— Впервые вижу идиота, который возвращает чужие деньги якобы их владельцу, — хмыкнула она, прощупывая рукава платья, в поисках выигранного у странного типа кошелька.
Кошелёк не обнаружился. Тогда она высыпала монеты из мешочка на ладонь, и ссыпала обратно. Все, какие были в её кошельке — девятнадцать золота и одна серебра.
"Хмм...Странный какой-то он. Денег не взял и даже притащил...".
— А как ты на стену залез?
Чуть задумался, подбирая слова.
— Пальчиками...Лапками, как все двусущие, стена-то не гладкая.
— По стенам, без веревки, лазают только тараканы.
Ада уловила, как тихо и осторожно открылась дверь в её комнату и кто-то на цыпочках вошёл, тихо прикрыл дверь и пройдя несколько к ней, остановился. Почувствовала и взгляд на себе, но виду не подала.
"Атиус? Да, он бес сомненья. Где? У стола, или близко к тому" — мимолетно подметила она.
— А так же гоблины, упыри, кикиморы, химеры, и другая чёрно-серая берломуть, ну и мы заодно. Да и ты сама по стенам лазаешь...Я видел.
— Не лазаю, а прыгаю, оттолкнувшись от выступа и выше, чем три метра не прыгну и не долезу.
— Ты в этом так уверена? А я сомневаюсь. Не веришь, что возможно — спускайся и проверь.
— Вот я сижу и думаю: чего в тебе больше наивности или дурости? — пробормотала она себе под нос.
— Ты что, боишься? Да тут реально только пятнадцать метров до земли, остальная высота — магическая иллюзия, я так понимаю, для устрашения осаждающих и сбегающих.
— Пятнадцать метров и есть, и этого достаточно, чтобы украсить камни внизу моим тлеющим трупиком.
— Ада, ты меня удивляешь. Ты не разобьешься, и даже не поранишься. С тобой ничего не случится, если ты этого не захочешь. Прыгай и всё.
— Сам слезай. Ты же по стенам лазаешь. — Съязвила она.
— Не могу. За стеной слишком много Зла. Я стану упырем.
— Боишься?!
— Да, но не высоты.
— А чего тогда?
— Тьмы.
— Глупости! Слезай.
— Слезу, но не во двор, а в лес.
— Нет, сползай во двор и сюда иди.
— Авотро?ч акру?д, уда?лвакарм к а?бьэть ун ад! 13 — обижено фыркнул Яно, прыгнул со стены на дерево, и растаял в листве.
— Зачем ты с ним так грубо? — в голосе Атиуса чувствовался укор. — Двусущие крайне чувствительны к колебаниям энергии.
— А тебе что? Ты же человек — не оборачиваясь, сказала Ада.
— Яно — мой близкий друг, но я не заступаюсь за его чувства, а хочу спасти тебя.
— Зачем? Я могу сама постоять за себя.
— Тебе кажется, что ты всеведаешь, всезнаешь и всевластвуешь — уже это является доказательством невежества.
Такое оскорбительное мнение его о ней заставило её повернуться к нему.
— Я не умею и не знаю всего, но это мне и не нужно. Мне не нужна власть ни над чем, и ни над кем, кроме себя и своей судьбы. И мне вполне достаточно и того, что я знаю и умею на данный момент.
— Ты в этом уверена? А что это такое? — он протянул кусочек чёрной проволоки.
На мгновение, у Ады заныли зубы. Она осторожно взяла проволоку, рассматривая, покрутила её.
— Что это за металлическая штука, и зачем она нужна — я не знаю, но я, кажется, где-то видела точно такие же. Здесь надпись, по-немецки..."...Тьма, Голодом напомнит тебе, что служишь ты Ей, кровопийца..."...Кажется, так её можно перевести. И печать. Чтоб мне треснуть!!! Это же орденское клеймо! Пронзенное клыком истекающее кровью человеческое сердце в центре звезды. Я готова поклясться, что именно такая дрянь вбита в верхнюю челюсть больше чем у половины Орденцев, то бишь всей Чёрной Вдовы!
— Браво, ты сказала почти всю известную мне информацию об этом..."гвозде", а ты знаешь, зачем он нужен, и что он делает?
— Что-то типа опознавательного знака, чтоб нашли?
— Нет. Эта вещь, вживленная в тело, практически полностью подчиняет жертву своему хозяину, гонит прочь Свет, и вызывает Чёрный Голод.
— Меня это никаким боком не касается. — Отмахнулась она. — Мне эта информация — что мантикоре ласты на ушах.
— А ты не хочешь ещё кое-что узнать?
— Не-а.
— Это напрямую связано с тобой.
— Ну ладно. И что ты хочешь рассказать?
— Ты проносила этот кусок металла в своей верхней челюсти почти пять лет. С того самого момента, как тебя приняли в Орден. Как им удалось это вживить в тебя — я не знаю, и, уж, тем более, не знаю, как он продержался так долго. По теории это невозможно. Но, мне кажется, что на это косвенно повлиял некто с Авалона, а точнее, те звезды, что он оставил тебе на память, вдобавок к шрамам. Рубины, золото...Судя по всему твои звездочки лишали тебя всех способностей и возможностей. Ты должна быть признательна той силе, — особый удар на два последних слова — что выбила из тебя одну из них, разорвав цепь магии, хотя, было бы достаточно просто снять ту из них, что ты носила как кулон и зашвырнуть его куда подальше — он слегка улыбнулся, очень мило и добродушно.
Ада молчала, только усмехнулась. А он смотрел на нее очень внимательно, в глазах читалось искреннее желание понять, помочь.
* * *
Наконец Ада не выдержала:
— Пьфе! Чушь леприконья! — презрительно фыркнула Ада. — Я просто человек — раз. У меня нет магических способностей, как и каких-либо других — два. Магии не существует — три.
— Ты глупая, самоуверенная, упрямая и несносная чертовка, — возмутился маг, не выдержав — не способная согласиться даже если знаешь, что неправа, но правда тебя не устраивает! У тебя большие таланты, а ты меня даже слушать не желаешь. Может, тогда сама объяснишь, почему с каждым часом ты всё больше походишь на своих дальних родственников, и особенно на Эртиса Ортен Агир!?
— Может быть потому, что вы мне все осточертели?!
— Верная связь обратна этой.
— Нет!
— Ты не права. Какой толк такой невере, как ты, от столь уникального дара, как чувство лжи при отсутствии телепатии и подлинной эмпатии.
— Если оно тебе так нужно — забирай, — усмехнулась она.
— Будь осторожнее в своих словах. Твоя шутка может стать правдой. Кто-то действительно может захотеть лишить тебя чего-либо.
— Например, ты.
— Ну, уж нет. Я ещё пожить желаю.
— Значит так, я человек — это факт. Ты меня не переубедишь.
— У людей кровь красная, и не горит.
— Артериальная — красная, а венозная — темно синяя или даже чёрная, а если её высушить и, смешав с чем-нибудь горючим, поджечь — будет неплохой фейерверк, и кровью алкоголика можно смело заправлять лампу — она засмеялась.
— Кто тебе это сказал?
— Существует два источника какой-либо информации: слышать, что-то не предназначенное твоим ушам — ненужное или сказанное другим — и практика. Говорили не мне, а между собой, парочка жёлтеньких, корявеньких, якобы бывших эльфиков.
— Ты шпионила за орками? И где же их угораздило на тебя наткнуться?
— Знаешь, в Ордене была пара этих двухметровых желчно-жёлтых субъектов, ну я и услышала это, совершенно случайно, — Ада невинно улыбнулась.
— Ты выдумываешь, — Атиус усмехнулся. — В том мире нет ни одного гоблина, тролля или орка. К тому же, где ты видела жёлтых орков.
— В Ордене.
— Это не орки.
— Орки — не орки, мне-то какая разница. Они утверждают, что орки — а мне серо всё, что не железно.
— Ладно, опиши их. Как они выглядели?
— Плосколицые двухметровые качки, десны большие чёрные, глаза и кожа — жёлтые, зубы — мелкие клинообразные и врастопырку.
— Это не орки, не настоящие орки. Какой-то гибрид. Кажется, я что-то, где-то про это читал, или слышал...Хм...Что-то...Кажется, они были созданы в весьма далёком отсюда мире, кажется, во времена одной из Войн между Светом и Тьмой, в которой не участвовали ещё тамошние подобия Мракавладов во главе всего, одним чокнутым магом. И назвал он свое творение...Ну почему я всё забываю!...Какое-то перекореженье от "орк"...Похоже несколько экземпляров затянуло через порталы в другие Миры...— рассуждал Атиус. — Ада, я надеюсь, что во время твоей прогулки ничего не произошло? — он с подозрением посмотрел на неё.
— Нет. — Ада сделала невинный и обиженный вид.
"Ни чего, помимо известного уже тебе, что тебя бы касалось" — добавила она мысленно.
— Да неужели? Тогда почему на тебе эльфийское платье, покрытое ровным слоем твоей, между прочим, собственной крови, а на плече у тебя сидит новорожденный дракон?
— Дракон? — она удивленно посмотрела на Факела. — Это просто ящерица. Драконы — это огромные огнедышащие ящеры с крыльями, умеют колдовать и говорить. Драконы копят золото, воруют принцесс и испепеляют всех и вся.
— Поздравляю, знание поверий глупых крестьян у тебя прекрасное, — саркастично сказал он, хлопнув пару раз в ладоши. — И после этого ты утверждаешь, что знаешь, всё, что тебе нужно?
— Если я сдамся, ты перестанешь компостировать мне мозги?
— Не веришь? Сделай одолжение, отойди в сторонку. Ты стоишь на...хм...как бы сказать...
Ада отскочила. На миг её охватила паника: он имел в виду что-то жуткое — она это чувствовала, но лжи она не почувствовала. Она оглянулась и её чуть не стошнило. Там, где она только что стояла, теперь была склизкая заплесневелая дурно пахнущая масса, в которой что-то шевелилось. Это не могло быть правдой. Этого только что там не было. Несколько секунд назад она её не чувствовала.
"Это какой-то фокус, галлюцинация" — твердила она себе.
Но в это нельзя не поверить. Слишком реалистично.
— Убери эту мерзость, — скривившись от отвращения потребовала Ада.
— Нет. Сама убирай.
— Это ведь твоих рук дело? Это ты только что это сюда принес.
— Не рук и не принес.
— А магии и телепортировал — усмехнулась она. — Убирай свою гадость. Это не смешно.
— Ты же говоришь, что магии нет.
— Убери это немедленно. Предупреждаю — прорычала она.
Губы её быстро набирали краску.
— С чего мне это делать.
— Ах — возмущение и угроза стерлись с лица Ады.
Её личико стало обворожительно милым и невинным. Губы покраснели как переспелые вишни. Голос стал нежным и ласковым. Она подошла к Атиусу поближе и промурлыкала.
— Ну пожалуйста, убери этот корм для мух.
— Нет. Ты справишься с этим и без меня, — он проигнорировал перемену в ней.
— Убери. — Проворковала она. В её глазах появился нездоровый блеск.
— Ни под каким предлогом.
— Так уж не под каким? — прошептала она ему на ухо. — А я знаю один. Ты не устоишь.
— Единственное, что мне нужно может даровать только смерть.
— Самая большая сила — страх, а самая большая ошибка — стричь всех под одну гребенку, — она улыбнулась, шагнула в сторону и ещё раз повторила с нажимом. — Убери — и тут же весело продолжила. — Нет? Твои проблемы, лапа — улыбнулась еще милее.
* * *
На Атиуса капнуло что-то липкое. В следующую секунду вся разлагающаяся масса выплеснулась на него. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Он не мог ни пошевелиться, ни сказать что-либо. Ада полюбовалась результатом своей деятельности, хихикнула и махнула рукой.
— Ладно уж, трус несчастный. С тебя пока что хватит.
Это что-то исчезло без следа. Атиус потерял равновесие и упал на колени.
— Я же говорила, что не устоишь — хохотнула она, приходя в спокойное состояние.
— Ты...
— Ведьма? — нет. Зло? — нет. Исчадье Ада? — опять же нет. — Насмешливо сказала она садясь на диван.
Её губы вновь стали розовыми.
— Я не это хотел сказать, — он поднялся.
— А что же?
— Все де Сатт отличаются тем, что терпеть не могут подхалимов и похвалы, которую так же считают подхалимажем или насмешкой. Так что это тебе не понравится.
— Я не де Сатт. Я — Ада.
— Опять! — он схватился за голову. — Когда же ты перестанешь маяться дурью!? Ты говоришь или делаешь что-то, а потом утверждаешь, то это невозможно, этого не было или это совсем не так!
— Ты на счет магии?
— Я вообще про всё.
— Ты не знаешь какое-нибудь заклятие, чтобы снять любовную магию с Преображающегося Эльфа?
— Так, признавайся, что ты натворила? — сказал он глядя ей в глаза.
— С чего ты взял?
— Здравый рассудок. Давай, скажи. Я не смогу тебе ничем помочь, если не буду ничего знать. Мне нужно знать как можно больше.
— "...Меньше знаешь — крепче спишь...". И мне не нужна помощь.
— Ты очень быстро взрослеешь. Несколько минут назад ты вела себя как твоя мать, а теперь говоришь точь-в-точь, как твой отец. Достойные, возможно даже наилучшие качества, чтобы там не говорили сплетники.
— Давай договоримся: я рассказываю тебе ВСЁ что помню, БЕЗ недоговорок и искажений, но ты тоже будешь честен.
— Зачем, ты же знаешь правду?
— Правда многолика. Я лишь чувствую присутствие лжи и недоговорок. Информация мне не помешает.
— Ты опять отрицаешь свои слова.
— Такая уж я стерва, — она мотнула головой, когда ящерка полез к ней на голову, карабкаясь по уху.
— Тебе лучше вернуть драконенка в его материнское гнездо.
— А где это гнездо?
— Ты лучше должна это знать — ты ведь его забрала.
— Факел сам пошёл со мной.
— Да неужели?
— Да, но если подскажешь: как от него избавиться — буду искренне благодарна тебе — она сняла Факела с головы, и посадила на пол.
Ящер побежал обратно. Свернулся калачиком у Ады на коленях.
— Видишь, уходить не желает.
— А ну-ка, дай мне его.
Факел пискнул и полез к ней на плече. Ада посмотрела на него.
— Он не хочет, — сказала Ада.
— Почему ты так решила.
— Не знаю, но Факел не хочет, чтобы его брали в руки. Не веришь — спроси у него.
— Хм...А ты прикажи ему.
— Я не генерал, чтоб приказы отдавать — произнесла она с усмешкой. Она одинаково не любила как сама проявлять власть над чем-то так и ощущать чужую власть над собой, особенно когда это выражалось в форме приказов.
— А ты попробуй.
— Факел, — она вновь посмотрела на ящеренка, — он очень хочет посмотреть на тебя поближе. Не отказывай ему в этом удовольствии, ладно? — она решила, что ничего не будет, и Атиус от неё отстанет.
Драконенок повертел мордочкой, сполз обратно на колени, покрутился на месте и прыгнул. Атиус упал на спину — Факел приземлился ему на лоб. У Атиуса перед носом свесилась чёрная голова на длинной шее и, трепеща красным язычком стала заглядывать то в один, то в другой глаз. Атиус попробовал смахнуть ящера с лица, и получил удар хвостом по пальцам.
— Я предупреждала: Факел не хочет, чтобы его брали в руки, — напомнила Ада.
Дракончик опять уселся на её плече.
— Страж — Атиус встал. — Это конечно мило, что он меня не съел...Если он ожил — его напоили кровью нового хозяина, взявшего наследство Предка, — он сказал это почти неслышно, а потом вновь стал говорить относительно слышимо. — Ада, теперь ты точно должна мне рассказать всё — последнее слово он произнес с сильным ударом не смотря на тихость голоса.
***
Она долго на него смотрела, будто пытаясь залезть ему толи в голову, толи в душу, затем усмехнулась, махнула рукой.
