Полная_ерунда_Зимы_2024

— Это...

— Бипер. Простой вариант пейджера. Не умеет отображать текст — и может только пищать при радиовызове. Ну и вибрировать, — я повертел коробочку в руках, — понимая, что пейджер с ценой в пятьсот баксов — это как-то слишком для оснащения всех желающих — я так же продумал этот вариант. Корабль его создал, это устройство ПРВ, персонального радиовызова.

— А как будет понятно, кто вызывает?

— Никак. Хотя стоп, есть у него индикация — видите эти три лампочки? Это светодиоды. Технология пока ещё развивающаяся — Воронов кажется говорил с товарищем Алфёровым на предмет донорства ему светодиодов на изучение.

— И?

— Он может отображать только один из трёх сигналов — синий, красный или зелёный. Но зато у модели есть преимущества — это цена — всего одна микросхема, размер — гораздо компактнее большого пейджера. Бипер предназначен для радиовызова, а не передачи сообщений, думаю, эта штука может сослужить хорошую службу на предприятиях — чтобы не приходилось отдельно взятого работника искать с собаками и вертолётами.

— Вот это хорошая штука — сколько стоит?

— В рублях это будет где-то пятьсот, или сто долларов по рыночной цене чипа и остальной электроники.

— Многовато.

— А иначе никак. Технологии требуют денег, тогда они дешевеют. Я думаю, систему биперов и пейджеров можно запускать в эксплуатацию для медицины, милиции, коммунальных служб. И думаю... — я сделал паузу, — я попрошу у вас кое-что.

— Что именно?

— Возможность запустить собственную ракету в космос. И не одну.

— Вот как? А зачем? Я не против — у тебя денег теперь хватит десять ракет запустить — но зачем?

— Хочу сделать спутниковую систему связи. В том числе и с пейджингом и спутниковой телефонией. Такая система должна базироваться на низкой орбите и потребует просто море спутников — что-то около тысячи. Запустить можно на тяжёлой ракете кластер из пятидесяти компактных долгоиграющих спутников — и потом вывести их на свои орбиты.

— Хорошо, но без запуска ракеты ты это сделать можешь?

— Могу, но появится много вопросов — как и откуда это там взялось. А нужно именно на ракете. Ракету я сделаю — такие примитивные технологии сложности не представляют. Ваши космические войска могут её пульнуть на орбиту и заняться эксплуатацией всей спутниковой группировки?

— Запустить можно — хотя вопросов возникнет море. А вот эксплуатация — это ещё хуже. Тут всё давно и прочно обсуждено и запротоколировано — полшага не сделаешь, чтобы кто-то не заметил необычной активности.

— Чёрт! Хотя... есть вариант попроще — это множественные запуски на лёгких ракетах — способных вывести лишь небольшие кластеры по три-четыре спутника. Но зато такие ракеты не потребуют особых космодромов, условий пуска, и больших сложностей.

— Тоже не вариант.

— Блин, да что ж такое то.

— Откажись от этой идеи. Да, она хорошая — но свои спутники запустить на орбиту может далеко не каждая страна — и тут я ничем прикрыть тебя не смогу. Мы можем сами запустить твои спутники — но я так понимаю — это не вариант?

— можно попробовать. Но... нет, слишком тяжёлый кластер — нужна ракета сверхтяжёлая. Может быть она запущена по инициативе КГБ?

— Это можно попробовать, у КГБ есть свои проекты по поводу спутников-шпионов. Но до сих пор они собственные конструкции ракет не делали.

— Чёрт, как сложно... ладно, можно залегендировать особым образом.

— Каким?

— Например испытанием системы безракетного вывода на орбиту грузов.

— Космическая пушка, как у Жюля Верна?

— Около того.

— Не вариант. Нужно будет предъявить — а у нас предъявить нечего.

— Срань. Ладно, что тогда можно сделать?

— Ничего вообще. Космосом занимаются не частники, а государства — тут всё очень серьёзно.

— Тогда ситуация тяжёлая. А так хотелось сделать хорошую сеть спутниковой связи — она очень хорошо легла бы на пейджинговую сеть.

— Я могу предложить вот что — возьми проект провальной ракеты Н-1, доведи до ума, выведи на орбиту что хочешь, а потом мы используем эту ракету. Космонавты с ней носятся, Королёв особенно.

— Из того, что я видел — а видел я чертежи, эту срань я делать не хочу.

— Других вариантов я тебе не предлагаю.

— Тогда я её глубоко модернизирую. Это мягко сказано. Иначе не взлетит — это всё равно что блин делать машину с двадцатью двигателями. Сбалансировать такую тягу с таким количеством двигателей и таким расходом топлива — практически нереально — её будет шаробанить во время разгона.

— Именно это и должно было произойти. Сейчас Н-1 существует в виде рабочих чертежей, испытываются отдельные компоненты.

— Тогда я сделаю сразу готовый вариант модернизированной ракеты. Направьте проект в моё ВЦ на доработку — а я тут найду как залегендировать ракету. И прилетайте на Байконур — народ нужно будет выгнать, собирать её проще сразу на старте, с помощью дронов-сборщиков. А мне придётся погрузиться в ракетную тематику. Архаичные химические способы запуска, поверить не могу... ладно.

* * *

* *

Как удобно то, что с Байконура выгнали всех. Остановили работу оборудования, закрыли космодром, и попутно — всем объявили недельный отпуск — даже сторожам и вообще всему персоналу до последнего человека. Я мог беспрепятственно послать дронов-сборщиков на стартовый комплекс Байконура, и дать им задачу собрать ракету Н-1М.

Она была не очень похожа на Н-1 — у Н-1 был разомкнутый корпус — версия модернизированная имела корпус цельный. А ещё это была практически сильно переработанная, но всё же та самая ракета — конструкцию в целом — основные её элементы, оставили без изменений — но заменили техническую начинку, автоматику ракеты построили на микропроцессорах, компьютерах, полностью электронная начинка. Количество различных датчиков увеличилось в разы и добавилась одна очень неявная, но необычная функция — возвращаемая первая ступень ракеты.

Я сидел на стартовом комплексе, в шезлонге, укрытый силовым полем от стоящего рядом генератора силового поля — и наблюдал, потягивая коктейль, как происходит подготовка к запуску. Рядом сидел Сергей Павлович Королёв, которого Косыгин, посовещавшись с Шелепиным и Семичастным, предложил в качестве ещё одного заговорщика.

Королёв был личностью исторического значения — его знали в моём времени, а вот партийных руководителей никто не знал — ну брежнев там был, ленин, рукой так делал, и ещё кто-то...

Сергей Павлович был слаб здоровьем — его пришлось сильно подлечить, а потом с ним провели беседы — всё это происходило без моего участия. Поэтому мы с ним встретились сегодня впервые — он лёг на шезлонг рядом и смотрел, как и я, на ракету.

Мы молчали. Косыгин и прочие не прилетели посмотреть на запуск — поэтому были только вдвоём, молчали.

— Долго ещё? — спросил он строго.

— Минуты три-четыре.

— И что вы в ней поменяли? — спросил Сергей Павлович, беря коктейль со столика рядом.

— Почти всю начинку. Идея ракеты со столькими двигателями мягко говоря — вам не по зубам. И ещё лет сто будет не по зубам — а потом смысла не будет.

— И как вы это обошли?

— Поставил восемь двигателей вместо целой кучи.

— Теперь можно будет реализовать проект межпланетного корабля, — потянулся Королёв.

— Нет, я буду против.

— Это почему же?

— С таким уровнем технологий — то, что вы делаете — фантастический авантюризм. Да, что-то можно сделать — потому что кое-как с натяжкой до предела вы можете — но у вас нет необходимых технологий, нет компьютеров, нет электроники, нет материалов, — покачал я головой, — вы можете выскочить кое-как, но добиться планомерного успеха — нет.

— Ну это вопрос дискуссионный.

— Это совершенно очевидно. Американцы вложили в разработку компьютера для лунной программы суммы, эквивалентные всему вашему бюджету космической отрасли, если не больше. Это едва ли не самое главное — система, способная управлять столь сложным кораблём. Вы уже на пределе — дальше вы будете губить людей и бюджет.

— Неужели у нас некому это сделать?

— Вы видели компьютеры, которые у нас стояли. Но видимо вам не объяснили — что ЭВМ всего нашего ВЦ, все, можно уместить на одной плате, при желании. Это ядро корабля — управляющая система. Даже у моего корабля ИИ — это ядро, двигатели — херня. Или вот на примере неудач с Н-1, ракета взлетает, но из-за колебаний, вызванных расходом топлива и рассинхроном тяги в стольких двигателях — не имела никакого шанса нормально летать. Потому что нет ЭВМ, способного ею, тягой, управлять.

Сергей Павлович промолчал. Раздался хлопок, шипение, ракета покрылась лёгкой дымкой.

— О, зажигание. Сейчас взлетит, — сказал Королёв.

Включился акустический экран и уши слегка заложило, а звук ракеты стал очень приглушённым. В следующие мгновения из под неё вырвалось громадное облако дыма, огня. Ракета исторгла пламя и медленно поднялась в воздух, ускоряясь, и через несколько красивых мгновений уже превратилась в точку на небосклоне. День был погожий, облачка редкие и высоко.

Я достал планшет со стола и включил трансляцию.

— А что это у вас?

— Смотрю за полётом.

Королёв оказался рядом через полсекунды, он впился глазами в экран.

— Камера на ракете?

— Да, причём не одна.

Я пролистал трансляции.

— Их девяносто семь штук. Камер.

Вид ракеты с корпуса был очень неплохой — ракета летела вверх, с первой ступени можно было видеть только корпус ракеты и немного пламя, вырывающееся сзади, отдельные его язычки.

— Телеметрия в норме. Расход топлива...

Включил справа полоски, которые отображали расход топлива. Появились и другие сведения на большом — с лист А4, экране — высота, скорость, и так далее.

Первая ступень вскоре отделилась и заработала вторая.

— Сейчас данной ракетой — несмотря на тупость её электроники — управляет высокомощный искуственный интеллект, так что эксцессов ожидать не приходится. О, тёпленькая пошла. Первая ступень отлетела.

В дело вступила вторая ступень.

— Их хотя бы осталось пять?

— Ступеней? Нет, четыре.

— Это же... да вы всю ракету изменили!

— Всего лишь поменяли количество ступеней. И что за возмущение — как будто у вас она летать могла. Плод завышенных амбиций, не более того. Сейчас сюда перенесут вторую ракету — получше этой.

Вторая ракета и правда начала появляться — но транспортировка такого громадного объекта требовала минут десять времени. И она пока только отдельными чертами начала появляться на втором стартовом столе. А первый готовили, убирали, чистили, подготавливали оборудование. Целый рой дронов летал вокруг стартового стола.

Я передал планшет Сергею Павловичу, потянулся и продолжил мысль:

— Химические ракеты конечно та ещё... но то, что вы запускаете — это без слёз не взглянешь. Спешка создаёт громадное количество недоработок — понимаю, сверху сидят одурелые чудики, которым хочется всё больше и больше. Дешёвый способ купить репутацию — колхозники, у которых крыша поехала от того, что цивилизованный запад на них чуть-чуть внимания обратил и похвалил — поймавшие свою волну вдохновения и желание ухнуть и показать. Но... — я покачал головой, — не стоит слишком спешить.

На стартовый стол таки поместилась ранее собранная в невесомости огромная ракета. Благо стартовый стол, достроенный для Н-1 был способен вместить и её, это была совсем другая ракета — высокая, пузатая, с четырьмя боковыми ускорителями. Сергею Павловичу это было жуть как интересно.

Ракета начала готовиться к запуску — её заправляли топливом, обливали антиобледенителями, и так далее.

— Чик и всё. Нда... Что это за ракета?

— Богатырь-9С, красавец, правда?

— Какая мощность, что за двигатели?

— На геостационарную орбиту может вывести двести тридцать тонн. Двигатели — на металлическом водороде.

— Не понял, это как?

— Водород металлизируется при четырёх целых восемнадцати сотых миллиона атмосфер. При переходе водорода в молекулярную фазу — высвобождается двести шестнадцать мегаджоулей на килограмм — в двадцать раз больше, чем при сжигании кислород-водородной смеси. Эта ракета фактически пневматическая — металлический водород газофицируется и создаёт громадное давление струи водорода, дожигание его в прямоточном двигателе — уже дело десятое.

— То есть это как детская ракета из пластиковой бутылки?

— Именно.

Ракета издала шипение — появилась струя пламени, и она медленно начала подниматься, уши опять заложило.

— Загружена под завязку — двести тонн на низкую орбиту подымет. А в каждой тонне — по пять спутников. О, Сергей Палыч, смотрите лучше сюда.

Я ткнул в экран планшета. Он разрывался, смотреть на ракету или на экран — выбрал экран. На нём показывался процесс сброса обтекателя первой ракеты и выхода кластера со спутниками. Они по одному отделялись из сборки и начинали собственный полёт.

— Ну вот и всё. Богатырь скоро вернётся на стартовый стол и совершит мягкую посадку, после чего его снова запустят — и так пять раз подряд. К ночи будет выведена вся спутниковая группировка — которая опутает всю планету плотной сетью спутников.

Я поднялся с шезлонга. Позади меня, за периметром защитного поля — стоял автомобиль. Космодром — огромная ровная площадка — плац гигантских размеров, покрытый железобетонными плитами, очень тщательно притёртыми друг к другу — так что тут можно было хорошенько разогнаться. И передо мной была моя летняя машина — спортивный родстер-болид. Машина компактная, мощная, подвеска была видна под капотом, пружины ярко-красные, колёса открытые. Машина была очень хорошей для летних поездок в хорошую погоду и по хорошим дорогам — а ещё очень приёмистой и управляемой. Я волей-неволей учился управлять автомобилем — да и тут не дорога общего пользования — не было нужды.

Сергей Павлович сел рядом — и мы поехали, стартанув очень бодро в направлении служебных помещений.

* * *

Новый "заговорщик" товарищ Королёв ходил из угла в угол, мы уже битых шесть часов обсуждали космическую программу СССР. Она была дико амбициозна и совершенно нереалистична. Что и пришлось ему доказывать и объяснять, что говорится — "на пальцах", а так же на примерах показывать — почему нужно всё делать с нуля, послав к чёртовой матери хотелки Брежнева, который и правда словил звёздную болезнь и требовал рекордов и показухи. Показухи любой ценой.

— Оно конечно понятно, — продолжил я, — для зарождающейся цивилизации получить одобрение от старших — это очень приятно. Приятно, когда твои успехи признают — но у штатов есть определённые особенности. Они воспринимают наши успехи как свои собственные — то есть успех западной цивилизации. Они изначально выбрали такую тактику — поэтому не поливают помоями нашу космическую программу, а всячески её выгораживают. А сами выбрали спокойную выжидательную тактику — вложили гигантские средства в лунную программу и когда придёт время — они совершат последний, добивающий удар — оставив всю тяжёлую работу по освоению нам.

— Это звучит обидно, как будто мы тут хернёй занимаемся.