| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
И вот только после этого корабли парусного флота, встав на назначенные позиции, обрушили залпы своих орудий на крепостные укрепления цитадели. Хотя и тут тоже не оказалось без накладок. Турки явно сделали выводы от предыдущих штурмов крепостей пришельцами. И попытались разместить на стенах в наиболее угрожаемом месте как можно больше огнестрельного оружия. И прежде чем его смогли подавить огнём турки смогли добиться нескольких попаданий в корабли противника. Включая и "Крузенштерн", на полудюймовой стальной обшивке которого разбились в мелкую крошку пара мраморных ядер. Выпущенными турками. А вот куттеру "Лукулл" повезло меньше, его вообще лишили парусного хода. Сбив на нём мачты.
Но огневое превосходство кораблей сказалось очень быстро. Сначала замолчали турецкие орудия. Потом рухнули створки ворот доковой башни Бизаньо. Потом обрушились угловая башня святого Антония и часть стены между башнями. При этом не следует ожидать, что стена рухнула ну вот прямо вся. Открыв такой проход в город, что хоть верхом въезжай. Нет, крепостная стена обычно довольно толстая, достигая в толщину несколько метров. Но из крупных камней в ней выложены, обычно, передняя и задняя стенки. Хотя возможен вариант, когда внутри стены делаются помещения под сводами, для различных нужд. Тогда в такие помещения, с обратной стороны стены, оставляют проходы. Но в любом случае промежуток между этими стенками, из кирпичей или каменных блоков, заполняется либо землей, либо мелкими камнями. Либо, ещё какой-то засыпкой. И при ударе ядер об стену разбиваются блоки передней стенки, которые осыпаются, совместно с внутренней засыпкой. Образуя насыпь, по которой штурмующие уже и могут подняться на стену. Но не войти в город. В город потом ещё предстоит ворваться, заняв уже хотя бы участок стены. А вот такая насыпь на много облегчает такое мероприятие. И только кода рухнула башня Святого Антония, а трёхфунтовые пушки не позволили туркам, ни контратаковать высадившихся десантников, через выбитые ворота, ни соорудить за ними подобие баррикады, отряд де Гизольфи, поддержанный моряками де Бланшофа, ворвался в цитадель Каффы. При этом их своим огнём и колёсами поддерживали весьма лёгкие и манёвренные, что делало их поистине сверхоружием, в данных условиях, трёхдюймовки[3].
Ну а пока перед цитаделью Каффы разбирались с шальной, нет, не с императрицей, а только галерой, а потом ломали стену, на другом фланге сражения, за город, разворачивались свои события. Три десятка гребных судов, среди которых преобладали уже скампавеи, часть из которых тянули, за собой, пару десятков барж, подошли к берегу. И с них тут же высадились, попрыгав в прибой, почти полторы тысячи пехотинцев. Очень быстро создав линию фронта, перед местом высадки, в паре сотне метров от берега. Давая возможность, при атаке противника, вести огонь хотя бы тяжёлой картечью, с поддерживающих их своим огнём кораблей. При этом быстрой организации фронта способствовало то, чего тут ещё не знали. Строевые команды. Изобретение ещё далёкого, для этого времени, восемнадцатого века. А пока командиры лично расставляли солдат в строю. И на построение подобного количества людей могло понадобиться несколько часов. Ну а тут пришельцы сразу же внедрили строевую подготовку. И уж чего, чего, а дать каждому солдату понять, где его место в строю и как ходить строем, сохраняя равнение, вдолбить сумели. А в результате, прошёл буквально один миг, по понятиям существующего времени, а перед местом высадки уже стоит строй пехоты. Готовый к бою.
Ну а дальше началось мучение, под названием высадка на занятое противником побережье. Пришлось подводить как можно ближе к берегу баржи. С них уже по сходням выгружать кавалерию, орудия, повозки. Нет, можно конечно коней выпихивать за борт, из расчёта, что они доплывут до берега сами. Но это, если вы очень спешите, и не собираетесь вступать в бой. И если вам не жалко животных. Значительная часть, из которых, наверняка погибнет или покалечиться. Так что тут аккуратно подвели баржи к берегу, поставили сходни. И матросы стали аккуратно сводить коней, выкатывать орудия и повозки и выгружать припасы. А это всё заняло довольно много времени. Настолько много, что соседи уже успели заставить рухнуть башню. Прежде чем на берегу оказалась и конница, и артиллерия, и передвижные защитные сооружения. Не говоря уже об зарядных ящиках, повозках с запасными зарядами и даже шатров, для организации пункта первой помощи. Над которым подняли флаг красного креста.
По крайней мере, татарам хватило, за это время, отловить всех коней в табунах, заседлать их, собраться самим и организованно выдвинуться из своего лагеря к месту высадки десанта. И попытались с ходу атаковать пехоту противника, чтобы опрокинуть её и вырваться на место высадки. Захватив богатые трофеи, пленников и приставшие к берегу корабли. А потом, уже, нейтрализовав эту угрозу, идти на помощь гарнизону Каффы. Но этому наскоку помешали залпы орудий "Полтавы" и "Императрицы Марии". А также слаженные залпы отрядов стрелков. Татары попытались было организовать обстрел пехотинцев из луков. Начав хороводы перед их построением. Но десятки орудий, на каждый борт линкоров, плюс орудия со скампавей, есть десятки орудий. Да и стрелки тоже, своими залпами, прореживали хоровод татарских всадников. В общем, командовавший татарами командир очень быстро отвёл своих кавалеристов за дистанцию эффективного огня с моря. Разделив орду под своим началом на четыре относительно равные части. Центр, два крыла и резерв, включив, в состав последнего, наиболее хорошо снаряжённых воинов. И стал ждать, когда подлые урусы выйду, из-под прикрытия огня корабельной артиллерии. Позволив развернуть не только пехоту, но и развернуть артиллерию. А за первой линией пехоты выстроить и ряд из моряков со скампавей. Главным оружием, у которых были арбалеты и луки. Образовав резерв из сведённый в один отряд кавалерии. При этом взявшему под своё командование конницу позвонил по сотовых Стрельцов, который находился на поднятом над "Еленой Глинской" аэростате и сказал:
— Клим, Христом богом, заклинаю, держи кавалерию в узде. Татары ей богу её заманивать под удар резерва будут, а этих адыгов, да и твоих детей боярских[4], если они кинуться в атаку, мы назад не вернём. Им вернуться дисциплины не хватит, а там, поймав в засаду, их всех вырежут. И пехота не успеет подойти. А вы главная ударная сила.
Для того что бы ответить на звонок, Коневу пришлось, поднимать забрало шлема, снимать латную перчатку, доставать из поясной сумки телефон. Карманы ещё не придумали, и не только на латах или на кольчуге, их вообще ещё не придумали. И сейчас посмотрев на зависшей, на высоте пары сотен метров шар, только подъем, которого сорвал одну из атак татар. Внеся большую сумятицу в их ряды. Причём крики, "Шайтан!", явно доносились с той стороны. И только то, что их противники ещё не были готовы к сражению, да и своих солдат пришлось успокаивать, не позволило, в тот момент, нанести удар по татарам. Но и после того как среди татар, их командир, сумел навести порядок, татарские воины с опаской поглядывали на висящий над кораблями воздушный шар. Ну а Конев, на слова Стрельцова, в ответ произнёс:
— Хорошо, Иваныч, я тебя понял. Попытаюсь организовать адыгов и нашу конницу, вытянув их командиров к себе. Думаю, остальные, без них, в атаку не кинуться. И что там в городе?
При этом Конев посмотрел на видную, с этого места, цитадель Каффы, но рассмотреть что то, на расстоянии нескольких километров[5], было проблематично. И он услышал в трубку от Стрельцова:
— Цитадель взяли, как и армянскую часть города. Сейчас идёт бой за центральную и северную части Каффы. И там началось восстание. Но противник понимает, что его единственный шанс, это удержав восточную часть города, опрокинуть нас тут. И потом ввести татар в город. И этим там кардинально изменить обстановку. Так что всё решиться тут. И мы начинаем. Конец связи.
После чего русские и надвинуться на строй татар. Подойдя к нему на два стандартных для местных сражений перестрела стрелами. Прикрыв первую линию пехоты четырьмя укреплёнными пунктами из боевых возов и щитов, ну и развернув в её порядках дюжину орудий. Шестёрка более тяжёлых пушек развернулась, в своём отдельном укреплении, на правом фланге русского войска. И поняв, что урусы дальше не пойдут, командир татар послал центр своего войска и его правое крыло, чтобы не оказаться, под эффективным огнём больших пушек, в пробную атаку. На центр и левый фланг подлых урусов.
3
Конев, во главе всех командиров кавалерийских отрядов, приказав без возвращения командиров, в атаку кавалерии не бросаться, в этот момент, как раз разглядывал татарское войско в бинокль. Конечно, перед этим, пришлось всем дать посмотреть, в этот, чудесный прибор, приближавший вид, заявив, что его цена равна золоту, по весу. И никто из окружавших Конева командиров сомнения в такой стоимости не высказал. И вот сейчас Конев и рассматривал, в бинокль, ряды татарской конницы. Отметив про себя, что в основном это либо очень молодые воины, либо уже седые ветераны. Мужчин, в зрелом возрасте, среди противостоящих ему отрядов было мало. И то большинство, из них, сконцентрировалось в резервном отряде татар. Где как раз и были собраны наиболее хорошо вооружённые воины. Так сказать, самые боеспособные из татар.
Но это было и понятно. В это время на войну редко, когда отправлялось более трети воинов. Остальные оставались на хозяйстве. В варианте с татарами смотреть за невольниками, пасти скот, охранять стойбища. Но при этом в поход, а в данном случае для осады Мангупа, отправлялись самые боеспособные и лучше всего экипированные воины. Хотя военное снаряжение крымских татар уже и не соответствовала мировой тенденции. У них уже начинали выходить из употребления копья и щиты, заменяясь луком и арканам. Основным вооружением становилась сабля и нож. Хотя среди противостоящих сейчас отрядам под русскими флагами и имелось весьма разнообразное оружие. От топоров и ножей, до булав и кистеней, хотя луки и не плохие составные луки, имелись у всех. Да и кольчуги у них были редкостью. В основном, защитой, у этих воинов, служили стеганые халаты, с ватной набивкой. Хотя шлемы имелись у всех.
И вот в тот момент, когда Конев, в полном латном доспехе, восседая на своей трофейной кобыле, татары в атаку и пошли. Ну что поделать в конном строю нужно быть или на кобыле, или же на мерине. Что бы жеребец, не устроил кавардак, добираясь до возбудившей его кобылы, или не вступив в драку с другим претендентом на вожака табуна. Так что першерон тут был чисто для понтов. Ну не портить же такого жеребца. Он мог, ещё, и пригодиться, причём по прямому назначению.
Так вот татары кинулись в атаку, атаковав левый фланг построения и его центр. Выйдя на четыре из пяти рот первого ряда. Построенных по плутонгам в четыре ряда. При этом в первом ряду находился самый хорошо снаряженный боец в колонне. Пусть и не с пикой. За ним находился солдат со щитом павезом. Который держал его над головами, прикрывая свою колонну от стрел, летящих навесом, ну а два остальных бойца были вооружены пиками. Создавая, перед строем, частокол из острых наконечников. Идти на которые не стала бы ни одна татарская лощадь. При этом между плутонгами рот находилось по капральству фузилёров. Готовых поддержать действия пехоты огнём. Ну а четыре промежутка между ротами прикрывали плутонги фузилёров. Которые находились в импровизированных, передвижных укреплениях, с тремя пушками в каждом. Ну а на самом правом фланге русского войска находилось самое большое такое укрепление, где находился пятый плутонг фузилёров и стояли все самые тяжёлые полевые орудия. Имея возможность вести артиллерийский огонь вдоль линии войск.
И атаковав левый фланг русской линии, татары попытались засыпать противостоящие им войска стрелами. Но, даже ещё не успев сблизиться на выстрел навесом из лука, как тут же попали под слитные залпы кремнёвых фузей, разнобойные выстрелы из фитильных аркебуз, ну и картечь, из шестифунтовых пушек, в лицо и двенадцатифунтовые ядра во фланг. Татарские карусели тут же рассыпались и, прекратив обстрел из луков, татары кинулись назад. При этом окружавшие Конева командиры конных отрядов заволновались, предлагая кинуться преследовать бегущего противника. Да и ряды конницы тоже пришли в расстройство. Оттуда тоже послышались крики, что необходимо атаковать. Пришлось Коневу всех образумить заявлением, что отступление притворное. И что оставшиеся в строю отряды противника как раз занимают позицию, чтобы ударить во фланг, по таким неразумным. Кто кинется преследовать. И действительно не учувствовавшие в атаке отряды стали выстраиваться в линию, как бы нацеливаясь на возможную контратаку. Которая не последовала. И подчиняясь командам труб, бежавшие было, с поля боя, татары очень быстро вернулись назад в строй.
А потом татары нанесли удар всей линией. Причём, как понял Конев, под главный удар попало именно правофланговое укрепление. Причём противник, не считаясь с потерями, попытался ворваться вовнутрь этого укрепления. И Стрельцов приказал атаковать этот отряд противника союзными кавалеристами. Не трогая свою тяжёлую конницу. Оставив её в резерве. Удар свежих адыгских кавалеристов, по татарской коннице заставил ту начать отходить от укрепления. А резервный отряд татар пошёл во фланг адыгам. И вот уже во фланг, им, командующий сражением с русской стороны, и бросил сотню кованой рати[6] во главе с Коневым. Оставив у себя, в резерве, только вторую линию пехоты, из матросов с галер. Ну а Конев, приказав сидевшему на коне рядом играть сигнал атаки, сам демонстративно опустил свою оружие, в направлении движения, и взревев:
— Императрица Мария! — дал шпоры своему животному, направив кобылу вперёд. Слыша, как с обеих сторон более сотни глоток взревели:
— Санта-Мария! Святая Мария!
Что то похожее, командир татар, и предполагал. Так что две сотни, из его личного отряда, повернули своих коней на отряд Конева. Пытаясь засыпать нового противника ливнем стрел. Но не всё было так просто. Во-первых, сближение было довольно быстрым. И в лучшем случае только одна из десятка выпущенных стрел находила свою цель. А во-вторых защищённые доспехами люди, а толстыми попонами кони, оказались слабо подвержены их воздействию. И кованая рать вышла в ближней бой.
Ну и так как ни что не выдавало, в Коневе, командира, то его атаковало сразу несколько татар. Ну, ничего не выдавало, ни полный рыцарский доспех, с золотой цепью на груди и рыцарскими золотыми шпорами на ногах. Ни красный плюмаж на шлеме, буквально единственный на поле боя. Ни дорогая кобыла под расшитой золотом алой попоной, и с лошадиным шлемом на голове, правда, всё это, рассчитанное на першерона, было ей несколько великовато, но всё же. Не выдавал даже следующий, за Коневым, знаменосец со знаменем. Ну, ничего не выдавало. И в результате их рыцарское копьё[7], из шести человек реконструкторов, атаковало с десятка два татар. Причём из числа тех, кто был лучше всего вооружён.
Первый, из татар бросив в лицо, причём Конев это несколько расслышал, сколько понял по губам, "гяур", попытался было отвести жало совны от себя ударом сабли. Но Конев надавив на древко сумел удержать того в зоне поражения своего оружия, буквально только проведя лезвием своего оружия по затянутым в кольчугу рёбрам татарина. На груди, которого ремнями было закреплена круглая пластина зерцала. И под ударом совны татарская кольчуга лопнула, распадаясь. И из-под неё брызнула кровь. И татарин стал заваливаться. И не обращая внимание, на сыпавшиеся со всех сторон, на латы, удары, которые наадреналиненое тело воспринимало как простые удары и тычки, Конев выбрал себе следующую цель. Татарина, в стеганом халате, с нашитыми на нём металлическими бляхами. Этот татарин попытался было прикрыться круглым щитом, наклонив голову в шлеме и отводя назад, для удара саблей, руку. Совна при ударе соскользнув по щиту, ушла под шлем, срывая его с головы. А татарин стал заваливаться назад.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
