— Мы одни что ли пойдём? — спросила она, когда они зашагали вниз по улице. — Ни пристава, ни стражников?
— Нам посторонние не нужны, — ответил Влад. — Я, конечно, мог бы никого ни о чём не спрашивать, и пойти напролом, но я не хочу портить отношения с шефом Блюгером, столь нагло действуя у него за спиной. Немного прозрачности между союзниками никогда не помешает.
Травница понимающе кивнула, хотя ей были ясны далеко не все нюансы подобного политеса.
— Что ж, тебе виднее, — сказала она, и тут же напомнила о своей недавней просьбе: — Кстати, ты обещал, что достанешь мне оружие.
Ют обрадовалась пистолету, словно девчонка новому платочку. Крутила его в руках, рассматривала спусковой механизм, восхищалась узором на рукояти.
Влад по-быстрому показал ей, как обращаться с оружием: как носить, заряжать, правильно держать. Испытывать, правда, не разрешил, однако Ют не расстроилась: она решила, что попрактикуется позже, и где-нибудь подальше от любопытных глаз.
Помощник судьи жил на четвёртом этаже старого дома, выложенного из грубого серого кирпича. Занимал он две смежные комнаты, а по соседству с ним проживали такие же, как он: мелкие служащие, клерки, чиновники низких рангов и военные. Для них был отстроен в своё время целый квартал в Марбурге, но люди победнее не могли себе позволить и этого и жили в основном в лачугах на северо-восточной окраине.
Дом этот, как и многие другие вокруг, отделки не имел, и выглядел крайне уныло, будучи похожим на какой-то многоэтажный барак. Косые чёрные кресты, намалёванные на его фасаде, усиливали и без того гнетущее впечатление, которое производило это здание.
— Да уж, — пробормотал Влад, пока они с Ют направлялись к парадному входу. — И сюда эта мода добралась. Уродуют города, да и только.
— В столице, я полагаю, таких домов полным-полно?
Влад кивнул.
— Целые районы выстроили. Там служащие живут, либо работяги с семьями. Условия не ахти, но в большом городе иначе не поселиться — земля слишком дорогая. Зато комнату в таком вот, с позволения сказать, доме может позволить себе большинство горожан, а для самых бедных, как не прискорбно, остаются только трущобы на окраине. Впрочем, как и везде.
— Лучше уж свой маленький домик, чем в такой тесноте жить, — сказала Ют. — Немудрено, что здесь зараза так быстро распространяется: живут скучено, дорога вся грязная, питьевая вода — один колодец на три дома.
В домах побогаче, где проживают в просторных квартирах обеспеченные горожане или аристократы, в фойе обычно дежурил консьерж. В доме, куда пришли Влад и Ют, гостей, к их большому облегчению, не встречал никто. Из убогого грязного холла вели два боковых коридора, а наверх уходила узкая каменная лесенка с широкими пролётами между этажами. Внешне всё выглядело так, будто дом уже много лет стоит заброшенный, хотя эпидемия началась всего два месяца назад.
Влад и Ют поднялись наверх и, сверившись с указателем на стене, прошли в правый коридор. Там, почти в полной темноте, они потратили несколько минут в поисках нужной двери.
— Не заперто, — сказал Влад, дёргая за ручку.
— Здесь тоже, — сказала Ют, проверив дверь напротив. — А кое-где и вовсе двери нараспашку.
— Такое ощущение, что жильцы бежали отсюда, сломя голову.
— Отчего ж не побежать, когда на твоём доме кресты чумные малюют? — съязвила Ют.
Влад не мог не согласиться.
Квартирка помощника судьи оказалась серая и непримечательная. Прихожей не было, так что дверь вела сразу в жилую комнату. Старый, местами раскрошившийся деревянный пол, шкаф для одежды, узкий диванчик, две табуретки, тонконогий рабочий стол и несколько книжных полок над ним. По центру комнаты был расстелен безвкусный зеленоватый ковёр, который почему-то вызывал у Влада ассоциации с болотом. Окна были плотно зашторены, и с каждой минутой комната всё больше погружалась во мрак, по мере того, как вечер вступал в свои права.
На столике Влад увидел керосиновую лампу. Проверив уровень горючего, он чиркнул спичкой и зажёг свет.
— Так, посмотрим, — проговорил он, прогуливаясь по периметру комнаты.
Однако он не нашёл ничего интересного ни среди бумаг, ни в шкафу, ни на полках, ни под диваном. Дверь в смежную комнату, тяжёлая и массивная, была надёжно заперта. Влад помучался немного, пытаясь отыскать ключ, однако быстро бросил это бесполезное занятие и стал вскрывать замок с помощью отмычки и щупа, которые предусмотрительно взял с собой.
— Да ты на все руки мастер, — заметила Ют.
— Приходится.
Замок поддался, хотя и не сразу. Влад осторожно толкнул дверь и заглянул внутрь. Во второй комнате темнота была беспросветной.
— Окно заколочено, — сказала Ют, показав пальцем на старые доски, прибитые поперёк рамы.
Мебель в помещении отсутствовала, а в дальнем углу была свалена куча разномастного хлама: тряпья, посуды, инструментов, старых досок и иного барахла. Влад прошёл к центру комнаты, поставил лампу на пол и приоткрыл заслонку пошире, чтобы осветить как можно больше пространства.
Его резко замутило, словно похмельного выпивоху от запаха еды. Ощущение дурноты пришло так стремительно, что Влад пошатнулся, еле устояв на ногах. Краем глаза он заметил, что стены в помещении исписаны чёрными каракулями, один взгляд на которые заставлял мысли путаться, а кишки сворачиваться в узел. Дезориентированный, он попятился, ища куда бы отвести взгляд.
Ют, заметив это, испугано ойкнула и, бросившись к лампе, приглушила свет, так что стены комнаты скрылись в темноте вместе с жуткими рисунками. Чудовищное давление на разум и тело тут же ослабло, и Влад, кое-как подавив рвотные позывы, пытался выровнять дыхание.
— Спасибо, — поблагодарил он.
Впотьмах он приблизился к одной из стен и тщательно ощупал, затем осмотрел свои пальцы на свету — те оказались покрыты слоем чёрной маслянистой грязи.
— Рисовали углем, — заключил он.
— Надо их смыть, этим символам здесь не место, — решительно заявила Ют.
— Нечто знакомое, правда?
Травница прикусила язык, но Влад поспешил её успокоить:
— Не волнуйся, я не думаю, что ты на их стороне.
— О чём ты, Влад? Да, признаюсь, я уже видела подобные вещи, моя бабка много о них рассказывала, но я ни разу не видела, чтобы кто-то применял их... э-э-э...
— На практике, — подсказал Влад. — А я видел. И не раз. Более того, нечто подобное я видел в первый свой день в Вальцберге. Кто-то осквернил стены базилики изображением чёрного охотника.
— Дети частенько рисуют всякую нечисть, — пожала плечами Ют. — И ничего страшного не происходит.
— Дети не знают, что именно нужно рисовать, чтобы произошло страшное.
Травнице от этих слов стало не по себе, однако она сочла за лучшее промолчать. Кроме того, страх в ней, как всегда, пересиливало любопытство. Влад тем временем достал из кармана клок бумаги, развернул и показал ей. Глазам Ют предстала сложная геометрическая фигура.
— Это какой-то ритуальный символ из 'Малефикарум Фарбис', — узнала она. — Но какой в нём толк?
— Увидишь.
Влад достал свинцовый карандаш и присел на корточки. Подсвечивая себе лампой, он стал аккуратно перечерчивать фигуру на пол.
— Уголёк, конечно, лучше, но и так сойдёт, — сказал он, выводя очередную угловатую закорючку. — К тому же он не всегда хорош с точки зрения чистоты.
Ют поморщилась.
— Ты имеешь в виду колдовскую чистоту? Защиту от нечистой силы?
— Это всё оккультизм, а оккультизм — вещь по сути бестолковая, — вздохнул Влад. — Им увлекаются только глупцы и религиозные фанатики, но к счастью подобные занятия безвредны, и ныне за них уже никого не преследуют. А вот лет двести-триста назад за такое жгли на кострах, пока власть имущие не уяснили, что из всех этих горемычных колдунов реальную опасность представляют единицы. Но вернемся к твоему вопросу: чистота колдовского символа, или сигила, если уж использовать правильную терминологию, подразумевает отсутствие обратной связи с источником силы. Ты берешь энергию, но не контактируешь с тем, что обитает... там. Ты ничего не просишь у того, что может обитать по ту сторону. Ты тратишь силы и самостоятельно берешь всё, что тебе нужно.
— Так энергии будет меньше, — добавила Ют, решив блеснуть познаниями.
— Верно, — согласился Влад. — Как и последствий. А о них-то и следует беспокоиться в первую очередь.
— Откуда тебе известно, как проводить подобные ритуалы? — прямо спросила Ют.
— У меня был учитель, как и у тебя. Полагаю, что в твоём случае это была бабушка. Впрочем, источники эти знаний скорее всего одни и те же: 'Малефикарум Фарбис', 'Фигура Виктима' и прочие подобные труды.
Влад закончил чертить, выпрямился и критически осмотрел своё творение.
— Похоже на глаз, — сказала Ют. — Как называется этот сигил?
— 'Всевидящее око', — усмехнулся Влад.
— Я так и подумала.
Влад извлёк из рукава кортик и заговорщицки подмигнул.
— А теперь пришло время принести жертву и привести его в действие.
Травница, испуганная его тоном, медленно попятилась к двери, взгляд её был прикован к лезвию кортика. Влад, заметив это, разочаровано вздохнул.
— А я-то был о тебе лучшего мнения, — с упрёком произнёс он, и Ют тут же встала на месте как вкопанная. — Ты действительно никогда не занималась ничем подобным?
Ют отрицательно покачала головой:
— Сама — никогда. Я несколько раз был свидетелем определённых... ритуальных действий, но нельзя сказать, что я была этому рада. В таких случаях всегда проливают кровь.
— Именно, — сказал Влад и провёл лезвием по большому пальцу, сделав болезненный продолговатый надрез, после чего тут же обернул палец платком.
— Ты не собираешься его окропить? — удивилась Ют.
Влад вопросительно поднял бровь.
— Зачем?
— Принести жертву, разве нет?
— Это работает не так. Смотри внимательней.
Ют опустила взгляд — 'Око' испускало тусклое свечение, словно солнечный свет пытался пробиться сквозь мутное окно. Влад погасил лампу, и свечение стало более заметным.
— Зачем кровь там, где нет ничего, что в ней бы нуждалось? — Влад достал из внутреннего кармана флягу и вылил немного светлой жидкости на порезанный палец. — Жертва — боль, негативная энергия, которую она высвобождает, после чего идёт обмен энергии нашего мира на энергию с той стороны. Догадываешься, с какой целью?
Ют кивнула:
— Потусторонняя энергия не скована законами нашего мира.
— Вижу, книжки ты всё-таки читала, — с одобрением произнёс Влад. — А вот насчёт крови, плоти и прочей чепухи — это ты брось. На той стороне наша плоть не нужна, её там быть не может.
Тем временем тусклое свечение заполнило всю комнату, и рисунки на стенах снова стали видны, однако теперь Влад и Ют могли смотреть на них, не ощущая жуткого сверхъестественного давления на разум. И если раньше они казались беспорядочными каракулями, то теперь, присмотревшись, можно было увидеть, что они группируются и чётко складываются в отдельные символы, хотя и несколько более грубые и хаотичные, чем начертанное Владом 'Око'.
— Узнаешь что-нибудь? — спросил Влад.
— Вон там, там и ещё вон там, — показала Ют на рисунки. — Чёрные охотники. В народе есть поверье, что варга можно призвать, если намалевать его изображение на каменной плите или надгробии, а потом зарезать петуха или козлёнка. Варг примет подношение и выполнит волю колдуна.
— Мило, — прокомментировал Влад. — Мне тоже знакомы многие из этих сигилов, но далеко не все. Особенно меня беспокоят вон те, на дальней стенке.
Ют приблизилась и тщательно осмотрела указанные Владом изображения. В упор они выглядели несколько иначе, нежели на расстоянии: пульсировали, змеились и словно пытались наброситься на того, кто дерзко посмел приблизиться. Ют, задерживая на них взгляд, болезненно морщилась.
— Осторожней, — предупредил Влад, потянув её за рукав. — 'Око' — хороший инструмент для поиска и изучения, но оно не защитит тебя, если ты так близко от нестабильных сигилов.
— Да, я почувствовала. И я узнаю некоторые из них. Их нет в 'Малефикаруме', но, думаю, среди записей моей мамы может найтись что-нибудь.
— Да? Она же была человеком науки, рационалисткой, разве нет?
— И тем не менее сохраняла всё, что считала важным или интересным, — добавила Ют. — Зарисуй тут всё, что тебя интересует, а я попробую найти какие-нибудь зацепки.
Влад тщательным образом перенёс в свой блокнот все рисунки со стен комнаты, а также на всякий случай составил план их взаимного расположения.
— Не думаю, что у него тут какая-то система, — прокомментировал он, — но лишним это не будет.
Пока он был занят, Ют снова прошлась по комнате. Символы на стенах, казалось, жили собственной жизнью. Стоило подойти поближе, и можно было уловить их едва заметное шевеление, словно копошение длинных чёрных червей в грязи, а порой травнице и вовсе казалось, что её внимательно изучают сотни голодных глаз. Она поделилась своими соображениями с Владом.
— 'Око' слабеет, — заявил он, — и перестаёт ограждать наши сознания, так что стоит поторопиться.
— Мы здесь всё так и оставим? — спросила Ют.
— Не хотелось бы, поэтому придётся пустить ещё крови, — Влад протянул Ют сложенный пополам листок бумаги. — Вот, начерти это, пока я заканчиваю.
Второй припасённый Владом сигил был похож на причудливую звезду, зашедшуюся в яркой вспышке, и Ют пришлось попотеть, чтобы изобразить его правильно и аккуратно.
'Око' почти угасло, и чёрные рисунки на стенах жутко извивались на границе бледного круга света, словно готовые броситься на добычу хищники.
Влад проверил правильность линий начертанной Ют 'Звезды', остался доволен и, недолго думая, снова провёл лезвием кортика по пальцу, перевязав его уже побуревшим от крови платком.
'Звезда' вспыхнула так ярко и неожиданно, что Ют невольно вздрогнула, прикусив губу. Свет, куда более яркий, чем испускало 'Око', залил помещение, и было видно, что изображения на стенах начали расползаться и кипеть, издавая при этом характерное шипение. В считанные минуты от них остались только едва различимые кляксы, а вскоре и те испарились, после чего 'Звезда' погасла.
Влад снова разжег керосиновую лампу и тщательно осмотрел комнату — чисто, от настенного творчества хозяина этого места, равно как и от сигилов самого агента не осталось и следа. Можно было спокойно уходить.
— Идём, Ют, здесь нечего больше делать.
Травница уныло кивнула и первой поспешила покинуть квартиру. Влад в задумчивости шёл следом. Когда они оказались на улице, была уже глубокая ночь.
— Доберусь до кровати и рухну без чувств, — пробормотала Ют, кутаясь в платок. — Вот только рюмочку настойки на грудь приму, а то меня что-то трясёт от всей этой жути.
— С непривычки всегда так, — попытался подбодрить её Влад. — А я сегодня вряд ли усну. Отправлюсь в свой кабинет и поработаю, а с утра пойду в штаб. Тебя проводить?
Травница покачала головой.
— Нет, спасибо, сама доберусь. К тому же у меня теперь есть пистолет, так что кавалеры мне больше и не понадобятся.
