Квантунская рапсодия

— Господа офицеры и адмиралы. Мною получен приказ императора, предписывающий эскадре покинуть Порт-Артур и идти во Владивосток, — эти слова адмирала были встречены разрозненным гулом голосов собравшихся офицеров. Некоторые из моряков откровенно радовались, что покидают Артур, который с начала осады стал казаться им опасной ловушкой для кораблей эскадры. Другие были не согласны с ними, имея перед своими глазами удачный союз армии и флота в борьбе с врагом. Однако несмотря на эти разногласия, все они были готовы драться с противником в предстоящем походе не жалея живота своего.

— Выполняя волю императора, я решил завтра вывести в море, оставив в крепости канонерки, вспомогательные крейсера и часть миноносцев, не готовых к походу. Государь не ограничил меня в сроках оставлении Артура, и можно было бы ожидать возвращения миноносцев в строй, однако время не ждет. Как показал наш последний поход, у противника сейчас в строю только три броненосца против шести наших. Того, несомненно, попытается усилить свой броненосный отряд за счет своих броненосных крейсеров, но полностью оголить Цусимский пролив он вряд ли рискнет. Поэтому в предстоящем бою у нас будет определенное огневое преимущество, но это не значит, что бой будет легким.

Все действия нашей эскадры по большому счету не являются секретом для японцев, и они наверняка окажут нам самое ожесточенное сопротивление. Я хочу, чтобы вы донесли до экипажей своих кораблей, что завтра им предстоит серьезное испытание, в котором все будет зависеть только от их храбрости, мужества и мастерства. Пусть не удивляются, если завтра увидят перед собой весь японский флот. Да, враг превосходит нас числом, но мы уже ранее били его своим умением, побьем и на этот раз.

Особое внимание, прошу уделить господам офицерам, с поведение которых в бою берут пример все нижние чины. Передайте им мои слова. Все мы носим мундир и числимся флотскими офицерами, и завтра каждому из нас предстоит оплатить Отечеству по своему векселю. Если кто-то болен, я согласен принять его рапорт о списании с корабля и переходе на берег — молвил адмирал, но таких желающих не оказалось и все моряки, разъехались по своим кораблям.

Траление фарватера прибрежных вод от японских гостинцев проходило всю ночь, но не в сторону бухты Тахе, привычного маршрута эскадры, а по направлению к массивам Ляотишана. Благодаря этому, с первыми лучами солнца эскадра стала вытягиваться на внешний рейд.

Первым двигался 'Цесаревич' со стоявшим у бортовых поручней адмиралом Макаровым. Медленно и неторопливо проплывала громада броненосца мимо изготовившихся к походу кораблей, и с палубы каждого из них неслось могучее 'Ура!'.

Вслед за флагманом двинулись 'Ретвизан', 'Победа', 'Пересвет', 'Полтава', 'Севастополь' и 'Баян'. Младшим флагманом эскадры, вместо пребывавшего в жестокой меланхолии Витгефта, Макаров назначил контр-адмирала Ухтомского, чей флаг украшал мачту 'Пересвета'.

Быстро и без задержки, русские броненосцы вышли на внешний рейд и со скоростью семь узлов двинулись по направлению к мысу Ляотишана, выстраиваясь по ходу движения в походную колонну. Вскоре их обогнали крейсера во главе с 'Аскольдом' идущего под вымпелом контр-адмирала Рейценштейна. Следуя в кильватере за своим флагманом, 'Паллада', 'Диана' и 'Новик' расположились справа от колонны броненосцев. Слева, их прикрывал отряд миноносцев, состоявший из восьми кораблей, под командованием капитана 2 ранга Коломийца. Резво и решительно вспенивали они морскую синь моря, но в их составе не было быстроходного 'Лейтенанта Буракова'. Под покровом ночи покинул он крепость, отправившись в Чифу, с известием для наместника о выходе эскадры в поход.

Солнце уже поднялось в небо, когда эскадра завершила все свои перестроения. На 'Цесаревиче' кораблям противоминного отряда взвился сигнал 'Бог в помощь! Прощайте!' и еще минуту назад, бывшая единым целым эскадра, разделилась. Большая её часть устремилась в прорыв, держа курс на юго-восток. Малый остаток кораблей, возвращался в крепость, с которой отныне была связана их судьба.

Как и предполагал адмирал Макаров, враг уже ждал выхода русские корабли. Едва успели скрыться из вида вершины Ляотишана, а впереди по курсу эскадры уже показались дымы вражеских кораблей. Это были отряд легких крейсеров во главе с 'Кассаги' под флагом контр-адмирала Дэва, прозванных русскими моряками 'собачками'. Согласно полученной диспозиции, он на всякий случай дежурил вблизи Ляотишана, тогда как главные силы флота под командованием адмирала Того, ожидали появление русских кораблей в бухте Тахе.

Ожидая, что вблизи крепости могут дежурить японские разведчики, перед выходом эскадры адмирал попросил, чтобы радиотелеграфы Золотой горе и Ляотишана непрерывно работали, создавая сильные помехи в эфире. Такие же помехи создавали и сами корабли русской эскадры, от чего, командующий японским флотом получил извести о выходе противника с определенным запозданием.

Впрочем, эта задержка была в какой-то мере компенсирована быстротой японских кораблей. Едва только на флагмане взвился сигнал о выступлении, как многочисленная армада кораблей, без всякой задержки устремилась на перехват противника. Пары в котлах были разведены, а перестроения были выполнены японцами столь быстро и безукоризненно, что присутствующий на борту 'Микасы' в качестве гостя, английский офицер с восторгом отозвался о них.

— Ваши моряки, мало, чем уступают в своем мастерстве британскими морякам, сэр — похвалил подчиненных Того, командор Бэйли. По заданию Адмиралтейства, с самого начала войны, он сопровождал командующего флотом, во всех его походах. Японец внимательно прислушивался к словам своего союзника и часто внимал его советам.

— Благодарю вас, сэр, за добрые слова в отношении наших моряков. Очень надеюсь, что сегодня вы останетесь довольным, не только их выучкой построения, но и боевым мастерством — молвил в ответ адмирал, обменявшись вежливыми улыбками с англичанином.

— 'Я действительно буду несказанно рад, если эти макаки окажутся достойными учениками наших канониров и пустят на дно, хотя бы половину кораблей адмирала Макарова. Ведь именно для этого, мы и построили им столь прекрасные корабли в ущерб собственному флоту' — подумал про себя мистер Бэйли, глядя любящим взглядом на японские броненосцы, идущих в кильватере 'Микасы'. — 'Очень надеюсь, что деньги британских налогоплательщиков потраченных для кровопускания русскому медведю, не пропадут даром'.

С этими мыслями командора Бэйли было трудно не согласиться. Идущие под флагом Того броненосцы 'Микаса', 'Асахи', 'Фудзи', вместе с броненосными крейсерами 'Кассуга', 'Ниссин', 'Якумо' и 'Асама' в большинстве своем были построены в Англии, на деньги лондонских банков. Большинство японских офицеров прошло обучение на кораблях британского флота, а британские инструктора помогали морякам императора освоить современную технику. Британские уши в этой войне были повсюду, даже решение русского императора о переводе артурской эскадры во Владивосток, японцы узнали от англичан.

Ожидая грядущий прорыв русской эскадры, Того стянул к Артуру все свои силы. Так к своему броненосному отряду и 3-у отряду крейсеров контр-адмирала Дэва, были добавлены 5-й и 6-й отряды крейсеров контр-адмиралов Ямода и Тога, усиленные старым броненосцем береговой обороны 'Чин-Иен' вооруженного двенадцатидюймовыми крупповскими орудиями. Адмирал был не прочь задействовать в предстоящей битве и 'Фусо', второй броненосец береговой обороны, но из-за аварии двух паровых котлов, корабль остался в Сасебо.

Пытаясь угадать направление прорыва русских кораблей, Того сосредоточил главные силы своей броненосной армады в бухте Тахе, но шаблонное мышление вновь вышло боком адмиралу. Макаров направил свою эскадру в ином направлении умело, избежав невыгодного для себя столкновения с противником имевшего численное превосходство, и заставив его догонять себя.

С самого начала похода, Степан Осипович находился на переднем мостике 'Цесаревича', внимательно следя за движением главных кораблей своей эскадры, броненосцев. Удачно разыграв дебют, он собирался завершить в свою пользу и эндшпиль, но для этого флотоводцу нужна была скорость. Задав после перестроения в походную колонну скорость движения эскадры в 10 узлов, он с тревогой ожидал сигналов о возникшей поломке машин, привычной болезни русской эскадры, но к огромной радости адмирала таких сигналов не было. Тщательно проверенные механиками перед выходом в поход корабельные машины, не давали сбоев работы.

— Запросите 'Севастополь' о состоянии его переборок — приказал Макаров сигнальщикам, опасаясь за качество скорого ремонта броненосца, однако ответ Эссена успокоил его. Николай Оттович подтвердил надежность наложенных на пробоину заплаток, и обрадованный Макаров приказал увеличить скорость движения эскадры до 13 узлов.

— Хорошо идем, Ваше высокопревосходительство, так и до пятнадцати узлов не далеко — обратился к Макарову стоявший на мостике Матусевич, глядя, как уверено, рассекают серые гребни волн тяжелые тела броненосцев. Перед выходом эскадры адмирал спросил о той скорости, которую будут способны развить паровые котлы броненосцев в бою и капитаны кораблей в один голос заявили о 15 узлах.

— Дай Бог, дойдем и до пятнадцати узлов, однако не стоит надеяться, что нам удастся без боя прорваться из Артура, Николай Александрович. Переиграть японцев в скорости, с нашим старичкам 'Полтаве' и 'Севастополю' нам не удастся — холодно молвил Макаров и словно в подтверждении его слов, к северу от эскадры многочисленные дымы. Имея преимущество в скорости, японский флот неумолимо нагонял русскую эскадру.

— Ну, вот и гости пожаловали — произнес Матусевич, с охотничьим интересом рассматривая колонну вражеских броненосцев — Да там весь цвет японского флота, только 'Сикисимы' не хватает для полного счета.

— Что же, мы свой ход сделали, теперь ответный ход за ними. Что будут выписывать палочку над Т? — предположил Макаров, подразумевая охват головы колонны плотным огнем, однако ошибся. Первыми боевые действия против русской эскадры начали миноносцы. Обогнав идущие кильватерным строем броненосцы, они стали двигаться впереди, прямо по их курсу.

— Никак мой 'друг' Того, готовит нам пакость — бросил Макаров прижав к глазам бинокль. Прошло некоторое время, и адмирал воскликнул. — Наверняка ставят мины у нас на пути! Передайте на эскадру, прямо по курсу мины. Принять 4 румба вправо! 'Новику' обеспечить безопасный проход эскадры.

— Да, видимо Того не слишком уверен в своих силах, если не брезгует подобным способом сократить число наших броненосцев — сказал Матусевич, но адмирал не согласился с ним.

— Он умело использует миноносцы в борьбе с нами, Николай Александрович. Я бы сам так непременно поступил бы. А насколько уверен он в своих силах, скоро увидим.

Опасение адмирала Макарова относительно стоящих на пути эскадры мин не были напрасны. Подошедший к подозрительному месту 'Новик' обнаружил целую минную банку и стал яростно семафорить, предупреждая идущие следом за флагманом корабли об опасности.

— Русские отвернули со своего курса, господин адмирал — доложил капитан 'Микасы' стоявшему на мостике Того и был удостоен короткого кивка. Адмирал и сам видел, что противник разгадал его маневр с миноносцами и, изменив курс, обходит опасное место.

Ответный ход с минами не удался, и теперь предстояло принять решение о вводе в бой главные силы флота. По всем канонам боевого искусства предстояло совершить сближение с противником и массированным ударом артиллерии уничтожить сначала его флагман, а затем добить лишенные управления корабли. Семь броненосных кораблей позволяли японскому адмиралу сделать это, однако он не торопился воплощать теорию в практику, идя параллельным курсом шести русским броненосцам.

Того ещё раз окинул взором строй кораблей противника и, опустив бинокль, приказал почтительно стоящему за спиной капитану 'Микасы'.

— Поднять сигнал, приготовиться к повороту на 16 румбов и начать сближение с концевыми кораблями эскадры противника — адмирал сделал паузу, а затем обратился к Бэйли, учтиво поясняя британцу свой план — Цель атаки, русские крейсера. Нападя на них, мы не только сократим число кораблей противника, но и полностью отрежем ему обратный путь в крепость. Я не хочу отпускать противника, чьи корабли я так долго вытягивал для боя.

— Отличная идея, сэр. Я бы не мог предложить лучшего — степенно похвалил командор своего собеседника. — Лишившись крейсеров, эскадра Макарова будет полностью беззащитна перед огнем вашего флота, несмотря на все калибры своих броненосцев.

Того с Бейли вновь обменялись понимающими взглядами знатоков, коим одним была доступна истина стратегии боя, а тем временем японские броненосцы пришли в движение, выполняя поворот все вдруг. Завершив свое перестроение, они стали сближаться с концевыми кораблями противника, быстро сократив расстояние между собой до 30 кабельтовых. Головным шел крейсер 'Ниссин'.

Это был очень опасный момент боя. Проходя 'под хвостом' русских броненосцев, японцы были вне досягаемости их кормовых пушек, тогда как сами могли свободно вести огонь по крейсерам Рейценштейна. В одно мгновение вся страшная сила броненосного отряда японцев обрушилась на легкие крейсера русских, грозя смести их с поверхности моря подобно пушинке.

Ещё минуту назад, спокойное и приветливое синее море вблизи русских крейсеров, буквально вскипело от многочисленных разрывов вражеских снарядов. Один за другим, с оглушительным грохотом исторгали орудийные башни японцев свои смертоносные залпы, подобно огромному автомату, стремившемуся соперничать своей скоростью со скоростью швейной машинки. С пронзительным свистом и завыванием уходили огромные снаряды в синее небо, чтобы потом разорваться яркой вспышкой огня и черным облаком дыма, поднять высокий столб белой воды и на мгновение явить потрясенным зрителям картину первозданного хаоса.

Наблюдая за столь причудливым танцем огня, дыма и воды, командор Бейли не смог удержаться от нового комплимента в адрес японских моряков.

— Я вижу, сэр, что ученики явно превзошли своих учителей, и скоро комендоры Его Величества будут учиться у комендоров микадо!

— Усиление скорости выстрела орудия производится по специальной методе, разработанной вашим покорным слугой. Она позволяет комендорам максимально сконцентрироваться на исполнении своего долга, позабыв все остальные чувства и мысли — скромно молвил адмирал, не выдав ни единым взглядом или жестом появившееся в его душе чувство гордости.

Однако сказанные комплименты британца оказались несколько преждевременными. Быстрая стрельба плохо сочеталась с её результативностью. Стена огня, дыма, воды и стали, несколько минут с неослабиваемой силой бушевала вокруг русских кораблей, но результат обстрела был минимален. Так на 'Аскольде' снарядом была пробита передняя труба, 'Паллада' лишилась своего катера с правого борта, и на 'Диане' все шлюпки и палубные надстройки были жестоко иссечены осколками многочисленных разрывов.