Запретный ключ

— До свидания, — стараясь удержать на лице вежливую улыбку, попрощалась я.

А когда за женщинами закрылась дверь и со мной осталась лишь одна служанка, принесшая "благую весть", не сдержала облегченного вздоха.

Девушка понятливо улыбнулась, но промолчала. Просто помогла собраться, и быстро, профессионально уложила волосы, так что к ужину я вышла уже настоящей леди с высокой прической и в изумрудном пышном платье. Вот только Ровал на мое преображение не обратил ровным счетом никакого внимания. Собранный и холодный, он думал о чем-то своем, а если и бросал взгляды в мою сторону, то какие-то колючие и напряженные. Спрашивается, и что я ему сделала?

Сердце кольнула обида, но я волевым усилием отогнала от себя эту неуместную эмоцию и сосредоточилась на еде. Благо, ужин, как и обед, оказался великолепен. И вроде на гарнир — обычный картофель с мясным рагу. Но тонкие ломтики столь аккуратно порезаны и равномерно обжарены, а кусочки мяса заправлены каким-то пикантным соусом, что когда ты кладешь их в рот, понимаешь: вот он — верх кулинарного искусства! А какой потрясающе нежный и вкусный оказался десерт!

"Хоть от чего-то в этой жизни еще осталась возможность получить удовольствие, и на том спасибо", — отправляя в рот последнюю ложечку лакомства, мысленно резюмировала я.

Но все хорошее, рано или поздно, заканчивается, так что сразу же по завершении безмолвной трапезы Ровал отдал мне приказ вернуться в выделенную комнату. Сам же, не прощаясь, направился к выходу.

Дождавшись, когда за разноглазым закроется дверь, я быстро подхватила авокадо, которое еще днем оставляла на подоконнике, и направилась к себе.

По коридору шла не торопясь, довольная своим одиночеством. В кои-то веки можно было побыть просто собой и дать волю любопытству. Я внимательно разглядывала гобелены, статуи, вазы с необычными орнаментами и рисунками. А еще периодически встречались портреты. На одном без проблем опознала Ровала, другой изображал какого-то старика в дорогом камзоле и невероятном по объемам жабо. А вот на третьем портрете были изображены двое: в роскошном кресле сидела хрупкая девушка, а рядом стоял высокий черноволосый мужчина с разноцветными глазами и держал ее за руку. На фоне счастливо улыбающейся особы в нежно розовом платье он выглядел грозовой тучей и определенно наводил страх.

Вопросов, кому принадлежит это изображение, даже не возникло. Ровал был очень похож на своих родителей.

— Это Нурэн Аттэрон Дериген герцог Ланденбергский и его жена леди Ларэтта, — неожиданно раздался рядом голос Миррата.

У меня чуть сердце не выпрыгнуло от страха, но молниеносно промелькнувшая мысль привела в чувства: "Он не знает, про рабские браслеты!" Я улыбнулась лакею и проговорила:

— Ровал мне не рассказывал о своих родителях.

И вновь взглянула на картину. Может, конечно, художник приврал, добавляя искренней радости герцогине и прорисовывая нежно переплетенные пальцы рук супругов, но создавалось ощущение, что это был брак по любви.

— Позвольте, я вас провожу до комнаты, — словно не услышав моего намека, предложил лакей и протянул руки за авокадо.

Настаивать я не стала, мало ли. Поэтому отдала растение мужчине и поспешила в свою "золотую клетку". В голове витало много мыслей, большинство из них начиналось со слова сочетания "если бы", и больше походили на розовые мечты. Вот только отделаться от них никак не получалось.

Промучившись еще некоторое время, я решила, что лучше лечь спать. С трудом разобравшись с застежками и завязками, удерживающими корсет, залезла в кровать и даже закрыла глаза. Но сон как назло не шел. Попытки выдворить все мысли из головы тоже успехом не увенчались. Фантазия продолжала рисовать светлое будущее с Ровалом и на уговоры сознания, что это нереально, не поддавалась. Пересчет воображаемых овечек тоже не помог, кудрявые животные слишком быстро превращались в разноглазого колдуна. И подобные игры разума порядком раздражали.

Поворочавшись, я все же встала с кровати и, накинув шелковый халат до пят, отправилась на поиски хотя бы стакана воды, который, возможно, поможет успокоиться.

Выскользнув в полутемный коридор, я направилась в сторону столовой. Помнится, там был небольшой графин с такой необходимой мне жидкостью и несколько стаканов. На пути мне никого не встретилось, но вот в конце ждало разочарование.

Дверь столовой оказалась приоткрыта. Оттуда лился яркий свет, и доносились женские голоса. Я, наверное, просто бы ушла, если бы до моего уха не долетела одна занимательная фраза:

— Грана, ну как тебе новая госпожа? — вопрошал насмешливый женский голос.

Он мне не понравился, тема для разговоров тоже. Не люблю, когда кости перемывают. Хотя чего еще ждать от женщин?

Встав на цыпочки, я подошла вплотную к двери и прислушалась:

— Скромная и тихая, — спокойно откликнулась Грана. — Рано судить, но мне она нравится.

— Плохо, что скромная и тихая, — включилась в разговор еще одна служанка, судя по голосу, женщина в возрасте. — Предыдущие его девицы ни тем, ни другим не отличались. Сразу было видно за деньгами и положением приходили. И жалко их не было.

— Так и ни одна не задерживалась долго-то, — хохотнула первая девушка, которая завела тронувшую меня тему.

— А с чего бы им задерживаться? Наскучили быстро, требовать что-то начали и все, поминай, как звали. Одна графиня Рэдрин и держится, все выжидает чего-то, круги вокруг нашего герцога наворачивает.

— Видать, сильно хочется быть герцогиней! — снова захихикала собеседница.

— Много, кто хочет, — поддакнула ей старшая. — Только была бы нужна, давно женился бы. А тут, видишь, другую привел, скромную. Эх, чай, поди, и бежать-то от него ей некуда. Ни вещей, ничего с собой не привезла.

— Дерево только странное... — откликнулась Грана.

— Да что ей с того дерева? Ни денег, ни связей не прибавит, — отмахнулась от девушки старшая.

— Так может его светлость влюбился?! — загадочно проговорила зачинщица.

А я еле сдержала горький вздох и недовольно скривилась. Держи карман шире, влюбился! Но, несмотря на все свое ехидство, где-то в глубине души стало приятно от такого предположения. Пусть и нереального.

— Ты, Прина, говори да не заговаривайся, — осадила ее старшая. — Темные колдуны и любовь разными дорогами ходят. А скромную и тихую выбрал, чтоб лишний раз не вякала, да все терпела. Вот как леди Ларэтта. Правда, храбрости ей было не занимать. Всех нас прикрывала перед мужем. Чуть что случись, мы к ней. Да только ненадолго ее хватило. Она и так здоровьем особым не отличалась, а он ее все на свои обряды водил, за десять лет в могилу свел деспот. После совсем озверел и еще долго на нас отыгрывался, мы как по струнке ходили, чихнуть лишний раз боялись. После даже не знали, как радость скрыть, когда он к Краку отправился.

— Так что же, леди Светлану та же участь ждет? — испуганно пропищала Грана.

Забота девушки честно тронула. У меня неожиданно возникла гениальная идея: "Вот и нашлась мне помощница в побеге!" Грана наверняка обладает достаточными знаниями в устройстве дворца и распорядке его жизни. И вполне возможно, что тайный ход какой-нибудь для меня выведает.

— Да кто же его знает, — вздохнула главная рассказчица. — Нынешний герцог подобрее к слугам будет, это я тебе как знающая говорю. Работу свою выполняешь, убытков не приносишь, язык не распускаешь, тебя и не тронет. Но расслабляться не стоит. Прина, Тишку-то помнишь?

— Его, пожалуй, весь дворец помнит! После того как додумался гадюку Рэдрин в покои его светлости провести, — явно недовольно скривилась Прина.

— Так вот и хоронить было нечего, от парня один пепел остался. Так что смотри, Грана, тарелку не разбей! — крикнула старшая, и тут же раздался глухой удар об пол.

Видимо кто-то из девушек все-таки выронил посуду, но злосчастная тара явно осталась цела, в отличие от моих планов. После этого рассказа я с абсолютной точностью осознала — против Ровала никто из слуг не пойдет, а значит, и поддержки ждать не стоит. И я их понимала: мало найдется рисковых психов, согласных с перспективой стать кучкой пепла.

— Уж лучше бы он на гадюке и женился, ее и вправду не жалко, — досадливо заключила Грана.

Служанки поддержали ее невнятным мычанием, да перешли на обсуждение какой-то общей знакомой. Слушать дальше смысла не было, заходить ради стакана воды тем более. Поэтому, тихонечко развернувшись, я поспешила обратно в свою спальню. В конечном счете, попить и из-под крана можно.

После подслушанного разговора стало совсем не по себе. В темноте комнаты, под теплым одеялом я еще долго размышляла: останется ли от меня хоть горстка пепла? Да и вообще, задумается ли Ровал над вопросом моего захоронения, или так и оставит на полу горсточкой, которую слуги потом подметут? Логика почему-то больше склонялась ко второму варианту, и от этого становилось до слез обидно.

А после фантазия стала рисовать, как герцог женится на другой девице. Красивой, не скромной и не тихой. И от мысли об этом на глаза навернулись слезы.

На здравое рассуждение меня уже не хватало. И видимо, чтобы избежать депрессии, совершенно не нужной в сложившейся ситуации и в некоторой степени безосновательной, мой мозг просто отключился. И в блаженной темноте сна не было ни разноглазого колдуна, который невероятным образом запал мне в душу, ни рабства, ничего.

Массивные двери плотно закрылись и сразу же полыхнули защитным магическим контуром, лишая возможности кого-либо подслушать предстоящий разговор в зале заседаний. Окон в этом помещении, из соображений безопасности, не было, но огромная люстра, переливающаяся тысячами магических огней, не оставляла теням ни единого уголка.

Ровал и белый как плотно Дрэнг стояли перед большим овальным столом, где расположились восемь человек, оставляя пустующим лишь одно кресло. Возглавлял собрание его величество Мелекон Третий: весьма крупный мужчина средних лет, черные волосы которого едва тронула седина.

— Ровал, — после непродолжительного молчания начал он с легко угадываемым раздражением. — Какого... объясни, наконец, внятно, что случилось? Я крайне рад твоему возвращению, разумеется. Но так же, как и все присутствующие, желаю услышать подробности вашего исчезновения. И, надеюсь, причины ты озвучишь весьма серьезные, ибо за это время мне, между прочим, поступило несколько предложений заочно лишить тебя звания хранителя и члена Королевского Совета!

Некоторые из советников при этих словах нервно кашлянули и неожиданно нашли что-то очень важное в разложенных на столе документах.

Однако Ровала это показное недовольство не тронуло. Разноглазый обвел спокойным взглядом присутствующих и мысленно усмехнулся: на лицах мужчин легко читался страх.

Впрочем, устраивать разборы и карать тех, кто осмелился выдвинуть столь опрометчивые требования, разноглазый не намеревался. Вместо этого он собрался с мыслями и приступил к объяснениям:

— Как я уже рассказывал первому советнику, эльфийская делегация послов имела двоякие цели. Первая: усыпить нашу бдительность призывами к мирным деловым отношениям. Вторая: подобраться к "Сиянию Илидэр" и с помощью заклинания высшего порядка лишить артефакт силы. Но благодаря счастливой случайности в тот момент рядом оказался граф Дрэнг и оказал мне помощь в сопротивлении одной из жриц Илидэр. Правда всплеск разбуженного в ходе борьбы "Сияния" забросил нас достаточно далеко от дома, и на возвращение потребовалось время.

На мгновение в зале повисло молчание. Лица советников стали хмурыми и сосредоточенными.

— И что с "Сиянием" сейчас? — Задал волнующий всех присутствующих вопрос его величество.

Ровал в задумчивости потер подбородок и спокойно ответил:

— Сейчас я провожу работу по снятию блока с артефакта, но это потребует достаточно много времени.

— И каковы наши шансы отстоять свои земли в разделенном мире, пока не снят блок? — мгновенно уточнил граф Рэдрин.

— Полагаю, не слишком велики, — тут же откликнулся министр обороны барон Таннав.

— Аргументируйте, — потребовал король, одновременно жестом разрешая Ровалу и Дрэнгу сесть.

Приглашением мужчины охотно воспользовались. Правда, в отличие от разноглазого, который привычно занял свое кресло, графу пришлось придвинуть дополнительный стул.

Пока массивный министр обороны с присущей всем военным четкостью расписывал особенности и соотношение сил на территории разделенного мира, Ровал прокручивал в голове все сделанные Эркилиэлем ходы.

Земли для конфликта эльфийский правитель выбрал достаточно отдаленные. При этом связь с местом происшествия оказалась затруднена из-за неожиданной поломки портала, а до другого необходимо было добираться несколько дней. Как следствие — оперативно провести расследование и выяснить, кто и на кого напал, без "Сияния Илидэр" оказалось проблематично. А верить только словам Эркилиэля глупо. Да и в качестве компенсации он требовал немалый кусок гор и плодородных земель, чтобы, так сказать, замять произошедшую неловкость.

В итоге переговоры с эльфами грозили затянуться на очень долгий срок, либо все-таки взорваться очередным конфликтом, в котором с большой вероятностью победа останется за Эркилиэлем.

— Что ж, общая ситуация ясна, — тем временем, проговорил Мелекон Третий и обратился к Ровалу: — Вам, герцог, стоит поторопиться со снятием блока с артефакта. Не имея на руках рабочего "Сияния", мы вооруженного конфликта допустить не можем.

Разноглазый лишь утвердительно кивнул в ответ, мол, делаю что могу. Советников, впрочем, устроило и это, так что они быстро переключились на уточнение мелких подробностей предстоящих переговоров и корректировку дальнейших действий.

Заседание изрядно затянулось и завершилось только к полуночи. А когда, наконец, советники поднялись со своих мест, его величество пристально посмотрел на герцога Ландербергского и неожиданно улыбнулся:

— Ровал, до меня дошли новости, что у вас появилась невеста. Кто же та невероятная девушка, которая смогла покорить сердце одного из величайших темных колдунов современности?

Герцог Ландербергский мечтательно улыбнулся и проговорил:

— Светлана — полуэльфийка, потомок весьма древнего рода и... Ваше величество, видели бы вы, как она танцует! Уверен, тогда таких вопросов у вас не возникло бы.

Дрэнг нервно закашлялся, а в зале послышались понимающие смешки.

— В таком случае, вы просто обязаны привести свою невесту на завтрашний бал, — потребовал король. — Я уже мечтаю с ней познакомиться. Наверняка, кроме умения танцевать, у столь замечательной девушки есть еще масса достоинств.

— Всенепременно, — заверил разноглазый.

Мелекон Третий удовлетворенно улыбнулся и поспешил покинуть зал заседаний. Вслед за ним потянулись и советники. А на выходе, шедший рядом с Ровалом Дрэнг изумленным шепотом то ли уточнил, то ли утвердил:

— Ровал ты совсем безбашенный?!

— Я полагал, что за время нашего общения ты уже изучил мой характер, — с ухмылкой выдал герцог и, похлопав по плечу пытавшегося подобрать ответные слова блондина, посоветовал: — Не бери в голову. И иди отдыхать.