— В обмен на что, мастер Ричи?
— Вы не спросили, как.
— Не сомневаюсь, что план у вас есть, иначе вы не завели бы этот разговор, ваша мил... мастер Ричи.
Маргарет смотрела на мужчин, теперь сидевших в практически одинаковых позах друг против друга, подавшись вперёд, опираясь на локти, поставленные на стол. Они были странно похожи. Не внешне, нет. Веками культивированная породистость выдала бы в Диконе аристократа всегда и везде. Кромвель был массивнее, лицо у него было грубее, и он легко менял личины: с Крэддоком говорил преступник, с кардиналом — расторопный чиновник, а сейчас в трактире Саутварка сидел наёмник. Но оба мужчины были хищниками из крупных, несомненно. Они помолчали, пока служанка расставляла на столе тарелки, блюда и кувшины. Кромвель сидел неподвижно, не обращая внимания на то, кто там крутится вокруг стола — для него трактирная служанка была пустым местом, а вот Дикон ухитрился улыбнуться рябоватой, широкобёдрой девахе так лукаво, что та вспыхнула от удовольствия. Но вот они снова заговорили, и Маргарет навострила уши. Тем более что о её присутствии за столом мужчины просто забыли.
— Итак, мастер Ричи? Не скрою, что помощь мне нужна, но я хочу знать цену.
— Я не торгуюсь, — пожал плечами Дикон. — И не собираюсь преподнести вам ваше будущее на золотом блюде. Я также не предложу вам ничего бесчестного. Леди Маргарет тепло относится к его преосвященству и его величеству. Пообещайте мне соблюдать их интересы, и мы квиты.
Глаза Кромвеля снова блеснули. Похоже, он ожидал услышать что-то другое, но прозвучавшее в словах Дикона косвенное утверждение, что он сможет каким-то образом повлиять на судьбы кардинала и самого короля своими действиями, от его внимания не ускользнуло.
— А вот я привык торговаться, — хмыкнул он. — Слишком долго был купцом, знаете ли. Как я понимаю, в условие входит и то, что я должен прекратить поиски камня?
— Быстрота вашего ума делает вам честь, мастер Томас, — уклончиво ответил Дикон. — Если вы возьмёте свою судьбу в свои руки, вам не придётся задаривать тех, кто этого не заслуживает.
Кромвель усмехнулся кривоватой, жёсткой усмешкой, и кивнул головой: — Согласен.
Маргарет увидела, как точно такая же усмешка отразилась и на красиво очертанных губах Дикона. Она не совсем понимала, что тот затеял. Не проще ли было бы поставить вопрос ребром: я тебе расскажу, как возвыситься, а ты навсегда уберёшься с нашей дороги! Но нет, как же без интриги. Наверное, политика настолько входит в душу человека, что его и послесмертие не меняет. Теперь начнётся...
Словно подслушав её мысли, Дикон повернулся в сторону девушки. — Леди Маргарет, вам, безусловно, будут скучны наши разговоры, да и ваш жених не простит мне, если я надолго лишу его вашего общества.
Он встал и подал ей руку изысканным жестом. Маргарет ничего не оставалось, как только подняться с лавки, опираясь на предложенную руку, мило улыбнуться мужчинам, и отправиться восвояси. В душе её все кипело, но не могла же она капризничать, как плохо воспитанный ребёнок, на виду у всей таверны. Девушка пребывала в самом дурном настроении, пока не вышла за двери, чуть не споткнувшись о здоровенного чёрного кота, развалившегося на пороге. И в этот момент до неё дошло.
Слиться с тенью в темноватой таверне ничего не стоило. Не то, чтобы хозяин "Белого Льва" не содержал заведение в чистоте. Просто окон в этой таверне было мало, да и напоминали они скорее бойницы, что было понятно, если вспомнить, что при постоялом дворе был острог, и люди, собиравшиеся в зале, вряд ли хотели бы быть узнаны с первого взгляда. Шум разговоров и шаги снующей туда и сюда прислуги позволили Маргарет неслышно вернуться к столу и даже нахально усесться на край скамьи со стороны Дикона.
— Парламент! — убеждённо втолковывал он Кромвелю. — Купите место в парламенте, мастер Томас. Потому что такую фигуру, как кардинал, без решения парламента с места не сдвинуть.
— Но они решат, не сомневайтесь, — мрачно кивнул головой Кромвель. — Все хотят быть на стороне победителя, не я один.
— А вы выступите против. Поддержите смещение, но предложите кардиналу заняться своими прямыми обязанностями.
— Да меня в порошок сотрут! — громыхнул секретарь кардинала, яростно блеснув глазами.
— Не думаю, — хитро улыбнулся Дикон. — Насколько я знаю, его величество очень привязан к его преосвященству. Он должен угодить леди Анне, но в своей душе он не хочет причинить вред милорду Волси. И он не забудет того, кто выскажет мысль, которую сам он в данных обстоятельствах высказать не может.
— Но эта дьяволица и ее прихвостни!
— Купите их, — пожал плечами король. — Поверьте мне на слово, они все продажны. Все.
— Я верю вам. — Кромвель пристально посмотрел на Дикона. — Я верю вам, потому что вы-то знаете, о чем говорите.
— И вас это не смущает?
— А должно? Милорд, я уже три года занимаюсь расформированием мелких монастырей. Вы не поверите, если я расскажу вам, что я успел за эти три года увидеть. Впрочем, как раз вы-то поверите. Но остаётся одна проблема: я ненавижу тратить деньги, и я не уверен, что потрачу их с выгодой. Болейнам хватает своих денег, у Норфолка денег ещё больше, и я просто не вижу, как могу купить их благосклонность.
— А вы купите их на деньги кардинала, — рассмеялся Дикон. — Они будут просто в восторге от его унижения, а он будет в восторге от того, что может бросать им подачки. В этой ситуации вы выиграете в глазах обеих сторон, а ваш король, большой любитель изящных ходов, постарается прибрать к рукам человека, способного на столь тонкую интригу.
— Вы сам дьявол, — покрутил головой Кромвель. — Это не сможет не сработать, вы правы. Но леди Анна...
— Насколько мне известно, — задумчиво произнёс Дикон, — вы, мастер Томас, в своё время занимали большие суммы сэру Генри Перси. Под большие проценты. Мне также известно, что сэр Генри счёл себя в расчёте с вами, представив кардиналу. Но денег он вам не вернул. Может настать момент, мастер Томас, когда вам придётся напомнить сэру Генри о долге. И о процентах. Может настать момент, когда король будет вам горячо благодарен за хорошую память. Главное — уметь ждать, а ждать вы умеете, не так ли?
Лицо Кромвеля буквально осветилось. Было совершенно очевидно, что собеседники прекрасно друг друга поняли. Да и Маргарет захлопала бы в ладоши, если бы могла. Все знали о шашнях Нэн Болейн с Генри Перси, и никто не сомневался, что дело там зашло гораздо дальше обмена взглядами. Но знать — это одно, а иметь доказательства — совсем другое. Тем более что в данный момент король, находившийся под властью чар леди Анны, явно не встретил бы добром даже и доказательства. Другое дело, что чары Нэн не вечны. На это Маргарет очень надеялась.
Разговор Дикона и Кромвеля был прерван появлением в зале Кэт, решительно направившейся к их столу. Маргарет отметила, как та похорошела всего за несколько дней, проведённых в обществе Крыса. С того самого вечера, когда она привела Рэтклиффа в "Белый лев", где Крыс познакомился с Кэт, бывшая аббатиса и запойная певичка-пьяница всегда была трезва, как вода в реке.
— Леди Кэтрин... — Кромвель вскочил с места и согнулся в придворном поклоне. Поклон был мало уместен в таверне, но Кэт покраснела от удовольствия.
— Я оставляю вас, мастер Томас, решать ваши дела с леди Кэтрин, — сказал Дикон, поднимаясь из-за стола. — Мы ещё увидимся.
После ухода Дикона, Кромвель и Кэт некоторое время молчали. Маргарет видела, что женщина неотрывно смотрит на расставленные на столе кувшины и фляжки с вином и элем.
— Ваша диспенсация, леди Кэтрин, — напомнил ей Кромвель.
Кэт снова покраснела и поспешно забрала из рук секретаря кардинала свиток, развернула его, внимательно прочла, и снова свернула.
— Ну вот и все, — проговорила она тихо. Кромвель внимательно смотрел на сидевшую напротив женщину, словно оценивая.
— Позвольте предложить вам бокал вина, — мягко сказал он. Кэт, как заворожённая, смотрела на то, как струя вина льётся в бокал, потом поспешно схватила его и осушила в пару глотков. Затем она схватила фляжку, и приложила к губам, жадно глотая, не заботясь ни о приличиях, ни о лежащих на столе бумагах, освобождавших её от данной когда-то клятвы.
— Робин! — мысленно крикнула совершенно растерявшаяся Маргарет. — Робин, на помощь!
* * *
— Я его убью! — всегда сдержанный, уравновешенный Рэтклифф яростно сжимал рукоятку кинжала. — Я убью эту скотину! А она... Кровь христова, да как она могла! От неё же несёт, как от винной бочки!
— От тебя, лорд Вискри, тоже не фиалками пахнет, — огрызнулась Агата, пристроившаяся на край кровати, на которую свалила пьяную до беспамятства Кэт. — Ты-то чем занимался, сидя в трактире? Родниковую воду пил?
— Мне ещё жизнь не надоела, — повёл подбородком Крыс. — Воду пить, надо же такое придумать... Если хочешь знать, леди воевода, мы с Роби занимались важным делом, следили за одним типом, сообщником этого совратителя.
Маргарет потерянно стояла у окна, ухватившись за руку Робина. На её отчаянный призыв пришла, как ни странно, Агата. Женщина-рыцарь обстановку оценила мгновенно, но вместо того, что начать метать громы и молнии, как она это умела, просто села за стол, налила вина и себе, и завела разговор со стремительно пьянеющей Кэт и глядевшим на неё во все глаза Кромвелем.
Долго ей ждать не пришлось. Не прошло и получаса, как Кэт соскользнула с лавки, привычно повернулась на бок, поджала ноги, и мирно заснула. Агата без видимого усилия подняла хрупкую женщину, перебросила её через плечо, и совершенно спокойно перенесла из таверны в домик, где обитала вся компания. От попытавшегося помочь Робина она просто отмахнулась, заметив, что махать мечом в полной броне куда тяжелее. Кромвель благоразумно исчез до того, как его могли призвать к ответу.
— Больна твоя артистка, — жёстко сказала Агата Рэтклиффу, сосредоточенно роясь в своей безразмерной дорожной сумке. — Ты что, никогда не видел, что вино с женщинами делает?
— Да все знали, что Старая Ведьма, мать Скряги, за собой целый воз мальвазии повсюду возит, но никто и никогда не видел её в таком безобразии, — огрызнулся Крыс.
— Что ж, повезло, — безразлично пожала плечами Агата, вытаскивая на свет какой-то причудливой формы флакон. — Вы вот что, братья мои... Сейчас я лечением займусь, и это не будет красивым зрелищем. Лучше бы вам уйти.
Крыс прикусил губу, немного поколебался, но из комнаты выскочил довольно стремительно. Робин вздохнул, снял дублет и закатал рукава рубашки.
— Я помогу. Дело знакомое и, можно сказать, привычное, — сказал он, лукаво посматривая в сторону Маргарет. — А вот если бы Марго нашла за это время Крыса и Ричарда, было бы славно. Насколько понимаю, очень скоро нашей артистке понадобятся и утешение, и любовь.
— Точно, — кивнула Агата, смешивая в кружке какой-то дурно пахнущий раствор. — Но не сразу. Я усыплю её на некоторое время. Зато когда она проснётся... Поговори с Вискри, пусть возьмёт себя в руки. Можно подумать, в первый раз упившуюся женщину видит.
Маргарет подумала, что одно дело — видеть пьяных женщин вообще, и совсем другое — видеть свою женщину пьяной, но момент для спора был явно не подходящим, поэтому она просто кивнула и отправилась на поиски.
На душе было муторно. В который раз она с тоской вспомнила о беззаботном времени, проведённом в королевской библиотеке. Тогда вокруг неё, по крайней мере, не было такого количества людей с их невыносимо серьёзными проблемами. Тогда она была просто Маргарет Эртон, странной особой, не желающей пользоваться своим положением любовницы короля и поэтому никому не интересной. Честно говоря, её отношения с Гарри действительно больше напоминали устоявшиеся отношения супругов, нежели страстный роман, и обоих это вполне устраивало.
Всего несколько месяцев прошло с тех пор, но как же изменилась жизнь! Как жаль, что никто из окружавших её людей не понимал, насколько тяжело ей было смириться с тем, что прежнего, безмятежного и уютного существования больше не будет. Если на то пошло, то она нуждалась в утешении не меньше, чем Кэт, но одно событие цеплялось за другое, и в этой круговерти ей и самой-то не было времени толком подумать обо всем случившемся.
"Так подумай", — сказала она себе, и решительно уселась на траву под ближайшей яблоней. В конце концов, Кэт вряд ли в обозримом будущем понадобится исповедник, а если кто и мог поговорить с ней по душам, так это папаша Джузеппе или Годлина, но уж никак не едва знакомый ей Ричард, будь он хоть трижды священник и рыцарь. А Крыс пусть перекипит.
* * *
Ричард. Первая проблема, о которой стоило подумать. Ричард и Джон, её брат и её отец, как оказалось. Маргарет усердно попыталась найти в своём сердце хоть какие-то родственные чувства к этим двоим, но не нашла ничего, кроме симпатии, приправленной лёгким недоверием. Вряд ли она когда-нибудь сможет простить Ричарду то, что он хладнокровно обвенчал её, хотя она явно была в почти бессознательном состоянии. Как можно верить тому, кто нарушил клятву рыцаря защищать, и клятву священника уважать свободную волю? Тогда, ошеломлённая всем, что на неё свалилось, Маргарет отмахнулась от всего и инстинктивно ухватилась за Ричарда, как за опору, но теперь ей было всё труднее игнорировать факт, что её брат, обладающий внешностью идеального и безупречного рыцаря, был, по сути, клятвопреступником. Конечно, она понимала, что за поведением Ричарда стоят интересы могущественного ордена, который, несомненно, готов простить ради них какие угодно нарушения слова, но легче ей от этого не становилось.
Джон был сердечнее, теплее и веселее, хотя куда как более загадочной личностью. Маргарет прикинула, могла бы она Джону довериться или нет, но так и не смогла определиться со своими чувствами. Во всяком случае, в качестве отца Маргарет Джона не воспринимала совершенно. Всю свою жизнь она была более или менее предоставлена сама себе, и менять это положение вещей не входило в её планы. Особенно теперь, когда она вышла из пассивного состояния и начала прокладывать свой путь в жизни. Что плавно переводило её размышления на Робина.
— Родню не выбирают, — донеслась до неё мысль, и через мгновение сам Кот вышел из дома. — А вот мужа — да. Но ты не бойся, в патриархального супруга я превращаться не собираюсь.
Он улёгся на траву, повернулся на бок, подпёр голову рукой, и с прищуром уставился на Маргарет.
— Как там Кэт? — спросила она
— Как обычно в таких случаях. Эта твоя мрачная тётка прочистила ей желудок, а потом намешала какой-то пакости, и девица тихо отлетела в заоблачные дали. Не знаю, надолго ли.
— Она не моя мрачная тётка, — вяло огрызнулась Маргарет. — А намешала, скорее всего, иссоп со змеиным корнем, и добавила маковый сок. Во всяком случае, я бы так сделала. А уж что там Агата придумала, знать не могу. С неё станется и настоящее колдовство применить. Хотя... уж очень оно у неё своеобразное, так что ради Кэт надеюсь, что не применяла.
— Да? И чего она такой смесью хочет добиться?
