ярл ничего не мог.

Она была права!

Сто раз права, когда предлагала Совету Ордена Змеи не затевать магических ловушек, не пытаться ловить Гардаша с помощью заклинаний. Какую тайну заместителя Маера она знала, Калина так и не рассказала, но просила, даже требовала, что бы применялись простые физические способы нейтрализации зарвавшегося коллеги. Маги мужского пола, выбранные Советом для пленения Гардаша, лишь посмеялись над ней.

И вот теперь Калина торжествующе улыбается, глядя, как яростно дубасит кресло Ярл, а его старший брат, отказавшийся от посторонней помощи, залечивает колотую рану на бедре. Несмотря на ранение, Жерлу сегодня несказанно повезло. Если бы Гардаш метнул стилет чуть выше, никакая магия ему уже не помогла бы. Остановить кровь при повреждённой паховой артерии практически невозможно.

А Гардаш был явно готов к такому повороту событий, и стилеты у него были обработаны какими-то замысловатыми заклинаниями.

— Как он снял 'Паучью сеть'? — Ярл зло уставился на женщину. Неприятная мысль о том, что она предала их, рассказав всё бывшему любовнику, не давала ему покоя.

— Только очень большого ума человек мог догадаться использовать против мага заклинание, которым у него же и научился! — ядовито ответила Калина, ничуть не сомневаясь в ходе мыслей молодого коллеги. — И не надо сваливать свои грехи на меня! Сначала вы меня не слушали, а теперь будете обвинять?! — Ярл недовольно фыркнул, всё ещё сомневаясь в её искренности. — Да если бы не я... Жерлу бы точно не сдобровать! И Маер зря за ним кинулся.

Калина не врала и не приписывала себе чужих заслуг. Она действительно быстрее всех сориентировалась в приёмах Гардаша и сделала то, что проигнорировали мужчины: применила грубое физическое воздействие, швырнув тому прямо в голову тяжёлый подсвечник. Это позволило Ярлу и Жерлу накинуть на оглушённого мага 'Паучью сеть'. Победа, казалось, была у них в кармане, но...

— Он снял 'Паучью сеть', — упрямо повторил Ярл, играя желваками. — Это невозможно!

— Невозможно, — гнусавым голосом передразнила его женщина и скорчила гнусную физиономию. — Только, если ты не знаешь контрзаклинания! Или маленькой, пустяковой блокирующей формулы...

— Но...

— Вот тебе и 'но'! Гардаш был мастером на такие сюрпризы! Хотя, почему 'был'? Сидит себе сейчас в каком-нибудь укромном месте... А вы — отупевшие ослы, под предводительством самоуверенного де...

Завершить мысль ей не позволил глава Ордена, появившийся из телепорта. Маер был зол и мокр. Вода текла с него ручьями. Причём, сухого у него не осталось ничего. Словно окунулся он прямо с головой и, не снимая одежды.

— Здрасс...те, — пробормотал Ярл, с ужасом глядя на начальника.

— Надеюсь, ты такой влажный не от слёз? — всё тем же язвительным тоном осведомилась Калина. — Влез в ловушку, великий стратег?

— Чтоб ему... — процедил сквозь зубы Маер, решая, усаживаться ли ему в кресло и отдышаться, или сразу идти переодеваться? — Горный поток с порогами! Еле выбрался! — Он обвёл тяжёлым взглядом присутствующих коллег, и разозлился ещё больше. Вчетвером не справились с Гардашем! Кроме того: один раненый, второй ищет виноватых, а Калина в душе торжествует победу, лелея свою превозносимую всегда и везде пресловутую женскую интуицию. — Вон! Пошли вон из моего кабинета!

Злость магистра явно перерастала в ярость. Эта неудача его не просто вывела его из себя, она его оглушила! Он считал, что Гардаш не сможет оказать достойного сопротивления даже ему одному, а оказалось, что заместитель очень далеко продвинулся в своих навыках, пока весь Орден во главе с Главой почивали на лаврах. Или, может, отнятая сила учеников так повысила его потенциал?

Магистр с заметным усилием стянул с себя мантию, бросив её прямо на пол, и принялся расстёгивать рубашку.

— Может, тебе помочь высушиться и согреться? — Калина стояла на пороге и с тревогой смотрела на Маера. Братья уже успели покинуть кабинет, но наверняка находились где-то поблизости и подслушивали. Женщину это абсолютно не волновало. Чужое мнение она всегда игнорировала, делая то, что считала нужным. — Могу приготовить грог.

— Приготовь, — тихо буркнул Маер, снимая рубаху. — Я действительно продрог.

Выскочив из телепорта в замке у Шоэна, Гардаш надеялся на передышку, хотя бы временную. Тёмный должен был понять и войти в его положение! Как бы не хотел Гардаш считать себя самостоятельным и независимым, вражда с Орденом в одиночку была ему не под силу. Сейчас ему неслыханно повезло в том, что эти братья — недоумки применили против него 'Паучью сеть', к которой он знал фразу-нейтрализатор. Калина, и та оказалась сообразительнее. Просто канделябром кидаться неудобно, слишком непредсказуемо он ведёт себя в полёте. Если бы женщина попала ему в голову, то лежал бы сейчас поверженный маг на ритуальном столе в ожидании обряда, который сам же и культивировал в стенах Змеиного замка.

Теперь дорога в любой Орден Ильмени ему заказана. Никто не примет изгнанника. Да ему и не очень хотелось идти рядовым магом к орлам или зубрам. Вот Главой... А Шоэн уже давно обещал ему содействие в организации нового магического Ордена, но всякий раз придумывал отговорки. И сейчас был самый удобный момент потребовать от него исполнения обещаний.

Оказавшись в гостиной у Шоэншуса, Гардаш с изумлением уставился на хозяина замка, возлежавшего в своём кресле в неудобной позе, да ещё ко всему прочему — связанного по рукам и ногам.

— Извините, господин Шоэн, — елейным голосом обратился он к Тёмному, — что я застал вас в момент эротических забав, но...

— Каких забав?! — прохрипел эльф. Он злился на своего подручного, но прекрасно понимал, что Гардаш — его единственная возможность выйти достойно из сложившейся ситуации. Он уже напрягал мозги, несмотря на гул в голове, как надо действовать, что бы из ранга поверженных перейти в ранг победителей. — Ты о чём?

— Я не догадывался, что госпожа Ллоя, — с деланной скромностью продолжил ёрничать Гардаш, — такая затейница! — Если бы не его взвинченное состояние, то Гардаш, возможно, и понял бы, что в замке происходит нечто неординарное. Что Шоэншус связан действительно, как пленник, на совесть. Заметил бы, что темные волосы эльфа слиплись от запёкшейся крови. Но недавняя стычка с коллегами и спасение бегством, напрочь выбили из него здравый смысл. Не пытаясь помочь своему старшему компаньону, он продолжал глумиться над его беспомощным состоянием. — Погодите, а не сама ли госпожа Пресветлая снизошла до ваших просьб и многолетних призывов? И таким жестоким образом, — Гардаш изобразил пальцами закручивающуюся спираль, — требует компенсации за годы плена?

— Развяжи меня, идиот! — не выдержал издевательств Шоэн, переходя на грозный рык. Ему уже было всё равно, услышат ли его 'гости' замка или нет. Сейчас нужно было срочно освобождаться от пут и с помощью наглого человеческого мага бежать в какое-нибудь укромное место. Ведь должно было быть у Гардаша тайное убежище?! — Чего скалишься?! Развязывай!

— А что же вы сами... — хмыкнул Гардаш и осёкся. Он вдруг со всей отчётливостью осознал, что Тёмный эльф пуст магически. Абсолютно! Яркая, как молния, мысль пробила его мозг: 'Делька!' Он не знал, откуда пришло это знание, но принял его на веру, сразу, не раздумывая. И, как капли с мокрого дерева после порыва ветра, посыпались на него новые мысли. Одна неприятней другой:

'Девчонка опасна, раз с ней не смог справиться даже Шоэн!'

'Тёмный теперь бесполезен! Все надежды и планы летят к упырям!'

'Делька где-то совсем рядом! Скорее всего, она не одна, ведь добраться сюда без посторонней магической помощи она никак не могла! Надо быть начеку!'

'Смутное видение не было пьяным бредом и у него в тайном замке действительно побывали гости. Светлый и Тёмный эльфы выкрали у него амулеты и разузнали дорогу к Шоэну во время его первого постыдного бегства!'

'Если Шоэншус узнает или хотя бы заподозрит, кто виноват в том, что тщательно скрываемая тайна и секрет его местонахождения раскрыл Гардаш, пусть и не специально, ему несдобровать!'

Переменившись в лице, Гардаш набирался храбрости нанести Тёмному смертельный удар. Мести от клана каменных эльфов он не опасался, рассчитывая потом уничтожить и Ллою. Девушка всегда казалась ему легкомысленной бездельницей. Так что разделаться с ней, как ему казалось, не представит труда. А потом Тёмные пусть разбираются, от чьей руки пали их соплеменники. Претендентов на роль благородных мстителей было предостаточно! Начиная со Светлых и заканчивая всё той же Делькой.

— Ты что задумал? — в страхе прохрипел Шоэн, по задумчивому лицу Гардаша поняв о его намерениях. — Не смей!!!

— Кончилась твоя власть, Тёмный, — зловеще прошипел совсем ошалевший маг, формируя на ладони фаербол. — Теперь ты беспомощен, как младенец.

— Стоять! — В гостиную, словно маленький смерч, ворвалась Ллоя. Тёмная мгновенно оценила обстановку и метнула в Гардаша пучок ледяных стрел. — Ёрх!

Заготовленный фаербол спас мага от неминуемой гибели, но времени на завершение задуманного у него практически не осталось. И не новое заклинание, готовое сорваться с губ и кончиков пальцев Тёмной эльфийки напугало Гардаша. За спиной Ллои он увидел ту, встречи с которой стал опасаться несколько минут назад. По коридору на крики бежали ещё трое. Два крепких высоких парня с мечами наголо и хрупкая девушка, похожая на мальчишку — подростка. Девушка, как две капли воды, похожая на свою мать. Девушка, сумевшая обмануть судьбу.

Следующее заклинание Ллои Гардаш отбил почти автоматически, действуя на одних инстинктах. Разум его сейчас словно разделился на части: одна часть анализировала действия Тёмной эльфийки и отвечала на них; вторая выстраивала формулу телепорта для привычного уже бегства; третья не выпускала из внимания Днельку, стараясь не пропустить её предполагаемой атаки; четвёртая соображала, как избавиться от Шоэна, ставшего врагом. Не успевая сформировать смертельное заклинание, Гардаш метнул оставшийся у него стилет в сердце Шоэншуса, практически не прицеливаясь. Эльф вздрогнул и обмяк. Маг даже не сомневался, что с одним соперником покончено. Но их всё же оставалось слишком много для него одного.

Тёмная уловила тяжёлые взгляды Гардаша, которые он то и дело бросал в сторону Дельки. Допустить, чтобы с дочерью Светлой что-то случилось, Ллоя никак не могла. Что-либо объяснять, у неё тоже не было времени. Открыв на пути Дельки и парней телепорт, она только успела крикнуть: 'Прочь!'. Асташ первым сообразил, что Ллоя спасает именно Дельку, и не стал препятствовать её решению. Он перехватил девушку, которая собиралась оббежать око портала, но та вывернулась, что-то недовольно выкрикнув. На выручку пришёл Истома, который успел поймать юркую сестру и, буквально, втащить её в телепорт.

Ллоя облегчённо вздохнула и полностью сосредоточилась на Гардаше. А тот понял, что недооценивал легкомысленную девицу, считая её праздной бездельницей. Девушка демонстрировала ему отличную магическую подготовку, причём, боевую. Жажда жизни и звериное чутьё помогли магу и в этот раз. Отбив в очередной раз какую-то липкую дрянь, которую на него наслала Ллоя, он ответил девушке своей коронной 'Паучьей сетью' и впрыгнул в узкую щель телепорта, захлопнувшуюся прямо за его спиной.

От злости Ллоя готова была разнести весь замок по камушку. Враг трусливо сбежал, не желая до конца вести бой и выяснить, кто же победит в этой схватке. Но её злость тут же переросла в смертельное отчаяние, когда она увидела, что Шоэншус мёртв, и она уже ничем не может ему помочь.

Девушка обессилено опустилась на каменный пол и заплакала, размазывая по лицу свой боевой макияж. Враги оказались снисходительнее друзей... хотя, какой он был друг? Этот трусливый, властолюбивый маг всегда вызывал брезгливость, и она не раз интересовалась у Шоэншуса, как он может иметь с ним дело?

— Мразь, конечно, — кривил губы Тёмный, — но у меня нет выбора.

— У тебя всегда был выбор, — прошептала Ллоя телу Шоэна, — но ты переоценил себя... и поплатился за это жизнью!

Вия безучастно смотрела на труп своего несостоящегося жениха и не испытывала ни удовлетворения ни сожаления. Словно перегорело всё в душе. Ей не хотелось культивировать в себе месть, когда сердце возрождалось любовью.

— Херле киаль, Шоэншус... Сиаль!

— Ты его простила? — подняла на неё заплаканные глаза Ллоя. — Простила? После всех издевательств и мук, гадостей и боли, которые он тебе причинил?!

— Сиаль, Ллоэшанэль! — спокойно ответила Светлая. — Судьбу не надо слишком долго испытывать.

— Всё верно... — вздохнула Ллоя. Этот день, начавшийся с забавного приключения в лесу, и закончившийся смертью Шоэншуса, опустошил её. Девушка невольно вздрогнула от мысли, что ей предстоит впереди, как встретят её дома, что скажут? Оправдываться не хотелось. Но, вопросы будут, и вопросы неприятные, которых не избежать. И, не сослаться на незнание. А ведь была надежда... Призрачная, эфемерная, но была... А сейчас всё пропало! — Вы отпустите меня домой... для погребения? — спросила Ллоя, ни на кого не глядя.

— Конечно, — Вия удивилась вопросу тёмной эльфийки. Ведь не думала же она, что Делька или сама Вия возжелает поглумиться над телом убиенного врага? — Ави!

— Я помогу, — отозвался серьёзный, как никогда эльф. — Без вопросов! Если, конечно, мне дозволено будет...

— Ну, что ты! — обрадовалась Ллоя. — Тебе будут рады! — в глазах её блеснул огонёк, если не счастья, то той самой, почти потерянной надежды.

— Даже так?! — слегка напрягся Ави, но открытый взгляд девушки его успокоил. В конце концов, Вия будет точно знать, где его найти, в случае чего. — По каскаду без меня идите осторожно!

— Разумеется, — заверила его сестра.

Вацца не отставал от Орвида, прямо-таки требуя от него немедленно посетить внезапно обнаруженных родственников. Но рассказы о богатстве и статусе рода не производили на мужчину никакого впечатления. Выглядевший, как обычный воин, чужеземец, оказался, на поверку, наместником провинции и довольно состоятельным человеком, чем поверг неуёмного шамду в глубокие раздумья. Он прекрасно понял, что Орвида абсолютно не интересуют неизвестные родственники, которые, ко всему, могут и не принять его. Так зачем тратить время на путешествие и нервы на выяснение тайны его рождения?

Орвид, словно прочитал его мысли и криво ухмыльнулся. Откуда было знать Вацце о втором, таком умном голосе, который даёт советы своему носителю?

'Змий, пошли к упырям этого нудного старикашку, и давай возвращаться! Надоело мне на чужбине!'

'Я с тобой категорически согласен! Но не хочется обижать вроде неплохого человека. Он же не для себя старается!'

'Откуда ты знаешь? Может, ему бонус какой полагается, если наследника приведёт?'

'Да какой я наследник? Мои родители всю жизнь своим трудом зарабатывали!'

'Вот и скажи ему об этом!'

'Ладно'.

— Господин Вацца, — старик с готовностью внимать, впился преданными глазами в Орвида. Тот вздохнул тяжело, понимая, что переубедить дракири будет сложно, и выдал ему неоспоримое доказательство своего неблагородного происхождения: — Конечно, моё имя и созвучно фамилии этого знатного рода, но моих родителей звали Елань и Тавор. Как не мал я был, когда с ними расстался, но прекрасно их помню. Аристократического в моих родителях не было ничего. Вы уж извините!

Кроха старательно перевёл доводы Орвида.

— Тавор? Елань? — с недоверием переспросил Вацца и задумался. — Но... этого не может быть!

Орвид понял его негодующий возглас без перевода Крохи.

— Вы так говорите, будто знаете всех людей с именами Елань и Тавор наперечёт, — с усмешкой проговорил Орвид, похлопал задумавшегося старика по плечу и направился к Вие, которая давала последние напутствия брату.

— Погодите, — почти вприпрыжку побежал за ним колдун, таща за собой всё ещё вялого Кроху, — я всё-таки настаиваю...

Орвид резко остановился и обернулся на Ваццу, а тот, не ожидая от наместника такого манёвра, на полной скорости врезался в его грудь и получил за неосторожность значительный укол охранного заклинания спереди и ощутимый пинок от Крохи сзади.

— Господин Вацца, не сердите меня, — почти ласково проговорил Орвид, поправляя на шамда огрехи в одежде, — не надо настаивать!

— Хорошо, — старик сник, но от затеи своей не отказался. Он просто решил придумать такой аргумент, который не оставит упрямому наследнику шансов! — Хорошо...

'Он не отступится!' — прокомментировал Энан.

'Это его проблемы. А мы уходим!'

'Наконец-то!'

После непродолжительного совета возвращаться решили в столичный особняк наместника Змиулана, но лишь для того, чтобы немного передохнуть и обдумать дальнейшие планы. Надолго затягивать с возвращением силы Дельке Вия с Орвидом не хотели, но как убедить эльфов, в необходимости их помощи, пока не придумали. Возможно, когда Авиатаниэль проводит Ллою в мир Первой Луны и вернётся домой, он сможет посодействовать в этом вопросе. А до его возвращения надо было пытаться решить задачу активации амулета без Пресветлых.

Фарт не бывает постоянным. Удача не осыпает своими милостями без остановки. Везение не длится бесконечно. Это Гардаш понял, стоя в глубоком оцепенении посреди тёмной комнаты лесной избушки. Два раза сбежать от противников, остаться почти невредимым после схватки с Тёмной эльфийкой, и так бездарно вляпаться в простую, но коварную ловушку! Дезактивировать её может любой школяр среднего класса, если он не последний двоечник, а уж для опытного мага это вообще не проблема... если только силы достаточно или времени много. Нудная многоуровневая формула расплетает заклинание 'Ступора' так же, как распускают плохо связанный чулок. Тянешь за ниточку и в клубочек сматываешь. Всё просто!

Только ощущение постороннего взгляда на затылке жутко нервирует, заставляя сбиваться и путать элементарные формулы.

Гардаш, если бы мог, пошевелил от недовольства плечами, но это ему было в данный момент недоступно. Чужой взгляд прожигал его кожу, свербел опасностью, заставляя мага нервничать всё больше и больше.

— Не тебя я ждал, — раздался раздосадованный голос, от которого по спине мага побежал холодный липкий пот, — откуда ты тут взялся? Чего молчишь? — Гардаш зябко поёжился, понимая, что, возможно, тают его последние мгновения жизни. — А, ты силы бережёшь, — поскрипел едкий старческий голос. Потом раздался звук щёлкающих пальцев, и горница осветилась тусклым голубоватым светом бытового пульсара. — Можешь не напрягаться так, — гроссмейстер обошёл бездвижно стоящего Гардаша, и уселся на лавку у стола. — Каким ветром сюда занесло, господин первый заместитель?

Взгляд старого мага был насмешливым и снисходительным, из чего Гардаш сделал вывод, что дела его плохи. Во-первых, Шадр не будет тягаться с ним в магических изысках, даже если бы у Гардаша резерв силы был полон. Наверняка у гроссмейстера уже запасён какой-нибудь простенький, но чрезвычайно эффективный 'Молох' или 'Камнепад', который размажет его в лепёшку. Во-вторых, само присутствие здесь, в заброшенной избушке Вии, старейшего мага Ильмени наводило на кое-какие размышления. В-третьих, Учитель наверняка был в курсе задумок своего любимчика Маера. Следовательно: в лучшем случае сдаст его в Змеиный Орден, в худшем — упокоит сам всё тем же 'Молохом'. И то и другое было для Гардаша неприемлемым, но третьего выхода из сложившейся ситуации он не видел.

Но гроссмейстер удивил его. Когда Шадр снял свой 'Ступор', пленённый маг не понял в силу своего чрезвычайно нервного и напряжённого состояния.

— Так и будешь столбом стоять? — насмешливо осведомился Шадр, наливая себе вина из кувшина.

Гардаш сначала даже не уразумел, что он свободен, что магические путы сняты и можно блаженно усесться на лавку, или прямо на пол, так как ноги его уже почти не держали. Но он не намеревался демонстрировать перед оппонентом свою слабость. Маг, неспеша, прошествовал к столу и медленно опустился на лавку против Шадра.

— Хозяйку ждёте? — хмуро осведомился Гардаш, с жадностью глядя на кувшин с вином.

Шадр снова усмехнулся и пододвинул кружку ему поближе.

— Пей, не отравлено!

— Плевать! — Гардаш с жадностью, одним глотком, выпил вино и хмуро уставился на старика. — Какая разница, как вы приведёте приговор в исполнение?!

— Какой приговор? — с удивлением спросил Шадр, делая честные глаза. — Я ничего не знаю!

— Хм... что-то не верится! — скривился маг.

— Не веришь? — так искренне удивился Шадр, что Гардаш понял: он всё прекрасно знает, но ведёт свою игру. — Можешь идти! — Гроссмейстер указал ему рукой на дверь. — Тебя никто не держит!

Гардаш криво усмехнулся, ни минуты не доверяя Шадру, поднялся из-за стола и качающейся походкой направился на выход. Он всё ждал удара в спину. Ждал, когда спускался с крыльца. Ждал, когда пересекал поляну перед избушкой. Ждал, когда шёл по лесу, не разбирая дороги. Но удара не последовало. Это его и удивляло и радовало.

Только много позже Гардаш задумался о мотивах такого человеколюбия гроссмейстера. А когда разобрался в причинах, понял, что судьба его всё-таки обманула, выдавая полный провал за удачу. Лучше бы Шадр его убил там, в избушке...

Иуаний ликовал! Такого успеха он никак не ожидал. Неуловимая девчонка, которую тщетно искали и маги и тайный сыск, арестована его жрецами прямо в Главном Ильвилесском храме!

С необычайной лёгкостью, которую трудно было заподозрить за ним, Иуаний сбежал по лестницам и буквально ворвался в привратницкую. Два жреца поклонились ему, не сводя глаз с женщины, которую задержали, руководствуясь предписанием своего начальника.

Главный божник Ильмени приосанился, готовый произнести обличительную речь, но в последний момент остановился, напряжённо разглядывая предполагаемую преступницу. Что-то в её облике не соответствовало тому описанию, которое он получил от Пафнатия. Нет, его люди не ошиблись, ибо все приметы были налицо: высокая; стройная, даже худощавая; волосы до плеч, так что не понять, парень или девушка перед тобой; зелёные глаза. Но именно глаза и смутили Иуания. Как угодно молодо могла выглядеть эта женщина, но её выдавали глаза. Из глубины зелёных омутов на жреца смотрела мудрость богов.

— Вас ведь зовут не Адель? — мягко поинтересовался божник, боясь поверить в своё предположение.

— Не Адель, — подтвердила женщина, но своего имени называть не стала. Она с интересом рассматривала пузатого человека, который минуту назад был похож на вершителя судеб человеческих, а сейчас вдруг растерялся.

— Госпожа... если я не ошибаюсь... — он задумался на секунду, метнул недовольный взгляд в сторону своих подчинённых, дождался, когда они покинут помещение и еле слышно договорил: — Вы — Пресветлая?

— Если без 'пре', то — да, — так же тихо ответила Вия.

— И вы ещё живёте в нашем мире? — Иуаний не мог поверить своим глазам, которые говорили ему о том, что одна из представительниц легендарного народа стоит перед ним. В силу своего высокого поста он имел возможность ознакомиться с некоторыми чрезвычайно засекреченными сведениями, частью которых было подробное описание внешности Пресветлых. Как он не распознал сходства разыскиваемой девушки из сведений, полученных из письма Пафнатия? Почему даже не предположил о такой возможности? — Вы вернулись?

— Можно сказать и так, — невесело усмехнулась Вия, имея в виду совсем не то, о чём спрашивал её божник.

— А та девушка... которая разрушала храмы... она тоже? — запинаясь, поинтересовался Иуаний.

— Храмы разрушала не она! — жёстко ответила эльфийка, не давая жрецу возразить. — Храмы разрушали сами источники, которые вы, люди, заточили в эти каменные мешки! — она обвела помещение обличающим, недовольным жестом. — Силе нужен простор, свобода, а вы её ограничили! Пока у неё не было союзника, сила вела себя послушно, но это только до времени! Вы — слабый маг, вы не чувствуете, как подточил источник камни фундамента, как разъел кладку! Малейшее смещение потока и этот храм рухнет! А сила, получившая долгожданную свободу, разольётся по окрестностям, нарушая всю магическую сеть Ильмени!

Жрец слушал её с ужасом. Ему категорически не хотелось верить в правоту слов ильвийки. Хотелось думать, что таким незамысловатым образом она спасает виновницу гибели людей, переводя вину на прежние поколения божников, строивших величественные храмы в местах силы.

— То, что Вы говорите... это так неожиданно, — промямлил Иуаний, не зная, как поступить дальше. Он прекрасно понимал, что задержать женщину, если она решит уйти, ему не удастся не только в одиночку, но даже, если все служители главного Ильвилесского храма в следующую минуту окажутся в этой комнате. — Я, конечно, поверил бы вам...

— Вы что, не знаете, почему мы — эльфы, покинули эту страну и перестали общаться с людьми? — Вия вскинула удивлённо брови. — Мы не покидали этот мир, мы живём здесь до сих пор! Это вы — люди, понастроили храмов, стали молиться на магические потоки, словно дикие варвары! — Возмущение женщины росло с каждым сказанным словом. — Почему тогда вы не молитесь на воду, на ветер, на дождь? — Это всё явления, дарованные вам природой! Почему выбрали именно магию? Почему решили, что с ней можно так поступать? У вас что, никогда плотины не прорывало?

— Какие плотины? — опешил Иуаний, но, неожиданно, представил себе магический поток в виде воды. Как он переполняет помещение храма, как начинает искать выход из заточения, бьётся в створы дверей, пробует на крепость стрельчатые окна... А за пределами храма стоит хрупкая женская фигура и зовёт силу за собой. И вот поток находит тонкие места и тогда... — Это ужасно!

— Освободите источники, — голос эльфийки был мягким, но прозвучал как приказ.

Иуаний вздрогнул, не в силах отделаться от недавнего видения и пал на колени перед Пресветлой:

— Не губи, госпожа!

— Всё в ваших руках, господин жрец.

Как исчезла Пресветлая, Иуаний даже не заметил. Он так и стоял на коленях посреди привратницкой, пытаясь осознать то, что сейчас с ним произошло. Таких результатов поисков разрушительницы храмов он никак не ожидал.

— Вия, ну зачем тебе понадобилось идти именно в этот храм? — еле сдерживая себя, спросил Орвид. Он не мог потерять её ещё раз!

— Восстановиться... Там самый сильный источник. И... Орвид, ничего ведь не случилось.

Женщина нежно погладила мужа по руке.

— Не случилось... — сокрушённо покачал головой наместник. — Но, ведь могло случиться! Нам надо уходить из Ильвилеса. Вот только куда?

'В Шихуны'.

— В Шихуны? — вслух переспросил Орвид, ловя на себе удивлённый взгляд Вии. — Я тебе всё объясню, любимая! — и тут же сменил собеседника. — Почему в Шихуны?

'Там остались записи и дневники Ноэля, — проворчал Энан. — Может, отыщем что-нибудь про активацию амулетов-накопителей?'

Орвид прекрасно чувствовал нежелание духа посещать родной город своего создателя, но обстоятельства были выше, и Энан мужественно предложил вариант поиска выхода из почти тупикового положения.

'Спасибо...'

— Так что там, в Шихунах? — поинтересовалась Вия.

— Архив одного мага-экспериментатора, амулет которого я ношу.

Орвид расстегнул камзол и рубаху, демонстрируя эльфийке своего магического подселенца.

— Так вот в чём дело...

Вия осторожно коснулась Энана кончиками пальцев, потом скользнула по едва заметному шраму от старого ранения и остановилась у довольно грубого рубца.

— Это на войне, — прошептал Орвид, закрыл глаза и прижал жену к груди. Ему не хотелось, чтобы она видела все шрамы, которыми одарила его нелёгкая судьба. Чтобы избежать нежелательных вопросов, он принялся целовать Вию. Сначала осторожно, нежно, потом всё более страстно, забывая, что у них всё ещё есть нерешённые дела, что дочь ждёт назад свою силу...

'Продолжай, продолжай!' — некстати влез Энан, противным, похотливым тоном выдавая своё жгучее любопытство.

— А-а-а!!! Что б тебя! — Орвид яростно сорвал пакостный амулет с груди, снова испытывая непреодолимое желание зашвырнуть подселенца в логово к упырям. И будь что будет!

Вия с ужасом смотрела на раскачивающийся в кулаке мужа окровавленный накопитель. Она только сейчас поняла, какую плату отдаёт Орвид за право быть магом, за возможность пользоваться силой.

На крик наместника сбежалась всё население особняка. Дверь без стука распахнулась, и на пороге застыли Делька и Том. Сзади их подпирали Кроха и Зарина. Только Таша не было в доме. Он уже перебрался в казармы княжеского корпуса старшин, куда его приняли по рекомендации наместника.

Молодые люди с недоумением взирали на вроде как раненого наместника. Кроха даже сделал попытку оказать немедленную помощь, но Истома, снисходительно хмыкнув, придержал его за куртку.

— Предупреждать надо, — обиженно — виноватым тоном сообщила родителям дочь, подошла к отцу и забрала амулет. — Скажешь, когда вернуть.

Орвид лишь глазами хлопал на понятливую дочь. Вия тихо засмеялась, сияя на мужа хитрыми зелёными глазами.

— Стой смирно, кровь заговорю.

Наместник было дёрнулся что-либо объяснить, но непрошенные свидетели уже удалились. Делька демонстративно закрыла дверь, уводя молодёжь от комнаты родителей куда подальше.

По дороге в гостиную Истома потребовал, что бы она отдала папу, так как, по его мнению, у сына — надёжнее. Делька насмешливо хмыкнула и передала Энана брату. Зарина ничего не поняла, но привычно не задавала вопросов, а вот Кроха пялился на амулет, как на нечто сверхъестественное.

— Сила! — ткнул он пальцем в накопитель. Том утвердительно кивнул, соглашаясь с выводами парня и стараясь больше ничего не сказать о других возможностях данного амулета. Делька и так весьма ощутимо пихнула его в бок, когда он затребовал себе 'папу', да ещё родственное обоснование под это подвёл. — На верёвочке, — пояснил догадливый дракири.

— Умник, — скривилась Делька, впрочем, беззлобно. Откуда же Крохе было знать, что у неё самой парочка таких же на груди болтается. И совсем неизвестно, как то, что упрятано в эти амулеты, будет себя вести после активации? К Энану-то они уже привыкли, и общий язык нашли... Ну, почти всегда находят.

До Зарины, наконец, дошло, что представляет из себя эта странная штуковина.

— Дар на верёвочке, — прошептала девушка восхищённо.

— Как ты сказала? — обернулась к ней Делька. — Дар на верёвочке? А ты права...

Слуга категорически отказывался впустить их в особняк, ссылаясь на нездоровье хозяев дома. Орвид себя уже еле сдерживал. Желание накостылять упёртому привратнику, повозить его невозмутимой физиономией по булыжникам мостовой, было практически непреодолимым. Он сжал кулаки, стараясь в порыве гнева не применить на людях магию. Вия внешне была спокойна, но и у неё в душе всё клокотало. Остановиться на пути к цели буквально в двадцати метрах из-за упёртости выслуживающегося мужика, было просто издевательством. Ну, почему им всё время надо преодолевать различные препятствия, барьеры, препоны?

— Доложите хозяевам, что их хочет видеть наместник провинции Змиулан! — металлическим тоном потребовал Орвид, попутно отбрёхиваясь от скандалившего Энана, который требовал испепелить наглого слугу и немедленно.

— Хозяева никого не принимают, — бесцветным голосом уже в сотый раз повторил мужик, стараясь не глядеть на разъярённого гостя.

— Пропустить!

Мужской голос раздался откуда-то сверху. В пылу гнева Орвид даже не услышал, что к воротам особняка подъехал всадник. Наместник обернулся на своего благодетеля и встретился с серьёзным взглядом Микиты. Телохранитель Милолики вежливо поклонился ему и его спутнице.

— Хозяйка будет рада вас видеть, господин наместник!

Слуга тут же открыл ворота, облегчённо вздыхая. Он не мог ослушаться приказа хозяйки, но невыполнение требования странного посетителя, действительно оказавшегося наместником, могли ему аукнуться. Мужик возблагодарил Пресветлых за то, что так вовремя вернулся Микита, и взял всю ответственность на себя.

— Что случилось с боярыней? — встревожено поинтересовался Орвид, пока они шли к дому. — Привратник сказал, что она нездорова.

— Пшота умирает, — недовольный тон телохранителя озадачил наместника. Понять это можно было двояко: плохо, что хозяин умирает; или плохо, что никак не сдохнет. — А Адель как-то повзрослела, — перевёл Микита тему неприятного разговора.

— Это Вия, её мать.

— Значит, вы её нашли! Хоть у вас всё хорошо... — безрадостно вздохнул Микита, отворяя перед гостями дверь в особняк.

— Далеко не всё хорошо, — с таким же вздохом ответил Орвид. — Иначе, мы не рвались бы с такой настойчивостью в боярский дом, где не принимают посетителей.

— Адель? — напрягся Микита. Он прекрасно осознал, что если с девушкой что-то случилось, то это будет очередным ударом по Милолике.

— Ей нужна помощь, — низким, завораживающим голосом произнесла Вия. — Но она жива — здорова, — добавила женщина, поняв эмоции телохранителя боярыни.

— Я думаю, госпожа не откажет вам!

Милолика сидела в кресле возле постели мужа и неотрывно смотрела на его пылающее лицо. Кардинального улучшения в состоянии Пшоты не наступало. За эти дни ей часто казалось, что ещё совсем чуть-чуть, и болезнь отступит. Но жар возвращался снова и снова. На короткие мгновения Пшота приходил в себя, но это случалось всё реже и реже. В забытье он бредил, звал её к себе, словно потерял жену где-то, отбивался от каких-то врагов. Но в основном боярин лежал тихо, без стонов, хотя хриплое дыхание говорило о его тяжёлом состоянии.

Боярыня поменяла холодный компресс на пылающем лбу супруга и хотела снова занять свой круглосуточный пост в кресле, но что-то её заставило покинуть комнату. Милолика не осознавала, зачем и куда она идёт. Просто быстро шла, словно звал её кто-то. И этот кто-то был очень нужным, важным... Она почти бегом пронеслась по коридорам особняка и спустилась к парадному входу. Предательские слёзы навернулись на глаза, когда она поняла, кто пришёл к ней в дом.

— Вы услышали мои молитвы, — прошептала измученная женщина и стала оседать без сил на пол.

Микита подхватил её с одной стороны, а Орвид с другой, не позволяя упасть. Наместник с трудом узнал в этой измождённой, усталой женщине красавицу Милолику Рыльскую. Истощённая, с тёмными кругами под глазами, простой гладкой причёской, она была похожа на больную чахоткой.

— О каких молитвах она говорит? — тихо поинтересовался он у Микиты.

— Я молилась Пресветлым о помощи, — уже более уверенным голосом ответила Милолика. — И вы пришли. — Она обратила полный надежды взор на Вию. — Вы не откажите...

— Разумеется, — успокоила её эльфийка. — Но, мы тоже пришли к вам за помощью.

— Всё, чем могу, — заверила её боярыня, судорожно всхлипывая из-за вновь нахлынувших слёз. Но теперь это были слёзы облегчения. Вера в могущество Пресветлых была столь велика, что у неё не осталось и крохи сомнений в благоприятном исходе дела. — Я провожу вас к мужу.

Осмотрев раненого, Вия пришла к выводу, что ей нужна помощь мага — лекаря. Спасти Пшоту было просто, если немедленно произвести чистку заражённой крови. Именно развившийся сепсис не позволил молодому организму боярина справиться с ранением. Чистку она могла произвести и в одиночку, но с помощником это было бы гораздо эффективнее и быстрее. А время сейчас имело очень большое значение. Она было уже собралась послать кого-нибудь из слуг за местным лекарем с магическими способностями, но вовремя вспомнила о Крохе. Как она уже знала, этот парень имел потрясающий дар целителя. Во-первых, он лечил Дельку и спас ей жизнь. Во-вторых, странное поведение юного дракири около темницы Шоэна не давало ей покоя. Что-то там произошло. Что именно, Вия пока до конца не понимала, но в памяти всплыло слово 'инициация'. И она решилась.

Эльфийка попросила всех покинуть комнату Пшоты и не мешать ей. Потом телепортом сходила в особняк Орвида и привела с собой парня, по пути объясняя, чего она от него хочет. Кроха всё понял с первого раза. Какое-то начальное лекарское образование у парня имелось. А целительский талант был виден невооружённым глазом.

— Значит так, — эльфийка приготовила всё для процедуры и давала своему помощнику последние наставления. — Вот в эту ёмкость будешь собирать ядовитые шлаки. Не дотрагивайся до них ни при каких обстоятельствах. Тебя ещё потом чистить не хватало! — Кроха понимающе кивнул и принял из рук Вии прозрачную ёмкость. — Не хватит этой, бери вторую, — указала она на выставленную в ряд посуду. — Со своими заклинаниями не лезь, если я не попрошу. Просто поддерживай ту формулу, что выучил, — парень снова кивнул. — Ну, приступим!

Через час в комнату мужа тайком заглянула Милолика. Почти не удивилась присутствию в апартаментах незнакомого паренька, который помогал Пресветлой. Пшота лежал на кровати обнажённый, только на бёдра было накинуто полотенце. Дыхание у него было ровное, кожа бледная, что говорило об отсутствии жара. Помощник Вии держал у открытой раны стеклянную вазу, в которую стекала мутная буро-зеленоватая жидкость. Сама эльфийка сосредоточенно манипулировала руками вокруг тела боярина, заставляя его кровь течь по сосудам и венам с положенной скоростью и не застаиваться на периферии. Оценив прогресс в состоянии мужа, Милолика тихо закрыла дверь и ушла в библиотеку, отданную в полное распоряжение наместника.

За прошедший час боярыня обменялась со Змиуланом всеми новостями, которые имели отношение к тем вопросам, которые когда-то они обсуждали в столичном особняке наместника. И поход к ильвам, и покушение на Милолику, и спасение Вии, всё стянулось в один узел. То, что судьба так крепко переплела их семьи, удивило обоих. Ведь без помощи друг другу они не смогли не только осуществить свои замыслы, а, возможно, и элементарно остаться в живых.

Вия освободилась через три часа. Усталая, но удовлетворённая проделанной работой, женщина пришла в библиотеку.

— Всё удалось? — не отрываясь от чтения, поинтересовался Орвид.

— Всё. Из Крохи выйдет потрясающий целитель!

— Ты и его использовала? — Наместник не отрывал глаз от дневника, стараясь не прерываться ни на минуту, но всё же хотел знать последние новости.

— Угу. Он сращивал сосуды. Потрясающе! Давай, я тоже что-нибудь полистаю.

Орвид протянул ей стопку тетрадей.

— Ищи упоминания об амулетах...

— Я знаю, милый.

— Да... конечно...

Из записей Ноэля они узнали многое о создателях амулетов...

Очень много лет назад.

Напряжённая тишина висела в мастерской, нарушаемая время от времени сдавленным шипением двух сосредоточенных парней. Склонившись над рабочим столом, они аккуратно, стараясь реже дышать, завершали работу над своим новым, усовершенствованным накопителем. Один из парней при помощи тонкого пинцета вставлял в паз миниатюрный силикатный конденсатор, который постоянно норовил выскочить из зажима и свалиться внутрь устройства. Пот градом катил по напряжённому лицу юноши. Второй парень время от времени промокал его лицо полотняным платком, стараясь не толкнуть напарника и не навредить его работе.

— Готово! Шадр, плесни воды, горло пересохло, — юноша устало опустился на стул и с гордостью уставился на дело рук своих. — Как ты думаешь, Шадр, назовут этот накопитель нашим именем, или мастер присвоит ему очередной номер и пустит в тираж?

Шадр подал ему кружку с водой и пожал плечами.

— Можно его просто попросить об этом, глядишь, не откажет. Амулет Ланейских — звучит красиво!

— Амулет Шадро-Ноэль тоже звучит неплохо! — Ноэль поставил кружку на стол и потянулся к накопителю.

Между амулетом и его пальцами проскочила искра. Парень потёр пальцы и аккуратно снял накопитель с подставки. Ещё раз внимательно осмотрел внутреннее наполнение и захлопнул крышку. Каплевидный, вырезанный из кости семилетнего вола, амулет, выглядел как увеличенная в два раза сливовая косточка с ушком на остром конце.

— Ты что, конденсатор заряженный ставил? — удивился Шадр.

— С чего ты взял? — удивлённо посмотрел на него брат.

— Так искрил же, — кивнул на амулет Шадр.

— Да у меня часто искрит, — недоумённо пожал плечами Ноэль. — Наверное, энергия источника на пальцах скапливается, а при соприкосновении с амулетами в них переходит.

— Угу, — задумчиво качнул головой Шадр. — Только амулет пустой, ещё не активированный.

Братья уставились друг на друга, обдумывая одну мысль на двоих. Энергия источника... Пальцы, как накопитель... Интересно... А вдруг это...

— А что ты чувствуешь?— Шадр уселся на соседний стул. — Как вообще ощущаешь это... состояние?

— Тепло, покалывает... приятно. Потом ... не могу объяснить, словно толчок. Нет, не так. Как обрывается что-то.

— Покалывает... — Шадр задумался, глядя в окно. — Знаешь, у меня тоже покалывает, но не пальцы, а где-то там, внутри, за грудиной. Потом всё затихает, — он очнулся от задумчивости и хитро посмотрел на брата. — А осмысленно можешь искру создать?

— Могу, — оживился Ноэль. — Я иногда так девчонок разыгрываю. Они визжат так смешно, когда разряд им в бок стреляет, дуются потом, но глазками стреляют.

— А как, как ты искру в пальцы собираешь? — не унимался Шадр, пропустив тему девчонок мимо ушей.

— Да, в общем-то, не напрягаясь. Просто хочу, что бы был в пальцах заряд. Иногда, как сейчас, это бывает самопроизвольно.

— Просто хочешь, и всё? — Шадр недоверчиво посмотрел на Ноэля, потом вытянул вперёд руку и сосредоточился. Первые несколько секунд ничего не происходило, а потом вдруг на ладони юноши вспыхнул жёлтый шар, размером с крупную вишню. От неожиданности Шадр сбросил шарик на пол. Раздался хлопок и каменный пол покрылся слоем копоти в том месте, куда упал шарик. — Кптц! — произнёс парень и судорожно сглотнул. — Что это было?

Ноэль сполз со стула и потёр копоть пальцем.

— Фаербол примерно первого уровня, — удивлённо констатировал он.

— Я не хотел фаербол, — Шадр с ужасом взирал на брата, — я хотел искорку!

— Ну, это смотря, какая искорка, — успокаивающе проговорил Ноэль. — Меня поражает сам факт... Без амулета это невозможно! Ты это понимаешь? Без конденсаторов, без трансформаторов, без....

— Но нам же это не показалось! Да и твои искры, сам же говорил! Давай, пробуй! — толкнул брата в бок Шадр.

— Ничего я не буду пробовать! — огрызнулся Ноэль. — Я не выродок какой!

— Это я, по-твоему, выродок? — вызверился Шадр.

— Я хотел сказать, что я не маг, — примирительно проворчал Ноэль, — это только они могут голыми руками...

— А если не только они... — с жаром спросил его брат, — если простые люди тоже могут? Вот мы с тобой? Ещё кто-то! Без амулетов!

— Ага, и без источника, — с сарказмом высказался Ноэль. — Хотя, должно быть удобно не носить с собой эдакую связку накопителей и всю жизнь таскаться к источнику для их подзарядки.

Шадр подбадривающе ему улыбнулся и Ноэль рискнул. Он представил, как к его пальцам устремляется поток энергетической силы и формируется в светящийся кинжал. Он даже глаза прикрыл для большей концентрации. А брат во все глаза смотрел, как по телу Ноэля заскользили синие змейки энергии, устремляясь к кончикам пальцев. Змейки переплетались между собой, утолщаясь и формируясь в... небольшой нож.

— Тьфу ты! — в сердцах плюнул Ноэль, открыв глаза и увидев своё творение. — Я хотел кинжал! — но нож не бросил. — И что с ним теперь делать?

— А можно мне подержать? — Шадр с любопытством протянул руки к ножу.

Клинок хищно дёрнулся в сторону руки Шадра, но парень не отдёрнул руку. Он осторожно прикоснулся к силовому ножу. Оказавшись в руках Шадра, он неожиданно трансформировался в синий шар.

— Пульсар, хм, забавно, — пробормотал Ноэль, — брат, а мы с тобой часом не спим?

-Что? Спим? Лови! — развеселился Шадр, бросая брату синий переливающийся шар. — Это мы с тобой раньше спали! Олухи! Столько лет учимся делать амулеты, а оказывается они нам не нужны! Мы сами! Сами!!!

Ноэль поймал пульсар и тут же снова бросил его Шадру. Эйфория брата захватила и его. Парни кружили по комнате, перебрасывая пульсар друг другу, и радостно кричали. Впрочем, разобрать, что они говорят, было невозможно, слышались одни междометия.

В разгар веселья дверь в мастерскую открылась, и на пороге появился их наставник, мастер Вантр.

— Э-э-э, что здесь происходит? — рявкнул наставник. Повязка мастера самопроизвольно поползла по его высокому лбу, а лицо вытянулось от негодования. — Шадр! Ноэль! — Когда до него, наконец, дошло, чем играют его ученики, он тихо сполз на стул и схватился за голову. — Нет, только не это! Только не сейчас! Только не вы!

— Мастер, что с вами? — бросились к нему ученики.

Пульсар неизвестно как растворился в воздухе, без звука и визуальных эффектов.

Мастер Вантр, ещё не старый, крепкий пятидесятилетний мужчина, с печалью смотрел на братьев.

— И давно вы балуетесь силой?

— Нет! — хором ответили парни.

— Только что попробовали, — попытался успокоить мастера Ноэль.

— А Вы что-нибудь об этом знаете? — полюбопытствовал Шадр.

— Я знал, что вы — уникумы, но что бы такие... Амулет сделали? — мастер не потрудился хоть что-нибудь объяснить братьям, взял новый накопить и покинул мастерскую.

Шадр и Ноэль недоумённо переглянулись.

— Кптц! — скорчил рожу Шадр.

— И не говори! — подержал его брат.

— Теперь нас выгонят из гильдии механиков!

— Может, всё ещё обойдётся? — с надеждой спросил Ноэль. — Если мы не будем пользоваться силой?

— Ну, уж нет! — ехидно улыбнулся Шадр. — Иметь силу и не пользоваться ей?! Ты уж, братишка, меня уволь, но я завтра же уеду в Ильвилес!

Ноэль слышал о грандиозном наборе в школу магических наук, который проводился в столице, но даже не мог предположить, что брат вот так, в одну минуту решится перевернуть свою жизнь.

Как оказалось, жизнь он перевернул им обоим.

Внимательно просмотрев все тетради, Орвид и Вия пришли к выводу, что не хватает одной или двух. Именно тех, где описывался процесс активации накопителей.

— Неужели, так и придётся идти к эльфам? — сокрушался Орвид. Снова посещать самовлюблённых снобов ему категорически не хотелось, и он до последнего надеялся самостоятельно справиться с проблемой.

— В подвале есть часть старого архива, — Милолика, за прошедшие два дня, что семейство Орвида гостило у неё в особняке, почти пришла в себя. Пшота шёл на поправку стараниями эльфийки и неугомонного Крохи, который практически неотлучно находился у постели больного. Хорошие прогнозы позволили боярыне отоспаться и начать нормально питаться. А Вия отпаивала её укрепляющими отварами и стимулирующими настойками. Сейчас хозяйка дома выглядела почти так, как запомнилась наместнику при последней встрече. Лишь лёгкая тень заботы омрачала её высокий лоб. — Я прикажу его поднять в библиотеку!

— Благодарю, Лика, — Орвид обрадовался вновь появившемуся шансу и направился в библиотеку, прихватив с собой блюдо с бутербродами и бокал с чаем.

Вия задержалась в столовой. Ей надо было обсудить с боярыней реабилитационный период Пшоты, ведь по её подсчётам не сегодня — завтра они должны были покинуть Шихуны.

— Я составила список, что и когда будешь давать мужу, — она протянула Милолике стопку листов, — только всё выполняй точно!

— Конечно, Вия, — эльфийке стоило немалых трудов уговорить боярыню звать её по имени. Милолика никак не могла преодолеть этот барьер, но упоминание о Дельке, которая всё-таки была кровной родственницей, с трудом, но продвинули упрямую боярыню обращаться к ней на 'ты' и по имени. — Я всё буду делать, как ты написала!

— Хорошо. Да, с любовью особо не спеши, у тебя самой организм очень ослаблен! — наставительно произнесла Вия, а Милолика вдруг потупилась и покраснела, словно девочка — подросток. — Чего смущаешься? — удивилась эльфийка. — А если понесёшь? Запомни, ребёнка надо зачинать здоровым, крепким организмом! Иначе родиться хилым, или вообще...

— Никто у нас не родится, — неожиданно зло пробормотала Лика и отвернулась к окну, чтобы эльфийка не заметила навернувшиеся на глаза слёзы.

— Не хочешь иметь детей? — Вия смотрела на неё с подозрением.

— Хочу... — нахмурилась боярыня. Говорить на больную тему ей было очень тяжело, а просить гостью ещё помочь и в этом — язык не поворачивался. — Не могу...

— Можешь! — безапелляционно заявила эльфийка. — У тебя в этом отношении всё в норме! У твоего мужа, как я могла заметить, тоже отклонений нет.

— Я знаю, — печально вздохнула Милолика. — Нас много раз лекари обследовали. Но... детей завести так и не удалось.

— Хм... Это задевает мою профессиональную гордость, — Вия задумалась на минуту, пристально разглядывая хозяйку дома. Ничего так и не обнаружив в боярыне, она загадочно улыбнулась и подмигнула ей. — Пожалуй, я более внимательно осмотрю Пшоту.

— Если ты поможешь нам и в этом, то жизни моей не хватит отблагодарить тебя за всё! — печально сообщила ей хозяйка.

По тому, как безнадёжно прозвучала эта фраза, Светлая поняла, что молодая женщина уже абсолютно отчаялась, и перспектив стать матерью даже не рассматривает.

— О благодарностях поговорим потом, — продолжала загадочно улыбаться Вия, стараясь не слишком явно ехидничать. Ведь ей на своём веку доводилось справляться и не с такими случаями супружеского бесплодия. Эльфийка была практически на сто процентов уверена в успехе. — Пойду, проведаю Пшоту.

Блок. Обычный блок, который не светится на ауре, как проклятье или приворот, не отражается на здоровье и общем состоянии человека, а тихо выполняет своё предназначение. Какая-то ушлая девица навесила на молодого боярина блок на бездетность, тем самым, по глупости или недомыслию, обрекая и себя на то же самое.

Вия подивилась человеческой злобности и тупости. Снять этот с блок с Пшоты она могла без труда, но на восстановление потребовалось бы достаточно длительное время. Ведь никто не знал, как давно он был установлен. Но, судя по всему, не меньше, чем семь лет назад. И ждать детей ещё столько же было не в интересах Милолики.

— Вот этот декокт ты должна приготовить сама, — боярыня с недоверием и надеждой смотрела на эльфийку. Как всё просто у неё получается? — Когда будешь варить, то читай этот заговор, — продолжила свои наставления Вия. — Не отвлекайся при этом. Лучше — запрись и никого к себе не пускай!

— Эвианэль, — боярыня набралась смелости, — а, может, ты приготовишь декокт? У меня сила совсем маленькая.

— Могу! — Вия не обратила внимания на смущение Милолики. Ей прекрасно было понятно, что творится в душе у женщины, как она боится что-нибудь сделать неправильно, что-то упустить, ошибиться. Всё это она видела не раз. И всегда терпеливо разъясняла. — Но эффекта ты будешь ждать долго! Тут важна не сила, а любовь, которую ты будешь вкладывать в свой заговор. Я, разумеется, люблю людей в целом, и твоего мужа в частности, но, согласись, это не та любовь, которая нужна ему! Так что, закрывайся на кухне и приступай! А я пойду помогать своему любимому мужчине!

Милолика согласно кивнула и направилась варить зелье. Её немного настораживало то, с какой лёгкостью гостья расправлялась с её проблемами, а вот свои решить не могла. Молодой женщине очень хотелось ей помочь, но что ещё она может сделать для эльфийки и её дочери, не представляла.

— Буду просто молиться за них! И пусть удача повернётся к ним лицом!

Глава 16

Опасность — это часть моей работы.

Елизовета II, английская королева

Иуаний думал всю ночь, весь день, и снова всю ночь.

Слова Пресветлой не давали ему покоя. Страшные предсказания грядущих бед и несчастий — это было по их части, а тут самого жреца запугивали мрачными перспективами. И ведь не поверить нельзя! Он прекрасно помнил, как семь лет назад главы магических Орденов распинались в его кабинете о возможности в одиночку разрушить храм! Точнее — о невозможности. Получается, что девчонка лишь служила той самой последней каплей, которая разрушала хрупкое равновесие. Но, надо отдать ей должное, всегда сопротивлялась, не желая причинять боль и горе, ни себе, ни окружающим.

Жрец вдруг осознал, что появление у девушки столь сильной защитницы, как мать — ильвийка, ограждает её от жаждущих власти субъектов. Ведь, если хорошенько подумать, то можно придти к одному интересному выводу: необычным даром Дельки можно шантажировать не только князя, божников, но и магов. Ведь за стабильную магическую сеть они сделают всё, чего не пожелает шантажист. А он может пожелать такого...

И ещё к одному выводу пришёл божник: если снести храмы, как требовала того зеленоглазая ильвийка, и выпустить силу на свободу потихоньку, то разрушающие способности Дельки уже никому не будут угрожать!

Теперь, эту, простую, на первый взгляд, мысль, Иуанию следовало донести до князя Добромира. И вот тут сразу же появлялись 'но'.

Народ привык ходить в храмы. Конечно, можно поклоняться источникам и под открытым небом, ведь существуют старые капища, до которых так и не добрались жрецы. Люди туда всё ещё ходят, но жрецов на капищах не встретишь и днём с огнём. Не привлекают божников старые валуны. И как быть с теми денежными потоками, которые оседали в казне храмов? Где продавать свечи, благовония, амулеты, обереги и прочую религиозную атрибутику, которая пользуется постоянным спросом у населения? И обряды проводить под открытым небом хорошо только в ясную погоду и, желательно, с поздней весны до ранней осени. А попробуй отстоять службу зимой! Никакого здоровья не хватит.

Волнения, опять же, могут начаться, как среди религиозных фанатиков, так и среди жрецов. Они привыкли к сытости и комфорту, и новые условия примут в штыки.

Чем больше размышлял Иуаний, тем мрачнее становился. Оставлять всё, как есть, означало подвергать людей, а главное, себя, смертельной опасности! Ведь совершенно неизвестно, кто кроме Дельки способен подтолкнуть поток силы к разрушению? А, следовательно, какой угодно храм может обрушиться в любую секунду! Но и кардинально всё менять, это подвергать себя другой опасности. Опасности быть не понятым, быть отлучённым от церкви жреческой верхушкой. Практический любой из его заместителей спит и видит себя во главе религиозного дома Пресветлых. Да что — заместители, любой настоятель... И никого из них абсолютно не будет волновать судьба Иуания. А что он, главный божник Ильмени, умеет делать, кроме того, как читать молитвы и заряжать простенькие амулеты?

Вот и следовало из этого, что выхода из сложившейся ситуации нет! Никакого...

И так нельзя, и по-другому невозможно.

Больше всего в этой ситуации Иуанию не нравилось то, что судьбоносное решение ему приходится принимать в одиночку! А к кому обратиться?

Сказать магам? Засмеют за легковерность и обвинят в пособничестве преступнице! Попросить совета у Бороды? Так сначала он выпытает, вывернув всю душу, откуда божнику стало известно про Дельку, а потом всё равно свалит окончательное решение на плечи Иуания. Ну, не любит Главный тайничий людей, наделённых силой, презирает, считая магов и жрецов бездельниками и спиногрызами. И князь придерживается почти такого же мнения. Механики у него в фаворе! Хвала Пресветлым, работать спокойно позволяет, налогами не душит, сирот пристраивает на службу...

Божник тяжело вздохнул, понимая, что в одиночку ему с этой проблемой не справиться, а вот к кому обратиться за советом и помощью, он так и не решил.

На улице пахло осенью. Первые жёлтые листья на берёзах, первые астры в палисадниках, первые стаи, летящие на юг. Нынешнее лето было столь насыщенным на события, что Дельке казалось, будто из Больших Ключей они с Истомой ушли не два месяца, а, как минимум, три года тому назад. Сколько всего они пережили, сколько всего узнали... Двое сирот, поддерживающих друг друга на суровых волнах жизни, обрели родителей, родственников, друзей, разобрались в загадках своего происхождения, убедились в том, что они действительно — брат и сестра, не только по жизни, но и по крови. Многое увидели они за это время, многое преодолели.

Но сколько ещё осталось нерешённого! Разыскать Гардаша и, чего уж там, уничтожить его! Ведь, даже лишённый силы, он не успокоится. Если уж компаньона своего маг убил недрогнувшей рукой.

В памяти Дельки четко зафиксировался тот момент, когда Гардаш метнул стилет в сердце Шоэна. А потом на его лице расцвела такая удовлетворённая усмешка, что даже сейчас по спине девушки побежал неприятный холодок. Впрочем, чему она удивлялась? Достаточно вспомнить жутко воющую псевдо-баньши Дерёзу, замученную до смерти любимым сыночком.

А ещё предстоит активировать её амулет. И не пожалеть потом об этом...

Делька перестала любоваться осенним садом, прогнала тяжёлые, угнетающие её душу, мысли и спустилась в кухню, оккупированную Истомой. Брат с самого возвращения в Ильмению с энтузиазмом предавался любимому занятию. Пироги, кренделя, караваи источали аппетитный аромат, заставляя всех, находящихся в особняке наместника, поглощать выпечку, даже не будучи голодными. Благо, на фигуре Дельки это не отражалось. А вот у Зарины явно округлились щёки и выщелкнулся заметный животик. Девушка критически рассматривала свою фигуру в зеркало, давала себе клятвы и зароки, что больше так наедаться не будет, но, стоило Тому вынуть из печи очередной противень с пирожками, как она тут же оказывалась рядом и, обжигаясь, выбирала себе самый румяный. Пока в доме жил Асташ, пирогов на душу населения приходилось меньше. А уж когда Вия забрала в Шихуны Кроху, то количество печёностей превысило скромные возможности троих едоков.

— Том, ты бы отдохнул, что ли... — посоветовала Делька брату, смачно откусывая от ватрушки. — Я тоже по гончарному кругу соскучилась, но не развожу тут глину.

— Если бы тут был круг, — сосредоточенно пробормотал парень, отправляя очередной противень с витушками в печь, — ты бы так не говорила, а месила бы сейчас заготовку... Вот. Пекись, пекись пирожок, аппетитный дай душок! Зарина! Ватрушки готовы! — Делька, не вынимая ватрушку изо рта, издала невнятный крякающий звук. Том с подозрением посмотрел на задумчивую сестру. — Ты чего?

-Ты, гляжу, такой самодостаточный, — меланхолично жуя, ответила Делька. — Тебе и собеседники не нужны.

— Да ну тебя, — усмехнулся Истома, выбрал самую румяную ватрушку и отложил её для Зарины, шаги которой уже слышались за дверью. — Можно подумать, ты моих присказок никогда не слышала!

— Слышала. Но забывать стала... Я вот думала, сколько всего с нами случилось... Ты не жалеешь, что согласился тогда покинуть Большие Ключи? — Делька внимательно наблюдала за эмоциями брата.

Истома вытаращил на неё удивлённые глаза, пытался понять, шутит ли сейчас сестра или на самом деле интересуется понятным, как белый день, вопросом?

— Дель, ты издеваешься сейчас надо мной?!

— Неа... Я пытаюсь взвесить...

Договорить ей не дала Зарина, с шумом распахнувшая дверь на кухню.

— Ребята, Асташ пришёл! — Она радостно подтолкнула парня к столу, заставленному блюдами и противнями с выпечкой.

— О-о-о! Пироги Истомы! — новобранец княжеского корпуса схватил сразу два пирожка, шумно втянул их аромат и блаженно зажмурился. — Я так скучал по ним в казарме!

— Ты скучал только по пирогам? — игриво поинтересовалась Делька, разливая чай по кружкам.

— Нет, ещё по ватрушкам и блинам! — с серьёзным видом ответил парень. — Ты себе не представляешь, какой скудный там рацион! Каша, каша, каша...

— Отъедайся, обжора! — хохотнул Истома. — Можешь даже с собой взять.

С приходом Асташа Дельке стало немного легче на душе. Она отвлеклась на посторонние разговоры, шутила, смеялась, но время увольнительной неумолимо таяло, и ей снова становилось муторно. Да и Таш нечаянно усугубил её мрачное настроение.

— Так не хочется снова с тобой расставаться, Неделька, — они вдвоём сидели на широком подоконнике гостиной и следили, как солнце опускается за верхушки деревьев. — Только встретились, и опять... Когда снова увидимся?

— Увидимся, — глухой голос Дельки выдал её состояние. Таш заглянул девушке в глаза и увидел в них плещущуюся тоску. — Обязательно увидимся... — по её щеке побежала слеза.

— Не плачь... а то я сам расплачусь, — улыбка Таша была грустной. — Знаешь, последний раз я плакал в тот день, когда дядька увёз тебя в храм. А мама с отцом меня утешали.

— Передавай им привет, — девушка взяла себя в руки и постаралась успокоиться. — Они у тебя славные!

— Да... Я тогда, между прочим, обещание дал: жениться на тебе, если... Эй, не дерись! Чего я такого сказал?! — рассмеялся Таш, уворачиваясь от возмущённых тычков Дельки. — Я же ничего плохого не имел в виду!

— Я знаю, — потупилась смущённая почти невеста. — Ты хотел меня спасти от тяжёлой участи храмовой служки.

— Хотел! — Асташ ещё раз взглянул на закат и спрыгнул с подоконника. — Я всегда буду защищать тебя, Неделька, в какую бы беду ты не попала! Но, лучше не попадай!

— Не буду...Та-аш, — Делька последовала его примеру и спустилась на пол. — Вы с Истомой для меня...

— Я знаю, — он потрепал её по плечу. — Он мне тоже, как брат!

— Спасибо... Ну, иди, и возвращайся к нам!

Асташ обнял её и поцеловал в темечко.

— Не грусти, сестрёнка!

— Угу.

Делька проводила Таша до дверей. Потом стояла и слушала, как затихают его шаги на дорожке, ведущей к задней калитке. Вдруг Асташ остановился. Делька испугалась, что на него могли напасть, но женский голос, донёсшийся до её тонкого слуха, успокоил мгновенно разыгравшиеся нервы.

— Асташ, там, в Лохте, я не кривила душой!

— Ты это о чём?

Удивление в голосе Таша было искренним. Парень на полном серьёзе не понимал, о чём толкует ему наёмница.

— О том, — недовольство, прозвучавшее в голосе девушки, развеселило подслушивающую Дельку. Она была уверена, что признание мужчине надо делать в лоб, а не говорить загадками и намёками. — О выборе! — наконец, осмелела Зарина. — Я выбрала тебя!

— Спасибо, конечно, — растерянно пробормотал Таш. — Так ты это... а-а-а... Правда?

— Дурак! — обиженно фыркнула Зарина.

Уверенная поступь охранницы стала приближаться к двери, и Делька решила не показываться ей на глаза. А то подумает ещё, что она подслушивала! Но ведь вышло всё совершенно случайно.

Делька юркнула в тёмный коридор, скрываясь от Зарины.

— Зерно уронено, — произнесла она странную фразу и тихо рассмеялась.

Охранница строевым шагом промаршировала в отведённую ей комнату.

Асташ, ошеломлённый неожиданным признанием девушки, в задумчивости топал в казарму, на ходу уничтожая пирожки, выданные ему в качестве сухого пайка.

И лишь ничего не знающий Истома, утомлённый работой, досматривал третий сон, распластавшись на огромной кровати наместника.

— Ну?!

— Что-то назревает... масштабное!

— Что?!

— Если бы я знал! Божники развели какую-то тщательно скрываемую бурную деятельность, сыскари же, напротив, поиски свернули практически в одночасье. Шадр опять пропал, Змеи упустили Гардаша, а о девчонке никто ничего не слышал последние недели три.

Мужчины какое-то время смотрели друг на друга, затем дружно отвернулись, углубляясь каждый в свои мысли.

— А кто ей помогает? — через долгую паузу поинтересовался магистр Торфий.

— Это, конечно же, только домыслы, построенные на непроверенных слухах, — Ставр на секунду задумался, стоит ли делиться с Зубром своими выводами, но, сказавши 'а', надо было договаривать, — но во Вратаре подходящего под описания парня видели в сопровождении наместника Змиулана.

— Парня? — Торфий непонимающе потряс головой, а потом совсем ошарашено уставился на Орла. — Змиулан?! Бред какой-то!

— Если бы, — тяжко вздохнул Ставр. — Вспомни, в начале лета в Вон — Воже был всплеск непонятной бдительности, когда сутки в город попасть невозможно было! Тогда двух парней наместник к себе в особняк забрал.

— Помню.

— И парней этих потом больше никто не видел!

— И что? Нам же девушка нужна!

— Торфий, эту девушку, которая нам нужна, описывают, как парня — подростка! Высокая... ну... худая...

— Понял. Она парнем переоделась. Так проще.

— Вот именно!

— А Змиулан, выходит, их в оборот взял.

— Интересно только, что же его так заинтересовало, что он им помогать вздумал?!

— И мне интересно...

— Если только это именно они: Змиулан и Фраира.

— Ты же говорил, что её зовут по-другому, — Торфий напряг свою память и вспомнил, что в приюте ей дали имя Параска.

— Если мы на правильном пути, — рассуждал тем временем Ставр, — то девушку эту зовут Адель. Делька — по-деревенски.

— Вот как... Не слишком ли много имён для столь юной особы?

Орёл подумал почти тоже самое, только чуть глубже: 'Не слишком ли много тайн вокруг данной девицы? И не слишком ли опасно их разгадывать? Чует его сердце, что, ой, как всё не просто в этой запутанной истории!'

— Продолжаем поиски? — с сомнением спросил Ставр, не особо надеясь на выводы Зубра.

— Продолжаем, — очень категорично ответил Торфий, — если только знаем, зачем?

Орёл пристально посмотрел на коллегу. Порой простодушный Зубр говорил банальные, казалось, мысли, но именно банальности были и ко времени и к месту.

— Знаем. Чтобы быть в курсе! Ведь, если из-за этой девицы магам Ордена Змеи придётся отвечать перед князем и народом, то и по нам волной ударит! И кричать на углах, что орлы и зубры тут не причём, будет глупо!

— Да и не безопасно... — скривился Торфий в невесёлой усмешке.

— Вот именно! Одной метлой всех сметут! Вот уж божники и механики порадуются. Но, если перемены будут в пользу магов, то в этом случае, надо быть рядом, а то и впереди змей! Ты понял меня, Торфий?

— Понял... Знаешь, Ставр, мне кажется, я знаю, где надо искать Шадра.

— И что тебе кажется? — с сомнением поинтересовался Орёл. Зубр порой мог быть очень непредсказуем.

— У ильвов...

— Даже так? — присвистнул Ставр. Такого предположения от коллеги он точно не ожидал. — Аргументируй!

— Не могу пока, — Торфий нахмурился, и по привычке начал выхаживать взад-вперёд. — Обрывки какие-то, детали... Неуловимо мелькают... Я пытаюсь их свести в одну картину, но ничего не выходит, а вот вывод из этого всего почему-то получается...

— Странно, — задумчиво пробормотал Ставр, глядя, как печатает шаг Зубр. — Логики нет, но я тебе верю! Знать бы только дорогу к ильвам...

— Если бы знали, — печально усмехнулся Торфий, — ходили бы к ним в гости на амброзию... А ведь есть она где-то, эта дорога в ильвийский лес!

Идти к эльфам не хотелось никому. Но выбора не было. Перерыв весь архив в доме боярыни Рыльской, Орвид и Вия так и не нашли нужных записей. Ждать и надеяться на внезапное везение, больше не было ни времени, ни возможности.

И задерживаться в Шихунах надобности тоже не было. Пшота шёл на поправку семимильными шагами, и даже уже пытался вставать. Вия поумерила прыть боярина, пообещав поить его сонным зельем, пока организм не восстановит то, что утратил за время борьбы со смертью. Пшота клятвенно пообещал выполнять все указания эльфийки с огромной радостью. Его вообще всё приводило в неописуемый восторг: и горькие настойки; и обычный куриный бульон; и солнечное утро; и раскаты грома. Всё! А на жену свою мужчина смотрел такими влюблёнными глазами, что несчастный сиделка — Кроха так смущался, что румянец заливал его смуглые скулы и руки тряслись, будто парень только что воровал кур у местного тайничего. Милолика призывала мужа к порядку, но Пшота лишь вздыхал жалостливо и продолжал самозабвенно излучать флюиды.

В общем, мир и покой воцарились в семье Рыльских. Но, как не было в их особняке уютно и душевно, дела гнали гостей дальше. В эльфийский лес...

— Я с вами! — рычал взбешённый Истома. Орвид решил не брать парня с собой, дабы не нервировать самовлюблённых эльфов слишком многочисленной делегацией. Он бы и сам не пошёл, если бы не дал себе клятву: никогда больше не оставлять любимую женщину! Но сын был с ним категорически не согласен. И второй отец поддерживал Тома в его требовании. А тот яростно спорил с Орвидом по поводу того, кто нужен в эльфийском лесу, а кто и дома посидит. — Я начал этот путь с Делькой, — горячился парень, — и я пройду его с ней до конца!!!

'Правильно, сынок! Это весомый аргумент!'

— Ты ничем не сможешь нам там помочь, — стискивая зубы от злости на упрямого детинушку, очень негромко произнёс Орвид. — Только Вия может ИМ хоть что-то объяснить!

— Да! Но ты идёшь с ними! Почему я должен оставаться?! Она моя СЕСТРА!

'Сестра! Он прав! Имеет право!!!' — вопил в унисон с сыном дух.

'Энан, ты хоть помолчи!' — наместник устало вздохнул и посмотрел на эльфийку.

Вия прекрасно понимала, что успех их предприятия абсолютно не будет зависеть от количества посетителей, но вот как поведут себя эти самые посетители... Кто может поручиться за вежливое, хотя бы вежливое, поведение? Она и за себя-то сказать не может, чего уж говорить о горячем молодом парне, который готов на всё, ради счастья своей сестры. Да и сама Делька может не выдержать напряжения 'горячей' встречи. То, что встреча и разговор буду весьма нелёгкими, Вия не сомневалась. А ведь эльфы очень чувствительны к проявлению эмоций, особенно негативных.

Но, возможно, именно такая встряска и нужна сейчас Светлым?

— Орвид, Истома имеет право сопровождать сестру, — тихо сказала Вия, и посмотрела мужчине в глаза. — Пусть идёт!

— Тебе виднее... — наместник принял решение жены, хотя мнения своего не поменял.

'Есть! Наша взяла, сынок!' — слишком горячо возрадовался Энан, чем удивил и Орвида и Дельку. Раньше за ним пристрастия к героизму не наблюдалось.

— Спасибо, Вия, — Истома низко склонил голову, не зная, как ещё можно выразить свою благодарность приёмной матери. Обнять её он не решился, а целовать руки дамам его никто не научил.

Эльфийка, видя замешательство парня, ласково потрепала его по волосам, точно так же, как делала это Делька. Брат с сестрой переглянулись, безмолвно сообщив друг другу, что заметили сходство жестов.

Понятное дело, что Зарину и Кроху в гости к эльфам никто не звал, коли уж Истома еле напросился, то им и мечтать не стоило. Девушка недовольно кусала губы, пытаясь придумать причину, по которой и она бы смогла отправиться к загадочным Пресветлым ильвам, но таковой не находилось. За всё время путешествия она даже подружиться с Делькой не смогла. Так что назваться любимой подругой не получалось. А её простое любопытство никто, ясное дело, удовлетворять не собирался.

Кроха тоже очень хотел идти вместе с семейством Орвида, но совершенно по другой причине. Ничего интересного в эльфийском лесу он увидеть не хотел, в качестве представителей необычного народа ему вполне хватало Вии и Ави, праздного любопытства он не испытывал. Он просто не хотел отпускать Дельку одну... без себя. Парню почему-то казалось, что ей опять угрожает какая-то опасность. Причём, опасность смертельная. И только он может её предотвратить! Но как об этом скажешь Дельке или её родителям? Примут за глупые домыслы, или вообще, заподозрят во лжи!

Ничего так и не сказав, молодой дракири принял для себя решение. Если бы Вия в этот момент обратила внимание на едва заметную, торжествующую улыбку Крохи, то, быть может, и поняла его замысел. Но, никому в этот момент до парня не было дела...

Вия открыла телепорт, и всё семейство дружно переместилось на небольшую поляну невдалеке от дома Леса и Эви. То, что через портал прошло пять человек, а не четыре, никто из них не заметил. И сдавленного возмущённого вскрика Зарины не услышали даже чувствительные уши эльфийки. А Кроха, в последнюю секунду, юркнувший в закрывающийся телепорт, тут же скрылся в гуще кустов, дабы не быть пойманным на месте преступления в первые минуты. А потом, когда уже развернутся действия, он появится и спасёт Дельку!

Наёмница стояла в пустой гостиной особняка и с возмущением таращилась на то место, где только что был портал, ругая себя последними словами за недогадливость и нерасторопность. И ведь обвинять было некого! Кроха, который казался ей недалёким, даже несколько забитым созданием, на поверку оказался более сообразительным и шустрым, чем она.

— Вот проныра!

Девушка топнула раздражённо, и отправилась заедать свою неудачу ватрушками. Благо, на кухне их было вдосталь. Истома расстарался.

Лес с удивлением и даже некоторым удовольствием смотрел на вернувшуюся дочь. Правда, наличие рядом с Вией старых знакомых, которые на самом деле оказались её семьёй, несколько портило впечатление от встречи. Внучка — полукровка вызывала в его душе некоторое сожаление. Но ещё больше радостное настроение портила недовольно шипящая Эви. Эльфийка сверлила презрительным взглядом незваных гостей, игнорируя непокорную дочь. А Вия, готовая и не к такому приёму, мужественно пережидала первые, самые трудные минуты 'тёплого' родительского приёма. К её сожалению, Ави ещё не вернулся домой, и союзников в стане Светлых у неё не было.

Делька переглядывалась с Томом, но поговорить телепатически не пыталась. Мало ли, вдруг 'бабуля' с 'дедулей' догадаются, или, что ещё хуже, прочтут их мысли! Энан, на удивление, тоже вёл себя тихо. Боялся чего-то, или считал ниже своего достоинства комментировать высокомерное поведение эльфов? Никто его об этом не спрашивал, а сам дух молчал.

Пауза затягивалась. Ни одна из сторон не спешила начать неприятные переговоры. Воздух на поляне вполне ощутимо накалялся от пристальных, напряжённых взглядов. Наконец, Лес не выдержал и обратился к дочери:

— Мы видим, Эвианэль, твои... хм, родственники отыскали тебя, — голос его был ровный и абсолютно ничего не выражал, словно не стояли за этими событиями боль, отчаяние, предательство. — Так что же вас привело к нам? Ты же знаешь, что мы отреклись от дочери, которая ослушалась родительской воли.

— Знаю, — таким же ровным голосом ответила Вия, и не один мускул не дрогнул на её лице. — Я пришла просить за дочь, которой нужна помощь. К сожалению, мы сами решить её проблему не смогли. Я прошу аудиенции у короля Ильвиэналия.

— Ты не смеешь просить, — ледяным тоном проговорила Эви, глядя поверх головы дочери.

— Омел фаэт, госпожа Эвинатаниэль! — Вия пристально посмотрела в глаза матери, и опустилась на одно колено, низко склонив голову.

Лицо Леса, и так не будучи румяным, стало ещё белее. У старшей эльфийки лишь ресницы чуть вскинулись, но лицо она удержала.

— Просьба приговорённой? — наконец в голосе Лесничего проявились эмоции. Он не мог поверить, что его дочь согласна на всё, лишь бы спасти своего ребёнка. — И ты покоришься нашей воле?

— Да, — не поднимая головы, глухо ответила Вия. — Только, вам придётся придумать мне другое... наказание, ибо Шоэн мёртв.

— Что?! — с негодованием вскрикнула Эви. — Кто посмел?!

Возмущение эльфийки было слишком бурным. Она яростно сопела и быстро переводила злой взгляд с одного лица на другое, пытаясь определить виновника в смерти Тёмного эльфа. Но лица гостей были спокойными, ибо никто из них к гибели Шоэна причастен не был. Это ещё сильнее раздражало Эви. Выбрав жертвой дочь, она требовательно уставилась на неё, ожидая объяснений.

— Его подельник Гардаш, — ответил за жену, молчавший до сих пор, Орвид. — Мы хотели отдать его на суд Тёмным, но маг его убил.

— Вы не посмели бы! — брезгливо скривила губы старшая эльфийка.

— Ещё как бы посмели, — нахально улыбнулся Орвид. — За то, что он десять лет держал Вию в темнице из чёрных камней, я бы и не такое посмел!

— В темнице? — выдохнул Лес и даже чуть дёрнулся в сторону дочери, побуждаемый чувством жалости. Но недовольный высокомерный взгляд жены удержал его.

— Я прошу аудиенции у короля, — монотонно повторила Вия, не желая больше обсуждать с родителями чтобы-то ни было.

— Хорошо, — согласился Лес и отправил своему королю заклинание-просьбу об аудиенции.

Эвинатаниэль готова была растерзать мужа, но право было сейчас на стороне эльфийки, когда-то считавшейся её дочерью, ибо 'Омел фаэт' без ответа оставлять было нельзя.

— Ещё неизвестно, кто ДЕЙСТВИТЕЛЬНО убил Шоэншуса! — не смогла удержаться она от язвительного комментария. Но выглядело это очень беспомощно, словно цепная собака, которая заходится лаем, не в состоянии укусить прохожего.

— Это видела его родственница по имени Ллоэшанэль, она же может подтвердить, — насмешка в голосе Орвида прозвучала слишком явно, отчего эльфийка недовольно передернулась. — Авиатаниэль сопровождает её в мир Первой Луны для улаживания формальностей.

— Ёрх! — самообладание изменило Эви. Эльфийка нервно затеребила носовой платочек, который тут же затрещал в её напряжённых пальцах. — Этого только не хватало!

— Закончим этот разговор, — Лес решительно пресёк попытку жены возразить, — иначе он никогда не прекратится! Вы, как я понимаю, — обратился он к семейству дочери, — не жаждете надолго здесь оставаться? — Те дружно кивнули в знак согласия. — Нам тоже гораздо спокойнее, когда вы далеко отсюда! Так что, прошу! — он отработанным движением руки создал портал, словно вытянул его из пространства, и пригласил всех следовать за собой. — Дворец короля!

Ильвиэналий и Ханнанинэль при полном параде ожидали просителей в тронном зале. Несколько придворных, заинтригованных срочной просьбой Лесничего, незаметно, как им казалось, рассредоточились по залу и с плохо скрываемым любопытством разглядывали чужеземцев и упрямую в своём решении Эвианэль. Раздражённое состояние родителей строптивой эльфийки придавало пикантности происходящему.

Пока гости осматривались и знакомились с обстановкой, королевская чета успела перекинуться парой слов.

— Девочка так похожа на мать, — чуть шевеля губами, прошептала Ханна, склонив голову к мужу.

— На бабушку, — уточнил Ильвиэналий. — А парень-то, какой огромный?! Как такие вырастают?

— Они питаются по-другому, дорогой, — мягкая улыбка озарила лицо королевы, и она обратилась к Вие: — Эвианэль, в чём состоит твоя просьба 'Омел фаэт'?

— Помогите вернуть дочери силу, которой её лишили восемь лет назад.

Прямой, бесстрашный взгляд молодой эльфийки поразил короля. Она отдавала свою жизнь, свою судьбу в руки тех, кто не будет считаться с её мнением, желаниями, чувствами. Отдавала за счастье дочери, за её жизнь.

— Смело! — чуть улыбнулся Ильвиэналий.

— Ничего подобного! — резкий голос Эвинатаниэль прозвучал в тронном зале ещё более неприятно и холодно, чем на открытом воздухе. Делька даже поёжилась, словно ей за шиворот попал комок снега. — Она такая смелая оттого, что Шоэншуса нет в живых! Иначе бы она так не наглела!

— Это правда? — вскинул бровки король.

— Да, Ваше Величество, — Вия не отвела взгляда, не попыталась оправдаться. — Но я приму любую кару.

Орвид, слушая её слова, постарался сдержать свои эмоции, чтобы эльфы не поняли, какую страшную кару они могут назначить Вие, вновь разлучив её с любимым мужчиной. Оставаться внешне равнодушным ему удавалось с большим трудом. Неожиданно на выручку пришёл Энан, пообещавший своему носителю, что, если понадобится, они снова сметут все преграды, и любимая женщина будет у наместника под боком. В конце концов, семейство всегда может перебраться в Лохт...

— Не может быть никакого другого наказания, если твой ЖЕНИХ мёртв! — почти кричала Эви, злясь на такие невыгодные для них обстоятельства. — И ты это знаешь!

— Эвинатаниэль, — король перевёл удивлённый взгляд на возбуждённую женщину, — но для выполнения её просьбы, придётся придумать...

Эльфийка непочтительно перебила Его Величество яростным рыком, после которого с её пальцев был готов сорваться боевой пульсар. Ильвиэналий, не понаслышке знавший, за какое время разбушевавшаяся Эви может разнести вдребезги довольно большое строение, стал серьёзно опасаться за свой дворец. Ханна полностью разделяла опасения мужа.

— Эви, возьми себя в руки! — властным тоном произнесла королева, не особо заботясь о репутации подруги, которая в присутствии 'гостей' получила от неё монарший нагоняй. — Не забывайся!

— Да, Ваше Величество, — сквозь зубы процедила эльфийка, стискивая пальцы до хруста. Но, в её покорность мало кто поверил из присутствующих.

— Хуэналий, а что думаешь ты? — король ждал от своего Лесничего конкретных предложений. Ему было очень интересно, как родитель Вии будет решать столь непростую задачу?

Но в разговор вновь вмешалась Эви, не давая мужу возможности даже слова сказать:

— Я своего согласия не дам, — тихо, уже без крика, но так безапелляционно произнесла женщина, что Вия не выдержала.

— МАМА! Ну как ты так можешь?!

— Ты не послушалась нашей воли! — взвизгнула Эви.

— Твоей воли! — с горечью поправила её Вия.

— Ты нарушила устои нашей семьи, когда дочь покоряется решению родителей! — стояла на своём гневная мать.

— Я не любила Шоэна! И никогда не смогла бы его полюбить!!! Как ты этого не понимаешь?! — со слезами в голосе спросила Вия.

Старшая эльфийка с удивлением хлопала глазами, пытаясь вникнуть в слова дочери.

— Но я же вышла замуж за твоего отца по решению родителей! — возражение прозвучало как-то неуверенно.

— Ты что, выходила замуж не любя?!

Воцарилась тишина, которая стала настолько нестерпимой, что зазвенела в ушах. Все повернулись к Эви, ожидая её признания. А она беспомощно посмотрела на дочь, потом на мужа, который с очень большим интересом ожидал её ответа. Перевела взгляд на подругу Ханну, на короля, на... свою мать Эрианэллу, неизвестно как оказавшуюся во дворце.

— Какого упыря... — пробормотала женщина возмущённо. Она никак не ожидала, что центральной фигурой обсуждения и осуждения станет она, а не её непокорная дочь. Эви было непонятно, почему все присутствующие в тронном зале, которых стало гораздо больше, ждут ответа от неё? Какое им дело, любила она своего жениха или нет?! — Почему... — повысила она голос, собираясь устроить свою коронную истерику, но муж пресёк эту попытку на корню:

— Ответь, Эви!

Эльфийка вздохнула побольше воздуха и... потонула в гвалте, который обрушился на неё со всех сторон.

Говорили все! Одновременно. Громко. Настойчиво.

Дочь и муж настоятельно требовали признания. Король желал подробностей. Королева обвиняла в бездушии и чёрствости. Мать учила уму — разуму. Придворные охали и ахали на все лады. Орвид успокаивал Вию, одновременно огрызаясь на её жестоких родителей, которые не удосужились нормально поговорить с дочерью ни тогда, ни теперь. Лес соглашался с его мнением, но всё равно пытался оправдать свои действия. А потом снова требовал признания от Эви.

Эльфийка отговаривалась древними устоями и традициями своей семьи, при которых дочь всегда недовольна родительским выбором жениха, но всегда покоряется их воле. И она надеялась, что Вия свято следует традициям, просто ей надо немного больше времени на принятие верного решения! А что? Долгий эльфийский век позволяет подумать строптивой невесте пару — тройку десятилетий. Она об этом и Шоэншусу говорила, что бы он подождал.

Услышав это от дочери, Эрианэлла всплеснула руками и высказала ей всё, что думала, невзирая на многочисленных слушателей:

— Глупая, бездушная девчонка! — пророкотала она низким альтом. — Ты так и не поняла, что это только традиция! Это своеобразная игра в нежелание и покорность! И мои родители, и родители моих родителей, и мы с твоим отцом выбирали жениха, который придётся по сердцу нашей дочери. Да, невеста должна была покочевряжится! Но это, только ТРАДИЦИЯ, заложенная нашей прабабкой, которая имела скверный характер до замужества, и, даже, будучи влюблённой в предлагаемого жениха, портила всем нервы своими отказами. А когда жених был готов отказаться от сварливой невесты, изобразила покорность. И жили они потом долго и счастливо. И, между прочим, характер у неё смягчился. После этого и стали невесты в нашей семье изображать нежелание перед свадьбой, чтобы потом семейная жизнь удалась! Я тебе разве не так всё это рассказывала? — Хмурая Эви терзала пальцами платочек, но отвечать матери не собиралась. Эрианэллу это нисколько не смутило, и она продолжила: — Мы тебе выбрали самого лучшего, самого завидного жениха, который был тогда среди холостых эльфов! Кто из девиц не мечтал стать женой Лесничего? — Она обвела зал выразительным взглядом, ища поддержки у присутствующих женщин. Многие согласно закивали, подтверждая её правоту. — Я сердцем чувствовала, что ты довольна выбором! А то, что капризничаешь... так, вроде, так и надо было.

— А что я сделал не так?! — с вызовом спросила Эви.

— Ты не поняла, что твоя дочь ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не хочет замуж за предложенного жениха!

— Ты меня запутала! — неуверенно пробормотала Эви и капризно надула губки.

Гвалт возобновился с новой силой. Объяснить Эвинатаниэль, в чём она была неправа, пыталась половина присутствующих. Другая половина вступила с ними в дискуссию. Кто кому и что доказывает, было уже не разобрать.

У Дельки закружилась голова от шума и напряжённой обстановки. Она оглянулась по сторонам в поисках места, куда бы можно было присесть, и наткнулась на знакомое лицо, которое никак не ожидала увидеть у эльфов.

— Вы здесь?

— Совершенно случайно, — мягко улыбнулся мужчина, но тут же изменился в лице. — Тебе плохо?

— Голова кружится...

— Давай отойдём в сторонку, пока тут всё не угомонится, — он взял девушку за руку и завёл за ближайшее дерево — колонну, стараясь скрыть свой уход от посторонних глаз.

— Господин Странник, а они договорятся? — доверительно спросила Делька, шагая за мужчиной в телепорт.

— Не сомневаюсь, Адель...

Эви отбивалась до последнего, не желая признаваться в своих чувствах к мужу, как её не уговаривали.

— И чего тогда удивляться, — раздражённо выкрикнул Лес, — что дочь такая упрямая? Она же вся в тебя!

— Ну, уж нет! — в свою очередь возмутилась Вия. — Я честно говорю, кто мне нравится, а кто — нет, и не прикрываюсь устаревшими традициями! И я не упрямая, а последовательная в своих решениях!

— Это я непоследовательная?! — накинулась на неё Эви — В чём заключается моя непоследовательность? В том, что я чту устои семьи?

— Мама, ты любишь папу?! — в который раз требовательно вопросила дочь.

— Да! — в запале спора, призналась Эвинатаниэль. — Но это не имеет никакого значения!

— Имеет! — дружно возразили муж и дочь, по лицам, которых разлились блаженные улыбки. Они таки сломили сопротивление холодной Эви.

— А-а-а! Вот вы где! — в тронный зал вихрем ворвался Ави, таща за собой Ллою. — Мы вернулись, а вас дома нет! Вия, и ты здесь!

— Авиатаниэль? — эльфийский король обратился к парню, но взор его был обращён на представительницу Тёмных эльфов, которая не изменила своим вкусам, и предстала перед Светлыми в одном из своих полупрозрачных нарядов. — Будь так любезен, представь гостью!

Пристальные взгляды не смутили Ллою. Она добродушно улыбалась, стараясь не выглядеть слишком вызывающе, хотя, в таком наряде это было затруднительно.

— Ваши Величества, — жизнерадостно завопил Ави, подталкивая свою спутницу ближе к королевской чете, — разрешите вам представить Ллоэшанэль. Она дочь каменного лорда Мошевира и... моя невеста. Мама, папа, я вам потом всё объясню.

— Невеста? — недоверчиво переспросила Эви. — Вия не сказала, что она — твоя невеста...

— Можно подумать, ты меня хотела слушать, — вздохнула Эвианэль, кивком здороваясь с Тёмной. Возвращение брата её немного воодушевило, но вопрос по Дельке всё ещё висел в воздухе. — Ави, судя по твоему хорошему настроению, Тёмные не имеют к нам претензий?

— Даже, больше! — Ави подмигнул сестре и обернулся к Ильвиэналию. — Ваше Величество, я взял на себя смелость, и без Вашего высокого позволения пообещал Тёмным эльфам помощь и сотрудничество в вопросе возрождения лесов в мире Первой Луны.

— Что? — опешил король. Но не наглость и самовольство молодого эльфа поразили его, а то, что Тёмные всё-таки обратились к ним за помощью. — У нас есть шанс вернуться?

— Да, Ваше Величество, — Ллоя шагнула к трону и преклонила колено, но головы не опустила. — Наша семья давно хотела породниться с кем-нибудь из Светлых. И уже потом, на семейных отношениях, начать возрождение мира. Больше всего для этого подходила семья Виардэль... Лес.

— Так Шоэн для этого сватался к Вие? — королева Ханнанинэль поняла, куда клонит Тёмная, но её интересовало одно обстоятельство в этом деле. — Он испытывал к ней хоть какие-нибудь тёплые чувства?

— Не думаю... — после секундной паузы, произнесла Ллоя и виновато посмотрела на Вию. — Цель он преследовал, конечно, благую...

— Но использовал для этого очень грязные средства! — Вия передёрнулась от тягостных воспоминаний.

— Я его не оправдываю.

— Он мне лгал! — возмущённо произнесла Эви. — Он клялся, что осчастливит нашу дочь! Он... он... — платочек, не выдержав натиска, затрещал, распадаясь на нити. Лес забрал из рук жены обрывки и сунул их в карман. Эви даже не заметила этого. — Я так надеялась...

— Мама, ну зачем эти слёзы? Всё устроилось как нельзя лучше! — Ави продолжал радостно сиять улыбкой. — В конце концов, я — сын Лесничего и сам кое-что смыслю в ботанике! Да и папа не откажет в помощи, если у меня что-то не будет получаться. Правда, папа? Вот, что я говорил! Делегация Тёмных прибудет через неделю, если, конечно, Его Величество не возражает?

— Моё Величество не возражает, — благосклонно ответил король, радуясь, что у него такие деловые подданные.

— Рад служить эльфийскому народу! — патетично произнёс Ави, кланяясь направо и налево. — Осталось только помочь Адель. Кстати, где она? — Его удивило то, что вся семья находится тут, даже Истома хмуро подпирает ствол — колонну, а племянницы не видать. — Вы её дома оставили?

У Вии, от нехорошего предчувствия, тревожно забухало сердце. Орвид и Том стали нервно оглядываться, боясь подумать о самом страшном: Дельку похитили!

— Она ушла с мужчиной, — из-за дальней колонны вышел Кроха. Но, не множество глаз, что обратились на него, смущали парня. Он был расстроен тем, что не успел в третий раз юркнуть в телепорт, и теперь Делька была один на один с неизвестностью. Опасной неизвестностью.

— Что за мужчина? — Орвид почти не удивился присутствию Крохи. Этот парень так часто его поражал своими поступками, что наместник просто перестал реагировать на это бурным удивлением.

— Пожилой... — Кроха задумался на секунду и добавил: — Разноцветная борода.

— Странник? — недоумённо пробормотал Истома.

— Шадр?! — вскрикнули Орвид и Лес.

То, что она угодила в ловушку, Делька поняла сразу, как только за её спиной закрылся телепорт. Здание, в которое привёл её человек, похожий на Странника, она узнала даже в темноте. Тем более что для её глаз темнота храма была не такая глубокая, как для человеческих. Пока маг зажигал осветительные пульсары, память услужливо выудила из своих закромов нужную информацию.

— Господин Шадр, зачем Вы меня обманули? — мужчина, стоящий в этот момент к ней спиной, напрягся, ожидая её атаки, но Делька пока не собиралась вступать в схватку. Сначала она желала разобраться в случившемся. — Верните меня назад к эльфам!

— Нет, — гроссмейстер медленно повернулся, не доверяя её спокойному тону. Убедился, что девушка никаких действий против него не предпринимает, и решил начать психологическую обработку: — Чего ты ждёшь от них? Помощи? — Тон у него был довольно язвительный, хоть гроссмейстер и пытался говорить дружелюбно. Делька смотрела на него исподлобья, пытаясь понять, чего хочет от неё самый сильный маг Ильмении? Зачем она ему понадобилась? Какова окончательная цель? Расценив её взгляд, как недоверие, Шадр подошёл с другого конца. — А ты не задумывалась, какой могущественной стала со своим новым даром?

— Задумывалась! — с вызовом ответила девушка. — Монстром я стала!

— Ты ошибаешься, девочка... — мягко почти промурлыкал маг.

Голос его говорил об одном, а действия сообщали совершенно об обратном. Мужчина, стараясь обезопасить себя от осмысленных или спонтанных атак Дельки, пытался спрятаться за алтарь. Он надеялся, что природный поток перекроет его собственную силу и не позволит девушке отделить её от тела. А с таким огромным потоком она вряд ли справится.

— Неужели? — Делька пока не пыталась тянуть силу мага к себе, чувствуя какой-то подвох. Она прекрасно помнила слова матери о плачевном состоянии центрального столичного собора. И быть причиной разрушения третьего храма не собиралась. А гроссмейстер, похоже, именно на это её и провоцировал. — Что вы об этом знаете? — Последнюю фразу она произнесла презрительно — пренебрежительным тоном, не отставая от мужчины в попытках воздействовать на психику.

Шадр понял, что он зря надеялся на юный возраст Адель, считая, что легко справиться с ней. Он не учёл, что девушка стала самостоятельной в таком нежном возрасте, в котором её одногодки ещё за мамкину юбку держатся. Следовательно, жизненный опыт у неё имеется, а вот наивности и доверчивости, на которые маг рассчитывал, напротив, нет. Пустые обещания и посулы она воспримет как издевательство.

— Ты не монстр, — Шадр постарался придать своему голосу значительности и уверенности, — ты — уникальное создание, которому подвластна СИЛА! — Громкость его голоса возрастала с каждым словом. — Твои способности позволяют тебе управлять магической сетью, быть её центром, её хозяйкой!

— Так вот куда вы клоните, — усмехнулась Делька. — Хотите соблазнить меня властью? Возможностью диктовать условия? Повелевать людьми? — Шадр слушал её молча, стараясь не проявлять эмоций, и не выдать свою точку зрения раньше, чем наступит подходящий момент. — Вы считаете, что мне это нужно?!

— Это нужно ему! — Делька мгновенно обернулась на голос, который, словно раскалённым прутом, полоснул по её нервам. Из сумрака нефа вышел ухмыляющийся Гардаш и встал так, что бы быть ближе к Дельке, но соблюсти барьер, который давал алтарь с источником. — Я сначала не понял, господин Шадр, зачем вы меня тогда отпустили? В ваше неожиданное человеколюбие как-то не верилось. И в то, что вы меня списали со счетов, тоже...

— Ты такой предсказуемый, Гардаш, — снисходительно произнёс Шадр. — Такой прямолинейный... Ты сделал всё именно так, как я и задумывал!

— Выбрали меня козлом отпущения, если что-то пойдёт не так?

— Ты сам это сказал!

— Не выйдет!

— Тогда, зачем сюда пришёл, если понял мой замысел? Ведь, действительно, если процесс пойдёт не так, как я задумал, все грехи свалятся на тебя. А ты наворотил в своей жизни столько, что этот последний грех в общей куче даже заметен не будет!

— Адель, — Гардаш обратился к девушке, но глаз с гроссмейстера не спускал, — поверь мне. Я пришёл сюда, чтобы помочь тебе! — Девушка хмыкнула и отрицательно помотала головой. — Понимаю, что доверия у тебя ко мне нет и быть не может. Но сейчас обстоятельства сложились так, что нам надо объединиться, иначе пропадём вместе! Другого выхода нет!

— Выход есть всегда, — зло рассмеялась девушка. — Да я лучше умру, чем последую за кем-нибудь из вас! Я презираю ваши жизненные принципы, я ненавижу власть, к которой вы стремитесь, оставляя за собой трупы! Вы даже матери своей не пожалели!!!

— Откуда ты... А-а-а, — задохнулся от возмущения Гардаш, — так это ты освободила Дерёзу!

— Да! Это я освободила вашу мать от кабалы баньши! — Дельку вдруг накрыла странная, весёлая злость. Она почувствовала, поняла, что эти маги не смогут достичь того, ради чего каждый из них явился в Ильвилесский храм. У них не хватит ни силы, ни аргументов, ни убедительности. Делька широко и очень душевно улыбнулась, и сообщила следующее: — А Вечко сохранил кровную нить, по которой отец и Ави отыскали ваш тайный замок! По ней же и дорогу к Тёмному нашли, когда вы трусливо сбежали! — Гардаш зарычал от бессилия и злобы. А девчонка продолжала выдавать неприятные для него сведения. — Шоэн пытался меня убить, но я лишила его силы, и он ничего не смог с этим поделать!

— Вот! — вскричал Шадр. — Вот об этом я и говорю! Тебе нравилось чувствовать свою власть над Тёмным!

— Не нравилось! Это была суровая необходимость! Он не оставил мне выбора!

— Сейчас у тебя тоже нет выбора! — Шадр сделал к ней шаг. Гардаш повторил его действия, ещё ближе подбираясь к Дельке. — Ты должна определиться, с кем уйдёшь отсюда, — почти кричал гроссмейстер, — со мной или... с этим упырём?

— Я уйду без вас! Одна!

— Ну, уж нет, голубушка! Двери заблокированы, телепорт ты построить не можешь... так что выбирай!

Гардаш не выдержал нервного напряжения и кинул в гроссмейстера мощный боевой пульсар, прямо через магический поток источника.

Делька осознала, что постороннее воздействие чревато стать тем толчком, который вынесет всю силу потока за пределы храма, и произойдёт то, чего она боялась больше всего на свете: новое обрушение. Перехватить пульсар она не успевала, даже ускорившись. Девушка видела, как летит заклинание Гардаша через нити источника, разрывая их, как распадается направленный поток, словно разбрызгиваясь во все стороны. Не осознавая, что делает, Делька вспрыгнула на алтарь, раскрываясь и призывая силу к себе, становясь для источника тем стержнем, который разрушил Гардаш. Но главный источник Ильмени был слишком велик для её возможностей. Какую-то часть потока она усмирила, пропуская через себя, но это была лишь часть. Та сила, которой не хватило места в худеньком теле девушки, завихрилась вокруг неё, создавая лёгкое свечение. Инстинктивно, Делька раскинула руки, стараясь удержать ещё хоть малую толику силы, которая рвалась на свободу.

Знакомая боль пронзила её тело. Поток был слишком мощный для неё. Она это понимала и боялась, что тело не выдержит напряжения и привычно уйдёт в спасительный обморок. Тогда она уже ничем не сможет помочь ни себе, ни тем, кто находится рядом. В этот момент она не желала быть причиной чьей-либо гибели.

— Идиот, что ты делаешь?! — взревел Шадр, ошеломлённо глядя на хрупкую девушку, словно зависшую в вихревом потоке магии. Для человеческого взгляда её прыжок на алтарь был слишком стремительным, словно вспышка молнии. — Сдохнуть под обвалом собрался?

— Если с вами, так и сдохнуть можно! — расхохотался Гардаш, готовя новое заклинание.

Делька краем сознания уловила действия магистра и с невероятными усилиями подтянула его силу к себе. Человеческая магия слилась с магией источника, растворяясь в ней и не позволяя сформировать новое заклинание.

Гроссмейстер уловил лишь лёгкое шевеление пальцев, которое стоило девушке нового толчка боли. Гардаш же ничего не заметил, увлечённый созданием пульсара.

Боль усиливалась, заставляя тело сжиматься в тугой комок. Руки и ноги пронзали раскалённые иглы, в ушах звенело, глаза застилали слёзы, дышать было нечем. Делька держалась на одном упрямстве, готовая принести себя в жертву, но удержать поток, дать ему восстановиться.

После пятой неудачной попытки сотворить фаербол, Гардаш понял, что девчонка его подцепила. Даже, находясь в таком трудном, почти безвыходном положении, она лишила его магии. Обиднее всего было то, что магистр стоял вплотную к самому сильному источнику, и не мог им воспользоваться! Тогда он попытался стащить Дельку с алтаря, но был сбит мощным вихрем, который откинул его метров на десять, словно был этот вихрь живым. Шадр не обращал внимания на действия своего ученика, пытаясь придумать, чем и, главное, как он может помочь девушке? Занятый своими мыслями, гроссмейстер пропустил тот момент, когда Гардаш метнул стилет в сердце девушки.

Резкая боль, но абсолютно другого характера, пронзила грудь Дельки. Она даже вскрикнуть не смогла. А потом вдруг всё отпустило. Девушка почувствовала такую лёгкость в теле, что ей захотелось взлететь. Она оттолкнулась от алтаря и взмыла под купол собора, с высоты, с удивлением глядя на своё, окутанное светящимся вихрем, тело.

Глава 17

В жизни, как в грамматике: исключений больше, чем правил.

— Куда он мог её увести, а главное, зачем?! — Вия старалась взять себя в руки, не раскисать, и мыслить здраво. Истерика сейчас была абсолютно ни к месту. А разрыдаться ей хотелось нестерпимо. Ведь, если бы родители нормально поговорили с ней дома, им не пришлось бы идти в королевский дворец... Но, искать виноватых не было времени. — Орвид, ну что ты молчишь?

— Я думаю!

— Никогда не доверяла этому Шадру, — королева Ханнанинэль надула губки, потом требовательно уставилась на мужа, а когда тот проигнорировал её взгляд, даже слегка пихнула его кулачком. — Ви!

— Что, дорогая? — очнулся король, вырванный из своих монарших размышлений.

— Ищи девочку, Твоё Величество!

— Я?

— А кто, я? — почти возмущённо поинтересовалась Хана. — Это — единственное, что я умею хуже тебя!

— Да... Разумеется, дорогая. Вия и э-э-э...

— Орвид, — представился наместник.

— Орвид! Подойдите ко мне и дайте ваши руки, — Ильвиэналий встряхнул кистями и растёр пальцы, готовясь к процедуре поиска. — Побыстрее, пока след горячий!

Кроха во все глаза наблюдал, как эльфийский король, держа за руки родителей Адель, словно пёс — ищейка, ловит след пропавшей девушки. Для пущей сосредоточенности он даже закрыл глаза. Несколько минут, и был выдан результат поиска:

— Северо — запад. Она рядом с очень мощным источником!

— Храм в Ильвилесе! — сквозь зубы процедил Орвид, мгновенно поняв план Шадра. — Энан!

'Готово!'

Когда семейство Орвида исчезло в телепорте, Ильвиэналий открыл глаза и помертвевшим голосом добавил:

— Который с минуты на минуту разрушит столичный храм и затопит Ильвилес...

Главы магических Орденов нерешительно топтались на храмовой площади, пытаясь понять, что, собственно, происходит? Поверив на слово человеку, как две капли воды, похожему на гроссмейстера Шадра, Торфий и Орёл отправились вместе с ним в столицу. А вот зачем отправились?..

— Опоздали! — с горечью констатировал Странник, обследовавший двери храма. — Он заблокировал входы и наставил везде ловушек!

— Зачем?

— Кто?

— Шадр, конечно...

— Что он скрывает? — Зубр был готов смести все преграды и заслоны, лишь бы понять, что случилось с Учителем? Почему он стал совершать странные поступки, которым не находилось ни объяснений, ни оправданий?

— А Вы уверены, что гроссмейстер Шадр там? — осторожно спросил Орёл. Его больше устраивало, что бы ошибся Странник, чем что-то предосудительное совершал Учитель.

— Я его чувствую... и пытаюсь разобраться в том, что он задумал.

Странник приблизился к храму на максимально возможное расстояние и замер, ловя буквально телом любые изменения магического фона.

— Ты ему доверяешь? — тихо спросил Торфий.

— Какая разница? — недовольно проворчал Орёл. Ему не хотелось признаваться Зубру, что загадочный Странник просто околдовал его, когда неожиданно появился на пороге замка. Тогда он ему сразу поверил, а вот теперь стал сомневаться. И это было похоже на качественное ментальное воздействие. Пока Ставр занимался самокопанием, Странник сделал ещё один шаг к храму, вытянувшись, как струна. А потом замер с таким выражением ужаса на лице, что закалённым магистрам стало не по себе. — Что случилось?

— Быстро! Ведите сюда всех! — прохрипел Странник, бледня на глазах. — Источник...

— Она там?! — взревел Торфий.

— Быстро!

Ставр, не задумываясь, открыл телепорт в Гнездо Орла. Торфий замешкался на мгновение, но, лишь, чтобы задать вопрос:

— Змея звать?

— Всех... — прорычал Странник, падая на колени.

Мерзкий, вызывающий дрожь у нормального человека, смех Гардаша, заставил Шадра оглянуться на своего бывшего ученика. Магистр с торжествующей миной взирал на Дельку, скрестив руки на груди, и смеялся. Самодовольно. Как победитель. Гроссмейстер перевёл взгляд на девушку и застонал от злобы и бессилия. Тонкий кинжал, торчащий из её сердца не оставлял ей шансов на жизнь за пределами источника. Только в магическом потоке она была жива. Магия держала её, гнала кровь по венам, заставляя организм функционировать, но стоит её вытянуть из потока и смертельный удар остановит сердце.

— Я победил! — высокомерно произнёс Гардаш. — Я!!!

Шадр выругался сквозь зубы и снова занялся источником, пытаясь срастить, соединить разорванные нити силы, каждое мгновение ожидая удара в спину.

Делька равнодушно смотрела на то, как радуется её враг. Его торжество было преждевременным, девушка это знала наверняка.

Знала... что буквально через минуту в храм ворвутся её родственники и друзья. Откуда знала? Просто, покинув бренное тело, ей вдруг стали известны события, которые произойдут в ближайшие минуты и через много лет. Ей стало доступно будущее...

Делька словно увидела, как в горло Гардаша впивается незнакомое оружие, похожее на маленькую, тонкую, но смертельно опасную стрелу. Прямо в сонную артерию.

Потом она увидела, как мама и Кроха склоняются над чьим-то телом и оказывают лекарскую помощь, как отец трясёт за грудки Шадра...

А ещё она увидела Малушу. Женщина сидела за столом в своём доме и с умилением наблюдала, как трое ребятишек что-то старательно рисуют, высунув от усердия язычки.

Картинки чужой жизни мелькали перед её внутренним взором, с неимоверной скоростью, сменяя одна другую.

Мужчина качает на руках располневшую, но, всё равно очень красивую Милолику Рыльскую. А она счастливо смеётся, придерживая руками круглый животик.

Асташ возвращается со службы. Его встречает высокая, с шикарной косой, женщина, похожая на Зарину. Но, может, это ей только показалось...

Орвид учит правильно держать деревянный меч крепенького малыша, а Эви, что удивительно, даёт какие-то советы. И все выглядят вполне довольными.

В огромном, белоснежном помещении с большими печами деловито снуют люди. А командует ими Истома в поварском колпаке.

В кабинете главы Ордена Змеи удобно, по-хозяйски, устроилась магистр Калина. Перед ней, опустив голову, сопит недовольный Ярл, а женщина снисходительно качает головой.

Король Ильвиэналий и королева Ханнанинэль по-свойски беседуют с князем Добромиром, попивая вино на открытой террасе, с которой когда-то Делька убегала от наместника Змиулана.

Ави и Ллоя страстно целуются, попутно раздевая друг друга...

Гриня запрягает лошадь, собираясь в дальнюю дорогу.

Шамда Вацца что-то объясняет величественному черноволосому мужчине, который очень напоминает Орвида.

Два, похожих друг на друга, как отражение в зеркале, странника, бредут по пыльной дороге и бурно обсуждают какой-то вопрос.

Знакомые и незнакомые лица мелькали перед ней, пока свет в глазах не померк, и не наступила полная темнота.

Не прошло и пары минут, как на храмовой площади собрались все маги Орденов, включая старших учеников. Настроены они были решительно, а вот что конкретно нужно делать, не знали.

— Забирайте силу, кто сколько может, — прохрипел Странник из последних сил. — Ей нужна помощь...

Кому 'ей', никто не придал в этот момент значения.

Раздалась команда: 'Оцепить храм!', и маги разбежались выполнять приказ. Поток, хлынувший из источника, грозил затопить всё вокруг, так что думать на посторонние темы было некогда. Все усилия людей были сейчас направлены на максимальное использование вырывающейся на свободу силы. Кто-то до боли вбирал её в себя, кто-то шептал энергоёмкие заклинания, кто-то заряжал амулеты. Постепенно поток уменьшался, но всё равно его было ещё слишком много.

Если младшие маги и ученики просто монотонно выполняли приказ, то магистры прекрасно понимали: не удержи они сейчас поток в старом русле, магическая сеть Ильмени, опирающаяся на столичный источник, распадётся и всему магическому братству настанет конец. Выживут только самые сильные. Остальным придётся выбирать новое занятие, которое позволит им дальше существовать в этом мире.

Преодолев непривычное сопротивления магического фона при выходе из телепорта, Орвид и Вия в первое мгновение остолбенели, увидев, что творится с Делькой. Вихрь, кружившийся вокруг её тела, то отдалялся, почти достигая стен храма, то суживался, создавая кокон вокруг девушки.

— Что она делает? — Орвид с ужасом смотрел на повисшую в потоке дочь. У него создалось впечатление, что Делька сошла с ума и решила таким жутким способом покончить с источниками, а, заодно, и с магами, которые десять лет портили ей жизнь. Довольная улыбка на лице девушки как нельзя лучше соответствовала его выводу.

— Она держит поток! — Вия, в отличие от мужа, обстановку оценила правильно. — И она ранена!

Стоящего за алтарём Шадра, они не заметили. А гроссмейстер, полностью поглощенный сращиванием потоков, ничего не видел и не слышал.

Зато его ученик ещё шире оскалился в предвкушении своего полного торжества.

— Она мертва! — Гардаш гадостно ухмылялся, глядя на эльфийку и наместника. — Не знал, господин Змиулан, что Вы знакомы с этой... — он подбирал слово похлеще, чтобы оскорбить не только женщину, но и её мужчину.

— Тварь! — Орвид быстрыми шагами двинулся в сторону врага, доставая из ножен меч.

— Будешь убивать безоружного? — оскалился маг и с издёвкой поинтересовался: — Что я тебе плохого сделал, Змиулан?

— А это ты сам решай, — в тон ему ответил наместник, — ибо имя моё — Орвид!

— Что-о-о?! — прохрипел Гардаш, хватаясь за горло.

Что-то тихо звякнуло. Между пальцев магистра заструилась кровь, и он кулем завалился на пол.

— Зачем?! — Орвид оглянулся на того, кто лишил его возможности поквитаться с врагом.

Ави и Ллоя, с трудом выбравшиеся из портала, бросились помогать Вие, и к покушению на Гардаша не имели никакого отношения. Истома только — только выдирался из телепорта. Ему, абсолютно лишённому силы сделать это было труднее всех. А вот Кроха...

Молодой дракири исподлобья виновато зыркал на наместника, сжимая в каждой руке по небольшой стреле. Парень испытывал неловкость, за то, что вмешался в давние разборки мужчин, но считал, что поступил правильно, метнув дротик. Иначе, подлый маг успел бы кинуть свой стилет в сердце Орвида. Дракири опередил его на доли секунды.

— Он хотел вас убить!

Орвид и сам увидел у ног магистра стилет, который в пылу праведного гнева не заметил. Гардаш снова чуть не обвёл его вокруг пальца.

— Ёрх! — он с досады грохнул мечом о каменный пол храма.

Вия в это время вместе с Шадром и Истомой осторожно вынимала Дельку из потока, а Ави и Ллоя сбрасывали на себя излишки магии. Эльфийка оглянулась на грохот, мельком отметила, что Гардаш уже хрипит в агонии, и рявкнула на бездельничающих мужчин.

— Орвид, Кроха! Помогайте! Снаружи тоже тянут...

Наместник бросился к жене, но, вместо того, чтобы разбираться с потоком или принять у сына Дельку, схватил за грудки Шадра.

— Ах ты, сволочь!!!

'А ещё гад! Упырь! И старый пень! — вереща Энан, вторя своему носителю. — Обалдуй и кривомозглый кретин!'

— Ты не понимаешь... — попытался оправдаться Шадр, одновременно стараясь не выпустить из рук ноги девушки. Но Орвид его встряхнул сильнее, и гроссмейстер посчитал за лучшее замолчать.

— Я тебя придушу, паскуда!

— ОРВИД!!!

Яростный вопль эльфийки привёл наместника в чувства. Он понял, что не только не помогает спасению дочери, а активно мешает. Нехотя отпустив гроссмейстера, Орвид отпихнул его от Дельки, подхватывая её ноги. Вия сама уже влезла в источник и старалась расслабить оцепеневшее от спазмов тело дочери.

— ДЕЛЬКА!!! — истошный крик Тома заставил всех вздрогнуть.

— Чего орёшь? — возмутился Кроха.

— У неё кинжал в сердце! Она погибает!

— Она ранена, — сурово ответил молодой дракири, — но она не умирает!

— Как это? С ножом в сердце?!

Общими усилиями удалось, наконец, освободить девушку из вихревого плена. Её уложили на пол, и Кроха тут же выдернул стилет из груди, шепча над раной заклинание затвора крови.

— Том, она — дочь своего отца! — ласково проговорила Вия, отрываясь от усмирённого потока и тоже склоняясь над девушкой. В том, что Дельке не угрожает смертельная опасность, она не сомневалась. Иначе бы молодой целитель не был бы так спокоен. А в его способностях она убедилась в Шихунах. Состояние Пшоты было тогда несравнимо опаснее, но парень справился. — А он — дракири.

— Дракири, — подтвердил довольный Кроха, в голосе которого Вия заметила нотки нежности.

— И что? Живучесть повышена? — Целитель посмотрел на Истому со снисходительно жалостью. Что поделаешь, если человек не понимает очевидных вещей? — Сердце... — пробормотал неуверенно Том, до которого дошло то, о чём толкуют Вия и Кроха, — справа...

— Совершенно верно, — Вия мягко, но настойчиво отодвинула Истому в сторону. — Всё будет хорошо! Лучше займитесь магом... — Она вновь склонилась над дочерью, помогая Крохе, который уже начал сращивать сосуды.

— А чего с ним церемониться? — Авиатаниэль подошёл к трупу Гардаша, с брезгливым выражением лица выдернул дротик из его горла, дивясь на незнакомое оружие, и направил на мага заклинание сожжения. — Моя великолепная гипотерма в действии! — довольным тоном сообщил он Ллое, перешагивая через кучку пепла. — Посмотри, любимая, какая занятная штучка.

Пока Ави и Ллоя любезничали, Вия и Кроха занимались Делькой, а Истома напряжённо сопел за их спинами, Орвид решил разобраться с гроссмейстером. Шадр, не дожидаясь, пока наместник снова вцепится в него, ужом втиснулся между Авиатанэлем и Ллоей.

— Сдаюсь на милость победителей!

Ави ужасно не хотелось связываться со скользким гроссмейстером, но слово было сказано, и он был обязан охранять его жизнь до суда. Эльф беспомощно развёл руками, извиняясь этим жестом перед негодующим наместником.

— Я всё равно с тобой разберусь! — пообещал Шадру Орвид.

'Бородёнку выщипаем!'

Маги почувствовали, что поток силы начал стремительно ослабевать и приходить в норму. Когда стало ясно, что столичный храм и его источник спасён, они начали отрываться от, ставших едва заметными, ручейков магии, и устало разбредаться по площади.

Кто первый заметил и произнёс: 'Пресветлые!', так и осталось неизвестным. Скорее всего, это был кто-то из старых магов. Тех, кто мог знать, как именно выглядят эти самые Пресветлые ильвы. Новость мгновенно распространилась по площади. Люди с любопытством разглядывали высоких, стройных, бледнолицых ильвов, которые, как оказалось, за их спинами помогали сдерживать разбушевавшийся источник.

Эльфы, которых было около полутора десятков, во главе с красивой, медноволосой женщиной, направились к храмовым дверям. Они шли с таким достоинством и грацией, что не только молодёжь, но и многие взрослые маги поверили в их божественное происхождение. Люди расступались почтительно, не решаясь заговорить с Пресветлыми.

А к площади уже со всех сторон стекался народ, привлечённый необычным оживлением у собора. И было это тем более интересно, что устроили сборище маги.

Дверь храма распахнулась. Авиатаниэль, с беспечной лёгкостью снявший блокировки Шадра, с радостной улыбкой вышел на ступени крыльца и огляделся.

— Мама?!

Эльф поднял бровки домиком, изображая глубокое изумление.

— Я же не бездушная стерва, что бы вы обо мне не думали, — спокойно ответила Эви, поправляя выбившийся из причёски локон. — Тем более что вопрос был по моей части. Что с Адель?

— Она ранена, — Ави тут же стал серьёзным, — но вне опасности.

— Замечательно! Проводи нас к ней. Обряд лучше провести сейчас, пока её тело не будет сопротивляться.

— Ты проведёшь его сама? — Вот теперь удивление эльфа было искренним.

— Мне поможет мама... — за её спиной раздалось недовольное покашливание, — Эрианэль, — сдерживая улыбку, исправилась Эви, — и Вия. Втроём мы справимся!

Эри игривой походкой проследовала в храм, послав напоследок воздушный поцелуй Страннику. Мужчина словно проснулся от этой фривольности, и, несмотря на смертельную усталость, припустился вслед за эльфами.

Маги, как очнулись от наваждения, когда дверь за Ави снова закрылась. Самые смелые из них двинулись в храм. Возглавлял шествие Зубр, решивший, наконец, разобраться со всеми загадками и тайнами, свидетелем которых они были, но так ничего и не поняли до конца. Дверь неожиданно снова открылась, из неё показалась физиономия эльфа. Авиатаниэль обезоруживающе улыбнулся:

— Господа, позвольте провести обряд в тишине и спокойствии? — и скрылся за дверью, гремя засовом.

— Какой обряд? — Вопрос, волнами, побежал по площади.

— Они вернут ей силу, — с обречённым спокойствием пояснил Маер. — Ильвы исправят нашу ошибку.

— Кому, ей? — спросил кто-то из зубров. — Странник тоже говорил про какую-то женщину!

— Девушку... — Все головы повернулись к магистру. Маер знал, что когда-нибудь ему придётся отвечать. Так почему это сделать не сейчас, когда все магические Ордена только что совместными усилиями спасли своё будущее? — Он говорил про восемнадцатилетнюю девушку... которая после обряда, проведённого магами нашего Ордена, стала Эльми, — по площади прокатилась волна недовольно ропота. Маер поморщился, но продолжил: — Она держала поток там... в храме.

Не все маги поняли, что такое 'Эльми', но абсолютно все поразились силе и стойкости молодой девчонки, которая в одиночку сдерживала источник.

— Да кто она такая?! Тоже ильва Пресветлая?

— Не знаю...

Маер, усталой походкой с опущенными плечами, шёл через толпу. Люди расступались, пропуская его к краю площади. Они ещё не осознали, кто был виновником едва не случившейся катастрофы. Но магистр знал, что совсем скоро его имя будут трепать все, кто ни попадя. Что же, за ошибки, пусть и невольные, рано или поздно приходится отвечать.

Эльфы, помогавшие магам на площади, ушли домой прямо из храма телепортом, уводя с собой гроссмейстера Шадра. В храме остались только женщины, которые будут проводить обряд.

Орвида поразило то, что ритуал должны были осуществлять именно женщины, без мужчин. В Змеином замке обряд 'Изъятия силы' проводили исключительно мужчины.

— Всё правильно, — Эви, удивительно спокойная и сосредоточенная, изучала амулеты, снятые с шеи Дельки, — обряд 'Эльми' проводят мужчины. Это, в некотором смысле, разрушение... а вот наполнение силой, или обряд 'Фальго' лучше выходит у женщин. Орвид, — эльфийка подняла на мужчину удивлённые глаза, — это ТВОЙ амулет? — На её ладони лежал накопитель, который так и не смог идентифицировать Ави.

Все с интересом воззрились на наместника. Те, кто знали его тайну, ждали пояснений, боясь сказать что либо ненароком, или выдать неосторожным жестом. Собственно, таких было трое: Вия, Кроха и Истома. Да ещё Делька, но она в данный момент глубоко спала.

Авиатаниэль от возмущения открывал рот, но внятного ничего произнести не мог. Его душила обида за то, что никто ему ничего не рассказал. Но ещё больше он злился на себя. Ведь держал эти амулеты в руках. Чувствовал, что кровно они связаны с Делькой. А вот выводов правильных сделать не смог... Да и кто мог догадаться, когда наместник магией владел не намного хуже, чем он сам?!

— Это мой амулет, — нехотя признался Орвид.

Истома слышал, как яростно ругается дух, прося наместника не признаваться. Какие обещания даёт, какие золотые горы сулит. Но Орвид не отвечал Энану. Это решение он должен был принять сам. И дух мага прекрасно понимал, что как не срослись они, в прямом и переносном смысле, с наместником, он всё-таки был для него чужеродным элементом, со своими привычками, требованиями, капризами. И как не благодарен был ему Орвид за возможность столько лет пользоваться магией, за то, что он превратил его в Змиулана, носитель должен был его ненавидеть. Энан убедился, что Орвид глубоко и преданно любит свою женщину. Что это не было юношеским восторгом от первой влюблённости. Это была та самая, единственная в жизни любовь, которой он его почти лишил, если бы не Делька.

— Потрясающе! — с сарказмом произнесла Эви. Но сарказм этот относился не к наместнику, а к ней самой. Эльфы, гордящиеся своим умением чувствовать родственные связи, кровные узы, даже не догадались, что Орвид представляет из себя, единственный в своём роде, симбиот. — Второго покажешь?

Энан молчал. Он знал, что сейчас произойдёт.

Орвид продемонстрирует свой полувживлённый амулет. Эльфийка предложит вернуть ему родную силу, и для Энана наступит конец... Ведь любой здравомыслящий человек согласился на такое предложение не раздумывая.

Орвид медленно расстегнул камзол и рубаху.

Зрелище было не для слабонервных, но эльфы не относились к таковым. Кроваво-красный амулет, впаянный в тело мужчины, вызвал у них нешуточный научный интерес. Они даже дискутировать начали на эту тему: где и как можно использовать столь уникальный опыт?

Научный спор прервал Странник. Он медленно подошёл к наместнику, не спуская глаз с амулета.

— Какого упыря! — отшатнулся от него Орвид, не понимая, почему эльфы отпустили Шадра?

'Это Ноэль', — загробным голосом просвятил его Энан.

— А-а-а...

— Если вы, господин Орвид, согласитесь на обряд 'Фальго', — Странник поднял на него глаза, — тогда я осмелюсь попросить вернуть мне Энана.

— Вообще-то, — замялся Орвид, — он не очень хочет.

— Поверьте, это нежелание взаимно, — вздохнул Странник, — но так надо!

— Он должен согласиться сам...

'Соглашусь я, соглашусь... — ворчливо сообщил Энан. — Сам знаю, что надо возвращаться... Погулял на вольных хлебах и хватит! Сложно совмещать сущность дракири с человеческой силой'.

'Ты не говорил...'

'А чего это я жаловаться должен? Это были мои проблемы! Ладно, Орвид, не вышло из тебя Змия... Давай прощаться. Знаю, что свою силу назад хочешь. Да и надоел я тебе... Сейчас отшвартуюсь от тебя, морячок и поплыву к родному берегу. Удачи, носитель!'

'И тебе, язвительный дух!'

Никто, кроме Истомы, не слышал их телепатического разговора. Но результаты не замедлили сказаться. Амулет на груди наместника стал бледнеть, стремительно теряя окраску. Связь с телом Орвида прекратилась, и он впервые за много лет снял с себя накопитель без боли и крика.

— Спасибо, Энан!

— Батя! — не удержался Истома. — Как же я...

Странник резко повернулся на его голос. Мужчина ошеломлённо смотрел на парня, пытаясь уложить в своей голове то, что сейчас услышал.

— Объясните мне, что происходит? — обратился он ко всем сразу.

— Потом! Всё потом! — Эви и самой было интересно узнать эту историю, но сначала надо было провести обряд, а уж потом спокойно, за рюмочкой амброзии, послушать подробности. — Орвид, ложись рядом с Адель. Кстати, господин Странник, Вам мы тоже можем вернуть силу раз и навсегда!

— Спасибо, госпожа Эвинатаниэль, — Странник надел свой амулет на шею и поклонился эльфийке. — Но, не хочется прерывать многолетний эксперимент.

— Это ваше право. Но, если решитесь, обращайтесь!

— Обращайтесь! — кокетливо повторила Эрианель, стреляя глазками на мужчину.

— Эри! — призвала её к порядку дочь. — Займись Орвидом!

— С удовольствием! — эльфийка мгновенно переключилась на наместника.

Показывая, как надо правильно лечь, она успела его потискать, подмигнуть раз двадцать, подёргать за замысловато заплетённую косу. Орвид недовольно сопел, боясь ревности Вии. Хоть Эри и была её бабушкой, и лет ей было столько, что страшно подумать даже дракири, но выглядела она, максимум на тридцать семь человеческих лет.

— Бабуля, — не удержалась Эвианэль, — не отбивай у меня мужа!

— А кто отбивает? — 'искренне' захлопала огромными глазками Эри, и улыбнулась с детской непосредственностью.

— Теперь я знаю, в кого у вас уродился Ави! — пробубнил Орвид.

— Когда очнёшься, сделаешь мне такую же причёску? — как ни в чём не бывало, попросила Эри и отключила сознание наместника анестезирующим заклинанием.

После обряда наместник пришёл в себя быстро. Сказалось то, что все эти годы он пользовался, хоть и не своей, магией, которая не позволила организму 'забыть' необходимое состояние. Проснувшись, Орвид первым делом отправился на поиски чего-нибудь съедобного, так как есть хотелось просто зверски, и желудок сообщал об этом громкими раскатистыми руладами.

То, что эльфы притащили его к себе, Орвида немного удивило. Конечно, он предпочёл бы очнуться у себя в особняке, но договориться об этом перед обрядом он как-то не додумался. Не мучая себя размышлениями о причинах такого гостеприимства, Орвид попытался найти кухню, но нашёл столовую, что его вполне устраивало. Тем более что стол был накрыт, трапеза шла полным ходом, и только его не хватало тут для полного комплекта, не считая Дельки. Да ещё и разговор шёл на очень интересную тему.

— Не думал, Кроха, что ты таким шустрым окажешься, — Ави похлопал парня по плечу. — Прыгать по закрывающимся телепортам... это я вам скажу, надо или очень опытным быть, или дураком! О! Орвид воскрес! Присаживайся! — Наместник кивком поздоровался со всеми присутствующими и сел рядом с женой. Вия тут же пододвинула ему большую тарелку с жареной рыбой, которую он некультурно схватил руками. Но никто на это не обратил внимания, так как Авиатаниэль продолжил приставать к Крохе. — Так как же ты сумел?

— А разве это сложно? — На лице парня было такое неподдельное удивление, что все ему поверили. Кроха действительно не понимал, почему пользоваться чужим телепортом трудно?

— Для него это действительно не сложно, — Вия внимательно посмотрела на своего помощника, секунду о чём-то подумала, а потом сказала такое, что присутствующие за столом перестали жевать. Все, кроме Орвида. Просто эту тему они с женой как-то раз обсуждали. — Он получил магические способности Тёмных...

— Такое невозможно! — безапелляционно заявила Эви.

— Возможно, мама... Там, в Лохте, Делька вытянула силу из Шоэна, когда он на неё напал.

— Аха, — подтвердил её брат, — она её в клубочек сматывала.

— В клубочек, — умильно повторила Эри.

— Вот этот клубочек с силой Тёмного и попал в Кроха, — теперь правоту эльфийки кивком подтвердил дракири, — а у парня есть способности, но к целительской магии. И рассосалась бы со временем чужая сила, не попади он в тот же день в вихревой поток, который шёл от чёрных камней.

— Ты хочешь сказать, что на парне кокон? — заинтересовано вопросил Лес.

— Проверь, — посоветовала ему дочь. — Снаружи — кокон, внутри — Делькин клубок. Вот такой вот пирожок...

— Невероятно, — Эри с восторгом взирала на смущенного Кроху. — А зачем же ты в порталы прыгал, юноша?

— Адель угрожала опасность, — признался дракири. — Я это чувствовал, но сказать побоялся.

— О-о! Вилталь дерринг, — мечтательно проговорила Эри, закатив глаза к потолку.

— Чего? — не понял Орвид.

— Мальчик влюблён, — тихо пояснила ему Вия.

— Влюблён? В кого влюблён? — наместник ошарашено уставился на жену.

'В кого? В дочь твою, Дельку! Ты что, Змий, очевидного не понимаешь?'

'Как это, в Дельку?!'

'Вот, началось! Папаша недоволен! Ты ещё скажи, что Кроха ей не пара! Что он её не достоин! Она заслуживает принца!'

'Какого принца?.. ЭНАН?!!'

Но ответа не последовало.

— Орвид, с тобой всё в порядке? — тревожный взгляд жены вернул наместника в реальность.

— Понимаешь, я так привык пререка... беседовать с Энаном, что сейчас показалось, словно дух всё ещё со мной...

— Надеюсь, что тебе это действительно показалось.

Делька проснулась от того, что ей в глаз начал слишком настойчиво светить нетерпеливый лучик солнца. Не открывая век, она мысленно поздоровалась с новым днём. Ей казалось, что именно этот день будет самым счастливым в её жизни.

Так просыпаться она любила в детстве, когда всё тело звенит от радости, когда кончики пальцев пощипывает пробудившаяся вместе с ней магия...

Девушка резко открыла глаза и с надеждой уставилась на свои вытянутые руки. По ладоням пробежал ещё слабый, но такой долгожданный, разряд силы. Она сосредоточилась и соорудила на кончиках пальцев маленький светлячок.

— Привет, — Делька тихо рассмеялась и подбросила светлячка над кроватью.

— Уф-ф, — недовольно ухнула птица, сидевшая на резной спинке кровати, так как маленький пульсар завис прямо перед её клювом.

— Уффа, — обрадовалась Делька старой знакомой, — здравствуй, голубушка!

— Уф-ф...

— А со мной поздороваться не желаешь?

От окна в сторону Делькиной кровати проплыл белесый призрак.

— Тётушка Дерёза! Здравствуйте! Ой, а как вы тут оказались?

— Сова проводила. А тут, у ильвов, красиво...

— А я у эльфов?

Делька только сейчас увидела, что находится в незнакомой комнате, увитой плющом. Что балдахин над кроватью сделан не из ткани, а сплетён из тончайших стеблей лиан. Что сама кровать является живым причудливо изогнутым растением.

— У Пресветлых.

— Эви и Лес простили маму?

— Хм... Это Вия простила своих родителей, — Делька вытаращила глаза на вещунью. — Оказалось, что они не поняли дочь, но, теперь они во всём разобрались.

— Вот как... Чудно!

— О! В жизни и не такие чудеса случаются, поверь мне!

— Тётушка Дерёза, а ко мне сила вернулась!

— Знаю, деточка. Это твоя мама, бабушка и прабабушка расстарались! И отцу твоему, Орвиду, обряд провели.

— Ух, ты!

— Я чего к тебе пришла? Спасибо сказать и предупредить. Да не пугайся ты так! Плохого не будет, точно говорю. Только ты дела своего гончарного не бросай, и не совершай ошибок своей матери!

— Каких ошибок?

— Таких... Любовь свою не гони от себя.

— Любовь? Какую любовь? Нет у меня любви... пока...

— Вот и я говорю...— Дерёза замолчала, раздумывая, надо ли говорить девушке всё, или сама пусть разбирается?

— А зачем меня Шадр увёл? — вдруг спросила её Делька.

— Зачем?..

— Зачем ты её похитил?!

Орвид не мог, не хотел верить в то, Шадр не желал ничего плохого его дочери. Если не желал, то зачем всё проделал тайно? Один такой, добра своему миру желающий, тоже считал, что для достижения благой цели любые средства хороши! И жертвы его не интересовали. Тем более что жертвы эти были не его... до поры до времени.

— Так сложились обстоятельства.

— Какие обстоятельства?! — взъярился Орвид. Лес едва успел перехватить его, занесённую для удара, руку.

— Выслушай его, Орвид. Он во многом был не прав, но... и прав в тоже время.

— Так не бывает! — наместник постарался успокоиться, но присутствие Шадра его сильно раздражало. Даже бесило, так как эльфы не удосужились посадить гроссмейстера даже под домашний арест. — Я слушаю!

— Орвид, — торжественно обратился к нему Шадр, — я готов принять любое наказание от вашей семьи за то, что использовал вас в своих целях! Да, это было недостойно, но результат стоил того!

— И ради чего? — горько усмехнулся наместник.

— Ради спасения сети, которая разрушалась. Ради того, чтобы вот эти вот, — Шадр кивнул в сторону Леса, — самовлюблённые эгоисты вернулись к людям! — Эльф недовольно поджал губы, но возражать не стал. — Ради того, чтобы магия осталась в Ильмени и... возможно, распространилась по всему миру.

— Красиво вещаете!

— Не перебивай! Когда я вернулся в Ильмению и узнал, что сеть трещит по швам, понял, что древние предсказания сбываются. Надо было срочно восстанавливать потоки. Тут выясняется, что Маер, мой любимый ученик, разрешил практиковать в своей школе обряд 'Эльми' не особо понимая его предназначения. Все человеческие дети, подвергшиеся этому обряду, вскоре погибали. Но одна девушка выжила. Я стал её разыскивать, чтобы с её помощью восстановить магическую сеть. Обратился за помощью к Бороде, но просчитался! Он обещал не причинять девочке вреда, а сам выдал тайный приказ — убить её! Эльфы тоже отказали в помощи... Я выяснил, что она разыскивает мать, стал ждать их в лесной избушке. Но время шло, а они всё не появлялись. Тогда я решил без позволения придти к эльфам и ещё раз попросить их о помощи. А тут вы... Я не собирался похищать девушку, но вы пришли просить вернуть ей силу, а это не соответствовало моим планам. А уж когда я увидел кто её отец... — Орвид зыркнул на него недобро. — Я знал твоих родителей, господин Кхорд'Вэрд.

— Что-о-о?! — сердце наместника учащённо забилось. Одно дело, когда кто-то предполагает, что ты принадлежишь к какой-то семье, и совсем другое — когда тебе сообщают об этом, как о непреложном факте.

— Да, Орвид. Ты наследник их... вечно забываю заморские титулы, короче, древнего рода. Познакомились мы на острове Сарацинов, а потом я встретил твоих родителей во Вратаре, когда они убегали от старшего брата твоего отца. Плыть, упырь знает куда, с младенцем на руках, было полным безрассудством! Я забрал у них сына и пристроил в хорошую семью. Но потом потерял тебя из виду. А когда в тронном зале я увидел точную копию своего старинного знакомого, понял, что Адель — твоя дочь. Ещё этот сумасшедший Гардаш следил за мной... Всё сошлось в одну точку. Да, я рискнул! Но всё получилось практически так, как я и рассчитывал... Эльфы вернулись, Гардаш мёртв, магическую сеть восстановим...

— Да если бы не Кроха! — возмутился Орвид. — Мы бы даже не знали, куда подевалась Адель!

— Всё предусмотреть невозможно, ты прав. Но, всё получилось!

— Только это тебя и спасает от немедленного уничтожения, — пробубнил Орвид. — Я считал, что ты к власти рвёшься.

— К власти? Нет... Власть я ненавижу точно так же, как и твоя дочь! Чудная, надо отметить, девушка!

— Не подлизывайся!

— Я просто констатирую.

— Ты что, не мог просто объяснить? — Лес смотрел на Шадра с недоверием. — Неужели бы мы отказали?

— А вы меня слушали?! — возмутился Шадр. — Это сейчас ты такой покладистый и понимающий! А тогда слушать ничего не хотел! И никто не хотел! У всех свои предпочтения, свои цели... К кому не обращался за помощью: либо отказывали, либо обманывали! Оторвать свои задницы от кресел вас заставила лишь грядущая катастрофа, в которой могла погибнуть уникальная девушка!

— Шадр, не кипятись! — примирительно попросил Лес. — Я тогда разозлился за... внучку, потому и ушёл.

— Ладно, что сделано, то сделано. Я тоже не святой!

— Что теперь будет? — словно сам себя спросил Орвид, устремив взор в неведомую даль.

Что он имел в виду, ни Шадр, ни Лес не поняли. Но каждый собирался ответить. Только надо было выбрать то, самое главное, к чему надо стремиться.

Лесу казалось, что главным является семья. Их семья, которая в одночасье увеличилась вдвое. А ведь Вия и Орвид ещё молоды, и у них обязательно появятся ещё дети. Да и Авиатаниэль собрался жениться... Ещё он надеялся на то, что разительная перемена в поведении Эви — не временное помутнение рассудка жены, а чудесное исцеление от заносчивости и истерии.

Шадр считал, что надо укреплять позиции магического братства в Ильмени. Перенести источники из храмов, чтобы не было больше трагедий и смертей. Открыть ещё школы для одарённых детей, и ни в коем случае не отдавать их в храмы! Да, с возвращением эльфов религию придётся подкорректировать. Но это уже головная боль божников...

А Орвид думал о том, что завтра же напишет заявление на отставку с поста наместника Вон-Вожа, потом купит Истоме пекарню, а для Вии откроет лечебницу. Крох и Делька должны доучиться. Только где, решить он не мог. Школам Ильмени он доверять не собирался, а вот примут ли их в эльфийскую? И мысли о родителях не давали покоя. Он столько лет жил сиротой, что сейчас было трудно представить, что где-то живут те, которых он может назвать матерью и отцом.

'Ты повторяешь путь дочери, не находишь? Она не побоялась отправиться навстречу своей судьбе! А тебе, господин Кхорд'Вэрд, слабо?'

'Я знаю, что ты не Энан, хоть и пытаешься копировать его манеру разговора. Кто ты?'

'Я — это ты, Орвид... только двадцать пять лет назад...'