Когда закончилась песня я не заметила. Просто поняла, что застыла перед наблюдавшими меня людьми, согнув ноги в коленях и выгнувшись назад, почти касаясь головой нагретой солнцем мостовой.
Так я протанцевала почти до ночи. К концу моего занятия шляпа, которую стащил с меня Алекс, была наполнена деньгами почти на две трети. Это успокаивало, вот только работать за money мне не понравилось. Остался неприятный осадок, что я что-то у кого-то украла. В общем...
— Офигела совсем девка! — поражённо говорил Алекс, глядя, как я раздаю деньги бом... людям без определённого места жительства. — Это же твои, кровно заработанные!
— Я не хочу так, Саш. Можно я буду танцевать, но без денег? Иначе я так и буду отдавать их нуждающимся.
Друг махнул рукой на меня, больную совсем. Ещё и "шизиком" обозвал в придачу. А вот Поля обрадовалась: видите ли, она видела, как несколько людей снимали меня на видео, так что моё "выступление будет и в Инстаграме, и в YouTube, и ещё где-нибудь". Моей внезапной популярности подруга была счастлива.
Последнее не радовало совсем меня. Ну, спросите, надо ли оно мне? Зачем всё это? Катавасия эта? Мне бы, оказывается, поскорей диплом получить, на который я тоже экстерном все экзамены посдаю, всё равно учила древние языки и историю.
Добрая тётя Неля усадила своих гостей на поезд к своему знакомому-филологу, как раз отправлявшемуся с группой в леса тайги Руси. Сначала нас не хотели брать просто категорически, но в конце концов сдались — кто ж не падёт перед убойной красотой Нели?! Я всмотрелась в пейзаж за окном и поудобнее устроилась на своей верхней полке. Вредный Алекс запихнул меня и Полю на верх, сам же устроился с парнями пониже, мол, теперь ваша очередь. Студентки-филологи недовольно окинули взглядом Лаврентьева и посочувствовали нам.
Леса, леса... Зелёные, яркие и такие красивые. Похожие леса есть и в Алмодрае, рядом с дворцом. Так хочется выйти на свежий воздух, материализовать залежавшиеся крылья и полетать в вышине! И чтобы ни одной живой души вокруг!
Я перевернулась на спину и посмотрела на потолок купе. Звук грохочущего по рельсам поезда, который я в детстве принимала за удары молота по железу, успокаивал, я проваливалась в такой долгожданный за последние дни сон. Скоро должны приехать...
...Мы, нагруженные рюкзаками с палатками и провизией, стояли в тихой глуши родной матушки тайги и озирались. Филологи что-то тихо обсуждали, рисуя, кто на чём, векторы движения. Мы попрощались с группой и Кириллом Гавриловичем и пошли своим путём — нам предстояло найти Алатырь.
— Как искать-то будем? — поинтересовалась у меня подруга. — Лично я ничего не знаю об этом камне — ни где лежит, ни как выглядит.
— Раньше считалось, что бел-горюч камень Алатырь лежал на острове Буяне, из него росло Древо Мира. А раз нам сказали искать здесь, то придётся проходить в Лихостенье.
Что такое Лихостенье. Много раз упоминала, но ни разу толком и не объяснила, что такое. Это некая субстанция, находящаяся между двумя Стенами — мёртвых и живых. Я много раз упоминала Призрачную — это Стена живых. Есть ещё Реальная — это Стена мёртвых. Если зайти в Лихостенье и перепутать Стены, можно оказаться заживо похороненным, например, на погосте в Румынии. И поверьте — больше вы оттуда не выберетесь. Лихостенье чем-то похоже на Сумрак из "Дозора", только оно ещё опасней и загадочней. Также через Лихостенье можно найти любые артефакты или интересующие вас предметы. На переход в пространство не нужно тратить магию. Удобно, однако.
Только моя идея Поле не понравилась.
— С ума сошла? Идиотка! — раскричалась Лаврентьева и пристукнула меня по голове. — Я не пойду туда!
М-да, Хранительница, а Стен и Лихостенья боится.
— Не хочешь, не иди.
Я прикоснулась к земле, растущие повсюду папоротники с удовольствием приоткрыли путь через Стену. Шагнула — фигуры друзей разом пропали, я осталась одна.
— Ау-у-у! — крикнула я, и эхо "у" разнеслось далеко-далеко.
В Лихостенье нет ветра, дождя, снега, града и других природных явлений. Моё зрение в этом месте приобрело чёткость и орлиную зоркость. А ещё здесь...
Мне на голову обрушился здоровенный кулак Алекса. Следом за ним подруга ударила под дых.
— Вы никогда не были нежными с ровесниками, — еле-еле выдохнула я, откашливаясь.
— Я тебе сейчас ещё раз врежу! — завизжала Поля. О, совсем с катушек съехала! — Я что сказала? Не пойдём! Меня было плохо слышно?
Определённо нет. Просто по-другому я не справлюсь, Поль!
Лаврентьева смолка, странно всхлипнув. Она же не плакать собирается, нет? Она же хорошая девочка, да? Она же не будет расстраиваться из-за меня, нет? Я же слёз боюсь, да?
Алекс, по-видимому, подумал именно о том же, о чём и я, потому что в следующую секунду схватил сестру за плечи и встряхнул её пару раз. Я выпрямилась, огляделась и вдалеке от себя увидела яркий радужный огонёк. Радостно подпрыгнула и указала на то место:
— Он там, там! Видите? Радужное что-то!
Поля и Алекс сощурили глаза и попытались найти заветный огонёк. Не нашли.
— Веди ты тогда. Он далеко? — спросил Алекс.
Прикинула в уме расстояние.
— Да-а. Далеко. Дня три точно идти, плюс в Лихостенье время течёт по-иному, и расстояние может меняться в зависимости от того, как сильно ты хочешь найти предмет. Увеличивается или уменьшается оно — я не знаю.
— И сколько же тогда времени получается?
Я сморщила нос.
— Десять дней плюс-минус неделя.
— Ско-олько? — Брат и сестра разинули рты. А что вы хотели? Легко ничего не даётся.
Я вытащила из рюкзака метательный кинжал, доставшийся по наследству от Клариссы. Она у нас девочка ветреная, два дня поносит и сразу клянчить новое начнёт. Холодное оружие у неё тем более не задерживается. А кинжальчик этот зря она выкинула — волшебный оказался. Он направление правильное показывает, стоит только слово нужное произнести. Сейчас, конечно, его волшба ни к чему, в этом загадочном месте вся лишняя магия отрезана, но прорубать "окно в Европу" — точно можно.
Наша троица шла в полнейшей тишине, не издавая ни звука. Я — впереди, так что мне приходилось всё мешающее и растениевидное либо срубать, либо перешагивать, либо отодвигать. Поля — за мной, она постоянно смотрела на себя и на близкие к ней предметы, потому как адски боялась пауков и других насекомых. Алекс замыкал шествие, но на разглядывание этого субъекта у меня не было сил. Я и так прекрасно ощущала, что парень не боится идти в Лихостенье, нежели я и Полька.
Троица шла, а огонёк становился всё дальше и дальше. Я остановилась, подозрительно вглядываясь в предмет поиска, и подняла голову. Неба не было, вместо голубой дали открывалась чёрная дыра. Верхушки деревьев тонули в глубине черноты.
"Что, если нам остановиться? — вдруг подумалось мне. — Ведь ничего страшного не случится".
Я одёрнула сама себя. Окружающему пространству доверять нельзя, подведёт. Наверняка, в моей мысли есть что-либо навеянное Лихостеньем. Но пройти спокойно этот участок пространства нам не удалось. Уже через пять шагов сдалась Полина, а через десять — и Алекс. Я с изумлением взирала на своих друзей, усевшихся под деревом, прислонившихся друг к другу и посапывающих.
"Они уснули, — опять начало приставать Лихостенье. — Иди и ты к ним, что стоишь? Там лучше".
Дёрнулась было в ту сторону.
"Так, Илзиэль, — я стала говорить самой себе останавливающие слова, — успокойся. Им ничего не сделают — они всего лишь пришли вместе с тобой и настоящей цели не преследуют. Если уснёшь ты, то провалишься через ту Стену. Тебе же ещё Аттоне прибивать".
Мысль о Шоне придала уверенности в себе. Мотивация — наше всё (и рэкет заодно)! Сон как рукой сняло, да только друзья остались спящими. Я попыталась их разбудить, но ничего не вышло.
"Иди одна", — приказало Лихостенье.
"У меня галлюцинации", — попыталась противостоять я, но не смогла. Неведомой силой меня потянуло прочь от друзей. И как они справятся без меня? Найдут ли меня?
Я ушла. Напевая песенку, пошла дальше, будто бы ничего не случилось.
Ровный бег моей судьбы,
Ночь, печаль и блеск души.
Лунный свет и майский дождь
В небесах.
Долгий век моей звёзды,
Сонный блеск земной росы,
Громкий смех и райский мёд
В небесах.
На заре голоса зовут меня.
На заре голоса зовут меня.
Солнца свет и сердца звук,
Робкий взгляд и сила рук,
Звёздный час моей мечты
В небесах.
Мне вспомнились слова мамы: "Ты, доча, без музыки жить не можешь. Дай волю — сразу петь начнёшь". Сейчас звук собственного срывающегося с нот голоса успокаивал получше валерьянки, которую я тоже тащила с собой. Методично срубая листья, я прочищала себе дорогу не хуже любого охотника. Я стала думать вслух:
— М, я ж тут недавно книгу новую прочитала. Задумка хорошая, эпитетов и метафор, правда, перебахали, зато язык у автора отменный. Посмеяться есть над чем. Надо подумать — вот я вернусь, читать дома нечего. Неужели придётся браться за "Мастера и Маргариту"? Так долго я её в ящик откладывала на чёрный день — ни одну книгу так не откладывала. Видимо, пришёл её черёд.
По щеке хлестнула тонкая ветка, я её практически не заметила. Больно было дико, я застонала и схватилась за стремительно опухшую полоску. На пальцах остались капельки крови, немедленно испарившиеся.
— Интересно, — протянула я, разглядывая розоватое облачко, зависшее в воздухе. — По те стороны Стен такого в природе быть не может, здесь же всё встало с ног на голову. Надо попробовать в Алмодрае или в Империи, вдруг получится.
Я расслышала чей-то отдалённый смех. Ржут боги надо мной, как пить дать. Ничего-ничего, вот я выйду отсюда, тогда посмотрим, кто над кем посмеётся!
Нога увязла в коричневой жидкости.
— Тьфу ты, болото!
Я оглянулась. Вокруг меня было сплошное болото. Нет, вы не поняли — я стояла посреди болота, уже по колено увязая в иле и грязи. Никогда я не ощущала себя настолько грязной.
Отчаянно попыталась схватиться за любой предмет, похожий на опору, но как по заказу все деревья, травы, кустарники и тому подобное пропали.
— Чёрт-те что и сбоку бантик!
Делаем выводы.
Первый: я по-тихому тону.
Второй: по близости нет ничего, за что можно ухватиться.
Третий: магией пользоваться нельзя.
Четвёртый: я всё ещё под влиянием галлюцинаций, иначе я бы не слышала странные звуки то ли только сверху, то ли отовсюду.
Пятый: Вездесущей апатии подчиняться нельзя, но и не устать тут невозможно. Эх, мне бы сейчас пинка в правильную сторону, сразу бы думать начала.
А пока раздумывала, меня стали выталкивать из ила. Кто? Русалок и мавок здесь по теории вероятностей быть не может — не везде эти образцы русского фольклора существовали, в промежуточных пространствах тем более. Штормы или лешие? Да ну, они и за бочку медовухи носа не покажут. Остаётся только одно — те самые галлюцинации помогают. Боги, то есть, но только какие? Имперские? Адрин, собственной персоной?
Как только я подумала о Верховном, так сразу же меня опять топить стали.
— Круговорот насилия в природе! — заверещала я не своим голосом. — Спасайте, люди, убиваю-у-ут! Ой, меня же не услышит никто.
Оглянулась и рыбкой нырнула в болото. Утопленница, так утопленница, главное — не оказаться при обратном переносе через Стену где-нибудь в Америке. Тело удачно укрыла грязная вода, я, ради живого интересу, распахнула глаза и склонила голову набок.
После простых моих движений, вода почему-то стала чище. Магия, наверно, но не моя. Я вообще тут не при чём. Я мимо "крокодил".
Ил стал растворяться, как в кислоте, вся муть ушла мне под ноги, родники пробило. В водоём так резко хлынули холодные потоки, что я от внезапности хватанула ртом жидкость и всплыла, аки воздушный, наполненный гелием, шарик. На берегу меня ждал ма-а-аленький сюрприз.
Симпатичная девушка сидела на пеньке и протягивала мне руку. Её золотистые локоны почти касались чистой воды. Голубые глаза смотрели с той самой добротой, которую частенько называют "сердоболием". Чьей-то жалости мне, конечно, не хватало для полного счастья.
Девушка улыбнулась белоснежной улыбкой, я вспомнила, что не умею плавать.
— Я поддерживаю тебя, — просто сказала она, хватая моя руку и запросто вытаскивая на берег.
"Надо было ОБЖ учить в школе", — подумалось мне.
— Извините, Вы кто? — поднимая голову от земли между безбожными выворачиваниями меня наружу, хрипло спросила я. Откашлялась. — Не думаю, что Вы — маг.
— В какой-то степени я им являюсь, но степень настолько мала, что да, я не маг.
И научиться плавать мне тоже не помешало бы.
— Значит, Вы...
— Об этом мы поговорим позже, — обломали меня. — Итак, Илзиэль, ты ищешь Алатырь. — Девушка констатировала факт, не спрашивала. — Я прекрасно осведомлена, какими свойствами он обладает, но разве тебя не волнует тот кипяток, который ты будешь пить?
Я сморщилась.
— Меня должно это волновать? — вопросом на вопрос ответила я. — Не, на самом деле меня не трогает сие действо. Подумаешь, пищевод и кишечник сожгу — зато появляются эффективная диета и сжигание лишних калорий.
Златовласка рассмеялась, сильно запрокидывая назад голову.
— С фактами не поспоришь. — Она мигом посерьёзнела. — Тебе кто-нибудь говорил о дальнейшей неспособности не только есть, но и говорить? Вижу, нет. Около недели тебе придётся как-то выживать при помощи простейших шприцов и их содержимого, чтобы продержаться и не умереть.
— Предлагаете колоться? — Я сделала брови домиком, прижала руки к груди и паническим голосом прошептала: — Не убивайте меня, о златовласая богиня, я честная девушка, не пью-не курю-не употребляю наркотические и психотропные вещества. Они могут плохо влиять на многие системы организма человека и иметь удушающее, психоактивное и метаболическое токсические воздействия.
Ага, АХОВ и ОХВ я специально подробнее изучала, чтоб потом было чем блеснуть.
Златовласка замахала на меня руками:
— Чур тебя! Какие наркотики? Я говорю о растворённых в воде витаминах! A, B, C, D и других! Это любой целитель знает! А как ими обмануть клетки тела так и вообще первокурсник! Ты что, не училась?
Я смущённо поковыряла пальцем землю. Болеть же мне надо или нет?
— Вы пришли только об этом сказать?
— Нет. Когда узнаешь правду, не бесись, пожалуйста. За это тебя там, — она воздела указующий перст к небу, — не похвалят.
И исчезла.
— Что это было? — сама себе задала вопрос я.
Сон и апатия после "купания" пропали без вести и записки не оставили. Шагов и разговоров я не услышала, от чего стало намного хуже. Неужели, спят? Так долго?
Я недовольно покачала головой, поправила задравшуюся футболку и встала. Эх, а огонёк так и не приблизился. А я-то надеялась, что девушка имеет отношение к нему.
Глава пятнадцатая. "И заискрился бел-горюч камень Алатырь..."
