В нижней части холодильника, где хранились овощи, нашёлся картофель, лук и морковка со свёклой. Саша прикинул, что из этого изобилия можно сделать за полтора часа. Он достал из морозильника мясо и курицу, от которой отрезал ещё половину. Одну четвертушку положил обратно в холодильник, другую сунул в кастрюлю, налил воды и поставил на огонь. Достал мясо, осмотрел, понюхал и решил, что такой нежирный кусок свинины достоин того, чтобы его запечь. Осмотрел газовую печь, духовку, поморщился. Духовка явно нуждалась в чистке, как, впрочем, и вся плита. Пара бытовых заклинаний и вот уже плита сияет первозданной чистотой.
В последний момент Саша всё же решил мясо порезать на кусочки и пожарить на сковородке с луком. Вскоре с кухни потянуло одуревающими запахами, на которые заглянула Лиза.
— А что ты делаешь? — спросила она, втягивая носом воздух и принюхиваясь.
— Ужин, — коротко ответил Саша, мурлыча себе под нос мелодию "капитана" Дунаевского и тихонечко напевая припев:
"Капитан, капитан, улыбнитесь,
Ведь улыбка — это флаг корабля!
Капитан, капитан, подтянитесь,
Только смелым покоряются моря!"
Саша заглянул в кастрюлю с курицей, потыкал в неё ножом и сказал:
— Можно заправлять.
Лиза, широко открыв глаза смотрела за его действиями:
— Ты умеешь готовить? Да ты находка для любой женщины.
Она подошла к Саше и положив руку ему на плечо, сказала глядя ему прямо в глаза:
— Ты прости меня, за то, что приставала к тебе, всякий стыд потеряв. Сама не знаю, что на меня нашло. Ты ведь не обиделся на меня?
— Забудь, и выкинь из головы. Просто ты вступила в пубертатный период, когда в организме бушуют гормоны и подростки начинают делать глупости.
— Вот откуда ты всё это знаешь? — удивлённо спросила его Лиза, отпуская его плечо и усаживаясь около стенки на стул, стоящий около кухонного стола.
— Из книг естественно. Вот знаешь, куда я пошёл сегодня после уроков?
— Даже угадывать не возьмусь.
— В мединститут, ты же знаешь, он в двух шагах от нашей школы находится.
— И что ты там делал?
— Сидел в читальном зале библиотеки и изучал анатомию человека, смотрел анатомический атлас. Да я его уже давно наизусть выучил. А сегодня я познакомился с ректором, Воробьёвым Семёном Ивановичем, и мы с ним поговорили. Он велел библиотекарше выписать мне постоянный читательский билет. И в абонемент меня записали. Я сразу весь комплект учебников за первый курс домой утащил.
— Ты что, хочешь стать врачом?
— Ну, да. Я, что, не говорил тебе об этом?
— Нет. А что это такое? — спросила Лиза, показывая пальцем на груду очищенного картофеля, лежащего на кухонном столе у неё под носом.
— Ты, что, картофеля никогда не видела?
— Такого — в первый раз вижу.
— Не понял, — сказал Саша, беря одну картофелину в руки и задумчиво её рассматривая.
— Картофелина, как картофелина. Что ты в ней увидела? — спросил Саша Лизу.
— Как ты её очистить так умудрился? Ты только посмотри. Ты с неё снял только кожицу. Вот как с сырой картофелины можно снять только одну тоненькую кожицу я не понимаю. А как ты очистил её от почек? Такие маленькие аккуратные дырочки невозможно ножом сделать. Ты можешь мне объяснить? — Лиза требовательно посмотрела на Сашу.
— Не придирайся, Лиза. Я не знаю, как так получилось. Я даже сам не помню, как я чистил картофель. Мне кажется, он уже был такой. Если тебе что-то не нравится, тогда делай это сама.
— Нет, нет, — испугалась Лиза, — мне все нравится. Просто удивилась, думала может ты секрет какой знаешь?
— Может и знаю. Это мой секрет, и я не собираюсь разбрасываться направо и налево своими секретами.
— Ну, и не надо, — сказала Лиза, обидчиво надув губки.
— Ладно, не обижайся. Когда-нибудь, возможно, я расскажу тебе. А сейчас возьми нож и порежь вот эту пару картофелин на кубики для супа.
Когда пришли родители, то их ждал готовый обед, накрытый в гостиной комнате на большом обеденном столе, который к тому же был сервирован по всем правилам. Благо, у Князевых был большой столовый сервиз на 6 персон.
— Где ты научился так готовить? — спросила Сашу Лизина мама.
— Дома, — ответил Саша.
— Мама учила?
— Нет, соседка по квартире, Элен Викторовна. Она француженка по матери, а по отцу русская. Он у неё инженером на нашем оружейном заводе работал, ещё до революции. И родилась она в нашем городе. Живёт одна, мужа и сына у неё немцы убили. У нас с ней договор. Я за неё слежу за чистотой в квартире, а она учит меня французскому и кулинарии.
Послышался громкий стук вилки, выпавшей из Лизиной руки. Все оглянулись на неё. Лиза широко раскрытыми глазами смотрела на Сашу.
— Как ты всё успеваешь? — спросила она.
Саша пожал плечами.
— Ну, я не люблю время даром терять. Нельзя сказать, что у меня день по минутам расписан. Я же не в армии. Но и не полная анархия. С утра до обеда — школа. Время после обеда до ужина может по-разному сложиться. Сегодня так, завтра иначе. Вечером я дома, общаюсь с родителями, занимаюсь с Лурье. Это фамилия нашей соседки француженки.
— А когда ты уроки учишь? — спросила Лиза.
— Чаще всего днём, после обеда. Но иногда переношу на вечер.
— Давно у нас такого вкусного обеда не было, — сказал Князев. — Вот как домработницу уволили, так с тех пор и ...
Князев не стал договаривать, потому что Лизина мама повернулась к мужу и, ни слова не говоря, стала внимательно на него смотреть. Ерофей Данилович предпочёл не договаривать свою мысль. Что он хотел сказать и так было понятно.
Когда допили чай, Лиза, чтобы разрядить сгустившуюся атмосферу, сказала:
— А ещё Саша прекрасно поёт.
Все снова посмотрели на Сашу.
— Спасибо за комплимент, Лиза, — ответил он, — если не шутишь.
— Как ты сегодня песенку про капитана пел, мне понравилось.
— А давайте её вместе споем, — предложила Лизина мама.
Она встала из-за стола и подошла к пианино, стоявшему тут же, в гостиной, устроилась на круглом крутящемся винтовом табурете и откинула крышку.
После песенки про капитана из кинофильма "Дети капитана Гранта" они исполнили ещё пару романсов, а потом Капитолина Романовна, так звали Лизину маму, сказала, обращаясь к Лизе и Саше одновременно:
— А почему бы вам не записаться в музыкальную школу?
— Я бы с удовольствием, — сказал Саша, — но возьмут ли меня?
— И я с удовольствием, — поддержала Сашу Лиза.
— Вот и хорошо, — сказала Капитолина Романовна. — Я беру это на себя, у меня директор 7-й музыкальной школы хорошая приятельница.
Далее вечер проходил в тёплой дружественной обстановке, более не омрачаемый никем и ничем, и Саша, общаясь на одном потоке своего сознания с Лизой, на втором спокойно занимался лечением обоих её родителей.
Время уже было около восьми часов вечера, когда Саша распрощался со всеми и ушёл домой. Дальнейшее лечение Лизиных родителей он проделал с помощью меток на их аурах. К обоим Саша применил пакет из двух контролируемых заклинаний — малого зубного и исцеления 2-го уровня. За исцелением следил с помощью магического диагноста. Вот тут Саша и обнаружил, что кроме приведения в норму и ликвидации разного рода мелких нарушений и начинающихся болезней, этот пакет не только полностью обновляет зубы, просто это сразу бросается в глаза, но и всю костную ткань и суставы, которые ближе к пятидесяти уже порядком изнашиваются.
Для Ерофея Даниловича Саша выполнил ещё одно специальное заклинание. У него со времён войны остался под сердцем осколок. Тогда, в 1943 году, как позже узнал Саша, оперировать его не стали, побоялись и подчистую комиссовали. Так до сего времени и жил Ерофей Данилович с осколком под сердцем, оберегая себя от излишних физических нагрузок.
Осколок, как любое инородное тело, попавшее в организм, извлекался из него специальным заклинанием, разработанным для таких случаев. Это заклинание создавало пространственный канал необходимого размера, связывающий инородный предмет с поверхностью тела. Следующее заклинание его извлекало по этому каналу, залечивая то место, на котором инородное тело находилось. После переноса инородного тела канал сразу закрывался. Эти заклинания по сути были модификациями аналогичных заклинаний, с помощью которых предметы убирались в пространственный карман и доставались оттуда. Со стороны это смотрелось как внезапное появление на теле пациента постороннего предмета, в данном случае осколка.
У Ерофея Даниловича он выскочил на боку, с левой стороны, поздно вечером, когда они уже легли спать. Ерофей Данилович, которого появившийся осколок уколол, испугался, схватился за сердце, побледнел и громко позвал жену:
— Капа!
Когда она, включив свет вытащила осколок, и они вместе рассмотрели его, то обнаружили, что он весь в крови. На простыне тоже осталось кровавое пятнышко. На боку у Ерофея кожа тоже была запачкана кровью, которая легко стёрлась, обнажив чистую и неповреждённую кожу.
Потом они долго смотрели друг на друга, не понимая, как он мог попасть к Ерофею Даниловичу под одеяло и откуда взялась кровь. Постель внимательно осмотрели и ничего более не обнаружили.
— У меня есть только одна гипотеза, — сказал Ерофей Данилович. — Это проделки Шишка.
(Шишок, ударение на последнем слоге, в поверьях мугров имя домового.)
— Пфф, — фыркнула жена. — А ещё профессор. Ты что серьёзно веришь в существование домового?
— А у тебя есть другое объяснение?
— Нет у меня никаких объяснений, давай спать.
Капа выключила свет, но они ещё долго лежали в темноте без сна, а потом вдруг несколько неожиданно для себя занялись любовью и, совсем как в далёкой молодости, трудились на этом поприще долго и самозабвенно, пока окончательно не выдохлись и уснули, вконец утомлённые и обессиленные.
* * *
В понедельник 19 мая на педсовете было принято решение продлить занятия в 5 "Б" классе на две недели, чтобы без спешки завершить учебный год. Последнюю четверть класс занимался по программе 6-го класса и премного преуспел. Во-первых, учителя здорово сэкономили учебное время на том, что, начиная программу 6-го класса не нужно было повторять материал 5-го класса. Все ещё было свежо в памяти. Во-вторых, на закрепление нового материала учителя тратили раза в два меньше времени, чем обычно. Этим ребятам не нужно было повторять одно и то же по нескольку раз. Все всё понимали с первого раза. Поэтому, набрав хороший темп за последнюю четверть почти все учителя прошли материал первого полугодия следующего, 6-го класса. Можно было планировать, что к ноябрю следующего учебного года программа 6-го класса будет пройдена. И за оставшееся время можно будет изучить программу 7-го класса и сдать экзамены за неполную среднюю школу досрочно, на один год раньше.
Классная руководительница, Лопухина Валентина Фёдоровна доложила педсовету, что, судя по её предварительным переговорам с родителями, все они, без исключения, желают, чтобы их дети продолжали учёбу в восьмом классе двадцатой школы.
Педсовет вынес решение — просить министерство образования республики о продолжении эксперимента с 5 "Б" классом.
* * *
В этот же день, Саша с Лизой были приглашены в музыкальную школу номер 7 на прослушивание к четырём часам пополудни. Об этом Лиза сообщила Саше в воскресенье вечером по телефону, добавив при этом, что она уже давно не видела своих родителей такими счастливыми и благодарила Сашу.
— Лиза, ну при чём здесь я? — ответил Саша на её благодарности.
— Знаешь, Саша, есть такое понятие, как интуиция, внутренний голос, наконец. Так вот, чтобы ты мне не говорил, а моя интуиция просто вопит, что без тебя тут не обошлось. Ты не беспокойся, я об этом вообще никому говорить не собираюсь. Я просто хотела выразить тебе свою бесконечную благодарность.
— Ну, хорошо, Лиза. Спасибо, я принимаю твою благодарность, но прошу тебя не распространяться на эту тему и родителей об этом попроси от моего имени.
— Саша, а ты мне расскажешь, не обязательно сейчас, когда-нибудь, как ты это делаешь?
— Когда-нибудь, может быть, — ответил Саша.
И вот они в музыкальной школе в кабинете директора, Элеоноры Тихоновны, которая устроила им настоящий экзамен. Проверила у них обоих наличие музыкального слуха. Слух присутствовал, причём у обоих был признан абсолютным.
— Какой инструмент выбираете, молодые люди? — обратилась к ним Элеонора Тихоновна.
— Я выбираю скрипку, — сказала Лиза.
— А мне нравится фортепиано, — ответил Саша.
— Ну, что же, отличный выбор. Покупайте инструменты и приступайте к учёбе. Когда вы планировали начать учёбу? — спросила их директриса.
— Я не хочу откладывать, — заявила Лиза, — хоть с завтрашнего дня.
— И я тоже хочу начать как можно скорее, — поддержал Лизу Саша.
— Оставь мне свой телефон, Саша, — сказала ему директриса, — я позвоню сегодня вечером, или в крайнем случае завтра и сообщу тебе расписание занятий. Лизин телефон у меня есть. Ещё один момент, финансовый. Как вы понимаете, ваше обучение будет сугубо индивидуальным, а потому более дорогим. Сейчас я не готова сказать, сколько именно будет стоить ваше обучение, но примерно, оно будет дороже раза в полтора-два по сравнению со стандартной оплатой, то есть от 150 до 200 рублей в месяц. Спросите ваших родителей, готовы ли они платить такие деньги за ваше обучение?
— А я хочу кроме инструмента дополнительно учиться пению, — вдруг сказал Саша, — виновато посмотрев на Лизу.
— А ты, Лиза? — спросила её директриса.
— Так, у меня вроде бы до сегодняшнего дня голоса не было, — ответила Лиза.
— А вот это мы сейчас узнаем, — сказала директриса, — посидите тут немного, я приглашу кое-кого.
Она вышла из кабинета, оставив Лизу с Сашей наедине.
— Саша, раз у меня слух есть, значит я смогу петь?
— Не знаю, Лиза, наверное. Сейчас узнаем, потерпи немного.
Вскоре директриса вернулась с двумя женщинами.
— Саша, познакомься с Еленой Игоревной, — обратилась к нему Элеонора Тихоновна, представляя ему одну из женщин, иди с ней, она тебя послушает, как ты поешь.
Саша вышел за Еленой Игоревной, которая привела его в какое-то небольшое помещение, в котором кроме пианино ничего не было.
— Можешь спеть мне без музыкального сопровождения какую-нибудь песню? На музыкальном языке такое исполнение называется "а капелла".
— Ну, да. Я часто пою, когда один дома и всегда без музыки.
— Спой, я послушаю.
Саша задумался. Петь "Тучи в голубом" профессионалу он опасался, потому что, если эта песня здесь неизвестна, тогда он устанет объясняться, откуда он её знает. И Саша решил исполнить песенку о капитане из кинофильма "Дети капитана Гранта". Тем более, что совсем недавно он исполнял её в гостях у Князевых.
"Жил отважный капитан
Он объездил много стран
.................................
Только смелым покоряются моря!"
— Что ты пела на прослушивании? — спросил Саша Лизу, когда провожал её до дому.
— Песенку про капитана, — ответила Лиза, — а ты?
