Как историку, мне бы было интересно написать о нем. Но не сейчас. Потом... когда-нибудь. И по возможности — честно.
'В конечном счете, это ЛПБ приехал со мной поговорить, вот пусть и спрашивает, а я посмотрю, додумаю'— наконец, правильная мысль успокоила мои разшалившиеся нервишки.
— Ника Алексеевна — начал разговор Берия — я считаю, что мужчина не должен обращаться к женщине по званию. Война — это неженское дело. Так что буду назвать вас по имени отчеству. Вы тоже ко мне можете обращаться — Лаврентий Павлович. Представляю вам вашего непосредственного начальника — он указал рукой на сидящего напротив мужчину — начальник второго отдела НКВД Судоплатов Павел Анатольевич. Несмотря на то, что Ника прекрасно владела собой в любых ситуациях, это имя заставило уважительно склонить голову. И тут же поднять и посмотреть в упор на Берию.
Судоплатов отреагировал лишь легкой улыбкой, а Берия усмехнувшись, добавил: — Понимаю, для вас он живая легенда, но ничего, у вас еще будет время поговорить. Я сегодня уезжаю, а вот Павел Анатольевич остается еще на несколько дней. Так что наговоритесь.
Кто такой Судоплатов я знала хорошо, поэтому сразу прониклась симпатией к этому человеку. Да и в его взгляде чувствовалось, что он прекрасно осведомлен о том, что "эта скромная женщина сыграла далеко не последнюю роль в разработке и подготовке методик разведовательно — диверсионных операций". Короче два профессионала и два хороших человека поняли друг друга с одного взгляда.
— Ника Алексеевна, ответьте мне на один вопрос — Берия находился в хорошем расположении духа, и сегодня взгляд его пронзительных глаз не был холоден и беспристрастен, как это обычно бывало при разговорах с другими людьми. Сегодня Лаврентий Павлович смотрел на Нику с любопытством и интересом. Такой интерес бывает у детей, когда они впервые видят какие-то новые грани в, казалось бы, хорошо знакомом предмете или событии. — Там, в вашем мире, все женщины такие же хорошие бойцы, как и вы или вы являетесь исключением из правил?
Вопрос, конечно же, был с подтекстом, ибо не тот человек был нарком Берия, чтобы не ознакомится с личным делом товарища Ивановой. 'Интересно, зачем этот вопрос. Проверяет? Вряд ли. Что-то я какая-то мнительная. Не надо искать черную кошку в темной комнате' — подумала Ника. Ответила же она, как и подобает в таких случаях. На глупый вопрос — получите глупый ответ
— Нет, Лаврентий Палович, просто мужчины стали слабее. Свято место — пусто не бывает. А война дело тех — кого она затронула, вне зависимости от пола, возраста и времени.
— Вот и я думаю — произнес нарком — Если том в мире женщины дерутся и стреляют лучше чем мужчины, то такой мир гроша ломаного не стоит.
Берия, задавал различные вопросы, но все они к делу не имели никакого отношения. У меня складывалось впечатление, что нарком уже давно составил обо мне свое мнение и сейчас просто удовлетворяет свое любопытство относительно устоев и традиций того общества, которое было в моей жизни, и не было, да и, наверное, никогда не будет в его жизни.
— Скажите, пожалуйста, а вот если бы у вас прямо сейчас появилась возможность вернуться в свой мир, свое время, вы бы вернулись? — ЛПБ задал еще один 'милый вопросик' в стиле тех, на которые лучше не отвечать.
— Вернулась бы, Лаврентий Павлович — твердо ответила я.
— И бросили бы нашу страну в самый ответственный момент? — провоцировал Берия.
Шестым чувством, спинным мозгом, женской интуицией, чем угодно это можно назвать, но я знала, что сейчас надо говорить правду, и только правду:
— Для победы своей страны я сделала немало. Вся информация, которой я обладала, уже записана и обработана, а наличие или отсутствие одного инструктора не такой уж важный фактор для Советского Союза в этой войне. А там у меня — ребенок.
— Да, дети — это наше все — согласился собеседник. Чтобы там про него не говорили, но свою семью Лаврентий Павлович любил. После этого высказывания в комнате воцарилось томительное молчанье. Каждый подумал о своих родных и близких. Нарком молчал, Судоплатов как младший по званию не проявлял инициативу в разговоре, пока его не спросят, а я вдруг ощутила что никто, не в каком мире не сможет заменить мне маленький теплый комочек, уткнувшийся в плечо и доверчиво спрашивающий: 'Мама, а ты меня никогда не бросишь? Ты меня всегда защитишь? Правда?' И от одного этого воспоминания стало сразу больно и одиноко. Ситуацию спас какой-то подчиненный Берии. Он постучался в дверь, и после одобрительного: — Войдите,— доложил: — Товарищ Народный комиссар, все готово. Что там готово, я не знала, но была благодарна этому НКВДшнику за то, что он очень вовремя появился.
— Пойдемте, Павел Анатольевич, нехорошо заставлять людей ждать — сказал он, вставая — А вам, Ника Алексеевна, до свиданья. Увидимся теперь, наверное, нескоро.
Я, собрав волю в кулак, встала: — До свиданья, Лаврентий Павлович, разрешите идти.
— Идите, но надолго не пропадайте. Вам еще с товарищем Судоплатовым сегодня предстоит разговор.
А-1
Колонна грузовиков подъехала к воротам лагеря ? 2794/17. Об их приезде местное начальство было уже предупреждено, поэтому, как только остановилась первая машина, к ней подошел молодой лейтенант. Дождавшись, когда из кабины вылезет старший машины, он подошел строевым шагом и представился — Начальник дежурной смены лейтенант НКВД Петров.
— Майор Медведь — ответил приехавший. Он был одет в белый полушубок, на голове была белая шапка, на ремне портупеи висела кобура с пистолетом. Одним словом обычный командир Красной Армии, только уж больно молод он был для майора. Но серьезное лицо и жесткий цепкий взгляд говорили о том, что это звание товарищ майор получил, явно не отсиживая задницу на теплом месте где-нибудь при штабе.
— Веди Петров меня к своему начальству — распорядился Соджет.
— Разрешите посмотреть ваши документы — гнул свою линию лейтенант. По-своему он был прав. Мало ли что ты майор, хоть генерал-майор, а документы предъявить обязан. Да и машины, на кузовах которых были установлены каркасные конструкции, покрытые брезентом, вызывали недоверие своим непривычным видом. Откуда же ему было знать, что это было сделано по приказу этого молодого майора, чтобы хоть как-то защитить людей от студеного зимнего ветра.
— Пожалуйста — Олег расстегнул планшет и показал необходимые бумаги.
Лейтенант внимательно их изучил, даже наверно слишком внимательно на взгляд приехавшего майора. Но это его работа, так что пусть смотрит. — 'Наверное, недавно получил нагоняй от начальства, вот и пытается казаться слишком правильным' — отметил про себя Соджет.
— Все в порядке товарищ майор, можете проезжать. Я вам сейчас сопровождающего дам, а то тут у нас заблудитесь по первой — повернувшись к воротам, он крикнул часовому, мерзшему перед КПП — Ибрагимов, открывай, и крикни там Наливайко, пусть он дорогу покажет.
Ворота нехотя открылись, начальник дежурной смены отошел в сторону, и отдавая честь старшему по званию, отчеканил — Можете продолжать движение.
'Вот уставник хренов, откуда таких правильных только берут' — подумал Олег, залезая в кабину полуторки. Когда его машина проезжала ворота, на подножку со стороны шофера прыгнул солдат и начал что-то объяснять водителю. Неверное это и был тот самый Наливайко, который должен показать куда ехать. А ехать пришлось всего нечего, но без провожатого заблудиться в этой мешанине строений, колючки, заборов и дорог было очень просто. Остановились они перед двухэтажным деревянным зданием. Потому, что это было единственное двухэтажное в округе, а на длинном шесте над ним висел красный флаг, можно было сделать однозначный вывод — это администрация лагпункта. Их уже встречали, видимо Петров позвонил и доложил о приезде гостей, да и местное начальство получило списки людей заранее. Нужно время для того, чтобы всех найти, собрать в одном месте, подготовить все необходимые документы и сделать тысячу других незаметных, но очень важных мелочей. Встречал приехавших сам начальник лагпункта. Он стоял чуть впереди, а за ним находились еще несколько человек, видимо его замы и помы. Не успела первая машина остановиться, а начлаг уже семенил к ней на своих коротких ножках. Соджет успел вылезти из машины раньше, чем до нее добрался встречающий. Почему-то этот тип ему не понравился сразу. Может все дело в том, что он был маленького роста, толстоват, на красном круглом лице был расположен маленький рот, маленький нос, а маленькие поросячьи глазки, все время заискивающе бегали из стороны в сторону. — 'Кого-то он мне напоминает, а кого хоть убей, не помню' — вертелась в голове у Олега надоедливая мысль. Одет этот человек был в белый овчинный тулуп, ладно подогнанный по фигуре, на голове была каракулевая папаха, на ногах — унты, руки же были спрятаны в огромные меховые рукавицы. Для начальника лагпункта приезд гостя из Москвы не сулил ничего хорошего. Нет, проверки, конечно же, были и раньше, но, во-первых, все они были плановыми, и о них было известно заранее, а во-вторых, проверяющие сами были заинтересованы в том, чтобы все было в порядке, ну хотя бы для вида. Естественно, несколько нарушений для порядка всегда находили, без этого никак, но в целом, все понимали, что, как, и зачем надо делать, чтобы все было, как говорят урки, в ажуре. С этим гостем, начлаг тоже планировал особо не мудрить. Усадить за стол, напоить, отдать по списку зэков и отправить, как говорится, с глаз долой из сердца вон. — 'Принесли же черти на мою голову этого майора, что ему в Москве не сидится. Ладно, бог не выдаст, свинья не съест. Сегодня вечером, в крайнем случае, завтра утром он отсюда уберется' — такие неспокойные мысли были сейчас у него в голове. Буквально в двух шагах от гостя, он стянул рукавицу с правой руки и представился
— Начальник лагпункта ? 2794/17 майор НКВД Черниченков — и уже протягивая руку для рукопожатия, добавил — Александр Георгиевич.
Соджет тоже представился согласно уставу — инспектор специальной группы при Народном Комиссариате Государственной Безопасности майор Медведь — и уже отвечая на рукопожатие оппонента, назвал имя и отчество — Олег Евгеньевич.
Пальцы у Черниченкова были короткими и толстыми как сардельки, а из-за того, что он держал руки в меховых рукавицах, еще и потными. После рукопожатия ощущение неприятия у Олега к этому человеку стало еще сильнее. А высокий визгливый голос окончательно довершил ситуацию. И тут же возникла давно забытая картинка из детства. Мультфильм 'Тайна третьей планеты'. Весельчак У. Именно этого незадачливого злодея напоминал начлаг.
— Ну, вот и славненько, пойдемте ко мне в кабинет, нечего тут на морозе стоять — указал он рукой на здание администрации.
— Одну минуту — остановил его гостеприимный порыв Соджет — Селиванов — крикнул он кому-то в сторону второй машины.
— Я — отозвался молодой старлей. Одет тот был, так же как и его начальник. Такой же белый полушубок, такие же войлочные сапоги, только вместо пистолета у него был ППД. ППД же были и вооружены остальные бойцы, прибывшие с майором.
— Ребят и шоферов расположить в тепле, накормить. Машины вон там поставите, слева от администрации — короткий кивок головы в сторону здания — Одного нашего на охрану, смена через каждые полчаса. Выполняй.
— Есть — ответил подчиненный.
— Это хорошо, что вы о своих бойцах заботитесь — льстил начальник лагеря — Немченко, слышал, что товарищ майор сказал. Помоги старшему лейтенанту и насчет обеда распорядись. Тон, которым этот человек разговаривал с подчиненными, резко отличался от того услужливого елейства, с которым он обращался к приехавшему из Москвы гостю. Все это больше и больше выводило из себя Олега, и у него возникло желание вдарить эту свинью по его красной противной роже. Несдержанность была одним из его главных недостатков. И прекрасно зная об этом, Соджет держал себя в ежовых рукавицах. — 'Ладно, заберу людей, буду уезжать, разобью морду этой гниде' — сделал он себе мысленную пометку.
— Представляете, Олег Евгеньевич, это Немченко, воевал еще на Халхин-Голе, даже награжден был. Капитана получил. А пострадал из-за фамилии. Немченко же фамилия, вот его кто-то из сослуживцев немецким последышем и обозвал. А этот весь принципиальный, в драку полез. Вот теперь к нам перевели, подальше от начальства. Мучаюсь с ним. Это не так, то не сяк. Мол, почему блатные не работают, ага заставишь их работать. А по мне норму делаем, план выполняем, в лагере порядок — что еще надо — сокрушался о проблемах своей нелегкой службы Черниченков. Так за разговором они дошли до здания администрации и поднялись на второй этаж в кабинет начлага.
— Располагайтесь, а я пока на счет чая распоряжусь и чего-нибудь покрепче, чтобы с мороза согреется — хитро улыбнувшись, добавил хозяин кабинета — Эй, Амбарцумян, давай неси все сюда. Через минуту дверь открылась, и вошел пожилой армянин в белом халате и поварском колпаке.
— Представляете, Олег Евгеньевич, как мне повезло, такого мастера получить. Он шеф-поваром в Ереване работал. Был какой-то банкет, и на нем какой-то важный товарищ чуть не подавился. Еле откачали. Так вот и дали Амбарцумяну десять лет за вредительство. Теперь вот нас кормит. А готовит — сказка. Вы такого повара даже в Москве не найдете.
Повар держал большой поднос, на котором стояла бутылка коньяка, лежали шампура с шашлыком и еще много всего вкусного.
— Поставь и пока свободен — властно распорядился местный князек.
— Не плохо вы тут живете — мрачно заявил Соджет. Ему было противно не то, что пить вместе с этим человеком, а даже находится с ним в одной комнате.
— Стараемся, подсобное хозяйство держим, мяско, молочко парное, яички, все свое. Теплицу бы еще сделать, чтобы огурчики, помидорчики были круглый год, но где же столько стекла набраться. Только на парник хватило. Два полит барака без стекла стоят. Нечего вставлять. На этот год лимит исчерпали, а на следующий можно только в марте подписать. Вот и получается, на складе стекло есть, а брать нельзя. Не положено, а то бы уже тепличку сделали — жаловался на трудную жизнь без огурчиков и помидорчиков Александр Георгиевич. — Ну, ничего, зато какая у нас баня. Вот сейчас отобедаем, и можно будет попариться сходить. Вы как насчет баньки, Олег Евгеньевич — поинтересовался хлебосольный хозяин.
А Соджет тем временем закипал все сильнее. И в голове рождались нехорошие мысли. — 'Я тебя, самка собаки, твои же яички сожрать заставлю и молоком парным запивать будешь. Люди с голоду дохнут, а у него молочко парное, бл... ь, два барака без стекол замерзают, а он помидорчиков захотел. Баньку ему. Я тебе такую баньку устрою, до смерти запаришься'. Олега начинало трясти и зверь в нем, дремавший до поры до времени, начал поднимать голову и просить крови.
— Ух — громко выдохнул майор Медведь — Так. Некогда мне с вами чаи гонять. Нужен отдельный кабинет, пусть все, кто в списке значится, приходят по одному. Хочу с каждым лично поговорить.
Такой поворот дела несколько озадачил начальника лагпункта. — 'Если человек отказывается от угощения это плохой признак. Надо этого майора из Москвы быстренько отправить. Передать зэков и чем быстрее, тем лучше'. Это все в мыслях. А в слух было сказано совсем другое — Я понял вас товарищ майор. Служба — есть служба. Проходите в соседнюю комнату. Это кабинет моего зама капитана Немченко. Вы пока располагайтесь, а я распоряжения нужные дам.
