Круговорот

Га в знак расположения выделили Сане с Чоном жилье рядом со своей резиденцией. Людей поселили в тесный, прямоугольный пинал с двумя лежаками. Внутри комнаты сам черт не валялся и, чтобы привести ее в пригодный для жизни вид, нужно было вынести тонны мусора.

Благо Га прислал для этой цели помощников.

После того, как пенал привели в порядок, людей оставили одних.

Саня сидел на пластиковом топчане напротив Чона и чувствовал себя неуютно. Он старался не глядеть на колдуна, памятуя о его недавних проделках.

Чон, несомненно, ощущал Санину неуверенность.

— Не надо меня бояться, Барсук, — промолвил он. — Я не желаю тебе зла.

— Хочется верить, — проворчал Пряхин.

— Пойми, я должен был преподать тебе урок...

— Считай, что преподал, — Саня оттаял и посмотрел в умные глаза Чона.

Он уже давно осознал, что вчерашнее представление было задумано не случайно: Чон хотел напомнить потерявшему память Барсуку, с кем он имеет дело. Конечно же, он унизил парня в глазах остальных древлян, но Пряхин не станет опускаться до мелочной обиды. Надо быть выше этого. И надо смериться с тем, что как боец Саня и в подметки не годится Чону.

Глава 17.

Вождь Альбиносов благоволил к людям. Им разрешалось бродить по жилому ярусу бункера и выходить наружу. Разводить огонь и готовить пищу. Не возбранялось носить оружие и общаться с местным населением.

Чего им не разрешалось, так это спускаться на запертый нижний этаж бункера.

Чон все свободное время проводил в компании Альбиносов. Он часами сидел у костра, слушая их несуразную речь. Сане же эти посиделки совсем не нравились, и он убивал время, изучая автономное убежище Предшественников.

Молодой человек исходил жилой ярус вдоль и поперек. Он нашел радиорубку с угробленными приемниками и безжизненными мониторами. Обнаружил кухню и давно опустевший продовольственный склад. Наткнулся на заваленную хламом лабораторию, где сохранилась кое-какая утварь, что могла послужить предметом торга с покупателями артефактов.

Но самое интересное находилось на нижнем ярусе, куда вела лишь одна, запертая изнутри, дверь, и куда пускали только избранных Альбиносов.

Там, скорее всего, располагался давно уснувший реактор и другие вспомогательные механизмы. Надо думать, что для бывшего механика скрытая от посторонних глаз силовая установка являлась предметом чрезвычайного любопытства. Сане страх, как хотелось оказаться средь древних машин, пусть и мертвых.

Кроме того, где-то должен был находиться склад оружия. Пряхин не нашел его наверху и очень подозревал, что арсенал Предшественников также располагается на нижнем ярусе.

Саня отдавал себе отчет в том, что он вряд ли сможет отыскать в арсенале, дошедшее до нынешних дней огнестрельное оружие, не говоря уже о пороховых изделиях. Тем не менее, хотел убедиться в этом воочию.

За помощью он обратился к Чону.

— Я хочу попасть на нижний этаж бункера, — сказал он своему соседу, когда они оба вернулись в пенал на ночлег.

— Мы сюда не за этим пришли, — ответил колдун.

— Там может быть оружие Предшественников, — не сдавался Пряхин.

— Нам оно без надобности.

Саня лишь досадовал.

Чон, видя недоумение своего молодого спутника, нехотя пояснил:

— На нижнем этаже живут служители культа. Они оберегают своего спящего бога, который обеспечивал их далеких предков теплом, едой и светом...Нам в то святилище вход заказан.

— А вождь дикарей не может нас туда провести?

— Нет, — отрезал Чон. — Забудь об этом.

Саня сдался. Чон убедил своего спутника в нецелесообразности его затеи, или же Саня позволил убедить себя Чону.

Вождь Альбиносов действительно не мог помочь. Это было выше его власти. Он днями напролет пропадал в своей большой аудиенции и дул в подаренную ему флейту. Санин ножик Га тоже разок пустил в дело. Им он проткнул одного дикаря из знати, когда тот мирно сидел у костра.

О высоком положении убиенного в иерархической лестнице мутантов свидетельствовала его меховая шапка: людей носящих головные уборы в стойбище можно было пересчитать по пальцам.

Причина казни для Сани осталась доподлинно непонятной. Видимо, внутри племени имела место быть борьба за власть. Покойник затевал государственный переворот. Вот и поплатился.

Мертвую голову незадачливого конкурента отнесли в святилище, а его обезглавленное тело бросили в реку на съедение рыбам. Река находилась неподалеку от бункера и бежала по узкому, покрытому ракушечником, тоннелю, назначение которого Саня не мог понять. Возможно, тысячи лет назад по нему проходили трубы какого-нибудь Большого Андронного Коллайдера, а возможно это был простой транспортный коридор, связывающий бункер с подземкой.

Расправа над заговорщиком, совершенная диковинным оружием, еще больше добавила вождю веса в глазах дикарей. Его явно боялись, следовательно, боялись и его гостей, в которых Га души не чаял.

В стойбище обитало довольно много мутантов. Они пребывали в постоянном движении. В основном ходили за добычей, разбредаясь по огромным охотничьим угодьям Лабиринта, или били рыбу в реке, используя костяные остроги.

Жизнь здесь текла вяло. Даже угроза сверху не могла заставить мутантов организоваться. И Саня осознавал, что рано или поздно бароны доберутся до их бункера.

Молодой человек сочувствовал Альбиносам. Он бесцельно прозябал в их стойбище, ожидая от своего начальника дальнейших распоряжений.

Чон тем временем пытался выяснить у мутантов дорогу к высотке, где заседал Совет баронов. Все свое время колдун проводил в окружении дикарей — на открытой площадке, где горели костры. Он раскладывал камушки, чертил схемы и как мог, объяснял мутантам свои намерения. В ход шли жесты, скудные слова, которые Чон успел выучить, и, конечно же, обращения к мутному подсознанию дикарей.

В конце концов, колдун получил, чего желал. Альбиносы вняли просьбе своего гостя и вызвались проводить его до искомого места.

Проводником вновь стал плененный Саней мутант. Он вывел своих спутников к залитому водой тоннелю метро и указал направление, давая понять, что дальше людям придется путешествовать без него.

Река в этом месте была довольно глубока. В ее прозрачной воде можно было разглядеть плавающих змей, студнеобразных медуз и других малоприятных тварей.

Вся эта ядовитая живность не вызывала желания добираться до пункта назначения в плавь. Для передвижения по воде следовало обзавестись каким-либо средством. К примеру, можно было срубить плот.

Топорик у Сани имелся, и он принялся рубить толстые корни, растущие на расположенной неподалеку станции метрополитена.

Чон не остался безучастным наблюдателем и готовил лозняк для обвязки бревен.

Совместными усилиями они снарядили узкий плот, сделав его из двух накатов бревен, что придало плоту дополнительную плавучесть. Саня выстругал из коряги примитивное весло и занял место на корме маленького суденышка. Чон расположился в его носовой части. Он вооружился длинным шестом и по мере возможности помогал молодому человеку править плотом.

Они плыли низким сводчатым каналом. Высокий зал остался позади, и теперь приходилось сгибаться в три погибели, дабы не задеть головами подволок. Кроме всего, свисающие сверху корни значительно замедляли путешествия. Сидящему на носу плота Чону частенько приходилось пускать в ход топор, дабы расчистить плоту дорогу.

Вскоре впереди проступил частокол торчащих из воды штырей. Этими сильно ржавыми железками был утыкан весь канал, насколько хватало видимости. По всему выходило, что вперед дороги нет. Но на поверку препятствие оказалось слишком ветхим. Насквозь прогнивший штакетник рассыпался при несильном ударе. Плот прошел сквозь останки древнего состава метро, как нож сквозь масло и оказался в следующем просторном зале.

Чон поднял голову к свисающим с потолка зарослям и сказал, обращаясь к Сане спиной:

— Вход в здание Совета должен быть где-то над нами. Тебе следует отыскать его...

— Будет исполнено, ваше благородие, — съязвил Пряхин.

— А я вернусь за остальными. — Чон ни обратил внимания на саркастический тон Сани. Он дождался, когда его спутник высадится на берег и, не попрощавшись, развернул плот в обратный путь.

Глава 18.

Найти вход в искомый небоскреб оказалось совсем не простым делом.

Саня более суток лазил по катакомбам, прежде чем нашел канализационный сток, ведущий в подвал нужного здания.

Выше соваться не стал. Для этого был нужен огонь. А Санины самодельные спички давно отсырели. Следовало вернуться на станцию и дождаться прибытия древлян.

Ждал Саня не долго. Древляне приплыли на двух плотах... Вся великолепная четверка. С оружием, припасами и свежими новостями.

Пока Саня с Чоном прозябали в лагере мутантов, Стрига совершил вылазку на поверхность. И вернулся под землю с новыми известиями.

Обстановка в городе пещерников была накалена до предела. Несколько баронов, в число которых входил и Грюнвальд, выразили Инквизитору свое неповиновение. Храмовника поддержали лишь Курт Рыжебородый и Свен Одержимый. Префект города тоже принял сторону Инквизитора.

Уже начали происходить локальные стычки между двумя конфликтующими группами. Бароны собирают наемников для большой драки.

Инквизитор тоже отправил гонцов за своим Легионом, а сам засел в Храме, окруженный верными людьми.

О судьбе Рурка Головастик ничего не знал. Но предполагал, что Диггер томится в подвалах Храма. Что касается Громилы Стена, то о его подвигах в городе ходили всякие слухи. Люди говорили, что Грюнвальд застукал своего верного наемника в женских покоях и, придя в неописуемую ярость, отправил Стена в бараки гладиаторов.

Пока Саня узнавал новости из уст Головастика, древляне не торопясь разбили лагерь и принялись кашеварить.

— Как твои дела? — поинтересовался у Сани Чон.

— Я нашел лаз, ведущий в подвал небоскреба. Только, сдается мне, что на верхние этажи сложно будет пробиться. Слишком много завалов.

— Нам спешить некуда, — подал голос Лиходей. — В городе смута. Еще неизвестно когда она утихнет и утихнет ли вообще.

— Побряцают оружием и успокоятся... В первый раз что ли? — произнес Стрига. — Легион уже на марше. Не сегодня, так завтра в город прибудет.

— И что? — поинтересовался Саня.

— Баронам с легионерами не сдюжить. Это они понимают. Потому покичатся для форсу и пойдут разговоры разговаривать в свой Совет.

— Там мы их и накроем, — вставил свое слово Саня.

— Как ты себе это представляешь? — спросил Чон.

— Есть у меня одна задумка, — ответил Пряхин. — Только проверить бы все как следует надо.

— Что проверить то? — не удержался от любопытства Клешня.

— В зале Совета имеется большое вентиляционное отверстие, — принялся объяснять Саня. — Скорее всего, оно идет к общему вертикальному коллектору. По нему мы сможем взобраться на нужный этаж и свалиться в комнату Совета, как снег на голову.

— Не забывай про охрану,— предупредил Лиходей. — Как только поднимется шум, в комнату набежит с десяток вооруженных солдат.

— Они ничего не смогут сделать,— заверил Саня. — Нам нужно лишь успеть приставить нож к горлу Инквизитора. А если мы еще и баронов захомутаем, тогда вообще бояться нечего.

— А ты, Барсук, рисковый парень, как я погляжу, — вновь вступил в разговор Клешня. — Раньше я что-то не замечал за тобой такой удали разудалой.

— Так, то раньше, — улыбнулся Саня.

— Можно принять план Барсука за основу, — задумчиво произнес Чон.— Все детали обговорим на месте... Нам ведь еще подняться надо...

— Путь предстоит сложный и опасный, — предупредил Саня. — Мы даже не знаем толком, сколько этажей над нами... Я не говорю про посты и охранение.

— Мое участие в вашей затее обязательно? — спросил Стрига.

— Да, — коротко ответил Чон.

— Тогда у меня условие?

— Говори.

— За свою помощь я хочу получить один ценный артефакт.

— Считай, что он твой, — кивнул Чон.

— Но ты даже не знаешь, о чем идет речь, — удивился Стрига.

— Я знаю, о чем идет речь, — спокойно произнес Чон. — Ты хочешь завладеть распятием Инквизитора.

— Верно, — ухмыльнулся Стрига.

— В случае успеха, ты его получишь.

— А мы с Клешней, что получим, — спросил Лиходей, и Саня отметил про себя, что шкурные интересы окружающих его людей преобладают над желанием просто поквитаться с пещерниками.

— Вы получите свободу и голову Инквизитора в придачу,— ответил Чон. — Разве мало?

Лиходей лишь хмыкнул в ответ.

— Может, обойдемся без крови? — неуверенно предложил Саня.

— В каком смысле? — не понял Чон.

— Зачем резать голову храмовнику, ведь он вас не убил?

— Зато он убил многих других невинных людей. И еще убьет, коли мы его не остановим.

Саня не нашел весомых аргументов в пользу приговоренного древлянами Инквизитора. Посему не стал перечить Чону. В тот момент его одолевали сомнения по поводу своей участи и участи таутов. Но озвучить свои мысли вслух он не решался, дабы не уподобиться Стриге и Лиходею, ищущих в предстоящей вылазке свою корысть.

Чон каким-то образом понял Санины переживания.

— Мы освободим твоих друзей, — твердо пообещал он. — Не сомневайся.

— Да я и не сомневаюсь, — соврал Саня и устыдился, ибо Чон уловил его ложь.

— Сейчас не время делить шкуру еще не убитого медведя,— вдруг сказал Клешня и его слова были, пожалуй, самыми здравыми в этом никчемном разговоре.

Глава 19.

Как и предполагал Саня, восхождение на вершину небоскреба оказалось довольно трудным. Нижние этажи здания оказались завалены землей, что попала вовнутрь через выдавленные окна. Пришлось долго растаскивать землю, чтобы расчистить себе путь, который вновь привел в тупик.

Из этого тупика, путешественники долго не могли найти выход, пока не наткнулись на стену, сделанную из хлипкого материала наподобие гипса. Стена развалилась от нескольких ударов топором, и подземные мытари очутились, наконец, на просторном этаже здания. Здесь тоже были завалы, но уже не такие непроходимые, как раньше. Восхождение значительно ускорилось. И чем выше поднимались верхолазы, тем меньше препятствий попадалось на их пути.

На одном из средних ярусов потянуло дымком костра. Древляне приблизились к первому посту пещерников, расположенному тремя этажами выше.

Здесь путешественники на время затаились, пустив Пряхина-Барсука в свободный поиск.

К тому моменту Саня уже достаточно хорошо изучил внутреннюю планировку высотки, что некогда являлась гостиницей 'Шератон'. Планировка здания была проста и понятна — коридоры, номера, четыре шахты лифта и два аварийных лестничных спуска. Вентиляционную шахту он нашел довольно быстро. Как и предполагалось, она шла вертикально, служа общим коллектором для множества горизонтальных ответвлений тянущихся по этажам. Где-то в недосягаемой выси в шахту пробивался еле заметный и такой манящий дневной свет.

Истосковавшийся по солнцу Саня всеми фибрами тянулся к этому свету.

Правда, подняться по шахте представлялось делом весьма трудным, ибо никаких ступенек и выступов она не имела. Но Саня уже считал себя заправским Диггером и трудности его не пугали. Он распер свое тело между вертикальных переборок шахты и начал медленно двигаться вверх, чередуя попеременно свои конечности.