— И всё-таки это очень рискованно — оставаться молодому течному омеге в одной комнате с альфой. — Аксель продолжал хмуриться. — Альфы настолько подчинены инстинктам, что порой совершенно теряют голову, даже если в обычном состоянии они умны, выдержаны и рассудительны.
— Поверьте мне, Аксель, я не хочу причинять Маку вреда, — вздохнул Аарон, с тревогой наблюдая за Фростом. Похоже, что начинается предтечка — она часто сопровождается потерей или сильным снижением аппетита. Организм омеги готовится к возможному спариванию и переходит на иной режим функционирования. У недозрелых подростков подобная проблема случается очень редко, а вот у омег, уже способных к зачатию, вынашиванию и рождению детей, — достаточно часто. Особенно, если они ведут активную сексуальную жизнь между течками. — Да и не в том я сейчас состоянии, чтобы что-то делать. Во-первых, нога, во-вторых, у меня было сотрясение мозга, и до сих пор периодически голова даёт о себе знать.
— И всё-таки я считаю, что это неблагоразумно, — поджал сморщенные губы старик.
— Я знаю о риске и готов к нему. — Мак кое-как доел свою порцию и отодвинул тарелку, принимаясь за чай. — Я уверен — господин Аарон для меня неопасен.
— Что ж, сынок, моё дело предупредить, — вздохнул Аксель. — Решай сам, как быть, но помни — последствия необдуманных шагов могут быть самыми тяжёлыми.
— Из собственного опыта? — сочувственно уточнил Мак.
— Очень болезненного опыта. — И пастух коснулся своей морщинистой шеи, на которой белела старая метка.
Когда хозяева ушли спать в овчарню, Мак начал готовиться ко сну. Он и так держался из последних сил.
— Мак, зачем ты так надрываешься? — не выдержал Аарон. — Ты себе здоровье загубишь! Тебе и так на тренировках нелегко приходится...
— Не беспокойтесь за меня так, сэр, — усмехнулся омега, поправляя простынь и взбивая подушки. — Мы, деревенские, ребята крепкие и выносливые. Вы когда-нибудь бывали в деревне?
— Нет...
— А я там вырос. Поверьте, жизнь в деревне — это отличная закалка и тренировка. Давайте я помогу вам лечь.
— Сначала проводи меня до уборной, пожалуйста.
Мак уже вполне привычно подпёр его плечом и повёл в указанную сторону. Сам расстегнул штаны на альфе... Аарон, чувствуя, как огрубевшие от обращения со спортивными снарядами и оружием пальцы вновь касаются его тут же начавшего крепнуть пениса в районе узла, с шумом вдохнул.
— Прости... Я сдержусь, не волнуйся...
— Я вам доверяю, сэр. Мне отвернуться?
Эти слова произносились каждый раз, как Мак выводил его в туалет. Справив нужду, Аарон попытался на этот раз оправиться и застегнуться сам, но пошатнулся и ухватился за стену одной рукой, второй обвив талию омеги. Переоценил себя.
— Вы ещё нездоровы, сэр, — мягко укорил его Мак. — Я сам.
— Спасибо...
Вернувшись в комнату, Мак помог альфе устроиться на постели поудобнее, чтобы не повредить сломанную ногу, укутал его покрывалом и осторожно пристроился рядом.
— Мак... у тебя же предтечка начинается... — Аарон попытался отодвинуться и упёрся в стенку, обитую войлоком, покрытым лоскутной мозаикой — Тони шил сам. — Может, я как-нибудь на полу устроюсь?
— Нет, сэр, вам нужна нормальная постель, а места тут вполне хватит на двоих. Ни о чём не волнуйтесь. До первой вспышки ещё много времени.
— Мак... у тебя же прокладок с собой нет... Что во время очистки делать будешь?
— Придумаю что-нибудь. Мы, деревенские, ребята смекалистые. — Омега вытянулся на постели, перевернувшись на спину. Устало расслабился и прикрыл глаза. Он чему-то улыбался. — Да и прокладки я впервые увидел, когда приехал в военное поступать.
— А как дома справлялся?
— Подкладывал сложенные тряпки, которые потом стирались. Главное — менять вовремя. У нас в деревне никогда ничего не пропадает.
— А где находится твоя деревня?
— В восточной провинции Дагмара на берегу реки Ось. Называется Радонга. Там березняк неподалёку... Красота, тишина... — В голосе омеги явственно зазвучало восхищение. — А после дождя только успевай грибы домой таскать. А рыбалка у нас там какая! Бывало, встанешь спозаранку, приготовишь снасть, сядешь на бережку и сидишь. Светает, тишина вокруг, рыба в речке плещется... А потом солнце вставать начинает. У горизонта сначала голубеет до прозрачности, потом розовеет, а потом как золото растекается. Как выглянет первый лучик, как ударит по глазам!.. — Мак прищёлкнул языком. Аарон слушал, как заворожённый. — У нас просто сказочные восходы и закаты. В городах таких не бывает... а в степи бывают. Уж я-то знаю — всегда просыпался на рассвете, когда учился, и выбирался на крышу, чтобы посмотреть.
Мак и впрямь вставал очень рано. Значит, привык ещё на своей родине.
— Вижу, ты очень любишь свою деревню.
— Очень люблю.
— А почему тогда там не остался?
— Отчим настоял, чтобы я продолжил учиться. — Улыбка Мака чуть померкла. — Он у меня ничего, хоть и себе на уме, как любой нормальный бета. Заботился обо мне наравне с моим сводным братом. Никогда никого из нас не выделял особо.
— А чем он занимается?
— У него частный детский сад со школой для наших и соседей из двух ближайших сёл — до областной слишком далеко, и нас туда только на годовые экзамены возили. Он и мой папа занимаются с ребятишками — учат грамоте до того, как они в старшие классы при каком-нибудь интернате пойдут. Заранее приучают к мысли, что придётся когда-нибудь самостоятельно на ноги становиться.
— Как и тебя?
— Да, как и меня. Его все уважают.
— А твой кровный отец? Он кто?
— Не знаю и знать не хочу, — несколько резковато ответил Мак. — Этот негодяй попросту соблазнил моего папу, а потом, когда узнал, что я скоро появлюсь, вильнул хвостом и был таков. Какой-то хлыщ городской. Если бы не Урчин, то папа бы, наверно, избавился от меня.
— Как... избавился? — Аарон похолодел.
— Очень просто. Есть у нас в лесу одна травка... Делаешь крепкую настойку, пьёшь первую неделю после течки, и всё само вылетает. Но отчим не дал папе меня убить. Когда эта сволочь бросила папу, то Урчин предложил выйти за него замуж. Спас меня, хотя и не обязан был это делать. — Мак снова смягчился. — Живут хорошо. Без любви, но зато уважают друг друга. Достойный человек.
— А ты... о замужестве подумать не хочешь? — осторожно спросил альфа.
— Не, не в ближайшем будущем точно. — Мак подложил согнутую руку под голову, и Аарон едва не поплыл от его дивного аромата. — Сначала надо своё жильё завести, укорениться на работе, деньжат подкопить, чтоб в декрете палец не сосать... или просто найти достойного мужа, который не станет гнобить, унижать и попрекать куском. Такие у нас в деревне тоже есть, и я так не хочу. Скорее всего, если и рожу, то для себя. Не хочу, чтобы кто-то считал меня своей собственностью. Я сам себе хозяин и хочу им остаться.
— А если как раз такой найдётся? Согласишься за него выйти?
— И где такие водятся? — презрительно фыркнул Мак. — Вы меня простите за откровенность, сэр, но я ещё ни разу таких не видел. Даже мой отчим папе постоянно что-то запрещает, а он бета. Про вашего брата и говорить нечего — стоит только поставить метку, как вас начинает заносить.
— Не все альфы одинаковые, поверь. Есть и приличные.
— Может, и есть, но что-то я таких не встречал, чтобы давали омеге полную волю. Нас же считают истериками безмозглыми, которым нужен постоянный контроль... Всё, доброй ночи, сэр.
Мак повернулся к альфе спиной и затих. Аарон долго смотрел на его спину и растерянно обдумывал их разговор. Что-то Мак сегодня расслабился и разоткровенничался, пока они о возможном замужестве не заговорили... Может, это из-за того, что они остались один на один, и Мак решил чуть сократить дистанцию? Раз уж они оказались в такой ситуации, то надо доверять товарищу, чтобы выжить самому и ему помочь.
И всё-таки, почему Мак так печётся о нём? Он мог запросто уйти сам, но остался. Почему?
Аарона разбудил аппетитный запах готовящейся еды. Мак уже встал, умылся и возился у плиты.
— Доброе утро, сэр, — сдержанно поприветствовал он своего командира. — Как сегодня себя чувствуете? Хорошо спалось?
— Твоими молитвами, неплохо. И голова уже так не болит. — Аарон попытался сесть самостоятельно, и ему это удалось. Головокружение и впрямь было не таким сильным, как и головная боль. Если бы не нога, бесполезной колодой сковывающая свободу движений... В нос тут же ударил пьянящий аромат Фроста. Совсем скоро начнётся. Что Мак собирается делать? Альфа огляделся и увидел на полу под самым окном расстеленный тулуп, на котором лежало аккуратно сложенное лоскутное покрывало. — Мак, что это?
— Где? — обернулся омега.
— Вон там, на полу.
— А... Это я себе приготовил. До вспышки осталось около трёх часов...
— Как три? — вздрогнул Аарон и бросил взгляд на маленькое окно, за которым веселился полдень и в отдалении блеяли овцы. — Это сколько я проспал?
— Столько, сколько нужно. Вы совсем измотали себя в последние дни, сэр, а тут ещё и раны. Вам нужен нормальный отдых, чтобы побыстрее выздороветь. Аксель молоко принёс для ваших костей. Обязательно выпейте его, сэр.
— А ты завтракал?
— Я не хочу есть. Чаю только выпил.
— А... чувствуешь себя как? У Диего температура...
— У меня температура была только в первый год созревания, сэр. Я привычный, не беспокойтесь вы так. Мне как-то даже пришлось переламываться на полу землянки в лесу. Я вполне готов ко всем неожиданностям. — Мак отложил ложку и повернулся к командиру. — Сэр, вы всегда такой заботливый? Впервые вижу альфу, который так тревожится о том, как омега будет переживать течку.
— Мог бы это понять ещё тогда, когда я попросил присмотреть за Диего, — проворчал Аарон, осторожно спуская больную ногу вниз. — А ведь кажешься сообразительным...
— Так ведь Диего живёт с вами в одной квартире, а я так... один из бойцов... — растерялся Мак.
— Ты не "так", — отрезал Аарон. — Ты мой подчинённый. Я несу ответственность не только за твоё поведение и службу, но и за твоё здоровье. И ты у меня один остался. Свой, проверенный, надёжный.
— И всё же не стоит так за меня беспокоиться, сэр, — нахмурился омега. — Я вполне в состоянии позаботиться о себе сам.
— Я это знаю, Мак. Но я так же знаю, что течка — самый сложный и опасный период для омег. Я достаточно книг на эту тему прочитал в своё время.
— А почему вы их читать начали? — полюбопытствовал Мак, склонив голову набок. И это выглядело так... мило...
— Это всё мой старший брат Дигори, — помрачнел Аарон. — Он мне как-то сказал, что омеги рожают через задницу, а потом показал по учебнику, как это происходит. Я был в шоке, поскольку был в хороших отношениях с нашим денщиком Бэзилом и не ожидал такое услышать. Потом кое-как это переварил и начал искать в школьной библиотеке книги про омег, их анатомию и физиологию. Нашёл всего один справочник. Там много было про течки, перестройку организма, выброс в кровь гормонов, про зачатие и сами роды... Я не знаю, как этот справочник вообще попал в библиотеку закрытой школы для альф, библиотекарь Оскар сам был в шоке... В общем, я знаю достаточно. И я намерен проследить, чтобы во время течки и очистки ты не подхватил инфекцию, не переохладился и всё такое. Ты мне здоровый нужен.
— Зачем?
— Затем. У тебя там всё готово?
— Да вроде да... — Мак бросил взгляд на сковороду.
— Тогда снимай с плиты и помоги дойти до уборной. Только теперь я всё буду делать сам. Просто подождёшь за дверью.
— Хорошо, сэр.
После обеда Мак начал проверять повязки, время от времени косясь на пах командира и осторожно подёргивая ноздрями. При этом он сосредоточенно о чём-то думал.
— Мак... Может, на время вспышки выведешь меня наружу? — предложил Аарон.
— Вам нужен отдых, сэр. Как только я закончу, ложитесь и отдыхайте. Набирайтесь сил. Аксель и Тони просто не смогут вас потом привести обратно, а я буду не в состоянии довольно долго. К тому же меня беспокоит погода.
— Погода? По-моему, с ней всё в порядке.
— Она скоро начнёт меняться. Птицы начали летать ниже, а это один из признаков, что в воздухе растёт влажность — насекомых прибивает к земле, где суше. Будет большой дождь, если не самая настоящая буря. Ветер то и дело меняет направление, из-за чего трудно сказать точно, когда разгуляется. У вас голова сильно болит?
— Ничего, терпимо. При чём тут?..
— Перепады кровяного давления после сотрясения мозга нередко сопровождаются повышенной чувствительностью к перемене атмосферного давления. Если вы рухнете снаружи, то вам может поплохеть. Да и чем меньше вы будете шастать туда-сюда и перенапрягаться, тем меньше будете нервничать, а это вредно для людей, переживших сотрясение...
— Можно подумать, что во время твоей вспышки я не буду дёргаться! Во время сексуального возбуждения тоже поднимается кровяное давление... а я впервые останусь наедине с течным омегой! — соврал альфа.
— А разве вы никогда не спаривались с течными? — удивился Мак.
— Никогда. Я к тому времени уже знал достаточно, уважал омег за их предназначение и не хотел доставлять им лишних проблем. Даже когда снимал шлюх на точке, никогда не брал течных, хотя на них скидку давали и презервативы бесплатно.
— А Френсис?
— Я никогда не трогал его во время течки. И перед последним боем мы с ним договорились, что с детьми подождём.
— Почему?
— Во-первых, дел было полно, а, во-вторых, было ещё одно обстоятельство... но о нём я сейчас говорить не настроен... Мак? Мак, что с тобой?
У омеги затряслись руки и начали подгибаться колени. Аарон учуял, что концентрация омежьих феромонов в воздухе начала расти. Иво Милосердный, началось!
— Мак... — прохрипел альфа, чувствуя, как его охватывает неудержимое желание, а в штанах становится тесно. — Отойди... я боюсь, что не сдержусь...
— Я... ещё не закончил, сэр... ещё немного... Потом помогу вам лечь...
— Мак, ты рискуешь!
— Я успею. Вы вполне способны держать себя в руках, я верю. Потерпите ещё чуть-чуть.
Торопливо закончив перевязку, омега помог Аарону лечь и крупно вздрогнул, когда тот вцепился в его плечо. Дыхание Фроста участилось, зрачки начали пульсировать, а ноздри — раздуваться, вбирая запах альфы. И он... не морщился от отвращения.
— Мак... отойди... пожалуйста...
Мак отпрянул... но с явной неохотой. На подгибающихся ногах омега доковылял до приготовленного места и начал торопливо раздеваться, отшвыривая одежду в сторону и бросая косые взгляды в сторону своего командира. Когда на нём осталось только бельё, Мак рухнул на расстеленный тулуп, как подкошенный, и приглушённо застонал.
Вспышка настигла его раньше ожидаемого. Вероятно, из-за перегрузок последних дней.
Аарон видел, как переламывается Диего, но наблюдать, как мучается Мак, было во сто раз хуже. Омега метался, стонал сквозь стиснутые зубы, то сжимался в узел, то вытягивался во весь рост. Его руки то и дело тянулись к ягодицам, чтобы хоть немного унять нарастающий зуд в анусе, но каждый раз отдёргивались. Аарона дико тянуло к парню, кровь и мозг будоражили древние инстинкты, но альфа знал, что сейчас трогать Мака нельзя. Он дал себе слово — не брать его без согласия. Это только первая вспышка, уговаривал себя альфа, на последующих выброс феромонов будет ещё сильнее, это вполне можно выдержать... Нельзя трогать Мака без его согласия... В глазах темнело от желания, член буквально рвался на волю, требуя срочного знакомства с узкой омежьей попкой, истекающей густой смазкой, узел разбухал и уже начал болезненно ныть. С глухим стоном альфа расстегнул штаны, сжал свой член, задрал майку и тут же излился себе на живот. Раз... другой... третий...
