Рукопись,найденная в бремсберге

Скелеты стали говорить, причем слова вылетали у них из пастей огненными языками и отпечатывались на двери пламенеющими буквами:

Нечестивый Маг, проникший сюда незаконно!

Умри от истощения, войдя в эту комнату, где Магия отсутствует, или умри на этой лестнице от нашего оружия! Другого выхода у тебя нет.

Я не Маг, отсутствие Магии меня не волнует, а сражаться с двумя скелетами у меня не было никакого желания. Поэтому я смело (а что оставалось делать?) подошел к двери, правый скелет, угодливо изогнувшись, отворил дверь, как какой-то апокалиптический швейцар, а левый, признаюсь, придал мне некоторое ускорение пинком в пятую точку. Я бросился покарать наглеца, но дверь уже захлопнулась, я наткнулся на шкуру какого-то животного. Каждая шерстинка этой неведомой шкуры блестела и переливалась в свете светильников, создавая поистине волшебную картину. Двери назад не было. Мне припомнился рассказ Дракона о короле Геррике Злом, который для своих таинственных целей создал комнату без магии, наверно это она и была. По сторонам комнаты стояли застекленные шкафы, в которых находились различные предметы. Лишенный магии, я все же насмотрелся в Городе на различные могущественные артефакты и понял, что я попал в волшебное хранилище грозных артефактов, спрятанных от мира королем. Или он спрятал их потому, что они представляли угрозу для его мира и его власти, или, чтобы в нужный момент эти предметы были у него под руками. Большинство артефактов, было, прямо скажем, самого устрашающего вида. Попасть в эту комнату для Высшего мага было бы сравнительно просто — он высадился бы прямо между двух скелетов, и ему не пришлось бы как мне, с риском для жизни карабкаться по скалам. Наученный всеми прочитанными сказками о том, что магические предметы в неопытных руках представляют страшную угрозу, я не стал пробовать вооружиться найденными артефактами, мало ли из чьих рук они сюда попали.

Осмотрев комнату, я выхода не нашел. Сдирать шкуру со стен я не стал, памятуя о том, что тогда магические артефакты сразу будут видны всем магам, они слетятся сюда и начнется такая круговерть, что мама не горюй!

Повернувшись к той стене, за которой, как мне казалось, должен быть выход, я громко произнес:

— Хочу выйти.

Мгновенно открылся выход в следующую комнату, тоже всю покрытую такими же шкурами. Когда я вошел в неё, то сзади дверь закрылась, но зато открылась дверь впереди. Это было какое-то подобие колдовского шлюза, чтобы чужой взгляд ни при каких обстоятельствах не проник в эту комнату с бесценной коллекцией колдовских артефактов.

Я решил молчать про обнаруженное хранилище артефактов, неизвестно, к каким последствиям приведет появление в мире массы новых, или хорошо забытых старых артефактов, в какую сторону оно качнет Равновесие. Нет их, и слава Богу!

Дверь вывела меня на небольшую площадку и сразу закрылась за мною. Сколько я не старался, обнаружить её вторично, это мне не удалось.

Осмотревшись, я понял, что попал из огня да в полымя. Небольшая площадка располагалась на крутом склоне горы, откуда спуститься вниз было практически невозможно из-за того, что скала далеко нависала над окружающей местностью. Летать я не умел. Оставалось ползти вверх. У меня оставались несколько костылей и мои веревки. Медленно, трудно пришлось подниматься наверх, к счастью подъем был не слишком долгим — метров может быть семь, но трасса подъема увела меня в сторону от той площадки, на которой была дверь в сокровищницу. Я не жалел об этом. Неизвестно, что лучше — падать с высоты семь метров на голую скалу, или с высоты тридцать метров на неизвестно какую поверхность. И все же "дервиш, даже падая в пропасть не должен отчаиваться — вдруг его халат зацепится за корень дерева, или его подхватит крылом пролетающий мимо орел. Кисмет!"

Ну, кисмет не кисмет, но не хочется испытывать судьбу таким образом. Когда я, с дрожащими от напряжения ногами забрался наверх, то увидел, что стою опять на узком гребне, пролегающем вдоль гор. Солнце вставало у меня за спиной, внизу передо мною долина была покрыта туманом, а может, это было просто облако. Я шагнул к краю, поднял руку и появился "брокенский призрак". Мне приходилось однажды наблюдать такой эффект в долине Баксана, только этот призрак был не в пример больше и радуга вокруг его головы сияла куда ярче. Призрак тоже держал руку, поднятую вверх, чему я совершенно не удивился, потому, что он был просто моей тенью на облаке. Но призрак вдруг сам повел рукою и я увидел вдали черную, колючую точку и понял, что это и есть цель моего путешествия. Ничто не изменилось и Солнце у меня за спиною, и облако внизу, только вот призрак исчез. Я сказал в пустоту — спасибо. Достав подзорную трубу, я разглядел здание, о величине которого я не имел никакого представления. Во все стороны простирались цепи гор, одна другой выше, вулкан сзади разгорался все сильнее, дальние цепи гор тонули в синеве. Гора, из недр которой я вышел, блистала отвесными, отполированными ледниками, совершенно неприступными склонами. Путь был один — по гребню перешейка в сторону виденного мною здания.

Я торопился, но все равно меня все время задерживали непредвиденные обстоятельства — то "жандарм" на пути не даёт пройти, то сильнейший ветер, поднявшийся не вовремя, все старался сдуть меня со склона. Два дня мне пришлось потратить, чтобы подойти немного ближе, ещё два дня белая мгла приковала меня к скале, около которой я устроился. Идти вперед было совершенно невозможно. Туман скрывал от меня все, сумасшедший ветер так и норовил сбросить меня в пропасть. Но здание приближалось и, хотя мне было больно на него смотреть, я видел, что оно уже недалеко. К сожалению, день равноденствия уже прошел, а я ещё не дошел до здания. Наступало время решающей схватки. Было ли мне страшно? Конечно, только дурак не боится такого грозного противника, который сумел похитить принца и скрыть его от глаз Величайших Магов Королевства. Одна опора была у меня — "Есть отвага в груди — ко врагу подойди и не будет короток булат". И еще слова великого Данте: "Здесь надо, чтоб душа была тверда, здесь страх не должен подавать совета!"

К зданию вела узкая тропа, пролегающая между двух обрывов по каменному мостику без всяких признаков перил. Ветер совсем осатанел, заходя то слева, то справа, а потом стал дуть мне прямо в лицо, да еще принеся с собою мелкие, острые снежинки. Они кололи меня до крови. Я чувствовал себя Русланом, который идет против Головы, но вот ни коня, ни копья у меня не было.

Несмотря ни на что, я продвигался вперед и вдруг ветер, словно ножом отрезало. Утрата постоянного давления на грудь привела к тому, что я чуть было, не упал, но передо мною вырос портал, закрытый циклопическими воротами.

Спас или нет?

С удивлением я увидел, что ворота висели косо, оставаясь только на одной петле. С мечом наголо, осторожно я протиснулся сквозь образовавшуюся щель и увидел принца. Он стоял, с пламенеющим мечом в одной руке, другой рукою он обнимал за плечи девушку, удивительной красоты.

— Можешь спрятать меч, — сказал, тяжело дыша принц. — Дело сделано.

Он кивнул мне на угол двора, в котором лежал бездыханный труп Черного колдуна.

— Это Фрикта, она меня спасла.

Я огляделся. Передо мной, во всем мрачном безобразии стоят замок колдуна, всё носило следы ожесточенной борьбы, под ногами что-то похрустывало. Взглянув, я увидел, что весь двор был замощен черепами различных существ, от самых миниатюрных до огромных костяных куполов с ужасающими зубами. Вдруг принц закричал:

— Бежим, — и с девушкой бросился в ворота.

Мы бежали, задыхаясь в пыли, увертываясь от рушащихся камней, замок колдуна, лишенный его магической силы, рушился. Только-только мы успели перебежать мостик, как он рухнул тоже, со дна провала поднялась лава, мы бежали всё дальше, а вокруг нас разворачивались картины, достойные Апокалипсиса. Черные тучи накрыли, казалось весь мир, молнии рвали небо, попеременно шел то крупный град с острыми краями, так, что мне располосовали руку, то ледяной дождь. Бешеный порыв ветра сбил с ног Фрикту. Она покатилась по земле, ещё миг, и её бы сбросило в разверзшуюся пропасть, но мне удалось схватить её за рукав и остановить на самой границе бездны.

Сам принц еле удерживался на ногах, удерживаясь за тонкий ствол березы так, что на нем остались черные следы его рук.

Сколько времени мы так боролись с непогодой, сказать не могу, только, когда все утихло, весь облик местности вокруг неузнаваемо изменился. Все было покрыто черным пеплом из разбушевавшегося вулкана, деревья сгорели, всюду лежали обугленные тушки мелкого зверья и птиц.

Но мы были совершенно обессилены, и решили устроить дневку. В маленьком уголке, защищенном со всех сторон скалами, нашелся клочок зелени и ручеек, который помог смыть гарь и копоть с наших лиц, а позднее и с наших тел. Мы ушли с принцем за выступ скалы, Фрикта разделась, и стала мыться в ручье. Потом помылись и мы с принцем. Но мылись мы поодиночке, потому, что ручеек был очень мал.

Мы покушали, и я стал расспрашивать принца про его одиссею.

Принц рассказал нам, что, когда он прыгнул с обрыва, волна восторга и упоением полетом захватила его всего, и он отдался чувству свободного парения. Параплан, как никогда свободно нес его через владения герцога, он поднимался в теплых волнах воздуха все выше и выше и принц летел, уже не зная куда. Внизу проплывали рощи деревьев, поля расстилались цветущим ковром, запахи пряных трав кружили голову и принц летел, пока не почувствовал голод. Заблудиться он не боялся — у него было подобие компаса, только стрелка показывала направление не на полюс, а на королевский дворец.

Принц повернул было в направлении дворца, но погода внезапно испортилась, и он решил приземлиться. Он приземлился на шелковистую травку, среди алых цветов. Мирный покой разливался вокруг, только гудели шмели и большие, богато украшенные жуки летали среди цветов с мелодичным гудением. Принц улегся на траву и немного вздремнул. Когда он проснулся, то услышал недалеко плеск ручья. Он сразу почувствовал, что хочет пить и направился в сторону ручья. Сердце его колотилось, неизвестно почему, он весь жил в ожидании чуда, у него было предчувствие, что с ним случится, что то необыкновенное. Дорогу к воде преграждали высокие кусты, сквозь которых что-то белело. Не зная почему, принц стал пробираться сквозь заросли совершенно бесшумно. И тут сердце его дало толчок — на небольшой поляне, поросшей цветами, танцевала, молодая, совершенно обнаженная девушка. Как зачарованный, принц не мог отвести глаза от неизвестной красавицы, которая показалась ему самой прекрасной девой в мире. Девушка, не подозревая о наблюдателе, танцевала гавот — Король танцев и Танец Королей, так его называли придворные учителя танцев. Принц совершенно забыл о правилах приличия — недопустимо подглядывать за людьми, тем более, что девушка была обнажена. Он впервые впитывал глазами все совершенство девичьей фигуры, прелесть её личика и плавность движений.

Внезапно под его ногой хрустнул предательский сучок. Девушка вскрикнула, резко остановилась, обхватив себя руками. Принц бросился к ней, со словами извинений, говоря, что он не сделает незнакомке ничего дурного, он протянул девушке руки и та, как бы не сознавая этого, взяла его руки в свои. И тут же её хрупкие ручонки приобрели силу стальных захватов, что-то сзади принца взвилось, и на него упал Полог Забвения. Принц был хорошим Магом, но тут он совершенно не был готов к магической атаке и провалился в пропасть беспамятства.

Когда он очнулся, то обнаружил, что висит, прикованный в стене из шершавых гранитных глыб. Не только пояс его обхватывало широкое кольцо из черной бронзы, укрепленной магией, но и каждый палец, все суставы рук и ног, лоб были охвачены кольцам из того же металла, короче он не мог пошевелить ни одним своим членом и, следовательно не может призвать на помощь магию. Рот был заткнут кляпом. Кроме того, он висел, совершенно обнаженный.

Дверь темницы со скрипом отворилась, сначала вошел какой-то зверь, весь покрытый буграми мышц, а за ним, сквозь неширокую дверь протиснулся Черный колдун.

Колдун был ужасен. Черная кожа его была покрыта бурым, толстым волосом, глаза и пасть горели как багровые угли.

— Вот и свиделись, Прекрасный принц! — казалось, что его слова вылетали как черные уголья из горящей пасти. — Теперь ты в полной моей власти. Что хочу, то с тобою и сделаю. Рот твой на надежном замке, кормить тебя будет вот это моё создание. Колдун кивнул и толстая змея, вся покрытая чередой ромбиков чешуи, раскраска которых сливались в магический узор "Открывания Запертого" подползла к принцу. У принца сам собою открылся рот. Но он ничего не успел сказать, как змея метнулась и из её пасти полилась какая-то жидкость, которую принц, чтобы не захлебнуться, стал непроизвольно глотать.

— Конечно, это не щербет твоей мамочки, или Его Величества Королевского Повара, Повелителя Обедов Королевы, — иронически проговорил колдун, — но жить будешь до того момента, пока звёзды не придут в Дом Чародея. Тогда я буду тебя пытать так, что ты будешь умолять меня о даровании тебе смерти, пусть даже самой тяжелой, потому, что "лучше ужасный конец, чем ужас без конца". При этих словах колдун мерзко рассмеялся.

— Но смерти тебе не будет! Мне доставит удовольствие твои страдания, я доведу тебя до того, что ты будешь целовать руку, которая тебя бьет, ты станешь моей собакой, которая лижет бьющую её руку. И наконец, придет войско для твоего освобождения. Но сюда добраться невозможно! Сколько твоих воинов рухнет с расколотыми черепами, пытаясь покорить эти неприступные горы! А долететь до этого места нечего и думать! В этих местах может быть только одна магия — Моя! Как замечательно будет наблюдать Драконов, которые будут лишены поддерживающей их магии. Они все будут кувыркаться, падая с небес, а с их спин, как спелые груши с дерева будут сыпаться маги, эти недоучки, придворные маршалы, а, может быть и сама Королева! Как это будет забавно и поучительно. И ты будешь смотреть вместе со мною и радоваться. Когда я проведу курс твоего укрощения, у тебя не будет другой радости, кроме той, что испытываю я, терзая тебя, или кого-нибудь ещё. Для тебя единственным наслаждением будет обжигающая боль от моего бича, которым я буду полосовать твою спину!

Как ты думаешь, зачем я воевал ваш вшивый Город? Он мне совершенно не нужен, я устрою на его месте озеро лавы и буду там купаться. Нет, мне нужно было только одно — ваша Магическая Корона Властителей Города. Если её возложат на Моё чело, с соблюдением всех обрядов и таинств, то... Моя власть будет безграничной. Глупцы, вы даже не знаете, какую силу имеет этот артефакт!

— А я, завоюю все. Вся Вселенная будет у меня в кулаке, и я буду, судя по Моему настроению, то сжимать свой кулак и со всех сторон света ко мне пойдут проклятия тех, кого я мучаю, то разжимать кулак и тогда меня будут благословлять выжившие. И благословления и проклятия будут моей пищей, и так будет во веки веков! А ты пока повиси, да, чтобы ты хоть немного помучился, я приглашу сейчас ту, из-за которой ты и попал в это положение. Ай, ай, принц, теперь ты будешь знать, как нехорошо подглядывать! Слуга колдуна, по его знаку втолкнул в камеру избитую, окровавленную девушку. Она была еле прикрыта лохмотьями одежды, все тело, видимое в прорехах, покрывали пятна синяков, рот был окровавлен, фиалковые глаза были полны муки и страха.