Школа Сказок

— Предложение, конечно, заманчивое, но вряд ли князю, хоть и младшему, пристало учить детишек. К тому же, одно дело заниматься с одной конкретной ёжкой, и совсем другое с целым классом детей.

Я не спорила, да и смысла не видела. Занимается со мной и на том спасибо. Правда, после алфавита нагрузка пошла двойная. И если с преподавателем грамматики мы изучали общие слова, то с князем занялись "тематическим" изучением.

Вечерами сидя в лаборатории мужчины, я потихоньку запоминала, как будет по альтрелльски колба или мерная ложечка. Пока самые простые и необходимые предметы, но впереди ждало самое сложное — бесчисленные названия рабочего материала, камней, металлов. А еще... трав. Как однажды выяснилось, Кассиан был не только артефактором, но еще и травником.

Это направление открылось совсем недавно — всего лет пять назад. Но за это время мужчина собрал довольно обширную библиотеку, пополняемую еще и собственными экспериментальными записями и наблюдениями. Князь вообще оказался на удивление увлекающимся, с удовольствием проводя время за опытами. И никогда не расстраивался, если что-то не выходило с первого раза.

Я же с большим удовольствием находилась рядом, следя за его действиями и слушая рассказы. Наверное, одинаковая любознательность нас и сблизила. Но время, что мы проводили вместе, всегда проходило незаметно и... тепло.

А после опытов, уже ближе к восьми вечера, мы выходили на ужин, за которым я общалась с Геллианой. Умная не по годам и с живым, общительным характером, она вызывала искреннюю симпатию. И я привязалась... С удовольствием сидела в общей гостиной и листала толстые книги с картинками, слушая пересказы любимых сказок девочки. Кассиан в это время сидел рядом, попивая янтарную жидкость из невысокого бокала и молчал. Я не спрашивала, о чем он думает, а мужчина не спешил делиться. Только загадочно улыбался, слушая наши с Гелей разговоры, да щурился, как довольный котяра.

Хотелось бы сказать, что жизнь наладилась и не подбрасывала никаких сюрпризов, но это была бы откровенная ложь. Сюрпризы были, не всегда приятные, но являющиеся неотъемлемой частью существования. Например, в один из погожих осенних дней, когда листья только-только начали покрываться золотом, Алёна Александровна решила устроить прогулку.

Было это после обеда, когда солнце уже ощутимо прогрело землю, и теперь припекало непокрытые макушки. Трава, еще по-летнему сочная и зеленая, щекотала ноги. Но внимания на это мы не обращали, зачарованные рассказом учительницы. А история её была про жар-птицу.

— Жар-птицы, дивные певчие, являются одними из древнейших существ, населяющих землю. Являясь родственниками фениксов, они олицетворяют собой стихию огня и когда приходит срок, сгорают в очистительном огне, чтобы потом возродиться вновь. Кстати, сгорают они именно осенью, чтобы возвратиться по весне. Перо жар-птицы, как вы уже знаете, способно не только разогнать тьму изначальную, но и служить источником живого огня. Пение дивной может излечить даже тяжелобольных, но такое случается крайне редко. Что еще? Ах да, питаются они молодильными яблоками из сада дриад. Если увидите золотые плоды — не смейте брать! Один кусочек омолаживает сразу на десять лет и не каждое существо способно пережить процесс.

— А как же тогда ими питаются жар-птицы? — полюбопытствовала Радомила.

— Что для птиц, живущих сотни лет, какое-то десятилетие? — улыбнулась женщина, останавливаясь перед живой изгородью. — Так, яблоки не трогаем, перья без перчаток — так же. Увидите живую жар-птицу, дольше десяти секунд не смотрите и ближе десяти шагов не подходите.

— А почему? — это я спросила.

— Зрение — испортите, от близости — обожжетесь. Все запомнили? Тогда идем.

И кустики медленно поползли в разные стороны, открывая нам вид на волшебный сад. Перво-наперво мы наткнулись на деревья с золотыми плодами, которые и оказались молодильными яблочками. Далее рос орешник, на котором так же доспевали золотые орехи. А с другого края сада на нас смотрела Золотая антилопа. В общем, я нисколечко не удивилась бы курятнику с курочкой Рябой.

— Девочки, разбиваемся на пары. Через полчаса встречаемся на этом месте. Корзинки и перчатки для перьев я выдала. Как вернетесь, продолжим лекцию. Идите.

Подхватив корзину, Верея взяла меня за руку и потянула по одной из тропинок, петляющей среди деревьев и скрывающейся в кустах смородины. Тоже золотой, ага. Шли мы медленно, то и дело раздвигая кусты в поиске перьев.

Первое нашла сероглазая подруга, причем, совершенно случайно. Вручив мне корзинку и наказав посторожить, Верея полезла в особенно густой кустарник. А я, между прочим, предупреждала, что три стакана узвара за обедом — к беде. Так нет же, вку-у-усно видите ли. Ну, вот и результат.

И все бы хорошо, но это чудо не посмотрело, куда пристраивается и... в общем, как оказалось, перо действительно обжигает на расстоянии. Повезло, что нам заранее выдали мази от ожогов. Так, на всякий случай, однако пригодилось же!

— Как же ты его не заметила? — спросила я у подруги, все еще скрытой зарослями.

— Оно рядом с золотыми яблоками лежало! — чуть не плача, отозвалась девушка.

— Ты как? — поинтересовалась я, присматриваясь к случайно обнаруженному красному плоду.

— Жить — буду, сидеть — не скоро.

— Совсем плохо? — я сочувственно вздохнула.

— Не столько плохо, сколько обидно, — выбравшись из кустиков, вздохнула Верея.

— Обида наше все... — помимо воли вырвалось у меня.

— Яника...

— Не надо.

— Надо! Еще как надо! Я устала за тобой бегать и выспрашивать, в чем дело!

— Бегать? Спрашивать? А ты ничего не путаешь, подруга? — не хотела язвить, само как-то вышло.

— Не хами, — оборвала Верея, гневно сверкая глазами. — Как к мужикам по ночам сбегать, никого не предупреждая, так ты крутая. А как на вопросы отвечать, так строишь из себя святую невинность. Как будто мы бы осуждать стали!

— А то, что у меня ничего и ни с кем не было, вы даже не рассматривали?! — разозлилась я.

— Только вот меня обманывать не надо, подруга, — передразнила Верея. — Если не забыла, я дочь оборотней. И нюх у меня отменный.

— Значит, пора провериться у врача, потому что он врет!

-Яника...

— Что, Яника? Что? Если ты мне не веришь, это твое дело. А я не обязана перед вами отчитываться. Вы, по сути, мне никто. Как и я вам. Так что давай закончим этот разговор.

— Как пожелаешь, — безразлично пожала плечами одноклассница и пошла дальше по тропинке.

А я? Мне вдруг так горько стало, так обидно. Не потому, что обвинили в непотребстве, а от того, что не поверили. А я... я ведь действительно ни с кем ни-ни. А они...

Слезы навернулись на глаза. И вдруг так захотелось, чтобы обняли, прижали к теплой груди и пожалели. Очень-очень захотелось, до звездочек в глазах. Я даже зажмурилась, чтобы прогнать их. А когда снова открыла глаза, испуганно икнула. Потому что вместо залитого солнцем сада я оказалась в комнате. А если точенее, в спальне. Мужской спальне. И не одна...

Он лежал на кровати, перевернувшись на живот и засунув руки под подушку. Мятая простыня лишь слегка прикрывала обнаженное великолепие, заставляя стыдливо отводить глаза. Но после секундного колебания они снова возвращались к соблазнительному мужскому телу, сияющему под лучами послеобеденного солнца.

Гладкая бронзовая кожа... Две крупные родинки, одна из которых поселилась под лопаткой, а вторая прямо на... ну-у-у, на попе. Упругой такой попе, красивой.

Нервно сглотнув, я зажмурилась и с силой впилась ногтями в ладони. До крови. Сдержать судорожный вздох не удалось и, видимо он разбудил мужчину. Я не видела, скорее почувствовала, как он медленно приподнялся над кроватью, сонно оглядываясь по сторонам.

— Яника? — удивленный, хриплый со сна голос.

— Простите... — прошептала я, не разжимая век.

Легкое дуновение ветерка и теплые пальцы коснулись лица, скользнув от виска по щеке к губам.

— Сон? — наполненный надеждой вопрос.

— Боюсь, что нет. Я... я случайно!

— Да, конечно... Иначе ты бы никогда не оказалась здесь... Со мной. Только по воле случая. Только так...

И снова ветерок, только теперь горячий. Опалив кожу щеки, он на миг замер у уголка губ. Всего мгновение, но этого хватило, чтобы непонятная дрожь прокатилась по телу. Очередной судорожный вздох, и я открыла глаза, чтобы тут же утонуть в расплавном золоте взгляда. Лицо Таламира было близко. Слишком близко для учителя, озадаченного внезапным появлением ученицы в своей спальне. Но вот для мужчины, желающего близости...

— Беги, Яника. Беги так быстро, как только можешь. Иначе случиться непоправимое.

Но я не могла заставить себя даже сдвинуться с места. Страх ли, волнение? Не знаю. Но тело не слушалось, а взгляд мужчины становился все страннее и страшнее.

— Беги! — рыкнул он, и в противовес своим словам вцепился в мои плечи. — Уходи, глупая девчонка! Я и так еле сдерживаюсь... А мне нельзя. Не в этом мире... Не с тобой... Уходи!

— Н-не м-могу, — запинаясь, прошептала я.

— Я помогу, — отчего-то тоже прошептал бард и осторожно разжал один из пальцев.

Затем второй... Четвертый... Когда освободилось одно плечо, он принялся за вторую руку. Там все было сложнее и неохотнее, но в конце концов он справился и, осторожно повернув к себе спиной, подтолкнул к двери.

Первый шаг сделала по инерции. Чуть не упала, но сумела устоять на деревянных ногах. Второй дался легче. А когда до двери осталось совсем немного, меня нагнали. Снова схватили за плечи и прижали к горячему мужскому телу. И кто сказал, что мечты не сбываются? Хотела, чтобы обняли и пожалели? Пожалуйста! Только вот что-то подсказывает, что простыми обниманиями дело не ограничится.

А Таламир, не почувствовав сопротивления с моей стороны, медленно скользнул по рукам и разместил ладони на талии, вызывая нервную дрожь в теле. Или не нервную?

— Я отпущу. Всего пара секунд. Всего короткое мгновение и я отпущу тебя.

Зарывшись носов мне в волосы, он сделал глубокий вдох и застыл. Я тоже застыла, чувствуя, как бешено бьется сердце. У него, у меня. Все так странно, непонятно. Что же происходит с ним? А со мной?

— Уходи... Беги...

И передо мной открылся сияющий портал, сквозь свечение которого проглядывал сад дриад. Благодарить мужчину я не стала. Решительно шагнула вперед, даже не оглядываясь. Чего боялась? Наверное того, что он передумает и не отпустит. А я... а мне страшно.

Вывалившись на тропинку, буквально в объятия Вереи, некоторое время стояла зажмурившись.

— Ты где была? — накинулась на меня девушка, слегка встряхнув.

И все, плотину прорвало. Вцепившись в нее, я заревела. Отчего плакала — сама не могла понять. Только с каждой пролитой слезинкой становилось легче. А подруга, больше ничего не спрашивая, стояла и гладила меня по спине. Кажется, появлялся Кассиан. Пытался узнать, что меня расстроило, но под натиском подруги сдался и исчез, пообещав вернуться вечером и лично забрать меня домой. Потом сбежались другие девочки, тоже с вопросами и обещаниями отомстить обидчику их "младшенькой". Сделали только хуже — я зарыдала по новой. К тому моменту, как появилась учительница, мы отчего-то рыдали все вместе.

В итоге нас усадили прямо на траву, позвали дриад и выпросили у них успокоительное. Хорошее успокоительное, надо признаться, крепленое. С привкусом смородины и ароматом лета.

— Отличная настойка! — икнула рядом Снежа, отпивая прямо из фляжки. — Надо рецепт взять.

— А тебе зачем? — удивилась Голуба. — У вас же на полюсе ничего не растет.

— Во-первых, мы уже многие столетия выращиваем самые лучшие елки. Они знаешь как хорошо на новый год расходятся? А во-вторых, у мамы дома огромный сад. И чего там только не растет!

— Да-а-а, везет тем, у кого мама бывает дома, — вздохнула Злата. — Я свою от силы два раза в год вижу.

— Но она хотя бы есть, — грустно улыбнулась всегда молчаливая Тенья.

И мне так стыдно стало. Обижалась, что девочки не интересуются моими делами, а на деле, что я знаю о них? Что любят на обед? Какая магия дается легче всего и какие предметы любимые? А что их тяготит, чем заняты думы никогда не интересовалась. У-у-у, какая я своло-о-очь.

— Яника, не смей снова реветь! — шмыгнула носом Голуба.

— Великая Хозяйка, только не снова! — это уже Любава. — Где фляжка?

И мне в руки сунули "успокоительное". Хм, после пятого глотка жизнь определенно стала лучше.

После коротких посиделок работа по поиску перьев пошла веселее. А главное, продуктивнее. Уже через двадцать минут почти все корзины были полными, а жар-птицы попадались чуть ли не на каждом дереве. Причем, всегда по двое, ага.

Наша с Верей корзина была самой "пушистой" и яркой. То ли оттого, что больше всех перьев собрали, то ли от того комка пуха, что лежал на дне. А его, между прочим, я нашла!

А было это так. Выползла я из куста смородины, бережно сжимая небольшое сверкающее перышко. Вдруг слышу — курлыкает кто-то. Поднимаю голову и вижу на дереве дивную птицу. Правда, свечение её было совсем тусклым. И с каждым вздохом становилось все тусклее, чтобы в следующее мгновение вспыхнуть ярким пламенем и опасть золотыми пушинками наземь. Осторожно собрав пушинки, положила их в корзину и прикрыла другими перьями, правда сама не поняла, зачем. Вот так вот.

— Молодцы, девочки! Потрудились на славу. Этих перьев хватит на всех учеников нашей школы. И еще останется, чтобы соседям подарить.

— Только не магам! — вредно уточнила Хима. — Не заслужили.

— Антошка заслужил! — не согласилась я.

— Ну да, разве что только он. Но все равно предлагаю проявить женскую солидарность и отдать перья ведьмочкам.

— Я — за!

— Поддерживаю!

Алёне Александровне ничего иного не оставалось, как согласиться с нашим требованием и пообещать отдать перья соседкам. И, довольные ёжки вместе с честно собранными перышками отправились в общежитие — отдыхать.

* * *

— Яника, это что? — поинтересовалась Верея, вынимая из корзинки сияющий шарик из пуха.

— Я в саду нашла и не смогла оставить. Зря, да?

— Почему сразу зря? Очень даже не зря! Посмотри, как горит. Красота! И светильник включать не надо.

— Может, тогда прямо на столе оставим? В вазочку положим и пусть лежит, светит.

— Согласна.

Так и поступили. Достали из шкафа стеклянную вазу для конфет, натерли до зеркального блеска, и положили в нее шарик. Такое маленькое домашнее солнышко. Посмотришь на него, и сразу настроение улучшается, и улыбаться тянет.

— Можно его потом в общую гостиную отнести, — предложила я.

— Так и сделаем. Пусть все любуются. А сейчас пошли переодеваться и на полдник. Что-то я за всеми этими переживаниями проголодалась.

— Идем. Только поставь вазочку ближе к печке.

— Зачем? — удивилась Верея.

— Не знаю, но что-то подсказывает, что надо.

Выспрашивать, что да как, подруга не стала. Переставила шарик на шесток и утащила меня в комнату, а потом и на полдник. Проходил он весело и вкусно. Особенно по душе пришлись домашние лепешки с медом, родом из страны орков.