Кто-то, кажется, маг-хранитель Краесвет иронично хмыкнул. Стёпка говорил во весь голос и таиться не собирался. Крон-магистр на его слова ни отреагировал, похоже, он их вообще не расслышал, а пресветлый князь только вопросительно вздёрнул брови: ну-ну, мол, продолжай, демон, просвети нас о своей победе, пока вас не скрутили.
— Это ты к тому, что "умираю, но не сдаюсь", — покосился экзепутор. — Ну так я сразу говорю, что я не согласный. Не собираюсь я умирать. Мне ещё домой вернуться нужно.
— Никто не собирается умирать. И домой мы вернёмся уже скоро... наверное.
— Если ты, Васнецов, опять что-то невероятное придумал, давай, скорее это делай, потому что колдуны вот-вот по нам со всей дури своей чёрной магией шарахнут. Я уже чувствую, как она в меня всеми своими щупальцами впивается.
— Не боись, не вопьётся. Давай сюда склодомас.
— Ха, думаешь, у тебя лучше получится?
— Нет, Ванька. Ты знаешь, я тебе сейчас один умный вещь скажу, и ты сразу поймёшь, какие мы с тобой всё-таки придурки. Ты помнишь, кто на склодомас кровь пролил?
— Я, конечно. Ну и ты ещё потом... Только не пролил, а помазал.
— Включили склодомас мы оба. А приказывать ему почему-то пробуешь только ты. Вопрос: почему?
Ванька, открыв рот, смотрел то на Степана, то на зажатый в руке жезл.
— Нет, — помотал он головой. — Я лучше ничего не буду говорить. Всё и так понятно. И в самом деле придурки.
Маги-оборотни взвыли на высокой ноте и взметнули над головами руки. Чёрный вихрь налился мрачной силой и оформился в огромную хищно растопыренную пятерню — на каждого мага по пальцу. Зрелище было жутковатое — казалось, эта пятерня сейчас сгребёт всех, до кого сможет дотянуться, и так стиснет, что только кровавые брыги полетят.
Крон-магистр нарочито бесстрастно наблюдал за происходящим,лишь слегка прищуренные глаза выдавали его напряжение. На демонов магия не действует, он это точно знал, и поэтому сейчас отражённое заклинание ударит по самим магам. И одной заботой у совета оркимагов станет меньше. Слишком многое эти оборотни стали себе позволять, власти им захотелось, да и вампирскую верхушку тоже давно пора окоротить. А тут такой удачный случай подвернулся. Всё к лучшему в этом мире, все к славе и владычеству Великого Оркланда. А демоны уже никуда не денутся, они, похоже, и сами с этим смирились. Стоят с потерянным видом, шепчутся о чём-то...
Пресветлый князь Всеяр, закусил губу, пряча довольную ухмылку. Сначала с помощью демонов удалось развеять бредни о непобедимости немороков (а уж так их боялись, так боялись), а с минуты на минуту лишатся орклы и своих магов-оборотней (вот уж кого в самом деле бояться стоило). Крон-магистру, поди, не ведомо, что нельзя в этих демонов заклинаниями швыряться. Сидит развалясь, лицо равнодушное, а руки-то подрагивают, нервничает оркл, переживает. Вот уж будет ему удивление превеликое, когда он своих магов в одночасье лишится. А не надо было так явно давить и показывать своё превосходство при подписании согласного ряда. И железные рудники забирать тоже не стоило... Экую однако мерзость творят, ажно смотреть противно. Как бы не зацепило ненароком. Впрочем, куда им супротив царских защитных амулетов. Лишь бы демоны не подкачали, Краесвет уверял, что их никакая магия не берёт. Вот сейчас и посмотрим.
Сам же Краесвет, человек крайне осторожный, по лицам демонов догадался о неладном, привстал и хотел было что-то сказать или даже сделать, но Ванька уже протянул жезл, и Стёпка крепко обхватил шершавую рукоять чуть пониже его ладони.
Глава двадцать восьмая,
в которой демоны возвращаются домой
Оставалось только пожалеть, что они не сделали этого раньше. Камень в навершии вспыхнул настолько ясной и торжественной синевой, что, пересилив закатное солнце, на секунду осветил шатёр изнутри, заставив всех невольно зажмурится.
Наверное, то, что у склодомаса оказалось по случайной приходи судьбы сразу два хозяина, и послужило причиной небывалого выплеска магической силы. Её оказалось в жезле слишком много для пары неопытных отроков. Удержать эту силу в каких-либо границах они не смогли, и поэтому встряхнуло магическую ткань сущего так знатно и мощно, что задрожали отвечай-зеркала даже в далёкой Проторе.
На какой-то неопределимый отрезок времени (не то несколько секунд, не то минута, не то чуть ли не полчаса) все застыли в тщетных попытках понять: что это было? И куда делась магия? И откуда у этих демонов такая мощь? И почему больше ничего не происходит? И где же обещанные Иффыгузы? Стёпка, скосив глаза, смотрел на перекошенное страхом лицо Г'Варта. Оркимажек судорожно тискал какой-то амулет, надеясь, видимо, что тот защитит его или просто перенесёт в безопасное место, подальше от разбушевавшихся демонов.
А потом лопнула наколдованная вампирскими магами и уже приготовившаяся схватить демонов кошмарная "Чёрная Длань". И вот тогда — действительно жахнуло!!!
Купол шатра сорвало и унесло в небеса, выдрав шесты и оборвав растяжки. Затем с противным всхлюпом расплескались на молекулы и сами маги-оборотни. За свою долгую вампирскую жизнь они успели натворить столько зла, что, когда они исчезли, с облегчением вздохнули даже забытые боги этого мира. Мелькая въедливая пыль, тонким слоем покрывшая округу — вот и всё, что от них осталось.
Старый вампирский князь испустил дух там же, где и сидел — превратился в высохшую мумию и осел на пол кучкой праха. Прочих вампиров слегка покорёжило, но не убило. Однако жажда крови покинула их безвозвратно, что для них было почти равнозначно смерти.
А проклятые демоны на этом не успокоились. Они, оказывается, только-только вошли во вкус. Кое-кому даже показалось, что они на мгновение превратились в настоящих демонов огня. Видение мелькнуло и пропало. Но последствия были чудовищны.
Все немороки как один упали там, где стояли. Сверкающие латами, непобедимые, как представлялось некоторым, рыцари без плоти, остались лежать изъеденными моментальной ржавчиной грудами металлических деталей.
Оркимаги с холодный испугом ощутили себя обычными орклами, лишёнными всех своих сверхспособностей и умений. Это было новое чуство, это было страшное чуство. Это был конец всякой карьеры и, без сомнения, конец благополучного существования.
В один миг превратились в обычных людей, не умеющих ни колдовать, ни магичить маг-дознаватель Благояр, колдун-оберегатель Полыня и Никарий с учениками.
Проклятые демоны, пробудив каким-то образом склодомас, едва ли понимали, что делают (хотя, конечно же, понимали, ещё как понимали). А жезл, выполняя их волю, мало того, что высосал из окружающих всю магию, он ещё и навсегда испортил защитные амулеты, разрядил все магические накопители, порушил все охранные заклинания, всю защиту на доспехах и оружии, разом обнулил все действующие клятвы и — этого пока никто не видел, но это было! — стёр всё до последней буковки с листов согласного ряда, развеяв попутно неотменяемые (как мнилось) печати.
Снаружи тоже было весело. Рыцарей и дружинников разбросало взрывной волной, чудом никого не поубивав и даже всерьёз не покалечив. Опутывающие дракона магические цепи полопались сразу во многих местах, отчего орфинги позорно повалились друг на друга. Освобождённый дракон расправил крылья и заревел. Смакла, утирая слёзы, направил его туда, где за опрокинутыми столами лежали вперемешку оркимаги, весичи и продажные воеводы, туда, где Полыня, все ещё крепко прижимающий к себе княжича, безуспешно пытался активировать амулет скорого перехода.
* * *
Купыря опоздал. Примчался на место, что называется, к шапочному разбору. Да и то не по собственной догадке — случай помог. Когда тормошил провинившегося Глуксу, тот возьми да и припомни: говорил, мол, в склепе Стеслав, что у Ванесия колдомас непонятный имеется. Мол, что скрывать это уже не надо, потому как почитай все про то уже ведают.
Вот так. Все ведают, а Купыря не ведал. Хотя, по всему, должен был узнать одним из первых. Тут-то ему и стало яснее ясного, по какой причине демоны так рвались к шатру и, главное, что они собираются там устроить. "Надо всё заканчивать" сказал Стеслав. Купыря тогда только усмехнулся про себя. Он-то прекрасно понимал, что ничего демоны изменить не смогут. Полюбуются издали на пирующих, в лучшем случае за столом посидят — на том и успокоятся. Но услышав от Глуксы о "колдомасе" буквально охолодел, яснее ясного представив, как "всё это" могут закончить юные неопытные демоны, не умеющие и не желающие мириться с несправедливостью, но получившие при этом могущественный жезл власти. А если они ещё и ухитрились его себе полностью подчинить...
Первый тревожный звоночек прозвенел, когда не удалось использовать амулет скорого перехода. Метнулся Купыря в одну сторону, в другую, сам себя ругая последними словами за постыдную растерянность... И тут по всему замку задребезжали отвечай-зеркала и дорогущий переговорный амулет на груди пошёл трещинами. Беда, ой, беда! Началось! Что делали Серафиан и прочие чародеи, Купыря не знал. Оседлав первого попавшегося коня, он во весь опор полетел вниз к Предмостью, потом вдоль по пыльной улице, распугивая прохожих, к месту переговоров... И опоздал.
Грохнуло так, словно взорвались сразу все имеющиеся в замке запасы громобоя. Магическую ткань сущего, невидимую, но осязаемую, перекорёжило и смяло, как ни разу доселе не случалось, аж в глазах потемнело. Чудом с коня не навернулся. Только отдышался, глянь — а впереди огромной белой птицей взлетает в небо купол шатра. Зашвырнуло его под самые облака, где ветер подхватил и унёс подсвечиваемое алыми лучами заходящего солнца рваное полотнище куда-то за Лишаиху. Да и пёс бы с ним, с шатром этим клятым, с отроками-то что? С княжичем?
Заходилось сердце, чуя страшную беду. "Опростоволосились. Проглядели. Ведь смотрели же, ведь видели же глаза, что неугомонные демоны на всё способны, то же золото вспомнить! Стоял рядом, дурень, удержать мог... Не удержал. Э-эх!"
Затем помстилось, что встали на миг над крышами два огненных демона с пылающими глазами. Встали и угасли. Повертел Купыря головой, удивляясь. Подчинили-таки отроки жезл, что вовсе не удивительно, ежели вспомнить их удачливость да прыткость. Да вот сумеют ли с Иффыгузами совладать, сумеют ли удержать истинных демонов от яростного разрушения всего и вся?.. Всё внутри буквально вопило о том, что нет, не сумеют, не удержат, натворят дел таких, что за сто лет всем миром не расхлебаешь...
Немного отлегло, когда увидел Купыря летящего навстречу дракона. Изо всех сил мчалась зверюга, вдоль улицы, по-над крышами, хвостом сбивая листву с берёз. А на спине — вот он, Боеслав. Слава предкам, живой и невредимый. Встрёпанный токмо изрядно и чумазый. Кричал что-то княжич, пришпоривая дракона и обеими руками неловко удерживая... вроде бы, Смаклу. Чародейские умения Купырю не подвели — бормотнул заклинание (ну хоть это сработало, вполсилы, правда, но и того хватило), вгляделся, там точно был гоблин и, похоже, раненый. На рубахе кровь и как бы не стрелы из спины торчат.
Успокоилось чуток в душе, главное с княжичем всё в порядке, а гоблин, что гоблин? Жаль его, конечно, да лекари в замке справные, должны бедолагу излечить, ежели рана не слишком тяжёлая. Припомнилось тут же к месту, как тянули эти лекари с исцелением князя Могуты, и застыдился Купыря мимолётно, сам-то ведь тоже знал за собой толику вины. Мало ли что предсказано было, а князю и близким его каково пришлось?
Стремительной стаей промчались на головой десятка два гномлинов на дракончиках, с уханьем и гиканьем, потрясая арбалетами, словно великую победу празднуя. Не обратил он на них внимания, не до крохотного народа сейчас было, вновь пришпорил коня. Боеслав со Смаклой уцелели, теперь узнать бы, что с демонами содеялось, как бы не самое страшное. Шибко опасался Купыря, что на месте взрыва найдёт два обугленных трупа... И хорошо, ежели только два.
Бок о бок с ним скакал туда же во весь опор оркимаг. Не сразу Купыря признал в нём мидграфа Г'Лонна, того самого, что по рассказам Стеслава подсунул наивному демону конхобулл — мерзкий кровососущий амулет. Сейчас утончённый, любящий эффектно и дорого одеваться оркимаг был взъерошен, растрёпан, из-под кое-как застёгнутого камзола торчала выбившаяся сорочка. Впрочем, и сам Купыря выглядел не лучше.
На место они прискакали одновременно.
Там, где стоял шатёр, шатра больше не было. По всему просторному, покрытому серой пылью пустырю валялись опрокинутые столы, сломанные лавки, битая посуда, горы недоеденной еды и на удивление много разобранных на части стальных доспехов, причём уже изрядно проржавевших.
Убитых, к огромному его облегчению, не наблюдалось. Ни одного. А ведь всерьёз ожидал увидеть гору мертвецов, обожжённых и переломанных весских дружинников, окровавленного князя Всеяра, разорванных в клочья орклов, крон-магистра без головы... Все были живы. По крайней мере, на первый взгляд. Ошеломлённые, побитые, поцарапанные, в драных одеждах и окровавленных повязках, с глазами по пять кедриков, но, главное, живые. На второй же взгляд... Расспросив боярина Всемира, он выяснил, что и в самом деле никто из весичей и орклов не погиб. После такого неконтролируемого выплеска магической силы это само по себе являлось чудом. Боярин, оказывается, тоже хорошо знал Стеслава. "Да они это устроили, больше некому, как ушли в шатёр, так время спустя и грохнуло...". Купыря и без того знал, что это ОНИ. Два дурных, честных демона в полной мере исполнили ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ. Вопреки всему и всем. Выпороть бы их, а потом спасибо сказать, да поздно уже — исчезли демоны. Видать, в свой мир вернулись. Ну и славно. Главное, что не погибли.
Итогом применения склодомаса (а это был именно склодомас, кто бы сомневался) являлось следующее. Купыря записывал для отчёта (отец-заклинатель спросит строго), писал сумбурно, первые впечатления, будет ещё время после набело переписать:
"Сначала главное — княжич жив и невредим. Своими глазами видел, как он летел на драконе в замок. Узнать о Смакле. Гоблин ранен, возможно, тяжело.
Ещё важное — оба демона исчезли. Ни следа от них не осталось. Будем верить, что благополучно вернулись домой. По уверению весского сотника, отроков "ровно кто за шивороты из утянул в тёмный колодезь". Нет, вру: один след отыскался. На том месте, где стояли демоны подобрал я Стеславово магическое огниво. Видно, выронил он его из кармана в суматохе.
Переговорный шатёр зашвырнуло взрывом неизвестно куда, а так же переломало все столы и лавки, впрочем, ну их...
Полностью потеряли способности к чародейству маг-архивариус Никарий и его ученики числом пять, колдун-оберегатель Полыня, все присутствующие в шатре и вокруг него оркимаги, не менее семи человек. Особенно радует, что их число попали крон-мейстер К'Санн с десятилетним внуком и убер-оркимаг О'Глусс.
У всех воинов, чародеев и магов обратились в прах все амулеты и обереги, а так же бесследно развеялись все охранные и защитные заклинания.